Бесплатный фрагмент - Биоритм

Annotation

Город, который как древнее чудовище, питающееся судьбами, затаился в ночи и ждет того, кто покорит его, подчиняя себе. Слабых он пожирает, а сильные правят им.

Глава 1

— Город, или он поглощает тебя, или ты властвуешь над ним, — Артал держал за руку Изуми. Они стояли на краю бетонной стены. Тридцатый этаж небоскреба. Над ними серое небо, вокруг них серая мгла, а внизу город. — Этот город мой, — он показал на высотки, которые скрывались в дымке смога, — я бросаю его к твоим ногами, Изуми.

Ей было не страшно стоять на самом краю, когда ее руку сжимал Артал. Вот только этот город ей был не нужен. Ей вообще ничего не нужно, если рядом с ней не будет его.

— Я хочу быть с тобой навечно вместе, — Артал повернулся к ней, — Будь моей. Новые кольца соединят нас. Ты готова быть со мной и в этой, и в следующей жизни?

— Новые кольца… — от предложения Артала кружилась голова. Может она не так его расслышала?

— Когда ты улетела в Тюметей, я выбросил кольца… Тогда я также стоял на краю. Мне было больно знать, что любви нет, но я ошибался. Кольца я так и не нашел, хотя вряд ли их можно найти. Мне жаль, что я выбросил их.

— Ты не говорил, что хотел жениться на мне. Я думала, что между нами все несерьезно.

— Хината тебя убедила в этом, — то, что это она, Артал не сомневался, — Я не успел сделать тебе предложение, слишком много всего произошло, а потом ты уехала. Но не будем вспоминать прошлое. Ты выйдешь за меня замуж?

Изуми смотрела в его глаза, сдерживая крик «Да». Ее прошлое забирало надежду на счастливое будущее.

— Дай мне время… я только начала работать… ты знаешь, как мне важно научиться жить самой, — она произносила слова, которые отдаляли ее от счастья. Ей уже неважно было знать, что она может жить самостоятельно, ей хотелось быть навеки с Арталом, но страх, что он узнает правду не давал ей возможности ответить согласием.

Он всматривался в лицо девушки. Ее слова звучали убедительно, но ему казалось, что причина ее отказа в чем-то другом.

— Я готов ждать. Я буду ждать твоего решения хоть всю вечность, — несмотря на то, что он мог забрать ее к себе, но делать что-либо против ее воли не хотел. Итак столько было сделано неправильного между ними. — Давай я куплю тебе ресторан, будешь руководить им, раз тебе это нравится.

— Нет, не нужно. Пойми, руководить людьми — это не мое. Мне нравится моя работа. Она мне понятна. Мне нравится видеть, как люди с удовольствием приходят в это кафе, садятся за столик, делают заказ. Да, я всего лишь приношу им кофе и пирожное, но мне это нравится.

— Хорошо, — он не хотел понимать, что ей в этом нравилось, но готов был ждать. — Значит у меня есть время заказать нам кольца, — он притянул к себе девушку, обнимая, — Мышонок, ты не замерзла?

Она прижалась к нему. Как же хорошо, когда можно забыть обо всем в объятиях любимого. Прогоняя тревожные мысли, Изуми закрыла глаза, наслаждаясь минутами счастья. Почему-то ей казалось, что ее счастье как песок в песочных часах, медленно вытекает, растворяясь. Но еще есть время, значит не нужно думать о будущем. Нужно жить настоящим.

Артал, обнимая девушку, смотрел на город в дымке смога. Именно сейчас в его жизни пошло все не так: Кирту не сдавался, другие города объединялись против него. В городах, подчиненных Воронам постоянно происходили волнения народа и недовольства людей бизнеса. Активизировались разные мелкие банды, почувствовав, что власти Воронов не хватает на все, и в этом рушащемся мире он обретает свое счастье.

— Все рушится, но мы вместе навеки.

Материализовавшийся из серого тумана ворон, сделал пару кругов над крышей небоскреба и растворился в смоге. Его карканье тревогой отозвалось в сердце.

— Я сам напишу свою судьбу, — Артал крепче прижал к себе Изуми.

***

За последний месяц жизнь Нукера кардинально изменилась. Он ощущал себя на настоящей войне. Преграждение проезда машин с грузами в Кирту вылилось в стычки, причем все это напоминало полномасштабные боевые действия. И та, и другая сторона были оснащены оружием, начиная автоматами и заканчивая гранатометами и пушками. В спешном порядке были вырыты окопы и выставлены блокпосты, все это ощетинилось стволами орудий, за которыми стояли люди в черной военной форме.

Охрана грузовиков тоже впечатляла. Когда впереди шли бронетранспортеры с боевиками, Нукер и его парни только наблюдали это масштабное передвижение. Потом завязывался бой. Иногда сдерживать шквальный огонь не хватало сил, да и парней Нукер жалел, поэтому давал команду отступать, и фуры, прикрываемые огнем с бронетранспортеров, прорывались в осажденный город.

Самое плохое во всем было то, что к огромному городу вело слишком много дорог, от хороших автобанов до незначительных местных тропам. Все это держать под контролем Нукер просто был не в силах. Перекрыв блокпостами основные трассы, он отправлял парней контролировать мелкие шоссе. Иногда они обнаруживали тех, кто вез грузы в город, причем поставлять товары в Кирту стали все, так как дефицит оккупированного города сразу поднял планку спроса и, соответственно, цену. Торговцы, несмотря на запрет Воронов, но окрыленные прибылью, стали искать обходные пути, чтобы попасть в Кирту. Этот шквал уже было не остановить. Видя все происходящее, Нукер сдерживал лишь основные дороги, и то не так рьяно, считая, что жизнь его людей ему ценней. За всеми этими событиями его личная жизнь ушла на второй план. Он этому был рад. Некогда было думать, вспоминать, чувствовать. Занимая себя работой, он практически не спал, не ел, не отдыхал. А если выпадали свободные часы, то падал от усталости, проваливаясь в сон, но даже там, в нем, он видел рыжую. Это стало его проклятием. Решение как избавиться от наваждения он уже принял, но на его осуществление не было времени.

Когда ситуация с неудавшейся осадой Кирту стала слишком очевидна, он поехал в Чакар. В их офисе, в здание небоскреба, были кроме Артала Бэрт и, ставшей его тенью, Слит.

Глаза резал искусственный свет, или он так мало спал последнее время, что все раздражало. Нукер потер веки, затем стал говорить. Он кратко и по существу отчитался о происходящем в последнее время.

— Кирту слишком большой. Мы не в силах контролировать весь его периметр. На основных автобанах стоят наши блокпосты, но множество местных дорог нереально охватить.

— То есть в Кирту продолжают вести грузы? — спросил Бэрт.

Нукер смотрел на Артала. Если бы этот вопрос задал Артал, он ответил, но отвечать Бэрту было перебор.

Видя, что Нукер молчит, Бэрт усмехнулся, а Слит, выйдя из-за его спины, произнес:

— Стоит называть вещи своими именами — ты провалил то, что тебе поручили. Вот так и нужно было говорить.

— Ты, — Нукер схватил Слита за идеально накрахмаленную синюю рубашку, — закрой свой поганый рот…

— Нукер! — взгляд Артала не предвещал ничего хорошего, — ведь в целом Слит прав, оставить Кирту без снабжения не удалось, тогда не стоит вымещать свои неудачи на других.

Оттолкнув от себя Слита, Нукер попытался взять эмоции под контроль.

— Их невозможно было сдержать. Смысл положить там парней я не вижу.

— Смысл был в том, что ты должен был выполнять мои приказы, — Артал прошелся по помещению и подошел к окну от пола до потолка, за которым клубился серый смог.

— Арт, послушай, — сделав шаг, Нукер замер, — это Вороны, это наша семья, я не хочу чтобы они гибли…

— Не тебе это решать. Ты не выполнил приказ, — Артал резко развернулся, его глаза заполнила черная тьма, — Мы снимаем осаду с Кирту, уводи людей.

— Хоть это он сможет сделать, — в голосе Бэрта слышалось ехидство.

— Можно идти выполнять? — не слыша ответа, Нукер вышел из помещения, так как еще немного, и он бы врезал Бэрту. Понимание, что Артал не на его стороне, добавляло горечь во все происходящее.

Он ехал вниз в лифте, смотря как мелькают цифры этажей на убывание, и думал в какой момент их дружба исчезла. От этого становилось грустно. Нукер ударил кулаком по хромированной стенке лифта. И с чего он вдруг вообще начал чувствовать разные эмоции. Сейчас ему грустно из-за осознания того, что Артал изменился, до этого он кипел от коктейля эмоций, сначала услышав почему Ясна с ним, а потом узнав, что она сбежала с его деньгами. Вообще все беды в его жизни от этой рыжей. Он ведь даже проникся чувством к ней. Именно чувством. Такого точно в его жизни никогда не было. Он не хотел называть это чувство «любовью» — слишком громкое слово, и слишком заигранное всеми. И каждый вкладывает в это слово свою суть. А для него суть была в ощущении тепла, когда она рядом. Он не хотел разбираться в природе своих чувств, но не мог отрицать, что его выкореживает, когда ее нет. Его тянуло к ней, причем так, как никогда ни к кому более. Все эти странности он принял, но объединить их и вложить в слово «любовь» не хотел. Особенно после услышанного, ведь он для нее лишь тот, кто хорошо платит. Вот от этого было обидно. Он и сам себе не хотел признаться в том, что впервые в его жизни появилась девушка, которая видит его другим. Не деньги, власть и силу, а то человеческое, что еще в нем осталось. Он дарил ей нежность в минуты их близости, говоря телом, а не словами. Почему он подумал, что она слышит его? Глупо. Вот реальность, он сам все услышал, а потом и подтверждение — это украденные деньги. Зато теперь, когда Артал отменил осаду Кирту, у него появится время начать искать рыжую. Ее он из-под земли достанет и пристрелит. Только сначала нужно возвращаться к своим людям, чтобы все им объяснить.

Что он может им объяснить? То, что все жертвы были напрасны? Месяц с лишним осады, раненые и убитые товарищи, кровавые перестрелки? Все теперь не имеет смысла

Он опять пнул стенку лифта и, дождавшись, когда двери откроются, вышел из них.

***

Магистраль, ведущая в Кирту, была перекрыта танковыми ежами, за ними ходили парни в черном с автоматами в руках.

Здесь же в здании кафетерия Вороны организовали свой основной штаб на момент осады города. Нукер приехал сюда в сопровождении охраны, злой и уставший. Поездка в Чакар не принесла ничего хорошего. После разговора с Арталом он не стал задерживаться в городе. Зайдя в здание кафе, откинул попавшийся под ноги стул и прошел к столу в центре. Отодвинув кресло, опустился на него.

— Через час собери мне здесь всех парней, с каждой точки охраны дорог к городу, нужно будет начать снимать осаду с Кирту, — отдав задание, он перевел взгляд на стоявших подле стола Воронов, — Что у вас?

— На восточном автобане колонну фур взяли. Они резво шли, практически прорвались сквозь наших, но парни вовремя подмогу вызвали, — говорил один из Воронов, держа руки на автомате, который висел на нем, — В этих фурах канистры с нарном…

— Что замолчал, говори? — чувствуя, что не все так просто, Нукер уже напрягся.

— Мы водилу потрясли хорошенько, он многое рассказал. Нарн в Кирту они везли из Уртока, сказали сам Галсан этот груз отправлял.

— Кто еще об этом знает? — суть происходящего вырисовывалась неприглядная.

— Только мы.

— Спасибо, братья, — Нукер обвел их взглядом, — дальше я сам разберусь с этой проблемой.

Он устало откинулся на спинку стула. Это действительно была проблема. Галсан зять Марда, хоть все и фиктивно, но все же Нукер почему-то не хотел говорить о произошедшем Арталу. Наверное, в свете последних событий, когда Бэрт стал правой рукой того, а он и Мард отошли на второй план. И сейчас он решил поговорить с Мардом, пусть тот сам разбирается с Галсаном и, если посчитает нужным, доносит это до Артала. Еще один вопрос мучил Нукера — зачем это нужно было Галсану? Хотя ответ очевиден, несмотря на переход к Воронам, Галсан наверняка мутит с Юреном и Бойнаком. От всех этих политических интриг у Нукера начала болеть голова. Он хотел побыстрее снять своих людей с осады Кирту, вернутся в Чакар, выспаться и начать поиски рыжей.

