Бесплатный фрагмент - Человек 404

Уважаемый читатель!

Всё описанное в этой книге является, лишь плодом яркого воображения и иллюзорной фантазией автора. Весь сюжет, действующие персонажи и совершаемые ими действия, являются вымышленными. Любые сходства с реальными людьми, событиями и процессами, протекающими в этом Мире, являются совпадением. Каждый, имеет право самостоятельно принимать, или не принимать для себя, субъективную реальность автора, возникшую в результате проведения Шаманских обрядов и практик, а затем, описанную в книге. В произведении присутствует ненормативная лексика, а также сцены насилия и жестокости. Не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим 18 лет.

---

Как понять, где кончается сон,
а где начинается реальность?
Где та черта, которая разделяет
наше восприятие Целого Мира
между реальностью и фантазией?
Может, сон это и есть реальность?
Истинная Объективная реальность.

Глава первая.
Понедельник — день тяжёлый

Проснувшись от удушающей духоты, Иваныч с трудом нащупал рукой лежавший рядом с ним на диване сотовый телефон, и тяжело приоткрыв свои «ставни», посмотрел на часы. На треснутом дисплее потрёпанной пятёрки, показывало начало девятого утра. «Твою мать… Как, хреново-то», — была первая мысль, посетившая его, ничего не соображающую голову, в которой отчетливо раздавался громкий бой барабанов военного оркестра. Всё тело пронзала тошнотворная болезненная дрожь, словно его долбило мощным электрическим зарядом. Сделал попытку встать с дивана, Иваныч поймал себя на мысли, что сейчас он похож больше на зомби, чем на человека. Голова раскалывалась на тысячи мелких острых осколков, которые при разлёте впивались в каждую клетку умирающего организма, дополнительно причиняя неимоверную боль и катастрофические разрушения. Казалось, что глубоко в её недрах горняки бурили бездонную, ведущую в тёмную бездну его Сознания, скважину. Всё нутро трясло так, будто у него самого в руках был работающий отбойный молоток, и он с огромным энтузиазмом помогал этим добрым молодцам в их не лёгком труде. Во рту воняло как из выгребной ямы, заполненной под «завязку» тошнотворным говном. В горле образовался сухой ком, который практически перекрыл подачу кислорода в его полуживое тело, а прилипший к нёбу разбухший язык, мешал произнести хотя-бы одно слово. С трудом выдавив из себя какие-то, не членораздельные звуки, Иваныч повернул свою «адскую буровую установку» к окну и посмотрел на проникающие сквозь узкую щель плотных штор, яркие лучи летнего Солнца. Попадая в его темную, пропитанную перегаром и запахом табака, холостяцкую квартиру, они пытались наполнить её тёплым, несущим саму Жизнь, согревающим светом, но шторы, которые больше напоминали собой бронированную защиту, успешно сдерживали этот натиск. Отвернувшись от этого противостояния между Светом и Тьмой и отчаянно преодолевая боль во всём теле, он кое-как оторвался от дивана, и с трудом усевшись на его крае, обхватил обоими руками раскалывающуюся от нескончаемого гула, голову. Сделав глубокий вдох, Иваныч попытался собрать все лихорадочные мысли и хоть как-то воспроизвести картину двух последних дней своей Жизни, но память категорически отказала ему в доступе к этим важным для него, файлам. Единственное, что ему хотелось, так это пить, курить и водки. Подняв глаза, он вновь посмотрел в сторону окна, за которым кипела «другая» Жизнь. Тяжело поднявшись, Иваныч подошёл к окну и раздвинул шторы. Яркий солнечный свет мгновенно заполнил всё пространство полупустой комнаты, не оставляя темноте ни единого шанса. Выйдя на балкон, он посмотрел через застеклённые окна вниз, где коммунальные службы наводили чистоту на детской площадке, а люди, словно муравьи, торопились по своим делам. «Ну и ладно… — пролетела отрешённая мысль. — Солнце светит, Мир не рухнул, а я ещё жив… Начинается очередной, сраный день, твою дивизию, а это, твою мать, уже хорошо…». Хотелось курить. Открыв поднятую с пола пачку сигарет, Иваныч скривил свою больную рожу в гримасе полного разочарования. Она была пуста.

— Сука… — с трудом выдавил он первое, полное отчаяние и боли, слово. «Покопавшись» в вонючей металлической банке, которая заменяла ему пепельницу, он нашёл достаточно «жирный» окурок, и с жадностью подкурил его. Табачный дым моментально наполнил рот противным запахом, а затем, проникая в его лёгкие, дал сигнал к пробуждению «уставшего» организма. Первым признаком возвращения в строй, был призыв к немедленному освобождению от всего говна, скопившегося в его «мутном» теле за последние сутки. Чтобы успешно выполнить эту миссию, ему необходима была сигарета и горячий кофе. Собрав в себе все оставшиеся силы, Иваныч затушил окурок и шаркающей походкой дряхлого старика, побрел на кухню. Кое-как, добравшись до первой контрольной точки, Иваныч включил чайник, и открыл кухонный шкаф. Заглянув в него, он с огромным разочарованием обнаружил, что необходимый для реанимации кофе, закончился, а значит, приятно провести пятнадцать минут в компании с «белым другом», и попытаться вернуть себя в чувство, уже не получится. Сигареты, так же отсутствовали на привычном месте, и этот факт заставил его напрячь свои, полуживые мозги. «Так… — лихорадочно стучало в чугунной голове. — Чтобы начать хоть что-то соображать, мне надо срочно похмелиться, иначе я просто сдохну, как раненый лось у водопоя. Может, у меня ещё осталось немного настойки, твою мать. Надо посмотреть в морозилке…». В надежде на великое чудо, он подошёл к холодильнику, и открыв морозильную камеру, мгновенно ощутил на своей шкуре, как безвозвратно испаряется последняя иллюзия оставшейся надежды на возвращение в строй. Глядя в холодную пустоту этого белого ящика, он с горечью осознал, что в предыдущие 48 часов своего существования на этой бренной Земле, его «мутная» сущность полностью уничтожила весь имеющийся алкогольный боезапас.

— Твою дивизию, — выругался вслух Иваныч, и вновь окинул взглядом весь холодильник, с призрачной надеждой, что он, всё — таки, упустил из вида этот, так необходимый ему сейчас, божественный нектар. Но, тот был абсолютно пуст. Единственным напоминанием о предыдущих днях его пребывания в квартире, было наличие грязной тарелки, в которой ещё недавно находился купленный в магазине салат «сельдь под шубой». Проведя выходные в своей мрачной квартире с тремя литрами медовой настойки в компании « зомбоящика“, он в своем алкогольном угаре на пару дней ушёл от окружающей его реальности, и ни о каком походе в магазин в таком состоянии, речи быть не могло. Открыв дверцу под раковиной, Иваныч болезненно скривился в мрачной гримасе. Рядом с полным мусорным ведром валялись пустые бутылки из-под настойки, смятые сигаретные пачки, и пустая стеклянная банка, в которой ещё недавно „обитало“ кофе. Окинув этот „натюрморт“ печальным взглядом, он тяжело вздохнул. Перспектива начала нового дня, была удручающей. „Ни кофе, ни сигарет, ни перцовки…, — услышал он раздражённую мысль в своей голове. — Ничего не меняется в этой сраной жизни, твою мать! Всё тот же, сплошной геморрой, падла… Ладно… Хорошо причитать! Надо собираться и идти в магазин, сука…». Но само тело, явно было противником этой идеи. Стараясь ускорить процесс реанимации, Иваныч принялся уговаривать сам себя, совершить этот жизненно необходимый марш-бросок, до ближайшего супермаркета:

— Смотри сам. Для того, чтобы начать полноценно ощущать своё присутствие на этой грешной земле, тебе необходимо принять минимум граммов сто пятьдесят, не меньше, а значит, надо собираться и идти в этот долбаный магазин, твою мать. К тому же, без кофе и сигарет, ты по-любому посрать не сможешь, твою дивизию.

Согнувшись, словно восьмидесятилетний старик, Иваныч тяжело побрёл с кухни обратно в комнату. Натянув джинсы с футболкой, он подошёл к входной двери, и с неимоверной тяжестью, словно поднимал 20-килограммовые гири, надел кроссовки. Слегка отдышавшись после этого, трудного «упражнения», он небрежно «зацепил» с тумбочки ключи с бумажником, и вышел из своей холостяцкой берлоги. К счастью, лифт долго ждать не пришлось. Спустя мгновение, он уже спустился на первый этаж, и стараясь как можно быстрее, направился к подъездной двери.

— Добрый день, Александр Иваныч, — громко поздоровалась с ним, выглядывающая из своей стеклянной амбразуры, ехидно улыбающаяся консьержка. — Что-то, Вы выглядите не очень хорошо. Не заболели, случаем?

«Совсем хреновое дело. Видать, алкашка серьезно помяла мою морду лица. Сука, ещё и мусор забыл выбросить, — глядя на бабку, подумал Иваныч. — Такими темпами, скоро у меня в квартире заведутся, такие же рыжие и толстые как эта тварь, тараканы. Надо бы убраться, как-нибудь…». От мысли, что ему необходимо навести порядок в жилище, стало ещё хуже и к горлу подкатила тошнота.

— Всё нормально. Не выспался, наверно. Понедельник — день тяжёлый, — попытался он с юмором ответить консьержке, и стараясь не задерживаться около этого «всевидящего ока», быстро прошёл мимо бабки. Открыв скрипучую подъездную дверь, Иваныч вылетел на улицу.

День был прекрасным. Нежно лаская своим теплом, светило утреннее июньское Солнце. Легкий ветерок слегка шуршал листвой посаженных вдоль дома кустов с цветами, и небольших деревьев. Попытавшись наполнить свежей порцией кислорода забитые духотой, и сигаретным смрадом лёгкие, Иваныч сделал большой вдох. В голову моментально ударила незримая волна парящих в воздухе ароматов, благодаря которым, тело мгновенно получило дополнительный заряд энергии, так необходимой ему сейчас для совершения манёвра до ближайшего супермаркета. Слегка зажмурившись, Иваныч поднял голову и ещё раз посмотрел на яркое Солнце.

— Эх… Не надо было возвращаться из деревни в пятницу, — с горечью в голосе прошептал он, и смачно сплюнув на асфальт, не спеша побрел к стоящему неподалёку огромному магазину.

По дороге, весь полученный ранее заряд, был полностью исчерпан. В его нутро вновь вернулась похмельная дрожь, сопровождающаяся неприятными ощущениями во всём теле. «Надо срочно опохмелиться, надо срочно выпить», — стучало в его голове, каким-то неестественным, полным отчаянья, голосом. Войдя во внутрь прохладного помещения супермаркета, он сразу направился в отдел с алкоголем. Взяв с прилавка бутылку медовой настойки, и прихватив банку холодного пива, Иваныч пулей помчался к кассе. К его глубокому разочарованию, возле двух работающих касс собралась очередь из вечно недовольных пенсионеров. Одна, «древняя» бабка ругалась с кассиршей восточной внешности, что та пробила весь товар, который она приобрела, без положенной ей скидки. Та, в свою очередь, пыталась ей доказать, что она сделала всё согласно установленному регламенту, и требовала оплатить счёт. Пока они пересчитывали весь чек под бдительным контролем администратора, соседнюю кассу открыли, и Иваныч одним броском переместился к ней. Дополнительно купив на кассе пачку сигарет, он как ошпаренный кипятком, выскочил на улицу. Оглядевшись по сторонам, «полуживой» мозг попытался сообразить, где ему можно «бросить свои кости», и по-быстрому опохмелиться. Недалёко от магазина находилась небольшая, окружённая со всех сторон деревьями, площадка с несколькими деревянными лавочками. На ней, постоянно собиралась молодёжь с близлежащих домов, и неспешно гуляли с колясками молодые мамаши. Присев на стоящую под раскинувшейся кроной типичного городского дерева, свободную лавку, Иваныч дрожащими руками открыл банку холодного пива, и жадно присосавшись к холодному краю, стал большими глотками поглощать её содержимое. С каждым, влитым в себя граммом этого горьковатого пойла, он чувствовал, как алкоголь, растекаясь по всему больному организму, начинает заливать огонь его похмельного пожара. Осушив банку за три глотка, Иваныч тяжело выдохнул, и расслабленно облокотившись на спинку лавки, закурил сигарету. Уже через пару секунд он почувствовал, как бравые шахтёры, бурившие в голове штольню глубиной с Марианскую впадину, вдруг свернули все свои работы, и отправились на перерыв до следующей смены. И хотя, руки ещё тряслись как от вибромассажа, ему показалось, что сама Смерть покинула его, а на её место, хоть и очень маленькими шажками, вновь начала возвращаться Жизнь, принося с собой яркие, наполненные тусклым светом, краски. Благодаря им, Иваныч ощутил, как огромное Солнце засветило ярче и душевнее. Его тепло, словно мягкое пуховое одеяло, нежно окутало всё тело с головы до ног, принося ему комфорт и безмятежность. Ветер, колыхая листву и разнося по округе шумную птичью трель, тихо нашептывал в контуженные уши, что жить по-прежнему, очень даже не плохо! Закрыв глаза, он почувствовал, как от этого летнего тепла, от звучащего в его голове прекрасного шёпота свободного ветра, заиграла спокойная, душевная мелодия нежной флейты. Её Божественные звуки проникали в Разум, окуная его в приятную волну неповторимого Счастья, и наполняя Душевным спокойствием и чистотой. Все мысли, стучащие молотками в его голове, мгновенно испарились и в ней воцарилось полное молчание. Каким-то, неестественным для себя чувством, Иваныч ощутил, что сейчас во всём Мире больше не существует ни чего, кроме сидящего на лавке его бренного тела и этой, звучащей в сердце, прекрасной музыки. Тело полностью расслабилось. Тёплая кровь, перетекая по его взбухшим венам, несла с собой неведомое ранее ощущение блаженства, от которого тащило в полную, освещённую лишь вспышками мимо пролетающих звёзд, бескрайнюю темноту. Голова кружилась так, словно он попал в барабан огромной стиральной машины, закручивающий его мозги в необъятный торнадо. Его Сознание «взлетело», и на огромной скорости помчалось в эту, наполненную его страхом неизвестности, воронку. Оказавшись наедине с самим собой в уносящей от реальности бескрайней мгле, он быстро открыл наполненные страхом, глаза. Вернувшись в окружавшую его реальность, Иваныч, словно предчувствуя надвигающуюся опасность, напрягся и нервно огляделся по сторонам. Убедившись, что над головой по-прежнему шелестят ветки ярко-зелёной кроны размашистого дерева, а под жопой стоит деревянная лавка, он трясущимися руками достал из пакета бутылку с настойкой, и резко сдёрнув с неё крышку, сделал большой глоток. Одновременно, с растекающимся по телу алкоголем, голову начали заполнять быстро возвращающие хаотичные мысли. «Твою мать, что это было? — первое, что „стукнуло“ в его головной коробке. — Что за хрень, со мной сейчас произошла? Неужели „белка“ пришла, твою дивизию?! Да блин, алкашка точно не доведёт меня добра, мать её!». Сделав пару глубоких вдохов, он почувствовал, как к нему возвращается, сопровождающая похмельной дрожью, спокойствие. Вновь облокотившись на лавку, Иваныч закурил и выпуская струю горького, но приятного дыма, осмотрелся вокруг.

