Бесплатный фрагмент - ЦУ ГЕЗУНД!

КИТАЙСКИЙ ГОРОСКОП

(Заводной калейдоскоп из новелл и рассказов)

Ото всей души желаем вам

Счастья, благополучия и глобальности

Глобальные лампочки,

Глобальные девочки.

Хэй —

Закрываешь ли ты своё обнажённое лицо

Когда плачешь за кирпичным окном

На пятом этаже?

Егор Летов

Год Козы, или По теории дурака

Наступавший Новый год, как предупреждал меня тем слякотным декабрём китайский гороскоп, обещал быть годом Козы. Коза же всегда была капризным и своенравным животным, по себе знаю. А потому, дабы угодить соплеменнице, праздник нужно было встречать не то, чтобы на широкую ногу, но с выдумкой и фантазией. Так, чтобы потом весь год удача сопутствовала. При моих скромных тогда финансах и нескромных на всё талантах это было очень даже по мне. Единожды писатель — навсегда питатель, потому что знает уже чересчур. В общем, я всерьёз озаботилась антуражем.

По советам восточных мудрецов, при встрече Нового года, мне неплохо было бы вырядиться в бабушкин платок или дедушкины штаны, связанные из козьего пуха или овечьей шерсти. Если таковых не имелось, так уж и быть, разрешалось, обойтись валенками или, на худой конец, кусочком козлиной шерсти, повешенным на шею в качестве амулета. Носить его потом полагалось, не снимая, весь год. «И пусть вас не смущает запах, даже если он вызывает недовольство близких, коллег, друзей и знакомых», — упорно твердил мне гороскоп. «Да и место в общественном транспорте мне на год будет обеспечено, и национальную исконность c посконностью никто опять же не отменял», — вторила я на волне предсказателя, но в силу собственного упрямства, так свойственного тотему наступающего года, решила пойти своим путём.

«Нет безвыходных положений, есть безвыходные люди», — решила я накоротке с собой. Безвыходной я никогда не слыла, просто у меня уже давно не было выходных. Предстоящие праздники предполагали бонус в виде двухнедельных каникул, и их я предполагала посвятить как минимум исполнению новогодних песен. По совету оракула, их репертуар должен был быть строго определен традицией. Ничего кроме «Жил-был у бабушки серенький козлик», «Я — коза-дереза» и «Идет коза рогатая» петь не рекомендовалось. Так написано и было: «Никаких Киркоровых!»

И здесь уже встал вопрос о рогах. Я была хрустально одинока, следовательно, о них мне нужно сказать особо. Год Козы по китайскому гороскопу спокойно может трактоваться и как год Козла, а по сему он должен был быть не только обо мне, но и обо всех обманутых мужьях и ретивых любовниках, взятых вместе. Ведь, если у мужика нет рогов, это ещё не значит, что он не козёл. Просто, видать коза ему досталась приличная. Ну, и дефицит кальция. Его ещё никто не отменял…

Обманывать мне на тот момент было некого, да и ретить-то особо было не с кем. Поэтому — долой хрусталь! Да здравствуют рога! Шампанское я в этом году пью только из них. И если не случится козьих, то вполне подойдут и бараньи.

Но прекрасные незнакомцы прекрасны, пока они незнакомцы. Подчас, чтобы увидеть пусть и козлиную, но маску, необходимо резко снять намордник. Это с женщиной, если её вовремя не напоить, можно так и остаться друзьями — если вовремя не накормить мужика, то он так и будет приезжать к тебе исключительно за-ради секса.

А мужику нужен борщ. Борщу в свою очередь нужно мясо. Коза же — вегетарианка, но вегетарианка всеядная, и для привлечения тотема года в мою жизнь праздничный стол у меня просто обязан был быть обильным и разнообразным. Как утверждали китайские мудрецы, очень хороши на нём будут салаты и капуста во всех видах: тушеная, вареная, квашенная, «провансаль», шинкованная, сырая, тертая, протертая, цветная, брюссельская, кольраби и даже сычуаньская. Во всей этой тираде я спасительно зацепилась за слово «капуста» и очень быстро убедила себя, что, если мужик за стол придёт не бедный, это вполне себе даже и зачтётся. Так что я вполне смогу обойтись и без табуированных гороскопом мясных блюд и спокойно обойдусь пирогами и кулебяками с капустой, а для полноты натюрморта поставлю на стол мисочку с сеном. Главное, чтобы козё…, тьфу, мужик попался хороший.

Кстати, о мужике. Даже на дальнем горизонте мужика не было, причём категорически. Но я же девушка хоть и без выходных, но с выходом. И с аналитическим складом ума, надо заметить. Между нами говоря, совсем не во всех случаях от слова анализ, но это строго между нами. Изучив предложения скотного интернет-двора с первой поисковой выдачи по запросу «сайты знакомств» и проведя отсев по возрасту и родному городу N, из того, что было, я слепила Его в виде среднестатистического портрета мужчины от сорока трёх до пятидесяти трёх лет, ищущего счастья в интернете.

Пятьдесят процентов претендентов на моё расположение составили женатые искатели приключений, и их понять можно — плюс-минус двадцать лет брака кого угодно загонят «за можай». Нам, свободным женщинам, как никому, хорошо известен этот вариант: будет ходить, нудить — «да какая же ты умная, красивая, самостоятельная, а моя — колода… Да почему же я тебя не встретил тогда, лет так эдак -дцать назад», ну и так далее. В переписках их выдают паузы в ответах. Бывает, не отвечают по нескольку часов. Но стоит только настучать им короткое «переспим?», как они тут же проявляются, на что получают в ответ моё излюбленное «ой, я не тебе» и беседа возобновляется с новой силой. Здесь всё понятно.

Тридцать процентов — этакие неженатые молодчики под полтинник, типа «собирайтесь девки в кучу — я вам чучу отчебучу». Эти хотят познакомиться с девушкой лет до двадцати восьми. Чтобы была без детей, а еще лучше — без интимного прошлого. И непременно родить общего ребенка. Тот факт, что, когда ребенку будет лет десять-двенадцать, и в него нужно будет вкладывать и вкладывать, а папе уже седьмой десяток пошёл, никого не волнует. Все забывают, что средняя продолжительность жизни мужчин у нас в стране до шестидесяти чуть-чуть не дотягивает, а простатит — болезнь века. Здесь понятно не всё, но только здравомыслящему человеку.

Оставшиеся пятнадцать-восемнадцать процентов анкет вызывают желание откликнуться — они лаконичны и не самодовольны. В них не сквозит обида на бывших жен и нет фраз типа: «ищу женщину без заскоков, не очень страшную, и чтобы грудь непременно шестого размера».

Итак. Встречалась-общалась. Результат плачевный. Например. Зима, семь вечера, встреча назначена у метро, мокрый снег с дождем, темень. Неясный силуэт претендента сорок минут водит меня по переулкам, выспрашивая про работу и зарплату. Ноги промокли, но я хорошо воспитана, нахамить не могу, общаюсь послушно.

Не умолчу и о сокровенном, иначе картина будет не полной: в трех случаях отношения продвинулись дальше просто дружбы, мужчины были симпатичны, образованны, свободны, умны и тактичны, но… Простатит-таки гуляет по стране, импотенция — бич современного мужчины.

Я умышленно оставила напоследок два процента неопознанных претендентов. Очень хочется верить, что они просто прошли мимо моего внимания, что они где-то есть. Нормальные, свободные, адекватные мужчины, с которыми можно встретить год Козы. Которым нужны цивилизованные, партнерские, любовные, дружеские отношения с красивой, высокой, стройной и, к сожалению, умной женщиной, в которых никто не претендует ни на чью жилплощадь и ни на чей кошелек. Ну а дальше — как звезды на небе встанут. Если приставка «де» означает отрицание, тогда какого художника я делаю в дворянском собрании со своей странной фамилией «де Прессия»?

А вообще, в том наступавшем году должно было повезти тем, кто, надев шерстяной свитер и валенки, а также колокольчик на шею, успеет, пока бьют куранты, выпить рог шампанского, зажевать его клочком сена и перепрыгнуть праздничный стол, не перебив при этом посуду. Впрочем, и тем, кто не успевал всё это проделать, отчаиваться не стоило. Ведь любой год по китайскому календарю наступает только в феврале.

По теории дурака, умный всё понимает со второго раза, дурак — с десятого. Всё, что не получилось в новогоднюю ночь, вы можете спокойно попытаться повторить вновь. Как и супружеский долг. Ибо всё, что поначалу исполняется, позже — приводится в исполнение.

Есть время жить насыщенно, а есть время насыщаться жизнью. Если благими намерениями, вымощена дорога в ад, то простыми измышлениями уложен бордюр вдоль неё. Так что дай Бог всем нам дожить… А дожив, не пресытиться. Ведь жизнь не настолько прижимиста, чтобы не дать второй шанс. Но и не настолько глупа, чтобы давать третий. Я никогда не говорю фразу «Я хочу», взамен употребляю выражение «Я желаю». И пускай окружающие считают меня претенциозной самонапыщенной снобкой, но я-то знаю, что хотелки всегда остаются хотелками, а желания имеют привычку сбываться.

Так вот, я желаю вам шампанского, икры и семечек в наступающем году. Чтобы у вас всегда было, что выпить, чем закусить и на всё наплевать. И год Козы здесь не исключение. Любой год. Тем более год Новый и год годный…

P.S. Дорогой Дедушка Мороз! Только вчера написала тебе письмо с пожеланиями, а уже сегодня на улице резко похолодало, и у меня треснула губа… Намёк поняла… Всё нормально, я не обижаюсь… Что сможешь, то сможешь…

Год Свиньи, или Привет Трещину!

— Привет!

— Привет!

— Как жизнь?

— Не жалуюсь. А у тебя?

— Наоборот.

— В смысле?

— Жалуюсь. Начну? Моя жизнь дала трещину…

— Ха! Трещину она дала! Трещину дала, а тебе нет?

— Да нет, я фигурально…

— Да хоть орально, хоть анально! Ты ей когда в последний раз хотя бы банальные предварительные ласки причинять пытался? Любви и нежности подвергать?.. Вот то-то же… Кстати, кто такой Трещин?

— Тю, неужели он к тебе не разу не заходил?

— С тех пор, как моя жизнь накрылась звиздой, ко мне никто не заходит, ни Трещин, ни еврей по фамилии Мах. Ко всем ходят, ко мне нет. Вот теперь интересуюсь…

— Ну, когда приходит звизда — это ещё по-лёгкому. Можно пережить…

— Да я за себя не переживаю, я за тебе переживаю. Наверное, это пипец, как унизительно, когда приходит Трещин, и твоя жизнь ему даёт. Ты это, не пускай его больше. А то один раз — не водолаз. А потом он привадится и будет у тебя каждый раз, как в первый раз. Найди себе звизду помохнатее, укройся ей и не отсвечивай. Авось и пронесёт…

— Твои слова да Богу в уши! У меня реально дело — швах!

— Делай как тебе сказано, и будь, что будет! Какой год сейчас наступает? Свиньи? А ведь ещё Егор Летов пел: «Стукач не выдаст — свинья не съест»! Значит, всё будет хо-ро-шо!

С наступающим Новым годом тебя! Трещину налить не забудь… Сам много не пей. До первой звизды нельзя — грех. Хотя, что я рассказываю о грехах человеку, чья жизнь дала Трещину? Пей, больше пей. Начни с коньячка, закончи пивком. Когда с утра голова болит — заднице легче. А Трещин — он такой, он к тебе ещё и Маха с его обрезом позовёт…

Ладно, бывай. Будет желание пожаловаться — обращайся. Всегда рад. Рад помочь. Хорошее настроение — очень странная штука. Когда им с кем-то делишься, у тебя ещё больше остаётся. Хотя зачем ждать Новый год? Некоторые как были свиньями, так ими и остались. И это ни хрена не смешно…

«Хо-ро-шо,

всё будет хорошо!

Всё будет хорошо, я это знаю, знаю…»

Год Змеи, или О, Май Гад!

— Девушка!

— А вы уверены?

— Женщина!

— А Вы проверили?

— Можно вас на минуточку?

— Мужчина, а вы успеете?

— Долго ли умеючи?!

— Умеючи-то, долго…

— Женщина, ну хоть как-нибудь…

— Как-нибудь и муж сможет.

— А муж-то может?

— Может, когда можно…

— А когда можно?

— Всегда можно, если осторожно… Мужчина! Да что Вы себе позволяете?!

— Девушка, с моими возможностями я могу себе позволить многое!..

— Мужчина! Да за кого Вы меня принимаете?!

— Девушка, я был бы не против с вами где-нибудь принять! А вы — догадливая!..

— И загадочная… Где не догажу — загажу заново. Так, что, мужчина, расслабьтесь!..

— Девушка, я с удовольствием расслаблюсь, но сам с собой не привык…

— Мужчина! Да катитесь Вы!..

— Девушка, конечно, прокатимся! Я не из тех, кто даму в нумера пешком препровождает…

— Мужчина! Да я Вам сейчас ка-а-ак дам!

— Девушка! Стоп! Давайте по порядку: сначала позволим, затем примем, позже прокатимся, после расслабимся и уже только потом дадите…

— Ну, ладно, мужчина! Вы, конечно же, нахал, но как уговаривать умеете! Нутром чую — далеко пойдёте!

И он, как водится, пошёл. Она его боготворила, и потому он стал числился у неё в контактах телефона, как «О, май гад». «О, май гадина», — ласково называл её он, потому что она была рождена в Год Змеи. Они были идеальной парой. Он, мужчина, переставший искать оправдание собственным бедам вовне, и она — постоянно думающая, что ему делать дальше.

Позже, когда их отношения оформились уже окончательно, «О май гад» закономерно завёл себе вторую сим-карту, и в её контактах появился и «Мистер Гадсенд». В реальной жизни «Гадсенд» несколько отличался от «О, май гада» и в минуты, требовавшие особой доверительности, называл её «Машей». Не потому, что по паспорту она была Марией там или на худой конец Мариной, а ласкательно-сокращенно. От «О, май гадины».

— Маша, здравствуй! Извини меня, пожалуйста, я вел себя, как последняя скотина…

— Я тебе что сказала? Я тебя куда послала? На йух?!?! Вот и иди!!!

— Маша, а я уже…

— Что уже?..

— Уже сходил и… вернулся…

— Вот принесешь магнитик на холодильник, тогда и поговорим.

И он приходил, приносил и они разговаривали. Часто из-за таких «магнитиков» она украдкой ходила по врачам и тайком пила антибиотики. «Обвивающая чашу „гадина“-змея — символ медицины. Глупо отрицать очевидное», — утешала себя она и потихоньку пристращалась. Но не к той полной чаше, которой он время от времени пытался сделать их дом, а к той, которая у оптимистов наполовину полная, а у пессимистов наполовину пуста.

Она старалась быть к нему доброй. Получалось, что, иногда, бешеной. Если не получалось ни того, ни другого — пыталась отстирать себя добела. Как только уверялась, что это ей более или менее, но удалось, оказывалась преступно не права. К собственному же, единственному сожалению. Анти-зимняя хрень мегаполиса оставляла засохшие белёсые потёки на её любимом дениме и брызги на ботинках. Выйти назавтра в ультрафиолет города в таких «поцелованных» штиблетах и не замытых джинсах — не комильфо. «У тебя сзади грязно, но под штанами не видно». И вот — философия жизни… Делая закладку в трудяжку-стиралку, она по выработанной годами привычке была готова бросать туда всё, что только подходило по цветовой гамме. Вплоть до кота или собаки…

«Можно твой мессенджер?» — в одно прекрасное утро сразу после секса спросил её он, и с неги она проболталась. Хотя в глубине души была возмущена — неужели отныне он уже не может позволить себе звонить ей, такой всей из себя? Не хочет потратить копейки на разговор и разницу в тарифах?

Экономия СМС. Нет, не коротких текстовых сообщений, а стирального порошка, синтетического моющего средства. На телефонных СМСках ей в течении дня она и так, как только он стал «Мистером Гадсендом», экономила деньги сполна. Его деньги. Ему…

Это был первый обман. Самообман. Если у тебя просят номер бесплатного мессенджера, готовься — размер кольца и название любимого ресторана уже не спросят. Хотя… Есть такое понятие — выбор человечка «для жизни» … И это обман второй. Для умного человека последний. Потому что по жизни всё понимается со второго раза, и жизнь — не заика, чтобы повторять трижды.

«Я даже все его желания для себя заранее оправдала… Я же дала ему всё: и „шесть“, и „девять“, и „шестьдесят девять“, и „игрушки“… И даже обосновала… Где же я ошиблась?.. Почему в итоге выходит только „девяносто шесть“? И доколе!?..» — в подушку рыдала она — несчастная женщина, указывавшая Богу на уже пустое своё чрево, которое за сутки до благополучного разрешения какая-то хворь сделала стерильным. Она вопрошала вверх так, что казалось, и сама Вселенная встала из-за стола и с остервенением выбросила в ближайшую Кротовую нору глянц. Ведь даже Вселенная, сортируя бельё, может ошибаться…

«До чего ты дошла? — запылало ей во сне. — Неужто все лишения и попытки соединить Воду и Пламень, Землю и Огонь, все эти локальные эпидемии страусиной гонореи, выдававшиеся окружающим за свинскую по своим последствиям инфлюэнцею, были тщетны?.. Милочка! А легко отпуская свой Космос в Никуда, на что ты рассчитывала? Типа, счастье всегда найдёт дорогу обратно? Но счастье — не домашний питомец. Из Ниоткуда не возвращаются… Прекрати «сортировать бельё» жизни! Не экономь на СМС… Хватит! Хватит играть во Вселенную! Ты — не Вселенная в глобальном масштабе. Ты — Вселенная одного тобой же избранного Космоса… Избери, а уже потом вопрошай своё «доколе?!…» И Кротовая нора выплюнула глянц назад…

Проснувшись, она подошла к дамскому столику, долго в нерешительности водила пальцем по канту конверта с надписью: «Открой в момент отчаяния!» Руки дрожали, но не будь она женщиной. Рывок и… «Бумажное сердечко? Всего-навсего? Бумажное сердечко? Вот так? Просто-напросто, сердечко из бумаги? Ты издеваешься?»

Утро в новостройке началось неожиданно странно — запах свежеиспечённых пирогов манил и дурманил. Ведь для счастья мало знать, что оно в твоих руках. Нужно ещё и быть уверенной, что руки растут откуда надо. Пресмыкающаяся скинула старую кожу, и одной атеисткой в подлунном мире на время стало больше. По календарю наступало четырнадцатое февраля. По китайскому гороскопу начинался Год Змеи.

Год Дракона, или Дауншифт

(светлой памяти
Михаила Александрова
24.10.1996 — 05.09.2021, RIP)

Они переезжали в начале сентября. Мало кто находил в себе силы сменить удобную и благоустроенную квартиру в центре города на полуразрушенную хибару на отшибе забытой Богом деревушки, хотя запрос на бегство от deus ex machina в в последние годы только набирал и набирал обороты. Обычно такие дезертиры с фронтов городских действий, наречённые масс-медиа экотуристами, исчерпывали свою потребность в общности с природой проведенным в условиях натурального хозяйства кратковременным отпуском. Через пару недель они, как правило, возвращались в столь привычные им каменные джунгли, получив годовую порцию вакцины от урбанистической ипохондрии. Но и те, кто, в силу тех или иных причин, решался пройти путём дауншифта до конца, на полном ходу с перегазовкой, понижая передачу скорости болида собственной жизни, хоть и редко, но случались…

Первой на хутор приехала женщина, поговорила с деревенскими, долго просидела в конторе у директора бывшего когда-то передовым колхоза, после чего, вернувшись в город, без спешки начала оформлять необходимые бумаги.

Женщину звали Татьяной, ей было немногим больше сорока, моложавое лицо, грустные глаза, разведёнка с ребёнком, учитель истории по профессии и призванию. Сына звали Мишей. Ему недавно исполнилось двенадцать, и его поведение ощутимо разнилось с общепринятыми нормами. Миша не разговаривал, но отрывисто выкрикивал одно-два слова и вновь замолкал. Татьяна с тяжёлым сердцем рассказала Петру Алексеичу — директору колхоза — что в городской школе Мишку затравили «в основном, за его непохожесть». Наверное, слегка, исключительно по-матерински, углы проблемы она заостряла. Мишка хотя и не был рождён ею в Год Дракона, но сердцем, и душой, а в особенности тем, что в народе принято называть «шестым чувством», этим самым драконом был гораздо больше, чем иные герои былинных повествований. И хотя из сверстников с ним никто толком не общался, но и дурачком назвать его было нельзя — говорил Мишка всегда по делу, коротко и предельно ясно. Тогда Татьяна, конечно же, умолчала о многом, попросив деревенских лишь постараться быть терпимыми к её такому непохожему на остальных детей сыну. Именно это в тот момент для неё было основополагающим.

Дом, куда собрались въезжать новосёлы, особо хорошей славы в деревне не имел, поговаривали про него много разного и, в основном, не шибко хорошего… То вещи в нём сами по себе пропадали, то по ночам ходуном ходить начинало, а один из его предыдущих ответственных квартиросъёмщиков — местный участковый Ермолаев — так вообще закончил свои дни в лечебнице для душевнобольных. Во всём этом незримое влияние дома для деревенских было, как ясный день, очевидным.

Но, не смотря на достаточно дурную славу, в назначенный день к пустующему слегка покосившемуся пятистенку на отшибе по разбитой, давно не знавшей грейдера грунтовке из города с трассы свернул небольшой грузовичок с нехитрым скарбом, нажитым Татьяной и Мишкой за долгие годы.

Ещё издалека, завидев пылящий в их направлении «каблучок», деревенские с интересом начали сходиться «на поглазеть». С момента обрушения кровли клуба минувшей зимой зрелища у них были в дефиците, и упустить такой шанс на хоть какое-то разнообразие в своих серых буднях было непозволительной роскошью.

