Бесплатный фрагмент - Что общего у скрипки и меча...

Редактор и составитель М. М. Александров.

Автор благодарит:

Петракову Наталью, Пиляеву Екатерину, Самсонову Светлану, Раменского Евгения.

Книгу оформляли: Елена Арнаут, Сергей Чернышов, Алла Гаврилова, Максим Александров, Наталья Исаенко.

Издание второе.

Слова на ветру

Здравствуй

Здравствуй… Распахнуты снова крылья

Над опустевшим гнездом.

Здравствуй…

И голову склонит ива

Вновь над заросшим прудом.

Здравствуй… И двери большого дома,

Словно очнувшись вдруг,

Дрогнут навстречу шагам знакомым

И откровенью рук.

Я не спрошу: «Почему так долго?»

Лишь улыбнусь, как всегда.

Каплею в море, мгновеньем только

В памяти канут года.

Здравствуй… Ну вот, мы с тобой и вместе.

Я и не прячу слёз —

Просто сегодня роса на рассвете

Старый покрыла холст.

Здравствуй…

Цикл «Полынный след»

There is not that much I can do for you

Ты знаешь? — ведь я колдунья,

Я родом из тьмы лесной.

Тропинку найду любую

Тому, кто пойдёт за мной.

Когда зацветёт Купала

И белый падёт туман —

Почует твой конь усталый

Пьянящий в ночи дурман.

Придёшь под моё окошко,

Как травы шептали, в срок.

И тихо сестрица-кошка

Свернётся клубком у ног.

Уж я обогреть сумею,

Уж я разведу печаль,

И добрые сны навею,

И беды сниму с плеча.

Не трону волшебной пряжи,

Зажгу лишь одну свечу…

«Прощай», — на рассвете скажешь.

«Прости мне», — я промолчу.

Луной тебе путь отмечу,

Осокой наворожу,

Синицей весёлой встречу,

До озера провожу.

Хранить тебя песней стану,

Беречь повелю судьбе,

Коснуться не дам обману,

А боль заберу себе.

…Полюбишь потом другую,

Забудешь мой тёмный лес…

Я знаю — ведь я колдунья,

Последняя на земле.

Who are you?

Кто ты?

— Я ветер с цветов полевых.

Сон, что прилёг отдохнуть.

Сказка росы на ладонях твоих…

Сказку уже не вернуть.

— Где ты?

— Я там, где танцует зима

В памяти вод и огня.

Где обрывается в пропасть струна,

Не дозвенев до меня.

— Чей ты?

— Я рыцарь дорог и любви.

Друг, господин и слуга

Раненых птиц и встающей травы

На запредельных лугах.

— Ты не вернёшься?…

— Возможно, не я.

Или к тебе, но не здесь —

Сном на ветру… или сказкой огня…

Зимней струной…

или птицей в траве…

Именем по воде.

My name is Love

Разреши мне побыть твоей осенью,

Золотою листвой на плечах.

А не то иней выпадет проседью,

И дожди затаятся в очах.

Чтобы сердце не высушить стужею —

Разреши мне себя позабыть.

Ты ещё и не знаешь, как нужно мне

Хоть немного твоею побыть…

Разреши — мокрым следом по берегу,

Лёгким ветром по краю судьбы,

Безымянной, но вечною верою,

Невесомым, но светом звезды.

Я не стану твоими оковами,

Не спугну даже тенью покой.

Разреши — только сном в изголовье мне,

Лишь знаменье творящей рукой…

…Разреши мне побыть твоей осенью,

Золотою листвой на плечах,

Лебединым серебряным озером

И росинкою лунной в очах…

To her, who’ll never be near

Мне бы только тебя обнять,

Прикоснуться хотя бы взглядом…

Помнишь, как мы могли молчать,

Долго-долго ступая рядом?

Было солнце, и странный свет

Над рекой, над песком, над нами,

И имён полустёртых след

За спиною — как заклинанье.

Май в кольце снежно-белых рук

Рассыпающийся дождями,

Замирающий сердца стук

В запредельности ожиданья.

Мне бы только сказать тебе,

Что молчанье моё — навечно,

Приговором судьбе, себе

И не будущей нашей встрече.

