Бесплатный фрагмент - Чингачгук Уленшпигельский

Чингачгук Уленшпигельский

Прокрутили в клубе кино «Чингачгук — Большой Змей». Пацанам радость — не только в наших и фашистов играть, а можно и в краснокожих с бледнолицыми. Тем более, что и вооружение было новое и весьма доступное. Лук со стрелами, каждый пацан умел делать. У кого были старшие братья, тем везло больше — можно было с их помощью согнуть палку потолще. Лук тогда стрелял намного выше. Топоров- тамагавков, в каждом доме было навалом, на худой конец можно было и нож использовать. На лошадях, каждый уважающий себя пацан умел держаться, причем как и положено, без седла. В общем, с амуницией был полный порядок. Незаметно индейцы трансформировались в наших, а бледнолицые в фашистов. Бледнолицыми выступали те, у кого были деревянные ружья. или автоматы, хотя и они, готовы были от них отказаться, чтоб стать самим Чингачгуком или Винетту. Но пацаны с луками помнили, ту зависть по вооружениям, из прошлых баталий, поэтому, почти всегда «оружейников» назначали в бледнолицые.

У Коськи был старший брат. Пусть двоюродный, но брат. Он отдал Коське свой старенький автомат. Брательнику, он был не нужен, так как по возрасту, ему выдали настоящий автомат, в армии. Подарок был аккуратно покрашен чернилами и поэтому, по сравнению с другими, просто деревяшками, казался взрослым. В стволе, аккуратно, как у настоящего ППШ, были заботливо просверлены отверстия. В общем — мечта любого пацана. Правда руки, после «войны», было трудно отмыть, но это ведь не главное. А кому легко в бою.

У Серёги, были только сестры по родне, поэтому у него был какой-то огрызок, в виде пистолета, который он сам и сделал. «Зато у меня, как у „нашего“ командира пистик», — успокаивал она сам себя вслух, перед Костяном. Ну и что тут говорить? Коська конечно оказался в бледнолицых, со своим автоматом, а Серый в самом Чингачгуке. У Серого был собственноручно сделанный лук.

Началась война на счет раз- два -три. Парни разбежались в разные стороны и попрятались по закромным местам. Немного отсиделись и стали потихоньку выглядывать, пытаясь кого-нибудь подстрелить. Через некоторое время, пацаны по — пластунски двинулись на поиски врага. За баней, нос к носу столкнулись Коська и Серый. Только Костлявый собрался порешить Серого автоматной очередью, как Серега опередил его:

«Костян, а как ты из автомата стрелять будешь»? — спросил он. — «В те времена к нему и пуль не найти».

Вот тут парень и пожалел, что у него автомат. В общем захватил Серый в плен, как и положено, бледнолицего Костяна, ну не убивать же безоружного сразу на месте. Кстати Костян и по волосу был бледный, а Серёга черный, как и положено настоящему индейцу.

— Сдавайся паразит, бледнолицый, на всякий случай изрек Серый, давая Коське шанс на выживание.

— Я тебя не боюсь — гад краснокожий, — гордо изрек Костлявый.

— Тогда буду пытать- радостно потер руки Серега. — «Сначала скальп сниму», -продолжил он, — «тогда все расскажешь, не будь я Чингачгук — большой змей».

Костян, конечно не знал, про что рассказывать, но со скальпом был не согласен:

— Ты чо, червяк краснокожий, скальп в конце снимают, сначала на столбе пыток храбрость проверяют. Кто зассыт тому и кранты. А я не зассу.

— А, извини, — поправился Серый. -Вставай тогда к столбу и не шевелись моль бледнолицая, — заорал он, предвкушая, как он с легкостью засадит топор в дюйме от Костлявой башки. Сколько этот дюйм, Серый не знал, но что больше сантиметра, и меньше дециметра догадывался. Эх, чего у них не как у людей, — сокрушался парень. Лучше бы в миллиметрах. Он бы засадил топор в паре миллиметров, не больше, Костлявый бы со страха обосрался полными штанами и конечно, всю военную тайну бы предал. И не было бы ему после этого достойного уважения.

Без зазрения совести Серый бы снял с него скальп, а остатки спалил бы на костре, от которого бы прикурил трубку мира. С кем курить ее дальше, он еще не придумал.

Костлявый тем временем послушно, с ненавистью, встал к столбу линии электропередач:

— Пытай, глист.

— Э,.. а почему глист-то? — начал обижаться Серёга.

— А потому что глист- червяк и змея червяк, а ты сам орал во всё горло перед игрой: «Чур Я Чингачгуг — большой змей. Я первый сказал, Первое слово дороже второго»… только ты еще как положено отойди подальше, как в кино, а не толпись тут рядом. Встань вон у дерева.

— Далеко, я оттуда топор не докину, — не соглашался Серый.

— Какой же ты индеец? Ты не змей — ты даже не глист — ты опарыш.

— А опарыш тут при чем? -стал обижаться Серый, беспомощно крутя в руках топор.

— Тоже червяк, только совсем хилый и вонючий. Воняет, воняет, а сделать ничего не может.

Сереге расхотелось быть опарышем, глистом, да и Большим змеем:

— Слушь, Костик, а давай я буду — бледнолицым, ты же кино пять раз смотрел, а я всего три.

— Ладно, нехотя отходя от столба согласился Костян. Давай томагавк и учись, как настоящие индейцы его кидают.

Серый засомневался, А вдруг Костлявый промажет и засадит топор в бетонный блок, к которому был надежно привязан столб. Ох и влетит же тогда от папани за порчу топора.

— А вот и не дам — это мой топор. Неси свой. Бежать через всю деревню за топором Костику было лень. Пока бежишь туда-сюда уж и играть надоест.

— Да фиг с ним, дай лук.

— Не дам. Ты меня червяками обзывал, а у самого вообще ничего нет. Стреляй вот из своего автомата, и вообще ты это… хуже этого…

— Кто я? Кого хуже? Ты чего лепишь тут? — вступил в спор Костлявый, — прекрасно понимая, что автоматом пытать на столбе пыток не так интересно и от того ему было ещё обиднее.

Серега, как назло не мог подобрать слово:

— Этот как его… — не унимался он, -Ты не чужестранец, Ты мухосранец.

— А при чем здесь мухи обосранные, — обиделся Костик.

— А потому, что все бледнолицые только срут в моих прерьях, и хорошего ничего не делают.

— Я по кину ничего хорошего делать не должен. Ты же недавно хотел быть бледнолицым, вот значит ты и мухосранец ещё в придачу к глисту. Сам на два раза обозвался и краснокожим и бледножопым.

Сереге расхотелось быть глистом и расхотелось быть бледнолицым мухосрачем.

— А давай лучше в Тиля Уленшпигеля играть, — начал замириваться он.

Костику тоже надоело обзываться и ругаться с Серым, тем более, что с орудиями пыток тот явно жадничал.

— Давай, — согласился он. -А чего делать будем?

— Будем по очереди Шпигелем, из лука стрелять. Он знаешь, как здорово из лука стрелял? За сотню шагов мог в яблоко на голове попасть. Ты Костян, не отходи от пыточного столба, я сейчас яблоко из огорода принесу.

— Только тащи белый налив и побольше, — согласился Костик. У него в огороде были другие сорта яблок.

— Ладно, -сказал Серый и рванул в огород.

— Вот взял. держи.

— Спасибо сказал Костян и откусил за раз пол яблока.

— Э, ты чо делаешь?, — заорал Серый.

— Я чтоб лучше на голове держалось, не скатилось.

— В книжке не скатывалось, — возразил Серый.