Бесплатный фрагмент - Буль-буль-труль

Буль-буль-труль

На высоком холме, среди мирных полей жили-были… мыши!

У заброшенного поля гречихи стоял старый амбар, наполненной сеном и мешками с зерном. Под ним мыши соорудили уютные норы с коридорами, просторными кладовыми и запасными комнатами для гостей….

Почему люди ушли с холма никто не знал, но их отсутствие было мышкам по нраву. То-то раздолье с утра до вечера раскладывать по закромам оставленное богатство. Вон сколько зерна! И гречиха не убрана, и подсолнечник созревает. В общем, забот полон рот до самой зимы, а то и дальше….

Мыши целыми днями сновали по хозяйству: и родители, и прародители, и прапрародители, а еще восемь маленьких мышат и двенадцать мышек-подростков — все были заняты делом с утра до вечера!

И только мышонок по имени Мышаня держался в стороне. Не то чтобы он не любил работать, нет. Но работе предпочитал мечты. Мышонок любил всё необычное, а каждодневный труд считал делом простым и потому неинтересным.

Бывало, заберётся Мышаня повыше — на деревянное колесо, прибитое к стене амбара, и мечтает: о приключениях, о морях и океанах, о парусниках и фрегатах со страниц старого журнала «Вокруг Света», которыми были оклеены стены в спальне мечтателя.

Мышка мать каждое утро ему твердила:

— Мышаня, иди работать, сделай запасы на зиму!

— Не, ма, не буду, я скоро в далёкое плаванье отправлюсь — капитаном, а на судне еды полно и без наших зёрен, — смеялся Мышаня.

— Запомни, сынок, одними мечтами сыт не будешь, — грустно говорила мышка мать и убегала в поле на работу, надеясь, что рано или поздно её любимый сын повзрослеет и вместе со всеми займётся полезным делом.

А Мышаня продолжал мечтать. Залезет в колесо на стене амбара, встанет в полный рост, опираясь на деревянные спицы, и отдаёт команды:

— Поднять паруса! Флаги на рею! Курс на дальнюю звезду!

Братья и сёстры только посмеивались над Мышаней, но играть с ним не торопились. Им надо было засыпать зерно в кладовые, чтобы холодной зимой ходить друг к другу в гости на сытные обеды выходного дня. А, как известно, во время зимы для мышей каждый день выходной, если еды у них вдоволь заготовлено.

— Нет, — говорили дети-мыши между собой, — мы лучше завтра поиграем или послезавтра…

И так продолжалось всё лето. Но вот однажды Мышаня вышел во двор очень рано, когда все сородичи ещё спали.

— Ура! Можно поиграть вдоволь! — ликовал Мышаня. Поскорей забрался на свой капитанский мостик и на радостях побежал внутри колеса, сильно отталкиваясь лапками. Колесо заскрипело и закрутилось. А Мышаня всё прибавлял скорости, как вдруг…

Старый гвоздь, на котором висело колесо, давно проржавел и не выдержал азарта Мышани. Гвоздь обломился, колесо упало и покатилось, подпрыгивая, куда-то вниз, с холма.

Мышаню крутило в колесе, словно космонавта в центрифуге.

— Нет, в космонавты мне еще рано, — думал мышонок, но выбраться из ловушки на полном ходу не мог. Кружась, колесо набирало скорость и неслось к обрыву, за которым шумела быстрая река. Наконец, подскочило на какой-то кочке, высоко взлетело, зависло на миг в воздухе и со всего маха шлёпнулось в реку!

Удар был такой силы, что Мышаню оглушило и обдало водой. Он случайно удержался внутри колеса, а быстрые волны уже несли его в неведомые края.

— Наверное, к морю…, — подумал Мышаня и потерял сознание (Мышаня был начитанный мышонок и знал, что все реки рано или поздно впадают в море).

Очнулся он от тишины и странного бульканья. Оказывается, колесо прибило течением в тихую заводь, к камышам. Кто-то зелёный склонился над мышонком и брызгал в него водой. Этот странный кто-то издавал удивительные звуки: «Буль-буль-труль…» Вот так булькал и брызгался водой.

— Кажется, у меня видения и слышения, — подумал Мышаня.

Он собрал остатки сил и будто бы запросто спросил у зеленого булькалы-трулькалы:

— А ты кто? — и закрылся от холодных брызгалек лапкой.

— Я лягушонок по имени Квакун Буль-буль-труль, для друзей просто Кваки, — сказал лягушонок и поклонился. Он перестал брызгать в Мышаню водой и були-буль-трулькать, но в свою очередь спросил:

— А ты кто такой и что делаешь на своей смешной лодке в моей заводи?

— Я мышонок по имени Мышаня, потерпел кораблекрушение. В твою заводь заплыл случайно, потому что не справился с рулевым управлением, — на всякий случай приврал мышонок. Ну не признаваться же, что он от страха сознание потерял. — Обычная история! Но вообще-то я на высоком холме живу, — закрепил успех мышонок.

— Да ладно, видел я твоё рулевое управление. Конечно, если представить, что колесо это руль, а ты прирулил на нём в заводь, тогда точно — рулевое управление, — весело ответил Кваки. — Ничего, не стесняйся, я тоже иногда приврать люблю, особенно если песни сочиняю. Так значит, говоришь, на холме живешь? Жаль-жаль, искренне жаль, ты туда вряд ли вернёшься.

Видишь ли, мой дорогой рулевой, сразу за камышами этой заводи — болото, а над болотом отвесный преотвесный обрыв, если попробуем тут идти — пропадём.

— Ой, что же делать? Неужели я никогда больше не увижу своё родное гречишное поле?

— Эгей, смотри на мир квакей! По вашему — веселей. А друзья на что? Вместе мы что-нибудь придумаем…. Ах, да, мы еще не подружились! Ну, так давай дружить! Клятву дружбы знаешь?

— Да, — ответил мышонок. Ведь каждый уважающий себя мышонок в его возрасте уже знал клятву дружбы наизусть: взяться мизинцами, стукнуться кулачками, потом ладошками; опять кулачки, опять мизинцы!

— Друзья? — спросил Мышаня.

— Навек, — ответил Кваки, — а теперь подумаем, как нам тебя из беды выручить и домой вернуть. Я поеду с тобой и буду дорогу показывать, не возражаешь?

Мышонок не возражал и Кваки начал готовиться к отъезду:

— Надо спуститься вниз по реке, но недалеко, там и высадимся. Поэтому перво-наперво отремонтируем лодку.

Так-так, используем доступные средства: возьмем свежие диски….

Да, кстати, я тебе еще не рассказал, что работаю ди-джеем в нашей заводи? Поэтому я обычно запасаюсь свежими листьями, точнее — дисками из них, пластинками по-вашему. На дисках я сочиняю модные песни. Вот хочешь, я про нас с тобой что-то сочиню и спою?