Бесплатный фрагмент - Через времена в будущее

Выражаю огромную благодарность Baga,

без которого не было бы этих двух книг.

---

Вступление

Я сижу на невидимой поверхности, опираясь на неё руками. Справа от меня сидит астральное существо, чья оболочка светится ярко-белым светом; такого света я прежде не видела, от него не болят глаза. Вот он Бог. Я посмотрела вниз, и увидела нашу планету, мирно совершающую оборот вокруг своей оси. Мы сидели, не произнося ни единого слова. Слова — лишь бесполезные наборы звуков, которые не способны передать всю полноту чувств и ощущений, ведь самое главное мы не произносим вслух.

Вокруг был космос — близкий и в то же время далёкий, враждебный и безразличный; космос, в котором множество планет совершают свой орбитальный танец бесконечности; космос, в котором миллиарды звёзд, созвездий и галактик являются доказательством идеального замысла Творца.

— Хочешь вернуться? — спросил Бог. Я утвердительно кивнула в ответ. — Возвращайся, — я почувствовала теплоту после этих слов, какую не чувствовала прежде.

Я хотела спросить его о многом, мысли так и путались в голове. Неужели, наконец, настало то время, которого я ждала много тысяч лет? Неужели я получу ответы на все свои вопросы, и моя душа успокоится? Но было поздно…

---

Глава 1

«Для того, чтобы начать всё сначала — нужно умереть. В этот момент начинается самое интересное — реинкарнация».

В тёмном помещении на одной из каталок лежит девушка — голая девушка. Видно лишь её бледное лицо, на котором слегка посиневшие губы создают подобие улыбки. Видимо, она умерла недавно. Как я здесь оказалась? Я вижу людей, лежащих на каталках, и у всех одинаковая печать на лице — печать смерти. Их лица выражают смирение. Мой взгляд снова падает на ту девушку, я вижу её ближе, всматриваюсь в лицо, которое кажется мне очень знакомым! Это девушка — я!

Я открыла глаза. Как же холодно… Моё тело забилось в лёгких судорогах. Запах железа пронизывал помещение. Где я? С трудом я повернула голову вправо, затем влево и увидела множество каталок. На них лежали голые люди. Мёртвые голые люди. Через пару минут пришло осознание — я в морге. Головокружение мешало адекватно оценивать ситуацию, и не было сил, чтобы подняться, голова была тяжелой, словно она приросла к каталке. Превозмогая внутреннюю качку, я всё же приняла сидячую позу и увидела, что я тоже голая. Неужели я не умерла, раз нахожусь здесь? Я вернулась! Снова! Я смогла встать, и найти неподалёку от каталки подобие простыни, которая временно стала моей одеждой, я обмотала её вокруг себя и завязала за края. Мне удалось дойти до двери несмотря на то, что меня покачивало из стороны в сторону. Внезапно я услышала шаги, кто-то направлялся сюда. Я искала глазами хоть что-нибудь, что могло бы стать моим оружием, но ничего, кроме трупов, я не видела, поэтому решила ждать возле двери и действовать по ситуации, а точнее — напугать гостя своим появлением, на что очень рассчитывала. Дверь открылась, в комнату вошёл молодой человек с бутербродом в руке, в ушах у него были наушники. Меня поразили окрашенные в яркий рыжий цвет волосы, эта яркость полная противоположность атмосфере морга. Он положил пропуск в карман халата, и шагнул вперёд, — в этот момент сработали доводчики и дверь закрылась. Я не придумала ничего другого, как закричать, но парень не был напуган так, как испугалась бы я на его месте. В своей голове я уже придумала план, как ударю его и отниму пропуск, но увидев подобную реакцию, я обескураженно произнесла:

— Ну… Я пойду, пожалуй…, — насколько позволили мне силы, я подошла к двери, пытаясь её открыть, зная, что она закрыта.

Парень уверенно шагнул в мою сторону, а я отбежала в другой угол комнаты. Он побежал за мной и, конечно же, догнал, схватив за плечо. Я его ударила ногой в живот, но боль не отразилась на его лице, а в ответ он меня толкнул, и этого было достаточно, чтобы я упала. Не знаю, зачем он пытался меня задушить, неужели количество мёртвых клиентов влияют на зарплату? Ещё минута и я снова вернусь на каталку. Оценивая свои возможности, которых у меня практически не было, я из последних сил ударила его головой в лоб. И это сработало! Надо же! Вокруг не было ничего, чем можно было бы его добить, поэтому из-за отсутствия времени и сил, я достала из кармана пропуск и убежала.

Был вечер, меня окружали лишь корпуса больницы. В критических ситуациях в нас открываются резервные силы организма, спящие до поры, это я поняла не за одну жизнь. И сейчас, когда я обессиленная бежала, тоже помнила об этом. Как бы это дико ни звучало на данный момент, но я, желавшая столько времени прервать цепочку перерождений, — хотела жить. На улице было ранее осеннее утро, и простыня на мне указывала на то, что я одета совсем не по погоде. Увидев приёмное отделение, я направилась к нему. Первое, что мне довелось увидеть в приёмке — парня с пробитой головой, к тому же, пьяного.

— О! Привидение! — сказал он, искренне улыбаясь.

Я дошла до справочной, облокотилась руками об стену и закричала:

— Какого чёрта вы отправляете в морг живых людей?!

— Что здесь происходит? — спросил мужчина в медицинском халате, выходя из кабинета напротив.

— Мне тоже это интересно! Может, объясните и мне, какого чёрта, будучи живой, я в морг попала? Или это в порядке вещей здесь? Где главврач?!

— Я здесь, — повернув голову, я увидела старичка в потрёпанном халате. Весь его вид говорил о том, как он устал. Когда я его увидела, то поняла, что не смогу повысить голос на него. Мужчине было за шестьдесят, у него редкие седые волосы, однако прямая осанка придавала ему гордый и достойный внешний вид, и похож он был на Льва Константиновича. Я приглушила свою совесть на время.

— Наконец-то! Почему я оказалась в морге? У вас в больнице проводят эксперименты над людьми? — я потребовала главврача для создания скандала, но не думала, что он так быстро явится, и поэтому оказалась в растерянности. Мне нужно было пару минут, чтобы подготовиться к разговору.

— Барышня, успокойтесь. Как вас зовут? — спросил старичок.

— Мира! Меня зовут Мира!

— Мира, вам нужна одежда. Пойдёмте.

— Я никуда не пойду! Вы меня заманите в кабинет и убьёте! Объясняйте здесь и сейчас! — в этот момент из моей раны потекла кровь. Моя псевдоодежда была испачкана.

— Нужно обработать рану, зайдите в кабинет, — голос был спокойный, будто у них каждый день из морга люди возвращаются.

— Что вы сделали со мной? Почему у меня дырка в плече?! Откуда она?

— Пойдём, — он взял меня под руку и повёл в сторону одного из кабинетов.

— Я никуда не пойду! — к этому времени собралась толпа зевак, с интересом наблюдающая за происходящим.

Грубым движением я высвободила руку и побежала в сторону выхода. В это время мне навстречу направлялись двое мужчин, которые, возможно даже, просто шли по своим делам. Но богатая фантазия нарисовала мне печальную картину: вот меня насильно уводят, а затем, я пополняю ряды психически больных в отделении, где единственным моим утешением становятся галлюцинации от таблеток, которыми меня пичкают. Не совсем радужная перспектива. Когда мы напуганы, нам кажется, что весь окружающий мир агрессивно настроен по отношению к нам, эмоции мешают правильно оценивать ситуацию. Возможно, увидев подобную ситуацию со стороны, я бы восприняла своё поведение абсурдным. Но не в тот момент. Тогда мне казалось, что все хотят меня убить, каждый, кого я видела, — был убийцей в моих глазах. Я схватила каталку, стоявшую рядом со мной и, разбежавшись, толкнула её вперёд в сторону мужчин. Вымышленные игры в догонялки не привели меня к победе. Я быстро выдохлась и потеряла сознание. Проснулась я в одноместной палате, рядом со мной сидела молодая девушка, на лице которой я прочла облегчение от того, что ей больше не нужно просиживать пятую точку на стуле, наблюдая за мной. Посмотрев в окно, я догадалась, что уже наступил вечер. Значит, всё это время я спала.

— Я сейчас позову врача, — произнесла она, встала и вышла, хлопнув, как мне показалось, дверью. Через пару минут явился врач.

— Мира, здравствуйте. Как самочувствие? Я осмотрю рану, — врач сел на стул, находившийся напротив моей кушетки.

— Что со мной произошло? Меня пытались убить? Почему у меня дырка в плече? Дайте мне мой телефон, — я за раз хотела задать все вопросы и высказать требования.

— Кому вы хотите позвонить?

— Для начала родителям, чтобы сообщить о том, что я в больнице. Если я оказалась в морге, значит, близкие думают, что я умерла. А потом подруге, мы должны сегодня вечером идти в театр, нужно сказать, что я не смогу.

— В театр? — на его лице читалось удивление.

— Да, в театр. Что необычного я сказала? Представьте, иногда люди посещают театр!

— Мира, какое сегодня число?

— Шестое октября. А что? — я посмотрела на него испытующим взглядом, затем продолжила: — Что вообще происходит? Почему никто не может ответить на мои вопросы?

— Рана ещё будет болеть, надо потерпеть. Давление в норме. Удивительно. Мы возьмем кровь для анализов, потом проверим голову. Ответы на ваши вопросы будут чуть позже.

— Верните мне мой телефон!

— Вашего телефона у нас нет.

— Тогда дайте мне поесть! Я голодная! — хоть что-то они могут мне дать?!

Мне принесли картофельное пюре, вареную котлету, гарнир из тёртой моркови, два ломтика белого хлеба и даже растворимый кофе. Какая же вкусная эта отвратительная больничная еда! После того, как я поела, я легла на кушетку и почувствовала, как мой желудок благодарит меня. Только сейчас я поняла причину дикого голода. Увидев в морге мёртвых людей, подсознательно я пыталась заполнить эту пустоту у себя. Такое же чувство голода у меня возникло несколько лет назад, когда я впервые побывала в морге. Если честно, я бы ещё съела порцию еды, но сейчас для меня это будет перебором.

Немного позже ко мне в палату пришёл психиатр вместе с моим лечащим врачом и главным врачом.

— Мира, мы понимаем, вы хотите знать, что произошло. Но для того, чтобы всё объяснить, нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов, — сказал мой врач, затем все трое пододвинули стулья к моей кушетке и сели.

— Сколько вам лет?

— Двадцать восемь, — я смирилась с тем, что сейчас мне придётся играть по их правилам, поэтому я решила отвечать на все вопросы.

— Назовите сегодняшние число, месяц и год.

— 6 октября 2016 года.

— Что из последних событий вы помните?

— Я выбирала платье для похода в театр. Потом морг. А дальше вы знаете, — все трое переглянулись после моих слов, словно взглядами спрашивали друг друга, что делать дальше.

— Нет, Мира. Сегодня восьмое октября. Один день из жизни выпал из вашей памяти. Такое бывает, когда человек переносит сильный стресс, мозг блокирует память об ужасном событии.

