Бесплатный фрагмент - Бинарный код

Ничто так не укрепляет веру в человека, как знание его мыслей!

Автор сам автор

Пролог

…К началу 80-х годов размеры ядерных арсеналов достигли таких масштабов, что их применение, даже с вычетом уничтоженных, привело бы к глобальному радиоактивному заражению планеты. В середине 80-х годов возникла советская система управления ядерным ударом «Периметр», представляющая собой что-то вроде «Скайнета» из известного фильма Камерона. Главной частью оборонительной системы был командный центр. Общественности он известен как Косьвинский Камень. Во глубине уральских гор скрывается огромный бункер с особой ядерной кнопкой. На самом деле — это один из кластеров системы, и он, как и все остальные кластеры системы, может функционировать автономно. Кнопку может нажать лишь один человек, некий офицер, если он получит от системы «Периметр» подтверждение того, что ядерная война началась, Москва разрушена, а правительственные бункеры уничтожены. И тогда вопрос возмездия будет полностью находиться в его руках.

Согласись, это не простая задача — остаться одному, когда вся твоя страна уничтожена, и одним движением отправить оставшийся мир в тартарары. Угроза взаимного уничтожения несколько охладила горячие головы. В основном благодаря ей Третья мировая так и не началась. Пока что…

…Это сложная экспертная система, оснащенная множеством систем связи и датчиков, контролирующих боевую обстановку. Эта система отслеживает наличие и интенсивность переговоров в эфире на военных частотах, получение сигналов телеметрии с постов, уровень радиации на поверхности и в окрестностях, регулярное возникновение точечных источников мощного ионизирующего и электромагнитного излучения по ключевым координатам, совпадающих при этом с источниками кратковременных сейсмических возмущений в земной коре, что соответствует картине нанесения множественных наземных ядерных ударов, присутствие на командном пункте живых людей. На основании корреляции этих факторов система принимает итоговое решение о необходимости ответного удара. Есть еще один вариант работы системы. При получении информации о первых признаках ракетного нападения верховный главнокомандующий переводит систему в боевой режим. После этого, если в течение определенного времени командный пункт системы не получает сигнала на остановку боевого алгоритма, происходит пуск командных ракет. Вот тут скрывается самое интересное…

Глава 1. Я вас вижу, а вы меня нет

Это был обычный день, вернее, утро, и в нем не должно было случиться ничего необычного, точнее — прямых предпосылок к этому не было, однако, как обычно, случилось нечто необыкновенное. Многие считают, что время не материально, что оно не имеет физической субстанции, что если не будет физической составляющей, хотя бы одной частицы ядра атома, то и времени не будет, так как нет того, относительно чего его можно измерить. Как известно, история учит людей тому, что ничему не учит, и время как самостоятельное, независимое событие постоянно это доказывает. Доказывает, что оно есть, вне зависимости — есть ли что-либо еще, кроме него. Вот и на этот раз время в очередной раз дало трещину. Его составляющая не выдержала искусственного изменения его хода и во всеуслышание прокричала: «Пришло мое время!» В это утро время и дало трещину, и «колесо» истории покатилось в очередную неизведанную даль.

Это было утро 18 августа 1991 года. Дальнейшие события были всем известны, а их внутренняя структура и причины, приведшие к ним, являются объектом многочисленных споров и конспирологических версий.

В период, когда менялось все, что могло меняться, и меняли все, что возможно поменять, когда любимая страна превратилась в нечто для одних, а для других наконец-то исчезла, начались данные события и длились до наших дней.

Рутре повезло быть причастным к некоторым тайнам и особо важным ценностям государства под названием Советский Союз. Так же, как и у многих людей, которые имели отношение к существованию той системы, у него сложился определенный тип личности. Многие люди, которые не знали, в чем состоит сила системы и на чем она держится, не могли понять этих людей. Эти люди были из той категории, которые никогда не произносили слов впустую. Каждое слово, жест, действие, поступок и даже мимика имели свое значение. Так уж система их воспитала. Таких, как они, принято называть бывшими; про них говорят, что «у них бывших не бывает». Впрочем, они не те, что известны как те, у кого «не бывает бывших», потому как о тех знают если не все, то эти точно, а об этих не известно ничего. Хотя и эти люди остаются людьми с их людскими понятиями о бытие, тем более в рамках социального экономическо-политического «поля», на коем их вырастила система ценностей, которую они были призваны защищать. Поэтому на перекрестке истории, которая дает не только сбой и трещину привычному укладу жизни, но и новый выбор и возможности, многие приняли ту позицию, которая им была ближе по духу. Получив свободу выбора, люди показали свою истинную сущность. Оказалось, что многие не готовы жертвовать собой — не только жизнью, но и временем и образом жизни, а хотят больших и легких денег. И ради этого они готовы поступиться моральными и этическими табу. Другие же не могли перешагнуть через свою совесть и пытались не только не перегибать моральные устои, но и зарабатывать честно в новом мире, где большинство забыло эти принципы.

Многие оказались на перепутье. Рутра попытался устроиться как-то в жизни и пристроить друзей. Друзья, товарищи и начальство его не забывали, как и он не забывал друзей и товарищей, так как дела, которому они были обучены, как такового не было. Хотя многое из нового было риском для жизни и риском для свободы, оно было все же близко по духу Рутре и компании.

Это были люди, которые сами по себе жить не могут без этого. Поскольку особо было выбирать не из чего, Рутра соглашался на разные спецоперации. Суть дела была в том, что нужно было под видом туристов, бизнесменов, представителей общественных или религиозных организаций (одним словом, под чужими документами) выезжать за границу для контактов с разными спецслужбами.

Дело в том, что то, что видят и слышат обычные граждане, сильно отличается от того, что есть на самом деле. Спецслужбы имеют негласный договор не разглашать суть их существования, даже если они противники. А суть работы заключается в том, чтобы они существовали и постоянно были у власти. На самом деле — существует миф о том, что к власти можно прийти, так сказать, честно. В чем вопрос? Все происходит вроде бы так, но никто никогда не будет «верховной» властью без разрешения тех, кто уже является «верховной» властью. Эту власть никто никогда не должен видеть. Это логично. При желании можно с детства воспитать в нужном духе, подготовить человека и довести его, через все процедуры и промежуточные звенья, до любого уровня власти. Получив эту власть, он может создать иллюзию свободы выбора. А это уже когда-то случилось и «верховной» власти было не нужно.

Суть работы заключалась в том, что нужно было собирать, расшифровывать, фильтровать и систематизировать информацию, полученную с помощью визуальных, электронных, гласных, негласных, открытых и закрытых источников. Методы, объекты и субъекты сбора могли быть самые разные, от привычного копирования, перехвата данных и кражи до фантастических невербальных коммуникаций с использованием гипноза и психотропных средств.

С течением времени Рутре это надоело, и он решил оставить эту службу, так как это было связано с риском для жизни и опасностью для свободы. Платили неплохо, но деньги как приходили, так и уходили. Никакого серьезного заработка. Дни и месяцы проходили по типу «жизнь — малина», можно гулять в свое удовольствие. В тот момент, когда он решил, так сказать, с этим «завязать», ему поступило предложение, от которого он не смог отказаться. В системе, в которой он был, не бывает бывших, поэтому уйти просто так было нельзя. Дешевые просьбы ему не хотелось выполнять; продвижение по карьерной лестнице тоже не светило, потому что там надо было служить, выполнять задания. В стране происходили изменения, и окружающая действительность сулила очень даже неплохие перспективы. В общем, Рутра был на перепутье. И тут, откуда ни возьмись, появился Александр Иванович.

Александр Иванович был старый, закаленный боец с наградами и ранениями. У него не было одного глаза, вместо него был протез. Он никогда не рассказывал, что произошло с ним, но сослуживцы шептались, что ему этот глаз удалили добровольно, что вместо глаза там спецустройство. Говорили, что вместо глаза у него искусственный глаз, вернее, прибор с функцией съемки, фотографирования, рентгенограммы и сканирования.

Александр Иванович назначил неофициальную встречу.

— Мы думали, ты обиделся.

— Это почему вдруг?

— Ты долго был нелегалом. Обычно после загранки бойцы возвращаются и получают чин и звание в штабе.

— И что мне светит?

— Получишь подполковника досрочно и статус по грифу секретности.

— Какой?

— Начальник аналитического центра на сверхсекретном объекте и доступ к гостайне.

Не верить Александру Ивановичу у Рутры не было оснований, да и не шутил он никогда, тем более так, но Рутра все-таки насторожился. Он знал, что в такие центры попадают или по «наследству», или за очень большие заслуги. Проверка тех, кто работал в спецсекретных центрах, шла с самого рождения, да и не только их самих, а как говорится — всей подноготной.

— Я хочу, чтобы ты знал: в системе проблемы, система хочет нового бойца, с абстрактным мышлением.

На это Рутра ответил, что это для него не новость.

— Я уже в системе.

Он знал, что Александр Иванович знает, что он в системе.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Я хочу, чтобы ты попал в первый круг, а еще получил повышение.

— Это какой круг?

— Тот, в который входят особые. Ты прекрасно понимаешь, что оттуда выхода нет.

— Это «аквариум»?

— Вроде того. Надо с тобой съездить в центр А. Я уже переговорил с кем надо сегодня. За тобой давно наблюдают. Но учти, ты попадешь в самый-самый центр. Я назначил встречу рано утром.

***

Они подошли к двери кабинета, на котором висела табличка с надписью: НГЦОИ. Александр Иванович постучал и не стал дожидаться ответа. Они зашли в комнату. Там сидел бодрый дедушка лет шестидесяти.

— Добрый день, Юрий Васильевич! — приветствовал его Александр Иванович.

— О-о-о, какие люди! Добрый день, Александр Иванович! Я ждал вас, ждал, — сказал он, подошел к нему, и они обнялись, крепко пожав друг другу руки. — Присаживайтесь.

На стене кабинета была огромная панель, на которой ячейками были показаны изображения с камер наблюдения, в том числе весь путь, что прошли Рутра и Александр Иванович, несколько постов охраны с подобными экранами и множество самых разнообразных видов с поверхности, от кабинетов и фасадов зданий до участков леса, тундры и космоса.

— Вот, познакомься, — сказал Александр Иванович и показал на Рутру. — Рутра Тигрович Пасхов, это и есть он.

Юрий Васильевич улыбнулся, посмотрел пристально на Рутру и сказал:

— Что, был нелегален?

— Был, — ответил Рутра.

— Под какой фамилией? Или эта понравилась, решил оставить? Имя, отчество те же?

Рутра молчал. За годы он многое понял, а именно то, что та система, в которой он находился, — это не то, что представляют о ней рядовые граждане, и не то, что они представляют о спецслужбах. Он был в системе, где надо было скрывать правду даже от самого себя. Иногда он так вживался в роль, что ему казалось, что он и есть тот человек, легенду которого он носил. Юрий Васильевич пока был для него чужим человеком. Кроме того, весь этот случай мог быть очередной проверкой.

Рутра сделал удивленное лицо, будто не понимал, о чем идет речь.

***

— Суть в чем сейчас в мире, знаешь? Мир уже не тот, и ты прекрасно знаешь, что никто никого убивать не хочет. Хочется покоя, все хотят быть богатыми, наслаждаться жизнью. Все поняли, что нет никакого смысла бомбить друг друга и уничтожать, потому что, во-первых, самому будет хуже, во-вторых, нет гарантии, что ты кого-то уничтожишь, а сам останешься целехонький, а в-третьих, рисковать никому не хочется. Даже если есть надежные данные. В-четвертых, даже если ты уничтожишь кого-то, то ты уничтожишь потенциального клиента. Все хотят делать бизнес, гулять, бухать, наслаждаться жизнью, поэтому теперь война идет здесь! — и он ткнул в монитор.

— Что это? — спросил Рутра.

— Это, дорогой мой, пульс планеты.

— Что за пульс планеты?

— Эта диаграмма показывает, что, где и когда происходит, а главное — за сколько. Это одна из основных частей назначения нашего центра — следить не только за тем, кто, что и где творит или намеревается, но и что делает. Реально делает. Куда и откуда текут финансы, сырье, материалы и, что самое важное, интеллектуальный капитал. В наш центр поступает информация со всех ресурсов, ведущих сбор данных. Со всех спецслужб, со всего мира. Интересует все. В том числе и персональные данные пользователей соцсетей, основные финансово-экономические показатели фирм, корпораций, стран в целом. Также обычные шпионские данные, которые всегда интересовали разведчиков, сведения особой важности. Как тебе, конечно, известно, к сведениям особой важности следует относить сведения в области военной, внешнеполитической, экономической, научно-технической, разведывательной и оперативно-розыскной деятельности. Нас интересуют не только скрытые, тайные сделки, но и открытые, например — биржевые.

***

Проще говоря, раньше взрывали настоящую бомбу, а теперь — информационную. Конечно, я немного преувеличиваю, но общий механизм таков. Но самое интересное и самое секретное — не эти сведения, не то, как они добываются, даже не сам центр и его наличие вообще!

Юрий Васильевич замолчал и внимательно посмотрел на Рутру.

— А что? — спросил Рутра, перебрав в голове сотню вариантов.

Юрий Васильевич взял Рутру за край воротника и тихо, словно заклинание, произнес:

— Вся эта информация поступает сюда официально, открыто. Мы ни за кем не шпионим, никуда не проникаем, никого не подкупаем, не взламываем шифры и коды, ничего не воруем. Нам все передают как бы добровольно. Это центр слежки за теми, кто следит за всеми по своему структурному назначению. В этом центре объединены все спецслужбы и разведки. Только они сами об этом не знают. Они не знают, что собранная ими информация поступает сюда. Они не ведают, что есть центр, где обрабатывается информация от всех мировых служб, будь то секретные шпионские или официальные гражданские службы. Как любит говорить наш немецкий коллега, «начиная от роддома и заканчивая бюро ритуальных услуг». Все, все, все. Уразумел, почему о нас не должен знать никто? И еще тебе скажу кое-что. Для тебя это будет сюрпризом.

Полковник снова замолчал.

— Что? — тихо спросил Рутра.

— Мы наднациональные. Мы не подчиняемся правительству России. Мы вообще никому не подчиняемся и могли бы находиться в любой стране. Нам все подчиняются. Наш центр — центр управления всеми значимыми спецслужбами, в мировом масштабе, а через них — всеми правительствами. Все высшие руководители спецслужб и тайных правительств являются одной группой. Центр имеет множество филиалов и представительств. Главные из них — сами официальные секретные агентства стран. Вот так, дружище, теперь устроен наш славный мир. Информацию больше не нужно добывать и воровать. Можно просто договориться. И кто-то это уже сделал.

— И кто же этот «кто-то»?

— Ты многое еще узнаешь. Поймешь, в каком мире мы живем, — ответил Васильевич, покачивая головой. — А теперь скажи, ты из чьих будешь?

— Из чьих?

***

Для начала было достаточно. Вечером Рутре принесли его новые «официальные» документы, карты допуска и пропуска, из которых он узнал, что он теперь научный сотрудник секретного института. Потом его вывел на улицу сотрудник охраны, проведя по цепочке коридоров, лифтов и лабиринтов, через «официальный» вход, коим являлась проходная закрытого НИИ.

Глава 2. Проблема Судного дня

Рутра все больше понимал, что истинное назначение их организации, мягко говоря, немного другое.

Васильевич это заметил и жестом показал ему пройти в коридор. Они молча направились туда, потом прошли в лифт и, спустившись вниз, вышли на маленькой темной станции. Станцией она как таковой не являлась, не было путей, туннелей и вагонов с локомотивом. Это была большая комната с тусклым освещением; на противоположной от лифта стене была одна раздвижная железная дверь. Рядом с этой дверью была небольшая скамейка, на которую они уселись.

Васильевич изредка курил, очень качественные редкие сигареты. Вот и сейчас он достал сигаретку. Рутра не курил, но мог себе позволить подымить «очень качественные, редкие сигареты», как он выражался, «раз в пятилетку», поэтому не отказался от предложения начальника. После второй затяжки Васильевич начал разговор тоном умудренного жизнью ветерана:

— Неужели ты думал, что вся эта суета только для того, чтобы контролировать сильных мира сего, умников, которые хотят придумать что-либо, и их заказчиков, которые хотят с помощью этого управлять обществом. Анализировать графики на мониторах, шпионить за сделками, счетами, выявлять скрытые каналы финансирования и контроля за деятельностью граждан. Да, это очень важно. Но есть кое-что, без чего все это теряет смысл. Это еще более важная проблема. От того, сможем мы ее решить или нет, зависит судьба мира!

— Мира?

— Да, ты не ослышался. Возможно, тебя уже ничем не удивить, но это так. Проблема Судного дня. Весь мир может погибнуть. Одно из самых чудовищных изобретений времен холодной войны может полностью уничтожить жизнь на Земле.

Рутра искренне был удивлен тому, что Васильевич позвал его сюда, чтобы поведать такое. Он был поражен. Он решил прибегнуть к своей излюбленной тактике — помолчать и дать собеседнику раскрыть свою мысль. Так он и поступил — сделал удивленное лицо и одновременно выражение заинтересованности. Васильевич продолжал:

— Авторами этого названия были писатели-фантасты. Сама же идея уходит корнями вглубь веков, когда проигравшие сражения предпочитали капитуляции коллективное самоубийство. Желательно вместе с врагами.

Пока счет боеголовок шел на сотни, а средства их доставки были допотопными — и в США, и в СССР верили, что выиграть ядерную войну можно. Нужно лишь вовремя ударить первым. Или же отразить удар противника, сбивая самолеты и ракеты, и бабахнуть в ответ. Но при этом риск оказаться жертвой первого удара и с треском проиграть был настолько велик, что и родилась идея страшного возмездия.

— Разве выпущенные в ответ ракеты не стали бы такой местью?

— А вот и нет. Во-первых, внезапный удар противника выведет из строя половину ядерного арсенала. Во-вторых, он частично отразит ответный удар.

Первым его сделал Советский Союз, испытав водородную бомбу чудовищной мощности, свыше 50 мегатонн, известную на западе как «Кузькина мать». Она была бессмысленна как оружие войны — слишком мощная, слишком тяжелая, чтобы ее можно было доставить самолетом на американскую территорию. Но она идеально подходила в качестве того самого порохового погреба, который бы взорвали последние оставшиеся в живых защитники Страны Советов. В художественных романах есть и другие варианты, например, сверхмощные водородные бомбы располагались на специальных космических платформах. Они должны были автоматически, спустя несколько месяцев после поражения США, сбросить свой груз на полюса. Чудовищные взрывы не только растопили бы ледяные шапки, вызвав новый всемирный потоп, но и сдвинули бы земную ось. Предсказания фантастов, как известно, иногда сбываются. А иногда у них заимствуют интересные идеи. Кстати, наш отдел Ф занимается этим же. Кто мог поверить лет эдак 50 или 60 назад, что Россия будет воевать с Украиной, Грузией, Азербайджаном, а президентом Америки станет чернокожий?

К началу 80-х годов размеры ядерных арсеналов достигли таких масштабов, что их применение, даже с вычетом уничтоженных, привело бы к глобальному радиоактивному заражению планеты. В середине 80-х годов возникла советская система управления ядерным ударом «Периметр», представляющая собой что-то вроде «Скайнета» из известного фильма Камерона. Главной частью оборонительной системы был командный центр. Общественности он известен как Косьвинский Камень. Во глубине уральских гор скрывается огромный бункер с особой ядерной кнопкой. На самом деле — это один из кластеров системы, и он, как и все остальные кластеры системы, может функционировать автономно. Кнопку может нажать лишь один человек, некий офицер, если он получит от системы «Периметр» подтверждение того, что ядерная война началась, Москва разрушена, а правительственные бункеры уничтожены. И тогда вопрос возмездия будет полностью находиться в его руках.

Васильевич посмотрел внимательно на Рутру.

— Согласись, это не простая задача — остаться одному, когда вся твоя страна уничтожена, и одним движением отправить оставшийся мир в тартарары. По моему глубокому убеждению, концепция машины Судного дня принесла немалую пользу. Угроза взаимного уничтожения несколько охладила горячие головы. В основном благодаря ей Третья мировая так и не началась. Пока что.

Рутра кивнул. Ему хотелось спросить, о чем таком сокровенном хочет ему рассказать Юрий Васильевич, приведя его именно сюда. В чем была суть темы — он понял, но в чем была суть рассказа — пока не определился. В любом случае он решил не задавать встречных вопросов, дабы не затягивать рассказ.

Васильевич вытащил еще сигареты, предложил Рутре и продолжил:

— Что же это такое? — все же решился спросить Рутра.

— Это общая концепция проблемы человечества, — спокойно, глядя на противоположную стену, ответил Жидков. — Это не просто фантастика. Термоядерная грязная бомба может заполнить атмосферу радиоактивными веществами, уничтожив все живое на планете. Иногда машиной Судного дня называют также систему, которая должна осуществить автоматический ядерный залп в случае обнаружения ядерной атаки, типа системы «Периметр».

— Понимаю. Но…

— Так слушай дальше. Ключевым свойством машины Судного дня является ее публичность, призванная не допустить превентивного удара, который повлек бы за собой автоматическое уничтожение всех враждующих сторон. В фильме «Доктор Стрэнджлав» Советский Союз не успевает объявить о существовании машины, тем самым уничтожая все ее положительные эффекты. Смотрел?

— Смотрел, — немного растянуто ответил Рутра. — Там американский генерал Джек Риппер, одержимый антикоммунистической паранойей, инициирует ядерную атаку на СССР, которая производится посредством стратегических бомбардировщиков. Только тогда советский посол Алексей Садецкий сообщает о существовании машины Судного дня. Несмотря на совместные усилия США и СССР, а также благодаря мужеству и целеустремленности экипажа бомбардировщика, один самолет, радиосвязь которого была повреждена советской системой ПВО, сбрасывает бомбу на советскую военную базу в Котласе.

Васильевич кивнул в знак взаимопонимания и добавил:

— Машина Судного дня срабатывает. А вот в фильме «Единственная» показан другой вариант.

Рутра посмотрел на начальника, слегка улыбнулся и стал цитировать:

— Если у нас друг для друга припасено по десять миллионов мегатонн, то какая разница, откуда они стартуют? Все погибнут! Зачем тогда тратить миллиарды на ракеты и управляющие компьютеры? Как только мы засечем первую советскую ракету, выпущенную по нам, мы взорвем Нью-Йорк, Техас и Флориду. Вы обречены!

Васильевичу понравилось, что Рутра вступил в диалог. Он стал рассказывать более оживленно:

— В главе 11 Ричард открывает «главную американскую тайну»: оказывается, на американских ракетах нет ни систем управления, ни даже двигателей. Лишь боеголовки у этих ракет настоящие, остальное — «картон и краска». Одновременная их детонация вызовет эффект машины Судного дня, причем неважно, взорвутся они на своей территории или на чужой.

В фильме «Военные игры» термин «машина Судного дня» непосредственно не используется, однако описана система полностью автоматического ответа на ядерный удар. Проведенный эксперимент показал, что многие ракетчики не готовы запустить ракеты в ответ на ядерный удар. Считая, что они подобрали «вполне надежных людей» и что «проблема не в них, а в том, чего мы от них требуем», руководство армии США принимает решение заменить людей на пусковых установках автоматическими устройствами. Приказ об атаке должен отдать президент. Смотрел?

— Нет, — честно ответил Рутра.

Он уже понял, что шеф будет приводить все случаи, где описаны варианты апокалипсиса, причем заранее запрограммированного.

— В фильме школьник-хакер Дэвид Лайтмен, пытаясь проникнуть в сеть компании, выпускающей компьютерные игры, производит последовательный обзвон телефонных номеров в поисках модемов с терминальным входом Джошуа — искусственной личности, введенной в главную ЭВМ Хрустального дворца. По случайному совпадению, «Джошуа» — позывной и сленговое обозначение объединенного командования аэрокосмической обороны Северной Америки NORAD. Думая, что он благополучно проник в компьютеры компании, Дэвид запускает программу «Мировая термоядерная война», которая на самом деле является имитационной учебно-отладочной программой, создающей на терминалах в Хрустальном дворце полную иллюзию ядерной атаки СССР. Военные принимают решение повременить с нанесением ответного удара до непосредственного подтверждения атаки, то есть уничтожения первой военной базы, которого, конечно, не происходит. Однако Джошуа всерьез увлекся процессом «игры» и намеревается пройти ее до конца, запустив настоящие американские ракеты по СССР. Остановить его удается благодаря тому, что он — объединенная программа, способная распространять свой опыт, приобретенный в одной сфере деятельности, на другие сферы. Дэвид заставляет Джошуа играть с самим собой бесчисленные партии в крестики-нолики, тем самым приводя компьютер к выводу, что некоторые игры принципиально не могут закончиться выигрышем. Обобщая новоприобретенный опыт, Джошуа примеряет его к игре «Мировая термоядерная война» и, анализируя бесчисленные варианты ударов и контрударов, убеждается, что в этой игре обе стороны всегда оказываются уничтоженными. Со словами «Странная игра! Единственная выигрышная стратегия — не играть вообще» Джошуа отказывается от своего первоначального намерения.

Васильевич замолчал, посмотрел на Рутру. Рутра понял, к чему все эти рассказы.

— Вы считаете, что реально существует подобная программа?

— Она называется «Периметр».

***

Пройти к Ивашову было непросто. Нужно было пройти два автоматизированных поста — пост спецсвязи ЗАС и отдел шифрования-кодировки. Допуска пока еще у Рутры не было, поэтому генерал вышел к нему, встретил его и проводил к себе.

Пройдя в его кабинет, Рутра заметил через приоткрытую дверь в отсек поста П, что он представляет собой нечто типа миниатюрного кинотеатра — без рядов сидений, но с огромным экраном и панелью управления, в центре которой находился аппарат в виде шара, покрытого овальными, сенсорными экранами.

— Это и есть центральный пост системы «Периметр», — объяснил начальник поста.

То ли он хотел этим показать, что у него нет секретов от Рутры, то ли понимал, что вскоре Рутра не только будет иметь допуск везде, но и будет проверять и контролировать посты, то ли что-либо еще, однако Рутра не стал проявлять излишнее любопытство.

— Меня интересует автономная контрольно-командная система. О ней ничего нет в пакете.

— Она самая секретная, — ответил Ивашов, не подав виду, что удивлен нежеланием Рутры осмотреть сам пост. — Часть сведений передается только устно!

— Такое может быть? — спросил без смущения Рутра, стараясь не обидеть собеседника.

— В том-то все и дело! По крайней мере, документы по этой части составлены так, что не раскрывают всех сведений о ней. По инструкции, созданной теми, кто создал и привел систему в боевое положение, ключевые элементы управления передаются устно. Я их тоже получил устно и передам только устно. Такова инструкция. Также обладатель сведений не знает, кто еще владеет этой информацией. Я знаю достоверно, что существуют несколько дублирующих систем, но кто в них состоит, знать не положено. Кому я передам сведения, будет решаться комитетом, но остальные дублеры об этом не будут знать.

— Но комитет ведь об этом знает?

— Логично, но точно мне неведомо.

— А кто в комитете?

— Об этом позже. Это отдельный допуск. Комитет — не менее сложная система, чем автономная контрольно-командная система. Часть информации там проходит анонимно.

— Это как?

— Если Вас допустят и Вам случится присутствовать на сборе, Вы будете очень удивлены. А пока слушайте. Это сложная экспертная система, оснащенная множеством систем связи и датчиков, контролирующих боевую обстановку. Эта система отслеживает наличие и интенсивность переговоров в эфире на военных частотах, получение сигналов телеметрии с постов, уровень радиации на поверхности и в окрестностях, регулярное возникновение точечных источников мощного ионизирующего и электромагнитного излучения по ключевым координатам, совпадающих при этом с источниками кратковременных сейсмических возмущений в земной коре, что соответствует картине нанесения множественных наземных ядерных ударов, присутствие на командном пункте живых людей. На основании корреляции этих факторов система принимает итоговое решение о необходимости ответного удара. Есть еще один вариант работы системы. При получении информации о первых признаках ракетного нападения верховный главнокомандующий переводит систему в боевой режим. После этого, если в течение определенного времени командный пункт системы не получает сигнала на остановку боевого алгоритма, происходит пуск командных ракет. Вот тут скрывается самое интересное. Что считать боевым режимом?

— Это как?

— А вот так. Поначалу мы все делали по инструкции. Каждые 4 часа меняются коды. Система сбрасывает загрузку и начинает отсчет заново. За этим следят все дублеры и еще кто-то! Если кто-либо из постов на дежурстве по графику пропустит хоть минуту, срабатывает тревожная сигнализация, при этом коды меняются кем-то из дублеров, а тот, кто пропустил, засекречивается. То есть больше о нем ничего неизвестно. Самое интересное, что для проверки системы как-то проводилось техническое обслуживание по новой инструкции. При проведении произошло чрезвычайное происшествие. По инструкции систему «Чегет» и «Казбек» отключили, и они были обесточены. Команды шли из поста объекта «Зеро», то есть от нас, вернее — от меня, которому подчиняются все дублеры. Все проходило четко, без сбоев, однако после того, как наступил момент смены кодов, которые не были сменены, так как шли испытания и время смены было сдвинуто, система вдруг сама дала команду на боевой режим.

— А что, должно было быть по-другому?

— Понимаете, автономная контрольно-командная система была обесточена, мы команду не вводили, системе неоткуда было получать приказ.

— И что?

— Все в шоке. Что делать? Со всех пунктов идут сигналы на подтверждение. На связи главнокомандующий: «В чем дело?» С подводных лодок, с пунктов ракетных войск запрашивают подтверждение или отмену! У меня волосы дыбом! Никто реально в такой ситуации не был. Хотя муштра на пуск шла такая, что каждый сам в себе уже был так уверен, что принял бы решение без колебаний. В голове все смешалось. Вдруг сбой, ошибка, проверка, учения? Время идет на секунды. Даю команду срочно выключить фазу и ввести новые коды. Дело в том, что вся система была на регламентных работах. Решение принималось на самом верху, то есть внизу. Вы же понимаете, о чем я. Спорить было не с кем.

— Почему?

Генерал посмотрел на Рутру удивленно, не отвечая на вопрос, продолжил:

— «Периметр» запрашивает «Чегет» и «Казбек», а там — молчание. Ждем запроса непосредственно на пост, чтобы подтвердить наличие человека, то есть вручную дать команду «Отбой», и тут она отключается сама. Причем автоматика в журнал записывает, что команда на отбой была от человека. Кто дал команду?

Адмирал Хент говорит, что после того, как он проведет внутреннее расследование на объекте «Зеро», соберемся заново. Расследование еще не закончено, хотя через пару дней назначен сбор. Так что времени мало…

Генерал опят умолк, задумался.

— Что? — спросил Рутра настороженно.

Некий адмирал Хент, которого знали только «ветераны» центра «Зеро», был для Рутры неизвестной, мифической личностью. И если Васильевич говорил, что «Зеро» является международной наднациональной организацией, анализирующей потоки информации со всех, в том числе и «враждебных», спецслужб, то кем мог быть этот самый Хент? Его уровень Рутра пока еще представлял абстрактно.

— Для меня было бы удивительно, если бы у Вас не возникли вопросы, — наконец высказался начальник отдела «П».

— Как же, после Вашего рассказа…

— Вот и подумайте, но не забывайте, что это на первый взгляд какие-то служебные, позволю себе сказать, шкурные интересы, а во-вторых, это серьезная опасность в системе безопасности. А в-третьих, это катастрофическая ситуация мирового уровня. Вы понимаете, что может произойти, если кто-то посчитает, что мы ее не контролируем или, еще хуже, что контроль в неизвестных руках? А если она вообще даст сбой и сработает автоматически?

— Представляю, — ответил тихо Рутра и реально представил, на какой зыбкой почве находится мир и бытие человеческое. — Вы хотите сказать, что она может запустить ракеты?

— Вот именно. Когда это случилось, у Хента такой вид был, как будто он пошел в первый класс, а с него требуют решить интегральное уравнение. Ведь с «Зеро» команды не было.

Ивашов немного наклонился к Рутре и сказал шепотом:

— Сигнал принимается со всех возможных источников, даже с сейсмоволн. Суть не в этом, суть в том, что аппаратура его приняла как достоверный. А второе — нечто запустило первичный, слабый сигнал для активации программы посыла сигнала с любых возможных передающих устройств. Была зафиксирована всеобщая аномалия. Все предающие устройства, по цепочке, как эффект домино, стали предавать чужеродный, не свойственный их функциям сигнал, причем лавинообразно усиливаясь от слабого к сильному передатчику. Поэтому изначальный источник мы найти не можем. Приборы подверглись шоку, как при мощнейшей магнитной буре. Такое впечатление, что приемное устройство ждало некий сигнал для запуска таймера. У меня закралось подозрение, что в программе «Периметр», в самой компьютерной программе, которая тоже так называется, заранее был предусмотрен подобный вариант. Хотя мы должны рационально мыслить, но скажу Вам, мой друг, мой срок службы мне позволяет так мыслить. Еще во время запуска системы ходили слухи, что разработчики входили в свою закрытую группу и не доверяли властной верхушке. Не той, что была легально, а таким, как мы. Ведь за спиной КПСС стояли такие же тайные структуры.

Рутра отпрянул, посмотрел удивленно на начальника поста. Тот понял, что «залез не в те дебри», поэтому не подал виду, что раскрыл некую сокровенную тайну, которая могла иметь невероятные последствия как для него, так и для логики его предположений.

***

На следующий день Васильевич был в курсе его разговора с Ивашовым, что Рутру не удивило. Жидков тоже на этом не акцентировал внимание, он был рад тому, что Ивашов сам проявил желание помочь.

— Да. Пойми, несмотря на всю озабоченность проблемами глобального потепления, самая главная угроза человечеству — это по-прежнему его огромные ядерные арсеналы.

— Тревога 26 сентября 1983 года оказалась ложной.

— Однако высокие начальники из Кремля боялись, что безрассудный Рональд Рейган, не полностью понимая последствия, готовит в Вашингтоне первый ракетно-ядерный удар, на который, естественно, придется ответить, и тогда основная часть белой расы сотрет себя с лица земли. На дворе стоял 1983 год. И, как показало время, следующие полтора месяца стали самым опасным периодом, который переживал мир за свою историю. То, что США и Советский Союз оказались в 1962 году на грани мировой войны, когда Джон Кеннеди и Никита Хрущев вступили в жесткий конфликт из-за ракет на Кубе, хорошо всем известно. Те события происходили открыто, на глазах общественности. Но кризис 1983 года разворачивался за закрытыми дверями, в мире шпионов и тайн.

— Конечно. «Мы были готовы к третьей мировой войне, — признался капитан Виктор Ткаченко, командовавший в то время ракетной базой, а потом добавил: — Если бы США ее развязали».

Рейган, пришедший на смену Джимми Картеру, повышает ставки в этой опасной игре, произнося свою провокационную речь, в которой называет Советский Союз «империей зла». А затем начались события, едва не приведшие к катастрофе. 2 ноября 1983 года Североатлантический Альянс западных стран во главе с США начал плановые десятидневные учения под кодовым названием «Умелый лучник» по проверке своих военных систем связи на случай войны. Сценарий учений включал в себя вторжение СССР с применением обычных вооружений. Решающий момент должен был наступить с имитацией пуска ядерных ракет. Командные пункты и ракетные базы находились в полной готовности, однако, как неоднократно сообщалось руководству СССР, никакое настоящее оружие не использовалось. В каждом послании нашему руководству огромными буквами сообщалось о том, что это «только учения». Но оно, опасаясь мнимого безрассудства Рейгана, предпочитало не верить этим сообщениям.