…А свеча у тебя в окне —

нереальная, словно память:

Странный свет, будто горький снег

Над рекой, над весной, над нами…

Herbs of love

Бродя, как в темном густолесье,

По тропам памяти моей,

Я собираю сны и песни —

Крапиву, мяту и шалфей.

Пока роса в траве играет,

И силой налита луна,

Слова и взгляды собираю —

Кипрей, душицу и дурман.

Касанье рук, биенье сердца —

Как папоротника цветы,

Ищу, чтоб хоть на миг согреться —

Ведь их дарил когда-то ты…

И положу под изголовье,

Заговорив на сотню лет,

Моей несбывшейся любовью

И летом пахнущий букет.

Look at my heart…

Осень не попросит ничего

В долг у поседевшего тумана,

Закружит в объятиях его

На багровом бархате поляны.

Сизым прядям — золото листвы,

Поцелуй — холодному дыханью…

А глаза небесные чисты,

Словно в первый вечер мирозданья.

Ей уйти. Туману — ждать зимы.

Ждать невесту в белоснежной шали,

Ту, чьи губы так же холодны.

И, как будто в колокольный звон,

Уходя в серебряные дали,

Осень не оставит ничего.

Цикл «Видения»

Where are you?..

Я бродила в залах ледяных,

В галереях сумрачного света,

И в хрустальном зеркале стены

Отражались древние портреты.

Голубой метелью в волосах

Седина — венец над скорбным ликом.

Звон струны… и льда… и голоса —

Тише вздоха и слышнее крика.

Королевский перстень, и рука

С чашей драгоценного напитка…

Что же так пронзительна тоска

В уголках насмешливой улыбки?

Будто сна зловещего печать

Прячет изумрудный холод взгляда,

Будто ждёшь, не отерев меча,

За тебя обещанной награды.

Будто скован вечною зимой,

В Зазеркалье заманившей душу.

«Где ты?..» — Ветер бешеный стеной

Не даёт границ твоих нарушить.

Замерзает зов… а мне в ответ

Только эхо, инеем одето,

Чуть колышет снежно-синий свет:

— Где ты, брат мой?..

«Где ты?.. Где ты?.. Где ты?..»

Музыка в зеркалах

Вороны, вороны… Ельник и снег.

Падают звёзды с опущенных век.

Белою птицею в руки садится мне

Та, что простится навек.

Холодно, холодно… Скрипка и свет.

Не умолкай, голубой менуэт!

Взглядом ли, именем, но обмани меня,

Дай не услышать ответ.

Чудится, чудится… где-то во сне —

Звёздная скрипка, и падает снег…

Кружится сказкою, тихой и ласковой,

Где ты вернёшься ко мне.

You said you know him but do you know him?..

То ли сон, то ли явь, то ли бред —

Безымянный портрет без лица.

Словно смытый дождём силуэт

И мерцающий отблеск венца…

Ни следа, ни тропы впереди,

Гуще сумерки серым плащом.

От какой ты беды уходил?

И за кем в эту память пришёл?

Мне бы только свечу поднести,

Мне бы только увидеть глаза —

Будто что-то возможно спасти

Там, где даже поверить нельзя…

За спиной ни тропы, ни следов,

Только ветер качнёт силуэт…

И уже не услышится вздох

Сквозь стремительно тающий свет.

То ли сон, то ли явь, то ли бред —

В серых сумерках, словно в плаще,

Безымянный неясный портрет —

Да зеркальные блики свечей…

Sic erat in fatis

Ветер стучался в окно

Мокрыми крыльями птиц.

Время неслышно текло

Между свечей и страниц.

Между несказанных «да»,

Между непрошеных «нет»

Время текло, как вода,

Между камней и планет.

Кто-то однажды уйдёт

В долгую звёздную тьму.

Ветер с собой позовёт,

Время ответит ему

И — по следам на песке,

Мимо пустых берегов,

Вдоль по любви и тоске,

Мимо друзей и врагов.

Просто, подобно самой

Быстро текущей воде…

Зная, что там, за спиной,

Мокрые крылья дождей.

Your light

Талые воды оковы прорвут,

Солнце вернётся в сердца и на лица.

Песней дождя и земли призову

Яркую-яркую синюю птицу.

Каждого кто-нибудь где-нибудь ждет,

Время скитаться и час возвратиться.

Сизой полынью подернутый лед

Вижу в глазах моей сказочной птицы…

В сны и легенды поверить легко —

Только дотронься до вешней зарницы.

