Бесплатный фрагмент - Церглидер

Предисловие

Давайте познакомимся.

Меня зовут Артём Никитин. Я люблю фэнтези, боевики, ужасы, тяжёлую музыку и компьютерные игры.

В начале 2016 года мы с супругой отправились в круиз. Взятые на отдых книги были быстро прочитаны, а развлечения на лайнере не могли заменить мои увлечения. И данное обстоятельство побудило меня создать собственную вселенную со своими историей, законами и, конечно, героями.

Огромную благодарность хочу выразить творчеству следующих писателей: Эдгар Берроуз, Майкл Муркок, Морган Райс, Джордж Р. Р. Мартин, Джон Р. Р. Толкиен; создателям сериалов и фильмов, таких как «Викинги», «Спартак», «Игра Престолов», «Властелин колец» и «Хоббит». Также хочу сказать большое спасибо компании «Bethesda Softworks» за их шедевры «Oblivion» и «Skyrim», японской анимации и, конечно, работам известных музыкальных коллективов: Amon Amarth, Nightwish, Dimmu Borgir, Within Temptation, и остальным «кузнецам» тяжелой музыки.

А особенно я благодарен своей супруге, Ксении Никитиной, за ее поддержку, помощь в редактировании, и за то, что не позволила мне остановиться, когда, казалось, я исчерпал вдохновение. Она помогла мне открыть не только второе дыхание, но и определиться с главным занятием в моей жизни — создавать новые вселенные на страницах книг.

Пролог

…С неба льет кровавый дождь —

С нами бог войны и грома.

Нас ведет бессмертный вождь!

Мы обагрим железо кровью!..

Не говори Богам, что ты в беде,

Скажи беде, что ты с Богами!

Мы взрощенны в бою, в войне,

В груди мы носим сталь и камни!..

(отрывок песни воинов севера)

Мечта

Осень в этом году была особенно мрачной, дождливой и промозглой, с постоянными порывами ветра. Каждый житель деревни был похож на черепаху, стараясь втянуть голову в плечи, а точнее, в ворот теплой верхней одежды, чтобы спасти уши и шею от ледяных брызг, летящих с неба. Погода и серое небо ни у кого не вызывали улыбки. Зябкий ветер лишь усиливал это ощущение. Но не для всех это время было столь удручающим. Одним из таких чудаков был десятилетний Варг.

Мальчик всматривался вдаль. Для него этот день готовил грандиозные перемены, — сегодня прибудет имперский кортеж для набора курсантов в военную школу Романской Империи. Внутри мальчика шла борьба — с одной стороны, он мечтал стать великим воином, чье имя будет вписано в страницы истории, а с другой, боялся. Он боялся своего отца, а точнее, его реакции, когда тот узнает, что его сын принял такое решение. Маленький северянин был наслышан о подвигах отца, и одновременно и гордился, и завидовал ему. Решение юного норда вступить в легион было обусловлено и тем, что входящим в состав Империи провинциям было запрещено под страхом смертной казни иметь свои школы, тренировочные площадки, оружие, не говоря уже о вооруженной армии. Империя романов сделала все для своей безопасности, и теперь из всех провинций абсолютно безнаказанно вытягивало налоги, рабов и пушечное мясо для своей армии. Но для Варга Имперский Легион представлялся единственным шансом осуществить свою мечту — стать великим воином.

Варг был обладателем больших серых глаз, светлых волос, и, как большинство северян, был бледным. Он отличался от многих своих сверстников, будучи чуть выше и намного плотнее, и, что особенно отличало его, — Варг был не по годам сильным и выносливым ребенком, способным на равных драться со старшими мальчишками. Он унаследовал от отца силу и выносливость, и множил их тренировками, развивая силу, выносливость и быстроту. Но особо много врагов, явных врагов, у него не было, даже несмотря на его прямоту и простоту в речи и действиях, которые могли послужить поводом для конфликта. Дело не только в силе, — Варг был единственным сыном местного кузнеца Борга.

Несмотря на прямое родство с Боргом, в этом возрасте Варг еще мало чем напоминал отца, двухметровую скалу из мускулов и растущего с годами живота, который появился с возрастом. Борг ранее был известен как «стальной солдат», — воин невероятной, звероподобной физической силы. Его соратники и враги запомнили его, как воплощение мощи и ярости. Это был местный герой, на счету которого было немало подвигов; наиболее известный из них — бой с медведем голыми руками. В битве Борг был сущим дьяволом, неудержимым, как ураган. Он буквально летел на врага, парируя встречные атаки. Борг прорубал дорогу к победе, оставляя позади себя реки крови и горы трупов. Его военное прошлое часто напоминает о себе старыми ранами, которые особенно ноют по ночам, если накануне он трудился в кузнице весь день.

Раны Борга стали болеть сильнее в последнее время из-за нервов. Была причина для нервоза, — этим летом Варгу исполнилось десять лет. Это призывной возраст, когда мальчишек отбирали у родителей и отправляли на службу. Первые восемь лет — обучение и тренировки, последующие двадцать лет — патрулирование границ Империи, сопровождение и охрана важных персон. И так уже на протяжении двенадцати лет… Из Эвигефроста Империя сосет свежую кровь для своих нужд с тех самых пор, как Миргар, Царь Эвигефроста и северных земель, был вынужден отдать столицу и весь север без боя. Это случилось после того, как романы, после многих поражений, нашли способ с помощью магии переместиться через стены, и оказались в домах и на улицах Сталванда. Они захватили тысячи заложников, — стариков, детей и женщин, — всех, кто не способен сражаться. Некогда могущественная страна на севере континента, скрипя зубами, встала на колени. Варг помнил все до мелочей из историй Борга. Однако он не разделял злости отца. Поскольку вокруг все выглядело так, что весь континент Ирий сейчас — одно неделимое государство. Мальчик встряхнул головой, прогоняя лишние размышления и воспоминания, и снова смотрел вдаль.

Варг стоял на толстом суку уже целых два часа, держась за ствол дерева и вглядываясь вдаль. Он мерзнул под проливным дождем в попытках рассмотреть приближение Имперского кортежа. Наконец-то он видит движение между холмами на старой дороге, вымощенной камнем, которая соединяла их деревню со столицей Северных Земель, Сталвандом.

Сталванд. Город-крепость. Столица северян. Когда-то этот город процветал, несмотря на суровый климат, где лето длилось всего два-три месяца, межсезонье характеризовалось ледяными дождями длиной не больше месяца, а затем наступали холода и морозы. Сталванд — это огромный город, тянувшийся от побережья Ледяного моря, кормившего людей рыбой, до Холодного Плато, окруженного горами, в которых как в муравейнике были тоннели — рудники, где добывали уголь, железо и даже драгоценные камни. Находились умельцы, которые добывали серу, селитру, и в смеси с углем делали самое страшное оружие крепости — порох. Население по большей части состояло из Северян. Второе место по численности занимали дворфы, или, как их называли в других краях, — карлики. Ростом они были в полтора или чуть ли ни в два раза ниже северян, но в ширину не уступали соседям. Все мужчины дворфы носили бороду. Упрямые, трудолюбивые долгожители, своей смертью они умирали в глубокой старости, — едва ли не в триста лет. Это были хранители подземелий, жители тоннелей, рудокопы, кузнецы, инженеры, ювелирные мастера, торговцы, выносливые воины, и, как их соседи сверху, большие любители эля.

Пребывание на одной территории северян и дворфов ни разу не вызвало конфликтов, поскольку еще при основании города все понимали, что каждый сможет заниматься любимым делом, а с соседом всегда найдется чем обмениваться для улучшения жизни как отдельной группы, так и всего города. Именно лучшая сталь, рубины и упорный труд сделали этот город экономическим центром севера и столицей. Кроме моря и ущелья, город был окружен горами, крутыми и непроходимыми скалами, в которых северяне сооружали укрепления и держали караул. А в центре, на Холодном Плато, возвышалась крепость. В других землях это мог быть замок, но северяне были весьма практичными и дальновидными, — у них богатая земля и, соответственно, соседей, охочих до богатств, на протяжении всей истории было хоть отбавляй. Именно крепость была символом несокрушимости Сталванда и Эвигефроста.

Крепость Сталванда. Высокие и толстые стены, на которых могла бы свободно ездить колесница, были вооружены баллистами и требушетами. В рамках стен баллисты были мобильны, их при помощи зубчатых колес в ребристой колее перемещали и вращали. Если на горизонте, в горах или на море, появлялось большое количество войск противника, то в ход пускали порох в снарядах баллист и требушетов. Снаряды срабатывали при ударе или сильном сотрясении. В результате, с момента основания и до последних лет крепость никто не мог взять, — корабли топили еще до подхода к порту или берегам, в горах и холмах большие скопления врага раскидывали взрывами снарядов. А тех, кто умудрялся подойти на дистанцию ближнего боя, ждала жесткая трепка от отборных бойцов Сталванда.

Это было легендарное место. Место, в котором Варг хотел бы осесть после приключений, после вступления в легион. От мечтаний его отвлек глубокий звук рога, который извещал о собрании всего населения на главном дворе его деревни. Кортеж почти подъехал к воротам. Сердце Варга подскакивало к горлу, — он не должен это пропустить!

Едва не свалившись с верхних веток ели, где был устроен его пост и где он нес дозор, Варг спешно слезал со своего поста, скользя по мокрой коре. Спрыгнув с нижних веток на замерзшую землю, сын кузнеца тут же бросился на главный двор, где скоро должен был начаться отбор курсантов. Он бежал так, что брызги грязи от ног подлетали выше его головы.

Его деревня была на восточной окраине Эвигефроста, где Империя почти никакого влияния не оказывала. Все деревни на Севере были построены по одной схеме. В центре — главный двор, а дома и улицы тянулись от центра как лучи солнца. Южные провинции всегда считали северян варварами.

Северные жители многим отличались от типичных имперцев. Северяне были заметно выше и массивнее, кожа у мужчин-воинов с годами покрывалась не только шрамами от сражений, но и устрашающими татуировками в честь побед, волосы были, в основном, светлыми и длинными. В зависимости от специализации воина, ему делалась соответствующая прическа. Как правило, менее массивные норды становились мастерами боя на больших дистанциях, а именно, — луки, копья и всевозможное метательное оружие. Их прическа — это распущенные волосы, которые только со лба к виску собирались в косу. Мастера ближнего боя подбирали в хвост волосы почти со всей головы, за исключением затылка и загривка. Некоторые собирали волосы со лба, темени и затылка в волчий хвост, а виски и загривок брили наголо, украшая их татуировками. Мужчины редко стриглись — только если волосы отрастали ниже плеч или держали косу не ниже лопаток. Любой мужчина у северян считался недостойным, если после тридцати лет он не отпустил бороду. Так же, как дворфы, они ценили бороды и ухаживали за ними. Южные соседи в кабаках иногда подшучивали: «Что общего у карлика и норда? Быстрее дадут отрезать голову, чем бороду.»

Кроме внешности северных людей отличал характер. Они были громкоголосые, простые и местами грубые в общении, прямолинейные, воинственные и бесстрашные в бою. Это были люди чести, предпочитающие горькую правду вместо сладкой лжи, а если доходило дело до меча — честный бой. Северяне в мирное время были ремесленниками, а для некоторых бой и война были смыслом жизни. Оружие использовали разнообразное: мечи, топоры, булавы и копья. Раньше у них были школы, в которых для каждого класса оружия был свой мастер, учебная дисциплина и даже своя кафедра. Каждый северянин к концу обучения, которое длилось с семи до двадцати лет, был обязан в совершенстве владеть как минимум двумя разными оружиями, и от того, какими они будут, зависели род войск, куда он попадёт, его место в боевом порядке и жалование. Более ценными считались универсальные бойцы — те, кто мастерски сражались на любых дистанциях. Конечно, они были редкостью. Поэтому, как правило, подразделения формировались по паре: боец и стрелок. Пока боец прорубает дорогу к победе, стрелок с дистанции его поддерживает и прикрывает от ударов исподтишка. Но самыми «дорогими» воинами считались берсерки. Они делились на тех, кто владел одним двуручным оружием (меч, секира, молот, алебарда) и тех, кто пользовался двумя менее массивными мечами и топорами, но использовал их одновременно, по оружию в каждой руке. Берсерки были высшей из воинских каст — штурмовиками. У них был особый обряд посвящения. Кроме того, среди таких воинов чаще встречались те, кто обладал редкой боевой техникой, которая заключалась в увеличении способностей воина.

У представителей многих народов создавалось впечатление, будто жизнь на Севере создавалась ради смерти на поле боя. Матери перед войной благословляли сыновей со словами: «Мы даем Вам жизнь, чтобы Вы, перед тем, как оставить свою на поле боя, забрали тысячи вражеских…»

Мать Варга при родах рассталась с жизнью, подарив Боргу наследника, и перед смертью завещала сыну, что тот станет воином более великим, чем отец. Варг верил, что это больше, чем завещание. Он будет воином. Мальчик часто играл в лесах — брал палку и подражал фехтовальщикам, которых видел на осмотрах. Со стороны это выглядело смешно, но когда один из соседских мальчишек решил высмеять его перед другими, Варг ответил ему встречным вызовом: «Смеяться могут те, кто лучше владеет мечом. Ты владеешь лучше? Хорошо, докажи мне!» И бросил ему под ноги дубину, но вызов не был принят, — это поднимало авторитет Варга в глазах его ровесников. Мальчик подавал надежды на фоне своих ровесников. Появись он лет так на тридцать раньше, мог бы стать воином не менее великим, чем отец. Но времена изменились еще до его рождения.

Во времена молодости Борга Эвигефрост был свободным и с несгибаемой волей. Это королевство за свою многовековую историю завоевало репутацию Стального Кулака. Лучшая сталь — север, лучшее оружие — север, лучшие войны — север. На момент его основания разрозненные племена испытывали давление с юга от молодых цивилизаций: тяжело бронированных солдат Айронфореста на северо-востоке и варварского Дарксвампа на северо-западе современной Империи. Гонимые всеми с юга, люди нашли мерзлое место — там и разбили лагерь. Одним утром вождь вышел перед тысячами замерзших и голодных людей. Он стоял с каменным лицом, по которому стекали слезы, но говорил он несгибаемым железным голосом:

«Хватит! Хватит себя жалеть! Да! Они отняли у нас все, кроме наших жизней — нас прогнали с последних клочков плодородной земли — ну и пусть они ей подавятся!!! Здесь никого кроме нас! Рядом море, горы и леса! Море даст нам рыбу, леса дадут дерево для очагов и кузниц, горы подарят сталь и крепость! И пусть тут Вечный Мороз — мы не просто выживем!.. Я обещаю! НЕТ!!! Я КЛЯНУСЬ: МЫ ЗАСТАВИМ ВЕСЬ МИР СЧИТАТЬСЯ С НАМИ!!!» Со временем они встретили в горах дворфов, которые с самого начала наблюдали за новыми соседями на поверхности. К счастью до мечей дело не дошло. Конечно, массового побратания не было, не говоря уже о смешении рас. Просто Северянам не нужны были подземелья, а дворфам — холодная поверхность. Зато было чем обменяться: дворфы могли предложить грибы, коих под землей были целые плантации, а большой сосед мог предложить рыбу, которой всегда было достаточно в море. Камня, железа и прочих ископаемых всем всегда хватало. Скоро экономика у обеих сторон начала работать как единое целое. Да и дворфам стало спокойнее — больше никаких набегов сверху. Там теперь грозные великаны. Сначала был только Сталванд (стальная стена), так первые норды называли крепость. А когда появились новые укрепления и новые селения вокруг Сталванда, тогда появилось название будущей страны. Вот все есть — еда, кров, работа и защита… Но постоянно холодно. С древнего языка нордов вышло еще одно загадочное название Эвигефрост (вечный мороз). Людям нравились архаичные названия, загадочные и громоподобные. Со временем выросшее население и военная мощь помогли оттеснить южных соседей и взять земли, с которых северян прогнали. Границы Эвигефроста за пару лет, словно огромная волна, накрыли северные территории Дарксвампа на западе и большую часть Айронфореста на востоке. Если орков спасли непроходимые леса и болота, то технически процветающему государству, Айронфоресту, главному «обидчику» нордов, повезло куда меньше. Норды, уничтожили многие города, забрали в плен женщин и детей, сожгли библиотеки и откинули страну на несколько столетий назад в развитии, оставив лишь небольшой кусок земли у восточных морей. Многие века Эвигефрост был как Стальной Кулак Ирийских земель. На континенте не было силы, способной противостоять военной мощи Эвигефроста. До стабилизации Ирия Эвигефрост словно отплачивал всему Миру за все невзгоды, что пережили северяне в прошлом, неся свой гнев огнем и сталью в города своих недругов, они были кошмаром всех армий — огромные, в кольчугах и пластинчатых доспехах, а некоторые носили только шкуры убитых медведей. В полевых сражениях они редко участвовали, но в штурме и обороне крепостей эти зверолюди были незаменимы — само воплощение силы и ярости. Именно их и называли берсерками. Эти отряды устраивали такую бойню, что, если бы они попадали в ад, от них бы сами черти во главе с дьяволом бегали в поисках тихого и безопасного места. Север на протяжении всей своей истории был непобедимым и свободным. До недавних пор…

За два года до рождения Варга в Ирие произошли резкие изменения. Юго-западное королевство Романия начало захват одного королевства за другим. Романы сначала захватили небольшое королевство эльфов — Твинблэйд. Завладев магией древних эльфов, романы стали одерживать победу за победой, практически даром захватывая замки. За исключением Дарксвампа. Император Ромарио хотел всего лишь показать, что может все… Но любой другой царь посмеялся бы над таким решением… Дарксвамп, в основном, состоял из непроходимых лесов и болот, все население было крупными гуманоидами, орками, которые полностью извели всех людей со своих земель. Это была необычная раса — они не боялись ничего… ни магии, ни даже смерти. В свое время Дарксвамп показал себя достойным противником для Эвигефроста. О битвах Северян и Орды до сих пор слагают легенды. Когда обе стороны в ярости, полны силы и воли, беспощадны не то что к врагам, — даже к самим себе. Орки были гуманоидами со средним ростом под два метра и выше, массивным телом, с зелёными глазами. Кожа орков была заметно грубее человеческой, цвет от серого до зеленого, иногда они рождались с бежевым цветом, ростом под два с половиной или даже три метра. Большие размеры делали их неповоротливыми для битвы в поле, но, как и берсерки у нордов, при штурме крепостей в ближнем бою трудно представить противника более грозного. Хотя такой в лесах и болотах был — пятиметровые Огры. Это полоумные создания, похожие на огромного орка с серым цветом, но больше, злее и сильнее. Размеры делали их практически непригодными для битвы, но для строительства они были незаменимы благодаря чудовищной мощи — один такой здоровяк играючи перетягивал четырех здоровых коней, гнул железные щиты, как глину, и рвал якорные цепи. Они заменяли оркам механизмы, при строительстве и осаде крепостей.

Вот тут-то Романия впервые нашла косой на камень — тяжелая кавалерия не могла пройти по территориям Дарксвампа, даже применение магии не спасало, — как из ниоткуда набрасывались орки, с диким воем круша все на своем пути, устраивая мясорубку, и, только когда паника рассеивается, романы осторожно выпускали в них сотни стрел и копий. Солдаты ближнего боя, вооруженные пиками и алебардами, постоянно пятились назад, испуганно тыкая в воздух оружием перед наступающим орком, и, только когда маги начали стрелять огнем, молнией и льдом в орков, им удалось отхватить значительную часть северо-западных бросовых земель. А до этого романы несли потери, в разы большие, чем за все кампании вместе взятые. Пусть не весь Дарксвамп, но большая его часть, была теперь под контролем Империи. Остался только Эвигефрост, и весь Ирий будет под одним флагом. Но взять нордов не удавалось — ни армия, ни магия не помогали сломать воинов Миргара. Ромарио запросил мира и одновременно подготовил диверсию — пока его послы вели переговоры в крепости Сталванда, тысячи наемников с помощью магии проникли за укрепления и стены, взяли в заложники жен и детей короля, генералов, младших командующих и многих воинов, и потребовали немедленной капитуляции. Вот и вся «великая» победа. Армия Империи вошла парадным маршем в Эвигефрост и Сталванд. Миргара, генералов и младших командующих сразу же казнили вместе с семьями, посадили наместника и оставили гарнизоны. Женщины и девушки после нескольких случаев изнасилования меняли облик — старались выглядеть менее привлекательными для имперских солдат. Особую благодарность можно было высказать соседям в подземельях — на основе грибов и червей, химики создали жидкость, которая в контакте с человеческим потом била в ноздри едким запахом, способным отбить всякое желание даже у моряка после кругосветного путешествия. Да и не всегда имперские солдаты могли получить желаемое — в армии севера служили и женщины по желанию — иногда солдаты прощались с жизнью в попытках донести свою «любовь» до голубоглазых блондинок — трупы имперцев легко прятать в снегах, сбрасывать в море или со скалы, что всегда списывалось на несчастный случай. А отдаленность и кажущаяся малозначимость региона не давали повода Империи за что-то там беспокоиться. В очередной раз можно было поблагодарить дворфов — они отвечали за казну, — и их хитроумные механизмы с двойным полом помогли спрятать от узурпаторов почти все сокровища, сталь и другие полезные ресурсы в хранилищах.

С годами все стабилизировалось на Севере. Новые законы после нескольких показательных смертных казней стали действовать, и сложилось впечатление, что в руках Империи Север — холодная марионетка. Солдаты там хорошие — от чего бы и не вербовать для атак на новые земли в самых опасных и тяжелых участках фронта? Империя новому поколению северян обещала славу, богатства и приключения за границами провинции, и активно набирала маленьких курсантов. Слава, богатства и приключения были привлекательны для всех мальчишек, и Варг не был исключением, — его ждали по-настоящему удивительные приключения… в будущем.

Варг прибежал на главный двор, когда имперцы уже осматривали мальчиков. Он опоздал на минуту-две, но ощущал в своем теле, что опоздал на час или два. Он выправился и уверенно зашагал к шеренге мальчишек. Варг искоса поглядывал на романских солдат. Они были невысокого роста, смуглые, черноволосые и с карими глазами. У всех было начисто выбрито лицо. Острые носы многих имперцев были с горбинкой. На всех солдатах были длинные плащи, закрепленные на наплечниках. Под плащами он увидел доспехи роман — кираса из проклепанной грубой кожи, наручи и наголенники из тонких металлических пластин. Доспехи были одеты поверх теплой меховой одежды. Солдаты осматривали мальчишек. Смотрели на рост, комплекцию и трогали за плечи. На все это смотрел роман с выгравированным металлическим орлом на груди. Он что-то выкрикивал на непонятном Варгу языке. Приближалась очередь сына кузнеца. Тучный солдат подошел вплотную к мальчику и лениво положил ладонь на голову и рассмеялся. Варг оглянулся и ужаснулся. Он был единственным десятилетним средни новобранцев, — остальные мальчишки были на пару лет постарше и, соответственно, как минимум, на голову выше. Солдат отпихнул его назад. Он не прошел отбор. Варг попытался вернуться в строй, но имперец просто снова отпихнул его ладонью, что-то лениво пробубнил под нос и продолжил свою рутинную работу. Что-либо доказывать было бесполезно, так как солдат, подобно механизму, работал дальше, отбирая тех, кто соответствовал их меркам.

Юный норд был опустошен. Два года ожидания оказались напрасными. Сзади кто-то положил руку на его плечо. Варг оглянулся — рядом стоял невысокий человек в багровой мантии, на голове был капюшен, из-под которого, словно мерцали два бирюзовых огонька глаз. Человек был немолод и старше Борга, но еще не старик. Глаза были печальны, и в них читалась некая усталость или даже боль. Он с улыбкой наклонился к мальчику и заговорил на общем языке северного Ирия:

— Я вижу, что ты хочешь сделать, но, поверь мне, юный воин севера, твое время еще не настало… Ступай домой и отдохни пока… Ты ведь готовишься ко вступлению в легион — я это вижу. Продолжай тренироваться, и будешь щедро вознагражден. Ты еще превзойдешь их всех, но нужно время, а его у тебя гораздо больше, чем у тех мальчишек… Ступай, мальчик. — Слова незнакомца действовали, как гипноз. Варг медленно пошел прочь…

Сын кузнеца свернул за угол. Знакомые звуки заставили его вернуться в реальность. За сараем кто-то плакал, а второй голос ехидно хихикал. Мальчик обошел сарай и увидел девочку, она сидела в луже и плакала. Над ней стоял задира. Тот был ниже ростом Варга и в ширину меньше, смуглый, с черными кудряшками и такими же черными мелкими глазенками — точно как у крысы. Разодет был, как экзотическая птица, — яркие и богатоубранные одежды пурпурного и зеленого цветов с золотой окантовкой. Он держал девочку за волосы и дергал, выкрикивая писклявым голосом слова на незнакомом Варгу языке:

— Асы кюэ хас когидо, брюя! Эль дийо кюэ но хуе де ми! Тиене эль пело ройо! Эс эль колор дэль диабло — кюэ нецесита пара кюэмар!

Варгу хватило секунды, чтобы понять, что на его глазах творится несправедливость. Досада от провала на отборе, перешла в злость. Юный северянин видел, как он может утолить эту злость, — нужно просто как следует проучить обидчика. Сын кузнеца зашагал в сторону задиры. Тот, обернувшись через плечо, лишь ехидно улыбнулся. Через секунду, между Варгом и обидчиком вспыхнул свет и, что-то словно схватило за ноги, и сын кузнеца упал плашмя в грязь. Он бросил взгляд в ноги. Там стоял задира и смеялся с нарочисто пониженным тембром, но все равно противным высоким голосом:

— О! Вер эста ла побреза эль футуро гуеррэро эль нортэ! Ха-ха-ха! Дондэ ир а цердо? Су люгар эн эль эстабле кон су апестосо сэмбрар и миерда!!! Ха-ха-ха! Ааа-ха-ха-ха!!!..

Варг интуитивно перевел все правильно — такое спускать нельзя! Он в один миг поднялся на ноги, но только Варг сделал рывок в его сторону, чтобы все зубки у этой имперской пищалки вылетели на дорогу, как вспыхнул свет и его кулак ударил по воздуху. И опять что-то под ногой, но в этот раз Варг понимает, в чем дело и не падает, останавливает падение рукой и одновременно с силой рвет ногу вверх. Звук упавшего тела и брызги грязи. Задира моментально вскочил на ноги и разразился настоящим истерическим визгом, сквозь который с трудом можно было разобрать искалеченный визгом и имперским акцентом язык, на котором общались все центральные, западные и северные провинции в Ирие:

— Как ты сметь бить я? Ты будет наказание! Ты будет сожаление! Свинья! Моя одежда! Ты за это ответ! Я тебя убить!!!

Он выдернул из-за пояса кинжал, и с визгом бросился на Варга. Варг, повинуясь инстинктам, мгновенно стал боком и сделал удар ногой в сторону. Маленький северянин попал в живот и удар был достаточно тяжелым, чтобы сбить мелкого имперца с ног и снова уронить в грязь. Он начал заходить кашлем и слезами от боли и удушья — удар пришелся ровно под дых, и у противника сперло дыхание. Не успел Варг приблизиться к противнику для добивания, как слева ему прилетел такой удар в щеку, что он отлетел на три метра и упал.

— Ах, ты северный свинья! — а затем последовал тяжеленный пинок в бок, от которого ребенок еще отскочил на пару метров. Благодаря тому, что с семи лет Варг спит на обычном деревянном полу в шкуре медведя, и раз в неделю, в банный день, на острых камнях, его тело было более крепким и привычным к боли. Но удар от взрослого тучного имперца окованным стальным ботинком в бок оказался непомерно тяжелым испытанием, — ребра едва ни сломались от первого удара, а второй пинок угодил в живот, от чего у Варга чуть глаза и все остальное ни выпрыгнуло из головы. Но через секунду в голове уже играл в барабан Тандара, бога войны, ветров и грома… Железный ботинок угодил в левую бровь, из которой тут же частыми каплями потекла кровь на грязную мостовую.

— Ты сметь нападать на племянник наместник!? Ты грязь животное, как и все Север! — Имперец плюнул на Варга. У маленького северянина звенело в голове и плыло перед правым глазом, левый просто залило кровью. Имперец поднял Варга за ворот и хотел уже пересчитать все зубы маленькому северянину, как снова раздался визг:

— Геральдо! Агрегар эста эскориа ме ё мисмо ле мостратя эстэ кердо, вале ла пена тогуе де лос циудаданос дэль Империо!!! Сёло мантенер кюэ сия дифициль!

— Комо кюэ десея, ми юнёр!

Имперский страж держал руки Варга за спиной, пока племянник наместника тюкал кулачками по разбитому лицу Варга и неуклюже пинал по животу и бокам.

— Почему ты не плакать!? Я хочу твой слезы.

Кинжал был обронен и потерян в большой грязной луже и, к счастью, племянник наместника не мог найти свое оружие. Однако на глаза «смельчака» попался камень размером с кулак — он что есть сил бил им по голове, по лицу, не пропустил ни одной части тела Варга, пока не выдохся. Девочка рыдала и кричала, чтобы ее неудавшегося спасителя отпустили. Тяжело дыша, маленький мучитель зашагал в ее сторону, по-прежнему держа камень в руке. Он остановился, — под ногой, в луже, что-то скрежетнуло. Задира наклонился и поднял свой кинжал. Глаза девочки наполнились ужасом — ее обидчик держал в руке свой кинжал. На лице задиры пробежала ухмылка. Он сделал шаг в сторону девочки и тут же, вздрогнув, остановился, — полные слез глаза девочки сменили цвет, от бирюзового до ядовито-янтарного, и казалось, что капли дождя, касаясь ее хрупкого тела, превращались в пар… Внезапно, на плечо хулигана легла чья-то ладонь. Напуганный задира медленно обернулся. Сзади стоял человек в багровой мантии, из-под капюшена которого, на него смотрели уставшие бирюзовые глаза. Мягкий хриплый голос заговорил:

— Юный господин потерялся?

— Уна вез мяс, виейо!.. И пор кюэ юстед но хабла эль ленгюае де эсос цердос?

— Потому что мы не в Рэме и далеко за пределами Романии. Здесь все говорят на этом диалекте. И во избежание неприятностей, юному господину надлежит общаться на этом языке. А теперь нам пора…

— Моя поймать ведьма! Смотреть, старик!.. Моя…

Незнакомец присел на согнутых ногах:

— Юному господину пора возвращаться и привести себя в порядок. Иначе Ваш дядя будет очень недоволен.

— Но…

— На сегодня все, юный господин. Вы устали, потому и мерещатся Вам всякие чудеса.

На секунду глаза человека в мантии загорелись янтарем, от чего задира вскрикнул, попятился, и, подскользнувшись, снова упал в грязь. Таинственный незнакомец с улыбкой обернулся к стражнику:

— Геральдо, отпустите ребенка и помогите Юному Господину, а я разберусь с остальным.

Тучный стражник с отвращением откинул Варга в грязь и, подняв потерявшего дар речи хулигана, повел его к кортежу. Человек в мантии подошел к плачущей девочке. Она закрыла лицо руками.

— Не бойся. Все позади. Этот мальчик храбрый, но ему бы не помешала помощь.

Девочка подняла на него свои бирюзовые глаза. Он смотрел на нее с улыбкой и неестественным теплом. Он продолжил:

— Ты знаешь, кто сможет ему помочь, Гретхилт. А теперь поторопись.

Глаза малышки широко распахнулись, когда он произнес ее имя. Улыбнувшись с прежней грустью в глазах, человек мягко провел тыльной стороной ладони по ее щеке, якобы смахнув слезу, несмотря на дождь, под которым все ее лицо было мокрым. Девочка испуганно побежала, глядя на своего лежащего на земле спасителя. Незнакомец тихо поднялся и так же неспешно удалился, оставив позади Варга.

Пока Варга избивали, осмотр курсантов завершился. Юных нордов посадили в телегу с клеткой, как животных, и все были готовы к отправке. Варг был почти без сознания. Мелкий противный дождь превращался в ливень, смазывая кровь и грязь с лица Варга, прогоняя беспамятство. После всех истязаний ледяная вода казалась приятным компресом ко всем ущибам, садинам и синякам, даже невзирая на то, что Варг промерзал до костей. Сегодняшний день для сына кузнеца закончился целыми двумя катастрофами: его не взяли в легион и, в довесок, он с позором проиграл какой-то пискле, которая может драться только против тех, кто слабее. Боль от всех ушибов и ссадин была наименьшей по сравнению с той, что таилась в душе. Однако Варг даже не представлял себе в тот момент, как ему повезло сегодня, и насколько это событие поменяет его, и не только его…

Последнее, что запомнил Варг перед тем, как погрузиться в сон, — одинокая тень, которая приблизилась к нему и склонилась над избитым ребенком…

— Отец…

Ритуал

Варг очнулся в своем доме, на полу, в медвежьей шкуре. Все тело ныло от многочисленных ушибов. Он чувствовал себя так, словно на него упала целая гора. Он вспоминал вчерашний день момент за моментом. Было обидно до слез, но северяне воспитывали будущих мужчин с семи лет, как бестрашных воинов, а слезы — признак бессилия и слабости, — даже женщины-воительницы не позволяли себе плакать, а для мужчин это было все равно, что прилюдно обмочиться от страха. «Ни люди, ни звери, ни даже Боги не должны видеть твоих слез! Ты это запомнил Варг!?» Борг вбивал это в своего наследника постоянно в течение трех лет. Но только сейчас он понял смысл этого учения. Варг признался себе, что вчера он потерпел поражение, и по учениям отца ему нужны выводы… Но какие выводы, когда не то, что двигаться, — даже думать было больно. Он хотел поспать еще, но его путь в мир грез прервал знакомый голос:

— Ну что? Очнулся наконец-то! Слава Богам, а я уж думала, что уснешь вечным сном. Когда мне рассказали, что с тобой произошло, я уже не была уверена, что мои настои трав и мази тебе помогут… Но за Гретхилт тебе огромное спасибо, Варг… Она только и говорит о тебе и о твоей смелости.

Мягкий и в тоже время охрипший голос принадлежал местной шестидесятилетней ведунье Олге. Голос был не похож ни на один из существующих. Своим голосом она, казалось, могла бы успокаивать бури и грозы. Всем, а особенно детям, становилось спокойно в обществе этой старушки. Ее голос и темп речи приносили ощущение безмятежности. К тому же она любила иногда говорить загадками, если хотела навеять на детей сон. Эта женщина была родом из простых селян, которые потом отделились от остальных северян и держались особняком, поближе к лесу. Ее когда-то золотые волосы, собранные в косу, напоминали серебрянный канат, а голубые глаза поблекли и стали серыми и полупрозрачными, но они не утратили добро и силу, которые источал ее взгляд. Она всегда приходила на помощь к людям, даже, когда за ней не успевали отправить. Она просто каким-то чудным образом появлялась в нужном месте и в нужное время, чтобы оказать помощь. И этот раз не стал исключением. Варг сделал свое заключение в ответ на ее благодарность:

— Еще бы о силе говорила. Нам просто повезло. Кто это был? Он не был похож на имперца и говорит не как они…

— Лучше никому не знать этого человека… — и тут же старушка сменила тему. — …Тебя точно дракон своей кровью помазал. Ты очень легко отделался. Могло быть гораздо хуже. Хотя, что тебе говорить — ты никогда не берег себя. Очевидно, что есть по ком. — Заговорила она с улыбкой.

— Ты говоришь про отца?

— Борг тоже был страшным непоседой и вечно искал приключений на свою горячую голову.

— Вряд ли у него были приключения как мои вчерашние.

— Почему ты так уверен?

— Мой отец великий воин и герой деревни — он никогда не проигрывал!..

В ответ Олга тихо усмехнулась и, глядя в глаза Варгу, медленно помотала головой.

— Ты хочешь сказать, что моего отца побеждал кто-то?! Не может быть! Ты, наверное, имеешь ввиду кого-то другого.

