Бесплатный фрагмент - Чудеса рождественской ночи

Моим друзьям посвящается

Слово автора

Невозможное — возможно!

Нереальное — реально!

Все чудеса сокрыты в нас!

Мы со-творцы своей истории!

Золотое зеро

(или об одном странном желании, которому суждено было сбыться)

Солидный карбыш по кличке Гоня торопливо шёл по тропинке, которая вела к старинному барскому дому. Дом стоял на самом высоком месте деревни, а за ним, под горой, сразу начинался лес. В вековом доме давно не жили люди, только старая трёхшёрстная кошка по кличке Вея по-прежнему оставалась в нём.

Старинный дом по-прежнему хранил свою силу и величие, не допуская разорения. Сруб из кедрового леса звенел чистотой, ни один жучок даже помыслить не смел нарушить его целостность.

Парадная лестница, ведущая на второй этаж, приветливо поскрипывала под лапами приходящих гостей.

«Скоро полночь, — подумал карбыш, подходя к дому, — надо поторопиться. Сегодня волшебная ночь! Как всегда, будем загадывать желания, которые имеют свойство исполняться».

Он посмотрел на звёздное небо.

«Рождество… — подумал Гоня и глубоко вздохнул. — Как я устал в одиночку за правду сражаться. А что делать? Кто-то должен законные права грызунов отстаивать! Даже в праздник эти мысли покоя не дают! Как было бы здорово от них избавиться!» Вдруг совершенно неожиданно звёздочка подмигнула ему.

«О, — отметил про себя Гоня, — правда на моей стороне! Даже звезда об этом знает».

Он подошёл ближе к дому. По следам на снегу было видно, что народу собралось немало.

«Как всегда, полный дом! — подумал Гоня, наблюдая за плавным движением гостей в окнах второго этажа, стараясь узнать их по силуэтам. — Всех, как магнитом, сюда тянет. А права грызунов отстаивать, нет никого!»

— Чего медлишь, — поинтересовалась у него крыса Ульга, торопливо забегая на веранду. — Плохие мысли отгоняешь?

«Ничего от неё не утаить, — возмутился Гоня про себя, — насквозь видит!»

— Волшебство уже на землю спустилось! — зажмуриваясь, сказала крыса. Втянула носом воздух и добавила: — Хорош домик! Волшебный!

«Ведьма, — подумал карбыш, разгребая пошире от снега лаз в дом, — всё-то ей ведомо».

— Прошу, — широко улыбаясь предложил он крысе, а сам пролез следом.

Они оказались внутри дома. Старые доски парадной поскрипывали, ступеньки лестницы поблёскивали былой роскошью. Тихо звучала музыка. Дом был наполнен чем-то необъяснимым, что вселяло уверенность в собственной безопасности и защищённости.

Ульга, как светская дама, неторопливо ступала по ступенькам и призывно размахивала хвостиком.

«Хороша, плутовка, — отметил про себя карбыш, — но держаться от неё надо подальше!»

Он потоптался на месте и приблизился к лестнице. Вдруг яркий блестящий круг вспыхнул на стене.

— Золотое зеро! — воскликнул Гоня, указывая на висевший на лестнице золотистый обруч.

— Где? — склонив кокетливо головку, спросила Ульга и махнула хвостиком, подвешивая его на лапку, будто шикарный палантин.

Случайно задетый обруч с характерным звуком упал на пол и закружился, проделывая затухающие движения. Гоня оказался в центре обруча в позе напуганного пингвина.

Ульга задорно рассмеялась, увидев эту картину.

— Я же говорю, что волшебство уже спустилось на землю, — повторила она свои пророчества. — Желание-то загадал?

— Да нет вроде, — ответил Гоня, — не успел ещё.

— А ты вспомни, — настаивала Ульга, — когда звезда тебе подмигивала, о чём думал?

Карбыш напрягся, припоминая.

— Устал я бороться за правду, законные права отстаивать, — сказал Гоня вслух.

— А хотел-то чего? — уточнила крыса. — Точно знаю, хотел!