***

Вернувшись из Чакара в Урток, Разия, перешагнув порог дома, наконец выдохнула. Все ж этот дом для нее стал именно домом. Она здесь ощущала себя иначе, чем везде. В Чакаре две недели были слишком напряженные. Показы мод в ночных клубах, открытие своего бутика в респектабельном секторе города, организация всего процесса. Этим она жила, забывая об отдыхе, но ее переполняли силы. Ей нравилось то, что она делает, и ее вдохновляло то, что бренд Яизар становился все популярнее день ото дня. Блогеры преследовали модельера Зитку, в надежде взять у него интервью. Зитко страшно комплексовал и прятался от назойливого внимания, а Разия веселилась всем происходящим. Она писала краткие тексты для Зитко, чтобы он произносил их для прессы. Тот исправно это выучивал и затем, как школьник перед доской, говорил. И на волне успеха уже никто не замечал неразговорчивого Зитко с его скупыми речами. Все хотели приобщиться к модному бренду.

От такого успеха Разия летала на крыльях. Она забыла все плохое и жила настоящим. Вернувшись домой и добредя до своей комнаты, девушка упала на кровать.

Здесь к ней вернулись воспоминания о Марде. Когда занята работой, и твоя жизнь насыщена событиями, тебе некогда вспоминать. Сейчас воспоминания вернулись. Их странные отношения, которые за одну ночь дали ей надежду на счастье, а утром — неприглядность реальности. После этого они больше не виделись. Мард был занят работой и, судя по всему, не собирался больше жить в этом доме, имея квартиру в городе. Да и из Гродинста она узнавала, что большую часть времени он проводит в Чакаре.

Сейчас она дома и нельзя давать воспоминаниям перечеркивать свою жизнь. Именно свою, она всегда была одна и глупо было поверить, что может все изменится.

Разия вспоминала, как в первый день прилета в Чакар сразу пошла к Изуми. У нее никогда не было подруг, а сейчас она ценила то, что есть с кем поговорить.

— Привет, — Изуми радостно улыбнулась, — Я уже закончила свою смену, сейчас пойду переоденусь. Присаживайся, — она показала на столик, — у нас вкусные пирожные.

Разия, кивнув, села за него и сделала заказ, дожидаясь Изуми.

— У тебя что-то случилось? — Изуми села напротив, расправляя скромную светло-бежевую юбку чуть длинней колен.

— Да, я переспала с Мардом, а он заплатил мне за это брачным контрактом. Вот какая я дура, поверила, что меня могут полюбить, — она выжала из себя улыбку, — Все себе сама напридумывала, в розовых очках ходила. Сначала еду ему готовила, когда он прострелянный хромал по дому. Потом Ирби к нам приехала, и он стал совсем настоящим… но я ошиблась. Ирби уехала, я все продолжала витать в облаках и мечтала, что между нами что-то зародилось, знаешь у меня такого чувства ни к кому не было. А он только и ждал, как в постель затащить, а потом с утра на тумбочке нахожу папку «Брачный контракт». — Разия замолчала, еще раз переживая боль разочарования, — Я к нему в офис приехала, он подтвердил, что между нами только договоренности и ничего более…

— И как вы решили теперь дальше жить? — шокированная услышанным, Изуми комкала в руках салфетку.

— Нет «мы», есть каждый сам по себе. Я дорого стою, он согласился переписать контракт на те суммы, что я укажу, взамен получит секс. Я неплохо подзаработаю, — она опять выжила из себя улыбку, хотя смутно себе представляла, как сможет спать с ним, после всего произошедшего, — Мне нужны деньги на мое будущее, а Марда я даже не осуждаю, ведь я сама создала свой образ, и мне от него никогда не избавиться.

— Расскажи ему правду!

— Чтобы видеть разочарование в его глазах, — в какой момент ей стало так важно, что он думает о ней? Она всегда безразлично относилась к тому, что о ней думали. — Нет в этом мире человека, кто поверит мне, и нет в этом мире человека, которому поверю я, — они молчали, погруженные в свои мысли.

— Ясна сбежала, — переводя разговор с больной для Разии темы, произнесла Изуми, — я слышала от Артала, когда он по телефону с Нукером говорил… она своровала деньги Нукера, тот поклялся ее убить.

— Я надеюсь, что Ясна сможет хорошо спрятаться в огромных городах. Она тоже верила в любовь, но в результате тот, кого она любила, клянется ее убить из-за денег, — растерянно смотрит Разия, все еще не вынырнув из своих переживаний. — Как у тебя дела с Арталом?

— Он любит меня, хочет, чтобы мы поженились.

— Тогда почему ты такая грустная? Хоть одна из нас будет счастлива, — искренне улыбнулась Разия, так что проходящие мимо их столика парни засмотрелись на нее.

Изуми уже искала слова, чтобы попытаться объяснить Разии, что у нее тоже не все так просто, но почувствовав чье-то присутствие рядом, подняла глаза. Около их столика стояла Айна. Ее коротко стриженные с медным отливом волосы создавали корону на ее голове. Она, в этом скромном кафе смотрелась нереально, как королева, которая, сойдя с трона, посетила своим вниманием обычных смертных.

— Привет, мы еще незнакомы, — рассматривая Изуми, на губах Айны играла надменная улыбка, — Я Айна, а ты сестра Артала — Изуми? Он много рассказывал о тебе. Ему повезло с сестрой.

Видя побледневшую Изуми, Разия заговорила:

— Ты зачем сюда пришла?

— Фу… как грубо, — зеленые глаза Айны сверкнули, — даже замужество не исправило твои манеры, все же распутная жизнь наложила на тебя отпечаток.

— Еще раз повторяю вопрос, если ты плохо расслышала — зачем сюда пришла? — Разии было не привыкать к тому, что ее опять окунают в ее прошлое.

— Хотела поближе познакомиться с сестрой Артала, ведь мы теперь вскоре станем семьей. Артал решает на какой день назначить нашу свадьбу, — не дожидаясь приглашения, Айна села на стул, закинув ногу на ногу, так что в разрезе ее длинной юбки были видны стройные ноги, — Изуми, тебе не следует дружит с такими… — сморщив носик, Айна указала на Разию.

— Я сама решаю с кем мне дружить, — стараясь не думать об услышанном, твердым голосом произнесла Изуми, — Мне Артал ничего не говорил о вашей свадьбе, поэтому не считаю нужным знакомится с тобой. Тебе стоит уйти, я тебя не приглашала сюда.

— Я пришла посмотреть, где работает сестра Артала, — Айна еще раз подчеркнула слово «сестра». — Он говорил, что ты странная, я не верила, а теперь сама в этом убедилась. Но все равно я рада, Изуми, что мы вскоре будем семьей. Не буду вам мешать, раз твоя подруга такая невоспитанная, то я лучше уйду, — Айна встал из-за стола, — Пока, девочки, еще увидимся!

Смотря ей вслед, Изуми машинально достала подаренный Арталом телефон и открыла Городинсту. За все время у нее не было интереса смотреть, что там нового. Но сейчас она хотела понять есть ли правда в словах Айны. Полистав последние новости из жизни Чакара, она нашла массу фотографий с важных встреч и светских приемов, где подле Артала была Айна. Изуми нажала на кнопку. Экран телефона погас.

— Не верь этой гадюке! — воскликнула Разия, видя лицо Изуми.

— Смотри, — Изуми протянула Разии телефон, — хотя я сама отказывала Арталу пойти с ним на все эти встречи. Он меня постоянно зовет, а я не хочу там быть.

— Это не повод таскать вместо тебя с собой Айну, — она вернула телефон Изуми.

Изуми рассеянно улыбнулась. Она верила Арталу, но сомнения стали разъедать ее изнутри.

Глава 2

Прицелившись, Мард нажал на спуск. Через несколько секунд опустив пистолет, поднес к глазам бинокль. В нем были видны черные на белом круги мишени, которые как паутина уменьшались, а в самом центре была пробитая черная точка. Он опустил бинокль и перезарядил пистолет. Несмотря на идеальное попадание в цель, радости от этого он не испытал. Хотя если взять последний месяц он вообще не помнит, когда его что-то радовало. Плохое настроение, раздражительность, уход в работу и вечера, которые он проводил с теми, кого наутро и не помнил. Зато он помнил время, когда был счастлив. Оправдание, что приезд в его дом мамы принесло это счастье, было ложным. Да, Ирби внесла гармонию своим приездом, но счастлив он был от присутствия рядом Разии. Злость на себя за то, что позволил чувствам затмить разум, не проходила. Он ведь повелся на ее заботу, когда был раненым — эти вкусные обеды, их разговоры за столом обо всем и ни о чем, и даже поверил, что в ту ночь между ними была любовь. А оказалось она его просто развела на деньги. Он всегда знал, что секс для нее ничего не значит. Все это время она набивала себе цену умелой игрой, и этот испуг, который он видел в ее глазах, тоже была игра. Она фальшива с ног до головы. Распутная и лживая — это ее сущность. Что ж, его это устраивает. Секс за деньги — это суть любви. Он всегда это знал и в очередной раз подтвердил это для себя. Переписав контракт на указанные ей суммы, он получит в замен ее ночи. Хорошая сделка. Почему так мерзко в душе, в этом не станет копаться.

— Здорово, брат, — подойдя к Марду, Нукер протянул руку. Они обменялись рукопожатиями и обнялись, — Стреляешь? Ты вроде всегда попадал в цель, тебе для этого и тренировки не нужны.

— Теперь оружие единственное, что у меня осталось, став хромым, я уже не силен в драке, — Мард взял прислоненную к столу трость с набалдашником в виде головы ворона. Он оперся на нее, — Рад тебя видеть, брат. Осада Кирту, я понимаю, горячо там было.

— Да, непросто и глупо все это… столько наших положили и все бесполезно, — достав из пиджака пачку сигарет, Нукер закурил.

— Ты вроде раньше здоровье берег, спорт и все такое, — Мард осуждающе посмотрел на то, как струйка дыма от сигареты растворилась в воздухе.

— Говорят, курение убивает, сам я не смогу себя убить, — он бросил сигарету себе под ноги и наступил на нее идеально начищенным черным ботинком, — все как-то навалилось сразу в последнее время… парни, что погибли ведь на моей совести, я выполнял приказ Артала, а они мой. Хотя Артал считает, что я не выполнил его приказ. Когда еще и Слит свой рот открыл, я думал уже не сдержусь, в морду ему вмажу, как Бэрту за Ясну. Вот тоже глупо все, она с ним разговаривала, я подошел и слышу — что все из-за денег, то, что между нами было. Хотя я это и сам видел, но давал ей деньги, не жалко… Но ей и этого мало, своровала и сбежала с моими деньгами, — не контролируя свои действия, Нукер достал пачку сигарет и вертел ее в руке, раздумывая закурить или нет.

— Это не выход, — Мард смотрел на сигареты.

— Если они не убьют меня, я найду и убью ее, — Нукер смял пачку и бросил в сторону, — Есть разговор, брат, — видя, что Мард замер, наверное, уже почувствовал недоброе, он продолжил:

— Мои парни фуры идущие в Кирту тормознули, вообщем тема такая — это Галсан их отправил. В фурах был нарн. Инфа проверена, Арту я не сказал, ты сам решай, что с этим делать.

Мард тяжело оперся на трость, казалось только она дает сейчас опору в этом мире.

— Хреново, брат, — задумчиво произнес он, — Галсан подсунул мне свою дочку, а сам за моей спиной мутит с Бойноком и теми, кто против нас. Может и его дочка причастна к этому? Подложил мне ее в постель, чтобы она шпионила, как думаешь брат, может такое быть? У тебя еще пачки сигарет не осталось? Наверное, это неплохой выход — курить, выдыхая дым вперемешку со своей жизнью.

— Тоже стал философом? — нерадостно усмехнулся Нукер, — В машине, в бардачке блок заныкал.

— Я когда раненый лежал дома, о многом думал… — хромая, Мард направился с Нукером к выходу из тира, — Артал все это время упивался собственной болью, ты постоянно оборачиваешься на прошлое, а я не умею разговаривать, хотя теперь в этом нет и смысла.

— Вроде у Артала все наладилось? — подходя к своему «джипу», спросил Нукер.

— Ты уверен, что любовь есть? — Мард смотрел, как Нукер открыл бардачок и достал оттуда блок сигарет, — Я точно знаю, что любви нет, судя по всему, и ты в этом убедился.

