Бесплатный фрагмент - Chronicle of Yanis / Хроники Яниса

Chapter 1 / Глава 1

The view from the roof always seems unusual, even the area you know like the back of your hand, having explored every nook and cranny, and knowing how many bricks are in the house across the street, from one window to the next. Even your own backyard, where you grew up, and every curb knows the size of your childhood shoe. And in the cracks between the entrance door and the old rusty pipe, there is still a note for the girl from the parallel class, which she probably will never read. Even these places from the roof will seem different.

Вид с крыши всегда кажется необычным, даже та местность, которую вы знаете как свои пять пальцев, и обошли там каждый закоулок, и знаете, сколько кирпичиков в доме напротив, от одного окна до другого. Даже ваш родной двор, где вы выросли, и каждый бордюр знает размер вашего детского ботинка. А в щелях между дверью подъезда и старой ржавой трубой еще хранится записка для девочки из параллельного класса, которую она, наверное, так никогда и не прочтет. Даже эти места с крыши будут казаться другими.

From the roof, the noisy morning, the hustle and bustle of the waking city, the wafting smells of coffee from open kitchen windows, the creaky gate of the daycare fence through which mothers drop off their sleepy, crying children, all seem beautiful. Who and why invented these daycares, and when? Of course, there is rationality in them, but it contradicts everything natural. How many children, out of all those brought there, don’t cry? Probably only a few, or the most resilient ones, who fear the wrath of strict parents and hold back all tears inside, swallowing them quietly along with their sadness.

С крыши шумное утро, суета просыпающегося города, доносящиеся запахи кофе из открытых кухонных форточек, скрипучая калитка забора детского сада, через которую мамы сдают своих сонных, плачущих детей, кажутся прекрасными. Кто и зачем придумал эти детские сады, и когда? Конечно, есть в них рациональность, но она так противоречит всему естественному. Сколько детей, из всех тех, кого туда приводят, не плачут? Наверное, единицы, либо самые выдержанные, которые боятся гнева строгих родителей и держат все слёзы внутри, проглатывая их тихо вместе с грустью.

They are left in the company of completely unfamiliar people, and it’s still unknown how to behave with them and what to expect from them. And there’s this feeling of loneliness and uselessness in this world. Why do all the adults at the doors of this daycare pretend that everything is not so terrible and that it’s all just childish whims and fantasies? Everyone understands that it’s not the case.

Оставляют в окружении совсем незнакомых людей и еще не известно, как себя нужно с ними вести и чего от них ожидать. А это чувство тоски и ненужности в этом мире. Почему все взрослые в дверях этого детского сада делают вид, что все не так ужасно и это все детские капризы и выдумки. Все же понимают, что это не так.

I’ve been observing this process every morning for almost [insert duration], and not a single mother has yet told her child that she understands how bad, sad, lonely, and unbearably melancholic they feel, so tears just flow on their own, and they would be glad to stop them, but it’s overwhelming. In most cases, mothers are stern, which only exacerbates the child’s condition even more. Everyone rushes to escape, closing the door and the gate behind them, as if to erase any traces.

Сколько времени наблюдаю за этим процессом каждое утро почти, и ни одна мама еще не сказала своему чаду, что понимает, как ему плохо, грустно, одиноко, невыносимо тоскливо, так что слезы просто сами льются, и он рад бы их остановить, но это все давит. В большинстве случаев мамы суровые, что усугубляет состояние ребёнка еще больше. Все торопятся убежать, закрыв за собой и дверь и калитку, следы бы еще замели.

Then you linger by the lockers in the changing room, take off your shoes, change into indoor footwear, and sit there until someone comes out and leads you into the hall with everyone else, because you really don’t want to go there. Bright elephants, dogs, flowers, and berries painted everywhere don’t bring any joy. After all, you’re just not in the mood for them when sadness has engulfed you like this.

Потом остаешься около шкафчиков в раздевалке, стягиваешь с себя ботинки, переобуваешься в сменную обувь и сидишь, пока кто-нибудь не выйдет и не заведет в зал ко всем остальным, потому что идти туда вовсе не хочется. Яркие слоники, собачки, цветочки и ягодки, нарисованные везде, не радуют. Ведь совсем, как-то не до них, когда грусть такая навалилась.

I was there a couple of times; they took me there, but since my parents didn’t have much money, and daycare services were not cheap at all, and I threw tantrums whenever I could, they decided to leave me at home under the watchful eye of a neighbor.

Был я там пару раз, отводили меня, но так как у моих родителей было не много денег, а услуги детского сада были совсем не дешёвыми, да и я закатывал истерики, как только мог, меня решили оставлять охранять дом, под присмотром соседки.

From the rooftops in the morning, you can catch the smell of coffee. It makes you believe and feel warmth and coziness, envisioning warm blankets, soft armchairs, fresh newspapers, and even glossy magazines, of which there are plenty in our world and no longer surprise anyone. Like a mist enveloping the city at night, it slowly rises from the ground and momentarily freezes on the rooftops.

С утренних крыш можно уловить запах кофе. Он заставляет верить и чувствовать тепло и уют, представлять теплые пледы, мягкие кресла, свежие газеты и даже глянцевые журналы, которых в нашем мире пруд пруди и никого ими уже не удивишь. Словно дымка, окутывающая город ночью, медленно поднимается с земли и замирает на мгновение на крышах.

The air up there is quiet, precisely quiet. Yes, it’s cleaner than down below. There isn’t such a variety of smells in it, but that’s understandable. But it’s precisely quiet, as if down there in the air not only aromas and odors gather, but also all the words and all the noise. This air heals with its quiet purity, freeing thoughts from emotions and unnecessary worries; inhaling it, you can feel freedom and tranquility.

Воздух наверху тихий, именно тихий. Да, он чище, чем внизу. В нем нет такого многообразия запахов, но это и так понятно. Но он именно тихий, словно там внизу в воздухе собирается не только ароматы и зловония, но и все слова и весь шум. Этот воздух излечивает своей тихой чистотой, освобождает мысли от эмоций и лишних переживаний, вдыхая его можно почувствовать свободу и безмятежность.

I ascend here almost every morning, and it feels like I’m in a different world, as if I don’t belong to anyone or anything here. I watch as the light bulbs in the windows turn on, as everyone starts to rush, waking each other up, as the sun rises from behind that big green roof. At the same time, the color is hardly visible because the sun usually shines very brightly and obscures a couple more roofs with its rays.

Я поднимаюсь сюда почти каждое утро, и кажется, словно нахожусь в другом мире, словно не принадлежу тут никому и ничему. Смотрю, как зажигаются лампочки в окнах, как все начинают спешить, будя друг друга, как солнце поднимается вон из-за той большой зеленой крыши. При этом цвет совсем не видно, так как солнце обычно светит очень ярко и затмевает своими лучами еще пару тройку крыш.

Over there, slightly to the right of the sunrise, is a building with a gray, dirty roof that hasn’t seen repairs in many years and probably won’t for many more. It’s the pediatric dentistry building. They used to be everywhere, brand new, clean, trying to lure everyone in with colorful advertisements. The doctors there, they say, were kind and treated without pain or fear; you could watch cartoons. And the bravest ones always got a little toy. But I didn’t experience any of that. It was a long time ago, before I even existed.

Вон то здание, немного правее от восхода, у него серая грязная крыша, ремонта не было уже много лет и сколько еще не будет. Здание детской стоматологии. Это раньше они были на каждом шагу новенькие, чистенькие, пытались заманить каждая к себе разной цветной рекламой. Врачи там, говорят, были добрые и лечили совсем не больно и не страшно, можно было смотреть мультфильмы. А самым смелым всегда выдавали маленькую игрушку. Но я этого не застал. Это было совсем давно, меня тогда еще даже не было.

Before our world became so gray and gloomy, where everyone fights for their lives every day and there are no plans for the future. Only here and now. I have no pleasant thoughts about this gray building; inside, it smells damp and of medicines. I ended up there once; a milk tooth didn’t want to fall out on its own, and our caregiver took me there. The weather was terrible, damp, cold autumn, puddles and cold raindrops right on the face.

До того как наш мир стал таким серым, угрюмым, где каждый борется за жизнь каждый день и нет никаких планов на будущее. Только здесь и сейчас. У меня нет об этом сером здании никаких приятных мыслей, внутри пахнет сыростью и лекарствами. Попал я туда, однажды, молочный зуб не хотел выпадать сам, и наша воспитательница повела меня туда. Погода была ужасная, сырая, холодная осень, лужи и холодные капли дождя прямо по лицу.

There, I realized that when they say it won’t hurt, they lie. After that visit, I was sick for another week; there was not enough disinfectant solution, they were saving on it, and I got an infection. As a result, I had to get injections. But what scared me the most was being held by three strong, big women, as if one of them couldn’t handle me alone. If I could, I would create a time machine just to get treatment where they already know how to do it, and it’s not painful. Even if it’s an expensive pleasure, it will definitely pay off in the first few days.

Там я понял, что кода говорят, что будет не больно, то врут. После этого похода я болел еще неделю, дезинфицирующего раствора было мало, экономили, занесли инфекцию. В итоге пришлось колоть уколы. Но страшно мне было от того, что меня держали трое сильных больших женщин, как будто со мной одна бы не справилась. Если бы я мог, то создал бы машину времени, чтобы хоть лечиться там, где уже научились, и всё не больно. Пусть это будет дорогостоящим удовольствием, но оно явно себя окупит в первые же дни.

There’s a roof that I like, it’s on the other side to the left of the sun. Once it was bright red, now it’s a bit faded and rusted in places, but still beautiful. A girl lives in this house; when I was five years old, we ended up in the same orphanage, then a young family took her away, and I stayed. I don’t know her name now; they probably gave her a new beautiful name, but I called her Taya. She was very skinny, frozen, and hungry like everyone else. It seemed like there would never be enough food. No one approached her, and she didn’t try to make friends with anyone. I wasn’t in the spotlight either, and I never played with anyone, so people avoided and feared me a little, but that’s exactly what I wanted. I couldn’t take my eyes off her all day; I didn’t know how to approach her. In the end, after lunch when everyone was given delicious pastries, and she remained sitting on the bench aside, wrapped in a big jacket, I couldn’t resist and sat down next to her, silently offering her my portion of treats. She didn’t immediately turn to me and look, at that moment I don’t even remember how I stayed alive and didn’t die from my own embarrassment and fear.