— Твой отец не всегда был таким сильным. В твоем возрасте он был самым слабым среди ровесников. У него не было врагов, никто не ненавидел Борга. Просто всем нравилось самоутверждаться за его счет, напоминая о месте, которое он занимает. Делали они это безнаказанно. Однажды ему сильно досталось — куда крепче, чем тебе. Он решил больше не терпеть обиды других мальчишек. Когда они застали его одного возле леса, он взял дубину в руки и пошел на них… Но тогда у него не было навыков и силы биться с дюжиной более крупных недругов. Мальчишки тоже вооружились — кто дубиной, кто камнем. Когда его нашли, он еле дышал и плакал… С момента, когда он начал уверенно ходить и разговаривать, это был первый и последний плач в его жизни. Я до сих пор помню то, что видела в мокрых глазах… У него была чуть ли не половина костей переломана, но Борг плакал не от боли, не от телесных мучений… Нет… В этом плаче ребенка было рождение кровожадного монстра, который начал двигать Боргом. Он тренировался, словно был одержим злыми духами. Он тренировался каждый день и целый день… Он стирал руки в кровь, пока кожа не стала напоминать чешую дракона, у него рвались мышцы от напряжения, но его это не останавливало… Он постоянно повторял одни и те же слова во время тренировок, как одержимый. Он повторял их как заклинание, которое, несмотря на усталость и боль, двигало его вперед к новым тяготам и препятствием. Когда я смотрела на первые месяцы его тренировок, я думала, что он хочет просто побить в отместку тех задир. Я думала, что он ненавидит их. Но Борг был одновременно и умен, и безумен. Я поздно поняла это… Слишком поздно… Те глаза в слезах… В них горела нечеловеческая ненависть. И ненависть та была обращена вовнутрь. Борг ненавидел самого себя за слабость. Нет ничего страшнее, чем видеть, как добродушный ребенок превращается в чудовище. Его тренировки не прекращались. Было такое чувство, что он готовится к бою не с обидчиками и вообще даже не с людьми… было такое впечатление, что Борг хотел избить самих Богов! Его глаза пылали неиссякаемой злобой и силой. И он повторял свое заклинание:

«Кайнэ ангст… кайнэ щмерцен… кайнэ гнадэ… вэдэр файндэ… ной шелбшт…»

— Что это означает, тетя Олга?

— Придет время, и Борг сам тебе объяснит тебе значение этих слов. А пока я закончу свой рассказ… Когда ему было пятнадцать, те же ребята решили снова отыграться на Борге…

Олга с грустью вздохнула и продолжила историю:

— Вывернутые суставы, переломанные кости, разорванные связки… Борг постарался на славу — он голыми руками нанес такие увечья, что не то, что местная знахарка, — лучшие лекари со всего Ирия не смогли бы собрать их обратно. Он оставил позади себя дюжину молодых калек и одного покойника. Он долго с ухмылкой рвал суставы, ломал кости и отрывал куски плоти своему главному обидчику, упиваясь его слезами и мольбами о пощаде, но неукротимая ярость и ненависть затмили его глаза и закрыли уши. Когда его главный недруг перестал кричать, он голыми руками оторвал ему голову вместе с верхней частью хребта. Тогда зверь впервые ощутил вкус людской крови и людской жизни. Ознаменовалось освобождение чудовища боевым кличем, хотя обычным криком я бы это не назвала, — это был рев медведя и громовой раскат одновременно. Я вспоминаю этот звук — даже мне, видавшей многое, он показался настолько страшным, что даже сейчас мурашки по коже идут, когда вспоминаю. А тогда у меня кровь в жилах леденела. Это была смерть Мальчишки-Борга и рождение чудовища, Борга-берсерка. Рождение воина из стали. Все легенды: про бой с медведем, про его ярость в битвах — это то, что хотят помнить все наши земляки. То, как твой отец плакал, и с упоением калечил и убивал своих обидчиков, люди помнить не хотят. Все выжившие калеки умерли рано — кто-то через пару дней, кто-то страдал годы. Люди это помнят, но предпочитают не ворошить прошлое.

Варг слушал рассказ Олги, открыв рот. Он впервые слышит такое о своем отце.

— Варг, мне нужно идти, а тебе нужно отдохнуть и восстановиться.

— Олга, а ты расскажешь мне еще что-нибудь интересное про отца? У меня много вопросов. Ты сегодня еще придешь?

— Ну… Менять перевязки сегодня перед сном нужно обязательно, а без меня тебя Борг замотает в повязки как пленника. Так что у меня нет выбора — я зайду, и, пока буду тебя мучать, расскажу еще кое-что интересное. А пока спи, набирайся сил.

Олга, несмотря на благородный возраст, оставалась жизнерадостной и подвижной старушкой, у которой на лице самые большие морщины из-за улыбки, которая была ее частой гостьей. Она быстро покинула дом Борга и ушла по своим делам, оставив Варга сгорать от ребяческого любопытства, ведь вечером его ждут новые рассказы и, чтобы быстрее дождаться вечера, ему лучше поскорее уснуть. И сын кузнеца это уловил сразу. Вообще, Олга во всем оказывалась права в конечном счете, и обладала даром убеждения. Каждый ребенок в деревне хотел бы, чтобы их мамы и бабушки были похожи на добрую знахарку-ведунью, что живет между лесом и деревней.

Варг пытался уснуть, но он услышал внизу тяжелые шаги. Это был Борг. Борг тяжело сел рядом с Варгом — доски на полу заскрипели под тяжестью массивного кузнеца. Он пришел с кожанным мешком эля. Эль помогал Боргу расслабиться, когда тот сильно нервничал. Огромным везением и счастьем для всех было то, что, когда Борг напивался, то не буянил, а напротив, — шутил, улыбался и громко смеялся.

— Ну? Как прошло твое знакомство с имперской армией?

Борг спросил с усмешкой, не глядя на сына и делая очередной глоток эля.

— Отец, ты сам видишь — КАК. Варг, сидя в постели, развел руками, делая жест, чтобы отец посмотрел с ног до головы и оценил.

— Я только вижу, что ты вернулся с поражением. — В ответе было осуждение.

— Да, отец, я проиграл. И единственные достижения с этой встречи, что не плакал, не сдавался и не просил пощады.

— Они оскорбили и унизили тебя, сын. Такое наш народ не прощает. Во всяком случае — не прощал в старые времена.

Через секунду в комнате буквально гудел тяжелый голос отца, а огромные руки, сжатые в кулаки, которыми он в порыве гнева едва не сломал дубовый пол одним своим ударом, напоминая рычащим басом про историю войны и на какие низости романы пошли, чтобы получить север почти даром.

— Эти крысы не умеют драться и боятся войны и открытого боя! Им честь неведома! Без подлых ударов из-за угла и магических предметов они дерутся не лучше, чем блудницы в их имперских кабаках! Сын, я категорически против того, чтобы ты был частью этой смердящей кучи обманщиков! Они взяли в заложники детей короля и генералов, и только так им был сдан Сталванд и весь Эвигефрост. Даже мечами не сверкнули эти трусы, только с кинжалом на детей идти могут! Чему ты у них там восемь лет учиться собираешься? Драться с самыми слабыми? Много принесет это богатства? Я уже не говорю о славе!..

— Нет, отец. Я не стану учиться и служить там, где могут драться только с самыми слабыми.

— Правильный ответ, сын… Это правильный ответ…

— Отец, если ты и твои друзья так ненавидите Империю, то почему в течение двенадцати лет так ни разу и не восстали?

— Собрать достаточно людей, при этом проверенных людей, чтобы все удержать в секрете до подходящего момента. Всего не перечислить — переворот такого масштаба требует очень долгой подготовки. Самое главное — это вы, новое поколение Севера. Нужно вырастить, подготовить и обучить вас. Если кто-то сейчас этим занимается, то услышим о тайных собраниях через несколько лет. Теперь ты понял?

— А почему ты, Дарт, Бьёрн или Тургрин эту организацию не создадите?

— Потому что пока везде полно шпионов Империи и мы рискуем вашими жизнями, а вы надежда Севера и его будущее — так рисковать мы, к сожалению не готовы.

И Борг неспешно сделал несколько глотков, предоставляя сыну возможность осмыслить услышанное.

— Значит, нам предстоит воевать против Империи?

— Рано или поздно грянет война. Варг, ты ведь знаешь нашу историю. Когда-то наши предки были обделены и всеми гонимы, и позднее мир вернул им долг сполна. Если сейчас Север под пятой Империи, то скоро Империя будет платить нам. Ну да ладно о войне — до нее еще годы. Я хочу обсудить с тобой вчерашний день и твои планы на будущее.

Борг смотрел прямо в глаза своему сыну. Варг в такие моменты в своей душе перебирал целую палитру эмоций, от страха до восхищения. Через минуту молчания Варг начал говорить:

— Мне нечего добавить, отец. Я с позором проиграл противнику, который слабее меня.

— Да, я знаю, как это произошло, — все детали. Как этот племянник наместника хотел на север посмотреть. Я не об этом. Я о твоем желании стать воином Империи, и твоем отношении к самому себе.

Что-то внутри Варга начало рушиться — он вспоминал унизительное отношение имперцев к себе и к своим землякам. Высокомерие имперцев просто не знало границ. Варг еще хотел стать воином, но уже не видел себя под знаменами Империи. Он испытывал отвращение к имперцам, как к испорченной еде или как к чьим-то экскрементам. Но было какое-то новое чувство, которого Варг еще не знал, оно наполняло его и жгло изнутри. Пискля дрался с ним нечестно, использовал магические фокусы и прятался за огромным охранником. Будь воля Варга, он бы… Отец все это прочитал в глазах сына и в ответ довольно усмехнулся, словно нашел то, что давно искал.

— Ты готов, сын. Твой дух и разум готовы. Осталось только подлечить тело, и можно начинать.

Он встал и пошел к выходу.

— Что начинать?

Борг с улыбкой ответил:

— Узнаешь, как поправишься. Пока ни о чем больше не думай, отдыхай. И да, Варг. Ты защитил ту девчушку, заступился своего сородича — ты молодец, сын. Отдыхай!

Закупорив мешок с элем, он вышел из дома и направился к своему горну. Он продолжил свою работу, выбивая искры из раскаленного металла и заставляя его звенеть на всю деревню.

Спустя несколько дней Варг уже ходил без хромоты, движения не причиняли боли, а рассечение на левой брови зарубцевалось, готовясь стать красивым шрамом на лице будущего мужчины. Отец подшучивал, что через несколько лет с таким украшением у него от девчонок отбоя не будет. Они этим утром шли в лес по замерзшей земле, которую мягко укутывал снег, падая крупными хлопьями.

— Куда мы идем?

— Варг, тебя разве не мучали вопросы, на которые ты хотел получить ответы? Так вот — мы идем за ответами.

Они углубились в лес на столько, что стволы хвойных деревьев скрыли обратную дорогу. Наконец, они пришли к скале, в которой зияла дыра по форме, близкой к овалу, высотой до двух метров шириной до полутора.

— Мы идем в эту пещеру?

— А тебе страшно, сын?

— Нет. Просто сегодня сплошные загадки и ни одного ответа.

— Внутри пещеры ответы.

Отец и сын спустились в пещеру по ступенькам, высеченным из камня. В пещере мерцал свет от факелов, лестница уходила вниз по спирали. Когда они спустились вниз и стояли в круглой комнате, Борг подошел к стене, на которой в свете факелов Варг увидел выгравированные в камне изображения древних северян о истории их народа, легендах о могущественных воинах и их подвигах. У северян, как и у многих язычников, были распространены обереги, с изображением животных. Существовали три основных оберега. Сокол — олицетворял всевидящего охотника и был оберегом для воинов-мастеров боя на дальних дистанциях. Волк — стайный хищник, его носили большинство нордов — универсальные бойцы и щитоносцы. Последний и самый грозный — медведь, хозяин северных земель, его носили берсерки — зверолюди.

Варг стоял посреди огромного зала и распахнутыми глазами смотрел на тотемы и изображения на стенах. В темноте все зашевелилось, и через секунду зажглось около двух сотен факелов. Вокруг стояли норды, покрытые шрамами и татуировками. Большая часть из них были мужчины, и горделивого вида женщины. Они напевали трехголосьем на незнакомом языке. Тем временем Борг занял место под статуей медведя и держал в руках секиру, под статуями сокола и волка встали еще две тени, — это были Бьёрн и Торгрин. Бьёрн держал щит и меч. А Торгрин лук и стрелы. Повисла тишина, прерываемая игрой огня на факелах.

— Отец, Бьёрн, Торгрин… Что это? Почему вы молчите?

Тишину прервал голос, стоящего посередине, огромного норда. Он был даже больше Борга. На голом торсе висела шкура медведя. На открытых участках тела виднелись шрамы и татуировки. Темнокаштановые волосы были выбриты на висках и затылке, а остальное было собрано в косу. Густая борода была с проседью. Он посмотрел из-подлобья на мальчика, вскинул руки, и зал задрожал от густого рыкающего баса:

— Эз лебе диэ Блутиге эрнтэ!

— БЛУТИГЕ ЭРНТЭ!!! — Борг, Бьёрн и Торгрин разорвали тишину, подняв в правой руке свое оружие. Они гаркнули зверинным ревом так, что десятилетний Варг едва не обмочился с испугу. У него на какое-то время пропал дар речи. Он слышал иностранную речь ранее… На имперскую сосвем не похожа — та словно игра на лютне или как журчание ручья, а эта речь была боем больших барабанов или громовым раскатом, словно рты были как кузница — зубы и язык владельцев лязгали и звенели в сильных ударах, как молотом по наковальне. Эти звуки наполняли Варга одновременно и страхом, и силой.

— Уыр вартэн ауф ийрэ гэбюрт, сталкриигер! Уыр фраян унц ауф дайн эрвайен! Зи вурдэн геборен, ум дэн Тод ауф дэм щляхтфельд унд ан дэр гляйхен штелле зи иир лебен верлассен цу траген, мит милитярищен Руум бедект!!! Уыр бегрюфен зиы!!!

И три война снова проревели:

— УЫР БЕГРЮФЕН ЗИЫ!!!

У Варга бежали мурашки по коже — от воинственного боя барабанов и зверинного рева на непонятном языке у мальчика были странные чувства… Словно воздух был пропитан силой и яростью, и сейчас все это, словно вода в песок, проникает в Варга и заполняет собой каждую частицу тела от пяток до кончиков волос. Заполняют все мысли жажда битвы, жажда крови. Душа, словно раскаленный огненный шар, готова была выпрыгнуть и лететь, как огненная буря по свету, неся за собой смерть и разрушение.

Варг не заметил, как уже лежал на полу в небольшом углублении, вокруг которого горели факелы, а само углубление пола, где он лежал, наполнялось кровью, которая бежала с потолка тонкими струйками… Варг слышал шепот в своей голове:

«Убей их! Убей их всех! Заставь их страдать!» — Когда капля крови с потолка попала на бровь, он увидел, как его друзей имперцы избивают кнутами, как их сестер и матерей тащат в шатры, гадко улыбаясь и ехидно смеясь. Он увидел, как одному из его друзей отрубили голову, и над ней стоял тот самый пискливый племянник наместника и мочился прямо на отрубленную голову его друга, пискля смотрел на Варга и визгливо смеялся… Его мелкие глаза остановились на глазах Варга, чернота глаз пискли стала более глубокой и широкой, она заняла все глазное яблоко, затем лицо просело, проступили кости на лице и полумертвец кинулся в сторону маленького северянина и дальше тьма… Темно и мокро… Пахнет кровью, она везде… ее капли на губах и языке…

— Дайне зееле — диэ фламмэ! Иир блут — айс! Иир фляйхщ — рок! Дайн вилле — айн штурм!

— КАЙНЭ АНГСТ! КАЙНЭ ЩМЕРЦЕН! КАЙНЭ ГНАДЭ!!! ВЭДЭР ФАЙНДЭ НОЙ ШЕЛБШТ!!!

Варг открыл глаза. Он стоял на холме, что рядом со своей родной деревней. Топот лошадинных копыт. На горизонте показалась огромная армия. Они шли на деревню. Варг хотел кричать, чтобы его односельчане спасались, но они как будто не видели ни армию, ни уж тем более сына кузнеца. Он побежал в дом отца, но того нигде нет. Кузница полна оружия, и его внимание привлекает секира с окованным топорищем и заостренным наконечником, как у алебарды. Оружие кажется легким, но тут его руку обвивает цепь, как змея, и в руку вместе с секирой тянет в горн. Варг чувствует жар, и, как рука, держащая секиру, сжимает пальцы все сильнее вопреки его воле. Он вырывается от горна… Его правое запястье и предплечье стали железными, и рука с оружием теперь были единым целым. Враги врываются в деревню, и он с диким воплем бросается на них с секирой. И, когда лезвие топора встретило шею врага, Варг проснулся… Он дома. Сын кузнеца пряподнялся со шкуры и встал. Он посмотрел на свою правую руку и улыбнулся:

«Вот приснится же бред иной раз! Откуда такие дурные сны?» Варг пошел к умывальнику, чтобы промыть глаза, нос, и прогнать сонливость. Он что-то почувствовал на своей груди. Легкое жжение. Сначала он не придал этому значение. Когда Варг развел огонь в очаге, чтобы дома стало теплее, он почувствовал, что на груди, слева, словно расскаленные угли начинали плавить кожу. Он снял ночную сорочку и посмотрел на больное место. Мальчик сначала не мог понять, а потом поверить, — на груди у него была татуировка. В темноте нельзя разглядеть, а на дворе уже первые лучи солнца. Как только Варг направился к двери, ему на плечо упала грубая ручища отца.

— Ну? И куда это ты собрался? Красоваться перед деревней?

— Отец, что это? Откуда это? Я сначала думал, что мне все приснилось? Что вчера была за пещера? Крики? Отец…

Кузнец присел на корточки перед сыном, держа его за плечи и слегка встряхнул.

— Варг, слишком много вопросов. Давай по-порядку. Но сначала ты оденешься и пообещаешь мне, что ни с кем, кроме меня, Бьёрна и Торгрина ты говорить о ней не будешь. И татуировку эту никто видеть не должен. Это ты понял?!

Борг встряхнул сына перед вопросом, делая акцент на том, что у них теперь есть очень важные секреты от остальных. Ребенок послушно кивнул. Несколько секунд между отцом и сыном была мертвая тишина, и Борг первым ее нарушил, растегнул рубаху и, сильно оттянув ворот, оставил открытым верхнюю левую часть торса, где Варг увидел такую же татуировку.

— Это наш знак, наш оберег и наше призвание. Треугольник — это знак Тандара, бога ветра, грома и войны. У него три зверя. Сокол — чтобы видеть все и всех, волк — чтобы быть везде, а медведь — чтобы быть сильнее всех. Ты хотел быть воином? Вот это есть начало — посвящение. Старик Дарт нанес тебе этот рисунок. Этот треугольник символ трех зверей и трех наших каст воинов. Он также накладывает на тебя три запрета.

— Запрета? Каких?

— КАЙНЭ АНГСТ! КАЙНЭ ЩМЕРЦЕН! КАЙНЭ ГНАДЭ!!! ВЭДЭР ФАЙНДЭ НОЙ ШЕЛБШТ!!!

— Отец, я помню — тетушка Олга уже говорила эти слова и на таком языке вы вчера говорили. Но что это за язык? И что все эти слова означают?

— Нет страха! Нет боли! Нет пощады!.. Ни врагам!.. Ни себе!.. Запомни эти слова! Они всегда должны быть с тобой и в учении, и в сражении! В учении будет тяжело, но чем тяжелее в учении, тем легче в сражении. Не старайся это понять сейчас. Просто запомни, поймешь потом.

Внутри Варга шипели лед и пламя. Его посвятили в одну из самых почетаемых воинских каст. Они быстро оделись, когда в двери кто-то тяжело постучал. Борг открыл дверь и увидел на пороге Дарта, который держал на плече кожанный мешок и широко улыбался сквозь густые усы и бороду!

— Я пришел отметить с вами вчерашнее событие!!! — Сказал гулким и хриплым басом Дарт, и, ввалившись через порог, задев плечом нижнюю часть живота Борга, он остановился перед Варгом.

К слову о Дарте. Это был высокий (разумеется, для дворфа) мужчина, ростом где-то метр тридцать, в ширину он был как Борг, то есть в ширину был такой же, как в высоту. Среднего возраста — сто тридцать лет. Для дворфа это примерно как тридцать семь или тридцать восемь лет для человека. Зеленые глаза, густые коричневые волосы и борода, сплетенные в причудливые косы. Если Борг воевал в кольчуге и с секирой, то Дарт бился в пластинчатых доспехах с одноручным топором и большим щитом. Дарт был ворчуном и новатором. Как и многие подземные жители Дарт был закаленным воином. Он участвовал в трех великих кампаниях. В последней кампании, пятнадцать лет назад, он сражался бок о бок с Боргом, Бьёрном и Торгрином против Романской Империи. Вместе они были неразлучным квартетом. Они определили тактику боя: Борг и Торгрин сначала стояли сзади, а Дарт и Бьёрн закрывали всех четверых своими большими щитами от вражеских стрел и снарядов, а когда Борг вылетал вперед для разбивания вражеских порядков, Дарт семенил за ним на своих коротких ножках, рассыпая удары каждому, кто пытался ударить исподтишка. Он был лучшим другом Борга. Дарт очень уважал Борга за исполинскую силу, выносливость и, особенно, за храбрость и честность. Дворфы очень ценили свои бороды и любили эль. И в этих моментах Борг составлял Дарту достойную конкуренцию, что укрепляло их дружбу. Дарт по-братски любил Борга и готов был жизнь отдать за друга. Во время столкновения с ордой Дарксвампа был момент, когда Борг рубил врагов направо и налево в припадке дикой ярости, и не заметил, как из толпы на его спину выпрыгнул молодой орк с секирой в замахе, чтобы рассечь на две части Борга… Тогда Дарт в последний момент, одновременно отбиваясь от атаки орков щитом, подставил свое коренастное тело под удар… К счастью для всех и, особенно, для Дарта секира орка, притормозив о парирующий удар топорика Дарта, ударила в защищенное пластинчатой броней тело карлика… Хребет Борга был спасен и норд до сих пор считал себя в неоплатном долгу… Левая ключица Дарта в тот момент была разрублена топором орка, а грудная мышца вместе с тремя ребрами была разорвана и только ярость Борга и Бьёрна с меткостью Торгрина спасли квартет от потерь. Дарту пришлось долго отлеживаться у травниц — лезвие орочьего топора прошло в дюйме от легкого и сердца, разорвав множество сосудов. Он едва не умер от кровопотери. И, когда лекари дали разрешение Дарту на участие в боевых операциях, выздоровление низкорослого друга три норда отпраздновали с таким размахом, что сами едва не попали в лекарям с диагнозом сильного алкогольного отравления. Это были неразлучные друзья, братья по оружию и вере. Дарт был холост, не имел наследника и был названным дядей Варгу. Дарт сам поклялся Боргу в случае безвременной кончины воспитать отпрысков северянина в лучших традициях древних нордов. Варгу всегда очень нравилась компания низкорослого Дарта. Возможно, маленький рост их сближал. Дарт очень любил играть с Варгом, когда тот был в возрасте четырех-семи лет. И сейчас Варг прыгнул на Дарта.

— Дарт! Здорово! Ты давно не приходил — я соскучился!

— Варг! Эээй!.. Как ты быстро растешь! Чем папаша тебя кормит!? Какой кабан!.. Без обид — в следующем году ты на меня не прыгаешь, потому что будешь больше и раздавишь меня как жука! Ааа-ха-ха-ха!.. — Играючи, схватив Варга за ворот, Дарт усадил ребенка за стол и взмахом, и жестом руки позвал Борга принести три кубка. Через несколько секунд в кубках, раставленных Боргом уже была разлита рубиновая жидкость. Борг с задумчиво нахмуренными бровями нюхнул жидкость и изрек:

— Дарт… Это не вино, не эль и даже не наш еловый самогон…

— Эээ!.. Борг! Что ты меня обижаешь!? Неужели я к побратиму в такой знаменательный день пойду с дешевым пойлом! Это же эльфийский нектар! … Эх, я-то думал, ты знаток… оценищь…

— Мг-мг-мг-мг-мг…

— Э-эй! Борг! Верю, что понравилось! Только пей не спеша! Эльф мне говорил, что чтобы прочувствовать все, нужно пить не спеша.

— Мааааахахахааа!.. Дарт, ну, удружил! Делись! Где достал! Или мне снова тебя нужно перепить, чтоб ты секрет открыл?

— Эээ… Да какой тут секрет, дружище!? К остроухому Элвину только пойти с золотишком, и его длинный язык тебе новую легенду напишет! А-хах-ахахахэй!.. А чегой-то малой притих? Ну-ка!.. Варг! Поднял кубок!.. Ты теперь взрослый!

— Он еще взрослеющий, Дарт. Он не уверен — хочет ли облегчения от всех вопросов и проблем или нет.

Варг, недолго думая, пригубился и запрокинул годову с кубком, глотая сладкое эльфийское вино.

— Эй-эй-эй!.. Малыш! Так захмелеешь скоро! Куда так торопишься? Это нужно пить не спеша! Как будто в в любимую игру играешь. Не спеши — иначе зря добро переводишь. Понял? Вооот!!!

И Варг начал медленно смаковать рубиновый напиток, чувствуя, как жидкий огонь идет по животу вниз, а взрывная волна идет в голову и настигает цель.

Прогремело множество тостов, посвященных событиям далекого прошлого, близкого настоящего и туманного, но великого будущего… прежде чем изрядно захмелевший Варг свалился из-за стола без чувств, разлив остатки благородного напитка из своего кубка… За все время он и представить не мог, что его ждет впереди…

Варга разбудила ледянная вода со снегом, и для верности был легкий пинок под мягкое место. Мальчик вскочил, как ошпареный… Перед ним стоял отец с наклоненным кувшином, с края горлышка которого упала последняя капля ледяной воды.

— Хватит спать! С сегодняшнего дня тебя ждут тренировки! Быстро умывайся, и идем есть! После завтрака идем в зал древних нордов!

Варг был обескуражен поведением отца. Раньше Борг позволял высыпаться хоть до обеда, есть, когда Варгу вздумается, и после шли уже пара часов физических упражнений с нагрузкой на развитие силы и выносливости… Варг считал, что так с годами он вырастет в могучего война. Однако отец и, наверное, сама судьба готовили для Варга испытания, которые под силу пройти только богам…

Как только Варг запил молоком лосятину с похлебкой (порция была вдвое больше привычной), Борг хлопнул ладонями по столу и сказал выходить на улицу.

— Отец, мы идем в то самое место где… АУУУ!!!

Борг прервал вопрос сына легким выкручиванием уха и шепотом напомнил о секретности. Они продолжили свой путь. Отец и сын пришли в тот зал, где Варг проходил посвящение в берсерки. Там были Дарт, Бьёрн и Торгрин.

— С сегодняшнего дня…

Начал Борг.

— Ты, Варг, сын Борга Айсенханда…

Сказал Дарт.

— Будешь тренироваться, пока не сотрешь руки в кровь и не порвешь мышцы.

Добавил Бьерн.

— Пока душа не станет пламенем! Пока кровь не станет льдом! До поры, пока плоть не обратится в камень! Пока твоя воля не уподобится буре!

Закончил Торгрин. Они стояли в кругу вокруг Варга, и каждый оружием в правой руке или кулаком бил себе в щит или о доспехи рыча знакомые Варгу слова:

— КАЙНЭ АНГСТ! КАЙНЭ ЩМЕРЦЕН! КАЙНЭ ГНАДЭ!!! ВЭДЭР ФАЙНДЭ НОЙ ШЕЛБШТ!!!

Сначала Варг толго упражнялся с тяжеленным «опахалом» (рукоять, вбитая в бревно). Оно было в разы тяжелее обычного меча, топора или булавы. Продолжительность и нагрузка в физических упражнениях увеличивались. Отец взял с собой еды на обед. Держа еду уже смозоленными трясущимися руками, Варг спрашивал, когда они пойдут домой, на что мужчины негромко усмехнулись:

— Пока ноги не перестанут тебя держать, — ответил Бьёрн, неся у груди округлый валун. Размер валуна был такого же размера, как если бы Варг свернулся калачиком. Варга удивило то, как легко его нес Бьёрн. Но увиденное дальше его просто поразило.

— Эй, Борг! Не хочешь тряхнуть стариной? Покажи молодежи, почему тебя зовут Железноруким!

Бьерн поставил валун на пол и катнул его под ноги Боргу. Зал древних громко гудел, пока тяжелый камень не докатился по гранитному полу и не остановился о ботинок кузнеца.

— Ну, если что… Бьёрн, ты за меня в кузнице работаешь в этом году, — шутил Борг, хрустя суставами рук, собирая их в кулаки.

Он бросил толстую ткань на валун. Вокруг Борга в воздухе появилась рябь, как от костра. Воин покрылся прозрачной темноватой дымкой. Резко подскочил вверх и с громким рычанием нанес быстрый удар кулаком сверху в центр валуна. Гулкое эхо удара пробежало по залу. У Варга еда едва изо рта не выпала, — его отец голым кулаком разбил скалу на несколько частей.

— А эта красавица без тебя скучала, — сказал Дарт, неся два бревна: одно больше другого. То, что крупнее, покатилось в сторону Борга. Звук такой, как если бы бревно весило как сам Дарт (под сто килограмм).

Кузнец взял гигантское опахало и посмотрел на сына:

— Ты закончил есть?

— Да, отец.

— Тогда бери свое опахало и вставай вот здесь, рядом со мной. Со временем опахало будет расти в весе. Смысл такой тренировки в том, чтобы придать твоим ударам скорость молнии, силу, с которой на врага в одном ударе обрушивается целая гора. Но не всегда враги в страхе разбегаются, когда семерых одним ударом кладешь. Бывает часто, что бои длятся целые дни, и нужна огромная выдержка, чтобы выжить и победить.

Пока Борг все проговаривал, он показывал Варгу основные приемы боя двуручным оружием. Ребенок повторял каждое движение, каждое упражнение… Варг учился драться любым оружием и без него, стрелять из лука, метать копья и ножи, выживать в условиях, в которых обычные люди испускают дух. Он закалялся огнем, льдом и камнем. Он стирал руки в кровь и рвал мышцы в тяжелых физических упражнениях, пока все тело не стало как сталь. Со временем неуклюжий крепыш стал все болше напоминать Борга в его лучшие годы.

Испытание

Сегодняшнее осеннее утро готовило для Варга очередную тренировку, как он думал… На первом пуху из светлых усов и бороды играл солнечный свет. Тренировки-тренировки… Десять лет тренировок превратили Варга в разнестороннего человека. С утра и до вечера он занимался, пока не валился с ног от усталости. Это, в свою очередь, дало свои плоды, — двадцатилетний Варг стал двухметровым детиной с широкими плечами, огромными мышцами, которые не могла спрятать даже теплая толстая одежда. И да — отец Варга был прав. Длинный шрам поперек левой брови делал его более привлекательным для девушек, чьи улыбки ему часто удавалось улавливать, однако за ростом под два метра и мощным телом скрывалось нечто большее, чем мечта сладострастных девиц. Это тело ковалось для причинения боли и смерти на поле боя. К тому же режим дня не оставлял юному воину времени на личную жизнь. Варг стал очень быстрым, ловким и метким для своих габаритов, а главное — он обладал нереальной для человека мощью. Он мог перетянуть лошадь или быка. Он голыми руками давил кабана в лесу и нес тушу, которая была тяжелее его до лагеря, что недалеко от пещеры. В пещере, в зале тренировок, в углах были щепки от полен — результаты от таких упражнений, как скручивание (бралась палка толщиной с оглоблю и длиной по локоть, и нужно было скрутить ее). Так же он учился разбивать камни. Руки парня были, как молоты. За эти годы молодой воин научился владеть всеми известными видами оружия, а особенно секирой. Борг всегда говорил, что во время посвящения в Берсерки не человек выбирает оружие, а наоборот — оружие выбирает своего владельца. Кроме умения разрушать Варг был обучен грамоте, счету, письму, знал язык древних нордов и имперцев. Также от отца он научился кузнечному делу, от Дарта — химии, Бьёрн обучил навигации, а Торгрин, как профессиональный стрелок и мастер боя в тени, обучил своим хитростям и, главное, — медицине. Казалось, что юноша достиг предела — не было больше испытаний… Он ошибался.

— Ну, сын. Сегодня решится твоя судьба!

— Отец, не понимаю — что сегодня будет?

— Во-первых, изменим твой облик. Берсерки не носят длинных волос по всей голове. Садись! — Борг достал длинный изогнутый нож и указал сесть на ступень ниже.

— Сейчас немножко подтесаем тебя, и можно перейти к испытанию. — Борг срезал под корень волосы на висках и загривке, а то, что осталось, собрал в волчий высоко на затылке.

— О! Вот теперь видно, чей ты сын! — одобрительно смеялся Дарт, видя одинаковые прически у отца и сына.

— Варг, сейчас тебя ждет серьезное испытание. Я… Мы долго тебя готовили. Если ты его пройдешь, то в этом мире тебе будет трудно найти сильных врагов.

— Отец, я не понимаю. Ты опять говоришь загадками, как какой-то провидец…

Борг проигнорировал комментарий сына и продолжил:

— Истинный берсерк сильнее всех, даже хозяина лесов. Отправляйся в лес, найди взрослого медведя и убей его голыми руками… И не смотри на меня так удивленно. Я прошел это испытание, когда мне было семнадцать лет. Это наша традиция от первых северян — это наш уклад. Ты понял? Уходишь налегке и приходишь в шкуре медведя! Но будь осторожен — это тебе не с кабаном обниматься. Это третий и самый сильный зверь Тандара! Да помогут тебе боги, сын! Ступай.

Вне пещеры лил дождь. Варг остановился перед выходом, рядом стоял Торгрин. Он обнадеживающе улыбался:

— Лучше б тебя выбрал лук и стрелы — не пришлось бы с косолапым кулаками махать!

— Что можешь полезного посоветовать, Торгрин?

— Немного. Я же стрелок. Моя стихия — ветер. Мое оружие разит издалека. Я не дрался с медведем, но стрелять в него приходилось. Что могу сказать… Они очень сильные, выносливые и быстрые твари. Вооружены они когтями-бритвами и мощными челостями… Хотя есть у них слабые места. На двух лапах они долго не могут стоять. Попробуй это использовать в схватке.

Варг услышал мало полезного. Он еще раз посмотрел на ливень за пещерой. Решил, что лучше часть одежды будет сухой и теплой, когда он вернется, — он снял рубаху с ботинками и оставил ее Торгрину. Из одежды остались кожанные потертые штаны. На прощание он услышал:

— «КАЙНЭ АНГСТ! КАЙНЭ ЩМЕРЦЕН! КАЙНЭ ГНАДЭ!!! ВЭДЭР ФАЙНДЭ НОЙ ШЕЛБШТ!!!»

— Ижь вюрдэ геборэн, ум ауф дэм щляхтфельд штэрбен, мит дэм блут дэр файндэ унд кампф руйм бедект!!!

Стоявшие сзади отец и его друзья восхищенно улыбнулись и уважительно кивнули на ответ Варга. Это было немое пожелание удачи. Варг вышел из пещеры испытывать свою судьбу…

Сын кузнеца часами ходил по лесу, пока не увидел краем глаза движение за кустами. Он собирался пойти в сторону, где засек движение. Однако этого не пришлось делать. Из кустов навстречу Варгу наступал хозяин лесов. Когда он подошел на растояние нескольких шагов, он с ревом встал на задние лапы, демонстрируя молодому войну свои размеры и силу.