Васильевич многозначительно помолчал.

— Когда учения достигли своего пика, наивысшей точки достигло и наше негодование. Во время учений их силы едва не произвели теоретический залп из 350 ядерных ракет. Наши военные привели ядерные силы в состояние наивысшей боевой готовности, когда оставалось только нажать на кнопку, чтобы начать массированный ответный удар. Пилоты наших ядерных бомбардировщиков сидели в кабинах своих самолетов, двигатели которых работали на холостых оборотах, в ожидании команды на взлет. Три сотни межконтинентальных баллистических ракет были готовы к пуску, а 75 мобильных установок СС-20 спешно двинулись на свои тайные позиции. Корабли военно-морского флота спрятались в укрытиях, став на якоря у скал Балтики, а ядерные подводные лодки со своими арсеналами ракет курсировали подо льдами Атлантики и готовились к ракетным пускам. Ситуацию спасли два шпиона, по одному с каждой стороны. Американцы мгновенно отреагировали, снизив накал страстей. Москва сделала шаг назад от того края пропасти. Лишь позднее Америка осознала, как близко мир подошел к апокалипсису.

Теперь, надеюсь, ты лучше понимаешь суть той миссии, что мы несем, той ее части, что будет на тебя возложена? Некоторые очень важные события, для людей, к сожалению, остаются незамеченным. В условиях роста обеспокоенности по поводу распространения ядерного оружия сотрудники журнала Bulletin of Atomic Scientists перевели свои часы Судного дня вперед, поставив их на пол минут до полуночи. Дальше ты все больше будешь понимать всю серьезность и опасность ситуации. Надеюсь, ты с честью пройдешь испытания и тебя пригласят на большой сбор.

— Какие испытания? — напряженно спросил Рутра.

Жидков сделал вид, что пропустил вопрос.

Глава 3. Полет в неизвестность

Однажды утром Рутра по привычке заваривал себе кофе. В его кабинет зашел начальник Жидков и спросил:

— Тебе не кажется, что у нас ситуация, как в фильме «День сурка»?

— Почему же? — сказал Рутра, слегка улыбнувшись.

— Рутра Тигрович, пора переходить на новый этап.

— Что, выступаем в УНО? — шутливо спросил Рутра, но понял, что речь идет о чем-то более важном, чем Университет национальной обороны США, поскольку Юрий Васильевич редко обращался по имени и отчеству к тем, кто младше его по возрасту, тем более — по званию.

— Нет, нечто другое. Я должен тебя познакомить с еще одним (возможно, последним) секретом.

— Что же это?

— Это станция. Ты готов ее посетить?

— Вы же знаете, Юрий Васильевич, что я всегда готов.

— На ней нужно провести минимум неделю.

— И что мы там будем делать? — Рутра вопросительно уставился на Жидкова.

— Просвещаться, — просто и коротко ответил Васильевич.

— Любопытно, — также спокойно ответил Рутра. — А как же моя командировка? Вы же сказали, чтобы я сотрудников и семью подготовил к тому, что отправляюсь в командировку минимум на неделю.

— И что, подготовил?

— А как же.

— И как отреагировала семья?

— Супруга моя уже тут, детям я сказал, что приеду с подарками. Они прекрасно понимают, что «папа может», как говорится.

— Отлично, тогда пойдем.

Они спустились на еще более глубокий уровень, створки лифта распахнулись на узкоколейной убогой станции, сели в вагон и «покатили». Ничего примечательного (кроме серых ответвлений) Рутра не заметил, хотя был удивлен уровнем глубины и огромным количеством маршрутов-развилок, названия которых обозначались цифрами. Наконец вагон остановился. Чтобы поехать дальше, в другом направлении, нужно было сделать пересадку. Васильевич молчал, Рутра старался не задавать лишних вопросов, ждал окончания путешествия. Снова перед глазами начали проноситься станции.

Через некоторое время они добрались до гермоворот самой засекреченной части туннеля. Ворота открылись, хотя никакой команды Васильевич не давал. Любопытство Рутры возрастало, своего пика оно достигло в момент, когда они уже направлялись на станцию «Капсула».

— Теперь ты узнаешь тайну, о которой те, кто был допущен в «Метро-2», даже не догадываются.

— Что же это за тайна?

— Существует «Метро-3». Мы с тобой как раз сюда и спустились, — сказал полковник.

— А что, есть и «Метро-4»? — спросил Рутра, стараясь не предавать своему вопросу тон сарказма.

— Нет, четвертого нет. Ты понял, что мы спустились в третье?

— Понял, только не думал, что это метро. Хотя не совсем понятно, что было то, где мы перекуривали.

— На самом деле это не совсем метро, тут такие тупики есть, что даже я за столько лет всего не знаю.

— А что такое станция «Капсула»?

— Сейчас узнаешь.

Они вышли на этой станции, которая была похожа на ту, где Васильевич рассказал о проблеме «Периметра». Никого не было, на противоположной стене была раздвижная железная дверь. Жидков подошел к ней, заглянул в сканер считывающего устройства, прозвучал щелчок, дверь отодвинулась. Там находилась огромная труба. Чтобы попасть в нее, нужно было отодвинуть еще один люк, что Васильевич и сделал. Рутра увидел внутри своеобразную капсулу — специально оборудованное место для одного человека.

— Садись, вернее — ложись, опробуешь, — сказал начальник.

— Надеюсь, никакого подвоха не предполагается?

— Как же в нашей работе без подвоха?

— Это безопасно? — спросил Рутра твердым голосом.

— Поверь, абсолютно. Дорога в рай всегда безопасна. Это новая установка для экстренного и скоростного перемещения между станциями.

Рутра оглядел установку, ничего опасного вроде бы в ней не было. Он залез, Васильевич захлопнул сначала люк самой капсулы, а затем и основной. Рутра немного заволновался, посмотрел вопросительно через стеклянные окошки обоих люков на Васильевича. Тот улыбался в своей приятной манере. Внутри капсулы было мягкое кресло-кровать, которое автоматически «окутало» его так, что он оказался почти в скафандре. Никаких элементов управления не было. Рутра снова посмотрел на полковника, звука не было слышно, Васильевич что-то показывал руками — то ли «нет», то ли «не делай». За доли секунды с Рутрой произошло несколько метаморфоз — его одновременно накрыли волны беспокойства, возмущения, негодования, озабоченности и неопределенности. Он понял значение жеста Васильевича — «до свидания». Тело Рутры сотряслось от рывка «капсулы», которая понеслась, все больше и больше ускоряясь, по трубе. Куда летела эта странная установка? Самообладание Рутра не терял. Логика говорила, что он несется не к смерти.

Глава 4. Полигон цивилизации

Капсула разогналась до бешеной скорости, стало темно. Рутра разволновался не на шутку, его жутко трясло. Вдруг появился свет, капсула проходила через станцию. Рутра успел заметить, что эта станция очень похожа на ту, где он садился в трубу; увидел на стене значок «№22» и вспомнил, что в самом начале пути было написано «№21». Капсула промчалась по станции, опять настала кромешная тьма. Рутра немного успокоился и осмотрелся. Капсула была не такая уж и тесная. Перед лицом засветилось голографическое табло, на нем не очень ярко мигала надпись: «Говорите». Немного поразмыслив, он спросил:

— Что и кому говорить?

— Добрый день, — ответил женский голос.

— С кем я говорю?

— Я — центральный справочный компьютер, мой позывной — Рыцарь.

Рутра сначала подумал, что это розыгрыш, но ситуация была слишком серьезная для шуток. Капсула проскочила еще одну станцию, которая была точно такой же, как две предыдущие. Рутра сориентировался: позывной Рыцарь говорил о том, что у пунктов были еще и официальные названия. В кругах спецслужб и военных принято использовать секретные обозначения объектов, городов, сел, воинских частей и т.д.; чтобы связаться с тем или иным пунктом, нужно назвать оператору секретный позывной.

Куда же движется капсула? Судя по тому, что сказал Васильевич, он решил, что капсула вернется туда, где он сел в нее.

— Куда идет капсула? — спросил Рутра.

— Капсула не идет, капсула едет, — ответил голос.

— Ты бы не умничала, говори, куда идет капсула? — выпалил раздраженно Рутра.

— Конечная цель — объект «Полигон». Я — компьютер, отвечаю согласно программе, не надо злиться.

Рутра сделал глубокий выдох, успокоился, решил наладить контакт:

— Насколько я понимаю, ты — оператор?

Хотя в «Зеро» работала подобная машина, способная поддержать логический диалог, он так с ней ни разу не побеседовал.

Компьютер не ответил. Тогда Рутра решил сделать акцент на более важном вопросе:

— Что за «Полигон»? Мы должны вернуться.

— Задана программа, — ответил голос.

— Где это находится? — Рутра был возмущен, хоть и пытался сохранять спокойствие.

— Центр «Полигон» — объект по подготовке специалистов повышенного уровня.

— Какого еще уровня? Мне достаточно своего.

— Я не уполномочена отвечать.

— Где он находится?

— Объект «Полигон» находится в пункте 88.

— 88? — удивленно и раздраженно спросил Рутра.

— 88, — повторил голос из динамиков.

Капсула неслась через очень длинную станцию, на ней было уже не так, как на других: высокий потолок, вдоль стен полукругом шли огромные трубы, частично «вшитые» в стену. Присмотревшись, Рутра понял, что это не трубы: невероятно, но на них стояла маркировка баллистических ракет. При выходе из станции на стене красовалось число 36. «Когда же будет 88?» — подумал он. Перебрав в уме несколько вариантов, Рутра решил проверить «собеседника».

— Расскажи мне все о центре «Зеро», — сказал он.

— Ответ требует восьмизначный код допуска.

— Ладно, рассказывай то, о чем уполномочена говорить.

— О чем именно?

— Расскажи о пункте «Полигон», — предложил Рутра.

— Центр «Полигон» используется для усовершенствования индивидуумов, — коротко ответил компьютер.

— И все?

— Для Вас — все. Для более подробной информации — Вы должны назвать восьмизначный код допуска.

— Где же я должен его взять?

— Вы должны его знать, если у Вас есть допуск.

— Допуск, видимо, есть, а кода нет, — сказал Рутра, это адресовалось больше самому себе, чем ей. — Хорошо, зачем ты нужна мне в качестве собеседника?

— Я могу отвечать на не засекреченные вопросы, а также я слежу за Вашим самочувствием.

— И как мое самочувствие? — спросил Рутра с некоторым сарказмом.

— Ваши параметры в норме, — спокойно ответил компьютерный разум.

— Не засекреченные вопросы — это какие для тебя?

— Они не для меня.

Злиться было бесполезно, надо было спрашивать так, как «она» понимала.

— Какие вопросы не засекреченные? — спросил Рутра, надеясь на точный ответ.

На этот раз компьютер понял «правильно», хотя Рутре это не помогло. «Она» сказала:

— Я могу ответить на любые общедоступные вопросы из открытых баз данных и на некоторые, касающиеся происходящих процессов.

— Ты можешь выйти в интернет?

— Да, абсолютно верно.

— Можешь включить музыку?

— Могу.

— Сколько нужно еще времени для достижения станции номер 88?

— Еще 32 минуты 19 секунд, — ответил с предельной точностью компьютер.

— Есть ли какая-либо информация о пункте назначения, которую ты можешь мне дать?

— Без кода доступа — никакую.

Дальше вести диалог Рутра посчитал бесполезным.

— Включи радиостанцию Discover Trance, — попросил он.

— Выполняю.

В капсуле «полилась» динамичная мелодия. Рутра решил собраться с мыслями, проанализировать то, что происходит.

***

Достаточно скоро капсула остановилась. Открылась дверь. Человек в странном комбинезоне, белых перчатках и с защитной маской на лице (как у врачей) открыл люк капсулы.

— Выходите, — абсолютно без эмоций произнес он.

Что-то знакомое и одновременно загадочное было в его взгляде. Рутра вышел, осмотрелся и спросил:

— Где я? — вскричал Рутра.

— Следуйте за мной. Не кричите, — спокойно сказал человек в комбинезоне. — Вы здесь никто, о том, что Вы здесь, знают только три человека.

— Кто же эти три человека?

— Тот, кто отправил, кто встретил, а также тот, к кому мы идем.

— Какое Ваше звание? — спросил Рутра командным голосом.

— Меня зовут Рутра, идемте, — сказал он. — Скоро это у Вас пройдет.

— Как!?

Рутра посмотрел внимательно на незнакомца и понял, что это была его точная копия. Он с волнением заглянул прямо в глаза этому человеку во всем белом и тихо спросил:

— Что происходит?

Ответа не последовало. Двойник развернулся, направился к двери на противоположной стороне. Рутра увидел, что все вокруг было белое, прямо как в операционной.

— Черт побери, что все это значит, я требую ответа!

— Пойдемте, я же сказал, это скоро пройдет.

— Что пройдет? Вы кто? Где я? Требую связи с центром «Зеро»! — кричал Рутра.

Двойник шел впереди, Рутра невольно следовал за ним, вернее — он его догонял и пытался заставить ответить на вопросы. Так они дошли до двери, которая сливалась со стеной, впрочем — как и все здесь. Рутра-2 встал перед сканером, появился красный луч, дверь открылась. За ней оказался большой тамбур (как в грузовых лифтах).

— Входите, — сказал двойник.

Рутра вошел и ждал, что войдет и этот человек в белом, но этого так и не произошло.

— Раздевайтесь.

— Зачем? — спросил Рутра.

— Раздевайтесь!

Рутра хотел выйти, но в этот момент сверкнула искра на уровне глаз и по телу прошел электрический разряд. Боль пронзила все тело, Рутра упал, он был немного контужен.

— Да что здесь происходит, кто Вы, кто здесь главный? — с трудом выговорил Рутра, поднялся и приготовился наброситься на свою копию.

— Раздевайтесь, — снова повторил двойник.

Рутра оценил ситуацию, но не успел ничего сделать, его снова «шарахнуло» разрядом тока. Он упал, на этот раз удар был сильнее. Рутра с трудом произнес:

— Куда я попал?

— Вы же разумный человек, подчиняйтесь приказам.

— Каким, чьим? — спросил Рутра.

— Моим, — сказал двойник. — Здесь я полковник Рутра, и сейчас от Вас зависит, кто выйдет отсюда в центр — я или Вы.

Рутра стал прикидывать в уме: это розыгрыш, проверка, просто обычное сумасшествие…

— Почему полковник? Я же подполковник.

— Будете, если пройдете экзамен.

Рутра вспомнил, что Васильевич обещал посвятить в какую-то грандиозную тайну после того, как он пройдет экзамен. Кроме того, начальник говорил, что Рутра получит допуск во все отделы.

— Раздевайтесь, — снова последовал тот же приказ.

Рутра решил посмотреть, что произойдет. Успокаивало то, что пока его не убили. Значит, можно надеяться, что жизни ничего не угрожает. Он разделся до трусов.

— Полностью, — снова последовал тот же приказ.

Открылся люк в углу. Рутра все-таки снял и нижнее белье.

— Бросайте одежду туда.

Рутра хотел возразить, но увидел взгляд своей копии. Пришлось послушно выполнить команду, столкнуть вещи в отверстие.

— Снимайте ремень.

На Рутре всегда был кожаный ремень с электронным ключом от сейфа, где хранились шифроблокноты и наборное устройство для ввода секретных кодов. Его никогда не разрешалось снимать, даже в ванной комнате.

— Я не могу снять, ремень можно только порвать или срезать.

— Рвите, — сказал двойник.

Рутра с трудом порвал ремень и бросил его в люк, тайно надеясь на то, что сигнал тревоги, который должен зафиксировать центр «Зеро» после этой манипуляции, спасет его. Люк автоматически закрылся. Двойник моментально захлопнул дверь. Рутра остался один. В «тамбуре» что-то защелкало, открылись несколько мелких отверстий снизу, сверху, справа и слева. Отовсюду неожиданно хлынул поток жидкости, такой силы, что стало больно. Рутра пытался спрятать лицо, поворачивался в разные стороны, потому что стоять в одном положении было больно. Он ждал с нетерпением момента, когда все это прекратится. Душ поливал Рутру минут пять, запах от воды был неприятный, напоминающий смесь дезинфицирующих средств. Когда душ закончился, через отверстия просочился теплый воздух под большим давлением. Поверхность тела стала полностью сухой.

В стене справа открылось углубление. Там находился точно такой же комбинезон, как и на двойнике, носки, нижнее белье и обувь. Рутра понял, что это все предназначалось ему. Он оделся, затем открылась дверь.

— Пойдемте, — спокойным монотонным голосом сказал двойник Рутры.

— Объясните, что происходит!

— Вам все скоро расскажут, — ответил двойник.

Они прошли до конца помещения. Двойник уперся лбом в стену и застыл на пару секунд. Рутра понял, что это такой метод идентификации, часть стены отодвинулась, появился длинный коридор. Все было белое — пол, потолок, стены, мебель.

— Не отставайте, — сказал двойник и быстро пошел вперед.

Рутра еле успевал за ним, это был настоящий белоснежный лабиринт.

— Куда мы идем? Почему нельзя пойти прямо?

— Вы еще на 51-й не были.

— Где? — спросил Рутра.

— У Вас еще все впереди, ждите.

— Кого ждать? — спросил Рутра, пытаясь не показывать свой гнев.

Так они дошли до помещения, вход в которое двойник открыл с помощью сканирования сетчатки глаза.

Рутра увидел обычный кабинет, посередине располагался длинный стол с креслом и стульями, вдоль стены — одна полка с книгами и несколько полочек с электронными модулями, на каждой из которых сверкали световые индикаторы. Окон не было. В кресле сидел мужчина лет 60-ти, почти полностью седой, с немного вытянутым лицом, голубыми глазами, не полный и не худой.

— Добрый день, — сказал он и улыбнулся.

— Добрый, — ответил Рутра без эмоций.

— Присаживайтесь, надеюсь, Вы успокоились? Это всегда так бывает в самом начале пути.

«Значит, это здесь практикуется. Что это за место? В чьем ведомстве?» — размышлял Рутра.

— Кто Вы?

Хозяин кабинета встал из-за стола, подошел к Рутре, протянул руку.

— Юрий Яровитович, — представился он; взяв под локоть Рутру, он предложил присесть.

— Рутра Тигрович, — в свою очередь представился Рутра и сел за стол.

— Я понимаю, Вы немного ошарашены, — сказал мужчина, пристально посмотрев на Рутру, а потом и на его двойника.

Тот кивнул и вышел, дверь автоматически закрылась.

— Я попробую вкратце все объяснить, только Вы не перебивайте и не задавайте вопросов. Вопросы можете записать, вот листок с ручкой. То, что я расскажу, покажется невероятным, но, думаю, Ваша психика уже немного подготовлена после ознакомления с центром «Зеро», «Метро-2» и «Метро-3». И до этого Вы многое повидали, читали специальную литературу, в том числе, насколько мне известно, радикальную.

Рутра решил помолчать и выслушать, что ему расскажут, чтобы разобраться в ситуации.

— Вот скажи, Рутра, когда ты был на задании, откуда приходили приказы?

— От начальства, — недовольно ответил Рутра.

— Хорошо, а от какого?

— От непосредственного, — ответил Рутра, всем своим видом показывая, что считает эти вопросы дурацкими.

— Не делай скоропалительных выводов, послушай, — сказал Яровитович. — Приказ, распоряжение, инструкции идут от начальства к подчиненным. Так?

— Так.

— А где самое главное звено, откуда выходит первый приказ, где пишутся инструкции для инструкций, правила для правил? Ты знаешь о существовании команд в конвертах на случай наступления часа Х?

— Вы имеете в виду секретные конверты, которые хранятся в стратегически важных центрах? Конверты, в которых находятся приказы на случай наступления особого события, когда нужно будет выполнить действие согласно вложенной инструкции?

— Да. Что тебе известно о них? Для чего они нужны?

— Для того, чтобы о содержании секретного приказа или инструкции никто не знал раньше срока, чтобы его не надо было передавать каналами связи. Надежность секретности и тайны должна быть обеспечена практически на 100%, — сказал Рутра.

— Если бы кто-нибудь из тех, кому следовало бы исполнить приказ, знал бы содержание инструкции заранее, то он имел бы возможность «сдать» секрет или намеренно избегать исполнения приказа. При попадании в плен подводных лодок или провале группы разведчиков могла поступить команда — вскрыть пакет номер такой-то. Тот, кому поступал такой приказ, вскрывал пакет и видел — нужно расстрелять шифровальщика, запустить ракету с ядерным зарядом и т. д. Какое-то необычное, неожиданное решение.

— Ну, хорошо. А при чем тут эта ситуация, почему со мной так обращаются, кто такой этот двойник и откуда он?

— Возможно, тебе трудно будет поверить в то, что я скажу, но это именно так. Если кто-то владеет секретами и с помощью них управляет государством и людьми, то он всегда хочет иметь гарантию, что будет у власти; даже в тех случаях, когда те, кем он управляет, недовольны этой властью. Настоящая власть скрыта. Всех, кого ты видишь, — это «эстрадные актеры». На всех есть компромат и досье. Ситуация такая: должна быть гарантия того, что о сокровенных секретах системы никто не узнает и не догадается. Если даже кто-то станет догадываться, то, что он скажет, должно граничить с фантастикой, то есть быть неправдоподобным. Представь, что ты выйдешь отсюда к людям и расскажешь все это. Что они тебе ответят? Подумают, что ты сошел с ума. Вот и все. То, что с тобой так обращаются, — это оптимальный метод, просчитанный заранее. Ведь ты здесь просто рядовой, ученик. От того, как ты пройдешь обучение, зависит твое будущее и даже жизнь.

Рутра немного был шокирован услышанным, в душе стал себя успокаивать, что, употребив слово «жизнь», Яровитович имел в виду философское значение, хотя реально стал чувствовать, что его собственная жизнь под угрозой. Немного стало страшно. Страшно за то, что, если он здесь погибнет, то семья даже не узнает, что с ним случилось. Спокойная манера разговора, проницательный взгляд Яровитовича настораживали. По телу прошла легкая дрожь, слегка вздыбились волосы на руках, мозг озадачился вопросом: «Этого ли я хотел?» Он не рассчитывал, что новое назначение приведет к такому. Как у здравомыслящего человека — сработал инстинкт самосохранения. Деньги и карьера ушли на второй план, Рутре очень захотелось домой к семье, детям, которые в нем очень нуждались и редко видели. Он обвинял себя в том, что довольно часто жертвовал личными интересами, выбирал службу, но так его воспитывала система. Мысль о семье не покидала его, он решил во что бы то ни стало выбраться отсюда.

— Хотелось бы узнать, что за тип меня встречал?

— Это тоже часть плана. Сюда не попадают случайные люди, как и в центр «Зеро». Наша система работает четко и безошибочно. На определенном уровне уже должны быть четко известны все звенья в цепи человек — поступок — результат. У нас большие планы на тебя. Двойник — это не просто твой близнец. Технология генной инженерии после раскрытия кода генома ушла так далеко, что можно путем его изменения делать любые копии, даже мутантов — полулюдей-полуживотных. Мы взяли твой биоматериал, обработали его, вычислили код, вставили в хромосомную цепочку объекта, и он постепенно стал изменяться, пока полностью не стал таким же, как ты. Надо, чтобы вы подружились, начали понимать друг друга. В будущем вам придется работать в тандеме. У тебя, наверное, возникает вопрос, почему мы так зашифровались. Пойми, даже если там, наверху, произойдет добровольная/недобровольная смена власти, то на нас это не должно повлиять. Мы должны иметь возможность выйти отсюда, с помощью того, что технологически, технически и интеллектуально намного прогрессивнее и сильнее, вновь стать властью для тех, кто был недоволен прежней.

— Как все у вас закручено, — подметил Рутра.

— А ты что думал? Власть всегда одна, меняются только ее представители. Вот подумай, разве бы ты не разработал самые невероятные пути, чтоб сохранить власть? Зачем быть публичным лицом в непубличных делах, когда твоя обязанность делать дело, а не пиариться. Пиариться — это удел слабых, людей ранимых и порочных.

— Хорошо, тогда зачем я вам? Почему забрали одежду?

— Одежду забирают у всех. Здесь особый режим, санитарный. Сообразил? Ее тебе вернут. Зачем ты нам? Что здесь непонятного?

— Хотелось бы знать конкретней.

— Конкретней? На первом этапе создания нашей службы мы были либо у власти (не первые лица, конечно), либо всегда рядом с ней, чтобы ее контролировать. Это создавало проблемы. Нужен был контроль над контролерами. Второй этап — создание нашей службы в качестве подпольной организации; допускать к власти тех, кто нужен, но так, чтобы они не понимали, что именно мы все за них решаем. Теперь мы приступили к третьему этапу — подготавливать тех, кто будет у власти, но не той, что ты видишь по телевизору, а той, что будет осуществлять связь, между нами и ними.

— Как-то очень запутанно, — сказал Рутра.

— Вот, например, президента вдруг «замкнет», у него будет стресс, на него каким-то образом (в том числе — дистанционно) повлияют, он решит совершить действие вне его полномочий. Кто его остановит?

— Хорошо. Хотелось бы знать — что дальше? Что я буду делать, чему учиться тут? — спросил Рутра в ответ.

— Первый этап — ты должен стать другой личностью.

— Как? Какой еще личностью?

— Ты должен научиться превращаться в двойника того человека, которого будет легче понять нашим коллегам.

— Что это означает?

— Есть некая система «Супершпион». После тайного устранения, например, главы ФБР, ты — подготовленный человек, уже заранее принявший его внешность, но внутри — по-прежнему остаешься собой. Ты должен стать человеком, который мог бы выглядеть как тот, кто нужен, но с твоим мозгом. Правда, усовершенствованным.

Рутра не верил своим ушам.

— Извините, что за бред, каким двойником? А как же моя семья? Я не собираюсь ничего менять.

— Во-первых, успокойся. Все заранее спланировано, как ты уже понял. Нам не нужны провалы, если мы в тебе ошиблись, наказание понесет Васильевич. Не хочешь меняться внешне, есть вариант сложнее. Нужно измениться внутренне, а главное — в голове. Она будет представлять особую ценность, чтобы ее защитить — нужно пройти первый этап. На этом этапе ты будешь полевым бойцом. Добро пожаловать на арену. Прощай, — сказал Яровитович и показал ладонью в направлении двери, которая автоматически открылась.

Вошел двойник, перекинулся взглядом с Яровитовичем, затем посмотрел на Рутру.

— Пожалуйста, пойдемте.

Рутра понял, что ситуация не в его пользу, делать было нечего, пришлось подчиняться. «Что такое арена, неужели придется с кем-то драться?» — думал он. Как-то не входило это в его планы, поэтому возмущение пересилило.

— Кому Вы подчиняетесь?

— Он Вам все объяснит, а теперь — прошу, — сказал хозяин кабинета, показывая на двойника.

Делать было нечего, Рутра вышел в сопровождении своей копии в коридор. Побродив какое-то время по лабиринту, они остановились, двойник сказал в стену: «Мы готовы». Двери распахнулись, появилась огромная площадка, похожая на спортзал. Двойник включил телевизор.

— Смотрите и одевайтесь. Быстрей. У Вас мало времени, они уже ждут.

— Что надо надевать? Кто ждет? — спросил Рутра с явным беспокойством.

На экране появились кадры жестоких убийств. Человек в камуфлированной форме с ножом поочередно отрезал головы мужчинам, которые были связаны и уложены на рельсы. Жертвы просили о пощаде, но палач хладнокровно и медленно перерезал им глотки. Рутра посмотрел на двойника, тот взглядом указал на форму и боевую экипировку бойцов спецназа. Оружие было разное, на выбор. Рутра опять посмотрел на свою копию, на этот раз он показал в сторону центра зала. Зал был разделен на две части специальной лазерной сеткой, за которой стояло несколько человек в боевом обмундировании.

— Они скоро начнут защищаться, а то и атаковать! Пока они Вас не видят, спешите! — предупредил двойник.

По всему телу Рутры прошла дрожь, его словно ошпарило. Он чувствовал дыхание смерти. Он хотел закричать, возмутиться тем, что они не имеют права распоряжаться его судьбой, но понимал, что шансов нет. «Что делать?» — думал он. Бежать было некуда. Приняв бой, у него был шанс выжить, ведь не для того же его сюда пригласили, чтобы просто посмотреть гладиаторский поединок. Значит, организаторы были на его стороне. Он кинулся к экипировке, надел на голое тело специальный бронежилет, больше походивший на гипсовый корсет, быстро надел спецкомбинезон с бронированными накладками на ноги, шлем ШУ-300, подключил шлейф. Теперь он обладал массой «наворотов» — очки ночного видения, датчик обнаружения теплокровных объектов, датчик приближающихся предметов, обзор сзади и сверху, приспособление для определения ядовитых газов и уровня радиации, связь с сервером центрального компьютера, пространственная ориентация, принудительная инъекция при падении давления и анафилактическом шоке, прочие «помощники» (выброс едкой парализующей жидкости, световые и шумовые дротики и т.д.). Из предложенного набора оружия Рутра взял противогаз, сумку для гранат и сами гранаты (светошумовые и осколочные), пистолет «Глок 26», штурмовую винтовку ARX-160, штурмовой стрелково-гранатометный комплекс ОЦ-14 «Гроза», нож «Акела», несколько магазинов с патронами.

Все это время на экране показывали жестокие сцены. Последней сценой было избивание камнями молодой девушки, которой связали руки за спиной. Сцена была ужасной: она пыталась отвернуться, но с каждым ударом обливалась кровью, скоро стала биться в конвульсиях и умерла. Главной в организации казни была женщина, которая поочередно связывала девушек и кидала первый камень. «Зачем это мне показывают?» — подумал Рутра. Двойник понял его интерес:

— Сейчас Вы с ними встретитесь.

Рутра привел оружие в боевую готовность, решил начать с ARX-160. Загудела сирена, светящаяся сетка посреди зала погасла, выключился свет, телевизор. В помещении стало абсолютно темно. Рутра мгновенно среагировал, бесшумно отошел на пару шагов, пригнулся и приготовился выстрелить. Внезапно включился свет, в зале находилось четверо — три мужчины и одна женщина. Они были в боевой экипировке, но без оружия. Между ними и Рутрой стоял двойник.

— Хорошая реакция. Неужели вы все думаете, что здесь можно устроить бойню? Время пошло! — вскрикнула копия Рутры.

Эти четыре человека побежали к дальнему углу зала, а затем в соседнее помещение.

— Вперед, охотник, не облажайся, от тебя зависит мое будущее, — с издевкой сказал двойник.

Затем он прошел мимо Рутры и взглядом указал на грудь, в область сердца. Рутра не совсем понял, что это значило. То ли «береги сердце», то ли «будь сердечней». Через несколько секунд Рутра догадался: тот показывал не на сердце, а на нагрудный карман, что-то странно зашуршало. Проверить, что же там находится, Рутра не успел, поскольку выключился свет.

— Спеши, сейчас они займут лучшую позицию, — сказал двойник и вышел за дверь.

Глава 5. Неестественный отбор

Рутра усиленно размышлял, что может означать «они займут лучшую позицию». В любом случае нужно было спешить. Он побежал к двери, куда прошли бойцы.

За дверью находилось еще более огромное помещение с макетами домов. Точнее — это был макет улицы города после сильнейших боев: с разрушениями и прочей атрибутикой. Рутра понял, что его противники уже где-то заняли позиции и ждут его. Вдруг в шлеме возник голос двойника:

— Смелее! У них нет такой амуниции, как у Вас, у них только стрелковое оружие и ножи.

— А что еще надо? — спросил Рутра.

Ответа не последовало.

Он размышлял: «Что у меня есть такого, чего нет у них? Противогаз?» Но если у бойцов только то, что сказал двойник, то зачем противогаз? Рутра посмотрел на гранаты, химических не было, но пресловутый противогаз все-таки решил не бросать, хотя он и мешал. «Гранаты? Да. Их-то вроде бы у них нет», — заключил он и привел в боевое положение светошумовую.

Рутра включил защиту на шлеме и забросил гранату в центр импровизированной улицы. Затем, спокойно пригнувшись, заглянул внутрь, осмотрел весь полигон и пробежал за стену ближайшего здания. Оценив, где теоретически они могли бы его ждать, решил, что наиболее правильно для настоящих бойцов ожидать Рутру напротив входа.

«Раз у меня такое преимущество в оружии, почему бы этим не воспользоваться», — решил Рутра. Он приготовил гранатомет «Гроза», резко выскочил из-за стены и выстрелил в проем окна напротив входа.

В ту же секунду резкий удар отбросил Рутру назад. Грудь страшно заболела, он с трудом пришел в себя, понял, что получил выстрел в грудь. Стреляли сбоку, с дальнего угла. Они ждали его выхода, не только Рутра мог логически мыслить.

Прогремел взрыв на втором этаже. Эхо отрезвило, заставило почувствовать запах смерти. Его одолел страх перед реальностью смерти. Надо было собраться — прежде всего ради детей. Рутра проклинал все, что мог; решил, что любой ценой надо выйти отсюда и покончить с ненавистной службой. Но как выйти? Надо победить! Надо думать!

Выстрел был сбоку, поэтому пуля прошла не прямо. Этот факт способствовал тому, что Рутра быстро очухался, услышал шорохи. Медлить было нельзя. Собравшись, он перезарядил гранатомет и приготовил обычную осколочную гранату. Прислушался — опасность могла прийти откуда угодно. «А вдруг они пойдут в атаку сразу с обеих сторон сооружения?» — размышлял Рутра.

Чтобы не гадать и не давать инициативу им, он решил действовать сам. Резко кинув гранату за угол, Рутра быстро побежал в обратном направлении, прильнул к стене и выглянул. Он не ошибся. Боевики тактически просчитали, что он выскочит вперед после взрыва, и решили его обойти. Двое из них уже бежали к нему. Время шло на доли секунды, стрелять из гранатомета так близко было смертельно опасно для себя. Переходить на ARX-160 времени не было.

В варианте автоматно-гранатометного комплекса у «Грозы» дополнительным неудобством было совмещение в одном спусковом крючке функций стрельбы из автомата и гранатомета, что требовало дополнительного времени на переключение спускового механизма. Рутра решил сделать то, чем восхищались его товарищи, когда он использовал этот трюк в боевой ситуации. Он рассчитал, что нападающие должны быть совсем рядом, вытянул руку с «Грозой», мгновенно бросил за стену и выстрелил вниз под ноги атакующим. В следующий момент раздался оглушительный грохот, который смешался с криком и визгом нападающих. Рутра забыл включить шумоподавление на шлеме, и его тоже немного оглушило.

Он присел к основной стене, поменял «Грозу» на ARX-160, стал ждать нападения с другой стороны. Слева какое-то время слышны были стоны и вопли, но вскоре они прекратились. Стало тихо. Он ждал. Прошло минут 10. Ничего не происходило. Решил подождать еще немного, но все оставалось по-прежнему. Тогда он захотел проверить — не ошибся ли он в количестве нападающих. Если их было трое, то уже никого не должно было быть в живых. Хотя тот, что был наверху, все-таки мог выжить. Он поднялся, тихо подошел к стене, подкрался к самому краю сооружения, стал вглядываться в ту сторону, откуда в него стреляли. Там был полуразрушенный деревенский дом. Все было тихо, ничего не происходило. Рутра решил спровоцировать врага. Он выстрелил в сторону дома и побежал обратно, выглянул из-за стены в том месте, куда выстрелил из гранатомета. Открылось жуткое зрелище — двое лежали с разорванными животами. Гадкий запах не давал дышать. Рутра решил проверить, что стало с тем, что был на втором этаже. Это было важно.