Снова так близко и так далеко,

Словно в ладони звезда, моя птица.

Цикл «Колокола»

Я знаю…

Я знаю, что говорю.

Я знаю, зачем дышу.

Я ведаю, чем горю.

Я ведаю, что пишу.

На грани времён и снов

Удерживая мосты,

Я вязью души и слов

Храню вас от Пустоты.

Я бликом по зеркалам

Ударю в глаза — смотри! —

Как мира наследный хлам

Сминает тебя внутри.

Катрен заклинает мой —

Читайте по небесам:

Ты пленник всех прошлых войн

И в этих — виновен сам!

Молчанье предав огню,

Как вещих созвездий глас,

Реальность мечты храню

Для всех, кто живёт сейчас.

Я ведаю, что творю.

И кланяться не к лицу

Ни золоту, ни царю,

Ни собственному венцу.

Когда же в немой ночи

Считаться придут с мечтой,

В усмешке не прозвучит

Ненужный вопрос: «За что?»

Но сердце ещё дарю

И верить и жить спешу…

Я знаю, что говорю!

Я знаю, зачем пишу.

Колокола

«…Колокол невидимого Китежа,

По кому звонишь ты по ночам?»

В. Кочетков

Литые души колоколов

Гудят надрывно и непрестанно.

Гудят — «Помилуй!..»

Летит — «Осанна!..»

Поверх туманов и куполов.

Поверх безличья и суеты,

Над нищетою и над венцами

Гудят обветренными сердцами,

Не отлучёнными высоты.

Любви и боли не нужно слов.

В огне рождённые изначально,

Не позволяют себе молчанья

Литые души колоколов.

У них лечитесь от немоты —

Горите, бейтесь, звените сами

Ветрам подставленными сердцами,

Не отлучёнными Высоты.

Зов вечный

Вы слишком долго брели во тьме,

Вы стали слепнуть от злых костров,

Не слыша загнанный хрип коней,

Упившись ядом красивых слов.

Вы прибивали щиты к вратам

Поверженных городов чужих,

Вы смерть и ужас несли врагам

И предавали друзей своих.

А кто-то судьбы читал по ветру,

Умел искать крестолистный клевер

И шёл в закат по пути к рассвету,

И, как ребёнок, легендам верил.

Вы слишком долго привыкли ждать,

Спасаясь в лести кривых зеркал.

Ведь легче камень с земли поднять,

Чем света горсть удержать в руках.

На шумных рынках продав любовь,

Распятой вере воздвигнув храм,

Надежде сердце разбили в кровь —

Как жертву грозным своим богам.

А кто-то мог протянуть ладони,

Смирив волну, как ручного зверя.

И падал в белый цветущий донник,

И взглядом звёздную бездну мерил.

Вы слишком много смогли забыть,

Вы разучились вставать с колен

И, страх не в силах в себе убить,

Мечту летать обратили в тлен.

Вы не умели молчать в толпе,

Когда безумье срывалось в крик,

И, ложь не в силах убить в себе,

Глаза закрыли в последний миг…

А он учил, что детей прощают,

И тех простил, кто себя не ведал.

Ушёл… А души горят свечами.

И вечный зов им. И память — следом.

Напутствие (на посвящение)

Слово — огнём да станет!

Перед землёй и небом,

Перед травой и сталью,

Перед вином и хлебом:

Присно, вовек, доколе

Судьбы у снов во власти —

Сердцу не знать покоя

В праве на сопричастье.

Да не позволить тени

Правды коснуться лика,

Да не склонить колени

Перед земным владыкой.

Да не уйти от боя,

Да не избегнуть виры,

Да не устать от боли

За непрозренье мира.

Да не оставить брата,

Да клеветы не слышать,

Да не жалеть, что плата

Жизни самой превыше.

Да не судить другого,

Да не просить пощады,

Да не нарушить слова,

Да не искать награды.

Да сохранить на стяге

Честь и в плену бессилья,

Да не предать отваги

И да не сбросить крылья.

Что ж, поднимитесь, друг мой.

Доблесть да не смутится!

Вера моя порукой

Верности Вашей, рыцарь.

Что стоит жизнь моя?

Что стоит жизнь моя? Смятенье

Блеск алебастровый свечей

И недосказанность ночей —

Меж строк запутавшейся тенью.