Первой из кабины выгрузилась по-городскому угловатая женщина и тут же, жестикулируя и активно артикулируя, начала объяснять нанятым ею за дьюти-фришную бутылку вискаря местным забулдыгам, что, куда и, главное, как необходимо поставить. Но не это стало предметом пристального внимания деревенских. Литровый односолодовый «ирландец» — единственное, что осталось после её «друга» их с Мишкой семьи, который, как и все его предшественники, испугался сопутствующих разведённой школьной учительнице трудностей и оказался, к тому же, женатым. Последнее для Татьяны с опытом перестало быть принципиальным. Со временем она пришла к выводу, что лепить половинку «из своего материала» всегда вернее, чем претендовать на то, что сделано чужими руками, под чужие размеры и по чужой мерке. Но финальная фраза: «Ты хорошая, но я еду туда, где меня ждут» — до сих пор звучала в её голове набатом и стала, пожалуй, последним толчком к их с Мишкой переезду. Чуть погодя из машины не очень уклюже вылез мальчик лет десяти-двенадцати на вид. Он молча прошел к дому, словно прислушиваясь к самому себе, постоял у крыльца, и внезапно громко выкрикнул: «Священник… Звать!».

Едва бросив вещи, женщина тут же кинулась к деревенским, мол, помогите, Батюшку срочно звать нужно, ведь так сказал её сын и иначе нельзя. Несколько мальчишек из числа соглядатаев тут же вызвались проводить её к Храму, и Татьяна, крикнув что-то через плечо сыну, побежала вслед за ними. Стоило ей скрыться из вида, как бабы тут же начали шушукаться, дескать, странная эта городская, ведь отродясь никто ничего подобного с проклятым домом не делал. Мишка же так и стоял, застыв перед крыльцом, словно прислушиваясь к вероятным жутким историям, которые могло рассказывать ему их новое жилище.

Когда Татьяна, спустя полчаса, привела священника, тот, в первую очередь, изучающе посмотрел на мальчика. Мишка же, не обращая никакого внимания на окружающих и убедившись в присутствии Батюшки, всё так же громко и отрывисто продолжил: «Святить… Надо!» Пока Батюшка в окружении деревенских старушек освящал дом, Мишка так и стоял перед его крыльцом, не смея зайти вовнутрь. И лишь когда церемония переместилась по кругу в ближайшую к выходу из дома комнату, всё-таки вошёл и, указав на самый дальний тёмный угол, до которого не дотягивался последний лучик заходящего солнца, громко указал: «Здесь!». Батюшка от неожиданности чуть не выронил кадило и оборвал молитву на полуслове, бабки за его спиной окаменели… «Здесь! Надо успеть…», — не меняя громкости и тембра голоса вновь повторил мальчик.

Словно очнувшись от глубокого сна, священник продолжил читать молитвы, окропляя стены святой водой. Стоило ему дойти до указанного Мишкой места, как вокруг начало происходить что-то необъяснимое… Попадая на стену, Святая Вода не стекала на пол, а словно с перекаленной сальной сковороды поднималась дымом и, стелясь по полу, ручейком выбегала за порог. Так продолжалось ещё минут с двадцать. Когда последняя подымка, исчезнув за порогом, растворился в ближайшем овражке, комната вдруг озарилась тёплым светом заходящего за верхушки деревьев солнца. Мальчик, словно на последнем дыхании, громко вскрикнул: «Все… Хорошо!» и начал падать, теряя сознание… Татьяна еле успела подхватить сына и, расталкивая сопровождавших ритуальную процессию любопытствующих, вынесла его на крыльцо.

Присев на ступеньку и удобно расположив Мишку на своих руках, Татьяна внезапно для самой себя поймала за хвост крутившуюся с самого утра на кончике языка и никак не дававшуюся в руки фразу из песни известного автора-исполнителя: «А всё-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето…». Случайно этот рефрен зазвучал в тот момент в ней или нет, но жаль ей не было ни капельки. Слишком мало хорошего произошло в то лето с её жизнью, катастрофически мало… Примирение с маминой болезнью, ограничившей Татьяну абсолютно во всем, заставившей её жить короткими перебежками от дома до аптеки, от дома до магазина и обратно. Смирение с тяжелым одеялом отчаяния, периодически накрывавшим её и не дававшим не только дышать полной грудью, но и просто глубоко вздохнуть. Замирение с собой, вылившееся в постоянное наступание на горло собственной песне и подавление собственных «хочу», оправдываемое старанием хоть как-то удержать то хрупкое равновесие, которое с выпиской мамы начало выстраиваться в их большой городской квартире.

Ещё за пару недель до намечавшегося переезда, выйдя из подъезда в очередную «перебежку», Татьяна с удивлением обнаружила первые желтые опавшие листья на сером асфальте… «Вот и осень, а лета-то и не было, как не было и весны», — подумала она тогда.

Без преувеличений, это был очень тяжелый для неё год, год, полный испытаний на устойчивость и крепость её психики. Выдерживала этот экзамен она далеко не всегда. Но в очередной раз срываясь в крутое пике истерик и убивающего отчаяния, она, утерев слезы и вглядевшись в зеркало, вновь и вновь клялась. Клялась сама себе, что никто и никогда этих её слёз больше не увидит. Ей так хотелось быть просто слабой, хотя бы иногда. Прореветься, уткнувшись в чье-то сильное плечо, и услышать сквозь собственные всхлипы: «Все… Хорошо!» Но «сильные плечи» сами искали счастья в её дамской сумочке, и ей ничего не оставалось, кроме как повторять себе, как мантру, как заклинание: «Всё… Хорошо!».

«Всё… Хорошо!» Скоро она обживётся, обзаведётся хозяйством, наладит быт и обязательно заберёт к себе маму, оставленную на время обустройства на новом месте на попечение сердобольной тёти Вали. «Всё… Хорошо!» И тогда её мама обязательно поправится и у них наверняка и всенепременно всё будет хорошо!

Выйдя из дверей и ещё немного постояв на крыльце за спиной у Татьяны, Батюшка, задумчиво бормоча, пошёл в сторону Храма. Вышедшие вслед за ним бабки тут же наперебой начали рассказывать всем желающим, что на их подслеповатых глазах только что творилось в «нехорошем» доме.

Татьяна так и сидела на крыльце, держа Мишку на руках. Вокруг сновали не оставшиеся равнодушными к произошедшему деревенские, дружно помогавшие перетаскивать выгруженные из «каблучка» вещи со двора в дом. Со стороны казалось, что Мишка крепко спал, не замечая ничего из происходившего вокруг, но Татьяна чётко знала, на самом деле это совсем не так. «Миша… Сказка?», — наклонившись к уху сына прошептала она. — «Сказка?» И, словно получив от него безмолвное подтверждение, устроив Мишку поудобнее и накрыв его так кстати принесённым кем-то пледом, Татьяна начала тихо наговаривать…

«В одной стране у королевы родился сын. На радостях король и королева устроили большой бал, куда пригласили всех жителей своего королевства. Каждый, кто приходил, поздравлял короля и королеву, подходил к колыбельке и желал принцу здоровья, счастья и богатства.

Но жила в том королевстве и злая колдунья. Она так редко появлялась среди людей, что её просто забыли пригласить на этот бал. Но она пришла и, не говоря ни слова, прошла к колыбельке, где лежал маленький принц. Колдунья нависла над люлькой, внимательно посмотрела на принца, что-то достала из потайного кармашка и посыпала прямо на голову малыша какой-то странный песок. Мальчик испугался и вместо того, чтобы заплакать, замолчал!

Шло время, принц рос, но не говорил ни слова. Множество знаменитых врачей, лекарей и знахарей осматривали мальчика и лишь разводили руками. Однажды к королю пришел старец из соседней страны и поведал, что проклятье уйдет, если наследник съест голубой лепесток радужной маргаритки. Оказывается, на свете где-то растет необычная радужная маргаритка, каждый её лепесток имеет свой цвет и лечит свою болезнь… Но найти её дано не каждому! Только человек с чистыми помыслами и открытым сердцем может найти этот цветок!

Многие по просьбе короля пытались найти эту радужную маргаритку. Посланники короля объездили все страны и королевства, переплыли все моря и океаны… Но никто нигде даже и не слышал про чудо-цветок!

Когда и последний доверенный вернулся ни с чем, короля охватило отчаяние… Он спустился в большой сад, что окружал его замок, и медленно побрел по аллеям, мрачно размышляя о судьбе своего сына. Сколько бродил, он не помнил, но вдруг король услышал тихую песенку, такую нежную, словно её пели ангелы.

Он пошел на звук и встретил девочку, помощницу садовника. Она поливала грядку обычных белых маргариток, которые есть в каждом дворе. Но вдруг король заметил, что если капельки воды попадают в серединку цветка, то свет, проходя через них, окрашивает его лепестки во все цвета радуги.

Так вот, оказывается, какая она, радужная маргаритка! Она всё время была рядом, но её совсем никто не замечал! Король тут же сорвал голубой лепесток и… удивился! Лепесток стал белым. Тогда он объяснил девочке, что ему нужен именно голубой лепесток маргаритки, чтобы его сын поправился и заговорил. Девочка улыбнулась и сказала, чтобы тот позвал своего сына сюда.

Когда пришёл принц, девочка попросила его выпить утреннюю росу с одного из указанных ей цветков, когда солнце коснётся его своими первыми лучами и расцветит их во все цвета радуги. Принц так и сделал. И чудо свершилось! Принц заговорил!

Многие дети и взрослые потом приходили к этим маргариткам и получали исцеление, и никто не мог объяснить почему. Целительные силы природы и любовь к цветам творили с ними такие маленькие, но такие необходимые чудеса!

С тех пор на гербе королевства стали изображать цветок маргаритки с разноцветными лепестками и раз день в году устраивали большой праздник, посвященный всем цветам».

Только закончив, Татьяна обнаружила, что все успевшие за этот вечер поучаствовать в их с Мишкой обустройстве деревенские собрались вокруг крыльца. Мужики с осторожностью жали ей руку, бабы приобнимали и скупо целовали в щёку. Пока суть да дело — все перезнакомились. Долго в этот вечер не могла успокоится деревня… Несколько женщин, подсобив Татьяне перенести Мишку на кровать, остались помочь новоселам подготовиться к их первой ночи на новом месте. Остальные же разбрелись по домам и уже там обсуждали этот столь богатый на необычные происшествия вечер.

Проводив добровольных помощников, Татьяна вошла в комнаты к сыну и присела на краешек кровати. То, что Мишка очнулся, она поняла по донёсшемуся до неё тихому шёпоту: «Спать… Песня…» Татьяна поправила Мишке одеяло, наклонилась к его голове и тихонько запела:

«Баю-баю, баю-бай…

Спи, мой сына, засыпай.

Спи, мой сладкий, крепко спи

И смотри цветные сны.

Про медведей, лошадей,

Белок, зайцев и ежей,

Про слонов и про мышей,

Воробьев и голубей.

Спи, мой милый, спи, малыш.

Почему же ты не спишь?

Глазки крепко закрывай,

Поскорее засыпай.

А-а-а-а, а-и-ай,

Ай-я-а-а, а-а-ай.

Баю-баю, баю-бай.

Спи, мой Мишка, засыпай…»

Мальчик заснул очень быстро. Он спал в пустой, не обставленной ещё комнате и улыбался во сне. Что ему снилось, не знал никто… А из открытого окна мягким светом мерцали звезды, доносились трели лесных птиц и тянуло запахом луговых цветов…

Жизнь продолжалась… «Всё… Хорошо!»

Год Кролика, или ЕПДыть!

Памяти Марины Чащиной (Слиньковой)
/Евдокии Дозорной/ (01.10.1975—23.03.2011)
посвящается.

Жила-была на границе Садового кольца одна кошка. Очень признавала путассу и всей своей сущностью отрицала сухой корм. Кошку звали Дусей. Полностью — Евдокией. Хозяйка звала её Лаской, но внутри для себя и остальных вовне кошка слыла Дусей. Считала своё место жительства заслугой и гадила.

Гадила Дуся, где хотела и как ей только заблагорассудится. Благо позволялось. Не последнюю роль в этом играло то, что похожа Евдокия была на сиамку, а порода сия отличается норовом крутым. Соответствовать же надо? Да и в доме, где жила Дуся, гадить в те времена можно было где угодно, никто значения не придавал.

В дом её принёс некто Павлов. У него ещё дружок «Тираннозавр Васька» был. Отец сына дочери хозяйки, но, на момент отцовства, уже не муж, а позже и не отец. Остановимся, на том, что в историю он вошел, уже дав Евдокии отчество Павловна, и более о нём не будем.

Дочь хозяйки родилась в Год Кролика. Позже, снова в Год Кролика, родила первого и, как показала жизнь, единственного сына, которого, в попытках обмануть судьбу и пользуясь иными источниками, альтернативно именовавшими Год Кролика Годом Кота, называла Барсом. В один из последующих Годов Кролика она и умерла. «Мы не больные люди, мы — здоровые кролики» — именно эта её фраза могла бы стать исчерпывающей эпитафией на её надгробии.

Когда люди занимались сексом, кошка Дуся была тут как тут. По меткому определению дочери хозяйки: «Заступала в дозор». Пристально наблюдала, и иногда даже пыталась участвовать. За что и была наречена Евдокией Павловной Дозорной. Мной, а потом и всеми остальными обитателями трехкомнатной квартиры с входом из переулка и окнами на Садовое кольцо.

Дочь хозяйки писала стихи. Хорошие. Очень. По крайней мере, маститые литературоведы вниманием их старались не обделять. «Неосимволизм», — говорили они. И даже не представляли, насколько были близки. Не к правде, но к истине. Когда подошло время поэтический багаж опубликовать, то сам собой встал вопрос о выборе творческого псевдонима. Ничтоже сумняшеся она нареклась по имени кошки своей матери — Евдокией Дозорной, благо сиамское в ней было тоже и даже в некотором избытке.

Как и положено поэтессе и предначертано псевдонимом, жизнь она со временем начала вести кошачью. Пока вдохновлённые музыканты писали на её стихи песни, а копирайтеры вставали в очередь за её афоризмами, она, в поиске творческих сил, ела, спала и ласкалась. И писала, писала, писала… Это было правильно. Поэту — поэтово, промискуитету — промискуитетово. В определенные, интимные, моменты этой своей кошачьей жизни она была готова откликаться на псевдоним Вера Каторжанина. Её отец, которого она помнила лишь по выцветшим от времени фотографиям, был хроническим сидельцем, и «понятия», несмотря на всю свою неуживчивость, она вживляла себе с истовым дочерним упорством. Но это уже совсем другая история, не публикуемая, потому что ни ей, ни мной не написанная. Извините…

Мы потерялись с ней в момент окончания её творческого галлюциниума. Как мне кажется, ассоциативно это слово наиболее точно может передать то, что тогда с ней происходило. Ну как потерялись… Два медведя в одной берлоге… Вытеснили друг друга. Связь не поддерживали, но и не теряли. Звонила исключительно в случаях крайней необходимости. То она открывала частную детективную практику, то вдруг собиралась переезжать в «на Украину». То ставила меня перед фактом, что оформила со мной развод, и мне требуется подписать необходимые бумаги, то вдруг вновь предлагала пойти в ЗАГС. И мы шли. Но берлога оставалась одна, а учёные с ответом на вопрос: «Как из медведей превратиться снова в нормальных людей?» не спешили.

В последние полгода она подружествовала с моей музой, даже посвящала ей стихи. Бывало, они подолгу висели на проводах, кляня через меня свою нелёгкую женскую долю. Со мной предпочитала общаться через свои произведения. Ровно до тех пор, пока одним пасмурным мартовским утром вдруг… «Привет! Не разбудила? Если вдруг со мной что-то случится, я могу рассчитывать на твою помощь?»

Она была необыкновенно для себя в такой ранний час взволнованна. Мне показалось, что даже чем-то напугана. Естественно, она всегда могла рассчитывать на любую помощь, и она это знала. Достаточно было только поднять телефонную трубку. «Я тебе наберу, если что. Не выключай телефон только. Хорошо?» Не набрала.

О её смерти я узнал постфактум, спустя неделю после похорон, на которые собирали всем поэтическим миром. Ровно в тот день, когда раздался тот горячечный звонок. Инфаркт. В очередную годовщину нашей первой с ней свадьбы. Скорая ехала к ней почти час, хотя подстанция была аккурат через Садовое кольцо.

В тот день она написала, как оказалось, своё последнее стихотворение «Я приветствую Вас»:

«Я приветствую Вас, госпожа Паранойя,

мы не виделись верную тысячу лет.

Со времен декаданса. Вы краситесь хною?

Вам идет этот рыжий… Хотите омлет?

Не вопрос — приготовлю. Устали с дороги?

Мойте руки, родная. Садитесь за стол.

У меня окормлялись и дети, и боги…

Не махнуть ли нам водочки, граммов по сто?

За окном непогода, и дома не славно…

Оцените колор, я купила на днях

Занавески в горошек. Не будем о главном…

Всех давно утомила моя болтовня.

И не спорьте, прошу. Бесполезное дело.

Да! Упряма как сто… неумытых чертей.

К ангелочкам, увы, я почти охладела,

но само ожидание добрых вестей

Вас приводит сюда… Нет претензий, конечно:

аппетит не испорчу, салфетку подам…

Кто-то третий прошепчет: целую вас нежно,

двух, по сути, морально устойчивых дам».

В сноске явно для кого-то было указано, что «истинное значение слова „окормлялись“ Автору известно».

Написала, и Год Кролика на мгновение остановился. Вместе с её сердцем. Чтобы вскоре продолжиться, но уже без неё.

С той поры минуло уже достаточно лет. Евдокия Павловна Дозорная, как величина для моей жизни, сократилась до инициалов ЕПД.

Чтобы в ком-то видеть, в первую очередь, человека, человеком необходимо быть самому. Предмет изучения должен соответствовать твоим понятиям о «человечности», да и большое видится на расстоянии. С годами мне всё чаще кажется, что это ЕПД — её последнее мне пророчество. Не только и не столько непосредственно она — Евдокия Павловна Дозорная, сколько уже выписанный мне где-то и кем-то Единый Платёжный Документ. Со сроком оплаты в один из грядущих Годов Кролика.

Год Петуха, или Романтичная натура

Что женщина кушает, так она в постель и ложится. Катя, к примеру, обедала заварной лапшой с сарделькой. Нет, ну как обедала, так, промеж дел заглатывала. Иногда с яичком. Небольшим таким, перепелиным. Иногда, по ситуации, не сардельку, а сосиску там, или шпикачку какую. Колбаску там… охотничью. Но в сопровождении лапши — обязательно. Потому что лапша для Кати была тем, от чего вечно голодные бабочки в её животе самодовольно засыпали, а под ложечкой до вечера сосать переставало…

В самой лапше особого разбора Катя не делала. Единственное, что «со вкусом курицы» отвергала напрочь, впрочем, как и куриные яйца в качестве основного блюда к ней. Во-первых, в рот целиком не помещались, во-вторых, рождена Катя была в Год Петуха, хотя для неё, как для девочки, правильнее было бы сказать: в Год Курицы. Своих она предпочитала не есть. «Ну не каннибалка же я, в конце концов!» — если что, оправдывалась она и до яиц свой ежедневный рацион старалась не низводить.

А когда все дела по работе, конечно, не сами по себе, но всё-таки рассасывались, наступал вечер, и Катя шла в клуб, где вместе с такими же Катями, как она, посасывала коктейли, не чуралась смузи и иногда, когда становилось совсем уже невмоготу, принимала на грудь. От смузи и коктейлей бабочки тоже более-менее утихомиривались, но не так, как от лапши. Лапши ей явно не хватало. Поэтому, приходя после клуба домой, Катя первым делом распускала лапшу. Себе и сама. После садилась у окна и с задумчивым видом потребляла. В постель потом ложилась споро и быстро, завтра ей было необходимо вновь идти на работу, где между дел её ждал обед в виде сардельки, сопровождаемой новой порцией столь необходимой для её жизни лапшички.

Пусть даже и без мясного, с колбасными изделиями всякое может случиться, но с ляшкой — обязательно! Потому что без топинга, такая девушка, как Катя, прожить себе вполне может, а вот без щедро приправленной остреньким загогулистой лапшички — ну нет и никак. Что поделаешь, Катя — романтичная натура!

Как-то раз в воскресенье Катя лежала на диване и смотрела телевизор. На экране умненькие дяденьки учили тупеньких тётенек, как тем нужно быть женщинами. Хрупкими, нежными и чьими-то. Время Кате девать было некуда, а потому она молча внимала и от неимения бóльшего посасывала чупа-чупс. Сам Бóльший в клуб мог завалиться только к вечеру, а потому времени у неё были вагон и маленькая тележка.

Чуть позже позвонил и Бóльший, сказал, что денег у него сегодня уже нет, а потому в клубе он не появится. Катя расстроилась, ибо жизнь дала трещину. Трещина Катя в своё время безоговорочно отшила, так как у него, в отличии от Бóльшего, денег не было вообще и никогда.

Передача подходила к концу, тётеньки на экране просветлялись и умнели. «Если у вас есть вопросы к умненьким дяденькам — пишите им на электронненькую почточку» — провещала, обращаясь будто к Кате, одна из них. — «Они вам обязательно помогут, потому что дяденьки они действительно умненькие и нам же помогли!». На экране возник адрес почтового ящика, который Катя, чтобы не брать в голову лишнего, сфоткала на свой подержанный яблофончик. Позвонил Лишний. Катя сделала вид, что никого нет дома.

Дососав чупик до его логического завершения палочкой и снова вспомнив Большего, Катя окончательно расстроилась: «Ну почему мне так не везёт с мужиками?» Даже попробовала всплакнуть, но, вовремя вспомнив про тушь, споро овладела собой. «Умненькие дяденьки, говорите? Ну что же, посмотрим…» Она открыла ноутбук, переписала адрес электронной почты с экрана телефона в поле «кому» и начала писать: «Уважаемые дяденьки! У всех моих мужчин постоянно нет на меня денег, и мне приходится довольствоваться сардельками и лапшой. Поэтому личной жизни у меня нет, так как мужчина без денег — это подруга. Подскажите, как мне жить?»

Перечитав письмо и на всякий случай дописав «Всегда ваша Катя» с номером своего телефона, она нажала на кнопку «Отправить» и пошла на кухню запаривать лапшу со вкусом креветок.

К вечеру, когда бабочки в Катином животе стали настойчиво требовать привычных им уже коктейлей, смузи и «на грудь», призывно пилимкнул яблофончик и на Катин почтовый ящик пришёл ответ от умненьких дяденек.

«Здравствуйте, Катя! Спасибо за Ваше обращение в Научно-исследовательский институт базовой аттестации, тестирования и централизованного обучения (НИИБАТЦО). В своём письме Вы спрашивали: «Мужчина без денег — подруга. Как жить?» Попробуем решить проблему с помощью математического подхода. Итак…

Дано:

Мужчина — Деньги = Подруга

Вопрос:

Как жить?