На соседской лавочке, стоящую в метрах пяти от него, он увидел мужика, играющего с маленькой, рыжеволосой девочкой. На вид, ему было чуть за пятьдесят. Он был среднего роста, достаточно крепкого телосложения, чисто выбрит, подтянут и аккуратно одет. Его голову покрывали седые как снег, короткие, аккуратно постриженные волосы. Во всём его виде явно чувствовалась военная выправка. Рядом с ним бегала маленькая, лет трёх, хрупкая девочка с рыжими, как лучи Солнца на детских рисунках, волосами. Подбегая к лавке, она касалась сильных морщинистых рук мужика своими маленькими ладонями, а затем, изливаясь счастливым детским голоском: «Деда, деда, поймай меня!», — убегала. От её звонкого смеха и исходившего от этой крохи потока несоизмеримого Счастья, у Иваныча в Душе пробежали мурашки. Память мгновенно вернула ему вспоминания о двух дочерях, с которыми он не виделся, и практически не общался уже много лет. Глядя на эту славную девчушку, которая сильно напоминала его младшую Лисичку, он вдруг поймал себя на мысли, что бесповоротно просрал бесценные моменты в своей Жизни, разменяв детскую любовь на бесполезные, приносящие боль и разочарования, иллюзии. Он вновь ощутил на своих плечах тяжесть вины перед своими детьми, и этот неподъёмный груз, состоящий из обид, боли и разочарования, прижал его к скамейке. Он сильно сдавил лёгкие непосильной ношей, затрудняя, и без того тяжёлое, дыхание. Прошлое вновь вернулось в только-что избавленную от постороннего шума голову, вытаскивая с каждой секундой из шкафа памяти всё больше грязного белья. Стараясь в очередной раз убежать от воспоминаний былой, наполненной нескончаемым чувством стыда, Жизни, он достал из пакета бутылку с настойкой, и сделал ещё один большой глоток. Алкоголь, мгновенно смывая из головы все раздирающие на куски мысли о прошлом, приятно обжёг всё нутро. Убрав бутылку в пакет, Иваныч вновь облокотился на деревянную спинку лавки и закурил. В этот момент, он поймал на себе пронзительный взгляд мужика, от которого стало немного неловко. Иваныч реально осознавал, что пить горькую в присутствии ребенка было неправильно, но его «трубы» горели синим пламенем, а голову рвал заряженный говном снаряд, и чтобы вновь почувствовать себя человеком, эту адскую смесь необходимо было потушить. Глядя в глаза счастливому деду, Иваныч неловко приложил руку к груди и кивнул головой, как бы извиняясь за своё неадекватное состояние. В ответ, мужик пристально посмотрел на него, и слегка улыбнувшись, кивнул своей седой головой ему в ответ, словно говоря: понимаю брат, бывает.

Тело всё больше принимало привычное состояние. Дрожь в руках прекратилась, а в голову начали проникать, уже вполне адекватные, мысли. «Сука, походу пора завязывать бухать», — первым, что пришло в еще тяжелую, но уже способную рассуждать, «башню». Иваныч попробовал напрячь память и вспомнить, когда в последний раз был трезвый. «Неделю назад, вроде… Точно! Я, как раз, вернулся из деревни на выходные в город, и находясь в полном „коматозе“, пару дней не выходил из квартиры дальше балкона. Блин, я тогда практически вышел из этого „штопора“, и если бы не этот долбаный скандал с этой сукой, у меня был бы шанс немного притормозить. Падла…».

Не смотря на явную алкогольную зависимость, Иваныч не считал себя «конченным» алкашом. Когда возникала необходимость, он с готовностью встречался как со своими редкими заказчиками, так и с бывшими коллегами по службе, решая на этих «стрелках» вопросы, находящиеся в сфере интересов его бизнеса. Кроме этого, пару раз в месяц он заезжал в свой «офис» — кафе, находящееся недалеко от его бывшей главной «конторы», где они с Виталием Борисовичем, человеком, которого Иваныч считал не просто деловым партнёром, а своим единственным другом, обсуждали насущные проблемы, и составляли планы дальнейших мероприятий на ближайшее время. Но в основном, он продолжал строительство своего «места под Солнцем» — дома, стоящего в полной тишине у самой кромки леса в маленькой деревушке, которая, как считал Иваныч, была его маленьким Раем. Полностью погружаясь в повседневные деревенские заботы, являющиеся для него неким спасательным кругом, он забывал обо всем, что напоминало ему о прошлом. Но, затем приходил вечер… Приготовив ужин и достав из холодильника очередную запотевшую бутылку медовой настойки, он вновь отправлялся в плаванье по бескрайнему океану воспоминаний своей, полной одиночества, тоски, обид и разочарований, Жизни. Хотя… Сигнал о приближении мрачного будущего под названием «алкоголизм», уже звучал. В последнее время Иваныч стал замечать, что перед тем, как заварить себе утреннее кофе, а затем с сигаретой уединиться с «белым другом», организм требовал подойти к холодильнику, и «отсыпать» в стакан граммов сто, после которых и кофе было вкуснее, и сигареты слаще, а голова чище. «Может это и есть, начало конца?», — мелькнула в голове мрачная мысль. Стараясь отогнать её от себя, он нервно докурил очередную сигарету, и с горьким чувством безнадёжности, сплюнул в урну собравшуюся во рту никотиновую слюну. Достав из пакета бутылку, Иваныч со злостью и отвращением к самому себе, вновь присосался к её горлышку. К этому времени площадка была уже пустой, и его Совесть, хотя бы в данном случае, перестала ощущать когнитивный диссонанс, что заметно увеличило поступившую в организм дозу.

— Сука… Нектар жизни, мать его, — с кривой улыбкой произнёс он, слегка причмокивая, и собирая с губ языком капли «медовой».

Привычная для него Жизнь возвращалась, перекрашиваясь по дороге в привычные для его бытия краски, тона и полу оттенки. В мыслях начал проскальзывать позитив, несущий с собой возможность более трезво оценить текущую ситуацию.

— Так… Сидеть, конечно, хорошо, но пора двигаться, — тихо озвучил он в слух, зашевелившиеся в мозгах, мысли. — Во-первых, надо купить, что-нибудь, пожрать. В холодильнике, сука, «мышь повесилась» а готовить сегодня я точно не в состоянии. Значит, по дороге домой надо ещё раз забежать в супермаркет и купить там что-нибудь съестного, дня на три. И, никакой водки, мать её… Да, надо не забыть кофе, твою дивизию!

Подгоняемый «реанимированными» мыслями, Иваныч уже собирался вскочить на свои «ватные» ноги, и нестись в сторону супермаркета, как в его «шумной» голове засвербела очередная «полезная» мысль: «А может в деревню?! — почесал он голову. — Дел здесь у меня, вроде, никаких нет… Встреч на ближайшее время, тоже не запланировано, а в квартире сидеть тошно и муторно. Этот „зомбоящик“, твою дивизию, меня точно скоро сведёт с ума… И на хрена, я его покупал?! На всех каналах только и разговоры про врагов, шпионов, и какие мы все молодцы, что у нас такой прекрасный Президент… Надоел, сука…».

Иваныч очень уважал Президента, и был ярым сторонником его политики, особенно в международных вопросах. По началу, он не меньше других радовался успехам страны на международной арене, и как ребёнок плакал от счастья, когда в «родные пенаты» вернулся некогда потерянный кусок родной земли, который по праву, как он считал, являлся частью его необъятной Родины. Он с яростью и негодованием относился к санкциям, которые хомутом повисли на шее экономики страны, к попыткам «задушить» жизнь и свободу своих соотечественников за рубежом, к словам и действиям «истинных», как они себя называли, демократов, пытающихся расшатать страну изнутри. Он, считал себя настоящим патриотом Родины, но… В последнее время, все эти разговоры про политику, войну и творящуюся хрень вокруг страны, его слегка утомили. «Ну его на хер, это каменный мешок, набитый алчностью, суетой и развратом! — эхом раздалось в слегка пьяненькой голове. — Надо ехать в деревню, твою дивизию! Лучше я на травке, около дома посижу, и мясо пожарю, чем буду забивать голову разной хренью».

— Короче, надо возвращаться в деревню! Кинуть грязные вещи в машинку, собрать рюкзак, прибраться в квартире и валить из этого «душного» мешка обратно домой. Главное, перед дорогой не забыть сходить на «горшок», иначе Счастья, точно не видать! — уверенно, произнёс Иваныч. Воодушевлённый найденным решением как сегодня не сдохнуть от скуки, злости и тоски, он достал из пакета бутылку, и сделал из неё ещё один большой глоток. Когда очередная порция алкоголя уверенно достигла положенного ей места, он встал с лавки и бодрым шагом направился к дому, по дороге заскочив в небольшой магазинчик за шоколадкой на закуску, и банкой растворимого кофе.

Сборы заняли не более часа. Приняв для полной ясности картины своего бытия, ещё грамм пятьдесят, он быстро приготовил кофе и торжественно уединился на долгожданном унитазе. Устроившись на нём как можно удобнее, он с огромным удовольствием сделал большой глоток горячего кофе из «именной» кружки, и глубоко затянулся сигаретой.

— Какое блаженство, твою дивизию! — вырвалось из глубины его тёмной сущности. Он почувствовал, как тело и Разум начинает покидать тяжесть, этого поганого утра. В голове заиграла давно забытая мелодия какой-то, старой детской песенки. Похмелье начало сдавать свои позиции, и отступать по всем фронтам, неся за собой «тяжёлые потери». На его место возвращалась обычная повседневная жизнь. «Вот и хорошо, — улыбнулся он, смывая в канализационную бездну продукты своей ежедневной деятельности. — Ещё поживём, твою дивизию!». Умывшись и почистив остатки зубов он, уже в достаточно приподнятом настроении, направился претворять свои замыслы в реальность.

По приезду из деревни, Иваныч бросил свой дорожный рюкзачок в прихожей около входной двери, где тот успешно провалялся пару дней, так-как времени, чтобы разобрать свои пожитки, у него не нашлось. Достав из него грязное белье, он закинул его в стиральную машинку. «Потом, как-нибудь, постираю. Надеюсь, не с тухнет», — решил он, и напевая под нос очередную мелодию из некогда популярной песни, принялся собирать свои шмотки. Вытащив из шкафа чистые вещи, он начал укладывать их в рюкзак, попутно проводя там ревизию.

— Так, что тут у меня? «Макарыч», новый рыболовный набор, зарядка для телефона, ключи от БМВ. Сигареты… Сука, где вы раньше были, вашу мать?! — в сердцах выкрикнул он, держа в руке так необходимую ему с утра, пачку сигарет. — Совсем плохой стал, твою мать! Видать, уже старею…

Уложив вместе с вещами недопитую бутылку настойки с «закуской», он закрыл пластиковый замок рюкзака, и поставил его у порога квартиры. Вернувшись на кухню, Иваныч тщательно вымыл грязную посуду, собрал и уложил в пакет весь накопившейся за дни пребывания в квартире мусор, и вынес его к двери. Окинув взглядом свое холостяцкое логово в поисках чего-то забытого, он дернул рубильник на электрическом щитке, и схватив рюкзак с мусорным пакетом, вышел из своей, уже холостяцкой «берлоги».

К его большому удовольствию, консьержки в будке не оказалось. В целом, он хорошо относился к этой бабке, но знал, что они в разговорах со своими подружками из соседних подъездов, постоянно перемывают косточки своим жильцам. Быть очередной темой для их сплетен, ему не особо хотелось, так что задерживаться и вести дальнейшие разговоры с этой хитрой рожей, меньше всего входило в его планы, тем более, в это паскудное, для него, утро. Пулей вылетев на улицу, он выбросил пакет в ближайший мусорный бак, и направился на находящуюся во дворе дома стоянку, на которой стояли его «кони» — БМВ «Х5», и рабочая лошадка «Нива», которую он ласково называл «Ласточкой». Подойдя к машинам, стоящим друг рядом с другом, он немного замешкался, обдумывая в голове, на какой из них, сегодня, остановить свой выбор. На «Бумере» было быстрее и комфортнее, но в деревне скопился строительный мусор, и его надо было срочно вывозить. Кроме того, для хозяйственных работ требовалось заправить бензином лежащие в багажнике «Нивы» пустые канистры. «Значит, Ласточка», — уверенно решил эту задачу Иваныч, и направился к «Ниве». Проходя мимо «Бумера», он нежно провел своей рукой по его капоту и тихо прошептал:

— Извини, Брат! Хозяйственных дел, до хрена накопилось. Обещаю, в следующий раз погонять тебя по полной, а пока, не грусти и не обижайся. Через неделю увидимся, мой хороший!

Открыв дверь «Ласточки», он, плюхнувшись на водительское сиденье и посмотрел на время.

— Так. Сейчас 11.16 утра. Ехать, примерно, часа два, плюс магазин и заправка. Думаю, к двум часам, уже буду на месте. Ладно, погнали моя родная!

Запустив двигатель, он закурил сигарету и включил магнитофон.

⠀

Вместо тепла — зелень стекла,

Вместо огня — дым.

Из сетки календаря, выхвачен день.

Красное солнце сгорает до тла,

День догорает с ним.

На пылающий город, падает тень.

Перемен требуют наши сердца.

Перемен требуют наши глаза.

В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен.

Перемен, мы ждём перемен.

Раздалось из старых динамиков.

— Да уж… Перемены мне сейчас, точно бы не помешали, — с грустью выдохнул из себя Иваныч, и выжав сцепление, включил первую передачу.

