Бесплатный фрагмент - Чем живет душа моя

Чем живёт душа моя

Эссе

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык, нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу! И. С. Тургенев

С приходом зимней поры, когда все побочные дела мирской суеты отходят от нас, хорошо думается и вспоминается о давно ушедшем времени детства, отрочества, юности. В нашей уральской стороне зима устанавливается во второй декаде ноября месяца. Бывает и так, что вначале приходят заморозки, образуется земельный наст, вскоре выпадает первый снег, наступает зима без осенней распутицы. Благодатная пора зимы в наших краях проходит при большом количестве солнечных и морозных дней. Частенько просыпаешься утром, а в разрисованные морозом окна заглядывают первые лучи восходящего солнца. Окна как-бы подсвечиваются снаружи дома. Замысловатые росписи на стёклах окон придают нашим комнатам особую нарядность, красивое убранство, подаренное нам самой природой. Во всём доме царит тепло и уют от проказ матушки-зимы. Хочется скорее привести себя в порядок после сна, выйти на улицу, подышать воздухом морозного утра, посмотреть на сверкающий снежок в лучах восходящего дневного светила! Хорошо зимой в деревне! Чистый снежный покров шалью укрыл всё живущее под ним земное пространство и, только чернеющие кроны деревьев одиноко торчат над белизной покрывала. Почти ежедневная расчистка двора от выпавшего ночью снега взбадривает тебя от вялости физического бездействия, приводит весь организм в желанное рабочее состояние. После утреннего чаепитья у русской печки, тепла исходящего от неё, хочется взять интересную книжечку и примоститься на сундучке у её тёплой стенки. Наступают часы блаженства зимнего дня, когда можно читать до бесконечности, до засыпания у тёплой печи, зная, что сегодня тебя никто не потревожит!

Из ранних книг детства запомнилась красиво оформленная и легко читаемая книжечка «Бежин луг», автор Иван Сергеевич Тургенев. Тульский дворянин, Иван Сергеевич, заядлый охотник и путешественник по своим лесным угодьям, оказался проницательным и прозорливым литературным художником, чутким ко всему, умеющий подмечать и описывать самые незначительные, мелкие детали пейзажей русской природы. Тургенев в совершенстве овладел мастерством описания. Все его картины живы, ясно предоставлены, наполнены звуками. Тургеневский пейзаж психологичен, связан с переживаниями и обликом персонажей рассказа, с их бытом. Пейзаж в рассказе «Бежин луг» играет важную роль. Можно сказать, что весь рассказ пронизан художественными зарисовками, которые определяют состояние героя, подчеркивают его настроение, чувства, определяют внутреннее напряжение. «Бежин луг» начинается с пейзажных зарисовок. Автор описывает прекрасный июльский день, когда «все краски смягчены, светлы, но не ярки», когда чувствуется «трогательная кротость» природы, воздух сух и чист. Предстают перед глазами эти картины и чувствуются запахи полыни, сжатой ржи, гречихи, о которых упоминает автор. Проходящий день чудесен! Герой доволен охотой за тетеревами. Однако чувство спокойствия и гармонии длилось недолго. Наступил вечер, начало смеркаться. Охотник сбился с пути, заблудился, им овладело внутреннее беспокойство. С помощью описания природы автору удается показать его смятение. Героя повествования сразу охватила неприятная, неподвижная сырость, отчего сделалось жутко. Уже «носились» летучие мыши, и запоздалые птицы торопились в свои гнезда. По мере того как охотник понимал, что заблудился серьезно и по темноте сегодня из леса уже не выберется, «ночь приближалась и росла, как грозовая туча», отовсюду «лилась темнота». И вот когда надежда добраться до дома окончательно оставила героя, он вышел на Бежин луг, где деревенские ребята сидели у костра. Они пасли табун лошадей. В простой, привычной для них обстановке дети рассказывали друг другу разные истории. Охотник присоединился к ним. Постепенно чувство тревоги ушло и сменилось новыми чувствами: спокойствием, умиротворением. Он стал любоваться небом, рекой, потрескивающим племенем костра, наслаждаться особенным, томительным и свежим «запахом русской летней ночи». С любопытством рассказчик слушал истории ребят. В самые напряженные моменты рассказов природа, будто прислушиваясь к ним, посылала небольшие сюрпризы. Всякий раз в самый страшный момент, что-то происходило. После рассказа Кости о встрече плотника Гаврилы с русалкой ребята слышат «протяжный, звенящий, почти стонущий звук о помощи», который неожиданно возник из тишины и медленно разносился в воздухе. История, рассказанная Илюшей о том, как псарь Ермил повстречал нечистую силу в образе барашка, пугает детей еще больше потому, что вдруг неожиданно собаки поднялись и с судорожным лаем бросились прочь от огня и исчезли во мраке. Рассказ о покойниках и предвидении смерти вводит ребят в задумчивость. Появившийся белый голубок, откуда ни возьмись подлетевший к костру, покружившийся на одном месте и растворившийся в ночной мгле, наводит их на мысль о том, не праведная ли это душа, летящая на небо. «Странный, резкий, болезненный крик цапли», раздавшийся в тишине, служит переходом к разговору о загадочных и страшных звуках: так может душа «жалобиться» или кричать леший. Все эти картины передают тревогу, страх, напряжение ребят, подчеркивают их настроение. «Божьи звездочки», внимание к которым привлекает маленький Ваня, помогает всем детям увидеть красоту ночного неба.

Похожую историю ночного выпаса лошадей я пережил с мальчишками нашей улицы, далёкого села Зауралья. По соседству с домом главного лесничего Смердина, находилась конюшня местного лесничества на нашей улице. Конюх дядя Лука, однажды попросил нас помочь ему в ночном выпасе. С разрешения родителей мы отправились в сумеречный вечер за околицу села, сидя на лошадках. Нас набралось восемь верховых всадников вместе с дядей Лукой. Лошадки двигались шагом. Путь проходил по берегу пруда. Мы сделали остановку, чтобы досыта напоить лошадей перед долгой ночью их выпаса. Освобождённые от уздечек, лошадки с жадностью принялись всасывать воду, периодически фыркая от удовольствия питья чистой прохладной водички. Такая картинка достойна кисти художника. Красота строения тела лошадок, их природная способность служить человеку в его трудах, всегда вызывает внутренний тихий восторг, при общении с этим животным! После остановки на водопой продолжаем путь лесной дорогой к просеке, поросшей ароматной травой. Распускаем лошадей на вольную — одеваем нескольким лошадкам колокольчики на шею и отводим к полосе травы кормиться. А мы, оставшиеся свободные от дежурства по выпасу, готовим лежанки и костёр для обогрева в прохладную ночь. Дежурный пастух наблюдает за перемещением лошадей во время их кормёжки и следует за ними, чтобы не потерялись в лесной глуши. Свободные от вахты пастухи располагаются у костра, в ожидании своей очереди пасти. Так мы провели незабываемую ночь в тишине и звуках леса, живущего своей загадочной природой, полной таинства и красоты. Такие воспоминания детства согревают нас на протяжении всей нашей взрослой жизни. Я хорошо помню лица и имена моих друзей детства. Мы часто называли друг друга по кличкам, придуманными нами в балагурных разговорах.

Позднее я узнаю о существовании других рассказов автора о природе и жизни крепостных людей той далёкой поры. В школьной библиотеке нахожу сборник Тургенева «Записки охотника» и, с жадностью его прочитываю. Для меня открылся писатель, научивший понимать красоту русской природы, заставивший задуматься о жизни простого народа России девятнадцатого века, писатель ввёл меня в тонкость русского языка во всём его многообразии, выразительности и простоте передачи сложных переживаний человеческих чувств. По мере взросления мне как бы открылась энциклопедия русского литературного языка. Литературное мастерство Тургенева помогло мне лучше почувствовать красоту родной природы, обратить внимание на то, что происходит в ней во времени — ежеминутно, ежечасно, когда вживую общаешься с ней в лесу, на заливных лугах во время охоты или сидя у ночного рыбацкого костра.

Знакомство с красотой Русской природы продолжилось у меня с особым чувством восторга весной, начиная с четвёртого класса. А развилось оно в полной мере до восхищения от её многоликости, когда в нашем доме появилась книга Михаила Михайловича Пришвина «Дорога к другу», издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия», Москва 1957 год. Её привезла к нам в дом из Тюмени Антонина Петровна Емельянова, как подарок брату Серёже, в день его совершеннолетия в 1961 году. Мне шёл тогда десятый годок. Антонина Петровна давняя знакомая наших родителей, в бытность жизни нашей семьи в Тюмени до 1953 года. Она работала заведующей городской библиотекой по улице Старой Ямской. Тётя Тоня до тонкости понимала детскую душу и, конечно, знала какую книгу Сергею подарить в такой памятный день для него.

К тому времени чтение становилось моим главным занятием в каждую свободную минуту. Эта книга и сейчас живёт со мной, на моей «Золотой книжной полке». В ней собраны на протяжении моей уходящей жизни книги, дорогие и близкие моему сердцу, к которым тянется душа в поисках светлого, доброго, что дарит нам мир, окружающий нас. Эта книга стала настольной для всех нас детей. И наша мама очень любила её почитать в часы отдыха от домашних дел. Особенно нам нравилось читать «Календарь природы». Автор в мельчайших подробностях передаёт приметы смены времён года, а описание весны, подмеченное Пришвиным, это вообще вершина его писательского мастерства. Услышать, а не увидеть первые ручьи, редко кому удаётся. Писатель передаёт таинство первого ручья в зарисовке «Первые ручьи»:

«Я услыхал легкий, с голубиным звуком взлет птицы и бросился к собаке проверить, — правда ли, что это прилетели вальдшнепы. Но собачка Кента спокойно бегала. Я вернулся назад любоваться разливом и опять услышал на ходу тот же самый голубиный звук. И еще и еще. Наконец я догадался перестать двигаться, когда слышался этот звук. И мало-помалу звук стал непрерывным, и я понял, что где-то под снегом так поет самый маленький ручеек. Мне так это понравилось, что я пошел, прислушиваясь к другим ручьям, с удивлением отличая по голосу их разные существа».