— От этих мыслей освободиться, — несмело озвучил карбыш, припоминая свои рассуждения.

— Ну, жди! Освободишься! — заключила крыса и пристально посмотрела на Гоню. — Вытрясут из тебя твой груз, — рассмеялась Ульга, приподнимая подбородок. — Даже лучше сказать, выбьют!

— Как? — не понял Гоня.

— Друзья сковородочкой полечат, — лукаво подмигивая, сказала Ульга.

— Как это, — переспросил Гоня, — сковородочкой?

— А… — отмахнулась Ульга, — это образное выражение. Сковорода — оружие революции, инструмент, так сказать, коррекции. Слышал?

— Ну… — протянул Гоня.

— Используется, когда нужно вывести из зоны комфорта. Ну, чтобы подкорректировать мысли и состояние, когда это остро необходимо. Как бы образно тебе объяснить, — задумалась Ульга, — ну, это всё равно, что в нокаут отправить.

— Друзья? В нокаут? — удивился Гоня. — За что?

— Ну кто, если не друзья, тебя от глупости полечит? — теряя интерес к разговору, сказала крыса и начала подниматься по ступенькам. — Словами, как сковородой, можно выбить из зоны комфорта. Только тогда что-то, может, поймёшь и поменяешь!

Она вошла на площадку второго этажа и сразу забыла про карбыша. Гоня стоял в центре обруча и боялся пошевелиться.

«Ведьма, — обиженно нахмуриваясь, подумал он, — как есть ведьма! Как теперь с друзьями общаться?»

Гоня аккуратно повесил обруч на своё место. Обруч раскачивался, поблёскивая золотым отсветом.

— Золотое зеро! — сказал он с восхищением.

— Нолик золотой? — протискиваясь в лаз, спросил маленький дворовый пёс по кличке Тимун, из соседнего дома. — Интересное зрелище. Где видел?

— Вон, — указывая на обруч, сказал Гоня, — золотой нолик.

— А, — протянул Тимун, торопливо забегая по лестнице вверх. — Догоняй, волшебство пропустишь, — сказал он и исчез в пространстве второго этажа.

— Сам знаю! — возмутился вслух Гоня. — Я же не нолик какой!

«Указывают мне! Я — чемпион по грядкокопанию! Вернее, по морковогрызению… Ну, короче, чемпион! — проворчал он про себя и направился к лестнице. — А с друзьями поосторожнее надо! Вдруг ведьма права?»

В углу на старом сундуке лежали аккуратно сложенные кусочки морковки. «О, да это как раз и есть та самая погрызенная мною морковка! — с гордостью отметил Гоня. — Здорово! Всю грядку я тогда поперёк погрыз! На грызунов после этого охоту открыли! Морили всю округу!»

Эти мысли придали ему уверенности в собственной важности, он принял величественный вид и поднялся на ступеньку парадной лестницы.

Инструмент коррекции

(или о том, как можно выбить из зоны комфорта и зачем это нужно)

На втором этаже старинного дома веселье было в самом разгаре. С чувством собственного достоинства карбыш по кличке Гоня поднялся на первую ступеньку лестницы.

«Если верить этой плутовке, волшебство уже спустилось на землю, — подумал он и остановился, — а я желание не загадал!»

У лаза в дом кто-то пыхтел, пытаясь протиснуться. На секунду Гоня отвлёкся от своих мыслей, заглядывая вниз, чтобы разглядеть новенького «пришельца».

«А-а-а… — протянул он про себя, — хорёк, Трухан! Издалека. Кого только здесь не встретишь!»

Хорёк отряхнулся и приветливо помахал ему лапой. Гоня машинально помахал лапой в ответ.

«Так о чём я? Желание загадать… — вернулся он к своим мыслям и нахмурился. — Эти мысли о несправедливости не дают покоя! Хоть сковородой их выбивай! — подумал он, упрекая сам себя. — А что, этим двуногим всё можно? Я им ещё покажу! Все овощи погрызу, во всех огородах!»