Глава вторая.
Соседские посиделки

Деревня, в которой Иваныч строил своё прекрасное «гнёздышко», находилась в 150 километрах от Столицы. Три года назад, за немалые для него деньги, он приобрёл 20 соток земли на удаленном расстоянии от города. Он долго копил на свой дом, и хотел приобрести его на берегу тёплого моря, где нибудь в Испании, надеясь встретить в нём свою старость. Каждый год откладывая часть своих сбережений, он был уже в одном шаге от осуществления своей мечты, когда против страны, беспредельный Запад ввели санкции. В ответ на этот недружественный шаг, Иваныч, как истинный патриот своей Родины, послал на хер всю чуждую ему «гейропу», и решил осесть в глухой, расположенной на границе двух соседних областей, деревушке. Участок он выбрал на самом краю деревни, в поле, на котором раньше выращивали колхозную картошку. Один край участка вплотную примыкал к лесу, а с других сторон, его окружало практически голое пространство, простиравшееся не на одну сотню метров. Эта, отдалённость от Мирской суеты, позволяла ему наслаждаться всем, о чем только можно было мечтать — природа, чистый воздух, пение птиц. Эту территорию только начали осваивать, поэтому соседей поблизости не было, если не считать Диму, чья земля находилась через забор, по соседству. Он, как и Иваныч, часто задерживался в деревне целыми неделями, стараясь сбежать от своей вечно недовольной жены, и скучного семейного быта. Познакомившись, они быстро нашли общий язык, но при этом старались не лезть друг другу в Душу, предпочитая оставаться жить каждый в своём мире. За три года строительства, Иваныч поставил на участке двухэтажную баню, самостоятельно сделал в ней ремонт, провёл электричество и воду. Он считал это прекрасное двухэтажное строение из бруса и мансардой на втором этаже, уютным гостевым домиком, в котором для комфортной жизни были все необходимые удобства. Огромный гараж, который он умудрился поставить в начале этого лета, являлся для него особой гордостью, и полностью дополнял его архитектурный замысел. В планах, было организовать в нём свою полноценную автомастерскую с небольшим спортзалом. Он не сомневался, что семьдесят квадратов этого помещения, в полной мере смогут удовлетворить все его «хотелки». Но, до окончания стройки было ещё далеко. Фундамент под основной дом, уже третий год ждал свои стены, а на это требовалось на много больше денег, чем было на сегодняшний день.

Под звуки любимого рока, Иваныч «долетел» до деревни за три часа. По дороге он заехал на заправку, где залил бензином полный бак и две 20-литровые канистры. Закончив с топливом, он заскочил в магазин, где закупился основными продуктами, и сигаретами, которых бы ему хватило, минимум на неделю. Укладывая покупки в огромную тележку, Иваныч столкнулся с дилеммой — сколько брать медовой. Мысль о том, что надо бросать бухать, не покидала его голову, но желание выпить под свежее жаренное мясо, было огромным. Немного «раскинув мозгами», он становился на шести бутылках медовой настойки, и паре двухлитровых бутылок нефильтрованного пива. «Если без фанатизма, то на неделю хватит, а там, посмотрим. Может, и правда, чуть приторможу с бухлом», — решил он, укладывая спиртное к продуктам.

Подъезжая к дому, он увидел Димину машину, стоящую около крыльца соседского, мрачного домика. Это был старенький Мицубиси «Паджеро» лохматых годов, за которым Дима всячески старался следить, однако, глядя на эту рухлядь было очевидно, что этот старый конь, уже давно находится на последнем своём издыхании. Сам сосед сидел на крыльце, и копошился с какой-то, очередной самодельной хренью.

— Здорово, Дима! На долго заехал? Что-то, тебя давно не было видно, брат! — обрадовался Иваныч, увидев своего соседа.

— Привет, Иваныч! Да, думаю до пятницы, точно останусь. Надо фундамент укрепить под домом, да траву скосить на всём участке. Одним словом — дел до хрена!

— Ясно. Как сам? Как семья? Твой пацан невесту ещё не привёл в дом?!

— Нормально! Слушай, я мечтаю, когда он сам свалит от меня, а ты говоришь — бабу! Его, кое-как кормлю. Нет уж, съедет в свою квартиру, а там, пусть хоть кого таскает! Мне такой геморрой, на хрен не нужен!

— Понятно. Я смотрю, твой аппарат ещё дышит?! Мне кажется, что его уже давно пора пристрелить, как старую клячу. Сделай из него трактор, что ли?! Например, для чистки снега! Я думаю, тебе от этого пользы больше будет, чем от гниющего ведра с болтами!

— Сделаю, Иваныч, сделаю, — пробубнил Дима слегка обидчивым голосом. Вероятно, его зацепило сравнение с ведром. — Как только накоплю на свежую «повозку», так сразу, и начну «колдовать» с этим ведром, как ты говоришь. Есть у меня мысль, превратить его в охотничьего монстра с широкой резиной, лебёдкой и другими примочками. Думаю, это будет круто! Но денег, это будет стоить, немерено. Так что, пока пусть ещё потрудится мой старичок! Он ещё, вполне меня устраивает! Вот увидишь, эта телега ещё твой «Бумер» переживёт, — улыбнулся сосед.

— Посмотрим, кто кого, еще переживёт, — буркнул себе под нос, Иваныч. — Короче, с тобой всё ясно, сосед! Я тоже думаю до выходных остаться, а там видно будет. В любом случае, в городе делать нечего. Душно там, пыльно, шумно, а в деревне, кроме комаров, ни единой живой души в округе. Три в одном: спокойствие, красота и гармония! Что ещё нужно для счастливой жизни?! Кстати, о красоте. Ты это, вечерком заходи ко мне в гости. Я мясо свежее купил у фермеров. Сегодня, думаю шашлык из свинины замутить в прикуску с холодненькой медовой настойкой! Так что, забегай вечерком! Посидим, мясо поедим, выпьем, поболтаем. Одним словом, как обычно! Ты как?! — весело подмигнул Иваныч.

— Хорошо, зайду обязательно! Главное, что бы не было, как в прошлый раз…

— Это, когда ты с моего крыльца в грязь мордой свалился?! — с улыбкой вспомнил этот случай Иваныч.

— Ну да, — засмеялся Дима. — Круто мы с тобой, тогда, посидели! На следующий день, я ещё проснуться не успел, как какие-то демоны притащили на дачу мою «мегеру». И тогда, для меня настала полная жопа! С одной стороны дикое похмелье, с другой, этот Гитлер в юбке. Как выжил в тот день, сам не понимаю.

— Ну завтра, ты её точно не увидишь! Рабочая неделя, брат, так что до пятницы можешь смело радоваться жизни! Короче, я жду тебя!

— Ладно, уговорил, — кивнул Дима. — Я тоже в деревню не пустой приехал. Притащил с собой из дома целую трёхлитровую банку коньячной эссенции! Пробовал такую?

— Эта, которая «тархун» под 70 градусов?! — Иваныч скривил свою «морду» лица, вспомнив о крепости, и вкусовых качествах этого «бешенного» пойла

— Да! Только моя, со вкусом вишни! Пьётся как «божественный нектар», даже закусывать не надо!

— Да знаю я, это пойло! Согласен, пьётся как лимонад, но на утро ты чувствуешь себя так, словно под каток самосвала попал.

— Согласен, есть такое! — заржал Дима, подняв свою косматую голову к верху. — Но литр, мы вполне можем осилить, Иваныч! Тем более, под хорошую закуску!

— Не вопрос, брат! Ладно, тогда давай к часам шести подгребай. Я хочу немного поваляться с дороги, а к вечеру нажарю мясо и салат настругаю.

— Всё, договорились Саня! — «расплылся» в улыбке сосед. — До вечера! Не переживай, буду вовремя! Кстати, давно хотел тебя спросить, ты не боишься ездить с запахом? Вдруг «мусора» остановят, а от тебя разит, как от пивной бочки!

— Дима, ты же знаешь, у меня пенсионная «ксива» на руках. Эти дармоеды, к пенсионерам более благосклонно относятся, чем к действующим. К тому же, не забывай, я старший офицер, а это они сразу учитывают, когда хотят срубить халявную «штуку». Да и взять с меня, им нечего. «Ласточка» моя, далеко не «Гелик», так что, я особо не парюсь по поводу этой хрени. В крайнем случае, договориться всегда можно!

— Ну, ясно. Ладно, тогда до вечера, — кивнул нечёсаной гривой Дима, и махнул рукой на прощание. Махнув соседу в ответ, Иваныч запустил двигатель, и направился к своим воротам. «Возможно, понедельник и не такой, уже сраный день, твою дивизию!», — улыбнулся он, открывая замки на массивных воротах своего, двухметрового забора.

Загнав машину во двор, он оставил калитку открытой, и чтобы не откладывать дела «на потом», начал выгружать из «Ласточки» свой привезённый скарб. Канистры с бензином, Иваныч сразу отнёс в небольшую кладовку. Когда-то, в ней жили строившие ему баню строители, а когда работы были окончены, они оставили этот, неказистый с виду сарай, на его участке. Недолго думая, Иваныч приспособил его под небольшую слесарную мастерскую с дополнительной функцией кладовки, в который хранил весь необходимый инструмент, и часть дорогого стройматериала. Закончив с бензином, он накинул рюкзак, и вытащив с переднего пассажирского сиденья купленные продукты, занес всё в дом. Достав утреннюю бутылку с остатками растаявшей шоколадки, Иваныч вышел на веранду, которая заменяла ему столовую, и удобно устроился на кожаном угловом диване. Плеснув в стакан немного настойки, он залпом опрокинул в себя его содержимое.

— Боже! Как хорошо-то, твою дивизию! — восторженно вырвалось из груди. Алкоголь нежно спустился вниз к желудку, наполняя каждую клеточку организма, приятными ощущениями тепла и спокойствия. Усталость и напряжение от дороги, разбавленные с остатками утреннего похмелья, потихоньку покидали его бренное тело. За «бортом», из соседнего леса раздавалась звонкая птичья трель, которая удачно сочеталась с жужжанием пчёл, и других летающих Божьих тварей. Каждый миллиметр окружающего его пространства, играл неповторимыми, магически переливающимися под горячими лучами небесного святилы, яркими красками Жизни. Вглядываясь в окружающую красоту, Иваныч почувствовал лёгкость во всём теле, в след за которой, в его сердце вернулось полное спокойствие и уверенность — он дома, и это главное! Плохого за этим забором, с ним точно не случиться! Это, его крепость, а всё остальное, не имеет никакого значения! Через огромные стеклопакеты, Солнышко ласково прогревало каждый миллиметр его тела. От тепла, исходящего от его нежных лучей, его начало клонить в сон. Облокотившись на мягкую спинку кожаного дивана, Иваныч закурил сигарету, и медленно выпуская серый табачный дым, закрыл глаза. Сознание легко и плавно уносило в небытие всю, оставшуюся в сердце тревогу, и смертельную усталость. Тело полностью расслабилось, и с головой окунулось в тёплую струю этого незримого потока. Мысли, словно по какому-то неведанному щелчку, начали растворятся в его «коробке», как первый, упавший на ещё тёплую землю, снег. Спустя мгновение Иваныч «увидел», как его Сознание вновь оказалось около пугающей своей неизвестностью, чёрной воронки, которая быстро затягивала его мозги в круговорот бездонной бездны.

— Твою дивизию! Опять эта хрень?! — резко отодвинулся он от спинки. Нервно наполнив стакан остатками утренней бутылки, Иваныч затушил окурок в пепельнице, и одним махом отправил его в себя. Глубоко выдохнув, он резко поднялся с дивана, и тихо насвистывая под нос мелодию старой, как его Жизнь, песни, не спеша «потопал» разбирать сумки с жратвой.

Разложив в холодильнике привезенные продукты, он открыл дверцы нижнего шкафа кухонного гарнитура, и вытащил из него солдатский вещмешок с плотной, брезентовой сумкой из-под бронежилета. В них находилось то, что могло ему пригодиться в случае возникновения глобальной чрезвычайной ситуации, или, как называл её Иваныч, Большой Жопы. В этих сумках он хранил консервы, макароны, рис, спички, компас, нитки, свечи и другие, полезные при БЖ, вещи, чьё количество, регулярно пополнялось. Уложив в сумки пару банок консервов, и купленный рыболовный набор, он поставил «тревожные чемоданчики» в кухонный шкаф. Закрыв створки, он повесил на плечо дорожный рюкзак, и поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Подключив своего «старичка» к музыкальному центру, Иваныч выставил колонки на балкон и включил музыку.

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне.

Нарисуй мне портреты погибших на этом пути.

Покажи мне того, кто выжил один из полка.

Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком,

А кто-то, ключом от замка.

Земля. Небо.

Между Землёй и Небом — война!

И где бы ни был.

Что б ты не делал.

Между землёй и Небом — война!

Звучал из динамиков, вечно живой голос.

— Это точно… Война везде, и всегда, — буркнул он себе под нос, и начал снимать пропитанную едким потом футболку, и «душные» джинсы. Освободившись от неприятных «оков», Иваныч натянул домашние «семейники», и спустился на веранду, где на вешалке болталась рабочая одежда. Натянув на себя комбинезон, он не спеша вышел на крыльцо, и ещё раз огляделся по сторонам. «Эх, как хорошо, твою дивизию! Но, надо немного поработать. На траву, у меня сегодня, сил точно не хватит, так что займусь, пожалуй, я „Ласточкой“. Помою её после дороги, а там видно будет…»

«Нива», была его любимицей. Иваныч приобрёл её пару лет назад для своих регулярных поездок на рыбалку. Со временем, этот немного уставший автомобиль, стал для его быта незаменимой боевой единицей, и даже чуть больше! Он очень дорожил своим чёрно-матовый «Бумером», но в последнее время выезжал на нём очень редко, и порой, неохотно. «Нива» же, в какой-то момент стала неотъемлемой частью всей повседневной Жизни и заняла в ней очень важную роль Душевной отрады, позволяющей прикоснуться к настоящей Свободе. Она была для него, «Ласточкой»!

Помывка машины заняла около часа. Тщательно убрав салон, и вытерев каждый сантиметр железного тела, он дал ей немного понежиться на Солнышке, а затем отогнал в огромный гараж.

— Отдыхай, моя красавица, — нежно прошептал Иваныч, слегка поглаживая «Ласточку» по капоту. — Торопиться нам с тобой, больше не куда, так что, пару-тройку дней смело можешь набираться сил. Возможно, на неделе сгоняем с тобой на рыбалку, моя радость.

Оставив ключи в замке зажигания, он устало направился в сторону дома. Жара начала усиливаться. Солнце, словно раскалённая сковородка, плавило всё во круг, куда попадали его жаркие лучи. Даже назойливые мухи приостановили свои плановые полёты, предпочитая спрятаться в тени, и дождаться вечерней, спасительной прохлады. Иваныч почувствовал, что его тело вновь начало испытывать дискомфорт, а громкий внутренний голос неистово призывал выпить. «Хрен с ней, с травой, — подумал он. — Лучше „накачу“ соточку, приму душ, и поваляюсь немного. Торопиться, действительно больше некуда». Вернувшись в дом, он достал из холодильника бутылку с настойкой, и купленный в магазине на закуску, почти свежий салат. Быстро переместившись на веранду, Иваныч налил в стакан граммов сто, и стоя, склонив голову вниз, произнёс:

— Ну, не ради пьянства, а для здоровья! Главное, чтобы не последняя, твою дивизию, — прошептал он, и опрокинул его в себя.