— Какой ещё блок? Какое ужасное событие? Откуда дырка в моём плече?

— Седьмого октября вы были в театре. Театр захватили террористы, все зрители с труппой оказались в заложниках, а в вас стреляли. Во время извлечения пули у вас произошла клиническая смерть. Затем, когда заложники были освобождены, вы попали в реанимацию, а через несколько часов у вас остановилось сердце. Именно поэтому вы попали в морг…

Через несколько минут мы смотрели вырезки из новостных репортажей: вот я сижу на стуле с ребёнком и читаю требования террористов, дальше освобождение заложников, толпа людей выбегает из здания театра, многие плачут, и потом я вижу, как выносят моё тело. Я переволновалась и мне дали успокоительное. Позвонить мне так и не разрешили. Я дала волю слезам, а потом поймала себя на мысли, что мне себя жаль. Испытывать к себе жалость — самое ужасное из чувств, оно сравнимо с чувством стыда. Стоит позволить хоть на мгновение пожалеть себя, и потом сложно вернуться в прежнее состояние. Это тонкая грань между всплакнуть и уйти в депрессию, погрязнув в ней по уши. Почему произошла ситуация с театром? Бог. Я его видела. Снова. Хорошо, раз уж так произошло, значит, мне нужно набраться терпения и выбраться отсюда, а потом я найду ответы на все свои вопросы. Иначе всё бесполезно, любил говорить Сергей. Мои переживания не помешали мне уснуть. Несмотря ни на что — организм всё-таки чётко отлаженная система, он сам знает, когда нажать на выключение, даже если вокруг война.

На следующее утро меня разбудили и сообщили о «радостной» новости.

— Вас будут проверять на детекторе лжи через два часа, — сказал мне врач.

— Неужели заключения врачей недостаточно? — в ответ я получила взгляд, говоривший о прекращении всяких вопросов на эту тему.

Через два часа я отвечала на глупые вопросы. Эти люди просто отнимали моё время, что злило меня. Какие ещё унижения и испытания нужно пройти, чтобы меня оставили в покое? Проверка делилась на четыре этапа, в которые входили подготовительный этап, предтестовая беседа, затем проверка на полиграфе и постестовая беседа. Процедура была ужасной, неприятной, к тому же, внешне это выглядело некрасиво. К чёрту эстетику, думали разработчики данного метода. К моим кончикам пальцев, груди и животу прикрепили датчики, соединённые с полиграфом. Эти датчики должны фиксировать мои физиологические реакции при ответах на вопросы. Также датчики поместили на ножки стула, таким образом, должны регистрироваться мои движения. Стандартная процедура для них и непривычная для меня. После всех приготовлений началась проверка. Череда стандартных вопросов закончилась, настал момент вопросов непосредственно темы захвата.

— С кем вы ходили в театр? — спросил мужчина.

— Я должна была идти со знакомой.

— Насколько вы близки с ней?

— Работали вместе, не могу сказать, что мы очень близки.

— Почему в таком случае решили пойти именно с ней?

— Она предложила, а я не стала отказываться. Всё равно нечего было делать вечером.

— Поясните.

— Я — женщина! Представьте, на этот вопрос у меня нет ответа!

— Мира, успокойся, пожалуйста. Это обычные вопросы, почему ты злишься? — обратился ко мне мой врач.

— Потому что я не помню ничего! Потому что у меня дырка в плече! Потому что это я была в заложниках и не знаю, что со мной делали! Я! Не вы! Может, хватит меня унижать? Я не хочу отвечать на вопросы! Снимите с меня всё! — для того, чтобы прервать проверку, мне нужно было кричать, чтобы артериальное давление и сердцебиение повысились, тогда это означает, что процедуру продолжать нельзя.

Мои руки чесались от следов датчика. Люди настолько изобретательны, когда хотят узнать что-то. Следы на руках напоминали мне о сегодняшней процедуре унижения до самого вечера. Хорошо, хоть надо мной не издевались, как когда-то в Китае, когда обвиняемого заставляли есть муку во время чтения обвинения. Китайцы были уверены, если рот полон муки, то человек виновен, так как при сильном волнении слюноотделение практически прекращается, а это означало, что человек врёт. Но сейчас на дворе 21 век и такими методами никто не пользуется, всё компьютеризировано. Но и такой аппарат можно обмануть, если ты веришь в то, что говоришь. Что ж, раз нужно врать во благо, то сделать это необходимо самым лучшим образом, чтобы никто не заподозрил и доли лжи.

На следующее утро меня снова проводили в кабинет для повторного прохождения процедуры на детекторе лжи. Процедура началась. Неожиданно я посмотрела на всех присутствующих иначе. Казалось, стоило мне сесть на стул, окинуть их высокомерным взглядом, как моё мнение изменилось. Да, горе эгоистично, а я сейчас проявляла его величие. Передо мной находились люди, которые понятия не имеют обо мне и моих жизнях, передо мной были лишь люди, которые выполняют свою работу. Восприятие данного факта намного упростило моё отношение к ситуации, и, как следствие, моё поведение. Главное, осознать, что полиграф — это машина, просто механизм с заданными параметрами калибровки. Всё, что мне нужно было — надеть маску, вжиться в роль до полного погружения, а уж опыт подмены личности у меня не меньше 6400 лет.

— Я готова, — произнесла я добродушно.

В конце всей процедуры полиграф не зафиксировал моих физиологических реакций. Ложь во благо. Никто не должен знать, что я помню всё. У меня не было никакого желания отвечать на глупые вопросы, которые посыпались бы со всех сторон, и мне совсем не хотелось чувствовать жалость окружающих, поэтому псевдоамнезия давала мне хорошую возможность избежать подобного рода развития событий. На этот раз мне снова удалось сделать так, как я хочу.

Моё пробуждение на следующий день началось с интересной новости о том, что я была обязана дать короткое интервью журналисту. В палату зашел молодой мужчина, по выражению лица которого наблюдался недосып. Его взгляд был прищурен, будто он вот-вот уснёт, но держится из последних сил. Я хотела предложить ему поспать на диване, стоявшем рядом, но поняла, что это неуместное предложение. Я догадалась, что разговор будет не из лёгких, ведь ему придётся общаться со мной, мечтая о сне. На меня надели микрофон, что вызвало у меня ужасные ассоциации, которые я мастерски скрыла.

— Как вы себя чувствуете? — спросил журналист явно ради приличия, а во взгляде читалось, что ему глубоко плевать на моё самочувствие.

— Я бы чувствовала себя лучше, если бы в моей палате стояла бутылка виски, но мой врач сказал, чтобы я выкинула эти мысли из головы. Тогда я обратилась к своему психиатру, ведь всё, что касается мыслей — это его область, на что он ответил мне, чтобы я спустилась с небес на землю. В принципе, что я и сделала пару дней назад, — мы всегда переводим всё в шутку, когда не хотим продолжать серьёзный разговор. Кирилл, так звали журналиста, усмехнулся и даже взбодрился. Он рассчитывал на интервью с нытиком, но ошибся.

— В трудные времена только юмор спасает, — произнёс он, будто говорил о себе.

— Иначе можно застрелиться, — подмигнула я Кириллу.

К сожалению, тему захвата обсуждать было бесполезно из-за моей амнезии, поэтому мы перешли на тему моей книги, которую я помню очень хорошо, и которая стала популярна, благодаря моему ранению.

— Где вы взяли информацию, которую изложили в книге?

— Эта книга передавалась много столетий из поколения в поколение, — солгала я.

— Ваша книга затрагивает почти все религии. Вы пишете о том, что все религиозные учения переписаны, а исходные материалы совсем иные, которые вы представили в книге. Почему люди должны верить вам? Хоть вы и опубликовали заключение об исследовании возраста записей, возникают вопросы: как у вас оказались записи, которым 3000 лет? Почему не опубликовали книгу раньше? Правильно ли расшифровали их? Люди любят романы, фантастику, то есть жанры, где возможен полёт фантазии. А вот всё, что касается более серьёзных тем, — увы, требует фактов.

— Записи, на основе которых написана книга, я лишь превратила в литературную читаемую форму. Некоторые записи я переводила сама, а за расшифровкой остальной части пришлось обратиться за помощью к профессионалам, чьи имена известны.

— Я не оспариваю авторитет переводчиков, но вы уверены, что перевод верный?

— Какого цвета трава? Зелёная, верно? Но почему? Только потому, что это факт, известный на протяжении тысячелетий? Только потому, что все об этом знают и это само собой разумеющееся? Ваши вопросы можно задать автору любой литературы, которая была переведена. Я не возражаю, если кто-то ещё захочет перевести записи, будет интересно.

— Будем честны, вы, наверное, знаете, что вашу книгу покупают в основном потому, что, как автор, вы вызываете интерес после происшествия в театре. Как вы к этому относитесь?

— Мне очень повезло.

— Хорошо, Мира. Давайте поступим так: чтобы разговор не был пустым, мы будем говорить фактами. Для начала поясните, не предоставляете ли вы нам сказку?

— В книге написано о том, что любая религия берёт своё начало из астрономии. Это уже ни для кого не секрет и тем более не сказка. Также в книге написано о том, что в каждой религии есть мессии, чьи биографии схожи: почти у всех были двенадцать учеников, все исцеляли больных одним касанием. И что самое важное — все были распяты на кресте. Об этих мессиях тоже написано в книге. Всему этому есть астрономические объяснения, они изложены в книге. Я не буду говорить про период зимнего солнцестояния с 22 по 25 декабря, об этом и так известно. Здесь идёт речь о сопоставлении воскресающих мессий с Солнцем. В моей книге собраны не только астрономические выдержки из Библии и Корана, но и законы природы, космоса, освещена тема инкарнации и реинкарнации. Поймите, бог не сидит на небе, его нет в зданиях. Бог или Космический разум — это более серьёзное понятие, это абстрактная сущность, бесконечный принцип. Людям свойственно желание узнать, как устроено мироздание, поэтому некоторые записи были переделаны, став атрибутом религий и формой правления. Завещания предков в виде записей и сооружений, — не только история древних, но и пророчества.

— Пророчества?

— Именно. Их нужно правильно расшифровать, и тогда всё станет ясно. Многим удаётся правильно интерпретировать данные. Об этом тоже написано в одной из глав книги.

— О чём ещё древние догадались, и почему наши учёные настолько слепы? — кажется, он пытается язвить.

— Что касается вопроса, то отвечаю: в книге всё подробно написано. Я не могу судить о работе учёных, не будучи учёным, это неправильно, но я могу сказать, что, если они станут многое исследовать как целое, а не, как отдельные части, то будут совершать открытия за открытием. Например, созвездие Змееносец было известно нашим предкам задолго до того, как о нём узнала наука. Только в записях оно именуется Змием, — я изо всех сил сдерживалась, чтобы не нагрубить ему, и у меня получилось промолчать.

— Вы привели предположение, почему Вселенная расширяется. Расскажите.