Стук ветра в мокрое стекло,

И виноградный привкус спелый,

И над землёй, еще несмелый,

Рассвет, встающий на крыло.

Звезды случайное паденье

В предгрозовую тишину

И ускользающих минут

Неповторимое плетенье.

Жемчужный отклик соловья

Призыву лунного сиянья,

И вечность — знаком ожиданья…

Вот всё, что стоит жизнь моя.

Серая тварь

Ночью ко мне явилась

Странная серая тварь.

Тенью в окошко билась…

(Ветер качал фонарь).

Сердце стучало гулко,

Силясь бежать быстрей,

Словно по переулкам

Спящей души моей.

Вот! Оглянись!… Не медли!…

Даже кричать невмочь.

Только дверные петли

Тонко хохочут в ночь.

Кто ты? Чего ты хочешь?..

И почему ты здесь?..

Чью-то беду пророчишь

Или иную весть?

Тает и рвётся, словно

Призрачное шитьё.

Даже не вспомнить Слова,

Чтобы настичь её…

Утро спасёт от ложных

Страхов слепой ночи.

Зеркалу верить можно —

Зеркало не смолчит.

Вот и встаёт неспешно —

Будто и не при чём —

Серая, как насмешка,

Тень за моим плечом.

Плач Испании (12.03.04)

Испания, плачь! Сегодня

Будет без меры слёз и дождя.

На разрыве

содрогнувшееся от боли,

Небо плачет над городом —

Древнюю гордость твою щадя,

Дождь по лицам,

по улицам вместе с тобою.

Испания, плачь! — как только

Мать выкликает своих детей,

На две сотни

душ осиротевшая разом,

Не смея поверить, сколько

Даже не узнано будет тел…

Кто ответит —

ответит когда-нибудь разве?…

Испания, плачь! Пусть слышат

Все… и возводят молитв мосты —

Вдоль по скорби,

из осевшей железной пыли.

А к полночи станет тише —

Свечи и ветер… Мадрид застыл…

На коленях

ангелы перед ним застыли.

Две сотни секунд молчанья…

Слышно, как крылья у Врат звенят.

По именам —

каждого, как успеть, Боже?!…

Я плачу с тобой, Испания,

Головы алых гвоздик склоня…

Лишь губами —

«прости меня, если сможешь».

«Завтра» (Непроснувшимся)
На 25–26.10.02

Засыпай, мы увидимся завтра.

Завтра встречу тебя улыбкой.

Осень, будто подмостки театра,

Скроет город завесой зыбкой.

Обещаю, когда ты проснёшься —

Завтра — больше не будет страха.

Ты ладонями неба коснёшься,

Кинешь крошек бездомной птахе.

Я прошу тебя только поверить —

Завтра больше не будет боли.

И беспечный безудержный ветер

Нас в рассвет заберёт с собою.

Засыпай… завтра мы бы сумели

Жить, как прежде, прямо и просто…

И забыть, как во сне чёрно-белом

Мечет сумрак тяжёлые стрелы

Направлением на Норд-Ост.

Молитва XXI века

Господи, дай нам силы

Волю принять Твою.

Мы не о том просили,

Вечно с собой в бою.

Господи, дай нам боли

Чувствовать рядом боль.

Раны — твои… а соли —

Мы не скупы на соль.

Господи, дай нам страсти

Сердце не потушить.

В жажде богатств и власти

Не распродать души.

Жажда не знает меры —

Мера не для толпы…

Господи, дай нам веры

Видеть во тьме слепых!

Чтобы в грызне за кости

Мир не сошёл с ума,

Господи, дай нам злости

Зло не пустить в дома.

Ныне века на грани

Срыва от скоростей.

Что там до Мирозданья

Кучке шальных детей!

Жизнь создадим из праха,

Третий разрушим Рим…

Господи, дай нам страха

Вдуматься, что творим.

Собственные законы

Собственные пути.

Собственные драконы —

Чтобы чужих пасти.

Дальше — давно хотелось —

Вспять повернём года…

Господи, дай нам смелость

Вспомнить Тебя тогда.

Утро в горах (Белый ирис)

Рассвет был тих. И воздух чист.

И пела иволга шальная,

Когда на чуть помятый лист

Легло: «Привет тебе, родная!»