— Эй, ты чего там застыл, — окликнул его хорёк по кличке Трухан, — желание загадываешь?

— Ага, — с иронией в голосе ответил Гоня, — загадываю!

«Я в одиночку за свою правду сражаюсь! Легко ли? Но я не сдамся, — рассудил про себя Гоня и ухмыльнулся, вспоминая слова крысы. — А ведь верно, эти мысли в мой мозг прямо въелись, и, вероятно, только сковородой их из меня выбить получится…»

Хорёк догнал его на лестнице и по-дружески похлопал по плечу.

— А ты, дружище, и зимой почти босиком? — осматривая хорька, сказал Гоня. — Закаляешься?

— Закаляюсь, — ответил хорь, — про меня даже фильмы снимают!

— Здорово! — искренне порадовался Гоня, а про себя подумал: «Конечно, он на виду у двуногих дефилирует, что фильмы не снимать! Обо мне никто ничего не пишет, никаких фильмов не снимает… А я-то — во! Чемпион! Одной морковки только не одну грядку попортил! Земля после меня пушистая, перекапывать не надо. И ничего! Куда эти блогеры смотрят!»

— Ты, говорят, отличился в этом году, — заметил хорь, — навёл шороху на огородах!

— Это да! — с гордостью ответил Гоня. — Умеем!

— Умеем… — повторил хорь, — только людишки этого не понимают! Отраву сыплют, ловушки ставят… Сколько наших переловили!

— Вот и я говорю, — поддакнул Гоня, — мы ещё себя покажем! Что мы, ноли без палочки? Нашлись командиры! Указывать нам будут! Вы нам мору, а мы…

— Да, — произнёс хорь, — круто тебя зацепило!

— А что? Они думают, мы ноль? Зеро? — продолжал раздражаться Гоня. — Так нет, золотое зеро — не наш случай.

— Слушай, ты это сейчас про золотистый обруч на лестнице, — уточнил Трухан, стараясь перевести разговор, — ты его тоже заметил. Красота, сразу праздник на душе.

— Обруч? — переспросил Гоня. — Обруч, да, классный.

Они вошли на второй этаж и обомлели.

Старый дом принял их в свои объятья и будто накрыл волшебным колпаком, ограждая и защищая от внешнего мира.

Крыса Ульга о чём-то шепталась в сторонке с лысым псом. Не подумайте, плохого, это кличка у него «Лысый», потому что шерсть гладкая и белая.

Часть зверей танцевала, а другая часть, беседовала между собой, обсуждая новости и события минувшего года.

Карбыш подошёл к печке, которая была построена ещё в позапрошлом веке. На шестке лежала огромная чугунная сковородка, а в углу стояли кочерга и ухват.

«Сковородка — оружие коррекции, — вспомнил Гоня слова Ульги. — Будто знала, ведьма, что в доме сковородки есть!»

Облокотившись на край печи, красивый чёрно-белый кот Рик обсуждал какую-то проблему со своим другом, упитанным, неторопливым котом по кличке Бульмень.

— Говорю же, всё менять до самого основания, только идею оставить и дело сделано! — услышал Гоня мнение Рика.

«Как всегда, — отметил про себя Гоня, — готов всё разрушить до основания! И ведь ему как-то удаётся свою правду отстоять?»

— Действовать надо! Безапелляционно и жёстко действовать, — без тени сомнения говорил Рик, — поскольку «хотеть» и «делать» — не одно и то же!

— Согласен, — ответил Бульмень, — но сначала всё обдумать нужно, просчитать… Бизнес-план составить…

— Всё так, да не так! — не согласился Рик. — Пока ты считаешь, время уйдёт, а тут волну поймать нужно! Верно говорю? — обратился он к Гоне.

— Верно, — поддакнул Гоня от неожиданности.

— Вот, Гоня тоже со мной согласен! — заключил Рик. — Пока ты в зоне комфорта, тебя ничем не проймёшь!

— Плохо, когда из зоны комфорта вышибают! — возразил Бульмень. — Но зачем же так? Неужели нельзя по-хорошему?