С ватагой ребятишек мы любили пешие прогулки в лес с середины марта, когда на Урале солнышко начинает пригревать, снег оседает. В морозную ночь образуется наст из плотного влажного снега и, по нему можно ходить, не проваливаясь в его глубину. В эту пору года снег выкристаллизуется, становится пористым как манный пирог, поверхность его начинает приобретать слабый оттенок синевы. С восходом солнца снежные поля блестят, переливаются отражёнными лучами, начинаешь щуриться от видимой яркой картины весны! В такие прогулки мы брали с собой пёсика по кличке Дик — собачка, живущая в нашем дворе, прирученная старшим братом. Пёсик с незапамятных времён жил в конуре у крыльца дома Германа и, считался общим жильцом нашего двора. Каждое утро, в любое время года, начиналось со встречи с ласковым пёсиком. Он подбегал к нам, вытягивал мордочку и жался к телу. Мы обнимали его за шейку, поглаживали возле ушек. Он начинал скулить и ещё больше прижимался к нам. Его тепло приятно передавалось нам. После взаимного обмена утренними ласками, выносили ему миску тёплой еды. Заканчивая трапезу, он подходил к ноге, садился на задние лапки, мордочкой потирался о нас. В нём жила живая душа как в ребёнке трёх-четырёх лет. Собачка прожила с нами, детьми, до нашего подросткового возраста. Старший брат Герман ходил с ним на охоту — на боровую и водоплавующую дичь.

Собачка хоть и не породистая, но имела обострённый нюх, быстро находила тетеревов, глухарей, рябчиков, уток на воде. В зимнее время Герман ходил с ним охотиться на зайцев. Дичок быстро находил заячьи тропы и загонял зайцев навстречу идущему охотнику. Годами отлаженное совместное существование человека и умной собачки однажды неожиданно для всех нас беспричинно и загадочно оборвалось. Стояла снежная, довольно тёплая зима для здешних широт крайнего юго-востока Зауралья. Герман как всегда, любил в такую пору выбраться на охоту за зайцами с умным наводчиком Диком. В январе месяце 1965 года они отправились по дороге на торфяной участок, что находился в шести километрах на север от нашего посёлка. Углубились в смешанный лес, заросший мелким кустарником, собачка умчалась впереди охотника искать заячьи тропы. Через некоторое время Герман услышал далёкий лай собачки. Поспешил в сторону зазывного лая. Пока искал друга, звуки лая прекратились. Брат долго бродил по лесу искал любимую собачку. Начало смеркаться, приближалась ночь. Охотник поспешил домой без нашего друга-любимца. Во все последующие дни Герман со своими друзьями-охотниками искали собачку на большом пространстве от места пропажи, но так и не нашли нашего дружка. Брат ездил на торфяной участок, встречался с местными жителями, рассказал о своей пропаже, пояснил приметы собачки, что она не злобная, легко идёт на контакт с человеком, бояться её не надо, иначе сами спугнёте её. В случае появления такого пёсика, сообщить немедленно ему. Но, увы — прошли месяцы, год и годы, а такой собачки вся округа нашего посёлка не встречала. Через много лет, бывалые охотники выразили Герману такую мысль — Дик, вероятнее всего, провалился в медвежью нору и погиб, разодранный медведем. Тот лес, где охотился Герман, изобилует грибами, люди часто его посещают в осеннюю пору и, никаких наружных останков собачки не находили. Значит, он действительно лежит где-то в норе, заваленный землёй и ветками, после ухода медведя на другую зимнюю лёжку, раз его здесь потревожили. Другого просто не дано. У нас остались многочисленные фотографии, где мы запечатлены при общении с нашим дружком Диком. То время остановилось в нас светлым чувством воспоминания детства. Я часто с грустью смотрю фильм, снятый по рассказу писателя Гавриила Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо». Перечитываю захватывающий душу рассказ и, с болью в сердце вспоминаю нашего любимого пёсика, по кличке Дик. Сам рассказ очень точно передаёт повадки умной собачки, истинного Друга человека. История о судьбе собачки правдиво передана автором рассказа, она жизненна и необходима людям всех возрастов. Наши дети выросли с любовью к Биму, природе рассказанной и показанной в фильме. Уже не одно поколение выросло на этом классическом литературном произведении. Автор обессмертил себя своим творением, создав живой памятник Другу человека — собачке, с красивой кличкой по имени Бим. 10.01.2020 г.

За письменным столом

События и лица — они придут потом.

История творится за письменным столом.

Сначала было Слово, его сказал Господь.

Духовные основы преобразили плоть.

Но мне опять не спится, в сомнениях дрожу:

История творится, а что я ей скажу?

Поэт Виктор Верстаков

Прошли неимоверно трудные годы самообразования, ученичества авторскому слову, вживания в литературный процесс различных творческих объединений и коллективов. Кажется вчера, усадил себя через силу, через не могу, начать писать о прожитых, интереснейших годах, проведенных в родительском доме, захолустного села Заводоуспенское, крайнего юго-востока Зауралья, где в августе 1888 года, проездом, находился несколько дней, знаток Урала конца ХIХ века, начало ХХ века, писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк. В полном собрании его сочинений опубликованы два рассказа «Варнаки», «Последнее клеймо» о каторге и каторжанах 60-х годов ХIX века Успенского винокуренного завода «Отец и сын Походяшины». Потомки того угнетенного народа, природа тех мест отложились в памяти прочно и, живут со мной по сегодняшний день. Благодарная память о хороших людях, что окружали меня с детства, самобытная жизнь поселенцев Западной Сибири, богатая история того края, литературное наследие непреходящего значения, привели меня за письменный стол и, раз начав писать, я уже не мог оставить это труднейшее и интереснейшее ремесло. Привычка по многу часов в день, находиться за рабочим столом, привилась мне вследствие шестилетней заочной учебы в институте. Через много лет, я словно возвратился в то далекое, счастливейшее время жизни и познания высоких материй разных неведомых наук. За те годы выработалась дисциплина ежедневной работы над текстами, контрольными заданиями, курсовыми работами. Самое главное — выработалось умение работать с литературой различного назначения и любой сложности, объема, быстро находить главное и, отбрасывать все второстепенное. Если бы в жизни так происходило, уметь вовремя отбросить все наносное, не нужное.

Перечитывая В. Каверина, его автобиографические книги, написанные изысканным слогом, нашел для себя точку опоры:- «Трудно представить себе, что человек, любящий и знающий русскую литературу, увидев в поле красный татарник, не вспомнит толстовского „Хаджи–Мурата“. Такова сила совершенного произведения искусства. Оно сопровождает нас всю жизнь. Оно, не спрашивая нас, вмешивается в наши дела и делает нас благороднее, веселее, честнее».

Классическая русская литература со школы, была и остается для меня главной отдушиной в серых буднях нашей действительности. Постепенно любовь к чтению, с возрастом, стала переходить в желание самому начать пробовать писать короткие рассказы. На это я долго не решался, преобладало желание получить гуманитарное образование, близкое к литературе. Учиться еще шесть лет заочно, перспектива безрадостная. Выбрал двухгодичные заочные курсы факультета журналистики. Учеба увлекла, многое узнал полезного для написания статей, репортажей, интервью. На втором курсе подробно изучали методику и примеры написания очерка. Не удержался и, вместе с написанным контрольным очерком, послал на суд преподавателя, давно написанный рассказ «На реке». Через некоторое время получаю оцененный на отлично очерк и лестный отзыв о рассказе. Это окрылило и придало мне уверенности в возможности писать при систематической учебе литературному слову, с постоянным анализом критики, какой бы она ни была. Главное было сделано — никакой спешки и полное отсутствие самоуверенности. Прошло какое-то время, после окончания факультета журналистики. В этот период искал себя в литературном жанре. Решил, что в начале пробы авторского слова, лучше начинать с прозы малой формы — рассказа, эссе, новеллы, очерка. С первых рассказов сложился стиль откровенной, не замысловатой, доверительной беседы с читателем.

Началась спокойная ежедневная кропотливая работа за письменным столом, приносящая радость начала нового этапа в моей жизни, последнего, в её завершении.