«Нет страха! Нет боли! Нет пощады!.. ни врагам!.. ни себе!..» Внутри сына кузнеца что-то сжималось и раскручивалось все быстрее и быстрее… Внезапно, у него зажгло на груди справа и на животе — медведь атаковал. Варгу повезло — когти распороли только кожу, мышцы, связки и крупные кровеносные сосуды остались целы. Юноша отскочил в сторону. Челюсти медведя клацнули по воздуху в дюймах от молодого северянина. Медведь продолжил атаковать, приподнимаясь на залние лапы для того, чтобы вбить Варга в землю. Но тот, что есть силы, ударил кулаком в мохнатое брюхо, медведь пошатнулся и попятился, опустившись передними лапами на землю. Медведь снова бросился на Варга, возвышаясь на полметра от головы воина. Юноша не успевал отступить, бросился в лобовую атаку, ударяя в бока зверю так, что чувствовал хруст под кулаками внутри огромной и мокрой шкуры. Удар в правое плечо откинул воина, он сгрупировался, и с переката уже снова встал на ноги, но медведь по-прежнему навязывает ближний бой и не дает обдумать дальнейшие действия. Из правого плеча текла кровь, когти прошли глубже кожи и повредили множество сосудов. Медведь снова поднялся перед берсерком, но тут случается то, что вообще повергло бы в шок любого наблюдателя, — Варг бросается на медведя, хватая за передние лапы, и начинает с боку бить ногой в коленный сустав зверю, тот теряет равновесие, и все триста килограмм начинают валиться на Варга. Молодой северянин дергает что есть сил на себя зверя, резко хватая за глотку и шкуру на животе, с силой переваливает огромную тушу через себя, ударяя зверя головой о твердую землю. И, пока лесной хозяин поднимается, Варг запрыгивает сверху, обхватывая ногами торс, а руками шею и начинает давить. В течение нескольких минут зверь метался и пытался сбросить с себя воина. Пока железная хватка, наконец, не принесла свои плоды, — зверю явно не хватало воздуха, он начал заваливаться на бок, прижав своим весом ногу воина, но Варг не собирался его отпускать сразу. Спустя минуту после последнего движения зверя, молодой северянин приступил к добиванию: он схватил медведя за верхнюю челюсть и шкуру на загрифке, и что есть мощи резко повернул морду зверя к земле. Раздался хруст, ознаменовавший серьезное повреждение шеи, несовместимое с жизнью. Зверь повержен… Осталось сорвать с него шкуру целиком. Дождь не прекращался. Огня не достать, а мерзнуть осенью дальше нет смысла.

Используя острый камень и богатырскую силу, Варг грубо вспорол медведя вдоль брюха, внутренней стороны лап и шеи. Несколько часов он сдирал шкуру, опасаясь окончательно испортить свой первый боевой трофей. Дождь смывал кровь с воина и шкуры. Когда Варг закончил — было уже темно. Нужно подождать утра. Он залез под сваленное дерево, наложил достаточно веток, чтобы не касаться сырой земли и не проснуться в луже, окончательно продрогнув. Варг лег на ложе, плотно закутался в медвежью шкуру, предварительно наевшись сырой медвежатины и напившись дождевой воды. Он ждал утра.

Проснулся Варг в каком-то доме. На животе, груди и правом плече повязки. Дом пахнул разнообразными травами и настоями. Держась за трость, к нему кряхтя, шла старушка Олга.

— Очнулся? Разбойник ты эдакий! Чего с косолапым не поделили? Зачем шкуру со зверя содрал? А!.. Весь по отцу пошел! Такой же обозленный дикарь! — Олга подошла к чану у камина и начала мешать свое варево.

— Как я сюда попал?

— На лошади тебя приволокла. Ты носилки сам же из веток смастерил. Только впрячь оставалось. Вот в дом тебя по ступенькам запинывать… Это да, покряхтела на славу… Благо, внучка помогла, — не отрываясь от котла, ответила старая ведунья.

— Тетушка Олга, Вам не стоило…

— Это тебе не стоило играть в воина! Когда я тебя нашла, на тебе живого место не было. Тебе повезло, что медведь с ТЕБЯ шкуру не содрал.

Только когда Варг попытался подняться с кровати, он почувствовал, что все тело ужасно ноет, а жгучая боль в плече, на груди и животе вспыхивала при малейшем движении. Все-таки медведь рассек мышцы и сосуды. Но слабость была самым большим беспокойством — он не мог встать.

— Если боль и слабость тебя не удерживают на кровати, то хотя бы своим срамом перед моей внучкой тут не размахивай!

Только после этого воин заметил, что под шерстянным одеялом, за исключением повязок на нем ничего не было. Олга продолжила:

— Твои портки и трофей выстираны и обсыхают. За них не переживай. Я уйду в деревню, надеюсь отыскать твоих четверых бунтарей. А ты лежи тут. Внучка приготовит обед, если ты проголодаешься. И еще, Варг, срамом перед ней не маши! — Олга расплылась в привычной улыбке, пригрожая пальцем Варгу.

Варгу стало не по себе — он был смущен. Его, здоровеного кабана, тащили через лес и затаскивали в дом две хрупкие женщины, одна из которых преклонного возраста. Его видели голым. Он не вернулся с трофеем. Отец, наверное, очень переживает.

Он окидывал комнату взглядом: тут все было одновременно и просто, и красиво. Дом был из камня с небольшими окнами с толстыми дубовыми ставнями, через которые в комнату проходил солнечный свет и свежий лесной воздух. Стол, стулья тут были сделаны из дуба, на века. Был большой камин и в нем висел котел, в котором готовился ужин. Комната была светлой. В отличие от его дома тут не пахло сыростью. Над печью сушились грибы и вялились рыба с мясом. За окном щебетали птицы. Кровать, на которой он лежал, была очень мягкой и удобной. «Так вот каким бы мог быть наш дом, если бы мама была жива»… Пронеслась грустная мысль в его голове. В детстве, когда он оставался наедине с собой надолго, и никто не мог его видеть, он позволял этой мысли вгрызаться в свой мозг, терзать душу и сильно увлажняться глазам. Он никогда не знал материнской любви и ласки, отец не мог заменить ему мать. Борг был хорошим отцом, и этого, казалось, достаточно, но не для Варга. Он тосковал по женщине, которую никогда не видел и не знал. Отец про нее говорил мало и не содержательно. Варг считывал адскую боль в глазах отца, и разговор тактично переходил на другие темы. Но Варг не переставал завидовать другим детям. А после того, как общался с тетушкой Олгой, его душу словно звери рвали.

Варг лежал, глядя в потолок, когда услышал быстрые и легкие шаги. Дверь открылась, и он увидел Гретхилт, внучку Олги. Он помнил Гретхилт плачущей восьмилетней худенькой девчушкой с широкорасставленными большими глазами и торчащими ушками, за которые ее дети дразнили, называя «Азе», что в переводе с языка древних нордов значило «заяц». Их знакомство десять лет назад можно было бы вписать в детскую сказку, если бы не вмешательство тучного имперца, из-за которого на мальчишке не осталось живого места. Но Варга отец воспитывал в своих лучших варварских традициях: «Сильный может защитить себя, а сильнейший защищает всех!» С тех пор при редких встречах она молчаливо улыбалась ему, стесняясь говорить. Вопросы и любопытство привели его к отцу за разъяснениями, но в ответ отец лишь рассмеялся, вороша его волосы на голове: «Ты завоевал будущую первую красавицу на деревне!..» Борг был прав. Десять лет очень щедро одарили Гретхилт. Огненно-рыжие волны были подобраны в косы, которые переливались огнем и золотом на солнце. Широко расставленные большие глаза были бирюзовыми. Правильный нос и пухлые губы делали ее красоту неземной. И все это завершал правильный овал лица и веснушки, разбросанные по щекам через переносицу. Она зашла, убрала шерстяной платок, который утеплял ее хрупкие плечи и голую шею. На ней было одето длинное зеленоватое льняное крестьянское платье, облегающее талию и верхнюю часть бедер.

— Здравствуй! Я Гретхилт — внучка Олги. Я пришла сменить повязки и промыть раны, — она застенчиво улыбалась и старалась спрятать глаза.

Варг сам чувствовал себя неловко и не знал что говорить.

— Нет… Со мной все в порядке. Я сам… если что…

В ответ, красавица молча подошла к его кровати, и Варг рефлекторно напрягся, ощутив боль по всему телу, которая отразилась на его лице. Она села рядом на кровать, по-прежнему стараясь не смотреть ему в глаза.

— Не нужно геройствовать, неужели в лесу не хватило? Тебе несказанно повезло, что мы проезжали мимо. Но скажи… Неужели ты правда все сделал голыми руками?

— Ну, только шкуру снимал с помощью острого камня… А так да… Я душил его и потом свернул шею… а перед этим мы обменивались ударами…

Варг не был опытным в разговоре с женщинами и не знал как себя вести, но он продолжал говорить, потому что видел, как Гретхилт улыбается, и он не мог оторвать от нее глаз. Сердце едва не подскакивало к горлу, когда она дотрагивалась до него своими нежными и хрупкими руками. Она взяла его за подмышки и помогла подняться на кровати, чтобы заняться ранами на груди, плече и животе… Верх ее платья не был полностью закрыт, и Варгу впервые на две секунды приоткрылись два нежных шелковых холма молодой девушки. От зрелища у молодого воина перехватило дыхание, и он почувствовал приятную тяжесть внизу живота. Девушка остановилась и отстранилась. Одеяло стояло колом. Варг готов был сгореть со стыда и сквозь землю провалиться. Ему хотелось встать и убежать поскорее отсюда домой или на поле боя, только бы не видеть осуждения в ее глазах.

— Прости, я… Никогда… Это… Не был…

Он смотрел в сторону в пол. Его попытки извиниться были прерваны громким хлопком дубовой двери, которая легко открывалась и закрывалась на хорошо смазанных петлях. Он один снова. Он чувствовал себя отвратительно. Варгу нужно было на что-то отвлечься, иначе он готов был сойти с ума! Он увидел в корзине бинты. Юноша начал сам выполнять процедуры, грубо срывая с себя старые повязки, пропитанные кровью и так же грубо, через боль, завязывал новые. Отлично! Физическая боль от процедур помогла отвлечься — ему стало легче на душе. Найти бы сейчас свои штаны с трофеем, и можно убираться отсюда…

Тем временем, Борг ходил по залу туда и обратно. Торгрин молча сидел на огромном опахале. Рядом Бьёрн посверливал острием меча каменный пол. Молчанию не давал появляться Дарт, который ворчал без умолку:

— Говорил же тебе что рано ему еще такое поручать! Так ты ж: «Мало времени! И так почти десять лет потратили! Он быстро развивается!» Ты сам тренировался более десяти лет для подобной миссии и я помню, что ты, Борг, был зол как черть!.. А это тоже многое решает! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты других по себе не мерил и учился слушать других!?

— Проклятье! Да когда же ты заткнешься!? Это мой сын! Слышишь!? Мой, и у меня по нему сейчас голова расскалывается! Не добавляй масла в огонь!

Тяжело дыша, дворф забасил с выпученными глазами, активно жестикулируя:

— Мне через пару месяцев сто сорок лет стукнет! И ты меня еще жизни учить будешь! Я с твоим отцом бок-о-бок стоял против орды Дарксвампа, и на смертном одре он завещал мне заботиться о его потомках! Я тебя растил и оберегал, как своего сына! И я с твоим малышом проводился едва ли меньше твоего, я люблю Варга, как собственного сына, невзирая на разницу расы, роста… и бороды!..

От последней фразы все улыбнулись, Дарт всегда умел неосознанно разряжать обстановку своей прямотой и гулким голосом ворчливого толстяка.

Заговорил Торгрин:

— Мы уже лес прочесали. Где он — непонятно. Но его работу видели — огромная туша медведя без шкуры с переломанными ребрами и лапами и с вывернутой шеей. Твой сын жив, он выполнил задание, но не вернулся! А куда он ушел или кто его подобрал и куда увез — дьявол его знает! Дождь ведь все следы смыл… Борг, может, поспрашиваем в деревне? Может, кто знает?

— Торгрин, очнись! В деревнях и городах везде купленные империей шептуны. Это даже не пробуем. Охота и выход в лес законны только с разрешения старосты деревни, а наш продался как бордельная мокрощелка!!!

Борг в ярости ударил огромную колонну, и от кулака закаленного воина кусок колонны мелкими осколками разлетелся по залу. Борг чесал бороду в раздумьях, пока его не прервал Торгрин.

— У меня есть вариант, но он только тебе не по душе Борг.

— Ты про местную ведунью?

— Одна она имеет право свободно ходить в лес и, возможно, у нее в доме сейчас отсыпается и откармливается Варг.

— Возможно, портит ее рыженькую внучку на стоге сена в конюшне, — вставил с довольной улыбкой Бьёрн, и уловил на себе сердитый взгляд Борга.

— Нет. Ну а что? Всяко лучше, чем стать медвежьим дерьмом или гнить в темнице у имперцев.

— Я бы предпочел темницу, чем этих женщин, — ответил Борг, готовясь идти с друзьями к Олге. Он всегда чурался травников. А с тех пор, как на руках у Олги после родов Варга умерла его жена, так он вообще на дух не переносил их. Только когда Варг был сильно болен или ранен, он подпускал ее к сыну, долго смотрел и удостоверялся, что можно ей доверить, а что нет, и только потом выходил по своим делам. Они вышли из пещеры и двинулись в сторону дома ведуньи.

Тем временем старушка Олга обходила деревню в поисках одного из четверых войнов. Хотя она понимала, что шансы малы, — ведь это неразлучный квартет: где один, там и все. Побродив по городу, она с ужасом слышала разговор двух местных выпивох и кутил:

— …Не… Борга и шайку его нужно сдать. Все равно их найдут и повесят, а так мы хоть золотишка поимеем.

— Я наслышан про Борга. Считаю слишком рисковано становиться его врагом.

— А что ты считаешь — лучше становиться врагом Империи?

Это были не северяне и не имперцы. Это были Ларс и Джоб — пришли с юга, когда Речные Долины были захвачены Империей. Два проходимца, два сплетника, которых никто и никогда не видел за работой. В деревне все говорят, что они назанимали денег, убежали от войны и выбрали глушь, до которой не добраться. Но в этой глуши их будет не сложно найти — выделяются. Они ниже ростом, хилая комплекция, кожа темная, все рано лысели и имели гадкую редкую растительность на лице. Их никто не любил за то, что они торговали информацией, а когда пришла Империя, они первыми вышли и едва ли не целовали сапоги имперцам. Они гордо звали себя торговцами. Хотя за прилавком их никто никогда не видел. Это были два пьяницы, два распутника, два шантажиста. Но в чем никто не сомневался — они умели наживаться на информации. И сейчас их жажда легких денег могла накликать беду на многих жителей деревни. «Нужно срочно отыскать Борга и предупредить! Но их нет в деревне. Скорее всего, Варг знает. Надо торопиться домой!» Она от души благодарила Богов и время за то, что в свои семьдесят лет она может бодро ходить, а не только ползать, еле переставляя клюкой… Спустя некоторое время Олга уже подошла к двери своего дома. Она открыла дверь и удивилась, обнаружив, что Варга нет, только старые окровавленные бинты на кровати. Олга пошла на задний двор, где сушились вещи Борга, но и их там не было.

— Фух! Ну, хоть не с голым естеством бегает. Варг! Ваааарг! О боги, что за день-то беспокойный! Гретхилт! Девочка моя, ты где? … О! Вот ты где! Стой! Почему на тебе лица нет? Где Варг?

— Он ушел…

— То есть… Как это ушел? На нем же живого места не было после драки с медведем…

— Одно место было…

Олга побелела:

— Он что… тебя…

— Нет, бабушка, нет… Просто у него…

И девушка резко согнула руку в логте и сжала в кулак. Олга залилась хохотом:

— Ой, дитя. Ну, раз у него…, — она повторила жест внучки, — значит, мы действительно зря беспокоились — выживет!

Олга заразила внучку смехом. Сзади раздался густой хриплый бас:

— Я тоже рад слышать эту новость, Олга. Где мой сын? — Подошел Борг с друзьями.

— О! Боги! Борг! У меня неприятные новости из деревни. Пройдем в дом. Гретхилт, принеси сталвандского.

Глаза мужчин округлились, так как если Олга сама несла хмельное на стол, то дело было серьезнее некуда. После глотка крепкого нордского самогона Олга рассказала мужчинам, что шептуны готовятся сделать донос на их квартет.

— Значит, нам нужно либо залечь на дно, либо убираться вообще из деревни! Над этим я позже подумаю — где мой сын?

— Я уходила за вами. Он проснулся и ушел.

— На месте встречи с медведем как будто ураган прошел. На постели где лежал Варг — куча окровавленных тряпок. По-твоему меня успокоят слова, что с ним все хорошо? — говорил Борг холодным железным тоном, полным уверености и спокойствия, только так он мог услышать желаемое от Олги, ну или, как минимум, долю правды.

— По крайне мере я нашла его с небольшими и неопасными для жизни ранами. Местами порвана когтями кожа, но мышцы и важные органы не задеты. Полно синяков, ссадин и ушибов, но хотя бы без переломов, как это было двадцать два года назад, — она говорила тоном, указывающим, что сын превзошел отца, и раз уж Борг пережил критические раны, то о Варге нечего беспокоиться. Борг встал из-за стола, сквозь зубы поблагодарил ведунью и дал знак товарищам выходить во двор.

— Предлагаю разделиться и искать Варга. Молю Богов, чтобы мой аболтус шел в зал тренировок. Не приведи случай ему в деревне показаться с медвежьей шкурой — нам всем будет несдобровать. Охота запрещена всем кроме Торгрина. За оружие или тренировки — казнь.

Тут рассуждения Борга прервал Дарт:

— Если это так, тогда давай я в зал пойду, — если он двинул туда, то мой неспешный шаг ничего не портит, а вот вы можете идти быстрее меня, и настигнете его быстрее, если он движется к деревне.

— Дарт дело толкует, Борг. — Сказал Бьёрн.

— Согласен! Пошли…

Варг достиг пещеры, оглянувшись и убедившись в отсутствии лишних глаз, как его учили — он спускался вниз, держа под мышкой шкуру медведя. Никого не было. Он постелил высохшую шкуру и улегся, позволив телу расслабиться после непродолжительного пути. Все тело ныло после боя с медведем, болело плечо, грудь и живот, где зверь оставил будущие украшения. Внизу живота поднывало. Мысли волей-неволей поворачивали к Гретхилт. Какая же она стала красивая! За нее можно было сражаться одному против сотни… Нет! Против миллиона врагов! Отец был прав — она стала очень красивой, и ее образ навязчиво лез в голову, как только Варг закрывал глаза…

— Эй! Вставай, маленький берсерк!

Варг вскочил тут же скорчившись от боли — спросонок забыл о ранах.

— Эээ… Да не корчись ты так — смотри, как ему досталось, и радуйся, что ты не на его месте, — Дарт был рад за успехи Варга, как родной отец.

Карлик осмотрел раны, и, сказав, что ничего серьезного не видит, принес Варгу его вещи. Варг оделся и укутался в шкуру, пока карлик рассказывал, что сын кузнеца пропустил за последнее время.

— Слушай, а ты видел внучку Олги, как ее, Гретхилт? Я не особо разбираюсь в человеческой красоте, но деваха ух какая!.. А губища, а глазища, а фигуристая какая!

— Да, Дарт, я видел. — Смущено улыбался Варг.

— Ооо, мальчик мой — а вот отсюда можно поподробнее! Понравилась тебе девчина? Ааа! Вижу, что по нраву она тебе! Ха-ха!

С улыбкой от уха до уха дворф пригубился к мешку с элем и, едва не захлебнувшись, продолжил:

— О! На радостях-то и забыл! Тебя же отец с Бьёрном и Торгрином ищут! Вставай, идем! Только шкуру здесь давай спрячем!

Пока они шли, Варг задал вопрос.

— Скажи мне Дарт, в деревне было много детей, которых империя не забрала. Почему только я один на Вас четверых?

— Во-первых, лучше в бою один медведь, чем армия щенков. Во-вторых, я уже все сказал в первом пункте. Еще вопросы есть?

— Да. А Гретхилт что-нибудь говорила… ну про меня?

— А-ха-ха! Эээй, Варг!.. Взрослеешь!

Дарт по старой привычке хотел по-дружески положить руку ему на плечо и встряхнуть, но замешкался, когда понял, что недотянется:

— Проклятье! Когда ты успел вымахать в такого огромного кабана? Весь в папашу! А-ха-ха!..

Когда Борг, Бьерн и Торгрин пришли в деревню, то сразу почуяли неладное… Вроде середина дня и погода солнечная, а деревня пустая, как вымерла…

— Отрос! Но дехес кюэ се эскапе!

— Засада! Быстро к моему дому! — Рыкнул Борг. Засвистели стрелы, топот копыт наполнил улицы. Перед Бьёрном из-за угла выскочил молодой имперец и собрался пырнуть коротким мечом в живот северянина, но опытный боец увернулся, схватив имперца за вооруженную руку и ворот клепаной брони, и использовал свой вес, скорость и силу, — швырнул противника на несколько метров, сбив двух пехотинцев. На Борга летел всадник, выставив копье для удара, но Северный гигант перехватил копье, использовав скорость всадника, и отправил его в полет на несколько метров. Еще один мечник со щитом пытался преградить путь Торгрину, самому ловкому из квартета. Дорожная пыль с камнем заставили имперца закрыться щитом, сразу после камня пока имперец не успел опустить щит, Торгрин на полном ходу влетел в щит двумя ногами… Имперец в этот момент выглядел так, словно на него упала гора… Солдат кубарем летел под ноги своим товарищам, давая возможность северянам забежать в дом к Боргу, где над дверью у него был тайник с оружием. Схватив конец веревки, Борг дернул и, из раскрывшейся верхней части грубого дверного короба, выпало ранее аккуратно спрятанное оружие: щит и меч, лук, стрелы и его секира. Вооружившись, Бьёрн зловеще ухмыльнулся: «…Теперь не мы бегаем… Теперь от нас бегать будут!..» Первый же имперец с мечом и щитом, был отброшен ударом щитом плашмя и был добит мечом в глаз. Борг разрубал боевые порядки противника своей секирой, сея смерть и хаос. Торгрин прикрывал своих товарищей-штурмовиков, опустошая колчан, и периодически отбивался коротким боевым топором, предназначенным для Дарта. Как же им не хватало Дарта! Оглянувшись, они поняли, что это был их последний бой в жизни. Против них было около двухсот имперцев. В голове Борга молнией пронеслась мысль: «…Но просто так они не заберут их жизни. Уж они постараются, чтобы как можно больше имперских шлюх рыдали за своих выродков-сыночков, которые вдруг решили хозяйничать на чужой земле». Имперцы поняли, что перед ними не рассохшиеся или пьяные бунтари, а самые что ни на есть ветераны, и просто так эту троицу не возьмешь. Они уже за первые минуты потеряли свыше десятка человек убитыми и искалечеными, а на северянах ни царапины. Бьёрн спровоцировал активность империи, влетев в стену щитов. Он сбил двух пехотинцев с ног, ранил третьего, разрубив мышцу бедра, и отрубил четвертому голову. Улица наполнялась кровью. Торгрин в этот момент снял еще двух, пробив им головы. Борг устроил мясорубку, ни один пехотинец не мог увернуться от удара, а остановить щитом и подавно, — годы тренировок с огромными нагрузками всегда давали плоды. Удары Борга были слишком быстрыми для уклонения и слишком тяжелыми для блока.

На улице уже лежало тридцать трупов, и их количество росло, но у имперцев прибывали подкрепления из пехоты. Имперский командир ругался:

— Дондэ эста нуэстро аркьюэрос? Но ме импорта кьюэ но хаи марген дэ маниобра дэ ла кабалериа! Траеме сус кабезас аёра!!!

— Сейчас тебе будет «эста-осто» тварь!!! — рычал Борг, разрубая еще двух пехотинцев.

Торгрин растрелял все стрелы, положив не менее двадцати человек, и присоединился к штурмовикам, взяв топор Дарта и щит. Не успел ловкач занести топор, как резко дернулся, в его спине торчала стрела… Через секунду в нем было около двадцати стрел, а три пехотинца, подобно стервятникам, вонзили в него с трех сторон мечи.

— Торгрииин!!! — закричал Бьерн, и полетел в толпу смерчем, в приступе безумной ярости пропуская лезвия мечей и копий, которые, к счастью для него, лишь задевали его, оставляя царапины и легкие порезы. За считанные секунды вокруг него появилось с десяток новых трупов. Но удача на этом заканчивается для воина севера… Из живота выпрыгивает с кровью острие имперского копья, к которому присоединяется десяток клинков имперцев…

Борг был неудержим: кто не успевал закрыться считом, того разрубало пополам, кто успевал, отлетал на своих товарищей, как правило, с переломами. В плече, бедре, животе и груди у Борга уже торчало с десяток имперских стрел, но он упорно продолжал рубить врагов и, харкая кровью, ревел демоническим рычанием:

— КАЙНЕ АААААНГСТ!!! КАЙНЕ ШМЕЕЕЕЕРЦЕН!!! КАЙНЕ ГНААААААДЭЭЭЭ!!! — Двое из имперцев обмочились и дезертировали прямо с поле боя, остальные продолжали окружать воина, пуская стрелы в его могучее тело… С тыльной стороны колена копье пробило ногу насквозь, он подкосился стоя, преклонившись на одном колене продолжать бить, но второе копье пробило его тело через правую лопатку и вышло через грудную мышцу, забрызгивая благородной кровью замерзшую землю… Боргу отрубили правую руку в предплечье, он выронил секиру. Через секунду он, с диким воплем хватая свою последнюю жертву за горло, одним рывком заваливает имперского, как оказалось, офицера, он добрался… он свернет ему шею даже одной рукой, ему не нужна вторая!.. Ему мешают десять лезвий имперских мечей в спине и боках… Бездыханное тело Борга падает на бок, и окровавленное лицо с открытыми глазами смотрит в небо… Перед тем, как выпустить последний вздох, мысли Борга обращаются к небу:

— Тандар, майн Ватер! Ижь комме цу дир им блут дэр файнде унд бекямпфунг дэр херлижкайт. Айнэ анфраге — махт гебен, ум майнен зойн фюр айнен зииг… Варг… — последнее слово замирает на едва шевелящихся губах… И навсегда умолкает могучее сердце в растерзанной груди…

— М-м! Мэмммм!!!

Варг лежал в высокой пожелтевшей траве гдядя на то, как его отец раставался с жизнью. Карлик чудом остановил молодого берсерка. Подскочив на бегу, пнул в тыльную сторону колена Варгу, налег сверху и зажал рот рукой, чтобы их не обнаружили. Карлик сам едва сдерживал слезы и чувствовал, как мокреют его пальцы на лице Варга от слез. Дворф понимал, что если бы они кинулись на помощь, то тоже бы погибли, но этого не понимал Варг, он злился на Дарта и считал трусом, сквозь мычание проклиная низкорослого воина. Минуты, которые Дарт потратил на то, чтобы успокоить Варга, показались карлику вечностью. Он едва уговорил его уйти по-тихому и отомстить, когда будут готовы.

— Ждем Ваших приказаний, капитан!

Капитан держался за горло и откашливался — еще бы чуть-чуть, и он стал бы восемьдесят пятым трупом со стороны империи в этой непродолжительной битве. Когда ему отчитались о потерях, приступ кашля стал сильнее. После услышаного он на секунду пожалел, что остался в живых. Но, глядя на разорванные трупы, он откинул мрачную мысль. Что вообще это было?.. Ему было приказанно маршем сменить дислокацию. При нем было двести человек… При следовании маршруту через одну из деревень ему пришло задание — взять живыми или мертвыми небольшую группу смутьян. Не стоит говорить, что капитан рассчитывал их просто арестовать, но они оказали сопротивление. Голову молодого командира романской империи раскалывали пугающие мысли: «…пока дюжина всадников и пехотинцев пытались взять их, подошли оставшиеся сто восемьдесят восемь человек. А минут через тридцать у него осталось восемьдесят три боеспособных солдата из двухсот!!! Его потери составили восемьдесят четыре трупа и тридцать три калеки!!! А им противостояло всего трое! Три человека!!! Бред какой-то… Кто они такие? А, может, они не люди вовсе? А, может, демоны какие… но, их удалось убить…»

Размышления капитана прервал солдат:

— Капитан, с Вами все нормально? Вы не ранены?

— Э-кхах!.. Нет, болван! Не видишь чтоли — я… кхах-кхух-эээкхах! Я занят! Кхах!.. Стой! Докладывай, что там еще?

— Что делать с убитыми?

— Сначала спасите раненых, окажите помощь, перевяжите и погрузите в обоз. Еще раз — сколько убитых?

— Восемьдесят четыре человека, господин капитан. Число может вырасти — многие раненные с тяжелыми, критическими и смертельными ранами.

Капитан вспотел, несмотря на холод и легкое обмундирование:

— Нет… Это бред какой-то! Не может быть! Да это не люди были, а какие-то демоны!

— Вы сами все видели. Вы были в первых рядах. Так что будем делать с убитыми, господин капитан?

— Как разберемся с раненными, начнем хоронить.

— А что с теми тремя животными?

— Прояви уважение, рядовой! Если бы в нашей армии были такие солдаты, то Ирий мы бы не за два года, а за пару дней на колени поставили! Отдайте местным и скажите, чтоб хоронили в своих традициях. Над трупами не глумиться.

— Вы уверены, господин капитан?

— Выполнять!!!

— Слушаюсь, мой господин!

Капитан смотрел на мертвое тело своего противника, Борга. Через несколько секунд ему начало казаться, что от тела идет нечто вроде пара. Воздух над телом давал оптический эффект, как пламя от костра. Тень от мертвого тела вытянулась и быстро поползла по земле, к выходу из деревни. Имперец сильно зажмурил глаза, потер их пальцами руки и встряхнул головой. «Показалось?..»

Месть

Дарт и Варг покинули пределы деревни.

Варг был опустошен. И что-то очень темное и едкое заполняло эту пустоту. Дарт видел все это в сыне кузнеца сквозь молчание и пустой взгляд. Варг во многом повторял отца, и, что казалось самым страшным, — судьбой… Тридцать девять лет назад, когда Дарт был в полном рассвете сил и лет (дворфу было тогда ровно столетие) он и дед Варга, Гроллир воевали против орды Дарксвампа, где с карлика была взята клятва — защитить наследие Айсенхандов (Железноруких). Дарт многое повидал и пообещал себе, что смерти третьего Айсенханда он не допустит, даже если ему самому придется сложить свою голову. А если в предстоящей кампании он выживет, то вернется в горы Евигефроста, рядом со Сталвандом, уйдет на покой и займется коллекционированием редких камней и минералов, что было любимым занятием многих дворфов. На секунду от мечтаний забылся и испугался, не растянулось ли его лицо в улыбке в этот траурный момент… Он мельком взглянул на Варга и успокоился. Варг, как зомбированный, смотрел перед собой, и лицо спутника его никак не интересовало. Варг шел, как загипнотизированый — строго вперед. Дарт ускорил шаг, поравнялся и шел впереди молодого воина. Карлик заметил на земле движение бесформенной тени, от чего-то крупного и медленно обернулся. Когда глаза спутников встретились, Дарт, видавший виды, едва не сел на землю от увиденого… От спины Варга тянулась темная дымка. Глаза юноши изменились — привычный серый цвет куда-то пропал, и глаза как будто светились красным светом. Взгляды спутников встретились — даже грозный Борг не умел внушать такого страха своим взглядом. Дарт встряхнул головой и проморгался.

— Что с тобой, Дарт? — Варг спросил его сонливым тоном.

Напуганый дворф снова взглянул берсерку в глаза, но ничего кроме печали и усталости не увидел. В уже серых глазах и призрачной темной дымки не было. «Что это за дьявольщина была? Наваждение???» — подумал дворф.

— Ничего. Ветер в глаз соринку занес… Показалось мне — все нормально… Идем, Варг. Нам нужно отдохнуть.

В тренировочном зале, под пещерой они приступили к скромному ужину, который состоял из черствого хлеба, солонины и эля для того, чтобы они смогли уснуть.

Варг видел сон, в нем вновь и вновь убивали Борга. Он бежал к отцу на помощь, но между деревней и Варгом был невидимый барьер, который он никак не мог приодолеть. Земля под ногами молодого воина стала вязкой и топкой, как болото. Варг посмотрел вниз. Он был по колено в крови, в которой плавали части свежих трупов: руки, ноги, головы, разрубленные тела. Внезапно Варг провалился вниз, словно был в океане. Над ним закрывалась дыра, через которую он провалился. Он завис в нескольких метрах от дна, на котором лежали черепа и кости. Казалось, что от них идет свет. Холодная вода, мрак и ощущение, что за спиной кто-то или что-то есть… нечто, переполненное злобой и жаждой крови. Варг обернулся — перед ним было что-то черное, бесформенное, похожее на облако чернил кальмара. В один миг из черного пятна вытянулись руки и потащили молодого берсерка вовнутрь. Варга сковали боль и холод. В темных водах его начали пронзать молнии, перед глазами появились два переполненных злостью, красных глаза, и в следующий миг сын кузнеца проснулся и вскочил… Он вертелся на месте, словно где-то рядом затаился враг… Но в зале не было никого, кроме него и похрапывающего дворфа. Какое-то время норд сидел, глядя в одну точку, а затем проснулся Дарт. Молодой норд сидел рядом, его глаза были без всякого выражения.

— Дарт. Мне снова нужен блутиге эрнтэ.

— Что? Кровавый урожай? Зачем?

— МНЕ ОН НУЖЕН!

Варг резко повернулся к Дарту, у которого чуть сердце в пятки не ушло от того что он увидел в глазах Варга. Оно было без формы, но с другой, собственной волей… Оно требовало крови, как голодный свирепый хищник. Еле шевеля языком, дворф попытался возразить:

— Я, конечно, могу набрать трав для дыма с благовониями, но сосуд с кровью пуст.

— Чья кровь?

— Медведя… Ты же не собираешься тащить живого медведя один?.. Мы вчетвером кое-как справились…

— Покажи мне сосуд! Как он устроен?

Дворф отвел молодого норда и показал большое устройство. Над огромной воронкой была закреплена небольшая клетка, две стены которой были с острыми шипами. Как Варг понял, жертву в клетке просто протыкало, резало и выдавливало всю кровь.

— До встречи со мной ты и отец были у Олги, и ты говорил, что в деревне были стукачи… Жди меня тут и никуда не уходи!

От напора Варга у Дарта пропал дар речи, и он стоял как вкопанный, не понимая, что происходит…

Едва первые лучи солнца осветили лес, жизнь в домике у леса уже кипела. Гретхилт пошла в конюшню кормить и поить лошадь, пока ее бабушка готовила завтрак. Она взяла вилы и принялась перекидывать сено в закрома. Солнце пригревало ее спину… Она услышала шаги и мимо скользнула тень. Девушка побежала за таинственным гостем, не выпуская вилы из рук. Хоть никто за все ее восемнадцать лет жизни не посягал на их дом, но осторожность не повредит… Это был Варг. Он о чем-то говорил с Олгой. Он говорил холодным железным тоном. Вокруг глаз ее бабушки были напряжены вены, а сетчатки глаз были белее обычного… Только Гретхилт знала, что происходит со старушкой, когда у нее такие туманные глаза. В этом состоянии способна видеть фрагменты прошлого и будущего, а главное — Олга видит ауру человека и даже способна считывать мысли человека. Старушка смотрела на него с глазами полными страха… Нет… даже не животного страха, а настоящего ужаса. Гретхилт уже сжала вилы, морально готовясь защищать бабушку, но после того, как она еще шире открыла глаза и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, Варг резко пошел в сторону деревни… Напуганная ведунья продолжала смотреть вслед Варгу, ее лицо и глаза пришли в обычное состояние и выступили слезы…

— Бабушка! Что случилось?

— Не случилось… Случится…

— О чем вы говорили?

— …

— Бабушка, зачем он тебя так напугал?!

— Не он, дитя… А то, что поселилось внутри него…

— Куда он направился?

— … Кормить… Тандара…

Ужас передался Гретхилт. Она хорошо знала все местные обычаи, в том числе традиции Первых Северян…

Деревню быстро привели в относительный порядок. Выбитые двери и поваленные ограды были поставлены на место. О недавном сражении говорили багровые пятна на строениях и земле. Местные жители устроили достойные похороны трем великим воинам — сложили их вместе с их оружием на дрова и хворост в лодках, подожгли и отправили сплавляться по реке к восточному морю.