— Вселенная расширяется и это факт. Причиной тому являются люди. Несмотря на все войны и катастрофы, количество людей на планете растёт, а так как человек — это энергия, то именно он и расширяет Вселенную. Чем больше людей, тем больше расширение. Учёные всего мира могут плюнуть в меня после этих слов, но всё очевидное всегда перед носом. Конечно, смотря, какой нос.

— А научное доказательство этому предположению имеется?

— А что для вас наука? То, что можно выразить формулами?

— Конечно.

— В таком случае моё предположение не имеет научного доказательства. Пока…

— Расскажите подробнее о главе «География и религии».

— Все ищут Бога, даже мистики. Но одно дело искать Бога, и совсем другое — хотеть власти, прикрываясь его именем. Цель книги не в том, чтобы разоблачить «плохих» людей и организации, их я оставляю в покое, а в том, чтобы сделать массовым то, что хранили наши предки.

— Поймите, человек — существо духовное, он имеет потребность в духовной жизни. Вы хотите, чтобы человек забыл про бога. Зачем? Чего вы хотите этим добиться? А теперь представьте себе, что не существует на свете религий, человека уже не сдерживает бог, он предоставлен сам себе и может делать что угодно.

— Человек не забыл Бога. Он изменил его. Я не убиваю людей не потому, что меня ограничивают заповеди, а потому что я считаю это негуманным. Это мой личный выбор. История полна фактов о том, что на руках верующих больше крови, нежели на руках атеистов. В Библии во имя бога было совершенно более двух миллионов убийств, и никого это не смущает. Но вернусь к началу разговора. Человек рождается атеистом, вы не можете этого отрицать. Ребёнок не знает ни об одной религии, пока ему не расскажут о ней. Всё, во что верит ребёнок — в чудеса, для них мы придумали сказочных героев: эльфов, русалок, деда мороза. И давайте говорить откровенно: ваше вероисповедание зависит от того, где вы родились. Именно место рождения определяет вашу веру. Почему взрослый человек считает, что вправе решать за ребёнка, какую религию ему исповедовать, если мы рождаемся свободными? Многие врачи сталкиваются с последствиями некоторых религий, и, к сожалению, не всегда можно вовремя помочь. Природа не настолько глупа, чтобы создавать мужчину и женщину несовершенными, если вы понимаете, о чём я. Почему религия предполагает жертвенность, смиренность и идолопоклонство? Эволюция идолопоклонства проделала короткий путь за долгое время, начиная от обожествления звёзд, Солнца и Луны, животных, и заканчивая обожествлением человека. Во второй заповеди говорится: «Не делай идола себе и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, что в водах под землёй, не кланяйся и не служи им…». Далее говорится о том, что всё сотворено богом, только его нужно почитать, что «народ не должен изображать Его ни под видом небесных тел, ни под видом животного мира». Об этом говорит Библия. Мы изначально верим не в то…

— Вы уверены, что Библия переписана. Приведите пример, любой отрывок.

— В Библии бог наказывает «детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода», потому что они ненавидят его, и он же «творит милость до тысячи родов» за любовь к нему. Получается, бог в религии выполняет роль удовлетворителя желаний или карателя. Но Бог не наказывает, наказывают друг друга люди. Строки про наказание были приписаны для устрашения. Найдите истинного Бога, который внутри вас, просто загляните внутрь себя — частица божественности есть внутри каждого. Давайте не будем забывать, что религия подразумевает веру в определённое учение, но вера — это то, что человек способен изменить. Сегодня он верит в одно, завтра — в другое. В детстве я верила в Деда Мороза, странно, но в 28 лет я не верю в него. Это один из моментов, который делает шаткой любую религию. Например, в Америке люди часто меняют веру, для них смена веры своего рода хобби. Ответьте на вопрос: когда вы вбиваете в интернете запрос о любой религии, каковы ответы поиска?

— Информация.

— Верно. Вы читаете время и место зарождения религии. Я хочу сказать, что любое религиозное учение имеет определённый исторический отсчёт, а это противоречит истине о сотворении мира и людей божественным существом, существующим всегда.

— Чем отличается религия прошлых веков от нынешней на ваш взгляд?

— Раньше религии поощряли девственниц и евнухов, жертвоприношения, массовые жестокие убийства, что якобы давало духовное развитие и обеспечивало место в Раю. Сейчас, конечно, таких ужасов нет, слава Богу. Любая религия ограничена: в ней есть добро и зло, допустимое и недопустимое, в ней уже всё доказано, и эти доказательства не поддаются сомнению. Наука идёт другим путём: учёные ставят всё под сомнение. Именно по этой причине наука отправила человека в космос, а религии — на костёр. Времена инквизиции не вычеркнешь из истории. И в заключении хочу сказать: человек не должен никому поклоняться. Мы не созданы рабами.

— Вы писали, что многое из Библии и Корана — это законы физики, которые были открыты намного позже. Давайте подробнее об этом.

— Библия учит, что всё во Вселенной действует по законам физики. Например, «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах Ею вещает твердь. День дню передает речь, и ночь открывает знание». То есть тогда уже было понятно, что лишь ночью, наблюдая за звёздами, человек мог заглянуть в прошлое и в будущее, «ночь открывает знание». В Библии мы можем прочитать слова Иова о гравитации — «Он… повесил Землю ни на чем». Этой информации уже более 3000 лет. В Коране в одном из аятов содержится информация о том, что у Солнца и Луны имеются собственные орбиты: «Он — тот, который создал ночь и день, и Солнце и месяц. Все по своду плавают».

— Что такое космические законы в вашем понимании?

— Космические законы, законы природы на Земле — это те законы, на которые мы не можем воздействовать, они существуют независимо от нас, нашего интеллектуального развития, мнения и желания. Не следование этим законам обернётся гибелью для невежественного человека, который с ними не считается. Можно обмануть человека, подкупить его, даже убить, но нельзя обмануть природу. Однажды она предъявит счёт на оплату. Неужели люди думают, что можно продолжать загрязнять природу, и она не отомстит? Она отомстит! Один из законов природы состоит в том, что всё важное сосредоточено в самом начале. Посмотрите, как растёт любой цветок. Он растёт из земли, сперва он маленький, затем больше, и он всё его развитие стремится вверх — к Солнцу, благодаря которому растёт. Мы все растём, но не все вырастаем.

— Вы боитесь умереть? — я ждала этого вопроса.

— Я всё равно рано или поздно умру. Не так ли? — я попыталась перевести всё в шутку, но мне плохо это удалось.

— Я не про неизбежность смерти, а про страх перед смертью.

— Нет смысла бояться того, что неизбежно. Человек боится смерти, потому что не знает на своём опыте, что это. Я верю, что после смерти наша душа переносится в другое измерение. Я верю, что душа — энергия, положительная или отрицательная, но это энергия, которая способна перерабатываться и трансформироваться. Парадокс смерти — бессмертие.

— И напоследок, расскажите о инкарнации и реинкарнации.

— Для начала я скажу пару слов о различии между двумя терминами. Инкарнация — это воплощение, это проявление духа в материальном теле, например, — божественного духа в Иисусе Христе. Здесь важно то, что духовная эволюция формируется с нуля до своего соединения с высшим Я на космическом уровне. Реинкарнация — это перевоплощение, когда душа переселяется из одной физической оболочки в другую. Мы все приходим на Землю для выполнения какой-то задачи. Если не справились один раз, вернёмся снова. В Библии часто прослеживаются темы инкарнации и реинкарнации. Иисус говорил: «Перед тем, как взойдёт Солнце, пойди и примирись со своим братом». Восход Солнца — это конец реинкарнации, брат — человек, которого вы не простили. С каждой реинкарнацией труднее исправлять ошибки, поэтому в христианстве так часто прослеживается тема прощения. Уметь простить — значит дать себе будущее, причём с наименьшими кармическими долгами.

Коротким интервью не получилось, и поэтому я сильно устала. Мне предложили успокоительное, но я отказалась. Нет ничего на свете, с чем человек не способен справиться сам. Лёжа в темноте, в палате, в моей памяти проносились картины из прошлых жизней, и внезапно я поняла, как трудно носить в себе груз стольких перевоплощений, который тянет назад, не позволяя продвигаться вперёд. Я просила у Вселенной знак, который бы направил меня в нужном направлении, и верила, что получу его.

Так я воскресла меньше, чем на трое суток, и затем впала в состояние комы…

---

Глава 2

«В день, когда Бог разгневается — ни одна женщина не сможет стать матерью».

Если наблюдать за нашей планетой сверху, полярное сияние выглядит зеленоватым облаком; оно, как одеяло, укрывает и убаюкивает. Картина настолько великолепна, что идеальным дополнением была бы наложенная музыка. Я поворачиваю голову вправо и с ужасом наблюдаю то, как навстречу мне летят тысячи глаз. Я проваливаюсь в темноту, ощущая дикую боль в голове и в области солнечного сплетения. Так душа покидает физическую материю и выходит погулять туда, откуда пришла. Вокруг много тёмно-коричневого тумана, а я парю в тёмном космическом пространстве и вижу шарообразные фигуры. Один из шаров светится как кристалл, от него исходят кривые острые лучи разных размеров. Алмазная планета, подумала я.

Снова в меня летят глаза. Я вижу вакуумный шар. Он то расширяется, то сужается, отсвечивая бело-голубым цветом. Далее передо мной предстаёт ледяная планета, которая горит. Да, я слышала про неё. Затем я увидела огромную планету сине-фиолетового цвета, которая вдвое больше Юпитера! Путешествуя по неизвестной мне галактике, я видела объекты, отличающиеся от тех, что существуют в нашей. Планеты не были похожи друг на друга, такое многообразие заставляло сомневаться в увиденном, а подсознание в защиту логики говорило, что всё это сон.

Самой удивительной оказалась чёрная планета, окутанная красным свечением. Кажется, у меня появилась любимица в этой галактике. Последняя планета, которую я приметила, была очень похожа на Землю, она отличалась от всех других мною увиденных не только меньшим размером, но и тем, что на ней равномерно были распределены вода и суша. Флора и фауна, огромные океаны, — казалось, рука невидимого Творца коснулась этого места и создала Рай, тот самый Рай, о котором человеческая раса говорит испокон веков, и к которому стремится каждый из нас. Природа является лучшим скульптором, подумала я. На мгновение мне захотелось, чтобы здесь никогда не жила ни одна раса, мне хотелось, чтобы эта планета оставалась одинокой в своём совершенстве вечно, ведь только так она способна остаться живой. На этой планете существовала параллельная эволюция.

Стоя в тёмном помещении, я ступала маленькими шагами наощупь. Когда мои глаза привыкли к темноте, я смогла разглядеть деревянный пол, в котором были вырезаны маленькие дырки на одинаковом расстоянии друг от друга. Я аккуратно передвигалась, боясь того, что есть дырки больше по размеру, и я провалюсь. Внезапно в отверстиях пола показались глаза, — те самые глаза… белые точки на фоне темноты… Мне приходилось шагать, понимая, что я ступаю на них. Внезапно я очутилась возле перил, и, облокотившись, увидела, что этажом ниже находится огромное помещение, где среди множества столов, расхаживала девушка в белом комбинезоне. Её походка была странной, да и она вся была похожа больше на робота, чем на человека. У неё не было волос, их заменял наэлектризованный пушок, напоминающий распечатку кардиограммы сердца. Есть мнение, когда-то первые расы обладали как раз таким пушком, который являлся средством общения между ними. Если она получеловек, то, где я и что вообще здесь происходит? Девушка посмотрела на меня, и я услышала голос:

— Спускайся! — она не произнесла ни единого слова. Я понимаю их речь?