Закусив магазинным оливье, в котором майонеза было больше, чем остальных ингредиентов, Иваныч с чувством усталости присел на диван, и закурил. Вглядываясь через окно на окружающий его Мир, он вдруг понял, что именно здесь и сейчас, он по-настоящему счастлив. По сути, в этой Жизни ему больше ничего, и не надо! Деньги? Навряд-ли… Квартира есть, дом строиться, две машины! И «заначка» имеется на чёрный день, причём вполне весомая! То, что удаётся заработать с Борисовичем, с лихвой хватает и на водку, и на стройку. Даже, если он вдруг решит завязать со своим, уже опостылым бизнесом, то военной пенсии, вполне достаточно на безбедную жизнь! Бабы? После трёх официальных браков, его и «силками» невозможно было затащить в этот, чёрный омут супружеской жизни. А найти бабу для секса, так это никогда не было для Иваныча проблемой, если конечно, возникало желание. Правда, в последние пару лет, это животное чувство полностью утратило свои привилегии, и оказалось в чёрном списке необходимых для жизни потребностей. «Может действительно, бросить всё, и переехать сюда на постоянку?! Квартиру сдам, перегоню «Бумера», и буду жить дальше, твою дивизию! — услышал он голос, доносившийся из глубины Сознания.

— Эх! Неплохо бы…, — задумчиво прошептал Иваныч, и затушив окурок в стеклянной банке, встал с дивана.

Настроив воду под нужную температуру, он разделся и встал под напор живительной влаги. Вода нещадно смывала всю, накопившуюся за последнее время, внутреннюю грязь, возвращая мозгам чувство внутренней чистоты и безмятежности. Стоя под едва теплой струёй, он почувствовал каждой клеткой своего организма, как остывает наэлектризованное тело, как медленно, словно застывший в банке жир, смывается всё внутреннее дерьмо, скопившееся в его башке, под тяжестью не успокаивающихся томных мыслей. Освобождаясь от всего этого говна, Иваныч почувствовал приятную лёгкость, которая мгновенно вернула ему уверенность в самом себе. «Жизнь прекрасна, твою дивизию!», — приятно стучало в висках.

Закончив с очищением от внутреннего смрада, он налил в походную металлическую кружку холодного, не фильтрованного пива и поднялся на второй этаж, где его заждался новый, прекрасный во всех отношениях, диван. Выключив музыкальный центр и установил будильник на пять вечера, Иваныч отхлебнул из кружки холодного и приятного на вкус, пива. Облизнув языком оставшуюся на губах пену, он поставил на пол холодную, покрывшуюся капельками влаги, кружку и устало плюхнулся на мягкое ложе. Тело мгновенно обмякло и погрузилось в состояние полной эйфории. Глаза налились приятной тяжестью и медленно закрылись, оставляя за собой смуту его мыслей и погружая Сознание в сон, в котором не существовало ни времени, ни пространства…

Будильник, своим «адским» звуком болезненно выдернул его в действительную реальность. Резко открыв глаза, он в растерянности взял телефон и посмотрел на время. «Твою мать! Я, вроде только что лёг!» — недовольно рявкнуло в голове. Но цифры на экране напомнили ему о том, что скоро заявиться сосед со своим «пойлом», а значит, надо вставать и идти готовить закуску. Неохотно поднявшись с дивана, он натянул футболку и спустился по крутой лестнице вниз.

Готовить Иваныч любил. К каждому своему блюду он подходил как художник к созданию новой картины. Тщательно разделывая мясо на одинаковые кусочки, словно в каждом из них есть нечто волшебное, он полностью погружался в процесс, при котором испытывал истинное наслаждение. К основным, необходимым для каждого кулинарного шедевра, ингредиентам, он старался всегда добавить частицу своей Души. К вечернему застолью с соседом, Иваныч решил пожарить сочную, купленную в фермерском магазине, свинину на мангале. Разделав большой кусок мяса на пригодные для шашлыка равные части, он бросил их в кастрюлю и добавил в неё аджики, лука и немного лимонного сока. Пока мариновалось мясо, он нарезал овощи для салата, добавил в них перец, специи и немного оливкового масло. Убрав готовую закуску в холодильник, он приступил к основному блюду. К тому моменту мясо уже пропиталось маринадом, и дало сок. «Пора жарить», — решил Иваныч, и стал насаживать аппетитные куски мяса на длинные шампуры. Пока мясо доходило до своей кондиции, он пару раз подходил к холодильнику и «отсыпал» себе в стакан немного холодненькой настойки, жадно закусывая каждую порцию алкоголя, приготовленным салатом в прикуску со свежей лепешкой. В предвкушении прекрасного вечера все неприятные мысли полностью покинули «шумную» голову, унося из её памяти, все кошмары последних дней.

К шести часам вечера, когда мясо было уже практически готово, в калитке появился Дима. В руках у него была трехлитровая банка с жидкостью темно вишнёвого цвета, которую он держал так, словно это была старая венецианская ваза. Со стороны, сосед был похож на полицая из военных фильмов, который, согласно распространённому в кинематографе сюжету, отобрал эту банку у мирного жителя и с радостным выражением лица, нёс её в свою комендатуру. Рост Димы составлял чуть более 180 сантиметров, а весил этот косматый медведь под 150 килограммов. Справедливо заметив, Иваныч и сам был уже далеко не атлет. За долгие послевоенные годы, он так и не нашёл в себе решимости начать ходить в спортзал, каждый раз откладывая посещение этого, так необходимого для его здоровья, заведения до следующего понедельника. Его вес упорно держался у отметки 120-и килограммов, а брюхо позволяло видеть своего, как он считал уже бесполезного «друга», только посредством зеркала. Но, даже имея такие квадратные габариты, ему казалось, что Дима был огромным. Сосед постоянно носил старую, почти выцветшую от времени, военную камуфляжную куртку с закатанными рукавами, которая, в совокупности с вечной небритостью на огромной лохматой голове, полностью дополняла утвердившийся в художественных произведениях, образ «отмороженного» полицая из зондеркоманды.

— Ого, — вырвалось у Иваныча. — Три литра?! А мы осилим с тобой этот неподъёмный груз?!

— Не вопрос! — с улыбкой ответил Дима. — Она пьётся как газировка «Буратино»!

— Главное, чтобы от этой «газировки» башню не снесло, твою дивизию. На сколько я помню, эта хрень может свалить с ног даже слона. Согласен, пьётся она прекрасно, но утром, когда пытаешься вспомнить как тебя звать, моментально начинаешь жалеть о без цельно прожитой Жизни! Димыч, предлагаю без фанатизма отнестись к этому «Буратино»! Давай не больше литра, а то мы утром с тобой не проснёмся!

— А больше, и не влезет! — заржал сосед и поставил банку на стол.

— Кстати, ты в курсе, что со стороны похож на полицая из кино! Только автомата на пузе не хватает и повязки со свастикой на рукаве, — улыбнулся Иваныч, давая понять Диме что это была шутка и он не хотел его обидеть.

— Полицаев в наше время и без меня хватает. Они сейчас кругом, куда ни плюнь, а я — простой мужик, который старается держаться подальше от всего этого дерьма, — улыбyвшись, ответил Дима.

Иваныч знал о его нелюбви к действующей власти. Политика всегда была предметом жаркого спора за их редкими посиделками. Эту главную для мужского застолья тему разговора, они как правило начинали после третьего стакана, и заканчивали перед самым расставанием. Каждый из них доказывал свою правоту — Иваныч давил на патриотизм и любовь к Родине, а Дима больше придерживался оппозиционных мыслей, считая стоявшую у руля власть, безпредельщиками и ворьём. Каждый раз, утирая с морды вылетающие слюни, они доказывали друг другу свою точку зрения, пытаясь убедить собеседника в своей правоте, но под утро разбегаясь по своим «шконкам», каждый из них оставался при своей точке зрения, и с твёрдой уверенностью, что сосед ничего не понимает в этих «колбасных обрезках». Сняв благоухающее мясо с мангала и накрыв на веранде стол, от вида и запаха которого моментально потекли голодные слюни, они разлили термоядерную жидкость, и произнеся первый традиционный тост «за нас», звонко стукнули стеклом небольших рюмок, звук которых являлся стартом для предстоящей пьянки.

— Как дела Дима, что нового? Что-то давно тебя не видать, брат. Думал, что ещё на той недели увидимся, но ты куда-то пропал, — спросил Иваныч, пережёвывая нежную плоть сочного куска свинины.

— Да я хотел приехать, но моя «мегера» опять начала мозги трахать, — с сожалением в голосе ответил сосед. — То одно ей надо, то другое. Все мозги уже высосала, сука. Задолбала в конец! Дармоед, бездельник, тунеядец… А то, что я за пару месяцев заработал ей на шубу, так это так, херня собачья. Не знаю, что этим бабам надо?! Что ни дай, что не сделай — всё не нравиться. Я уже начинаю задумываться о переезде в деревню! Здесь она меня, точно не достанет!

— Это, хорошая идея, брат, — поддержал его Иваныч. — Я сегодня тоже поймал себя на мысли, что пора перебираться сюда на постоянку. А на счёт баб, то я полностью тебя поддерживаю! Им всегда всего мало. То денег, то внимания, то ещё какой-нибудь хрени не хватает. Знаешь, что заявила моя последняя жена?! Ты, говорит, если мы разведёмся, оставишь мне квартиру?! Совсем ахринела, кобыла! Три года тому назад, когда мы познакомились, у неё и трусов то нормальных не было, а сейчас: и машину ей взял, и квартиру помог купить, одел, обул, золотом обвешал как ёлку, а теперь ещё должен отдать квартиру?! Ладно бы, общие дети были, а то ни ребёнка, ни котёнка! Совсем охренела, сука! — нервно выругался Иваныч, вспоминая недавно произошедшие события, когда он поставил жирную точку в очередной попытке наладить совместную жизнь с бабой.

— А ты, что? — вопросительным взглядом посмотрел на него Дима.

— А что, я?! Сказал, чтобы собирала своё барахло и сваливала на хрен!

— А она? — ещё больше заинтересовался сосед.

— А что, она, — с грустью в голосе ответил Иваныч. — В пятницу возвращаюсь из деревни в город, а по квартире — Мамай прошёл. Вывезла всё, что могла: ни телевизора, ни микроволновки… Ни одной своей вещи не оставила, да ещё и мои прихватила. Она, походу, грузовик нанимала, сука…

— А ты? — полностью погрузившись своим вниманием в эту ситуацию, с нескрываемым интересом переспросил Дима.

— А что, я?! Сначала сходил, купил телевизор, а потом закрыл входную дверь на ключ, пожарил мяса, включил эту хрень и два дня бухал, не выходя из квартиры… Одним словом, брат — от баб один геморрой, сука…, — грустно улыбнулся Иваныч. — Ладно, хрен с ними! Ты расскажи, как Мишка? Поступил в колледж?

— Да! — не срывая радости, ответил сосед. — С первого сентября уже на учебу! Представляешь, этот засранец экзамены сдал почти на отлично. Он молодец! Я смотрю на него, и ты знаешь — думаю будет в нём толк! Уверенно идёт по жизни, точно знает, что ему надо! Я ему, конечно, регулярно подбрасываю поджопников, чтобы не расслаблялся, но в целом, он молодец.

— Рад за тебя, брат! Дети — наше будущее, твою дивизию!

— Не говори! Ещё бы затраты на них были поменьше, а то я на него, уже всю свою заначку спустил. Цены, просто зашкаливают! Только к колледжу мы потратили около двадцатки и это, поверь мне, ещё не предел. Совсем меня без денег оставил, паршивец!

— Ну, а как ты хотел? Не отправишь же ты его голым в класс, где у каждого второго есть новый телефон. Он у тебя мужик уже, а это значит, что у него появляются новые потребности, желания и, в конце концов, у него начинается новая жизнь! Поверь мне, скоро будешь ему презервативы с сигаретами покупать!

— Нет уж! На своих баб пусть сам зарабатывает! Как хочет крутиться, вертится, но его блядей, я точно кормить не собираюсь!

— Ну-ну! Посмотрим, как ты заговоришь лет, так, через пять!

— Через пять лет, я сдохну от такой жизни! — подняв свою нечёсаную гриву, загоготал Дима.

Обсудив дела, погоду, женщин и свою незавидную «мужскую долю», они, уже слегка захмелевшие, вновь вернулись к своей излюбленной теме:

— Вот скажи, — чуть ближе наклоняясь к Иванычу своей косматой головой, и переходя на более громкие нотки, начал заводиться уже достаточно подвыпивший, сосед. — Чем тебе нравиться наша воровская власть? Почему ты, как последний Панфиловец, постоянно её защищаешь? Ты сам разве не видишь, что кругом, куда не плюнь, одно ворьё! Только посмотри вокруг что со страной происходит. Эти твари совсем зажрались! Кругом одна коррупция, и ментовский беспредел! Промышленности нет, производства нет, образование и медицина в полном говне! Народ живет в нищете, а эти суки жируют! Вот ты мне объясни, почему не повышают пенсии старикам? Почему их «заморозили»? Почему цены растут, а денег становиться всё меньше и меньше? Сейчас в магазине с тысячей на руках, практически ничего не купишь! А санкции?! Их ввели в отношении компаний, которые полностью принадлежат этим козлам, а они, ответили в отношении своего же народа. Бей своих, чтобы чужие боялись? Своих продуктов нет — чужие не пускаем. А то, что ввозится, считается незаконным и уничтожается под самый корень. У нас что, нет детских домов, инвалидов, людей, живущих на копейки? Эти суки, чёрную икру ложками жрут, на крутых тачках гоняют, дома в Англии за миллионы баксов покупают, а народу — хрен на блюде? Хотя бы, детям и старикам помогли, твари конченные! — голос у Димы становился всё громче и напористей. Было заметно, что сейчас он решил высказаться по полной, скинуть с себя всё говно, что копилось в нём долгое время. И делал он это с неприкрытой злостью, стараясь подчеркнуть каждым своим словом, как ненавидит власть имущих. — Вот смотри Иваныч, на хрена они войну у соседей развязали, на хрена этот полуостров отжали? Чего мы добились после этих стратегических решений нашего «вечного», непотопляемого лидера?! Доллар подскочил в два раза, и это только начало. Получили от них в «ответочку» убийственные для нашей экономики, санкции, от которых мы все уже начинаем задыхаться. Нажили огромные проблемы в отношениях с Западом! Ты же понимаешь, мы ведь без них никак?! Своего то, в стране ничего не производится! Все эти пустые слова про импортозамещение, сплошная хрень! Эти уроды, способны только нефть с газом из страны выкачивать, а прибыль от неё, себе в карман складывать! А какие раньше предприятия в стране были, а?! Всё остановили, разворовали, всё уничтожили. Такую страну угробили, суки! Своего ничего не осталось: ни техники, не оборудования. Да что говорить, даже трусы шить не умеем. А ведь совсем недавно, мы сами производили всё что хочешь, начиная от гвоздей и заканчивая космическими кораблями. Где теперь все наши достижения?! А я скажу где — на офшорных счетах этих ублюдков, которые считают себя «хозяевами жизни»!