К привычному ритму жизни местные жители не пришли на следующий день после бойни. Был траур — ушли некогда самые уважаемые люди. Хотя в местном трактире неизменно сидели Ларс и Джоб. У них был праздник — солидный мешочек с монетами из желтого металла, часть которого дуэт решил потратить. Пожить, как короли, они любили. Напиваться, приставать к девушкам и лапать их.

— Эй, Джоб… Да ты просто Бог торговли! Это ж надо было вывернуть все в нашу пользу, да так ловко! «Ваши потери лишь подчеркивают важность нашей информации и если Вам интересно дальнейшее плодотворное сотрудничество, то нам интересно достойное вознаграждение!» Ты гений!

— Да… А ты еще боялся этого тупого быка Борга!

— Ну… Риск благородное дело!

— Эх, повезло нам с этими дураками, но больше-то их нет. Может, нам пора сваливать из этой дыры? Девки тут все недотроги и я соскучился по качественной выпивке.

— А куда ты предлагаешь?

Пока Ларс держал деревянный стакан у губ, глотая завозное вино, сзади раздался молодой, но тяжелый голос:

— У меня для вас есть вариант…

Неуспел Ларс и глазом моргнуть, как огромная ладонь с огромной силой хлопнула по дну стакана. Зубы вместе с острыми щепками от стакана ударили в заднюю стенку глотки мерзавца… Не успел он отреагировать, как вторая ладонь, схватив его за затылок, резко опустило его лицо с разломанным стаканом на дубовый стол, который окрапился кровью южанина. Он свалился на пол, взвывая и мыча от боли. Для того, чтобы стукач не сбежал, нога громилы со всей дури опустилась на голень Ларса… Громкий хруст и дикий вопль наполнили таверну, а возможно, и всю деревню. Джоб пытался найти путь отступления, но немногословный гигант неспешно маячил из стороны в сторону, словно наслаждался животным страхом доносчика… Джоб выхватил нож и дрожащими руками направил оружие в сторону большой темной фигуры. Но был пойман за руку и отчаянно кричал и пытался вырваться. Великан рванул за руку болтуна, перекидывая его над собой, и, когда стукач пролетел над двухметровым монстром, последовал резкий поворот и рывок, после чего раздалась громкая череда хруста лопнувших сухожилий и разорванных хрящей в суставах… Джоб визжал от адской боли — его рука напоминала раскатанное в сосиску тесто. Палач бросил на пол бродягу, и ударом ноги сверху раздробил колено стукачу. Пока Ларс и Джоб бились в агонии, огромная тень приблизилась к ним и бесцеремонно переломала обоим остальные ноги и руки. Парой коротких ударов громила оглушил обоих. Затем тень положила себе на плечо тело Джоба, а Ларса на второе, как будто они были легкими тряпками. Здоровяк молча понес их из таверны. Остальные завсегдатаи и владелец таверны лишь смотрели ему вслед, открыв рты…

Дарт перебирал много сценариев в своей голове, но они не вписывались в поведение Варга… по крайней мере того Варга, которого он знал. Дарт хотел прилечь и выбросить дурные мысли из головы, как послышался шум со стороны входа.

Варг тащил два тела. Его взгляд был холодным и твердым, как сталь. Казалось, что он весь был сделан из железа — никаких эмоций и лишних слов. Дарт стоял как вкопаный — он был не в состоянии что-либо сказать или сделать. Варг прошел мимо, двигаясь в сторону клетки наверху. Раздался звук двух падающих в клетку тел. Варг спустился, подошел к Дарту и сказал стальным голосом:

— Я скоро вернусь, пленых не выпускай и не убивай.

— Что ты делаешь Варг?

— Поступаю по укладу своих предков. Они виноваты в смерти отца, Бьёрна и Торгрина.

— Я пойду с тобой.

Подземный житель понимал, что живыми Варг тех двоих не отпустит. Но у него даже в мыслях не было того, что будет делать Варг. Молодой воин игнорировал попытки дворфа завести диалог. В очередной попытке дворф наткнулся лицом о грубую ладонь Варга, и хотел уже высказать все, что думал, но понял, что этот знак означает остановку. Он увидел причину резкого прерывания пути — на опушке стоял медведь… Дворф уже приготовился, но Варг сказал:

— Нет. Уйди, скройся. Ты будешь мешать.

Тем временем зверь неспешно двигался вперед и встал на задние лапы, стараясь запугать своими размерами и яростным ревом. Однако Варг не бросился в атаку. Он смотрел зверю в глаза и не отрывал взгляда от хозяина леса. От Варга несло жаждой крови и холодной ненавистью. Но зверь внезапно замолчал и, опустив голову, медленно подошел к берсерку. Медведь подошел к берсерку и чего-то ждал. Варг развернулся назад, посмотрел налево, на медведя, и двинулся обратно — в сторону пещеры. Медведь последовал за Варгом… Дарта увиденое впечатлило куда сильнее, чем бой голыми руками. Карлик шел за ними, держа дистанцию.

— Помогите!!! Кто-нибудь!!! Эээээй!!! — Джоб рвал горло в отчаянной попытке позвать на помощь уже около двух часов.

— Вабудь ов эфом, Вжобв! Наф тут никто не уфлышит. Это конеф.

— Заткнись, Ларс! Ауйииииааа!!! — малейшее движение отзывалось адской болью в руках и ногах.

Они сидели в темной клетке, под ними была большая с маленьким углом наклона воронка. Из двух противоположных стен частыми рядами торчали полуметровые шипы.

— Хааааа! Хыыыы!

Хриплый и осиплый смех сквозь плач из разорванного рта Ларса, говорили о том, что все кончено. Ларс был в истерике… И в тоже время изувеченное лицо говорило о том, что он предупреждал о возможных последствиях.

— Заткнись! Слышишь?! Заткнись!!! Не знаю как ты, но я хочу выжить! … Шшш!!! Слышишь?! Кто-то идет!

В свете факелов два узника, наконец, увидели своего похитителя. Двухметровый молодой воин с выбритыми висками и собранными в волчий хвост светлыми волосами молча встал перед ними и несколько секунд сверлил их ледяными серыми глазами. Джоб, визжа, бросал угрозы, оскорблял, затем пытался договориться, но Варг игнорировал доносчика. Он молча выжимал страх из Ларса… Затем резко перевел взгляд на Джоба, от чего у мерзавца слова встали поперек горла… Варг отошел всторону и надавил на рычаг, открывающий вход в клетку, и к курду вернулся дар речи:

— О! Я знал, что ты умный малый и что все это просто неудачная шутка! Розыгрышь!!! Ааа-ха-ха! Да было весело…, — он уже сквозь боль переломаных костей и вывернутых суставов полз к выходу, как вдруг замер… Его ехидный смех сменился заиканием от ужаса… На свет факелов из тени вышел медведь. Джоб начал отползать назад, когда зверь входил в клетку к двум жертвам. Их трясло от ужаса. Джоб и Ларс тряслись, как кролики, и глазами искали пятый угол в квадратном сооружении. Курд заплакал:

— Не надо! Пощади! Умоляю, выпусти меня! Я ничего не сделал и никому не причиню вреда! Только, пожалуйста, выпусти меня!..

Железный голос воина прервал мольбы:

— Из всего, что ты сказал, правда только в одном… Больше от ваших длинных языков и жажды наживы никто не пострадает.

Берсерк закрыл за медведем вход в клетку и прервал транс хозяина лесов:

— ТЁТЭН ЗИЫ!!!

Варг пошел вниз, на пути сказав Дарту:

— Как закончит, сдвигай шипы.

Дарт стоял в оцепенении. Он никогда не видел столько холодной злобы, сконцентрированной в одном человеке, тем более в таком молодом.

Варг быстро спускался, слушая, как медведь ревет в безумной ярости ломает кости, вспарывает когтями одежду и кожу, отрывает зубами куски плоти и пускает кровь двум мерзавцам. Подходя к углублению в полу, сын кузнеца сбросил себя одежду, оголившись по пояс. Кровь текла ручьями с потолка, в углублении крови было уже выше щиколотки, и Варг встал на колени. Он принял колено-приклонную позу, так, чтобы руки и лицо полностью окунулись в теплую кровь. Юноша медленно поднялся, вытащил из-за пояса длинный нож и начал резать кожу на груди, повторяя очертания татуировки, что была у него и его покойного отца. Варг услышал работу механизмов и предсмертный рев могучего зверя, что расправился с тремя заключенными. Он раскинул руки в стороны ладонями вверх и, глядя в пустоту, повернул лицо к потолку, с которого текла кровь тонкими струйками. Дарт спустился вниз, наблюдая за картиной, от которой у него все внутри сжималось от страха. Дворф забыл это чувство давно, и считал себя бестрашным воином, но то, что повторял за своими древними предками Варг, повергало его в ужас.

Молодой воин стоял на коленях в углублении пола, и кровь, расплываясь, начинала вытекать за края. Варг сделал глубокий вдох с закрытыми глазами, и через глотку выпустил такой яростный рев, что если бы у воина была сила, соразмерная такой ярости, то ее бы хватило на драку его одного против целой армии:

— ТАААААНДАААААРРР!!!

Дарт, оглядываясь по сторонам, чувствовал сквозняк, который перерос в ощутимый ветер, и пытался понять его источник в закрытом помещении без сквозного прохода.

— ТАААААНДАААААРРР!!!

Рев был еще более глубоким и зловещим. Зал и пещеру наполнил ветер ураганной силы, дрожала земля, ветер вытягивал огненные вихри из факелов. Дворф едва не ослеп от вспышек молний, от грома закладывало уши. Как будто вся мощь и ярость небес обрушилась на карлика, который со стороны решил понаблюдать за странным кровавым ритуалом. Из груди северянина словно вырвался демон:

— ТАААААНДАААААР!!!..Иж бин айнер Ийрер Криигер аус Стал! Им блут дэр файнде унд Бекямпфунг дэр Херлищкайт! Иж аппелийрэ ан Ийре Крафт, Хэрр дэр Виндэ унд Доннэр, Гот дэс Крииг!!!

Ветер начал сжимать воздух в багровый вихрь, из которого в стены били лиловые молнии, откалывая камни и оставляя раскаленные воронки.

Через несколько секунд вихрь стабилизировался, вращаясь над головой Варга, и, беззвучно вспыхивая лиловыми молниями внутри, перестал все крушить вокруг себя. Раздался громовой лязгающий голос на языке древних нордов:

— Я ТЕБЯ СЛУШАЮ СМЕРТНЫЙ! ЧТО ТЕБЕ НУЖНО?

— Бесчестные враги, обманом взявшие север, хозяйничают на наших землях, убивают нас…

— МНЕ ПЛЕВАТЬ НА ЭТО! ДВАДЦАТЬ ДВА ГОДА НАЗАД ВЫ САМИ ЗАЛЕЗЛИ В ИХ КАНДАЛЫ, ИСПУГАВШИСЬ СМЕРТИ НЕСКОЛЬКИХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ В ЖИЗНИ МЕЧА НЕ ДЕРЖАЛИ. ВОЙНА ВСЕГДА НАЗЫВАЕТ СВОЮ ЦЕНУ В ЖЕРТВАХ. ВЫ ПРОЯВИЛИ СЛАБОСТЬ И ЗАСЛУЖИВАЙТЕ ВСЕ ТО, ЧТО ИМЕЕТЕ СЕЙЧАС!!! С ЧЕГО МНЕ ПОМОГАТЬ ВАМ?!

— Я из поколения Севера, не заставшего войны! Мне противно видеть север на коленях. Я готов обратить в огонь весь мир, чтобы спалить до тла Империю Романов! Я отомщу за своего отца!

— МНЕ-ТО С ЭТОГО ЧТО?!

— Они же разрушили все храмы…

— КАМЕННЫЕ ДОМА, КОТОРЫЕ ВЫ ЗОВЕТЕ ХРАМАМИ, МНЕ НЕ ИНТЕРЕСНЫ, ДАЖЕ ЕСЛИ ВЫ ОТОЛЬЕТЕ ИХ ИЗ ЗОЛОТА.

— Я и не собирался предлагать именно это.

— ТОГДА ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ПРЕДЛОЖИТЬ?

— Храмы и дороги на крови и костях наших Врагов!!!

— А-ХА-ХА-ХА!!! ЗВУЧИТ ИНТЕРЕСНО! ХА-ХА-ХА!!! ЧТО Ж… Я ПОМОГУ ТЕБЕ. НО СНАЧАЛА… ТЫ ВЕРНЕШЬ МНЕЦЕРГЛИДЕР! ОНИ ВЫКРАЛИ МОЙ ТОПОР ИЗ ХРАМА В СТАЛВАНДЕ И УНЕСЛИ С НАШИХ ЗЕМЕЛЬ! ВЕРНИ ЕГО МНЕ!.. И ЕЩЕ… Я НЕ МОГУ ОСТАВИТЬ БЕЗ ВНИМАНИЯ ТО, ЧТО ВНУТРИ ТЕБЯ… ТЫ НАПОМИНАЕШЬ МНЕ ВАШЕГО ПЕРВОГО ЦАРЯ… НЕ ДУМАЮ, ЧТО С ТЕМ, ЧТО ВНУТРИ ТЕБЯ, ТЕБЕ НУЖНА ПОМОЩЬ.

— Я не понимаю, тебя, Тандар! О чем ты говоришь?!

— ХА-ХА!.. СКОРО ПОЙМЕШЬ, СМЕРТНЫЙ!.. ОЧЕНЬ СКОРО ПОЙМЕШЬ!..

Багровый вихрь закрутился быстрее, мерцая лиловыми молниями внутри. Затем яркая вспышка снова заставила зажмурить глаза и закрыть лицо рукой дворфа, у которого челюсть отвисла от увиденого. Последовал оглушительный гром — молния невероятной силы ударила в грудь Варгу, лишив его сознания, и, словно в воронку, в нарезанный на коже символ, втягивался багровый огненный вихрь, мерцая разрядами молний, а затем молнии ударили в стены, и вихрь хлопнул, как пузырь, подняв волну пыли в зале… В воздухе все было затянуто кровавым туманом… В тренировочном зале повисла тишина, прерываемая потрескиванием факелов…

Гретхилт

— Бабушка! Бабушка!!! Очнись! Что с тобой?!

Гретхилт отчаянно пыталась вернуть в сознание Олги, у которой вздулись вены вокруг белых, как снег, глаз. Старушку трясло, как при эпилепсии, она лежала на земле.

— Боги! Помогите мне! — девушка рыдала. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Никогда Гретхилд не доводилось видеть такое.

Несколько минут назад они собирали в лесу травы, как вдруг старушка стала очень часто дышать. Последнее, что изрекла старая женщина, перед тем как впасть в беспамятство:

— О боги! Он…

Как только вдалеке в очередной раз ударил гром, Гретхилт увидела, что Олге становится легче. Старушка открыла глаза.

— Гретхилт, почему ты плачешь?

— Бабушка!.. Я так испугалась!.. — девушка говорила едва ли не навзрыд, сквозь слезы страха.

— Все хорошо! Мне намного лучше. Пойдем домой.

— Ты уверена? Что это было? Только в этот раз никаких секретов или загадок! Я очень испугалась!

— В последний раз это было со мной двадцать два года назад, во времена, когда север был свободным и люди часто общались с Богами. Иногда Боги приходили в наш мир по зову людей. Тогда это было не так уж и редко, и со временем я и мне подобные переносили их явления намнооого легче. Мы, ведуньи, связаны между собой невидимыми всем нитями, и мы можем видеть, слышать и чувствовать то, что недостижимо для остальных. Приход Бога в наш мир — событие важное, и каждой ведунье приходит видение этого события. Сначала каждая из нас это переносит тяжело, но со временем привыкаешь, и выглядит это так, как если бы человек просто задумался, и напряжение от энергии делилось между большим количеством ведьм, передаваясь по нитям. Но последний раз это было двадцать два года назад. Да и много нас тогда было… Я тяжело приняла видение из-за очень большого перерыва, через меня прошло в разы больше энергии, и Бог явился рядом с нашей деревней, очень близко… Я устала, внученька, позволь я присяду… Ох!.. Время беспощадно к старым… Мне нужно передохнуть.

— Бабушка, это Варг призвал Тандара? Я слышала гром и чувствовала… Словно воздух наполнен яростью. Когда я Вас видела вместе с Варгом утром, что ты видела внутри него?

— Тьму… Ты ведь знаешь, что вчера произошло в деревне? Варг потерял единственного любимого человека. Варг не глуп, силен телом, но не успел окрепнуть духом. Боль потери отца опустошила его душу. Если в человеческом сердце больше нет любви, то ненависть легко овладевает человеком.

— Тебя напугала тьма в его душе?

— Не просто тьма. Это безумная боль, нечеловеческая ненависть. Столько злобы… Она не только в душе. Она даже в его глазах. У его отца была способность парализовывать врагов взглядом. Варг умеет это лучше отца… Дело не только в ненависти, Гретхилт. Род Айсенхандов проклят. Внутри Варга не просто тьма. Оно словно живое — у него есть собственная воля и разум… Тяжко придется мальчику… Он словно рожден для страданий. Он будет страдать, пока не испустит дух.

— Можно ли спасти такого человека?

— Отец Варга однажды был спасен женщиной, подарившей ему любовь. Ради нее он был готов свернуть горы! А когда она носила в себе Варга, от тьмы в сердце Борга и следа не осталось. Только любовь может спасти Варга, а пока он ее не встретит, он будет нести смерть и разрушение ради смерти и разрушения. Когда я смотрела в глаза Варгу, ненависть пылала как лесной пожар. Этим видением подтвердились мои худшие опасения. Скоро здесь и во всем Ирие будет ой как неспокойно.

— Варг начнет войну???

— Гретхилт, — сказала с улыбкой Олга, — он уже ее начал… Ну, пора домой — я отдохнула!

Старушка на удивление бодро встала и, подмигнув внучке, закинула наплечный мешок с травами себе за спину. Внучка тоже загрузилась, и они пошли в сторону дома…

— Варг!.. Варг! Парень, ты живой?

Дарт осмелился подойти к молодому норду сразу, как развеялся кровавый пар. Северянин открыл глаза и молча встал.

— Варг, это все еще ты?

— Да.

— Что ты собираешься делать?

— То, что не смогли сделать вы за двадцать с лишним лет.

— Я с тобой!

— Ты уже был со мной вчера, и мы потеряли Бьерна, Торгрина и моего отца. И не говори, что спас мою жизнь, — без отца мало что значит. Ты можешь идти…

Не успел Варг договорить, как коренастный карлик прыгнул на него и основательно залепил кулаком в лицо. От неожиданности Варг аж потерял равновесие и упал. Карлик смотрел на него суровым взглядом.

— Я сражался бок-о-бок с твоим дедом против орды Дарксвампа! Нас было всего двадцать против сотни. Я стоял с твоим дедом в стене щитов, и он завещал мне защищать его наследие! Я воспитывал в твоем отце воина в традициях Северян. В одном из сражений я чуть жизнь не отдал, прикрывая Борга! — карлик рванул ворот любимой рубахи и из-под разорванной ткани в свете факелов зиял здоровеный шрам от ключицы до середины груди.

Тяжело дыша, подземный житель продолжил:

— Как и твой дед, твой отец однажды взял с меня обещание оберегать и защищать тебя, если его не станет. Я надеялся, что второе поколение Айсенхандов меня переживет… Никогда не думал, что день, о котором говорил Борг, так скоро наступит. Мне жаль, малыш. Я тоже тоскую по Боргу. Но я уверен, что то, что ты здесь устроил, ему по нраву. Борг больше всего ценил справедливость.

Варг по-прежнему стоял и слушал Дарта.

— Ко дню, когда ты убьешь голыми руками медведя и принесешь его шкуру, отец подготовил для тебя подарок…

Карлик сделал жест рукой подождать, куда-то убежал, и через несколько секунд принес что-то завернутое в толстую ткань.

— Что это?

— Последний и самый ценный подарок отца.

Норд развернул ткань. В его руках была черная секира. Каждая линия и изгиб рукояти были словно индивидуально сделаны под руки Варга. Лезвие боевого двуручного топора было длинным, как у короткого изогнутого меча, с противоположной его стороны был длинный, острый и слегка изогнутый коготь для пробивания крепкой брони и баланса оружия. У рукояти тоже было немало особенностей: довольно массивная и цельная дужка, для защиты пальцев, под лезвием, тоже было место с обмоткой из льняной бечевки. Топор был вдвое тяжелее обычной секиры, так как изготовлен был полностью из металла. Но этот недостаток оказался мелочью — Варг десять лет махал подобием оружия в разы тяжелее того, что держал сейчас в руках. Дарт держал в руке вторую секиру, обычную, как у многих воинов:

— Проверим?

И, как только карлик уловил взгляд парня с кивком готовности, он атаковал Варга. Норд парировал, и глаза Дарта округлились… Топор дворфа был разрублен в самом толстом месте лезвия.

— Ну, как малыш? Ты доволен подарком? Это обсидиан со сталью — сплав, который боиться только второго обсиданнового оружия. Ему не страшны время и ржавчина благодаря особой обработке. Так что его можно передавать по наследству и использовать в бою… О! Чуть не забыл!.. А вот это — от меня…, — с привычной широкой улыбкой Дарт протянул ремни с огромными бляшками: — надевай!

Варг надел ремни — на спине был простой, грубый и надежный механизм, который должен держать секиру в походах и на марше. Впервые за последние дни с глаз Варга исчез ужасающий холод, а на лице появилась улыбка. Дворф улыбнулся еще шире:

— Осталось доспехи еще достать, и можно воевать, но и так ты уже не беззащитен перед имперцами — главное, чтоб лучники не достали.

— Дома лежат отцовские, почистить только от смазки, и можно одеть, — у нас с отцом одни размеры.

Дарт сиял от радости — сын Борга нуждается в нем и доверяет, как прежде!

— Хорошо. Только сейчас свои пожитки соберу, и пойдем. Ты только шкуру медведя не забудь!

— Да! Конечно!

Через некоторое время дворф был с мешком за спиной и бросил Варгу второй:

— Добро наше в деревне не должны видеть, спрячь.

Норд и дворф выдвинулись в деревню. В дороге в этот раз Варг был инициатором диалога:

— Дарт, ты извини что я…

— Да все в порядке… Ты не первый Айсенханд, с которым я знаком. Я уже привык ко всему. Кстати, а у нас есть план?

— Забрать доспехи… И сходить к Олге.

— А к ней-то зачем?

— Из храма Сталванда имперцы унесли Церглидер. Вдруг она упростит поиски?

— И как же? Все знают, что всякие ценности, а особенно реликвии, имперцы увозят в свою столицу — Рэм. До нее месяц-полтора пути. На лошадях примерно три-четыре недели. Это как с погодой повезет.

— Значит, топор там… Все же я считаю, что некоторые подробности не повредят.

— Варг, а мы точно туда пойдем к Олге? — карлик, улыбнувшись, подмигнул.

— Дарт…

— Да ладно тебе! Надо — значит, зайдем.

Дело подходило к вечеру, и народ в деревне вяло заканчивал свои дела. Некоторые прохожие встречались взглядом с Варгом и, глядя в глаза, слегка кивали. Патруля было не видно. Они прошли в дом, Варг развел огонь в камине и разогрел воду для смывания смазки с доспехов. Пока он занимался чисткой доспехов, карлик сварил похлебку на ужин. Сто тридцать девять лет жизни, половина из которых в полевых условиях, научили его быть настоящим профи в кулинарии. Он мог хоть из топора кашу сварить, причем быстро, сытно и вкусно. После ужина они, по-прежнему с мешками за плечами, двинулись в сторону дома у леса…

Гретхилт шла почти в полной темноте. Осторожно, шаг за шагом, выставив руки перед собой. Сзади брезжил тусклый свет, но безликий голос ее звал во тьму: «Сюда!..», «Помоги!..», «Выпусти!..». Она хотела повернуть назад, но неведомая сила тянула ее во тьму. В момент, когда темнота стала абсолютной, перед девушкой загорелись два янтарных огня и, словно огромная волна, в нее с оглушительным ревом хлынул огонь…

Девушка с криком проснулась от кошмара и плакала, дрожа всем своим хрупким телом. Она лежала на своей кровати лицом к стене и не заметила, как к ней подошла Олга.

— Девочка моя, что случилось? Опять этот сон?

— Бабушка… Что со мной? Почему этот сон меня преследует, словно тень?! Когда это прекратится?

— Хотела бы я знать, девочка моя… Остается лишь молиться Цептеру, чтобы его свет тебя защитил.

Крепко обняв Олгу, Гретхилт тихо лила слезы. Старушка гладила ее по голове и покачивалась. Громкий стук в дверь заставил их обеих вздрогнуть.

— Кто в такой поздний час? — испуганно спросила девушка.

Олга, ворча шепотом, уже шла к двери.

— Кто там? Что случилось? — спросила Олга, прислонившись ухом к двери.

— Это Варг и Дарт. Пришли за советом перед долгой дорогой.

Старушка открыла двери, и два путника зашли, поставив мешки на пол.

— Извините за то, что так поздно…, — начал было Варг.

— Ничего страшного. Какие у вас вопросы?

— Может, плеснешь хотябы сталвандского? Ну, это… горло промочить… да и дело серьезное, — непрозрачным намеком встрял улыбчивый дворф.

— Ну только если действительно серьезное дело…, — улыбнулась старушка: — Гретхилт, принеси гостям Сталвандского.

— Да, бабушка, я сейчас.

Гости сели за стол. Варг только хотел ввести в курс дела, но ведунья его осекла, глядя своим проницающим взглядом:

— Я знаю, какие вопросы тебя терзают: Что такое Церглидер? Зачем всемогущему Богу войны топор? Где конкретно его искать? И простит ли тебя Гретхилт за недавний конфуз? — улыбнулась Олга.

В ответ Варг лишь густо покраснел после последнего вопроса, особенно, когда заметил, как улыбается и дергает вверх бровями Дарт, и полностью залился краской, когда в комнату с кувшином зашла девушка. Он не мог на нее смотреть и уставился на стол. Девушка ушла к себе так же тихо, как и пришла.

— Ну… Начнем с первого вопроса, — сказала Олга после глотка крепкого напитка.

— Церглидер, или как его еще можно называть, Расчленитель, — это легендарное оружие Тандара. Однажды до исчесления времен наш мир был полем битвы четырех сторон: Титаны, Драконы Демоны и Боги. Боги, несмотря на свое могущество, которое им приписывают наши легенды, не были достаточно сильными. Тандар был самым младшим и самым воинственным из сыновей Цептера, но его ветер и молнии были бесполезны против врагов, а раны, которые он мог причинить с огромным трудом своим врагам, моментально заживали. Он обратился к своему брату-кузнецу Ямерну. Тот достал кусок доселе невиданного металла из глубин чрева земли. И, когда Ямерн ковал, Тандар налил вместо воды, собранную в битвах кровь титанов, драконов, демонов и свою кровь, и в ней остужался и закаливался Церглидер. Когда оружие было готово, Тандар сам испил ту кровь, в которой остужался Церглидер. Он стал единым со своей секирой и одержим битвой, его секира могла разрубить что угодно и кого угодно. Он буквально купался в крови поверженных врагов, от чего его белая мантия, глаза и волосы приобрели красный цвет… Цвет крови. Даже тот вихрь в вашем зале тренировок был красного цвета.

— Откуда ты…, — начал было Варг, но Олга перебила его:

— Не забывай, Варг, кто я… Я и мне подобные видят больше, чем дано многим людям… Порой уж не знаю — дар это или проклятье… Так… На чем я остановилась? Ах, да… Тандар — самый сильный из богов Севера, потому что пил кровь своих врагов, чтобы стать сильнее. Только царь Богов, Цептер, мог усмирять его гнев своей мудростью… А зачем сейчас Тандару Церглидер? А вот это уже более неприятная новость…

Она разлила еще по глотку самогона в кружки гостям и отодвинула сосуд, после того, как все выпили еще по одному стакану.

— Боги имеют силу, когда в них верят смертные и доказывают веру. Что и делали люди еще до начала истории. Церглидер — один из символов веры. Без него Тандар будет предан забвению. Империя Романов уничтожила армию и постаралась уничтожить все, что с ней связано: оружие изъято, тренировки запрещены и изъят Церглидер. Этот топор является мостом в наш мир для Тандара. Без него давно никому не удавалось призвать Бога Войны — только первый вождь северян, Тил Ледокровный, первый царь Эвигефроста, смог это сделать до тебя, Варг. Больше этого никто не мог сделать. Это удивительное событие, но берегись, юный воин! Не возможность призывать богов без священных реликвий делает тебя похожим на Тила… Это делает тьма, которая живет в твоем сердце. Она дремлет после недавнего пробуждения, но в любую минуту может вновь выйти наружу. Тил был жестоким правителем. Его ненависть ко всему миру просто не знала границ. Он обращал в пепел города и не щадил никого, от стара до млада. Он истреблял народы. Эпоху его правления помнят как Кровавую Зиму. Это был расвет и пик могущества Тандара. Это связано еще и с тем, что Тил в бою использовал Церглидер. Он щедро поил кровью врагов этот топор, и тем самым кормилТандара.

Старушка разлила по третьему стакану:

— К вопросу о том, где искать топор. Да, мой бородатый друг, — обратилась она к дворфу: — это в Рэме, в столице Империи. В музее, при дворце, где они хранят все реликвии и свои цацки. Вопрос не в этом… Вопрос в том, как вы доберетесь туда при условии патрулей на границах… Как вы проберетесь в их столицу, и каким таким чудом проникнете в музей и возьмете? А что не маловажно — как Вы вернетесь обратно на север, когда Вас будут все преследовать? Вот над этим хорошенько подумайте! Я устала и хочу отдохнуть. Вам тоже советую поспать. На улице холодно — не выпущу, а пару шкур тут на полу вам расстелю.

— Спасибо тебе огромное за гостеприимство! — изрек довольный Дарт и толкнул логтем в плечо Варга: — Чего молчишь, Варг?

— А… Да, спасибо огромное!!!

— Шшш! Чего разорался? Гретхилт разбудишь! У девчушки был тяжелый день!..

Варг хотел было спросить о Гретхилт, но постеснялся. Олга принесла шкуры, растелила на полу, и, пожелав гостям приятных сновидений, ушла в свою комнатушку.

Карлик сразу вырубился, довольно похрапывая. А Варг все из головы не мог выбросить Гретхилт. Он долго вертелся с боку на бок, пока его не отвлек приятный шепот:

— И тебе его храп не дает спать? — улыбаясь, спросила красавица.

Она стояла босая, с шерстяной накидкой поверх ночной рубашки.

— Нет… То есть да! Это из-за него… я не сплю.

— Тссс! Разбудишь его! — едва слышно хихикнула девушка: — у меня в комнате тише. Возьми шкуру с собой.

У Варга снова сердце к горлу подлетело.

— Д-да… Я сейчас…

Парень взял шкуру с собой, но в спешке не подобрал полы, и, запнувшись о часть переносного ложе, с грохотом упал на пол.

— Тише! Ты не ушибся?

— Нет… я в порядке…, — часто кивал молодой северянин.

Он подобрал шкуру полностью, и внимательно смотрел под ноги, следуя за красавицей. Варг не заметил, что дверной проем в комнату низкий, и прилично влетел в него лбом.

— Ау!..

— Хи-хи! Ты такой большой, неуклюжий и смешной! Не болит? Дай посмотрю.

Она мягко взяла его за виски и наклонила к себе, чтобы осмотреть место ушиба. Луна ярко светила и в окно пробивался свет, в котором красавица казалась самим ангелом. Взору Варга снова приближался плохо закрытый верх одежды красавицы. Он не хотел ее снова напугать, и зажмурился так сильно, словно ему сейчас должны были бревном ударить в голову.

— Да… Будет шишка… Вижу, что больно. Подожди, я сейчас вернусь…

И ее ножки тихонько прошуршали по дубовому полу. Через несколько секунд Гретхилд вернулась с маленьким глинянным горшочком.

— Вот! Сейчас тебе станет легче. Наклонись! — говорила она мягким бархатистым шепотом, от которого Варг был весь в мурашках: «Век бы слушал этот голос» — пронеслось у него в голове.

— Ну же Варг — ниже! Ты ведь такой высокий, я не достану, — она тихо хихикала.

Варг наслаждался каждой ноткой ее голоса. Он снова, повинуясь указаниям девушки, наклонился, сильно зажмурив глаза.

— Хи!.. Странно… Голыми руками одолел медведя, а обрабатывать такие пустяки боишься…

— Нет… Я просто… Другого боюсь… Ну… Как тогда…, — даже в полумраке было видно, как густо покраснел Варг. Он отвел взгляд в сторону.

— Все нормально. Я позже поняла, что это всего лишь твоя молодая кровь виновата, а не грязные помыслы. Ты чистый… Я это чувствую…

Варгу стало труднее дышать — он не знал, что делать.

— Поцелуй меня… — сказала она шепотом. От чего в груди у Варга словно буря пронеслась. Он медленно наклонился и осторожно прильнул к пухлым губам девушки. У обоих перехватило дыхание, но оторваться друг от друга было невозможно. Она прервала поцелуй, обняла его, прижавшись всем телом. Варг почувствовал молнию во всем теле и как кровь заставляет тяжелеть низ живота… Сердце билось с такой силой, что девушка не просто его слышала, а чувствовала своей щекой. Она дрожжала всем телом, ее щеки налились румянцем.

— Я не хочу спать…, — сказала она, переводя взгляд на глаза Варга, и медленно сбросила с плеч накидку, оставшись в одной ночной рубашке. Ее рыжие волнистые волосы ниспадали ниже поясницы, глаза блестели, губы были приоткрыты и трепетно дрожали. Варг собирался ответить, но раздался громкий стук в дверь.

— Именем Императора Ромарио, немедленно откройте!

— Прячься! Быстрее!

— Кто там?

Олга уже шла к двери, попутно давая знак проснувшемуся карлику, чтобы он ушел в комнату к Гретхилт.

— Быстрее-быстрее! — шептала девушка, указывая на открытый платяной шкаф. Варг и карлик кое-как вместились.

— Только не портить воздух! — взбодрил молодых карлик своей грубой шуткой.

Варг укорительно посмотрел на низкорослого друга. Тот, подмигнув, привычно улыбнулся, широко открыв глаза.

Олга открыла дверь и через порог ввалились три имперских солдата.

— Мы ищем двух преступников!

— А почему вы думаете, что они здесь?

— Мы обыскиваем все дома в округе.

— Это высокий норд и карлик. Не видели эту парочку?

— Нордов в деревне полно, а вот карлики в этих краях — экзотика.

— Нам донесли, что до бойни в деревне сюда приходили три норда и карлик. Обыскать дом! — он отдал приказ двум солдадам. Первый пошел в комнатку Олги, а второй к Гретхилт. Варг это слышал, карлик смотрел через замочную скажину. Солдат увидел растеряную Гретхилт:

— Командир! Разрешите — я задержусь. Тут одна маленькая преступница — нельзя ее оставлять безнаказанной.

— Чур, я второй! — довольно крикнул второй солдат из соседней комнаты.

— Вы, главное, дом обыщите! — крикнул командир, толкнув на пол старушку, когда та хотела поспешить к внучке.

— Мерзавцы!.. — сказала Олга, за что ей прилетела увесистая пощечина. Имперец жадно смотрел на Гретхилт и медленно приближался, попутно снимая с себя доспехи. Варг уже хотел броситься, но карлик предусмотрел такой исход и заранее поднял руку и вытянул указательный палец: «Жди сигнала!». Внутри Варга все кипело, когда он слышал, все что происходило за тонким слоем дерева.

— Ми чика карино. Дэбе сер уно кон эста муер дэ эдад резидентес. Нуча пулир ла ланза но эра посибле? Аёра тэ вой а энсеняр тодо ми пяяро!