Решение:

Если выражение «Мужчина — Деньги = Подруга» верно, то:

Подруга + Деньги = Мужчина

Мужчина — Подруга = Деньги

Мужчина + Деньги = -Подруга

|Подруга| = |-Подруга|

|Подруга| + Мужчина = -Вы

|-Вы| = |Вы|

|Вы| + |Подруга| = Мужчина + Деньги

Ответ:

|Вы| + |Подруга| = Мужчина + Деньги

Дорогая Катя! Мы всесторонне изучили Ваш вопрос и пришли к математически обоснованному выводу: исходя из поставленных Вами условий, лучше всего Вам жить с подругой. В таком случае, по модулю, у Вас будет всё!»

«Ну, всё, так всё!», — подумала воодушевленная таким ответом Катя, и, скоренько подмывшись и напомадившись, подпоясалась и направилась в клуб. Денег в Катином кошельке как раз хватало только лишь на то, чтобы полизать мороженое…

Что было ночью в клубе, Катя помнила смутно. В памяти отпечаталось только, что сначала она лизала мороженое, потом её нализали подруги, а потом, должно быть, она нализалась алаверды уже сама. Причём, судя по всему, не мороженого, так как горло с утра не болело, горел язык, а точнее его кончик.

Утром понедельника по офису Катя ходила как неприкаянная. Начальник на рабочем месте отсутствовал, и прикаять её было некому. От мыслей о традиционной сардельке с очередной порцией лапши её непривычно тошнило, зато эксцентрично хотелось нетрадиционных суши с чаем «Молочный улун» и вина «Молоко любимой женщины». Больший больше не проявлялся, Лишний тоже пока что оправдывал свою кличку. Бабочки в Катином пузике похмельно дремали…

К обеду начальник всё-таки приехал. И былым гастрономическим вкусам тоже волей-неволей, но вернуться пришлось. Мысли о суши теперь будоражили только голову, отзываясь у бабочек лишь тревожно-взволнованным маханием крылышек. Язык прошёл, уступив место чуть саднящему горлу. «Что бы там не говорили, а без мяса мне никак», — подумала Катя, и остаток рабочего дня пролетел незаметно.

По окончании трудового буднего в клуб как-то не хотелось, поэтому Катя поехала прямиком домой. Уже под ночь позвонил Лишний. Против обыкновения, Катя взяла. Из признательности Лишний сгонял за пивасиком с рыбкой, и вечер Катя провела, посасывая вяленую пелядь и запивая её время от времени разливным «Жигулёвским». Когда довольный собой Лишний отвалился, Катя интенсивно почистила зубы и легла спать.

Во сне ей снились всех мастей суши и шарики разноцветного мороженного, имевшие почему-то вкус мисо-супа. Сам суп Катя никогда не пробовала, но была уверена — по ощущениям он должен быть именно таким — рассоловатым и терпким. Под утро внезапно приснился начальник, который сулил крайний яблофончик, если она согласится пойти с ним в ресторан японской кухни и даст попробовать гёдзе.

«Что за бред?», — подумала Катя и проснулась. «Сам сардельками пичкает, так ему ещё и гёдзе подавай?!», — бубнила себе под нос девушка, заливая кипятком брикет макаронных изделий со вкусом кимчи. — «Может ему ещё и сосиску в тортилью на блюдечке завернуть?» О том, что такой шедевр кулинарии во всём цивилизованном мире принято называть «рулле», она пока ещё не знала, ведь каждая Катя с какой-нибудь одной стороны, но обязательно должна быть девственной. За окном наступало холодное утро вторника…

А вторник, как любил речетативить на мотив чужого шлягера один Сергей, «день так себе, среда ещё туда-сюда, четверг — жди бед. Пятница или Робинзон Крузо? Суббота, а провались она эта работа! Воскресенье — нет спасенья… Понедельник? Понедельник день тяжелый…» Хороший день мандей не назовут. В общем, жизнь продолжалась. Катя жила, любила лапшу под колбасно-сосисочные изделия, тайком мечтала о суши и блюла девственность. Для мужа. Хоть и гипотетического, но своего. Такую, чтобы после первой брачной ночи простынь соседям в глаза. На зависть и обозрение. Ничего не поделаешь, как ты ни крути, но Катя — романтичная натура!

Год Лошади, или Лихие девяностые, где вы?

Светлой памяти
Владимира Михайловича Григорьева
посвящается

Говорят, если какие-то гипотетические бабушка с дедушкой вдруг ведут себя «не очень хорошо», то в Новом году Дед Мороз неминуемо подкидывает им внуков.

Наши бабушка с дедушкой были вовсе не гипотетическими. Он и могли себе позволить вести себя не то, что «не очень хорошо», а очень даже себе и «местами плохо». Хорошо они себя вели до пенсии. Очень хорошо. Даже показательно хорошо. Служба обязывала. Государева. Бабушку «проводили» с должности прокурора района, дедушка закончил карьеру в чине начальника управления внутренних дел крупного района одного из индустриальных мегаполисов.

К тому же они очень любили своих внуков и внучек, волею судеб, разбросанных по городам и весям когда-то большой великой Родины. Не в последнюю очередь потому, что те достаточно активно мстили за них их успевшим незаметно выросшим дочерям.

Первый в наступившем веке Год Лошади подтвердил меткость народной мудрости, но не стоит забегать вперёд. Обо всём по порядку.

Какие у вас возникают ассоциации, если вы слышите слово «лошадь»? Кому-то, в первую очередь, вспоминаются школьные уроки биологии… Лошадь — пони — зебра… «Слушай… А ты знаешь, что зебра на самом деле белая в черную полоску!» «Да ты — расист! Так могут считать только белые! Негры считают, что зебры — черные… в белую полоску!» «Сам ты расист! Не правильно говорить негры. Называть негров неграми могут только сами негры. «А тогда как?» «Арапы…»

Следом всплывают унылые морды заезженных пони и лошадок неизвестной породной принадлежности, которые с безучастными от измученности мордами тянут тележку с орущими и вопящими детьми на всяких площадных праздниках… Лошадь — зебра — пони… «От работы дохнут кони, только я — бессмертный пони» … А жизнь — далеко не всегда праздник. И даже не «зебра». Хотя и в полоску. Чёрно-белую… Не только для людей, лошадям тоже достаётся… «Но однажды на работе, если вы меня найдёте, без движения лежу и от радости не ржу, знайте, я трудом добита и откинула копыта…»

Пони — зебра — лошадь… Ближе к ночи приходит всколюченный ёжик из классического мультфильма. «Лошадка… Лошадка!..» — несётся в тумане нашего засыпающего сознания, и мы в который раз перелистываем страницу очередного и с таким трудом прочитанного дня.

Те, кто пережил «лихие девяностые», с упоминания слова «лошадь» начинают ощущать себя, возвращающимися с окраинных продуктовых рынков. В памяти всплывают двухколёсные тележки и безразмерные сумки-«челночницы», для компенсации собственной убогости размалёванные крикливыми рисунками. В ряду этих мутировавших авосек яркой тигровой масти, украшенных мимимишными кошачьими мордами, а то и просто рядового клетчатого безобразия, в тот год особо ценились сумки с изображением лошади. Символом года, если не символом тогдашней жизни, так сказать…

Подарок от Деда Мороза за плохое поведение «не заставил себя ждать» недавно успевших выйти на пенсию бабушку с дедушкой в самый разгар жаркого сибирского лета. Дочка проездом на курорт закинула им внучку, не забыв снабдить ту всем на первое время необходимым, аккуратно запакованным вот в такую полипропиленовую сумку с лошадиной мордой.

Гостья старшим поколением была ожидаемо принята на ура, сопутствовавшая ей сумка тоже. Она сразу же составила пару старенькой тележке в её еженедельных посещениях близлежащего рынка с целью запастись доступным по ценам съестным на будущую неделю.

Впрочем, на «челночнице» стоит остановиться подробнее. С одной стороны необъятной пластиковой сумки была изображена улыбающаяся мультяшная лошадиная морда, с другой, соответственно, филейная её часть. А так как по закону еврейского счастья, в руку такая сумка ложится всегда изнутри наружу, получила она внутрисемейное название «жопа». Заранее прошу прощения за слово, которого, в отличие от части тела, в литературном русском языке нет. Думаю, простительно, ибо в те годы жопа была символом вечности.

Тем днём к составу сборной делегации на рынок, с тайной надеждой на «неожиданный» подарок, присоединилась, как вы уже успели догадаться, и внучка-первоклассница. Собрались, взяли тару, выдвинулись. На рынке всё, как обычно. Там «молочка», здесь «на бутерброды», в ряды за мясом. Рыбный павильон, «бакалейка», хлебная палатка… Под конец настал черёд и овощного ряда. Продавец, горячий мужчина южных кровей, изо всех сил нахваливал свой товар, коий параллельно и закупался нашей троицей в мелкооптовых объемах: картошка-моркошка, петрушка-зеленушка, лучок-чесночок и прочий ёк-макарёк. Покупатель выбирает — продавец поёт.

Когда всё необходимое было выбрано, взвешено, оплачено и расфасовано по пакетам и пакетикам, настало время грузить снедь в сумки. Вот здесь-то на сцену и вышла девочка — божий колокольчик. Невинный вопрос, заданный звонким голосом ребенка, поставленного перед Дедом Морозом на табуретку, ввёл горца-продавца сначала в шок, а потом и в трепет. Бабушку-дедушку, дабы они на том же самом месте не сгорели от стыда, стало необходимо тушить. Как минимум пожарным расчетом:

— Деда, баба! У нас столько пакетов, пакетиков!.. Куда мы их складывать будем: на тележку или в «жопу»?

Ретировались с рынка они по-партизански скрытно и по-армейски быстро. Годы работы в органах давали о себе знать. Параллельно обсуждали, является ли пенсия мужа зарплатой его жены. И если да, то должна ли жена платить с неё подоходный налог, являясь сама пенсионеркой. Если да, то кому, а если нет…

Но это уже совсем другая история. Всё в этом мире происходит в строго отведённое ему время. Не раньше и не позже. Если пытаться время торопить или притормаживать — неприятности гарантированы. То, что человек может управлять временем — страшная иллюзия. Время — это, всё-таки, Бог. Ибо только оно с человеком повсеместно, даже там, где нет места любви. А Бог не любит, когда кто-то вмешивается в его промысел.

«… «Лихие девяностые» — золотое время,

На шее «Бисмарк», под жопой «Мерин».

«Тульский-Токарев» — надёжная система.

«Лихие девяностые», где вы?..»

Облачившись в «зеркальную» нумерацию по протянувшейся через весь центр города набережной, поцокивая, гарцуя, с гордо поднятым храпом, шествовал Год Лошади.

Год Обезьяны, или Любовь покидала города

Кажарской Татьяне Павловне (в девичестве Фёдоровой) с теплом и сердечностью.

Первые лучи нежно, едва дотрагиваясь, касались морской поверхности. Рассвет нашептывал ещё дремлющему морю о том, как он соскучился, и щедро одаривал золотистыми кружевами, вуалью из серебристого барежа и накидкой из нежнейшего розового ажура.

Кучевые облака просыпались и потягивались, чем придавали себе причудливые формы и очертания. Забавные, невиданные доселе животные и птицы смотрелись в морскую гладь, прихорашивались и медленно начинали свой путь в дальние страны, помахивая морю своими причудливыми хвостами и крыльями.

Она родилась в Год Обезьяны, и, наверное, у неё было счастливое детство… Можно сказать и так… Её никогда не лупили, не орали за разбитый сервиз или за сломанную вещь. Один раз отец схватился было за ремень, но рука не поднялась — зло швырнул его в угол, наткнувшись на её спокойный взгляд. А когда потом, нашкодив или что-то случайно сломав-разбив, она боком заходила в комнату, то не слышала от мамы воплей: «Ах, ты… опять…». Просто видела её усталые глаза и… в воздухе был слышен только тихий вздох: «Чудо ты моё, фильдиперсовое!»… Мама была тоже рождена в Год Обезьяны.

— Я под этим одеялом спать не буду!

— Почему?

— А оно какое-то одинокое…

— А тебе какое надо?

— Женатое! Оно уютнее…

Утренний лёгкий бриз дурачился в прибрежных волнах. Настроение у него было игривое. Он запутывался в небольших барашках недалеко от берега, создавая забавные буруны. Сегодня он возомнил себя стилистом и устанавливал новую морскую моду. Всем волнам, как первым красоткам на море, он сооружал придуманные им причёски-«кудельки». Когда был нанесён последний штрих, бриз, как настоящий мастер парикмахерского искусства, отходил в сторону, склонял голову набок, оценивающе смотрел на причудливые локоны и завитушки. Затем, довольный результатом, лихо сдувал с волн «барашки» и швырял ими, как снежками, в своих единственных подруг — любопытных и не в меру болтливых чаек. Они старались увернуться, но, если «барашек» всё-таки достигал цели, широко размахивая крыльями, взлетали ввысь и весело что-то кричали на своём чаячьем наречии. Наигравшись с птицами и волнами, бриз нежно обнимал прибрежный песок лёгким прибоем.

«Чудо ты моё, фильдиперсовое!» — эта фраза снова всплыла в памяти, когда после инсульта мама начала «чудить», путать её с кем-то другим, рассказывать о событиях, которых никогда не было, придумывая ей на ходу несуществующих братьев и сестёр… Всплыла, как намёк, что тотем с мамой у них на двоих один, как напоминание, что она и сама была такой в детстве… Чего ругаться, если кто-то не умеет управлять своими эмоциями, движениями и мыслями?..

— Сегодня среда?

— Нет, понедельник.

— А когда была среда?

— В среду.

— А почему мне кот об этом не доложил?

Когда прибой уходил в море, на прибрежном песке появлялись чёткие следы пары ног, идущие от городской пристани в сторону дикого пляжа по полосе прибоя. Только следы. И никого вокруг… Следующая волна смывала их, но, когда прибой уходил в море, новые следы проявлялись дальше. Они уходили прочь от города.

Следы обогнули старую шлюпку, лежащую на прибрежном песке. Это была даже не лодка, а её когда-то покрытый досками скелет. На остове ещё виднелись следы смолы, которой некогда щедро смазывали днище. Всё, что осталось, ещё помнило шторма, песни и весёлые рассказы моряков, тепло их мозолистых рук, запах рыбы, скрип уключин, звук ударов вёсел. А следы всё шли и шли. И чем дальше они уходили, тем серьезнее становился шалунишка-бриз и тем немногословнее оказывались чайки.

Морские сплетницы опустились на берег и недоуменно смотрели, как следы уходили вдаль. А следы то появлялись, то исчезали, то проявлялись вновь. Они уходили от города всё дальше и дальше. Природу обняло беззвучие. Только шелест прибоя нарушал эту тишину. И казалось, что в мире больше нет ничего, только эта оглушающая, глубокая, гремящая тишина и следы… Они шли прочь от городского шума и суеты. Прочь от людского непонимания и предательства. Прочь от лжи, от людских масок, от надменности, от человеческой корысти, от эгоизма, от себялюбия, от ничтожных проблем, раздутых до размера Вселенной, от извращённого верования, от всеобъемлющего Неверия, от нежелания слушать и, самое главное, СЛЫШАТЬ.

Уже позже она пыталась узнать, что это такое — «фильдиперсовое», но объяснить ей этого никто не мог… Ответ на поисковый запрос гласил, что «фильдеперс» — это жутко дорогое трикотажное полотно с шелковистым блеском. Из него в тридцатых годах века её Года Обезьяны делали «элитное» белье — чулки, носки, перчатки — и стоило оно соответственно. Но в тогдашнем молодежном сленге был «фильдиперс» — нечто очень необычное, с исподвывертами, особо выдающееся. Слово употреблялось исключительно с орфографической ошибкой и использовалось из-за необычности звучания, в значении «отличный, знатный, модный, богатый». В блатной «фене» было снова грамматически-выверенное «фильдеперсовый». Произошло от фильдеперсовых чулок, которые одесские блатные часто дарили своим дамам, но обозначало всё то же — «нечто особенное».

«Фильдиперсовая»… Значит, и для своих родителей она была чем-то особенным и очень дорогим, раз они смиренно принимали те выверты, бзики и «глюки», которые сыпались из-за её неуправляемого поведения. «Глюк» же, по-немецки, «счастье» … Вот и сейчас… «Чудо ты моё, фильдиперсовое…» — тихо говорит она маме, когда та в очередной раз начинает «чудить» … И грустит, вспоминая былой девичий максимализм, и гладит маму рукой по совсем уже седой голове… «Чудо ты моё…» Такое родное. И очень-очень дорогое…

Как-то зимним днём они с мамой вышли подышать свежим воздухом… Две женщины, появившиеся на свете в один и тот же Год Обезьяны, но родившиеся на расстоянии без году четверть века.

— Мама, ну куда ты опять собралась?

— У меня есть другой дом, там мой муж и свекровь живут! Вот туда и пойду!

Беда в том, что они все уже давно ушли…

— Сколько сейчас времени?

— Половина первого…

— Это по какому календарю?..

Грустно…

— А давай, ты меня пострижешь, покрасишь мне волосы. На Новый год причепуримся обе и пойдем после двух ночи на улицу мужиков пугать… Кто не спрятался — я не виноватая… Хватаем и домой!..

И как чудо — ветер на мгновение разорвал серость влажной середины января и показал небо! Чистое и голубое-голубое! И солнце… Такое яркое, что стало светло на душе! А скользнувший по лицу луч нежно погладил щеку теплом предстоящего лета… Это Любовь покидала города…

Пусть это чудо длилось всего минут пятнадцать-двадцать, но и оно дало ощущение приближающейся весны. Пусть ещё холодно и кругом снег, внутри тебя должно именно вот так греть солнышко и сквозь темные тучи будних дней светиться ясным небом душа!

Следы шли и шли, не останавливаясь ни на секунду. Спросить бы их: «Вы куда?». Но спрашивать было не у кого. Они неустанно и безответно шли. Ведь, если ты думаешь, что неприятность может случиться, она непременно случается. Следы шли так, словно знали свою конечную цель.

Словно желали этого всем…

— А почему крокодилы зелёные?

— А потому что они синие, а ты дальтоник…

— А где мои новые штаны?

— Мам… Я новых не покупала.

— Раз Новый год, то и штаны новые…, и я тоже — новая…

Год Быка, или Трансцендентно. Роза

Дарочкиной Татьяне
с искренней приязнью и участием.

Истина всегда лежит на поверхности. Необходимо только научиться её видеть и суметь её взять. Великое множество истин уже сказано до нас. Оно распылено вокруг нас. Оно путеводит для нас пространство. Только освоив этот континуум, можно говорить о себе созидательно. Не находите?

Розочка никогда не была обычным ребенком, и, как это положено выдающимся детям, с ней происходили разные странные случаи. Например, не каждый может похвастаться, что качался на роге быка. А она запросто. Когда Розе было годика три, она с родителями гостила в деревне у бабушки. Девочка в голубом махровом платьице, с вышитым на кармашке красным мухомором, гуляла на полянке перед домом и собирала в букетик желтоцветы мать-и-мачехи. Увлекшись цветами, она не заметила идущее прямо на неё стадо коров, возвращаемое пастухом с пастбища в деревню. Внезапно огромный бык подошел к ней, утробно промычал и поддел витым рогом малышку за подол. Оказавшись вверх тормашками, Роза смело разглядывала большой налитый кровью бычий глаз. и ей ни капли не было страшно. Родители запаниковали, а бык, поняв, что девочка начинает располагать его к себе, помотал головой и сбросил Розочку прямо в росшую вдоль забора крапиву. Отважная героиня самостоятельно выбралась из густых зарослей и предстала пред родительскими очами. Мама быстро налила в корыто воды и искупала Розу. А бабушка натерла её тело душистыми травами, чтобы не было жжения после «крапивной» ванны. Роза торжествовала. Ведь что может быть прекраснее, чем купание под припекающим солнышком на зелёной полянке после первого самого большого в твоей приключения. Настолько большого, что даже год, в который оно с тобой произошло, навсегда врезается в твою память не иначе, как Год Быка.

Грусть приобретает светлый оттенок, когда сталкиваешься с трансцендентным. Или же когда своим завсегда нежданным уходом кто-то внезапно приоткрывает тебе «потаённую дверцу» в вечность. В такие моменты хрустально звонко осознаешь — свобода быть собой дана отнюдь не многим. Смелость взять её имеют лишь некоторые, нести — единицы, а вынести — избранные. Зимой семья Розы жила в двух комнатах коммунальной квартиры. Кроме них, в ней были ещё двое соседей, занимавших по одной комнате. На кухне стояла большая газовая плита и три кухонных стола. Над каждым столом висели поварешки-шумовки и другая кухонная утварь. В комнате напротив жили брат с сестрой, Людка и Валерик. Людка была старшей. Её все так и звали — Людка, потому что была она отъявленной хулиганкой. Вечно приставала к брату Розы, делала ему гадости и со слезами бежала жаловаться, что он ее бьёт, показывая при этом мальчику язык и корча жуткие рожи. Валерик был спокойным мальчиком в круглых очках с нелепыми заушинами. И ему доставалось от сестры: он все время ревел от её проделок. Мать нещадно колотила Людку, но той все было нипочем.

Розу Людка не трогала. Брат Розы, Сергей, тоже не докучал своей старшей сестричке, которой был на полтора года младше. А Розочка? Розочка росла очень независимой и самостоятельной, от других детей держалась особняком. Она жила в своем, особенном мире. Мама считала, что её дочь — большая фантазерка. На самом деле Роза была девочкой с той самой «потаённой дверцей», всегда располагавшей людей к тому, чтобы доверить ей самое сокровенное.

Нужно всегда четко рассчитывать свои силы — никогда не говорить в ситуациях, когда сказать нечего, и не обещать того, чего заведомо выполнить не сможешь. Верность хранят только те, кто постоянно рассматривает всяческие возможности её потерять. Верным нужно быть, в первую голову, самому себе. Не изменять себе со своими принципами и помнить только две вещи: первое — твои боли и радости, по большому счету, никому, кроме тебя, не интересны, и второе — когда твои страхи становятся сильнее твоих устремлений, они превращаются в твою реальность.