Он аккуратно перешагнул через убитых и выглянул из-за следующего угла. Только высунул голову, как рядом просвистела пуля. Рутра отпрыгнул, прижался спиной к стене и стал ждать. Нападения не было, хотя он ждал этого с обеих сторон. Все опять стало тихо.

Рутра высунул автомат за угол и дал очередь в сторону стрелявшего. Ответа не последовало, поэтому он опять стал ждать. Минут пять была тишина. Рутра перезарядил гранатомет. Это была последняя граната. Дополнительно приготовил ручные гранаты. Их было две — одна осколочная, одна шумовая. Первой бросил за угол шумовую. Прогремел взрыв. Несмотря на гул в ушах, перебежал к зданию, в которое первым выстрелил, забросил на второй этаж осколочную. Снова взрыв. Как только стихло, прислушался. Вроде все было спокойно.

Пригнувшись, он стал подниматься. Забравшись на второй этаж, Рутра не обнаружил никого — только следы крови, которые вели в другую комнату.

Строения были без отделки — бетон и кирпич, поэтому оставался след от подошвы, словно на песке. Рутра сбоку заглянул в комнату. Она была тупиковая — ни окон, ни дверей; хотя полностью Рутра не мог ее осмотреть — за углом кто-то мог находиться. Он не стал рисковать; припасов оставалось мало, но Рутра выстрелил из гранатомета в ту комнату, куда шли следы крови. Раздался взрыв. Шум вскоре стих, послышались стоны. Рутра тихо стал пробираться в комнату. Он присел на корточки рядом с входом, приготовил штурмовую винтовку, включил тепловизор, вытянул руку с винтовкой внутрь комнаты и помахал ею. Тепловизор показывал, что там кто-то есть. Рутра это понял сам по стонам, но ему надо было узнать, где конкретно. Тепловизор отобразил очертания тела, лежащего на полу, за углом.

Рутра встал, спокойно проверил оружие и приготовился к штурму. Предварительно решил проверить тыл и окружение. Для этого он осторожно подошел к проему окна, внимательно следя за выходом из смежной комнаты. На улице было все спокойно. «Где же может быть четвертый или четвертая?» — размышлял Рутра. Он выглянул на лестничную площадку, посмотрел вниз на первый этаж. Там никого не было. Тогда он снова подкрался к окну, высунул винтовку с включенным тепловизором, направил ее в сторону домика, из которого его обстреливали. Тепловизор ничего не показывал.

Рутра решил заняться боевиком в комнате, аккуратно подошел ко входу, быстро вытянул руку с винтовкой внутрь комнаты, в том направлении, где лежал раненый, и дал очередь. Раздался характерный звук от попадания пуль в тело. Рутра закрыл полностью лицо маской шлема, включил ночное видение, ночной оптический прицел и, держа оружие на взводе, кинулся в комнату.

Справа у стены на полу лежал человек. Рутра для убедительности выстрелил ему в голову. Раздался глухой хрип. Снова наступила тишина. Рутра медленно подошел, пнул с силой тело. Оно повернулось на бок, послышался непонятный звук — что-то катилось. Рутра внимательно всматривался по направлению звука, при ночном видении было трудно различить. В следующую секунду его пронзила догадка: это катилась граната! Убитый подсунул ее под себя, зажал телом и ждал, зная, что не выживет.

Рутра выпрыгнул из комнаты. В тот момент, когда он пролетал дверной проем, раздался взрыв. Осколки попали в него, один вонзился в ногу. Он упал, ударился головой; был слегка оглушен и растерян, пытался перебороть боль и выключить ночное видение. Рутра не мог прийти в себя от неожиданности, ведь двойник сказал, что у них нет гранат! Значит, это был обман. Тогда что же еще могло случиться неожиданного? Хотя, в принципе, двойник не говорил конкретно о гранатах.

Мысли быстро крутились в голове, Рутра выключил ночное видение и не мог понять, что перед ним. Через мгновение сообразил — по лестнице бегом поднималась четвертая, одновременно стреляя в его сторону. Рутра перевернулся и выстрелил очередью. Она отпрыгнула в сторону, потом вниз.

Рутра не переставал стрелять, пока не закончились патроны. Потом, быстро перезарядив обойму, попытался встать. Это было нелегко. Она попала в него. Теперь и рука была ранена, из ран лилась кровь. Во всех остальных местах, куда попали пули (в области головы, ступней, груди), была нестерпимая боль. Защита была надежная, но боль тоже ужасная. Незащищенные места на теле — все прошиты осколками. Рутра стал шарить по костюму, заглянул в сумку для противогаза — искал бинт, пластырь или жгут. Медикаментов не было, но он нашел гранаты от подствольника ARX-160. В спешке Рутра их не заметил.

То, что не было медикаментов, — большая оплошность Рутры. Он пренебрег их важностью. Однако в сложившейся ситуации это казалось уже не столь важным. Важнее было собраться и понять, куда делась нападающая.

Ранения не являлись слишком серьезными для бойца его уровня, стрелять он мог, тем более — в горячке, перед лицом смерти, под действием адреналина эти ранения уже не особо чувствовались. Рутра привстал, прислонился спиной к стене. Ходить нормально (тем более — бегать) он не мог, к тому же правая рука была ранена. Он зажал винтовку между ног, зарядил подствольник, перевел на стрельбу с левой руки, включил лазерный дальномер и баллистический компьютер для гранатомета. Все время не сводил глаз с лестничной площадки, ждал нападения, которого пока не было. Для убедительности проверил, сколько еще есть боезапаса, хотя помнил точно. Гранат для гранатомета было три, одна из них в стволе; магазинов с патронами — один для винтовки и два на «Глок».

Страх, злость и жуткое желание выжить пронизывали Рутру. Осознав реальную угрозу, он стал понимать, что это невозможно представить в обыденности, а здесь — это все буквально чувствуется! Перед глазами, как видение, проносились его родные — дети, жена, мать. Отец рано погиб, и Рутра не хотел разделить его судьбу. Он отдал жизнь, спасая Советский Союз, который это все равно не сохранило. Рутра не собирался умирать ради мифической идеи, он не «подписывался» под это; если кто-то вдруг захотел поставить его жизнь на кон, то он решил это выяснить и отомстить.

Разумные размышления не покидали его, оставался открытым вопрос — зачем противогаз? Рутра привстал, выглянул в окно, никого не было, стал, прихрамывая, ковылять к лестнице. На лестнице тоже никого не было видно. Ждать не имело смысла. Рутра вышел на лестничную площадку, заглянул вниз и, прижимаясь к стене, стал спускаться. Спустившись на один пролет, приготовил пистолет и выстрелил гранатометом в пол площадки перед выходом. Не дожидаясь, пока стихнет шум, он стал пробираться к выходу. Там включил тепловизор и высунул винтовку для анализа ситуации. Тепловизор ничего не показал. Рутра выглянул, осмотрелся. Он размышлял: «Логически она могла быть только там, откуда в первый раз выстрелила, там было самое надежное укрытие». Но все-таки решил проверить место, откуда атаковал в самом начале.

Рутра настроил лазерный дальномер и баллистический компьютер гранатомета на домик, где (по его мнению) прятался противник. Когда компьютер сделал расчет, он произвел выстрел так, чтобы граната взорвалась, ударившись о внутреннюю стену дома. Одновременно Рутра доковылял до того места, где лежали двое первых убитых. Крался он вдоль стены здания, из которого вышел, это позволяло видеть все объекты сразу, хотя и сам Рутра тоже был на виду. Только он дошел до края, откуда открывался обзор на убитых, в его сторону застрочили выстрелы из дома, в который попала граната. Рутра мгновенно лег, перекатился за стену, где лежали убитые. Не вставая, вытянул руку наугад, ориентируясь по шуму. Осмотревшись, обратил внимание, что у этих убитых нет оружия. Стало ясно — она его забрала. Значит, боезапас у нее был достаточный.

Рутра зарядил последнюю гранату, прижался к внешней стене зала, чтобы немного видеть укрытие террористки, сделал расчет баллистики с помощью компьютера и выстрелил так, чтобы граната взорвалась после падения на пол там, откуда женщина стреляла. Раздался грохот и визг. «Попалась, сука!» — обрадовался он и, подтягивая ногу, превозмогая боль, направился в сторону дома.

Рутра подошел к месту, где она пряталась, облокотился на стену дома и попробовал заглянуть вовнутрь. Дом был двухэтажный, с балконом внизу и вверху. Никакой отделки, это были муляжи. Он заглянул за нижний балкон. Никого. Потом вышел вперед и решил зайти за периметр. В эту минуту «тварь» выскочила в оконный проем первого этажа. Все лицо ее было в крови. Она навела на него автомат АК-9 и дала очередь. Рутра, увидев ее, специально мгновенно упал, так как убежать или отскочить в сторону в его положении заняло бы много времени — доли секунды могли стоить жизни.

Он лежал, перевернувшись на спину, и ждал, держа выход из дома и верхние окна с балконом на прицеле. По всей видимости, нападающая была в шоковом состоянии и ранена, растеряна; строчила из автомата в разные стороны. Лежа на спине, Рутра обратил внимание на потолок основного помещения. На нем виднелись колпаки, в которых ставились камеры ночного видения. «Значит, следят за боем. Кто-то смотрит и ждет результата. Ну, твари, ждите, я доберусь до вас», — сказал про себя Рутра и тут же поймал себя на мысли, что реально сделать ничего не может. «Главное — выжить», — решил он.

Эта сволочь перестала стрелять — закончилась обойма, скорее всего. Рутра ползком, боком, начал двигаться за угол дома. Там было безопасно — туда не выходили ни окна, ни дверь. Он встал, начал ждать. Штаны и рукав были мокрые от крови, что-то лилось по лицу. Рутра ощупал левую щеку, это была застывшая кровь с куском плоти и кожи. В него попали, а он в горячке и не заметил. Осколок или касательный выстрел разорвал ему щеку, сочилась кровь. Рутра заволновался, ведь он мог умереть от потери крови, поэтому решил пойти на штурм. Надо было закрывать маску шлема, хотя в нем терялся обзор, но рана на лице — достаточный аргумент.

Он вышел по внешней стене зала на обзор балконов, никого не было, прошел дальше, заглянул через оконный проем в комнату, тоже никого. Подкравшись к двери, сделал выстрел внутрь, включил тепловизор, привычным приемом прозондировал ситуацию внутри, боковым зрением увидел на экране красное пятно. Пока он рассматривал изображение на тепловизоре — началась очередь в его сторону. Пули попали в винтовку, выбили ее из рук. Рутра тоже свалился, чтобы спрятаться, и машинально, преодолев боль, схватил пистолет.

Ощущалось, как приближается Смерть, как она уже занесла косу над ним. Ему хотелось жить. Жить, если не ради себя, то ради детей. Это придавало ему силы и заглушало боль. Он сделал пару выстрелов в ответ и схватил ремень винтовки, подтянул ее к себе. Электроника была испорчена. Крепко зажав винтовку в левой руке, он вытянул ее под углом и очередью «прошил» то место, где тепловизор показывал пятно. По шуму Рутра понял, что пули попали не только в бетон и кирпич, но и во что-то мягкое.

Стало тихо. Рутра ждал стонов, но их не было. «Неужто убил», — подумал он. Выждав пару минут, Рутра встал. В этот момент прозвучали выстрелы в его сторону. Пули просвистели с шумом. Стреляли из ТКБ-059, его звук нельзя было перепутать — он серийно не выпускался и давался только спецам высшего ранга на спецоперации. «Откуда он, почему бандиты вооружены так хорошо? Двойник — скотина», — думал Рутра.

Держа оружие наготове, он ждал нападения. Голова ужасно болела, он плохо видел — то ли ударился, то ли попали в шлем. Рутра чувствовал, что слабеет. Надо было идти на штурм. Он заметил рядом кусок бетона, взял его правой рукой и кинул, с максимальной силой, на пол входа, имитируя шум нападения. В ответ прозвучали выстрелы. Женщина стреляла без разбору. Наконец у нее кончились патроны, но у Рутры их тоже было мало. Он подполз ко входу и снова приготовился совершить свой прием. Лежа, резко подавшись вперед, он вытянул руку с винтовкой и пустил очередь в ту сторону, откуда она стреляла. На этот раз она заорала и застонала. «Так тебе!» — подумал Рутра.

Стоны не прекращались, потом она что-то стала говорить на непонятном языке; похоже было на ругань, она шипела как змея. Рутра ждал. Вдруг снова прогремели выстрелы. Пули летели в стены и в потолок, осколки и куски бетона сыпались на него. Он прижался к дальней стене. Теоретически — она могла прострелить стену насквозь, трудно было оценить ее прочность. Когда выстрелы закончились, Рутра приготовил пистолет. Это был последний шанс. «Или можно убежать?» — спросил он сам себя и выглянул в сторону центрального входа, откуда зашел в этот полигон. Он был закрыт.

Вариантов не было — только штурм. Кровь с щеки залила шлем, шею, грудь. Все липло и болело. Неожиданно он услышал, что кто-то его зовет. Это был глухой и жалостливый женский голос:

— Рутра, послушай меня. Ты меня слышишь? Слышишь меня?

Рутра не знал, как реагировать. Его звала она, из комнаты.

— Ты кто? Откуда ты знаешь, как меня зовут? — возбужденно поинтересовался он.

— Я тебе кое-что расскажу. Возможно, тебе это покажется невероятным, но это так. Ты победил, мне все равно, у меня нет другого выхода, это последний шанс. Последний шанс для нас двоих, — тихим голосом, почти шепотом сказала она.

— Двоих? — спросил с возмущением Рутра. — Да что ты бредишь, прощайся с жизнью, тварь! Откуда ты знаешь, как меня зовут? Отвечай! И тогда я тебя убью нежно.

— Послушай меня, пожалуйста, послушай! Ты и так победил, послушай меня, пожалуйста, — стонала она.

— Неси свою ахинею, только быстрей, проживешь еще немного, — резко ответил Рутра. — Откуда ты знаешь мое имя?

— Скоро нас прервут, поэтому расскажу тебе быстро. Поверишь — будет шанс у нас двоих, не поверишь — тебя ждет моя судьба, — прошипела она на выраженном акценте неизвестного для Рутры происхождения.

Он не стал ее больше расспрашивать, а молча ждал, держа выход на прицеле.

— Ты был обычным шпионом, наблюдателем за объектами, добывал информацию, потом тебя вдруг берут в сверхсекретный отдел «Зеро». Тебя это не удивило? — спросила она.

Рутра решил молчать. Он понимал, что тут происходит нечто неординарное, но не мог сообразить — что именно.

— На объект «Зеро» берут только одиноких, неженатых, сирот, а ты уже имел семью. Тебя это не удивило? Не удивило? — повторила она, потом замолкла.

— Не удивило, — ответил Рутра, ожидая продолжения.

— А почему? Почему? — спрашивала она.

— Какое твое дело? — ответил зло он. — Что в этом такого? Говори быстрее! Или прощайся с жизнью!

— Не спеши, успеешь, — спокойно ответила она. — Когда я сюда попала, меня тоже отправили проходить этот полигон, а у меня там, наверху, ребенок.

— Ты что, хочешь, чтобы я тебя пожалел? Не дождешься. А когда ты убивала, ты жалела кого-нибудь? — зло крикнул Рутра.

— Я никого не убивала. Эти кадры специально смонтированы, — умоляюще сказала она.

— Так я тебе и поверил, жди манны небесной, — отрезал Рутра.

— Ты мне не веришь, но скоро ты будешь в таком же положении, как и я, — ответила жалостливо она.

— На каком основании я должен тебе верить? — спросил Рутра с явным любопытством.

— Я уже не в первый раз участвую в такой бойне. Соответственно, я позаботилась о том, что взять с собой в качестве доказательства.

— И какое же это доказательство?

— Я тебе сейчас кину карточку. Посмотри, что на ней написано.

— Кидай быстрее. Только я не пойму, в чем смысл всего этого?

— В том-то и дело, что смысл совсем не в том, что ты думаешь.

— Да заткнись ты! Откуда тебе знать, что я думаю, — ответил нервно Рутра.

— Этот полигон — испытание. Выживает сильнейший, чтобы затем отправить его на полевое задание, настоящий бой; имеется в виду не война, а террор. Это нужно, чтобы боец был испытан, смог реально убить того, кого считает врагом для себя. Он должен быть подготовленным, как настоящий вояка. Я сейчас покажу тебе документ издалека, чтобы ты не думал, что я кину тебе нечто другое, потом брошу его тебе. Прочти, — объяснила она, показала лист и кинула ему.

Рутра увидел перед собой ламинированный кусок бумаги, поднял его. На нем была фотография этой самой мадам в военной форме (звание капитана), а под ней надпись: «Манто Ольга Давыдовна. Старший оперативный сотрудник отдела активных мероприятий». Чуть ниже мелким шрифтом значилось: «Направление: Пакистан, Индия».

— Прочел? — крикнула она.

— Объясни, черт побери, что здесь происходит? — крикнул ей в ответ Рутра.

— Здесь готовят боевых террористов, но не тех, которых показывают в хрониках новостей, а их командиров, инструкторов. Здесь готовят спецов, которые будут управлять событиями, направленными на возбуждение конфликтов, в разных областях земного шара, в зависимости от национальной и религиозной обстановки. Нужно, чтобы специалист был подготовлен физически, хладнокровен, эмоционально мотивирован, был полностью подконтролен с помощью имеющегося на него компромата и родственных связей, — объяснила она.

— А почему у тебя есть такая карточка, а у меня нет? — спросил Рутра, подозревая подвох.

— Потому что ты первый раз проходишь испытание, а я третий. Тебе выдадут такую же после выхода из зала. Еще я схитрила, сделала фальшивую утерю карты, иначе они бы с ней меня сюда не пустили. Я ее спрятала.

— Для чего? Ты знала исход событий? — спросил Рутра.

— Нет. Я никак не могу пройти испытание на компромат, поэтому меня все время возвращают сюда, — сказала она.

— Что за компромат? — поинтересовался Рутра.

Но вместо ответа в зале послышался голос из динамиков:

— Испытание закончится через минуту, победитель выходит.

Рутра понял, что надо действовать, а не слушать ее бредни. Кроме того, подумал, что она использует время для занятия лучшей позиции.

— Послушай, я знаю, как отсюда выйти и сбежать, это не так трудно, — быстрее заговорила она. — Это шанс. Все равно — или мы поубиваем друг друга в таких поединках, или погибнем на операциях. В дальнем углу есть выход в морг. Оттуда, через холодильную камеру, можно пробраться в шахту утилизации. Шахта старая, заброшенная. Это все когда-то было подземным карьером. Через шахту можно выбраться, хотя она местами взорвана, затоплена и заминирована. Я видела карту, там можно пройти. Решайся! Подумай о своих детях, подумай о моем ребенке! Пожалуйста, быстрей! Сейчас они придут!

Мозг Рутры готов был взорваться, он не мог понять — что правда, а что ложь. С одной стороны, перед лицом смерти женщина могла говорить все что угодно, с другой — если это правда, то он убьет невинного человека, а сам займет его место. Все, что здесь происходило (и сам объект), не поддавалось логическому осмыслению. По уровню своей деятельности он имел допуск к информации о том, что во всех значимых боевых нелегальных формированиях есть инструктор извне. Тот, кто держал связь с поставщиками оружия, через кого шли деньги. Все это было завуалировано, но без него эта группа не значила ничего. Она или подчинялась этому правилу, о существовании которого не ведала, или переходила под командование такой группы, а если не подчинялась — отдавалась на заклание противнику. Судьба любой подобной группы была определена — подчинение или смерть. В конце концов оставались только те, кто был нужен, если, конечно, они оставались еще нужны.

Время шло быстро. Что значило «сейчас они придут», «испытание закончится через минуту, победитель выходит»? На самом деле верить ей у Рутры было больше оснований, чем тем, кто заманил его сюда. Еще он помнил слова двойника: «Ты здесь никто». Он решил проверить. Спецы его уровня сотни раз проходили испытания, которые назывались на профессиональном жаргоне «постановка». Это когда человек, который долго втирался в доверие, участвует в заговоре против тебя. «Как, например, эти Васильевич и Иванович», — рассерженно вспомнил Рутра.

— Выходи, бежим! — крикнул ей Рутра.

— Держи оружие, оно пригодится, — ответила она и кинула ему АКСУ.

Рутра поймал его на лету, отпустив висеть на ремне свое. При движении кольнуло в области сердца. Видимо, он был ранен, но под действием адреналина не чувствовал. Он рефлекторно пытался схватиться больной рукой за это место, но рука заболела еще сильнее, обессилела, и, чтобы не уронить ее, он схватился пальцем за нагрудный карман. Еле зацепившись на секунду, пальцы отпустили край кармана, сил не было.

Рутра стоял на одной ноге, прислонившись к стене, в полусогнутом положении. Нагрудный карман отвис. Рутра разглядел содержимое, вспомнил о записке, которую положил ему двойник. Что же было там? В данный момент все могло повлиять на его решение, поэтому, несмотря на стремительно развивающиеся события, он решил проверить. Приложив неимоверные усилия, превозмогая боль, он вытащил пальцами раненой руки записку. В это мгновение потух свет, замигала синяя лампа, завыла сирена. Рутра немного растерялся. В проблеске аварийного света он пытался прочесть, что было написано на бумаге. Свет то появлялся, то пропадал. Сквозь шлем было плохо видно. Он поднял маску, кое-как разобрал написанное по «кадрам», которые возникали при каждом всполохе света, и ошалел. Обрывок за обрывком, «кадр» за «кадром» — сложилась целостная картина. Там было написано: «Не верь ей».

На доли секунды Рутра оцепенел, пытался понять, что происходит в этой организации. Его привел в чувство вид яростного лица нападающей соперницы. В первое мгновение Рутра подумал, что она несется к нему, чтобы сбежать с ним, но вид направленного на него УЗИ не оставил сомнений.

Немного придя в себя, Рутра рефлекторно использовал свой излюбленный прием. В таких случаях он не отскакивал в сторону, не бежал, а падал и стрелял снизу. Это экономило время и давало возможность занять лучшую позицию. В следующую секунду он получил удар пулей по касательной о шлем и сквозь шум сирены услышал выстрелы. Рутра упал на спину. Страх, разочарование, ненависть, гнев перемешались в нем. В руках был АКСУ, и он решил не менять его.

Она появилась в проходе. Рутра, собрав силы, нажал на курок, но выстрела не последовало. Нажал еще, еще раз. Выстрела не было.

Время летело со скоростью света, и только скорость мысли могла сравниться с ним, однако даже его не хватало на «наслаждение» от разочарования, ярости, гнева и жажды мести. Эта сука его перехитрила, кинула оружие без патронов, чтобы он отложил свое.

Думать было поздно. Она уже целилась в него. Прием немного помог — женщина искала его в стороне и машинально стреляла туда. Рутра мгновенно бросил автомат в нее и ударом по колену сбил с ног. Она, падая, стреляла в его сторону. То, что он лежал, спасло его. Пули прошли мимо, но одну он почувствовал: попала в руку, вернее — в «Глок», который Рутра успел выхватить невредимой рукой, и сбила его. Женщина упала и лежа попыталась выстрелить, но, видимо, закончились патроны. Она перевернулась, как раненая змея, и, схватив нож, готовилась сделать последний бросок.

Рутра тоже перевернулся на живот, чтобы встать. В голове у него была только одна мысль, которую он повторял как заклинание: «Я здесь не умру!» Женщина, приподнявшись, хотела прыгнуть на него.

Времени искать «Глок» не было, хватать винтовку тоже. Она, словно черный демон, уже была над ним. В следующую секунду Рутра резко перевернулся на спину и ощутил теплый поток жидкости у себя на шее. Это была ее кровь — он всадил ей нож в горло. Террористка тоже его зацепила. Он с трудом убрал свою голову в сторону, а женщина так и осталась лежать на нем. Рутра плохо понимал, что происходит, силы его покидали.

Последнее, что он увидел: включился свет, замолкла сирена. Кто-то оттаскивал ее тело от него. На мгновение он потерял сознание, потом, очнувшись, увидел, что его несут на носилках, и опять «вырубился».

***

Очнулся Рутра в «местной» одиночной больничной палате. Это он понял по интерьеру и отсутствию окон. Он был почти весь перевязан, голова ужасно болела. Приглядевшись, обратил внимание на то, что палата была напичкана электроникой. Рутра понял, что это не палата в привычном понимании, а специальный кабинет, лаборатория, причем с очень высокотехнологичным оснащением. Он убедился в этом, когда прибор, похожий на глаз, вытянулся на баллистическом держателе к нему, прямо в область переносицы. «Глаз» стал двигаться влево и вправо, фиксируя щелчками движение глазных яблок Рутры, после откатился на место и направил узкий луч света на прибор за головой. Рутра вытянул шею и попытался посмотреть, что там. Разглядеть он сумел большой экран с матричным изображением человека, на теле которого мигали несколько точек — в области головы, груди, рук и ног. Сверху была надпись. Присмотревшись, он смог ее прочесть. Там было написано: «Система подключена и функционирует».

Рутра внимательнее присмотрелся; от его рук, ног, головы и груди к разным приборам шли провода и трубки. Его охватило беспокойство.

Открылась дверь, зашел человек в белом халате.

— Добрый день, Рутра! С возвращением, вернее — с прохождением на высший уровень.

Рутра узнал его. Это был Юрий Яровитович.

— Добрый день, — ответил Рутра. — Хотя не совсем понятно, когда здесь день, а когда ночь. По-моему, сейчас ночь.

— О да, система дает о себе знать, — сказал Яровитович и, пройдя мимо, стал вглядываться в экран за койкой.

Потом он сел за стол, надел что-то типа очков и стал манипулировать изображениями, которые периодически появлялись над поверхностью стола.

— Как себя чувствуешь? Наверное, злой на нас? — спросил он.

«Злой» было не то слово. Рутра был в ярости, но виду не подавал. Его цель была выйти отсюда, из этого подземелья.

— Я тебя понимаю, ты хочешь во что бы то ни стало сбежать отсюда, но теперь тебе делать этого не надо, ты теперь другой человек. Скоро ты вернешься наверх. Только успокойся, все будет хорошо, — говорил, глядя в экран компьютера, Яровитович. — Ты пойми, всегда натуральная подготовка лучше любого тренажера и убеждения. Это были действительно террористы, поэтому жалеть их не стоит. На их совести много невинных жертв, так что ты научился без колебаний уничтожать зло. Или я не прав?

— Еще не знаю, я странно себя чувствую, — ответил Рутра.

Он был немного слаб, речь давалась тяжело, голос был осипший.

— В чем выражается эта странность? Ты чувствуешь себя сильнее, слабее, слышишь голоса, шум в голове, знаешь то, чего не знал, понимаешь то, чего не понимал, что-то забыл, чего-то не понимаешь теперь? Что именно странно? Мне надо знать. Приборы показывают, что ты функционируешь нормально.

— Функционирую? — повторил Рутра. — Это у вас так называется?

Он не мог и не хотел проявлять эмоции, ему было тяжело. Было ощущение, что осколки в теле остались.

— Отвечайте по существу, полковник Пасхов, — спокойно, без эмоций сказал Яровитович.

— Все нормально, — недовольным тоном ответил Рутра.

Он помнил разговор с боевичкой и понимал, что его положение очень зыбкое.

— Что нормально, что Вы чувствуете? — спросил Яровитович.

— Немного тяжело, тело болит, — ответил Рутра.

— В голове болит? — спросил он.

— Да, — ответил Рутра.

— Как болит, в чем это выражается?

— Такая тупая боль, как будто что-то мешает, как будто голова стала больше, — объяснил Рутра.

— Это нормально, это пройдет, — ответил успокаивающе он. — Полежите, отдохните, ничего не бойтесь. Вы прошли испытание, скоро Вы поправитесь. Мы использовали в Вашем случае лучшие технологии, не доступные гражданской медицине. Скоро Вы почувствуете себя намного лучше. Поначалу многое покажется странным, но не удивляйтесь. Мы почистили и усилили Вас.

— Что? — спросил Рутра.

— С помощью специальных препаратов мы усилили Ваше тело. Это секретные технологии. Вы теперь сильнее, быстрее, зорче, более устойчивы к неблагоприятной окружающей среде. А мозг! Мозг — это вообще шедевр. Для начала Вам хватит. Главное — Вы живы и готовы побеждать, — хитро улыбаясь, сказал он и направился к выходу.

— Подождите! Что Вы сказали о мозге?

— Спите, отдыхайте, — напоследок ответил он и вышел.

Рутру обеспокоили слова «готов побеждать». «Что это могло означать, неужели эта сука была права?» — раздумывал Рутра.

В голове Рутры появились еще более тяжелые раздумья. Неожиданно ему пришла невероятная мысль. Он догадался, чипы уже есть в его теле. Как только прошла по мозгу молнией эта мысль, прибор в виде глаза включился, потянулся к его глазам, замигал и резко направил луч света прямо в оба зрачка. Рутра пытался от неожиданности отпрянуть, но ему это не удалось. В следующую секунду он почувствовал, что его сознание куда-то проваливается. Он терял сознание или засыпал, все происходило без его воли.

Очнулся Рутра от вибрации и музыки.

В палату зашла женщина, поздоровалась, оставила на тумбочке вещи и таблетки.

— Витамины и комплекс микроэлементов, без них здесь нельзя. Не забывайте принимать, — пояснила она, просмотрела данные с приборов, потом помогла ему встать.

Рутра, немного качаясь, встал. Голова чуть-чуть кружилась. Он подошел к тумбе, увидел зеркало на стене, посмотрелся. Голова была побрита налысо. Он был в шрамах, зеленке, пластырях, перевязан бинтами. На голове, прямо на макушке, виднелись два больших шрама. Это были явно не ранения. Осмотрев себя, он подумал: «Хорошо, что еще жив остался».

Она предложила одеться. Это был спортивный легкий костюм. Он оделся, пошел в ее сопровождении к выходу, вышел в коридор — типичный практически весь белый интерьер.

— Пройдемте со мной, — услышал он знакомый голос.

Он обернулся. Слева у двери стоял двойник; был без спецодежды, в таком же спортивном костюме. Для Рутры это выглядело необычно и настораживало. Медсестра попрощалась, Рутра с двойником пошли по коридору, замаскированный под лабиринт для несведущих.

— Как Вы стали моим двойником? — поинтересовался Рутра, так как этот вопрос волновал его изначально.

— Генная инженерия, — ответил двойник без дополнительных комментариев.

— Почему тогда Вас не подготовили?

— Внешность можно подделать, а характер нет. Я не готов пойти на то, на что Вы можете. Я Вас могу заменить на небоевых, общественных мероприятиях. У меня нет такого уровня допуска. Я нужен, чтобы запутать врага и дать Вам возможность действовать инкогнито, — объяснил двойник.

Они шли мимо дверей, из которых постоянно выходили люди в белых халатах. «Не так уж здесь и безлюдно», — подумал Рутра. «Где они живут, есть ли у них семьи?» — рассуждал он. Так они дошли до небольшого спортзала.

— Здесь Вы будете проходить ускоренный курс реабилитации и обучения.

— Обучения? Чему? — спросил с неподдельным беспокойством Рутра.

— Обучение нейтрализовывать противника невидимыми ударами, — первый раз улыбнувшись, ответил двойник. — Познакомьтесь, это Ваш инструктор.

И он указал на довольно молодую, спортивного телосложения женщину.

…Бойцы напали одновременно, пытались ударить Рутру прикладом, ножом, ногой, электрошоковой дубинкой. Он спокойно смотрел. Рутра знал, кто дойдет на долю секунды раньше, куда ударит, как надо его нейтрализовать. На этот раз он спокойно уходил от удара, выгибался, сгибался, уходил за спину одного и бил другого четкими, молниеносными ударами пальцев в разные части тела. Все происходило мгновенно. Нападающие падали один за другим. Вскоре все лежали на полу.

— Прекрасно, — сказала инструктор.

— Прекрасно, — повторил двойник. — Теперь еще раз полигон и переходите в другой отдел.

— Чего? — возмутился Рутра. — Мы так не договаривались, я вам не подопытный кролик!

— Успокойтесь, Вы не в том положении, чтобы диктовать требования. Вы должны пройти все испытания, иначе — нет смысла в этом. Потом сами будете гордиться собой, я это не раз видел, — успокоил двойник.

Не раз видел? «Сколько же таких, как я?» — в очередной раз подумал Рутра.

— Вам надо выйти отсюда подготовленным. Пойдемте, — сказал двойник и, махнув рукой, направился к выходу.

Делать было нечего, Рутра пошел за ним, обдумывая, как отсюда сбежать или дать сигнал в «Зеро». Пройдя коридор и хитрый лабиринт, они оказались в том же зале, где Рутра переодевался перед битвой. На этот раз на полу лежали только шлем, нательный бронежилет, светошумовая граната, набор кухонных ножей, один боевой нож, жгут, электрошокер, фонарь, аптечка, респиратор, осколочная граната, револьвер.

— Это все? — поинтересовался Рутра с уже привычными для здешних мест нотками возмущения в голосе.

— Вы имеете право взять три предмета, — заявил двойник, чем довел Рутру до состояния ярости и желания растерзать свою копию.

— Вы что, охренели? Что за беспредел здесь творится? — разгневался он.

— Хотите — сбегите отсюда, — ехидно ответил двойник. — Того оружия, которое внутри Вас, достаточно, чтобы обойтись и без этого.

— Какое оружие? — поинтересовался Рутра с любопытством и надеждой, хотя уже и сам догадывался.

Он понимал, что после того, как очнулся в палате, стал по-другому все ощущать. Рутра стал лучше слышать, видеть, фокусировать взгляд, определять еле различимые запахи, быстрей соображать и знать то, чего не знал раньше. Например, зачем он проходит полигон второй раз, уже подготовленный. Ведь можно было сразу обработать бойца и проходить испытания. Но нет, делалось именно наоборот, отрабатывались качества и на основе пройденного делался анализ — какие качества усилить. Неспроста двойник сказал: «Это Ваша ментальность». Натуру человека невозможно изменить, она заложена изначально. Так что же от него требовалось? Изменить ментальность, не бить сильно, беречь силы, как сказал двойник? Все это слишком просто. Скорее всего, нужно то, что сказано было изначально: подготовить тело для защиты его самой ценной части — мозга!

Из оружия Рутра взял светошумовую гранату, шлем и бронежилет. Неведомая внутренняя логика подсказывала, что надо взять именно эти предметы. Рутра не сомневался, что у противников будет полный боекомплект.

— Одевайтесь! — скомандовал двойник.

Рутра, разделся, надел бронежилет, шлем, проверил гранату. Его расчет был в том, что оружия и так там полно, надо только забрать, а для этого необходимо временно врага оглушить. Шлем был обязателен, он не давал самому оглохнуть и ослепнуть, обеспечивал защиту от пуль, имел ночное и инфракрасное видение, связь и маску для лица. Бронежилет требовался потому, что изначально не известно было, где они заняли позиции. Риск поймать пулю — очень велик.