Есть крыша которая мне нравится, она в другой стороне слева от солнца. Когда-то ее цвет был ярко красный, сейчас немного стерся и местами проржавел, но все так же красив. В этом доме живет девочка, кода мне было пять лет, мы вместе попали в этот интернат, потом ее забрала молодая семья, а я остался. Не знаю как ее теперь зовут, наверное ей дали новое красивое имя, я называл ее Тая. Она была очень худенькой, замерзшей и как и все голодной. Казалось, что еды никогда не будет хватать вдоволь. Никто не подходил к ней и она не стремилась ни с кем знакомится. Я тоже не был в центре внимания остальных и никогда ни с кем не играл, от этого меня немного избегали и побаивались, но это именно то, чего я и хотел. Я не сводил с нее глаз пол дня, не знал как подойти, в итоге после обеда когда всем раздали вкусные плюшки, а она так и осталась сидеть на скамейке в стороне, укутавшись в большую куртку, я не выдержал и присел рядом, молча протягивая свою порцию лакомства. Не сразу она повернулась ко мне и посмотрела, в тот момент даже не помню, как я остался жив и не умер от собственного смущения и страха.

Her bright green eyes seemed like the center of the universe; I even forgot my own name and didn’t ask hers, and completely forgot about the pastry. If she hadn’t said she wanted water, I don’t know how long that trance would have lasted; I might have died from blissful oblivion. As I rushed down the corridor with a glass of water, there wasn’t even a crumb left of the treat. I felt briefly disappointed, but then I was proud and happy that she accepted my gift and looked at me again.

Ее яркие зеленые глаза казались центром вселенной, я даже забыл как меня зовут, и ее не спросил, и про плюшку совсем забыл. Если бы она не сказала, что хочет пить, не знаю сколько бы продолжался этот гипноз, так и умер бы от счастливого забвения. Пока я мчался со стаканом воды по коридору от лакомства не осталось и крошки, обидно стало буквально на мгновение, но потом я был горд и счастлив что она приняла мой подарок и еще раз посмотрела на меня.

Then we were silent for a long time, and we didn’t want to talk because there was nothing to say. Children end up in orphanages not from happy families; many kids were brought here, and each had their own unhappy story that few wanted to talk about. But it seemed to me that I could hear her anyway, feel when she was sad, or see from her eyes that she was thinking and remembering something good. Then I smiled too.

Потом мы долго молчали, и говорить не хотелось, потому что нечего было говорить. В детдом попадают не от дружной семьи, сейчас сюда привозили много ребят и у каждого своя не веселая история, о которой мало кто хотел рассказывать. Но мне казалось я слышу ее и так, чувствую что ей грустно или по глазам вижу что думает и вспоминает что-то хорошее, тогда я тоже улыбался.

So we were friends for almost a week. I hardly learned anything about her, but it felt like she was the closest person in the world to me. Then she was taken away. In my free time, I also look at her roof. Sometimes it seems to me that I see her eyes and hear her mentally responding to me.

Так мы дружили почти неделю. Я почти ничего о ней не узнал, а казалось что она самый родной человек в мире. Потом ее забрали. В свободное время я смотрю и на ее крышу тоже. Иногда мне кажется, что вижу ее глаза и слышу как она мне мысленно отвечает.

There’s another small roof in this city that I rarely look at, but her image is always inside me. I can’t say if I love this roof or if it’s a source of great sadness for me. Every time I scan the city with my gaze, I try to skip that place, probably because I’m afraid to see emptiness, ruins, or something even worse.

Есть в этом городе еще одна маленькая крыша, на которую я смотрю редко, но ее образ всегда внутри меня. Не могу сказать, люблю ли эту крышу, или она для меня большая грусть. Каждый раз, огибая город взглядом, я стараюсь пропустить то место, наверное, потому что боюсь увидеть там пустоту, развалины или что еще похуже.

I was born in that house. It wasn’t big, even when I was very little. It had only one room and a corner for the kitchen. But even then, I understood that it doesn’t matter how big your house is; what matters is whether there are people in it who love you or not.

В этом доме я родился. Он не был большим, даже тогда, когда я был совсем маленьким. В нем была всего одна комната и закоулок для кухни. Но уже тогда я понимал, что совсем не важно, насколько огромен твой дом, важно есть ли в нем люди, которые тебя любят или нет.

At birth, my name wasn’t given to me right away. Back then, names were chosen like a precious gift that determined your entire life. My mom and dad chose it with special care. They wanted it to have a special power that would be combined with wisdom and prudence, a particle of love that would determine my actions and deeds, tenderness towards beauty, and courage in the face of difficulties. They wanted to put everything necessary into it, like in a box of gifts, but it’s just a name, a few syllables made of letters.

При рождении имя мне подарили не сразу, тогда имена выбирались как дорогой подарок, который определял всю твою жизнь. Мама с папой выбирали его с особой тщательностью. Хотели, чтобы в нем была особая сила, которая сочеталась бы с мудростью и рассудительностью, частичка любви, которая определяла бы мои поступки и действия, нежность к красоте и мужество перед трудностями. Они хотели вложить туда, как в коробку с подарками, все необходимое, но это лишь имя, несколько слогов из букв.

Later, my mom said she read my name in my eyes, as if I had suggested it to her when the newborn veil fell from them, and I saw her for the first time. Of course, I couldn’t remember that moment, but I’ve imagined it so many times, as if I really do remember. They named me Yanis.

Позже мама говорила, что прочитала мое имя в моих глазах, словно я сам ей подсказал, когда новорожденная пелена сошла с них, и я впервые ее увидел. Конечно, мне не удалось запомнить этот момент, но столько раз я представлял его себе, будто бы и вправду помню. Меня назвали Янис.

Back then, just ten years ago, in that house, my mom and dad fought. They were young and happy, despite everything that was happening in the world. They didn’t have wealth, iron doors, and bars on the windows like everyone else; it was dangerous at night without additional security measures. Marauders and robbers broke windows and took everything that was accessible. There were cries everywhere, the sound of shattered glass, gunshots. Everyone kept weapons in their apartment. We had nothing but lace curtains that at least partially covered our lives.

Тогда, всего десять лет назад там, в этом доме, били мама и папа. Они были молоды и счастливы, несмотря на все, что происходило в мире. У них не было богатства, железных дверей и решеток на окнах, которые были у всех, ночью было опасно без дополнительных охранных приспособлений. Мародеры и грабители разбивали окна и забирали все, что было доступно. Повсюду раздавались крики, звон битого стекла, выстрелы. Каждый держал в квартире оружие. У нас не было ничего, кроме ажурных занавесок, которые хоть немного прикрывали наш быт.

Perhaps they didn’t break into our home because we already had nothing. In the mornings, Mom always brewed coffee, fragrant, homemade, beloved. Coffee — the scent of my home, of Mom. We woke up to this aroma with Dad and slowly, half-asleep, made our way to the kitchen. There were almost never any delicious pastries for breakfast; only on rare occasions did we have fresh bread. Dad wrapped me in a blanket and sat me on his lap; back then, I didn’t think it wouldn’t always be like that, but now I would give anything to sit like that for just a couple of minutes.

Возможно, к нам не врывались потому, что у нас и так ничего не было. По утрам мама всегда варила кофе, ароматный, домашний, любимый. Кофе — запах моего дома, мамы. На этот аромат мы просыпались с отцом и медленно в полусне подтягивались на кухню. Вкусных булочек на завтрак почти никогда не было, только по редким праздникам у нас появлялся свежий хлеб. Отец закутывал меня в одело и сажал к себе на колени, тогда я не думал, что так будет не всегда, а сейчас все бы отдал, чтобы хоть пару минут так посидеть.

After breakfast, my parents went to work, and I often stayed alone. The neighbor, who had three more children — two of her own and one foster child, looked after me. Most of the time, I spent playing with them — sometimes with homemade toy cars, more imaginary than real, sometimes pretending to be pirates and brave invaders from the tales we were told before bed, and sometimes, when we got tired of each other, we played hide and seek. You would hide among some clutter in a closet or a pantry and sit quietly, kind of wanting to be found, but also not really, enjoying the peace and quiet.

После завтрака родители уходили на работу, а я часто оставался один. Соседка, у которой было еще трое детей, двое ее и один приемный, приглядывала за мной. Почти все время я проводил играя с ними то в машинки, самодельные, скорее воображаемые, то в пиратов и отважных захватчиков из сказок, что нам рассказывали перед сном, то когда мы друг другу надоедали, играли в прятки. Закроешься там среди какого-нибудь барахла в шкафу или кладовке и сидишь тихонечко, вроде и хочется, чтобы тебя нашли, а вроде и не очень, и так хорошо.

In the evenings, I was so happy to see Mom and Dad returning that I would run to meet them as soon as I saw them at the beginning of the road leading to our house. One day they didn’t come back; they left in the morning and never returned. I searched every stretch of that road, hoping that at any moment they would both appear, and I would see them and run to them so fast that I could fly. I would reach them, hug them as tight as I could, and tell them how much I missed them and waited for them, how much I love them. I would beg them never to leave me alone again. And they would calm me down, lifting me up in their arms. We would slowly walk home, and I would tell them how I waited for them all day long. Let my words repeat, so they would know and hear the importance of it all, feel how much they mean to me.

А по вечерам, я так рад был возвращению мамы и папы, что бежал к ним навстречу, как только видел их вначале дороги к нашему дому. Однажды они не вернулись, ушли так же с утра и больше не пришли. Я просмотрел каждый отрезок этой дороги, в надежде, что вот сейчас, вот они оба выйдут, я увижу их и буду бежать к ним так быстро, что смогу взлететь в воздух. Добегу, обниму их так крепко, как только смогу, и буду говорить им, как сильно я скучал и ждал их, как сильно я их люблю. Буду просить, чтобы больше никогда не оставляли меня одного. А они будут успокаивать меня, взяв на руки. Мы будем медленно идти до дома, я буду рассказывать, как ждал их весь день, пусть мои слова будут повторяться, чтобы они точно знали и услышали всю важность, почувствовали, как они мне нужны.

All night I watched from the window. I used to be afraid of the dark, but now I had no time for it. Cold air blew in through the window, and my hands started to freeze, but I was afraid to leave and miss them. Three more days passed like this until our neighbor received a phone call informing her that they had died. They were poisoned by toxic gas in a minor accident at the station. It was a small incident, not many people were harmed, but they were both there. I was left alone.

Всю ночь я смотрел из окна. Раньше боялся темноты, но сейчас было не до нее, с окна дул холодный воздух, руки стали замерзать, но я боялся отойти и пропустить их. Так прошло еще три дня, когда нашей соседке сообщили по телефону, что они умерли. Отравились ядовитым газом при небольшой аварии на станции. Небольшой, пострадало не так много людей, но там оказались и они, вдвоем. Я остался один.

Now there was no one to wait for, everything inside me shattered into tiny pieces. It seemed like dying with them right now would be the best thing in the world. How can one accept this? When you realize you’re alone, everything changes completely. The world seems entirely different, as if everything you wanted and found interesting before is now irrelevant. Whether you want to eat or not doesn’t matter anymore; all desires disappear, leaving only one: for them to come back.