Девушка пятилась назад, дрожа от страха и отвращения. Имперец скинул с себя клепаную броню, растегнул пояс с мечом и положил на стол. Когда между девушкой и имперцем осталось менее полутора метров, солдат вздрогнул — глаза девушки загорелись янтарем. В ту же секунду Карлик дернул руку вниз: «Давай!"… Варг буквально с дверью вылетел из шкафа. Молодой берсерк напоминал ураган силой и яростью — он схватил имперца за голову своей ручищей и со всей силы впечатал в стену дома, и с той же свирепостью, и зверинным ревом ударил кулаком в лицо неудавшемуся любовнику. Удар был таким, что все лицо превратилось в кровавое месиво: верхняя и нижняя челюсти вместе с носом были раздроблены, разумеется, все передние зубы выбиты. Все это сопровождалось обильным кровотечением, и не только изо рта и носа… даже из глаз и ушей. Удар об стену и добивание были с той же силой, с которой Варг с отцом раскалывали валуны, — у имперца был разрушен мозг. Командир, выхватив меч, уже летел на Варга, но полурослый воин сбил его сног своим коренастым телом и, схватив меч со стола, добил его. Третий солдат едва не пырнул Дарта в бок. Карлик отбил удар мечом и серьезно ранил в бедро, обезоружил имперца, отрубив правую руку в логте, и добил, распоров горло. Все это сопровождалось вскриками и плачем юной девушки, которая вжалась в угол комнаты. Варг взял трофейный меч, и они пошли встречать остальных солдат, которые вбегали в дом на шум. Вооруженные мечами, северянин и карлик меньше, чем за минуту пополнили дом кровью и еще пятью трупами, которые лезли то по одному, топо двое, через дверь, вспарывая врагам животы, рассекая вены, отрубая конечности и головы.

— Как думаешь, это все? — спросил Варг.

Через пару секунд они услышали ржание лошадей снаружи. Варг выругался:

— Проклятье!..

— Варг, стой! — хотел было остановить Дарт молодого воина, но не успел.

Варг вылетел из дома и швырнул что есть силы меч в одного из убегающих солдат. Он сбил всадника. Тот лежал неподвижно, но второй уже уехал достаточно далеко. Он стоял и смотрел, как трус покидает поле боя, спасая свою шкуру. Варга жгла досада. Карлик подошел к Варгу и начал ругать:

— Какого дьявола ты делаешь?! Так опрометчиво выбегать, не думая и не глядя?! А если б врагов было больше, и ты бы попал в засаду?! Чем ты думал?!

— Но они теперь знают, что здесь…

— НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!! — их спор был прерван истерическим воплем Гретхилт. Они вбежали в дом. Старушка Олга лежала на полу, держась за правую верхнюю часть живота, откуда обильно растекалась кровь по ее одежде. Во время боя один из солдат пырнул старую женщину своим мечом.

— Бабушка! Нет! Не надо!..

— Все хорошо, моя милая! Просто мой час пришел.

— Нет! Я не позволю тебе! — рыдая, девушка держала ладони над раной. Из рук Гретхилт замерцал теплый свет. Варг стоял, выпучив глаза, он впервые видел творение магии.

— Не трать силы попусту, моя девочка… В твоем состоянии, ты не сможешь… Твоей маме скучно там — ей не с кем поболтать. Хэ-хех… А ты ЖИВИ и помни, кто ты, свое предназначение и все, чему я тебя учила. С новыми друзьями ты будешь в большей безопасности, чем здесь и тебе уж точно не будет скучно.

Через кашель, она улыбалась:

— Варг, подойди… Слушай внимательно. Времени совсем мало. Твой род… род Айсенхандов… От первого известного всем… Ульгарда Айсенханда… до Борга и тебя… На Вашем роду проклятие… Из поколения в поколение Вы несете в себе плод небес и океанов… Эта сила будет изводить тебя, но не поддавайся ей… не позволяй тьме поглотить себя. Открыть силу, скрытую в тебе, может совершенно другое… Вы с Гретхилт так похожи… Помогите друг другу сохранить себя… Береги мою внучку…, — она прервалась, сберегая силы для последних слов.

— Гретхилт, девочка моя… ты выросла такой красивой… не надо… не пла-а-ачь…, — даже выпуская последний вздох, Олга сумела оставить счастливую улыбку на своем лице.

Всхлипы девушки переросли в плачь, а затем — в отчаянный крик, который быстро перерос в вопль ярости, ее глаза сначала побелели и вокруг них вздулись вены, а затем они ярко загорели янтарем… Дарт и Варг чуть не потеряли дар речи — отовсюду пошел дым и начали появляться очаги пожара в доме.

— Дьявол! Дом горит — уходим! — дворф забежал в комнату девушки и через полминуты, нагруженный мешками, побежал к выходу.

— Гретхилт! Нужно уходить!

— Оставь меня!!!

— Гретхилт, пожалуйста, идем!..

— Нет!

— Ну, ладно…, — с этими словами Варг взял ее и закинул на плечо, несмотря на всевозможное сопротивление и крики.

— Олга взяла с меня обещание беречь тебя! И я не норд, если не сдержу слово! Она сказала, чтобы ты жила!

Варг говорил, глядя в глаза, полные слез.

— Уходи!.. — девушка ударила кулачками Варгу в грудь:

— Уходи!.. Уходи!.. Уходи!..

Она упала на колени и плакала. Варг присел вместе с ней и обнял ее.

— Пойми, что не я твой враг. Наш враг Империя — они у меня на глазах убивали отца с друзьями. Я понимаю, что ты чувствуешь, и я не остановлюсь, пока Империя не будет уничтожена.

— Мне некуда идти…, — девушка смотрела вниз.

— Ты пойдешь с нами, — в этот момент глаза Дарта округлились, когда он услышал заявление Варга, но счел не останавливать его.

— Ты такой сильный… такой смелый… Зачем я тебе? — она тихо шептала всхлипывая.

— Ты — единственное, что позволяет мне оставаться человеком и чувствовать себя живым. Ты нужна мне, как воздух, которым я буду дышать в океане тьмы, — так же тихо ответил парень.

Она медленно перевела взгляд в глаза Варга и так же медленно, без слов, уткнулась лицом к нему в грудь и обняла… Ее руки скользнули вниз к земле, тело обмякло, выбившись из сил, Гретхилт погрузилась в сон…

— Держи, Варг! — подошел дворф с медвежьей шкурой: — Укутай девчушку, не то простынет.

Дарт тяжело вздохнул:

— Тяжелую ношу ты на себя взваливаешь, парень.

— Ты о чем?

— В походе нам было бы проще вдвоем, а так… Нужно будет за ней глаз да глаз… А… Ничего не говори! Знаю, что ты старика Дарта не послушаешь. Эх, ладно… Олга никогда не ошибалась, и, возможно, в этот раз она права — девчушке будет безопаснее с нами, — глядя на полыхающий дом, дворф мысленно попрощался со старым другом.

В залах под пещерой Дарт сидел над картой, периодически почесывая лоб, и тихо ворчал, набубнивая себе под нос ругательства. Он обдумывал дальнейшие действия. Впереди долгий и нелегкий путь в Рэм. Голова потрескивала от последних событий, а особенно от того, что теперь с ними девушка, которая будет обузой, поскольку никаким оружием не владеет. Хотя может быть полезной в другом — приготовить еду например. Самогон-то они рыбными пирожками закусывали, а Олга хвасталась: «Золотые руки у моей внучки! Того гляди, скоро во всем превзойдет свою старушку!». Главное — травы и зелья может сварить, что вообще будет как нельзя кстати в случае ранений. А может… и не это самое полезное, учитывая то, как она своим воплем спалила дом. От раздумий его отвлек Варг, который уже был полностью одет в отцовские доспехи:

— Я ни разу не одевал доспехи — отец все именно так носил?

— Погоди… — дворф подошел, посмотрел и, подтянув одни и расслабив другие ремни, отрезюмировал хлопком спину Варга:

— Вот так!

Варг попробовал походить, приседал, пробежался, попрыгал, в последнем прыжке сделав сальто, он перекатился по полу и, немного полежав, встал.

— Прям как вторая кожа! — восхищенно улыбался парень. Подземный житель негромко смеялся.

— А ты чего не одеваешься в доспехи?

— План составляю. Смотри, можно пойти на юго-запад, через леса и болота Дарксвампа. Оттуда — в Речные Долины, и мы в землях Империи. Можно и через Айронфорест, но потом нам придется вариться в пустынях Зеела перед тем как ступить на землю романов.

— Первый вариант лучше…, — раздался за их спинами голос Гретхилт.

Мужчины оглянулись. Дворф прищурился:

— Это почему?

— Бросовые земли. Между опорными пунктами и патрулями растояния большие и мы сможем пройти незамеченными, разве что придется периодически прятаться от обитающих в лесах и болотах существ. Но у них хотябы нет способов подать сигналы сородичам на большие растояния, и в случае сражения они не навлекут на нас большие подкрепления врага. Через Айронфорест сложнее — там постоянно ищут тайные убежища повстанцев… Везде патрули. А потом еще и пустыня — огромные растояния, и слишком долго придется идти со скудными запасами воды или вообще без нее. В первом варианте у нас на одну трудность меньше, хоть и займет дорога на неделю больше времени…

— А что с речными Долинами? — спросил Варг.

— То же что и с Дарксвампом. За исключением крупных поселений, дикие леса.

Отвисшая челюсть карлика снова задвигалась:

— Откуда тебе все это известно?

— Бабушка любила рассказывать мне об окружающем мире: «что-где-когда»…, — девушка поникла, но затем застенчиво улыбнулась, уловив взгляд Варга.

— Кстати, что это за место?

— В этом месте мы нашего Малыша растили и тренировали, — улыбнулся дворф, хлопнув по спине Варга.

— Удивительно… И мы с бабушкой проходили мимо это чуда?

— Чудо замаскировано пещерой, в которой есть тайный ход в разломе, — сказал Варг.

— Обещайте мне, что мы сюда еще вернемся, когда все закончим, — просила девушка, проводя рукой по гравировкам на стенах, когда проходила вдоль них: — это настоящая кладезь! Тут вся наша история! — продолжала восхищаться Гретхилт.

— Ладно-ладно! — ворчливо ответил карлик и скомандовал: — Собираемся! Вот! Все что успел спасти от пожара — держи!

Он дал ей одежду: кожанные ботинки, из которых можно было достать мех, когда становилось тепло, кожаные штаны и шерстяной верх, который был ей почти до колен.

— Спасибо огромное!!! — девушка чмокнула в щеку дворфа, от чего у того на лице появилась улыбка, такая, что аж кончики усов смотрели вверх.

— Мы привыкли к холодам, а вот тебе, чтоб не замерзнуть, придется носить на себе мой первый трофей. И одежда, и постель.

Варг, когда впервые принес шкуру в зал, проделал шнурки, чтобы подгонять под размеры носителя эту шубу.

— Здорово! Я буду беречь твой трофей! Обещаю! Я пойду, переоденусь. Только не подглядывать!

И девушка убежала в дальнее крыло за углом.

Варг почувствовал резкий хлопок в бедро от низкорослого друга, который продолжал смотреть в сторону, где недавно стояла красавица. Карлик быстро сказал низким, сдавленным хрипоцой и гнусавостью голосом:

— Выиграем войну, вернемся — тут же женись на ней!

— Думаешь, она…

— У тебя что, есть сомнения? Дурак и то увидит, как девка к тебе лоснится. Как она смотрит на тебя. Да и ты тоже при ней становишься неуклюжим, как медведь-шатун.

Видя, как Варгу неловко, дворф начал плавно переводить тему:

— Я никогда не забуду, как за нее ты того имперца отделал… Какой таран, а какой удар был!.. Сколько кровищи! Аж мозги из ушей потекли! А как потом ты…

— Варг, Дарт! Я готова, — прервала их Гретхилт.

В обрамлении медвежьей шкуры красавица была еще очаровательнее, словно воительница лесов — лесной эльф.

— О чем вы тут шепчетесь?

— Нам пора. Берем провиант и выдвигаемся! — с улыбкой уклонился от ответа карлик.

В темноте они приближались к деревне. Им неоходимо было попасть к конюшням, у которых стоял караул и проходил патруль.

— Не думаю, что будет сложно. На карауле трое. В патруле двое. Нужно убрать сначала патруль, и тут же заняться караулом. Гретхилт, ты нам поможешь.

— Я? Как?..

Двое патрульных вальяжно прогуливались по деревне, болтая о недавних проишествиях в деревне. К ним вышла очаровательная северянка и поманила за собой, кокетливо улыбаясь (правда, стеснительной девушке пришлось порепетировать до «номера»). Оставшийся на главной улице имперец собирался продолжить патрулирование, как две ручищи схватили за голову и повернули ее почти на сто восемьдесят градусов. Варг благодарил за уроки Торгрина. Патрульного, увлеченого девушкой, кто-то похлопал по спине, он обернулся, но удивился — никого… Вытянутая рука снизу заставила его опустить взгляд. Там был дворф в доспехах и широко улыбался, приветственно махая рукой. Не успел патрульный схватиться за меч, как сзади, в шлем, ему прилетело дубинкой от хрупкой девушки. Как и указывал дворф, Гретхилт вся вложилась в этот удар. Карлик подошел к обмягшему телу, и резким движением рук свернул шею. Девушке было не по себе. Подошел Варг с трупом на плече.

— Ну? К конюшням?

Караул в отсутствии начальства раслаблялся — солдаты пили вино и играли в кости. Один из них заметил большую тень в трех метрах, но вино и азарт к игре тормозили реакцию… Через долю секунды вместо головы его товарища напротив, фонтанами била кровь, сидевший рядом солдат потерял пол черепа… Солдат только открыл рот для поднятия тревоги, но коготь черной секиры заткнул его, когда вылез из затылка. Голова третьего караульного покатилась по земле. Дарт резким движением стряхнул на землю капли крови со своего боевого топора. Дворф замер, прислушиваясь. Варг и Гретхилт отвязывали и успокаивали лошадей. Как только друзья подошли с лошадьми, девушку едва не стошнило от картины с тремя караульными. Они оседлали скакунов и погнали во весь опор. Погода была на стороне героев — снега было немного в это время, и карлик хорошо ориентировался, указывая путь. Они скакали на юго-запад, в леса и болота Дарксвампа.

Их первой и длительной остановкой били проталины за горным хребтом, который отделял Эвигефрост от Дарксвампа. Первые проталины с грубой зеленой травой. Эта остановка была не столько для путешественников, сколько для их лошадей, которых не кормили три дня. Мужчины с наслаждением хрустели суставами всего тела и разминали затекшие спины, ноги и плечи. Примерно тем же занималась и Гретхилт.

— Животным нужен отдых. Это риск, но еще большая проблема — остаться без скакунов. Тогда в три раза больше уйдет времени на дорогу, — отрезюмировал дворф.

— Да и нам нужен отдых тоже. Нужен караул. Но делать это в открытом поле само по себе безумие, — ответила Гретхилт.

— Я повторю — лошади на пределе. Им нужен отдых. Ладно. Самое маловероятное — встретить имперцев глубокой ночью. Так что сначала караулю я, а до рассвета — Варг.

— Я тоже могу постоять на карауле, — сказала Гретхилт и продолжила: — Я не хочу быть обузой, хочу быть полезной.

Дарт, улыбаясь, закивал:

— Тогда после меня караулишь ты, а затем Варг. Как я уже сказал, имперцы ночью не вылазят из своих укреплений и лагерей. Если что, Гретхилт, кричи, как безумная, а пока, молодые, ложитесь и отдыхайте — старина Дарт посторожит.

Норды укутались в шкуру медведя. Гретхилт, немного смущаясь, прижалась к Варгу с улыбкой, и, немного погодя, уснула. Дарт тихо посмеялся, мотая головой, когда встретился взглядом с расстерянным Варгом. К полуночи Дарт тихо потряс за плечо красавицу:

— Тссс!.. Малыша не разбуди. Все еще хочешь на пост? А то смотри, я могу, если ты передумала…

— Нет, Дарт. Спасибо, но я не передумала. Я постою. Вам тоже нужен отдых.

— Ладно. Вот…, — дворф скинул свой просторный полушубок и протянул красавице:

— Держи, а то замерзнешь, — а сам залез под шкуру рядом с Варгом, набубнивая ворчания: — Надеюсь, ты не пинаешься во сне, как когда был маленьким.

Гретхилт тихо хихикнула и смотрела по сторонам. Некоторое время спустя девушка зазевала. Она зажмурила глаза и потерла ладонями лицо. «Сюда!..» — красавица с ужасом в глазах опустила руки от лица. Перед ней был вход в пещеру. Ее снова тянуло в темноту, ноги словно перестали ее слушаться и несли хозяйку против воли. «Помоги!..» Гретхилт безвучно лила слезы, продолжая безвольно шагать вперед, дрожа всем телом. «Выпусти!..» при появлении двух янтарных огней в темноте, она закричала…

Молодой норд и дворф стукнулись лбами от крика девушки и вскочили, хватая оружие и, не успев полностью освободиться от оков сна, встали в стойку, вглядываясь в темноту. Но никого не видели.

— Простите меня, пожалуйста!.. — девушка подняла на воинов глаза, от которых оба едва не сели, как подкошенные. В темноте глаза девушки светились ядовито-янтарным цветом и вокруг них по лбу, на висках и щеках надулись вены. Пощекам текли слезы. Два вертикальных, как у кошки, зрачка в страхе забегали:

— Что со мной? Почему вы так на меня смотрите?

— Твои глаза…, — заикаясь, проговорил Варг.

— Что с ними?

Варг привстал на одно колено перед Гретхилт и держал перед ее лицом лезвие секиры, в котором отражалось лицо девушки.

— О-боги!.. Я не знаю, что со мной!.. Пожалуйста, не бросайте меня!..

— Успокойся. Тихо. Не забывай, что шуметь не надо, — подошел карлик, держа руки перед собой, ладонями к девушке.

— Да-да! Вот так… Дыши ровнее, спокойнее, и не шуми… Давай, закрой глаза… Ага… А теперь — медленно сделай глубокий вдох…

Девушка спустя несколько всхлипов прислушалась к советам карлика, закрыла глаза, а карлик тем временем жестами показал Варгу обнять девушку и «пожалеть», погладить по голове. Молодой воин встал на колени перед сидящей красавицей и осторожно заключил в объятия, мягко прижав к себе ее голову.

— Простите… Я ведь даже не заметила, как уснула… Я подвергла нас опасности…

— Ничего-ничего… Все ведь обошлось…

Девушка зажмурилась и, набравшись смелости, задала вопрос в лоб:

— Теперь все, да? Ты ведь не захочешь быть с уродом? — голос девушки стал тяжелее.

— Я хочу быть с тобой… Хоть какие у тебя глаза будут… Главное, чтобы ты была рядом.

— Правда? — девушка посмотрела в глаза северянину, который снова удивился:

— Теперь твои глаза прежние…, — он снова показал ее отражение на лезвии.

— Чудеса…, — протянул карлик, и, прокашлявшись, перешел на свой ворчливый тон:

— Так… Молодежь, до рассвета еще далеко, так что Вы как хотите, а старина Дарт хочет спать.

Дворф, вернувшись в свой полушубок, который был почти ему до пят, свернулся клубком и довольно посапывал, а Варг, укутавшись с Гретхилт в медвежью шкуру, сидел и периодически посматривал по сторонам и вслушивался тишину, а когда луна выходила из-за туч, любовался спящей красавицей и, едва касаясь, гладил ее волосы.

Изгой

С первыми лучами солнца троица продолжила свое путешествие. Они покидали мерзлую пустошь, впереди ждали леса, о чем свидетельствовала флора. Растительность быстро меняла облик — карликовые деревья сменились кустами, и к ним начали присоединяться хвойные растения. Варг удивленно смотрел на одиночные ели, которые росли не прямо вверх, а в ширину. Его отвлекла Гретхилт:

— Когда вокруг много деревьев, они стараются расти вверх, как можно выше, но когда никого нет рядом — в ширину, чтобы улавливать больше даров Цептера. Не удивляйся так. Впереди будет еще интереснее. Я однажды была здесь, в детстве, когда Олга еще путешествовала. Если не углубляться на юг, но то здесь красиво.

— А что на юге?

— Бабушка говорила про бросовые земли, наполненные опасными существами. Хоть здесь и теплее, чем в Эфигефросте, но все же многим обитателям нужно больше тепла. И трех-четырех месяцев тепла для многих мало.

— А орки и огры?

— Раньше тут были небольшие крепости и фортпосты орков, но двадцать с лишним лет назад маги империи все выжгли. Орки, выбравшие свободу, живут между южными и воточными болотами и горами с севера и запада. Там их имперцы не могли достать. А на остальных территориях Дарксвампа обосновались имперцы в своих лагерях и крепостях, которые они забрали у орков. Много орочьих кланов покорились Империи…

Ее прервал Дарт:

— Скоро придется замедлить ход. Впереди густые леса — это северные окраины Дарксвампа.

Лес был древним, темным от крон деревьев-великанов, которые закрывали большую часть света. Их лошади уже шли по тропам. Густой лес не позволял набирать скорость. Они шли тихо, вслушиваясь в звуки и всматриваясь в лес. Местность идеально подходила для засады, но на протяжении нескольких часов было подозрительно тихо. Только деревья и щебетание птиц. Кроме того, карлик постоянно был напряжен — его не покидало чувство, что кто-то наблюдает за ними. Карлик привык к пещерам и открытой местности, но не к лесам — здесь он был как на иголках. Пока друзья углублялись в лес, он становился гуще, а пение птиц затихало по мере отдаления от границ леса. Через минуту единственным источником звуков стал ветер, играющий с верхушками деревьев. Привычного пения птиц не стало слышно…

— Атакьюэ! Но дэе эскапар! Ля рекомпенса сэря майор си лас томам виво!

Лошади путников встали на дыбы, когда полетели стрелы. Карлик упал на землю — его лошадь получила стрелу в глаз и умерла без мучений. Варга же стрела чиркнула в наплечник, и он мнговенно спешился:

— Гретхилт!.. — но ее скакун летел как буря между деревьев. Конь был ранен стрелой в бок и сильно напуган — животное просто спасало себя бегством, унося на себе столь же напуганную девушку. На ее команды конь не реагировал…

Варг прыгнул за толстый ствол дерева — хоть доспехи выдерживали стрелы, но они были далеко не как у рыцарей, а открыты во многих местах. Это был баланс максимальных защиты и легкости, чтобы не ограничивать подвижность воина. Дарт, укрываясь щитом, так же скрылся за деревом. Послышались шаги, их было не меньше пятнадцати человек. Имперцы были вооружены в основном мечами и щитами. В тылу с луками были наготове еще пятеро, и они занимали позиции, с которых могут выстрелить в противника.

— Твари! — выругался Варг: — Дарт?! Ты как?!

— Хочу эля с рыбьими пирожками! — громким басом глуховатого старика отшутился дворф.

— Ну? Вперед!!! — с этими словами малорослый воин выскочил с щитом впереди себя. Он бежал на первого воина, и, сбив его, отрубил упавшему противнику ногу, а затем рассек горло, из которого со свистом брызнула кровь выше человеческого роста. Привычный добродушный и ворчливый дворф стал напоминать исчадье ада: глядящий исподлобья, со зловещей ухмылкой сквозь бороду, в тяжелых пластинчатых доспехах и с ног до головы обрызганный кровью. Его зеленые глаза блестели, и в них, как об решетку, бился бешеный зверь, голодный и жаждущий крови. Против него стояло еще четверо. Но после увиденного у них убавилось желания идти в атаку, а карлику нужно спешить — если на Варга нападут все десять, то он может и не справиться без опыта. Хитрый дворф заманил противников на несколько шагов в сторону, где лучникам из-за деревьев будет сложнее в него попасть. Еще один из нападавших солдат был ранен в колено и потерял голову, забрызгав Дарта своей кровью. Третий так же пал жертвой своей самонадеянности — эти имперцы не умели драться с маленьким противником. Прямой колющий удар коротким мечом прошел в скольз по щиту справа от головы Дарта. Дворф в момент парирования развернул лезвие топора вверх и ударил широким загнутым лезвием топора снизу вверх в локоть вытянутой руки, которая отлетела. Имперец взревел от боли, схватившись за культю, и в следующий момент коготь топора вонзился ему в висок, пробив шлем. Два оставшихся отскочили, и в карлика прилетели четыре стрелы. Три попали в щит, а четвертая отрекошетила от левого наголенника. Тут же двое отступивших мечника снова с двух сторон кинулись в атаку. Здесь у карлика был припасен хитрый фокус. Он резко отскочил с линий атаки, крутясь вокруг оси. Дворф рисковал, но мечи его не задели. Дарт тут же бросился на левого солдата, с таким замахом, что тот инстинктивно решил закрыться щитом. Карлик рисковал тем, что топор застрянет в щите, расколов дубовую основу. Но тут еще один трюк был припасен у карлика. Он не ударил, а зацепил топором щит, раскрыв левый бок имперца, и со всего маху ударил верхним углом щита в незащищенную броней подмышечную впадину. Имперец издал глухой звук и прогнулся от удара. И в этот же момент топор острым лезвием скользнул по оголенной шее, прямо в сонную артерию. Карлик снова принял кровавый душ. С паникой в глазах на него летел последний имперец, держа перед собой меч. Отскочив вправо, Дарт отбил наотмашь щитом удар имперца и добил того ударом топора между лопаток.

В это же время Варг смерчем летал из стороны в сторону. Уворачиваясь от ударов, он разрубал врагов одного за другим. Первой жертвой его секиры стал неопытный солдат, который никогда даже не слышал о берсерках. Он оценил скорость движений и размер оружия, но в рассчетах допустил роковую ошибку, просто закрывшись щитом. Он отлетел в своих товарищей, падая им прямо под ноги. Щит был расколот в щепки, левая рука была отрублена выше логтя, торс был разорван почти пополам. У второго солдата меч просто вылетел из рук, когда его удар парировал молодой северянин, и коготь топора пробил и размозжил ему череп. Следующие три имперца так же были обезоружены. Тот, что был ближе всех, потерял руку в запястье, он упал на колени, заходясь воплями дикой боли, и выронил щит. Рядом просвистела стрела. Варг принял решение, которое ему позволяла его зверинная сила, натренированная с годами: отмахнувшись топором от остальных, он отрубил упавшему имперцу вторую руку, и начал использовать его как щит, держа за шею сзади. Солдаты отпрянули от неожиданности — никто не ожидал столь яростного отпора и такого зверства. Держа в левой руке пленника, а в правой свой топор, он смерчем влетел в них по левой стороне, убивая одного за другим. Через десять секунд от десятерых романских мечников осталось трое. Они отступали назад к шокированному командиру отряда и к уже оставшемуся одному из пятерых лучников.

Дарт благодаря небольшому росту и щиту был самой неприятной мишенью. Он быстро подобрался к первому лучнику и, вспоров ему топором торс, убил, пока остальные не разошлись в стороны и не растреляли его с разных направлений. Он быстро распорол животы и разрубил черепа трем оставшимся лучникам. На очереди был пятый и командир. Варг, видя отсутствие угрозы со стороны лучников, ударил лицом свой живой щит о ствол дерева в короткий острый сучок, который воткнулся глубоко в череп через глазницу. Труп висел на стволе дерева. Яростно оскалившись и держа секиру двумя руками, Варг разрубил следующего солдата пополам. Осталось двое, Варг увлекся… В его глазах двое оставшихся видели кровожадного монстра, который радостно играл со своими жертвами. Они его добыча, с которой он будет играться, как кошка с мышкой, пока они не станут молить о быстрой смерти. Краем глаза увидев, как Дарт убил последнего лучника и стоит напротив командира, готовясь к бою, Варг полностью переключился на «доблестных» воинов Империи. Он, не торопясь, шел на них, глядя им в глаза. Один из солдат, видя восемь разорванных трупов, не смог совладать с животным страхом — его охватил парализующий ужас, из-за которого имперец обмочился. Второй решил атаковать. Варг, увернувшись, контратаковал. Солдат лежал на земле и вопил в агонии — обе ноги были отрубленны…

— П-п-п-пожалуйста… Не убить… я… П-п-пожалуйста… П-пусссти…, — заикался десятый мечник, сидя в своей же собственной луже, и, в слезах и соплях, молил о пощаде…

— А есть ли смысл сохранять тебя? Палачей и так хватает. Был бы ты солдатом, может, и отпустил бы, но то, как ты держишься, говорит о том, что ты можешь поднимать меч лишь на самых слабых. Ты ведь раньше никогда не дрался с сильными врагами? — с усмешкой и ненавистью смотрел на него Варг: — Или только с детьми воевать умеете?! — с этими словами Варг отрубил одну ногу имперцу.

— УЙ-ААААА!!!!!

— Я не успокоюсь, пока всех Вас не уничтожу, а вашему ублюдку-королю я сделаю вот так!.. — норд перевернул калеку на живот, и дважды своим топором рассек все ребра вдоль позвоночника. Он сложил секиру за спину, и, взяв шею имперца двумя руками, оторвал голову вместе с половиной позвоночника. И пошел к Дарту, который уже поставил командира на колени, здорово изранив топором. Противник был повержен.

— А теперь мы с тобой поговорим. — сказал Дарт.

— А это тебе напоминание того, что с тобой будет, если будешь молчать или нам хотя бы покажется, что врешь. Но только твою голову найдут у тебя же в заднице! — и с этими словами Варг бросил отрубленную голову солдата на землю перед сдавшимся офицером.

— И что? Если я вам все расскажу, то вы меня отпустите? — имперец старался говорить твердым голосом, но в глазах Варг читал страх. Мешало еще и то, что он говорил не на своем родном языке, о чем свидетельствовал явный южный акцент.

— Убивать и калечить не будем. Обещаю. Мы, норды, свое слово держим. Укажи на карте, где посты и патрули.

Командир несколько секунд смотрел на Дарта, который разложил перед ним карту. Солдат несколько минут указывал на карте все необходимое. И когда он закончил, Дарт переспросил:

— Вот здесь… Это все?

— Да. Вы обещали не трогать меня.

— Я обещал не убивать и не калечить…, — сказал Варг, и вырубил его одним ударом кулака. С нескольких трупов он снял походные наплечные мешки и порылся в них. Норд нашел веревку в одном из мешков и, связав командира, подвесил в нескольких метрах над землей. Обещание было выполненно в полной мере. Раны перетянули, пока Варг сооружал петлю. Во рту был кляп из нижней части его плаща. Когда Варг закрепил веревку, он крикнул:

— Все, Гретхилт, можешь больше не прятаться. Гретхилт?! — тишина… — ГРЭЭЭЭЭТХИИИИИЛТ!!!..

Конь Гретхилт продолжал нестись через лес между деревьев.

— Да остановись же ты! Стой!.. — она пыталась остановить раненого скакуна. Несмотря на усилия девушки, животное не слушалось уздечки и просто летело вперед, не обращая внимания на наездницу. Ведунья смотрела на бок коня, из которого торчала стрела. «Как же тебя остановить? Ты же истечешь кровью и умрешь!.. Боги, ну почему я не могу общаться с животными?!» — отчаявшись, девушка проклинала себя за бессилие. Конь ломился вперед, пролетая между деревьев, не обращая внимания на ветки, которые периодически хлестали наездницу. С каждой минутой скакун дышал все тяжелее и тяжелее, он начал замедляться и внезапно споткнулся. Ей крупно повезло, что массивное животное упало не на нее. Девушка, перелетев через голову коня, кубарем прокатилась по траве. Когда дыхание после удара вернулось к девушке, она поднялась, потирая ушибленные места. Прихрамывая, она двигалась обратно к коню. Он лежал, едва шевелясь, и тяжело фыркал. Молодая ведунья подошла и осмотрела животное, у которого из ноздрей капала кровь. Как она поняла, стрела, угодившая в бок, прошла глубоко и пробила легкое скакуна, от чего тот фыркал кровью.

— Успокойся, милый. Я сейчас тебе помогу. Скоро боль пройдет, но сначала нужно потерпеть…, — она старалась говорить мягким заботливым голосом, но тот предательски дрожжал, выдавая ее страх и сомнения. Ведунья осторожно обхатила стрелу и выдернула её. В звуках, которые издало животное, была агония. Он дергал копытами, мотал головой, ржал и продолжал фыркать кровью. Он из последних сил извивался на земле, не позволяя девушке приблизиться к нему. В его глазах были только боль и ужас.

— Прости, мой родной, я только хочу помочь…, — едва ли не плача, говорила Гретхилт.

Конь начал успокаиваться, когда Гретхилт подошла и опустила руки возле раны… Некоторое время девушка пыталась сконцетрироваться. Из ее ладоней заструился свет. Она попыталась излечить скакуна, держа над раной исцарапанные ветками и падением руки, из которых шел теплый свет. В течение нескольких минут она повторяла заклинание и делала попытки исцелить раны. Она увидела, что конь больше не дышит — животное отмучилось и уже не нуждалось в помощи… Гретхилт вспомнила слова Олги: «Между магией исцеления и некромантией есть пропасть под названием смерть. Опытный целитель способен обратно прирастить отрубленные конечности, но не сможет залечить даже порез на пальце, если это палец принадлежит мертвецу…» Было поздно. На глазах девушки выступили слезы. Она оглянулась вокруг. Все в этом лесу было одинаково — никаких ориентиров. Она хотела позвать Варга, и уже было открыла рот, но тут же вспомнила о патрулях имперцев. Ей не нужно привлекать к себе внимание, будь то патруль или кто-то из местных обитателей. Нужно найти обратный путь, пока не стемнело. Девушка пошла в сторону, где увидела куст с парой обломанных веточек — как ей казалось, это приведет ее к Варгу и Дарту. «Надеюсь, с ними все в порядке…» — думала Гретхилт… Прислушиваясь к звукам в лесу, путешественница прошла некоторое растояние и увидела, что следов ее коня не видно. Мысли в ее голове путались: «Как же так? Ведь только что тут были следы, надо вернуться назад…» Но, обернувшись, она даже не увидела следы своих шагов в траве.

Гретхилт часами бродила по лесу в поисках хоть какой-то тропы, но безрезультатно. Страх усиливался, но звать во весь голос друзей она по-прежнему не решалась. У нее не было карты. Да и если бы была, то никакого толку, если вокруг не видно никаких ориентиров. Она спиной оперлась на старое дерево. «Нужно что-то придумать. Должен же быть выход…» — ее мысли прервали какие-то звуки вдалеке. Крики, похожие на команды. Невозможно расслышать, нужно подойти ближе. Она бежала, скользя между деревьев и кустов, стараясь смотреть вокруг и под ноги. Приближаясь к источнику шума, красавица поняла, что бежала на звуки сражения. Через некоторое время Гретхилт стояла среди деревьев и кустов, а в метрах ста от нее доносилось на имперском языке:

— Держи его!!!

— Проклятье! Цельтесь в глаза и суставы! Ищите уязвимые места!