Я спустилась. Девушка-робот указала мне следовать за ней. Мы прошли в огромное белое помещение, которое было разделено на сектора. Здесь было очень холодно. Везде стояли боксы, в которых лежали младенцы, сверху боксы были закрыты прозрачной крышкой, через маленькую трубочку к малышам поступал кислород. Это же родильное отделение! Огромное количество младенцев и все спят под крышкой! Эта картина не показалась бы мне удивительной, если бы не одно но! Все младенцы были похожи на полугодовалых детей, и они сильно отличались от тех, кто недавно появился на свет.

— На данном этапе все они спят, мы ждём их пробуждения. Датчики контролируют слабых особей и автоматически уничтожают их. В скором времени здоровый вид будет выращиваться чаще, нежели слабый, — сказала мне девушка, и через мгновение я услышала несколько повторяющихся сигналов, после которых один из боксов заполнился туманом.

Что за чертовщина, подумала я.

— Слабый вид, — спокойно ответила девушка, — она читает мои мысли! Как заставить себя не думать?

— Вы убили его?! — неужели это всё реальность?

— Конечно. Слабый вид всегда уничтожается. Я только что говорила об этом.

— Где родители этих младенцев?! Почему вы убиваете их?!

— По инструкции.

— Как ты оказалась в моей лаборатории? — я повернула голову и увидела мужчину в таком же комбинезоне, в который одета девушка.

— Ты кто? — спросила я, не переставая рассматривать его с ног до головы.

— Оставь нас, — обратился он к девушке. Мужчина взял меня под руку и вывел из помещения на улицу. Такого багрового неба я не видела ни в одной из своих жизней! Слабый ветер разгонял песок, поднимал его вверх и равномерно сбрасывал вниз. Мужчина быстрым движением вколол содержимое шприца в мою правую руку.

— Что ты сделал? — спросила я, потирая руку от укола.

— Чтобы ты не замёрзла.

— Что за аномалия? Что с небом? Почему песок поднимается вверх так ровно и так же падает?

— Как тебя зовут?

— Мира. А тебя?

— Меня зовут Э́рджо. Ты странная, Мира. Как ты попала сюда?

— Я уснула и оказалась здесь. А где мы?

— Как ты вообще оказалась в моей лаборатории? — он посмотрел на меня взглядом, в котором четко читалось, что я сказала какую-то глупость.

— Давай, чтобы не было недопонимания, я расскажу: после театра меня отвезли в больницу, потом я потеряла память, а затем я уснула в больничной палате, а проснулась здесь! А ещё ты без моего разрешения вколол мне чёрт-те что! Что происходит?!

— Наверное, я сплю, раз слышу это…

Мы стояли и смотрели друг на друга несколько секунд, затем поднялся сильный ветер, небо резко потемнело, дышать стало тяжелее. Эрджо взял меня за руку и быстрым шагом направился в сторону лаборатории. Ветер набирал силу и через минуту мы уже бежали. Закрыв дверь, Эрджо указал на два стула, стоящих друг напротив друга, их ножки были прикреплены к полу. Как будто мы в космосе, подумала я. Эрджо запер за нами дверь, мне стало страшно. Что он собирается делать? Но он направился ко мне и резкими движениями начал осматривать меня. Я не успела опомниться, как он уже проверил мои зубы, уши и волосы.

— Сколько тебе лет?! — он был зол.

— Чего? Совершеннолетняя я, — ответила я, закатывая глаза.

— Мира, сколько тебе лет?! — спросил меня Эрджо повторно, но уже с большей агрессией.

— Ты нормальный? Двадцать восемь! Почему это важно? Послушай, мне надоело всё! Иди к чёрту! Я ухожу, а ты сиди и мямли дальше, раз ничего не можешь объяснить!

— Мира, стой! Я не знаю, кто ты, но ты не уйдёшь отсюда. Это моя лаборатория, и я решаю, кому здесь находится, а кому — нет.

Эта психушка становилась интереснее, поэтому я не стала сопротивляться и последовала за ним. Мы вошли в огромную комнату, где, кроме окон ничего не было. Судя по высоте, мы находились не ниже двадцатого этажа, за окнами красовался лес, над которым нависло тёмное небо. Но самым поразительным было то, что все деревья были чуть ниже этажа, на котором мы находились.

— Ты уснула в больнице, говоришь? — спросил Эрджо, стоя от меня слева и скрестив руки.

— Да. Считаешь меня сумасшедшей?

Не удосужившись ответить мне, он повёл меня к лифту; мы спустились, вышли на улицу. Ветер к тому времени уже стих. Наверное, я сошла с ума. Я всматривалась в окружающее себя пространство и пыталась найти объяснение или вспомнить хоть одно место на Земле, похожее на это. В глубине души я надеялась, что это чей-то розыгрыш и скоро всё прояснится. Но чем дальше мы шли, тем отчётливее я понимала, что это не наша планета…

— Эрджо, может, всё-таки расскажешь, что здесь происходит? Я не припомню ни одного района в Москве, похожего на эту местность.

— Потому что мы не в Москве. Москвы не существует с 2030 года.

— Что ты куришь?

— Люди больше не курят. Алкоголь тоже больше не производят, — не знаю, что было обиднее услышать: что сейчас непонятно, какой год, или, что нет алкоголя. Хотя последнее сейчас бы совсем не помешало. Одно предложение — и сколько информации.

— Что, прости? Какой сейчас год? — наверное, после моего воскрешения мне дают в больнице сильные психотропные лекарства, раз моё сознание придумало подобный сценарий. Нет, я сплю. Точно сплю!

— Сейчас, Мира, 2075 год, — после этих слов он посмотрел на меня в предвкушении моей реакции. Но я отупела на время. Возможно, даже навсегда.

— Это всё мультики, это лекарства, вот проснусь, и всё будет по-прежнему, — повторяла я, стараясь не смотреть на него.

— Я только хочу знать, из какого ты лагеря? — только этой версии мне и не хватало для полного утешения! Какой ещё лагерь?

— Хватит говорить ерунду! Кто тебе заплатил, чтобы свести меня с ума? Сейчас 2016 год! Ясно? — невозможно, чтобы я оказалась в будущем! Это нелогично!

Эрджо не хотел отвечать на мои вопросы, он всячески меня игнорировал. Мы продолжали идти, и вышли к лесу, который я видела из окна. Какой же ничтожной я себя почувствовала! Прелесть бессмертия в том, что ты помнишь планету в разных её состояниях, эти воспоминания всплывают сразу же, будто в голове проносится ассоциативный ряд. В данный момент, никакой ассоциации не было, я была просто шокирована, а весь мой тысячелетний опыт показался мне химерой.

— Мира, я кое-что расскажу тебе, — голос Эрджо звучал спокойно.

— Наконец-то! — спасибо ему, что он проигнорировал мою резкость.

— Мира, человек — существо эгоистичное, и чем больше он имеет, тем больше ему необходимо. В своём желании жить, как можно дольше, он возомнил себя выше Творца. В поисках амброзии, человек не шагнул вперёд, долголетие — вот, что стало единственной целью. Человеческая жизнь имеет слишком короткий срок, я бы сказал, ничтожный по сравнению с Вселенским временем. Мы живём не больше века. Разве можем мы что-то знать точно? Учитывая естественную смерть человека, то есть старость, решение проблемы долголетия исходило из того, чтобы найти способ отдалить её на максимально долгий срок. Ученые давно знали, что человек стареет из-за того, что концевые участки молекулы ДНК, то есть теломеры, с каждым последующим делением уменьшаются, и в итоге достигают маленькой длины, вызывая гибель клеток, то есть старение. Именно по этой причине организм не обновляется и, как следствие — человек умирает. Так вот, учёные смогли использовать фермент, достраивающий укороченные теломеры, чтобы стареющие клетки организма могли делиться, как молодые. Такие опыты были проведены на животных, но только в 2018 на человеке. Представь, что человек в пятьдесят лет имеет возможность выглядеть вдвое моложе, обойдясь без пластической хирургии, — он посмотрел на меня и ждал комментариев.

— Из тебя либо ничего не вытащишь, либо льётся поток информации! — наверное, я сейчас была похожа на сову.

— Не знаю, как ты здесь оказалась, но уверяю тебя, сейчас 2075 год.

— Я хочу спать, — оборвала я разговор, в надежде, что после сна я проснусь в своей реальности.

Мы вернулись в лабораторию, мне выделили подобие комнаты, и я легла спать. Когда я не знаю, как поступить, то я всегда ложусь спать, надеясь, что после пробуждения ответ сам придёт ко мне. Это своего рода отсрочка перед бегством, но очень часто именно этот метод работает. Утром я нашла Эрждо и решила продолжить разговор, так как проснулась я в том же ужасе, в каком легла, и у меня не было иного выхода, как приспособиться к нынешней ситуации, собрав максимум информации. Ответ придёт сам, по ходу пьесы…

— Эрджо, но это же грозит перенаселением планеты? Ведь каждый, кому доступна такая операция, сделает её?! Получается, что продолжительность жизни человека удвоилась?! — начала я разговор в тот момент, когда Эрждо осматривал один из боксов.

— Да. Новшество быстро стало популярным и через лет пять многие богатые люди уже испытали на себе эту методику. После пяти лет, данная операция стала доступна многим слоям населения. К 2025 году население планеты выросло в полтора раза. А в 2028 году началась ядерная война, после которой мир погрузился в ядерную ночь и затем — ядерную зиму, после чего население планеты сильно сократилось. Сейчас мало людей, выживших после войны. Нужны новые люди, иначе Земля погибнет.

— Ядерная война? Она всё-таки будет? — я не верила своим ушам.

— Да, будет. После войны, которая длилась месяц, наступил массовый голод. Война и нехватка пищи, чистой воды, эпидемии, привели к гражданской войне, и как следствие — население планеты к 2030 году уменьшилось в четыре раза. Мировая экологическая катастрофа со временем сказалась на женской части населения — многие женщины оказались бесплодны. Те, кто могли рожать, в основном, рожали больных детей, мутация не обошла стороной младенцев, кто-то рождался без руки, а кто-то с тремя. Дети из пробирок стали популярны, но экология была не на стороне человека. Казалось, сама природа за истребление человеческого вида. Эти дети быстро погибали, они не были приспособлены к выживанию. Тогда встал вопрос о переселении на другие планеты. Ты не поверишь, но в 2019 году Марс оказался непригодным для жизни, хотя все делали ставки на эту планету. Обманчивый Марс! Химера! Но в 2028 году, в период ядерной зимы, полагая, что Марс — это спасение, первый человек ступил на эту планету, он благополучно прожил там три месяца, после чего туда была отправлена колония из двенадцати человек. Люди решили не тратить время и скорее осваивать планету. Но спустя почти год уже никто не ступал на Марс, так как все переселенцы погибли. Если честно, когда я увидел тебя в лаборатории, то подумал, что ты стоишь в списке на утилизацию, — у меня создалось впечатление, что он давно мечтал кому-то рассказать об этом, настолько его речь была структурирована и подготовлена.