— Не горячись, сосед! Остынь немного, — Иваныч попытался немного успокоить сидящего на против «медведя». — Давай лучше выпьем?!

Не дожидаясь ответа, он разлил «газировки» по рюмкам и поднял свою.

— Димыч, предлагаю выпить за то, что не смотря на всю хрень, мы с тобой по-прежнему продолжали оставаться людьми!

— Согласен, Иваныч! Давай брат, за нас! — устало произнёс сосед и одним глотком отправил содержимое рюмки в себя.

Закусив, уже остывшим мясом, Иваныч расслабленно облокотился на спинку и закурил.

— Ладно, хрен с ними с этими трусами, — продолжил слегка успокоившейся сосед. — Вот ты, умный мужик, Сань! Ты мне ответь, что мы скоро жрать будем? Все хозяйства, которые кормили страну — развалили. Всё животноводство, под нож пустили. Покупаешь в магазине мясо, а его жрать невозможно! Такое ощущение, что оно всё химией напичкано. Раньше колбаса — колбасой пахла, а сейчас, каким-то говном. Кругом одна отрава. В магазинах одно пластиковое дерьмо продают, от которого уже тошнит, твою мать! И это, они называют экономическим развитием, очередным рывком в экономике?! По телевизору одни обещания, что завтра будет лучше, чем вчера. А толку с этих обещаний?! Ни хрена не будет в этой стране, пока у власти стоят эти уроды! И просто так, поверь, они её не отдадут! Все эти слова про демократию и свободу слова — полная хрень! Сейчас уже начинают запрещать высказывать своё мнение, а скоро, вспомнишь моё слово, будут в лагеря за репосты в интернете отправлять, как в 37-м!

— Так, Димыч! — резко перебил своего соседа, Иваныч. — Для начала, давай немного остынешь, и не будешь наседать на меня, как на врага народа! Ты, сейчас, мне как Пургину предъявляешь, а я даже, не его личный повар, твою дивизию!

— Извини, Иваныч, — немного сбил свой напор «заведённый» сосед. — Пойми, смотришь на эти рожи, а самому выть от злости охота!

— Ладно, остынь! Давай, лучше ещё нальем твоего нектара, — успокоил его Иваныч, и вновь разлил из банки термоядерную, но приятно употребляемую эссенцию. — Давай, что бы у нас с тобой всё` было ровно!

— Давай, — с грустью в словах ответ Дима.

Осушив стакан до дна, Иваныч закусил салатом и сунув в рот сигарету, поднялся с места.

— Пойду, мясо подогрею, а то остыло уже. Ты покури, пока, Димыч. Остынь немного, а то сейчас «закипишь». Вернусь, продолжим наши дебаты, — улыбнулся он и чуть пошатываясь направился в кухню.

Выложив мясо на сковородку, Иваныч включил плиту, а сам поднялся на верхний этаж, чтобы включить музыкальный центр. Занеся колонки в дом, он врубил негромкую музыку, и чтобы не чувствовать дискомфорт от вечерней прохлады, натянул рабочий комбинезон. Спустившись вниз, он вернулся к плите, на которой уже начинало скворчать подогретое мясо, разнося по всему дому аромат жареной свинины.

— Всё нормально, Сань?! «Тебе помощь нужна?» — спросил Дима, заглядывая в кухню через открытую дверь.

— Нет брат, всё ровно! Две минуты подожди, и мы продолжим, — ответил ему Иваныч

— Ну вот смотри, — не унимался сосед. — Ответь мне на такой вопрос: по чему ты, так веришь и защищаешь нашего Президента?! Почему ты, считаешь его, чуть ли не спасителем страны? Ведь он везде, и всем постоянно врёт! Не ужели ты не видишь, что его слова полностью противоречат его делам. Обещает процветание, а в реальности полная разруха. У нас в стране, до сих пор у многих людей нет тёплых туалетов. Дома, построенные ещё в войну, разваливаются от каждого скрипа. Обещает хорошей, сытой жизни, а в магазин заходишь с этой копеечной зарплатой, и хоть плачь. Денег не хватает даже на дерьмо, не говоря уже про качественные продукты. Говорит про какие-то рывки в экономике, а мы как падали в пропасть, так и продолжаем в неё лететь со скоростью света. Он постоянно обвиняет Запад в угрозе нашей безопасности, а сам по беспределу оттяпал у чужой страны огромный кусок! Он плюет на все международные законы, нормы и соглашения. Ты считаешь это нормальным, что к нам возвращается тоталитаризм и диктатура?

— Стоп, Дима! Давай не будем сгущать краски, — ставя на стол сковородку с мясом, перебил соседа Иваныч. — То, что к нам вернулась наша историческая территория — это правильно и справедливо! Это наша земля, брат, и если бы мы её не вернули, то сейчас бы там стоял огромный флот «пиндосов». Ты знаешь, я офицер, хоть и в отставке. В первую очередь — я верен Отчизне, а Пургин, делает всё для того, чтобы мою страну уважали и боялись. Он, пытается отстоять своё мнение, и воплотить в жизнь свои решения, не зависимо от того, что хотят и думают об этом там, за «бугром». Фактически, Пургин вынужден бороться практически со всем Миром. Вот поэтому, друг мой, на нас и вешают разные санкции, ограничения, сбитые самолёты, и всякую разную хрень. Ты знаешь, я человек системы, и никогда не уйду из неё добровольно! Поверь мне на слово, брат — она у нас отлажена как механизм на Швейцарских часах. Согласен, гондонов во власти очень много сидит! Для них, кроме денег, ничего не существует: ни людей, не закона! Правильно говоришь, тачки, замки, «бабки» рубят для себя любимых, а народ полной в жопе. Но эти вопросы, надо задавать кому? Правильно, Медунову! Это он, является нашим премьер-министром, и полностью отвечает за внутреннюю политику в стране. Этого человека, лично я никогда не воспринимал как профессионала. Мне самому не понятно, на хрена его оставили, да ещё на такой должности. Он же, сидя в своём кресле, и ни хрена не делает, блогер херов! Только «бабло» рубит, да жрёт «горькую», занюхивая её «коксом»! Всё! По ящику только и показывают, как он танцует, поёт, либо обещает, что ещё немного, и буквально уже завтра мы будем жить как в кино — красиво, душевно и комфортно! Но для этого «великого чуда», необходимо лишь, «немного подождать». Отсутствие профессионалов в структурах и органах власти — вот корень всех проблем! Стране просто необходим качественный контроль за чиновниками, ментами и другими представителями нашей политической элиты, а с этого упыря контролёр, как с гуся хряк! Пойми, Пургин не может за всем уследить. Ему сейчас геморроя с Западом хватает! Ты сам посмотри, вокруг нас одни военные базы! Мы, между прочим, уже давно находимся в предвоенном состоянии. Кругом одна засада, твою дивизию. Вон, друзья твои, соседей взбаламутили, а что дальше? В стране война, голод, а в кресле президента сидит олигарх конфетный! Что они добились этими переменами?! Общий народ раскололи, брат на брата пошёл со стволом в руках, реальный беспредел устроили по всей стране! Ты хочешь, чтобы эта вся хрень пришла к нам?! Неужели ты не видишь, что твои либералы только и пытаются раскачать нашу лодку, чтобы скинуть всю страну в полное говно! То они митинги устраивают, то шествия! Ты посмотри, там же всегда собирается один молодняк. Возьми последнее их сборище, на котором собрались одни сопливые дети, ещё помнящие вкус материнского молока. Ты, среди них видел того, кто это организовал? Правильно, нет! Провальный там даже не появился! Он, этот хренов правдолюб, просто кинув этих малолеток под ментовские дубинки, а потом орал о нарушении прав и свобод! И таких персонажей как он — до хрена, и каждый из них на этой политике только «бабки» рубит! Ты представляешь, сколько денег с Запада получают эти грёбаные борцы за светлое будущее?! Миллионы долларов! И ты думаешь, они всё тратят на политическую деятельность? Ни хрена! Всё в личный карман уходит, а потом пудрят этим малолеткам башку сказками о истинной демократии, устраивают с их помощью различные акции протеста, себестоимостью пять копеек, а своим хозяевам отчитываются о миллионах долларов! А те, суки, и больше готовы платить, лишь бы нашу страну на колени поставить! Хрен им по всей роже, твари! Наш народ никогда, ни у кого, не отсасывал! А то, что эти либералы кормятся с руки нашего потенциального противника, является, между прочим, прямым финансированием антигосударственной деятельности! Я вообще поражаюсь, почему до сих пор этим гондонам, всю эту лавочку не прикрыли?!

Иваныч вдруг поймал себя на мысли, что уже он точно так же, как пять минут назад это делал Дима, сидит и доказывает со слюнями на морде свою правоту.

— Ладно, давай конкретнее. Возьмём коррупцию, — он сбавил тон, и глубоко выдохнул весь свой былой напор. — Согласен, она просто устрашающая! Откаты, бюджет воруют, беспредельничают на всех уровнях власти, начиная от простых ментов, и заканчивая в кабинетах правительства. Она, эта коррупция, в крови у чиновников, и всегда будет процветать, пока не начнём этим козлам закручивать гайки! Все меры, принимаемые в борьбе с ней, абсолютно не эффективны, так как в стране просто нет людей, кто этим бы грамотно занимался. После этой, убийственной для силовых структур реформы, из системы выдавили практически всех профессионалов. Осталась в основном одна мразь, которая ещё при мне начала приходить. На вопрос зачем ты служишь, они уже тогда не скрывали, что только ради денег и власти. Я рассказывал тебе, что сам был вынужден уйти со службы только потому, что не мог быть как они! Мне предлагали большие погоны и должности, если я стану как «все», и начну закрывать глаза на весь этот беспредел, но я предпочёл остаться офицером! А эти «все», уже выросли до полковников. Вот тебе и коррупция! Мне недавно надо было уголовное дело в Центральном районе возбудить. Одного клиента жёстко «кинули» на очень хорошие бабки. Я им весь материал собрал, всю свидетельскую базу подготовил, всю бухгалтерию предоставил. А они мне, счёт в размере трёх тысяч долларов выставляют, и ещё говорят, что это по знакомству. И это, только опера! А там ещё, и следователю надо дать, и суд подмазать, если дело ещё до него дойдёт. А теперь, ответь мне, — закуривая очередную сигарету, продолжил Иваныч, — кто у нас в государстве, отвечает за внутреннюю политику? Правильно, премьер. И опять мы говорим об этом любителе народного танца! И образование, и медицина, и правоохранительные органы — за все отвечает этот хмырь. И заметь, именно в этих отраслях у нас и проблема. И команда у него, вся такая же — одно ворьё! А вот то, за что в ответе президент, там почти полный порядок. Как он армию поднял! Она вообще в жопе была! Я на этих солдатиков ещё на войне насмотрелся. Голодные, грязные, без вооружения. А сейчас?! В настоящий момент, у нас одна из самых боеспособных армий в мире! А вооружение какое начали делать!? Из-под воды бьет за десятки тысяч километров с попаданием спичечный коробок. Нет брат, тут не всё так просто, — выдохнув дым из легких, продолжил Иваныч. — Сдаётся мне, что у них там тоже борьба кланов! Ну не оставил бы Пургин его в кресле, если бы за ним, кое-кто не стоял. Не даром на Западе хотели, чтобы Михаил Иванович больше не избирался на следующий срок. По-любому, за этим гавноедом, кто-то влиятельный, а значит, не может он пока его убрать! Тут ещё и санкции эти… Пытаются измазать в дерьме имидж всей страны, уроды. Вот он и бьется меж этих огней, как рыба об лёд. Хорошо, у него команда сильная, один Листков чего стоит! А Миша своё дело знает, поверь! У меня информация была, — чуть понизив голос, почти шёпотом заговорил он. — Как-то, в начале нулевых, он собрал у себя всех наших самых крутых «воров в законе», и договорился с ними, что весь «общак» они добровольно сдают государству, а взамен получают спокойную жизнь и небольшие привилегии в решении своих, полукриминальных вопросах. И смотри, расцвет страны как раз начался в начале нулевых. На какие деньги начали новые ракеты строить, поднимать экономику? Народ начал жить совсем по-другому, не то, что в 90-х, при этом гарцующем алкаше, — Иваныч сделал паузу, затушил окурок, и полез в пачку за очередной сигаретой. — Я думаю, в нашей политике надо отделять мух от котлет. Не так всё просто, брат. Но, мы живы, и это главное, давай за нас!

— Давай, — с какой-то грустной задумчивостью, поддержал его Дима.

Вечер продолжился в обычном режиме. Дима пытался внести в разговор свои контраргументы, Иваныч со своей стороны старался их развеять, и донести до собеседника свою «правильную» позицию. На дворе уже была глубокая, темная ночь. Время на телефоне показывало 2.16 утра, и они оба были изрядно накачены «божественным нектаром». Голоса сильно заплетались, а сил едва хватало на то, чтобы удержаться на своих жопах и не свалиться на пол. Банка была опустошена почти на половину, а усталость прожитого дня тянуло охмелевшее Сознание в сон.

— Что-то «рубит» меня, Саня, — с усталость поднялся Дима. — Надо идти до дома, твою мать. Времени уже до хрена, а завтра вставать рано и работы много. Ушатало меня как-то, не по-детски. Надо до койки уже добираться, а то ещё пять минут, и меня свалит как раненого лося, — заулыбался он.

— Блин, не поверишь, самого валит не по-детски, твою дивизию! Ладно Димыч, давай, хорошо посидели! Душевно! — кивнул головой Иваныч. — Тебя проводить до дома?

— Нет, спасибо, сам дойду потихоньку.

Дима тяжело вышел из-за стола, и сильно шатаясь, направился в сторону двери.

— Банку свою заберёшь? — спросил его Иваныч.

— Нет. Пусть у тебя стоит. Вдруг моя, не дай Бог, припрётся. Если она её найдет, то меня будет ждать очередная жопа. Давай, брат! Хорошо посидели! До завтра, Иваныч!

С этими словами Дима открыл входную дверь и начал тяжело спускаться по ступенькам крыльца.

— Точно дойдёшь? — спросил в вдогонку Иваныч.

— В этот раз, грязи, вроде, нет, — с юмором в голосе ответил сосед.

— Как знаешь. Ты это, приходи утром медовой опохмелятся, если что.

— Договорились, — донеслось из темноты. — Если будет хреново, забегу. Давай, до завтра!

На калитке брякнула железная щеколда. «Ушел. — залетела очередная пьяная мысль. — Хорошо, хоть сегодня не свалился с крыльца. Слабенький он на счёт выпить. Ещё могли бы посидеть, ну да ладно, завтра тоже работы много. Надо, все-таки, траву на участке покосить. Сейчас ещё „рюмашку“ хлопну, покурю, и пойду спать». В подтверждении своего намеренья, он плеснул из банки полную рюмку и залпом опрокинул её в себя. «Да, — попытался Иваныч подвести итоги очередной соседской посиделки. — Согласен, Дима, в чём-то, прав! Действительно, много всякой хрени в стране! Порядка мало! Нужен хороший контроль и жесткие меры, как в Азии: поймали на взятке — сразу к стенке. Так бы, десяток-другой этих тварей, чиновников, расстреляли при людно, другие бы, задумались. Своя шкура, в любом случае, дороже всех денег мира. Ну ни чего, думаю ещё пару-тройку лет, и всё встанет на свои места. Уверен, Михаил Иваныч наладит порядок в стране: и Медунова уберут, и экономику восстановит, и коррупцию прижмут! Уже есть первые сигналы! Не даром он ввёл персональную ответственность для первых лиц?! Ещё немного, и полетят все эти гнилые шишки с Новогодней ёлки, твою дивизию! Вот тогда и в стране будет порядок, и народу будет легче дышать». С этой уверенностью в близкое, светлое будущее, Иваныч затушил в банке окурок, и тяжело встал из-за стола. Поймав равновесие, он выждал пару секунд, а затем неуверенной походкой направился в спальню.

— Ого, как качает! Вот я нажрался, твою мать! Зачем? Сука, завтра же, опять подыхать буду… Хорошо, хоть есть чем похмелиться… Да, мощное у Димы, пойло. Рубит, падла, на повал… Дойти бы…

С трудом поднявшись на второй этаж, он машинально выключил музыку, и не найдя в себе силы раздеться, словно скошенный пулеметной очередью, плюхнулся на диван. Его тело мгновенно отяжелело. Попытка взять с компьютерного столика телефон, мгновенно провалилась. Всё тело наполнилось какой-то, свинцовой тяжестью, плотно прижавшей его к дивану. Сознание начало мутнеть и по не многу, отключаться. Во круг всё плыло, как на детской карусели. К горлу подкатила тошнота. Стараясь не блевануть, Иваныч закрыл глаза, и тут же почувствовал, как в его мозгах начинается водоворот какой-то, необъяснимой хрени, которая неумолимо засасывает его Сознание в чёрную, находящуюся среди миллиардов звёзд во Вселенной, бездну. Его вновь охватило чувство сильного страха, которое мгновенно вызвало в мозгу чувство паники. Сделав попытку зацепиться за реальность, он открыл глаза и начал глубоко дышать. От напряжения, его лоб покрылся испаренной. «Всё, на хрен… Бросаю с завтрашнего дня бухать, твою дивизию! — дуплетом выстрелила паническая мысль. — Так я точно сдохну… Нет, хорош! С завтрашнего дня — Всё!». Вглядываясь в потолок, он постарался прогнать из себя все неприятные мысли и ощущения. Глубоко дыша, он с трудом преодолел тошнотворные призывы к «очищению». Тяжесть, напряжение и страх, начали отпускать его Разум и тело. Иваныч вновь закрыл глаза, и спустя мгновенье, очутился в каком — то мощном потоке тёмного туннеля, из другого конца которого, святился яркий, неземной Свет. Не в силах сопротивляться этому потоку, Иваныч прекратил сопротивление, и устремился к находящемуся за пределами его восприятия, Свету, из ярких лучей, которого, доносился странный, но ранее знакомый голос, который тихо шептал:

Когда прекращаются мысли,

Нет больше отдельного «Я».

Ты просто вливаешься в жизнь,

В отдельный процесс Бытия…

«Ну вот, и всё… Сука…», — пролетела последняя, полностью безразличная мысль, и в то же мгновение, его полностью накрыла чёрная мгла бескрайней Космической Бездны.

Глава третья.
Человек — ошибка

Иваныча разбудил сильный, раскалывающий голову на тысячи мелких осколков, и напоминающий тяжёлые удары молота об железную наковальню, металлический стук. Прислушавшись к нему, он отчётливо различил среди шума в голове, гул недалеко работающего трактора. «Трактористы, твою мать… Поспать не дают, уроды, — прилетела первая мысль в его, почти мертвом сознании. — Опять, сука, Диме по утрам делать нечего, твою мать… Снова завёл свою старую хрень. Интересно, как он выжил после вчерашнего?! Мне, даже думать больно, а он с утра, и на трактор… Дебил, что ли?! Боже, как хреново то… Башка сейчас точно расколется, как перезрелый арбуз… Сколько времени-то?». Не открывая глаз, он дотянулся до компьютерного столика, и взял своего «старичка». Нажав на кнопку, Иваныч увидел, что телефон полностью сел. «Ладно, хрен с ним, не до него сейчас. Для начала надо попытаться встать с кровати». В этот момент он осознал, что вчерашнее похмелье, было лишь цветочками, по сравнению с сегодняшним утром. Первая попытка встать с постели, провалилась с треском, так как тело полностью отказывалось слушать своего хозяина. На улице увеличили обороты двигателя, что причинило его голове дополнительную неимоверную боль.

— Сука! Заглушите этот долбанную тарахтелку, вашу мать! Я сейчас сдохну от этого шума, — болезненно прошептал он сухими губами. В этот момент, как по волшебству, гул двигателя прекратился и наступила полная тишина. «О Боже! Как хорошо! Давно бы так», — пролетело в его, ничего не соображающих, мозгах. Взяв небольшой таймаут, Иваныч вновь повторил попытку «воскреснуть», и только с третьего раза, ему удалось полностью открыть глаза. За окном уже светило яркое утреннее Солнце, лучи которого ярко освещали всю комнату, заливая её тёплым светом. Прислушавшись, он услышал, как за окном, пересвистываясь между собой волшебной трелью, пели птицы, хор которых, вполне мог заменить собой целый симфонический оркестр. Их мелодия была завораживающей, и буквально проникала в мозг, наполняя его какими-то, волшебными звуками. «Странно… Я раньше, как-то не особо обращал внимание эту птичью болтовню. Красиво, но от этой симфонии мне лучше, точно не станет. Необходимо хоть как-то, попытаться встать, и дойти до холодильника. Мне надо срочно опохмелиться, иначе — кирдык». Но осуществить свои намеренья оказалось не просто, так как всё тело казалось полностью парализованным, и категорически отказывалось реагировать на сигналы мозга. Даже небольшие движения пальцами приносили огромную, пронзительную боль. Каждую мышцу, каждый сустав, каждую клетку в организме рвало изнутри на части, словно в нём разорвался ВОГ-25. Состояние было таким, словно по нему прошёл огромный асфальтоукладчик и превратил все внутренности с костями в раздавленное месиво. Раньше с ним подобного, никогда не случалось. Гнилые мысли точили разбухшую от похмелья голову, не давая возможность сконцентрироваться на самой главной — как сегодня остаться живым. «Всё! Допился, твою мать… Если мне сегодня удастся выжить, то с сегодняшнего дня начинаю выходить из этого «штопора», твою дивизию! Это уже перебор, товарищ подполковник. Ты либо скоро сдохнешь от такой жизни, либо сойдёшь с ума, твою мать! Всё, сегодня точно начинаю бросать бухать! Главное, встать на ноги…». Стараясь не шевелить своими конечностями, Иваныч ещё около минуту полежал с открытыми глазами, а затем вновь повторил попытку поднять свою обмякшую тушу с постели. На этот раз, ему удалось немного приподнять спину.

— Блин, как хреново-то… Зачем я пил эту долбанную эссенцию?! Знал же, что это термоядерная отрава и отходняк от неё хуже, чем от самой паршивой самогонки. Лучше бы, медовой ограничился, — сквозь острую нескончаемую боль во всём теле, прошептал Иваныч.

С трудом оторвав спину от дивана, он присел на его край и осмотрелся по сторонам. На полу он заметил походную кружку, которая была наполнена мутной, внешне напоминающей пиво, жидкостью. «О, круто! Как хорошо, что я вчера его здесь оставил», — обрадовался он своей находке, и с трудом превозмогая ломку в теле, схватил обоими руками кружку и стал жадно глотать тёплое, вонючее пиво. «Выдохлось, сука… Ладно, этого вполне должно хватить, чтобы встать и доползти до холодильника», — лихорадочно пролетела в мозгах обнадёживающая мысль. И действительно, осушив кружку до последней капли, он мгновенно получил импульс незримой энергии, которая позволила наконец-то оторвать «мёртвое» тело от дивана. С трудом встав на изнывающие от боли ноги, Иваныч вышел на мансарду, и посмотрел в сторону ворот. Рядом с ними стоял небольшой трактор, который раньше он ни у кого из жителей деревни не видел. «Может, кто-то купил соседний участок?», — подумал Иваныч, стараясь найти глазами владельца, этого громкого детонатора своей боли. Но, в поле зрения никого рядом не было и он, шатаясь из стороны в сторону, с трудом передвигая свои «ватные» ноги, начал спускаться вниз по лестнице. Придерживаясь за поручни, Иваныч кое-как добрался до кухни, и собрав в себе все последние оставшиеся силы, кинулся к холодильнику. Достав из морозилки холодную, покрывшуюся небольшой коркой льда, бутылку с настойкой, он нервно свинтил с неё крышку и жадно присосался своими сухими от похмелья, губами. Отхлебнув из горла один небольшой глоток, Иваныч приложил её ко лбу. Его, пока ни чего, не соображающий мозг, молниеносно отреагировал на холод и начал подавать слабые сигналы практически безжизненному телу, заставляя его поверить в свою жизнеспособность. Подержав бутылку около лба некоторое время, он налил себе в стакан тягучую, золотого цвета, приятно пахнущую жидкости и залпом влил её в себя. Тело моментально отреагировало на допинг, словно он влил в себя чарку с «живой» водой. Голова резко закружилась, и он, стараясь устоять на ногах, упёрся в стол руками и склонил голову. Закрыв глаза, Иваныч сделал пару глубоких вдохов и затаил дыхание. В этот момент, он почувствовал, как в его башке начали происходить какие-то импульсы, напоминающие пощипывание слабым электрическим током. Эти, слегка неприятные «уколы», мгновенно начали реанимировать в нём Жизнь. Затем, сигналы от мозга пошли вниз по телу, и уже через мгновение он начал понимать, что это, ещё не конец.

— Похоже пронесло, твою дивизию…, — вырвался хрип из его грудной клетки. — Нет, с сегодняшнего дня начинаю завязывать, иначе, я точно больше не проснусь, твою мать… Немного опохмелюсь, и всё!

Налив ещё пол стакана алкоголя, он жадно опрокинул его в себя и мгновенно ощутил на каждом миллиметре своей шкуры, как настойка дошла до желудка и приятно обожгла всё нутро. Организм, со скоростью ракеты отреагировал на этот приятный наплыв тепла и потребовал встречи с «белым другом». Насыпав кофе в кружку, он включил чайник, и пока тот закипал, вышел на веранду. Посмотрел на стол, который мгновенно напомнил ему о вчерашней пьянке с соседом, Иваныча пробрал неприятный озноб. На грязном столе лежали останки недоеденного мяса, которое жадно поедали жирные, беспредельные мухи. По всему его периметру, были разбросаны окурки и пепел от сигарет, а в центре всего этого убранства, возвышалась недопитая банка с темно-вишневым пойлом. Глядя на этот тошнотворный натюрморт, Иваныча вновь «передёрнуло» электрическим зарядом. «Твою мать! Зачем, я вчера пил эту хрень?! Дима — урод! На хрена он её притащил, твою дивизию? Ну её на хер, твою мать! Лучше литр медовухи выжрать, чем стакан этой „бодяги“. Надо эту хрень, обратно вернуть соседу. Пусть сам травиться своим нектаром, падла», — болезненно отдалось в слегка ожившей голове. Достав из-под окурков полупустую пачку сигарет, он с чувством раздражения ко всему увиденному, вернулся на кухню. Залив кофейную кружку кипятком, он быстрым шагом направился в душевую, на встречу со своим «белым другом». Удобно устроившись на унитазе, Иваныч закурил и, выдохнув струю табачного дыма, жадно сделал большой глоток горячего, обжигающего всё нутро, напитка. Расслабившись, он закрыл глаза и попытался сбросить с себя всю, «накрывшую» его тело, болезненную тяжесть.

Закончив свои традиционные утренние процедуры, Иваныч прихватил с кухонного стола начатую бутылку со стаканом, достал из холодильника вчерашний магазинный салат, и вернулся на веранду. Удобно устроившись на диване, он плеснул в стакан немного настойки, и залпом опрокинул его в себя. Сделав глубокий выдох, он проглотил ложку салата и расслабленно закурил.

— Вот теперь, живём! — озвучил он в слух воспалённую алкоголем мысль. — По ходу, я сегодня чуть не откинул «копыта», твою мать! Нет, пора тормозить с «бухлом», иначе я долго не протяну в таком режиме пития. Всё! Решено! Пора начинать помаленьку выходить из этого «штопора»! Так, для начала надо подумать, чем занять себя сегодня. Косить сегодня траву, да ещё под палящим Солнцем, не очень хорошая идея. Боюсь, мой «мотор» не выдержит этой нагрузки. Сегодня, пожалуй, устрою себе день «отходника», но для начала, надо принять душ и что-нибудь сожрать, а то удачи точно не видать! А там, видно будет…

Докурив сигарету, он тяжело поднялся и медленной походкой побрел в душевую.

Брезгливо скинув с себя пропитанную тошнотворным запахом пота, табака и алкоголя, одежду, Иваныч включил воду, и зашёл в кабину. Стоя под едва тёплой струёй, он мысленно сравнил себя с чахлым цветком, к которому, после того как его плоть коснулась живительная влага, вновь начинает возвращаться Жизнь. «Я, сука, как птица Феникс. Каждый день умираю, и возрождаюсь вновь и вновь… Но, если я продолжу этот марафон, в один прекрасный момент, этот Феникс просто сдохнет. Хотя… Может это и есть, выход из этого нескончаемого говна?!». Иваныч почувствовал, как внутри закипает невероятная жалость к самому себе, и лютая злость к окружающему его, Миру. Она моментально впустила в его разум разрушающие мысли, которые невозможно было удержать внутри. Ему захотелось орать

— Сука, как меня всё за долбало! — нервно заорал он во всю глотку. — У меня, каждый день — один сплошной Ад, твою мать! Ещё немного, и мой «чердак» снесёт на хер. Нет, так дальше не пойдёт! Надо, что-то менять… Может действительно, записаться добровольцем, и уехать на фронт? Там, хоть сдохну по-человечески!