***

В приподнятом настроении Айна уже находилась неделю. Встреча с Изуми прошла именно так, как она и задумала — зерно сомнения заложено, оно разрастется и поглотит счастье. Счастье она увидела в глазах Изуми, это бесило. Но теперь оставалось ждать. Чтобы не скучать в Чакаре, она решила улететь в Кирту, тем более осаду с города сняли, и туда можно было спокойно добраться.

Подъехав к особняку, где жил ее отец, когда прилетал в Кирту, она как всегда увидела, что дом был окружен охраной, здесь все было сделано для конспирации приезда Цера из Элдема. Вороны не должны были узнать, что Цэр активно сотрудничает с Бойнаком, и это удавалось.

Выходя из машины, дверцу которой ей открыл охранник в камуфляже, девушка подметила, что во дворе перед двухэтажным домом стояло много машин. Хотя к отцу часто приезжали важные гости, наверное, и сейчас он занят переговорами с ними. Все же желая убедится в этом, Айна, зайдя в дом, направилась в гостиную, там обычно отец любил проводить встречи. Охрана расступилась перед ней, но в огромной гостиной с хрустальными люстрами, витражами из стекла и витиеватой мебелью никого не оказалось. Удивившись этому, девушка пошла к выходу из дома в сад. Там была просторная беседка, и, наверное, отец решил расположиться в ней.

Проходя по коридору мимо двери, она замерла, услышав голос Бойнака и то, что тот говорил:

— Артала нужно было просто пристрелить, теперь я жалею, что не сделал это. Дурацкая идея Хинаты заменить Тароша Карадагом полностью провалилась. Тарош пристрелил Карадага, а Артал Тароша. Круг замкнулся — усмешка судьбы или так было предначертано? Я говорил Хинате, что она сделала ставку не на того мужчину. Карадаг не тянул на роль правителя.

— Зато Артал тянет, — услышала Айна ответ отца.

— Артал высоко взлетел, оттуда больно падать, а многие, упав, расшибаются насмерть. — голос Бойнака прервался, Айна приблизилась к двери, все еще не решаясь открыть ее, — Я помогал Хинате в ее безумном плане, даже внучку в это втянул. Изуми возила информацию, которую добывала Хината, но все оказалось напрасным.

— Что теперь говорить о прошлом? — Айна узнала голос Юрена, — У меня еще остался Кирту благодаря вашей помощи, теперь нужно думать, как вернуть тебе Тюметей, а тебе Элдэм.

— У нас есть те, кто сотрудничает с нами, кто хочет заменить Артала на его троне. Вот на них и сделаем ставку, — прозвучал голос Цэра.

— Мальчишка заигрался во власть, он думает, что навязав свою волю другим, он стал бессмертным. Глупая иллюзия самообмана. Власть легко получить, но тяжело удержать, и всегда найдутся рядом те, кто поможет его падению.

Айна, еще не отойдя от услышанного о Изуми, сделала полшага, ступив с ковра, и металлическая набивка на высоком каблучке, соприкоснувшись с мраморной плиткой, зазвучала как капля, ударившаяся о металл.

— Там кто-то есть, — услышала она голос отца.

Дверь распахнулась, перед ней стоял Цэр.

— Я только что прилетела из Чакара, — произнесла Айна, — искала тебя.

— Пойдем, нам нужно поговорить, — Цэр сразу по лицу дочери понял, что та многое услышала, — Извините меня, господа, я скоро вернусь, — произнеся это, Цэр быстрым шагом пошел по коридору в сторону сада.

Они шли по дорожке, высокие деревья бросали тень, а цветы в клумбах создавали ощущения райского сада, к этому восприятию добавлялись небольшие фонтанчики с журчащей водой и щебетание птиц.

— Дочка, ты должна правильно воспользоваться той информацией, которую случайно услышала. Главное в жизни уяснить основное — никогда не выкладывай свои козыри, не будучи уверена в полной победе. Я знаю, что терпение — это самое тяжелое. Но терпение вознаграждается, поверь мне. Ты у меня умница, красавица и ты достойна короны. Я хочу видеть твоим мужем того, кто будет править городами. Только послушай меня — сделав в этом ставку на Артала, ты ошибешься. Его власть будет недолгой.

— Я не люблю его, — Айна сорвала один из цветков, вдохнула его аромат, а затем бросила, — Да, мне нравится быть с ним — он сейчас олицетворяет власть, но мне непонятно как можно любить Изуми, и так за все это время не полюбить меня. Я видела его сестру, — пренебрежительно произнесла Айна, — вообще неясно, что он в ней нашел. Худая, страшненькая, одета как школьница, да и интеллектом, судя по всему, не блещет.

Цэр помолчал, думая о сказанном дочерью и подбирая слова, чтобы объяснить ей то, что она не могла понять:

— Мужчина любит сердцем. Да, внешность важна, но это поначалу… Мужчина хочет видеть любовь к себе в глазах той, что с ним рядом. Вот такие мы эгоисты, дочь. Ты вся в меня, ты неспособна дать ему то, что он нашел в Изуми, поэтому и не старайся. Твоя игра безупречна, но любовь нельзя подделать. Человек или источает любовь или все его потуги лживы. На них можно повестись, но подделка быстро раскрывается. Хотя многие, не найдя любви или по иным соображениям, готовы жить в такой лжи. Другое дело Артал, он не променяет любовь на твою игру.

— Даже если узнает, что Изуми предала его, помогая матери, которая, живя с Карадагом, выведывала у него важную информацию? Он продолжит любить Изуми, узнав, что та возила в Тюметей эти данные? Он будет любить ее, узнав, что этот заговор привел к смерти Карадага, за убийство которого он поклялся отомстить и найти всех причастных в обвинении отца в предательстве?

— Нет, он проклянет ее, — в этом Цэр не сомневался, — Теперь у тебя есть то, что убьет их любовь. Дождись правильного момента, только на самом пике счастья неприглядная тайна прошлого способна изменить настоящее.

— Я так и сделаю, отец.

***

Каждый раз приходя после работы домой, Изуми чувствовала внутри себя радость от всего, что ее окружает. Все же она смогла сама жить, зарабатывать и стать самостоятельной. Пусть зарплата небольшая, но ей особо ничего и не нужно. У нее все есть, правда пришлось принять от Артала в подарок телефон, так как на свой она нескоро заработала бы, она не хотела таких подарков, но перебить его аргумент о том, что он волнуется о ней не смогла.

Пройдя на маленькую кухню, она поставила чайник, обвела взглядом пространство. Ей здесь было хорошо, комфортно. Ее мысли прервал телефонный звонок. В последнее время мама звонила ей слишком часто. Конечно мама волнуется за нее, хотя такие звонки больше напоминали постоянный контроль. Вздохнув, Изуми ответила.

— Здравствуй, мама.

— Где ты была вчера ночью? — с ходу задала вопрос Хината.

— Мама, я уже взрослая, — Изуми покраснела, вспомнив о вчерашней ночи с Арталом. Он привез ее в свои апартаменты, в которых жил. Правда осматриваясь вокруг, она видела насколько они безжизненны — метал, стекло, огромные потолки, окна в пол. Артал подошел к ней, обнял, и она забыла обо всем. Даже сомнения, зарожденные в душе Айной, исчезли. Вспоминая их ночь, она чувствовала, как полыхают ее щеки.

— Ты была с ним? — Хината даже не скрывала своего возмущения.

— Да, я была с ним.

— Изуми! Он твой брат!

— Мама, это уже не действует на меня. Пожалуйста прими мое решение, если ты так и не можешь понять меня — я люблю Артала, и я буду с ним.

— Он пудрит тебе мозги. Ты хоть Городинсту изредка просматривай, чтобы возвращаться с небес на землю.

«Ну почему мама всегда может сказать то, что так больно заденет?». Изуми постаралась не выдать в своем ответе, что почувствовала после слов мамы:

— Пусть это будет моя жизнь, и я сама в ней разберусь.

— На своих ошибках ты не хочешь учиться. Меня слушать тоже не хочешь. Он разобьет тебе сердце. Он опять сделает это! А что ты будешь делать, когда он узнает всю правду?

— Мама, если ты действительно любишь меня — молись о том, чтобы он ничего не узнал. Я люблю тебя, мама.

Изуми отключила вызов. На душе было тяжело. Жить с такой тяжестью было сложно, но она, наверное, уже привыкла к этому. Понимая, что вечер испорчен, и ей так трудно теперь остаться здесь со своими мыслями, она выключила чайник.

Выйдя на улицу, Изуми подошла к машине ее «вечной» охраны, с которой она уже смерилась.

— Отвезите меня, пожалуйста, к дому Карадага.

Парни не стали задавать лишних вопросов, а просто открыли ей дверь. Дом Карадага, он таким остался для всех. Его именно так и называли.

Зайдя в ворота, Изуми подошла к двери. Сколько лет прошло. Она нажала на ручку, дверь открылась. То, что дом не заперт, Изуми не сомневалась. Он охранялся Воронами, а судя по пыли на полу, в него давно никто не приходил.

Внутри все было по-прежнему. Воспоминания нахлынули: она такая неуклюжая, роняющая посуду на пол, Артал, который с презрением смотрел на все это, его кровь на полу коридора, и как она перевязывает его рану, ее первое чувство влюбленности и его взгляды на нее. В этом доме родилась любовь, здесь остались воспоминания, частичка ее жизни.

Пройдя по ступенькам лестницы вверх, Изуми зашла в свою комнату. Все так, как будто только вчера она с мамой уехала отсюда в Тюметей.

Присев на кровать, Изуми вспоминала, как она заснула рядом с Арталом, и какой позор испытала, когда мама и Карадаг увидели это.

Улыбка со вкусом слез осталась на ее лице, с ней она засыпала, продолжая вспоминать.

***

Стоя на площади и смотря на массу, которая сканировала «Артал — наш правитель», Артал не испытывал радости, хотя он пытался убрать тревогу и то чувство фальши всего происходящего. Бэрт поднял руку, толпа, состоящая из парней в камуфляже с оружием в руках, затихли.

— Приветствуйте Артала. Он покорит все города в этом мире! — произнес Бэрт и шум от тысячи голосов заполнил пространство площади. Артал сделал шаг вперед и встал перед микрофоном. Он знал, что сказать всем этим людям. Основное — это обещание власти и денег, и они пойдут за ним. И он заговорил, произнося те слова, которые хотели от него слышать.

Когда митинг завершился, Артал сел в лимузин, туда же сели Бэрт и Слит.

— Прекрасная речь! — восторженно произнес Бэрт. — Теперь ты обладаешь армией. Мы, нет, ты станешь завоевывать все города южного сектора планеты. Никто из правителей не устоит против твоей мощи!

— В этом ты прав. Теперь у меня не банда Воронов, а армия наемников, — безэмоционально ответил Артал, хотя внутри суть этой фразы коробила его.

— Глупо давать ярлыки тем, кто готов сражаться за твою идею, — вставил слово Слит.

— В этом и суть. Вороны сражались за свою идею, наемники за мою идею, но тебе Слит этого не понять, — Артал прикрыл глаза, слишком яркое солнце этого южного города было непривычно, оно раздражало.

— Это тонкости философии, они лишние в завоевании мира, — попытался разрядить обстановку Бэрт, — главное, что у нас… тебя есть армия, и мы начнем покорять города. Тебе нужна мощь южного сектора земли, чтобы потом вернуться и завоевать Кирту, — Бэрт знал, что вернет Арталу желание войны.

— Ты прав Бэрт. Кирту должен пасть. Я вернусь и завоюю этот город.

— Власть Воронов будет повсюду! — в голосе Слита слышалась неискренность, но Артал уже ушел мыслями к Изуми. Он улетел из Чакара, а ему уже казалось, что прошла вечность в разлуке. Он так скучал по ее присутствию рядом с собой, ее словам, аромату цветов, нежному голосу и взгляду, в котором он видел любовь.

Несмотря на перелет в Чакар и усталость этих дней, Артал сразу, как только сошел с трапа самолета набрал Изуми. Ее телефон был отключен. Тогда он позвонил охране, и парни сказали, что она в доме Карадага, а они ждут ее у ворот. Артал отдал распоряжение везти его туда.

Тяжело было переступить порог дома, где прошло его детство, где было столько счастья и первая боль. Он помедлил, но потом вошел внутрь. Там все осталось прежним, казалось, время не тронуло пространство внутри. Время шло за стенами этого дома.

Он поднимался по лестнице на второй этаж, зная, что Изуми там. Где же ей еще быть, как не в своей комнате?