Когда спокойно кто-то взял

Его в прицел на третьей фразе:

«Скажи… а долго ли стоял

Мой белый ирис в синей вазе?..»

Сердца леденил огонь…

…Сердца леденил огонь,

Отчаянье жгло глаза,

А тот, кто был там со мной,

«Мы выдюжим, друг!» — сказал.

Сметала тела волной

Стального дождя коса,

Но тот, кто был там со мной,

«Нельзя умирать!» — сказал.

И тьмой опускалась боль,

И кровью была роса,

И тот, кто был там со мной,

«Я рядом, держись!» — сказал…

О, как же далёк тот бой!

А мне всё забыть нельзя:

Тому, кто был там со мной,

«Прости» не успел сказать…

Гимн разлуки

Жить без тебя — буду,

Чтобы любить дальше.

Просто дышать трудно,

Просто душа — та же…

Вздохом сомкну слово,

Криком — закат в клочья.

Имя твоё снова

Тайно шептать ночью.

Помнить шагов звуки,

Запах и цвет пряди.

Ждать, что твои руки

Вдруг заскользят сзади.

Разве что взгляд старше —

Память вовек строже.

Просто любить дальше,

Зная, что ты — тоже!…

Время хранить кожей,

Сердцем застыв словно…

Жить без тебя — можно,

Только дышать больно.

На перекрестке миров

Тополь да ворон,

Поле да крест.

Белое с чёрным —

Нет больше мест.

Ветром и стужей

Рваная речь…

Рваные души

Как уберечь?

Скалы да небо,

Пепел да снег…

Чёрное с белым —

Стой, человек!

Шаг над обрывом —

Жизнь не цена…

Будет иль было —

Память одна.

Чёрное пламя,

Белый висок…

Где-то за нами

Брезжит восток.

Не оглянуться,

Не отступить.

Тем, кто вернутся —

Прежним не быть.

Сплавлены верой,

Путь на века —

Чёрная с белой

Грани клинка.

Биосфера

Всё смертно. Всё, познав рожденье,

Вернётся в тонкий слой планеты

Меж недр клокочущих гуденьем

И солнца животворным светом.

…А души всё-таки нетленны.

За то и преданы условью

Жить между пламенем геенны

И солнца яростной любовью.

Цикл «Однажды»

Маски

Такая ночь в году одна:

Когда часы пробьют,

Роль будет каждому дана,

Будь ты король иль шут.

Мы прячем выраженье глаз

За обликом иным,

А маски выбирают нас,

Чтоб властвовать самим.

И, будь ты шут или король —

Играть и жить спеши,

Чужою болью и судьбой,

Как собственной, дыши.

Но берегись замкнуть кольцом

На душу эту боль!

Ведь маска может стать лицом,

И жизнью станет роль.

Когда ж настанет день суда

Для судеб и имён,

То не узнаешь вдруг себя

Ты в зеркале времён.

И лучшей из своих ролей

Прославлен будет шут,

Когда, быть может, королей

Шутами назовут.

Октябрь

Нет. Ты его не звал. Он сам пришёл.

В плаще промокшем… Наследил в прихожей,

На сумрачного демона похожий

И чем-то на ганфайтера ещё.

Неразговорчив. Уголком — улыбка.

Кивнёт: «Присяду». Рейнское на стол.

К чему вопрос? «Не стоит о пустом.

Прислушайся — ведь где-то стонет скрипка…»

Возьмёт тобой исписанный листок

И будто душу на ладони взвесит:

«Так… баловство… а в этом — что-то есть», и —

Огню свечи подставит жилы строк.

Не опустеют сердце и бокалы,

Где слишком много… или слишком мало,

Пока не загорится вновь заря,

Всё пополам — сомненья и тревогу,

Всё — вызовом и дьяволу, и Богу

Во взгляде тёмно-карем Октября.

Разговор двух донов

Увы, не в моде теперь романы,

И Дон-Кихоты, и Дон Жуаны.

Всё больше боссы и рестораны,

И мерседесы, и доберманы.

Уйдёмте, сударь, пока у власти

Иное время, иные масти.

Не нам держаться среди колоды

Краплёной, глупой, грошовой моды.

Они не вечны… Они лишь тени,

Пока дороги хранят смятенье.

Пока безумства лишь сердцем мерить,

И кто-то просто умеет верить.