Теперь ждать было некого, внутри все разрывалось на мелкие кусочки, казалось, что умереть сейчас вместе с ними будет лучше всего на свете. Как это можно принять. Когда понимаешь, что ты один, все становится совсем иначе, мир кажется совсем другим, словно все то, что хотелось и было интересным, теперь не нужно вообще, и совсем не важно, хочешь есть или нет, просто пропадают все желания и остается только одно, чтобы они вернулись.

Thoughts of miracles arise. Suddenly, if I start praying now and ask God to make it a mistake, to let them stay alive, maybe it could happen. But deep down, I knew it wouldn’t help, that nothing would help at all. The neighbor was already struggling to raise three children; I would be entirely unnecessary for her, although she offered me to stay with them, but I knew it was just out of politeness.

Появляются мысли о чудесах, вдруг если я сейчас начну молиться и просить Бога о том, чтобы это была ошибка, чтобы они остались живы, то это может случиться. Но где-то в глубине души я понимал, что это не поможет, что не поможет вообще ничего. Соседка и так тянула уже троих детей, я был бы для нее совсем лишним, хотя она предложила мне остаться с ними, но я знал, что это было только из вежливости.

I didn’t take long to pack; there weren’t many things: Mom’s small mirror, which she looked into every morning while combing her long hair; a toy train given by Dad, with a hidden compartment where small trinkets like marbles and buttons were stored; and the keys to our house, which by inheritance should have been mine, but since I couldn’t assert my rights yet, and we had no relatives, the house was taken from me. That’s how I ended up on the roof of shelter number nine, and since then, I’ve never walked past my home again.

Собирался я совсем не долго, вещей было не много: мамино маленькое зеркальце, в которое она смотрелась каждое утро, расчесывая длинные пряди волос; игрушечный паровозик, подаренный отцом, с потайным отделением, в котором помещались всякие маленькие штучки, типа стекляшек и пуговиц; и ключи от нашего дома, который по наследству должен был принадлежать мне, но так как отстоять свои права я еще не мог, а родственников у нас не было, дом у меня забрали. Так я оказался на этой крыше приюта номер девять, и с тех пор ни разу не проходил мимо своего дома.

I prefer to say that I’m exactly on the roof; here, few people encroach on my space, just a couple of cats and chirping sparrows, and both are looking for warmer spots. Of course, they occupied these royal observation spots before me, but I’m a quiet resident, not taking up much space. Sometimes I bring them bread crumbs, and oh, the joy they feel! They all gather for the feast, and I feel like a full-fledged member of this family, which warms my soul and makes me happier.

Мне больше нравится говорить, что я именно на крыше, тут мало кто отнимает мое пространство, пару кошек да чирикающие воробьи, и те и другие ищут местечко потеплее, они, конечно, раньше меня заняли эти царские места обзора, но я постоялец тихий, много места не занимаю. Иногда приношу им остатки хлеба, вот радости то сколько, сбегаются все на пир, а я чувствую себя полноправным членом этого семейства, и от этого как-то теплее и счастливее на душе.

You could almost write a little story about each building, and it would differ based on this aerial perspective rather than from below. Every brick corner has its own happy and sad stories; perhaps some of them could even tell stories about me, things I myself have forgotten.

Так можно почти по каждому зданию написать свою маленькую историю и она будет отличаться этим взглядом с высоты, а не с низа. У каждого кирпичного угла есть своя веселая и грустная истории, может некоторые из них могут и обо мне рассказать, то что я сам запамятовал.

Today it’s raining since the morning, it often does now, as if autumn has replaced summer and spring. I brought breakfast and a couple of books with me, planning to shelter under the eaves on the roof. With this intention, sneaking past the classroom and all the supervisors unnoticed, I found myself right in the attic. There’s always plenty of dust here, but it’s quiet and doesn’t interfere with thinking, so let it lie.

Сегодня с утра идет дождь, он теперь часто идет, как будто осень теперь вместо лета и весны. Я взял с собой завтрак и пару книг, укроюсь под козырьком на крыше. С этим намерением, проскочив незаметно мимо учебного класса и всех надсмотрщиков, я оказался прямо на чердаке. Пыли тут всегда хватало, но она тихая и не мешает думать, а значит пусть себе лежит.

For a moment, I thought the light bulb flickered or my head spun; maybe I just climbed the stairs too quickly, and I haven’t had breakfast yet. Spreading out the newspaper on the crates that had been here long before me, I settled in with a sandwich in my left hand and a book in my right.

На мгновение мне показалось, что лампочка покачнулась или голова у меня закружилась, может просто резко поднялся по лестнице, и ведь не завтракал еще. Расправив газетку на ящиках, которые были тут задолго до меня, я устроился с бутербродом в левой руке и книгой в правой.

This time it wasn’t my imagination. I distinctly felt the floor tilting in front of me, and the crates treacherously slid away from under me as I plopped down on the dusty, cold floor. It felt like an earthquake; I needed to urgently climb back up. Panic set in my mind. The buildings were all old and could collapse, it seemed, even from the wind.

На этот раз мне не почудилось, я отчетливо почувствовал, как пол передо мной наклоняется, а ящики предательски поползли из под меня в сторону и я плюхнулся своим и без того не мягким местом на пыльный холодный пол. Кажется землетрясение, нужно срочно вылазить наверх. В голове началась паника. Здания все были старые и могли рухнуть, казалось даже от ветра.

Climbing to the edge of the roof and clinging with all limbs to the railing, I froze. The height was considerable; jumping and staying alive would be difficult. It didn’t seem this high yesterday. Maybe I could still climb down, but what if it collapses? It’s better to be on a collapsed roof than under the entire building. Below, quite a few people had gathered; everyone had come out and moved away from the walls.

Забравшись на край крыши и вцепившись всеми конечностями в перила, я замер. Высота была приличная, спрыгнуть и остаться живым будет сложно, вчера вроде тут не было так высоко. Может еще удастся спуститься, а вдруг завалит, уж лучше быть на крыше завалов чем под всем зданием. Внизу уже собралось не мало народа, все вышли и стали отходить от стен.

Suddenly, if someone looks up now and sees me here… Oh, it would be better if… it would be better if… let them look down at their feet. The railing was mercilessly drenched by the rain, making it not only icy but also terrifyingly slippery. It’s a pity I can’t tie my hands with a sailor’s knot, or better yet, a noose.

Вдруг сейчас кто-нибудь посмотрит наверх, а тут я, ох лучше бы…, лучше бы…, пускай под ноги себе смотрят. Перила нещадно поливал дождь, и от этого они становились не только ледяными, но еще и кошмарно скользкими. Жалко, что не получается завязать руки морским узлом, а еще лучше удавкой.

From underground, another series of jolts was building up. It was very quiet, but everyone was clearly anticipating them, as if they could sense the energy field they emitted, which petrified everything around. It’s starting again now. And the streams from the small puddles, gathered from the rain on the roof, flowed down along with my sandwich to the hard asphalt below. My hands literally clung to the iron railings, but the entire cornice creaked, bending under my weight.

Из-под земли нарастал очередная порция толчков, было очень тихо, но все отчетливо их ждали, словно чувствовалась доносимое ими энергетическое поле, которое приводило все вокруг в оцепенение. Вот сейчас это начнется снова. И ручьи из маленьких луж, скопившихся от дождя на крыше, потекли вместе с моим бутербродом вниз к жесткому асфальту, руки буквально впивались в железные поручни, но весь карниз заскрипел и под моим весом начал прогибаться.

Fear and height made me feel nauseous. It’s better to close my eyes. If I’m destined to fall, there’s no escaping it now. Cracks appeared one after another on the walls between the red and white bricks. It seemed like my fall would be endless. It’s a pity I never told Taya that I liked her. But what would that change now, when I’m hanging on honest thoughts, with wrists frozen stiff and numb?

От страха и высоты меня начало мутить, лучше закрыть глаза, если уж мне суждено упасть, то убежать уже не получится. Трещины одна за другой появлялись на стенах между красных и белых кирпичей. Казалось, мое падение будет бесконечным, жаль, что я так и не сказал Тае о том, что она мне нравится, но что бы это изменило сейчас, когда я вешу на одних честных мыслях и вконец оледенелых и намертво затекших запястьях.

For a moment, I dared to open my eyes and saw a little man in a black tuxedo and a matching black top hat. He was no taller than our cat, who also liked to wander around here. Where did he come from?

На секунду я осмелился открыть глаза и увидел маленького человечка в черном смокинге и таком же черном цилиндре на голове. Он был ростом не выше нашего кота, который тоже любил тут похаживать. Откуда он взялся.

«Hey, who are you? Get me out of here! I’m about to fall!» My voice was drowned out by the rain, and I could barely hear it myself, even though I was shouting at the top of my lungs. The old man disappeared from sight, where did he go, I clearly saw him. Maybe I’m hallucinating already, or part of me has died, and I’ve ended up in another world. I bit my tongue, it hurt, alive. That was the only thing I could feel, all other parts of my body were practically numb.

— Эй, ты кто такой? Вытащи меня отсюда! Сейчас упаду! — мой голос заглушал дождь, и я сам его еле слышал, хотя кричал изо всех сил. Этот старичок исчез из виду, куда же он делся, я же его отчетливо видел. Может, я уже брежу, или часть меня умерла, и я попал в другой мир. Я прикусил язык, больно, живой. Это было единственное, что я мог сделать, все остальные части тела практически не чувств.

Chapter 2 / Глава 2

«Wake up! You’ve collapsed! This isn’t some bedroom!» the words echoed in my head, breaking through a deep sleep. «Get up, I’m talking to you! «this time I heard it very clearly. And I also felt someone poking me with a stick.

— Эй! Просыпайся! Развалился! Тут тебе не спальня какая-то! — слова звучали в моей голове, пробираясь сквозь глубокий сон. — Вставай, кому говорю! — на этот раз я это слышал уже совсем отчетливо. А еще почувствовал, как меня тыкают какой-то палкой.

There was a heaviness in my head, my eyes didn’t want to open, my hands, still not fully warmed up, ached. My stomach betrayed me with hunger, as if mourning the lost sandwich. Gathering myself despite all the internal confusion, I opened my eyes. And what do you think? The same little man in the black top hat stood before me. Now I could examine him closely and in less stressful conditions, and most importantly, he was actually there, alive, right next to me. So I hadn’t gone crazy yet, although that’s a relative concept.

В голове была тяжесть, глаза не хотели открываться, руки, так и не согревшиеся до конца, болели. В животе предательски урчало от голода, словно желудок оплакивал потерянный бутерброд. Собравшись со всеми внутренними недоразумениями, я открыл глаза. И что вы думаете, передо мной стоял тот самый маленький человечек в черном цилиндре. Теперь я мог рассмотреть его подробно и в менее напряженных жизненных условиях, а главное, что он на самом деле существовал, вот рядом, живой. Значит я пока не сошел с ума, хотя это понятие относительное.