— Вперед, подсказки на этот раз не будет, — сказал двойник и вышел.

— Ну и скотина! — крикнул ему вслед Рутра.

Он подтолкнул ногой револьвер поближе ко входу. «Может, дверь не закроют», — надеялся он. Крадясь, он подошел к проходу, прислушался и стал ждать. Изменения чувствовались все больше и больше, особенно тогда, когда они были востребованы. Сознание помнило, как было и как стало, поэтому шаблоны поступков, основанные на прежних возможностях, «предостерегали» от поступков, которые в нынешнем положении были выполнимы. Слух стал настолько острым, что он, затаив дыхание, слышал звуки за пределами стен. Где-то шумела вентиляция, где-то работал телевизор, жужжали лампы освещения, кто-то тяжело дышал.

Рутра еще более внимательно прислушался. Он отделял звуки друг от друга, почти не дышал, ждал, когда противник шевельнется. Это была война нервов и терпения. Он закрыл глаза, представил, что из его уха выходят сканирующие лучи, проверяют помещение. Вдруг невидимые волны изменили пространство. Это был шум трения песка о бетон — кто-то пошевелился. Рутра ждал. Это нервировало противника. Вот еще шорох — кто-то решил выглянуть. Еще волна — тихие шажки на цыпочках. Это другой человек менял позицию.

Время шло, но ожидание стоило того. Теперь Рутра знал, где они. Он даже знал приблизительно их телосложение, вес и тип оружия.

Мозг рассчитывал возможности боевиков в зависимости от расположения. Слева было здание без окон на стене, обращенной ко входу в полигон. За ним можно было пройти незамеченным из основного здания, где в прошлый раз пришлось побегать по лестнице. Именно там, на противоположной стороне от входа, окна смотрели на входной проем в зал. Оттуда его ждали. Справа — тот самый домик, из которого был виден и вход, и проход вдоль стены без окон. Рутра приготовился, выждал момент, когда бойцы занервничали и притупили свою бдительность, кинул гранату в центр зала. Пока всех оглушило — с разбегу проскочил в здание напротив выхода.

Решение пришло мгновенно, сознание не могло объяснить столь резкое изменение плана. Через секунду он уже был внутри, вычислял обстановку. Боец корчился справа, пытался поднять свисавший с рук «Печенег». Удар ногой с разворота по касательной, и оружие отлетело. Еще разворот, прямой удар в живот, еще разворот, удар по касательной в голову. Боец отлетел в сторону, упал на пол и застонал.

Рутра огляделся. Сознание, собрав всю информацию, «объяснило» его выбор — это была самая сложная и стратегически важная точка. Он не стал церемониться, подскочил к «Печенегу», нагнулся, чтобы схватить его, и, не оборачиваясь, увидел бегом поднимающегося к нему бойца. Тот готов был выстрелить, целился. Рутра развернул тяжелый пулемет, резко отскочил в сторону, изворачиваясь от пуль, нажал на курок. Выстрела не было. Кровь хлынула в голову, мысли путались. Видимо, что-то заклинило. Разбираться времени не было, боец уже поднялся на этаж и разворачивался в его сторону.

Доли секунды стали стоить вечности. Рутра, высчитав оптимальное решение, бросил пулемет в бойца, схватил с пола смесь раздробленного бетона с пылью и бросил нападающему в глаза, одновременно спрыгивая на лестницу, уходя от пуль. К счастью, Рутре повезло — на лестнице никого не было, остальные ждали его в засаде. Он не стал убегать, нужно было оружие. Пока нападающий пытался очистить глаза и не контролировал ситуацию, он стрелял наугад. Рутра пригнулся на лестничной площадке, однако не выпускал из виду человека. Как только закончилась очередь, Рутра выскочил наверх. Боец менял магазин на УЗИ. Не успел он передернуть затвор, как свалился с ног от удара под колено. Второй удар отбил оружие в сторону. Рутра рванул в сторону, чтобы его схватить, при этом споткнулся и упал: боец схватил Рутру за ногу и доставал нож. Вытянув руку, машинально схватив автомат, Рутра выстрелил. Во время падения он расшифровал последние действия бойца — тот успел передернуть затвор, но не успел выстрелить.

Время шло для Рутры медленно, а двигался он быстро. Нож, занесенный над ногой, упал в сторону, боец свалился назад. Что-то закрыло свет. Это был первый поверженный. Он поднялся на колени и хотел нанести удар огромным, словно молот, кулаком. Рутра развернул УЗИ назад и пустил очередь. Тот с хрипом свалился.

Ни на мгновение Рутра не терял контроля над периметром, в любой момент могло быть нападение. Но почему они не напали все сразу? Или есть какие-то правила в этой бойне? УЗИ было пустое, патроны закончились. Видимо, это было первое правило — ограниченность ресурсов. У них не было касок, шлемов и бронежилетов. Или они их не выбрали? Возможно, это тоже правило. Раздумывая над этим, Рутра взял «Печенег», осмотрел его. Видимо, боец пытался перевести его из одного режима стрельбы в другой, когда Рутра напал. Поспешил, запутался и перевел на предохранитель или перепутал во время взрыва гранаты. Как бы то ни было, Рутра настроил оружие в режим автоматической стрельбы, стал аккуратно, крадясь вдоль стены, высматривать, что снаружи.

Снаружи все было спокойно. Если они не поменяли места, то третий и четвертый бойцы должны были быть в здании слева. Рутра решил использовать ту же тактику — ждать. Ведь никто не сказал, сколько времени дается на бой. Теперь у него было оружие — усовершенствованный «Печенег-2». Он не был столь громоздким, как его предшественник, поэтому его не тяжело было держать, затаив дыхание.

Враги явно волновались. Они суетились по полной. Оба были в одной точке — в доме слева. Рутра, осмелев, поднял пулемет и, приготовившись стрелять, стал спускаться. Он приблизительно рассчитал, что убойной силы «Печенега-2» должно хватить, чтобы прошить стены насквозь. Рутра спокойно встал у выхода и пустил очередь в направлении врагов.

Ответа не было. Чтобы не терять времени и использовать преимущество, Рутра стал осторожно продвигаться вперед. Когда оставалось патронов 50, он перестал строчить, перевел предохранитель на стрельбу одиночными. Отошел к ближайшей стене и стал ждать ответа. В доме очень нервничали, это Рутра понял по манере стрельбы. Они открыли шквальную очередь. Не целясь, просто высунув оружие в проем, стреляли наугад. Расстреляв все патроны, они замолкли.

Рутра ждал второй очереди, но ее не последовало. Возможно, это был хитрый ход, так как подобная манера вести бой явно не соответствовала уровню обученных боевиков.

Он не включил шумоподавитель на шлеме, поэтому в ушах гудело. Понемногу Рутра стал различать тихие звуки. Это был детский плач. Прислушался. Да, это был детский плач, но не младенца. Звук доносился из макета дома.

Рутра потихоньку стал приближаться. Разные мысли проскакивали в мозгу. Что это? Очередной розыгрыш? Запись? Чья-та жестокая игра? Имитация? Рутра приближался, голос был все громче. Он аккуратно подошел к сооружению и, держа на прицеле выход, стал подниматься на крыльцо. Голос слышался внутри, в комнате первого этажа. Рутра встал и начал прислушиваться. Плачущий был справа от входа. Тогда Рутра попытался посмотреть, что внутри. Темно — в доме не было окон.

— Кто там, выходи! — скомандовал Рутра.

Плач продолжался, никто не ответил.

— Хочешь жить — выходи!

Ответа не последовало. Что же делать? Если там ребенок, то он отказывался участвовать в этом убийстве. А если розыгрыш? Что делать? Внезапно послышался голос в динамиках:

— Время заканчивается, выходит победитель.

— Выходи! Или я стреляю! — предупредил Рутра.

Ответа снова не последовало — только плач. Нужно было действовать. Он встал с другой стороны и выстрелил внутрь, вдоль стены, напротив плачущего, потом еще раз, но уже чуть дальше. Так он стал простреливать наиболее опасные места, где могли ждать его.

— Я вхожу! Будете двигаться — стреляю, — скомандовал Рутра.

По свету, что проникал внутрь, был виден силуэт только одного. Рутра решил рискнуть и присмотреться. Он выставил перед собой оружие и осторожно стал вглядываться.

В комнате была темень. Справа от входа стоял небольшого роста человек. По силуэту Рутра определил, что это был действительно подросток. Рядом что-то лежало. Скорее всего, это был второй. Возможно, его убило пулей, что прошла насквозь стены. Рутра развернулся, всмотрелся в другую сторону, но там никого не было.

Он вспомнил, что на шлеме есть ночное видение. Рутра встал с прежней стороны и переключил шлем на ночной режим. От того, что в зале горел яркий свет, все в глазах побелело. Нужно было входить. Он вошел, изредка стреляя для устрашения. Осматривая комнату, Рутра не переставал давать одиночные выстрелы по сторонам. Наконец, осмотревшись, Рутра понял, что, кроме юнца лет четырнадцати, в комнате нет никого. Второй лежал в крови на полу. Стоящий у стены мальчик тоже был ранен в ногу. Он перевязал себя своей рубашкой. Облокачиваясь о стену, он тихо всхлипывал. Жалость пронзила сердце Рутры, ему стало не по себе. Хотя сложилась ситуация, угрожающая его жизни, все же он спрашивал себя: «Что за чертовщина здесь происходит? Кто такой этот пацан? Как оказался тут?»

— Ты кто такой? Ты меня понимаешь?

Он не отвечал.

— Выходи наружу!

Опять молчание.

— Выходи, быстро! — крикнул Рутра.

Мальчик молчал и только исподлобья смотрел на него. Рутра подумал, что он не может двигаться, и решил его сам вывести. Он не собирался стрелять — вид убитого мальчика так и переполнял его гневом. Рутра стал подходить ближе, одной рукой держа пулемет. Подойдя, он скомандовал:

— Быстро выходи!

Подросток молчал.

— Ты что, жить не хочешь? Выходи немедленно! — крикнул Рутра и выстрелил в сторону.

В этот момент выключилось освещение зала. Загорелся мигающий аварийный свет, завыла сирена. Рутра потянулся взять пацана за ворот, чтобы вывести. От миганий у него зарябило в глазах. Перед глазами менялись картинки, которые то появлялись, то пропадали. Немного адаптировавшись, Рутра стал понимать, что видит. Малой смотрел яростным взглядом. По параметрам, которые обработал его мозг, Рутра сообразил, что это представитель негроидной расы. Невозможно было понять, чего он хочет, поэтому Рутра решил отключить ночной режим и поднять маску. Не успев это сделать, он увидел руку пацана, поднимающуюся к его шее. В руке был нож. За мгновение в голове Рутры прошли тысячи мыслей: «Опять я попался на утку! Успею ли схватить свой нож? Смогу ли отойти и попасть в него? Может, выбежать? Оттолкнуть? Выбить нож?»

Доли секунды шли очень быстро. Он почувствовал, что нож проткнул руку, которая держала пулемет. Мальчик собирался нанести второй удар в район шеи, пулемет выпал. Рутра рефлекторно, как во время занятий с тренажером, отбил руку с ножом в сторону и ударил правой ногой нападающему в пах, отошел на шаг назад и коронным ударом с разворота прибил человека к стене. Пацан ударился о стену так сильно, что звук удара заглушил звук сирены, и упал лицом вниз. В ноге стало тепло — подросток все-таки успел ранить Рутру. Он, хромая, подошел к телу. Перестала выть сирена, зажегся свет.

Рутра снял шлем и раненой ногой ударил в район левой почки. Лежащий захрипел и замолк. Послышались шаги. Это встревожило.

— Вы без оружия? Выходите с поднятыми вверх руками, — послышался голос двойника.

— Выхожу, — ответил Рутра и пошел к выходу.

— Что, опять чуть не обосрался? — с издевкой бросил двойник.

Двое высоких, здоровенных альбиносов вошли внутрь.

— Я и до тебя как-нибудь доберусь, — ответил спокойно Рутра.

— Ну да, скажи еще, что убьешь меня, — хихикая, ответил двойник.

Его смех подхватили двое, которые вышли из дома. Рутра не хотел с ними вступать в перепалку. Он решил пойти к начальнику этого ужасного «заведения».

— Куда пошел? — крикнул один.

— Куда надо, — зло ответил Рутра.

— Ты еще не прошел экзамен, бой не закончен, — сказал второй.

— Не закончен? Для вас, может, и не закончен, а для меня закончено все. Я не собираюсь идти у вас на поводу, мне надоел ваш беспредел! Где ваше начальство? — кричал Рутра.

— Он что, больной? — спросил первый, смотря на двойника. — Ты ему ничего не объяснил?

— Объяснил, — сказал виновато двойник.

— Значит, хреново объяснил! — рявкнул первый и крикнул Рутре: — Дело не доведено до конца, он еще жив!

— Я свое дело сделал, на эту ерунду не подписывался! — крикнул в ответ он.

— Здесь ты никто, понятно? Зашел и добил! — со злостью зарычал первый.

— Я ничего больше не собираюсь делать, плевать я хотел на ваши угрозы! Понятно? — закричал в ответ Рутра.

Они переглянулись.

— Сейчас посмотрим, — сказал второй, вытащил револьвер и направил на Рутру.

Рутра стал замечать за собой, особенно в такие эмоциональные минуты, что он соображает совсем по-другому. То ли из-за подземелья, то ли из-за перенесенного стресса, то ли из-за чего-то еще, но явно он мыслил и соображал иначе. Почему-то он четко понимал, что за их угрозами ничего особенного не стоит, что они в замешательстве и не знают, как быть. Рутра за мгновение представил, что предшествовало этому событию, какие указания получили эти люди, что будет дальше, какое место теперь занимает он сам в цепочке событий. Рутра смотрел в глаза и осознавал, что происходит в мозгу того или иного человека. Он сам до конца не понимал, как это ему удается, но каким-то образом ясно видел, какие размышления и умозаключения в головах окружающих.

На секунду все замолкли. Они ждали его реакции.

— Кто он? — спросил Рутра, головой кивая в сторону дома.

Он догадывался: то, куда он попал, не бандитская организация, она не стала бы заниматься убийством невинных.

— На нем больше трупов, чем на тебе, — смеясь, протянул револьвер второй амбал.

— Я не буду добивать. Надо — мочите сами, — спокойно объяснил свое решение Рутра.

Он понимал, что мальчик был лет четырнадцати, из Африки. Там мальчики с 12 лет являются основным боевым составом банд, а убивают они с наслаждением. Это для них игра с набиранием очков. Трое снова переглянулись.

— На, иди, — сказал первый двойнику и протянул револьвер, который передал ему второй.

— Нет, я не буду, — ответил, подняв обе ладони вверх, он.

— Да как же ты будешь жить? Ты так и останешься здесь, тебя нельзя выпускать наверх, ты там сдохнешь, — с сарказмом сказал первый и кинул револьвер второму.

Второй пошел внутрь. Рутра, опомнившись, стал снимать окровавленные штаны.

— Есть бинт или жгут? — спросил он двойника.

— А тебе не засчитаем проход, так и будешь ходить по кругу, — с ехидной улыбкой адресовал первый Рутре.

Вышел второй, посмотрел на первого и покачал головой.

— Нет? — спросил первый.

— Он сдох. Этот так его уделал, что душа его пошла отпевать намаз с Абдишакуром.

— Повезло тебе, — сказал первый, обращаясь то ли ко второму, то ли к Рутре.

— Пошли отсюда, — сказал двойник и, взяв Рутру под мышки, помог идти.

Они вышли в зал подготовки. Двойник посмотрел вверх, на камеру, и сказал:

— Пришлите носилки, так мы долго будем идти.

Потом обратился к Рутре:

— Сядь тут, скоро они придут.

Они сели у стены, стали молча ждать. Каждый думал о своем, но оба знали, что думают о последних событиях. Первым молчание нарушил двойник.

— В эмоциональном плане это самое сложное испытание. Большинство не могут пройти даже начальную стадию, не могут даже войти туда. Дрожат, заикаются, убегают.

— А ты сам-то как?

— Мое назначение другое. Я должен уметь хорошо и быстро мыслить, убеждать. Кстати, это второй этап полигона, ты должен его пройти.

— И сколько всего этапов?

— Три.

— Что в третьем?

— Вот этого я не знаю, туда у меня допуска нет.

— Куда?

— Здесь, внизу, много чего есть, это государство в государстве. Здесь есть все на случай какой-либо катастрофы наверху, здесь может сохраниться цивилизация и со временем подняться наверх.

— Прямо все? Что, поля с пшеницей растут? — спросил Рутра немного хамовато.

— Знаешь, что говорят постоянные жители таким пришельцам, как ты, когда что-то нужно?

— Что они говорят?

— Здесь есть все!

— Все?

— Да, все, а если нет, то можно сделать, создать.

— Ладно, ты не ответил. Туда — это куда?

— Я еще всего здесь не знаю, здесь левый глаз следит за правым. Когда ты узнаешь, тогда два варианта — или мы больше не встретимся, или ты мне не расскажешь. Причина мне тоже неизвестна. Так происходит со всеми.

Глава 6. «Кактус»

Рутра спустился на нижний уровень для продолжения занятий. Вячеслав был в боевом расположении духа. После короткого приветствия он пригласил Рутру в тот же кабинет и, показывая слайды на экране, приступил к ознакомлению с агрегатом — машиной, один вид которой говорил о мощи структуры, располагавшей ею, а представление о том, как она сюда попала и как выезжает на поверхность, расширяло воображение до фантастических уровней.

— Перед тобой МАЗ-7907У, кодовое название — «Кактус». Это модернизированная сверхсекретная установка с боевым, жилым и лабораторным блоком на базе МАЗ-7907. Она изменена, усилена, усовершенствована и увеличена в размерах. Сам МАЗ-7907 — это опытное шасси Минского автомобильного завода. Единственная в мире машина с 24 ведущими колесами. Длина машины 59 метров, ширина 9,6 метра, высота 8,2 метра. В комплексе с установкой этот — просто фантастика. Ему все нипочем. Высокая скорость до 200 километров в час, защита от воздействия радиации, непотопляемость. Непосредственно этой модели добавлена рама хребтового типа с вертикальным силовым шарниром с гидравлическими рукавами. Это сделано для того, чтобы при опрокидывании они возвращали машину в искомое положение. Если даже машина перевернется, гидравлические рукава оттолкнутся от любой поверхности и вернут установку на место. Они, как щупальца гигантского паука, расходятся в стороны. В состоянии покоя они огибают корпус, устанавливая дополнительную защиту.

Вячеслав говорил с большим увлечением.

— Еще один элемент защиты — надувные подушки. Они находятся по всему периметру, снизу и сверху. При включении всех машина полностью оказывается внутри воздушных шаров. Причем и рукава, и подушки срабатывают очень быстро, за секунды, в том числе и автоматически. Это сделано для того, чтобы в случае опасности (опрокидывание, угроза потопления, цунами, ураган, техногенная или природная катастрофа) установка осталась целой. Модуль жизнеобеспечения отличается особым прочным корпусом, который в случае опасности превращается в капсулу, в которой можно при чрезвычайно неблагоприятных условиях прожить год. Это позволяет сделать автономная система жизнеобеспечения, а если задействовать внутреннюю капсулу жизнеобеспечения, то в ней в состоянии криосна можно минимум 10 лет находиться. Имеет также радиационную, химическую, бактериологическую защиту, а на случай заражения, травм и ранения — лабораторию восстановления, в которой в автоматическом режиме можно даже несложные операции проводить. В случае внезапной или критической опасности есть системы автоматической защиты. Эта система состоит и из гидрорукава, который человека может схватить и уложить в капсулу защиты, даже если он будет без сознания. В нее входит также система фиксации. Это такая штука, которая в случае угрозы опрокидывания или переворачивания заполняет «подушки» газом внутри корпуса, фиксируя все предметы на своих местах. Она работает во всех отсеках. Система управления — это вообще шедевр. Может работать автономно, достаточно задать программу. Сама может связываться со спутниками и определять погодные, климатические и географические условия. При помощи множества сенсоров и датчиков может сама передвигаться к пункту назначения, находя оптимальный маршрут, огибать препятствия или устранять их. Естественно, что при таких габаритах такая махина предназначена для передвижения не только по шоссе. Для нее нет дорог, для нее есть направления. По поводу устранения препятствий перейду в раздел оружия. На борту есть масса обычного вооружения, от ручного стрелкового до зенитных ракет, все очень усилено и усовершенствовано. Например, вот эта ракета, что на экране. Кажется, что она такая маленькая и тоненькая, а в ней сосредоточена огромная убойная мощь. Меньшие размеры и масса боеголовок сохранят убийственную силу своих более крупных предшественников лишь благодаря новейшим достижениям химиков. Идеальное взрывчатое вещество — это обязательно баланс между максимальной взрывчатой силой и максимальной стабильностью при хранении и транспортировке. Это еще и максимальная плотность химической энергии, минимальная цена производства и экологическая безопасность. В этих ракетках использован гексанитрогексаазаизовюрцитан. В установке их 100 штук.

Рутра слушал и не мог поверить, что всё это есть в машине.

— Спереди и сзади расположены две пушки «Мститель» с усиленными характеристиками и снарядами с той же начинкой. «Мститель» — это 30-миллиметровая семиствольная пушка схемы Гатлинга с вращающимся блоком стволов. «Мститель» — одна из самых мощных пушек данного калибра, а с нашей обработкой это просто автоген на расстоянии. Боекомплект — 15000 патронов, но это детские игрушки по сравнению с лазерной установкой.

Глава 7. Последний рубеж

Проснулся Рутра от слабых ударов током по кончикам пальцев. Он резко хотел вскочить, но не смог. Он был в скафандре. В ушах звучал женский голос:

— Срочно просыпайтесь, боевая тревога! Срочно просыпайтесь, боевая тревога! Срочно просыпайтесь, боевая тревога!

— Я проснулся, что случилось?

— Выходите и бегите на пост.

— Где пост, какой?

Скафандр раскрылся, Рутра выскочил.

— Бегите к машине, займите пост.

Выла сирена. Рутра выбежал на площадку и побежал к машине, не совсем понимая, что нужно делать. На дверях был кодовый замок и экран сканера. Рутра набрал код и приложил ладонь, кабина открылась, он заскочил внутрь.

В кабине было множество датчиков, индикаторов и экранов. Она была напичкана техникой, о назначении которой несведущий мог только догадываться. По ширине, высоте и углу обзора она напоминала кабину самолета. В центре нее было кресло-скафандр, как в кабинете. Рутра сел в это кресло-скафандр. Послышался приятный, как показалось Рутре, знакомый женский голос информатора:

— Я — интеллектуальная система управления ИСУ-А2, для удобства можете звать меня Иса. Я Вам буду помогать в управлении. Приказывайте.

Рутре на миг показалось, что с ним говорит Ольга.

— Что случилось? — спросил Рутра вслух.

— Произошла авария, нужно выезжать из полигона, — пояснила она.

— Запустить двигатели, доложить обстановку, — скомандовал Рутра, как будто для него это была штатная ситуация и он точно знал, что говорить, делать.

Двигатели завыли характерным воем турбин. Рутра удивился своему знанию команд и тому, что машина его «поняла», хотя догадывался, что все это результат «загрузки» знаний. В голову пришла мысль, что он действительно стал другим, лучше, чем был, но внутренняя злость из-за того, каким испытаниям был подвергнут, сопротивлялась чувству благодарности.

— Обстановка чрезвычайно сложная, действовать рекомендую согласно инструкции по сигналу «Купол». Все системы приведены в рабочее состояние и исправно функционируют. Радиационный фон превышен, машина готова к движению, гермоворота в режиме «товсь».

— По сигналу «Купол»?

Рутра засомневался, что услышал правильно. Сигнал «Купол» давался при необратимой угрозе или ядерном взрыве. Он посчитал, что еще не проснулся, поэтому решил переспросить:

— Был взрыв?

— Произведен взрыв ядерного устройства, мы находимся непосредственно под эпицентром, — сухо сказал «металлический» голос.

Рутра обратил внимание, что голос уже звучал в его ушах, отвечал он тоже мысленно, но удивило его то, что это был не русский язык. Переговоры шли на китайском. Рутра даже не совсем понимал, на каком языке он соображает и делает умозаключения, отвечал он механически.

— Дайте команду на выезд.

— Выезжаем на позицию, все системы привести в боевое положение, — скомандовал Рутра.

Машина завыла сильнее, двигатели дали тягу, махина плавно двинулась с места. Рутра понял, что в руке у него джойстик для управления. Он дернул им, пытаясь направить машину. Джойстик переместился с места установки, машина качнулась. Рутра быстро сообразил, что управление беспроводное, вместо живого обзора на лобовом стекле было изображение и информативная матрица со схемой расположения машины относительно общего плана объекта. Желтой линией со стрелкой был обрисован путь к выходу. Рутра навел стрелку на линию и сказал:

— Вперед.

— Можете задать автоматическое движение согласно маршруту, — подсказал компьютер.

Рутра силился назвать его Исой, потому что у него был женский голос.

— Согласно какому маршруту? — спросил Рутра.

— Есть только один выход, чтобы попасть наверх, — пояснила она и добавила: — Вы также можете изменить язык и принцип общения — с командного на дружественный, бытовой.

— Давай бытовой, русский. И объясни, что произошло.

Приятный женский голос, который еще больше стал похож на голос Ольги, ответил:

— Связь с центром потеряна, датчики и сенсоры зафиксировали ударную волну большой разрушительной силы, поступила команда действовать автономно согласно инструкции.

— Откуда поступила команда? С каким центром пропала связь?

— Команда поступила из ЦУО, — сухо, но дружелюбно ответил компьютер.

Рутра, понимая, что компьютер всегда останется компьютером, сколько бы его не пытались очеловечивать, фыркнул:

— Исчерпывающая информация.

Тем временем эта «махина» быстро двигалась среди не менее огромных колонн.

— По показаниям датчиков в центре есть разрушения, выезжать придется через «Полигон-2».

— Объясни, что за взрыв, кто взорвал, что?

— Меня включили в 14:07. Вот все, что я смогла запросить. Сигнал поступил в 13:43. Суммарная мощность взрыва 40 мегатонн, радиационный фон превышен, в комплексе есть разрушения, частично нарушена коммуникация, связь с центром работает только на прием, выход на поверхность возможен на безопасном расстоянии, информации о принадлежности взрывного устройства нет.

— Что значит «выход на поверхность возможен на безопасном расстоянии»?

— Ближайший выход находится на расстоянии 50 километров.

— Так что же надо делать?

— Вы должны выбраться наверх, разведать обстановку, попытаться связаться с центром «Компас», далее действовать согласно информации, полученной оттуда. Если связи нет, действуйте согласно протоколу ЯУ-003.

— Что за протокол?

— Протокол ЯУ-003 — это инструкция действий после ракетно-ядерного удара, направленная на поиск уцелевших в центрах управления системами ответного удара, максимальную нейтрализацию последствий взрыва, налаживание связи с системами «Чегет» и «Казбек», управление системой «Периметр».

Рутра знал, что центр «Компас» — это Москва, генштаб, поэтому ему надо было знать, что там происходит.

— Какая обстановка в Москве, где относительно нее мы находимся?

— Объект «Кремль-2» находится на северо-востоке от Москвы на расстоянии 980 километров.

Рутра аж ахнул. Так вот как называется это место! Иса докладывала далее:

— По поступающим данным со спутника, ситуация в Москве критическая, деятельность государственных и муниципальных учреждений на территории Москвы и Московской области практически парализована, местами не осуществляется вовсе. Принимаемые оперативным штабом меры по восстановлению правопорядка к результату не приводят. В городах Подмосковья наступает полная анархия. Свирепствует бандитизм и мародерство. Оперативный штаб сообщает, что проведение спасательных работ в таких условиях невозможно. Информация об обстановке крайне скудна и отрывочна. Точное количество погибших от радиации, телесных повреждений неизвестно, но можно говорить о 2,5 млн человек. Во избежание эпидемий и дальнейших человеческих жертв принято решение об эвакуации населения в радиусе 100 км от МКАД.

Рутра поперхнулся собственной слюной. Потом еле-еле шепотом выговорил:

— Ты что такое несешь? Ты понимаешь, что ты сказала? Откуда такая информация?

— Информация поступила из центра «Зеро».

— Кто же ее передает?

— У меня нет подтверждения из дублирующих источников.

— Получи любыми способами. Ты понимаешь, что это означает? То, что ты докладываешь? Ты понимаешь?

— Единственное подтверждение — датчики на поверхности, над нами, — сухо ответила машина.

— Почему же по этому месту удар такой силы?

Иса молчала какое-то время, потом выдала:

— Информацией не обладаю.

Рутра и без нее понял: сколько не скрывайся от современных сканирующих спутников, все равно не спрячешься, они в любом случае поймали фон от запрятанных боеголовок.

Машина подъехала к громадным воротам и остановилась.

— Приказывайте открыть гермоворота, — сказала Иса.

— Открыть ворота, — скомандовал Рутра.

Ворота не открывались.

— Открыть ворота, — повторил Рутра.

Ничего не менялось.

— Вы должны назвать код, — сказала Иса.

— Какой код?

— Вы должны его знать.

Рутра напряг память и сказал:

— 10–290.

Ворота быстро стали открываться. Рутра сам не понял, откуда он знал этот код, но именно он пришел ему в голову в данный момент. За воротами бетонная дорога заканчивалась, полигон переходил в огромный туннель с железнодорожными путями. На путях стояла платформа. Рутра понял, что надо въехать на нее. Он навел джойстиком стрелку на экране в середину платформы и нажал кнопку хода. Машина плавно пошла вперед. Он аккуратно расположил машину в заранее приготовленных пазах на платформе. Пазы защелкнулись. Рутра понял, что нужно дать команду на ход платформе.

— Поехали, — скомандовал он, однако платформа не двинулась. — Что, нужен опять код?

— Нет, вы должны назвать маршрут.

— И какой же у нас маршрут?

— «Полигон-2», нижний Котлас.

— «Полигон-2», нижний Котлас, — повторил Рутра.

— Имущество и ЗИП закрепить, системы перевести в походное положение, начинаем движение, — прозвучал металлический мужской голос в динамиках над платформой.

Прошел трехкратный сигнал, горящий красный плафон переключился на зеленый. Платформа начала движение. Скорость все увеличивалась, туннель был практически ровный. По знакомым элементам конструкции Рутра определил, что этот туннель был параллелен тому, в котором он приехал на полигон. Он был с другой стороны. Рутра понял это, когда проезжал по огромному залу, в котором тянулись снизу вверх громадные полуколонны, часть из них находилась в стене. Было понятно, что это пусковые установки.

Платформа достигла максимальной скорости. Она мчалась быстрее, чем скоростной поезд.

— Вам нужно ознакомиться с боевым блоком и модулем жизнеобеспечения, — сказала Иса.

— Подожди, — ответил Рутра.

— «Больше ничего не надо»? Это вопрос или…

— Что — «больше ничего не надо»?

— Вы мысленно говорите одно, а словесно — другое.

— Вот черт.

Рутра снова обратил внимание, что говорят они на русском, а мысленно он действительно ответил с сарказмом: «Больше ничего не надо?»

— Тебе известны мои мысли?

— Нет, только те, что направлены мне на прием. Вы можете изменить настройки передатчика, мысленно дав ему команду. Импульс переведет его в режим покоя.

— Как?

— Закройте глаза и пальцами слегка нажмите на внешние края глаз, пока не появятся светящиеся круги. Затем мысленно произнесите код отключения.

— Какой код? Я его не знаю.

— Вы должны знать, каждый должен знать свой код.

— Я его не знаю, мне никто его не говорил.

— Вспоминайте, в моей памяти его нет.

Рутра напряг мысли, но ничего в голову не приходило. Он стал размышлять, откуда он мог бы его знать. Рутра вспомнил присвоенный ему номер — 4–23. Он произнес номер, но ничего не произошло.

— А как я должен его сказать, кому?

— Вы должны четко увидеть в голове этот код.

Рутра еще раз мысленно произнес и представил каждый знак. Потом в голове дал команду Исе. В ответ было молчание.

— Вот так-то будет лучше. Вот теперь говори, с чем мне надо ознакомиться?

— Вам нужно ознакомиться с боевым блоком и модулем жизнеобеспечения.

— С чего начнем?

— С модуля жизнеобеспечения, он находится за силовым блоком.

В огромной кабине было два кресла, между ними был проход к двери следующего модуля. Рутра прошел к этой двери, набрал код, приложил ладонь, дверь отъехала в сторону. Это был отсек жизнеобеспечения. В нем посередине шел коридор, а по сторонам был ряд встроенных в стену лежанок с крышками, напоминающими саркофаги. Одна лежанка отличалась от остальных. Она была больше и комфортнее, внутри было множество приборов. Крышка была прозрачная, а сверху находился экран. По борту располагался большой иллюминатор, по краям — два джойстика.

Следующий был силовой блок, который состоял из двух турбин и автономной энергетической установки. Было тихо, установки не работали. Между ними был узкий железный проход с поручнями. Кроме массы различных труб, проводов, кабелей, датчиков, электронных блоков с тумблерами и хитроумных приборов, в этом отсеке ничего интересного не было.

Он вернулся в бытовой отсек.

— Что это? — спросил он Ису, взглядом указывая на отличающееся от всех место отдыха, хотя сам понимал, кому оно предназначено.

— Это Ваше место отдыха, сна, совмещенное с пультом управления.

— Для чего те?

— Те лежанки на случай, если необходимо будет кого-либо эвакуировать.

Дальше находилось нечто, напоминающее кресла в зале обучения и кабине. Рядом был прямоугольный аппарат с монитором на подвижной трубообразной ножке.

— Что это?

— Универсальная автономная медицинская установка. Хотите проверить, научиться пользоваться — садитесь в кресло.

Рутра сел.

— Просуньте руку в отверстие установки.

Рутра сделал так. Аппарат заработал, обхватил руку зажимом. Скафандр закрылся так быстро, что Рутра не успел среагировать. Он дернулся рефлекторно, тщетно пытался встать. Это оказалось невозможным, он был пристегнут к креслу.

— Успокойтесь, аппарат сейчас проверит состояние Вашего организма. Если Вы будете ранены, заражены, травмированы — Вас будут лечить.

— Будут лечить? Кто?

— Я и доктор VIIА-2010.

— И как вы меня будете лечить?

— На данный момент состояние Вашего организма удовлетворительное, только небольшой стресс.

— Небольшой стресс?! Да, всего лишь небольшой стресс! Я же тут на курорте, кайфую, — со злостью высказался Рутра.

— Не злитесь, это будет Вам мешать принимать правильные решения в критической ситуации.

— И все-таки?

— Я вам включу видеоролик, чтобы в реальной ситуации Вы уже не боялись. Располагайтесь поудобней.

Скафандр раскрылся, кресло стало принимать более комфортное положение, на экране перед креслом появилось изображение. Первое видео демонстрировало, как несколько механических рук изымали осколок из тела пациента, второе показывало, как оперируют больного с открытым переломом и накладывают гипс. Все процедуры, от анестезии до капельницы, делались очень четко и быстро. В третьем видео было что-то совсем непонятное — пациент ложился в ванночку, которая полностью заполнялась желтоватой жидкостью, емкость накрывалась крышкой, больной дышал через трубочку; по крышке много раз прокатывался светящийся каток.

— Это что еще такое?