Но зима была потом, а в то лето Розочка с радостью подружилась с разноцветными шариками, переливавшимися ей всеми цветами и градиентами радуги. Шарики носились веселой гурьбой, увлекая за собой и Розу. Размером они были с мячики для пинг-понга. Шарики мигом перемещались в воздухе, излучая свет, одаривая теплом и безмолвно, на телепатическом уровне, общаясь с резвящейся девочкой. Розочка прекрасно понимала их. Она могла весь день без устали бегать с ними наперегонки по полянке, забывая обо всем на свете. Они были лучшими её друзьями, эти необычайные шарики. Именно они научили её тому, что в будущем она стала определять для себя, как «поэзия», они рассказали ей, что лучше быть «в себе», чем с кем попало, что делать всё проще самой, не надеясь на помощь временных компаньонов. Ведь ожидавшая её «большая жизнь» всегда была искусством временных союзов. Союзов с людьми, с которыми пересекаешься исключительно в точках сиюминутных общих интересов, но нигде далее. Малышка с восторгом рассказывала о шариках маме и папе, бабушке, младшему брату и кошке Мурке. Но никто, кроме неё самой, их не видел… Только Мурка внимательно слушала и прядала ушами, временами одобряя девочку своим мягким «мурррр». Под настроение кошка присоединялась к Розиной беготне на поляне и тоже что-то ловила в воздухе. «Что бы это могло быть, кроме…», — каждый раз задумывалась Роза и решала, что её любимая «китенька» тоже видит разноцветные шарики, и оттого еще больше любила свою пушистую подружку.

Не стоит дифференцировать душу. Любые попытки разложить душу на составляющие, равно как и подвергнуть анализу любовь, являющуюся неотъемлемой, если не большей частью души, приводят к заведомо ложным результатам и глобально деструктивным для предмета исследования последствиям. В слиянии двух изначально отличных друг от друга организмов и миров самопроизвольно рождается симбиотическая аура, называемая любовью. Любые попытки регулировать этот процесс с позиций разума обращают его вспять.

Однажды мама с соседками готовили своим семьям ужин. Серёжка играл в комнате соседей, а Розочка рисовала у себя. Захотелось пить, и она, минуя гостиную, направилась в кухню. Взглянув на диван, девочка будто остолбенела: на нем сидели незнакомые ей мужчина и женщина, очень красивые и очень странные. Настолько, что таких она не видела никогда! Мужчина был в черных блестящих ботфортах со шпорами, заканчивавшимися золотыми звездочками. Его ноги обтягивало черное блестящее трико, на плечах удобно устроилась черная же пелерина на красной шелковой подкладке с завязками под шеей. Голову венчала широкополая шляпа со слегка загнутыми вверх полями. Но самой необычной была повязка с бахромой, скрывавшая нос и нижнюю часть лица незнакомца. Как и весь остальной наряд, шляпа с повязкой были черного цвета. Женщина сидела в белом платье, которое струилось по её фигуре и переливалось различными цветами при малейшем движении воздуха. Лицо гостьи также находилось под повязкой, с блестящей волнообразной бахромой. Ее иссиня-черные волосы были уложены в форме причудливой ракушки и заколоты красивейшим крохотным гребнем.

Глаза незнакомцев поражали своей несколько удлиненной, миндалевидной формой и таким черно-оливковым цветом, что зрачки полностью растворялись в этой черноте. Мужчина сидел, прислонившись спиной к дивану, а женщина — в пол-оборота к нему и к Розе. Похоже, они вели прерванный появлением девочки безмолвный разговор друг с другом. Их взгляды выражали доброту, поощрение; от них веяло покоем, уютом и уверенностью. Казалось, они хорошо знали маленькую хозяйку комнаты и даже были обрадованы её появлению.

Испуганная Роза с криком и плачем побежала к маме. Но, забежав в кухню, она не смогла вымолвить ни слова; лишь исступленно, изо всех своих детских сил тянула мать за руку. Всполошившись, родительница послушно пошла со своей доченькой. Зайдя в гостиную, Розочка показала на диван и едва выговорила: «Они только что сидели здесь. Я их видела! Дяденька с тетенькой сидели вот тут…» На шум прибежали соседки. Втроем женщины обследовали комнаты, но не обнаружили никого и ничего, свидетельствовавшего о вторжении в их жизненное пространство незваных гостей. Пожимая плечами, они гладили девочку по голове и успокаивали. Мама накормила «выдумщицу», почитала ей сказку и уложила спать. После этого случая за нашей героиней и закрепилась «слава», что она — фантазерка, странный ребенок. Хотя что такое «странность»? Не более чем недоступная другим иная форма свободы…

Не стоит подменять понятие «свобода» понятием «фриэкшн». Разница будет такая же, как между «каналом» и «канализацией». Свобода — это не приоритет желаний над обстоятельствами, когда человек поступает «так» потому, что ему «так» нравится. Свобода — это не вольность выбора. Когда человек, клюя на жупел «свободы выбора», сам того не замечая, попадает в плен иллюзий. Выбор либо есть, либо его нет. Третьего не дано. «Свобода — это то, что у тебя внутри», — пел один музыкант и был чертовски прав. Свобода — это дар критического разума, способность человека сомневаться и искать для себя лучшее или худшее в зависимости от собственных потребностей. Сомневаться в первую очередь в себе. Если человек не может сомневаться, значит он не свободен. Первый признак любой зависимости — уверенность.

Уже в пятилетнем возрасте Роза сама залезала на забор палисадника и гуляла по нему, когда поблизости не было взрослых, вечно ругающих её за такие «моционы». Мурка, как и положено верной подруге, ходила за ней хвостом. И вот однажды Роза раскинула руки в стороны и… Как будто большая, невидимая рука приподняла её над землей, всё выше и выше! Девочка опасливо посмотрела на провода, идущие к дому. Но «рука» пронесла её между, и Роза стала парить в воздухе. Она чувствовала ароматы разнотравья; видела, как горячий воздух струится вверх от раскаленной лужайки. И она радостно закричала: «Мама, я лечу, лечу!!!»

К шести годам Роза уже точно знала, что она должна стать инженером-мебельщиком, и частенько общалась с визитерами в гостиной на диване, всё меньше и меньше удивляясь тому, что кроме неё их никто не видит. Это обескураживало и радовало одновременно. Женщину звали Мелисса, мужчину — Трион. Роза усаживалась между ними и очень интересно проводила время. Гости показывали ей необычные страны и планеты, учили её такой простой и от того такой сложной житейской мудрости. Между ними вёлся бессловесный разговор, и девочка активно поддерживала его. Она много «летала», наслаждаясь и ликуя; была в Тибете у монахов, слушая удивительные песнопения во славу Господа; в пещере, где, будто мертвые, сидели и лежали странные люди. Мелисса объяснила, что это — хранилище, где хранится генофонд планеты на случай гибели человечества. Роза мало чего понимала из этих объяснений, но старалась крепко запоминать их.

Курилка — название старинной русской детской забавы, выражение из неё. Правила были просты: участники садились в круг и передавали друг другу горящую лучину, приговаривая: «Жив, жив курилка! Ножки тоненьки, душа коротенька». Тот, в чьих руках лучина гасла, выходил из круга. Получается, что «курилка» — это вовсе не человек, как можно было подумать, а горящая щепка, которой в старину освещали избу. Она едва горела и дымила, как тогда говорили «курила».

Верно выражение: «Дурак учится на своих ошибках. Умный — на чужих». Тысячу раз право, ибо констатирует: умный учится у дурака. Учится — возвратное наклонение. «Учится» означает «учит себя». Свободный человек не учится, свободный человек — познаёт. Чувствуете тонкую грань? Ровно настолько же свобода отличается от того, что тебе сейчас привычно за неё принимать.

Роза любила рисовать и старалась изобразить то, что видела в своих путешествиях с Трионом и Мелиссой. Дружила с разноцветными шариками, которые повсюду сопровождали её. Зачем ей было дружить, например, с той же Людкой, которая только и выискивала, кому бы и как насолить, какую бы очередную мерзость сделать?! Розе и так, без подружек, жилось очень даже хорошо! Она привыкла играть и советоваться с шариками. Они дарили ей тепло, радость общения и массу положительных эмоций. Но родители только умилялись, восторгаясь её рисунками и огромной фантазией…

И вроде бы старо, как мир, но в сотый раз: не ошибается только тот, кто ничего не делает; не опускает руки только тот, у кого они растут не из того места; не понимает этого только тот, кто никогда не думал, не думает и думать даже не думает. Кали-Юга. Опасно заблуждаться в том, что Бог есть любовь. На самом деле Бог — это время, ибо только оно окружает нас повсеместно и непрерывно, даже там, где любовью совсем и не пахнет.

Год Тигра, или И снова седая ночь…

Наталье Гузаевой
с вниманием и участием

Выболтав все тайны, седая ночь стремилась покинуть землю. Слухи, сплетни и прогнозы погоды заполняли ленту новостей, вытесняя доброе утро и достижения наших спортсменов. «Инвалиды!» — матюкнулся Разум и с восхищением проследил за достижениями инвалидов. «Да легко!!!» — откликнулся Космос, возвращая жажду жизни, силу воли, надежду только на себя. Проснулся давно уже мучивший вопрос: а что, если ночь стала седой только после того, как один известный певец доверил ей все свои тайны?

Утро ехидно проникало в жизни людей, с сарказмом даря надежду на новый день. Сцепив зубы и одеяло, Разум противился и требовал своё право на выбор. А Выбор, как всегда, стоял с утра и радовал своей свободой: подъём, кофе, дорога, работа, магазин, пиво, дорога, ужин, сон… Чувствую, что к вечеру меня осенит. Главное, чтобы не озимило!

Ехууу!! Понедельник!!!! Гребанная реальность опять ворвалась в мою жизнь. Пора бы уже привыкнуть, что к этому привыкнуть нельзя, но каждый раз, как первый. Глупая привычка ненавидеть понедельники в очередной раз проснулась раньше меня. Желание убивать приятной волной пронеслось по телу. Ещё никогда сознание так не стремилось сменить привычные стены на сидячее место в общественном транспорте. Дайте повод, господа, ну пожалуйста!!! Вот, серьёзно! По утрам должны вставать только две вещи: член и солнце! А член общества, родительского комитета, сообщества нудных мизантропов и маргинальных групп в социальных сетях вставать не должен! В смысле? Да, короче!.. Присаживайтесь, бабушка! Доброе утро, не выспавшиеся люди и другие подобные овощи! Привет, друзья! Вперёд, свободомыслящие!

Мы живем в эпоху богини Демимондены, поголовные «маны» и «голики». Либо же «голики» и «маны», что, конечно, «есть две большие разницы», но, по сути, сути не меняет. Жизнь, построив нас по росту, поставила в такую позицию, в которой, чтобы достичь что-то и позволить выбирать себе, мы сначала должны привыкнуть позволять всем подряд выбирать себя. «А посмотреть всех можно, а?..»

Девайс нашего социума — энцефаллоимитатор. Судя себя сами, мы стремимся быть судимы лишь собой. Прибор генерирует фрикции, мозги съезжают набекрень, и крыша занимает своё место рядом с головой. Наша «средняя температура по больнице» — эгрегорограмма. Бытие, ежедневно продюсируемое нашими мыслями и эмоциями, настолько нестабильно, что ангелов наших тотемов хронически штормит от забоя до запоя. И осьминог — наш сакральный символ. У него и ноги от ушей, и руки из задницы, и задница с ушами, и голова в жопе. Но зато у него три сердца, и это, если не за всё, то во многом это его очищает и прощает. А еще — он вкусный…

Обед, как и положено периоду идеализации западной демократии и европейских ценностей или, скорее, его аббревиатуре, подкрался незаметно и закономерно. Ведь если на работе работать, то день пройдёт быстрее! Но люди разочаруют ещё больше.

— Привет!

— Привет. Что хотел?

— Поболтать хотел.

— Ногами поболтай.

— А расскажи о себе в двух словах?

— Всякое бывало…

— Ната, покажи грудь!

— Нет, ты чего, мы же друзья!

— Будь другом, покажи грудь!

Он просто предложил мне кофе, а в глазах увидел секс, ЗАГС, троих детей, свадьбу старшей и сплошной промискуитет младшей. Потому что, когда вызываете Наташу, всегда приезжает либо Анжелика, либо Снежана. Здесь, главное, не быть Антоном, и Виктория вам обеспечена. Если вы, конечно, не Олег по жизни. Ведь Наташа только на первый взгляд, только справа налево такая Наташа. Если написать Natasha по-английски и прочитать справа налево, сложится Ah Satan — Ах, сатана! — не к компоту будет сказано. Вот так мы и живём… «Она у него в сердце, он у неё в друзьях». Так много общего, а жаль, что не кровать.

Мужчина без жены, как рыба без велосипеда. А женщина без мужа, по-любому, докажет, что они созданы друг для друга. Ведь ещё никогда ни один мужик не сказал голой женщине — ну, ты и дура!! Хотя думал об этом часто. Для охоты на самца человека женщине мало обладать остроумием, нужно ещё уметь избегать его последствий. А я сижу — радуюсь!! А так как флиртую я не очень, поэтому… может, сразу перейдём к сарказму?

Он лежал и охал… Померив температуру, со стоном в голосе произнёс:

— Я самый больной в мире человек… (изможденный стон) … У меня температура… (еще стон с всхлипом) … Тридцать шесть и шесть…

Нет! Ничто так не раздражает женщину, как лежащий без дела мужчина! Поэтому всё! Решено! В очередной раз выйду замуж — назову мужа Игорем. Хотя один орнитолог, говорят, съел аху, когда, окольцевав ворону, вдруг услышал: «Я согласна!!!» Стоило мне когда-то один раз было сказать: «Да», как всю оставшуюся совместную жизнь приходилось говорить: «Нет». Можно повторить вопрос? Так что…

Да! О мужчинах… Нарастающий праздничный гул уже отбивает виски. Расфуфыренные женщины повсюду, и во всю обсуждают, как поздравлять технично молчащих в сторонке мужчин. «Не защитили» — могли признать лишь единицы. «Профукали» — признаются миллионы. Решают поздравлять, а кого — понять не могу. Отечество теперь у каждого своё, а, по умолчанию, всё равно одно на всех понимается. И защитники, хрен разберешь, — предатели, патриоты, оккупанты — каждый в свою правду верит. Или в деньги. Слава Героям!! А герои-то кто? Но, Слава Богу, есть что-то общее у всех мужчин, и пусть хоть это их никогда не подводит! Как говорится, делу — время, а потехе я готова посветить целую жизнь… А папу всё равно надо бы поздравить. И в августе не забыть тоже… А вообще, есть ли жизнь помимо работы?

Как известно, вся жизнь — театр, и секс в нём — пьеса двух актёров, жанр которой определяется перед третьим звонком, а сценарий пишется по ходу действия.

Нарисуйте воображением фабулу: любовник с любовницей в тонированном авто предаются греховным утехам. По окончанию, она «случайно» забывает на заднем сидении ярко-красные стринги, которые этим же вечером находит жена «героя-любовника». На логичный вопрос: «Это что???», он ничтоже сумняшеся отвечает: «Подарок тебе, дорогая!». Она «верит» и, при первом же удобном случае, на супружеский секс, «подарочек», предварительно не простирнув, примеряет…

Мы все в этом театре — актёры, во время каждого спектакля пытаемся наполнить собой и наполниться сами, силимся «убить двух зайцев одним выстрелом». При этом постоянно забываем, что в сообщающихся сосудах уровни однородной жидкости равны, и удастся ли мужу оказаться «на высоте» в постели с женой, облаченной в исподнее его любовницы, есть амбула и интрига этого действа.

Но механика — механикой, физиология — физиологией, а театр начинается с вешалки. И секс в нём — пьеса с двумя главными действующими лицами, жанр и состав занятых актёров в которой определяется перед третьим звонком, а сценарий пишется по ходу действия.

День закончился быстрее, чем секс в мужских разговорах. Затекшая спина, лёгкая растерянность и привычная неудовлетворенность вымотанного тела лишь подчёркивают сходство. Домой, пожрать и спать.

— А жить? — спросил Разум.

— А жить будем потом, — на автомате ответила ему я.

— Смышленая, сука… — чуть слышно донеслось в ответ из левого полушария.

— Что, простите?

— Умная, говорю, ты девушка!!

— Хочу на шейку!!! — внезапно яростно закричала женщина где-то внутри меня.

— И шубу! — не удержался Сарказм.

— Блиииин… — эхом с головы до пят прокатилось по всему организму и, как вариант, отпечаталось в памяти, — Может, потрахаемся?

— Давай уже после праздников, а?

— Зато будет в старости что вспомнить! — настаивал Разум.

— В старости ты будешь вспоминать, куда я очки положила. И пульт от телевизора…

Кажется, я схожу с ума… И, черт возьми, мне это нравится! Вечер перестаёт быть томным. Сейчас сделаю его добрым. Сегодня точно никуда не пойду. Меня, в принципе, никто и не приглашал… Но я бы всё равно никуда бы пошла. Не знаю, что ждут от меня люди, но у меня этого явно нет.

Можно ли получить оргазм от морковки? Если наутро у вас нет легкого смущения перед своим мужиком от того, что вы вытворяли ночью, то я вас поздравляю: вы — бревно. А если нет мужика?.. А если есть и его возбуждают брёвна? Тогда он не мужик, а дендросексуал. И чем больше брёвен в его жизни, тем больше его душа становится похожа на ботанический сад. Но и он должен помнить, что из любого бревна можно сделать либо полено, либо доску. Полено пригодно минимум для того, чтобы согреться, растопив печь, максимум — протомить в ней кашу или щи, сделав их разварными и суточными. Но и хорошая доска, хоть и без сучка, но, в то же время, и без задоринки. Что в итоге из неё может получиться, зависит только от мастерства плотника, не говоря уже об ассортименте и качестве его деревообрабатывающего инструмента. Некоторым из исходного материала удавалось и сруб поставить, и даже стены фанерой в нём обшить. Так что нет предела совершенству. Главное, устав от работы по дереву, не разочароваться в своём призвании и не стать в конце концов дровосеком.

И тут я поняла, что пора спать… Тех, кто не сдох, уверена, завтра ждёт прекрасный день, а кто вовремя спать не лёг, тот второй раз ужинает… Остальные могут наконец расслабиться и… «Экипаж дивана приветствует Вас и желает хорошего отдыха!» «Ребят, я к вам!!!» — неожиданно появившиеся Жизненные Силы и Здравый Смысл уверенно завели будильник на семь утра и неуверенно посмотрели по сторонам. Оптимизмом и не пахло.

Говорят, рождённой в Год Тигра необязательно иметь крылья, чтобы летать. Достаточно иметь человека, который не даст упасть. И пендель. Волшебный. Я в предвкушении завтрашнего дня! Даже отсутствие сюрпризов само по себе станет сюрпризом! Так что спокойной ночи! Я нарочито раскинулась под одеялом так, чтобы можно было по максимуму отклячить свою всё ещё не утратившую былой привлекательности пятую точку, и включила «музыку для секса». Полчаса лежала, слушала. Секса так и не было. Подозреваю, что для этого всё же нужен мужчина. Что поделать? Ждём…

Одиночество — демон-хранитель, подспудно заполняющий тебя. Он заставляет бояться самой возможности быть счастливым, заставляет бояться людей, убеждая, что ты нужен им только как инструмент для осуществления их собственных целей. Он питается твоей душевной неустроенностью, которую сам тебе и внушает, ограничивая твой круг общения, замыкая его на себе самом.

Он строит тебе иерархию себя: одиночество — когда к тебе никто не заходит. Даже для того, чтобы предложить купить мешок картошки или сахара. И твой дверной звонок молчит. Полное одиночество — когда тебе никто не звонит. Даже для того, чтобы ошибиться номером. И твои телефоны не подают голоса. Тотальное одиночество — когда тебе никто не пишет. Даже для того, чтобы проверить, правильно ли настроен почтовый клиент. И в твоем ящике нет даже спама.

Ты отчаялся, ты одинок? Может быть, пришло время выключить компьютеры, отключить телефоны, открыть настежь двери и выйти наружу? Может быть, именно так ты вернешься к себе домой?

Вздохни так глубоко-глубоко, как позволяют лёгкие, задержи дыхание до кругов перед глазами и с шумом выдохни демона из себя. Не успеешь оглянуться, как на его месте окажется давно заждавшийся тебя ангел-искуситель, о существовании которого ты уже успел благополучно забыть.

Знаете, самое классное успокоительное — это двухчасовой сон. Двухчасовой сон: ты просто не можешь вдуплить, из-за чего тебе волноваться, и сразу же на четвёртый план уходят вопросы типа «стоит ли склеивать разбитую чашку, если нет другой?»

Как прекрасна жизнь, когда ты на верном пути! Особенно когда идти никуда не нужно. Когда единственное, что не дает покоя, это извечный вопрос к производителям ароматизированной туалетной бумаги: нюхать её нужно до или после? Но и его актуальность меркнет сразу же после щелчка выключателя.

Я люблю жизнь, как бы её не портили. Иначе какого чёрта я тут делаю? Конечно, всё не так хреново, как казалось, и не так зашибись, как хотелось. Межсезонье жизни. Поэтому, доброе утро! Не верь всему, что думаешь. Даже если тебе кажется, что кто-то вероломно вывесил твое исподнее на всеобщее обозрение. И можно спокойно идти досыпать дальше!

Год Крысы, или Фсе бабы — казлы!

— Светлана Владиславовна? Проходите! Мы Вас ждем! Мастер освободиться буквально через пять-десять минут, — нежно прожурчала девочка-администратор, когда в двери бывшей женской парикмахерской, по требованию времени перекрасившейся в «салон красоты», под самое закрытие ввалилась эффектной наружности и приятной окружности дама в норковой шубке-«автоледи» с огромной сумкой «от кутюр».