Вон тот, с гитарой в толпе парнишка,

И та девчонка в вагоне с книжкой…

Пока отчаянно ищет кто-то

То Дон Жуана, то Дон Кихота.

Твоя судьба (О.Г.)

Ты грустишь… или снова вечер

Ждёт забвения своего —

Промелькнувшие лица, встречи,

Смех, не значащий ничего…

А с утра будет всё сначала,

И опять не считать минут…

Ты, наверное, так устала

Привыкать, что тебя не ждут.

Ты ведь справишься в одиночку,

Знаешь, стерва-судьба права…

И о папе не спросит дочка

Может быть, ещё года два.

Ты почти и не веришь в сказки —

Те, что добрым манят концом…

Но зачем так волшебны краски

Над седым грозовым венцом?

Но зачем так тоскливо снится

Расправляющий паруса

Белый бриг, как большая птица,

Уходящая в небеса?

Но октябрьскими ночами,

Ошалевшими под луной,

Кто-то шепчет тебе отчаянно:

«Маргарита, летим со мной!»

И предать невозможно память —

Ту, нездешнюю, о цветах

Под ногами, и звёздной заверти,

И о нежности на устах.

И о том, кто не ждёт иную,

И под солнцем чужих небес

Как богиню, тебя рисует

И слагает стихи тебе.

Слушай, как затихает ветер,

Прикасаясь едва к щеке:

«Я дарю тебе этот вечер,

Словно сердце своё в руке».

Сестре и другу

Не верь слезинке, упавшей на воду —

Это всего лишь дождь.

И все пути, что ещё не найдены —

Полем густая рожь.

И все слова, что ещё не сказаны —

Шелест травы лесной.

И судьбы все, что ещё не связаны —

Звёздные сны зимой.

И всё, что было, и всё, что сбудется —

Ласковый вздох мечты.

А счастье — разве оно заблудится,

В солнце ведя мосты?

Так пусть случится всё, что обещано

Где-то за далью лет,

И сказкою ляжет, пройдя над Вечностью,

Дома родного свет…

Обещание (в ответ)

«Да нет, я, конечно же, справлюсь…»

Послушай, я буду рядом.

Когда тебе станет грустно,

Ты вспомни, как крепко взгляды

Держали на Перепутье.

А если тоска вернётся,

Когда беззащитна память,

Мой голос тебя коснётся,

Мой ветер наполнит парус.

Сплетая сердца и руки

Предвечным, как жизнь, обрядом,

В дороге, в плену, в разлуке

И счастье — я буду рядом.

Брату

Коль заблудишься в пути —

Кликни ночь, приду волчицей.

Где звезда в реке струится —

По камням не перейти.

Мир чужой чужих не ждет:

Тени мороком запляшут,

Заплетая души наши

В бесконечный хоровод.

На загривке дыбом шерсть —

Брат, ведь мы с тобою рядом!

На капканы их и яды —

Волчий клык и волчья честь!

Где ползёт гиеной мрак,

Мы быстрее серых молний.

В заколдованном безмолвье

Этот рык услышит враг.

И в прыжке за край кольца,

Вскинув морды к поднебесью,

Мы споём шальную песню

Блеску лунного венца!

Цикл «Солнечные струны»

* * *

Солнечные струны

Золотом горят.

В полог изумрудный

Падает заря.

На устах ли ветер

Шёпотом затих?

Мы стоим, как дети,

На краю Пути.

Для кого-то будет

Лучшей из забав

Наших странных судеб

Чёрно-белый сплав.

Но, уже не в силах

Отвести глаза,

Над землёй застыла

Терпкая гроза.

Наших душ сплетенье

Канет в ковыли —

На краю забвенья,

На краю Любви…

Танец на ветру

Голос звучал так тихо,

Взгляд обнимал так нежно —

Танец свечей и бликов,

Танец двух рук над бездной.

Танец огня меж пальцев,

Радуги водопада,

Шелка и ветра танец

В белом кипенье сада.

Музыки губ скольженье

В свет отражённых ликов,

Снов или звезд круженье

Где-то на грани крика.

Как в беспредельном зале,

Танец под знаком «Вечность»,

Как на краю зеркальном

Мира в последний вечер.

Танец двух лун в паденье,

Танец двух волн на взлёте,

Вздохов переплетенье,

Сердце в солнцевороте…

Танец двух странных сказок,