Девушка спала на кровати. Артал засмотрелся на нее — такая хрупкая, изящная. Прядки ее волос цвета осенней травы разметались по подушке. Он скинул пиджак, растянул душащий его узел галстука и лег рядом с ней, затем его руки обняли, притягивая ее к себе. Изуми вздохнула и очнулась от сна.

— Во сне мы не ощущаем времени, — произнесла она.

— Но время существует… я запомню тебя, чтобы найти через сотни лет.

— Я люблю тебя и в этой, и в следующей жизни…

Глава 3

Дым сигареты растворялся в воздухе. Нукер опять сделал затяжку и выдохнул. Интересно, сколько времени его будет убивать то, что приносит облегчение? Курение отвлекало от мыслей, он пытался заполнить реальность дымом, это помогало не думать о Ясне. Еще его коробило от того, что рыжую он стал называть Ясной. В какой момент в его сознании она из общей массы девушек, обедненных им словом «детка», стала Ясной?

Теперь он курил, убивая себя, хотя это долгая смерть и глупая. Нукер затушил сигарету в хрустальной пепельнице, взял пачку со стола и, скомкав ее, бросил в мусорное ведро. Усмехнулся, это стало его любимым занятием — купить пачку сигарет, закурить, задуматься о том, что даже курение не помогает отвлечься, и потом выбросить пачку сигарет. Замечая за собой эту нездоровую тенденцию, он решил прекратить ее. Единственный способ прекратить — найти Ясну. Конечно, он поручал своим парням ее поиски, и они доложили, что девушка покинула Чакар, а далее ее след затерялся. Нукер не стал давать команду достать ее из-под земли, он сам лично хотел это сделать.

Постукивая ручкой по столу, Нукер смотрел в окна, за ними было солнце. Золотые лучики проникали сквозь неплотно закрытые жалюзи, напоминая рыжие волосы Ясны. Все и везде ему напоминало о ней. Неужели он скучает? Его использовали, обманули, обворовали и бросили. Ручка в его руке сломалась на две половинки. Он встал, злясь на себя. Рыжую нужно найти, и он сделает это, а затем разрядит в нее свой глок, и тогда его жизнь наладится, все в ней будет как прежде, так как его вполне устраивало. Приняв такое решение, он вышел из кабинета, махнув рукой охране, которая последовала за ним. Поиски Ясны Нукер решил начать с ее дома. Где она жила, он помнил, сам привозил ее к дому еще несколько лет назад. Номер квартиры узнать было не проблема. Тогда сейчас он поедет туда, и добром или недобром узнает у ее семьи, куда сбежала их распутная дочка.

Узкая улочка, грязный подъезд, вонючая лестница. Нукер достал из кармана платок и приложил к носу. Он отвык от запаха бедности. Бедность пахнет, бедность можно ощутить по тлетворному запаху нечистот. Люди, живущие в бедности, свыкаются с этим запахом, он пропитывает их жизни, становясь частью их. Нукер смог вырваться из нищеты, а сейчас он возвращался в свое прошлое, которое стерлось в воспоминаниях. Или он так хотел забыть его? Да, хотел забыть и делал все возможное, чтобы изменить свою судьбу. Он боролся, бился на грязных улочках бедного сектора Чакара в кровь, чтобы не быть как все. Все смирились с уготованной им с рождения участью, а он не хотел принимать ее. Он смог вырваться из нищеты, грязи, запаха отходов и стать тем, кем являлся сейчас.

На двери не было номера, но его человек указал на нее, значит, это квартира Ясны. Нукер постучал, дожидаясь, когда ему откроют. Дверь распахнулась. На пороге стояла девчушка с рыжими волосами лет шести.

— Дядя, ты к кому пришел? — сурово спросила она, старательно выговаривая слова.

— Я ищу Ясну, она здесь живет? — он убрал эмоции, от вида копии Ясны в детстве вглубь себя, запечатав их своей ненавистью.

— Она уехала, мы скучаем по ней.

Ответило Нукеру зеркальное отражение девочки, открывшей ему дверь

Близняшки, — пронеслось в его сознании, — наверное, такой Ясна была в детстве — смешной, с веснушками и ворохом рыжих волос. Хотя и сейчас она такая же. Он вспомнил ее после сна — растрепанную, но такую домашнюю. Злясь на себя, Нукер прошел в квартиру. На удивление внутри пахло иначе — вкусным свежеиспеченным хлебом и неповторимым запахом дома. Этот неуловимый запах семейного счастья, он пробивался сквозь бедность обстановки, сквозь обшарпанность мебели и выцветших обоев. Запах дома — это чувство, что мир и любовь обитают в этих стенах.

— Вы кто? — бледная, не очень здорового вида женщина преградила ему путь по узкому коридору, — Девочки! Я же говорила не открывать дверь! — с укором произнесла она.

— Я ищу Ясну, — опять убрав все человеческое в себе, Нукер безразлично смотрел на женщину, — Где она?

— Вы… я, кажется, видела вас… пресса писала, и фотографии… — затараторила женщина, — Ну конечно! Вы же с Арталом всегда!

— Да, я с Арталом. Меня зовут Нукер.

В глазах женщины испуг сменился на восхищение. От этого Нукеру стало мерзко. Он пришел убить ее дочь, то, что это мать Ясны, он и так понял, а она смотрит на него как на божество. Хотя чему удивляться, живя в такой нищете, он для них как небожитель.

Отведя взгляд, Нукер прошел в комнату. Пройдясь по ней, он смотрел на бедную обстановку, которая поражала чистотой, здесь было уютно. Именно уютно душе. Опять злость на то, что ранее неведанные ему чувства вырывались из-под его брони, злило.

Подойдя к столу, он механически стал читать рецепты, лежащие на нем, затем его взгляд упал на коробки с ампулами.

— Винсулизит, — прочел он вслух, — дорогое лекарство. Деньги на него откуда?

— Дочка покупала. Мне так стыдно перед ней, — женщина опустилась на стул, — я же понимала, что нечестным путем она такие деньги добывает, но молчала… если бы не они, — она кивнула на двух девчушек, которые, пройдя в комнату, занялись своими игрушками, — я не позволила бы Ясне, но из-за них я должна жить… Ясна, она такая светлая, добрая. Всегда все семье приносила, сама себе ничего не оставит, все мне отдаст, а как узнала, что я заболела… В общем сгубила я свою дочь… нет мне прощения… только ради них все, — женщина стерла слезы с глаз. — Вы не думайте о Ясне плохо. Она танцевать хотела, мечтала о танце, говорила мне, что хочет в движениях звучание мелодии воплощать. Я не очень все это понимаю, но рада была за дочку, а потом все свалилось — девочки родились, муж на трех работах пропадает, я его и не вижу, и моя болезнь. Ясна изменилась, повзрослела, глаза потухли. Она и оживала только здесь, когда сестричек обнимала, а потом наденет кепку, волосы под нее спрячет, а я то-вижу, как плохо ей, а сделать ничего не могу.

Нукер молчал, он старался не пропускать через себя все, что слышал, но сердце само впитывало сказанные с болью слова. Дышать было тяжело, как будто вся боль невысказанного, передалась ему как груз, который даже он не мог вынести. Как же Ясна его несла? Почему не сказала? Ведь теперь понятно, куда она все деньги тратила, куда бегала каждый день и почему спала с ним. Ради спасенья матери спала. Значит, и все что раньше делала — танцы у шеста, фотографии в журналах и даже Бэрт, как и он — все ради сестричек и семьи.

— Вы знаете, где Ясна? — его голос был также безразличен, хотя держаться уже удавалось с трудом.

— Нет, — женщина всхлипнула, — я пришла и только деньги нашла и записку. Там просто слова, что любит нас. Но я-то понимаю, что дочка прощалась.

— Я должен ей денег, много. Завтра мой человек привезет вам часть моего долга. Так будет продолжаться каждую неделю, и еще, я договорюсь на ваше обследование в клинике, прошу его пройти. Это тоже мой долг перед Ясной.

Только сейчас женщина подняла заплаканные глаза и посмотрела на Нукера. Неужели ей показалось? В его голосе было больше, чем долг перед Ясной, там была забота, любовь. Один из верхушки Артала полюбил Ясну? Хотя сейчас ее больше волновало другое.

— Найдите мою дочку, прошу вас. Я так волнуюсь, чтобы Ясна не наделала глупостей. Она ведь хоть и строит из себя сильную, по сути ребенок, который рано повзрослел. Мне так жаль, что я не смогла оградить ее от жестокости этого мира.

— Я смогу это сделать, поверьте мне.

Выйдя из подъезда дома, который пах бедностью, Нукер остановился. Слишком много всего произошло в эти краткие мгновения. Он так долго был с Ясной, он спал с ней. Они были интимно близки, а оказывается, что даже интимная близость не дает сближения с человеком, если ты не хочешь увидеть его душу. Он ведь не хотел ничего о ней знать. Его устраивала вдруг ставшая красивой рыжая девушка, которая еще со школы пялилась на него. Решив воспользоваться своей властью и ее безвыходным положением, он удовлетворял свои желания. Казалось, все просто и понятно. Только сейчас все выглядит в другом свете — это не Ясна исчадие порока и падения, это он мерзкий ублюдок, принудивший ее к связи. Все это время девушка выживала и спасала семью. Вот истинная Ясна, ту, которую он не знает. Каждый раз, возвращаясь к ее прошлому, он не хотел копаться в причине — почему? Дав самому себе ответ, что причина в деньгах, он успокоил свою совесть. Да, причина в деньгах. Только деньги все используют по-разному, одни для своего блага, а такая, как Ясна, ради спасенья жизни матери, и еще рыженьких сестричек, копий ее.

Возвращаясь в свой дом, Нукер жалел об упущенном времени, но ничего не вернуть. Зато есть возможность исправить. Он найдет Ясну. Пусть ему придется обыскать все города этого мира, он найдет ее, и тогда, смотря в глаза, скажет, что ему неважно ее прошлое, ему важно настоящее и их общее будущее. Теперь он знал, что смысл жить у него есть, только если рядом будет она.

***

Развалившись на диване, Мард, отбросив в сторону темный пиджак и расстегнув верхние пуговицы серой рубашки, смотрел, как стриптизерша исполняет для него приват танец. Еще две девушки в очень откровенных нарядах расположились с двух сторон от него. Они обворожительно улыбались и были готовы на все. Элитный Тэр клуб в самом дорогом седьмом секторе Чакара, здесь отдыхают те, кто может позволить себе сорить деньгами. Для них самые лучшие девушки, самые дорогие напитки и полная вседозволенность всего. Здесь деньги убирают любые нравственные принципы. Отдых от морали. Марду нужен был отдых. Его стало беспокоить в себе тяга к Разии. То, что должно было оставаться лишь бизнесом переросло во влечение. И каждый раз попытка оправдать это влечение прихотью оборачивалась ворохом воспоминаний о ней. Все это его бесило. Он хотел избавиться от ненужной ему зависимости. Разия была в его жизни как наказание. Еще в школе он обломался ее отказом, и помнит презрение в словах и надменность в ее взгляде. Сейчас повелся на спектакль в виде испуга и умелого развода его на деньги. Причем все эти разумные доводы все равно не убирали воспоминания о ней. Мард переключил внимание на танцующую девушку. Та старалась, ее бесстыдные телодвижения должны были вызвать в нем желание. Так всегда было, но после ночи с Разией, он не хотел другую. Он хотел свою жену, как бы абсурдно это ни звучало. Тогда почему сейчас он отказывает себе в удовольствии получить ее? Мард хлопнул рукой по лежащей рядом с ним на кожаном диване папке. Брачный контракт переписан. Все указанные ей условия внесены и все суммы, которые она хотела видеть, его юристы вписали. Вот плата за ее продажные ночи.

Взяв бокал с невысокого столика, он осушил его. Раньше он не любил пить. Спорт, здоровый образ жизни, вот его принципы, только последнее время нервы дают сбой, и в этот вечер он пьян. Алкоголь увеличивает желание, затуманивает рассудок и выводит на поверхность самые низменные инстинкты.

— Малышки, на сегодня вы мне не нужны, — он бросает пачку денег на бордового цвета ковер, смотрит, как девушки кинулись к падающим купюрам и стали их собирать, — у меня есть более элитная шлюха, услугами которой я воспользуюсь, — мысли о том, с каким количеством парней переспала Разия, вызывали прилив агрессии такой силы, что разум уже не воспринимает реальность.