Как-то сразу определилась трилогия рассказов о трудном пути становления новой жизни, после неудачной попытки учиться в Архангельском мореходном училище. Перемена климата отразилась на моем зрении, оно резко ухудшилось и, мне пришлось переводиться в техникум на Урал, родные места. Болезненно покидал хорошо обжитую обстановку в училище. Кубрик первой роты, сокурсников, с которыми вжился в режим мореходки и вместе ходили в увольнение по старинному северному, поморскому городу, с еще сохранившейся деревянной архитектурой. Мне очень понравился драматический театр имени М.В.Ломоносова, размещенный в старинном деревянном здании с резными окнами, креслами ручной работы, очень удобными и красивыми в своем исполнении. Раз в месяц посещал этот театр и был единственный заядлый театрал из всей первой роты училища. Однажды меня там увидела наш классный руководитель, Вера Михайловна, поблагодарила за умение культурно проводить увольнение. На классном часе упомянула это приятное событие. Много позже мне пригодилась выработанная культура общения с высоким искусством. В рассказах «Возвращение», «К новой жизни», «Год жизни и вся жизнь» прослеживается стремление к пониманию предназначения литературы в нашей повседневной жизни, способности сделать её насыщенной высоким предназначением для себя и окружающих, только тогда она приобретает истинный смысл и ценность для человека быть в этом мире не потерянным в круговерти жизненных событий. Сохранилась записанная фраза В. Каверина из повести «Освещенные окна»: — «…Я впервые понял тогда, что, хотя в моей жизни не произошло ничего необыкновенного, она отмечена неповторимостью, характерной почти для каждого из моих сверстников, и разница между ними и мной состоит только в том, что я стал писателем, и за долгие годы работы научился, в известной мере, изображать эту неповторимость». Его повесть о пережитом такая светлая, чистая, интересная, читается с истинным наслаждением, что не замечаешь время увлечения за чтением. Это дар большого писателя, у которого надо учиться живому слову правды, изысканному, красивому стилю письма. Книга Вениамина Александровича Каверина «Литератор», образец писательской мудрости:

— «Художественная правда, на мой взгляд, всегда есть следствие работы над подлинностью, над фактической стороной жизни. Ее для более ясного понимания можно представить в виде такой упрощенной формулы: это подлинный факт или случай плюс талант, упорство, мастерство, плюс стремление завоевать и удержать внимание читателя. По моему глубокому убеждению, писатель, для того чтобы жизненная правда, преобразовавшись в правду художественную, присутствовала в его произведениях, должен обладать еще одним очень важным качеством. Ему нужен твердый, уверенный взгляд на то, что происходит вокруг, и ясное представление о том, что, с его точки зрения, должно происходить. То есть у него должно быть четко выраженное мнение обо всем, на чем останавливается его внимание. А этот уверенный взгляд, как известно, не случаен. Он зависит от нравственной позиции, на которой стоит литератор. Он определяется и характером самого писателя. В этом взгляде, наконец, сказывается даже художественный вкус автора, его пристрастие к определенному жанру, а также то, насколько далек он от других „товарищей по оружию“. Одним словом, это очень сложная причинно-следственная многогранная связь, которая представляет собой, в сущности, результат работы, у одних писателей — многолетней, а у других, более счастливых и удачливых, — легко дающейся в руки».

Зная наизусть эту высказанную мысль, доверившись многолетнему опыту классика двадцатого века Вениамину Александровичу Каверину, жизнь для меня забрезжила уже совсем другими красками!

В 1965 году им была написана книга статей и мемуаров «Здравствуй, брат. Писать очень трудно…». Таким было приветствие среди членов литературного объединения «Серапионовы братья», созданного в 20-е годы двадцатого столетия. Писатель заголовком книги подчеркнул трудный пути творчества и сразу предостерег читателя о важности, сложности ее содержания. Человек не искушенный в желании освоить писательский труд, вряд ли притронется к такой книге, лучше его сразу предупредить о напрасном занятии. Уже в названии книги заостряется ее сущность и кому она адресована, а это и есть высокий талант писателя. Мы должны этому учиться непрестанно и систематически, без этого не будет движения вперед.

Хорошо, что я интуитивно правильно начал писать о том, что узнал из реальной жизни и обстоятельств, своего времени. Меня как будь-то, сам Каверин вел по правде жизни отображенной мной. Очерк «Далекая и близкая Родина» по истории и трагедии малой Родины на Урале, нашел многочисленные положительные отзывы у читателей и издательства Международного литературно-художественного журнала «Союз писателей», №7—8/2015г. К этой художественной правде я шел долгих, три года ежедневного, кропотливого труда. Все боялся оступиться в своем начальном пути неизвестного автора. Главное — не стремился во что бы то ни стало вступить в литературный мир, который так богат на таланты, а тем более русских писателей, наших современников, праведников вечной русской боли за обездоленность нашего народа, которая продолжается и по сегодня, в набирающий все больший темп, выбранный «верхами» капиталистический путь развития России. Но нашему народу этот возвратный путь не принес достойную жизнь на всем постсоветском пространстве. Писатели должны и обязаны по своему моральному долгу показывать истинное положение народа в «развитом» российском капитализме. Это не наигранная тема на людской беде, а веление нашего новейшего времени, когда ежегодно исчезают с карты России рабочие поселки, села, деревни. Тотально вымирают сельские территории. Вот об этом я и написал в своем очерке, не претендуя на исключительность. Совсем недавно попалась мне на глаза статья «Кто такой графоман? Убей в себе графомана!» Олега Волкова, обозревателя форума «Лениздата». Материал полезный для всех творческих работников:- «…Личные комплексы нужно беречь и лелеять. Для подавляющего большинства писателей они являются главными и единственными стимулами к творчеству. Другое дело, что держать их нужно под строгим контролем. В первую очередь, познайте собственные слабости и навязчивые желания и не сыпьте их щедрой рукой на страницы собственных произведений. Сделать это трудно и тяжело, но надо. А иначе приговор вам будет суров и краток: «Ваша рукопись нам не подходит». Хорошо, что вовремя прочитал воспоминания современников о советском поэте-классике Твардовском А. Т., его редакторской работе на посту главного редактора журнала «Новый мир», его требованиям к литературе и авторам. Вот на чем надо себя готовить, прежде чем отправлять в издательства свои рукописи. Я только этим объясняю свою многолетнюю задержку выхода на «подиум». Иначе не мог, перед его памятью, литературным наследием и памятью о блестящей плеяде писателей, вышедших из стен редакции журнала «Новый мир». Может быть, когда-нибудь, в отдаленной перспективе рискну послать свою рукопись в строгую и требовательную редакцию журнала «Новый мир».

Современники А. Т.Твардовского подчеркивают два его основных критерия в оценке литературного произведения:- «Это подлинная народность и реализм, а также высокое художественное мастерство, причем второе вытекает из первого. Александр Трифонович подчеркивает принцип правдивости „до конца“, жизненности, доступности искусства, для всех, мало заботясь о собственно эстетическом его восприятии».

Вот ключи к успеху любого жанра литературы, вот к чему мы должны стремиться и, что должны помнить всегда, садясь за письменный стол. У нас в Белоруссии, таким высоким требованиям отвечал писатель Василий Быков в 60-е годы, которого тоже открыл Твардовский для массового читателя. В год 90-летия со дня рождения нашего Народного писателя вышло из печати 2-х томное исследование Сергея Шапрана: «Василь Быков. История жизни в документах, публикациях, воспоминаниях», Библиотека Батьковщины. Это титанический труд журналиста, фактически проходил под пристальным оком властей. Им так не хотелось освещать последние трагические годы жизни писателя. Честь и слава автору, донесшему до нас горькую правду ухода Великого Народного писателя. А вот что отмечает Сергей Шапран о начальном периоде общения Твардовского и Василя Быкова:

«Они и были-то знакомы немногим более шести лет — Василь Быков напечатал в «Новом мире» Александра Твардовского три повести, однако это недолгое сотрудничество, как справедливо заметит Борис Клейн, историк и друг Василя Владимировича в гродненский период его жизни, позволит Быкову за несколько лет из провинциального литератора подняться «до писателя с мировым именем, какого, может, и не было еще ни у кого из белорусов1.

Имя Василя Быкова впервые появляется на страницах «Нового мира» в 1962-м — заместитель главного редактора Алексей Кондратович, анализируя творчество белорусского писателя, и в частности его повесть «Третья ракета», рассуждал «о реалистичности его (В. Быкова. — С. Ш.) письма, об умении схватить главное в характере человека, не поступаясь индивидуальными оттенками». В этом видно, заключал Кондратович, «свойство таланта серьезного, не пустячного”2. И тогда же Алексей Иванович сделает запись в дневнике: «Май 1962 года. В журнале идет статья о военной прозе, в статье — положительная оценка повести Василя Быкова «Третья ракета». Прочитав статью, Твардовский говорит:

— Очевидно, этот писатель очень неплохо вписывается в прозу последних лет, уделяющую особое внимание рядовым солдатам войны… Эти молодые писатели сами выше лейтенантов не поднимались и дальше командира полка не ходили. Эти досконально знают жизнь роты, взвода, батареи, они видели пот и кровь войны на своей гимнастерке… И как вывод:

— Надо бы этим Быковым заинтересоваться как автором.

Во время личного знакомства Твардовского с Быковым на Римском конгрессе писателей в 1965 году, главный редактор пообещает, что хотя еще не читал его новой повести «Мертвым не больно», тем не менее, напечатает её».

Это говорит о том, как безошибочно Твардовский оценивал и определял талант писателя по первому его произведению, поступившему на суд редакции журнала «Новый мир».

Так случилось, что я проехал на поезде путь Москва-Хабаровск, туда и обратно два раза в весенне-летний период 1971/72гг, когда проходил срочную службу в войсковой части, в/ч 16802, Князе-Волконское, под Хабаровском. При написании эссе «Зачем же голос твой умолк» по поэме Твардовского «За далью даль», передо мной зримо в памяти отображался весь путь поездки, которую поэт совершил на Дальний Восток в 50-е годы и классически описал в своей бессмертной поэме. Жаль, был молодым, только входившим в жизнь и, не захватил с собой томика стихов Твардовского в дальнюю дорогу, такую красивую, живописную, проходившую через всю нашу великую Родину. Частенько перечитываю заново томики Твардовского и вновь возвращаюсь в свою молодость, дальнюю дорогу, к душе простого и так дорогого мне русского народа, частью которого являюсь, живя на благодатной белорусской земле.

Подходит рубеж по возрасту. Душа все чаще ищет сокровенное в прошлой и настоящей жизни. Пристально всматриваюсь в своих собратьев по перу, что же ими движет взяться за перо? Что может сегодня побудить человека отложить дела, сесть за письменный стол и начать писать? Обратился к мастеру короткого рассказа, жанр которого мне наиболее близок, Денису Драгунскому:

«Стыд и страх. Стыд за все подлое, пошлое, жестокое, несправедливое, злое — что ты сам, совершил или чему был равнодушным свидетелем. Страх остаться наедине с этим стыдом и сгореть от него. Поэтому возникает неодолимое желание высказаться, сознаться, попросить прощения — и, в процессе выговаривания (то есть выписывания) освободить свою душу от этой тяжести. Разумеется, чтоб уж совсем не закидали гнилыми помидорами — написать это в виде вымышленных историй, вроде бы и не о себе. Но на самом деле, конечно, о себе. Так что к гнилым помидорам тоже надо быть готовым, это обязательная часть писательской жизни. Все другие побудительные причины — слава, деньги, желание поучать или понравиться — мелки, ничтожны, и не приводят к успеху». Источник: litschool.pro

Скажу откровенно, это высказывание писателя ближе всего мне по духу признания самому себе.