— Что-о-о-о?! У вас взрослых тоже утилизируют?!

— Разумеется, — ответил он, параллельно переходя к очередному боксу с младенцем. Я же следовала за ним, как ребёнок, следует за взрослым, когда ему что-то нужно.

— Не надо меня утилизировать!

— Мы воспитываем чистую и сильную расу, дабы не повторить ошибки прошлого, — взглядом он показал на бокс, где лежал младенец, — все ученые помешаны на своей работе и Эрджо, бессознательно, игнорировал меня, переводя всё на тему лаборатории.

— Поясни.

— Это новая раса, они уникальные, сильные, и будут жить дольше. И им не нужны теломеры или генетическое редактирование. Как думаешь, сколько мне лет?!

— Честно? Примерно шестьдесят.

— Девяносто пять. Сейчас поясню. Мы смогли доработать метод с теломерами, так что средняя продолжительность жизни теперь примерно сто двадцать лет, это в лучшем случае.

— О-о-о. Значит, ты скоро умрёшь…

— Вообще-то не скоро, — ответил он, обидевшись.

— Не обижайся, я просто посчитала… Получается, ты родился в 1980 году… Ничего себе…

— Земля возрождается, но иным путём. Полгода ядерной ночи и два года ядерной зимы почти истребили людей на планете. Хотя учёные прогнозировали, что ядерная зима не продлится больше года. Но! Как говорится: пока жив хотя бы один человек — вид не вымрет!

Далее я снова направилась в свою комнату, если можно было назвать её таковой. Почему Эрджо не пытается убить меня? Он даже меня не обследует. Неужели он не боится ничего? Зачем он всё рассказал? Возможно, у него есть план, раз он так необдуманно поступает. Осталось только узнать какой.

— Не спишь?

— Baga! Как же я рада тебя видеть! Что ты тут делаешь? — Baga выглядел таким же, каким я его видела в последний раз, то есть в 2016 году. Всё такой же худой, с теми же глазами, в которых видна многовековая мудрость, и от этого они кажутся печальными. У каждого в жизни есть Учитель, а в моей же жизни есть Baga.

— Видимо, тебя спасаю. Как ты оказалась здесь?

— Я не знаю! Я умерла, а потом воскресла! — разводила я руками.

— Знаю, я смотрел новости. Ты ещё и в будущее умеешь путешествовать… Не знал… Но сейчас ты в коме, в курсе?

— В будущее… Какой кошмар… Это же огромная временная пропасть! Как мне вернуться? Я же вернусь…?

— Путешествия — это не физическое перемещение, а перемещение материи. Действуй!

— А ты что здесь делаешь?!

— Я путешествую. Они не могут видеть меня. Ты видела новую расу?

— Нет, я видела младенцев и ту девушку! Она не похожа на нас! Совсем! Ты видел лабораторию?!

— Видел. И то, что они убивают слабых, знаю.

— Но зачем?

— Произошёл разрыв генетического кода. Потом объясню. Дай поделиться новостью! Я только что был на Юпитере и видел юпитерян! Они огромного роста, у них нет физического тела, только эфирная оболочка, но зато есть третий глаз! Они парят по планете среди газа и вполне счастливы. Не все люди так счастливы, как они.

— А в чём их счастье? В газе или в осознании смысла бытия?

— Вечно перебиваешь! У них блаженные лица, они постигли истину, и плевать они хотели на другие миры, они сами себе мир. А мы на Земле…

— А мы на Земле всё погубили…

— В реальности для того, чтобы пережить апокалипсис нашему виду пришлось видоизмениться, подстроиться под условия. Люди действительно не могли продолжать род. Ты всё узнаешь позже, не торопись.

— И что же будет теперь?

— Скоро узнаешь. Скажу лишь одно: больше половины человечества должно погибнуть. И это будет только начало…

— Начало чего…?

— Начало нового периода.

— Без разрушения невозможно созидание… Я помню.

— Именно. Я бы хотел жить на Юпитере.

— Но почему Юпитер?

— Мне нравится эта планета. Она большая, как моё сердце…

— Тогда моя планета Плутон.

— Здесь есть всевидящее око! Я говорю о большом красном пятне. Оно великолепно. Кстати, вся работа Эрджо заключается в том, что он играет в бога. Но, согласись, вырастить новую расу не значит стать богом. Неподалеку отсюда есть город, вернее лагерь, там как раз новый вид и живёт. Мира, если будешь там, то запомни: когда идёшь по улице, ни при каких обстоятельствах не смотри в глаза прохожим. Они забирают твоё время и энергию.

— Хорошо, я запомню.

Спустя какое-то время после ухода Baga пришёл Эрджо. Я посмотрела на него, на его задумчивое лицо, которое мне уже не казалось таким уж большим, на его тело, на прямую осанку, на его глаза… Они были безжизненными. Моё первое впечатление о нём изменилось в данный момент, он уже не казался мне отвратительным. Но сейчас мне в голову пришла мысль, очень странная мысль, которая, казалось, не должна была родиться в моём мозгу, но всё же возникла: смогу ли я убить его? А как его можно убить? Или дождаться его смерти?

— У тебя есть семья, Эрджо?

— Нет. Мне не нужна семья.

— Господи…

— Его здесь тоже нет. Пойдём, номер 325 проведёт тебя в другую комнату.

— Номер 325? У неё имени нет?

— Здесь есть только номера.

— Мне ты тоже номер присвоишь?

— Оставайся Мирой. Пойми, мы ушли от имён лишь потому, что, наделяя что-то живое или неживое именем — мы даём этому жизнь, то есть ассоциацию, которая вредна для нашей психики. Дать имя — значит наделить душой. Если я назову любое имя, то, скорее всего в твоей голове возникнет образ человека, и твоя ассоциация будет мешать тебе, отвлекать. А цифры не несут никакой эмоциональной окраски, они лишь свидетельствуют о количестве. Таким образом, нет привязанности ни к чему.

— То есть все, кто здесь — смесь гена человеческого и искусственного?

— Да. Этот вид сильнее. Ты помнишь, какие варианты гибели Земли учёные прогнозировали?

— В 2000-х годах, откуда я, учёные гласили, что Земле угрожают несколько причин, в числе которых — замерзание, большое изменение, большой разрыв и большой хруст, также замедление вращения Земли, астероид, войны и ещё многое другое.

— Да, но получилось всё иначе. В твоё время я выступал с докладом на эти темы.

— Выступи передо мной.

— Серьёзно?

— Почему нет? Вспомни молодость. Заодно проверим твою память.

Эрджо выпрямился и начал эмоционально произносить вступительную речь, после которой перешёл к основной теме:

— Под замерзанием подразумевается не то, что планета превратится в лёд, а то, что на планете будет одна температура, то есть отсутствия тепла. Когда Солнце перестанет питать Землю — наступит тепловая смерть. Без Солнца мы не сможем элементарно выращивать еду для пропитания. Большое изменение ученые объясняли непонятным поведением тёмной энергии, которая могла увеличиваться быстрее расширения Вселенной и свернуть её в себя. Под большим разрывом они предполагали, что тёмная энергия разорвет сначала Млечный путь, затем Солнечную систему, и, естественно, наша Земля взорвётся. Последнее предположение указывало на то, что, возможно, в будущем Вселенная сожмётся в одну малую точку, что станет тем самым большим хрустом. Но есть и другой вариант, говорящий о том, что, в случае замедления вращения Земли, мы все умрём. Не сразу. Сначала сместятся континенты, объединятся моря и океаны; там, где когда-то было жарко, станет холодно. Чем медленнее вращение, тем хуже для человечества. День и ночь увеличатся во много раз. Представь себе, что день длится минимум тридцать часов и максимум семьдесят?! И так же ночь! А теперь представь, что на нашей планете только на одной стороне — вечный день, а на другой — вечная ночь. Мы все умрём. Спасибо за внимание.

— Мы все умрём. Отлично. Вдохновляюще, — я похлопала в ладоши.

— Но всё произошло совсем не так, как учёные предполагали.

— Всё это время ответ был у всех под носом, нас погубило бесплодие. В тот день, когда женщины не смогли стать матерями и произошёл конец света, тогда уже начался апокалипсис, — казалось, я говорила это себе, а не ему.

— Мира, сейчас, в 2075 году население планеты сократилось в десять раз, это значит, что в 2020 году на Земле было в десять раз больше людей. Земля очистилась для того, чтобы дать новую жизнь новым людям. Вообрази только, людей мало, а планета с её ресурсами огромная! Хватит на всех! Но! Здесь, главное, понимать, что новая раса создана для помощи и подстраховки, главная роль на планете, конечно же, отводится человеку.

— Какие могут быть ресурсы после войны? — произнесла я себе под нос.

— Война не всё уничтожила. Лес, который ты видела, искусственный, но в нём есть и настоящие деревья. Мы справляемся.

Эрджо отправил меня в комнату, где я могла поспать. Я увидела подобие кушетки и легла на неё. Ни подушки, ни одеяла не было, видимо, содержимого шприца было достаточно, чтобы не замёрзнуть в 2075 году. Это решало проблему тёплой одежды. Мир пришёл к тому, что женщине в 2075 году шубы и куртки ни к чему.

— Ну что, как дела? Я посмотрел интервью. Неплохо. Там все только о тебе и говорят, пока ты в коме.

— Baga! Я не могу вернуться! Я пыталась!

— Не торопись. Здесь тоже много интересного, погуляй, посмотри, что вокруг.

Я последовала совету и вышла за территорию лаборатории, раз уснуть всё равно не удавалось.

— Baga, где лагерь? Куда мне идти?

— Ладно, побуду твоим навигатором.

По чёткой инструкции я дошла до нужного места. Это был не лагерь, это была большая тёмная зона, я уже стала привыкать, что здесь мало солнечного света и почти всегда мне в лицо летит песок, которым можно заменить приём пищи. Сначала я стояла и рассматривала новых людей, они похожи на нас, но всё же они — не мы. Именно об этом стоит мне помнить. Подсознательно я понимала, что настроена к ним враждебно лишь потому, что не знаю о них ничего, а всё новое пугает. Но это была не единственная причина, факт того, что они — видоизменённые мы, вернее, переработанные мы, вызывало чувство отторжения. Я направилась вперёд, опустила глаза, как говорил Baga. Мне казалось, что я уже была здесь, что-то внутри подсказывало, что это место я видела раньше. Дежавю? Да, будущее можно помнить. Baga всегда говорил, что у каждого места есть душа, то есть своя сила, которая притягивает к себе или отталкивает. Видимо, это место меня притянуло. Я шла по незнакомой мне местности, подсознательно ощущая защищенность. Неподалеку я увидела двух малышей, которые прыгали через искусственно созданную ограду. Дети новой расы были странные, сложно было объяснить, почему они делают то или иное. При рождении они не плакали, их лёгкие были сразу адаптированы к внешнему миру. Мать могла объяснить поведение ребёнка, но эти дети — лабораторный продукт, и не всегда создатель способен предсказать будущее своего изобретения, и здесь не может быть никаких гарантий. Внезапно среди толпы я отчётливо услышала своё имя. Я огляделась по сторонам, но не увидела ни одного знакомого лица. Я продолжала слышать своё имя, на мгновение мне показалось, что меня зовёт Сергей. Но никого не найдя, я снова опустила глаза и пошла дальше.