— По-хорошему? Можно, но зачем тогда что-то менять? — ответил абсолютно уверенный в своей правоте Рик. — И так хорошо, комфортно.

— А ты как думаешь? — спросил Бульмень, обращаясь к карбышу. — Хочешь, чтобы тебя из зоны комфорта вышибли?

— Как сковородой в нокаут? — уточнил карбыш. — Нет, не хочу!

— А надо! — утвердительно заявил Рик. — Как думаешь, почему проблемы никак не решаются?

— Потому, что кто-то очень хочет справедливости! — ответил Гоня. — А эти двуногие возомнили из себя, что они небожители, и им плевать на нас.

— Понятно, — махнул лапой Бульмень, — ты опять о своём. Сколько можно? Уже который год!

— Вот для этого сковорода и нужна, в переносном, конечно, значении, — продолжил Рик и взял в лапы огромную чугунную сковороду. — Для самопознания. Вполне подходящий инструмент коррекции дурацких мыслей и эффективное орудие направленного действия, дающее толчок для саморазвития.

— Опасное оружие, — заметил Бульмень, — ей убить можно!

— Убивать, конечно, никого не нужно, — ответил Рик, играя сковородкой, — но вот из зоны комфорта ею точно выбьешь.

Друзья рассмеялись, а Рик продолжал играть сковородкой, имитируя движения теннисной ракетки.

«Эта сковородка кого угодно на путь истинный наставит! — отметил про себя Гоня. — Тогда уж точно не до комфорта будет».

Тимун выскочил из-за печки, уворачиваясь от барбоса по кличке Пеньтюх, который пытался его поймать в свои объятия. Глаза барбоса были скрыты под повязкой. Тимун пятился, то и дело весело подпрыгивал, стараясь увернуться от лап барбоса.

— Правее, правее, — комментировали остальные.

Пеньтюх, широко растопырив лапы, пошёл на Тимуна, загоняя его к печке.

Тимун изловчился, резко отскочил в сторону, врезавшись в Рика. Увернулся, пронырнул под лапами барбоса и оказался за его спиной. Пеньтюх почувствовал движение, резко повернулся вполоборота и обхватил своими лапищами Рика.

Рик, высвобождаясь из лап барбоса, потерял равновесие, и увесистая сковорода заиграла в его лапах, пытаясь вырваться.

Пеньтюх сорвал повязку с морды и, увидев подлетающую сковородку, в прыжке схватил её за ручку, при этом со всего размаху шлёпнул ей по морде стоящего неподалёку карбыша.

Всё произошло мгновенно, вздох изумления и страха прокатился по дому.

Карбыш очнулся от пощёлкивания по щеке.

В тумане и звёздах он увидел склонившуюся над ним хозяйку-кошку и любопытно прищуренные глаза крысы Ульги.

— Я же его предупреждала, — говорила она хозяйке дома кошке Вее, — сковорода полечит!

«Ведьма, — подумал Гоня, — накаркала!»

Карбыш снова отключился.

Очнулся он оттого, что его за заднюю лапу тащили на хозяйский коврик.

— Отлично, — сказал Тимун, — уже всё отлично!

— А ты, дорогой, что загадал, — лукаво прищуривая глазки, спросила Ульга. — Мыслишки свои поправить хотел? Так вот самое время!

— Моя правда, — еле слышно ответил Гоня, — тяжёлая…

— А… понятно, — сказала Ульга, — договориться сам с собой ещё не можешь!

— А ведь ты не прав совсем! — заметил Бульмень. — Дурацкая твоя правда.

От этих слов Гоня сразу протрезвел.

— Как это? — возмутился он. — Я всегда за правду!

— Так ведь это только твоя правда, — ответил Бульмень, — а она вовсе не истина.

— Полегчало, — констатировал Тимун, — раз готов за правду сражаться, значит здоров!

— Ну что ж, продолжим в жмурки играть, — предложила Вея. — Как мы видим, игра-то волшебная!