Первая запись в дневнике «Дневник развития мысли и дела» сделана 10 января 1970 года, г. Свердловск. Девиз дневника: «Только ненависть к своему несовершенству в сочетании с презрением несовершенно существующего, укажет истинный путь понимания смысла жизни». Мне было в ту пору 17 лет. 18.01.2016

Далекая и близкая Родина

Очерк

Своя Земля и в горести мила

Народная мудрость

В отрогах юго–востока Урала затерялось село Заводоуспенское, в ХIХ веке упомянутое известным писателем, летописцем седого Урала Дмитрием Наркисовичем Мамин — Сибиряк. Прочитанный в детстве его рассказ «Варнаки» оставил воспоминание о тяжелой судьбе каторжан, сосланных сюда со всей матушки Росси.

Выходец из Висимо-Шайтанского завода, Верхотурского уезда, Пермской губернии, где отец его служил священником, Мамин-Сибиряк со знанием дела описал горнозаводскую жизнь Урала во всех подробностях быта и нравов богачей — промышленников и рабочего люда.

Вот, что он пишет при посещении осенью 1888 года казенного винокуренного завода в селе Успенка, Тобольской губернии: — «Успенский завод был основан в 70-х годах прошлого столетия знаменитым уральским заводчиком Максимом Походяшиным. В 1792 году наследники Походяшина передали завод в казенное содержание, а казна устроила здесь каторгу: два острога — мужской и женский и казармы на 200 человек солдат. Этот винокуренный завод, обеспеченный даровым каторжным трудом, сдавался казной частным предпринимателям. В 1830-х годах его арендовали Медовиков и Юдин, в 1840-х — Орлов, Алексеев и Шнеур, в 1850-х — Паклевский и в 1860-х — Попов. В 1864 году каторга упразднена, и завод закрылся. Две тысячи заводского населения остались без куска хлеба. Часть населения нашла себе домашнее ремесло, а другая часть разбрелась.

В 1888 году Успенский завод опять ожил благодаря выстроившейся здесь громадной бумажной фабрике товарищества «Щербакова и КО». Наружный вид завода ничего особенного не представляет: большое селение точно заросло в лесу. Есть заводской пруд. На берегу пруда выросла новая фабрика, скрасившая своими новенькими корпусами весь завод. На площади, в двух шагах от фабрики, стоит каменная церковь, построенная каторжанами; в ней старинный иконостас, пожертвованный Екатериной II. Улицы широкие, выстроены по плану, дома на заводской лад — вообще внешний вид хоть куда».

События того времени разворачивались с купеческой взвешенностью и неторопливостью в больших делах. Капитализм в Сибири только набирал силу. Созданное 15 августа 1886 года «Сибирское фабрично-торговое товарищество Алексея Щербакова и КО» преследовало несколько целей. Одна из них состояла в приобретении, переоборудовании и активной эксплуатации бывшего Успенского винокуренного завода. Когда здесь была упразднена каторга, около 2,5 тыс. рабочих не находили себе применения. Они разбегались по соседним селам, превращались в грабителей на сибирских дорогах. Сибирский тракт проходил в 40 верстах от Успенки. Оседавшие на прежнем месте бывшие каторжане, пытались заняться ремеслом, но не получали от этого занятия достаточных для жизни средств из-за сложности со сбытом своих изделий.

31 января 1884 года были разрешены торги казенного Успенского винокуренного завода. Сами торги состоялись со 2 по 6 июля 1886 года в Тюменском Управлении 2-го акцизного округа Западной Сибири. Торги выиграл Тарский купец первой гильдии Алексей Иванович Щербаков.

Чутье предпринимателя подсказывало, что давно заброшенный винокуренный завод может послужить прекрасной базой для развертывания нового производства. Благо, промышленная конкуренция в Западной Сибири еще не захватила бумажное производство. Огромные лесные массивы, как исходное сырье для будущей фабрики, завод, пруд и прилегающие к нему окрестности, побеседовав с местными властями и мужиками, чтобы узнать их настроение, А.И.Щербаков пришел к решению строить фабрику.

9 сентября 1886 года в селе Успенском, в 53 верстах от Тюмени на север, праздновали закладку единственной в Сибири на 80-е гг. писчебумажной фабрики, которая должна была обеспечить бумагой сибирских потребителей. Товарищество с основным капиталом в 300 000 рублей поставило задачу реконструировать завод в течение двух лет, что и было сделано.

Главным приобретением новой фирмы стала английская бумагоделательная машина «Паркс» стоимостью 200 000 царских рублей, которая была куплена совершенно случайно у князя Гагарина в Ярославской губернии. Щербакову и его компаньонам удалось наладить в сибирской глуши производство всех сортов бумаги — начиная от оберточной и папиросной и заканчивая высококачественной писчей бумагой. Всего выпускалось фабрикой до 30-ти сортов разнообразной бумаги! Качество бумаги позволило предприятию иметь звание Поставщика Двора Его императорского Величества. Предприятие успешно конкурировало с другими российскими фирмами. Торговые агенты утверждали, что бумага Алексея Щербакова по качеству превосходит иностранные образцы. В 1895 году на рынке бумаги остались три фирмы: Платунова из Европейской части России, англичанина Ятеса с Урала и Успенская писчебумажная фабрика А.И.Щербакова.

К началу ХХ века благополучие фабрики Щербакова пошатнулось — была законодательно ограничена сырьевая база, подорожали транспортные услуги, местная администрация искусственно тормозила развитие успешного предпринимателя. К этому времени сибирский рынок захватил И.Е.Ятес — английский подданный, построивший в Пермской губернии два аналогичных завода. В 1902 году он за бесценок купил Успенскую фабрику Щербакова, к тому времени уже разоренную кредиторами.

До 1917 года Успенская бумажная фабрика находилась во владении англичанина И.Е.Ятес. Управлял ею сын фабриканта — Владимир, прослывший в народе как грубиян, пьяница и бабник.

В 1918 году фабрика была национализирована и с 26 ноября 1918 года стала называться Сибирской писчебумажной фабрикой №42.

В советское время эта фабрика, единственная на территории СССР, выпускала два сорта конденсаторной бумаги: кон-1 и кон-2, что позволило отказаться от импорта крайне дорогостоящей аналогичной продукции из Финляндии. В 1994 году производство было остановлено. Начался развал Советского Союза. Стихийно пришло время дикого грабежа всего и вся на всех уровнях жизни общества. Наступила смута конца ХХ века.

В мае месяце 1994 года, по пути в город Ирбит, Успенку посетил краевед, историк из города Тарск, Омской области Александр Александрович Жиров. Он пишет: «Тогда в 1994 году, производство фабрики было только приостановлено, и 6-ти тысячное население Заводоуспенского еще надеялось на возрождение предприятия. Тогда же мне удалось не только застать живыми корпуса с технологическим оборудованием, но и даже музей фабрики. В очередную поездку в 2006 году от всего этого остались одни воспоминания. Лишь старая заводская труба осталась почти нетронутой, а население просило местные власти посодействовать тому, чтобы эта труба как символ былого фабричного могущества сохранилась бы как музейный экспонат».

История повторяется и, ничему нас не учит — как в 1917 году сметали все подряд не думая о последствиях, так и 100 лет спустя, разграбили до основания корпуса и оборудование приостановленного производства фабрики. К чему пришли? К обнищанию и полному запустению жизни местного населения. За воротами производства оказались сотни людей без работы, без выходного пособия, без средств существования и, не доработанных по возрасту пенсий. Власти всех уровней в то время думали только о сохранении своих привилегий и личном приумножении обогащения на всем, в том числе и людских судьбах. Проблемные предприятия было проще закрыть или пустить с молотка, о людях, работающих на производстве, никто не думал. Дикий капитализм худшего образца захлестнул и без того разваленную экономику России.

По истечении 20 лет прихода капитализации экономики в Россию многие предприятия не работают или уже прекратили свое существование. Такая судьба оказалась уготована и Успенской бумажной фабрике. Удивляет поспешность ликвидации всего производства. Ведь при фабрике была лесопилка, добротные столярные цеха, они вполне могли развиваться и обеспечивать работой хоть часть уволенных людей. Что заставило Министерство лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности пойти на полное закрытие фабрики, банкротство и ликвидацию производства? Какие истинные мотивы им двигали?

9 августа 1987 года вышло постановление Совета Министров СССР за №911 «О переводе предприятий и организаций Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР на полный хозяйственный расчет и самофинансирование». В пункте №8 этого постановления в частности говорится: -«…Уделять особое внимание разработке и проведению в отрасли конкретных организационных и технических мероприятий, направленных на повышение эффективности работы планово- убыточных предприятий, с тем чтобы в 1990году в основном ликвидировать убыточность в отрасли». В отношении нашей фабрики этого не было сделано. Долго думали, прособирались и упустили драгоценное время для смены профиля производства фабрики, чтобы она не была убыточной. Фабрика вполне могла перейти на выпуск кабельной бумаги, использующейся в качестве изоляционного материала при производстве высоковольтной кабельной продукции. Электротехническая продукция пользовалась большим спросом на внутреннем рынке и экспортировалась за рубеж в больших объемах, кабельная бумага была востребована, сбыт фабрики был возможен и имел перспективу. Но для этого ничего не делалось в те бесславные годы. Для смены профиля фабрики не требовалось искать другое сырье, изменению подлежала только технология производства бумаги. Семь лет бездействия руководства отрасли привели к закономерному банкротству фабрики в 1994 году. Начался тяжелейший период упадка жизни местного населения и рабочего поселка Заводоуспенское, который продолжается и до настоящего времени.