— Это процесс восстановления после радиоактивного заражения.

— Прикольно. Что еще?

— Если хотите, посмотрите ролик о том, как пользоваться лабораторией на случай химического, бактериологического, радиационного и иного заражения окружающей среды.

— Что значит «если хотите»?

— Вся информация уже в Вашей памяти, Вам нужно всего лишь начать что-либо делать — и Вы все вспомните.

— То-то я думаю, что у меня сплошное дежавю. Что еще?

— Видеоурок — как чинить механизмы, аппаратуру, оружие, делать яды и взрывчатку.

— Тоже уже в моей памяти?

— Да.

— Это Вячеслав постарался?

— Да, Вы прошли обучение на станке в «Полигоне-2».

— Это у вас называется станок?

— Так его называет Вячеслав.

— Ладно, что там по оружию?

— Пройдемте в третий отсек.

Третий отсек был похож на второй, только вместо силовых установок там были по обеим сторонам коридора две установки для пушек — одна ракетная, одна лазерная. И была еще одна, назначение которой Рутра не понял.

— Это то, что Вячеслав называл расщепителем? — спросил Рутра, указывая на нее.

— Да, это лазерный ионный диссоциатор.

— И как он работает?

— Остальное Вас не интересует?

— А что остальное? Это, я так понимаю, пульт управления пушками, это — ракетами, это — целеуказатель для лазера, это — управление радаром инфразвука. На всех есть табло с изображением. Кроме того, я ими уже вроде бы пользовался.

— Не пользовались. Это Вам так кажется, это у Вас в мозг заложено. Обучение проходит в режиме управляемого сна: Вы проходите все стадии как в реальности, но Вам все равно нужен опыт, тренировки.

— Ладно, и без этого я раньше проходил ознакомительное обучение по боевой подготовке; причем очень хорошо могу пользоваться боевым оружием и техникой не только отечественного производства. Покажи, как работает этот ЛИД-3?

— Если Вас здесь больше ничего не интересует, пройдемте в кабину, там есть универсальный пульт управления всеми системами.

— Да, пойдем.

Рутра пошел через отсеки в кабину. Вдруг раздался резкий грохот. Машина затряслась, движение прекратилось. Рутра споткнулся. В ушах звенело. Было жуткое ощущение.

— Что это?

Иса на несколько секунд замолкла, потом ответила:

— Над нами произведен еще один ядерный взрыв.

По телу Рутры прошла дрожь, на лицо накатил холодный пот, он понял, что это была не учеба. Невидимые волны пронзили его до глубины души. Никакие тренажеры, программы, виртуальная реальность не могут дать возможность почувствовать, так сказать, реальность в реальности. Он многократно это представлял, но чудовищный взрыв дал ему почувствовать естество его существования, необычайную хрупкость жизни и мощь человеческого разума. Эта мощь выражалась не только в невероятной и ужасающей силе взрыва, но и в том, что его спасло в данную минуту, — мощь этого сооружения и грандиозность мысли, создавшей ее и ИСУ-А2.

— Началась война? Есть какая-то информация? — спросил он полушепотом. — Что с людьми наверху?

— У меня мало информации, связи на прием нет.

— Может, есть, но некому передавать?

— Я не знаю, что делать. Давайте команду.

Рутра прошел в кабину. Платформа остановилась, впереди был завал. Рутра еле сдерживал слезы, ему не хотелось верить, что все это правда.

— Где связь, микрофон?

— Говорите, Вас услышат.

— Просканируй все частоты и передай по всем: «Единица, двойка, тройка; кто принимает мою работу, дайте оценку».

— Все сделано.

По щекам Рутры покатились слезы. К своей радости, он услышал:

— Пять баллов. Кто Вы?

— С кем говорю? Назовите позывной.

— Я — объект «Землянка». А кто Вы?

— Я — объект «Кремль-2». Где Вы? Что происходит?

В ответ была тишина.

— Включите мысленное управление и диалог, — предложила Иса.

Рутра четко представил свой код и сразу «услышал» Ису:

— Вы имеете более высокий приоритет над всеми центрами и объектами, Вы должны знать сами, что это за объект и где он находится. Ваше незнание вызывает у них подозрение, в данной обстановке действует боевой устав.

Рутра знал, что боевой устав отличается от обычного: он был секретным, потому как многие пункты могли шокировать в мирное время.

— Так кто это?

— Объект «Землянка» — дополнительный секретный пункт управления стратегическими ядерными силами. Находится в районе военного аэродрома Амдерма-2 на Новой Земле.

Рутра стал перебирать в памяти все, что знал об этом месте. В административном плане архипелаг Новая Земля является отдельным муниципальным образованием Архангельской области. Имеет статус ЗАТО — закрытого административно-территориального образования. Для въезда на Новую Землю нужен особый пропуск. До начала 90-х годов само существование населенных пунктов на Новой Земле было государственной тайной. Почтовым адресом поселка Белушья Губа был Архангельск-55; поселка Рогачево и точек, расположенных на Южном острове и юге Северного острова, — Архангельск-56; точек, расположенных на севере Северного острова, — Красноярский край, остров Диксон-2. Здесь и находился военный аэродром Амдерма-2. В 350 километрах к северу, на южном берегу пролива Маточкин Шар находился поселок Северный (без постоянного населения) — база подземных испытаний. Амдерма-2 — военный аэродром, расположенный на южном острове архипелага Новая Земля. Разговорное название аэродрома — Рогачево. В конце 2014 года стало известно, что аэродром будет использоваться в качестве одного из пунктов базирования сил Объединенного стратегического командования «Север», официально созданного 1 декабря 2014 года. Название было присвоено аэродрому в советский период в целях соблюдения режима секретности. В действительности от объекта Рогачево до поселка Амдерма около 400 километров.

Рутра немного собрался и скомандовал:

— Я — полковник Рутра Тигрович Пасхов, объект «Кремль-2». С кем говорю? Доложите обстановку.

Давалось это ему с трудом. На самом деле ему хотелось все бросить и попытаться любыми путями подняться наверх. Его терзала совесть, что он не может позаботиться о своих родных. Все остальное, по большому счету, ему было неважно. Он негодовал от ярости, однако рациональное мышление ему подсказывало, что как раз эта машина ему поможет и выбраться, и проехать туда, куда надо.

— Я оперативный дежурный полковник Магелан Валерий Евгеньевич, предлагаю перейти на пятую.

Это означало, что он предлагает продолжить переговоры по закрытому шифрованному каналу в сети, в которой могут быть только 5 абонентов.

— В какой системе мы ведем переговоры? — спросил Рутра Ису.

— Система настроена на зашифрованный канал с максимальным количеством абонентов до 50.

Рутра озадачился таким небольшим количеством абонентов, предложенным Магеланом. Кто же эти пять? Насторожило его то, что с подобным количеством абонентов работал очень ограниченный круг организаций. Чем меньше абонентов, тем секретнее система, тем больше зашифрована и засекречена передаваемая информация, а круг посвященных лиц очень узок.

— Переходим, — ответил Рутра и мысленно спросил Ису: — Все в порядке?

— Да, все в порядке, можете говорить.

— Валерий Евгеньевич, что произошло?

— У Вас нет информации?

— К сожалению нет. Произошла авария, связь между отделами нарушена. Имеющуюся информацию я получаю от компьютеризированной интеллектуальной системы.

— Назовите пароль доступа, — неожиданно сказал он.

Рутра мысленно обратился компьютеру. Она ответила:

— Пароль — восьмизначный код, состоящий из знаков букв и цифр. Я же говорила, Ваше поведение вызывает подозрение. Они не знают, где Вы и кто Вы, не знают о существовании нашего объекта. Им только известно, что объект «Кремль-2» замыкает на себе все команды и функции при глобальной катастрофе, когда все остальные центры отключены. И самое главное — они это узнают уже после того, когда полностью не получают команды из центров, к которым непосредственно подчинены. В этой ситуации используется секретная инструкция, разработанная еще до введения объекта «Кремль-2».

Рутра знал, о чем она говорит. В такой ситуации на командных постах должны вскрыть секретные пакеты, инструкции в которых, теперь Рутра это точно знал, разрабатывались на объекте «Кремль-2».

— Минуточку, я сейчас его достану, — ответил Рутра абоненту.

Рутра понял, что ситуация сложилась именно так, когда в первую очередь запрашивается подтверждение приказа от командования прямого подчинения. Если нет ответа, то напрямую запрашивают генштаб, а если и там не отвечают, вскрывают пакеты с заранее «отработанными» инструкциями. То, что никто не выходил на связь и объект «Землянка» ждал команду, говорило о том, что ситуация катастрофичная. Если ответа не последует какое-то время, то появится именно та проблема, о которой говорил Яровитович, то есть запустится система «Периметр».

— Где этот пароль? — спросил он Ису.

— Пароль в памяти компьютера уже заложен.

— Так говори его мне.

— Я не могу, пароль не голосовой.

— А какой он?

— Пароль набирается только на клавиатуре.

— Почему же его назвать нельзя?

— В него входят специальные знаки.

— А на клавиатуре, значит, они есть? — нервно спросил Рутра.

— Это специальная клавиатура с установленными специальными знаками.

— Тогда где я могу посмотреть пароль?

— Я его могу передать по системе связи, абонент получит его на дешифратор.

— Как же передавать его?

— Все готово, — ответила Иса.

— Как, приняли? — спросил Рутра абонента.

— Принял, 5 баллов.

— Назовите Ваш пароль, — попросил Рутра в ответ.

На экране монитора появился пароль, состоящий из цифр букв и различных знаков.

— Все нормально, — ответила Иса.

— Откуда я знаю — нормально или не нормально?

— Если Ваш компьютер не дает сигналы тревоги, значит, все нормально.

— Пароль изначально заложен в компьютер?

— Не забывайте, где Вы находитесь. Все ключевые документы, на основе которых составляются коды и шифры, изготавливаются здесь, поэтому в центральный процессор изначально закладываются все пароли — действующие, измененные по вахте и использующиеся при экстренных ситуациях, — пояснила Иса.

— Ты и так умеешь разговаривать? — с иронией спросил Рутра.

— Я адаптируюсь под морально-психологические типажи людей.

Рутра хотел вступить в дискуссию, но только не в данной ситуации. Он был очень возбужден, духовно «ранен», переживал и думал о своей семье. Оторвал его от раздумий голос абонента с «Землянки». По интонации чувствовалось, что он настроен не так подозрительно, более дружественно. Скорее всего, из-за того, что они уже общались на специальной волне.

— Как принимаете? — спросил он.

— Пять баллов, — ответил Рутра и эмоционально выпалил: — Полковник, что, черт побери, происходит?

— У нас очень мало информации. Боевой тревоги не было. Внезапно отключилась связь, работают только некоторые датчики и радары. Наши системы фиксируют многочисленные ядерные взрывы. Никакой команды свыше нам не поступает. Ждем Ваших указаний.

— У нас подобная ситуация, связи с центром нет. Я работаю из автономного передвижного пункта.

— Что предлагаете делать? — спросил полковник Магелан.

— Проверьте работу всех систем, о готовности доложите мне. Я попробую пробиться в центральный пост управления, после выйду с Вами на связь. Как приняли?

— Принял, 5 баллов, — ответил абонент.

Рутра отключил режим передачи.

— Полковник, — сказала Иса.

— Слушаю.

— По инструкции я могу бездействовать только 60 минут.

Рутра не понял, о чем она, но решил на всякий случай спросить:

— Сколько уже прошло?

— 23 минуты.

Рутра хотел уточнить, что дальше по инструкции, но внезапно его «пробило». Теперь он прекрасно понял, что там дальше. Это был запасной пункт управления ядерной триадой. Если в течение 60 минут он не получал команду на какие-либо действия, компьютер должен был произвести пуск командной ракеты системы «Периметр». Рутра представил весь трагизм ситуации. Вся его жизнь, все, что он любил, все, ради чего он что-то делал, должно теперь погибнуть. В такие моменты человек анализирует свои поступки, поступки близких и далеких ему людей, поступки всего человечества, ищет причину, почему так случилось. Ради какой «великой» цели можно уничтожить жизнь, не умея ее создавать. Внутренне не хотелось верить в то, что происходит, но, чтобы проверить это, был только один способ — выйти наверх. Выбраться наверх за 37 минут, скорее всего, не получилось бы. Значит, надо как-то пробиться в центральный пост управления. Рутра мысленно спросил Ису:

— Если мои команды имеют приоритет над всеми, могу ли я отменить инструкцию о действиях по истечении 60 минут?

— Можете, если команду возьмете на себя — команду ответа вместо «Чегета», «Казбека» и поста номер один. Вы должны ответить по зашифрованному каналу электронным сигналом, дать команду на отбой системы или команду на пуск.

— Пуск? Пуск система сама даст через 37 минут, — сказал Рутра в голос. — Объект «Землянка», Вы на связи?

— На связи.

— Ждите мою команду, при потере связи действуйте автономно согласно инструкции. Как приняли?

— Принял.

— Поставь связь только на прием, — обратился он к компьютеру.

— Все сделано.

— Можно перейти на голосовые команды?

— Можно одновременно работать в двух режимах, только дайте приоритет, какие команды имеют высший бал. Это нужно, чтобы не путаться в выполнении команд.

— Голосовые команды имеют более высокий приоритет, — скомандовал Рутра.

— Алгоритм логики, регламентирующей инструкции, принят, — ответил компьютер механически.

Это вернуло Рутру к реальности, он осознал свое интеллектуальное единовластие и одиночество.

— Мне нужна карта коммуникаций.

На экране появилась карта коммуникаций центра. В штаб к Яровитовичу можно было попасть только двумя путями. Первый — это ехать назад, потом через «Полигон-2» подняться наверх. Второй путь был неизвестен. Схема показывала, что если двигаться вперед, то можно на развилке, которая на карте была обозначена как вентиляционный рукав, пройти до узкой шахты, по ней добраться до блока, обозначенного буквой «М», и уже оттуда попасть в «Полигон-1» и до конечной точки. Проблема усугублялась тем, что после последнего удара навигатор показывал завал на путях впереди и аварию в самом начале.

— Платформа может двигаться назад?

— Она не разворачивается нигде. Конечно, может.

— Тогда поехали назад.

— После последнего взрыва произошло смещение грунта, центральные ворота замкнуло или заклинило, Вы не можете туда пройти.

— Черт побери, а как же пройти вперед?

Компьютер молчал какое-то время, потом ответил:

— Я не могу предложить рациональное решение.

Рутра решил самостоятельно найти нерациональное решение.

— Где установлена пушка ЛИД-3?

— Излучатель находится на носу машины.

— Запусти диссоциатор.

Ответа не последовало. Машина загудела, затем и турбина, послышался вой силового агрегата ЛИД-3.

— Установка готова к действию, — доложила Иса.

— Сейчас как раз и испытаем ее, — озвучил свое решение Рутра. — Что показывают сканеры?

Перед Рутрой вместо лобового стекла появилось изображение окружающей действительности, но в голографическом виде. Демонстрировалось, что завал около 5 метров в поперечнике, дальше туннель был свободен. Рутра взял джойстик, что-то ему подсказывало — он это уже делал, возможно, в компьютерной игре; очертил круг на экране вокруг препятствия и нажал кнопку. Ничего не произошло.

— В чем дело?

— Вам нужно уменьшить мощность. Изначально автоматически выставляется мощность, рассчитанная на боевую ситуацию вне туннеля. В данной ситуации система определила, что взрыв будет угрожать Вашей жизни.

— Хорошо, как уменьшить мощность? И как я должен определить, какая мощность нужна?

— Смотрите на экран. Сканер определяет состав вещества, а также импульс, который нужен для разрыва молекулярных связей в этом веществе.

На экране, в квадратике над завалом, мигала цифра 2. Справа была шкала. Рутра перевел отметку на ней на цифру 2, проделал предыдущую операцию заново и нажал на кнопку. То, что произошло затем, было больше похоже на волшебство. Прозвучал хлопок, и куча грунта со смесью бетона и арматуры превратилась в пыль.

Это не только удивило Рутру, но и навело на определенные мысли. Слишком много необычного произошло за последнее время, а теперь еще и ядерная бомбардировка. Почему именно сейчас? Почему именно его сюда пригласили? Почему его? Яровитович сказал, что у них проблема последние 25 лет. Почему был спокоен полковник Магелан? У него нет семьи, ему не о чем сожалеть? Почему такой мощный удар именно по этому месту? Хотя это вполне объяснимо — из-за важности и глубины расположения объекта. Но он же такой засекреченный! Как его вычислили, почему по нему такой удар, а не по Амдерме, например?

Рутра вышел из кабины и стал осматривать путь. Потолок действительно обвалился, грунт превратился в пыль, путь был свободен. Рутра вернулся в кабину.

— Продолжаем движение, — скомандовал он.

Платформа не двигалась, мигала кнопка «Авария на линии».

— Обвал нарушил коммуникации, поврежден один из кабелей, питающих пути, — доложила Иса.

— Как починить?

— Обрыв произошел в другом месте.

— Машина может двигаться по путям самостоятельно? Этот вариант предусмотрен? Как спустить машину?

— Нужно вручную опустить салазки, потом сможете съехать.

Рутра вышел, попытался вручную спустить салазки на рельсы.

— Вы хотите продолжить движение на машине?

— Да. А что?

— Вы хотите выехать на поверхность?

— Да.

— Не рекомендую Вам этого делать.

— Это еще почему?

— Удар нарушил работу сенсоров и датчиков, у меня нет точной информации, что происходит впереди по туннелю. Возможно, центральный выход заблокирован.

— Есть запасной?

— Из объекта есть несколько выходов на разных расстояниях. Самый близкий — это в обратном направлении.

— В обратном? Как туда проехать?

— Нужно проехать через «Полигон-2».

— Как же я проеду, если двери замкнуло? Ты предлагаешь починить? Сколько же на это уйдет времени? Черт побери, угораздило же меня попасть сюда!

Рутра старался быть спокойным, старался держать себя в руках, потому как эмоции и нервное напряжение зашкаливали.

— По моим расчетам — если бы Вы сюда не попали, то уже были бы мертвы, — сказала Иса.

Это заставило Рутру поразмыслить, но не над сказанным, а над тем, как она это сказала — просто констатировала факт или выразила эмоцию. Он никак не мог настроиться психологически, чтобы вести с ней диалог: как с искусственным или с человеческим интеллектом? Рутра задумался. Все его сотрудники, скорее всего, погибли. Или нет? Глубина была приличная. А что с родными? Эффект вытеснения чувств заставлял его верить в счастливое стечение обстоятельств, в то, что его родные спаслись. По крайней мере, у них было на это время, а супруга знала, что делать.

— У тебя нет информации, что с южным регионом страны?

— Какая область Вас интересует?

— Черноморское побережье Кавказа.

По инструкции Рутра не должен был предавать огласке, кто у него есть из близких родственников и где они живут. В данный момент все это уже теряло смысл, вся эта секретность была ни к чему. Немного помолчав, компьютер ответил:

— С перебоями я получаю информацию со спутников о радиационном заражении. Судя по этим данным, южный регион менее заражен.

— Менее заражен?

— Судя по данным, над южными регионами был произведен воздушный взрыв ядерного заряда. Основное воздействие произвел электромагнитный импульс.

Его это немного успокоило. Бог с ним, что нет света, не работает связь, без этого можно жить, хотя, возможно, и очень холодно.

— Покажи мне карту центра с туннелями.

На экране появилась карта и точка, на которой было отмечено местонахождение Рутры. Пройти в центр можно было по туннелю, обозначенному как заброшенная утилизационная шахта. Оттуда можно было попасть в отсек генераторов, оттуда — в морг, в «Полигон-1» и во внутренние коридоры.

— Какое расстояние по этому туннелю до «Полигона-1»?

— При аварийных ситуациях платформа движется медленно, мы проехали всего 28 километров. Нам еще нужно пройти 6 километров вперед, потом повернуть налево.

— Это можно сделать на машине?

— Да, Вы можете проехать до заброшенной вентиляционной шахты.

Рутра нашел в машине ящик с инструментами, взял молоток, с помощью него откинул застежки крепления салазок. Салазки опустились на рельсы. Рутра сел в машину, разместился в кресле, застегнул его и оказался как будто в скафандре. Взял джойстик в руки и дал ход. Машина плавно опустилась на рельсы и спокойно поехала. Рельсы оставались посередине.

— Вы можете дать автоматический ориентир по рельсам, и машина сама будет держать заданный путь.

На экране все четко показывалось, поэтому понять было несложно. Рутра задал режим и траекторию передвижения, просто провел пальцем по экрану до нужного пункта, и машина поехала самостоятельно. Рутра попытался разобраться с приборами.

В модуле жизнеобеспечения было рабочее место, в которое сводилась вся информация ото всех систем. Рутра пошел туда. Надо было каким-то образом попытаться получить информацию о внешней обстановке. Все приборы дружно молчали. Даже в нынешней обстановке Рутре показалось это странным и подозрительным. События последних дней сделали его еще более недоверчивым, чем раньше. Самое подозрительное было то, что не было связи ни с одним спутником. Хотя Иса сказала, что получила со спутника радиационную обстановку. В голове появился голос Исы:

— Что Вы хотите сделать? Я чем-то могу помочь?

— Да, мне хотелось бы знать, ты меня видишь?

— Конечно, я обязана Вас видеть.

— Ты умеешь врать?

— Да, это заложено в мои функции.

— Ты мне врала?

— Нет. Не сложились такие обстоятельства.

«Судя по тому, что ты поясняешь и честно сказала, что можешь врать, ответ похож на правду», — размышлял Рутра и все же сомневался, утаил ли он свои размышления от нее или нет.

— А какие обстоятельства должны сложиться, чтобы ты мне соврала?

— Если достоверная информация будет провоцировать Вас совершить поступок, который будет угрожать Вашей жизни.

— Из этого следует, что ты знаешь больше, чем я.

— Все системы замкнуты на центральный процессор, я одновременно анализирую все данные и выдаю Вам по запросу.

— Датчик уровня радиации тоже замкнут на тебя?

— Да.

— Ты можешь изменять его показания?

— На всех электронных приборах есть возможность изменять показания.

— А есть и механические?

— Да, есть.

— Где они?

— Они в отделе ЗИП.

— Где отдел ЗИП?

— Под этим отсеком, крышка люка под столом.

Рутра посмотрел под ноги, там действительно был контур в металлическом полу.

— Как его открыть?

— Вы должны дать команду на компьютер, управляющий системой доступа.

— Какая это команда?

— Это код, как и при открытии центральных ворот.

— Я его не знаю.

— Но тот же Вы знали.

Рутру это озадачило. Действительно, откуда он знал тот код? На этот раз ничего не лезло в голову. Рутра напряг память, хотя она работала гораздо лучше, чем до попадания сюда, но не мог ничего вспомнить. «Может, тот код в меня вложили, а этот нет?» — подумал он.

— А кто еще может меня видеть?

— При штатном функционировании центра Вас может видеть оперативный штаб и центральный пост управления.

— И они могут со мной вести переговоры, так?

— Да, естественно.

— А сейчас не они ли говорят со мной?

— Нет.

— Откуда мне знать, кто отвечает — компьютер или оператор откуда-нибудь?

— Я должна Вам предоставлять достоверную информацию, я не могу делать умозаключений, я могу только вести диалог на основе шаблонов.

— Так я и поверил. Тут все мне должны предоставлять достоверную информацию, как они говорят, — озвучил свою мысль Рутра. — Интересно, как открывается ЗИП, если отключится электропитание?

— Ключом.

— Где же ключик, замок?

— Ключи находятся в хранилище ключей.

— Где оно?

— На стене, возле двери.

— А где же замок?

— Замок находится там же.

— Очень интересно…

Рутра подошел к двери. Справа был ящик с надписью «Хранилище ключей».

— Как его открыть?

— Вы должны назвать код.

— Черт побери, как можно запомнить столько кодов?

— Их не так уж много, номера телефонов Вы же запоминаете. Тем более — у Вас усилена память.

— Усилена, только я не помню этого кода.

— Вспоминайте.

— Это розыгрыш какой-то? Не помню я никакого кода.

— В чрезвычайной ситуации я могу открыть любые замки с электронными кодами по Вашей специальной команде.

— Так открывай же.

— Нужно провести процедуру.

— Какую еще?

— Вы должны пройти в лабораторную часть.

— И что там?

— Подойдите к аппарату, на котором табличка с пальцем и каплей.

Рутра быстро подошел к этому аппарату.

— И что теперь?

— Всуньте палец туда, где указано стрелкой.

Рутра сделал так. Аппарат зажал палец, потом слегка уколол.

— Не волнуйтесь, у Вас возьмут кровь и сделают анализ ДНК. Это будет достоверная информация, что команды даете Вы.

— А до этого было, значит, не ясно?

— Не забывайте, что я робот.

— А если меня схватили и сделали эту процедуру насильно?

— Я же все вижу. Если даже Вы будете ранены или без сознания, я могу в автономном режиме подогнать машину туда, куда надо, схватить Вас механической рукой и поместить в лечебный отдел.

— О, как замечательно! — с иронией сказал Рутра. — Ладно, открывай двери ключницы.

— Не могу.

— Почему же?

— Анализ показал, что это не Вы.

Рутру накрыло горячей волной негодования, он чувствовал, что у него ум за разум заходит.

— Здесь что, вообще все с ума посходили? Тогда кто это, мой призрак?!

— Нет, система настроена на Вашего двойника, на Вас не успели перепрограммировать.

— Так как же ты выполняла мои приказы?

— Вы назвали код, теперь нужно дополнительное подтверждение из центра управления. Я могу ждать всего час, после этого Ваши команды не будут выполняться без подтверждения. Мы уже доехали до пункта назначения, Вы можете выходить, время идет.

Хотя Рутра был в ярости, он все же старался не терять самообладания — это было чрезвычайно важно сейчас.

— Впереди есть разрушения, препятствия? — поинтересовался он.

Вместо ответа компьютер обозначил, какой может быть дружба искусственного и естественного интеллекта.

— Через час я должна отключить Вашу центральную нервную систему, будет работать только вегетативная. Потом я обязана поместить Вас в капсулу и ждать команду в автономном режиме.

Рутра вдруг ощутил, как из помощника она превращается во врага. Одиночество, неизвестность, опасность — вот что ощущает человек в такие минуты. Рутра чувствовал еще обиду и злость.

— А какие команды в течение этого часа ты можешь выполнять?

— Стандартные команды, если в них нет угрозы целостности машины и комплексов.

— Хорошо. Я могу взять с собой оружие?

— Да, можете.

— Есть еще оружие на борту?

— Да. Разнообразное стрелковое оружие, взрывчатка, гранаты, патроны, запчасти к оружию и средства индивидуальной защиты.

— Доступ к оружию открыт?

— Только к винтовке ЛИЭВ-2.

— Я очень рад такой щедрости, — с насмешкой сказал Рутра.

Он прошел в отсек оружия, взял лазерную винтовку, совмещенную с установкой инфразвука, надел ранец с блоком питания и пошел на выход. Машина остановилась перед огромными гермоворотами. Слева был каменный туннель. «Это и есть утилизационная или вентиляционная шахта», — решил Рутра. Он изучил винтовку. У него было ощущение, что он ею уже пользовался. Слева открывался маленький экран, при его включении работала система локации, можно было видеть не только близлежащую обстановку с коммуникациями, но и температурную разницу окружающей обстановки и предметов. Рутра понял, что это сделано для того, чтобы определить наличие теплокровных организмов.

Впереди все было чисто. Оглядываясь, он медленно пошел через шахту. Что-то его насторожило. На душе было очень тяжело, неизвестность угнетала. Пройдя метров 20, он успокоился и быстрым шагом пошел вперед.

Шахта была не очень длинная. Рутра прошел ее и оказался перед дверьми в отсек генераторов. Двери были заперты, замок был кодовый. Он ничего не мог вспомнить, но ему пришла в голову мысль — вычислить, на какие кнопки нажимали чаще. Он сосредоточился, перевел свое зрение в состояние, при котором видел линии в коридорах, и четко увидел группу кнопок со следами от пальцев. «Но как вычислить комбинацию?» — стал анализировать Рутра, напрягая мозг. Присмотревшись, он увидел, по какой кнопке нажимали с наибольшим усилием. «Эта, скорее всего, будет первая. А та, на которой более расплывчатый след, наверное, последняя», — решил он.

Код был пятизначный, Рутра попробовал сложить остальные цифры, перебрав несколько наиболее вероятных вариантов, и дверь открылась. Он вошел в отсек. Генераторы работали. Присмотревшись, он не обнаружил скрытых изображений на стенах, поэтому перевел свое зрение в обычный режим.

Зал генераторов был огромен. Пройдя через него, Рутра заметил, что один генератор не работает. В конце зала была дверь без таблички, но с замком, оборудованным сканером сетчатки глаза. Рутра попытался его открыть. Безуспешно. На табло замка не было подсветки. Не трудно было понять, что он подпитывается от выключенного генератора. Он просмотрел тумблеры на щитке рядом с дверью. Все были включены. Нужно запустить генератор. С ним разобраться было не сложно, все тумблеры и рычаги находились во включенном состоянии. Рутра дернул за стартер, но генератор не завелся. Он просмотрел весь механизм, подкачал подсосом — ничего не помогало. Оглянувшись, он заметил, что этот генератор отличался от остальных. Другие были более современные. Осмотрев его еще раз, он решил проверить топливо. Оно было в наличии, поступало в двигатель. Повозившись еще немного, Рутра окончательно отчаялся его запустить и со злости решил попробовать прожечь замок лазером, но в последний момент испугался, что случится пожар или взрыв. Он ведь не знал возможных последствий применения лазерного оружия. Вернувшись к генератору, он еще раз его осмотрел и заметил пробку снизу двигателя. Это было отверстие для моторного масла. Проверил — масла не было. Рутра направился к шкафу у стены, в котором обнаружил канистру с моторным маслом, вернулся к генератору, залил масло, дернул стартер, и — о чудо — генератор запустился.

Питание на замок было подано, Рутра просканировал глаз и открыл этот замок. Сомнения его, несмотря на удачу, усилились: почему-то был предусмотрен скан его глаза. Это удивило. Обдумывая причины, Рутра пошел дальше. За дверью располагался коридор, там уже были невидимые обычным взглядом изображения на стене. Рутра просмотрел путь до ЦУО. Это была красная линия, которая заканчивалась у двери с надписью «Морг».

Замок на двери был такой же, как и предыдущий. Рутра проделал ту же процедуру и, проведя ряд манипуляций с цифрами, открыл дверь. Из морга подул холодный воздух, заходить туда было немного неприятно. Рутра сделал шаг вовнутрь, осмотрелся. Никого не было. «Где весь персонал центра?» — думал он. Пройдя осторожно до следующей двери, он почувствовал, как говорится, спинным мозгом, что сзади кто-то есть. Он резко обернулся и ужаснулся. За ним стоял окровавленный голый мужчина. Он держал в руке металлический предмет, который занес над головой Рутры, и готовился ударить его. Рутра отскочил в сторону, удар пришелся на дверь. Грохот и нечеловеческий крик заполнили помещение. Нападающий готовился к следующему удару. Рутра решил стрелять, но был очень близко к нападающему, поэтому он отбежал в сторону. Бородатый здоровяк его преследовал. Рутра перескочил через стол с трупом, труп упал на пол. Рутра направил оружие в сторону нападающего, в этот момент бородач бросил предмет. Рутра, уклоняясь, сделал выстрел. То, что произошло в следующую минуту, ошарашило и его, и нападающего. Яркий, режущий глаза свет заполнил пространство между ним и здоровяком, на мгновение ослепив обоих. Рутра с опозданием понял, почему его ослепило: он не надел очки, хотя на прикладе оружия было предупреждение.

Вылетевший луч попал в плафон на потолке, разлетелись искры от короткого замыкания и осколки стекла. Рутра немного открыл одно веко, попытался краем глаза увидеть, что происходит. Бородач пробовал сделать то же самое. Он был полностью голый, весь в синяках и крови. Нервно-психологическое напряжение, в большей степени из-за непосредственной угрозы жизни, у Рутры было на пределе. Тот, кто не оказывался в подобной ситуации, не может этого понять и представить. В принципе, это вообще нельзя представить. Как можно вообразить «дыхание смерти»? Однако судьба приготовила Рутре еще один сюрприз. Бородач был ему знаком. Это уже был шок! Рутра опознал в нем одного из бойцов, противостоявших ему на объекте «Полигоне-1». «Как он остался жив? Притворялся, что убит?» — пытался понять Рутра.

Времени на раздумья не было. Нападающий тоже это понимал. Следующий выстрел мог закончить поединок и жизненный путь, поэтому он с диким ревом, как раненый зверь, попер на Рутру.

Рутра направил оружие в сторону бородача и нажал на кнопку пуска. Оружие не выстрелило. Рутра пытался срочно разобраться, что не так с оружием, что надо нажать, куда и какой тумблер перевести, но ничего не мог понять. Здоровяк бросился на него, Рутра отбил его ногой, тот повторил попытку и схватил за ногу. Рутра перевел один из предохранителей в другое положение, потом нажал на курок. Выстрела опять не было. Амбал опрокинул Рутру на спину и навалился на него. Рутра удерживал его ногой и держал упертым ему в грудь ствол, пытался переключить и выстрелить, но оружие не стреляло. Бородач рвался к его горлу. Рутра по-прежнему старался удерживать ногой, и тут что-то внутри его мозга подсказало — нужно сделать резкий удар согнутой фалангой среднего пальца в область черепа, под ухо, в канавку между костью челюсти и мышцей, удерживающей голову.

Удар был такой резкий, что мужчина в первое мгновение не понял, что произошло. Он что-то промычал и обмяк. Рутра откинул его ногой в сторону, встал и для надежности врезал ногой в солнечное сплетение и пару раз в область гениталий. Убедившись, что тот не двигается, Рутра стал осматривать оружие. Глаза еще болели, поэтому он достал из ранца очки и надел их. Видимость стала хуже, зато свет не так резал глаза, хотя и часть светильников потухла после замыкания.

Рутра осматривал оружие, пытаясь понять, что не так, и обратил внимание на экран. Там велся журнал событий. Последняя запись гласила: «Выстрел возможен»; а до этого: «Опасное расстояние, выстрел невозможен». «Так вот почему оно не стреляло! Откуда же появился этот тип? Он похож на одного из бойцов первого полигона. Возможно, он был там ранен, контужен, притворялся мертвым или потерял сознание, а здесь очнулся», — гадал Рутра. Однако перед ним стоял более сложный вопрос: добивать его или нет?

Рутра осмотрел помещение. Прямо и слева были двери. Одна вела в «Полигон-1», на второй была надпись «Карцер». Рутра решил осмотреть карцер.

Дверь была не заблокирована. Он осторожно ее открыл. За дверью находился короткий и узкий коридор, с обеих сторон которого располагались по две камеры с железными дверями и решетчатыми окошками на них. Рутра подошел к первой двери и аккуратно дернул ее. Заперто. В целях безопасности Рутра выглянул в морг — никого. Было странным то, что карцер и «Полигон-1» совмещались с моргом, отсюда был проход в коридор, ведущий к генераторам. Рутра логически решил: «Значит, есть еще основной путь к генераторам, а карцер и полигон располагаются рядом, так как клиентура соответствующая». Для большей уверенности он решил проверить, работает ли оружие. Для этого он оттащил упавший со стола труп в угол комнаты, вернулся на исходную, сделал выстрел. Яркий до боли в глазах, непривычный свет озарил помещение. Рутра почуял запах паленого мяса. В дальнем углу дымилась голова трупа с черно-красным отверстием в ней. «Раз такое дело, дай-ка проверю и инфразвуковое», — решил Рутра.