Наскоро стряхнув с себя сугроб снега, женщина разделась, не торопясь плюхнулась в мягкое кресло и громко вздохнула… По всему было видно, что предпраздничная суета, в которой все выбирали подарки и затаривались продуктами к новогоднему столу, до неё ещё не докатилась…

Разбавив «лакокрасочную» атмосферу салона стойким коньячным духом и немного расслабившись, Светлана думала, что ей ещё надо успеть по работе до тридцать первого декабря. Нервотрепка по сдаче годовой отчетности, внезапная ревизия из министерства и внеплановый аудит немного подкосили её ещё крепкое здоровье. Наступал две тысячи двадцатый год, год, в котором её компании исполнялось, страшно подумать, целых двадцать лет. Нет, столько не живут… Но отчеты до закрытия казначейства сдать успели, проверку «поляной» сегодня закрыли… Завтра корпоратив, раздача «пирожков» — конвертов с годовыми бонусами — и всё, офис со спокойной душой можно закрывать до окончания новогодних каникул… А сейчас… Сейчас — массаж, стрижка, маникюр… Всё, чтобы снять с себя эту липкую, как июльский пот, усталость…

Согревшись и успокоившись, Светлана Владиславовна поудобнее расположилась в кресле.

В новогоднюю ночь за столом вновь соберётся всё её немногочисленное семейство. Она — Лана Славна, её муж Борис и дети — сын от первого брака Нитика и совместная с Борюсиком дочь Агния. По паспорту Нитика был Никитой, Никитой Александровичем, если добуквенно точно, но так уж в их семье повелось. Когда Никитке было лет пять, на вопрос, как его зовут, он гордо, не полностью выговаривая все буквы, задористо отвечал: «Нитика!», что очень забавляло окружающих, а Никита, замечая это, представлялся, представлялся… Несколько месяцев назад ему стукнуло тридцать два, он продолжал жить под материнским крылом в родительском доме… В общем, так Нитиком и остался.

Сына Лана воспитывала одна. Бабушка Никиты — Ланина мама — была вечно чем-то занята и внимание внуку уделяла по остаточному принципу. В череде гражданских и, местами даже, законных мужей, прошедшей через Ланину жизнь после развода с отцом Нитика, папы для него тоже не нашлось. Мужиков у Светы было много и разных. Но кто из них сам искал женщину-мать, а кто по жизни вёл себя так, что Лана не хотела, чтобы Никита брал с него пример… Так что…. Лет десять, как в её жизни появился Борис. Он поскрёбся в двери её дома, Лана его впустила, родила ему дочь Агнию, и… он остался навсегда. Но с сыном они были, скорее, лучшими друзьями. Из-за разницы в возрасте, а Боря был всего лишь на двенадцать лет старше Никиты, отцом он стать ему не мог по определению.

В последнее время она жила предвкушением внуков. Когда у Нитика появилась очередная более-менее, но постоянная пассия, Лана в очередной раз твёрдо решила взять ситуацию в свои руки, и они с Борей помогли Никите с покупкой квартиры. Он, конечно, кричал, что «всё сам, всё сам», и даже продал машину, чтобы добавить к родительским накоплениям денег на первый взнос… после чего ему был отдан только что купленный Свете новёхонький внедорожник. «Во временное пользование». Хотя свою гиперопеку «на словах» она всеми силами старалась утихомирить…

Светлана Владиславовна тайком достала из-под резинки чулка обтянутую тонкой кожей фляжку с коньяком, сделала маленький глоточек и, убедившись, что никто не заметил этого проявления её женской слабости, также тайком убрала на место.

В ставшую своей квартиру Никита съезжать не торопился, ездил «к себе», по меткому определению Светиной матери, «только на потрахушки со своей шмарой». «Уже второй год с ней крутит, а с родителями знакомить не собирается». Да с друзьями «побухать». В моменты семейных разборок по этому поводу, оправдывая себя, Никита объяснял, что в том районе он испытывает «психологический дискомфорт», так как привык жить там, где рос, где живёт его мать со своей новой семьёй. И хотя сам Нитик на шее у родителей не сидел, работал, но зарабатывать как-то не пытался. А где им с Борей взять денег, чтобы купить ему квартиру у себя в районе, ставшем уже почти центром города? … На все просьбы матери Никита отшучивался, что с внуками, мол, она должна подождать, вон, дочь у неё подрастает, может та раньше порадует, а пока… Он ощущает себя «чайлд-фри», не созрел ещё для детей… А может перезрел уже… А с сестрой у них разница в двадцать два года… «Ээх!», — Светлана махнула рукой, отгоняя от себя назойливые мысли, и потянулась к ближайшему столику за журналом.

Первым под руку попался толстый рекламный проспект о стрижках и красках. На английском. Полистав его и посмотрев на супер-геометрические экзерсисы с ядовито-кислотным цветом волос, Светлана Владиславовна с очередным вздохом глянула на свое отражение в зеркале и отложила проспект. Немолодая женщина в постбальзаковском возрасте, с оплывающей фигурой и лицом со следами последствий постоянных попыток неформально уломать ревизоров не писать в итоговый отчет всё, что они нашли в её бухгалтерии, вроде приличный костюм… Хотя на такой фигуре мало что может смотреться прилично…

В очередной раз вздохнув, Светлана Владиславовна вновь проделала манипуляции с фляжкой и продолжила изучать ассортимент прессы на журнальном столике. С обложки одного из глянцев на неё, сложив губы трубочкой и языком ощупывая внутреннюю поверхность левой щеки, с вызовом смотрела темноволосая девица с серыми глазами. «Саша Грей: С наступающим две тысячи двадцатым годом Крысы!», — гласил слоган под «лицом номера». «Куда смотрел их корректор? Запятую пропустили!»», — гоготнула про себя Светлана Владиславовна. — «Ну-с, посмотрим… что нам там нового напридумывали…» От нечего делать она стала пролистывать свежий номер модного женского журнала «Саша». С тех пор, как Света начала жить с Борисом, она постепенно утратила интерес к этому изданию и даже небезосновательно считала его макулатурой для слабых, самовлюбленных, неустроенных по жизни дурочек с явно завышенными амбициями, для тех, кого родители в детстве настолько заназывали «принцессами», что они на самом деле в это поверили и никак не могут разубедиться.

Страница о последних веяниях моды отклика, как всегда, не вызвала. Ассортимент предлагался традиционный, на «ниток» — постаревших девочек, «барби на пенсии», у которых вместо груди четвёртого-пятого размера с трудом можно было нащупать разве, что прыщики. «Такие всегда зеленкой прижигали», — с сарказмом подумала Светлана Владиславовна, невольно бросив взгляд на своё «богатство». «Чем больше девичья грудь в двадцать, тем длиннее женская в сорок», — пришёл на ум афоризм одного её старого знакомого. — «Ну ничего, зато, если облысею, будет что накручивать на бигуди…» Рубрика с кулинарными рецептами тоже не привлекла к себе внимания. «Картинки красивые, не спорю… но тратить такие дорогие продукты и столь драгоценное время, чтобы приготовить несколько порций какой-то замысловатой хрени, каждую порцию которой надо разглядывать под микроскопом… Увольте!» — Светлана Владиславовна продолжила листать журнал дальше… Интервью какой-то зазвездившейся актрисы — а кто это такая? Что за выскочка? Где снималась? Не видела. Не помню…

Советы сексолога — ишь ты какой! С твоей Камасутрой меня кома с вечера настигнет. Радикулит и так отдыхает три раза… Анекдоты — они сами-то их читали? У них же борода с три километра… Советы домохозяйкам… Они хоть их эффективность проверяли? Я ж перепорчу всё, если буду им следовать! Однажды попробовала — одни убытки! Если вы про советы по дому, то уж лучше полежать по дому, посидеть по дому, походить по дому, постоять по дому… Всё без вреда для того же самого дома! Кроссворд, сканворд — ручки нет, описания сложные. Или это я сегодня после коньячка и ревизоров не соображу, что да как… Или просто стареть начала? Далее шли реклама шмоток, парфюма и брачные объявления — всё скучно, обыденно и предсказуемо…

Рубрику «Советы психолога» украшал бойкий заголовок: «Игры, которые играют в людей». Обычно саму способную кому угодно мозги прочистить и объяснить, как жить, Светлану заинтересовала такая интерпретация названия известной книги признанного столпа американской психологии и психиатрии, и она решилась-таки приглядеться к статье повнимательнее. «Почему сегодняшние мужчины такие женщины», — гласил подзаголовок. Внезапно нахлынули дежурные мысли о судьбе Нитика, долгожданных внуках… Взгляд, как бы сам собой, зацепился за картинку, и Лана Владиславовна незаметно для себя ушла в изучение пропитанной духом махрового феминизма публикации… «Посмотрим, куда сегодня их кривая выведет…»

«Процесс омужествления женщин в России начался с началом Первой мировой войны», — утверждала штатная психологиня «Саши». — «Вкупе Первая мировая, Гражданская и Великая Отечественная войны вывели из бытовой жизни и выкосили минимум две трети мужчин репродуктивного возраста. Естественно, их обязанности взяли на себя женщины. Далее. Нация всё-таки как-то выживала. Женщины рожали. Воспитывали тоже преимущественно сами тех десятерых ребят, которых по статистике на девять девчонок. Требовать от мальчика, воспитанного без мужского примера перед глазами, быть мужчиной — фантастика. Отсюда взяли своё начало «мужчины-девочки» и «мужчины-дети» как вершина эволюции современной маскулинности.

Пока суд да дело — наступила эпоха застоя, сложившееся в межполовых отношениях положение более или менее, но устаканилось. Но на смену этому «периоду ремиссии» пришли «перестройка» и, как её следствие, «лихие девяностые». Женщины окунулись в «дольче-виту» — воспитанные ими ранее «мужчины-девочки» и «мужчины-дети» на фоне происходивших в стране катаклизмов не адаптировались к новым условиям и быстро сдулись. Но бандюков, ставших в те годы явным олицетворением образа «нового настоящего мужчины», быстро перестреляли и… Цикл закончен. Далее со слова «далее…»

Глаза Ланы потихоньку начинали слипаться. Она вновь достала из-под резинки флажку, сделала ободряющий глоток, положила журнал на колени и, пропустив несколько абзацев, продолжила чтение…

«Маскулинизация женщин неизбежно влечёт за собой феминизацию мужчин. И тотальный разгул в обществе „передовых идеалов западных демократических европейских ценностей“ этому явственное подтверждение. Факт. Общество развивается по закону „А что, так тоже можно было?“, постоянно расширяя пределы дозволенного. Если объяснять на бытовом уровне, то после пива переходят на водку, после анаши на героин. И назад, заметьте, никто не возвращается. Большинство умирает, единицы вразумляются и бросают. И здесь нас тоже в недалёком уже будущем ждёт подобная ситуация. Мужчины окажутся женщинам попросту не нужными. Они станут для них „пройденным этапом“ в пагубной зависимости от их сильной и независимой жизни. И, как ненужная ветвь эволюции, вымрут, доживая свои последние дни небольшими гомосексуальными общинами. Эволюция и естественный отбор. Ничего личного…»

— Светлана Владиславовна, — вырвал её из чтения голос администратора. — Моя смена закончилась. Я могу быть Вам ещё чем-то полезна?

— Да, сделайте мне кофе. Покрепче. Двойной эспрессо, скажем. А то, чувствую, засну я тут у вас, пока мастера дождусь…

— Да, хорошо… Сейчас принесу. Как только Саша освободится, он Вас вызовет. Извините, что заставляем ожидать. Сами понимаете, предновогодняя суета…

«Семья изначально создаётся для продолжения рода», — в ожидании кофе взгляд Светы зацепился за очередной абзац квазинасыщенного текста. — «Другого традиционного способа для этого, кроме как секс, ещё не придумано. Сексуальное влечение является если не главным, то одним из основных побуждающих стимулов к созданию пары. Ровно так же, как и то, что инстинкт продолжения рода (читай «секс») на низшем уровне вообще является основной движущей силой цивилизации. Так как основная цель жизни человека как биологической единицы — продолжить существование своего вида. «Плодитесь и размножайтесь!»

Человеку от процесса размножения дано испытывать удовольствие. Удовольствие от секса имеет не только физиологический, но и психологический характер. Фактор физиологического и психологического привыкания никто не отменял. Поэтому люди ищут новые формы получения сексуального удовольствия. Если их всё устраивает, и они не ведут подобных поисков, то либо они не видят друг в друге единственного источника получения удовольствия сексуального характера, либо секс им удовольствия в силу разных причин не приносит»…

— Ваш кофе, пожалуйста. Сахар? Сливки? — девочка-администратор подошла незаметно.

— А? Что? Сливки? Хорошая идея… Но, пожалуй, не сегодня… Спасибо, можете идти…

— До свидания, Светлана Владиславовна! Всегда рады видеть Вас у нас в салоне…

— Да, да… До свидания!

«Верность — это когда всё по взаимному согласию», — вновь с произвольного абзаца коротала время ожидания за чтением «печатного попкорна» Лана. — «И как связано количество детей с потребностью в сексуальной самореализации? Или с отсутствием инстинкта продолжения рода? Давайте будем честными перед собой. Секс — это такая же грань самореализации человека, как и, к примеру, творчество. Ибо в чистом виде секс — это и есть творчество. А инстинкт продолжения рода, как и инстинкт самосохранения, не исчезает сам по себе.»

Вновь взяли в плен воспоминания о её не очень-то уж и ровной женской доле. Рука сама собой потянулась к резинке чулка, под которой грелась заветная фляжка с коньяком. «С годами, хотя видишь всё хуже, но всё отчётливее различаешь, что на склянке с волшебным зельем от плохих воспоминаний написано «АЛКОГОЛЬ», — с горечью большим глотком подытожила экскурс в своё прошлое Света и продолжила.

«Отсутствие у человека любого из основных инстинктов вследствие причин нетравматического характера является психическим заболеванием. Об этом говорит официальная медицина. К примеру, суицидальная попытка — свидетельство отсутствия инстинкта самосохранения. Суицидники, как всем известно, по диагнозу шизофреники. Инстинкта продолжения рода это касается в той же мере.

По-моему, если детей в семье двое-трое, значит люди сексом когда-то, но занимались. И, судя по всему, с положительным результатом. Они же не из поколения, воспитанного на «Смешариках», которое не знает, куда пихать, до тех пор, пока не увидит, откуда доносится голос? По крайней мере, этого результата, чтобы положить одного из них в роддом, хватило? И тогда на этом они не остановились. Почему они прекратили дальше двигаться по этому пути друг с другом — предмет разбора у психолога. Но, посмею предположить, вопрос здесь лежит в плоскости темы, которая была поднята изначально — неумении разговаривать «об этом». Далее уже дело личностное. Просто вспомните слова дедушки Фрейда: любая нереализованная сексуальная фантазия перерождается в невроз, а невроз — неизлечим. Ну, и выводы сделайте, что ли…»

«Когда это они поднимали тему неумения разговаривать? Я что-то пропустила?» — Светлана посмотрела поверх журнальных строк и упёрлась взглядом в кружечку уже успевшего остыть кофе. Подумав и всё-таки добавив из маленького пластикового контейнера порцию сливок, она сделала осторожный глоток и вернулась к тексту.

«Секс есть самая натуральная самореализация, а её отсутствие — гарантированный невроз». — продолжала гнуть своё беллетристка от психологии. «Кстати, обсессивное стремление к чистоте как раз из этой серии. Секс сам по себе давно уже стал вещью утилитарной и потерял свою былую эксклюзивность. Секс сегодня — это форма онанизма, где в качестве сексуальной игрушки для самоудовлетворения используется живой человек. И не важно кто. Вы же не будете заморачиваться на тему, что о вас подумает фаллоимитатор? Как минимум половина американцев оральный и анальный секс даже за секс не считают. По крайней мере, об этом говорят данные соцопросов. Мы стремительно движемся в этом же направлении. Секс как способ получения преференций, секс как способ снятия напряжения. Секс. Просто секс ради секса. И не стоит заморачиваться на этом. В конце концов, секс — это просто форма удовлетворения собственных физиологических потребностей, сродни приёму пищи или акту дефекации. Но и понятия „заниматься сексом“ и „заниматься любовью“, я думаю, смешивать всё-таки не стоит… Страсть с похотью путать чревато…»

На этот раз от журнала Светлану оторвал телефонный звонок. На дисплее появилась фотография Нитика. «О, сына о мамочке вспомнил! — ухмыльнулась про себя Лана. — Интересно, что у него на этот стряслось?»

— Алло…

— Мама, привет!

— Привет, Нитик! У тебя всё в порядке?

— Да, мама. Не волнуйся.

— Обычно ты звонишь мне «просто так», только когда у тебя этот «просто так» и происходит…

— Да нет, мам, всё хорошо. Ты же не будешь против, если на Новый год я немножко посижу с вами, а потом мы с Олеськой поедем ко мне?

— Нитик, когда ты уже нас со своей Олесей познакомишь? Хотя, честно говоря, я уже перегорела. Так что, если хочешь, можешь нас ей вообще не представлять…

— Ну, мам! Не сейчас… Давай позже…

— Не мамкай!

— Спасибо, мамочка! Ты — прелесть! — и Никита, не дожидаясь продолжения лекции, отключился.

Светлана Владиславовна в усмирение чувств допила коньяк и вернулась к начинавшим уже танцевать буквам.

«Нельзя быть в отношениях с человеком и быть независимым от этого человека. Это взаимоисключающие понятия. Впрочем, если человек глуп, в его голове такие вещи вполне себе могут и уживаться. В своей псевдонезависимости женщины становятся независимы вообще. И от мужского внимания в том числе. Есть мужчины и женщины, которые не умеют думать своей головой и попадаются на расхожие в обществе клише. Самодостаточность и независимость как путь к счастью — это современное клише, такое же глупое, как и любое клише. Если человек попадается на клише о независимости, он уже зависим. Просто не от близких ему людей, а от людей чужих, людей, которые эти клише и придумали. Клише — это не повод брать с него пример и пытаться строить свою жизнь так же. То, что ты женщина или мужчина — не делает тебя гиперуникальным. Никто тебе за то, что ты есть тот, кто ты есть от природы, ничего не должен. А если ты так не считаешь, то ты просто торгуешь собой. Намеренно, а в большинстве случаев — в силу своей застарелой инфантильности. В силу феминизации воспитания. Монетизируешь свой член или своё влагалище. Вносишь свою лепту в укоренение теории „золотого члена и бриллиантового влагалища“. Проституируешь. И этот вид проституции — бытовой — самый дорогой для клиента. Поэтому, обжегшись раз, он в следующий заход предпочтёт такой „псевдолюбви“ банальные товарно-денежные отношения. В остальных случаях предпочтёт обходиться подручными средствами…»

Копившаяся тяжесть от накопленной за год усталости всё-таки взяла верх, и Светлана Владиславовна на мгновение прикрыла глаза. Журнал, соскользнув с коленей, упал на пол.

Лана встрепенулась от звонкого удара корешка клееного переплёта о кафельную плитку, подняла издание с пола, вновь нашла не до конца прочитанную статью и, пробежав её глазами по диагонали вплоть до финала, прочитала только вывод:

«Поэтому у ребёнка должен быть отец, должен быть пример мужского поведения перед глазами. Что бы там ни говорили подруги. Ребёнок не виноват. Мальчики, воспитанные в „бабьем царстве“, мужчинами становятся случайно, а мужчинками — закономерно. „Бабье царство“ заточено только под одно — воспитывать мужчин из девочек…»

«М-да… То ли я сегодня как-то по-особенному устала, то ли у психолога к концу года поднакопилось?.. Вроде, верные вещи написаны, но общая картинка как-то „не аллё“ … Может, просто я уже ничего не понимаю?» — тряхнула головой Света и решила поторопить мастера.

— Эй, ну долго мне ещё ждать-то?

— Сейчас-сейчас, ещё буквально одну минуточку… — тотчас же ответило ей манерное меццо-сопрано из парикмахерского зала.

— Я всё понимаю, предпраздничные дни, но, действительно, сколько можно?

Она решительно перелистнула страницу. Потом ещё и ещё одну…. «Десять страниц, и не на чем даже взгляд остановить!» Далее на целый разворот крупным тестом следовало: «Таблица сжигания калорий при занятии сексом»! «О!», — глаза Светланы Владиславовны загорелись. — «А ну-ка, ну-ка!»

« — Раздевание: с её согласием — 12 ккал; без её согласия — 187 ккал.

— Снятие нижнего белья: обеими руками — 8 ккал; одной рукой — 12 ккал; одной рукой плюс пощёчина — 37 ккал; ртом — 85 ккал.

— Натягивание презерватива: при эрекции — 6 ккал; без оной — 315 ккал.

— Прелюдия: поиск пениса — 3 ккал; поиск точки Джи — 10000 ккал.

— Поза «69»: лёжа — 8 ккал; стоя — 1712 ккал.

— Оргазм: настоящий — 1412 ккал; имитированный — 213 ккал.

— После оргазма: остаться в постели — 12 ккал; убежать — 36 ккал; выяснить, почему убежала она — 1816 ккал.

— Одевание: спокойно — 32 ккал; торопясь на последний автобус — 98 ккал; когда её папа звонит в дверь — 1718 ккал».

Последняя фраза несколько резанула глаз, но охота — пуще неволи, и начался судорожный подсчёт, калькуляция, сколько калорий она получает с каждым приемом пищи, сколько из них она могла бы израсходовать сама и сколько её благоверный… Вдруг она его до фактических сексозатрат недокармливает? Рассчитав количество калорий от порции борща и тарелки картошки с парой котлет, заминусовав всё, затраченное на секс, Светлана Владиславовна в ужасе поняла, что своего благоверного она перекармливает всё равно. «Не в коня корм».

Попробовала подставить «под исходные» данные из другого меню. Сначала гастрономического, потом сексуального. При любом, даже самом фантастическом раскладе, получалось, что кормить ей мужа было как-то особенно-то и не за что… Сколько волка не корми… Всё равно качественным сексом все калории сожжёт, а вот его волчица… «Так, стоп! Странную какую-то «Сашу» издавать стали. С каких это пор рупор феминизма мужиков защищать стал? А ведь всего лет десять не читала… И куда только катится этот мир…». Лана закрыла брошюрку и перед тем, как окончательно отложить её на столик, решила всё-таки убедиться, что «Саша» — это точно всё та же старая добрая «Саша».

Взглянула на обложку — сказать, что она сильно удивилась, значило бы ничего не сказать. На обложке красным по русскому было выведено «Саша». И в качестве лица номера — фотка мужчины с офигенным торсом, с кубиками пресса и в плавках-«джоках», которые едва скрывали все его мужские достоинства… На уровне губ красавчик держал раскоряченные английской буквой «Ви» два пальца, и показывал сквозь них всем желающим свой непомерно длинный язык. «Саша Грей: С наступающим две тысячи тридцать вторым годом Крысы!» «Ну запятые же, запятые!», — на автомате выдохнула Светлана Владиславовна. — «Оба на… „Саша“, мужик, две тысячи тридцать второй… Это как же?!» — только и успело промелькнуть у неё в голове. Приученное годами нелёгкой женской доли искать выход из любой ситуации любопытство вместо того, чтобы впасть в ступор, начало брать своё, и Света с нарастающим интересом вновь и вновь начала разглядывать каждую страницу журнала.