Смена государственного устройства любой страны сразу или постепенно отражается на жизни народа, судьбе каждого из нас и, плохо когда, неопределенность довлеет на всем укладе существования. Живешь и не знаешь, что ждет тебя впереди, к чему готовиться, а может быть уже ничего не ждать и плыть по течению, куда- то да прибьешься.

Пришло время «заслуженного отдыха», замучила тоска по родным далеким краям, захотелось посмотреть, а что там сейчас, какие перемены произошли за 45 лет жизни рабочего поселка, на окраине восточного Урала, граничащего с Западной Сибирью, глухомани бескрайней России. Засобирался в дальнюю дорогу, не шуточное дело, ехать на «край света».

С вторжением в нашу размеренную жизнь интернета мы приобрели неограниченные возможности для открытия мира и, главное, общение с людьми населяющих этот мир. Затаив дыхание ищу свое затерянное село на виртуальных просторах электронной паутины. Нахожу фотографию фабрики 2005 года, с видом на развалины главного корпуса тепловой электроцентрали (ТЭЦ). Кровли нет, торчит одна стена верхнего этажа, впечатление такое, что вот-вот она рухнет и обвалит три нижних этажа, на половину уже разрушенных. На другой фотографии видны сохранившиеся трубы, одна из них шестигранная, со времени основания Успенской писчебумажной фабрики 1886 года. От увиденной картины охватила неимоверная боль за утраченное производство фабрики, когда-то кормившей наш большой рабочий поселок, где работал отец и три моих брата. Успел поработать и я, будучи подростком, на кирпичном заводе, летом 1968 года, когда надо было ехать учиться в Свердловский радиотехнический техникум, зарабатывал на жизнь в большом городе. Работа была не из легких — принимал глиняный кирпич-сырец от формовочного пресса, грузил на вагонетку, отвозил к печи обжига, загружал в печь и так производственный цикл повторялся в течение смены. Во время обеденного перерыва часто вспоминал рассказ «Варнаки» Д. Н. Мамина-Сибиряка, работу каторжан в этих местах, на Успенском винокуренном заводе в 60-е годы ХIX века. Прошел век с тех пор, а труд на кирпичном заводе остался таким же каторжным. Сильно хотел учиться, потому и выдержал адский труд.

После увиденных картин далекой Сибири, стало ясно — прежнего родного села нет и быть не может. Стал наводить справки о жизни земляков, вступил в переписку с некоторыми из них и, пришел к выводу — после банкротства фабрики в 1994 году областное правительство селом не занималось, никакого строительства градообразующего предприятия вместо фабрики не планировалось. Был взят курс на бесперспективное поселение, а попросту говоря на вынужденное саморасселение — кто, где сам сможет устроиться и переехать жить на новое место. Так оно и случилось. А ведь в то время в Успенке проживало около 6-ти тысяч человек, трудоспособных две тысячи человек. Власти всех уровней проявили полное безразличие к судьбам местного населения. Это до сих пор негативно сказывается на жизни села и оно катастрофически вымирает.

Прослышал о нашумевшей программе «Уральская деревня» на период 2011 — 2015 года. Москва активно её поддержала и дала зеленый свет на претворение в жизнь. Решил уточнить подробности, а главное, что в ней пишется конкретно о развитии Заводоуспенки на этот период. Поинтересовался в документах Тугулымского городского округа. Нахожу долгосрочную целевую программу ТГО «Социальное развитие села в Тугулымском городском округе на 2013—2015 годы» от 15.10.2012г. №275. В ней говорится о направлениях развития округа, и ничего конкретного по населенным пунктам не пишется. Возьмем газификацию, переселение из ветхого жилья, развитие и модернизация объектов коммунальной инфраструктуры, строительство дорог, по ним указаны запланированные финансовые вложения и все. По обеспечению занятости населения не сообщается вообще. В текущем 2014 году, в феврале месяце от 25 числа, наш округ на своем сайте приглашал население принять участие в обсуждении проекта комплексной программы «Новое качество жизни уральцев». Собирала ли вас, земляки, Управа Заводоуспенки для обсуждения, дошло ли до вас это приглашение и, что вы предложили по существу для улучшения своей жизни? Какое качество жизни может быть, если нет элементарной работы для местного населения? И для создания рабочих мест ничего не делается. Мной написаны десятки писем в Правительство Свердловской области, в администрацию Президента РФ, и она не рассмотрев обращение по существу, адресует письма в местные органы власти, теперь уже под своим номером большими грозными цифрами, как знак особой важности для исполнения, дескать вы смотрите там на месте, выполняйте, работайте. Смех, да и только. По другому, это никак не назовешь. Круг замкнулся. Нам остается уповать толь на Бога нашего, Иисуса Христа, вера и молитва во спасение, дадут нам силы выжить.

Мне парой думается, а не наказание ли нам с вами, земляки, за варварское отношение антихристов к нашей красавице церкви Успения Пресвятой Богородицы? В 1960 году они взорвали колокольню церкви, показалось мало, в 1974 году взорвали главный купол. Соорудили жалкое подобие «дома культуры» в Святых стенах церкви, построенной в 1835 году на средства владельца винокуренного завода Юдина. Он думал о своих рабочих, жителях населяющих деревню Земляную, построил дом Божий для облегчения жизни своего народа, верой и правдой ему служившего. Нам достался великолепный памятник церковной архитектуры начала ХIX века и мы не смогли его сберечь. А все потому, что начиная с 1917 года, привыкли только ломать и ничего не строить для духовного возрождения, придания красоты среде обитания. Варварски растащили по бревну добротный, красивый дом последнего фабриканта И. Е. Ятеса. В нем вполне можно было открыть краеведческий музей. Промышленники, фабриканты Урала умели с пониманием обустроить свои владения. Церковь придавала особую нарядность центру нашего поселка, привносила в него светлость, на фоне мрачных корпусов фабрики.

Народ пришел к вере, повсюду открываются храмы, соборы, церкви, а нам и открыть-то нечего. Угробили последнюю православную красоту в здешних местах, похоронили заживо, ведь на стенах церкви еще была видна роспись, пускай замазанная известью антихристами, но жива, с тех давних времен основания храма Божья.

В феврале месяце 2005 года, с Божьей помощью, вновь открыли для службы восточный придел церкви, освященный в честь Иоанна Златоуста. Радость для всех односельчан и прихожан большая. Мы, живущие далеко от Родины, молимся вместе с земляками за радость возрождения Прихода во имя Успения Пресвятой Богородицы. Молимся Заступнице и Ходатаице пред Богом: «Радуйся, Обрадованная, во Успении Твоем нас не оставляющая!».

Недалеко то время, когда и главный храм церкви откроет свои врата прихожанам, уповаю на милость Божью и верую, что так и случится. Предстоит тяжелейший процесс передачи всего здания церкви верующим, Талице-Тугулымскому благочинию. Государство должно вернуть религиозное здание в том виде, в каком забирало — купола и колокольня должны быть восстановлены. Сохранились фотографии 1900—1986гг. внешнего вида церкви. Сейчас, не медля, надо обращаться в Росимущество РФ по процедуре передачи здания церкви в собственность Каменской епархии. Недавний визит Патриарха Кирилла в Екатеринбургскую митрополию должен ускорить решение всех имущественных епархиальных вопросов, будем молиться за успех благого дела.

Главной красотой и живописнейшим видом на природу в селе Заводоуспенское был и остается пруд, образованный в низине, при слиянии двух рек Катырла и Айба. Во все времена года он радует глаз и успокаивает душу в мирской суете. Обилие рыбы в пруду привлекает сюда множество любителей летней и зимней рыбалки, как местных жителей, с окрестных деревень, так и приезжающих сюда из дальних мест Урала и Западной Сибири. Когда работала местная бумажная фабрика, потреблявшая большие объемы воды на технологические нужды, пруд периодически расчищали от водорослей, планктона, ила портивших качество воды. От неё зависит качество выпускаемой конденсаторной бумаги, таких фабрик на территории Советской России было всего две. Сейчас осталась одна, в Ленинградской области.

В настоящее время пруд катастрофически зарастает. По всему периметру образовались болотистые забереги, на большой площади пруда видны плотные скопления многолетних зарослей, которые грозят появлению торможения проточных вод, а значит тотальному заболачиванию пруда. Если не принять действенных мер по его спасению, погибнет и этот оазис экологического благополучия вековой природной среды. Министерство природных ресурсов и экологии Свердловской области на мой запрос о состоянии пруда дало мне такой ответ: «…Возможность расчистки пруда на реке Бердянка в селе Заводоуспенское может быть рассмотрена после поступления заявки от администрации Тугулымского городского округа в Министерство природных ресурсов и экологии Свердловской области. Министерство не имеет полномочий по созданию баз отдыха и рыбных хозяйств. Организация подобных видов деятельности возможна с привлечением финансовых средств частных инвесторов». Осталось совсем не многое, подать такую заявку и Министерство природных ресурсов само найдет исполнителя и финансирование работ по расчистке пруда совместно с Тугулымским округом. Другого пути нет. Верю в успех такого необходимого дела. Тогда можно будет базу отдыха строить и, дом рыбака и охотника. Это немного оживит жизнь нашего села и украсит его, а это значит, что село не умрет, не сотрется с лица земли и карты Великой России!

Силу и уверенность в завтрашнем дне придает предвидение-правда Народного писателя-мыслителя Земли вологодской, Василия Ивановича Белова, знатока северных сельских территорий, народа, населяющего эти огромные пространства

В газете «Правда» за 18 декабря 1989 года, было опубликовано выступление Народного Депутата, писателя В. И. Белова на II съезде народных депутатов СССР. В своей программной речи он заострил вопрос на четырех законах: о земле, о самостоятельности местных Советах, о печати, о свободе совести.