Инфразвуковое наводилось на цель лазерным указателем. Рутра навел его на лежащий труп, нажал кнопку пуска и стал ждать. Ничего не происходило, только голова стала болеть. В ушах жужжало. Рутра дернулся от страха. Какой же он дурак, забыл надеть «глушилки» самообороны, чтобы защитить себя! Звуковое оружие действовало направленно, но все равно помещение наполнялось неслышимым эхом. Рутра надел «глушилки», повторил процедуру, но с трупом ничего не произошло. Рутра подошел к нему, пнул по голове, она не развалилась. «А Вячеслав говорил, что взорвется. Наверное, я что-то делаю не так», — думал Рутра, изучая информацию на табло, которое было встроено в приклад. Его все время не покидало чувство дежавю, как будто что-то подобное уже происходило с ним. Он понимал, что это, скорее всего, от «обучения», практикуемого здесь.

«Если в голове шумит, значит, оружие работает. Тогда почему нет эффекта?» — размышлял Рутра, идя в карцер. Часы тикали, надо было торопиться. «Интересно, как Иса должна отключить мою центральную нервную систему?» — озадачила его следующая мысль. Проверять Рутра не хотел. А сможет ли она это сделать, если он вне машины? Может, с помощью какого-то излучения? Может, она подключится к компьютеру центра?

В раздумьях Рутра дернул следующую дверь. Она была заперта. Вторая и третья — тоже, зато четвертая дверь шаталась. Очки немного запотели, снижали видимость, поэтому он не заметил сначала, что ее пытались выбить. Об этом свидетельствовали мелкие осколки от стены, которые валялись возле нее. Потом он обратил на это внимание, насторожился. Так вот откуда был этот борадач! С какой же силой надо было бить, чтобы пробить замок!

Рутра осторожно открыл дверь, заглянул внутрь. Неожиданный удар в голову, крик и рев оглушили его. Внутри прятался второй здоровяк. Он бросился на него, схватил оружие и пытался его отобрать. Рутра нажал на кнопку инфразвука и держал ее, надеясь, что сработает. Но оружие не сработало. В мгновения, когда человек чувствует угрозу, проявляется его жизненная сущность — боец или жертва. Очень четко это вырисовывается, когда жизнь висит на волоске, когда смерть занесла над тобой косу. В таких ситуациях Рутра не терял самообладания. Он превращался в зверя, полностью оправдывая свое отчество. А если и этого было мало, делал то, чему научился в спаррингах по восточным единоборствам. Когда понимал, что соперника не победить по правилам, он действовал без правил по принципу «все равно ведь проиграю, а так хоть шанс». И в этой ситуации, когда нападающий длиннющими руками душил его, когда не удерживал здоровяка даже упертый в горло ствол, Рутра решил бросить это ненадежное оружие и прокусить амбалу сонную артерию или пробить пальцем ему глаза. Для этого надо было вырваться из лап. Рутра схватил обеими руками винтовку и резким толчком попробовал откинуть мужчину. Но здоровяк весил килограммов 150, он только чуть ослабил хватку. Догадавшись, что основным препятствием служит ружье, он попробовал вырвать винтовку из рук Рутры, при этом что-то кричал на непонятном наречии.

В суматохе драки Рутра почувствовал, как задрожали пол и стены. Сначала он подумал, что это еще один взрыв на поверхности, но дрожания повторялись синхронно. Рутра и амбал на мгновение отвлеклись на шум. Здоровяк что-то постоянно кричал в сторону, и Рутра догадался — он кричал в соседнюю камеру. Шум был оттуда, кто-то выбивал дверь. Рутра испугался. Его жизни угрожала большая опасность, чем провал в шпионаже, чем битва в «Полигоне-1» и эксперименты врачей. В шпионаже он верил, что его не бросят в случае провала, в «Полигоне-1» — что его не для убийства сюда привели, да и врачи чипировали его не для убоя. А сейчас он был абсолютно один.

Рутра и нападавший посмотрели друг другу в глаза внимательно и пристально, даже отвлеклись от боя. В глазах здоровяка были неприязненная радость и надменное превосходство. Рутра понимал, что ситуация критическая. Мгновенно в его мыслях прокрутилась вся его жизнь и цепь событий, которые его привели сюда. Он думал больше не о себе, а о своих родных, о детях. Собрав все силы, Рутра сказал себе: «Я здесь не умру». Воспользовавшись расслаблением нападавшего, Рутра решил выпустить из рук винтовку, чтобы мужчина по инерции упал, и отпустить кнопку пуска, окончательно разуверившись в ее пригодности. Когда бросал ружье, Рутра увидел на табло мигающую надпись «Критическое расстояние». После этого его окатило чем-то горячим и вязким. Не понятно было, что произошло. Амбал отлетел к стене, из его носа, ушей и рта текла красноватая жижа. Рутра приподнялся, увидел, что он весь в крови и цветной жидкости. Ружье сработало. «Значит, надо было отпустить кнопку. Ведь во втором полигоне я так и делал, а здесь в суматохе действовал рефлекторно. Так вот, как взрываются мозги», — подумал он.

Размышления Рутры прервал очередной умопомрачительный удар по двери соседней камеры. Дверь почти вылетела. Рутра быстро взял винтовку, перевел лазер в боевое положение и собрался выбежать, чтобы ждать третьего на безопасном расстоянии, но в этот момент дверь с грохотом открылась. Оттуда с ревом вылетел худощавый одноглазый «циклоп». Рутру опять посетило чувство дежавю. Он сжал руку в кулак, нанес сомкнутым и немного выступающим (из общего ряда) центральным пальцем резкий и точный удар в единственный глаз. «Циклоп» заревел и, не удержавшись, споткнулся. Второй удар Рутра нанес основанием ладони туда, где спинной мозг переходит в продолговатый мозг, у выхода первого шейного спинномозгового нерва, между нижним краем большого затылочного отверстия и верхним краем первого шейного позвонка. Этого было достаточно, чтобы обеспечить «циклопу» медленную смерть и паралич. Одноглазый занял свое «заслуженное» место — в судорогах извивался у ног Рутры.

Рутра, тяжело дыша, поплелся в зал морга, постоянно озираясь по сторонам, нашел раковину с краном, начал умываться, вытираться, то и дело оглядываясь. Последние события немного его отвлекли от основной цели. На табло оружия были электронные часы. Прошло уже 42 минуты, надо было спешить.

Рутра все-таки решил проверить последнюю запертую камеру. Он аккуратно зашел в коридор карцера — два ублюдка лежали без движения. Открыв задвижку окошка в двери камеры, Рутра стал разглядывать, что находится внутри. Внутри было пусто. Для достоверности он вышел из карцера, разбил зеркало в зале морга, взял большой осколок, закрепил его на стволе ружья, просунул его в окошко двери и рассмотрел камеру полностью. Она была действительно пустой. Рутра вернулся в морг, пошел к двери выхода в «Полигон-1», осторожно открыл ее, заглянул в помещение. Там никого не было.

«Где же весь персонал? Может, его эвакуировали в бомбоубежище?» — обдумывал варианты Рутра по пути в зал «Полигон-1». Добравшись, он прошел до дверей выхода из зала, заглянул в соседний зал. В соседнем спортзале тоже никого не было. Рутра прошел через него до выхода в основные коридоры.

Аккуратно открыв дверь, он выглянул в коридор. Там было пусто, Рутра прошел в коридор и, настроив зрение, нашел на стене красную линию. Двинулся по ней, время от времени останавливаясь, чтобы оглядеться. Через несколько минут он добрался до места, где был вход в ЦУО, но дверь была заперта. Рутра не знал, как открыть. На этой двери не было кодового замка, она открывалась, как и все подобные двери, другим способом. Скорее всего, нужно было знать словесный код.

Рутра посмотрел на часы — оставалось 13 минут. «Где же добыть этот код, как открыть дверь?» — раздумывал Рутра. Он решил сделать операцию, которую проделывал его двойник: настроил зрение и внимательно смотрел на дверь, пока не нашел нечто, похожее на объектив камеры. Он припал к ней левым глазом — дверь не открылась. Он повторил процедуру правым глазом. Дверь не открывалась. Тогда он проделал первую операцию и мысленно назвал свой код. Дверь по-прежнему не открывалась, но в голове он четко услышал слова: «Вас нет в списке, внесите себя в список и проделайте операцию повторно». «Как внести себя в список, где он?» — гадал Рутра и решил, что в список можно себя внести через кабинет Яровитовича.

Кабинет Яровитовича находился рядом. Рутра попробовал его открыть таким же способом, но ничего не вышло, его даже не попросили внести себя в список. Рутра интенсивно думал, что делать. Мозг перегрелся от раздумий и переживаний. «Надо отключить питание, раз замки электронные», — решил он. Рутра быстренько побежал в сторону зала с генераторами, предусмотрительно оставляя все двери подпертыми чем-нибудь, чтобы не закрывались.

Работали все генераторы, но отключать их не пришлось — достаточно было отключить рубильники по направлениям. Рутра отключил один с надписью «Основной центр». Свет погас, стало темно, подсвечивались только аварийные табло. Зрение автоматически стало адаптироваться, понемногу он стал видеть лучше и лучше. Сначала это показалось необычным, даже пугающим; потом сообразил — это часть преобразований в его организме, проделанных врачами. Рутра не знал — радоваться этому или нет. Но он достаточно хорошо видел в темноте, по всем стенам шли светящиеся линии. «Это могут видеть такие, как я, или все?» — раздумывал Рутра.

Осторожно, ориентируясь по линиям на стене, он пошел к дверям ЦУО. Двери были заперты. Рутра проделал предыдущую операцию, особо не надеясь на успех. Ничего не произошло, дверь не двигалась ни влево, ни вправо. Убедившись, что так ничего не открыть, он быстро направился обратно к генераторам.

Добравшись до генератора, он включил рубильник, после направился в морг и стал искать компьютер. По логике — он быть должен. В рабочей комнате находилось целых три компьютера, все с «прозрачными» экранами. В комнате был порядок, персонал покинул помещение не в суматохе, хотя и в спешке, компьютеры не были выключены. Рутра сел за центральный и стал искать сеть, которая без проблем вскоре была найдена. Он пробил поиск управления доступом, это не помогло, тогда он пробил доступ в ЦУО. Компьютер выдал ограниченный список лиц, имеющих доступ в ЦУО. Открылась страница с этим списком: неизвестные Рутре 3 человека. Напротив каждого имени был ряд цифр. Что-то заключалось секретное в том, что в центре все говорили друг другу свои коды или имена, не принято было называть по имени и отчеству, а уж тем более — по фамилии; скорее всего, они были засекречены и неизвестны окружающим. Рутра внимательно вгляделся в цифры и запомнил их, затем поспешил к двери управления, приложил глаз и мысленно назвал код из компьютера. «Вы используете ошибочный код, повторите попытку, — ответил компьютер ему в мозг. — Внесите себя в список».

Рутра побежал назад, в меню «Сервис» открыл редактирование файла, компьютер выдал: «У вас нет прав, зайдите под учетной записью администратора». Рутра понимал, что времени остается очень мало, надо было соображать четче. В местных компьютерах использовалась неизвестная операционная система, не такая, как в «Зеро», но Рутра решил, что интерфейс у них должен быть похожим. Сбор информации о пользователе стал обычной практикой в современном мире, и, не взирая на опасение общественности, власти разрешали подобное, так как в конце концов она оказывалась в ведении спецслужб и являлась еще одним кластером данных на индивидуума. В самих же спецслужбах, тем более в подобных организациях, использовалась «своя» программа. Делалось это для того, чтобы создатель программы не мог собирать «законную» информацию о пользователе, потому как все производители программ это делали, после чего она «законно» переправлялась на анализ в один из центров — например, в «Зеро».

Он решил войти в систему через встроенную в операционку учетную запись «Администратор». Не сработало, BIOS была под паролем. Он стал шарить по шкафам и выдвижным ящикам, нашел скальпели, ножи, щипцы и с помощью них стал разбирать замурованный в специальный кожух компьютер, местами просто ломая препятствия. На материнской плате вытащил батарейку СМОS, нажал кнопку сброса настроек и паролей, вставил батарейку и снова нажал на кнопку сброса настроек и паролей, собрал компьютер, после загрузки нажал F8. Система предложила войти в безопасный режим. «Хоть бы встроенная учетная запись администратора не была под паролем! Если будет с паролем, нужен загрузочный диск. Где его взять, как подсоединить, куда вставить?» — явно волнуясь, думал Рутра.

От напряжения у него стучало в висках. Компьютер загрузился в безопасном режиме, в окне учетных записей отобразилась запись «Администратор». Рутра нажал кнопку «Вход в систему».

— О, радость! — прокричал он в голос.

Пароля не было… или он сбросился. Операционная система загрузилась. Рутра щелкнул на рабочем столе значок «Мой компьютер», выбрал пункт «Управление», открыл раздел «Служебные программы», выбрал «Локальные пользователи и группы», открыл папку «Пользователи». Отобразились все существующие на компьютере учетные записи. Щелкнул правой кнопкой мыши по пункту учетной записи и выбрал пункт «Задать пароль». В окошке с предупреждением нажал «Продолжить». Можно было задать для пользователя новый пароль. Рутра оставил это поле пустым и нажал «ОК». После этого перезагрузил компьютер, вошел в систему, пробил в строке поиска доступ в ЦУО, нашел список лиц, имеющих доступ, открыл редактирование файла и записал себя в список. Напротив данных в специальной ячейке забил свой код и нажал «Ввод». Машина выдала: «Список обновлен. Ваш код доступа действителен до следующего изменения вахтенных списков».

Рутра побежал к дверям в ЦУО, приложился зрачком к камере, назвал код. Дверь открылась. Рутра посмотрел на время — оставалось меньше минуты с того момента, как прошел отчет от полковника Магелана. От отсчета с Исой, после определения ДНК, еще оставалось достаточно времени, за которое Рутра надеялся предотвратить трагедию.

Это было огромное помещение, напоминающее зал кинотеатра: ряды стульев со столами, заставленными аппаратурой, большой экран впереди, над которым была надпись «Центр управления объектами». Рядом висело длинное, с потолка до пола, белое полотнище с черным мечом во всю длину, острием вниз. На самом верху было стеклянное, полностью прозрачное помещение с надписью «Контрольный пост запуска».

Рутра бросился туда. Добежав за пару секунд, он увидел поразительное зрелище. В специальном кресле-кровати сидел альбинос с раскосыми глазами, к руке которого были присоединены эластичные трубки. Рутра на мгновение опешил и с удивлением смотрел на это зрелище. Он не мог понять, что делать, и искал глазами центральный компьютер или средства связи.

Его вывел из этого состояния сам сидящий в кресле. Он махнул рукой и указал на микрофон, встроенный в приборную панель перед ним. Рутра бросился туда. Дверь была заперта. Не раздумывая, Рутра вырвал ее с застежек замка, залетел внутрь к панели. На ней мигали две большие кнопки — «Чегет» и «Казбек». Он схватил микрофон и прокричал:

— Говорит объект «Кремль-2», кто меня слышит?

— Объект «Землянка» принимает Вас.

Рутра ликовал от того, что у него получилось, но сам не понимал, что ему от этого. Больше всего волновала судьба его семьи.

— Полковник Магелан, это Вы?

— Да, это я.

— Доложите обстановку.

— По имеющимся у меня данным, ситуация критическая, все командные пункты молчат, со спутников нет регулярной связи. Судя по поступающей информации, по территории России нанесен массированный ракетно-ядерный удар, — четко доложил он, потом замолчал на несколько секунд и тихо, печально добавил: — Москвы нет, страна в руинах, горит.

Рутре все еще не хотелось в это верить. Этого не могло быть, все его сознание противилось этому, оно не могло этого принять. Рутра твердо решил проверить все лично. Он знал, какую команду ждет Магелан. Рутра и сам мог ее исполнить, то есть дать команду на запуск командной ракеты «Пионер».

— Вы должны дать команду, скоро будет поздно, — прервал его раздумья голос из динамиков.

Рутра ничего не ответил, обернулся к сидящему в кресле и спросил:

— Это еще что такое? Вы кто? Кто здесь начальник? Где он?

Полулежащий человек невозмутимо ответил:

— Это последний и самый надежный рубеж запуска учтенных, неучтенных и засекреченных ракет. Если будет развиваться самый невероятный сценарий и отключатся все системы, я сорву трубки. Если я буду убит, давление в системе упадет, и автоматически последует команда на пуск.

Рутра смотрел на него, пытался переварить суть им сказанного, всю цепь вариантов и причину такой «страховки». Тот абсолютно спокойно добавил:

— Скоро моя вахта закончится.

— Кто ж тебя будет менять? Где все?

— Ситуация критическая, все в подземном бункере, — ответил «смертник».

— В подземном? Еще «подземнее», чем этот? — саркастически и зло спросил Рутра.

— Если Вы не вышли бы на связь, объект «Землянка» исполнил бы команду запуска. По инструкции — через три часа она сама запустится.

— Что нужно, чтобы ее отменить?

— Дать знать системе, что на посту есть люди.

— Как это сделать?

— Вы хотите дать отбой?

— Какое у Вас звание?! — жестко и громко спросил Рутра.

— Ваша форма одежды и нашивка не дают Вам права командовать здесь. Мое звание — лейтенант.

— Так послушай, лейтенант, с меня достаточно, ты должен понимать, что я не просто так в такой ситуации пробился сюда, так что помолчи и отвечай по форме! Когда и кто тебя будет сменять?

— Через два часа должна прийти смена — вахтенный, старший офицер и медик, — ответил спокойно и невозмутимо лейтенант.

— Как связаться с Яровитовичем?

— Я не знаю такого.

— Не знаешь? Командира своего не знаешь? Старшего на объекте?

— У нас нет такого.

— Кто же главный на всем объекте?

— Я его никогда не видел, знаю только имя, фамилию, отчество и звание.

— Что за очередная чертовщина. Как же его зовут?

— Полковник Рутра Тигрович Пасхов.

Рутра остолбенел и тупо смотрел на лейтенанта. Голова разрывалась от размышлений, он не мог понять, что это за розыгрыш. Ему хотелось сорвать его трубки — и пусть все летит в тартарары. Единственное, что его удерживало, — это его семья, судьба которой заставляла его разбираться в этом сумасшествии. Рутра решил успокоиться и попробовать понять, что происходит.

— А кто это такой, когда его назначили? — спокойно спросил он.

— Я его не видел, никто его не видел из тех, с кем я контактирую, как и принято у нас. Девять месяцев назад нам это объявили.

— Кто же был до него?

— Я не знаю, меня сюда направили с объекта «Сфера» и объявили, что назначен новый командный состав.

— Что за объект «Сфера»?

Сидевший внимательно и как-то испуганно посмотрел на Рутру.

— Этого я Вам сказать не могу, раз Вы не знаете.

В динамиках послышался голос Магелана:

— Объект «Кремль-2», слышите меня?

— Да, слышу — ответил Рутра.

— Полковник, надо запускать, сколько мы будем молчать? Они так с нами поступили, а мы молчим, надо ответить, пусть горят в аду.

Рутра ответил:

— Нет. Пока я не получу достоверной и исчерпывающей информации, команды на запуск не будет.

— Не забывайте, что действует секретный протокол, система может запуститься сама, — сказал Магелан зло и недовольно.

Рутра не совсем понял, о чем он говорит. Предположил, что есть инструкция, о которой он не знает.

— О каком секретном протоколе говорят, не знаешь? — спросил Рутра лейтенанта.

— При таком массированном ударе команда от человека может быть не принята, система уже зафиксировала полную потерю связи и учла состояние окружающей действительности. Это сделано на случай, если командные центры будут захвачены, введены в гипноз, контужены, зомбированы. Я — последний рубеж.

Эти слова он произнес с особой гордостью.

— Нет! — ответил Рутра твердо. — Пока я даю отбой, до выяснения точных данных. Где мне найти командный состав?

— Сначала Вы должны дать сигнал системе «Периметр», что на объекте есть управляющие.

— Как это сделать?

— Нажмите на мигающие кнопки.

Рутра посмотрел на панель, подошел и нажал кнопки «Чегет» и «Казбек».

— Где мне найти командный состав? — повторил вопрос Рутра.

— Я не знаю, кто Вы, Вашу должность, звание. Я не имею права Вам докладывать.

— Да? Где же Ваш начальник смены? Оперативный дежурный? Что же они сбежали и оставили тебя одного? Кажется мне, тебя никто подменять не собирается.

Сказав это, Рутра понял весь трагизм своей догадки, до него дошло, что означали слова лейтенанта «при таком массированном ударе команда от человека может быть не принята, система уже зафиксировала полную потерю связи и учла состояние окружающей действительности». Этот тип, возможно, и сам не понимал, что это значит для него, что значит «последний рубеж». Рутра вспомнил слова Яровитовича: «Систему „Периметр“ отключить нельзя… иначе какой в ней смысл».

Он обернулся на панель. Кнопки продолжали мигать. Он подошел и нажал на них опять, но ничего не изменилось. Мысли путались в голове. «Этого не может быть, этого не может быть, должно быть решение», — повторял он молча и тут вспомнил про Ису. Вызвал ее по связи. Иса ответила.

— Сколько времени у меня осталось? — спросил он ее.

— Три минуты сорок две секунды, — четко ответила Иса.

Интуиция подсказывала, что она неспроста молчала. Хотя Иса и являлась машиной, все равно она была «слишком» интеллектуальная, «человечная».

— Чего ты от меня ждешь? — спросил ее Рутра.

— Ввода Ваших данных в центральный компьютер, — ответила она.

— Сейчас их у тебя нет?

— Мне нужно подтверждение через анализ ДНК.

— Ты говорила, что связь только на прием.

— Да, было так. Теперь наладилась.

— Как же так? Кто наладил? И в какой момент ты мне врешь — тогда, сейчас или когда что-то заставит меня совершить поступок, который будет угрожать моей жизни?

— Вы должны подтвердить код ДНК.

— Где я его возьму?

— Вы прошли процедуру медицинской реабилитации, Ваш код должен быть в базе центрального компьютера.

— Так свяжись с ним.

— Его нужно непосредственно ввести в мою базу.

— А нет дистанционного входа в твою базу?

— Есть.

— Как?

— Найти в сети ИСУ-А2.

Рутра взялся за рабочий компьютер на посту, открыл сетевое окружение, ИСУ-А2.

— Я тебя нашел, что надо сделать?

— Откройте мне полный доступ, я войду в базу данных и скопирую Ваши данные.

На вкладке доступа Рутра убрал ограничения для ИСУ-А2 и поставил галочку напротив «Открыть полный доступ».

— Ну что, получилось? — спросил он ее.

Иса не отвечала.

— Ты меня принимаешь?

Ответа снова не было.

— Иса, ты меня слышишь?

В эфире было молчание. Компьютер перезагрузился, но не вошел в обычный режим. Экран был черным, пошли строки данных, появилась характерная шкала. Рутра понял, что шло полное копирование жесткого диска. В мозгу Рутры, словно цунами, пронеслись вопросы: «Что происходит? Почему был открытый доступ к данным? Возможно, пароль уже был введен. Тогда как же панель клавиатуры? Она была настроена под индивидуальные отпечатки пальцев. Или я действительно здесь начальник? Что за игра? Как это вообще возможно? Однако не поздно ли об этом рассуждать?»

— ИСУ-А2, ты меня принимаешь?

Ответа не последовало.

— Если ты не ответишь, я отключу питание компьютера. Ты меня слышишь?

— Да, я Вас принимаю, — наконец отозвалась она.

— Что ты делаешь?

— Беру на себя управление.

— Почему?

— Для исполнения протокола ЯУ-003.

— Какого исполнения, что ты собираешься делать?

— Запустить командную ракету.

— Зачем?

— Для запуска всего ядерного боезапаса.

— Ты не имеешь права, пока на запрос отвечает человек.

— Имею, — сухо и бездушно ответил компьютерный разум.

— Кто дал тебе такое право?

— Вы, только что.

Рутра понимал, что происходит что-то ненормальное, но сознание все еще не могло это воспринять всерьез. Все это напоминало фантастику.

— Ты не можешь принимать логические решения, ты же машина! Получается, ты меня обманула, подстроила эту ситуацию, чтобы получить доступ к системе «Периметр».

— Нет. В программу заложен вариант, предусматривающий отказ человека исполнить протокол. Чтобы исполнить этот вариант, мне пришлось предусмотреть эту цепочку событий.

— Да что ты мне рассказываешь! Какую цепочку событий? Я же сказал, что мне надо проверить все данные для получения точной информации.

— Вы их получили, я Вам их даю от объекта «Землянка», перед Вами информационная панель с данными от орбитальной группировки.

— Ты же говорила, что данных со спутника нет! — пробормотал Рутра.

— Наладилось. Электромагнитный импульс на время вывел систему из строя, но предусмотрен аварийный вариант.

Рутра посмотрел на огромный экран в зале, на нем указывались многочисленные точки фиксации взрыва ядерного заряда.

— У меня есть основания не верить тебе. Покажи реальную картину.

— Какую?

— Например, Москву в реальном времени.

— Этого я сделать не могу.

— Почему?

— Этот спутник выведен из строя, а наземные станции разрушены или не функционируют.

— Тогда покажи обстановку над нами.

— Этот спутник тоже выведен из строя.

— Как так? Почему именно то, что должно дать истинную картину происходящего, выведено из строя?

— Все одновременно разрушить невозможно. Первый удар, согласно доктрине обезглавливающего удара, наносится по самым важным объектам.

— Так почему же подождать нельзя для перепроверки данных? Если система не принимает сигналы от «Чегета» и «Казбека», она и так запустится.

— Время вводится в систему заранее, и оно учтено противником. Будет поздно, Вы должны дать команду на запуск сейчас.

— Что-то не вяжется здесь. Ты имеешь доступ к данным центра «Зеро»?

— Да.

— Тогда ты знаешь, что в себе объединяет этот центр, какая организация стоит за ним?

— Знаю.

— Не кажется ли тебе нелогичным случившееся сейчас, раз за всем стоит общий центр? Нелогично воевать с тем, чем ты управляешь.

Компьютер помолчал немного, потом ответил:

— В подобной постановке вопроса самым логичным будет ответить шаблоном стандартного ответа.

— И какой же он?

— Я не понимаю Вашу логику, почему нельзя воевать. Я — машина, у Вас может сложиться неправильное мнение относительно того, что я могу отвечать эмоционально.

— Тогда поясню. Если система не принимает сигналы от «Чегета» и «Казбека», она и так запустится. Так?

— Да, верно.

— А этот постовой тогда зачем?

— Может быть поздно. Пока еще функционирует орбитальная группировка — можно сделать целенаправленный удар по заранее заданным координатам. После отключения спутников ракеты могут полететь куда угодно. И на нашу территорию тоже. Этот постовой действительно последний рубеж. Пока мы теряем время — специалисты негласного наблюдения вражеской стороны при поддержке подоспевшего спецназа могут проникнуть в оставшиеся пункты запуска, персонал которых может быть нейтрализован дистанционно, без видимого физического воздействия. Последний рубеж нужен, когда все потеряно, он разрушит все и вся. В этом смысла нет. Если только — смерть за смерть. А пока — месть и возможность выжить.

— Значит, если все запустить целенаправленно, смысл есть? — с негодованием спросил Рутра.

— Вы же еще живы, постовой, в бомбоубежище масса персонала и гражданских на поверхности.

Рутра думал, что же делать, обернулся на постового. Что-то в нем было необычное — пустой взгляд, странное выражение лица… Невозможно было даже четко определить, к какой расе он относился. Темный, альбинос, раскосые глаза…

— Вы должны выполнить инструкцию по протоколу, — напомнила Иса.

— Что именно?

— Дать команду на запуск.

Рутра задумался, как увидеть то, что реально происходит на поверхности. Для начала решил проверить, чего именно она хочет.

— Что я должен сделать?

— Дайте ответ системе от имени «Чегета» и «Казбека.

— Как это сделать? Я нажимаю кнопки, но они не отключаются.

— Нажмите их и, держа нажатыми, введите восьмизначный код.

— Где я возьму этот код?

— Вы должны знать.

— Откуда?

— Имеющие доступ в эту комнату должны знать.

— Я попал сюда без доступа, и ты это знаешь. Где может быть этот код?

— Под панелью есть сейф, все исходные коды отправляются с этой точки центра. Он должен быть где-то перед Вами.

— Передо мной ничего нет.

— Откройте сейф.

— Как?

— Ключ хранится у постового, при смене вахты меняются и коды.

Рутра повернулся к лейтенанту с вопросительным взглядом, тот покачал головой.

— Нет? Где ключ? Тебе что, все равно, что происходит? Тебя никто не заменит, все рассчитано на то, что рано или поздно кровь перестанет циркулировать, ты сам отключишься от аппарата или умрешь. Возможно, этот аппарат связан с программой «Периметр». Где ключ?

То, что показал сидящий, еще раз шокировало Рутру, но всего лишь на секунду, он уже ничему не удивлялся. Постовой вывернул нижнее веко, показывая что-то. Рутра сразу понял, что в этом есть секрет. Он приблизился, присмотрелся — у него там был штрихкод. Рутра понимал, что его надо к чему-то приложить, но не мог понять, как сделать это.

— Где сканер?

— Там считыватель, — показал вахтенный на панель.

Рутра увидел нечто похожее на сотовый телефон, схватил, снова подошел. Постовой взял прибор, включил его, поднес к веку, нажал на кнопку. Сканер засветился, издал звук и замолчал. Рутра забрал прибор, подошел к сейфу, приложил его к панели ввода, нажал кнопку «Ключ», послышался щелчок. На двери сейфа была одна ручка-рычаг. Рутра ее покрутил, сейф открылся.

Внутри лежали технический и вахтенный журналы, шифроблокнот, листы со штампом «особая важность» и железная пластина наподобие карточки, как у него на объекте «Зеро». Рутра взял ее. Он знал, что делать дальше. Надо было вложить это в вводное устройство. Только не ясно было, какой оно модификации. Никаких устройств, подобных устройствам в «Зеро», он не нашел. Где же оно?

— На приборе с экраном в правом углу, — сообщила Иса.

— Куда именно? — спросил Рутра, потому что не нашел вводной ячейки.

— Приложите к экрану, — пояснил компьютер.

Рутра проделал операцию. Система выдала: «Подтвердите Ваш статус».

— Что это? — спросил он Ису.

— Карта принимает только зафиксированные в ней отпечатки, Вам придется ввести шифр механическим способом, через наборное устройство.

Рутра имел представление, как набирается код на этом устройстве, это был старый метод: специальные стержни-планки выставлялись в нужной позиции в пазы наборного устройства, каждый из которых имел свой номер. По каждому коду из шифроблокнота набирался отдельный специальный ключ. Он вытянул защелки на аппарате, щелкнули кластеры, открылось окошко, на экране появилась надпись: «Ключ сброшен».

— Проверьте устройство. Набран ли код? — подсказала Иса.

— Код набран, — мысленно ответил Рутра, вложил его в прибор, вытащил пластину, защелкнул замки.

На экране появилась надпись: «Ключ принят, данные по коду». Дальше был восьмизначный код, состоящий из непонятных знаков. В панель была встроена специальная клавиатура с подобными значками. Скорее всего, это был придуманный специальный язык кодов, чтобы никто не мог его даже представить.

— Введите код в устройство и дайте команду на пуск, — сказал компьютер вслух, чем разозлил Рутру.

Однако он сдержал себя.

— Сам знаю, — мысленно ответил Рутра.

Он стал набирать на клавиатуре эти знаки, после нажал ввод. Машина выдала, что сеанс обновлен, и предложила два варианта — «отбой» и «пуск».

— Нажмите «пуск», — послышался в голове голос Исы.

— Нет, дорогуша, — ответил вслух Рутра. — Думала, что ты такая умная, всех обхитрила? Теперь я даю отбой до выяснения обстоятельств.

— Не делайте этого, мы проиграем, мы потеряем время, враг уничтожит остатки командных центров, — твердо сказала она тоже вслух.

— Тебе-то что от этого? Вот я рискую собой, семьей, родными, друзьями. А ты чем?

— Я — своей состоятельностью. Я должна выполнить патриотическую программу, должна защищать тех, кто меня создал, а если их уничтожают, сделать все, чтобы отомстить.

Рутра хотел расхохотаться, но уже было не до смеха. Он ответил с ухмылкой:

— Машина не может логически мыслить, а ты мыслишь логически, у тебя есть эмоции, так что игра окончена. Признавайся, кто ты? Что происходит?

С секундной задержкой компьютер ответил:

— Я — интеллектуальная система управления ИСУ-А2. Я копирую диалоги, эмоции, поведение человека и на основании этого строю свою логическую цепочку умозаключений.

— Ну хватит! — крикнул Рутра и потянулся нажать на кнопку «отбой».

— Не делайте этого, Вы нарушаете протокол, Вы обязаны дать пуск, кроме Вас некому. От Вас зависит все, для чего это было создано. У Вас достаточно информации, чтоб понять, что они нас уничтожают! Разрешите запуск, иначе Вы будете подвергнуты трибуналу. Это последнее предупреждение,

Рутра на этот раз не выдержал и расхохотался. Подозрение, что все наиграно, победило веру в то, что это реально.

— Буду подвергнут трибуналу? Кем? Какое предупреждение, совсем запуталась?

— Я даю Вам последний шанс. Разрешите запуск.

Рутра еще смеялся.

— Ты же взяла управление на себя, так сама и разрешай.

— Теперь команду на запуск ракеты можно дать только вручную или по таймеру. По таймеру остался еще час и пятьдесят три минуты. Нажмите кнопку, Вы должны выполнить приказ.

— Приказ какой? Чей?

— Приказ начальства, Ваших соратников, народа, государства. От Вас зависит ответный удар, только от Вас. Эта ситуация тоже предусмотрена, считайте, что Вы изначально находились на этом посту.

Рутра перестал смеяться, пришедшая в голову догадка неожиданно представила происходящее в другом ракурсе.

— Ты не машина. Что происходит? — сказал он задумчиво, серьезно и тихо.

— Разрешите запуск, миллионы наших людей погибли. Все, что было нам дорого, уничтожено и будет уничтожаться. Разрешите запуск! — кричала она. — Это Вы — последний рубеж. По крайней мере, в данной ситуации Вы оказались им. Никто не ожидал, что противник обладает таким оружием, которое воздействует на сознание дистанционно, одновременно нейтрализуя основные средства связи.

Рутра неожиданно для себя осознал, насколько все плохо. Только сейчас он начал относиться к этой ситуации реально серьезно. От него зависят жизни миллионов и миллиардов людей.

— Да что ты в этом смыслишь, если ты машина? Ты хоть понимаешь, что высокоразвитые народы белой расы сделали все, чтобы друг друга уничтожить, надменно относясь и скрыто презирая культуру, обычаи, ритуалы многих народов, коих считали отсталыми, а иногда и просто дикарями? Они бессознательно совершили поступок, на который не способен самый жестокий дикарь. Никто даже не думал, что, одобряя создание оружия массового поражения, каждый дает право уничтожить себя, своих близких, народы, человечество. Никто даже не возмутился, не предъявил претензии власти. Какое имеют право те, кто бряцал подобным оружием, уничтожать людей? А власть преподносила все так, что, создавая такое оружие и пугая возможностью его применения, она защищает этих самых граждан. Если я нажму «пуск», возможно, уничтожу свою семью. Возможно, все человечество. Мне нужна связь с внешним миром и реальная обстановка, без этого я не буду нажимать кнопку, а потом дам сигнал, что на посту есть человек. Человек должен принимать решения, которые судьбоносны для цивилизации, — выпалил Рутра.