Резко увеличив напор и переключив кран на холодную воду, он полностью погрузился своим телом под ледяной дождь, в надежде, что он поможет смыть из головы все поганые мысли, и реанимирует полуживой Разум. Вода знала своё дело, и спустя минуту, его голова полностью охладела, и стала наполняться чувством спокойствия и умиротворения.

Закончив с очередным «воскрешением», Иваныч вышел из кабины душа и, насвистывая мелодию старой песни, оттолкнул ногой в угол свою грязную одежду. От неё несло как из помойки, и одевать её на чистое тело, абсолютно не хотелось. Обтерпевшись полотенцем, он бодро направился одеваться. Поднявшись на второй этаж, Иваныч подошёл к телефону и попытался его включить. Аппарат был полностью разряжен. Поставив его на зарядку, он дождался, когда загорится дисплей, и посмотрел на время.

— Что?! — недоумённо воскликнул Иваныч. — Ещё нет девяти часов, твою мать?! Дима, сука, сам не спит и другим не даёт! Падла…

То, что Дима был его утренним раздражителем, он не сомневался, хотя раньше, и не видел у соседа такой техники. Связи не было. Иконка с названием оператора и указанием качества приёма сети, отсутствовала. Он уже давно привык к тому, что уровень сигнала в этом, Богом забытом месте, всегда оставлял желать лучшего, и подобная хрень со связью происходила регулярно. Но сам факт, что это происходит именно сейчас, его немного взбесил.

— Опять у них, видать, какой-то сбой, твою мать! Не могут вышку установить по близости. Уроды! — выпустил он раздражённый «пар» из своей груди. Оставив телефон на зарядке, он вставил в музыкальный центр диск, и поднял с пола «дорожный» рюкзак. Достав из него трусы с чистой футболкой, он натянул их на себя, и прихватив с пола пивную кружку, отправился вниз.

Убрав со стола следы вечерней попойки, Иваныч достал из холодильника казанок с вчерашним ужином, и бросил в сковородку несколько аппетитных кусков шашлыка. Пока мясо разогревалось, он подмёл на веранде, вымыл тарелки с засохшей едой, и небрежно отправил в холодильник банку с «термоядерным» пойлом, которое он намеревался в скором времени вернуть предыдущему владельцу. Когда мясо разогрелось, Иваныч аккуратно положил его в тарелку, добавил в неё майонеза, немного вчерашнего салата, и накрыв аппетитное блюдо слегка засохшей лепёшкой, достал из холодильника початую бутылку с пивом. Удобно устроившись на веранде, он налил в кружку холодного, ароматного напитка, и стараясь заглушить неутихающий шум в своей голове, отхлебнул из неё большой глоток. Закрыв глаза, он отклонил голову на спинку дивана, и постарался расслабиться. В какой-то момент, он почувствовал, как из организма начала отступать утренняя тяжесть. Мозг начал воспроизводить что-то, похожее на адекватные мысли, а телу возвращаться понимание, что оно уже не является той кучей говна, каковым было ещё с утра.

Надо мною — тишина,

Небо полное дождя,

Дождь проходит сквозь меня,

Но боли больше нет.

Под холодный шепот звезд

Мы сожгли последний мост,

И все в бездну сорвалось.

Свободным стану я

От зла и от добра,

Моя душа была на лезвии ножа.

Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про всё забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой,

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах,

И я сходил с ума…

В моей Душе нет больше места для тебя!

Я Свободен, словно птица в небесах,

Я Свободен, я забыл, что значит страх.

Я Свободен с диким ветром наравне,

Я свободен наяву, а не во сне!

Звучало со второго этажа. «Прям, про меня, твою дивизию… — с грустью задумался Иваныч, вслушиваясь в слова песни. — Интересно, а чем в действительности является Свобода? — вдруг возник вопрос в его голове. — Что является истинным смыслом этого слова? Мог ли я искренне, от чистого сердца сказать самому себе — Я, Свободен?!». В памяти моментально возникли картинки прошлого. Составляя из этих кадров архивной киноплёнки короткометражный фильм, отрезком в десятилетия, Иваныч вдруг осознал, что он был по настоящему Свободным! Да, тогда он был юным, наивным максималистом, но, он жил Сердцем! Он, без малейшего страха, шёл за своим чистым внутренним голосом, доносящийся из глубины, ещё не замазанной говном, Души. Но… Система выбила, перемолола и выплюнула из него всю «юношескую дурь», и заставила жить по своим понятиям. «А может, есть ещё возможность вернуть исходное состояние?!», — прилетела полная надежды, мысль.

— Исходное состояние?! Странно, а какое оно у тебя? — вдруг услышал Иваныч у себя в голове, вчерашний голос из бездны. — Ты уже забыл, когда по-настоящему был трезв, и испытывал чувство, которое хоть как-то, напоминало тебе радость. Ты уже забыл, когда искренне смеялся, и что значит простое человеческое Счастье. Твоя Жизнь покрыта мраком, и создал его, Ты сам! Запомни, чтобы вновь вернуться к Себе, необходимо прекратить все, убивающие тебя день за днём, мысли!

— Но, как их, сука, прекратить?!, — неожиданно для себя, Иваныч выкрикнул в ответ этому загадочному голосу. — Они живут во мне каждую секунду, твою мать! Они рвут меня на части, как санный матрац! Они, словно трупные черви, точат меня из внутри, высасывая все, мои жизненные силы! Как прекратить то, что является неотъемлемой частью моей, поганой жизни? Пустить себе пулю в лоб?!

— Не торопись… Скоро Ты сам всё увидишь, и найдёшь ответы на все свои вопросы! — мягко прошептал голос и мгновенно замолчал.

— Эй! Ты мне, так не ответил, ублюдок! Куда ты свалил, сука! — не унимался Иваныч.

Но, ответа он так не услышал. Подкурив трясущимися руками новую сигарету, Иваныч одним глотком осушил походную кружку и тяжело выдохнул. «Похоже, „белочка“ уже стучит ко мне в дверь, — прозвучала тревожная мысль. — Нет, надо срочно завязывать с бухлом, иначе, в один прекрасный день, я реально „щёлкну ластами“, твою мать! Ладно, если бы я действительно получал какой-то кайф от „алкашки“, но нет же. Я реально бухаю от осознания бесполезности своей никчемной жизни, от презрения и жалости к самому себе, чувствуя себя преданным, недооценённым и забытым. Что бы, хоть как-то почувствовать себя живым, я каждый день заливаю эти убийственные мысли, вонючим пойлом. Мне, уже 46 лет, а я до сих пор не нашёл ответа, ради чего живу и в чём является смысл моего существования на этой грешной земле. Всё, к чему я прикасаюсь в этой жизни, рушиться как карточный домик, твою мать. Я не знаю, как выйти из этого лабиринта!». Ощущая неподъёмную тяжесть в груди, Иваныч закрыл глаза, и постарался прекратить эту тошнотворную исповедь самому себе.

— Точно «белка» пришла, твою дивизию! Допился, твою мать… Короче, надо завязывать с бухлом, и выходить из этого многолетнего, эксклюзивного алко-тура. Попробую в очередной раз начать всё с начала, как я уже делал не раз в своей жизни. Начать всё с самого нуля… Главное, чтобы не резко, а то «мотор», точно остановиться. Ладно, хрен с ним… Ещё сегодня, без фанатизма немного опохмелюсь и начну вылазить из этого болота. Может действительно, что-то и получиться поменять…». Потушив окурок, Иваныч взял кружку и, тяжело встав с дивана, направился в дом. Проходя мимо кухни, он поставил кружку на кухонный стол, а сам понялся на верх. Взяв в руки телефон, Иваныч посмотрел на дисплей. На часах было 09.37 утра. Связи по-прежнему не было. Ни сообщений, ни звонков. Ничего… Впрочем, за последние пару лет, он уже начал привыкать к тому, что в этом Мире у него всё меньше осталось людей, которым он был, хоть как-то, нужен. Глядя на блеклое стекло экрана, он услышал, как за его забором вновь завели «демонический» трактор.

— Дима, твою дивизию! Когда ты, на хер, успокоишься, падла?! — нервно заорал в пустоту Иваныч, и натянув на себя джинсы, медленной походкой вышел из дома.

Открыв калитку, он увидел сидящего на этом маленьком, но безумно шумном тракторе, своего соседа.

— Сосед, твою мать! Хорош народ по утрам будить! — громко крикнул Иваныч, стараясь переорать шум двигателя. — Вырубай на хрен, своего дракона, и пойдём-ка, лучше, опохмелимся! Голова и так, после вчерашнего гудит как паровоз, а тут ещё ты, механизатор хренов.

Дима резко обернулся, и от неожиданности чуть не навернулся с седла, этого маленького зверя на колёсах. Какой-то инструмент, похожий на ключ, выпал из его обмякших рук, звонко ударяясь о железный кузов. Его глаза, в которых было видно полное непонимание действительности, округлились, и стали похожими на маленькие блюдца. Глядя на них, возникло ощущение, что он увидел перед собой что-то страшной и необъяснимое.

— Здорово, Иваныч…, — с трудом выдавил из себя сосед, и заглушил двигатель. — Ты это… Ты от куда взялся?

Глядя на него, можно было предположить, что он потрясён, и не на шутку шокирован. Его глаза были наполнены каким-то ужасом, словно он увидел перед собой привидение давно минувших лет. «Ни хрена его вчера накрыло, — с сочувствием подумал Иваныч. — Видать ему ещё хуже, чем мне, твою мать». Он внимательно посмотрел на соседа, и вдруг заметил, как тот сильно изменился после вчерашнего вечера. Он стал выглядеть немного старше и толще, а его, покрытое морщинами лицо, стало ещё более круглым. На лохматой голове и заросшей бороде, сияли огромные пряди седых волос.

— Слушай, Дима! Тебя, после вчерашнего, с трудом можно узнать, брат. Давай, лучше глуши свою тарахтелку, и пошли опохмеляться. У меня в холодильнике стоит холодненькая медовая. Тебе надо срочно, брат, немного подлечиться, а то ты как-то, неважно выглядишь. Постарел, опух, осунулся… Видать, вчерашний нектар, тебе тоже не очень хорошо зашёл. Да, за одно, и банку свою заберёшь.

— Хорошо, — продолжая быть в состоянии лёгкой контузии, ответил Дима. — Давай минут через двадцать?

— Договорились. Рад видеть тебя живым! — улыбнулся Иваныч и скрылся за своей калиткой.

— Я тоже, — услышал он вслед неуверенные слова Димы.

Решение накрыть импровизированный стол на улице, пришло само собой. На веранде становилось жарко и душно, а в прохладной тени дома, было достаточно комфортно, так как Солнце, не доставало своими ожигающими лучами, а ласковый, освежающий ветерок не позволял ощущать дискомфорт от июньской жары. Накрыв газетой самодельный столик, Иваныч направился готовить закусь. Поставив казанок с мясом на плиту, он нарезал свежих овощей, и размешал их с остатками вчерашнего салата. Нарезав хлеб, он вынес приготовленную на скорую руку закуску на стол. и усевшись на маленькую лавку, плеснул в стакан немного настойки.

Дима появился минут через десять.

— Давай сосед, устраивайся поудобней, — по-хозяйски подвинул он к нему небольшой, самодельный стульчик. — Я решил на улице накрыть, а то в доме уже жарко и душно. Ну, как ты вчера добрался?! Надеюсь, в этот раз всё прошло без приключений?! — беря в руку бутылку с ледяной настойкой, улыбнулся Иваныч.

— Да, вроде нормально добрался, — находясь в какой-то прострации, ответил Дима. — Мне много не наливай! Похоже, мне сегодня ещё работа предстоит, так что я так, чисто символически тебя поддержу.

— Ну, как знаешь, — плеснув в стакан соседа, Иваныч отставил бутылку и произнёс импровизированный тост. — Давай подлечимся, а то вчера мы с тобой явно перебрали с твоим «нектаром». Давай брат, не ради пьянки, а ради здоровья! — поднял он стакан, и не дождавшись ответа, опрокинул его в себя.

— Давай, — тихо ответил Дима, и тоже последовал за ним.

Закусив салатом, они закурили. Дима, как-то не привычно молчал, и продолжал смотреть на него, как на представителя внеземной цивилизации. Но, испуга в его глазах уже не было. В них блестел интерес. Образовалась пауза…

— Как сам, Саня?! Что нового расскажешь? — нерешительно нарушив её, с какой-то осторожностью спросил сосед.

— Сейчас уже, нормально. С утра, правда, было ощущение что побывал в Аду, твою дивизию. Всё болит, голова не работает, тело не слушается. Хреново, короче, было. Ещё ты, со своим трактором! Тебе что, не спиться, что ли?! Я вообще не понимаю, как ты встал с утра?! Ладно встать, как ты работаешь с такого «бодуна»?! Кстати, я раньше не видел у тебя этого трактора. Ты где откапал этого дракона?

— Да, он у меня уже пару лет, — ответил Дима, и сделав небольшую паузу, добавил, — Саня, хрен с ним, с трактором… Где ты был, всё это время?

— В смысле? — Иваныч немного опешил от этого вопроса. — Дома конечно! Дима, с тобой всё нормально?! Куда я мог деться, пьяный в говно? Мы же с тобой вчера вечером так нажрались, что сегодня, с утра я не помнил, как меня зовут! Димыч, тебе видать голову напекло, брат. Давай, чтобы быстрей отпустило, я тебе ещё плесну немного настойки, глядишь и…

— Вчера?! Иваныч, это у тебя что-то с головой, — резко и слегка раздражённо перебил его сосед. — Последний раз, мы с тобой бухали лет, так, десять назад!

«Ну точно, по нему дурдом плачет! — возникла слегка ошарашенная мысль. — Видать, после вчерашнего, мой сосед реально с катушек слетел… Твою мать! И что, мне делать? Звонить в скорую, или дать ему хорошо опохмелиться? Я, сука, как чувствовал, что этот „нектар“, падла, до хорошего точно не доведёт. Не надо было, нам вчера пить эту отраву, твою мать!».