Советы психолога: на любое хамство нужно отвечать асимметрично. Хам провоцирует тебя на конфликт, так зачем идти у него на поводу? Но молчать нельзя, отвечать надо. Просто мило улыбнись ему в ответ и скажи что-то для хама неожиданное, но не на хамском. Типа: «И я вас тоже люблю». Настроение улучшится… А лучше всего просто подойди и зацелуй… Желательно взасос…

Светлана Владиславовна хихикнула и представила, как она, следуя рекомендации, взасос… дворника-пропойцу или того наглого охранника в супермаркете за углом… Она же потом не отобьётся от домогательств… Гы… А может и не следует ей отбиваться-то… «Пойду по рукам с такими-то советами…» — она мечтательно закатила глаза и рассмеялась в полный голос!

На следующем развороте было интервью молодого актера — типа восходящей звезды кино. На мордочку ничего… Но уж больно слащавый, как пить дать альфонс. Хотя… В качестве юного любовника можно было бы его поюзать… Светлана Владиславовна мечтательно поежилась и двинулась дальше.

Советы сексолога: чтобы не спать с первыми встречными, многие женщины сразу же после секса отправляют их спать домой. Чтобы избежать этой распространенной уловки, не чувствовать, что тебя попользовали и выбросили, освойте маленькую хитрость. Если для женщины дом — это там, где живут её любимые, зачастую просто кот, то для мужчины дом там, где у него есть БЛЧ (большая любимая чашка), из которой, кроме него, никто не пьёт. Вы просто вслушайтесь, женщины не могут жить без котика, а котик по-французски — minet. У мужчины должна быть большая любимая чашка, большая любимая чаша, дом полная чаша. Женщина может разъехаться со своим мужчиной, оставить себе детей или отдать их ему, но если в её доме на полочке будет стоять его БЛЧ, то мужчина непременно будет туда, пусть время от времени, но возвращаться… Потому что женщина, пока она женщина, долго без мужчины не может. Пока у неё в доме есть твоя БЛЧ — у тебя не всё потеряно… Так что не будь дураком, и всё вернётся… Первые встречные — лекарство от одиночества, вызывающее наркотическую зависимость. Первые встречные во всех соцсетях и мессенджерах планеты!»

Светлана Владиславовна мигом вспомнила, что каждый из её мужчин пил исключительно из своей любимой кружки, потом на память перебрала содержимое посудного шкафа и, успокоившись, что кроме чашки Борюсика, в доме ничего такого нет, позволила себе поперхнуться … «Надо же… Просто нет слов!» Прокашлявшись, она перевернула страницу. «Но проверить, всё-таки надо… Вдруг упустила чего? Всё-таки годы и память уже не та…»

Далее следовали «бородатые» анекдоты про женщин, но, почему-то, в переложении на мужской лад… «Возвращаясь с корпоратива, не стоит сразу говорить водителю: «Денег нет, за минет договоримся?» Вдруг за рулём окажется Ваша жена?» Или: «Чтобы похудеть к отпуску с женой, нужно придерживаться двусоставной диеты — секс и кекс. Если не помогает — всё мучное отменяется…» «В тему «калькулятора секс-калорий!» — похохотав, Светлана Владиславовна перевернула очередной лист.

Советы по домоводству были странные: по поводу того, как выдворить любимую в магазин и вызвать мужика из службы «Муж на час» для починки всего сломанного в доме, а дальше — куда кривая выведет. Главное — за пятнадцать минут до возвращения любимой рассчитаться с мастером, выставить его из дома, принять душ и создать впечатление, что ты сам всё это в поте лица чинил. Да… и напшикать на дверной косяк немного полироли для мебели, чтобы любимая подумала, что ты не с мастером всё это время развлекался, а готовился к её возвращению… Далее следовал список телефонов фирм и «мужей на час». «И тут нас обманывают, как могут…» — с грустью подумала Светлана Владиславовна, вспомнив, как настойчиво сын выпроваживал её сегодня в салон красоты, чтобы она не мешала ему в починке текущего унитаза… Почему-то вспомнилось когда-то увиденное на столбе объявление: «Отремонтирую то, что починил ваш муж» … Грустно выдохнув остатки коньячного духа, Светлана Владиславовна продолжила изучение «Саши».

Вместо традиционных на этом месте кроссвордов и сканвордов на весь разворот красовались схемы вязания на спицах и крючком. Светлана Владиславовна вновь внимательно посмотрела на обложку. Не… точно мужской журнал… Неужели и они втихаря вяжут? Представила, как байкер два на два метра сидит летом на лавочке и напряженно считает петли… Это очень умилило и даже несколько улыбнуло… Далее, вместо рекламы парфюма, шли ненавязчивые советы, как украсить свою бороду, если не получилось достать новогоднюю ёлку… «Да… Чудны дела твои, Господи…» — вновь поперхнулась Света, но, тем не менее, двинулась дальше…

Рубрика «Колонка главного редактора». Сегодня главред разбирал («разбирала?») письмо некоего постоянного читателя, пожелавшего остаться неизвестным. Он так и был представлен — Анон. ««А» и «О» перепутаны местами и трех букв явно не хватает…", — заметила себе Светлана Владиславовна и, пропустив все слюни с соплями типа «Я ваш преданный читатель…. С нетерпением жду появления в продаже каждого номера…. Тайком от мамы откладываю сдачу, остающуюся от покупки продуктов…», сразу же перешла к «вопросу месяца»: «Все девки одинаковые! Не ответишь ей на сообщение пару месяцев… И вот она уже встречается с другим!!! Сучки неверные! … Фсе бабы — КАЗЛЫ!!!»

«Милый Анон!», — начинался ответ на этот «крик души». — «Не стоит так сгущать краски. На самом деле, чтобы счастливо жить с женщиной, в наше время достаточно придерживаться нескольких достаточно простых правил:

Первое. Учись самодостаточности и самостоятельности. Ты живешь в век «яжтебенедомохозяек». Всю бытовуху лучше научиться делать самому, чем пытаться заставить делать её современную женщину. Выйдет и проще, и дешевле. Помни, главная цель этой жизни — получать от неё удовольствие, реализовывать свои цели, раскрывать свой потенциал. Всё остальное — пропаганда и манипуляции, чтобы ты отвлекся и посвятил себя целям чужим. В крайнем случае, если у тебя такие косячные руки, вызови и заплати тем, кто справится с нудной домашней работой быстро и профессионально.

Во-вторых. Помни, что «настоящий мужчина», это уловка и попытка задеть твоё самолюбие. Главное отличие нормальных женщин от завистливых баб состоит в том, что у первых жопа сзади, а у вторых — по жизни. Потому они и придумали мужчину жадного — чтобы в одиночестве тешить им свою явно завышенную самооценку, и мужчину настоящего — чтобы пугать им своих уже не знающих, на какой козе к ним подъехать, мужиков. Говори уверенно и с гордостью, что ты ненастоящий мужчина. Это звание гораздо престижнее и уж тем более — полезнее.

В-третьих. Почаще проводи время в одиночестве и научись наслаждаться этим. Одиночество — бесценный дар и возможность обрести целостность, самодостаточность и критическое мышление…»

«Ну, прямо с Нитика моего писали. И готовить он сам себе может… Да и в ванной частенько подолгу запирается… Все исходные признаки, как говорится, на лицо…»

«…В-четвёртых. Не связывайся с женщиной, которая не способна сделать твою жизнь лучше. Нормальный мужик никогда не даст женщине принести себя в жертву во имя любви. Он принесёт её в жертву сам. Женщина — напротив, принесёт в жертву его. Во имя представлений о настоящем мужчине живущей в ней завистливой бабы. Появление женщины должно приносить пользу ТЕБЕ, а не выгоду — ЕЙ. При отсутствии на горизонте женщины, которая может и хочет сделать твою жизнь лучше, не соглашайся на меньшее. Предъявляй высокие требования к женщинам при наличии одного лишь члена и двух яиц. Это вполне нормально. Ты же мужчина, вымирающий вид. Просто живи в свое удовольствие и не парься. Пусть париться она, чтобы удержать тебя рядом…»

«Ну точно, Никита! С его-то паузами в год-полтора между пассиями… Нет, с этим решительно нужно что-то делать!»

«…В-пятых. Избегай бытовых проституток, которые „любят“ только за деньги, статус и свою личную выгоду. Они ничем не отличаются от проституток обыкновенных и даже хуже их. Лучше уж они, если очень припрёт. Не доплачивай за секс обычным женщинам, которые не работают по этой профессии, этим ты плодишь содержанок и бытовых проституток. Помни, что ты — мужчина и ценен уже сам по себе. Женщины тоже очень хотят трахаться, и удовольствие от секса получают оба. Также избегай разведенных женщин с детьми. Они видят в мужчине только решение своих проблем. Пользуйся бесплатным сексом и ужинами, которыми разведенки заманивают в свои сети, но не попадайся…»

После этих строк перед глазами Светланы, чуть было не визуализировавшись, прошла долгая вереница её гражданских мужей. Женщину аж передёрнуло. Чтобы отвести от себя морок, Лана чуть ли не силой заставила себя читать «Сашу» дальше.

«…Выбирай ту женщину, у которой дороже машина. Если встречаешься с бабой на бизнес-тачке, а с тобой познакомилась баба на спорт-каре, то сруливай к более успешной. Любовь — это аванс, выдаваемый паре влюблённых Богом в самом начале их отношений. А дальше уже начинается жизнь до зарплаты. Кто-то прожирает его, спуская всё сквозь пальцы „на унитаз“, а кто-то вкладывает друг в друга и потом всю жизнь получает заслуженные дивиденды…»

«Ну прямо с Сашки, отца Никиты писали. Свалил же, гад, как нашёл место поглубже, сволочь. Не даст Бог, сын в него. Генетику ведь ещё никто не отменял!»

«…В-шестых… Расчехляй свой агрегат только после пятого свидания. Помни, парень, давшийся на первом свидании — шлюх законченный, на втором — сексом озабоченный, на третьем — на принципах замороченный, на четвертом — динамо законченный. А вот на пятом он уже мэн, себе надроченный. Дай же ей почувствовать, что все её усилия по завоеванию тебя увенчались успехом, и теперь ты её. Все свидания за счёт женщины, разумеется. Никогда не занимайся сексом с женщинами, которые зарабатывают меньше пятидесяти тысяч рублей в месяц. Это — нищебродки, которые не имеют права размножаться. Куннилингус делай только за самый флагманский смартфон, качественную привозную «косуху» или, на худой конец, за тур в Таиланд.

В-седьмых. Если баба с квартирой (а другие и не рассматриваются), перевози к ней свои вещи постепенно — сначала зубную щетку, потом тапочки и трусы, затем всё остальное. Если женщина спросит, сколько у тебя было партнерш до неё, не говори, что сто пятьдесят, скажи, что только одна или две, и что они тебя не ценили и обманывали. Женщина расчувствуется и поверит, что нашла «не такого».

Постарайся свести отношения к тому, чтобы работала только она, но не ты. Сошлись на нелёгкую долю быть мужчиной. Поплачься на тяжёлое детство и свою бывшую — козу и дуру, которая пила, била и изменяла. Пока этого не выйдет, найди баланс между жизнью и работой. Научись грамотно тратить деньги, и тебе не придется пахать на двух работах ради выживания. Помни, что работа — это не жизнь, а жизнь — это не работа.

В-восьмых. Как можно дольше увиливай от официального брака. Любящей женщине штамп не нужен, а уж тебе при таких антимужских брачных законах — тем более. Когда почувствуешь, что женщина начинает терять к тебе интерес, обязательно требуй штамп в паспорте, чтобы иметь «золотой парашют» в виде половины её имущества в случае развода. Иначе зачем ты вообще на ней женишься? В браке непрерывно требуй подношений за то, что ты даришь женщине лучшие годы своей жизни, которые не вернуть и не оценить никак иначе, кроме как в виде денежных взносов или щедрых подарков. Всегда требуй от женщины средств на свою красоту, потому что это — её обязанность. Хочет иметь рядом с собой ухоженного мужчину — пускай ухаживает и финансирует. Научись говорить «нет» тому, что не совпадает с твоими целями, интересами и желаниями. Свои потребности — на первое место!..»

«Да… И эта чаша не миновала. Что уж говорить, было такое… Жалко, что очень поздно распознала альфонса… А ведь чуть фирму тогда под банкротство не подвела, чтобы удовлетворить все „хотелки“ милого… Так, что там дальше?»

«…Девятое. Не рискуй здоровьем и жизнью ради женщины. Тебя могут покалечить или даже убить, а она на следующий день забудет о твоем существовании. Заботься о своём здоровье и долголетии. Если потеряешь здоровье — всё остальное уже не будет иметь смысла. Освой здоровый образ жизни. Запомни, подкаченного мясистого, пышущего здоровьем мужика любой женщине на подсознательном уровне хочется раздеть и съесть, а субтильного, вечно хворающего задохлика — одеть и накормить. Хотя вступать в отношения лучше в чахлом состоянии. Так у тебя больше шансов разбудить в женщине желание взять тебя в дом.

Десятое. Если не хочешь детей — тщательно предохраняйся. Если хочешь — будь морально готов, что по действующему законодательству у тебя их в любой момент могут отобрать и заменить алиментами. Если тебе оставили ребенка от прошлого брака, скажи новой пассии, что мать не та, кто родила, а та, кто воспитала. Настоящая женщина обязательно примет чужого ребёнка, как своего. И не забудь в обязательном порядке всегда делать ДНК-тесты в случае навязывания тебе отцовства и ответственности. Помни, что до тридцати процентов мужей воспитывают, сами того не ведая, чужих детей…»

«Ну, вот это — уже чересчур. Каждая женщина всегда знает, от кого она беременна — от кого её тошнит, от того она и беременна. Любишь кататься, люби и саночки возить, а то много таких, сделали дело — и в кусты… Мол, о контрацепции женщина должна заботиться сама. Да в чью лысую голову пришла эта крамольная идея?! Так недолго договориться и до того, что о качестве ромштекса должна думать свинья, а о проценте жирности молока — корова… Бред!»

«…Одиннадцатое, последнее и самое важное. Запомни, одна человеческая клетка содержит 75 Мб генетической информации, один мужской сперматозоид — 37.5 Мб. В одном миллилитре твоей спермы содержится около 100 млн сперматозоидов. В среднем, твоя эякуляция длится 5 секунд и составляет 2.25 мл спермы. Таким образом, пропускная способность мужского члена будет равна: (37.5 Мб х 100M х 2.25) /5 = (37 500 000 байт/сперматозоид х 100 000 000 сперматозоид/мл х 2.25 мл) / 5 секунд = 1 687 500 000 000 000 байт/секунду = 1 687.5 Тб/с.

Получается, что женская яйцеклетка выдерживает эту DDoS-атаку на полторы тысячи терабайта в секунду, пропуская только один выбранный пакет данных, и является самым офигенным в мире хардварным фаерволом… Но тот один пакет, который она пропускает, твой, и он кладёт систему на целых девять месяцев… Мальчики — сила! И…»

— Светлана Владиславовна, милочка! — прозвучало над ухом приторно-манерное парикмахерское меццо-сопрано. Лана почувствовала, как кто-то аккуратно трясёт её за плечо, — Золотая Вы наша, проснитесь! Пойдёмте делать из Вас богиню…

Светлана с трудом разлепила глаза. Перед ней стоял в меру небритый, крашенный «перьями» молодой человек в обтягивающих джинсах-«стрейч» с аккуратными «запилами» на коленях, через которые проглядывали фишнеты — чёрные колготки в сеточку.

— А, да… Секундочку! Только в себя немножко прийти… — пытаясь спросонья определить себя в пространстве, вслух сказала Светлана Владиславовна, а про себя подумала: «Что это за чудо?! И с чего это он так вырядился? Что у него с джинсами? Неужели он не понимает, что окружающие все, как один, наглядно представляют, как и в процессе чего можно так их износить? Неужто он думает, что предстаёт в моих глазах чемпионом мира в марафоне на четвереньках или спринте на коленях? Так, с этим пора завязывать. С фляжечкой, наверное, тоже… Привидится же… Так и до дурки — недалеко…»

— С Вами всё в порядке? Вы готовы?

— Нет… В смысле, да… Всё в порядке. Какое сегодня число?

— Двадцать девятое декабря…

— К чёрту подробности, какой сегодня год?

— Две тысячи девятнадцатый… Два дня до Нового две тысячи двадцатого, года Крысы… Пойдёмте, я быстренько подровняю Вам кончики, разомнем тело. Шоколадное обертывание в подарок от салона за долгое ожидание…

— Пожалуй, сегодня я стричься не буду. Перенесём. Всё перенесем… Мне уже… Бежать… Надо… — Светлана резко поднялась из кресла, на ходу накинула шубку и стремительно выпорхнула из дверей.

Забежав за угол и вдохнув морозного свежего воздуха, убедившись, что по всей округе на каждом столбе неоном горит: «С Новым годом!» и «2019», она решительно достала телефон. Набрала сына и долго слушала длинные гудки пока…

— Да…

— Алло, Никита? Ты дома? Что делаешь? Так… хорошо! В смысле — очень плохо! Немедленно вставай из-за компьютера и одевайся! Собирай вещи, грузи в машину. Сегодня же ты у меня переезжаешь к себе. Да… Нет… Ты слышал, что я тебе сказала? Ты глухой?! И по поводу Нового года… Чтобы к одиннадцати были вместе с Олесей у нас. Заодно и познакомимся. Я на тридцать первое отгул возьму, мы с Борюсиком стол приготовим. Выпьем под бой курантов шампанского, и можете валить себе на все свои четыре стороны. Да! Я серьёзно! Возражения не принимаются. Что случилось? Ты же знаешь, что я — ясновидящая? Всё вижу ясно, но, как оказалось, сцуко, поздно… Всё! Пока! Буду дома через полчаса, проконтролирую твоё «с вещами на выход»! И не смей хамить матери…

Лана решительно разорвала связь и кинула аппарат в сумочку. Всё-таки, Новый год — это когда через шесть рукопожатий тебе возвращается твоя же коробка шоколадных конфет «Ассорти».

— А внуков я всё-таки дождусь! Наперекор, как говорится, и вопреки. И Нитику с Олесей, если надо, мозги вправлю, плодились чтоб и размножалась… Как пить дать! И Бог мне — свидетель!

Год Собаки, или Крестики-в-нолики

Вы играли когда-нибудь в «крестики-нолики»? Нет, не детстве, во взрослом, так сказать, возрасте? Сначала — азарт, потом включается выработанный подростковой резнёй в картишки на раздевание навык просчитывать шаги противника. И примерно на третьем, так, пятом ходе ты уже можешь вычислить, кто выиграет, или понять, как всё сведётся к ничьей.

Ничья… «Одиночки», и мужчины, и женщины, похожи во многом, но различны уже тем, что «во все тяжкие» пускающийся — кобелирует, а впадающая — устраивает личную жизнь. Да так бодро стараются, что невольно кажется: вся одинокая, холостая жизнь протекает у них под тотемом Года Собаки. Эдакий заокеанский День Сурка, помноженный на триста шестьдесят пять и записанный традиционными китайскими иероглифами, в котором мужчина сам свою личную жизнь устроить не может, за него это всегда делает женщина.

Одинокие женщины в любом деле и при любом раскладе на личном фронте завсегда добиваются результата. И не важно, победоносного или же трескопровального. Потому что «холостячки» патологически, на уровне подсознания, не переносят само это слово — «ничья». «Я — ничья», — быть приемлемым для женщины априори не может.

Мужчины-«неприкаянцы», наоборот, склонны к бесконечной волоките любовных прожектов. Как чужих, так и собственных. От того, что слово «ничья» для них — весьма даже сносный вариант. Она, в мужском понимании, является синонимом слову «дружба». Ведь во многих случаях, когда нечего сказать, принято говорить — «победила дружба». А дружба — понятие святое. Тем более — «победила», тем более, кому, как не мужчинам, знать, что в спорте термин «ничей» отсутствует.

Так и в жизни… Только в отличие от женской дружбы, в которой одна из подруг хочет, чтобы мужчина товарки стал её, либо вообще не хочет, чтобы у подруги был мужчина, дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. И интерес к игре с годами как-то теряется сам собой…

Это было банальное утро вульгарного похмельного понедельника, про какие все гороскопы наперебой твердят: «У оптимистов будет всё плохо, но они не заметят. У пессимистов будет всё хорошо, но им опять не понравится».

Я, как всегда, понуро чапал на работу. В автобусе занять себя традиционно было нечем. Лица попутчиков, изученные мной за долгие годы следования этим маршрутом в означенное время вдоль и поперёк, ничего выходящего за рамки не предвещали, и я, как обычно, уткнулся взглядом в социальную сеть. Здесь тоже было всё стандартно. «Бородатые» анекдоты, мимимишные котики, пожелания «боброго утра», заголённые «кошечки» и прочий стандартный для соцсети трэш-контент. В общем, всё настраивало на то, что жизнь в своём единообразии продолжается, и целью её является хоть как-то, но дотянуть до пятницы. Так незаметно бы и пролетел мой ежеутренний маршрут следования, но тут…

«Мой муж за день на работе так устаёт, что к вечеру не чувствует ни рук, ни ног, ни рог». Не знаю, почему я зацепился глазами именно за этот мем. Хотя, чего скрывать? Знаю. И именно потому, что знаю, нервно ткнул пальцем в поле «комментарий», хотя такое замечалось за мной крайне редко. Я всегда считал себя эдаким «смотрящим» над этим пандемониумом, а проблемы индейцев шерифа не колебут по определению. Всегда. Но почему-то не сейчас. «Только шалава могла так высказаться», — кратко хлестанув буквами под публикацию, я нервно выключил экран, положил телефон в карман и спешно вышел в открывшиеся настежь автобусные двери.