Среди криков боли и страха это было единственное, что она смогла расслышать. «О-Боги! ВАРГ!..» — понимая, что в бою она бесполезна, она спряталась в кустах, беспомощно наблюдая за происходящим. Виновником был даже не человек и не карлик. Убивший уже примерно двадцать человек был здоровеным орком ростом около двух с половиной метров. Он держал в руках здоровеную окровавленную палицу, в доспехах и теле торчало уже более двух десятков стрел, из бедра и из груди торчали два копья. Гигант истекал кровью, но не подавал даже признаков слабости, он секунды три похрипел, свирепо глядя на своих врагов, и с грозным рыком бросился на оставшихся перепуганных солдат, которых после его рывка осталось восемнадцать. Орк принял на себя еще десяток стрел и два копья: одно в левое плечо, а второе в живот. Гретхилт не верила своим глазам: «Могущественный Тандар, неужели это тоже один из твоих сыновей?». Она удивлялась, так как не могла понять, как же норды воевали с такими сильными и выносливыми созданиями. Через три секунды после рывка орка ряды романов сократились еще на шестерых человек. Жертвы орка выглядели однообразно: оторванные конечности и головы, сильно вывернутые тела с множеством переломов, но были и эксклюзивы. Очередной эксклюзив орк сделал, когда со всего маху ударил сверху имперца. Эффект не заставил себя ждать. Оставшиеся двенадцать имперцев во главе с младшим командиром пятились назад, трясясь в страхе перед монстром, который перед смертью решил забрать с собой всех врагов, что здесь были. Солдаты с ужасом смотрели на старшего командира, которого огромный гуманоид, практически вбил в землю, раздробив правую часть черепа под шлемом, из-под которого вязкой алой массой вытекало содержимое головы, торс был перекошен — из-под открытого бока брони торчали вывернутые ребра. Повсюду брызги крови. Орк бросился на оставшихся романов, раздавая удары направо и налево. Спаслось всего три человека, разбегаясь в разные стороны… Орк победоносно прорычал в небо, раскинув в стороны руки, и пошел в противоположную сторону. По мере погружения в лесную чащу его движения замедлялись, его начинало шатать, как пьяного. Молодая северянка знала, что все эти раны для орка имели значение, он просто не показывал это врагу. В метрах пятидесяти от опушки силы его начали покидать, и великан встал на колено, опираясь на свою булаву. Он резко посмотрел прямо в глаза Гретхилт. Девушку передернуло… Ей было одновременно и страшно и любопытно. Ведь орки — единственная раса, с представителями которой она никогда не встречалась. Он молча продолжал смотреть на неё. Гретхилт поняла, что дальше сидеть нет смысла, и вышла из кустов, стараясь не вызвать агрессию. Она начала обходить его, чтобы встать почти напротив, и он перестал выворачивать шею. Девушка обошла гиганта и стала приближаться, глядя под забрала шлема. Ее кое-что удивило — из-под темного забрала на нее смотрели большие и уставшие зеленые глаза. Гретхилт понимала, что одной ей в лесу не выжить — у нее есть голова, чтобы готовить еду и даже лекарства из даров леса, но, чтобы защититься от зверей и имперских солдат, нужны мускулы. Она понимала, что то, что она собирается сделать — безумие. Гретхилт собиралась помочь орку. Она подошла на растояние вытянутой руки, и слова застряли в горле:

— Я… Гретхилт…, — она указала на себя, положив руку рядом с сердцем: — а ты?

— Я Граалк, — гигант источал усталость.

— Тебе, наверное, очень больно?

— Боль хорошо. Боль говорить, что Граалк живой. Когда боль уйти — Граалк забрать Громарг.

— Громарг?

— Вы, север, звать это Тандар. Но Громарг не человек. Громарг могучий воин-орк.

— Ты хочешь, чтобы тебя забрал Громарг?

Орк смотрел на Гретхилт, и в больших зеленых глазах и тяжелом хрипящем голосе появилась грусть.

— Граалк страш-но… Я думать, что Громарг не любить Граалк. Граалк не как все — не зеленый и не серый. Граалк… страш-но…

— Хочешь, я помогу тебе?

— Как ты помочь Граалк? Ты зделать Граалк меньше и серый или зеленый?

— Я вылечу твои раны.

— Правда? Граалк не будет больно?

— Придется сначала потерпеть — ведь нужно для начала вытащить из тебя стрелы и копья. И сними доспехи — нельзя пропустить раны.

Она осторожно приблизилась, держа руки возле стрелы, слегка касаясь хрупкими руками его грубой кожи.

— Ты готов, Граалк?

Гигант кивнул: «Угу!»

Она выдергивала стрелы одну за другой, гигант продолжал стоять на колене, оперевшись на булаву, и издавал гулкие звуки из-под шлема. Когда Гретхилт выдернула последнюю стрелу, она заботливо спросила:

— Очень больно?

— Граалк очень устал.

— Потерпи. Осталось четыре раны.

Гигант весь кровоточил и шатался.

— Граалк, сейчас будет самое сложное. Поможешь вытащить?

Граалк, тяжело дыша, выдернул одно копье и разошелся ревом от боли.

— Граалк, осталось всего чуть-чуть.

— Граалк устал… Страшно… Больно… Холодно…

— Осталось немного…

Он выдернул из плеча второе копье. Он тяжело дышал, из-под шлема капала кровь.

— Сними шлем, Граалк, проверю голову.

Орк снял шлем. Гретхилт готовилась к худшему, но чуть ли не улыбнулась от неожиданности, однако на неё нахлынуло чувство жалости: из-за нижней губы торчали вверх два больших клыка — простоковатое выражение лица из-за больших глаз. Травм не было, кровь изо рта и носа капала из-за поврежденного легкого — орк кашлял кровью.

— Вижу, голова не пострадала. Ну? Готов?

Как только орк в очередной раз «угукнул» и кивнул — она начала осторожно вытягивать копье из живота. Орка уже трясло.

— Держись! — и девушка так же осторожно достала последнее копье. Гигант зашелся кашлем с кровью, раны кровоточили. Силы покидали исполина.

— Ложись на спину, дубину можешь положить рядом.

— Граалк очень устал… — орк упал на спину и тяжело хрипел.

— Сейчас-сейчас! Совсем чуть-чуть! — молодая ведунья держала руки над ранами на животе и груди. Из рук полился теплый свет. Несколько минут ушло, чтобы магия подействовала, — раны начали затягиваться, а Гретхилт уже чувствовала сильную усталость. Все-таки отсутствие практики и опыта сказывались, но красавица не сдавалась. Когда все раны затянулись, северянка продолжала заклинание еще минуту, и в конце выбилась из сил. Молодая ведунья резко упала в отдышке — она достигла своего предела. Тут же послышался хриплый и гулкий голос — гигант поднялся на ноги:

— О! Граалк не чуять боль! Граалк хорошо! Граалк хорошо! Ха-ха! Нет боль! Ха-ха! Гретхилт вылечить Граалк! Граалк дать второй жизнь! Граалк теперь долг. Граалк защищать маленький Гретхилт от врагов до самый смерть! Граалк не дать никто обидеть Гретхилт. Граалк обещать!

— Я рада, что помогла, Граалк. Но я очень устала, позволь мне отдохнуть.

— Гретхилт может спать тут. Граалк охранять!

Красавица из последних сил улыбнулась великану:

— Спасибо, Граалк, — и сразу же закрыла глаза и упала на траву, погрузившись в сон.

Она проснулась от игры света. Над ней стоял гигант с вылупленными зелеными глазами и держал подмышкой небольшого кабанчика. Он гулко протянул:

— Кууушать, — орк улыбнулся.

— Доброе утро, Граалк, — улыбнулась в ответ красавица.

Он оторвал ногу от тушки и протянул ее девушке.

— Но сырое мясо не вкусное. Сейчас, подожди. Через несколько минут она вернулась с охапкой хвороста и толстых сухих веток. Она сложила все в кучу на голой земле, а орк озадачено моргал и подергивал своими оттопыренными остроконечными ушками. Ведунья села на колени перед очагом и, накидав на толстую сухую палку сухой травы, начала крутить в ладонях тонкую ветку, пока не пошел дым, а за ним и огонек, который через пару минут вырос на хворосте, заставляя тот кромко трещать. Исполин радостно забасил:

— О! Гретхилт делать огонь! Гретхилт подождать — Граалк сейчас тоже сходить за деревом! — послышался треск и хруст, и огромный орк вернулся с тремя большими ветками. Две рогатины он вбил по сторонам разгорающегося костра. Взял тушку и отошел к кустам, где выпотрошил её и пробил веткой.

— Вот! Теперь у нас будет славный завтрак! Можешь еще сухих веток наломать и принести? Вот таких вот, — молодая ведунья показала руками размеры, и великан на пару минут скрылся в зелени. Он вернулся с запасом дерева. Скоро еда была готова, и дуэт приступил к трапезе. Гретхилт даже не могла поверить, что вчерашний мясник, перебивший за несколько минут около пятидесяти человек, — вот такой вот добродушный сосед, который ищет повод, чтобы улыбнуться, и может искренне радоваться, как ребенок. В процессе раздумий ее мысли привели к Варгу, и ей стало тревожно.

— Граалк, можно попросить тебя о помощи?

— Гретхилт помочь Граалк, а Граалк помочь Гретхилт.

— Я потеряла своих друзей, с которыми пришла в лес, и не могу их найти. Ты поможешь мне отыскать их?

— Граалк будет помогать. А где ты их потерять?

— Я не помню, тут все так похоже… Я ведь заблудилась.

— Это плохо… Но Граалк что-нибудь придумать! — и снова улыбнулся.

Они закончили трапезу и выдвинулись в путь.

— А куда мы идем, Граалк?

— Граалк здесь много лет. Граалк знать все дороги и тропинки. Но Граалк предупреждать — это долго. Друзья искать Гретхилт?

— Конечно, они ищут меня.

Гигант остановился, словно как если бы вспомнил что-то очень важное.

— А когда Гретхилт найти друзей, Гретхилт оставить Граалка? — в голосе исполина была грусть.

— Я об этом не думала даже. А как ты хочешь? Мы пойдем дальше на юг. Ты хочешь пойти с нами?

— Граалк следовать за Гретхилт и защищать от враг.

— Ты понравишься моим друзьям.

— Граалк очень хорошо с Гретхилт. Орк не любить Граалка за смешное лицо и за цвет. Граалк не иметь друг — Гретхилт первый друг за всю жизнь Граалк.

— Правда? Никогда?

— Меня воспитывать старый орк-калека. Мать и отец Граалк выбросить сына за цвет и большие глаза. Гунаак Мамуут подобрать Граалк и воспитывать как свой сын. Он учить всему и помогать Граалк. Граалк очень любить Гунаак и называть отец. Над Гунаак все смеяться — Громарг не забрать весь Гунаак, а только рука и нога. Весь Гунаак не нужен Громарг. А потом все смеяться над Гунаак и Граалк — калека взять себе белый куча. Граалк был десять лет, когда Гунаак умереть. Граалк сосвем один, никто не нужен Граалк, взрослый прогонять Граалк, дети собираться вокруг Граалк и бить Граалк палка и камень. Граалк плакать и просить не делать больно. Никто не заступаться за Граалк. Все остальной орк не любить за белый кожа, как у человек, и большие глаза. Все бить и выгонять в лес. В Граалк бросить дубина, которая был у Гунаак. Гунаак завещать мне эт. — орк держал перед собой палицу, которая была здоровенной дубиной из черного дуба, и, казалось, полностью была промочена какой-то смолой (наверное, для долговечности оружия), и была, как скелетом, окована темным зеленоватым металом — орочья сталь, одна из лучших сплавов в ирии, способная противопоставляться обсидиановой стали. У палицы, были основательные навершие и душка для защиты пальцев, большие шипы для пробивания брони, и один шип на конце как острие. Доспехи он делал из щитов и брони имперцев, как и одежду.

Вся история жизни орка: как он был изгоем среди своих, как тяжело ему приходилось десятилетним ребенком одному в лесу выживать, до слез разжалобили красавицу.

— Чем Граалк обидеть Гретхилт?! Граалк виноват! Граалк больше не будет! Гретхилт простить Граалк?! — испуганно моргал орк, глядя на грустную девушку.

— Нет. Все хорошо. Просто мне стало жалко того малыша, который был один против всего мира.

Граалк продолжал вопросительно моргать — он никогда не знал жалости себе и не понимал слез девушки. Он просто долго был один и хотел общаться, как будто возвращая себе разум с добротой, которой был лишен после смерти Гунаака.

— Граалк больше не рассказывать грустно, чтобы Гретхилт не плакал.

— Нет, что ты! Все в порядке! Ты привыкнешь. Мы, люди, а особенно, девушки и женщины, довольно сложные. — Девушка начала улыбаться, показывая, что неуклюжий гигант ее не обидел. Орк только пошуршал огромной пятерней в густой копне темных волос, собранной на затылке в хвост, который доходил до лопаток.

— Ты запутать Граалк. Сначала плакать, и сразу смеяться. Граалк не понимать!

— Я же говорю, что нужно привыкнуть. Мы, люди, сложные, — успокаивающе улыбнулась красавица, что заставило гиганта смешно улыбнуться в ответ. От этого девушка начала смеяться, заразив орка смехом. Они смеялись уже без причины глядя друг на друга. Но веселье быстро прекратилось…

— Имира! Орко! Конструир!.. Ло сурроунд!..

Их веселье привлекло внимание патруля в двадцать человек. Орк сказал Гретхилт спрятаться и не вылезать, пока он не разберется. Его лицо, которое он начал рефлекторно кривить в гримасе ярости, спряталось в самодельном шлеме, который висел на спине меж лопаток как капюшон.

Солдаты осторожно приближались. Гигант рванул в сторону ближайшего солдата, который попытался закрыться щитом. Бесполезно. Удар был такой силы, что бесчувственное тело пролетело десять метров, разбрызгивая кровь на траву. Следующий солдат, пытавшийся пробить орка копьем, был остановлен. Гигант в один миг перехватил копье и вырвал его из рук нападавшего. Затем орк нанес такой страшный удар, что от головы солдата остались брызги крови и ошметки плоти, летящие на остальных. Имперцы опешили — только сейчас они дали трезвую оценку своему противнику, который оказался не обычным двухметровым рубакой, а альбиносом ростом едва ли не в два с половиной метра с внушительной комплекцией. В свои двадцать лет орк был невероятно сильным и большим. Орки и северяне в прошлом очень много соприкасались культурой, что отразилось на воспитании молодых орков и системе тренировок. Суровые тренировки, которые гуманоид проводил с огромными бревнами, и питание сырым мясом убитых животных воспитали в нем чудовищную силу и выносливость. Орки сами по себе были опасными противниками, одаренными силой и выносливостью от природы, а когда это увеличивается суровыми тренировками, то оставалось только прятаться и молиться, чтобы эта ревущая демоническим голосом машина смерти тебя не нашла!

Однако командира не смутили ни размеры врага, ни его чудовищная мощь. Он приказал солдатам окружить орка и бить со всех направлений. Граалк по-прежнему держал копье в руке. Орк метнул копье так, что оно прошло через щит имперца, и вместе с ним пробило еще одного романа. Исполин схватил свою огромную палицу двумя ручищами, и, заходясь в ужасающем вое, впал в настолько дикую ярость, что она могла бы испугать самих богов. Огромный гуманоид знал эту тактику имперцев после десятков сражений, и решил разрушить планы романского командира. Орк отскочил налево и ударил сбоку одного имперца так, что того разорвало пополам: ноги вместе животом и серединой спины остались на месте, и из них хлестала кровь и вываливались потроха, а остальная часть улетела дальше, чем на десять метров, и, ударившись о старое дерево, повисла на ветках. При виде такого безумства одного из солдат согнуло пополам и вырвало. Остальные пятнадцать патрульных замерли в нерешительности. Два зловещих огонька под шлемом молча спрашивали «кто следующий?». Другой из солдат потерял контроль над нижними органами пищеварения, и зловонная масса начала падать и растекаться в штанине его светлых штанов, оставляя бурые пятна. Имперцев парализовывал ужас от одной только мысли о приближении к этому чудовищу. Вот он — триумф орка-берсерка! Как правило, что орки, что северяне, будучи берсерками, вырывали победы зачастую не количеством убитых и искалеченных, а своей безумной свирепостью и силой, и умением пользоваться ими. Это умение сводилось к тому, чтобы навести в стане врага такой ужас своим брутальным видом и способом расправы, что о продолжении боя у неприятелей не остается мыслей о сражении, и в их головах возникает вопрос уже не «как победить», а «как выжить». Командир за спинами солдат упорно орал на подчиненных, отчаянно пытаясь вывести их из оцепенения, и орк рванул к нему… В следущем заходе он ударил одного солдата палицей так, что вместе со щитом тому снесло руку ровно под ключицу с лопаткой, и тот упал на землю, забрызгивая кровью все вокруг, и вопил в агонии. Следующая жертва ярости огромного гуманоида была хилым имперцем, которого просто снесло ударом, как сильным взрывом, и, когда он ударился головой о дерево, из-под его шлема начала капать кровь. Еще один попытался атаковать, но орк для своих размеров был очень быстрым, и, схватив за руку в предплечье, он рванул его так, что тот улетел в своих товарищей, сбив их с ног. В руке гиганта все еще была рука последнего имперца, оторванная в логте, и он кинул ее в солдата рядом с командиром. Тот рефлекторно закрылся щитом сверху, но проворный гигант решил разнообразить лики смерти… Приблизившись, он нанес удар в нижнюю часть тела. Имперец упал на землю, и, приподняв голову, опустил глаза и зашелся воплями адской боли и ужаса: вместо нижней части живота, таза и ног были только вываливающиеся кишки и толстые струи крови. Командир уже сам стоял в оцепенении…

Одиннадцать солдат во главе с командиром разошлись по кругу и почти замкнули кольцо окружения, но орк снова удивил командира своей скоростью. Исполин кинулся направо, смел ударом очередного романа, обезоружил следующего, и, схатив его за ногу, изо всех сил ударил плашмя о землю и швырнул на левый фланг, сбив с ног двоих человек скраю. Парализованный страхом, имперец получил такой пинок в грудь, что у остальных не осталось сомнений — ребра и все, что за ними, превратились в одно кровавое пюре, часть которого брызнула изо рта последней жертвы. Один из имперцев успел подобраться близко для прямого удара, но орк схватил меч за лезвие левой рукой. Роман ухмыльнулся и резко дернул меч на себя. Ухмылка сменилась гримасой ужаса — меч, словно его придавило горой, застрял в мертвой хватке орка. Граалк с размахом ударил своим грубым шлемом о шлем человека, у которого из-под металла потекли струйки крови по лицу и вылез глаз из глазницы. С болтающейся головой, солдат упал ничком — сломались позвонки шеи, и смятый шлем говорил о том, что череп сломан, а содержимое вытекает из всех отверствий в голове. Еще один копейщик хотел проткнуть орка с разбега. Исполин резким взмахом палицы сломал копье и, схватив за горло своего противника, впечатал того в землю броском, и добил, прыгнув на него двумя ногами. Патрульный рыгнул кровью, его торс был раздавлен. Командир сам уже пятился, отходя за спины своих солдат. Альбинос ударом наотмашь отбросил очередную жертву, а следующий просто спрятался за своим щитом. Орк, выхватив щит, убил его ударом сбоку. Орк бросил взгляд на одного из дезертиров, что бежал в сторону, где пряталась Гретхилт, и швырнул прямоугольный щит как диск, ударом которого беглецу сломало позвоночник. Последнего солдата между ним и командиром орк ударил три раза по спине, превратив романа в кровоточащий фарш. Граалк был уже в двух метрах от командира патруля. Командующего обуял ужас — он не мог ни произнести слова, ни пошевелиться. Что-то темное мелькнуло справа, и руки, держащей меч, уже не было, его что-то подняло в воздух… Граалк по-прежнему безумно ревел, как исчадье ада, держа за вторую руку командира. Он воткнул тупую палицу в мягкую землю, и, держа командира над собой, решил продемонстрировать всю свою силу и злость! Исполин поднял имперца над собой и, что есть дури, опустил его спиной на свое колено, — от удара человека согнуло пополам в обратную сторону, и пошла кровь горлом. Но гигант не остановился, он схватил тело двумя руками за торс сбоку… Последнее что услышали имперцы, сквозь захлебывание кровью, был леденящий кровь вопль командира, которого орк порвал пополам как тряпичную куклу. Орк поднял над собой разорваного пополам человека и яростно заревел. Оставшиеся солдаты, видя разваливающиеся по земле потроха и разливающуюся кровь, дрожали от ужаса и пятились назад. Граалк наотмашь откинул останки врага, как ненужный мусор и, подняв палицу, зашагал к оставшимся солдатам. Один из них впал в истерику, бросая щит, меч, и скидывая шлем:

— АЛ ДИАБЛО ИМПЕРИО!.. ТРИБУНАЛ ЭЗ МЕЁР КЮЭ ЭЗ!.. — роман побежал налегке.

Остальные решили последовать его примеру, и бежали в разные стороны, спасая свои жизни. Орк испустил победный боевой клич и, подняв свою палицу, и убрал её за спину. Он пошел обратно к Гретхилт, которая тряслась от страха. Ее удивляло, как в этом существе уживаются сразу две личности: трогательный, забавный ребенок, который любит смеяться, улыбаться и боиться обидеть Гретхилт…, и такой монстр, чьи рев и глаза источают невероятную злость! Но девушка вспомнила рассказ о жестоком детстве Граалка, и вместе с пониманием к ней начало приходить успокоение. От мыслей ее отвлек наклонившийся над ней исполин с привычно глубоким и мягким голосом:

— Гретхилт испугаться? Гретхилт не бояться! Граалк может защитить! Граалк побить любой, кто захочет обидеть Гретхилт! — он победоносно держал над собой руки сжатые в кулаки.

— Граалк, тут ручей или река есть неподалеку?

— Есть, а что?

— Тебе бы смыть с себя все, — она осуждающе взглянула на гиганта, который был весь забрызган кровью. И снова на нее смотрели невинные большие зеленые глаза…

Как только орк смыл с себя следы битвы, он вышел на берег и стряхнул с себя воду, как зверь. Гигант вопросительно смотрел на красавицу, моргая и дергая ушками. Уже темнело, они разбили лагерь недалеко от речки, в которой освежился орк. После ужина Граалк натирался травами и зеленью. У этой причуды было много объяснений — его естественный запах мог быть неприятен для девушки, мог быть слишком заметен для зверей, но на деле это был комплекс из-за своего цвета кожи.

Был уже третий день поиска друзей Гретхилт, все чаще орк видел, что Гретхилт грустит, и, чтобы отвлечь её, он строил смешные рожи, от чего девушку пробирал звонкий хохот, которым красавица заражала исполина. Она сама чувствовала, что в случае разлуки ей будет не хватать этого добродушного существа, готового ради нее отдать жизнь.

— О чем ты мечтаешь, Граалк?

— Граалк хочет видеть мать и отец рядом. Чтобы все орк признал и принял Граалк, какой он есть. Гретхилт знать, как это сделать?

— Дай подумать… Слушай, а до меня ведь ты людей только бил?

— Люди в яркий одежда не хороший. Они сразу нападать на Граалк и делать больно. Гретхилт не такой. Гретхилт помогла. Почему ты говорить это? Граалк спрашивать другой.

— Чтобы я могла ответить, ответишь сначала ты. Хорошо? Когда ты меня увидел впервые в лесу, где я пряталась в кустах, ты хотел меня побить?

— Нет. Граалк был интересно. Ты не такой как яркий человек, ты не такой громкий. Гретхилт… Как это север называть. А!.. Смешной! Гретхидт тоже большой глаза и красный волосы! Да-да!.. Гретхилт заставлять Граалк смеяться и радоваться! Граалк хорошо с Гретхилт!

Красавица немного смутилась от интересных «комплиментов». И с улыбкой ответила, что в ее понимании орки тоже смешные, с приплюснутыми носами и широкими ноздрями, зелеными глазами и дергающимися ушками, как быстрые крылья маленьких птичек. На что гигант хмуро отвернулся на мгновение… Красавица уж было подумала, что обидела орка, но он резко повернулся к ней, выпучив глаза и играя бровями, ноздри раздувались, а ушки быстро дергались, как крылья птички… Девушка взорвалась таким хохотом, что легла на спину и держалась за живот, а из глаз от смеха текли слезы. Лежа, она согнула ноги и топала. Гигант тоже смеялся над ней. Они показывали друг на друга пальцами и продолжали смеяться.

— Ой!.. Все… Граалк… Пффф-ха-ха-ха!.. Не смеши меня больше хотя бы до завтра!.. У меня уже живот… Хххиии!.. Ой… Не могу… Хватит… Уууххх!..

— Хы-хы-хы! Хаааа! Граалк… Просто не может оста… ах-ха-ха-хаааа!..

— Давай… Ха-ха-ха!.. Уууххх!.. Просто пока посмотрим в небо и помолчим! Хи-хи-хи! И не смотрим друг на друга… Хи-хи-хи!.. Сможем успокоиться.

— Ыыыхыхыхы! Хорошо!.. Граалк смотрит в небо!..

Через несколько минут, когда оба отдышались и успокоились, девушка продолжила недавний разговор:

— Твоя мечта реальна, Граалк. Тебе нужно просто доказать свою полезность. Ты сильный воин — ведь орки это ценят. Возможно, скоро все провинции в Ирии восстанут против империи, а ты мог бы поднять на бой весь Дарксвамп.

— Гретхилт шутить! Граалк не может! Граалк другой!

— Вот именно! Ты другой! В тебе такая сила и смелость, которой у многих нет. Нужно просто немного подождать. А сейчас нам нужно отдохнуть. Спокойной ночи, Граалк! — мягко сказала северянка, закутываясь в доверенный ей Варгом трофей.

— Спокой-НОЙ но-ЧИ! — стараясь правильно говорить, ответил орк, продолжая смотреть в небо и мечтать. Улыбаясь, он закрыл большие зеленые глаза, и довольно сопел, похрапывая.

Гретхилт какое-то время смотрела на орка, но, вспомнив про Варга, начала грустить. Ее по-тихоньку одолела усталость, и она погрузилась в глубокий сон…

Девушку разбудили боевые кличи и столь же громкий лязг стали…

Дарксвамп

Прошло уже четыре дня с момента, когда Варг и Дарт наткнулись на имперский патруль и потеряли Гретхилт. Когда закончилась битва и они подвесили на дереве имперского командира, молодой норд и дворф принялись за поиски молодой ведуньи. У обоих лошади умерли сразу, от ран. Таинственность судьбы красавицы сводила Варга с ума. Сначала они двигались за следами коня — там, где он проскакал, были сломаны ветки, и у норда йекало в груди, когда периодически они видели капли крови на траве. Но дворф успокоил парня, объяснив, что это конь ранен — он сам видел, как животное неслось со стрелой в боку. Варгу стало на минуту спокойнее, когда он увидел мертвую лошадь. Далее больше нигде не было видно крови. Но девушки не было. Где-то вдалеке были еще какие-то звуки. Еще до того, как они добежали до источника шума, звуки прекратились. Они пришли к опушке, усеянной несколькими десятками трупов. Дарт отшутился:

— Ну, здесь нашей красавицы точно не было — она бы не смогла так учудить.

— Понятно. Но кто же так постарался? Их будто всех кто-то брал и бросал о камни, пока в лепешку не разбивал.

— Орк, — диагностировал карлик, встав на колено в траву и разглядывая следы: — но не обычный орк. Скорее всего, альбинос, с бледно-бронзовой кожей. Выше меня в два раза… Ну, или тебя выше… головы на две, по меньшей мере. Он один и, как показывают все эти бравые солдаты, — он с усмешкой обвел трупы на опушке: — …вооружен здоровеной дубиной. Сложение тела, наверное, как у меня. А с огромным ростом это очень сильная, выносливая и живучая тварь. Его, конечно, основательно изранили, и чудо, если он жив. Тут только трупов около пятидесяти штук. Либо спаслось всего пара-тройка солдат, либо его все-таки еще один полтинник взял ослабшим, но еще живым. Узнаю работу орков — все трупы разорваны в клочья. Орки любят наводить ужас на врагов, чтобы обратить в бегство.

— Нужно искать Гретхилт…, — его рассуждения прервал Варг.

— Никогда не думал, что смогу соскучиться по этим тварям из Дарксвампа — только орки со своей безумной яростью могут быть достойными противниками. Лучше драться с одним гиганстким орком, чем с десятком имперцев, которые все время норовят пырнуть тебя исподтишка… Эх! Вот было время…, — тихо, с ностальгией, говорил дворф через доспехи, прикасаясь к месту, где был огромный шрам от топора.

— Лишь бы Гретхилт не попалась к нему в лапы…, — сердце парня бешено колотилось, что заметил карлик.

— Варг, успокойся. Вряд ли тут была наша девочка. Она бы близко не подошла к этой бойне.

— Спасибо, Дарт. Если бы не ты, то я бы с ума сошел… Куда дальше? Есть идеи?

— Нужно подумать… Мы оттуда выбежали на опушку. Возвращаемся к трупу коня — от него попробуем найти следы и продолжить поиски.

— Мы уже достаточно долго идем, а места, где осталась дошадь, не видно.

— Я заметил, Варг. Похоже, что наше путешествие займет куда больше времени, чем я себе представлял.

— Проклятье! Где же она? Почему не подаст хоть какой-нибудь знак или сигнал?..

— Ну, Варг. Она девочка умная, но не боец. Повсюду имперцы, твари всякие… Она просто себя не обнаруживает.

— Цептер, помоги ей!.. Хоть бы с ней все было хорошо…

— Идем, Варг. Темнеет. Нужно разбить лагерь и приготовить ужин.

Так закончился первый день в Дарксвампе для молодого северянина и подземного жителя. Второй день поисков прошел безрезультатно. Они попутно искали еду из даров леса. В конце третьего дня они уже начали готовить лагерь. Как Варг жестом насторожил дворфа:

— Шшш!.. Дарт, ты слышишь?

— Что там?

— В той стороне!.. За мной!..

— Варг! Стой!.. — карлик засеменил за рослым нордом на своих коротких ножках.

Через минуту Дарт увидел, как Варг повалил на землю и прижал к дереву безоружного и напуганного имперца:

— Пожалуйста, не убивайте… не бейте!.. Я все скажу, только не делайте мне больно!.. — заикаясь, зачастил романский солдат.

— Варг, можешь ослабить хватку…, — отдышался дворф и продолжил: — не видишь что ли… Слезы, сопли, мокрые штаны и трясущиеся поджидки. Ни одного упоминания о том, что ЭТО способно держать меч.

— К черту мечи, армию и империю! Видели бы вы, что я пережил, так сами бы в штаны наложили!.. — истерил имперец на языке северного Ирия, делая незначительные ошибки и надламывая наречие своим романским акцентом.

Варг, услышав оскорбления, уже дернул свой железный кулак в сторону лица имперца, чтобы научить грамоте и вежливости, но Дарт вовремя остановил его и обратился к солдату:

— СТОЙ!!!.. Что ты видел?

— О-о-огромная т-т-тварь… С-с-с о-о-огромной д-д-дуб-биной… Он в од-д-дин м-миг убил д-дюжину н-н-наших. Это б-б-была б-б-бойня… Я б-б-больше не хочу т-т-тут ос-остават-т-ться… Уйду из легиона!..

Варг усмехнулся:

— Всего один орк, и вы в штаны наложили?

— М-м-может-т и н-не од-дин! Там-м в к-кустах он кого-то или что-т-то с-сп-сп-рятал…

— Не разглядел? — тряхнул его норд.

— Я в-видел т-только ш-шкуру, н-наверное, м-медведя…

Воины, встряхнувшись, громко в один голос сказали только:

— ГДЕ?!?!?!

Они шли по указанному имперцем пути. Убивать его не стали. Легионера, плачущего о пощаде, о доме, жене и детях, Варг просто отпустил, на прощание пнув под мягкое место так, что того отнесло на добрых пять метров. Имперец встал и продолжил скакать, прихрамывая, куда глаза глядят. Друзья прошли несколько часов, пока темнота не стала непроглядной.

— Варг, остановись! Не видно ничего. Давай переждем темноту, и с первыми лучами продолжим. Сейчас нет смысла идти в никуда. Мы только заблудимся, и будет хуже! Я понимаю, что ты не можешь успокоиться, но выбор невелик. С факелами идти тоже риск.

Варг тяжело дышал, но согласился с дворфом. Они не стали даже разводить огонь. Просто сели под деревом.

— Дарт. Зачем орку Гретхилт?

— Малыш, даже не хочу думать. Надеюсь, что только наша девочка каким-то образом водит за нос монстра. Она же умная, ведь так?

— Буду надеяться. Но если эта тварь хоть пальцем ее тронет, то…

— Успокойся, парень!.. Все будет хорошо! Давай чуток вздремнем. Нам завтра силы ой-как понадобятся!

Варг долго ворочался, сопротивляясь самым мрачным мыслям, пока усталость не взяла свое. Варг наконец уснул.

Еще до того, как первые лучи солнца коснулись леса, воины выдвинулись. Примерно через час они достигли места, где орк расправился с имперцами.

— Та же картина, что и в первый день в лесу, — это наш орк. Гляди, Варг, — сказал, Дарт, указывая на разорванный пополам труп: — он это сделал дубиной, а не мечом или топором. Будь очень осторожен, если нам придется драться с орком. Одна ошибка, и случится непоправимое.

— Буду, — холодно ответил северянин.

Дарт снова увидел что-то недоброе в глазах парня, но оно уже источало не холод, а наоборот, было похоже на пожар, на извержение вулкана — в глазах словно бушевала огненная буря. Он видел это даже в движениях: словно что-то нагревалось и раскручивалось внутри Варга.

Сначала Варг принял это за игру света или его воображения, но потом сорвался с места, как ветер, — в двух сотнях метров от них в лесу горел костер.

— Варг, не так быстро! — семенил отстающий дворф.

Варг только ответил:

— Я беру на себя орка, а ты уведи Гретхилт.

— О, боги! Варг! Стой! — но мудрость опытного карлика не достигла мозга молодого норда, в который уже ударила горячая кровь.

Граалк, как обычно, встал раньше Гретхилт, убедился, что красавица спит, и пошел на утреннюю охоту, но не успел пройти и пятидесяти метров, как учуял что-то странное и непонятное… Воздух и ветер, словно насквозь были пропитаны тревогой и самой яростью… вместе желанием убивать. «Другой орк?», но нос орка подсказал, что предположение неверное. Отдаленный шум что-то говорил Граалку через его животные начала. Кто-то сильный и очень озлобленный идет прямо в его сторону. «Кто бы ни был — я сдержу слово перед Гретхилт — я сумею защитить!» — пронеслось в голове орка за секунду до того, как в десятке метров из кустов вылетел молодой и очень свирепый для человека воин с секирой наперевес… В один миг их глаза встретились — вызов принят! Небольшой опушке, на которой встретились два берсерка, придется несладко… Оба воина рванули друг на друга с диким ревом, и их оружие скрестилось, на миг обрамившись, словно феерверком, разноцветными искрами. Звон от удара был оглушительным. Орка отшатнуло назад, и он попятился, а Варг едва не содрал дерн ногами, когда удар огромной палицей был парирован секирой. Какой-то частью мозга Граалк был приятно удивлен. Еще никто до этого воина с топором не оставался в живых после такого удара, а этот на ногах еще остался. «Наконец-то — достойный сильный враг! И один на один! Даже если у этого воина хватит сил и смелости убить Граалка, то Громарг точно сможет забрать к себе!..» Но мысли орка прервались очередной атакой северянина, который летел на своего противника, словно ураган. И орк едва успел отскочить — щиток на животе был рассечен, и лезвие, к счастью для гиганта, только порезало его грубую кожу, и орк почувствовал, как из неглубокой раны кровь начинает течь в низ. Гигант пришел в безумную ярость и нанес такой удар сверху, который предыдущих врагов оставлял либо без головы, либо с раздробленным позвоночником и вывернутыми ребрами… Но исполин снова широко распахнул глаза от удивления — противник силой встретил его атаку, слегка прогнулся в ногах, но выпрямился, несмотря на то, что орк давил на него почти всем своим огромным весом. Ноги северянина чуть ли не по щиколотку вошли в дерн, но его не останавливали трудности. Он смотрел в глаза монстру с неукротимой яростью. К удивлению огромного гуманоида воин оттолкнул от себя огромную тушу и снова шел на него с топором в замахе, словно хотел разрубить целую гору одним ударом! Орк защитился от сокрушительного удара сбоку, который заставил гиганта сделать пару шагов назад, ответный удар заставил воина отлететь на несколько метров, и исполин тут же атаковал с боку, желая снести голову своему противнику, но северянин увернулся, и огромная булава превратила в щепки ствол молодой ели. Он снес дерево, раздробив ствол. Как только Варг развернулся, он едва успел заблокировать очередной тяжелый удар. Лезвие секиры остановилось в паре дюймов от шеи орка. Граалк снова отталкивает от себя норда, но, как только булава открыла торс, с подскока, коленом норд врезается в верхнюю часть живота исполина, от чего щиток мнется, и лопаются крепления. Орк, впервые за восемь лет сражений, падает от удара врага. На земле он, что есть сил, отбивает палицей секиру, которая едва не отрубила гиганту ногу. Перебросив свой вес в сторону, орк снова встал на ноги, и уже шел в замахе на воина, который бежал на него, готовясь разрубить монстра, как что-то маленькое мелькнуло и встало между ними с истерическим воплем:

— СТОЙТЕ!!! Остановитесь оба! Опустите оружие!