Я шла и думала о том, что параллельно пока ещё жива Земля, куда я, надеюсь, вернусь вскоре. Однажды мы с Сергеем разговаривали о том, что наш мир — голограмма, в которой прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Любая форма материи и энергии возможна. Космос — это прошлое; луч света, который мы видим — в прошлом; Нептун, который мы видим на небе, но на самом деле был на этом месте четыре часа назад. Они в прошлом, а для нас в настоящем. Но космос — это пространство, где прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Чёрная дыра — машина времени, в чём мне пришлось убедиться. В космосе нет времени, нет времени года, нет ни верха, ни низа, ни центра. В своё время Эйнштейн говорил, что не существует такого понятия как время, человек придумал его для того, чтобы структурировать свою жизнь. Наша реальность является голографическим отражением нашего подсознания. Мы создаём иллюзию, то есть свою голограмму мира, и у каждого свой сценарий. Даже цвета радуги не существуют, ведь цвет — это то, как наши глаза видят энергию световых волн. Наш мир фокусируется под определённым углом восприятия. Наше прошлое — часть нас, отражающая нашу реальность. А будущее состоит из миллионов реальностей. Разве удивительно, что на Земле может существовать три временные петли одновременно?

Проходя всё дальше и дальше, я чувствовала омерзение к новым людям. Мне хотелось всех уничтожить, взорвать к чёрту лабораторию вместе с Эрджо.

— Мира! Опусти голову! — я услышала снова этот голос. Невольно я подчинилась, ожидая дальнейших указаний. Мне казалось, у меня начались галлюцинации, и поэтому хотелось проверить права я или нет. — Дойдёшь до конца лагеря, поверни направо, там я встречу тебя.

— Baga, ты слышишь то же самое, что и я?

— Да. Иди туда.

Раз уж, и он говорит идти, значит, надо идти. Я шла и размышляла: кто меня там встретит? Чей голос я слышу? Что на этот раз? Я дошла до нужного места и ждала.

— Что бы ты сейчас хотела? — услышала я вопрос Baga.

— Оказаться на горе Олимп на Марсе с Сергеем…, — вздохнула я.

— Закрой глаза и переместись туда.

— То есть за топливный сбор платить не нужно?! — мне казалось, он издевается надо мной.

Я вижу её вживую! Сколько же времени на Земле я изучала фотографии этой великолепной горы! Передо мной возвышалась красота в двадцать семь километров. Мёртвая и в то же время живая гора, одним своим видом показывала мощь и величие. Олимп не что иное, как доказательство трагического прошлого Марса, возвышенность хранит историю планеты, а я сейчас её безмолвный наблюдатель. Я испытывала чувства эйфории и восхищения, мне хотелось остановить время. Поверить не могу, я стою напротив Олимпа — самой огромной горы в нашей Солнечной системе. Сейчас бы любой человек на Земле позавидовал мне. Зато именно сейчас я поняла всю прелесть своих путешествий. Неужели можно просто закрыть глаза и оказаться, где хочешь? Невероятно!

— Поднимайся на вершину Олимпа, — опять тот же голос давал мне указания.

Запросто! Здесь же всего двадцать семь километров! Я подобное каждый день на Земле проделываю! Серьёзно?! Я до вершины уже старухой доберусь!

— Просто захоти этого, — я поняла, что мои мысли читают.

Просто захоти, услышала я в своей голове. Если бы я захотела, я бы спасла Землю! Если бы я захотела, я бы прервала свой цикл перерождений! Если бы я захотела, я бы была счастливой… Но внезапно, к своему удивлению, я оказалась на вершине Олимпа, причём в одно мгновение. Мне открылся волшебный взор: Марс оставался за горизонтом. Я нахожусь в центре Вселенной… И да, я ничтожна по сравнению с ней…

— На Земле мы были, а вот на Марсе ещё нет, — я повернулась и умерла на несколько минут. Передо мной стоял улыбающийся Сергей.

— Я сплю! Сплю! Какой хороший сон! Мира, не просыпайся! — говорила я.

— Мира, это не сон.

Пока я пыталась осознать происходящее, Сергей стоял, улыбался и ждал. Я смогла поднять руку и потрогать его. Я погладила его по щеке, а по моим щекам потекли слёзы. Надо будет по возвращении на Землю написать в заметках, что слёзы на Марсе такие же, как на Земле, слёзы везде одинаковы. Сергей обнял меня.

— Я знаю, что у тебя много вопросов ко мне, и первый из них: как это возможно?

— Да! А вдруг ты — плод моей фантазии? А вдруг я закрою глаза и потом открою, а тебя не будет?! — сказала я враждебно и отстранилась.

— Тебя сожгли из-за меня в 17 веке, и я в долгу перед тобой, — спокойная улыбка не покидала его лица.

— Что за….

— Мира, я не буду тебе ничего объяснять. Я тебе покажу. Закрой глаза, — Сергей встал сзади меня, закрыл мне глаза руками.

— Сейчас ты всё увидишь сама.

Словно в 3D очках я смотрела фильм. Безжизненный сухой Марс вращается по орбите в огромном пространстве космоса. Марс совсем не такой, каким мы знаем его сейчас, на нём нет песчаных бурь, нет Олимпа и долины Маринера, нет всем известных каньонов. Но внезапно я увидела яркую вспышку, и не сразу поняла, что это астероид врезался в планету, оставив огромную вмятину на ней. Я вздрогнула от увиденного, словно этот удар пришёлся по мне. Затем я увидела извержение вулканов, сопровождающиеся выделением газов, которые изменили атмосферу, что создавало условия для образования воды на Марсе. Немного позже из недр стала просачиваться жидкость. Сначала её было немного. Вода выплёскивалась из недр, образовав сначала озеро, затем море, и, в конце концов, океан. Жидкость бурлила, будто горячий источник, но постепенно успокаивалась. Сергей повернул меня вправо, продолжая держать руки на моих глазах. Следующая картина отличалась от предыдущей. Передо мной была красивая звёздная ночь, небольшая гора, а внизу текла река, в которой отражался свет, будто от Луны. Всё, как на Земле, подумала я. Восхитительный пейзаж, который достоин того, чтобы его запечатлел талантливый художник. Но роскошь природы исчезла, на смену пришло изображение каньона, и уже некрасивой горы, лишь звёздное небо оставалась неизменным. Я увидела два разных временных периода одной местности: до и после. Сергей снова повернул меня вправо и на этот раз фильм показывал, как летит огромный астероид и снова врезается в планету, но уже на этот раз в океан. Раскаленный астероид вобрал в себя жидкость, а со временем остыл, образовав Олимп, как напоминание о том трагическом моменте, когда погиб Марс. Время и сильные бури обточили гору, сделав её богатством планеты и Солнечной системы. У Марса не всегда были спутники, они притянулись после исчезновения жидкости на планете. В будущем Фобос и Деймос поочерёдно будут притянуты гравитацией и столкнутся с планетой. А через миллионы лет Марс обзавёлся кольцами, о которых я знала ранее.

— Теперь ты видела прошлое Марса и его будущее, — произнёс Сергей, убирая руки с моих глаз.

— Объясни.

— Вначале астероид разбудил спящую воду в недрах планеты, затем такой же астероид уничтожил её, вернее не вся вода испарилась, часть всё-таки оставалась в недрах. Но история любит повторяться и поэтому через миллионы лет другой астероид снова разбудил спящую красавицу. Затем спутникам было суждено притянуться к планете и усыпить её навсегда. Всё, что ты видела, заняло и займёт миллионов лет. В недрах планеты до сих пор находится жидкость, но она непригодна для человека. Это была краткая история Марса.

— Почему суждено?

— Потому что, если бы люди могли жить на других планетах Солнечной системы, это бы уже произошло. В существующей временной петле жизнь возможна только на Земле. Мы с тобой в 17 веке рассматривали возможные варианты прошлого Марса, во многом оказались правы. Ты увидела то, о чём хотела знать несколько веков назад, а теперь посмотри вокруг и наслаждайся красотой.

— Сергей, что это за эфирные существа? — спросила я, показав на сгусток огромной энергии, образованный несколькими светящимися оболочками.

— Это люди после смерти, их цикл перерождений закончен. Ты же знаешь, что после физической смерти мы способны путешествовать. Вселенная — наш дом.

— А как ты здесь оказался всё-таки? — волнение прошло, начались вопросы, вполне женский земной стиль поведения.

— Всё-таки спросила. Я ждал.

— Я хочу знать! Я никогда не была в будущем! Я уязвлена! Я растеряна! Если бы не Baga, я бы с ума сошла! А сейчас ты! Я недавно тебя хоронила! Я дважды видела твою смерть! Сергей, столько странных событий ненормально для человека…

— Мира, помнишь, в 17 веке мы искали ответы на многие вопросы? Мы хотели знать, как устроено мироздание. Тогда мы не догадывались, что Вселенная — это вакуум, материальный дух. Когда умирает наша оболочка, дух освобождается, он принадлежит космосу, дух оказывается в другом измерении. Ты знаешь, что энергия не уничтожается, она перерабатывается. Мы не умираем, Мира, мы лишь меняем пространство обитания. Мы все возвращаемся туда, откуда пришли — то есть в космос. На Земле умерла моя телесная оболочка, но я не умер. Вот и мой цикл жизней на Земле закончен. Я здесь, я перед тобой, и как никогда живой.

— Ты больше не вернёшься? Это конец? — произнесла я с чувством волнения.

— Моё место здесь. На Земле я отыграл свою роль. Осталось тебе сыграть свою, и вернуться домой, Мира. Вернуться ко мне…

— А что я должна делать?

— Ты всё узнаешь со временем.

— Мне опять придётся одной всё делать?

— Ты не одна.

— Как не одна, когда одна? Снова!

— Теперь, Мира, возвращайся на Землю. Я буду ждать тебя.

— Мира! Наконец-то я нашёл тебя! Ты куда пропала? — я повернулась и увидела Эрджо возле его лаборатории, затем повернулась к Сергею, но его уже не было. Ненавижу тебя, Эрджо!

— Я тебя искал! Я думал, тебя унёс ураган.

— Я заблудилась. Еле нашла дорогу обратно, — солгала я, но не успела договорить, как он снова вколол мне в руку содержимое шприца.

— Может, ты будешь предупреждать сначала? Я же не твоя новая раса, у меня разум есть!