Извините, забыл представиться. Меня зовут Сергей, не так давно мне стукнуло сорок три, порядка десяти лет, из которых я нахожусь в разводе. Да, было время, был я… женат. И думал, что достаточно удачно. Как писал один сетевой литератор? «Лет до двадцати милые девушки мечтают о красивом романе с романтичным молодым человеком, юноши вьюные — о развратных отношениях с девушкой порочной»? Это был как раз наш с женой случай. К тридцати у меня было всё. Красавица-супруга, дом — полная чаша, секс, как в фильмах категории «икс-икс-икс», и полный детокомплект — умник-сыночек и лапочка-дочка. Жена у меня не работала, занимаясь детьми и хозяйством, я зарабатывал деньги. Позже, для увеличения финансовых возможностей семьи, решил повысить собственную квалификацию и «сделать техникер» — с отрывом от производства за пару лет получить ступень инженера в дополнение к имевшемуся базовому образованию. Днями учился, по вечерам, чтобы семья не испытывала нужды, подрабатывал. Домой приходил в полночь-заполночь. Приходил и падал. Но потерпеть нужно было всего-то два года, и это меня мотивировало. Так и продолжалось до тех пор, пока я не узнал: в то время, пока я на благо семьи днями напролёт учусь и по вечерам работаю, у моей жены завёлся роман на стороне. Я, по её мнению, не уделял должного внимания семье.

«До сорока — женщины думают о красивых отношениях с развратным мужчиной, мужчины — о развратных отношениях с красивой женщиной»? Так и произошло. Картавые люди же не зря стараются не произносить вслух при свидетелях слово «Атрибут». И, в принципе, это верно. По жизни я встречал гораздо больше людей, которых сгубило желание иметь жену-детей и содержать их в комфорте, чем тех, кого сгубили пьянство и шлюхи. В итоге моя первая любовь стала бывшей, и, как показало время, последней.

Первая любовь… Она как первый хозяин, которого, испугавшись шумного праздничного фейерверка, потерял верный пёс. Его, конечно, подобрали, обогрели, прикормили. Со временем он даже привык к новой кличке; слушается, виляет хвостом и даже выполняет команды. Но стоит тому, потерянному, на улице окликнуть пса подзабытым именем, как в собачьей голове снова встанет грохот того салюта и он, как тогда, всё позабыв, вновь побежит. Стремглав к своей потере.

Но жизнь всегда динамична, а первая любовь уже статична. Динамика и статика — разные разделы физики. Статики динамика не терпит. А первая любовь, особенно разделенная, для большинства из нас яркая, светлая, запоминающаяся, возвышенная и счастливая не потому, что первая, а потому что бесплатная.

Но что-то я отвлёкся на лирику. Плюнув своим резким «фэ» в экран, я закинул телефон в карман, пешком прошёл оставшиеся три остановки до метро и нырнул в жерло подземки. Слил негатив и забыл, для чего же ещё существуют социальные сети?

К выводу о том, что любовь к жене стала для меня шампунем от перхоти «два-в-одном» — первой и последней — я пришёл, конечно же, не сразу. Не обошлось без нескольких достаточно конвульсивных с моей стороны попыток построить отношения с другими женщинами. Но все они разбивались о быт, как только разговор заходил об официальном заключении брака.

Роль мужчины в семье — добытчик, удел женщины — быть хранительницей очага. Но мы живём в эпоху прогрессивных технологий. Еду готовит «микроволновка», за чистоту одежды отвечает «стиралка», посуду моет «посудомойка», погоду в доме поддерживает кондиционер. Даже картошку чистит картофелечистка, а салат кубиками «рубает» кухонный комбайн. Это я ещё молчу о том, что выполнение любой из этих работ можно заказать в соответствующих службах и с доставкой на дом. Еду — в ресторане, стирку — в прачечной, уборку в клининговой компании, а уж про то, что для секса существуют специально обученные тётеньки, сегодня знают даже дети. По всему выходит, что женщина в своей исторической социальной роли сегодня больше не нужна. А раз так, то жить с ней семьёй и приносить в дом деньги есть не что иное, как культивирование бытовой проституции.

Привыкнув за годы «холостячества» к товарно-денежным отношениям, я считал, что впрямую платить за секс гораздо честнее, чем скрыто оплачивать семейную постель, в которой и сам секс на секс не приходится. «Бесплатные тёлки самые дорогие. Сколько?» К тому же в отношениях я искал бескорыстности, что, в моём понимании, с ежемесячным отбором женой мною честно заработанного бабла ничего общего иметь не могло.

«Дамы за сорок вожделеют развратных отношений с порочным кавалером, их сверстники спят и видят нежный роман с красивой прелестницей»? О, да! Именно этот принцип в дальнейшем и стал определяющим для моей личной жизни. Я получал от женщин всё, что хотел, и они, я думаю, были тоже весьма довольны мной. Встретились в пятницу в баре после пятой рюмки, продолжили в субботу и в воскресенье разбежались по своим углам. Новая пятница, новый бар, новая спутница. Именно в таком разнообразии я и находил смысл существования своего мужского естества.

В последнюю пару лет, чтобы окончательно обезопасить себя от любых посягательств на собственную свободу, я стал предпочитать знакомиться исключительно с замужними дамами. Ведь если в ночь на субботу дама с «обручалкой» на безымянном пальце правой руки до соплей накидывается одна вне дома, значит всё не просто так? «Послушайте, ведь если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно?..»

Со временем, методом проб и ошибок, я пришёл к выводу, что «самое оно» — жены из полноценных, счастливых, здоровых, в меру обеспеченных семей примерно лет пяти-семи от регистрации брака. Желательно с определенным количеством детей. Такая семья — просто питательный бульон для разведения любовников. Кто сказал, что увести чужую супругу легко, вернуть обратно — невозможно? Женщине из такого уютного и родного болота не вырваться, ей там тепло и сыро, но зато и скучно до полной невозможности. Особенно, если муж уже основательно поднадоел, а детеныши подросли настолько, что не требуют всего маминого внимания, времени и сил. Вот тут она и начинает в пятничные вечера посещать бары под видом поездок к родителям или уикэнда с подругами. Для такой главное, что ты не выглядишь, как псих, и сто граммов «для храбрости». После ещё соточка «для установления контакта», и понеслась. Она и о контрацептивах сама позаботится, и инициативу в кровати в свои руки возьмёт. К тому же в инициативе своей она будет гарантированно необыкновенно горяча и изобретательна, ведь приставать к мужу с сексуальными фантазиями на энном году совместной жизни чревато: удивить — не удивишь, а схлопотать — запросто.

Главное, нельзя совращать с пути истинного женщин, которые в браке несчастны. Ну там, мужья у них пьяницы, или колотят почем зря, или гуляют по-черному… Мало ли горя в кошачьей судьбе. В такие семьи честному развратнику лучше не лезть. Обжигался, знаю… Ведь замуж-то её не возьмёшь, не для этого всё затевается. А ей надо! Вот и получается — погладишь разок приблудного котенка по свалявшейся шерстке, угостишь его сосиской сомнительной свежести, а потом за дверь выбросишь. Очень гуманно? И ещё не факт, что он не предпримет попытки обустроиться жить у тебя на коврике, который для себя уже, хотя бы мысленно, но уже пометила своим…

Примерно в таких мыслях я и витал в офисе до обеда. Вплоть до того момента, пока в нагрудном кармане пиджака не подал признаки жизни мой личный телефон: «Иван Факов отреагировал на ваш комментарий в группе…» и ещё через мгновение — «Иван Факов упомянул вас в комментарии в группе…»

Признаться, я даже не сразу сообразил, о чём это, но чисто из любопытства ткнул в экран. Аппарат загрузил мой утренний комментарий про «шалаву», о котором к той поре я уже успел благополучно забыть, и удивлённую рожицу под ним. Ткнув на второе уведомление, я получил текст, расшифровывающий такую реакцию неизвестного мне собеседника на мой утренний выплеск:

«Ну, допустим, жена, муж которой за работой не замечает семьи, от безысходности превращается в шалаву. Допустим. Но ведь физиологию, всё-таки, ещё никто не отменял. То, что муж пропадает целыми сутками не значит же, что она не должна в его отсутствие есть, пить, писать и какать, в конце концов? Да и жить «на потом» — это как-то не жить, а существовать… Если суммировать, у меня остается только один, отвлечённый от темы шлюхи-жены, вопрос: «Кем при таком раскладе со временем становится её муж?»

Честно говоря, я чуть было не поперхнулся кофе. Спешно поставив кружку на стол, я ещё раз перечитал вопрос моего виртуального собеседника и не нашёл ничего лучше, как… ответить:

«Ответ простой: не нравится — уходи. А то получается, сначала пилят — „денег не хватает“, потом, когда пытаешься заработать, наставляют тебе рога. Это и называется — „ШАЛАВА“!!!»

«Если не умеешь соблюдать паритет между работой и семьёй — не заводи семью, будь женат на работе, мне кажется…», — тот же час ответил на это Иван. — «А если завёл — запомни, как Отче Наш — когда тебя вызвиздят из твоего тёплого кресла в офисе, всё, что у тебя в сухом остатке останется — это семья. Так стоит ли пускать её на самотёк из-за какой угодно работы?»

Боже, и зачем я только ввязался в этот разговор, ведь мог же проигнорировать и не отвечать! А беседа-то уже начинала меня засасывать. И чем дальше, тем глубже. В порыве эмоций я даже начал перепрыгивать с «Вы» на «Ты», хотя брудершафта я с этим самым Иваном не пил.

«Я всегда думал, что семья — это дело добровольное и, если вступаешь в семейный союз, то оба должны делать всё возможное, чтобы он сохранился навсегда, если думать по-твоему, то вообще семью заводить нельзя. Мало зарабатываешь — не стоит, работа вахтовым методом — нельзя, моряком — вообще под запретом».

«Абсолютно верно, оба должны делать всё, чтобы семейный союз сохранился. Но не забывай, союз — это, в первую очередь, общность через точки соприкосновений. Слово „семейный“ явно указывает на то, что главная точка соприкосновения — семья. А если интересы одного только работа, второго — всё остальное, то о каком семейном союзе может идти речь?»

Своим упорством он начинал меня раздражать. Где-то, задним умом, я понимал, что, по сути, Факов прав, но вот просто так взять и согласиться с этим уже не мог:

«Опять возвращаемся к началу, не нравится — уходи, нечего проституировать. А то же ведь получается — хочет и рыбку съесть (зарплата мужа) и на хрен сесть (любовника)»

«Верно говорите, возвращаемся к началу разговора. Если мужчина знает паритет между работой и домом и уделяет этим двум ипостасям внимание в более-менее равной степени, то никакого проституирования не будет. Просто по отсутствию необходимости. А если мужик живёт на работе, то зачем ему семья? «Мы в ответе за тех, кого мы приручили».

Я чувствовал, что начал уже заводиться и раздражался всё больше и больше. Честно говоря, я и подумать не мог, что спустя десять лет после развода, тема былой неверности моей экс-супруги сможет вновь породить во мне такую бурю эмоций. Чтобы как-то с достоинством закруглить разговор, выходящий мне уже на нерв, я отыскал профиль Ивана в соцсети и послал ему примирительное приглашение в друзья. После чего послал в ответ на его последний комментарий описание своей ситуации. Друг, как я рассчитывал, должен был всё понять и по деликатному закруглить этот диспут.

«Вот рассмотрите мою ситуацию. У меня жена не работала, занималась детьми и хозяйством, я зарабатывал деньги, потом решил повысить квалификацию, сделать техникер, это два года учёбы, по вечерам подрабатывал, чтобы семья не нуждалась в деньгах, два года надо было потерпеть. Но что я узнаю по окончании учебы и работы по вечерам? Что у моей бывшей жены роман на стороне! Я, по её мнению, не уделял внимания семье. Так что не надо мне рассказывать, что от умения распределять всё зависит, многое зависит и от женщины, поддерживает ли она все начинания мужа или просто шлюха»

Отправил, мысленно сплюнул и выключил телефон нафиг. С одной стороны, здраво продолжать беседу я был уже не в состоянии. Слишком бурные воспоминания нахлынули на мою, как оказалось, не успевшую за десять с гаком лет остыть, голову. С другой стороны, через полчаса начиналось важное совещание, к которому необходимо было подготовиться. Думы о былом, злонамеренно или нечаянно всколыхнутые посредством соцсети человеком, скрывавшимся под провокативным ником «Иван Факов», были в этом контексте явно лишними.

Отнюдь не обручальное кольцо и не две зубные щетки в стакане на полочке ванной комнаты являются символом семьи. Семейная жизнь — это разновидность двоеборья, в котором проигравший в перетягивании зарплаты изо всех сил пытается взять реванш в перетягивании одеяла. Одеяло — вот истинная мандала семьи. Ведь именно под одеялом в семье творится всё то, что не видят глаза посторонних. То, что в интиме рождается и интим же, в свою очередь, порождает. Под одним одеялом двое принадлежат друг другу, под одним одеялом они дышат и спят в одном направлении. Под одним одеялом они зачинают детей и, извините, пускают шептунов. Они счастливы, и их это устраивает до тех пор, пока они под одним одеялом. Все неприятности, поверьте, начинаются с того, что они начинают спать под одеялами разными. Потом в разных кроватях. Потом в разных комнатах. В разных домах. И, как апогей, с разными людьми. В конце концов они разводятся. Без видимой причины, потому что из всех накопившихся к тому моменту мелких поводов вычленить основную причину разногласий у них уже никак не получается. А надо было просто, несмотря ни на что, спать под одним одеялом.

Вернувшись с прошедшего ни шатко, ни валко совещания, я на автомате включил смарт. Мало ли что могло произойти за время моего отсутствия на личном фронте? Первым делом капнула СМС от недавней ДэВэДэшки. Так я про себя называл своих многочисленных Девочек Выходного Дня. «Привет! Не пиши мне, ладно? С тобой хорошо, но семья мне дороже. Прощай!» Что ж… Вполне себе ожидаемо. Вылетела птичка из гнезда и поняла, что, мягко говоря, погорячилась. Не без моего участия, заметьте, поняла. В последнее время мне даже кажется, что я с успехом мог бы подрабатывать семейным психотерапевтом по хардкору. А что, может реально дать объявление типа: «Личная жизнь дала трещину, и вы хотите попробовать её наладить? Приходите ко мне на свидание каждую пятницу в восемь вечера в бар у памятника Пушкину.

Я выношу мозг, разбиваю сердца, откладываюсь в памяти, радую своим существованием, наставляю рога с последующим их гарантийным обслуживанием. Лезу в голову, западаю в печёнках, щемлю сердце и везде чувствую себя, как дома. Могу подарить цветы, прочитать стихи, пообещать любовь до гроба, сыграть марш Мендельсона, осуществить невообразимый секс, напиться вдрабадан, осуществить у вас на глазах невообразимо развратный секс с вашей подругой. После чего собрать чемодан, уйти с цветами, при этом громко хлопнув дверью. Могу, пригласить Вас в гости, улечься на диван, тупо пить пиво и до утра смотреть футбол.

Познакомившись со мной, Вы сразу же помиритесь со своими домашними, вновь обретете семейное счастье и окончательно поймете, что крайне удачно вышли замуж… Проверено и гарантированно!

Милые женщины, обращайтесь, жду! Могу довести до любви, до ненависти, до ЗАГСа, до психушки, до оргазма и привести обратно. Вам куда?!»

Уверен, от клиенток отбоя не будет, хотя с ЗАГСом я явно погорячился. Недаром же некоторые ДэВэДэшки передают мой контакт из рук в руки. Может, я выбрал не ту профессию и по жизни занимаюсь не своим делом, а где-то внутри меня потихоньку умирает маленький талантливый семейный сексопсихопатологоанатом?

Улыбнувшись собственной находчивости, я заблокировал экран аппарата и уже готов был опустить его назад в карман, как телефон вновь просигнализировал о наличии нового комментария к публикации. Вместо принятия моего предложения дружбы, Иван, или как его там на самом деле звали, продолжал упорно развивать тему:

«А Вы поставьте себя на место своей уже, как я понимаю, бывшей жены. Потерпите несколько лет, позанимайтесь домом и детьми, пока она будет работать, учиться и подрабатывать. Не без того, чтобы иногда ещё и с подружками прибухивать. А домой к вам приходить, чтобы только рухнуть в кровать. А, да… Ещё и секса от Вас время от времени требовать. Такого, как в порно. Да вам самому через пару месяцев уже никакие уверения в том, что это ради будущего не покатят. Всех денег не заработаешь. А жить хочется здесь и сейчас. Жить, а не прозябать ради эфемерного гешефта в виде будущего. В будущем, может быть, всего того, что хочется сейчас, уже никому и не нужно будет. Никто не будет искать вне семьи то, что в семье есть. Ни чувств, ни отношений, ни постели.

Человек устроен так, что свою любовь к нему необходимо доказывать ежедневно. Как женщина, так и мужчина. Как, впрочем, и скилл по работе. Здесь старые заслуги не канают, обещания светлого будущего не прокатывают. А жена — не мать. Это мать всегда вас примет любого, ссаного, сраного и без вести пропавшего. Сам жалею, что понял это достаточно поздно. Пара разводов за плечами. Многие вообще этого до смерти не осознают, и списывают все свои неудачи в личной жизни только лишь на окружающих их шалав и кобелей».

«С подружками прибухивать», — на автомате вытащило из потока мысли моего незримого визави сознание, — «Да, в том числе и так мои ДэВэДэшечки обычно объясняли мужьям своё отсутствие в лоне семьи на время присутствия в моей постели. И чем же я лучше кобеля, закрутившего роман с моей бывшей? Или хуже?..»

«Когда решения принимают сообща, а потом один решает отступить, не ставя в известность другого, то это уже предательство», — не смотря на бившую мне по мозгам внезапную мысль о собственном кобеляже, ответил Ивану я. — «А вообще у вас интересное мышление. Я понимаю так, что всё надо бросить и жить в шалаше, дети пусть сами себе пищу добывают, а чё это я должен? Я же для себя должен жить здесь и сейчас. А жена? Пусть тоже пахать идёт, нефиг дома сидеть. Хочет в отпуск? Пускай зарабатывает! В семье нет чёрного и белого. Она разноцветная. Хотя я понял вашу мысль. Сам виноват, что хотел просто улучшить финансовую возможность для семьи. Спасибо за дискуссию…»

К концу своей отповеди, я, честно говоря, уже клял себя на чём свет стоит за то, что позволил какому-то там «Ивану Факову» вывести меня из себя. Из себя да на чистую воду. Позволил сделать то, чего все эти годы я так искренне боялся. За ушко да на солнышко. А ответ, как и предполагалось, не заставил себя ждать.

«Жена участвовала в вашем решении о техникере, была согласна на то, что, по сути, вы на два года выпадете из её жизни и жизни семьи ради эфемерного будущего благополучия? Чьего? Что-то я очень в этом сомневаюсь! В её глазах, я думаю, это было равносильно предательству. Измене, только не с другой женщиной, а с работой. Если уж совсем абсурдизировать, то выглядело это в её глазах примерно, как «милая, я на пару лет пойду, поживу с другой, она меня всему научит, я вернусь и буду тебе идеальным мужем».

Правильно говорите, жизнь не черно-белая, но градиентная. Дуализм семьи состоит в том, что при её создании сходятся два абсолютно разных человека, которые становятся единым целым для своего ребёнка, который в процессе взросления себе на подкорку с матери и отца записывает модели женского и мужского поведения. Ими он, на подсознательном уровне, будет руководствоваться всю оставшуюся жизнь. Если проще, то в своей жизни он будет действовать по тем алгоритмам, которые впитал, наблюдая за своими родителями.

Всё бросить? Жить в шалаше? Заработать на особняк? Да какая, по сути, разница! Главное, чтобы на счастье. Не потребление определяет бытие, а бытие — потребление. А само бытие определяет, в свою очередь, сознание. Кто-то живёт в шалаше и безмерно счастлив, а кто-то и во дворце льёт слёзы.

Ваша ошибка в том, что улучшить «финансовую возможность» для семьи вы хотели в отрыве от семьи самой. Вы хотели, семья не хотела. По факту ей это оказалось не нужным. Это её и разрушило. И напоследок, заметьте, у вас везде проскальзывает «Я»: я хотел, я работал, я подрабатывал, я решил… Семья — это не «я», «я» — это головка от… патефона. Семья — это «мы». Попробуйте смотреть на проблему с точки зрения давней притчи про голову и шею, и думаю, количество промискуитета вокруг Вас значительно уменьшится. Спасибо за содержательный диалог».

Боже! Дочитав это «слишкомногобукафф», я чуть в сердцах не швырнул аппарат о стену. Твою же ж мать! Кто ему давал право говорить это мне? Я сам себе это сказать боюсь, а он шпарит, как по проспекту. Одно слово — «Факов»! Фак офф!!! В крайнем раздражении я решил высказать ему всё, что успело накопиться на душе, но телефон предательски моргнул экраном и… выключился. Аккумулятор сел. Не выдержал такого накала моих страстей. Но, может оно и к лучшему? Если я сам не в силах разобраться с собой, то пускай время успокоит? По крайней мере, это — знак. Но нервов он мне, стервец, помотал так помотал. Надо будет по пути домой бухашки какой-нибудь прикупить, продезинфицировать, так сказать, вновь открывшиеся душевные раны. «И чтобы никакой там Факов!..», — сам себе приказал я и спрятал не подававший признаков жизни аппарат поглубже в портфель. До конца рабочего дня оставалось ещё два часа.

Но уйти с работы, как это и положено вовремя, у меня в очередной раз не получилось. Как обычно, ровно без двух минут окончание рабочего дня, позвонил шеф и непринуждённо накидал кучу важных и неотложных заданий. Что же, положение обязывает. Таким образом, в своём любимом магазинчике, специализирующемся на торговле качественным алкоголем по доступным мне ценам, я оказался ближе к началу позднего вечера. Остановив свой выбор на бутылке достойного коньяка девятилетней выдержки, я рассчитался на кассе, и с чувством того, что «всё правильно сделал», не торопясь отправился к себе восвояси. Заходить по ходу мне никуда особой необходимости не было. Побочный, но очень полезный для холостяка эффект от общения с ДэВэДэшками состоял в том, что каждая из них, уходя из моего жилища навсегда, оставляла за собой идеальный порядок в комнатах и холодильник, полный домашней еды. Её мне хватало аккурат до наступления вечера новой пятницы.