— Эээ… Гретхилт?

— Варг!!! — и красавица кинулась на шею к норду со слезами: — я уже не надеялась снова тебя увидеть…

Тут подбежал запыхавшийся Дарт, через отдышку он заговорил:

— Проклятье! Девка, точно как лань из Айронфореста…, быстроногая. Уф! Загнала старину Дарта.

— Прости, Дарт. Их нужно было остановить, пока они не убили друг друга.

Пару минут назад она проснулась от звуков битвы, и ее кто-то тормошил. Открыв глаза, она увидела знакомого дворфа, и сразу же обняла друга: «Дарт! Как я рада тебя видеть… А где Варг?» Дворф: «Воюет с той звериной.» Гретхилт: «Что?! Их нужно остановить!..» и рванула в сторону, где проходила битва, точно стрела.

Девушка освободила Варга из своих объятий и обратилась к орку мягким успокаивающим тоном:

— Граалк, успокойся и опусти оружие. Это мои друзья.

— Твой друг напасть на Граалк и сделать больно! — он убрал болтающийся щиток с живота и показал пальцем на кровоточащую рану на животе.

Девушка нахмурилась и повернулась к Варгу, на что тот, убирающий за спину секиру, поднял брови и пожал плечами:

— Что?.. Я думал, что ты… эээ… в плену… в беде… вот и голову… затуманило…, — оправдывался парень, но орк его перебил.

— Гретхилт не пленник. Гретхилт друг Граалк. Граалк помогать Гретхилт искать потеряный друзья.

В спор вмешался карлик, чтобы разрядить обстановку:

— Послушай, Здоровяк… Мы три дня искали Гретхилт в чужом и незнакомом месте. Парень с ума сходил и представлял себе самое, что ни на есть худшее! А тут ты — такой большой и грозный. Мысль о том, что ты друг Гретхилт… Ну… Ну, вот никак она не вписывалась в наши головы. Варг, как друг Гретхилт, переживал и очень боялся, что кто-то может её обидеть. Ну, вот ты же, как друг Гретхилт, тоже переживал бы, если бы она пропала? Так ведь?

— Так… — расстеряно ответил орк.

— А если бы спустя несколько дней ты увидел, что рядом с Гретхилт ходит кто-то большой и с оружием наготове, ты бы не думая, побеждал спасать ее! Верно? — дворф поставил в тупик орка.

— Да, правда. Хы-хы! Маленький человек умный! Маленький человек нравится Граалк.

Девушка сказала:

— По сравнению с нашим знакомством, эта ранка пустяк. Может, уберешь оружие, и я подлечу тебя?

— А! Да! Граалк убрать оружие. Граалк больше не драться.

Орк перестал хмурится, и норд с дворфом, смотря на его простоковатое лицо с большими зелеными глазами, начали улыбаться. Когда они увидели, что из рук Гретхилт полился теплый свет, оба снова пришли в изумление. Варг подметил:

— Ты не говорила, что ты целитель.

— Меня не спрашивали, да и с имперскими шпионами вокруг особо не поколдуешь. Только с проверенными людьми. Когда тебя мы привезли в свой дом, ну, после того, как ты дрался с медведем. Я попрактиковалась на тебе.

Варг на секунду смутился, и Дарт перевел внимание на орка:

— Ты хорошо сражаешься, Граалк. Что собираешься делать дальше?

— Гретхилт говорить, что вы идти на юг и взять с собой Граалк.

— Мы собираемся воевать и Романской Империей. Ты пойдешь с нами?

— О! Граалк очень не любить яркий человек! Граалк не любить Империя! Граалк будет бить Империя!

— Ты мне уже нравишься Здоровяк!

— Вы тоже нравиться Граалк! Варг первый, кто выжить и уронить Граалк на земля! Варг сильный, орк уважать сила!

Карлик решил воспользоваться моментом, потирая руки:

— Тогда нужно отпраздновать воссоединение и присоединение в нашу команду нового… орка-воина!

— Праз-дно-вать? Что такой праз-дно-вать?

Варг и Дарт улыбнулись и коротко пообещали:

— Тебе понравится.

Гретхилт коротко с улыбкой пояснила:

— Это когда все собираются и веселятся, смеются, а еды и питья больше и вкуснее!

— Граалк согласен! Граалк уже нравится праз-дно-вать!

Дарт спросил:

— А где тут дичь водится?

— Дичь?

— Ну, птицы там, звери.

— О! Граалк знать, где маленький кабан!

— Отлично, Здоровяк! Пойдем ловить зверя! А ты, Малыш, подготовь лагерь! — и украдкой подмигнул Варгу. Удаляясь в лес с гигантом, они оставили молодых наедине.

Варг слегка покраснел, понимая, что дворф специально оставляет их наедине. Когда гигант и карлик скрылись в чаще, Варг медленно повернулся Гретхилт. Он продолжал смущаться, не зная, что говорить и что делать. Гретхилт, такая же порозовевшая в щеках, но более смелая, тихо сказала с улыбкой:

— Ты такой забавный Варг… Ты бесстрашен и свиреп в бою, но такой робкий со мной…

— Ты… про наш бой… с Граалком?.. Я… это…

У Варга воздух застрял в горле — он не мог говорить, когда красавица, не спеша, шла к нему, глядя в глаза и улыбаясь. Она продолжила с небольшой грустинкой в голосе:

— Граалк очень сильный — он один перебил полсотни солдат. Он рвал их пополам, как тряпичные куклы. Неужели тебе не было страшно?

Варг машинально ответил:

— Кайнэ ангст, кайнэ шмерцен, как гнадэ…

Девушка прервала его, тихо закончив девиз первых северян:

— … ведер файндэ, ной шелбшт… Я все это знаю, Варг…, — она с тревогой и грустью смотрела в глаза молодому воину: — зачем?.. Зачем ты так рисковал?

— Я боялся… Что тебе кто-то может причинить вред.

— Ты не можешь так рисковать… Ты действуешь так, словно тебе незачем жить!.. — ее глаза начали увлажняться.

— Это не так!.. Есть ты…, — он не успел договорить. Гретхилт подтянула молодого норда к себе, и поцелуем прервала его ответ…

В Варга словно молнией ударило. Он начал тяжело дышать, и девушка это заметила. Она взяла его за руки и повела за собой. Они стояли в нескольких метрах от опушки рядом с маленьким ручейком, закрытые от всех толстыми деревьями и зеленью. Она снова обняла его. Варг почувствовал, как ее слегка дрожащие руки начали растегивать ремни и крепления его брони, он прошептал:

— Гретхилт, что ты делаешь?

— Так надо… Варг, то, что ты задумал… Ты ведь можешь не вернуться…, — в ее тихом дрожащем голосе была целая палитра чувств: страх и любопытство, отчаяние и смелость, печаль и надежда, ласка и нежность.

— Я хочу верить, что все закончиться хорошо. Но на войне… без жертв не бывает.

Внутри Варга была настоящая борьба за последующие действия, и он, собрав всю волю в кулак, начал образумивать девушку от поступков, о которых она может пожалеть:

— С тобой все будет хорошо… Не нужно делать то, о чем ты потом можешь жалеть…

— Почему ты меня останавливаешь, Варг? — девушка подняла на молодого северянина свои влажные глаза, которые того гляди обрушат настоящий дождь из слез: — разве я тебе не нравлюсь? — продолжила она, и по ее щекам потекли слезы…

— Нравишься, даже больше…

— Тогда почему твой разум сопротивляется? Я слышу твою душу, как она поет, когда я обнимаю тебя, и как твое сердце готово выпрыгнуть из груди…, — она прижалась к нему всем телом: — я слышу, как твоя невинная плоть молет о ласке, о женщине…, — она просунула руки под растегнутую броню, поглаживая мощный мускулистый торс, покрытый шрамами.

— Да, я не опытна… Я не знала мужчину, но я все сделаю, чтобы тебе было хорошо со мной…

— Я тоже… не был с женщиной… — признался Варг.

— Быть может, то, чего я хочу, у нас будет всего лишь однажды. Впереди много опасностей. Возможно, другого шанса у нас не будет. Не думай, я не буду жалеть. Просто… Я выбрала тебя…

Варг увидел глаза, полные надежды и чувства, которому он не знал объяснения, но оно его делало счастливым. Он понял — Гретхилт выбрала его, как своего мужчину…

От ее прикосновений кровь мгновенно закипела в молодом теле. Через несколько секунд вся броня молодого воина лежала в траве. Он снял с плеч Гретхилт шкуру медведя и одним движением руки растелил на высокой траве рядом со своими доспехами. Ложе было готово. Гретхилт ослабила застежки в своей одежде, и легко выпорхнула из нее, встав к Варгу боком. Рыжеволосая красавица стеснительно прикрывала предплечьями свои груди. Ее волосы были распущены и слегка прикрывали крепкие ягодицы, от которых вниз шли округлые бедра. Варг замер на мгновение, любуясь ее неземной красотой. На животе у красавицы была темная татуировка из замысловатых узоров, похожих на языки пламени, вокруг которых змеей обвивалось нечто напоминающее цепь. Она застенчиво улыбалась, смотря вниз, и изредка встречала парня своим взглядом. Ее бирюзовые глаза блестели, губы дрожали, щеки почти наливались пунцом. Норд снял нижнюю часть одежды и подошел к ней вплотную. Он взял ее на руки и медленно опустился с ней на ложе, целуя красавицу. Она обвила его шею руками, пока он осыпал поцелуями ее шею, с каждым поцелуем спукаясь ниже… Дыхание девушки стало тяжелее, когда его пальцы начали мягко сжимать ее молодую, упругую грудь и едва не выдала их обоих всему лесу, когда ее соски оказывались в его губах. Она медленно провела рукой вниз по его животу и мягко сжала его плоть, от чего она услышала тихий хриплый стон. Она улыбалась, тому, как Варг закрыл глаза от удовольствия. Гретхилт почувствовала, как его горячая ладонь коснулась коленки и начала скользить вниз… Когда ладонь коснулась легкого пушка внизу живота, девушка тихо застонала… Все их движения были дрожащими и очень осторожными — оба боялись быть грубыми и старались быть ласковыми. Красавица и не заметила, как он оказался сверху. В глазах девушки были лишь покорность и ожидание. Он наклонился и поцеловал ее губы. Она чувствовала его плоть снизу. Варг двинул телом вперед, и она издала тихий стон… Красавица, сдерживая свой голос в приоткрытых губах, смотрела сквозь кроны деревьев в небо. Теперь он и она — мужчина и женщина. Гретхилт обвила его шею руками, а могучую талию — своими длинными ногами, и они оба качались на волнах сладких чувств… Они потом долго лежали, закутавшись в шкуре, и делились своими воспоминаниями и мечтами.

— А все-таки, Варг, скажи, почему ты тогда, в детстве, заступился за меня? Он был с кинжалом. Разве тебе не было страшно?

— Нет. Вернее, да. Просто страх можно побороть. Так меня учил мой отец… И на боль можно научиться не обращать внимания. И о пощаде не думать.

Девушка молча улыбалась ему.

— Варг, а ты, и правда до меня… ни с кем?…

— Да. Это правда.

— Хм… А я до недавних пор думала, что ты всех девушек в деревне перепортил. Честное слово, — Гретхилт тихо смеялась, что вызывало улыбку Варга.

— Нет. Просто у меня не было времени об этом думать… Каждый день тренировки, учения, а когда ни того, ни другого, то помогал отцу в кузнице.

— Я рада это слышать.

— Что именно?

— Что и я у тебя первая, — красавица продолжала улыбаться.

— Гретхилт…, — его лицо стало серьезным: — когда все закончится, ты… станешь моей женой?

Несколько секунд она не могла вымолвить ни слова, а потом воскликнула:

— Конечно! Я стану!..

Парень, улыбнувшись, тут же приложил палец губам.

— Ой! — шепотом поправила себя девушка, она сияла от счастья, и ответила второй раз шепотом: — конечно, Варг! Я буду твоей женой! Варг снял себя единственное украшение — маленький амулет на шее. Это был треугольник на грубой цепочке с тремя рубинами в углах из серебристого металла. Символ Тандара.

— Теперь тебе не только я защищаю, но и Тандар. Отец говорил, что оно передается от отца к сыну. Береги его, он очень важен.

— Варг, что ты…, — хотела остановить его невеста, но северянин, поднявшись, встал перед ней на колени.

— Встань, Гретхилт. Повернись.

Девушка встала, подобрала свои длинные рыжие волосы, и почувствовала, как грубые звенья цепочки скрепились, — на ее груди красовался медальон. Она улыбнулась ему через плечо, и своим взглядом перевела его взор на небо — девушка смотрела сквозь кроны деревьев, высматривая местоположение солнца. Через пару секунд она обратилась к молодому воину:

— Время летит быстро… Нам пора собираться… скоро вернутся Дарт с Граалком.

— Да… Я даже позабыл о них, — улыбнулся Варг.

И они начали приводить себя в порядок. Варг улыбнулся глазами, заметив следы «порчи»на траве от их бедер, но радость своей победы сменилась удивлением. Он посмотрел на обнаженное тело девушки и снова остановил свой взгляд на татуированном рисунке — на нем Варг попрежнему видел изображение пламени, но там больше не было цепи, а два языка пламени по краям чем-то напоминали чьи-то глаза. Девушка повернулась, а Варг, прищурившись, лишь слегка встряхнул головой, решив: «Наверное, показалось…».

Варг быстро добыл дерева для костра, но когда он вышел на опушку, Дарт с Граалком уже шли на встречу к нему. «Фух… Вовремя мы!» — подумал Варг, улыбаясь своей невесте. Она улыбнулась ему в ответ.

— А вот и мы! — радостно сказал дворф: — таки быстрый нам кабанчик попался — не один час его гоняли по лесу.

— Граалк очень голодный, — отрезюмировал гигант.

— Ждать недолго осталось. Мариновка того стоила, поверь мне, — Дарт оправдался перед орком.

— Очаг готов, — сказала Гретхилт, почти без усилий разведя огонь.

Через некоторое время тушка кабана под чутким руководством опытного дворфа начала манить к себе своей золотистой корочкой, а аромат сводил с ума орка, который зачарованно смотрел на огонь и готовящееся блюдо.

— Пора ужинать! — сказал дворф, отрезая чуть ли не полтушки самому голодному из их компании: — Подожди, не торопись! — поднял указательный палец карлик.

— Граалк сейчас сойти с ума! — орк скулил, глядя в ночное небо.

— Секунду, мой большой голодный друг!..

Дарт что-то достал из своего походного наплечного мешка и подошел с четыремя небольшими металическими стаканами, компактно сложенными друг в друга, и мешком эля.

— Мало тебе специй, так ты и выпивку с собой в поход потащил? — улыбнулся северянин.

— Нет, ну надо же как-то особенно отмечать победы там… или удачное знакомство и воссоединение, — широко улыбаясь, он разлил каждому по пол стакана крепкого напитка.

Все четверо подняли «бокалы» и осушили. Гретхилт, морщась после напитка, сразу потянулась к закуске. Примерно также поступил орк, откусив огромный кусок мяса. Как только рот исполина освободился, он воскликнул:

— Ооо!.. Граалк любить праз-дно-вать! Как Дарт делать так вкусно? Дарт научит Граалка делать так же?

— Просто ты готовишь без соли и специй. Тут, в лесу, вдали от цивилизации, этого добра, увы, нет. Но когда мы закончим с Империей, научу тебя всему что знаю, — ответил Дарт, собирая свой рюкзак.

— Дарт обещает Граалку?

— Конечно, Здоровяк!

Четверо друзей сидели до темноты, рассказывая друг другу смешные истории, и смеялись. Главным весельчаком был Дарт — он обладал талантом дарить окружающим смех и радость благодаря своей артистичности и, конечно же, внешности и голосу. Когда на небе стали виднется первые звезды, он обратился к своей аудитории:

— Ну что, мои друзья?.. День подходит к концу. Пора бы и на «боковую». Несем караул по очереди. Кто первый?

Три воина опредили очередность, и Варг был первым. Пока он стоял в карауле, Гретхилт была рядом с ним, накинув на могучие плечи его первый трофей. Он сидел с топором наготове, а красавица расположилась на нем, как в большом кресле, и сладко спала. Боясь разбудить ее попусту, он некоторое время пытался поднять Дарта, который после тяжелого дня, выпивки и вкусного плотного ужина крепко спал, довольно похрапывая. И только когда норд попал камешком в шлем на голове карлика, тот подпрыгнул. Посмотрев на молодых, улыбнулся, помотав головой, и принял караул. Варг некоторое время еще любовался на безмятежно спящую красавицу, закутавшуюся вместе с ним шкуру, пока сон не овладел им…

Варг стоял на холме ровно как десять лет назад, в детстве. Словно он снова ждал прибытия имперского кортежа. Однако, что-то его смущало. Что-то было не так. Северянин посмотрел на свою деревню — там было шумно. Приглядевшись, юноша увидел имперцев. Они с кем-то сражались и несли потери. Он прибежал на место…

— Отец!..

Варг хотел было вмешаться, но его удерживала какая-то невидимая стена.

Борг уже был изрешетен стрелами, но прожолжал драться, размахивая секирой. Он разрубал одного романа за другим, пока кто-то из них не проткнул норду копьем ногу в коленном суставе. От удара из-под тишка Борг почти падает на колено… Но не перестает рубить врагов. Его опять со спины пробивают копьем, кровь пошла изо рта, с боку на него прыгает имперский командир и отрубает руку почти по локоть… Борг успевает схватить его за горло и повалить на землю, но в отца Варга толпа вонзает мечи со всех сторон… И в этот момент барьер исчезает. Молодой норд бежит на врагов, готовясь драться голыми руками против сотни вооруженных врагов, но поднимается ветер такой силы, что имперцы и всё вокруг как будто рассыпаются в песок… В кровавый песок. Варг оглянулся — ветер играет с горячим багровым паром, который крутится вокруг него, извергая молнии, которые пролетают в считанных дюймах от молодого воина. Через мгновение с небес обрушилась молния такой силы и яркости, что юноше пришлось выставить перед лицом руки… Грохот просто оглушительный. Буря, которая бушевала секунду назад, стихла. Только кровавый туман, перерастающий в непроглядную тьму. В темноте вспыхнули два красных огонька, и раздался громоподобный лязгающий голос: «ЦЕРГЛИДЕР!..» Не успел Варг и рот открыть, как его начали беспощадно жалить молнии своими ударами. А вихрь снова закрутился, сужаясь вокруг Варга, и не позволяя ему дышать. Скоро снова стало темно. Послышался знакомый голос:

— Варг?

Голос знакомый и приятный.

— Варг!

— Варг, проснись! — он увидел перед собой обеспокоенное лицо Гретхилт. Он сидел под деревом. Через кроны деревьев просачивался солнечный свет. На верхушкахдеревьев щебетали птицы, радуясь утру. Вокруг него стояли девушка, дворф и орк.

— Варг, с тобой все нормально? Ты так часто дышал во сне и дергался, словно тебя кто колол чем-то острым.

— Ничего. Со мной бывает. Просто дурной сон приснился, — ответил воин, поднимаясь и хрустя затекшими суставами и связками под своими доспехами.

— Так…, — прервал Варга Дарт: — давайте обсудим план. Какой дорогой нам быстрее и безопаснее пройти в Речные долины. Есть предложения?

— Граалк скажет, что есть два проблема: восток у имперец, а центр стал дикий.

— В смысле?

— В центр много опасный тварь. Граалк много раз драться и чудо выжить.

— Что за существа такие? — вмешался Варг.

Граалк указал на паутину в тени.

— Как это. Только на много больше Граалк.

— Гигантские пауки?

— Это не самый худший. В болото жить настоящий чудище. Граалк долго с ним драться, бить изо всех сил, но монстр оставаться живой.

— Ну давайте тогда обойдем с запада эти болота, — предложил Варг.

— НЕЕЕЕТ! — наклонился к нему с выпученными глазами возмущенный орк: — мы не идти запад! Граалк туда нельзя!

— Там твое селение, откуда тебя прогнали? — осторожно спросила Гретхилт.

— Граалк не хочет видеть эти орк. А если увидеть, то убить! — в пылу вскипающего гнева орк наотмашь ударил кулаком по рядом стоящей ели так, что на него посыпались старые иголки с шишками: — ААААА!!! Граалк ненавидеть!

Путешественники задумались. Дарт спросил:

— Если решим идти через центр… там есть знакомые тебе тропинки и дороги, где хотя бы поменьше той дряни, про которую ты нам говорил?

— Да! Граалк знать!

Гигант присел над картой, и долго огромным пальцем водил по изображению леса и болот, вспоминая и сравнивая рисунок с образами в своей голове. Наконец гуманоид закончил:

— Граалк проходить до это место на юг. Тут есть патруль, но они далеко от другой. Мы легко их побить, — сказал орк, глядя на норда, на что норд улыбнулся.

— Ты только не забывай, Здоровяк, и ты, Малыш, что нас трое воинов, а четвертую нужно защищать, — сказал Дарт, переводя всеобщее внимание на красавицу.

— Ребята, все нормально. Я смогу о себе позаботиться.

— Возможно, ты можешь залечить на себе раны, но наверное, только легкие… В любом случае, я не хочу, чтобы ты проверяла это, — ответил молодой норд.

Дарт предложил следующий порядок:

— Раз уж наш Здоровяк знает эти места как свои пять пальцев, то ему и идти впереди. Я пойду следом. За мной — Гретхилт. Замыкать и прикрывать тыл будешь ты, Малыш, — Дарт кивнул в сторону Варга, а затем подытожил, поднимая группу в поход: — и если у остальных больше нет светлых идей, то идем!

Они шли на юг через лес. На пути не встречалось патрулей, только дичь, которую Дарт добывал броском топорика, либо Граалк настигал молодого кабанчика, сворачивая шею своей добыче. Лес просто изобиловал дичью и дикими ягодами, особенно там, где было больше света. По ходу движения Варг начал замечать, как деревья стали больше, а лиственные растения стали все более и более вытеснять хвою. Становилось теплее, а что удивило больше — дожди не были ледяными, как в его деревне, которая практически была на границе тайги и тундры. Здесь, вне высоких гор и южнее, все было теплее. Когда шел дождь, он на мгновение поднимал лицо, наслаждаясь приятной освежающей прохладой чистой воды. Через несколько дней они подошли к центру Дарксвампа, к болотам. Деревья росли не так часто, как в северной части. Не часто, но с размахом — это были деревья-гиганты высотой более ста метров, с пышными кронами. Часто их корни торчали на поверхности, что в сочетании с туманом делало сердце Дарксвампа одновременно жутким и сказочным местом, от чего Гретхилт ближе прижималась к Варгу. Внезапно орк вскинул руку с раскрытой ладонью — это был знак остановиться и осмотреться.

— Впереди что-то есть, — тихо прорычал гуманоид.

— Я тоже видел, что слева что-то шевелилось, — сказал Варг.

— Не только слева…, — добавил Дарт, вытаскивая из-за пояса топор и снимая со спины свой прямоугольный щит.

— Это потрескивание и цокотание начинает сводить с ума, — раздраженно подметил Варг.

— Может, повернем назад? — испуганно спросила Гретхилт.

— Не думаю что эта хорошая идея…, — тут же осек дворф и продолжил: — если это то, о чем я думаю, то занимаем круговую оборону…

— Да что это… мне кто-нибудь ответит? — дрожащим голосом спросила Гретхилт. Она была готова схватить за бороду карлика и вытряхивать из него правду.

— Арахниды… У них тут рядом гнездо.

От ответа карлика красавица побелела. Во время путешествий с Олгой они всегда обходили стороной эти болота, кишащие одними из самых отвратительных, хитрых и жестоких существ во всем Ирии, — гигантскими пауками. Путешествиники стояли на тропинке, от которой по обе стороны начиналась топь, в тумане было сложно что-либо разглядеть. Путешественники встали спиной к спине, готовясь к бою.

— Гретхилт, встань в центре между нами и посматривай не только по сторонам, но и вверх, и даже вниз! Эти твари обожают нападать со спины, пока жертва отвлечена, — командовал и пояснял Дарт.

— Граалк не любить паук.

— Чего же они не нападают? — поинтересовался Варг.

— Их тактика во время охоты — это запугать жертву и заставить бежать от звуков. Как только, к ближайшему из пауков, жертва поворачивается спиной, так сразу тварь напрыгивает и кусает, отравляя жертву, — пояснил дворф.

— Эти звуки стали громче и чаще… Они приближаются!.. — заметила девушка.

— Их много, и сейчас нам будет весело!.. — пошутил и улыбнулся дворф.

Девушка вскрикнула, когда что выпрыгнуло из тумана на Дарта. Это было безобразное восьминогое и восьмиглазое существо — паук размером почти с карлика. Все его тело было покрыто жесткими щетинками. Но карлик держал на плече в замахе свой боевой топорик, который молнией вошел между острых жвал паука и рассек его тело до самого брюшка.

— Тела у них хрупкие. В первую очередь бейте на высокой скорости — силы много не надо!..

— Граалк знает! — ответил орк, ударом отбрасывая уже третий труп арахнида.

— Хороший совет! — между разрубанием тварей вставил норд: — Гретхилт, ты как там?

— В-все н-нормально, — сквозь дрожь страха и отвращения ответила молодая ведунья.

— Врешь! Не возьмешь! — выкрикивал Дарт, быстро отбивая щитом атаки и молниеносно добивая врага топором.

Вокруг треугольника с Гретхилт в центре росла баррикада из мертвых тел гигантских насекомых. Атаки пауков прекратились.

— Они сдались? — со страхом и надеждой спросила девушка.

— Вряд ли…, — поморщился дворф и пояснил: — они ж голодные, как волки…, — коренастый карлик оборвался на полуслове и едва успел поднять щит, закрывшись от атаки сверху. Пауки начали прыгать с деревьев на группу. Убив паука, карлик широко раскрыл глаза — следующий был всего в метре от него, а дворф еще не успел занести топор для удара. Он закрылся щитом, в который огромное насекомое вцепилось четыремя передними лапами. Оно тянуло дворфа за собой, разрывая организованную круговую оборону.

— Хитрая тварь…, — прошипел сквозь зубы карлик.

— Дарт! — прокричал Варг. Он хотел было кинуться на помощь другу, но трое арахнидов уже прыгнули на норда. Варг в первом ударе разрубил двоих так, что его по инерции развернуло кругом на скользкой земле. Используя инерцию, норд убил третьего, но пауки упорно шли в атаку.

— Ублюдки!.. — выругался норд.

— За меня не бойся! — прокричал дворф, вырывая топор из трупа. На него со стороны уже бежали трое арахнидов. Дворф одним взмахом срубил две левые передние лапы паука и, в резком повороте вырвав щит из двух оставшихся лап, убил огромное насекомое размашистым ударом:

— В очередь, Сукины Дети! В ОЧЕРЕДЬ!!! А-ха-ха!..

Вокруг группы в радиусе десяти метров валялись десятки разрубленных и раздавленных арахнидов, все было в мутной, серой крови. Пауки снова остановили атаку.

— Они что… аппетит потеряли? — отпустил шутку Варг.

Из леса послышалось громкий звук, на границе визга и шипения.

— Хуже…, — ответил Дарт: — …готовьтесь! Строй нужно сохранить любой ценой! Иначе нам всем конец!

— Дарт, что это означает? — волновалась Гретхилт.

— Ууу!.. Малыши обиделись и стали звать МАМУ, чтобы та помогла с плохишами сдюжить, — пошутил Дарт.

— Так может, не стоило обзывать ее? — Варг поддержал юмор Дарта.

Как только девушка заметила игру света, она бросила взгляд вверх, и ком встал в горле. С гигантских деревьев, опутанных паутиной, на толстой паутине спускался гигантский паук… Тварь опустилась в метрах десяти от Варга, громко шипя сквозь частое цокотание. Тварь была огромна. Жвала были как ручищи Граалка, и из них текла ядовитая слюна. Между мохнатыми лапами был размах едва ли не в десять метров! Огромное мохнатое брюхо тряслось.

— Варг, не вздумай отступать и далеко не отпрыгивай. Отсеки ей передние ноги разруби голову с телом. На, держи! Гретхилт! Передай! — он скинул с руки свой щит.

Когда Варг надел щит, Дарт давал советы, продолжая вместе с орком стоять в боевой стойке, оглядывая все вокруг и ожидая очередную атаку:

— Эта тварь может плюнуть едким ядом. Ее панцирь намного крепче. Целься в суставы! Ты тяжелее меня и самый быстрый из нас, можно и Граалка поставить против нее, но щит его почти не закроет от ядовитых плевков.

В этот момент паук шел на норда подобно танку, напролом, заходясь в яростном шипении. В пяти метрах от воина тварь выпустила толстую струю яда из своих жвал и тут же бросилась в атаку. Едва Варг успел закрыться щитом от ядовитого плевка, как тяжелый удар в щит отодвинул воина на метр, который он вспахал ступнями. Из-за щита он увидел мохнатую ногу твари и со всей силы рубанул по ней секирой. Молодой северянин удивился реакции врага — матка успела отдернуть лапу от секиры, и топор ударил в землю. Снова последовал плевок ядом. Тут же он видит, как арахниду-матриарху спешили на помощь остальные пауки, которых он оглушал и калечил щитом, а секирой разрубал разом и нескольких тварей. Матриарх снова атаковал, и в этот раз тварь схватила щит и потянула воина за собой, открывая его своему выводку для атаки с флангов.

— Варг!!! — закричал дворф и поспешил на помощь: — проклятье!..

Пауки напирали на Граалка, который едва успевал отбиваться. Один крупный арахнид воспользовался моментом, и прыгнул на девушку, оставшуюся без защиты. Услышав вскрик девушки, у норда едва в глазах не потемнело, но матка арахнидов не давала ни секунды на то, чтобы отвлечься, держа щит воина, и все время пыталась цапнуть лапой или облить ядом.

— Проклятье, Дарт, помоги ей!.. — прорычал Варг.

Карлик, отбив очередную атаку, обернулся, увидев, как арахнид стоит над девушкой, готовясь вонзить жвала в ее тело, и обливает слюной из своих жвал. Гретхилт лежала на сырой и холодной земле и из последних сил держала на вытянутых руках щетинистое тело безобразной твари над собой, крича и плакая от беспомощности. Верхние лапы насекомого сокращались и дергались. Тварь шипела, пытаясь добраться до кожи своей жертвы. Полные слез глаза ярко засветились янтарем. Вокруг глаз сначала вздулись вены, а через секунду кожа вокруг глаз стала напоминать чешую. Девушку охватил жар и ярость. Из-под ладоней, которыми девушка упиралась в тело арахнида, пошел дым, а затем паук, начал биться в агонии, когда мохнатое тело объяло огнем. Девушка завопила и через тело паука в воздух выстрелила струя пламени, превратившись в огненный столб высотой под сто метров. От хищника остались только восемь опаленных дымящихся лап, которые лежали вокруг девушки. Она поднялась, глядя на наступающих арахнидов исподлобья горящими янтарными глазами. На руках играло пламя. Лицо Гретхилт скривилось в гримасе ярости, и следующий арахнид получил огненным шаром прямо в жвала, а под ноги девушке упал догорающий панцирь огромного членистоного.

Обернувшись на секунду, у троих рубак широко раскрылись глаза.

— Вот чудеса-то!.. — пробубнил Дарт, разрубая очередного паука.

Гретхилт разошлась не на шутку. В приступе ярости она закричала, и из ее рук в сторону наступающих арахнидов вырвался широкий конус огня, который спалил до тла все живое в лесу, шириной метров на двадцать и на сотню метров в глубину. Со стороны Гретхилт больше никто не наступал. Тяжело дыша, девушка упала на колени.

Варг решил пойти на риск, и, что есть сил, начал давить щитом на матку арахнидов в то время, как Гретхилт пыталась утянуть война подальше от орка и дворфа. План сработал. На секунду паук потерял ориентацию, и этого хватило, чтобы секира оторвала две ее левые передние лапы, из которых хлестала обильными фонтанами сероватая кровь. Арахнид пронзительно визжал от боли. Повторив прием Дарта, Варг вырвал щит и отсек жвала. Матка пауков забилась в агонии.

— Подавись! — и с этим криком Варг нанёс удар в жвала с такой силой, что голова была вспорота надвое, и лезвие вышло из тела, из которого росли мерзкие мохнатые членистоногие лапы. Тварь замолчала, распластавшись на топкой земле. Арахниды больше не атаковали — самый сильный из них был убит вместе с большей частью всего улья. Оставшиеся пауки, вереща, полезли на деревья и в норы.

— Варг, можно вернуть щит на «Родину»? А то я себя голым чувствую, — карлик прервал своей шуткой тишину.

— Ага. Спасибо.

— Ааа… Да не за что. Так! Не расходимся. Ждем! Может, эти гады еще какой сюрприз выкинут.

— Граалк не чуять враг. Мы может идти дальше.

— Здоровяк, они могут даже твое чутье обмануть. Ты в который раз с ними сражаешься?

— Три.

— А я десятый. Я, конечно, тоже их не вижу и не слышу. Но однажды эти твари после капитуляции задали нам жару, застав нас врасплох. Не хотел бы я повторять такую ошибку.

— Гретхилт?!.. — Варг подбежал к упавшей девушке: — что с тобой?! Тебя покусали?

Норд окидывал взглядом девушку, иская места укусов.

— Нет… Просто очень устала…, — после сказанного девушка обмякла на руках у норда и уснула.

— Мда… Девчушка-то сюрпризом, — дворф с улыбкой кивнул в сторону бывшей чащи, где догорали деревья.

— Олга мне рассказывала об огненных магах, но я даже не мог представить, что Гретхилт владеет такой силой.

— Не удивительно, Малыш, ведь все воины и маги — преступники, если не служат растреклятой Империи, — дворф посмотрел на трупы пауков и остановил взгляд на матке. Он вспоминал о сражении, в котором трое сильных воинов долго не могли справиться с этим существом. А молодой берсерк один убил матку. Да еще и как — разрубить ее панцирь, задача не из простых, а Варг его разорвал секирой. Он удивился силе удара, которым норд добил врага. И еще раз улыбнулся:

— А ты, Варг, растешь. Даже таким тварям умеешь внушать страх! — расщедрился на похвалы Дарт.

— Мы можем идти? — не обращая внимания на комплименты, спросил молодой северянин, не отрывая глаз от спящей на его руках красавицы.

— Думаю, да. Меняем построение на марш и двигаемся дальше, но сначала сверюсь с картой. Граалк, подойди, нужны твои знания местности. Варг, ты с Гретхилт, будешь в середине. Впереди будет Здоровяк, а я замыкаю. Нужно до темноты выбраться из этого места. Граалк, я так понял, что мы тут, — указывая пальцем в карту, сказал дворф: — где мы можем срезать и где меньше лишних приключений?

Орк нахмурил брови и долго вглядывался в карту, пробубнил:

— Граалк должен подумать. Граалк давно не ходить здесь. И Граалк никогда не иметь карта…, — через пару минут гигант провел пальцем в двух направлениях, пояснив:

— Если мы идти здесь, то встретить много имперцев. Там форт. А если мы пройти тут, то может хуже…

— Хуже чем что? Пауки или сотня романов? — вмешался в разговор Варг, по-прежнему стоя в карауле.

— Хуже, чем все вместе.

— Что же там? — поинтересовался Дарт.

— Монстр больше, чем мать-паук, — гуманоид показал пальцем на огромный труп матриарха-арахнида и продолжил: — больше сила, больше зло. Лучше сто имперец, чем это. Тварь странный. Высовывает только свои длинные хвосты, как змеи. Тварь бить все, что рядом, и тянуть в болото. Тварь пытаться бить Граалк и утащить в болото, но Граалк не дать себя съесть. Граалк бить тварь, но тварь не умирать.