Звери вернулись в зал и продолжили игру вокруг празднично украшенной ели.

— Мы позже присоединимся, — крикнул им вслед Бульмень, — у нас пока чудеса проявляются.

— Ну, да, — добавил Рик, — тут время потребуется. Пока до сути мысли дойдут!

— Дойдут, куда денутся, — заверил Бульмень, — хотя не просто в ситуации разобраться.

— Шишка, — воскликнул Рик, — весёлая такая! Прямо на глазах растёт!

— Видимо дурацкие мысли наружу выходят, — прокомментировал Бульмень. — Глядишь и на место встанут.

— Не всё так просто, — ответил Рик, — ситуацию понять, принять и своей признать.

— Согласен, — ответил кот и почесал за ухом. — Кроме того, подружиться с ней и комфортно себя почувствовать.

Карбыш Гоня сидел на хозяйском коврике, прислонившись к стене. Кот Бульмень держал тяжеленную сковороду, прислонив её к шишке на лбу карбыша.

— Ничего, до свадьбы заживёт, — успокоил Рик. — Свадьба когда?

— Что? Какая свадьба? — чуть слышно промолвил Гоня, приподнимая голову.

— О! Сознание возвращается, — заметил Рик. — Но процесс, видимо, будет не быстрым.

— Мысли о своей правде просто так не сдаются, — согласился Бульмень и улыбнулся в усы, — крепко в мозг въелись!

— Думаешь не помогла сковородка, — усомнился Рик. — Зря шишку заработал?

— Шишка пройдёт, — ответил Бульмень, — а поскольку время волшебное, значит, сковорода не случайная, а корректирующая.

Коты рассмеялись. Карбыш обмяк, закрывая глаза, и на какое-то время забылся в лечебном сне.

Зона комфорта

(или о том, зачем выводить друзей из зоны комфорта)

В зале второго этажа весело подмигивали огоньки рождественской ёлки. Друзья, собравшиеся на встречу Рождества, весело кружили вокруг неё. То и дело чей-то весёлый смех наполнял праздничное пространство. Карбыш по кличке Гоня отходил от случившегося с ним потрясения. Он вольготно потянулся, лёжа среди подушек, где разместили его заботливые друзья. Рядом с ним сидел крупный серый кот по кличке Бульмень, всё ещё прижимая чугунную сковороду к огромной шишке на его лбу.

— Полегчало? — заботливо уточнил кот. — Я раньше думал, что выражение «полечить сковородкой», только так… образное выражение. А оказалось…

— Что? — заносчивым тоном спросил Гоня. — Ну и что она, по-твоему, лечит?

— Да что угодно, — ответил Бульмень, — в основном глупость.

— Вот, здорово! — с сарказмом в голосе заметил Гоня. — Врезали мне по лбу… Супер! Полечили.

— Случайно же, — посочувствовал кот, — зато из зоны комфорта лихо вывели.

— Зачем? Вот скажи мне на милость, — продолжал возмущаться карбыш, — у меня всё было хорошо!

— Не совсем, — ответил Бульмень, — вернее, совсем нехорошо.

— Это ещё почему? — возмутился Гоня. — Я пришёл к своим друзьям в надежде, что меня поймут и поддержат. На меня уже второе лето двуногие, все до единого, гонения устраивают. И на тебе… получил…

Гоня снова с азартом начал рассказывать о несправедливости по отношению к себе, ожидая одобрения друзей к своей непримиримой позиции в борьбе за правду, справедливость и собственную значимость. К разговору подключился хорёк Трухан.

— Опять ты про своё? — сказал Трухан, — правильно, видать, звезданули! Спасибо скажи! Вон из тебя как посыпалось — алчность, тщеславие и гордыня. Может, в эту волшебную ночь все твои заморочки, как камушки, вывалятся, и тебе полегчает.

— Радуешься? — упрекнул Гоня друга. — Меня сковородой по голове, а ты рад?!

— Я же говорила, что волшебство на землю уже опустилось! — заметила крыса Ульга. — Это так желание твоё исполняется.