«Finally, you’ve woken up! I was starting to think you died of fright. At your service, Sir Haverlock, the esteemed guardian of the secret entrance. My list of titles is much longer, of course, but you don’t need to know all of them just yet. I’ve saved many in my lifetime, and it’s been quite a long one, but never has anyone dared to fall asleep on me! They’d either sit there, terrified with bulging eyes — though your eyes don’t differ much — or they’d start wandering around in the dark prematurely, bumping into things they shouldn’t, and even shouting. But you fell asleep! Well, I’ll be!» The little man didn’t pause for a moment; his words flowed incessantly. I didn’t grasp the full meaning because, at the same time, I was trying to comprehend what was happening and where I had ended up.

— Ну, наконец-то, очнулся! Я уж было подумал, что от страха умер. К твоим услугам, сэр Хаверлок, почетный хранитель тайного входа. Список моего титула, конечно, намного длиннее, но тебе его знать пока не обязательно. Скольких я спасал в своей жизни, а она у меня ох какая не короткая, и ни разу никто не додумался у меня уснуть! То перепуганные сидели с вытаращенными глазами, хотя глаза у тебя не сильно отличаются, то начинали раньше времени метаться в темноте и натыкались на то, что не следует, а еще и орать начинали. А ты уснул! Ну, надо же! — маленький человечек не замолкал ни на минуту, слова так и текли из него потоком, до меня доходил не весь смысл, потому что параллельно я пытался осознать, что же все-таки тут происходит, и где же я очутился.

This fellow was about the size of a cat, or maybe a bit taller, but that didn’t diminish his importance one bit. His suit was as black as if the fabric had just been made, untouched by fading, creasing, or wear. But it was his cane that truly caught the eye. Seeing it, I couldn’t tear my gaze away, completely forgetting to listen to the eloquent spiel of the monologue he was impressing upon me. The base was adorned with a golden tip that could switch from blunt to sharp in a matter of seconds, how exactly, I couldn’t say. The shaft was made of wood, as if two branches were intertwined so tightly that there wasn’t a single gap between them. The handle was cross-shaped and similarly metallic, with a precious stone on top. The color of the stone constantly changed, making it impossible to determine its true hue.

Этот мужичок был ростом с кошку, ну или чуть больше, но это ничуть не умаляло его важности. Костюм на нем был таким черным, словно только что изготовили ткань, и она не успела испортиться, выцвести и помяться. Трость — вот это было настоящим загляденьем. Увидев ее, я не мог оторвать взгляд и окончательно перестал слушать красноречивые переливы внушаемого мне монолога. Основание было отделано золотым наконечником, который мог меняться с тупого на острый в считанные секунды, каким образом уж не знаю. Ствол был из дерева, словно две ветви переплетены между собой, да так плотно, что не было ни одного прогала между ними. Рукоятка была крестообразной и так же, как конец, металлической, с каким-то драгоценным камнем на верху. Цвет камня постоянно менялся и понять, какого же он цвета на самом деле, было невозможно.

«Are you just going to stare? Can you even speak? Saving heaven knows who! Get up and follow me,» he exclaimed. After these words, my precious savior turned around and walked off into the darkness, lighting his way with the cane. For some reason, this didn’t surprise me at all. If there’s such a thing, it can probably perform even more impressive tricks.

— Что уставился!? Ты говорить-то вообще можешь? Спас на свою голову непонятно кого! Давай вставай и пошли за мной. — После этих слов мой драгоценный спаситель развернулся и пошел куда-то в темноту, освещая себе путь тростью. Почему-то это меня совсем не удивило. Если есть такая штука, то ей можно еще и не такие фокусы проделывать.

To keep him in sight, I had to gather myself from the floor and carry my body after him. We didn’t walk for long, I didn’t count the steps, but there was a thought, maybe two minutes, no more. Here’s the door, opening beautifully. As soon as the cane touched it, colorful lights started to light up one by one across the room, or maybe not lights, who knows what they really were. Then our reflection appeared in the door, like in a mirror, but it reflected slightly different things than what I actually saw around me. There I looked like a grown man in some incomprehensible high-tech suit, resembling a pilot or an astronaut. There were many strange plants around, and Sir Haverlock was slightly older and a bit thicker than he is now. Above our heads was something incomprehensible instead of the usual sky with clouds, which I never managed to make out. I was literally dragged into the room.

Чтобы не потерять его из вида, мне пришлось собрать себя с пола и понести свое тело за ним. Шли мы не долго, шаги не считал, но была такая мысль, минуты две, наверное, не более. Вот и дверь, открывается красиво. Стоило приложить трость, как по контору стали загораться одна за другой разноцветные лампочки, а может и не лампочки, кто их знает, что там на самом деле. Потом в двери появилось наше изображение, как в зеркале, но отражало оно немного не то, что я видел вокруг себя на самом деле. Там я выглядел взрослым мужчиной в каком-то непонятном сверхтехнологическом костюме, похожим на летчика или космонавта. Вокруг было много непонятных растений, а сэр Хаверлок был несколько старше и чуть толще, чем сейчас, так же над нашим головами было что-то непонятное вместо обычного неба с облаками, что именно мне так и не удалось рассмотреть. Как меня буквально втащили в комнату.

«Come in, sit down! Let’s wait a bit longer until you come to your senses and start talking,» the owner of this abode said in a businesslike manner as he climbed the stairs on his short legs to fetch a bottle of some drink from the shelf. Unbeknownst to me, I found myself already sitting in a rocking chair, wrapped in something warm, swaying slowly back and forth. There was still a lot in the room to take in, and it would probably take more than a day to understand it all. The warm light from the fireplace brought tranquility, the logs crackled, and my eyes began to close on their own…

— Проходи, садись! Подождем еще немного, пока ты придешь в себя и начнешь разговаривать. — С деловым видом, на коротеньких ножках, хозяин этого жилища полез по лестнице, чтобы достать с полки бутыль с каким-то напитком. Не заметив как, я уже сидел в кресло-качалке укутанный во что-то теплое и медленно покачивался вперед-назад. В комнате было еще много всего, и на понимание ушел бы наверное не один день. Теплый свет от камина приносил спокойствие, дрова потрескивали, глаза сами закрывались…

«Eeee!!! I’ve just woken you up! Here, have a drink; it’ll quickly perk you up! And why am I fussing over you like this? I should have sent you on your way a long time ago. Are you my protégé or something? I’ve been watching you on the roof for quite some time now; you didn’t see me, but I’ve known all about you for ages. Those sparrows are quite the chatterboxes. I don’t really have anyone else to talk to besides them,» he said, placing a mug of hot drink next to me before settling into the chair opposite, which seemed to have appeared there unexpectedly. It smelled very appetizing, and for some reason, I wasn’t afraid that I might be poisoned. Maybe because I was already dead, or maybe not. Hmm, it’s so delicious, like wine, but hot.

— Ээээ!!! Я тебя только разбудил! Вот выпей-ка, сейчас быстро взбодришься! И чего это я с тобой так вожусь, отправил бы давно дальше куда следует. Да природнился ты мне что ли, сколько времени то за тобой уж наблюдаю на крыше, это ты меня не видел, а я то все о тебе давно знаю. Воробьи то болтуны те еще. Мне особо и не с кем поговорить, кроме них. — Поставив рядом со мной кружку с горячим напитком, он уселся в кресло напротив, которое как-то неожиданно там появилось, вроде и не было. Пахло очень аппетитно, почему-то я уже не боялся, что меня отравят. Вроде и так уже умер, а может быть и нет. Уммм, какой вкусный, похоже на вино, но горячее.

«It’s very delicious. Could you tell me what I’m drinking?» The words came much easier now. «Look at him, and nothing else interests you, kid?! Well, at least it’s good that you’ve started talking; you haven’t forgotten how to speak out of fear. Don’t worry, it’ll all pass soon; this potion can handle worse. Its recipe is complex, nearly impossible to obtain, so we have to retrieve it from another time, and that, you know, is a risky venture; you might not come back. Many have tried to brew it in the central world, but there’s no Sun there; without its rays and energy, it becomes just ordinary compote. In our time, you can’t even find those herbs, let alone talk about the strength they put into making this potion. So finish your drink and get ready; it’s time for you to go, you’ve lingered long enough.» The last words didn’t immediately register in my understanding. Words had been passing me by more often lately.

— Очень вкусно, не подскажите, как это называется, то, что я пью? — слова стали произноситься намного легче. — Ты посмотри на него, а больше ничего тебя не интересует мальчик?! Эх, но радует, что хоть говорить начал, слова от страха не забыл. Ничего, сейчас пройдет все, эта микстура еще и не от такого спасала. Рецепт сложный у нее, достать невозможно практически, поэтому приходится доставать из другого времени, а это, знаешь ли, рискованный поход, можно и не вернуться. Многие пытались приготовить его в центральном мире, но там нет Солнца, без его лучей и энергии он станет обычным компотом. В наше то время и такого не сваришь, тех трав уж не сыщешь, что и говорить про силу, которую вкладывают, пока готовят это зелье. Так что допей и собирайся, тебе пора, и так засиделся. Последние слова не сразу дошли до моего понимания. Слова вообще последнее время чаще проходили мимо меня. Перед

«Oh, what a frightened look! What’s so incomprehensible here? Here, take these matches. Keep in mind that their quantity is limited — just one box, and I don’t even know how you’ll manage with them, so don’t waste them. Well, I guess I’ll have to give you the backpack; it’s too big for me, but just right for you. It has a secret; figure it out, and you won’t go astray. Here’s a candle for the meantime; it should last you. My savior neatly packed this small load into the backpack, which was quite nice-looking. I couldn’t distinguish the color in the semi-darkness again. He zipped it up and silently handed it to me.

— Ох, ну что за испуганный взгляд, что тут непонятного. На, держи, это спички, учти, что количество их ограничено, всего одна коробка, а уж как у тебя там пойдет дело не знаю даже, попросту не трать. Эх, придется рюкзак тебе отдать, мне он большеват, а тебе в самый раз. Секрет у него есть, отгадаешь не пропадешь. Вот еще свечку, на первое время, продержишься. Этот небольшой груз мой спаситель аккуратно сложил в рюкзак, который был весьма симпатичным, цвет в полутьме я опять не смог различить, он застегнул молнию и молча протянул мне.

«That’s it, I’ve fulfilled my duty. It’s time for you to go. You’re on your own now.» Before I could learn or ask anything more, I found myself in complete darkness again. I was afraid I wouldn’t make it in time, and I was right. What a fool I am. Where do I go now? The candle. I need to light it. Its light didn’t reach very far; I could see just over a meter ahead. It felt like I was in a corridor. There were walls on either side, but what lay ahead or behind was completely unclear.