Неторопливо проделав свой утренний маршрут в обратном порядке, я через час с небольшим уже открывал дверь своей небольшой холостяцкой квартиры, доставшейся мне после развода. В автобусе я по привычке хотел было тыркнуться в соцсеть, но разряженный в ноль телефон остудил мой пыл, а потому до дома я добрался без особых душевных потрясений. Может, оно и к лучшему…

Закрыв за собой дверь, я, как это обычно и происходило, первым делом включил для фона телевизор. Привыкнуть к тому, что я нахожусь дома абсолютно один, психологически я так и не смог. Бубнящий что-то фоном «зомбоящик» был здесь пускай и не лучшим, но всё-таки хоть каким-то подспорьем. Достав из холодильника остатки чуть заветревшейся с выходных «сырной тарелки» и половину плитки горького шоколада, я прихватил из портфеля бутылку коньяка и молча проследовал на кухню.

После третьей у меня начался процесс обретения потерянного днём душевного равновесия. А правда, чего это я так завелся-то? Видать, нервы совсем ни к чёрту, если какой-то там «Иван Факов» одним лишь только комментарием смог на целый день вышибить меня из своей тарелки. Может быть, пора под пальмы? Когда у меня там по графику две недели отпуска? Кстати! Об Иване Факове! Я же ему приглашение в друзья отправил! Думал «дружбой» рот заткнуть. Вот наивный! Надо отследить, если не принял, то отзову взад. Зачем мне в друзьях люди, которых я лично не знаю? Где мой телефон? Чёрт, как обычно забыл поставить на зарядку!

Налив себе четвёртую, я сходил в прихожую, достал из глубины портфеля аппарат, вернулся на кухню, подключил его к зарядному устройству и выпил. Разряженный «в ноль» девайс подал первые признаки жизни, но до полноценной работы надо было зарядить его хотя бы на треть. Конечно, телефон уже давно нужно было бы поменять, но… Руки как-то не доходят… Что ж, подожду. Мне спешить некуда, и коньячок ещё даже до полбутылки не освоен. Так что…

За время между четвёртой и пятой телефон зарядился до нужной мне степени незаметно. Посмотрев на процент заряда и сопоставив его со своим настроением, я счёл возможным включить аппарат и посмотреть, как там и что. Всё равно вечер томным быть ни разу не обещал.

Сразу после загрузки аппарат первым делом меня огорчил. Пока я вынужденно был в офлайне, Иван Факов успел принять моё предложение дружбы, о чём со всей свойственной ей безапелляционностью и плюмкнула мне соцсеть, едва получив доступ к домашнему вайфаю. «Блин, не успел…», — с лёгкой горечью подумал я и только потянулся к бутылке, чтобы обновить по сему поводу содержимое рюмки, как вдогонку раздался «контрольный» — сигнал о входящем сообщении из мессенджера. Краем глаза я только и успел, что прочесть едва поместившееся в форму уведомления начало сообщения: «Иван Факов…» Я с горечью махнул очередной шот и, не успев ещё как следует разжмуриться, на чистом наитии ответил: «Сорри, не могу сейчас разговаривать» после чего спешно отложил телефон в сторону.

Шестая пошла «колом». И как назло, в тот момент, когда я пытался прокашляться и протолкнуть её содержимое в себя, напитавшийся электроэнергией смарт вновь подал признаки жизни.

— Судя по тому, что Вы мне первым написали, я зачем-то Вам понадобился. Только из Вашего сообщения я не совсем понял, для чего? Иван Факов.

«Боже, пришла беда — отворяй ворота! Нашёл себе геморрой на пятую точку!» — только и смог я подумать в ответ на это и попытался ответить так, чтобы раз и навсегда расставить все точки над «ё».

— Это не я, это Вы мне первым написали.

— Ошибаетесь, милейший! Посмотрите историю чата…

И действительно, перед моим сообщением о том, что я не могу разговаривать шло стандартное: «Иван Факов теперь в мессенджере. Вы можете…» Он может… По всему выходило, что мой собеседник был прав и он может всё. Надо же было мне так опростоволоситься…

— Да, сорри, Вы правы, видимо не туда попал…

— И частенько такое с Вами случается?

— Признаться, не понял… Подозрительная личность Вы, Иван…

— Сергей, личности в наше время вообще подозрительны, не находите? Выше Вы писали, что у Вас двое детей. Вы уверены, что они от Вас?

— До сего момента не сомневался… — как-то опешил от такой наглости я. — А почему Вы спрашиваете?

— Просто, судя по завязке нашего общения, Вы частенько не туда попадаете…

— Ха-ха-ха!

— Ну да, смешно… Знаете, Сергей, раз уж мы всё равно уже в привате, хотел спросить, помните ли Вы, сколько у Вас за эти годы было этих, как вы их называете, ДэВэДэшек?

— Ну, Иван, Вы и спросили!.. Конечно же нет, я же их не считал!

— Ну хотя бы первую из них помните?

— Да, первую помню. Хорошо. Врезалась в память. Это было спустя некоторое время после развода. Я тогда съехал от жены, только-только обустроился на новом месте и начал привыкать к одиночеству. Сразу после развода у меня в голове на любую женщину автоматически мысленно примерялась не первой свежести «ночнушка», перед глазами вставали все её возможные трещинки, выпуклости и обвислости, небритости и прыщики, в носу сам собой возникал запах требующего вечернего душа тела и необходимость в противоположном поле отпадала как бы сама собой. А в тот день я впервые уплатил алименты с зарплаты и по этому поводу был пьян не в меру. Метро тогда ещё до моей норы не дотянули, и вот я, пьяный и смурной, в двенадцатом часу ночи с бутылкой коньяка про запас под мышкой сажусь на конечной в маршрутку, а рядом она — такая же нетрезвая и грустная. Как там? «Дурак дурака видит издалека»? В общем, слово за слово, разговорились, познакомились. Её звали Татьяной, жила с дочкой через несколько домов от меня, спала с каким-то ментом, который крышевал торговый бизнес её хозяина на рынке. Сама приезжая из ближнего зарубежья. Без регистрации и разрешения на работу. Тогда таких много было… В общем, автоматика не сработала. Пригласил её к себе на коньяк. Она согласилась, только сказала, что предварительно ей нужно сходить домой, покормить дочку. Помню, я расщедрился, по-царски купил тогда тигровых королевских креветок и ждал её у супермаркета, пока она завершит свои дела. Смешно вспомнить, но как мальчишка гадал: придёт — не придёт. Пришла. Пошли. Выпили. Закусили. Снова выпили. Легли. И так по кругу. Ох, и охочая она оказалась до всякого неизведанного в сексе. Любопытная, как девочка-подросток, несмотря на то что лет ей было уже слегка, скажем, за тридцать. В общем, как насытились креветками, коньяком и друг другом, она убрала в квартире, помыла посуду и уже под утро ушла домой к дочери. Помню, очень благодарила, что я ребёнку вместе с ней остатки креветок передал. Телефон свой сначала дала, но потом попросила стереть. Больше я её не встречал… До сих пор иногда жалею, может это и был шанс найти себе кого-то? Большое-то, как назло, видится только издали, а если бы у бабушки была пиписька, то это был бы уже дедушка…

— Так и пошло-поехало?

— Ну да… Закрутилось. Да так, что с годами я на своём примере пришёл к выводу, чем взрослее, умнее и опытнее мужик, тем меньше у него шансов, что он кого-то себе всерьёз найдёт. Знаете, как в анекдоте. Возраст мужика можно определить по его реакции на слово «Сиськи». До тридцати — «Сиськи? Сиськи! Сиськи-сиськи-сиськи!!!!» После тридцати: «Сиськи? Сиськи… Ну, сиськи… Сиськи, как сиськи… Нашли, чем удивить» … В остальном всё примерно также. «Волосы как пух? Как у ангела? Хм, просто краской пережгла… Глаза большие? Как два озера? Да у неё, видать, проблемы с щитовидкой… Грудь большая? Хм… Сколько ей лет? Скорее, уже не столько большая, сколько, длинная…» И так во всём, сцуко…

— Ну да… Внешность — это хорошо, но как по поводу поговорить?

— Но встречают-то всё равно по одежке, до ума дело редко доходит, даст Бог сил — до кровати доползти. В общем, как у Цоя: «На экране окна сказка с невесёлым концом» … Хотя, на самом деле сказки врут. Волк съел Красную Шапочку? Ничего подобного! На самом деле, после романа с ним она написала книгу про оттенки Серого. И мало того, что написала, она ещё и дальше по его друзьям пошла. Роман про другие пятьдесят более тёмных градаций тому подтверждение. И далее бы так из норы в нору гуляла, но вовремя поняла, что полное имя у любого Серого — Сэр Гей. А потому написала финал про оттенки свободы и с покаянным выражением лица вернулась к охотникам… А позже вошла во вкус и подружилась с Белоснежкой, чему были несказанно рады все её семь уставших за долгие годы от переставшего быть сказочным однообразия гномов.

— А чем плохо однообразие? Есть восточная поговорка: «Из кувшина в чашку можно налить только то, что в нем было». Если там вода, а тебе хочется, чтобы лилось вино, то, если ты не Иисус Христос, ничего кроме воды ты не получишь. Это и есть однообразие, и оно фатально, человек просто наполнен не тем содержимым, чтобы оправдывать твои ожидания.

— Хорошая поговорка, но мне кажется, что главное в ней слово — БЫЛО. Когда-то. «Было, было, было, было, но прошло, о-о-о, о-о-о». Было — это, считай, то же, что и нет. Ты же не будешь с похмелья пить выдохшееся и скисшее за ночь пиво, тем более из горла, в которое до тебя уже кто-то, вероятно, успел напускать слюней? Если ты будешь рассчитывать на то, что БЫЛО, на то, что кто-то кого-то наполнил для тебя смыслом или сбычей мечт, то так и будешь всю жизнь ждать у моря погоды.

— Ну да, «ты пускаешь людей в своё море, а они водят всяких шлюх посмотреть на закат»…

— По секрету тебе скажу, они в твоё море ещё и по пояс заходят и, тайком от тебя, в него писают. А ты сидишь себе и думаешь, нафига в море пускать-то было, если можно было ограничиться лежаком на пляже?

— А вам вся эта «холостяцкая карусель» не надоела?

— Честно? Надоела. В последнее время я всё чаще ловлю себя нам том, что женщины уже не вызывают во мне былого интереса. За годы, прошедшие с момента развода, их столько через мою постель прошло, что я стал относиться к ним с интересом, сродни профессиональному. Знаете, как музыкант, слушая произведения коллеги по цеху, не может расслышать в нём музыку, объясняя сам себе, как эта музыка была сделана? Когда я в первый раз себя на этом поймал, признаться, даже испугался. Решил проверить, всё ли со мной в порядке. Вплоть до того, что даже сайтами, где женатые мужчины ищут женатых мужчин, чтобы на время из женатых стать замужними, интересовался… Порно тематическое пытался смотреть. А то, знаете, после сорока организм мужчины сильно перестраивается… Всякое, говорят, может быть…

— Сорри, мне кажется, или Вы ко мне не по адресу…

— Да, нет. Вы неправильно меня поняли. Это — не моё.

— Стесняюсь спросить, каким путём вы пришли к такому выводу, поэтому спрашивать не стану.

— Вот «тьфу» на вас десять раз, Иван! В конце концов, я пришёл не к «этому выводу», а к тому, что что-то подобное «синдрому музыканта» у меня сформировалось по отношению к женщинам. «Профессиональная деформация», так сказать… Не так давно дошло до того, что выходные провёл в одиночку. Просто не захотел продолжения вечера с очередной случайной знакомицей.

— Что же Вас так от неё отпугнуло?

— Иван, Вы не поверите, но руки. Познание женщины по внешним признакам начинается с рук. Лицо может выглядеть сколько угодно моложавым, но руки выдадут с потрохами и разом… Сухая кожа рук в мелкую сеточку — уже верный симптом возраста. Длинные пальцы — признак того, что в детстве было пианино. А если было пианино, то значит и любовь может быть только по Гансу-Христиану Андерсену — вряд ли с хорошим концом, но обязательно только с принцем. Руки одутловатые — явный признак того, что женщина в быту или по работе много времени проводит в занятиях с водой. Эдакая баба-прачка… Или посудомойка, что смысла не меняет. Касания такой по ощущениям подобны прикосновениям сосиской. Но стоит ей завязать с водными процедурами, как её руки вмиг пересохнуть, обнажат хронически воспалённые костяшки и будут постоянно требовать обезболивающего, крема и перчаток.

— М-да, тяжёлый случай… У меня схожую реакцию вызывают только крашеные блондинки с карими или чёрными глазами. Это, как мне кажется, противоестественно. Хотя их антагонистки — голубоглазки с иссиня-чёрными волосами, можно сказать, мой фетиш. Натуральных блондинок с карими глазами не бывает. Даже зеленоглазые китаянки одна на миллион, но в природе случаются, а кареглазые блондинки — нет. А если ещё и корни отрасти успели, то вообще, дело — швах. Что противоестественно, то — безобразно, если следовать от противного в рамках известной присказки. Странно, что сами женщины этого не понимают.

— Кстати, о цвете глаз. Если у дамы он меняется, например, с голубого на зеленый, это говорит о её болезненности вследствие зашлакованности организма. Такая напьётся и всю ночь вместо тебя будет обнимать белого друга. Разный цвет глаз — например, один глаз карий, другой — зеленый, говорит, что их обладательница явно неуравновешенная особа. Такую как накроет алкогольным психозом — мало никому не покажется. Так что и в том, и в другом случае, лучше поискать себе другую ДэВэДэ, благо по пятницам в барах их в избытке. Благодаря своему богатому опыту я пришёл к выводу, что с голубоглазыми дамами легко пить водку. Специально покопался в интернете и узнал, что да, есть такая буква в алфавите. Оказывается, корни этого феномена уходят в седую древность, когда голубоглазые славяне пили этот традиционный напиток, как воду, что передалось их наследникам генетически. Чернооким и кареглазкам такое не под силу — у них печень послабее будет. Так, кстати, можно распознать татарское происхождение у обладательниц смешанного цвета глаз: если от двухсот граммов ей становится плохо, значит предки точно с Востока.

— Стоп! А если линзы? Цветные?

— О-о-о! Всякий инородный фарш в женщине я научился распознавать на раз-два и обчёлся! Линзы обычно зрительно углубляют глаза. Цветные — придают им неестественный оттенок. Если лицо накачано ботоксом, то об активной мимике и артикуляции можно сразу забыть. Разговариваешь, как с только что проснувшимся космическим пиратом из «Гостьи из будущего». Помнишь такой фильм? Круговая подтяжка производит впечатление надетого на лампочку пяткой наружу носка. Про силикон в груди, я думаю, объяснять вообще не нужно… Такие спят только на спине. Пятнышки, напоминающие залеченные микроязвочки на коже — последствия удаления бородавок. Вообще, у людей, имеющих бородавки, есть предрасположенность к развитию опухолей, кист, онкологических заболеваний, заболеваний мочеполовой системы. Для тебя не опасно, но как-то бррррр.

Двойной подбородок указывает на плохое пищеварение, пухлые щеки обычны при его расстройстве. Если на скулах присутствует резко ограниченное интенсивное красное пятно — значит начинают разрушаться легкие. Вообще пигментация на лице у рожавшей женщины говорит о том, что у неё присутствуют заболевания матки.

Вообще, можно много что понять по цвету лица! Голубовато-зеленый не напоминает сказочного эльфа, а является признаком патологии печени. Землистый — у страдающих заболеваниями желудка, селезенки, поджелудочной железы. Бледность кожи — не признак аристократизма, а свидетельство наличия заболевания толстого кишечника, о том, чтобы при случае взять и «попасть не туда» можно даже и не думать. Красный цвет лица указывает на болезни сердца, белый — на заболевания легких.

— Сергей, да вы просто художник в своём деле! Расписать такую палитру!..

— Хм… Спасибо! Я об этом как-то не думал… Но продолжу… Черноватый оттенок лица — при заболеваниях почек и мочевого пузыря, синий цвет — это не «Аватар», это заболевания желудка и селезенки. Желтый — указывает на заболевания печени и желчного пузыря. Белое «пергаментное» лицо с желтизной подсказывает онкозаболевание. Лицо блестит, лоб темноватый — признаки нарушения в гормональной системе.

— Бог ты мой! Ну и селекция у Вас. С кондачка и не угодить. Как вы при таком подходе вообще кого-нибудь себе находите?

— Ну, как-то Бог миловал, мужья за работой своим жёнам уделяют внимания всё меньше и меньше, так что выбор есть всегда… Иван, самое ужасное, это когда в баре всё проходит более-менее нормально. И вот, ведёшь её к себе, укладываешь в постель… и первое, что бросается в глаза — краснота на выпуклости её груди. Значит, молочные железы воспалены. Всё, с ласками груди — стоп! Грудь лучше не трогать. А как её не трогать-то? Мы что, чисто поспать пришли? Или запах ацетона изо рта. Боже, да ей вообще наливать нельзя было. У неё с печенью проблемы. Её же от любой последующей рюмки развести в никуда и унести в туалет может, и плакала ночь бурного разврата. Или вот, ногти на ногах. Расслаивающиеся — верный признак грибка. Поэтому тапочки я своим дамам не даю. Не дай Бог заразят последующих чем, а мне потом отдуваться. Ну не покупать же оптом одноразовые, как в лучших отелях Турляндии, в самом-то деле!

Бывает, она ласкает тебя языком, я ты непроизвольно фиксируешь. Если язык красный и без налёта, значит дама явно диетами себя изводит. Такой язык — первый признак обезвоживания. Бледный язык говорит о замедленном обмене веществ. Серовато-пурпурный — об ухудшении кровообращения. Если язык покрыт желтым налетом — это признак расстройства желудка или других нарушений пищеварения. Дрожание языка указывает на расстройство ума. Или ноги у неё, как у лягушки-царевны, холодные. Значит, точно щитовидка и проблемы с метаболизмом. Завтра либо не протрезвеет, либо с такого бодуна встанет, что святых выносить можно будет…

— Ну и как ты со всем этим мужиком с ними быть умудряешься?

— В последнее время лишь Святой Сильденафилий мне в помощь. На него и уповаю. Таблеточку проглотишь, и вроде всё ништяк. Без него я бы давно уже того… опозорился…

Нажав от кнопку «Отправить», я долил остатки коньяка в рюмку, не закусывая, выпил и продолжил писать:

«Ты знаешь, Иван, чего я боюсь больше всего? Честно, начистоту? Того, что в одну ужасную пятницу женщины прекратят возбуждать меня от слова совсем. Не найдётся такой ДэВэДэ, которую я не смогу себе объяснить, окончательно пропадёт интрига новизны, и я стану психологическом импотентом. И ещё… Я не хочу стать таким же, как те, с сайтов тайных знакомств, хотя в их подходе „к снаряду“ для меня и неизведанность, и будораж как раз наличествуют. Этого не скрою. Так же не скрою, что иногда это может меня даже возбудить. Но я — мужчина, я люблю женщин, и на месте женщины никого другого даже представить себе не могу. Ваня, я тотально в тупике! Подскажи, что мне делать? Ведь кроме как у тебя, моего эдакого виртуального попутчика, мне и спросить-то не у кого. „Вагонные споры — последнее дело, когда больше нечего пить…“ Так же ведь? Меня никто из своих не поймёт, да ещё и дурную славу в довесок заработаю…»

Перед глазами всё плыло, буквы на экране телефона лихо отплясывали пасодобль. Я прицелился и занес уже было палец над кнопкой «Отправить», но телефон второй уже раз за сутки предательски мигнул экраном и выключился. «Чёртов аккумулятор, чёртов телефон» — только и смог, что в сердцах попытаться ругнуться я, отложил ставший бесполезным кирпич аппарата в сторону и в бессилии положил голову на руки. «Завтра, нет, уже сегодня я тебя обязательно поменяю, чего бы это мне ни стоило» — пробормотал то ли телефону, то ли аккумулятору, то ли сам себе я. И, следуя примеру аппарата, моргнул глазами и, не выморгнув, моментально вышел из зоны связи с этим миром.

Утро вторника встретило меня затекшей спиной, приторно-солоноватым привкусом во рту, отлёжанными руками и острой головной болью. На столе валялись пустая бутылка из-под коньяка и в ноль разряженный телефонный аппарат. За ночь, благодаря распахнутой настежь форточке, квартира успела выстудиться до состояния лёгкого озноба. У ножки кухонного стола стояла початая бутылка водки, в мойке валялись две замызганные рюмки. «Боже, а это-то я когда успел? И с кем?» Воткнув телефон на зарядку, я встал и чуть ли не грохнулся оземь, запутавшись в почему-то спущенных до щиколоток домашних штанах. Натянув трусы и кое-как убрав со стола, я поставил оставшееся с ночи в холодильник и направился прямиком в душ. Ниже пояса непривычно саднило. Под контрастными струями воды мой мозг протрезвел и проснулся настолько, чтобы озадачиться вопросами: «Что здесь вообще этой ночью со мной происходило?» — и чуть позже: «Сколько сейчас времени?» Забыв побриться, я пулей вылетел из ванной. Когда я в последний раз менял батарейки в часах, развешанных по всему дому, меня лучше и не спрашивать, всё равно не отвечу. Все хронометры давали взаимоисключающие показания. С трудом найдя пульт от телевизора и включив первый попавшийся утренний канал, я понял — чёрт с ними, с подробностями, я опаздываю, причем опаздываю уже конкретно.

С криком «Твою же ж мать!», я мигом напялил на себя в беспорядке сброшенный вчера вечером костюм, кое-как натянул вчерашние же несвежие носки, обулся и в спешке вылетел из дома. Уже на остановке обнаружилось, что телефон я оставил на зарядке, так что волей-неволей, но мне пришлось вернуться за ним домой.

За автобусом я, в буквальном смысле этого слова, бежал. Слава Богу, водитель, остановившись на светофоре, всё же сподобился открыть мне двери. Иначе бы время моего опоздания на работу стало уже фатальным. Отдышавшись, я включил аппарат. Опять же, Слава Богу, звонков из офиса ещё не было. Мысль о том, что вчера я запросто мог наговорить лишнего абсолютно незнакомому мне человеку, навязчиво тиранила мой мозг. Чтобы не углубляться в неё, я, первым делом, не читая, удалил всю переписку с Иваном Факовым в мессенджере, после чего, в намерениях замести следы и далее, загрузил соцсеть.