Опираясь на трость с кровавыми глазами ворона, он пошел к выходу. Охрана открывала ему двери и убирала мешающих движению людей. Мард прокручивал в голове не покидающую его мысль о том, что Разия шпионила за ним, она лишь часть плана Галсана по свержению Воронов. Как он мог поверить ей? Алкоголь в крови приумножал обиду, она трансформировалось в злость, злость разливалась по венам желанием обладать. Мужчина показывает свое превосходство над женщиной, подчиняя ее своей воле. Физическая близость, древний акт, закрепляющий главенство того, кто использует тело партнера в получении своего удовольствия. В этом нет любви, это животная страсть, подчинение праву сильного. Вот то, что он сделает с Разией.

***

В Шилизуте Артал был уже неделю. Именно в этом городе Бэрт собирал наемников, тех, кто готов был за деньги встать на сторону Воронов. Артал не хотел думать о сути слова «наемник», он думал о своей цели. Завоевание всех городов была конечная цель, а первостепенная — это город Кирту. Слишком много всего скопилось в этом городе. Правитель Юрен, который объединял вокруг себя силы, готовые противостоять Воронам. В этом городе был Бойнак, Артал уже пожалел, что не убил его. Теперь он получил слишком сильного врага. Жалость к Бойнаку ради Изуми вылилась в политическую конфронтацию. Нельзя личное вмешивать в рациональность поступков. Сделать выводы из своих ошибок и двигаться дальше, но на пути вперед был Кирту. Он так и не смог завоевать этот город. Кирту стал городом призраком, он был так близок, реален и каждый раз исчезал при приближении как мираж.

Пребывание в Шилизуте ему было неприятно. Город ему сразу не понравился. Хотя все повторялось — огромные дома, магистрали, заполненные машинами, жизнь, похожая на муравейник, но все это в слишком жарком климате, где солнце перемешивалось с испарениями, и город наполнялся тяжелым воздухом, который застревал в легких. Хотя смотря на жителей этого мегаполиса, Артал видел, что ко всему можно приспособиться.

Ослабив узел галстука, Артал вдохнул воздух, очищенный кондиционером. Только в помещениях небоскребов можно было находиться. Здесь было комфортно, жалюзи на окнах приглушали свет, а воздух был искусственно охлажден.

— В бедных секторах собралось достаточное количество наемников, чтобы ты, наконец, дал команду убрать правителя этого душного городишки, — Бэрт тоже ощущал себя лучше в помещении.

— У тебя есть гарантия, что после нападения на резиденцию Латара, наемники не пойдут громить город? — Артал знал ответ на этот вопрос, но все же задал его Бэрту.

— Парням нужна разрядка. Я итак их еле сдерживаю все это время. В бедных секторах им нечем развлечься. Дешевые бордели, дешевая выпивка, пойми, они не для этого готовы сражаться ради тебя.

— Они готовы сражаться не ради меня, а ради себя. Бэрт, тебе стоит называть вещи своими именами. Город Шилизут мне нужен, и его правитель Латар должен уступить свое место, мне, но я не хочу выпускать неконтролируемую нами силу. Это приведет к погромам и массовым беспорядкам.

— Да, все будет именно так, но у тебя будет армия, готовая завоевывать новые города. Это мощная сила. Правители других городов уже напряглись из-за происходящего. Они думали обедняться против нас и смогут перекрыть поставки Чакару и другим городам Воронов. — Бэрт усмехнулся, — Мы их просто уничтожим, причем всех. И на примере Шилизута они это увидят.

Артал молчал. Ему не хватало рядом Нукера и Марда. Но они точно бы не подержали все происходящее. И в какой момент их, казалось, общие взгляды стали расходиться? Он и не заметил этого. Ведь еще совсем недавно они были единым целым.

— Мы были стаей Воронов, раньше…

— Что ты сказал? — не совсем понимая, о чем говорит Артал, спросил Бэрт.

— Сегодня ночью я сам возглавлю нападение на резиденцию Латара, а дальше отдам наемникам этот город. Все равно он мне не нравится, — безразлично произнес Артал.

***

Когда Артал вернулся в Чакар, несмотря на усталость, груз которой навалился на плечи, он поехал к Изуми. Она открыла дверь, заспанная в неброском халатике с глазами, в которых он видел любовь.

— Артал, я так волновалась, — она бросилась ему на шею.

Он обнял, и так, не разрывая объятий, они зашли в квартиру. Дверь закрылась. Мир Артала, где было столько жестокости, остался за порогом.

— Пойдем, — чувствуя его усталость, Изуми взяла Артала за руку, — хочешь чаю?

Ничего не хотелось. Артал шел за Изуми. Только она давала силы, и он хотел ее. Остановившись, Артал дернул Изуми на себя. Она не сопротивлялась его объятиям, напору и даже грубости.

Ночная рубашка треснула на плече, Артал не мог уже сдерживать себя. Он брал ее грубо, зная, что делает больно, оставляя на ее нежной коже следы от своих прикосновений. Она отвечала, хотя он видел растерянность в ее взгляде.

— Прости, — после вспышки, которая прошила его тело волной экстаза, он стал приходить в себя, — я не сдержался… не мог, ты даешь мне силы жить.

— Я люблю тебя, — слова Артала залечили боль физическую. Главное, что она смогла дать ему частичку своей души.

Артал поцеловал ее, вкладывая в этот поцелуй все невысказанные слова. Изуми смотрела в глаза любимого, думая о том, что правда в ее жизни не принесет блага. Она сломает Артала и убьет ее. Неужели нужна такая правда? Может правильней жить во лжи? Она ведь лжет ему каждую их встречу, лжет каждую секунду, находясь с ним. Он ищет тех, кто строил заговор против Карадага, он хочет отомстить тем, кто опорочил имя его отца, сделав его предателем, а она молчит, спасая жизнь мамы и свою. Ее любовь построена на обмане, предательстве и лжи.

Как же тяжело смотреть в глаза тому, кого любишь больше жизни.

Глава 4

Утро приносит Изуми тревогу и неприятную боль. Все же Артал вчера был слишком несдержан. Она встает и быстро накидывает на себя халатик. На теле расцветают синяки. Боль тела опять перекрывается болью в душе. Изуми терзает себя невысказанным, но только это дает ей возможность быть счастливой.

Пока Артал принимал душ, она приготовила завтрак.

— Блинчики и кофе, — он с жаром поцеловал Изуми в губы, — это божественно.

Артал садится за стол маленькой кухни и с аппетитом ест. Изуми смотрит, стараясь впитывать в себя каждый миг счастья, зная, что оно недолговечно. Потом вспоминает то, о чем хотела поговорить с ним.

— Я видела новости, в городе Шилизут беспорядки, обвиняют Воронов.

Аппетит пропадает, Артал отодвигает от себя тарелку с недоеденными блинчиками и, взяв салфетку, прикасается ей к губам.

— Ты раньше не интересовалась всем этим, — он не хочет еще и здесь обсуждать происходящее. Ему достаточно этого в его жизни, сюда он пришел за покоем.

— Ты ведь в этом замешан, вот поэтому я и смотрю, это же Вороны все делают, громят дома, — Изуми заплетается в словах, чувствуя на себе тяжелый взгляд Артала, — там люди, они ни в чем не виноваты. Я не хотела, чтобы о Воронах говорили все эти страшные вещи.

— Мышонок, — произносит Артал, — давай договоримся, — он встает и, подхватив девушку, сажает ее на стол, встав между ее разведенных ног, — ты никогда больше не будешь говорить со мной о том, что я делаю. И я запрещаю тебе смотреть новости, это лишнее в твоей жизни. С тобой я не для того, чтобы обсуждать свои действия или происходящее, с тобой я для другого, — его руки обнимают.

Изуми теряется от услышанной угрозы в его словах и от нежности, которую дарят его руки. Она сама тянется к нему за поцелуем и забывает обо всем.

Он берет ее прямо на столе. Изуми слышит сквозь шум в ушах, как разбивается недопитая чашка кофе, но ей это неважно. Она отдает ему всю себя, он в ней, и этот миг, когда они сливаются воедино самый главный в жизни.

Потом раздается хлопок входной двери. Артал ушел. Ее взгляд падает на осколки чашки на полу.

— Это на счастье, — уверяет она сама себя.

***

Перелет до Уртока Мард решил скрасить себе присутствием рядом двух стюардесс. Девушки были рады его вниманию и весь полет не отходили от него. Личный самолет давал возможность делать в нем все, что он захочет. Стюардессы пили с ним шампанское и танцевали, а он, развалившись в кресле и крутя в руке трость, смотрел на них.

Также незаметно прошла и дорога до дома. Мард снял с колен девушку и вышел из лимузина. Перед ним его дом, в котором он не планировал жить, но время, проведенное в нем, он вспоминает и сейчас. Парадокс жизни. Наши планы, всего лишь наши планы и не более. К этому выводу он пришел. Теперь у него были планы на эту ночь, и они должны были осуществиться.

В доме была тишина, часы показывали три ночи. Мард поднимается на второй этаж, опираясь на трость. Все то, что он отодвинул от себя развлекаясь со стюардессами, здесь, в этих стенах, нахлынуло: Разия — лживая стерва, решила играть с ним в свою игру, выманивая деньги и изображая невинность, да еще и для отца шпионит за ним. Злость с новой силой ударила в голову, кровь, разбавленная алкоголем, пронеслась по венам бешеным коктейлем из ненависти, ярости и животного желания.

От удара ноги дверь в комнату Разии слетела с петель. Мард подошел к кровати, девушка проснулась и, приподнявшись, смотрела на него. Свет от уличных фонарей достаточно хорошо освещал все вокруг.

Красивая, слишком красивая чтобы иметь сердце. У красоты нет сердца, там черная дыра.

— Вот контракт, дорогая, — Мард швыряет перед Разией папку, которую все это время держал в руке, — все как ты хотела, я подписал это, теперь твоя очередь. С сегодняшней ночи ты начинаешь отрабатывать мои деньги.

Потянувшись за папкой, Разия наконец начинала осознавать все происходящее. Когда тебя выдергивают из сна, тяжело сразу включиться в реальность.

Она медленно листает документы, смотря и не видя написанного, и тянет время. Главное не показать свой испуг — это ее слабость, то, чем воспользуется Мард. Правда и сейчас положение не из лучших — он пришел за платой. Она не ждала его. Вроде ее жизнь даже наладилась, и после их разговора в его офисе она смогла научиться жить без него. Хоть это и было сложно, каждый раз возвращаясь в этот дом, она окуналась в воспоминания ложного счастья.

— Мне нужно время ознакомиться с этим, — Разия поднимает папку и держит ее в руке, — я дам тебе знать, когда все прочту.

— Ты можешь это прочесть и потом, — Мард снимает пиджак, отбрасывая его в сторону, — а сейчас плати собой. Я купил тебя… твое тело, — почему он осекся. Неужели ему так было важно не только это красивое тело, но ведь чувства не купить. Хотя у Разии и их нет к нему. Идеальная фигура, кукольное личико, волосы как змеи расползлись по плечам, ее вид сводил сума.

— В этом контракте не написано, что ты получаешь плату сразу, — ей все еще удавалось сохранять надменность в голосе, хотя страх расползался, сковывая мышцы.

— Там написано, что ты станешь выполнять супружеский долг по моему требованию. Вот и начинай выполнять, — стянув с шеи галстук, Мард отбросил его и стал расстегивать рубашку.

Разия молчала, она не настолько сильна в юриспруденции, чтобы сейчас еще и тягаться с Мардом в таких тонкостях.

— Тем более у нас с тобой не было брачной ночи, хочу наверстать упущенное.

— Ты ошибаешься, у меня была лучшая в мире брачная ночь, она была без тебя.

Это окончательно выбешивает Марда, Разия это видит в его взгляде, от которого ей становится страшно.

Когда Мард, сдернув с нее одеяло, толкнув, навис над ней, ее самые худшие опасения оправдались — он был пьян.

— Покажи мне класс, малышка. Как ты троих удовлетворяла, — он говорил слова, от которых его обида усиливалась.

— Ты не в моем вкусе, я тебе это уже говорила, — она пыталась убрать его руки от своей груди.

— Весь гребанный Урток был в твоем вкусе, а я, значит, нет, — дернув тонкое кружево прикрывающее грудь девушки, он с легкостью разорвал его.

— Да, ты мне не нравишься! — главное не поддаваться панике, и тогда она сможет избежать этого. — Я тебе еще в школе сказала, чтобы не лез ко мне.

— А та ночь? — ее слова задевали, но обида только прибавляла злости.

— Я хорошо умею притворяться. Ты повелся и переписал контракт, — чувствуя, как его колено оказалось между ее ног, она еще сдерживала панику.

— Считай, что ты убедила меня, и я готов платить. Так что приступай, отрабатывай деньги, — он стал задирать на ней и так сбившуюся вверх ночную рубашку.

— Не сейчас! Я сама решаю, когда и с кем мне спать! — она все еще дергалась под ним, хотя это было все равно, что пытаться выползти из -под железобетонной плиты.

— Нет, малышка, это ты другим такое говорила. Со мной — я буду решать, когда ты будешь раздвигать свои ноги.

Сказанные им же слова о других окончательно затмили разум. Уже не обращая внимания на сопротивление, он рвал на ней кружево ночной рубашки. Ее обнаженное тело притягивало. Он покрывал его поцелуями, более похожими на засосы. Разия же все вырывалась, и ему приходилось сильнее сдерживать ее, оставляя на нежной коже отпечатки своих пальцев.

— Любишь пожестче, — он перехватил ее руки, заводя их вверх и удерживая там, — мне нравится такая игра.

Поймав ее губы, Мард целует их, затем кусает, делая сознательно больно. Ее сопротивление он объясняет себе игрой. Она всегда играет, ее настоящую он и не видел. А есть ли вообще настоящая Разия? Есть красивая стерва, любящая деньги и секс. У него есть деньги, и он тоже любит секс.

Кровь смешивается со слюной, оставляя металлический привкус. Разия мотает головой, стараясь дышать, но Мард не дает ей этого. Он опять целует, а она чувствует его руку между своих ног. И ее накрывает паника. Все повторяется: Орзу, который использовал ее, парни, которые делали с ней все, что хотели, и теперь Мард.

— Нет! Нет! Нет! — она кричит и бьется под ним, уже не контролируя себя. Все ее страхи вырываются наружу, — Нет! Нет! Нет!

В первые секунды Мард не обращает внимания на эти крики, потом пытается уверить себя, что это продолжение игры, а затем его прошибает — в ее голосе столько отчаянья, что он отстраняется, замирает. Не может это быть игрой. Он ведь убийца и чувствует всегда животный страх своей жертвы. И сейчас этот страх сочится из каждой ее поры.

— Разия, — он трясет девушку за плечи, — очнись, это я… я не причиню тебе боль, слышишь? Ты веришь мне?

— Пусти!

Он отпускает, вставая с кровати, и смотрит, как она сжимается в клубок, прикрываясь разодранными кружевами.

— Уходи! — глотая слезы, кричит Разия.

Впервые он в растерянности. Бросить ее в таком состоянии? То, что с ней не все в порядке он видит, и причина в нем. Значит нужно уйти, а если ей станет хуже?

Подобрав трость, он, хромая, выходит из комнаты, слыша, как она плачет.

Вызвать врача? Но это чужой человек, а здесь причина не в физических повреждениях, а в душевных… Всего несколько секунд на принятие решения. Найдя телефон, набирает номер:

— Мам, извини, что так поздно, но это очень срочно… ты можешь сейчас прилететь в Урток? Я пришлю за тобой машину и свой самолет, — на том конце провода секундная задержка. Мард понимает, что Ирби, наверное, нужно все объяснить.

— Конечно, сын, — она слышит в голосе Марда тревогу и отчаянье. Глупо засыпать его расспросами. Если он позвонил ей среди ночи, значит она ему нужна.

— Спасибо, мам.

Теперь остается только ждать. Он прислоняется лбом к стене. Из-за двери все еще слышен плачь. Впервые ему небезразличны чьи-то слезы.

***

Ночь еще не сменилась рассветом, а Артал уже собрал всех в просторном офисе небоскреба. В окнах серый туман светлел, возвещая о приходе нового дня.

Мард и Нукер сидели на диванах с непроницаемыми лицами, Бэрт и Слит расположились за столом. Артал опустился в свое кресло, обдумывая то, что хотел сказать.

— Спасибо, за приезд сюда, несмотря на ранний час.

— Не проблема, брат, — правда Марду и пришлось, встретив Ирби на пороге и ничего не объяснив ей, уехать. Хотя может так и к лучшему. Что он может объяснить, если сам окончательно во всем запутался.

— Тогда, сразу приступлю к главному, — Артал отвел взгляд от стоящего перед ним лэптопа, — мы переходим на другую стадию в завоевании городов. Наше братство Воронов увеличивается теми, кто станет нашим оружием. Раньше нам удавалось подчинять города, но провалы с покорением Кирту показательны прежде всего в том, что нельзя оставаться прежними. Вести экономические войны или брать резиденции правителей, это все в прошлом. Теперь, обладая армией, мы будем захватывать города и подчинять их себе силой.

— Стоп, брат, — речь Артала выдернула Марда из его мыслей, — мы и раньше захватывали города, но не в ущерб проживающим там людям. Огромному населению города в целом все равно кто им правит. Это наши разборки и люди в них не вникали. Были конечно те, кто поддерживал правителя, вот с ними мы и разбирались. Сейчас ты хочешь идти армией на город — это жертвы, разрушения и хаос. Зачем? В чем смысл этого? Я понимаю, что твоя цель завоевать Кирту. Давай подождем, наладим экономику подконтрольных нам городов и попробуем еще раз свергнуть Юрена.

— Мард, мне не нужны твои советы, мне нужно как раньше знать, что мы едины — ты, я и Нукер.

— В этом, Арт, не сомневайся, — ответил Мард, он был рад слышать, что их братство не распалось.

— На меня ты тоже можешь всегда рассчитывать, только события в Шилизуте мне не нравятся, — приезд в офис Артала Нукер воспринял как избавление от постоянных мыслей о Ясне. Ее поиски пока не привели к результатам, и он уже забыл, когда спал ночами. Вот и эта ночь прошла также бы без сна, если бы не звонок Артала, — Там все еще идет разграбление города. Причем к погромам присоединилось и население. Все вышло из-под контроля. Город стал саморазрушаться.

— Видишь, ты увидел суть происходящего, — усмехнулся Артал. — Те, кто против нас, тоже поняли, к чему приведет их сопротивление. Власть всегда идет через кровь, по-другому быть не может, — не давая более никому возразить, Артал продолжил, — следующим городом будет Зул. Я не хочу его разрушать, поэтому проработал с Бэртм план. К правителю Вияру в доверие уже давно вошел Слит. Тот поверил, что Слит готов предать Воронов, будучи здесь всего лишь исполнителем, если Зул предложит ему не только деньги, но и власть. Теперь благодаря Слиту у нас есть информация, вот ее мы и обсудим, и решим, как действовать дальше.

— Брат, — вертя трость в руке, произнес Мард, — толпа наемников теперь стала братством Воронов, а предательство — нашим методом захвата власти?

— Мы не обсуждаем это, — ответил Артал, дожидаясь, когда Мард отведет взгляд и подчинится его воле.

— Не удивляюсь, что Слит хорошо сыграл роль предателя, — в голосе Нукера слышалось призрение, — Арт, всего один вопрос — разрушая устоявшуюся систему функционирования города, как ты будешь держать под контролем людей? Это массы, которые даже твои наемники не смогут усмирить.

— Людям нужно дать то, что они будут ценить — это все материальное. От него они будут зависеть, беречь и приумножать. Имея материальное, они продолжат работать, и сами согласятся убрать тех, кто будет мешать им жить, ради приобретения благ. А еще люди ценят то, что дает им комфорт. Мораль лишняя в жизни больших городов. Мораль заставляет людей осмысливать свои поступки и поступки правителя, я же дам им комфорт, и они сами отдадут за него свободу. Таков будет биоритм моих городов — жизнь ради приобретения, приобретение ради жизни, а мы вершина этого замкнутого цикла. Выстроив его, я получу вечное правление.

***

Совещание затянулось на весь день. Масштабный план завоевывать все города южного сектора планеты впечатлял своим размахом. Первый город уже пал — это был Шилизут, вторым городом был Зул. Артал не хотел осечки и поэтому прорабатывал все детально. Слит действительно добыл ценную информацию по тому, как охраняются въезды в город, подъезды к дворцу правителя и, главное, расположение внутренних построек придворцовой территории. Все это нужно было проанализировать, чтобы правильно распределить силы. Артал не хотел пускать в город армию наемников, он хотел захватить Зул только силами Воронов. Основной частью плана стал Слит, его действия четко расписали по времени, когда он отключает сигнализацию и открывает ворота, блокируя системы оповещения, мониторит ситуацию и сообщает о происходящем.

Выйдя из здания уже под вечер, Мард остановился, чтобы дождаться, когда в окружении охраны выйдет Нукер.

— Не нравится мне этот план, — поравнявшись с Нукером, произнес он, — все завязано на Слите. Тот, кто предает чужих, придаст и своих, — они молча шли к машинам, Мард видел, что Нукеру нечего ответить, как и сделать с уже принятым Арталом планом, — Закурим, брат.

— Я бросил. У меня есть теперь причина жить, — он окунулся в свои мысли, — Ясна оказалась совсем другой… я и не знал ее. Спал с ней и не знал, какая она.

— Какая она? — слова Нукера вернули его к Разии, может и он не знает какая Разия.

— Светлая, чистая… это я погряз в крови, убийствах, и вообще непонятно зачем живу. Зачем мне эти города, когда для счастья так мало нужно, всего лишь чтобы она была рядом. Только я это все поздно понял.

— Ты не нашел ее?

— Как? Города огромны, в них легко затеряться, исчезнуть. Это как в море, накрыло волной, и она поглотила тебя. Я ведь даже не знаю, жива ли она. Хотя чувствую, что жива, — это как огонек пламени, который теплился в нем, и Нукер так боялся, что он погаснет, тогда действительно во всем, что его окружает, уже нет смысла. — Она танцевать любит, а все, что плохого делала — у нее мать больная и две сестренки, близняшки, рыженькие, смешные, — он улыбнулся, вспоминая девчушек.

Мард ни разу не видел улыбки на лице Нукера. Не оскал или улыбку перед тем как тот разряжал свой глок в корчащуюся в судорогах жертву, а улыбку, от которой у него защипало в глазах. Может и он будет так же счастлив, как Нукер? Только счастливый человек мог так улыбаться.

— Думаешь, любовь есть? — все же спросил Мард, отворачиваясь.

— Не знаю… только знаю одно, нет у меня больше жизни без нее.

***

В сгущающихся сумерках Артал вышел на крышу небоскреба. Холодный, промозглый ветер бросал в лицо серую мглу, пропитанную влажным воздухом. Он плотнее запахнул черное пальто и поднял воротник. Ему нужен был этот мокрый смог, он впитывал его в себя, восстанавливаясь и питаясь его энергией. Смог собирал биоритм этого города, отдавая его энергетику Арталу.

Стоя на краю здания, он смотрел в пространство, где сейчас небыли видны даже огни города. Серая мгла окружала его, стирая грани между небом и землей. Шум крыльев заставил обернуться. Слева, на краю бетонной стены сидел ворон. Их взгляды встретились, черные точки глаз ворона, не мигая смотрели на него.

— В тебе такая же темень, как и во мне, — задумчиво произнес Артал.

— Солнце опалило меня* сожгло, и теперь я черный, — ответил ворон, или Арталу казалось, что он слышит эти слова, — Наши поступки формируют цвет, которым окрашивается наша сущность. На заре времен я выбрал материальное, отрекшись от истинного. Но в конце времен все можно изменить

— Ты хочешь опять стать белым?

— Нет, я привык к тьме. Она ярче света. В ней суть вещей видна более отчетливо.

— Можно ли это изменить, цвет внутри себя? — Артал продолжал смотреть в глаза ворона.

— Когда так долго живешь во тьме, она становится твоим цветом.

— Зато ты живешь сто лет, — промозглый туман окутывал Артала все плотнее.

— За все есть своя плата — я питаюсь падалью века, в котором живу.

Обдумывая услышанное, Артал задал волнующий его вопрос:

— Я бросил кольца вниз, ты их не видел?

— Они повенчали тебя с тьмой. Ты сам сделал свой выбор.

— Судьбы нет. Я изменю ее и женюсь на Изуми!

— Посмотрим… — прокричал ворон.

Артал очнулся, вокруг серый туман. Может ему все привиделось? Наверное, это усталость последнего времени дает такие видения.

Ворон проводил Артала взглядом, а затем взлетел, растворяясь в темноте.

Примечания:

* В библейской легенде рассказывается, как ворона Ной отпустил посмотреть, кончился ли потоп, но он не вернулся назад. В наказание за это ворон, бывший когда-то белым и кротким, как голубь, стал черным — сгоревший от солнца, кровожадным и был обречен питаться падалью.

Глава 5

Весь перелет до Чакара Ирби старалась не думать. Впустую накручивать себя нет смысла, нужно понять, что произошло у сына, а потом переживать. Не волноваться, оставаясь в неведение, было тяжело, но Ирби боролась с собой. Неправильно извести себя тревогой. Она нужна сыну, а значит должна быть сильной.

Сын встретил ее на пороге дома, сказав, что его срочно вызывает Артал и уехал. Его вид удивил Ирби, она впервые видела Марда таким. Он переживал. Это было вообще нетипично для него. Ей иногда казалось, что все человеческие эмоции ему чужды. Выросший в жестоком мире и выживавший в городе, где только сильный сможет постоять за себя, Мард ожесточился. Наверное, это плохо, но Ирби понимала, что по-другому ее сын не смог бы стать тем, кем сейчас был. В душе ей не нравилась политика Артала, но раз Мард считает его своим другом, то должен быть с ним. Ирби принимала своего сына таким, каков он стал. Ее ли в этом вина или такова жизнь, она не хотела разбираться, ей было важно другое — счастье сына в личной жизни. Друзья, амбиции власти, все это хорошо, но приходит время, когда человек начинает осознавать другие ценности — семью и ту, которая станет самым важным в твоей жизни. Она давно увидела искры, пробегающие между сыном и Разией, и главное, их попытку делать вид, что они безразличны друг другу. Ирби это забавляло, она ждала, время все расставит на свои места. Возможно Разия и не являлась для нее идеалом невестки, хотя общаясь с ней, Ирби проникалась к Разии все большей симпатией. Она сразу увидела игру девушки, и единственное, что не могла понять, зачем ей весь этот напускной образ в виде распутства. Из-за отца? Возможно. Тогда осталось все это понять и Марду, взглянув на Разию иначе.

С этими мыслями Ирби поднялась на второй этаж. Тихие всхлипы были слышны из-за неплотно прикрытой двери спальни. Войдя внутрь, Ирби увидела свернувшийся комочек, закутанный в одеяло и только по выбивавшимся длинным прядям волос из-под одеяла, поняла, что это Разия. Она подошла поближе и присела на кровать, проведя рукой по сжавшемуся комочку.

Одеяло вздрогнуло и из-под него появилось заплаканное личико с опухшими, в кровоподтеках губами, и еще Ирби мельком успела рассмотреть засосы на шее девушки, и синяки на руке, которая опять спряталась под одеяло, натягивая его себе аж до глаз.

— Дочка, это мой сын с тобой сделал? — комок одеяла всхлипнул, — Он принудил тебя к близости? — ей было страшно узнать, что ее сын стал монстром.

— Нет, — раздался голос, вперемешку с плачем.

Ирби выдохнула, значит не все еще в Марде потеряно, хотя судя по состоянию Разии, себя он не особо контролировал.

— Тебе нужен врач? Давай я вызову, он осмотрит тебя.

— Нет… со мной все в порядке.

Судя по всхлипам с Разией совсем не было все в порядке, но врач явно ей был не нужен.

— Тогда я сейчас напою тебя лечебной настойкой, и ты заснешь. А завтра… завтра будет другой день, и мы решим, как жить дальше. Хорошо? — она опять погладила одеяло, которое всхлипывало.

Позже, смотря как девушка пьет теплый чай, как подрагивают ее пальчики, держащие чашку, Ирби сожалела о том, что ее сын не увидел своего счастья и сам разрушил то, что могло бы быть смыслом его жизни. Смогут ли теперь они восстановить разрушенное между ними? Захотят ли понять друг друга и простить? Ирби не будет вмешиваться в их жизнь, чтобы помочь исправить то, что наделал ее сын, восстановить разрушенное должен он сам.

***

Оказалось, не так просто увидеть деяние рук своих на следующий день. Мард сидел в машине, которая остановилась перед входом в его дом. Охрана ждала его выхода, а он копался в себе. Столько эмоций, он и не знал ничего подобного, никогда не чувствовал. Здесь сожаление, переживание, непонимание, воспоминания и трепет где-то за грудиной, там, где даже не сердце, а душа. Слова Нукера всплывали в сознании, когда тот ответил о любви — «… знаю одно, нет у меня больше жизни без нее». А у него есть жизнь без Разии? Есть, вот только не нужна ему прежняя жизнь, где не было ее, не хочет он так больше жить. Теперь нужно исправить совершенное. Поговорить с ней. Оказалось, это тяжело. Он никогда ни с кем не разговаривал по душам. Нукер не в счет, да и говорили они кратко хоть и друзья, а все же слишком личное с ним не обсудишь. С Разией теперь нужно поговорить о произошедшем и узнать правду. Ведь не может себя так вести та, кто не придерживалась морали в поведении все это время. Значит игра Разии была не в святую невинность, а в развратную порочность. Эта мысль окончательно добила Марда. А что если в этом и заключается правда? Да есть фотографии ее неприглядного поведения все эти годы, есть грязные слухи о ней, есть ее наигранное поведение и все… Почему он повелся на это? Наверное, не хотел вникать в ее жизнь, ему было проще принять то, что на поверхности. Он ведь даже не знает, что она постоянно рисует у себя в комнате. Мельком несколько раз замечал, как она убирает листки, но никогда не интересовался этим. Значит начать понимать Разию нужно с ее комнаты, с ее маленького мира, в котором она жила.

Поднимаясь по лестнице, Мард видел через окна, что Разия и Ирби в саду, сидят на лавочке в неярком свете фонаря. Скорее всего вышли подышать в сад перед сном.

Зайдя в комнату девушки, Мард подходит к столу, на нем все идеально чисто, как будто любой, случайно оказавшийся подле стола должен увидеть это. Разия хорошо скрывает свой мир. Он отодвигает ящик и там видит множество листков бумаги с набросками — это девушки в экстравагантных нарядах. Листая дальше, он замечает и детали одежды, которые ему даже нравятся на прорисованных манекенщицах. Цветные карандаши рассыпаются на ковер к его ногам, но он не обращает на это внимание. В его руках планшет, там тоже рисунки, но уже в цифре, а главное в глаза бросается надпись — «Яизар». Какое отношение Разия имеет к этому модельеру? Ведь рисунки ее. Это она их рисовала, и эти наряды придуманы ей. В голове рой мыслей.

— Не тронь!

Гневный голос Разии позади себя. Он оборачивается, видя ее и Ирби в дверях комнаты. Глаза девушки готовы испепелить, а он видит следы вчерашнего на ее лице, шее, руках. Правда она старательно натягивает тонкий свитер на запястья и поправляет мягкий вязанный воротник, чтобы прикрыть шею с некрасивыми засосами на ней.

— Положи это на место! — еще раз кричит Разия, задыхаясь от возмущения.

— Что это? — он держит рисунки в руке.

— Это тебя не касается! — она подбегает, вырывая листки из его руки, и они разлетаются по комнате.

— Дочка, это ведь ты придумываешь все эти модели, — в разговор вступает Ирби, видя, что ее сын так и не смог правильно вести диалог, и в таком варианте их разговор приведет к ссоре.

Собирая листки, Разия молчит. Она не хотела делиться этим ни с кем. Это ее мир, ее тайна, не нужно в него влезать. Это последнее место, где она укрывается от всех, становясь собой.

— Ты рисуешь модели одежды для бренда Яизар? — подходя к сыну, Ирби заглядывает в планшет в его руке. Произнесенное вслух название бренда модной одежды звучит сейчас иначе, — Я-и-з-а-р, — по слогам произносит Ирби, — Это имя Разия, но наоборот. Дочка, это ты все придумала, все эти модели твои и этот бренд твое имя, ведь так? Почему ты молчишь? — Ирби склоняется, помогая собирать ей листки.

— Зачем… — не зная, как реагировать на разоблачение, Разия так и продолжает сидеть на полу.

— Как зачем?! Это же гениально! Ты такая талантливая! Твои модели становятся все популярнее и популярнее. И мне они нравятся, хотя я и старовата для них, но мне нравится такой стиль — он оригинальный и в нем есть индивидуальность.

— А как же модельер Зитко? — Мард сопоставляет в голове услышанное.

— Он мой любовник! Ты это хотел услышать? — вспылила Разия, слыша недоверие в интонации Марда.

— Я хотел знать это так или нет? — голос Марда выдает его злость.

— Дети! Тише! — Ирби встает, с гневом смотря на Марда, — И когда вы уже научитесь разговаривать? Разия, Зитко тебе помогает рисовать эти модели?

— Он хороший портной, и он помогает мне в их проработках. У него семья, жена, дети. Он работает на меня, хотя за это время мы стали хорошими друзьями, — только ради Ирби она все это говорит. А был бы Мард один, нарассказала бы ему всякого, то, чего он хочет слышать.

— Я думаю, вам нужно поговорить, — смотря то на Разию, то на сына, Ирби, помедлив, выходит из комнаты. Да, она взрослее их и видит обоих насквозь, но она не может влезать в отношения, которые они должны сами выстроить между собой. Если эти двое так и не начнут доверять друг другу, то не будет у них будущего.

Оставшись вдвоем, Разия чувствует себя неуютно. Она не боится продолжения вчерашнего, даже не из-за присутствия Ирби, а она сама сможет уже дать отпор Марду. Это вчера она позволила себе испугаться, не смогла удержать свои страхи. Больше такого не повторится. Нужно быть сильной, чтобы выжить в этом мире.

— Извини, я вчера… — Мард осекается, не находя слов. Он не умеет извиняться, хотя он бы хотел изменить произошедшее, но это уже невозможно.

Отойдя от Марда к окну, Разия молчит. Ей жаль, что вчера Мард так себя повел. Теперь он в общем ряду тех, кто использовал ее как игрушку для развлечений. Она думала, что может быть иначе, но ошиблась.

— Как я могу загладить свою вину? — все же Мард произносит это, хотя ему и тяжело даются такие слова.

— Оставить меня в покое. Наш брак формальность. Ты получил город, власть, зачем я тебе? Найдешь себе девок на ночь.

— В этом ты права, — он скрывает разочарование от ее мнения о себе, — Что ты хочешь?

— Я играю роль твоей жены, даже готова изредка ходить с тобой рядом на нужные тебе встречи, а ты выполняешь подписанный тобой контракт, не требуя за него платы, — она видит, что убивает то, что еще светилось в его глазах, и зная, что еще немного и будет сожалеть о сказанном, забивает последний гвоздь в крышку гроба, где будут похоронены их отношения, — Больше не приезжай в этот дом. Никогда.

— Хорошо. Я согласен на твои условия. Все чистая формальность. Ты живешь здесь. Контракт дает тебе деньги на все твои увлечения, — он кивает на рисунки, хотя он неправ — это не увлечения, это жизнь Разии, жизнь, где нет ему места, — я позвоню, если ты будешь нужна в роли жены для важных встреч.

— Договорились.

Он уходит. Она видит, как тяжело Мард опирается на трость, но сдерживает в себе жалость и еще то, что болезненно скулит внутри, где даже не сердце, а душа.

— Любви нет, — закрывая дверь ее комнаты, произносит Мард.

Ирби он находит внизу. Он видит по ее лицу все переживания за них, и благодарен ей, что она не распекает его упреками. Хотя она всегда такая — мудрая, давшая ему жизнь и всепрощающая его мама.

— Мы решили расстаться на время, — просто поясняет он то, что оказывается смогло разбить его сердце. Неужели у него оно есть?

— Наверное на сегодня это самое верное решение, — ей жаль, что чудо не произошло, хотя она не лжет — сейчас им лучше расстаться.

— Я поеду, мам, дела ждут, — Мард не лукавит, грандиозные планы Артала нужно осуществлять. Правда раньше это были и его планы, а сейчас в нем что-то поменялось, теперь Артал хочет завоевать мир, а он лишь быть рядом с той, кто делает его счастливой.

— Я поживу еще здесь, сейчас Разию не стоит оставлять одну, — Ирби знает, что так Марду будет спокойнее. Это единственное, что она может сделать для сына.

***

День рождения своего племянника правитель Вияр праздновал с размахом. Стеклянный купол высотного здания заполнили нарядно одетые гости. Они ходили между заставленных всевозможных яствами столов. Эстрадные исполнители сменяли друг друга на сцене, развлекая присутствующих своим пением. Яркое солнце приглушали цветные жалюзи, и дети, будучи основными героями этого торжества, бегали со звонким смехом, друг за другом.

Слит смотрел на всю эту картину благоденствия и радовался, что выбрал для осуществления своего плана самый удачный день. Действительно, кто будет ждать нападения, когда вокруг царит мир и веселье. Да еще день на дворе, вот на это он и рассчитывал. Зачем нападать ночью, когда это можно сделать днем. Будучи в числе приглашенных гостей, он свободно перемещался везде и мог поэтапно осуществлять свой план. Исчезновение мобильной связи особо никто и не заметил, а те, кто обратил внимание на неработающие телефоны решили, что прошел сбой и все вскоре восстановится.

Представители верхушки власти наслаждались праздником, будучи отрезанными от всего мира, а в их городе постепенно начинало развиваться действие, поставленное заранее режиссером. Таким режиссером являлся Бэрт. Это был его сценарий, а Слит лишь был частичкой его плана, хотя и немаловажной.

Потоки городского транспорта скрывали движение внедорожников Воронов. Они беспрепятственно подъехали к резиденции правителя Вияра. У Нукера была подробная схема всех внутренних построек, расположение в них охраны и, главное, нахождение блока питания всей системы автономного электроснабжения. Слит поработал на славу, это Нукер не мог отрицать, хотя почему-то от действий Слита было мерзко. Прогнав лишние мысли, Нукер вынул свой глок. Он ждал сигнала. Подчиненные ему парни четко выполняли свой участок работы. Когда зашипела рация, они двинулись к открывающимся воротам. Десять машин с Воронами заехали внутрь высокого сплошного забора, ворота закрылись, и теперь никто не мог видеть, что происходило внутри. Конечно прохожие слышали выстрелы и даже крики, но кто будет лезть в дела правителя, когда собственных проблем невпроворот.

Через час все было закончено. Привычная картина трупов вокруг, во дворе горстка захваченных в живых, Вороны, проверяющие помещения. Смотря на все это, Нукер спускался по широкой мраморной лестнице скользкой от крови.

В телефоне он отбил краткое СМС Арталу — «Завершено». Он выполнил свою часть работы, теперь можно перемещаться в центр города, где праздновал Вияр день рождения своего племянника.

Негромко напевая очередной оперный куплет, Мард обходил помещения офисного центра. Здесь размещалась вся верхушка власти при Вияре. Основное руководство было на празднике, а те, кто остался в офисе, сейчас присягали в верности Воронам. По их лживым речам и бегающим взглядам Мард видел, что эти люди врут. Но ему и не нужна была их верность. Все они были верны тому, кто платил, а это значит, что с тем же рвением они будут служить и Арталу. Попадающихся особо идейных он пристреливал, зная, что такие способны мутить воду. Это лишнее. Город Зул, захваченный ими должен продолжать жить в том же ритме без потрясений и ненужных волнений. Закончив со своей работой, Мард в сопровождении нескольких внедорожников поехал к эпицентру захвата власти — зданию, где находился правитель города.

Когда Артал зашел внутрь помещения под стеклянным куполом, он увидел неприглядную картину, от которой даже его передернуло. Гости корчились на полу, изо рта у них шла пена, они задыхались, хватались за столы, чтобы подняться, стягивая на пол скатерти. Падающие тарелки с едой, бокалы с напитками, все это перемешивалось на ковре с теми, кто умирал медленной и мучительной смертью.

— Артал, — Бэрт шел к нему, обходя валяющихся людей, — принимай власть! — торжественно воскликнул он, — тащите сюда Вияра.

Правитель Вияр был в таком же состояние, как и все его гости. Изо рта того шла пена, он задыхался, но был еще в сознании. Вороны подтащили его к Арталу и так и держали под руки, чтобы он не упал.

В этот момент в зал вошли Нукер и Мард.

— Мы что-то пропустили? — спросил Нукер.

— Кажется вечеринка закончилась, — Мард все еще осматривался по сторонам.

— Артал, теперь ты правишь этим городом! — не обращая внимания на реплики Марда и Нукера, торжественно произнес Бэрт.

— Что с ними? — Артал рассматривал того, кто так долго правил этим городом, а теперь умирал. Правильна ли его смерть? Заслужил ли он ее…

— Слит придумал гениальный план! Ни одного выстрела, а результат — переход власти Воронам, — выждав театральную паузу, Бэрт с гордостью в голосе произнес:

— вся их еда была отравлена.

— На празднике, насколько я знаю, были дети? — голос Марда не выдал его омерзения к произошедшему.

— Они все внизу в игровой комнате, мы ведь не настолько жестоки, — Бэрт усмехнулся, — отравленную еду подали, когда детей увели.

— И за это спасибо, — скрестив руки на груди и облокотившись на стол, Нукер посмотрел на Бэрта.

Пропустив мимо слова Нукера, Бэрт сделал шаг к Арталу.

— Артал, у тебя есть время, чтобы все сказать Вияру.

— Пристрели его, — вид текущей пены по подбородку мужчины отвращал. Арталу нечего было сказать, ему вообще не нравилась вся эта постановка, но он уже не мог изменить ее.

— Артал, — прохрипел Вияр, — сам убей меня. Ты займешь мое место, так поступи как правитель, а не как изменник, — мужчина бросил тяжелый взгляд в сторону Слита. Он уже все понял, но было слишком поздно.

Помедлив, Артал протянул руку, стоящий рядом Ворон вложил в нее пистолет.

— Твои последние слова, правитель Вияр, — все же Артал произнес это.

— Будь готов к предательству любого из своих людей, но особенно того, кому ты доверяешь больше всех.

— Всем добра…

Выстрел прервал жизнь, Вияр захрипел и обмяк в руках тех, кто его держал. Артал вернул пистолет.

— Да здравствует Артал! Правитель города Зул! — закричал Слит.

Его крик подхватили Вороны, они стали палить вверх из пистолетов и автоматов по стеклянному куполу, который покрылся весь трещинами. Пуленепробиваемое стекло пока еще выдерживало шквал пуль.

— Нужно уходить, — Мард показал вверх, — все это сейчас рухнет.

Когда Артал и Вороны вышли в холл, они наблюдали, как падает потрескавшийся стеклянный купол, погребая под собой тех, кто правил этим городом.

Глава 6

В последнее время Изуми плохо спала. События в городе Зул просачивались в виде информации отовсюду. Она старалась не слушать, не смотреть, не вникать, но все же потом сдавалась и с жадностью пересматривала все, что писали о захвате этого города Воронами.

Ее пугали ужасы, происходящие там. Она уверяла себя, что все это неправда — журналисты всегда врут. Но было очень тревожно за Артала. За это время они очень сблизились. Физическая близость переросла в духовную. Изуми скучала без него, ждала его, волновалась и уже не могла спать одна. Тревога не давала заснуть, а надежда, что в дверном замке как обычно повернется ключ и Артал зайдет, сказав: «Привет, мышонок», заставляла прислушиваться к ночной тишине.

В эту ночь счастье улыбнулось ей. Щелчок замка, скрип двери и Артал на пороге спальни. Изуми бросилась к нему, сходя сума от бешено скачущего сердца и задыхаясь в его объятиях. Она так много хотела сказать, но Артал закрыл ее губы поцелуем и все — мир сузился до пространства, где были он и она.

Потом они лежали на скомканных простынях. На полу валялась брошенная Арталом одежда, в комнате стоял полумрак, только тени от света фар проезжающих машин двигались по нему, переползая на потолок. Было удивительно хорошо. Изуми прикоснулась к его руке. Вот так бы всю жизнь держаться за его руку и тогда ничего в этом мире не страшно.

— Изуми выходи за меня замуж, — чувствуя тепло ее ладони, Артал смотрел на потолок за игрой теней, — Я все это время ждал, давая тебе возможность научиться жить, самой зарабатывать, почувствовать свою самостоятельность. Ты должна понимать, я ценю в тебе все это, но пойми и меня. Нам хорошо в этой квартире, на этой кровати, но, может, ты все же переедешь ко мне? Не хочешь жить в апартаментах, куплю тебе дом. Сама его выберешь, — он сделал паузу, слыша дыхание Изуми в темноте, — пойми, я хочу возвращаться в комфортный дом и видеть тебя там. Комфорт важен для отдыха, для того чтобы дом давал мне силы двигаться дальше, — Артал сжал ее пальчики, — еще я хотел сказать о твоей работе. Ты со мной, ты часть меня, может, стоит тебе попробовать себя хоть в роли администратора кафе? Разносить еду, это важно, но, возможно, тебе понравилась бы и другая работа. Ты ведь не пробовала это.

В темноте Изуми кусала губы. Какая она эгоистка. Он ведь действительно устает, а вместо нормального жилья приходит к ней, пусть здесь и уютно, но Артал прав — для нормальной жизни это не подходит. И конечно он прав о ее работе. Он ведь все это время терпит ее выбор разносить кофе посетителям. Наверное, все же это не совсем правильно для той, кто рядом с Арталом. Как она могла все это время думать только о себе? Но какой смысл сейчас винить себя, когда нужно исправлять свои такие эгоистичные поступки.

— Хорошо, давай я перееду в твои апартаменты… дом пока не нужен, я все равно хочу работать, когда я буду видеть весь дом? — она вспомнила о мечте — маленький домик у моря, там только он и она, но это мечта, ее мечта, — И с работой, я готова попробовать другое. Возможно, я смогу справиться с работой администратора.

— Спасибо, мышонок. Мне будет спокойней, зная, что ты живешь в нормальных условиях, и администратором ты станешь работать в другом кафе, недалеко от дома, это в седьмом секторе. Я не могу иметь жилье в бедном секторе, ты не против изменить свою жизнь?

— Хорошо, — конечно она это сделает, ведь все это время Артал принимал ее решения, а теперь она примет его.

— А замуж за меня ты выйдешь? — слыша в тишине лишь дыхание, Артал не стал ждать отказа, — давай просто объявим всем, что наша свадьба будет через три месяца? У тебя будет время все обдумать, я не хочу давить на тебя.

— Да, — сияя от счастья, произнесла Изуми. Это как сломать платину, и поток воды захватывает тебя в бурный водоворот и будь что будет. Ведь тайны прошлого могут навсегда остаться нераскрытыми. И неизвестно что нас ждет в будущем. У нее есть настоящее, и она хочет позволить себе быть в нем счастливой.

Скрепив это согласие долгим поцелуем, Артал отстранился от таких сладких губ.

— В эти выходные будет прием в честь нового города Воронов — Зула. На этом приеме мы объявим о нашей свадьбе.

***

Как просто было согласиться на все в ночи и, как оказалось, непросто ступить в свете прожекторов на ковровую дорожку ведущую сквозь толпу. Одно спасало — Артал вел ее держа под руку, и это была лучшая опора в ее жизни. С ним она сможет преодолеть все свои страхи, смущения и даже неловкость. Она пару раз оступилась, но он придержал ее. Изуми шла и думала о том, что идя по жизни с Арталом, она не боится ничего. Он защитит, а она будет опираться на его руку весь свой жизненный путь.

Войдя в зал, Изуми пыталась не выдать своего смущения и страха. Она не любила такие приемы, где много людей, и ей казалось, все смотрят на нее. Поправив бретельку на платье, которая и так идеально лежала, Изуми старалась сохранять на лице уверенность, которой у нее не было внутри. Только постоянные убеждения себя, что ради Артала она должна быть здесь, придавали ей силы.

К ним подходили люди, здоровались с Арталом и с ней. Изуми смущенно улыбалась и рассеянно слушала о чем они говорили с Арталом. Потом наступила самая волнительная часть сегодняшнего вечера. Артал поднялся на невысокую сцену. В зале затихли разговоры и замолчала музыка. Он произнес небольшую речь о правлении Воронов, новых городах, которые стали теперь их, а в завершение объявил о свадьбе, приглашая на это событие всех присутствующих. Изуми стояла рядом с ним, краснея и не зная куда смотреть, так как повсюду были вспышки фотокамер. Их поздравляли, она лишь кивала в ответ.

Пережив эту часть вечера, Изуми выдохнула и, видя, что Артал продолжает разговаривать, отошла от него.

— Можно тебя поздравить, — услышав эти слова, Изуми обернулась, — привет, помнишь еще меня?