— Все, я свой долг выполнил, тебе пора. Дальше сам. — Не успев ничего более узнать и спросить, я оказался опять в полной темноте. Не зря боялся, что не успею. Вот дурень же. Куда мне теперь идти. Свечка. Надо зажечь. Свет от нее падал не так далеко, видно было чуть больше метра. По ощущениям казалось, что нахожусь я в коридоре. По бокам были стены, а вот что впереди или сзади совсем не разобрать.

Well, here goes nothing. I’ll go there, or maybe there, my head turned from side to side. Making the wrong choice was daunting. What my inner voice suggested this time, and it was perplexed, despite our opinions always differing. Perhaps there was another «me» inside me, and indeed, more than once, it, meaning the second «me,» had pulled me out of trouble.

Ну, была не была, пойду туда, или лучше туда, голова моя поворачивалась из стороны в сторону. Сделать неправильный выбор было боязно. Что подсказывал мой внутренний голос, на этот раз, и он был в растерянности, несмотря на то, что наши мнения с ним всегда расходились. Наверное, внутри меня жил еще один «я», и ведь ни раз он, то есть второй «я», меня вытаскивал из неприятностей.

Well, I must go. The candlelight isn’t eternal, although even in that I wasn’t so sure anymore. We’ll decide, as they say, on the spot, depending on circumstances. And I went, right or left, who knows, depending on which side you’re looking from. I walked slowly as my eyes adjusted to the darkness. The thickness of the corridor varied, in some places I could even see the ceiling above me.

Ну что ж, надо идти. Свет от свечи не вечен, хотя, даже в этом я уже не был так уверен. Решим, как говорится, на месте, по обстоятельствам. И пошел, право или лево, кто его знает, смотря с какой стороны смотреть. Шел я не спеша, пока глаза привыкали к темноте. Толщина коридора менялась, в некоторых местах я даже видел потолок над собой.

It’s a shame I didn’t have a watch or a pencil to leave arrows on the wall. I saw it in some movie, to avoid getting lost. And as soon as I thought about it, there was a fork in the path ahead. Well, here we go, where do I go now? I don’t even have coins to flip.

Жаль, у меня не было часов и карандаша, чтобы оставить стрелочки на стене. Я видел это в каком-то фильме, чтобы не заблудиться. И как только я об этом подумал, впереди оказалась развилка. Ну вот, приплыли, и куда мне теперь идти. Даже монетки нет, чтобы подкидывать.

The darkness around me didn’t scare me before, I don’t even know why. After all, I’ve always been a scaredy-cat, with my imagination sometimes not even the brightest light would help. I guess I understood that if I allowed myself to start being afraid even a little, I would be lost in my own fear in this empty dark place, alone with myself.

Темнота вокруг до этого меня не пугала, даже не знаю почему. Ведь я всю жизнь был боякой, с моим-то воображением иногда и самый яркий свет не спасал. Видимо, я понимал, что даже если немного позволю себе начать бояться, то пропаду в собственном страхе на пустом темном месте сам от себя.

Suddenly, about a meter away from me, I heard the clink of a coin. And then all the fear and horror of the darkness came crashing down on me. Where did all my composure and reason go? All the terrifying monsters were ready to come out of my imagination and devour me, bit by bit, while smacking their lips sweetly, and then craft unsophisticated trinkets and amulets from my bones.

Вдруг, где-то в метре от меня, я услышал звон монетки. И вот тут на меня навалился весь страх и ужас темноты. Куда только девалось вся моя сдержанность и рассудительность. Все устрашающие монстры готовы были выбраться наружу из моего воображения и сожрать меня маленькими кусочками, сладко причмокивая при этом, а из косточек смастерить незамысловатые брелки и амулеты.

But I quickly pulled myself together and forbade myself from thinking about it and imagining all the details. As it turned out later, it was not in vain. Turning towards the sound, I realized where I needed to go. The decision came to me naturally, I just understood, that was all. I didn’t even bother to see what had fallen into my hand, I just got up and went, taking a half glass of confidence with me.

Но я вовремя взял себя в руки и быстро запретил себе об этом думать и представлять все подробности. Как в последствии оказалось, совсем не зря. Посвятив в сторону раздавшегося звука, я понял, куда надо идти. Это решение пришло ко мне само собой, просто понял и все. Даже не став смотреть, что там выпало на ладони, поднялся и пошел, прихватив еще и пол стакана уверенности в придачу.

After several more hours and about five more intersections, I was completely exhausted. My legs felt heavy, as if my path had been solely through sand or drifts. My head was searching for a spot on the walls to lean against. Hunger made itself known, painting various pictures of food in my imagination. «Hey, who’s there, and how are you? Maybe you could toss a couple of sandwiches my way?» I sincerely hoped for another miracle as I looked around and waited for food to appear. But it was quiet, nothing fell. «Of course, a coin wasn’t a big deal, maybe you haven’t had time to prepare yet, so I’ll wait, I’m in no rush here, the candle has already burned a third.» I found myself starting to talk to myself, feeling like someone was listening after all. Images of the biggest hot sandwiches with a variety of fillings filled my mind.

Пройдя еще несколько часов и около пяти развилок, я совсем выбился из сил. В ногах чувствовалась тяжесть, как буд-то мой путь был исключительно по песку или сугробам. Голова, словно присматривала себе местечко на стенах, куда бы лучше опереться. Голод давал о себе знать, рисуя в моих воображениях разнообразные картинки с едой. — Эй, кто ты там, и как тебя там. Может подкинешь пару бутербродов? — искренне надеясь на еще одна чудо я смотрел по сторонам и ждал что вот-вот упадет еда. Но было тихо, ничего не упало. — Конечно, монетку было не жалко, может ты там приготовить еще не успел, так я подожду, мне тут куда торопиться, свечка сгорела уже на одну треть. — Вот я уже и начал сам с собой разговаривать, на что-то мне подсказывало, что меня все-таки кто-то слышит. В голове вырисовывались образы самых больших горячих сендвичей, с разнообразной начинкой, которой было вдоволь.

The visions were so vivid that I began to smell the food. That’s how hunger affects you. The scent grew stronger and was right nearby. I couldn’t be mistaken: the smell of meat slices, thin rings of onion, and even a sprig of dill. Oddly enough, they never put dill in hamburgers, I’ve never encountered it, but I love it so much. My hand instinctively reached for the backpack, and yes, the smell was coming from there. It took me exactly a second to pull out a huge sandwich and even take a bite. It was a real miracle; I had never eaten with such pleasure before. It was as if every bite transported you to the most blissful state imaginable, where nothing else mattered. Not realizing that I had already eaten more than half of it, I began to understand that this treat was exactly as I had imagined it. And you know, I wasn’t even surprised anymore. What bothered me was that I still didn’t understand how it all worked. Why hadn’t the food appeared earlier, considering how hungry I had been for hours? Apparently, I still have to figure that out. The main thing is that I no longer feared hunger, and I even found the strength to continue, and, dare I say it, my mood became completely different.

Представления были настолько реалистичными, что я начал чувствовать запах. Вот до чего доводит голодовка. Запах был все отчетливее и совсем рядом, ошибиться я точна так не мог, вот запах ломтиков мяса, тоненьких колечков лука, даже есть веточка укропа, как ни странно его никогда не клали в гамбургеры, ни разу не встречал, но я так его люблю. Моя рука сама потянулась к рюкзаку и да, запах шел прямо от туда, мне потребовалось ровно секунда, чтобы достать огромный бутерброд и успеть даже его откусить. Вот это настоящее чудо, еще никогда я не ел с таким удовольствием. Как буд-то каждый откушенный кусочек переносит тебя в самое прекрасное состояние на свете, когда больше ничего не нужно. Не заметив как внутри меня оказалось чуть больше половины, я начал понимать, что это угощение было в точности таким каким я его себе представлял. И знаете, меня это уже не удивляло. Смущало то, что я пока не понимал как это все работает. Почему еда не появилась раньше, ведь я уже сколько часов был голоден. Видимо это мне еще предстоит понять. Главное, что страха перед голодом у меня уже не было и даже появились силы идти дальше, да что и говорить, настроение стало совсем другим.

With such enthusiasm, I rose to my feet, finishing the remnants of the pleasant snack, and continued on towards the unknown. The long corridors were beginning to tire me with their monotony. And the silence varied; sometimes it was so heavy that it felt like it was pressing on my ears, while other times, lost in thought, I barely noticed it. At other times, a ringing would appear in my ears, and it seemed to be coming from inside my head rather than from around me — I could clearly understand that. If I found food, then perhaps I could try to find other things as well. I hope they don’t have a limit on my requests. Let’s see, a pencil, please, into the studio. So, let’s check our spacious backpack; where are you hiding, my dear? Oh well, you’re not there. Too bad. What’s wrong with the system? Maybe I should wait? Alright, I’ll continue on for now. Maybe I’ll ask for a durable flashlight while I’m at it, because it looks like I’ll be walking for a while longer.

С таким воодушевлением, я поднялся на ноги, дожевывая остатки приятного перекуса, и последовал дальше навстречу неизвестностям. Длинные коридоры начинали утомлять своей однообразностью. И тишина была разной, иногда такой, что аж давило на уши, другой раз, погружаясь в размышления, я словно не замечал, а в другой раз появлялся звон в ушах, и он был именно внутри моей головы а не где-то вокруг, это я понимал отчетливо. Если я нашел еду, значит и остальное можно попробовать, надеюсь у них там нет лимита на мои запросы. Ну-ка карандаш мне пожалуйста в студию. Так смотрим в наших то просторах рюкзака, где вы там милые не завалялись? А нет, не валяются. Жаль. Что не так в системе, может надо подождать? Ладно, пока пойду дальше. Может заодно и фонарь несгораемый попросить, а то по всей видимости долго мне так еще гулять.

«Friends, did you hear the request? Could you at least respond to me somehow? Surely it’s possible. «As soon as I said this, I immediately realized that I was being answered; I just needed to understand how to recognize and hear it. But why and how did I understand that just now? Wait a second. Let me try asking another question.

— Друзья, слышали запрос? Вы хоть бы отвечали мне как-то, наверняка это возможно. — как только я это произнес, то тут же понял что мне отвечают, просто надо понять как это распознать и услышать, а почему и как я это сейчас понял? Так стоп. Попробую задать еще вопрос.

«How much longer will I have to wander around here? «It wasn’t even a second before the answer formed in my head, as if I had answered it myself, but was it really so? I could wander here for the rest of my life if I don’t understand all the principles that will lead me to the way out. So, there is a way out after all. My life isn’t doomed to languish in these dark, silent corridors. It’s not bad already. The main thing, I suppose, is not to be afraid, or else I might find a monster in my backpack.

— Мне долго тут еще бродить? — не прошло и секунды как в голове прозвучал ответ, который сам собой там сформировался, вроде бы я сам себе на него ответил, на было ли это действительно так. Ходить я тут мог хоть до конца жизни если не пойму все принципы, благодаря которым и найду выход. То есть выход все-таки существует. Моя жизнь не обречена на прозябания в темных тихих коридорах. Уже не плохо, главное, наверное, не бояться, а то окажется монстр в рюкзаке.