«В народе с нетерпением ждут именно эти четыре закона. Но Верховный Совет либо не успел, либо не захотел всерьез их обсуждать… Мы часами обсуждаем вопросы… по эмигрантам, в то время как тысячи доярок и трактористов просто не доживают до нашей советской пенсии. …У нас все готовится втайне. Например, рекомендации правительству по неперспективным селениям. Никто, кроме узкого ведомственного круга не знаком с планом по концессиям… Говорят, что русские разучились хорошо работать. Это клевета, просто им надоело работать на чужого дядю, надоело платить чужие долги… Все мы ждем принятия полноценных, действенных законов… Земельный закон должен быть долговечным и неизменным, но допускающим национальные, региональные особенности хозяйствования. Только при этом условии мы остановим процессы деградации трудовых и нравственных ценностей. Только при этой устойчивости восстановится крестьянское мастерство, прекратится беспорядочная миграция, пойдет на убыль пьянство… Новые экономисты готовы отдать неизвестно кому целые регионы родной земли, а своему крестьянину боимся дать то, что ему принадлежит по праву с исторических времен. Мы физически уничтожили миллионы русских крестьян, разорили их семейные гнезда, а теперь боимся честно об этом сказать. Боимся признать тот факт, что Россию грабили в течение многих десятилетий, продавали художественные шедевры, транжирили природные ресурсы и лес, в том числе. Вокруг моей деревни Тимониха, Вологодской области, за годы Советской власти леса были начисто выхлестаны, теперь пустыня вокруг моей лесной деревни. Грабеж продолжается и сейчас, в эту самую минуту. Не знаю как в Сибири, но у нас на северо-западе спелых лесов уже нет. При этом Госплан и Министерство лесной промышленности продолжают политику безжалостной вырубки лесов, всех назначений и сортов. И доколи, это безобразие будет продолжаться, хочу спросить «большое» начальство всех рангов?!

Мы продаем за границу кругляк. Чтобы удовлетворить ненасытный аппетит отечественных и зарубежных фирм, лесные «специалисты» решили снизить возраст вологодских лесов, подлежащих вырубке. Да, я утверждаю, что растранжиривание природных богатств России продолжается. Потоки нефти, газа, миллионы тон ценных минералов и руд, миллионы срубленных хвойных деревьев текут и текут за пределы страны. Русский народ обманут, Россия оскорблена и унижена. Верхние эшелоны власти об этой вопиющей несправедливости прекрасно знают, многие народные депутаты догадываются, а широкие неродные слои чувствуют этот грабеж на своей, извините, за грубость, шкуре.

Заканчивая выступление, я должен повторить требования, которые наиболее часто звучат в тысячах писем и телеграмм, полученных мною от избирателей и читателей.

Первое. Реабилитировать крестьян, репрессированных и раскулаченных в 20-30-х, 40-50-х годах.

Второе. Вернуть православные и другие храмы и монастыри прежним владельцам, это самое многочисленное требование.

Третье. Восстановить исторические названия городов, улиц, площадей. Это не просьба, требование.

Четвертое. Создать свободные российские средства массовой информации.

Я готов ответить за свои слова не только перед депутатами, но и перед любой депутатской комиссией».

Читаешь эти строки и цепенеешь перед мужеством большого Писателя и Гражданина матушки России. Есть, есть в нашем Отечестве пророки! Они и вселяют в нас надежду перемен к лучшему. Мы верим, что у нас еще все впереди, мы переживем любые трудности и невзгоды, пока Земля наша не оскудевает такими заступниками за Отечество, каким был и остается Писатель великой России, Василий Иванович Белов.

Прошло четверть века после выступления на съезде народных депутатов писателя В. Белова. Из четырех безотлагательных законов, упомянутых в начале речи писателя, приняты и успешно работают два последних закона: о свободе печати, о свободе совести. Два первых упомянутых закона: о земле, о самостоятельности местных Советов (теперь Управ) до сих пор буксуют и переписываются заново, почти каждый год. Грустно, но факт.

Из последних сообщений узнаем:

В конце июня 2014 года Президент РФ Путин В. В. подписал закон «О внесении изменений в Земельный кодекс РФ и отдельные законодательные акты РФ» (N 171-ФЗ «от 23.06.2014 г.), который вступит в силу с 1 марта 2015 года. Как отмечают эксперты, внесенные поправки ведут к крупнейшей за последние 14 лет земельной реформе в стране. Новый закон регулирует вопросы возникновения, прекращения и осуществления прав на земельные участки, обеспечивает прозрачность действия и равный доступ к земельным ресурсам, сокращает избыточные административные процедуры, устанавливает ограниченное число случаев предоставления земельных участков без проведения торгов.

Подвижки есть и не плохие, что касается закона о самостоятельности местных Управ, то здесь пока полная неразбериха.

Закон о Местном Самоуправлении был принят Государственной Думой ФС РФ только 16.09.2003года, изменен 06.10.2003 №131-ФЗ, а действующая редакция от 29.06.2015 года:

1. Местное самоуправление составляет одну из основ конституционного строя Российской Федерации, признается, гарантируется и осуществляется на всей территории Российской Федерации.

2. Местное самоуправление в Российской Федерации — форма осуществления народом своей власти, обеспечивающая в пределах, установленных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, а в случаях, установленных федеральными законами, — законами субъектов Российской Федерации, самостоятельное и под свою ответственность решение населением непосредственно и (или) через органы местного самоуправления вопросов местного значения, исходя из интересов населения с учетом исторических и иных местных традиций.

Время показало жизненность и необходимость перемен государственного устройства предложенных писателем Василием Беловым. Реформы жизнеобеспечения сельских территорий страны проводимые сегодня, во многом перекликаются с предложенными писателем в зените его писательской славы, более четверти века назад. В своем литературном творчестве, он увековечил тяжелый, беспросветный от забот труд, и полную трагизма жизнь крестьянина на протяжении всего двадцатого века. Это редкая творческая судьба писателя, её уникальность и неповторимость. Новое поколение школьников и студентов изучает современную историю крестьянства, наравне со многими писателями, и по произведениям Василия Ивановича Белова. Он при жизни стал классиком современной русской литературы, достойным преемником русской классической литературы конца девятнадцатого века, а это уже историческая заслуга перед Отечеством. 08.08.2015

Во имя жизни на Земле

Очерк

К 100-летию со дня рождения Константина Симонова

и 70-летию Великой Победы

Да, война не такая, какой мы писали ее, —

Это горькая штука… К. Симонов

Чем больше, значительней писатель, поэт, тем глубже проникают в душу человека его строки, мысли, чувства, переживания, сострадания. К таким вершинам отечественной литературы и поэзии принадлежит творчество и сама жизнь Константина Михайловича Симонова. В нем слились воедино два начала: мудрость писателя и одухотворенность светлого поэта. Прикоснувшись однажды к творчеству прозаика-поэта, тебя влечет соприкасаться с ним в разные моменты жизни — тяжелые, грустные или тобой охватило волнение радости жизни. Берешь томик писателя и забываешь все на свете! Его творчество перекликается с нашей жизнью, какой бы она ни была, такое подвластно редкому таланту истинного писателя и человека, познавшего жизнь во всех её ипостасях!

С первых дней Отечественной Войны Константин Михайлович откомандирован на Запад, корреспондентом армейской газеты 3-й армии в Гродно. С этого времени и в течение всей Войны Симонов свидетель и участник многих событий действующей Армии по освобождению нашей Родины от нашествия оккупантов. Он первый из писателей бросил стих-клич «Убей его» советскому бойцу, встретившему фашиста на нашей священной Земле:…

Пусть горит его дом, а не твой,

И пускай не твоя жена,

А его пусть будет вдовой.

Пусть исплачется не твоя,

А его родившая мать,

Не твоя, а его семья

Понапрасну пусть будет ждать.

Так убей же хоть одного!

Так убей же его скорей!

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!

Писательский долг Симонов видел в том, чтобы перо прировнять к оружию, и его строки разили бы врага, как и оружие. Война всесторонне раскрыла и развила в нем писательский дар. Своими драмами и прозой писатель обязан был фронтовым будням, давшим ему сюжеты и образы, пьесы — «Русские люди», «Так и будет», повесть «Дни и ночи». Со своей задачей — показать дух армии и передать свою веру в победу — Симонов справился в полной мере. Выжившие в той страшной войне фронтовики благодарны ему по сей день.

Тридцать шесть строк стихотворения «Жди меня, и я вернусь», превратились в молитву солдата, воинскую присягу, заклинание ждать «всем смертям назло» поражают точностью и уникальностью отражения настроения воинов на всех фронтах жестокой, беспощадной войны. Уже одно это поэтическое произведение высшей пробы его обессмертило. Стихотворение было опубликовано в газете «Правда» в январе 1942 года. В этот год войны писатель вступил в ряды ВКП (б) и стал старшим батальонным комиссаром. Корреспондент не гонялся за «очевидцами событий» и не собирал солдатские байки, а мотался по всем фронтам, где готовились наступления, были одержаны победы в боях любого значения. Отражал подвиги бойцов и командиров в газете «Красная звезда». Он был среди пехотинцев в Крыму, на подлодке, минировавшей румынский порт, в Норвегии в группе разведчиков, среди защитников Одессы и Сталинграда, в мясорубке Курской дуги и Белорусской операции «Багратион», при освобождении Польши и Чехословакии, в Болгарии, у партизан Югославии, при взятии Берлина, при подписании гитлеровской капитуляции в Карлхосте. Его грудь украсили четыре боевых ордена. Только в 1943—1945 годах Симонов напечатал 50 очерков, вошедших за тем в сборники: «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Черного до Баренцова моря. Записки военного корреспондента». После войны писатель несколько лет находился в заграничных командировках — в Японии, Китае, США, Канаде и Франции. Под впечатлением поездок написал много очерков, рассказов, цикл стихов «Друзья и враги», несколько пьес, в том числе знаменитую пьесу «Русский вопрос», повесть «Дым отечества». За свои произведения Константин Михайлович Симонов, как никто другой, из писателей того времени, был удостоен шести Сталинских премий.