— В смысле, Дима? Ты нормально себя чувствуешь? Может тебе пойти прилечь на пару часиков? Давай брат, я тебе ещё соточку налью, и ты пойдёшь поваляешься. А вечерком…

— Мы с тобой, действительно виделись в последний раз, когда «бухали» у тебя на веранде, Саня, — не унимался Дима. Его пронзительный взгляд был направлен прямо Иванычу в глаза, и от его напора, по коже пробежал озноб. — Но, это было десять лет назад! После того вечера, я тебя больше ни разу не видел. Ты где, был?!

— Дима, — слегка отодвинув свой стул назад, осторожно обратился Иваныч к соседу. — А по твоему мнению, сейчас какой год?

Тот достал огромный телефон из внутреннего кармана своей, дырявой армейской куртки, и разворачивая экран в сторону Иваныча, уверенно заявил:

— Сегодня, вторник 29 июня 2027 года. Александр Иванович, ты куда пропал на десять лет?!

Глядя на телефон, у Иваныча зашевелились волосы. На огромном табло, ярким шрифтом, было отчётливо указано: вторник 29 июня 2027 года. В голову моментально прилетело множество мыслей, большая часть из которых, были пропитаны страхом и паникой. Стараясь навести порядок в своём головном компьютере, Иваныч налил себе пол стакана, и одним залпом влил его в себя. Закурив, он посмотрел на продолжающего «сверлить» своим пронзительным взглядом, соседа. Глядя на него в упор, Иваныч ощутил раздражение и внезапный прилив злости.

— Какие десять лет, Дима?! — очнувшись от шока, жёстко и слегка грубовато, ответил Иваныч. — Ты случайно не падал вчера с моего крыльца вниз головой? Какого хера, ты сейчас сидишь, и несёшь мне какую-то пургу? Ты что, во мне придурка увидел, твою дивизию?! Мы вчера, на моей веранде за политику до двух ночи слюнями брызгали, и выжрали почти половину банки, этой долбанной эссенции, твою мать! Какие десять лет, Дима?! Приди в себя уже!

— Стой, Саня, не горячись! — с улыбкой на лице, остановил Дима его, набирающий обороты, напор. — Всё нормально! Дыши спокойней! Я так понимаю, ты не совсем догоняешь, что сейчас происходит и считаешь меня слегка сумасшедшим…

— Дима, хорош гнать «порожняк», твою мать! — вновь резко перебил его Иваныч. — Запомни, я всегда знаю кто «Я» и где нахожусь! Поверь, я хоть и алкаш, но вполне способен ориентироваться во времени, и пространстве! Давай, закроем тему, и не будем здесь толкать всякую «пургу»! Не смешно…

Ему захотелось послать на хер этого потного козла, и спокойно провести этот день в полном одиночестве, так как совместное времяпрепровождение рядом с психопатом, он на сегодня не планировал.

— Всё, Саня, закрыли! Извини! Проехали сосед! Давай накатим по пятьдесят! — как-то неискренне и хитро, улыбнулся Дима.

Его злорадный оскал, напомнил Иванычу консьержку из его подъезда.

— Ладно, проехали. А то, пугаешь моё похмельное сердце. 2027 год, где был, куда пропал… Бесплатный совет, брат — обратись к врачу!

— Хорошо, как скажешь, — заулыбался Дима и сам разлил по стаканам, уже слегка потеплевшую настойку.

Иванычу он плеснул чуть больше.

— Куда столько, Дима? Это, до хрена будет!

— Нормально! Поверь, тебе это сейчас, точно не повредит.

Выпив одним залпом содержимое стакана, сосед с удовольствием сделал большой выдох.

— Хороша, чертовка! Давно я такую не пил!

— А что мешает? Она в каждом магазине продаётся. Надо просто взять, и купить. Настойка не дорогая, и намного лучше твоей «бодяги», после которой крыша съезжает, — постарался с юмором разрядить обстановку Иваныч.

— Да, ты прав, — задумчиво ответил сосед, и ушёл в свои мысли. Возникла неловкая пауза.

— Слушай, Сань! — разрушил её сосед. — Мне до дома доскочить надо. Трактор загнать, да ещё, кое-что, сделать. Ты подождёшь меня, минут двадцать? Заодно, я из дома закуски принесу, и выпить организую. Твоя настойка уже почти закончилась, а у меня, как раз для такого случая, где-то завалялась бутылочка 18-ти летнего «Джемисона». Ты как, насчёт виски не против? — подмигнул сосед.

— Ладно, давай, — кивнул головой Иваныч, в тайне надеясь на то, что сосед больше не вернётся, и у него будет возможность немного поваляться и послушать музыку. — И это, если что, я на месте и никуда пропадать на десять лет, не собираюсь, — постарался с иронией поддеть он соседа.

— Это хорошо, — улыбнулся Дима, доставая из куртки телефон. — Слушай, пока я хожу, ты посмотри кое-что интересное. Поверь, ты будешь очень заинтригован увиденным, брат.

Включив аппарат, он аккуратно протянул его Иванычу.

— Вот, видишь иконку? Это, единый новостной канал. На нём все новости, репортажи, хроники событий. Короче, ты здесь много для себя интересного найдёшь! Ты пока смотри, а я сейчас пулей смотаюсь по делам, и минут через двадцать, с радостью присоединюсь к тебе, — загадочно улыбнулся сосед.

— Не паришься, что «мобилу» мне оставляешь, — поинтересовался Иваныч, слегка огорчённый намереньем Димы вернуться обратно. — Вдруг, я в ней, ПИН — код от твоей карты найду, или ещё что-нибудь интересное?!

— Не найдёшь, — с усмешкой ответил Дима. — Этот телефон у меня «мутный», и никто о нём не знает — ни жена, ни Президент. Никакой важной информации в нём нет, брат. Да и карт у меня тоже, уже давно, никаких нет. Так что, наслаждайся реальностью, сосед! Смотри внимательно, и не нервничай! Побереги здоровье, оно тебе ещё пригодиться! — улыбнувшись, сосед похлопал Иваныча по плечу, и бросил на него пронзительный, сверкающий своим недобрым блеском, взгляд. Встав на ноги, Дима быстрым шагом начал удаляться в сторону ворот.

— А если экран погаснет, как его включить обратно?! — крикнул Иваныч, вслед уходящему соседу.

— Не погаснет, пока сам не выключишь, — резко ответил тот, и скрылся за калиткой.

Проводив Диму тревожным взглядом, Иваныч с интересом посмотрел на страницу открытого сайта. Первое, что кинулось в глаза, была рубрика «Последние новости». Стараясь заглушить в себе шум огромного волнения, Иваныч налил в стакан немного тёплой настойки, и залпом опрокинул его в себя. Закурив, он выдохнул из себя большую струю дыма, и нерешительно нажал на иконку. На экране телефона всплыли анонсы новостей:

— Сегодня, Национальная Дума, единогласно, в первом чтении приняла закон об ужесточении уголовной ответственности за уклонение от ежегодной вакцинации.

— Атаман казачьего войска Нац. Гвардии по центральному региону, генерал-лейтенант Симашко С. Н., дал обширное интервью журналистам государственных каналов, в котором рассказал о целях и задачах, поставленных его подразделению Советом Безопасности страны на 2027 год. «Вот как, казаки уже в Нац. Гвардии?! — удивился Иваныч. — Когда успели?! В ней и так уже, под миллион душ, твою дивизию! Сами не справляются, что ли?».

— Сегодня, под руководством бессменного лидера, Пургина Михаила Ивановича состоялось очередное заседание Совета Безопасности страны. На заседании, были рассмотрены вопросы усиления мер по борьбе с внутригосударственным экстремизмом и терроризмом. Было принято ряд решений, направленных на укрепление государственной власти на территории всей страны».

Чем больше Иваныч погружался в прочитанное, тем больше его бросало в холодный пот. «Какая вакцинация? Какая уголовная ответственность? За что? Какой бессменный лидер? Всё это напоминает бред сумасшедшего, твою мать! — сдавливали голову панические мысли. — Что за хрень, вообще происходит? Я что, в Большой Жопе?! Так, спокойно родной! Надо немного успокоиться! Паника сейчас точно, ни к чему хорошему не приведёт. Давай более детально ознакомиться с имеющейся информацией, а потом будем делать выводы. Пока, всё что я вижу, какая-то непонятная хрень, твою мать!». Нервозно «опрокинув» очередные сто грамм, он сделал пару глубоких вдохов. Это помогло успокоить первоначальную реакцию на ранее увиденную информацию. Сделав ещё один глубокий вздох, Иваныч вновь погрузился в чтение новостного канала.

— Президент страны Сергей Петрович Кириченко, встретился в своей резиденции с Президентом Германии, Мартой Штауфман, прибывшей к нам с рабочим визитом. На встрече было достигнуто ряд договоренностей, направленных на постепенное смягчении санкционных мер, что позволило бы начать благоприятное развитие межгосударственных отношений.

На фото, бывший политик из далёких 90-х, которого в народе, из-за его роста, прозвали «киндер-сюрприз», обменивался рукопожатием с какой-то бабой. «Странно, — подумал Иваныч, глядя на улыбающиеся лицо Кириченко, — я думал, что он уже далёк от политики. Он же, вроде, олигархом стал?». Он помнил этого надменного, похожего на крысу, бездарного политика. В 90-е, он некоторое время был среди политической элиты страны, но с началом 2000-х, о нём начали забывать, и за короткое время, он полностью пропал со всех радаров. «Странно, — начал размышлять Иваныч. — Президент Германии — лицо номинальное, и не может принимать никаких важных решений. О чем Она, может говорить с Президентом нашей страны? Хотя, хрен с ними. Меня сейчас, не это волнует…». Продолжив бегать глазами по экрану телефона, в какой-то момент Иваныч почувствовал в себе неприятное тошнотворное чувство, и оно явно, не было связано с употребленным ранее, алкоголем. Напротив, с каждым прочитанным словом, он трезвел всё больше. Каждая строчка на этом дисплее, погружала его в мрачные объятия панической атаки, накрывая всё тело, неподъёмным свинцовым грузом, выдавливающим из Сознания, весь алкоголь. Следующая ссылка на видеорепортаж, в котором говорилось о проведении спец. мероприятий в отношении внесистемных лиц, вызвала у Иваныча неопределимое желание открыть её. Нажав на экран, он увидел, как человек в тёмных очках и чёрной маске, давал интервью корреспонденту одного из главных каналов страны. Корреспондент его представил как, руководителя подразделения ДПР, 5-го сектора, с позывным «Грач». Говорил он с сильным акцентом, пытаясь правильно зачитать заранее подготовленную речь на бумаге:

— Сегодня, силами нашего подразделения была проведена спец. операция по задержанию внесистемных лиц на территории 5-го административного сектора. Эти лица, на протяжении многих лет уклонялись от прохождения QR-идентификации, игнорировали указания руководства нашей страны, вели активную, антисоциальную деятельность. У них отсутствует не только сам код принадлежности к нашему обществу, но и данные о прохождении процедуры лояльности, которые необходимы для всех граждан, нашего страны. Долгое время, эти лица полностью игнорировали указание руководства страны о проведении обязательных мер, направленных на сохранение внутренней безопасности страны, и полностью отказались от общих требований и норм, являющимися обязательным к исполнению в нашем свободном обществе. В общегосударственной системе информационной безопасности, они числятся как особо злостные нарушители наших, общепринятых государственных устоев. В результате проведения судебного заседания в третьем режиме, им всем было предъявлено обвинение в подрыве государственного строя, террористической деятельности, и оскорблении нашего многоуважаемого лидера, а также, всего остального народа нашей, великой страны. Все задержанные приговорены к длительным годам исправительных работ в местах лишения свободы. Несовершеннолетние лица будут изъяты из этих семей, и направлены в центры, где им помогут стать полноправными гражданами, нашей великой страны. В ближайшее время, силами ДПР все осуждённые лица будут доставлены в Комендатуру 5-го сектора, для дальнейшего их сопровождения к местам исполнения наказания.

На заднем плане, на коленях и с чёрными мешками на головах, стояло около пяти человек. У одной женщины, сидевшей без мешка, люди в масках, одетые в чёрную форму «спецназа», пытались отобрать ребёнка, которому на вид было, не более трёх лет. Мать вцепилась в своё маленькое сокровище, и с силой пыталась прижать его к своей груди. Её истошный крик, был полон боли и отчаянья. Казалось, она была готова умереть, лишь бы не отдать его этим нелюдям. Крик самого ребёнка, вполне мог свести с ума любого здравомыслящего человека. Крохотное, светловолосое дитя, яростно вцепилось в свою мать, обхватив её шею своими маленькими ручками, и истерически орало во всю свою детскую глотку. Этот, душераздирающий крик резал по всем нервным окончаниям, превращая всю человеческую сущность, в комок оголённых электрических проводов. Любой, трезвомыслящий человек, услышав эти вопли беззащитного ребёнка, закрыл бы уши и попытался успокоить его. Любой, но только ни эти «бравые войны». Пока, один из отморозков тащил на себя дитя, другой, с неопределимой ненавистью, ударил женщину ногой прямо в голову. Затем, эти два здоровых мужика, силой вырвали малыша из рук, моментально потерявшей от удара сознание, матери. Ребёнок пытался всячески сопротивляться, но один «героев» взял его за ногу, и как бродячее животное потащил его к чёрному джипу. Открыв задние двери багажника, он с отвращением, словно это был не человек, а пакет с говном, забросил ребёнка внутрь.

Иваныча пробил пот. Всё, что он сейчас увидел, сильно напоминало кадры из фильмов о Великой войне, где каратели СС, так же, с чувством ненависти и безразличия, издевались над людьми. Он почувствовал, как по телу прошёл холодный озноб. Весь, залитый с самого утра алкоголь, моментально испарился из его мозгов. «Нет… Этого не может быть! Всё это, какой-то кошмарный сон, твою мать. Надо пойти срочно прилечь и немного отдохнуть. Надеюсь, это всего лишь похмелье… По ходу, мне просто мерещиться вся эта хрень, или — я реально словил белую горячку… Надо срочно, идти спать…», — пробежала хаотичная, пропитанная паникой и страхом, мысль. С чувством отвращения, словно у него в руках был кусок свежего, вонючего говна, он отбросил на стол соседский телефон. Пытаясь спокойно проанализировать в своей, гудящей от непонятного шума, голове всю полученную информацию, успокоить свой воспалённый Разум, и трезво оценить ситуацию, в которую он попал без видимых на то пониманий, он затушил окурок в банке и начал пониматься с лавки. Когда, ведомая тревожными мыслями, задница уже практически оторвалась от неё, с отвратительным лязгом отворилась калитка, и в неё вошел сосед. Глядя на него, у Иваныча засосало «под ложечкой», и он машинально проглотил горькую слюну надвигающегося страха.