Let’s go back to the sandwich and think about what I did to make it appear. I really wanted it, imagined it, and almost felt it. Now, let’s try with the pencil. I want a red wooden pencil. Here, I take it in my hands and use it to draw the first arrow in this mysterious place. It yields softly, and on the wall, there’s a clear, bright trace of the red line. Well, that’s enough; this isn’t like summoning a sandwich. I don’t have that much imagination for it. Let’s check the loot. Ha, there! I’m just a magician and a wizard; behold, our third find: a pencil!

Вернемся к бутерброду, что я сделал для его появления. Очень его захотел, представил, даже почти почувствовал. Надо попробовать с карандашом, итак хочу красный деревянный карандаш, вот я беру его в руки и рисую им первую стрелку в этом непонятном месте. Он мягко поддается и на стене оказывается четкий яркий след красной линии. Ну пожалуй хватит, это вам не бутерброд, нет у меня столько фантазии для него. Проверим добычу, ха, ды я просто маг и волшебник, а вот и наша третья добыча, внимание карандаш-марандаш!

In my short life, there weren’t many stationery items, and those that existed were quite basic, as manufacturing for them had greatly diminished. Most were destroyed by earthquakes, hurricanes, and other natural disasters, which were becoming more and more frequent on our planet with each passing day.

В моей не долгой жизни было не так много канцтоваров, и все они были достаточно скудного вида, так как производств по их изготовлению осталось совсем мало. Большинство было разрушено землетрясениями, ураганами и другим стихийными бедствиями, которых с каждым днем на нашей планете становилось все больше и больше.

The candle was almost burnt out in my hands. I urgently needed a lamp; I could deal with drawings later. Using the same method, a lamp appeared. I tucked away the extinguished remains of the candle in my backpack, just in case. The new light illuminated the path farther than before. After walking several dozen steps, I found myself at a dead end. Well, that’s not what I wanted; a dead end was far from ideal. Who knows who else might be here besides me? There was no retreat, and going back was quite a distance. Leaning against the wall, I heard a faint sound, as if something was dripping.

Свеча почти догорала в руках. Надо было срочно светильник, рисунками займемся позже. По той же схеме появился светильник. Потушенный остаток свечи я убрал в рюкзак, мало ли что, вдруг сгодится. Новый свет освещал дорогу куда дальше прежнего. Пройдя несколько десятков шагов я оказался в тупике. Вот дела, тупик это не совсем то что мне хотелось бы, мало ли кто тут есть кроме меня, а отступать некуда, возвращаться назад далековато. Прислонившись к стене я услышал тихий звук, как буд-то что-то капает.

The wall under my palm and ear began to turn into wet sand, slowly cascading to the floor in waves. Startled, I recoiled to the side. Beyond the sand was glass, through which thin streams of water trickled. Whether it was water or something else, I didn’t know; there was no time to think about it. Beyond the glass was an oval-shaped hall with two passages facing each other. I moved aside so as not to be seen through the glass. If there’s a hall here, then there are those who use it. It must exist for a reason. Along with the sound of dripping water, I heard the noise of an unfamiliar, hoarse, heavy breathing and slow footsteps. Now I was sure it wasn’t my usual scary monsters; I hadn’t thought about them in such detail, or at all, right now. A slight tremor began inside me; I needed to make a decision urgently. Panic clouded my thoughts; they raced back and forth so quickly that forming coherent sentences was incredibly difficult. An answer, just give me an answer, without questions.

Стена под моим ладонями и ухом стала превращаться в мокрый песок и медленно волнами сползать на пол. От неожиданности я отскочил в сторону. За песком была стекло по которому струились тонкие ручейки воды. Была ли это вода или еще что-то уж не знаю, некогда было об этом подумать. За стеклом был виден зал овальной формы с двумя проходами друг против друга. Я отошел в сторону так чтобы меня не было видно из-за стекла. Если тут есть зал значит есть и те кто по нему ходят. Для чего-то же он существует. К каплям воды прибавился звук непонятного хриплого тяжелого дыхания и медленных шагов. Теперь я уже точно знал, что это не мои родные страшные пугательные монстры, о них я так подробно не думал, да и вообще никак не думал сейчас. Мелкая дрожь начиналась внутри меня, нужно было срочно принимать решение. Паника мешала думать, мысли бегали из стороны в сторону так быстро, что собрать из них предложения было непередаваемо сложно. Ответ, просто дайте мне сразу ответ, без вопросов.

I tightly closed my eyes and suddenly fell down somewhere. Now there were four walls around me. There you go, got the answer, game over. Now there’s nowhere else to go, except maybe to fall in different directions, but for some reason I didn’t want that either. Especially didn’t want to accidentally end up in someone’s soup bowl for lunch. Maybe this is the answer, maybe I was given time to calm down, think, and make a decision… Then I felt myself falling again, without even having time to realize it, I found myself in this very room. The floor was wet, water was seeping through the walls, and I hurried to get up. The walls were lined with dark blue tiles, in which I could see my own reflection. The lighting wasn’t very bright, rather quite dim, and darkness still lingered in the distant corners of this not-so-small space. I didn’t need the flashlight yet, so I decided to put it back in my miracle backpack behind my back.

Я сильно зажмурился и вдруг провалился куда-то вниз. Теперь вокруг было четыре стены. Ну вот, получил ответ, доигрался. Теперь идти точно больше некуда, разве что только проваливаться в разные стороны, но этого я почему-то тоже не хотел. Особенно нечаянно угодить кому-то в тарелочку с супом на обед. Может это и есть ответ, может мне дали время успокоится, подумать и принять решение.. Тут я почувствовал как снова падаю вниз, не успев опомниться, я оказался именно в этом зале. На полу было мокро, по стенам сочилась вода, я поспешил подняться на ноги. Стены были выложены темно-синей плиткой, в которой можно было рассмотреть собственное отражение. Освещение было, не таким ярким, скорее вообще тусклым, темнота все еще оставалась в отдаленных углах этого не маленького пространства. Фонарь мне пока не требовался и я решил его убрать в свой чудо-мешок за спину.

Of course, there have been bigger rooms in my life, like the opera and ballet theater; it’s been abandoned in our city for a long time, perfect for playing hide and seek, but after such a long time, wandering through narrow, long corridors, finding myself in this room was unexpected. Everything would have been fine if the sound of slowly approaching footsteps hadn’t disappeared. With each passing second, their heavy growling, mixed with hoarse breathing, became more distinct in my ears.

Конечно, бывали в моей жизни комнаты и побольше, один театр оперы и балета чего стоит, в нашем городе он давно стоит заброшенным, для игр в прятки самое место, но спустя такое долгое время, блуждая по узким длинным проходам, оказаться в этом зале было неожиданностью. Все бы ничего, на звук медленно приближающихся шагов никуда не исчез, с каждой секундой его тяжелое рычание, смешанное с хриплым дыханием становилось все более отчетливым в моих ушах.

I urgently needed to find shelter; there were only two exits, and it was difficult to determine where the sounds were coming from. Plus, hiding or running through one of these openings would be foolish. If the monster is coming from one corridor, it will likely pass into the next. Looking around, I saw small ledges in the walls, almost at the ceiling. But they were almost three meters away, and there was no time to think about how to get there. Hearing another roar very close by, I didn’t have time to think before fear literally propelled me upward, grabbing onto whatever I could, even though the wall appeared perfectly smooth at first glance. From above, it was clear to see protruding tiles in several places, just enough to climb up here.

Нужно срочно было найти укрытие, выхода было всего два, откуда доносились звуки определить было сложно, да и прятаться или бежать по одному из этих проемов было глупо. Если это чудовище идет из одного коридора, то наверняка пройдет в следующий. Оглядевшись по сторонам, я увидел небольшие уступы в стенах, почти под самым потолком. Но до них было почти три метра, а думать о том, что мне нужно или каким образом туда попасть времени уже не было. Услышав очередной рев уже совсем рядом, я не успел опомниться как от страха буквально влетел наверх, цепляясь всеми руками и ногами за то что попадалось, оказалось это только на первый взгляд кажется что стена идеальна ровная, сверху было отчетливо видно выступающие плитки в нескольких местах, их было не много, ровно столько, чтобы сюда забраться.

My heart pounded throughout my body, my knees treacherously trembling. Taking a few deep breaths — someone once told me it helps, and now it was necessary — otherwise, I might suffocate from my own fear. Barely able to catch my breath, I had to hold it altogether to remain unnoticed by the strange creature that had finally emerged. My astonishment knew no bounds as I saw the gaunt, elongated figure below, as if it had been flattened against the walls a couple of times, yet it was transparent, as if made of water. How could such an innocuous-looking creature, on the verge of dissolving, produce such a terrifying sound? In its elongated right hand, it dragged a club, its intonational weapon seemingly stretching one arm, while the other remained of normal length. The creature passed through the entire hall, ignoring everything around it. I remained in the shadows, forgetting that I hadn’t been breathing until now. It was safe to breathe again; a few deep breaths brought me some calm and understanding of what was happening, although my mind refused to believe what I had just witnessed.

Сердце колотилось во всем моем теле, коленки предательски дрожали, несколько глубоких вздохов, мне кто-то говорил, что это помогает, сейчас они были необходимы, иначе можно было задохнуться от собственного страха. Не успев отдышаться, мне пришлось остановить дыхание вовсе, дабы остаться незамеченным тем странным существом, которое наконец-то вышло на свет. Моему удивлению не было предела, внизу было худое вытянутое создание, казалось, что его пару раз сплющили стены, и при этом оно было прозрачным, как будто состояло из воды. Как такое на вид безобидное существо, которое само вот-вот разольется, могло издавать такой устрашающий звук. За собой в правой сильно вытянутой руке, он волочил дубинку, видимо это интонационное оружие так оттягивало одну руку, потому что другая была совершенна обычной длинны. Существо прошло через весь зал, ни на что не обращая внимания. Я оставался в тени и совсем забыл, что до сих пор не дышал. Теперь можно было, несколько глубоких вдохов вернули мне хоть немного спокойствия и понимания происходящего, хотя мой ум отказывался верить в увиденное.

I needed to keep moving, descending down the same protrusions. I realized I heard a new sound, resembling the noise of an approaching avalanche or a dam burst, ready to flood the city. And just like that, it happened — water gushed in with a deafening roar, tearing me from the wall and carrying me towards one of the exits at tremendous speed. I was swept away in an unknown direction, unable to catch hold of anything. The turns flashed before my eyes faster than I could comprehend or discern them. The already loud noise grew even more deafening. Surprisingly, the water was crystal clear, allowing me to see through it even in poor lighting. It wasn’t until later that I realized, despite its clarity, the water was horribly icy. My hands, mostly above the water, began to numb, and I could barely feel my legs anymore. Ahead, I could see light, indicating that I would soon be carried somewhere. Perhaps it was another chamber or, even better, an exit to freedom — hopefully into the sea or a river. But it turned out to be a waterfall inside a large rocky cave. I couldn’t hold on, and with a scream, I plummeted downwards once again, with no hope of survival.