Послевоенное десятилетие было отмечено большим карьерным ростом Симонова: он — редактор «Нового мира», «Литературной газеты», заместитель генерального секретаря Союза писателей СССР, депутат Верховного Совета СССР, член ЦК КПСС. Сменилась эпоха, но писатель по-прежнему в фаворе: он — секретарь правления Союза писателей СССР, член Центральной ревизионной комиссии КПСС. Было что-то цельное в облике Симонова, сочетающееся со словами «гражданин» и «государственник», недаром его ценили такие разные руководители государства, как Сталин, Хрущев и Брежнев. Именно эта цельность не позволила ему лавировать при смене политического курса и откреститься от Сталина. Заявив: «Как ни тягостно вспоминать многое из того, что на протяжении тридцати лет было связано в нашей истории с его именем, в то же время попытки выбросить это имя из истории — бессмысленны», — писатель добровольно подверг себя опале.

Константин Михайлович Симонов тщательно изучал трофейные документы, обстоятельно беседовал с маршалами и генералами, вел громадную переписку с воевавшими людьми. Кропотливый сбор материала, помноженный на собственный военный опыт, позволили писателю стать признанным мастером «военной» прозы — в истории советской, да и мировой литературы явлении уникальном. В 1952 году вышел его роман «Товарищи по оружию». Особое место в творческом наследии писателя заняла масштабная трилогия «Живые и мертвые»» (1959—1971 гг.), удостоенная Ленинской премии за 1973 год.

Одновременно Симонов К. М. создавал рассказы, пьесы, стихи, публиковал дневники и критические статьи, цикл повестей «Из записок Лопатина». В 1961 году московский театр «Современник» и Большой Драматический в Ленинграде поставили пьесу Симонова «Четвертый». По сценариям писателя были сняты несколько фильмов. В 1974 году Константину Михайловичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Трудно переоценить вклад Симонова на общественном поприще. Он содействовал возвращению романов Ильфа и Петрова, публикации «Партизанских рассказов» Зощенко, романа Булгакова «Мастер и Маргарита», Хемингуэя «По ком звонит колокол», пьес Миллера и О'Нила, первой повести Кондратьева «Сашка», романов Дудинцева «Не хлебом единым» и Ажаева «Далеко от Москвы», изданию книги Мандельштама в Большой серии «Библиотеки поэта». Писатель ответил на тысячи писем, помог тысячам людей, особенно бывшим фронтовикам, не только в реализации их творческих планов, но и в решении «земных» проблем, связанных со здоровьем, жильем, неполученными наградами.

В конце жизни писатель выпустил роман «Так называемая личная жизнь», двухтомник «Разные дни войны», «Дневники военных лет». Последняя его книга «Глазами человека моего поколения. Размышления о Сталине» была издана в 1988 г. Плотно занимался Симонов кинодокументалистикой. Совместно с Р. Карменом он создал кинодилогию «Шел солдат», «Солдатские мемуары» — о кавалерах трех орденов Славы, телефильмы о Булгакове и Твардовском.

На фоне всех этих событий, особое место в жизни Симонова оставило лето 1941 года, начальный период войны, оборона города Могилева, битва вблизи деревни Буйничи под Могилевом. Здесь проходил передний край обороны.10 июля 1941 года фашисты вплотную подошли к этой линии обороны со стороны Бобруйского шоссе. Здесь занимали оборону воины 388-го стрелкового и 340-го легкоартиллерийского полков, отряд народного ополчения. Организацию обороны здесь возглавил талантливый командир, полковник Кутепов Семён Фёдорович. С утра 11 июля земля вздрогнула от грохота разрывов. Бой 12 июля длился 14 часов и закончился победой защитников Могилёва. В ходе боя было подбито и сожжено 39 немецких танков, бронемашин и около полка пехоты противника. После боя на Буйничское поле прибыли военные корреспонденты К. Симонов и П. Трошкин, которому удалось сфотографировать ещё дымящееся кладбище боевых машин вермахта. Снимки Трошина и очерк К. Симонова «Горячий день» об удивительном мужестве и стойкости защитников города Могилёва опубликовала газета «Известия» 20 июля 1941 года. События героической обороны нашли отражение в романе Симонова «Живые и мёртвые» — прообразом главного героя романа Серпилина послужил полковник Кутепов, в дневнике «Разные дни войны» Симонов возвращается и возвращается к полю сражения за Могилёв. «Я не был солдатом, был всего-навсего корреспондентом, но у меня есть кусок земли, который мне вовек не забыть — вот это поле под Могилёвом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши солдаты в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков и впервые, с начала войны, враг был остановлен» — писал в своём дневнике, летописец Отечественной войны, основоположник Правды о войне 1941—1945 гг Константин Михайлович Симонов. Уже одним этим признанием Могилёв вошёл в историю военной литературы на все времена и поэтому особенно нам дорог, и любим белорусским народом. Писатель своим главным произведением увековечил исторические события Отечественной Войны на Белорусской земле. Мы признательны и благодарны ему за пожизненную любовь к нашей Земле, людям, живущих и здравствующих на ней.

Нам осталась светлая память о Великом человеке, писателе, правдивом военном Летописце героических событий Отечественной Войны во имя жизни на Земле! 12.03.2015

Так, что же случилось…

Очерк

Светлой памяти Писателя Василя Быкова посвящается

Июнь 2003 года выдался тяжёлым в жизни всего белорусского народа — он осиротел на оду Большую жизнь и какую! Не стало на его земле Народного Писателя Василя Быкова.

Сейчас, по прошествии одиннадцати лет памяти, задаю себе вопрос — как же так случилось, что «Высокое» общественное окружение не оградило Писателя от лап оголтелого, так называемого народного фронта, в своей узколобости не понимающего, что творят. Кого они ввязали в свои «наполеоновские планы» борьбы за власть с законно избранным Президентом.

Всемирно известный Писатель, в то время был прежде всего творец, полон сил написать ещё многие интереснейшие повести, рассказы, очерки, воспоминания. Нет, БНФ понадобился его авторитет для свершения своих оппозиционных «дел». Ну и натворили этих «дел», что потом разбежались, как крысы с тонущего корабля. И канули в лето, а В. Быков отошёл от творчества и по своей старческой наивности грезил свободой высказывания, надеждой скорых перемен к «лучшему», дерусификации Беларуссии. И это после фронтового братства, службы в послевоенное время в составе Советской армии, общения с писательской элитой Союза Писателей России. Жаль этого бессмысленного перерождения под обстоятельствами развала СССР, появлением утилитарных «народных фронтов», обещавших всё и вся, играющих на откровенном ложном патриотизме с примесью национализма. Писатель начал критиковать белорусские власти за антинациональную политику в области культуры, направленную на русификацию населения, обвинял их в «лингвоциде» — уничтожении белорусского языка. Но обо всём по порядку.

После развала Союза, для Василя распалась и московская опора писателей — фронтовиков:- Григорий Бакланов, Борис Васильев, Юрий Бондарев. Он осиротел, потерял уверенность в издании своих произведений в российских журналах: «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов». Василь был духовно надломлен, сказался преклонный возраст, по характеру мягкий, добродушный и доверчивый человек. Этим и воспользовался БНФ, в лице Зенона Позняка, завлёк его в свои мутные сети.

Дальше началась совершенно иная жизнь, отличная от прежнего писателя — патриота, он вынужден был проводить линию жизни новоявленных «борцов» за справедливость и правду. А какая она, правда?

Книги Василя Быкова о войне, рассказывающие « всю» неприглядную правду о ней (так называемую «окопную правду»), с трудом пробивавшиеся к людям всех поколений, многих стран Мира, имели особый, огромный вес и цену. Стоит только упомянуть повесть «Мёртвым не больно», впервые опубликованную в журнале «Новый мир» (№1,2 за 1966 год). В ней автор впервые показал жуткую правду войны — рассказывается о том, как группа раненых советских офицеров и командиров зимой 1944 года пыталась в районе города Кировограда (Украина) уйти от преследования врага. Трагическая судьба этой группы обрисована на фоне хаоса и сумятицы в наших частях и усугублена преступными действиями руководящего группой капитана «особиста» Сахно. Он наделён в повести чертами злодея, убийцы. Сахно творит суд и расправу над солдатами и офицерами, пристреливает наших раненых. Повесть призывает к отмщению подобным «особистам».

Василь так описал реальные события, что ЦК КПСС с подачи КГБ СССР так перепугалось эффекта разорвавшееся «бомбы», что издало постановление от 15 апреля 1966 года, которое предписывает:

Учитывая серьёзность ошибки, допущенной редакцией журнала «Новый мир», Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС и Отдел культуры ЦК КПСС поручили редакции газеты «Красная звезда» (т. Макееву) выступить со статьёй о повести В. Быкова «Мёртвым не больно», а Правлению Союза писателей рекомендовано укрепить редакцию квалифицированными работниками.

Так укрепили кадрами, что вскоре А. Т. Твардовский был снят с должности главного редактора журнала «Новый мир», вместе с ним для солидарности ушли его главные литераторы. Об этих событиях хорошо написал Алексей Кондратович, в своей редчайшей книге «Новомирский дневник 1967—1970г». Когда меня начинает тошнить от современной «классической литературы» с удовольствием перечитываю этот дневник, освежает, мозги ставит на место, советую, кто мучается аналогичным восприятием «всего нового и передового».