— Не злись, это просто привычка. Я хотел поговорить с тобой. Пойдём в лабораторию.

Что здесь произошло, подумала я. Лаборатория была в тумане, многие боксы открыты.

— Слабые особи, — пояснил он, — и на этот раз их больше, чем когда-либо.

— Я не понимаю…

— Что непонятного? Пришлось уничтожить больше половины эмбрионов! Это катастрофа!

— Зачем вообще их уничтожать?! — спросила я и сама удивилась, почему не задала этот вопрос раньше. Эрджо взял меня под руку и нечаянно поцарапал, нервы… Мы проходили между боксами, а мне всё это время казалось, что это самый тупой сон, который только мог присниться, но, к сожалению, это была реальность, причём ужасающая.

— Слушай. На начальном этапе эмбрион — это всего лишь материя, сжатая вибрацией. Эта материя должна быть бессознательной. Но эмбрион в начале своего развития способен создавать вибрацию, я называю это тёмной вибрацией, то есть такой эмбрион является тёмной сущностью. Иными словами, он — существо, способное генерировать высокие частоты, то есть проявлять сознание и стать личностью.

— Тебя Гитлер укусил?

— Ты что не понимаешь? Высшие сознания могут создать низшую расу!

— Разве это плохо? Почему ты называешь их тёмными?

В этот момент ещё один бокс заполнился туманом. Я только сейчас поняла, что, находясь в вакууме, усиливавшиеся вибрации приводили у зародышей кровоизлияние в мозг. И таких боксов было очень много. Лаборатория напоминала кладбище.

— Мира, нам нужны низкочастотные виды, безличностные. Это гарантия сильной расы, которая не будет подвержена эпидемиям, войнам.

— Это роботы! Ты это понимаешь? Ты сейчас выполняешь функцию Бога! Кто дал тебе право решать, кому жить, а кому умирать?! — я перешла на крик, а Эрджо смотрел на меня изумлённым взглядом, будто я его ругаю за то, что он кошку наказал.

— Ты забыла теорию Дарвина? Выживает сильнейший! Пойми ты уже! Совсем скоро в них будет человеческого больше, чем искусственного. В этом и есть суть всего!

— В твоём случае выживает тупейший! — мы услышали шаги вдалеке. Пришла девушка — представитель той самой низкочастотной расы, она вытаскивала боксы с эмбрионами и укладывала их на длинный стол с колёсиками. Затем выкатила этот стол из лаборатории. Утилизация…

— Придёт время, и ты поймёшь, что я прав. Я не выполняю функцию Бога, как ты выразилась. Я лишь посвятил всю свою жизнь тому, чтобы сделать мир лучше. У каждого свои методы, я убиваю особи, Мира! Ни одна мать не плачет над смертью ребёнка, потому что у них нет матерей. Мать — самое уязвлённое существо. Я решил эту проблему. Что в этом плохого? — в его глазах читались уверенность и непоколебимость в своих действиях, а я вдруг вспомнила свою дочь… Он прав, мать — самое уязвлённое существо…

— Я хочу выйти отсюда.

Несмотря на то, что я не сторонник всего того, что делает Эрджо, покидать 2075 год я пока не хотела. Я была уверена, что ещё не всё увидела. На следующий день я проснулась и услышала крики Эрджо. Выйдя из комнаты, я вошла в помещение и увидела, как Эрджо безжалостно громит результаты своего труда.

— Эрджо, ты что творишь? Прекрати! — я пыталась оттащить его от столов, где находились пробирки, которые он швырял на пол в приступе гнева.

— Уйди! Не мешай мне! Пошла вон! Это из-за тебя всё пошло не так! Как только ты появилась…, — он схватился за голову и заплакал.

— Эрджо… Если ты уничтожаешь их, то нужно уничтожать всех, весь лагерь, — я подошла к нему и старалась говорить спокойным и мягким голосом.

— Я не понимаю, что с ними происходит. Они не доживают до нужного периода, мы получаем сигнал о браке! Много сигналов! Потребуется ещё несколько месяцев для того, чтобы поместить новые эмбрионы в бокс.

— Давай вместе попытаемся разобраться. Предлагаю провести вскрытие!

— Что, прости? Вскрытие?

— Да. Самое настоящее вскрытие. У вас в этом времени перчатки и антисептики есть? — спросила с улыбкой, чтобы ободрить его.

Но, не дождавшись ответа, я поняла, что сказала глупость. Я вышла из помещения и вернулась с каталкой, на которой лежали четыре эмбриона: два взорвавшихся и два здоровых.

— Ты хочешь всех четверых?! — спросил ошарашенно Эрджо.

— Пока да. Надеюсь, их хватит, чтобы понять, в чём дело.

Я принялась за первого взорвавшегося эмбриона, посекционно разрезав его. Наличие повреждений кожи, отёков, ран, я не заметила. Цвет кожи тоже был в норме для детёныша. Наверное, мне было бы не по себе проводить вскрытие человеческому детёнышу, но тут всё иначе, ведь у меня нет сострадания или симпатии к ним. После вскрытия грудной полости и осмотра, мы извлекли внутренние органы, поместив их на стол, стоящий рядом. После снятия скальпа, мы извлекли мозг из черепа и положили на тот же стол, где и остальные органы.

— Эрджо, обрати внимание, мозг суше, чем должен быть.

— Вижу.

Мы не стали зашивать тело, так как оно всё равно утиль. Далее мы вскрыли остальных эмбрионов. Когда все органы лежали на столе, мы принялись изучать их.

— Мира, ты же была кардиохирургом?

— Да. Поэтому сердца оставь мне. Первое, что мне бросилось в глаза — это сухость мозга, но, смотри, я разрезала сердце, и оно не выглядит как сердце младенца, оно больше похоже на сердце трёхлетнего ребёнка. Два органа уже не справляются с работой. Нужно понять, почему сердце развивается быстрее, чем должно.

— В последнее время их сердцебиение было учащённым.

— Вспоминай, какие ещё изменения происходили.

— Они стали генерировать иную частоту. Раньше все эмбрионы имели прозрачные глаза, но с недавнего времени их глаза имеют разные цвета. Происходит мутация, которую я не могу контролировать и даже объяснить.

— Предлагаю после завершения вскрытия сходить в лагерь, возможно там изменения уже происходят, и мы хоть что-то поймём.

Как только мы закончили со вскрытием, мы направились к лагерю новой расы. Поначалу ничего примечательного или необычного не происходило, по крайней мере, мы не заметили ничего из того, что могло бы объяснить ситуацию в лаборатории. Мы прогуливались среди существ новой расы и внимательно изучали их. Они занимались повседневными делами, а именно: строили дороги, новые укрытия, приносили в лагерь воду, и самое удивительное — они ели только бобы, что было бы свойственно переселенцам на Марсе. Лагерь напоминал больше африканскую страну, в которой образ жизни был похож на первобытный. Потеряв всякую надежду, мы развернулись в сторону лаборатории, но неожиданно песчаная буря помешала нашим планам, и нам пришлось найти укрытие, чтобы переждать стихийное проявление, столь свойственное для этого времени. Мы с Эрджо сидели в одном из так называемых домов лагеря, и совершенно случайно я обратила внимание на ребёнка, чьи руки тряслись.

— Эрджо, посмотри на этого ребёнка. В моём времени это считается отклонением, а сейчас?

— Этого не должно быть! Нам надо забрать его в лабораторию!

— Но как мы заберём его? У них же у всех есть приёмные матери! Если уж их не рожают, то ты мог придумать способ выращивать их без помощи взрослой особи?!

— Хватит так называть их! Нам надо выкрасть его!

— Я до 2016 года не воровала детей, сейчас тем более не буду!

— Придётся, Мира! Давай!

Хитростью нам удалось выманить ребёнка к себе и увести в лабораторию. По возвращении мы отправили мальчика, который выглядел по человеческим меркам лет на пять, в отдельное помещение, установив за ним контроль, функцию которого выполняла та же девушка-робот, как я её называла. Мы вернулись в комнату, где проводили вскрытия, и каково же было наше удивление, когда мы увидели, что изъятые органы уменьшились в размере почти в полтора раза! Это невероятно! Органы высохли, словно зелень на Солнце.

— Если дела так плохи, то скоро все вымрут.

— Да. И ты останешься один.

— Мира, у меня есть идея, — сказал Эрджо и закрыл за собой дверь, после чего вколол мне в руку вещество, от которого я потеряла сознание.

Когда я очнулась, то увидела, что нахожусь в той же комнате, где спала все эти дни.

— Прости, я хотел клонировать твою матку, но передумал. Они умирают. Все умирают, — Эрджо сидел на стуле рядом с кушеткой. Я осмотрела себя, но не увидела следов от укола или чего-то подобного.

— Евгеника была изначально плохой идеей. И дело не только в гуманности. Пойми, мир и без тебя, и твоих эмбрионов восстановится. Ты лишь создал лагерь уродов, которые рано или поздно захотят жить своей жизнью. Не я виновна в том, что они все умерли, а ты. Эрджо, остановись.

— Нет! Я буду пробовать ещё! У меня получится! Мира, я знаю, как ты попала сюда. Ты пришла из другого лагеря, твои предки уцелели каким-то образом после ядерной войны. Когда ты была без сознания, я взял твою кровь для анализов. Значит, здоровый вид всё-таки существует. Зачем ты меня обманула?

— Эрджо, ты не поймёшь.

— А ты объясни!

— Позволь мне уйти.

— Для начала скажи мне правду.

— Да, здоровый вид сохранился. Ты в этом убедишься, когда выйдешь за пределы своих иллюзий и лаборатории, — солгала я.

— Уходи…

Я не верила ему, но на свой страх и риск вышла из комнаты, затем прошла через помещение боксов, где всё было в тумане от взрывов эмбрионов. Лаборатория была разгромлена. Я увидела украденного мальчика одного, подошла к нему, взяла его за руку, затем мы вышли за территорию лаборатории. Я намеревалась вернуть его в лагерь. Так будет правильно. Хоть я и убеждена, что эта раса не выживет, но оставить безумному Эрджо ребёнка я тоже не могла. Моя совесть мне бы не простила этого. Дойдя до лагеря, я высвободила руку малыша, улыбнулась и ушла.

Я оставляю 2075 год с его причудами, с его новыми людьми и Эрджо. Напоследок, я оглянулась в сторону лаборатории и увидела её будущее и будущее Эрджо. Он уничтожит её, и совсем не потому, что я его переубедила, а потому что ему скоро умирать, а доверить своё творение кому-либо он не сможет. Когда хочешь стать Богом, нужно помнить, что всё тобою созданное рано или поздно либо будет восхвалять тебя, либо проклянёт. Эрджо свято верил в то, что меняет мир к лучшему, но, когда действительность бьёт в глаза — божественная корона спадает и остаётся опустошение, горечь и разочарование. Все учёные одержимы, и порой именно подобная одержимость способна показать миру, чего не стоит делать. Земля периодически терпит войны, а Эрджо чуть не создал очередной военный полк, хотя единственным его желанием было создание нового идеального человеческого вида. Я знаю, что Эрджо, как любой другой деятель науки, не переживёт свой крах. Он прервёт свою жизнь, не дождавшись естественной смерти.