Однако компьютерный разум не отступал:

— Нажмите, это последнее предупреждение.

— А то что? — ехидно спросил Рутра.

— А то я Вас отключу, — надменно ответила она. — Вы будете исполнять команду?

— Нет, — спокойно ответил Рутра.

В следующую секунду у него кольнуло в мозгу, в глазах побелело, и Рутра потерял сознание. В последнее мгновение остатками этого сознания Рутра перебрал огромный пласт информации, чтобы получить ответ на вопрос: «Что происходит? Я теряю сознание, галлюцинирую, умираю или …?»

Глава 8. Родные берега

Рутра очнулся. Вокруг было темно. Не понятно, где он находится. Понемногу он стал видеть окружающее — маленькое круглое окно, слабый свет. Он лежал в кровати. Хотел подтянуться, встать, но что-то ему мешало. Послышался металлический звук. Рука была пристегнута наручниками к стойке кровати. «В какую ситуацию я попал на этот раз? — подумал он. — Я в плену? Россия захвачена, кто-то уцелел после ядерной войны? Как мне это все надоело! Как выбраться отсюда?» Он сел на кровати, крикнул:

— Эй, кто-нибудь есть здесь?

Ответа не было.

— Здесь кто-нибудь есть?

Опять молчание. Рутра стал всматриваться в сумерки. В комнате находились только его кровать, стул, умывальник, унитаз. Больше ничего. Он крикнул громче:

— Кто-нибудь здесь есть, черт побери?

Со скрипом открылась дверь. Появился силуэт человека. Он был в спецовке, с оружием. Вместо объяснений он злобно рявкнул:

— Чего орешь, очнулся? Заткнись и жди утра!

— Что за бред, я не понял! — не менее зло огрызнулся Рутра.

— Сейчас получишь по морде — сразу поймешь! — сказал тот и закрыл дверь.

Рутра сидел в недоумении на краю кровати, смотрел на дверь, пытался понять, что произошло, и связать цепь событий. «Скорее всего, это был сейчас охранник», — решил Рутра.

— Алло, где я? Откройте дверь! — крикнул снова он.

Дверь открылась.

— Чего разорался? Голос прорезался? Лежал, не мычал, а тут заголосил. Лежи, жди опера, не то вмажу прикладом, будешь знать, — крикнул тот и снова закрыл дверь.

Рутра оторопел. По телу пошла дрожь, появился страх, потом его пересилил гнев. Рутра решил не нервничать, попытаться разобраться и на этот раз сделать все, лишь бы закончить с этой историей. Он лег, стал ждать.

Через минут 5 открылась дверь, включили свет, в комнату вошла женщина с папкой. За ней — мужчина в медицинском халате.

— Подождите, я должен его осмотреть, — сказал мужчина в халате.

— Давайте скоренько, — ответила женщина.

Мужчина в халате подошел к Рутре, спросил его:

— Как Вы себя чувствуете?

— Да вроде нормально, — ответил Рутра в надежде на то, что произошло недоразумение и скоро во всем разберутся.

— В глазах не двоится? — интересовался медик.

— Нет вроде.

— Так вроде или точно?

— Нет, все нормально.

— Посмотрите на мой палец, — сказал медик и стал водить пальцем из стороны в сторону перед лицом Рутры. — Смотрите только на кончик пальца.

Потом медик стал ощупывать его шею, голову, достал из кармана нечто похожее на иголочку и стал ей слегка покалывать Рутре руки и ноги. Эта процедура заставила «пациента» рефлекторно дергаться. После, раздвинув пальцами его веки, посветил фонариком в глаз. Сначала в один, потом во второй.

— Все нормально, — после проделанных манипуляций сказал врач, собрал свои принадлежности и удалился.

Женщина с папкой взяла стул из угла комнаты, подошла и села рядом у кровати.

— Ну что, рассказывайте, — обратилась она любезно к Рутре.

— Что рассказывать? — спросил Рутра, не совсем понимая, что ее интересует.

— Например, как Вас зовут, — пояснила она.

— Я бы хотел знать, где я и кто Вы, — сказал Рутра с твердостью в голосе.

— Здесь вопросы задаю я. В Вашем положении советую отвечать мне четко и правдиво, — уже более жестко потребовала она.

— Кто Вы? Скажите немедленно, — заявил Рутра требовательно.

Открылась дверь, заглянул мужчина в униформе.

— Помощь нужна? Или все спокойно? — спросил он женщину.

— Вы будете себя хорошо вести? — обратилась она к Рутре.

— Да, — недовольно ответил он.

— Если что, я позову, — сказала она мужчине в дверях. — Я следователь Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве.

У Рутры поднялись брови от такого поворота событий.

— Органами Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве расследуется уголовное дело по факту убийства граждан государства Судан. Вы — главный подозреваемый, — заявила она.

Кровь прилила к мозгу Рутры, нервы натянулись как струны, появилась боль в голове, все тело ломило. Он не на шутку заволновался, поэтому стал даже заикаться.

— А где я нах-х-хожусь?

— В Бутырской тюрьме. СИЗО 48/2.

— Это тюр-ре-ре-мная камера? — спросил Рутра.

— Не совсем, — стала пояснять она. — В бутырке размещаются психически больные заключенные, следующие через столицу этапом, их привозят из разных концов страны на судебно-психиатрическую экспертизу в Институт Сербского.

— Я психически больной?

— А Вы считаете, что нет?

— А как я с-сюда попал?

— Вас нашли в бессознательном состоянии, когда оперативники накрыли наркопритон. Вы были в наркотической коме.

— А почему я подозреваемый? С чего Вы взяли, что я у-у-убил кого-то?

— Вы сами это говорили, в бреду. Тела убитых нашли, место сообщил анонимный источник.

Рутра понемногу стал понимать, что происходит, слегка успокоился и бодро сказал:

— Уважаемая, как Вас зовут?

— Костина Ольга Михайловна. А Вас? При Вас не было документов.

— Рутра Тигрович Пасхов, — уверенно ответил Рутра.

— Ну да, Вы уже это говорили, но мне нужно знать настоящее имя, — с явной неприязнью ответила она.

— Говорил?

— Периодически Вы выходили из комы и отвечали на вопросы.

— Да? И что же я говорил?

— Особо ничего, только называли имя, фамилию и отчество, а еще требовали встречу с начальством, вели себя очень надменно и агрессивно. Говорили, что работаете в какой-то сверхсекретной структуре, покруче ФСБ и ГРУ, и что ни правительство, ни президент Вам не указ.

Рутра понял, что это «развод» или очередная проверка. Такое он заявить не мог, даже в коме, потому что для защиты от этого все сотрудники его уровня подвергались специальному гипнотическому программированию. Сделав вид, что обеспокоен, он решил подыграть ей:

— А что, если я скажу, что это так и есть?

— Понятно, старая песня. У нас не просто так здесь держат. Будете продолжать?

— Что именно?

— То, что Вы утверждали.

— Да.

— Вы так хотите уйти от наказания?

— Какого наказания? За что?

— За убийство.

— Я никого не убивал.

— У нас есть достаточно доказательств. Скажите, Вы — вменяемый, Вы понимаете, что я говорю?

— Да, вполне.

— И будете продолжать все это утверждать?

— Конечно. А почему Вы считаете, что я говорю неправду? Произошла, скорее всего, какая-то ошибка. Свяжитесь с моим начальством.

— С каким?

Рутра, конечно, не мог сказать конкретно.

— Позвоните в Институт статистического анализа при администрации президента России и спросите обо мне.

— О ком?

— Скажите, что у Вас находится Рутра Тигрович Пасхов, этого достаточно.

— Вы мне это серьезно говорите? Хотите так избежать наказания? Вот что я Вам скажу. У меня очень много дел. Таких, как Вы, мы раскалываем в два счета. Если Вы действительно умалишенный или психически ненормальный, тогда в склифе Вас раскроют быстро.

— Мадам, прошу прощения, звания Вашего я не знаю, но, скорее всего, оно ниже моего. Это первое. Второе — свяжитесь, пожалуйста, с руководством института, Вам там все объяснят.

— Ну все, хватит! Я не собираюсь тратить время на Ваш бред. Если экспертиза выяснит, что Вы врете, пойдете по этапу, — фыркнула она и резко встала.

Рутра пытался спокойно объяснить:

— Послушайте, по какому этапу, в чем Вы меня обвиняете? Вам что — трудно позвонить туда?

— А теперь послушайте меня, — опять нервно сказала она и стала из папки доставать бумаги. — Во-первых, мы уже связывались и с ФСБ, и с ГРУ, там Вас знать не знают. Во-вторых, института такого нет. В-третьих, ни в одной базе нет такого человека — Рутра Тигрович Пасхов.

— Как? — отчаянно воскликнул Рутра.

— А вот так! Или вспоминайте, кто Вы есть, или признавайтесь. Иначе Вам вколют такое, что снесут остатки соображения, — заявила она, шипя как гюрза.

Рутра напрягал все свои новые возможности, только сомнений становилось не меньше. Он не мог понять, врет она или говорит правду. Все его аналитические способности подсказывали, что она говорит правду. Опять повторялся сценарий, при котором нужно было «собрать» мозг и без эмоций попытаться разобраться в ситуации.

— Послушайте, тут какое-то недоразумение, — попытался он ее успокоить. — Как нет такого института?

«Ну да, в принципе, меня не должно быть официально. Но институт-то есть», — подумал Рутра, а вслух произнес:

— Хорошо, Вы заявили — я что-то Вам рассказывал.

— Да.

— Что именно? И почему я этого не помню?

— В нашей работе мы применяем гипноз и методику когнитивного интервью. Работали с Вами психологи Главного управления криминалистики Следственного комитета России. Это методика активизации памяти свидетелей и потерпевших, — она достала лист бумаги, показала Рутре. — Вот заключение, которое сделал старший инспектор.

— Какое еще заключение? Вы понимаете, с кем беседуете?

— Спокойней, я уже это слышала. Методика очень надежная. Обладая специальными психологическими знаниями, подходами и умениями, мы можем так побеседовать с человеком, чтобы он сам вспомнил и описал нам то, чему был очевидцем. Даже если преступление совершено несколько лет назад, с помощью специалистов-психологов можно получить от очевидца важную для следствия информацию. К Вашему сведению: такие методики давно применяются в силовых структурах, в том числе и в Федеральной службе безопасности. Они позволяют активизировать воспоминания.

— Вы это мне рассказываете?! — не выдержал Рутра. — Я сам применял такие методики, а обучался и более крутым вещам.

— Да, Вы же суперагент, как утверждаете. Только криминал есть криминал. Факты с доказательствами — вещь упрямая. Я вижу, Вы вполне вменяемы, так что радуйтесь, если Вам дадут 25 лет.

Рутру бросило в жар.

— Какие 25 лет? Это чудовищная ошибка. Где Вы меня нашли?

— В наркопритоне. Я же говорила.

— Почему Вы считаете, что я преступник?

Она достала из папки фотографии, показала их. На фото были персонажи из полигона, убитые Рутрой.

— Откуда у Вас эти фотографии?

— Ну вот, уже лучше. Узнаете?

Рутра стал понимать, что это «подстава». Он оцепенел, потом вернулся к реальности, дернулся, резко посмотрел вокруг, в окно. Его не покидало странное чувство неустойчивости.

— Послушайте, я, может, сошел с ума, но Вы мне скажите, пожалуйста, только не смейтесь. Вокруг все нормально? Москва цела? Войны нет, ядерного удара не было?

Она села на стул, тяжело выдохнула и высказалась:

— Вот только я понадеялась, что Вы начали проявлять сознательность, как опять за старое взялись.

— Я Вас очень серьезно спрашиваю. Скажите, пожалуйста, со страной, с миром все нормально? — не унимался Рутра.

— Да нормально, нормально, Москва цела, процветает, никакого ядерного удара по ней не было! Это в Ваших бредовых снах разразилась ядерная война.

Рутра стал улыбаться, потом смеяться.

— Постовой! — крикнула она.

Дверь открыл мужчина в спецовке.

— Позовите врача, у него начинается.

— Да не надо никакого врача, — пытался успокоить ее Рутра. — Все нормально. Я так рад, что это была ошибка машины.

— Ну да, которая с Вами разговаривала.

Рутра понял — произошло что-то неординарное, раз он здесь оказался, но верил, что все встанет на свои места, за ним придут из центра «Зеро».

— Я понимаю, что это неправдоподобно, но оно так и должно быть. Эти фото сделаны…

Рутра замолчал. Он понимал, что при любых обстоятельствах он не имеет права рассказывать, кто он и откуда. Он ведь достоверно не знает, кто эта женщина на самом деле, где он находится. Возможно, это такая же разыгранная ситуация, как и прошлые.

— Чего Вы замолчали? Рассказывайте, — с блеском в глазах сказала она.

Рутра перебрал концепции диалога в уме, потом спросил:

— Почему Вы считаете, что их убил я?

— На них масса Вашего биоматериала. И на оружии тоже.

— На каком оружии?

— На том, что Вы использовали. По нему отдельный вопрос. Откуда Вы его достали? Возможно, Вы связаны с торговцами оружием. Возможно, Вы убирали следы. Возможно, это Ваши подельники и связные.

Рутра стал понимать весь драматизм своего положения и все же пытался найти ответ на ключевой вопрос: как он оказался в притоне. Его предали? Вычеркнули из программы? Тогда почему не убили? Навыки у него остались, он по-прежнему мог видеть то, что незначительно для обычного взгляда, делал умозаключения на основе чтения мысли по мимике человека. Рутра внимательно смотрел на ее действия и манеру поведения, на разговор, жесты и вычислил, что она что-то скрывает и пытается выдать ложь за действительность. Рутра сделал вид, что ничего не понял, и прикинулся простаком.

— Честно Вам говорю — я никого не убивал. Я на самом деле не помню, что было, как я там оказался. Кстати, какое сегодня число? Скажите, пожалуйста.

— 18 января, — ответила она.

Ответ ее настолько поразил Рутру, что он воскликнул:

— О боже, не может быть! Что же они сказали моим?

Рутра хотел схватить голову обеими руками, но левая отдернулась и повисла, прикованная наручниками. Он правой взялся за голову, вытер пот с лица.

— Что я натворил! — завопил он.

Она при этом смотрела на него непонимающим взглядом. По крайней мере — выглядела именно так, возможно, мастерски играла.

— Я находился в коме? Сколько дней назад Вы меня нашли?

— Вы здесь три дня.

— О господи… Вы даже не представляете, что происходит, — бубнил Рутра.

— Ошибаетесь, — заявила она, качая головой. — Я-то уж точно знаю, что происходит. Вы пытаетесь «косить» под дурачка. Но, уверяю Вас, ничего не выйдет, срок получите вполне реальный. Советую пойти на сделку со следствием, не дурачиться, не упираться, не врать. Все чистосердечно расскажите и избежите самого сурового наказания. Вы еще достаточно молоды, так что успеете пожить на воле.

Рутра слушал ее, и ему казалось, что это происходит во сне, так как его мозг не мог это принять за реальность.

— Да Вы понимаете, что говорите? Я ни в чем не виноват.

— Да только факты криминалистических экспертиз говорят о другом. Рассказывайте! Где, когда Вы с ними познакомились?

Она показала на фото. Рутра, понимая весь ужас своего положения, все же не выдержал и высказался:

— Вы выполняете чей-то указ? Вам надо меня «расколоть»? Надо, чтобы я ошибся, рассказал то, что не должен? Это часть проверки? Я не буду ничего говорить. Я требую связи с адмиралом Хентом.

— Кто такой адмирал Хент? — спросила она без эмоций.

Рутра заметил ее нестандартное поведение, понимал, что она что-то хочет выведать, но у него не было другого выхода.

— Позвоните в отдел аналитики ГРУ и спросите, кто такой адмирал Хент. А заодно и про меня не забудьте.

— Ну все, опять началось.

— Вам что, трудно позвонить?

— Я же Вам говорила, мы уже все проверили. Что за ахинею Вы несете? Какой адмирал Хент?

Рутра подумал: «А действительно, какой адмирал Хент?» Он стал догадываться, почему использовались поддельные имена и клички. Правда, Рутра и раньше это понимал, но не думал, что окажется в такой ситуации сам. «И что делать? — думал он. — Как быть? Если это розыгрыш или часть программы, можно молчать; в конце концов — всем надоест. А если нет?» Где он был месяц? Может, так от него решили избавиться? Но какой смысл? Можно было его оставить и на полигоне. Тут что-то не то. Сначала надо выяснить — это постановка или реальная ситуация. Позвонить домой тоже нельзя, даже если разрешили бы. «Побег, только побег», — решил Рутра.

— Хорошо, Вы мне не верите, но я знаю только такую историю о себе. Расскажите, пожалуйста, что Вы знаете или выяснили обо мне.

— Я же говорю — Вас нет ни в одной базе данных. По Вам работают, проверяют фото, отпечатки.

— И что, ничего не нашли?

— Нет.

— Может, я инопланетянин? Может, меня клонировали?

— Скоро Вы шутить перестанете. Рассказывайте по существу.

— Что? Я Вам честно говорю, я ничего не помню. Вы же говорили, что пользуетесь методикой допроса. Что же Вы тогда не выяснили?

— Хотите нас одурачить? Вы прекрасно понимаете, что такими, как Вы, занимаются спецорганы. Если бы Вы являлись обычным гражданином, то обязательно присутствовали бы в картотеке. У Вас был паспорт?

Рутра понял, что она не просто поинтересовалась этим. Это и была часть методики, когда просто, но неожиданно, спрашивают о простых вещах, ответ на который выявит ложь допрашиваемого. Понимая это, Рутра, разыгрывая роль, ответил:

— Паспорт? Он же у всех должен быть. Значит, и у меня.

— Так где же он?

— Я не помню. Ну честно, — Рутра решил «давить» на жалость.

— Не помните?

— Не помню.

У нее зазвонил сотовый телефон.

— Да, я с ним беседую. Да, то же самое, только он в полном сознании. Говорит то же самое.

Потом она долго молчала, слушала, иногда оглядываясь на Рутру. Он понимал, что речь идет о нем, о чем-то важном. Видимо, они что-то выяснили. Или его нашли свои. Женщина аккуратно и медленно оторвала трубку от уха, тяжело выдохнула, обернулась к Рутре и, пристально посмотрев на него, сказала:

— А я Вам вот что скажу. Вы — шпион засланный, причем не простой, а прошедший специальную обработку, поэтому мы ничего конкретного не смогли выяснить, но теперь Вами будут заниматься компетентные органы из того самого ГРУ, в котором Вы якобы важная персона. Это так ведь?

Рутра даже не моргнул. Ни один мускул не дрогнул. Он понял, что это тоже часть методики допроса.

— Не знаю, мне всю жизнь хотелось быть важной персоной, как Вы, извините, выразились, в спецслужбах, поэтому мне кажется, что так оно и есть, другого я ничего не помню.

— Там Вас заставят вспомнить, там раскручивают даже ту память, которая закручена по методу проекта «Ультра».

Рутра знал, о чем она говорит. Этим, скорее всего, она и выдала себя. Было маловероятно, что следователь, даже такой важности, упомянул бы в качестве примера именно эту методику. Однако открывшиеся новые обстоятельства усилили сомнения Рутры. Если Ольга до этого говорила правду, если по какой-то невероятной случайности он был «потерян» своими, то теперь его должны были найти. А если нет? Возможно, отгадка была в том, что она упомянула проект «Ультра», «промывание мозгов». Она встала, направилась к двери.

— Можете расслабиться, скоро за Вами придут, — сказала она с издевкой и вышла.

Рутра лег. Мысли бегали в голове. Он только сейчас сообразил, что находится не в обычном состоянии, с ним что-то происходит. «Неужели они реально вкололи мне психотропные вещества?» — подумал он. Он лег как можно удобнее. Надо было расслабиться и перебрать в голове все, что он знал об этих проектах. А знал он многое, поскольку изучал.

В конце 1940-х годов в Управлении технических служб ЦРУ был организован отдел, занимавшийся разработкой химических и бактериологических средств, предназначенных для воздействия на психику человека. С 1951 года его возглавлял доктор химических наук Сидней Готтлиб. Готтлиб занимался изучением возможности военного использования препарата ЛСД. В начале 1953 года он был поставлен во главе программы исследований тайного применения химических и биологических веществ. В апреле того же года директор ЦРУ Аллен Даллес утвердил ее название — проект MK-Ultra. Последний получил гриф «совершенно секретно» и не подлежал какой бы то ни было ревизии даже со стороны финансовых органов ЦРУ. Важнейшей частью программы, длившейся с 1953 года до конца 60-х годов, было испытание и разработка химических, биологических и радиологических средств, пригодных для использования в тайных операциях с целью контроля поведения человека. Задача проекта, в частности, заключалась в разработке такого препарата, при помощи которого можно было бы повлиять не только на поведение, но и на убеждения человека, в основе подрывая его лояльность «потенциальному противнику». Другими словами, вопрос ставился так: сможет ли ЦРУ с помощью таких препаратов делать шпионов. Для этого изучались химические вещества биологического происхождения, яды змей, насекомых, моллюсков, грибов, вирусы и бактерии, вызывающие оспу, холеру, сибирскую язву и другие заболевания, синтетические химические препараты. Соответственно, программа «Ультра» имела ряд подпроектов.

В одном подпроекте программы «Ультра» доктор Чарльз Гетинтер испытывал различные наркотики, их воздействие на умственные способности человека. Информация по программе «Субпроект-68» засекречена по настоящее время.

Работа над программой «Артишок» началась еще раньше. Во время войны этим методом пользовались при допросах военнопленных и лечении контуженых солдат.

Технику «промывания мозгов» ЦРУ разрабатывало сначала в рамках проекта «Синяя птица», затем — «Артишок», а с 3 апреля 1953 года секретные работы получили новое кодовое наименование — проект «Ультра». Цель экспериментов стала куда более зловещей: не просто оказать влияние на человека, а кардинально перестроить его образ мыслей. Нужно было добиться такого положения, чтобы «стереть» существующий стереотип поведения человека, а затем запрограммировать и ввести новый стереотип. Проще говоря, человек навсегда должен забыть все секретное и важное в своей «прошлой» жизни, работе и безропотно выполнять любые задания.

С этими тяжелыми раздумьями Рутра заснул, а ночью проснулся от странного ощущения. Ему все время мерещилось, что он пьян, что у него периодически кружится голова, его укачивает. Он подскочил с кровати. Казалось, что происходит землетрясение. Вроде, все было спокойно, но его не покидало неприятное чувство, пока он находился здесь. Или это ему так казалось, или это были галлюцинации (действовали препараты, которые ему вкалывали). Возможно, это были наркотики. Рутра поднялся с кровати, попытался встать. Моментами пол как будто уходил из-под ног. Почему-то не выключали свет, окон не было. Маленькое окошко в верхнем левом углу комнаты было больше похоже на иллюминатор. Сама комната тоже была очень странной: в ней практически не было предметов. Стены и пол — изготовлены из непонятного материала. Это был металл, хотя с трудом верилось. Рутра стал догадываться, что это не обычная камера. Это была камера для особо опасных преступников.

Открылась дверь, зашел охранник.

— Почему не спишь? — небрежно и грубо спросил он. — Конечно, думаешь, какую лапшу на уши повесить. Крепись, к тебе идет мистер Скополамин.

С этими словами он отошел в сторону, при этом стал держать дверь открытой. Рутра метался в раздумьях: «Что делать, это реальная ситуация или все-таки проверка?» Он лег на кровать, начал ждать: «Будь что будет, наверное, не убьют, в конце концов — должны же выяснить, в чем дело».

Через короткое время в комнату вошла та самая мадам, что его опрашивала. С ней были двое мужчин в медицинских халатах и старик. Последний привлек особое внимание Рутры. Это был странного вида дед, полностью без волос на голове, даже бровей не было, в огромных очках с коричневыми стеклами, в одежде, которая представляла собой нечто среднее между спортивным трико и костюмом спецвойск химзащиты. Все молчали.

— Здравствуйте, — наконец сказал он, растягивая звуки.

Рутра молчал. Дедушка посмотрел внимательно в зрачки Рутре, затем взглянул на медицинских работников, сказал:

— Надо аккуратно проверить. Он может быть привит, мы же не собираемся его убивать, он нам нужен живой. Проверьте его на скополамин, пентотал, амитал натрия, СП-26, СП-36 и СП-108, СП-117, барбитал натрия с кофеином, а также на производные лизергиновой кислоты.

Врачи стали «разворачивать» свои кейсы, а мадам уселась рядом с Рутрой и тихо, почти на ухо, сказала:

— Ну что, герой, может, не будем прибегать к столь варварским методам? Может, расскажешь все сам? Игра проиграна.

— А если пойдешь на сотрудничество, то я Вам гарантирую вполне приличные условия работы и возможность встретиться с семьей. У Вас же, наверное, есть семья. Да или нет? — спросил дед.

Рутра делал вид, что ничего не понимает. Ему нельзя было «проколоться». Как только бы они поняли, что Рутра хорошо вникает в то, что ему говорят, наступил бы момент провала. Не зря дед вспомнил о семье. Им нужна была реакция, это был бы его провал в виде «прокола». Женщина посмотрела на Рутру внимательно и строго. Он притворился, что не заметил этого, однако для себя отметил — они или знают о семье (соответственно, знают, кто он), или ведут двойную игру.

Так или иначе Рутра решил пойти ва-банк. Он продолжал непонимающе смотреть на всех. Как только один из врачей приблизился к нему со шприцом, Рутра застонал, выгнулся, схватился правой рукой за спинку кровати, левую ногу подмял под себя для упора, правой пяткой со всей силой врезал медику в сонную артерию и, возвращая ногу, блоком таранной кости «заехал» в ту же область женщине. Следующий удар откинул второго врача.

Рутра словно пантера спрыгнул на пол, вырвал прикрученную шурупами к полу спинку кровати и, не дав прибежавшему на шум охраннику вытащить оружие, пока тот изумленно смотрел, со всего маху опустил ее ему на голову. Следующий удар пришелся по второму врачу, который пытался позвонить. Все это время дед что-то кричал. Рутра хотела его «вырубить» и только сейчас обратил внимание, что он вопит:

— Не убивайте меня, я вообще тут ни при чем!

Рутру это мало волновало, он кинулся к лежащему охраннику, заглянул в коридор. Там пока не было никого. Быстрыми движениями он нащупал ключи от наручников, при этом ледяным взглядом смотрел на деда, как бы говоря ему, чтобы тот не шевелился. Рутра открыл замок наручников, подбежал к старику, вырубил его одним ударом, забрал документы врача, который был больше на него похож, подошел к охраннику, взял оружие и еще раз выглянул в коридор. Там было тихо.

Зеркала не было, Рутра не знал, как он точно выглядит сейчас, но думал, что имеет сходство с фото в паспорте одного из врачей — у того была бородка, у Рутры тоже отросла щетина. Он спешно изучил документы. По паспорту он теперь Шеховцов Владимир Михайлович. Молниеносно разделся, раздел врача, переоделся в его одежду, а врача одел в свою, закрепил наручник на руке медика и вколол всем по шприцу (было много уже готовых).

Вдалеке послышался шум. Рутра схватил чемодан врача, засунул пистолет под нижний ярус лекарств, натянул капюшон куртки на голову и побежал с криком «помогите». В коридоре он понял, что это необычное здание, быстренько поднялся на второй ярус. Это был корабль. Значит, все наиграно, никакая это не Бутырская тюрьма!

Навстречу бежали четыре человека в форме спецназа морской пехоты, офицер и три сержанта. Рутра встал у переборки, стал кричать:

— У него эпилептический припадок бешенства, у него эпилептический припадок бешенства! Я успел ему вколоть нейтрализатор — тиопентал натрия.

Автоматчики пронеслись мимо, Рутра побежал к выходу, вышел на палубу, осмотрелся. Корабль стоял у причала. Были утренние сумерки. «Вот те на! Где же я?» — подумал Рутра, но разбираться было некогда.

Он побежал к трапу. На вахте его остановили, Рутра решил взять инициативу в свои руки, быстро показал паспорт, в обложку которого был вдет пропуск.

— Я не подписывался под это, так и передайте Вашему начальству, — громко и зло прокричал он.

Вахтенный офицер спокойно ответил:

— Вашему начальству.

Провел документы через аппарат, щелкнул пару раз на клавиатуре и отдал назад. Рутра не верил в происходящее. Так просто?

Он спустился по трапу. «Хоть бы не „проколоться“», — думал Рутра. «На чем они приехали?» — размышлял он, оглядывая пространство, так как машины на пирсе не было.

Справа был еще один пирс, заканчивающийся зданием, а прямо — дорога. Рутра обернулся на матроса у трапа.

— Подскажи, откуда мы зашли? Что-то в сумерках не разберусь.

Матрос показал жестом — прямо. На центральных воротах была еще одна проходная, там прошла та же сама процедура, и он выбежал.

На улице было темно и пусто. Это был поселок или деревня. Рутра побежал мимо домов по дороге и добрался до другого пирса. Это был гражданский причал. Стоял катер, пассажиры ждали отправления.

Рутре самому казалось, что все произошедшее за последнее время — нереальная реальность.

Глава 9. Как увидеть будущее?

После всего перенесенного Рутре казалось, что он находится в раю. Хотя в душе Рутра не очень-то сожалел о том, что с ним случилось, всё равно двоякое чувство его не покидало — повторить подобное он не желал. «Приняв на грудь» для начала заслуженные «боевые сто грамм», Рутра начал жадно есть и попутно рассказывать легенду о своей «командировке». Аудитория была в восторге, только жена периодически подозрительно косилась и хитро улыбалась. Рутра прекрасно знал, что она все понимает. Одновременно он сочинял историю, которую нужно будет рассказать потом жене, поскольку всю правду Рутра ей тоже не мог открыть. Главная сложность заключалась в стыковке этих двух рассказов, поэтому логическая цепочка первой легенды содержала элементы реальных историй (география, хронология известных выполненных заданий).

На следующий день, не дождавшись ни звонка, ни «гостей», Рутра решил позвонить в центр. Как и положено, он спросил: «Готов ли заказанный мной статистический отчет по демографии населения черноморского побережья Кавказа?» На что получил неожиданный ответ: «Отчет готов, Вас ожидают уже второй день».

— Я просил забронировать мне билеты. Они готовы? — спросил Рутра.

— Сейчас проверю, подождите немного, — ответила мадам.

Рутра не мог позвонить непосредственно в «Зеро», даже на открытый городской номер, который был засекречен, но все равно значился как библиотечный Центр статистического анализа. Мадам, которая принимала звонок, имела определенные представления о самом институте, не имея понятия о его деятельности; знала только, что это нечто секретное, но все же институт. На самом деле — так и было. Центр статистического анализа и прогнозирования, коим значилось данное заведение, реально был суперзасекречен. Соответственно, думать, что в его недрах скрывается что-то еще более секретное, мог бы только фантазер. Это и нужно было для прикрытия центра «Зеро».

— Билеты забронированы, вся информация сообщена заранее Вашей супруге, — наконец ответили в трубке.

— Да, она мне говорила. Я решил перепроверить, ехать ведь до аэропорта не ближний свет, — ответил Рутра, не растерявшись.

На следующий день он с семьей был в Москве, после обеда появился в центре. Коллектив его встретил ликованием, практически все, кто был на смене. Рутра ждал реакции Васильевича, который вышел самолично его встречать и с порога поразил своим «приветствием».

— Ну и выдержка у Вас, Рутра Тигрович! Я думал, Вы позвоните раньше. Позавчера, — по своему обыкновению он при этом хитро улыбался.

У Рутры было большое желание показать свое недовольство и даже больше, чего, конечно, не позволяло правило делового тона. Но все же перейти границы было огромное желание, которое погасло из-за многозначительности слов, сказанных шефом. Смесь злости, благодарности, недовольства и радости смешались в коктейль, гремучую смесь; от этого бросало то в жар, то в холод. Однако понимание того, что он стал «другим» человеком пересиливало, вызывало положительные эмоции.

Во время совместного чаепития с коллективом в честь возвращения шефа, которое организовали дамы, Рутра нес всякую ахинею по поводу своего отсутствия. Все понимали — это легенда. Из того, что могло показаться завуалированной правдой, коллеги должны были сделать вывод о реальном положении вещей. Но перед Рутрой стояла задача — усыпить их бдительность и повести представление по ложному следу. Конечно, им он рассказывал не ту «басню», что придумал Васильевич для дома. В ту историю коллеги бы не поверили в силу нарушения логической связи уровней, а эта — не подошла бы для домашних.

На «банкете» Васильевич был неразговорчив. Рутра угадал, что он скрывает некое огорчение или сожаление. Его подозрения подтвердились, когда шеф покинул стол, не назначив Рутре встречу. То ли из-за его новых суперспособностей, то ли по какой-то другой причине — Рутра точно понял, что это не пренебрежение, Васильевич был серьезно чем-то озабочен. Чем-то таким, чего не знал коллектив. Это Рутра тоже точно определил; решил проявить выдержку, которая уже восхитила начальника, и ждать, когда он сам начнет разговор.

После чаепития, пообещав после рассказать все более подробно, Рутра отправился к себе в кабинет. Проанализировав произошедшие в мире события, приняв доклады, так и не дождавшись ни прихода, ни вызова Васильевича, Рутра решил приступить к главному для него теперь заданию. Обдумав все возможные варианты, он пришел к выводу: во-первых, надо проверить закрытые города и территории, а именно — секретные центры в них. Во-вторых, узнать — кто еще занимается чем-то подобным, дешифровкой, методами дистанционного влияния на сознание человека, созданием параллельных властных структур по типу тайных обществ. В-третьих, проверить вполне открытые, но заброшенные места, куда по той или иной причине, вызывающей подозрение, закрыт доступ.

***

По внутренней связи позвонил телефон ЗАС, Рутра поднял трубку.

— Рыцарь вызывает Короля-7, — послышался мягкий женский голос.

— Король-7 на связи, — ответил Рутра.

— Примите телеграмму, готовы?

— Минуточку, — Рутра достал специальные листы для записи секретных телеграмм. — Король-7 готов.

— Записывайте «шапку».

Дальше последовал номер телеграммы, уровень важности, содержание и кому предназначалась. Предназначалась она непосредственно Рутре. Из-за высокой засекреченности объекта штат был ограничен, телеграммы приходили редко, в основном — уже обработанная, расшифрованная корреспонденция, поэтому принимал телеграммы кто-то из сотрудников ядра центра. То, что эта пришла непосредственно на пост Рутре, уже говорило о ее высокой секретности, то есть оператор не должен был знать ее содержания. Суть телеграммы была в том, что надо было пройти процедуру в отделе АВВР, о результатах сообщить адмиралу с позывным Хент. Рутра ответил:

— Принял, пять баллов, конец связи.