Александру Трифановичу не простили публикаций «Одного дня Ивана Денисовича» в октябре месяце 1962 года А. И. Солженицына и «Мёртвым не больно» Василя Быкова в январе-феврале 1966 года. Последняя вышла в свет отдельной книгой, после публикации в журнале, только через 23 года, то есть в 1989 году, да и то с большим изъятием текста. Только сейчас готовится издание в первоначальной редакции. Спасибо цензуре, достойно отметила юбилей Писателя.

Не зря Твардовскому к 100-летию со дня рождения поставили красивейший памятник, во весь рост, в Москве, спасибо Россия, что чтишь своих выдающихся творцов, а вот в Белоруссии, что-то пока не получается чтить. В этом году 19 июня исполнилось 90 лет со дня рождения и 11 лет со дня смерти Василя Быкова. Можно было бы, для начала, назвать улицы его именем в Минске и Гродно, где проживал Писатель. Будим готовиться к 100-летнему юбилею, поставим на лобном месте достойный памятник Василю, как в Красноярске увековечили своего знаменитого писателя-фронтовика В.П.Астафьева, правильно предлагаю? Давайте публично обсудим это эпохальное событие, создадим фонд строительства памятника, да и начнём собирать народные гроши, чтобы не обанкротить наше богатое Государство, правильно говорю?

Спасибо Высокому руководству Белоруссии, что наконец-то открыли 19 июня 2014 года музей-дачу Василя Быкова в Ждановичах. Подвижки по увековечению начались, так давайте продолжим в предложенном направлении. Народ откликнется на наш призыв, соберём нужные средства! Кто вхож в редакции издательств Белоруссии, напишите об этом, оповестите народ, я начинающий писатель и вещать с высокой колокольни пока не могу.

Твардовский очень высоко ценил произведения В. Быкова, прочитав «Круглянский мост», cказал автору повести: «Вы подметили и уловили главное в своём произведении, что волнует литературу с давних пор и, может быть, особенно остро со времён Ф. М. Достоевского: чего стоит счастье и что это за счастье, если оно достигается смертью мальчика, ребёнка. Знаменитый вопрос Мити Карамазова…».

Читая Быкова, нам сразу бросается в глаза его связь с художественной традицией Ф. М. Достоевского. Писатель, чтобы проникнуть в причины общественного неустройства, в глубины души человеческой, объяснить её возможности и внутренние ресурсы, тоже ставит своих героев в положения, которые классик называл «почти фантастическими и исключительными», вызывающими их высочайший взлёт, либо глубочайшее нравственное падение. Это происходит на протяжении трагедии всего двадцатого века, событий, свидетелем которых был Василь Быков и мастерски перенёс их на страницы своих произведений.

На вопрос, почему он пишет практически только о войне, Василь Быков ответил: «Потому, что прошедшая война всеобъемлюща, там всему было место. Во время войны, как никогда ни до, ни после неё, обнаруживалась важность человеческой нравственности, незыблемость основных моральных критериев».

Он перевёл стрелки с безликой массы народ на отдельного человека, поэтому мы хорошо запоминаем суть произведения по судьбам выписанных людей. В этом его новаторство. Повесть «Сотников» одна из лучших о войне, в этом велик и бессмертен Василь Быков!

Лариса Шапитько, так рано ушедшая от нас, достоверно экранизировала эту повесть в фильме «Восхождение». Помню, впервые после его просмотра, вышел из кинотеатра обессилевшим от жалости к герою, с подавленным чувством трагизма войны, ещё мало нами познанного, воспринятого послевоенном поколением.

Вот, что пишет сам автор: «Мои книги часто попадают в театр или экранизируются… Я думаю, более удачна экранная версия „Сотникова“…Работу Шапитько характеризует прежде всего психологическая проницательность. Она не столько записала историю характеров, как она была в моей повести, но углубила драматизм характеров и ситуаций».

C первой публикацией повести «Мертвым не больно» в 1965 году в журнале «Молодость» Белоруссии, а в 1966 году в Москве, началась дикая травля и преследование Писателя, фактически, продолжавшаяся до конца его дней. Эта волна то утихала, то поднималась с новой силой. Конфликты с цензурой начались с первых произведений автора, всякая правда встречалась в штыки, она всегда не удобна для власть имущих.

…«если бы наша литература развивалась так, как ей полагалось бы развиваться в условиях цивилизованного, истинно демократического общества на основе единственно возможной для неё ценности — масштаба личности и таланта. Увы! Талант, как это у нас повелось с некоторых (впрочем, весьма давних) пор, — не гарант признания, а чаще причина и повод для поношения, побивания камнями». — эти слова Василя Быкова относятся к скончавшемуся писателю Виктору Некрасову.

Высказанное, в полной мере, относится и к Василию Владимировичу. Пророческие слова! Правда, Быкова не исключали из партии как Некрасова, он был беспартийным (слава тебе Господи!), не лишали гражданства, потому, что времена изменились, но вытолкнули за границу нашего молодого, преуспевающего, европейского государства, где он переезжал из страны в страну по приглашению ПЕН-центров европейских государств, проникнутых заботой о Всемирно известном писателе, больном, нуждающемся в квалифицированном лечении. И такая помощь, человеку преклонного возраста, ветерану Отечественной Войны, освободителю Европы, была оказана! Вначале пригласил ПЕН-центр Финляндии, где он жил в окрестностях Хельсинки, затем, получив приглашение, переехал в Германию, а затем в Чехию. В переезде ему активно помогала канцелярия чешского президента и лично Президент Вацлав Гавел. Есть же на Свете добрые, знающие, понимающие старческий возраст люди! А куда делись, наши, отечественные, понимающие возраст, Высокие общественные инстанции? Где в это время был Союз писателей Белоруссии, его руководство, что оно сделало в защиту и помощи Писателю!? Ведь Василия Владимировича не исключали из Союза писателей! Это, что за маразм перед лицом всей честной Европы!? И не стыдно!? И вы после этого вещаете гуманизм в своих «произведениях», проповедуете нравственность, чувство гражданского долга? Вы чем вообще занимаетесь, что–то вас не слышно и не видно? Вы когда последний раз «выходили» в народ и беседовали с ним? Вы о чём пишите и пишите ли вообще, или исписались и сидите, почиваете на лаврах?

Пишу эти строки, кровь в висках стучит и, не могу поверить, что так обошлись с человеком, известному всему миру, нашей Национальной гордости!

Мало того, так преследование Василя Быкова продолжается после смерти. Замалчивается всё, что связано с его именем, литературным наследием, последними публикациями Писателя, памятью. Дожились, прославились своим демократизмом! Молодцы, ничего не скажешь об этом лучше!.

Из письма Василия Быкова: «Жизнь становится все отвратительнее во всех отношениях, а у нас эта отвратительность накладывается на неотвратимо надвигающуюся старость. Кажется, из всех зол эта последняя будет самой удручающей. Не знаю, по какой из причин

— личной или общественной, но куда-то все дальше уходит литература. Не столько сам не пишу, но даже не хочется читать. …Не знаю, когда мы встретимся (и встретимся ли), но мы всегда помним вас и, кажется, наша дружба, никогда не омраченная, уйдет вместе с нами». (Лазарь Лазарев «Правда останется». Журнал «Знамя» №12, 2003).

С конца 1997 года по май 2003 года Писатель провёл на чужбине. Это были годы скитаний, полные драматизма, отчаяния, лишений и мыслей о покинутой родине, которую он прославил на века.

Умирать он всё-таки приедет на родину, уже зная, что едет умирать. Хотя бы за это нам сегодня не стыдно. За то, что великий человек и не менее великий Писатель умер не на чужбине, а на своей родной белорусской земле.

Писатель отразил в своих произведениях новейшую историю отечества, свидетелем которой он был и, передал нам с вами. Отразил правдиво, с болью за людские судьбы. Показал внутреннюю борьбу человека, его сущьность, в тяжелейших условиях войны, при выборе единственно правильного решение для выхода из окружающей обстановки, поведения людей, их намерений и возможности, и невозможности. Это мог так блестяще описать, только сам участник тех далёких событий.

Василь Быков написал энциклопедию в прозе о прошедшей войне, в поведении людей, их поступках на грани жизни и смерти, когда высвечивается жизнь человека, кем он был в прошлой жизни, до этого критического момента и, как он поступит сейчас, чтобы не запятнать, не продать себя, однополчан, родину!. Это всё то главное, ради чего мы живём на нашей грешной земле! Мы должны это помнить всегда, ведь это так просто!

Последняя его повесть — снова о войне — была опубликована в русском журнале «Колокол», издаваемом в Лондоне.

Ну и последняя капля деяний, обращения с Василем Быковым за несколько дней перед уходом от нас. Писатель Геннадий Николаевич Буравкин обращается к главе администрации, в то время был Урал Рамдракович Латыпов, с просьбой: «На полиграфкомбинате лежит набранный первый том Собраний сочинений Быкова. Чтобы выпустить его, понадобится всего несколько дней. Дайте, пожалуйста, команду отпечатать хотя бы десяток экземпляров, чтобы Василь подержал в руках этот том…»

Латыпов ответил:

— Геннадий Николаевич, постараюсь и это сделать.

Далее Г. Н. Буравкин пишет: «Что же касается второй моей просьбы, то позже я узнал- звонок издателям был, однако затем- уж не знаю, какие силы вмешались — был еще один звонок — не печатать. Этот звонок оказался решающим…».

Вы представляете картину — в больнице лежит умирающий Писатель, друзья просят помочь на последак порадовать видением последней книги, трудов праведных, а ему отказывают. Это до какой степени неприязни надо дойти — фактически отказать умирающему в исповеди!. И после этого благочинно стоять у алтаря и покаянно крестится?. Кому надо такое христианство!.

Все, что изложено выше, не укладывается в рамки здравомыслия Высоких инстанций окружения Писателя в последние годы его жизни. От ненависти ослепли и не видели, что творили!