2075 год, в котором население Земли уменьшилось больше, чем на половину, а не в десять раз, как думал Эрджо, станет новой точкой отсчёта в жизни планеты. Теперь, я могу спокойно возвращаться в 2016 год.

Сергей, именно сейчас ты мне особенно нужен…

---

Глава 3

«Каждый, кто горит в огне — горит не просто так».

Спустя шесть дней я вышла из состояния комы, хотя многие меня мысленно похоронили. Снова. Возвращение было болезненным, тело болело, будто меня избили. Но, несмотря на это, моё самочувствие можно было назвать хорошим, я даже стала спокойнее. Через пару недель меня выписали, и я могла считать себя свободной, лишь моя рана каждый раз напоминала о том, что я нахожусь в физической оболочке. Но теперь я могу освобождаться из неё и путешествовать. Я приняла решение: после рассказов Эрджо переместиться сначала в 2025 год, когда произошло перенаселение планеты, затем я хочу увидеть своими глазами ядерную войну и её последствия. Готова ли я? Нет. Но что-то мне подсказывает, что именно это я должна сделать.

Я поняла то, о чём говорил Baga. Он прав в том, что мысль — это энергия. Люди, животные, птицы — по-разному воспринимают энергию, которая является изображением окружающего мира. Мы видим объекты, благодаря нашим чувствам. Энергия мысли имеет одну удивительную особенность — она растёт и становится физическим объектом. Необходимо правильно выращивать свои мысли, делая их материальными. Однажды Baga сказал: «Человеческий организм состоит из девяти самых важных систем: кровообращение, пищеварение, эндокринная система, мышечная, нервная, скелетная, репродуктивная, дыхательная и мочевые пути. Они состоят из тканей, а органы из клеток, которые в свою очередь, состоят из молекул. Мы знаем, что молекулы состоят из атомов, а атомы из субатомных частиц, а уже субатомные частицы — из энергии. Мы — воплощение энергии. Мы — это мысль». Мудрый Baga знает всё…

Я возвращалась домой после прогулки по городу, сильно замёрзнув. Возле подъезда на лавке сидел мужчина.

— Мира? Верно? — широкая улыбка, опрятный вид, доброжелательность. Где-то здесь подвох.

— А вы кто?

— Меня зовут Никита. Я — новый главный врач больницы, в которой вы работали. Мы можем поговорить?

— Домой я вас не позову, поэтому давайте уже перенесём встречу на завтра.

— Хорошо. Я наберу утром.

— Но…

— У меня есть ваш номер.

Что ему нужно от меня? Я не знала о кадровых перестановках в больнице, и всё же удивительно, что новый главный врач — молодой мужчина, на вид ему около тридцати пяти лет. Наверное, тоже купил свою должность.

Утром Никита позвонил, и мы договорились о встрече. Я приехала в больницу, где меня встретили радостными объятиями. Нового главного врача ещё не было, когда я вошла в его кабинет.

— Мира, извини за опоздание. Будешь кофе? — я повернула голову и увидела Никиту, закрывающего дверь кабинета.

— Гадкий растворимый кофе? Нет, спасибо.

— Мне говорили, что ты борзая, а, посмотрев интервью, я убедился в этом. Но нет, ты не права, у меня кофемашина есть. Так будешь или нет?

— Буду.

— Держи.

— Можно вопрос? Почему нужно было поджидать меня возле подъезда, и нельзя было просто позвонить?

— Я не успел ответить можно, но да ладно. Потому что красивым мужчинам реже отказывают, — просиял он. — Мира, если без шуток, то я хочу, чтобы ты вернулась. Я понимаю, что, скорее всего ты откажешься, поэтому я делаю тебе выгодное предложение: возвращайся, но уже в качестве заведующего отделением, — я не могла понять, где нынешний заведующий отделением? Где теперь Лев Константинович?

— Я бы и так согласилась, но раз такое предложение, то тем более. Поспешили вы.

— Жду в понедельник тогда?

Как я соскучилась по операциям! Надеюсь, что я не наткнусь на Женю, а то он сочтёт меня лгуньей. В моём плотном графике прибавилось ещё кое-что: попасть в будущее. Но для начала я поеду ко Льву Константиновичу. Я не хотела забывать человека, который когда-то хорошо ко мне отнёсся, и для своего спокойствия я хотела знать, что у него всё хорошо. Я села в электричку и через два часа была на даче бывшего заведующего отделением. Когда я подходила к дому, то увидела милейшую картину: Лев Константинович играл с внуком в футбол. Он был счастлив, на моём лице появилась улыбка, а душа мгновенно успокоилась.

— Мира! — крикнул он, увидев меня. Он поспешил открыть мне калитку, и я прошла во двор.

— Лев Константинович! Как я рада видеть вас! — я обняла его настолько крепко, насколько позволяла моя рана.

— Как я рад видеть тебя! Живой! — он сделал акцент на последнем слове.

— Привет! Я видел тебя по телевизору! — к нам подбежал мальчик лет семи с мячиком в руках. Всё-таки всегда есть схожесть между внуками и дедами.

— Макар? Я права? — обратилась я к ребёнку и протянула ему руку в знак приветствия.

— Да. А ты будешь со мной играть?

— Макар, иди, поиграй один. Гостя надо накормить сначала, — ответил мой бывший начальник.

Вскоре жена Льва Константиновича накрыла стол в беседке, пока позволяла погода, и оставила нас, понимая, что нам есть что обсудить. Перед уходом она поцеловала меня в голову. Порой слова излишни, и поцелуй этой женщины был красноречивее любых слов.

— Вы сами ушли, верно? Почему? — перешла я к главной теме после обсуждения обыденных вопросов.

— Мира, я не молод, у меня не так много сил. Мне доставляет удовольствие играть с внуком, а не ходить по отделению, где почти каждый мечтает занять моё место и роет мне яму.

— Вы знакомы с Никитой? С новым главврачом?

— Да. Он мой бывший студент. Башковитый парень, но всегда идёт по головам, — ответил Лев Константинович, размешивая сахар в чашке чая.

— Он мне предложил вернуться в больницу в качестве заведующего отделением, то есть на ваше место, — эта информация никак не отразилась на его лице. Признаюсь, я чувствовала некую вину перед ним за свою новую должность.

— Ты согласилась?

— Да. Но я хочу знать, что произошло на самом деле. Я же чувствую, что что-то не так. И если случилось, то хочу знать: могу ли помочь чем-нибудь?

— Ох… Мира, он сын одного влиятельного человека, больница для него — отвод глаз для своих махинаций. Ему нужны подвалы для того, чтобы хранить там что-то. Я не знаю что. Пару месяцев назад он обращался ко мне с просьбой сдавать ему в аренду два кабинета в подвале пятого корпуса, причём с условием, чтобы ключи от этих кабинетов были только у него. Я отказался. Итог, сама знаешь какой — он вызывал проверки в больницу. Мне проще было уволиться, чем сесть в тюрьму.

— Значит, сесть в тюрьму придётся ему, — прошипела я.

— Мира, не надо! Не пачкайся!

Мы выпили чай, я всё-таки сыграла с Макаром в футбол и уехала. Никита… Посмотрим, что в этих подвалах, подумала я.

В понедельник я приехала на работу, и уже с первых минут почувствовала, что работать не хочу. Коллектив частично сменился, благодаря Никите, заведующего отделением уже нет, что стало для меня потерей. Мне всегда было комфортно работать, зная, что где-то в отделении есть Лев Константинович, даже его незримое присутствие было для меня важным. Теперь он здесь не работает, зато работает Никита, непонятно кто и что он…

— Мира, ты не выспалась? Что с лицом? — я повернула голову и увидела Никиту. Он уже начинает бесить меня.

— По утрам хочется убивать, а не проводить операции.

— Зайди ко мне после операций, у тебя сегодня три мелкие, так что после обеда освободишься, — надо же, он знает мой рабочий график лучше меня.

Все операции прошли по плану, что не могло не радовать. Я зашла к Никите в кабинет, он в этот момент снимал халат и надевал пиджак.

— Надевай куртку, поедем, пообедаем, — я не стала сопротивляться, раз меня хотят покормить.

Никита заказал обед, кофе, особо не обращая на меня внимания; ел он тоже, смотря себе под нос. Затем он резко перевёл на меня взгляд.

— Мира, насколько я могу быть откровенным с тобой?

— Ровно настолько, насколько тебе позволяет твоя наивность и глупость.

— Я смотрю, слово субординация тебе незнакомо.

— Судя по тому, что ты поджидал меня возле подъезда, как маньяк, а сегодня пригласил на обед, тебе тоже незнакомо это слово.

— Как твоя рана?

— Болит периодически, но это нормальный процесс заживления.

— В будущем я хочу открыть частную клинику и хотел бы рассчитывать на тебя, — быстро же он меняет тему.

— Когда откроешь, тогда и поговорим. Не нужно сотрясать воздух, — вот я и узнала кое-что. Он что-то готовит.

После кафе я поехала домой. Смешно, но я поймала себя на мысли: недавно сама воскресла, а сегодня трём людям помогла прожить эту жизнь дольше. Плюс к моей карме. Хотя я действительно получаю удовольствие, когда провожу операции, и каждый раз, когда она заканчивается удачно, я прихожу в неописуемый восторг. Особенно меня радуют случаи, когда необходимость в повторной операции отпадает — в эти моменты я особенно ликую.

На следующий день среди пациентов в списке на операцию был священник. Перед операцией, как принято, состоялся разговор врача и пациента. Такого ещё не было в моей практике. Конечно, он для меня просто пациент, но в голове пронеслась мысль о том, что меня настигла мгновенная карма.

— Я не против того, что операцию будете проводить вы. Постарайтесь, пожалуйста, меня не убить, — ответил с улыбкой Дмитрий, опередив мой вопрос.

— На всё воля Божия, — ответила я.

— Да хранит меня Господь! — вздохнул он.

— У меня нет ненависти к священникам, можете быть спокойны.

— Мира, вот мой номер телефона, вдруг понадобится. Человек приходит в мир один, уходит тоже, а в перерыве ему порой необходимы чья-то рука и ухо, — интонация внезапно сменилась, голос стал мягким и ласковым. Батюшка протянул мне листок бумаги, на котором были написаны номер телефона и имя. Я молча взяла листок и положила в карман халата.

Дмитрий был сорокалетним мужчиной, обладателем крепкого телосложения, но в свои годы уже полностью седым. Взгляд был строгим, испытывающим, казалось, что перед тобой не священник, а судья. Из его анамнеза я узнала, что он служил в Чечне в 1995 году, когда ему было всего девятнадцать лет. Почему он после войны пошёл по пути религии — для меня оставалось загадкой. Операция прошла успешно, в скором времени батюшка сможет снова вернуться к праведному ритму жизни с грешными людьми.

После проведённых операций, я собиралась домой, как вдруг ко мне зашёл Никита. На его предложение подвезти меня я ответила отказом. Этот человек ещё что-то мне говорит про субординацию.