— Вот как… Ну, давайте рассудим. Если мы пойдем к имперцам и даже если выйдем без единой царапины, то никто не исключает, что один-два из сотни смогут убежать и поставить все наши планы под угрозу. А насчет твари… Она одна и подмогу не вызовет, а, как убьем ее, так нас искать и преследовать будет некому. Как такая мысль? — рассудил Варг.

— Малыш, ты все больше мне напоминаешь Борга, — негромко засмеялся Дарт, мотая головой: — к Дьяволу! Мне нравится!

— Граалк вас предупреждать! Быть осторожно! — нахмурился орк.

Они пробирались по болотистому лесу, периодически прислушиваясь к звукам. Гретхилт уже шла рядом с нордом. Она практически ничего не помнила после того, как на нее запрыгнул арахнид, и рассказы дворфа о том, как она выпалила половину улья, казались ей сказкой. Варг любопытствовал:

— Это Олга тебя научила колдовать?

— Она учила магии исцеления и делать настои и отвары целебных трав, кореньев и прочих даров леса и земли, но магии стихии она не могла научить, даже если бы владела такой… Пыталась научить меня искусству всевиденья, но я даже в этом не преуспела… Почему-то не получалось…

Варг хотел спросить про татуировку и про то, что она изменилась, но рядом шел Дарт, и молодой норд счел ненужным говорить с красавицей об узорах на интимных частях ее тела при посторонних. Девушка продолжала говорить:

— Все знают, что моей матерью была Ванхельда, жрица Цептера, она владела огнем, но это требует многих лет обучения и результаты все равно далеки от тех, о которых я слышу… Моя мать умерла, когда я была еще младенцем, а отец исчез… В общем, чудеса да и только… Даже не знаю, как у меня так вышло…

— Я тоже слышал про Ванхельду, — отозвался дворф, шагающий позади: — поговаривали, что красавица была. Жрицей она была до того, пока Империя не взяла Эвигефрост. Тогда говорили, что она влюбилась в какого-то иноземца…

— Знаю, что я норд лишь наполовину, но для меня всегда оставалось загадкой, чья же вторая половина. — через улыбку ответила красавица грустным голосом: — бабушка так и не рассказала мне про моего отца. Порой, мне казалось, что она не просто злилась на него, а ненавидела… Она всегда меняла тему разговора, когда я спрашивала про отца…

— Чем-то напоминает мне моего отца, — как бы про себя отозвался Варг, но увидев вопросительный взгляд девушки, пояснил: — он тоже не говорил мне о моей матери.

— Возможно, на то серьезные причины и у твоего отца, и у моей бабушки. Нам лишь остается гадать, почему это является тайной. Но все же… О некоторых вещах нас можно было бы и предупредить, — Гретхилт посмотрела на свою ладонь, пытаясь найти ключ к разгадке своей силы.

Вмешался Дарт:

— А, может, тебе это передалось от отца? Вот взгляни на Малыша –он, например, унаследовал силу и смелость от своего отца. Я не разбираюсь в магии, но всякое может быть…

— Да… Всякое может быть, — задумчиво повторила девушка.

Пока группа двигалась по тропе, тянувшейся между болотом и заводью, дворф посмотрел на алое от заката небо и остановил группу:

— Думаю, пора нам остановиться и отдохнуть до утра.

Его поддержал орк:

— Дарт говорить правильно. Ночь в это место ходить опасность.

— Полностью согласна, — присоединилась Гретхилт.

Их разговор прервал низкий утробный рев.

— Что это? — резко вскочил с топориком Дарт.

— Это монстр, который чуть не убить Граалк.

— И что же ты нас не предупредил, пока мы тут шли?! Эх… Час от часу не легче!.. Дайте хоть присесть старине Дарту!.. — разворчался дворф.

Из мутной заводи, рядом с которым они стояли, вылезли щупальца и бросились на путников. Казалось, что эти тентакли бесконечны в длину и по количеству. Интересно было то, что они были разной длины и толщины. Два самых больших щупальца тяжело опустились впереди и сзади путешественников, отрезая пути к отступлению. Слева от квартета монстр, а справа непроходимая топь. Щупальцами тварь преградила дорогу, но атаковать большими и неповоротливыми тентаклями она не собиралась.

— Эта тварь загоняет нас в угол! — испуганно произнесла Гретхилт.

— Держись за нами! — скомандовал Варг: — построение как с пауками? — он обратился к Дарту.

— Да! Я прикрою нас с тыла, если будет какой-то фокус. С моим ростом и скоростью не много будет толку. Вы со Здоровяком стойте и прикрывайте друг друга. Громила, у тебя опыта больше с этим монстром!..

— Граалк сказать только одно… Не зевать!

— Как и всегда. Но, может, подскажешь что-то поинтереснее?

— Бить быстро! Уворачиваться! Руби руки!

В квартет полетело восемь щупалец. Они были с присосками и без костей. Орк ударами отрывал их, Варг отсекал их своей секирой.

— Не пойму… Что же такого сложного? — спросил норд, воодушевившись легкостью выполнения задачи.

— Граалк говорить — смотреть в оба.

Удивление Варга даже Дарт почувствовал, который стоял у него за спиной с Гретхилт. Отрубленные тентакли через несколько секунд отросли заново.

— О Боги… Что это за тварь такая? Граалк, как ты его победил?

— Граалк не победить. Три год назад Граалк убежать…

— Осторожнее!.. — вперед выскочил Дарт, прикрывая от щупальцев монстра Гретхилт и Варга. Трое бойцов снова искалечили монстра, отрубив щупальца.

— Отступление сейчас будет хорошим вариантом… — пробубнил низкорослый воин и добавил: — есть у кого-нибудь светлые идеи? Здоровяк?

— К большие руки не ходить. Схватить и утащить. Граалк был веревка с груз. Когда Граалк отрубить руки монстр, Граалк бросить веревка и зацепиться за дерево через болото. Граалк прыгать далеко в болото и вылезать по веревка. Монстр не достать Граалка.

Дворф оглянулся назад и разочаровано помотал головой, когда увидел, что позади в радиусе сотни метров только топкое болото с редкими мелкими кочками:

— А еще что можно придумать?

Варг хотел что-то сказать, как снова из болота раздался утробный рык. Оно вылезло из воды. Создание напоминало кальмара или какую-то другую каракатицу, но было отвратительнее. Тварь была коричневой с серым пигментом по всему телу. Оно высунуло голову, и на воинов из-за щупалец выглядывали два огромных черных глаза. Вновь отросшие щупальца поднялись, и взору воинов открылся круглый рот — огромная пасть, в которой по кругу в несколько рядов были расставленны саблеобразные зубы, слегка загнутые вовнутрь. Чудовище ещё раз прорычало, и путников обдало зловонием из утробы этого существа. Щупальца снова попытались достать воинов, но опять были отрублены. Тварь ревела от ярости. Одно из ее гигантских щупалец оторвалось от земли и быстро двигалось справа.

— О, Тандар! Помоги…, — и с этими словами и последующим боевым кличем Варг прыгнул с топором в замахе и полоснул широким лезвием сбоку так, что его с ног до головы обдало черной кровью монстра. Щупальце рефлекторно отдернулось, но монстр не соглашался отпускать свой ужин и снова опустил щупальце на землю, заливая все кровью и преграждая группе путь к бегству. Существо яростно ревело и снова пустило в бой остальные восемь щупалец. Орк и Варг уже с ног до головы были черные от крови чудовища.

Тут вмешался Дарт:

— Вам некогда озираться по сторонам, ребята, но та рана у твари продолжает кровоточить. Отрастают только мелкие щупальца. Большие и, наверное, все тело уязвимы.

Варг в очередной раз отрубил тентакли и бросился к раненному щупальцу, но монстр, словно все увидел наперед. С поразительной скоростью чудовище двинуло раненным щупальцем в сторону Варга. Молодого воина словно медведь обнял — огромное щупальце обхватило норда от груди до колен, рывком оторвало от земли и стало покружаться в мутную воду, утаскивая воина с собой. Варг отчаянно рубил щупальце своей секирой с одной руки, но оставлял лишь неглубокие порезы.

— ВАРГ!!! НЕТ!!! — Гретхилт в истерике рвалась, но ее ноги увязли в топкой грязи и девушка упала на четвереньки. Варг исчез в мутных водах… Только волны в грязной воде и пузырьки воздуха. Трое путешественников ошеломленно смотрели в воду, не в силах вымолвить не слова. У Дарта заметно дрожала борода, он словно превратился в статую и не мог шевельнуться. Граалк подошел к Гретхилт и, обхватив плачущую девушку за талию, вытащил из топкого ила. Орк подошел к карлику и положил ему руку на плечо:

— От тварь нет спасение. Граалк очень жалко Варг, но мы не уметь помочь.

Но Дарт никак не реагировал на огромного гуманоида. Подземный житель был в состоянии глубокого шока. Казалось, что из него вынули разум и душу, оставив лишь тело, которое больше ни на что не реагировало. Орк, нахмурившись, обхватил дворфа за пояс, понес его подмышкой и собирался так же унести Гретхилт, но остановился и выпустил дворфа, отчего тот упал на бок, не издавая ни звука, и даже не моргнул глазом. Орк склонился и присел рядом с Гретхилт. Орк был напуган:

— Что с Гретхилт? Гретхилт?!.. — девушка упала навзничь, часто и тяжело дыша. Ее, смотрящие в пустоту, бирюзовые глаза начали терять свой цвет, пока не стали полностью белыми, как снег. Вокруг глаз вздулись вены. Она перестала дергаться и тяжело дышала, смотря белыми глазами сквозь само время и пространство…

Сила

Берсерк открыл глаза. Он стоял в холодной пустоши, вокруг него кружился красный вихрь, искрящийся молниями.

— Где я???

Варг некоторое время оглядывался и пытался выйти из центра вихря, в котором находился. Воин осторожно вытянул перед собой руку, и его откинуло назад, к центру воронки, разрядами молний. В верхней части вихря была непроглядная тьма. По лицу и доспехам начали хлестать капли дождя. Подняв руку, сын кузнеца увидел, что это кровь.

— Что происходит?! Где я?! Эй?! Здесь есть кто-нибудь?! Дарт?! Граалк?! Гретхилт?! Где вы?!..

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…, — жуткий громоподобный лязгающий голос заставил норда крутиться с секирой наперевес, готовясь к бою с невидимым противником.

— Кто здесь?! Покажись! Тандар?!

— ЛИШЬ ОДНО СКАЖУ, СМЕРТНЫЙ… НЕ СМЕЙ ПРИ МНЕ ПРОИЗНОСИТЬ ЕГО ИМЯ!!! — вокруг Варга, с оглушительным грохотом, молнии выбили раскаленные воронки в каменистой земле.

— Кто ты?! И где я?!

— Я ТОТ, КТО БЫЛ ПРЕДАН ЗАБВЕНИЮ ЕЩЕ ЗАДОЛГО ДО ТОГО, КАК ВЫ НАЧАЛИ СВОЮ ЛЕТОПИСЬ. МОЕ ИМЯ ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ, ТАК ЧТО МНЕ НИ К ЧЕМУ ЕГО НАЗЫВАТЬ. ДА И ПОКАЗЫВАТЬСЯ НЕ ВИЖУ СМЫСЛА.

— Где я? Что это за место?

— ХМ… РАЗВЕ ТЫ ТУТ НИКОГДА НЕ БЫЛ?

— Хватит твоих загадок!!! — в вспышке ярости Варг ударил секирой по вихрю, пытаясь прорубить себе выход, но тчетность затеянного норду объяснил очередной удар молнии, от которого его снова отбросило назад.

— МОГУ ПОНЯТЬ БОГОВ, ПОЧЕМУ ОНИ УДЕЛЯЮТ СТОЛЬ ПРИСТАЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМ ТВОЕЙ РАСЫ. СМЕЛОСТЬ НА ГРАНИ БЕСТРАШИЯ И ЯРОСТЬ НА ГРАНИЦЕ С БЕЗУМИЕМ. ТЫ МНЕ ИНТЕРЕСЕН. ТЫ ДАЖЕ ИНТЕРЕСНЕЕ БОРГА!

— Ты знал моего отца?!

— ХЕ-ХЕХ… Я ЗНАЛ КАЖДОГО АЙСЕНХАНДА, НАЧИНАЯ ОТ УЛЬГАРДА, ДАВШЕГО НАЧАЛО РОДУ ЖЕЛЕЗНОРУКИХ.

— Ты не… Ты — не Бог Войны… Что тебе нужно?!

— А ВОТ ЭТО УЖЕ ИНТЕРЕСНЫЙ ВОПРОС, НО ВОТ ТОЛЬКО СЕЙЧАС ИМЕННО ТЫ В БОЛЬШЕЙ НУЖДЕ, ЧЕМ Я, СМЕРТНЫЙ! ТА ТВАРЬ ТЕБЯ СЕЙЧАС ЗАПИХАЕТ К СЕБЕ В РОТ И ПРЕВРАТИТ СНАЧАЛА В ФАРШ, А ПОТОМ И В ДЕРЬМО, КОТОРОЕ СТАНЕТ ИЛОМ НА ДНЕ ЕЕ ЖИЛИЩА! КАК ТЕБЕ ТАКАЯ ПЕРСПЕКТИВА?

— Пока мы тут говорим…, — начал было норд.

— УСПОКОЙСЯ, СМЕРТНЫЙ… ТУТ НЕТ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА. МЫ МОЖЕМ ЗДЕСЬ ПРОВЕСТИ ВЕЧНОСТЬ, НО ТАМ НЕ ПРОЙДЕТ НИ СЕКУНДЫ. Я ПРЕДЛАГАЮ ПОМОЧЬ ДРУГ ДРУГУ, СМЕРТНЫЙ. Я ПОМОГУ ТЕБЕ, А ПОТОМ ТЫ ПОМОЖЕШЬ МНЕ!

— Что?! Я не понимаю!..

Багровый вихрь перед Варгом вытянулся и обрел форму безобразного лица или даже морды, у которой были выглядывающие вперед саблеобразные зубы, провалившийся нос, а горящие красные глаза источали ярость и силу.

— СЕЙЧАС ПОЙМЕШЬ!..

Вихрь ударил в Варга, как волна, ветром и громом, все стало темным и мутным. Варг открыл глаза: его руки по-прежнему держали секиру, его тело что-то сдавливало и тянуло к уродливому рту, беспорядочно натыканному острыми зубами. Внутри Варга что-то вспыхнуло словно молния. Тело моментально наполнилось невероятной силой, а внутри кипела зверинная ярость. «ЗАСТАВЬ ЕГО СТРАДАТЬ!» — последняя мысль прогремела оглушительным громом в голове воина, и разум берсерка окончательно заполнил гнев, переросший в безумную ярость. Вены по всему телу налились рубиновым светом, а из глаз Варга полился свет, который, наравне со светящимися венами, приобрел красный цвет. Вокруг норда в воде начало плясать свечение, менявшее цвет от багрового до черного — норд словно излучал силу и ярость. Из открытого рта воина, вместе с ярким красным светом и пузырьками воздуха вырвался такой вой, от которого чудовище вздрогнуло, словно встретило еще более крупного и ужасного монстра. Варг, как одержимый, стал махать секирой в воде, поднялось черное облако. Щупальце монстра было оторвано. Чудовище ревело от боли. Остальные тентакли так же были отрублены нескольки ударами. Через пару секунд монстр лишился второго и последнего крупного щупальца, с помощью которого он плавал и держался за берег. Варг заметил, как начинают отрастать мелкие тентакли. Воин когтем секиры ударил в тело монстра, и вцепился рукой в рану, а второй он держал секиру, которая снова срезала все щупальца. Варг, действительно заставил страдать своего врага — он вырубал основания щупалец вокруг рта. Монстр ревел от боли. Через несколько секунд тварь осталась безоружна — только усеянный зубами рот. Норд подтянулся, и в огромном глазе прочитал неимоверный ужас, с которым чудовище смотрело на свою «добычу». Варг злобно улыбнулся, сверкая красными глазами, и ударил топором монстру в глаз, а за следующие пять секунд прорубил бескостную голову на метр вглубь, монстр дрожал остатками искалеченного тела в агонии. Варг даже не удивлялся той силе, которая позволяла ему прорубать по полтора-два метра плоти, держа секиру в одной руке, — он просто впал в экстаз от кровавого действа и наслаждался болью своего врага. Через несколько секунд он распорол голову почти надвое и залез в рану, из которой уже вываливались внутренности. Варг, сложив секиру за спину, руками разорвал тварь, отпустив оторванный зубастый рот падать на дно вместе с глазом, который вывалился из разорванной глазницы. Он держался рукой за верхнюю часть головы, которая была больше его в разы, но в воде она была легкой. Норд всплыл на поверхность с трофеем и, сделав вдох, выпустил такой рев, что даже стоявший на берегу орк вздрогнул и отшатнулся на два шага, удивленно моргая. Варг, рыча, как дикий зверь, вышел на тропинку. Он тащил за собой огромный трофей.

— Варг… С тобой все в порядке? — дворф смотрел на молодого воина ошарашенными глазами.

Молодой северянин с яростным рычанием перебросил через себя огромную тушу. Удар тяжелого тела заставил двух воинов вздрогнуть.

— Почему Варг весь красный? Варг ранен? — подошел орк, глядя, как вокруг норда буквально танцует зловещая красноватая дымка, словно пламя. Через несколько секунд дымка растворилась, а Варг, обессилев, упал на колени и упёрся руками во влажную землю. Вены на его теле перестали светиться красным светом, глаза вернулись в прежний цвет. Он заметил взволнованого дворфа, который осторожно подошел к нему. Варг успокоил Дарта:

— Я в полном порядке… Просто ощущение, что неделю без отдыха махал отцовским опахалом.

Дворф отошел в сторону, кивая в сторону рыжеволосой красавицы:

— Через секунду как тебя эта тварь в воду утащила… она упала толи в обморок, толи транс какой-то…

Девушка лежала на сырой земле со вздутыми венами вокруг белых как снег глаз, и ее потряхивало. Варг испуганно бросился к ней:

— Гретхилт! Что с тобой?! Гретхилт!

Девушка тоже начала приходить в норму, но в сознание не приходила. Дарт приложил пальцы к ее шее…

— Варг, все нормально. Она просто устала от потрясений. Она спит. Давайте хотябы отойдем от этого зловонного места и, наконец, разобьем лагерь. Но сначала, Варг и Граалк, во имя Богов!.. Смойте с себя эту гадость! — карлик с улыбкой указал на доспехи, особенно норда, которые были в крови и кусочках внутренностей монстра.

Через несколько минут норд более-менее смыл с себя следы битвы и, взяв девушку на руки, следовал за карликом и гуманоидом. Пока гигант и карлик разбивали лагерь, северянин не оставлял Гретхилт и ждал, когда невеста откроет глаза. Воин сидел под деревом, закутав себя и молодую ведунью в свой первый трофей, и Гретхилт, как и прошлой ночью, сидела у воина в ногах, как в большом кресле. Он держал в руке медальон, который ей подарил в момент помолвки. Варг не заметил, как рядом встал Дарт.

— Вижу, ты не терял время даром, Малыш, — дворф подергал своими густыми бровями и улыбнулся.

— Она — единственное, что позволяет мне сохранить человечность.

— А как же старина Дарт? — возмутился подземный житель.

— А без тебя мне вообще головы не сносить, — улыбнулся Варг.

— Я не сразу это понял, но недавно решил, что после нашего путешествия она будет моей женой, — ответил Варг, улыбнувшись старому другу.

— Как же ты походишь на старину Борга, тот тоже на девок не особо не засматривался, пока не встретил Астрид, твою мать… Твой отец сейчас гордится тобой. Он, наверное, сейчас в крепости Тандара пьет эль с другими великими воинами и хвастается, показывая на тебя «Вот это мой сын!»…

Дарт вызвал улыбку смущения на лице парня, но диалога не последовало.

— Кстати, а что это такое было? Я уже было подумал, что тебя эта тварь на куски порвала, а потом в воде… что-то красное засияло… И потом уж мы видели, как ты эту громадину вышвырнул на берег…

— Я думал, что встретился с Тандаром, — прервал его Варг с серьезным лицом без эмоций.

— Да ладно…

— Но это было что-то другое… Что-то более зловещее… Кажется, что Оно до сих пор где-то рядом, и Оно кажется более сильным, чем Тандар, и даже могущественнее всех Богов вместе взятых. В последнее время я вижу странные сны, Дарт. В этих снах я вновь и вновь вижу смерть отца… И, как тогда, я не могу ему помочь, но потом я словно падаю в бескрайний океан из крови. Странно все это, Дарт. И самое странное, что мне едва хватало сил поранить эту тварь на суше. Когда она схватила меня, был страх, а потом — беспамятство, ощущение небывалой силы и ярости. Оно сказало, что знает каждого Айсенханда, начиная от самого Ульгарда, основателя рода Железноруких.

Глаза дворфа округлились. Варг это заметил и, опустив голову, добавил:

— Очень не хватает Олги и ее объяснений всем этим событиям…

— Согласен, Варг. Я не разбираюсь во всем этом. Уж прости.

— Да ничего, — слабо улыбнулся норд: — зато никто так не смыслит в контратаках и выпивке.

— В точку, Малыш! Хе-хе!.. Ладно! Пора спасть. Первым дежуришь ты, затем Здоровяк, а я сторожу до утра.

— Хорошо, Дарт. Я согласен.

Дарт улыбнулся, устроился поближе к костру и начал похрапывать в дуэте с Граалком.

Спустя некоторое время, Гретхилт открыла глаза:

— Варг? О-боги… Ты в порядке!.. Как ты?

— Как видишь — в полном порядке. А ты?

— Как всегда — устала, — красавица слабо улыбалась: — я ничего не помню, с момента… когда эта тварь тебя схватила…

— Что с тобой произошло, Гретхилт? Ты лежала на земле, твои глаза были белыми как снег…

— Правда?.. — девушка удивилась, но в выражении лица был не страх, а нотка восторга: — я видела тебя. Ты говорил с каким-то божеством, а потом… Словно ураган прошелся… Не помню, — девушка пыталась преодолеть провал в памяти, но тщетно. Варг продолжил:

— Я так и не понял, что это было, но, похоже, это меня спасло. Уже не важно. Меня волнует то, что произошло с тобой.

— То, чему меня так долго учила Олга. Это было всевидение. Получилось случайно. Я смогла увидеть то, что недоступно большинству смертных. Но странно — почему именно сейчас? — слабая улыбка девушки сменилась подступающими слезами: — почему бабушка так рано ушла? У меня сейчас столько вопросов, и некому ответить…

Сидящий рядом Дарт ответил:

— Возможно, в пути нам встретяться ответы на вопросы или те, кто знает ответы. А пока что, молодые люди, ложитесь отдыхать, — с этими словами подземный житель присел рядом с орком.

Они занялись трапезой и оставили паи молодым на утро. Рассказывали друг другу смешные истории. Определили очередность караула, и первым на пост вступил Граалк. Гигант и карлик решили оставить молодых в покое до утра.

Варг обнял свою избраницу и, слушая ее размеренное дыхание, погрузился в сон.

Варг вскочил на ноги от громких криков и лязга стали. Гретхилт уже была на ногах, а орк и дворф вели бой… и их теснили нападавшие. Варг в темноте ринулся на одного из нападавших. Секира норда встретилась с булавой противника, но противник лишь протормозил стопами, прогнувшись под тяжелым и стремительным ударом, но остался на ногах. В темноте противник сверкнул желто-зелеными глазами, и к нему присоединился второй. Обладатель «ядовитых» глаз гаркнул рычащим голосом:

— Корэ ни ва чуи шитэ кудасай! Сорэ ва къёбо!

И эти двое пошли на Варга. Они совершили ошибку. Варг ударил со всей скорости, но не вложил в удар всю силу. Этот удар норд нанес, как отвлекающий маневр, а вот второго атакующего Варг ударил с такой силой, что огромное тело влетело в желтоглазого противника. Дарт, тем временем, помогал Граалку, прикрывая от четверых нападающих. Трое из них были массивными, под два метра и комплекцией, как у дворфа. А четвертый доставлял больше всего хлопот. Он не был похож на остальных, меньше ростом и более стройный, но очень проворный и был вооружен двумя мечами. Он полностью занимал внимание дворфа своей скоростью, заставляя оставить Граалка драться сразу с тремя крепкими воинами. Альбинос в приступе ярости сумел вывести из игры одного из троих напавших — тот закрылся щитом и в упор принял всю мощь удара, которую на него обрушил Граалк. Он отлетел на несколько метров и упал под деревом. Варг, в свою очередь, в одной из контратак полоснул секирой по животу одного из своих противников.

Куда динамичнее бой был у дворфа. Его опонент просто не позволял перехватить инициативу. Карлик то и дело то закрывался щитом, то парировал удары топором без возможности ударить в ответ. Его противник не обладал сокрушительной силой, как остальные пятеро нападавших, но с лихвой компенсировал этот недостаток целым шквалом ударов мечами и ногами. В очередной раз, закрывшись слева щитом, Дарт едва успел парировать второй меч, лезвие которого остановилось буквально в дюйме от его шеи. В тусклом свете от догорающего костра дворф разглядел лезвие. Это был зеленоватый металл. «Орихалк???» — мелькнула мысль в голове карлика, но в следующий миг его осенило, когда его противник прошипел:

— Аната га шиндэ шимау но ва ицудэсу ка?!

Улыбка на лице дворфа говорила о том, что его осенило, и сомнений больше не осталось. Оттолкнув от себя проворного оппонента, дворф, по-прежнему удерживая щитом и топором мечи противника, толкал вперед оппонента, и через секунду ловко сделал подсечку. Подземный житель не стал добивать упавшего врага. Вместо этого он отскочил назад и до того, как его противник встал на ноги, проревел на весь лес приказным тоном:

— МАТТЭ!!!

Нападавшие сразу замерли в недоумении. Дворф продолжил:

— Так, голубчики! Не хочу ломать свой язык об ваш говор, так как на общем языке северного Ирия вы все разговаривайте, тем более, если умеете ковать орихалк со сталью! Все к костру, и будем вести переговоры! Что встали?! Варг, Граалк!.. А ну сюда! Гретхилт, разведи огонь поярче, чтобы все друг друга видели! Кто у вас тут главный?

— Я командир, — ответил желтоглазый. Командир вышел вперед, а за ним — остальные. Это были орки, двухметровые гуманоиды. Командир присел возле костра, скрестив ноги в удобной позе, и поочередно, в упор посмотрел на Дворфа, Варга и Дарта. Карлик продолжил басить:

— Повоевать всегда успеем. А пока уберите оружие. Будем говорить.

Орк медленно повернулся к своим воинам и гулко рявкнул:

— Сэнши! Буки о торинозокимасу!

Четверо, как один, убрали за пояса и спины топоры и палицы. Пятый лежал с глубокой раной на животе.

— Варг! Глаарк! Уберите оружие!

Друзья нехотя убрали орудия смерти.

— Граалк, принеси раненого Гретхилт и подстрахуй на всякий пожарный!

Гигант с угрюмым лицом выполнил указание Варга.

— А теперь все садимся! В ногах правды нет.

Желтоглазый орк своим выражением лица выдавал некий шок.

— Будем знакомы, — начал норд: — я Варг Айсенханд, сын Борга и стальной солдат Тандара.

— Скаальд… Что ваша колдунья делает с моим сыном?

— Она лишает Громарга пополнений, — отшутился с улыбкой северянин.

На лице орка нарисовалась палитра эмоций, от страха с яростью, заканчивая радостью с облегчением.

— Почему?..

— Потому что уже как двадцать с лишним лет у всего Ирия только один враг — Романская Империя. А Север и Дарксвамп — ирийские провинции. И у меня нет ни малейшего желания радовать имперских ублюдков тем, что у них на одного врага стало меньше…

— Красиво говоришь… Мы приняли вас за наемников Империии.

— Тогда вам нужно лучше изучить врага. У них солдаты — как близнецы — все, как один. И даже для наемников мы слишком разные. Как правило, имперцы нанимают отряды одной расы.

— Хм… Тогда кто вы?

— Мы путешественники.

Исцеленный орк в сопровождении Граалка присоединился к пятерым сидящим и заговорил:

— Плохое место и время для путешествий вы выбрали. Если не другие орки и не имперцы вас убьют, то точно это сделает живность Дарксвампа.

Вмешался карлик:

— Ты про гигантских пауков с их мамочкой или многохвостое болотное чучело?

На лице желтоглазого орка нарисовались вопросы, и он сложил их в один:

— Вы это от предков своих услышали или Вам каким-то чудом удалось выжить?

— Убить удалось.

Четверо орков зашептались, переглядываясь. Желтоглазый, подняв руку, сомкнул пальцы и, как только орки смолкли, уточнил:

— Ну… С пауками, даже с их матриархом, некоторым удается выжить… Но чтобы вы смогли убить Хосуто-нумачи… Это больше на сказку похоже…

— Кого??? — прищурился дворф.

— Так на нашем языке мы зовем Хозяина Болот. Никто до Вас этого не мог сделать. Он же сидит в воде и огромными хвостами держится за берег, преграждая путь жертве. Остальными хвостами хватает и тащит к себе. Большие хвосты отрубить нереально — мало того, что шкура толстая, так эта тварь прибить может этим хвостом. Все остальное тело держит подальше от берега. Это хитрый охотник. Стрелы и копья бесполезны… Как только это существо поймет, что его будут атаковать с расстояния, прикрывает глаза от стрел, а если снарядов много, то просто ныряет…

Дарт, хвастаясь, перебил командира орков:

— Малыш порубил и разорвал эту тварь.

В стане орков снова с вылупленными глазами зашептались. А желтоглазый тихо рассмеялся.

— Ха-ха-ха! Нет… Ха-ха-ха!.. Я верю, что вы норды… Ха-ха-ха!.. Не уступаете нам ни в силе, ни в смелости…

— Эта тварь схватила его и потащила в воду. Ему удалось отрубить большое щупальце. Он отбился от щупальцев и под корень их вырубил зверю с половиной пасти. Лишил второго щупальца, а потом уже разрубил его тело пополам.

— Подожди… Под водой?.. Ах-ха-ха!.. Ну, ты — сказочник, Дворф!..

Тут не выдержал Граалк:

— Дарт не врать! Граалк клянется Громаарг! Граалк быть там! И труп монстр сейчас лежать там на берег! Это целый гора мясо!..

— Аааха-ха-ха!.. Может… Ха-ха-ха… Вы болотных газов надышались? Аааха-ха-ха!.. Ладно… С тобой все понятно, — желтоглазый орк кивнул в сторону Варга и поочередно кивнул на Дарта и Гретхилт: — …и с коротышем тоже понятно — вы там соседствуйте веками. С колдуньей тоже понятно… Ты только скажи, как тебе удалось завербовать орка-альбиноса?

— Он сам попросился к нам.

— САМ??? — у шестерых гуманоидов было удивление в глазах.

— А что удивительного? — вмешалась Гретхилт, — вы же сами заставили его страдать, когда он был мал и сами же выгнали из своей деревни!..

Желтоглазый встал приблизился к Граалку:

— Не припоминаю я такого… как это на вашем общем языке… и-ди-от-изм? Поправьте меня… Не было такого в моих землях! Для нас рождение такого орка — настоящий праздник! Вы посмотрите на эту громадину!.. Он же рожден, чтобы быть главной ударной силой армии!.. Из какой ты деревни или крепости?

— Киринонума…

— Это на юге Дарксвампа???

— Угу, — Граалк и желтоглазый одновременно с грустью опустили глаза.

— Сожалею, брат. Никому не пожелаю родиться в тех местах.

Гретхилт вмешалась:

— А что с югом?

— Много лет назад они сдались Империи, считая, что все обещания будут сдержаны, и юг будет процветать… Имперцы больше всех из нас боятся белых великанов. Имперцы принесли свое врачевание, которое якобы доказало «ненормальность» рождения таких орков! За несколько лет то, что орки праздновали всей деревней, стало болезнью… позором!.. Я слышал даже, что имперцы внушили всем, что белый орк появляется от инцеста… Они втоптали в грязь все то, что мы любили и воспевали!.. — желтые глаза орочьего командира светились яростью.

— Вы жаждете войны? — спросил Варг. После его вопроса главный орк поник:

— Парень, мне сорок лет. Двадцать пять лет из этих сорока я ищу встречи с Громааргом… Но не просто так… А поднять весь Дарксвамп на войну. Я всего второй год в своей жизни кормил свой топор кровью и душами врагов, как почти весь Дарксвамп вдруг покорился куче обманщиков и трусов. Двадцать три года я хожу от деревни к крепости, но там будто воинов больше нет. Я для них пережиток прошлого, недобитый бунтарь, который только может беду навлечь, — он перевел взгляд на Граалка.

— Родись ты в моей крепости, Граалк. Тебя почитали бы, как родного сына Громаарга. Северная часть Дарксвампа за этими болотами — это старый добрый мир, не тронутый ублюдками в лилово-красных доспехах, — командир повернулся к девушке.

— Граалк не жалеть, что все случаться именно так! Граалк встретить Гретхилт, а потом Варг и Дарт. Я встретить друзей!

— Ну… В этом тебе точно повезло, брат, — Скальд легко хлопнул по плечу гиганта и улыбнулся.

— Интересно, — с улыбкой в разговор влез Дарт, уставший молчать: — как такого великана смогли прогнать?

— Все просто, дворф. Белый орк в детстве, лет до десяти или одиннадцати, — самый малый и слабый из всех в деревне. Потом, в десять лет, белый орк начинает резко меняться. Тонкие косточки превращаются в толстые дубовые стволы. Ниточки вместо мышц при хорошем питании и тренировках вырастают в горы мяса. Щуплое тельце примерно за пять лет превращается в большое и грубое оружие. Вечно голодный, с постоянной болью в мышцах и костях малыш-орк становится белым гигантом с силой нескольких орков… Эх… Мне б таких, как Граалк, с дюжину — весь мир бы на колени поставил, — улыбаясь от клыка до клыка, замечтался орк: — я тут подумал… Пойдемте с нами, мне в последнее время отличных бойцов не хватает. Нужна свежая кровь, пусть даже вы не все орки.

— Спасибо за предложение, но нам в другую сторону. Позже, возможно, заглянем к Вам, — ответил Дарк.

— Или вы можете присоединиться к нашей команде — мы идем на юг.

Скаальд поник, посмотрев на своих подопечных:

— На юг мы не пойдем. Моей крепости не выжить без командира… Белым оркам можно верить. Хоть и головой они не сильные, но с лихвой компенсируют это чутьем, которому позавидуют даже ведьмы. Да и сам я вижу, что доверять Вам можно. Давайте покажу вам маршруты и следующую нашу точку встречи…

Через пару секунд рядом стоял улыбчивый дворф с картой. Скаальд расставил пометки и прокомментировал, где быстрее проскочить мимо лагерей и патрулей, где можно найти скрытые поселения, куда могут впустить по паролю. Также он обозначил места, где водится всякая нелицеприятная живность, которую лучше обойти за километры, если не хочется рисковать из-за трофеев. Он закончил, с грустью посмотрев на своих солдат, которые слушали рассказы смешного гиганта. Граалк не сводил глаз с шестого молчаливого орка, который заставил отступать Дарта во время сражения, — это была молодая девушка-орк. Гигант старался говорить с ней. Командир понял, что белому гиганту приглянулась его рослая крепкая дочь. Командир с грустью улыбнулся и прервал веселье:

— Эх… Вставайте… Скоро рассвет. Идем домой.

И шестеро воинов угрюмо зашагали за своим лидером, прорычав прощания путникам. Воительница немного замедлила шаг, проходя мимо Граалка, и легко положила свою ладонь ему на грудь, что-то прошептав гиганту, от чего тот расплылся в опьяненной улыбке, что развеселило остальных и заставило поднять голос Скальда: