Бесплатный фрагмент - Бог

Никто не может управлять судьбой.

Мы можем лишь просить ее, желать

и не переставать работать.

I

Привокзальная площадь была достаточно просторной. Обычно здесь толпились прибывшие и отправляющиеся пассажиры, машины, работники станции и мелькающие прохожие. Вокзал находился почти в самом центре города, а если точнее, он был немного смещен в северо-восточную сторону относительно этого самого центра.

Здание вокзала представляло собой постройку, состоящую из двух крупных сооружений с преобладающими прямоугольными, строгими формами и остроугольными крышами, расположенных по обоим сторонам от продолговатого главного корпуса с большими часами, расположенного, в свою очередь, по середине и два этих сооружения соединяющего.

Если бы мы смотрели на фасадную сторону этого вокзала, то вниманием непременно завладело бы правофланговое сооружение. Постройка, как упоминалось выше, содержала значительное количество прямоугольных элементов, самые заметные из которых являлись вершинами граней и самими гранями отдельно выраженных блоков, благодаря которым сооружение и разбивалось на пять не равных по размеру и содержанию частей. Первая часть, а точнее массивная бетонная конструкция с квадратом в основании была наиболее вытянутой, в ней располагалась большая архитектурная арка, высотой в два этажа. Стоит заметить, что на этом уровне заканчивалась высота основного корпуса с часами, что находился, как это очевидно, левее относительно объекта нашего настоящего внимания, но, впрочем, к нему мы перейдем чуть позднее. Второй и третий блок были практически идентичны, к примеру, высота их была на вид равной, однако составляла лишь половину высоты конструкции нижнего блока. Между ними прослеживалось лишь одно существенное отличие. Второй блок, что был расположен над первым, нижним, тем что с аркой, был примерно на одну третью меньше по площади своего квадратного основания, чем последний названный, а третий от земли был в такую же величину меньше, чем второй. Они стояли друг над другом, образуя громоздкого вида и широкую в основании, высокую, трехступенчатую пирамиду, а некоторое разнообразие в общий ансамбль строения вносили лишь два оставшихся блока. Оба они имели форму правильного восьмиугольника в своем основании. Скомпонованные по тем же правилам высоты и площади что и два предыдущих, они удерживали на себе остроконечную крышу в форме шестигранного конуса, украшенную железной пикой, что была высшей точкой, описываемого здания вокзала.

Крупное сооружение по левую сторону от основного корпуса с часами, имело высоту равную половине высоты сооружения справа. Оно имело монолитную, не разделенную на части структуру, и по своей форме и содержанию напоминало квадратную крепостную башню. Крыша представляла собой без ступенчатую пирамиду с квадратом чуть меньшей площади в основании, чем площадь квадрата в основании самого сооружения, что было по левую сторону от главного корпуса с часами. К последнему и перейдем.

Высотой ниже обоих фланговых строений центральный корпус с фасадной его части содержал три, выстроенные друг за другом в ряд, не высокие архитектурные арки и небольшую башню с механическими часами. В упомянутых арках располагались несколько входов и выходов из вокзала, однако более ничего примечательно или необычного средний корпус не содержал, хотя и назывался «главным», в следствие своей первейшей практической важности.

Здание вокзала было историческим. На фоне современного города оно представляло собой не только важный объект инфраструктуры, но и наследие прошлого страны, на которое местные жители особого внимания не обращали, впрочем, как и полагается людям, привыкшим к неизменной, знакомой многими годами обстановке.

Этот город был одним из крупнейших городов, не менее крупной страны. Многие из нас, рождаясь в подобных, считают это данностью и обыденностью. Другие половину жизни кладут лишь на то, чтобы в такой город приехать, выйти из центральных дверей этого, или любого другого вокзала, найти работу, посилиться в квартиру и считать, что уже фактом проживания здесь добились не малого в своей жизни.

Только что прозвонил будильник Джима Брайнса. Он прозвонил с опозданием, равным опозданию этой строчки в том случае, если бы ей следовало открывать этот рассказ. Не много чтобы это опоздание было существенным, но достаточно для того, чтобы найти его не случайным и вполне примечательным.

Тем не менее начало оказалось другим. Оно оказалось настоящим испытанием для нашего воображения, будто содержание сна, начинающего исчезать и безжалостно теряющего свои самые важные детали, сразу после пробуждения. Такого пробуждения, например, как то, что ожидает нас впереди.

Жаль, что я успел рассказать лишь про место, в котором развернуться основные события этого рассказа. Джим вот-вот прервет меня, и я совсем ничего не успею сказать о нем. Что ж, в том есть и удача. Так вы лучше поймете Джима и то, что он чувствовал. В этой истории это действительно необходимо. Последнее! Постарайтесь забыть о том, что держите в руках книгу. Это лишь очередная форма выражения того, что знакомо каждому из нас, и поэтому, прошу вас, не переставайте размышлять.

…

— Твою мать! Какого черта уже 07:20? — Джим Брайнс вскочил с кровати и отбросил свой телефон в сторону.

— Эли, почему ты не разбудила меня!? — натягивая джинсы и звякая застежкой ремня, произнес убегающий в ванную комнату Джим.

Добравшись, он судорожно схватил зубную щетку и принялся за поиски зубной пасты.

Ванная комната была достаточно приличной на вид. Средней цены светло-розовая плитка в сочетании с аккуратной, но, отнюдь, не новой белой интерьерной мебелью и идеальной чистотой говорили о двух вещах: посредственных жилищных условиях, а также о наличии порядочной женщины в этом доме. О последнем также говорили множество тюбиков с косметическими средствами, стоящих на деревянной, покрытой белой эмалью полочке справа от зеркала, часть из которых прямо сейчас падала в ванну, сбитые рукой разгоряченного и опаздывающего на свой утренний поезд Джима Брайнса.

— Боже, Эли, я не успею если буду ставить все это на место! Ты же соберешь свои принадлежности? — Сказал уже чуть более свежий и несущий за собой приятный аромат, перемещающийся из ванной комнаты обратно в гостиную, которая по совместительству являлась спальней в ночное время, и надевающий на себя чистую и поглаженную рубашку Джим.

— Конечно, дорогой.

Элис потягивалась на кровати. Точнее это был большой, мягкий и раскладывающийся диван. Она уже поняла, что Джим вспомнил о том, что сегодня ей не нужно идти на работу, у нее выходной, и они еще вчера договорились о том, что Джим заводит будильник и встает сам этим утром.

Это была необыкновенная девушка. Джим еще расскажет о ней. Отмечу здесь лишь то, что она была по-настоящему красивой. Сейчас он подходит к ней чтобы поцеловать и сказать: «до встречи после работы», даже не осознавая, что можно положить жизнь на то лишь чтобы еще и еще, раз за разом проживать этот момент, наблюдать за тем, как спокойно она просыпается и не перестает верить, что даже несмотря на то, что он опоздал, у него все равно все получиться, ведь это её Джимми, и он ещё всем покажет чего стоит.

О, если бы Джим успел подумать, как он счастлив прямо сейчас, еще рядом с ней, в начале этого странного во всех смыслах дня, сколько всего он бы почувствовал? Как оценил бы этот обыденный, полный, казалось бы, неудачи момент?

— До встречи вечером, дорогая.

— Люблю тебя, милый.

Здесь был упомянутый поцелуй. Они переглянулись, и Джим вышел из квартиры. Дверь закрыта, лифт уже спускает его на первый этаж, вход в метро, металлоискатель, турникет и оплата прохода. Кажется, Джим показал свою коричневую кожаную сумку инспектору службы безопасности. Не имеет значения. Поезд приехал через несколько мгновений, Джим выглядел неплохо в отражении стекла, на фоне мелькающих коридоров железнодорожных туннелей. Двадцать минут поездки, выход на нужной станции, эскалатор. Две минуты до пешеходного перехода перед вокзалом. Вот оно здание. Два сооружения по бокам, то, что справа самое высокое и заканчивается пикой вверху, сооружение с левой стороны и его пирамида-образная крыша не претерпели изменений, часы на центральном корпусе указывают что до отправления нужного поезда осталось три минуты. Джим видел тоже самое что и мы пытались вообразить в самом начале. Зеленый сигнал светофора для пешеходов.

— Вы не поможете мне?

Вопрос прохожего будто оборвал быстрый темп этого утра.

Это был тот самый момент, крайне неудобный, но, в сущности, абсолютно безобидный, когда каждый должен принять решение, действительно ли он готов жертвовать собой ради других, или, всё же, это были просто слова в очередном разговоре о высоких нравственных ценностях, который и был тогда, когда только ему и известно.

Джим, кажется, уже сделал несколько шагов вперед и дал понять, что «не заметил», но что-то вдруг остановило его. Быть может недорогая, но чистая одежда, само мгновенное восприятие образа или лица растерянного и немного сутулого старика, что окликнул его. Джим почти ушел, но — так нельзя! — Подумал он.

— Я вас слушаю. — Он спокойно обернулся.

— Простите, мой телефон сел, но мой сын будет здесь с минуты на минуту, он должен проводить меня на поезд, который через полчаса. Я боюсь, что мы не сможем найти друг друга в этой толпе… Я помню номер, могу я попросить лишь один звонок?

Джим вошел в главное здание вокзала в тот момент, когда его поезд тронулся с третьей платформы и уехал по ежедневному междугороднему маршруту, увозя сотню другую людей на работу, по делам или еще куда-то. Джим опоздал на поезд сегодня.

— Черт, если бы он только знал, чего мне стоил его звонок… — Джим не опаздывал еще ни разу.

— Почему всякий раз, когда я так близок к успеху случается что-то вроде этого старика? У меня что самый лучший мобильный оператор или телефон? Почему именно сегодня? В любой другой день он мог бы хоть десять минут говорить со своим сыном. У меня всегда оставалось время перед поездом. Отличное начало дня. — Джим не мог совладать с нарастающим разочарованием. Тем не менее с этими мыслями он приблизился к кассе междугородних маршрутов.

— Добрый день! Скажите, когда следующий поезд на N?

— Здравствуйте! Следующий поезд отправиться через два часа, прибытие в полдень.

— Господи, два часа… — Подумал Джим. — Чарли от меня мокрого места не оставит.

— Один билет, пожалуйста! — уверенно произнес Джим Брайнс.

II

Джим спрятал полученный билет в сумку и отправился в зал ожидания. Это место находилось в центральной части вокзала на первом этаже. Ряды больших, специально сконструированных, деревянных скамеек стояли один за другим, плотно наполненные людьми.

С высоких дуга-образных потолков вокзала свисали роскошного вида, тяжелые и вероятно стоящие огромных денег люстры.

— Как только они меняют там лампы? — Подумал Джим, проходя мимо рядов зала ожидания и высматривая себе место поприятнее.

Стены вокзала с внутренней стороны были окрашены в зеленый цвет. Потолки были белыми. Высоко над головой по бокам, в стенах были установлены больших размеров окна, с могущественными железными рамками, удерживающими стекла. Полы представлялись гладкими, приличного вида, но прошедшими сквозь время бетонными плитами, украшенными сверху декоративными и хорошо отполированными плитками поменьше, что в совокупности образовывали неплохого вида узор. Одним словом, это был старинный вокзал, переоборудованный на современный манер и качественно выполняющий свои непосредственные функции.

Джим сел в середине ряда, который находился в центре зала ожиданий. Люди вокруг него не обратили внимания на появление нового человека. Каждый был занят своим делом, сном на сумках и чемоданах, чтением, разговорами по телефону, всем тем, что люди обычно делают в залах ожиданий.

Джим достал свой телефон. На часах было 08:13. Тем не менее это было последнее что заметил на экране телефона Джим Брайнс прямо сейчас. Он смотрел как будто бы сквозь экран, уступив место в голове своим мыслям.

— Мне нельзя терять эту работу. Если на этой неделе мы опять не успеем доделать план в отделе будут сокращения. Угадайте кто живет дальше всех и каждый день за обедом утверждает, что это никак не повлияет на дело, опозданий не случиться, так ведь Джим? — Укоризненно спросил он самого себя.

— Факт в том, что у нас есть еще месяц в квартире и у Эли скоро кончается испытательный срок на работе, если я продержусь еще хотя бы два месяца, уже можно будет планировать что-то на будущее. Черт возьми. Я же опоздал на поезд. И пропали деньги за предыдущий билет. Мы никуда не ходили с ней уже две недели… Боже, мне двадцать четыре года, неужели я опять должен звонить друзьям, чтобы занять немного денег?

— Джим выдохнул. Теперь не осталось и мыслей в голове.

Диспетчер объявил о начале посадки на очередной рейс. Кажется, как раз после этого сообщения за большими окнами вокзала стал слышаться начинающийся дождь.

Это мгновение, когда погода портиться, унося с собой и всякое настроение, было из тех, когда многие из нас, оказавшись, предположим, не обременённым никакими неотложными делами, гарантированно выбрали бы остаться дома, вместо того чтобы, к примеру, выходить на улицу и искать что-то лишь им понятное, что-то, что внесло бы новые краски в эту жизнь. Внесло, очевидно, лишь в следствие принятия не логичного, будто противоречащего человеческой сущности решения.

Джим был одним из тех, кто всякий раз выбирал второй вариант. По крайней мере раньше, когда был немного моложе и много жарче в своём сердце. Однако об этом позднее. Сейчас же мы коснемся его заурядной, видимой и известной окружающим истории жизни.

Джим не был коренным жителем этого города. Его семья не была богатой от слова совсем. Он вышел из дверей этого вокзала впервые шесть лет назад, когда только став совершеннолетним покинул свою семью и поступил в местный университет. В свои двадцать четыре Джим был достаточно умён и образован. Парень читал книжки с восьми лет, лишь каждый день повторяя, что он изменит свою жизнь.

Джим закончил университет два года назад. Но работает он на должном месте лишь четвертый месяц и каждое утро, добираясь до работы, садится на поезд что ушел от него сегодня.

Мы оторвались от его мыслей. Он продолжил думать тогда, когда мы позволили себе отвлечься на рассуждения о погоде. Сейчас в его голове прибывают соображения о том, что следовало бы просто пойти дальше. Просто закрыть глаза, убедить себя в том, что он не расслышал, ведь так делают все?

— Ведь это же не мой родственник. Просто человек, каких миллионы. Ничего бы не произошло, он бы спросил кого-то другого. К черту, Джим, нельзя быть таким нерасчетливым. — Он в очередной раз обращался к самому себе.

— Зачем мне вообще все это надо? Сколько людей живут в этом мире и даже не задумываются к чему они хотят прийти. Может быть нет никакого смысла продолжать? Элис давно хотела съездить ко мне домой. Наверно и мне следует признать эту усталость за годы здесь. Может быть, стоит наконец перестать куда-то бежать? Может быть, стоит просто вернуться назад?

Гром на улице грянул так, что Джим оторвался от своей мысли, едва произнеся ее в голове. На улице бушевал серьезный ливень, который будто физически действовал на Брайнса. Ему было как-то не по себе. Какие-то пару часов назад в его спальню светило яркое солнце и на небе не было ни единого облака. Теперь же природа за окном будто подняла восстание.

Джим достал наушники и включил музыку. Только сейчас он обратил внимание на все что окружало его.