Нужно двигаться дальше, спускаясь вниз по тем же выступам, я понял что слышу новый звук, он был похож на шум приближающейся лавины или обрушившейся с дамбы воды, которая вот-вот затопит город. Так примерно и произошло, вода в одну секунду хлынула большим ревущим потоком, сорвав меня со стены, и понесла в один из выходов. Меня несло с огромной скоростью в неизвестном направлении, зацепиться не удавалось, повороты пролетали перед глазами быстрее, чем я мог осознать и разглядеть их. Шум и без того сильный, нарастал и становился буквально оглушительным. Вода была на удивление очень чистой и прозрачной, так что я мог видеть даже при плохой освещенности все насквозь. То что она при своей чистоте была еще и ужасна ледяной, дошло до меня не сразу, руки, которые были почти все время над водой, начинали коченеть, а ноги я уже и не чувствовал. Впереди виднелся свет, значит скоро меня куда-то должна вынести. Возможно это очередной зал или еще лучше выход на свободу, хорошо бы если прямо в море или реку. Но это был водопад, внутри большой скалистой пещеры, удержаться мне так и не удалось, и я с криком вновь летел куда-то вниз, без надежды на выживание.

Silence. Perhaps all of this was a dream. My head is throbbing; I must have hit something. I open my eyes, realizing it wasn’t a dream. I’m lying, washed up on the shore of a small lake. Around me, it’s more darkness than twilight, but I can clearly make out the surroundings. I might have exaggerated calling it a lake; it’s more like a large puddle. But where did all the water that brought me here disappear to? What happened to that waterfall? That was completely beyond my comprehension. The cold and wet clothes sobered me up a bit. I need to get out and dry off. Directly in front of me, I see another recess in the rock. It doesn’t look natural; rather, it appears to be a cozy little nook, where I promptly move to.

Тишина. Может все это было сном. Голова гудит, видимо ударился обо что-то. Открываю глаза, нет это был не сон. Лежу, выброшенный на берег небольшого озера, вокруг скорее темнота, чем сумерки, но я отчетливо могу различить местность вокруг себя. С озером то я немного переборщил, это скорее можно было назвать большой лужицей. Но куда подевалась вся вода, которая меня сюда принесла, куда делся тот самый водопад, вот это мне было совсем не понятно. Холод и мокрая одежда немного отрезвили меня. Нужно выбраться и просушиться. Прямо перед собой я увидел очередное углубление в скале, на вид оно было не естественного происхождения, так как смотрелось довольно уютным местечком, куда я незамедлительно перебрался.

It’s time to take out the flashlight and think about food and dry clothes. By the light, I saw the remnants of a campfire not far from me. So, someone has definitely been here. Hopefully, the owner won’t show up too soon. On the walls, there were some symbols drawn in red pencil that I couldn’t decipher. Don’t get me wrong, I can read; it’s just that these symbols weren’t familiar letters to me. As I removed my second wet boot, which could easily fit aquarium fish, I decided to start a fire. There weren’t many logs, but it was enough for the smell, as they didn’t catch fire anymore, probably because of the dampness. It was so cold and uncomfortable to remain undressed that I immediately began my requests and visualizations.

Самое время достать фонарь и подумать о пище и сухих вещах. При свете я увидел остатки костра недалеко от себя. Значит тут точно кто-то уже был. Надеюсь, хозяин объявится не так скоро. На стенах красным карандашом были начерчены какая-то символы, которые я не сумел прочитать. Не подумайте, читать то уже давно научился, просто эти символы не были привычными мне буквами. Стягивая с себя второй мокрый ботинок, в котором можно было с легкостью поместить аквариумных рыбок, я решил развести костер. Дров было не так много, но для запаха хватило, так как больше они не разгорелись, видимо из-за сырости. Было так холодно, и неуютно оставаться раздетым, что я незамедлительно приступил к своим запросам и представлениям.

Somehow, a large soft sleeping bag and warm dry underwear with a fleece lining came to my mind, I once saw something like that in a fashionable glossy magazine. My visualizations were so realistic that warmth emanated just from the thoughts, and of course, my dreams appeared in the backpack. I was incredibly grateful for this gift, which had already made me the happiest person in the world several times. As soon as I find a way out of here, I will definitely send a package to my savior, but for now, I don’t know what or where. The warmth made me feel drowsy, but I wanted more than just sleep. I needed to come up with something for dinner this time.

Почему-то мне представился большой мягкий спальный мешок и сухое теплое нательное белье, с утепленной подкладкой на флисе, я такое однажды видел в модном глянцевом журнале. Представления мои были настолько реалистичными, что тепло стало уже от мыслей, и конечно в рюкзаке появились мои мечтания. Как я был этому несказанно рад, мне хотелось обязательно отблагодарить за такой подарок, который уже несколько раз сделал меня самым счастливым человеком на свете. Вот как только найду отсюда выход, обязательно пошлю посылку своему спасителю, вот только пока не знаю с чем и куда. От тепла стало клонить в сон, но есть хотелось еще больше чем спать. Что бы придумать на этот раз на ужин.

I need to remember what I’ve always wanted to try in my life. Oh, I remember, grilled lobster! Surely, when else will I have the chance to indulge in such a delicacy? But how can I imagine it? I don’t even know what it looks like, let alone its taste. What a dilemma! It’s frustrating; I should have read more about them. But who knew such an opportunity would arise? If only I had known, I would have compiled a list. Although, even that wouldn’t help in these conditions. Here, you need to know for sure, from the smell to each individual ingredient. But I won’t say no to some fried potatoes, with herring and a lightly salted cucumber. That taste, it’s like coming home. My taste receptors know it in such fine detail that they can imagine the degree of crispiness of the potatoes and the level of saltiness of the herring, recall the scent of dill in the cucumber brine. Anyone would salivate at such thoughts, but in my case, it might just knock me out.

Надо вспомнить, что я хотел попробовать всю жизнь. О вспомнил, жареного лангуста, вот уж точно когда еще приведется таким лакомством угоститься. Как же его представить, я ведь совсем не знаю как он выглядит тем более какой у него вкус. Да проблемка вышла, обидно, надо было больше читать про них, но кто же знал что такая возможность выпадет, эх если бы знал такой список бы составил, хотя и это не поможет в таких условиях, тут нужно знать наверняка, от запаха до каждого ингредиента в отдельности. От жареной картошечки уж точна сейчас не откажусь, с селедочкой и малосольным огурчиком, вот этот самый вкус, родной, мои вкусовые рецепторы знают его в таких мельчайших подробностях, что могут представить степень прожарки картофеля и уровень солености сельди, вспомнить аромат укропа в огуречном рассоле. У кого угодно слюнки потекут от таких представлений, а в моем случае так в обмороке можно остаться.

What do we have here, is dinner ready? I leaned over to the backpack, something was definitely there, there was no doubt about it. But the packaging amazed me. The container resembled a pull-out nightstand with two drawers, lined with blue fabric and something like foam on the sides. In the first drawer lay my crispy, aromatic fried potatoes, my beloved comfort food. When we were given this instead of the tiresome porridge at the shelter, it was a celebration. On such days, all the punished and mischievous would gather in the kitchen, sit in a circle, place a large basin of water for peeled potatoes in the center, and each would have a bucket with small knives for peeling. A couple of times, I ended up at such an event, and for me, it didn’t seem like a real punishment at all. What’s so difficult about sitting in a circle of kids, chatting about nonsense, and retelling the same worn-out stories? Then, the peeled potatoes were rinsed again under a steady stream of water and poured into the food processor, from which came out evenly sized chunks, right onto the huge skillet. The sound of sizzling oil, so appetizing, creating anticipation for the desired and expected taste, as if you could already sense it on the tip of your tongue.

Что у нас там, ужин готов, кушать подано? Я наклонился к рюкзаку, что-то там точно уже лежало, сомнений не было что, но упаковка меня поразила. Контейнер был похож на выдвижную тумбочку с двумя ящиками, обшитую синей тканью и чем-то вроде поролона по бокам. В первом ящичке лежала поджаренная хрустящая ароматная родная моя картошечка, когда нам давали ее в приюте вместо надоевших пресных каш, то это было праздником. В такие дни на кухне собирались все наказанные и провинившаяся, садились в круг, ставили большой таз с водой для очищенного картофеля и каждому по ведру с маленьким ножичками для чистки. Пару раз я попадал на такое мероприятие, на для меня это вовсе не казалось настоящим наказанием, ну что тут сложного посидеть в кругу ребят, поболтать о всякой ерунде и потравить без того изъезженные истории. Потом очищенный картофель еще раз промывался под проточной струей воды и высыпался в комбайн, от куда высыпались ровные брусочки почти одного размера, прямо на большущую сковородку. Звук шипящего масла, скворчащий так аппетитно, создающий предвкушение желаемого и ожидаемого вкуса, словно его уже можно уловить кончиком языка.

Memories engulfed me, just for a few seconds, but it felt like I was there now, with all the kids around the table. Though I can’t say I was attached to anyone there, or that I had close friends, and sometimes a longing for them sneaks into my heart, it’s still better than being alone. The portion I had now was much larger than what we usually got, I had imagined plenty while hungry, and no one was eyeing my plate hoping to snag a piece while I looked away. But I missed human company, even just a little, perhaps somewhere beyond the wall would be enough. Oh, why am I daydreaming like this? Some unknown creature might accidentally pop out from somewhere, and I wouldn’t know where to hide from it. No, it’s better to dine alone.

Воспоминания захлестнули с головой, всего лишь на несколько секунд, а как буд-то оказался сейчас там, со всеми ребятами за столом. Хоть и не могу сказать, что к кому-то там привык, или у меня были закадычные друзья, и скука по ним иногда закрадывается в мое сердце, вовсе нет, но это лучше чем быть одному. Порция сейчас у меня была куда больше тех что нам обычно давали, с голодухи то я много представил, и никто не смотрел в мою тарелку в надежде стащить кусочек пока я отвернусь. Но человеческого общества немного не хватало, хотя бы где-то отдаленно, за стеной возможно было бы достаточно. Ой о чем это я размечтался, сейчас еще ненароком вылезет откуда-нибудь тварь незнакомая и куда прятаться от нее не знай. Нет уж лучше один поужинаю.

What do we have in the second compartment of our miracle nightstand? Ah, pickles and herring. Oh, how I love fish, how can one not love it? Such fatty chunks, boneless, a special thanks to my personal chef at the moment. And he didn’t forget the onions, sliced into rings. Everything I took out of the backpack exuded warmth and care, as if my mother neatly packed it all in there for me, with love. Deep down in my mind, of course, I understood that it was because I wanted it that way, exactly like that. But how to explain those little details I didn’t mention in my thoughts? For example, this container, I couldn’t imagine it because I had never encountered anything like it in my life. By the way, the sleeping bag was also of a somewhat incomprehensible shape, I still had to figure out which end to get into. So many unanswered questions, and the further I go, the more there are. Lost in such musings, I didn’t realize how I swallowed everything down to the last crumb.

Что у нас там во втором отсеке нашей чудо-тумбочки, да, огурчик и селедочка. Ох люблю я все-таки рыбку, как вот можно ее не любить. Такие жирные кусочки, без единой косточки, за это отдельное спасибо моему личному повару на данный момент. И лучок не забыл колечками. От всего того что мне приходилось доставать из рюкзака веяло теплотой и заботой, словно это мама мне туда все аккуратно складывала, с любовью. Глубоко в голове я, конечно, понимал, что это так потому что я так захотел, именно так. Но как было объяснить те мелочи о которых я не упоминал в своих размышлениях. Например, этот контейнер, я не мог его представить, так как никогда в жизни ничего подобного не встречал. Кстати, спальный мешок был тоже не совсем понятной формы, еще надо было разобраться с какого края туда залезть. Сколько неотвеченных вопросов, и чем дальше тем их становится все больше. В таких размышлениях я не заметил как проглотил все до последней крошки.

«Thank you, it was delicious!» I said aloud. It wasn’t often that this phrase, coming from my lips, was truly sincere. But this time, I wanted to repeat it again and again. Rolling over to the sleeping bag in a literal sense, I drifted off with half-closed eyes. Somehow, by some magical means, my exhausted body found itself inside, in the warmth, and it was very soft, like on a huge featherbed.

— Спасибо, было очень вкусно! — сказал я вслух. Не так часто данная фраза, звучавшая из моих уст, являлась действительна правдой. На в этот раз, мне хотелось повторить ее снова и снова. К спальнику я в буквальном смысле перекатился сытным колобком, засыпая на ходу с полузакрытыми глазами каким-то очередным магическим образом мое измученное тело оказалось внутри, в тепле, при этом было очень мягко, как на огромной перине.

Chapter 3 / Глава 3

I slept very soundly, judging by the numb arm under my cheek, for quite a long time. During all this time, no one attacked me or ate me. And why didn’t this thought come to my mind when I was falling asleep? I didn’t even prepare any weapons nearby, like a ready-made sprat in a can for the festive appetizer of the local population. The same silence surrounded me from all sides, not even the sound of dripping water could be heard. It was difficult to tell what time of day it was, the lighting remained the same, the same dim light, as befitting a true cave.

Спал я очень крепко, и судя по онемевшей руке под щекой, достаточно долго. Все это время на меня никто не напал и не съел. И почему эта мысль мне не пришла в голову, когда я засыпал, даже никакого оружия рядом с собой не приготовил, этакая готовая шпротина в мешке на праздничную закуску местного населения. Все та же тишина окружала меня со всех сторон, даже звука падающих капель воды было не слышно. Сложно было понять какое сейчас время суток, освещение никак не менялось, все тот же тусклый свет, как и положено в настоящих пещерах.

I had a good rest, got up, did a couple of stretching exercises for my arms and legs, rotated my head in all directions, and immediately felt the blood rushing through my body with renewed vigor, experiencing a warm rush. It would be great to have some morning coffee; oh, how long it’s been since I’ve tasted it. Just the thought of this wonderful beverage made me much happier, as now I could easily order as much as I wanted, in the most beautiful and large drinking vessel, that is, a mug. My mood was excellent despite all the difficulties of my situation. Although there weren’t many difficulties yet, it just took time to figure out this new life, new rules, and where I should go. Let today’s coffee have an additional aroma of chocolate and a cinnamon stick. The mug should be light but capacious with thin edges; I always felt that drinking from such an edge was much more pleasant and tastier. And a hearty muesli bar wouldn’t hurt either.

Отдохнул я не плохо, поднялся, сделал пару упражнений на растяжку мышц рук и ног, покрутил головой во все стороны, кровь тут же побежала по моему телу с новой силой, и я ощутил прилив тепла. Хорошо бы утреннего кофе, ох как долго не доводилось мне ощущать его вкус. От одной мысли об этом чудесном напитке мне стало намного веселее, так как сейчас мне не составляло труда заказать его так много, сколько хочу, в самом красивом и большом питьевом сосуде, то есть кружке. Настроение было отличным, несмотря на все сложности моего положения. Хотя и сложностей то особо пока не возникало, просто требовалось время что бы разобраться с новой жизнью, новыми правилами, тем где я и куда должен идти. Пусть сегодня кофе будет с дополнительным ароматом шоколада и палочкой корицы, кружка должна быть легкой но объемной с тонкими краями, мне всегда казалось, что с такого края пить намного приятнее и вкуснее. И сытный батончик мюсли должен в придачу тоже не повредит.

After a couple of minutes, my temporary shelter began to fill with the aroma of fresh beans. I wondered where these beans came from, probably not from our world at all. There was something real about them, the taste was rich and more vivid than anything I had tried before, maybe even from another time. With great pleasure, I finished my modest breakfast and began to prepare to set out again. The belongings stored in my backpack seemed to multiply before my eyes. The sleeping bag folded easily and took up very little space. The clothes, which were drying after the fortunately brief swim, still hadn’t completely dried; the humidity here was high. No matter, I thought, I’ll hang them up at the next rest stop. The new clothes were much cozier and more comfortable. There was still coffee left in my mug, so I slung the bag over my shoulder and began to slowly inspect the walls, searching for answers while finishing my morning delight.

Спустя пару минут мое временное жилище стало заполнятся ароматом свежих зерен, интересно, а откуда были именно эти бобы, врятле из нашего мира вообще, было в них что-то настоящее, вкус был насыщенным и более реальным, чем то что мне доводилось раньше пробовать, может вовсе из другого времени. С большим удовольствием умяв свой скромный завтрак, я начал собираться снова в путь. Имущество, хранящееся в рюкзаке, росло прямо на глазах. Спальный мешок сворачивался легко и занял совсем не много места в рюкзаке. Одежда, которая сушилась после непродолжительного к счастью плавания, до конца так и не просохла, влажность тут была повышенной. Ну не беда, развешу на следующем привале, новая одежда была намного уютнее и удобнее. В кружке оставалось еще кофе, и я одев на плечи сумку, стал медленно осматривать стены, в поисках ответов, допивая утреннее удовольствие.

To the right of me, at various heights on the rock, there seemed to be four entrances drawn on the rock, and beneath each of them was a rectangular strip precisely delineated. I approached one of these drawings, the others were much higher, making them harder to see. In the semi-darkness, it was impossible to discern the color, so I pulled out my bright flashlight; it was its time to shine. The ink was black, slightly faded and absorbed into the stone, indicating it was applied long ago. On the strip was written a name; at first, I couldn’t make out the unusual font, and I had to guess at some of the letters.

Справа от меня на разной высоте были словно нарисованы на скале четыре входа, и под каждым из них была ровно вычерчена прямоугольная полоса. Я подошел ближе к одному их таких рисунков, остальные были гораздо выше, рассмотреть их было сложнее. Цвет в полутьме было не разобрать, я достал свой ярки фонарь, пришло его время. Чернила были черные, даже немного затертые и впитавшиеся в камень, кажется давно наносили. На полосе было написано имя, сначала я не мог разобрать необычный шрифт и о некоторых буквах приходилось догадываться.

It seems like it was indeed Mendus. I touched the drawn entrance not intentionally, but simply ran my hand over it, and immediately noticed that the rock in those places began to reveal a passage before me. New thoughts swirled in my head. So there are only four such entrances here, but how do I choose the right one? I stepped aside to survey all sides. I need a map! And how did this thought not occur to me earlier? A map, imagine it, paper with drawn paths and exits. There was no need to unzip the backpack; a neat envelope was already in the side pocket, perhaps it had always been there, and I hadn’t noticed.

Кажется все-таки правильно было Менлус. Я дотронулся до нарисованного входа скорее не специально, а просто провел рукой, как сразу заметил, что скала в этих местах стала открывать передо мной проход. Мысли новым потоком закружили в моей голове. Значит таких входов тут всего четыре, как выбрать нужный из них. Я отошел в сторону, так чтобы осмотреть все стороны. Мне нужна карта! И как эта мысль раньше не пришла мне в голову. Карта, как ее представишь, бумажная, с нарисованными ходами и выходами. Расстегивать рюкзак даже не было необходимости, аккуратный конвертик уже лежал в боковом кармане, может он всегда тут и был, а я не замечал.

Сitting on one of the stones, my hands slowly unfolded the paper treasure. Inside, there was a certain excitement, difficult to say whether it was a joyful flutter or rather a fear of seeing something unexpected, of getting more questions than answers. The size of the map turned out to be not so large, just slightly larger than a standard album sheet, and its shape was almost square. At first glance, I couldn’t make out anything on it, so I had to place the flashlight nearby and spread it out on a flat surface. Automatically, my right hand retrieved a pencil from the backpack, although its purpose was not yet clear, but holding it gave a sense of correctness, as if something needed to be held in hand.

Присев на одном из камней, мои руки стали медленно разворачивать бумажное сокровище. Внутри было некое волнение, трудно сказать радостный трепет или скорее страх увидеть что-то неожиданное, получить больше вопросов, чем ответов. Размер карты оказался не таким большим, чуть больше альбомного листа, форма была почти квадратной. На первый взгляд я не понял в ней ровным счетом ничего, пришлось поставить фонарь рядом и расстелить ее на ровной поверхности. Машинально правая рука извлекла из рюкзака карандаш, зачем пока было не понятно, но с ним было чувство правильности, что-то нужно было держать в руке.

In the middle of the entire drawing was the sun, I had no doubts about it, as the drawing seemed to be taken from old books, and it looked just like I was accustomed to seeing it in fairy tale pictures: round, smiling, with wavy rays. Around it, as I understood, was the Earth, curving around it in the same smooth circle. For some reason, this arrangement seemed unusual to me. In my understanding, the Sun had always been a separate object from the Earth and could not be inside it. Even if we disregard all theories, I had seen the Sun myself many times while on the surface of the Earth. All textbooks stated that there was a molten core inside the Earth. Perhaps those who lived here indicated this core as another sun. Or maybe not everything was indicated on this map. Subconsciously, I began to get used to the fact that not everything would be revealed to me at once, and even if it did, I wouldn’t understand everything. Right now, it seemed like I had learned a little, but the unclear things only increased. With invisible threads, my mind constantly tried to compare and connect everything that was happening around, to create a mini-picture of what was already known and gradually add the missing puzzle pieces to it.