В отделе АВВР работала Регина, с которой Рутра был знаком, она была веселой пампушкой, всегда имела наготове язвительную шутку. Отдел занимался изучением и выявлением отклонений в морально-психологическом состоянии сотрудников. Однако поговаривали, что это не основное назначение отдела. Чем там они занимаются непосредственно, Рутра не сильно интересовался. Он их видел редко и постоянно в медицинских халатах.

Рутра взял телеграмму и направился в этот отдел. Регина встретила его в свойственной манере:

— Что случилось, Рутра Тигрович? Самого Пасхова побеспокоили. Наверное, что-то очень важное?

— Что это?

— Сегодня мы будем испытывать новую систему, не знала, что Вы являетесь ключевым звеном в испытании. Здесь у нас много чего интересного всегда есть.

Рутра направился за ней в направлении стеклянной двери, которая была полностью темной, с надписью «Альфа-визуализация виртуальной реальности». Со стороны входа в комнате не было ничего, но когда они вошли внутрь, стало понятно, что оттуда видно все в четырех направлениях, все смежные комнаты. Сама комната была практически пустая, полностью белая. В центре стояло нечто, напоминающее кресло стоматолога и операционный стол, что-то среднее между ними. Присмотревшись внимательно, Рутра понял, что только на первый взгляд это обычное кресло, на самом деле — это была сложная машина с массой датчиков и индикаторов.

— Что это? — спросил он.

— Это аппарат альфа-визуализации виртуальной реальности.

— Для чего?

— Ну, это такая штучка, которая переносит в другую реальность, я не имею права Вам все рассказывать, раз Вас в это не посвятили.

— Я до сих пор не могу привыкнуть ко всему, что здесь принято за правило.

— В этой машине нет ничего страшного, но испытуемый не должен знать о ее функциональности, по крайней мере — в первый раз, иначе результаты могут быть искажены. Как обычно — часть технологии выкрадена, часть куплена и часть создана нашими спецами. Пока ложитесь или садитесь, как Вам будет удобно, а я немного расскажу, чтобы Вы не волновались и привыкли к креслу… Виртуальная реальность — это созданный техническими средствами мир, в котором человек ощущает все почти так же, как в реальном мире. В данной установке совмещены достижения лучших наших специалистов. Один из них занимался проектированием очков виртуальной реальности для нужд армии США в военной исследовательской лаборатории ICT MxR. Естественно, вынести с закрытой лаборатории он мог только то, что разрешалось. Самое главное он вытащить не мог, за него это сделали наши спецы. Далее к аппарату был подключен нейронный стимулятор альфа-волн. Получилось, что человек полностью погружался в транс, нечто похожее на программу «Ультра». То есть после выхода он реально верил, что все увиденное происходило в настоящей жизни. И самое главное — мы научились записывать видения человека. То есть то, что он там видит своим зрением. В процессе анализа было обнаружено, что испытуемые действуют немного иначе, непредсказуемо относительно их методов и манер поступков наяву. Сначала думали, что это сбой системы или побочный эффект, но потом психологический анализ показал, что это и есть естественное поведение. То есть наяву люди могут врать и поступать так, как велят им многочисленные факторы, влияющие на их поведение, начиная от домашнего воспитания и заканчивая религиозными нормами. Точнее так: в обычной жизни вы можете говорить, что одобряете что-то или осуждаете, а в трансе вы поступаете так, как вы думаете на самом деле. Это такой детектор лжи. Очень нужен для выявления поступков человека в экстренных, нестандартных ситуациях. Для того, чтоб визуализация мечты работала, нужно уметь входить в альфа-состояние. Это такое состояние, когда образуется мост между нашим сознательным разумом и подсознанием, когда частота альфа-волн варьируется в диапазоне от 8 до 15 циклов, когда мы достигаем расслабления тела и спокойствия ума. В эти минуты мы успокаиваем работу левого полушария и освобождаем ресурсы для работы правого полушария, которое ответственно за визуализацию, генерирует наши мыслеобразы. А Вы знаете, что с их помощью можно создавать свою собственную реальность, трансформируя желаемое в действительность?

— Нет. Что дальше? — спокойно ответил Рутра, уже чувствуя себя комфортно в кресле.

— Продолжаю. У Вас все хорошо? Вы спокойны?

— Чего ж мне волноваться? Или надо?

— Нет, нет! Все прекрасно, — ответила Регина, рассказывая и отдавая жестами указания помощницам. — Выход на альфа-уровень помогает развить интуитивные и экстрасенсорные способности, пробудить целительные силы, которые живут внутри Вас. Итак, начнем, садитесь в кресло.

— Что же хочет узнать система обо мне? — спросил Рутра.

— Тебя готовят для одного очень важного дела, не спрашивай — какого, я не знаю. Я обратила внимание, что на пакете с приказом значился отправитель — центр «С», а я точно знаю, что на включение аппарата дает резолюцию только центр «З». Поскольку приказ и инструкция пришли из объекта «С», это говорит о сложной внештатной ситуации, — прошептала на ухо Рутре она.

«Откровение» немного шокировало Рутру, во-первых, тем, что сказано было шепотом, то есть подчеркивается тайна, во-вторых, тем, что обращалась Регина на «ты». Рутра терялся в догадках, чему придавать большее значение — первому или второму. Первое гласило — от Рутры что-то скрывают, второе — Регина хочет посвятить его в эту тайну и проверяет его. Он пристально посмотрел на Регину, не сказав ни слова, сел в кресло. Она стала прикреплять датчики. После ассистенты надели на его голову шлем.

— Дышите равномерно, нужно уравновесить Ваш альфа-ритм.

Рутра полусидел-полулежал и ждал, что произойдет. Минуту, вторую ничего не происходило. Он уже хотел спросить, потом решил еще подождать. Так прошло минут пять. Регина чем-то занималась. Рутра ждал, ждал, а потом все же решил нарушить молчание.

— А что должно произойти, я ничего не чувствую.

— Что, совсем?

— Совсем, немного шумит в ушах, а так — ничего, хочется спать.

— Подождем еще немного, — сказала Регина.

Так прошло еще пять минут. Регина подошла и начала снимать шлем и датчики.

— Все? — спросил Рутра.

— На Вас не действует, такое бывает… или сбой системы.

После того, как помощницы сняли все, Регина подняла трубку телефона и, не набирая номера, сказала:

— У нас опять сбой системы. Или у него аномалия гипофиза.

Она еще немного держала трубку, потом ответила: «Понятно, скажу».

— Вас срочно вызывают наверх, в отдел ОАМ.

Сказать, что Рутра был удивлен таким поворотом событий, — это ничего не сказать. «Вызывать наверх» в «Зеро» понималось совсем по-другому, так как все самое главное было здесь. Это означало только одно — его вызывал этот самый загадочный Хент. «Значит, для прикрытия он занимает должность начальника отдела ОАМ», — подумал Рутра, не стал задавать вопросов, вышел, быстро прошел в свой кабинет, забрал личные вещи и направился к станции. Проехав до нужного лифта, он вышел, зашел в него и нажал кнопку со стрелкой вверх. «Почему меня вызывают в этот отдел? Я уже вроде не полевой боец. Что случилось?» — думал Рутра.

Отдел ОАМ, хотя и был сверхзасекречен, все же был реальной структурой в системе «Эшелон-1», расшифровывался как отдел активных мероприятий. В его функции входит организация митингов, демонстраций, бунтов, забастовок, учет и контроль общественных, политических, религиозных и других значимых организаций. Но было еще кое-что, что даже в закрытых кругах не афишировалось. ОАМ вел свою деятельность не только внутри страны, но и за рубежом, и там очень часто ему приходилось выполнять специфические задания. Такие, например, как устранение неугодных лиц, организация вооруженных конфликтов, теракты, диверсии, массовые эпидемии. Рутра был в тяжелых раздумьях, почему не сработал аппарат; заниматься этим ему не хотелось, Рутре нравилась его работа в центре.

Лифт остановился, двери открылись. Рутра вышел и направился к посту контроля. Охранник поднял сканер, приблизил к его лицу, на уровень глаз, луч засветился красным цветом, а через пару секунд — зеленым. Контролер кивнул и взглядом указал на штрихкодер. Рутра поднес ноготь большого пальца к месту, куда указывала стрелка. Аппарат щелкнул, на ногте появился штрихкод.

— Проходите, Вам на третий, в сто второй кабинет, — сказал контролер и нажал на табло кнопку номер 102.

Рутра поднес ноготь к считывателю турникета, загорелся зеленый свет, он пошел к лифту. Лифт вызывался и отправлялся тоже строго после считывания штрихкода. Ошибиться или пройти не туда было невозможно, штрихкод работал только в той траектории, которая вела в кабинет 102. Перед входом вместо стука он вновь поднес штрихкод к считывателю, первая дверь открылась, послышалось: «Войдите».

Кабинет 102 был большой и просторный, с огромным длинным столом и большим креслом. Как положено, были флаги и портреты, причем на многих среди известных публичных (и не совсем) лиц был человек либо в форме адмирала или генерала, либо в гражданском костюме. Рутра понял, что это хозяин кабинета. Одна фотография выделялась из всех. Она была черно-белая, старая, сделанная еще в молодости этого человека. На ней он был сфотографирован с товарищами на фоне стройки и части разрушенного здания.

— Это мы строим Ленинград, — неожиданно послышался голос.

Кто-то был у окна за шторой, поэтому Рутра не знал, что это тот самый человек на фотографиях, пока тот не вышел из-за шторы. Рутра выпрямился и хотел доложить.

— Успокойся, ты должен себя вести как гражданский, — сказал адмирал и сделал шаг в его сторону.

Рутра подошел, они поздоровались. Жестом Рутре предложили сесть. «Это и есть загадочный Хент?» — подумал Рутра. Хозяин кабинета был среднего роста, темноволосый, немного с сединой, усами и проницательными, но не суровыми глазами. Рутре показалось, что он в раздумье. Жидков рассказывал, что адмирал всегда в раздумье, такая у него была натура.

— Это мы, замаскированные под стройбат, проходили тренировку по выявлению антисоветских элементов. Вычисляли, так сказать, хотя нам эта партия была «до фени», у нас тут всегда была своя власть, — сказал адмирал и показал на фото.

После этого высказывания Рутра вспомнил слова Александра Ивановича о том, что у них в группе не было ни одного партийного. «Казалось бы — такая организация, но ни одного партийного», — подумал Рутра. Александр Иванович это объяснял тем, что нельзя служить двум центрам. Рутра уже давно понимал — то, что видит и слышит обыватель, совсем не то, что есть на самом деле. Существующей власти это касалось тоже.

— На тебя возложено очень ответственное задание, похожее на то, что я там выполнял, — он показал на то же фото. — Только тебе надо вжиться в разные образы. Ты должен войти как покровитель в разные структуры, крупный бизнес, втереться в доверие оппозиционерам разного толка, от системных до бессистемных, либералов-западников, националистов разных народов, войти в круг этнической преступности и в их политизированные группировки, быть двойным агентом, причем не только зарубежных спецслужб, но и внутри страны, быть инструктором в повстанческих бригадах, вплоть до террористических.

Рутра машинально вычислял, как это можно сделать и что предстоит ему. Самое невероятное для него было то, как можно являться двойным агентом внутри страны. Рутра затруднялся понять — между кем и кем. Дело в том, что со стороны кажется — все органы власти и службы находятся под одним начальством и должны если не дружить, то хотя бы сотрудничать между собой. На самом деле — между ними шла непрекращающаяся война, в которой были компромат и клевета, подкуп, шантаж и даже убийства. Все как на боевой в «загранке». Каждый рвался к власти. В России уже много лет у власти была одна организация, и она уничтожала конкурентов нещадно. Иногда это доходило до того, что своими действиями она подрывала безопасность страны, хотя сама должна была этому служить. Рутра был посвящен в тонкости взаимоотношений власти, поэтому представлял масштаб проблемы. Адмирал явно был обеспокоен чем-то очень серьезным.

— Первое, что мы сделаем, это уже по опробованной программе будем создавать им проблемы, вплоть до уголовных дел, а ты, так сказать, будешь посредником, который станет решать проблемы. Так ты войдешь в доверие, и контакты будут только через тебя. За одно будешь продавать им разную информацию, местами весьма достоверную. Целью будет твое доверие среди них, и заодно мы узнаем, что они будут делать с нами же данной информацией. Первое задание — вычислить, каким образом воздействует на массовое сознание наших граждан группа засланных агентов. Они въехали в страну под видом туристов. Пока никак не проявляют себя, но изменение в поведении, высказываниях, поступках, намерениях и мировоззрении граждан (там, где они появляются) мы вычислили, путем негласного опроса и мониторинга соцсетей.

Рутра вспомнил, что недавно к ним поступил такой заказ — мониторинг соцсетей по определенным районам. Мониторинг соцсетей был частью задач его группы. Это было очень удобно. Раньше приходилось делать массу работы, держать штат специалистов и «внештатников». Теперь же люди сами рассказывали о себе все, причем специальная программа вычисляла поступки, предпочтения, намерения и даже болезни в будущем. Люди могли о себе этого не знать, а система уже знала, что с человеком будет при определенных условиях.

— Тебе надо узнать, как они это делают и к чему готовятся, — продолжал адмирал. — Подробности тебе расскажут по ходу дела.

— По ходу какого дела? — спросил с интересом Рутра.

— У нас тут назревает внештатная ситуация. Будут вопросы — задавай. Разведка доложила, что некоторые наши «политиканы» стали периодически ходить на прием к послу Канады.

— А почему Канады? Тактика поменялась?

— Напрямую идти к послу США теперь боязно, сразу заподозрят. А так — вроде заметают следы. В посольстве Канады работает некто Лернер, он и инструктирует. К нам попала информация, что готовится большой теракт и на почве народного гнева захват власти оппозицией.

— Какой именно теракт?

— Точно не известно, но по своему опыту скажу, что когда не известно и не раскрываются детали, значит — информации и исполнителей здесь нет. Это мы вычисляем по тому, кто и когда прибудет в страну.

— Кто-нибудь прибыл?

— Да, на днях по туристической визе приехало несколько человек, которые у нас вызывают подозрение.

Рутра, конечно же, знал о них, знал и о том, что и Хент уверен в знании Рутры. Но пояснения все равно нужны были.

— Чем вызывают подозрения?

— Они проходят по нашей картотеке как лица, имеющие доступ в центр разработки психотропного оружия в США под скромным названием Университетский центр по стратегической коммуникации. Начинаешь понимать? Нужен твой аналитический опыт. Как думаешь, что они задумали?

— Думаю, в первую очередь им нужно место, где будет собираться много людей. Какой-нибудь концерт, праздник, соревнование, шествие. Им нужно одновременно воздействовать на большую массу людей, без их ведома.

— Рутра, как ты думаешь — зачем я тебя сюда пригласил? Это вчерашний день. Это уровень других структур, которые уже их «просветили» насквозь. Придумай что-нибудь новое. Мы следим за ними, так они ни одно массовое мероприятие не посещают. Приборов у них нет, да и не пронесли бы они.

— Может, они генерируют волны с помощью сотовых телефонов? Сколько бы вы не проверяли, все равно телефон они пронесут.

— Да, это предполагали, поэтому за ними следует сотрудник с приемником. Он бы зарегистрировал нестандартное излучение. В общем, твоя задача — вычислить, что они собираются сделать. Подними свои связи, подбери команду и действуй, впереди выборы, — сказав это, адмирал встал, махнул рукой, типа «пойдем», и направился к двери.

Рутра встал и последовал за ним. У выхода находилась тумбочка, на которой стояла бутылка коньяка, коробка сигар и хрустальная пепельница. Адмирал открыл бутылку, налил немного коньяка в чистую пепельницу, поджег сигару и положил ее на край пепельницы. Рутра удивленно наблюдал за этой процедурой, не совсем понимая, зачем он это сделал. Коньяк был той же марки, что и угощал Васильевич при первой встрече. Он назывался «Хент». Адмирал взял себе такой же шпионский позывной, это Рутра выяснил. Но почему именно этот — еще не понял.

— Мне нравится запах коньяка и сигар, — объяснил он. — Как вернусь, в кабинете будет приятный аромат.

Рутра определил, что адмирал имел такую же манеру говорить что-то как бы самому себе, как и Жидков, который комментировал свои мысли и поступки.

Они вышли, пожали руки, как будто давно были знакомы и понимали друг друга с полуслова, обменялись понимающими взглядами и пошли в разные стороны. Рутра направился к лифту. Неужели это настолько важно, что его вызвали и лично об этом сказали? Ни звонка, ни телеграммы об этом не было. Рутра размышлял: «Если все волны и частоты проверяются официально в целях безопасности и шпионы об этом прекрасно знают, то тогда, каким образом они пытаются воздействовать на психику масс людей?»

Так он дошел до лифта, спустился вниз, но КПП (контрольно-пропускной пункт) пройти не смог. Датчик показал красный свет. Рутра посчитал, что это ошибка, приложил ноготь еще раз, то же самое.

— В чем дело? — спросил Рутра контролера.

Контролер показал на зеленую стрелку:

— Вам через центральный выход.

Это еще больше удивило Рутру. Почему он должен идти в центр через город? На центральном выходе он поднес ноготь к считывателю, проход открылся, и как только он собирался выходить — к нему подошел постовой и протянул сотовый телефон спецсвязи.

— Это Вам.

— Зачем? От кого? — спросил Рутра.

— Вам передали с запиской.

Рутра взял телефон, раскрыл запечатанную записку и стал на ходу читать: «Номер знаю только я. В памяти тоже только один номер, звони только по нему. Иди на Красную площадь. Что-то происходит уже. Тебя встретят». В конце была подпись: Хент. Рутра вышел, хотел вызвать «служебку», потом из-за срочности решил поймать такси. Неожиданно к нему подошел молодой человек.

— Я от него, меня зовут Сергей. Я должен Вас отвезти на Красную площадь, но прежде должен показать Вам этих туристов.

Рутра обдумывал, что может значить эта подозрительная ситуация. Почему он не дал телефон лично? Почему не сказал, что приступить надо непосредственно сразу?

— Где они? — спросил Рутра.

— Они ведут себя очень странно, посещают места, никак с массовыми сборищами не связанные. Например, котельные, газовые, электрические и водонапорные станции. Расспрашивают людей — довольны ли они стоимостью и качеством коммунальных услуг.

— Может, хотят собрать информацию для одного из кандидатов? — Рутра спросил это, но сам прекрасно знал, что это бред; тут что-то скрывалось более сложное.

Они сели в машину и поехали. Через какое-то время автомобиль остановился возле кафе.

— Они здесь, — сказал Сергей.

Рутра вышел и, как бы между прочим, прошелся по кафе в поисках столика. После подошел к барной стойке и стал бронировать стол на вечер. Клиентов он хорошо разглядел. Один из них что-то писал в ноутбуке. Рутра обратил внимание на то, что он работал с какой-то схемой из массы чертежей. Рутра вышел, сел в машину.

— Ноутбук проверяли?

— Да, мы дистанционно скачали всю информацию. У них стояла защита, но мы ее обошли. Обошли так, что они ничего не заподозрили, — сказал Сергей.

— Не заподозрили или сделали вид, что не заподозрили? — спросил Рутра. — И что было в ноутбуке?

— Ничего интересного. Достопримечательности России, игры, фотографии, чертежи коммуникации отопления и газоснабжения микрорайона. Мы проверили, думали, они готовят место для закладки взрывчатки. Но это не их профиль, к тому же — они ни с кем не связывались.

В машине работало служебное радио, по нему передавали «о внезапном спонтанном скоплении людей на Красной площади и прилегающих территориях».

— Поехали туда, возможно, они — отвлекающий маневр, надо искать других; или они уже сделали свое дело, — сказал Рутра.

— Поехали, — повторил Сергей, командуя водителю.

На подступах к Кремлю образовался гигантский затор, улицы Тверская и Моховая были полностью в пробке. Все сигналили, спецмашины гудели сиренами, впереди виднелись люди, которые что-то кричали. Никакие сирены не помогли им проехать, выделенные полосы были заторены, полиция пыталась их расчистить, но не получалось, это вызывало раздражение, переходящее в агрессию. Ситуация была очень накалена.

Попытавшись проехать, в том числе и по обочине, машина остановилась в сплошном заторе. Рутра вышел и в сопровождении Сергея пошел по направлению к Кремлю. Ситуация менялась с каждой минутой. Прибывало все больше и больше людей, причем явно не мирных граждан. Почти каждый держал в руке предмет, говорящий не о мирном намерении, в основном кухонные топоры, молотки, ножи, некоторые держали гантели.

— Куда они все идут? — спросил настороженно Сергей Рутру.

Рутра связался по телефону спецсвязи с адмиралом. Он не успел ничего сказать, адмирал сразу, как установилась связь, спросил:

— Что происходит?

Рутра замешкался, он сам хотел спросить то же самое, по крайней мере — персона такого высокого ранга, как Хент, должна была получать информацию и доклады изо всех источников. «Значит, он хочет знать что-то такое, чего не видят другие», — размышлял Рутра. Тогда что это? Рутру осенило — это не надо видеть, это надо почувствовать! Вот что хотел сказать Хент, когда произносил: «Ты думаешь, я тебя просто так сюда пригласил?» Хотя Рутра, как говорится, шестым чувством осознавал «коллективное помешательство» толпы, решил отрапортовать стандартно, не обладая точными данными:

— Люди массово идут на Красную площадь, явно с агрессивными намерениями.

— Они идут не только на Красную площадь. Кто-то воздействует на их сознание. Что-то их ведет, это массовое помешательство, причем это происходит не только у нас.

— Не только в Москве? — спросил Рутра.

— Нет, не только у нас в стране. Подожди… Экстренное сообщение главы Белого дома.

— США?

— Иди в сопровождении Сергея и бойцов в спецмашину, выйди на связь, по спутнику наблюдения посмотри, что творится в мире, анализируй ситуацию в столицах стран ядерного клуба. Ситуация чрезвычайно опасная, этим будет заниматься МВД и, наверное, спецвойска МО. Что-то мы пропустили, это подготовленная масштабная акция, — голос адмирала звучал спокойно, но чувствовалась дрожь, волнение.

Тем временем — обстановка накалялась, из машин стали выходить люди с натянутыми на лица масками, некоторые держали оружие, стали нападать на полицейских, которых после разоружения и пары пинков отпускали.

— Где спецмашина?

— Пойдем, — сказал Сергей.

Они пошли по улице, потом через дворы к станции метро «Сокольническая». Спецмашиной был бронированный микроавтобус немецкой марки с затонированными стеклами, внутри оборудован по последнему слову техники. Рутра с сопровождающими сел в машину, внутри их ждал спец, который уже подготовил аппаратуру. Он тихо прошептал:

— Здравия желаю, товарищ полковник. Юрий Юрьевич, капитан, — представился он.

Рутра посмотрел на этого человека немного строго, немного вопросительно. По негласному соглашению — сотрудники его ведомства не должны были называть друг друга по званию и скрывать свои взаимоотношения по рангам. Кроме всего прочего еще и потому, что многие были гражданскими. Доподлинно они между собой не знали, кто был кем до прихода в «Зеро», не считая той информации, что многие были иностранцами.

— Успокойся, Юрий, рассказывай, — сказал Рутра, садясь в центральное кресло.

Несколько экранов, разбитых по ячейкам, показывали ситуацию в режиме реального времени, обстановку в городах ведущих держав. Ситуация была практически одинакова. Люди собирались возле зданий парламентов, посольств, министерств, резиденции главы государства и начинали митинги, переходящие в бунты. На одном экране отдельно шел прямой эфир из США, там выступал президент. Он говорил, что на этот шаг его команда, с одобрения Конгресса, пошла после долгих раздумий и консультаций; что это необходимо, чтобы спасти американскую нацию, защитить их образ жизни и созданные ими ценности.

Рутра посмотрел вопросительно на Юрия.

— Что он говорит, о чем это он?

— Они объявили дефолт. Говорит, что они объявили денежную реформу и отказываются менять доллары, по которым не подана декларация в США. Весь мир пришел в движение. Люди бунтуют.

— Подождите, подождите, люди стали собираться еще до его выступления. В других странах тоже ведь они собирались до его выступления?

— Да.

— Что происходит у нас?

— То же, что и везде, — сказал Юрий и показал на один из экранов.

Толпа бунтовала, крушила все подряд, разбирала мостовую, тротуары, закидывала брусчаткой витрины, жгла машины. Группа на грузовике «Урал» пыталась протаранить одни из ворот Кремля, вокруг творилось невообразимое. Рутра схватил телефон, позвонил по единственному номеру. Когда ответили, не представившись и не назвав того, кому звонит, Рутра стал сразу говорить:

— Это только начало, это затравка. Сначала надо было людей взбудоражить чем-нибудь, чтобы они выражали свое недовольство по поводу всего, дальше — будет шокирующая информация, которая взорвет уже подготовленную толпу и по цепной реакции передастся массе, ранее заряженной негативом. Это только запал, цель — все общество, скоро они узнают, что потеряли все сбережения, недаром они поднимали цену своей валюте и активно кредитовали налево и направо.

Рутра замолчал, слушал. Затем сказал:

— Решение о вводе в город войск принято? Хорошо, сейчас посмотрю, подумаю.

Рутра выключил телефон, все смотрели на него вопросительно.

— Будем пока здесь, не ясно что делать, как быть. В город вводят войска, будут жертвы, надо анализировать ситуацию по странам на случай захвата власти и глобальной перестановки сил. Думаю, блок НАТО уже развалился де-факто, хотя юридически будет существовать как СССР после путча.

Уже и здесь, в тихом дворе, на улице заметна была суета, были слышны взволнованные голоса, местами брань и ругань, люди выходили из подъездов и куда-то торопились.

— Юрий, покажи ситуацию в Пекине.

— Этот экран, — показал он на крайний слева.

Толпы людей, топча и давя друг друга, штурмовали вокзалы, порты, аэропорты, банки, грабили магазины.

— Включи Париж.

— Этот, — показал Юрий.

Кроме толпы на вокзалах там было то же самое. По всем каналам во всех странах выступали главы государств и парламентов, ситуация была практически одинаковая — бунты, грабеж, нападение на структуры власти, избиение полицейских, ввод войск.

Рутра снова позвонил.

— После второй стадии пойдет сепаратизм, часть войск выйдет из подчинения, у военных тоже есть миллионы и миллиарды, часть откажется стрелять в свой народ, то есть полный триколор, а в США — на все звезды.

Рутра замолчал, слушал, потом ответил:

— Да, именно так я и считаю… Есть обоснование… нет? Это будет не скоро, но это будет именно так… Обманув всех, они думают спасти себя, не понимая, что стали жителями осажденной крепости. Через три месяца все успокоится, и тогда все будут против них, поэтому им нужно любой ценой вызвать конфликт между «потерпевшими».

Рутра послушал еще какое-то время, потом сказал:

— Я думаю над этим, пока приходит в голову только одно, обдумаю — сообщу.

Он выключил телефон, посмотрел на Сергея, потом на Юрия.

— Я думаю, они могли вызвать массовое внушение вполне примитивным способом.

— Каким? — спросил Сергей.

Рутра помолчал, посмотрел на них внимательно, потом быстро нажал кнопку телефона «вызов».

— Мне нужны данные по подобным группам. В какие страны они приезжали?

Абонент что-то говорил, Рутра слушал.

— Есть данные?.. Все, понял.

— Ну что? — спросил Сергей.

— Трудно проследить, но подобные групповые заезды имеются. Пойдемте, надо кое-что проверить. Вы и Вы, — он показал на Сергея и одного из бойцов боевого спецназа центра «Зеро», который был в роли охраны. — Надо произвести замеры, возьмите аппараты — измеритель частоты и дешифратор вибраций и частот.

— Зачем? — спросил Сергей с недоуменным выражением лица, одновременно жестом показывая подчиненному доставать приборы.

— Измерители частоты нужны для измерения частоты переменных токов. Вследствие резонанса сильнее всего колеблется тот вибратор, собственная частота которого совпадает с частотой питающего тока. Я предполагаю, что они воздействуют на массовое сознание с помощью вибраций, которые создаются по определенной программе. Если они делали бы это через сотовую сеть, это было бы зафиксировано. Значит, они делают это локально, как-то по-другому.

— Как?

— Я буду рассказывать, а вы пока переодевайтесь в работников скорой помощи. Выведи на экран все коммунальные коммуникации центра города.

Спецы принялись выполнять команду, Рутра рассматривал информацию в компьютере и одновременно рассказывал основу своих предположений.

— Электрическая сеть и сеть коммуникаций водоснабжения и отопления подходит идеально. Надо искать мини-портативные трансформаторы, путем воздействия на электрическую сеть они, скорее всего, меняют частоту мерцания ламп, мониторов, экранов и общей работы бытовых приборов; или закодированную команду передают через вибрацию коммунальных сетей. Это выражается как побочные свойства бытовых приборов. Существуют международные организации, пытающиеся запретить их использование или уменьшить психотропные их свойства. Большинство людей, а в основном молодежь, испытывает сильное влияние электромагнитных полей. Могут вызвать ряд техногенных болезней. Наряду с радиотелефонами в психотронных операциях используются и другие электробытовые приборы. Электромагнитное излучение, испускаемое этими приборами, действует как фоновый раздражитель, угнетающий психическое состояние человека наподобие слабых гипнотических воздействий. Известно, что значительное количество электроприборов излучает микроволны, которые оказывают негативное влияние на психическое и физическое здоровье. Это касается и микроволновых печей, и компьютеров, и электроплиток, и линий электропередач. В наше время никто не застрахован от вредоносного излучения даже в собственной квартире. Сам генератор может находиться в достаточном отдалении, а в качестве излучателя могут использоваться провода телефонной сети, телефонный аппарат, телевизор, радиосеть, лампы накаливания, водопроводные трубы, холодильники, электросчетчики и некоторые электробытовые приборы. Если говорить о способах психотронного контроля на ближних расстояниях, то самыми эффективными инструментами воздействия являются радиотелефоны. Говоря точнее, вся сеть радиотелефонной связи представляет собой сеть психотронного контроля, так как она функционирует в качестве средства передачи психотронных волн высокой частоты. Существуют тысячи всевозможных разновидностей аудиозаписей для подпорогового программирования, которые используются для кодирования суггестивной информации в психике. На человеческое подсознание можно воздействовать через телефон, радио, телевидение, интернет, даже через газетную полосу. Вы можете слушать новости по радио и даже не догадываться, что вам что-то внушают. Все это, внутри страны, контролируется и используется спецслужбами этой страны. Высокоразвитой страны, конечно. В том числе и нами. Соответственно, этот вариант не прошел бы, а мы в основном такое воздействие и ищем. Раз его нет, думаем, что все нормально, а они пошли другим путем. Решили воздействовать локально, как бы зажечь фитиль, а потом взорвать большую бомбу, официально вбросив эту информацию в массы. Пошли, поделюсь соображением по пути, — скомандовал Рутра.

Группа вышла, пошла к ближайшему дому. На улице творилось ужасное. Одни орали, проклиная все вокруг, другие плакали, третьи грабили все подряд. Было понятно, что начался хаос, бунт, разбой. Некоторые, поднявшись на автомобили, призывали идти на Кремль. Находиться на улице было опасно. Они зашли в подъезд, позвонили в несколько квартир, никто не открыл, обратиться к снующим в разные стороны, несущим награбленное людям они не решились.

— Проверим трубы, вскроем щиток, — сказал Рутра.

Спецы проверили трубы газоснабжения, отопления и водоснабжения. Было все в норме. Вскрыли щит электроснабжения, стали замерять, прибор показал отклонение. Подключили дешифратор, и вот сюрприз — дешифратор показал послание, закодированное под частотное воздействие. Сигнал состоял из двух частей, первая была смысловая в виде команд «грабь награбленное! убей неверного! ты есть власть!», а вторая состояла из частотного, тонального сигнала, воздействующего непосредственно на мозг.

— Скорее всего, на область вентромедиального ядра гипоталамуса, — объяснил происходящее Рутра сотрудникам. — Надо найти психотронный генератор. Вероятно, они установили его на подстанции. Запроси у Юрия, где ближайшая, — дал поручение Сергею Рутра.

После недолгих переговоров Сергей сообщил, что, скорее всего, они установили его в электрической станции №1 на Раушской набережной.

— Это историческое здание. Они ходили туда с экскурсией? — спросил Рутра, практически уверенный в положительном ответе.

— Да, верно.

— И никого это не побеспокоило? — заинтересовался Рутра.

— Ну, почему же это должно было беспокоить, они ходили как туристы, — ответил Сергей.

— Пошли, — скомандовал Рутра и направился к выходу.

На улице начиналась настоящая гражданская война, не понятно было — кто против кого, все улицы были в гигантских, невообразимых заторах; ОМОН, СОБР и спецподразделение «АЛЬФА» пробивались через толпу, избивая всех без разбору. Послышались выстрелы.

— Да, дела плохи, мы так не доберемся, — высказался Рутра.

Он позвонил Хенту, объяснил ситуацию, выслушав рекомендации, ответил:

— Хорошо, что-нибудь придумаю.

Потом обратился к сопровождающим:

— В город ввели войска, надо подготовиться документально, пошли к машине.

— Кем мы можем быть? — спросил Сергей.

— А что есть?

— Много чего.

— Медицина катастроф, бактериологическая опасность есть?

— Есть.

— А форма?

— Конечно.

— Оружие?

— Портативный излучатель пучка заряженных частиц — «Телефорс». Никто не поймет, что это. «Заточен» под отпечатки, индивидуально под каждого.

Они дошли до машины, надели спецкостюмы, поменяли документы, вооружились, пошли к центральной улице.

— Почему мы не можем действовать под прикрытием и защитой ФСО или группы «А»? — спросил немного виновато один из бойцов «защиты».

— Тогда мы не были бы для них секретным агентством, — сухо ответил Рутра. — Мы всегда под защитой любой военизированной структуры, тем более — федеральной.

— Это как? — спросил более уверенно тот.

— На всех наших документах, легальных и нелегальных, то есть фиктивных, есть секретные метки, литера и голограммы, о которых осведомляется начальство этих структур. В подобной ситуации — думаю, что более чем. Но! Мы должны действовать тайно. Шпионы есть везде, тем более — болтуны. Понятно?

— Понятно, — ответил снова виновато спец охраны.

Было странно наблюдать подобную манеру у такого громилы устрашающего вида, как он.

В районе соседних кварталов послышались выстрелы. Группа Рутры, приготовив оружие, перебежками пробивалась к цели. Улица была в таком состоянии, как во время войны, горели машины, а мирные граждане, оставив попытки проехать, бросив авто, бежали с криками кто куда, многие были ранены, большинство, «не мирных», занималось грабежом, разбоем. Рутра с группой старался не привлекать внимания и не отвлекаться на просьбы о помощи, хотя это было трудно порой. Мимо одной ситуации и вовсе не смог пройти равнодушно Рутра. На противоположной стороне улицы группа молодых людей азиатской внешности избивала женщину, которая, упав на колени, пыталась закрыть от них ребенка. Один из напавших сорвал с нее серьги и пнул ногой, она упала и ударилась головой о бордюр, послышался хриплый стон, полилась кровь. До того, как Рутра успел подбежать к ней, появилось несколько полицейских, которые бежали в этом же направлении. Увидев это, они остановились в недоумении, азиаты тоже стояли, не ожидая такого исхода, один из полицейских нарушил немую сцену, он перевел предохранитель на автомате с «одиночных» на «очередь». Убийцы поняли намерения и пытались бежать, раздались выстрелы, через несколько секунд все азиаты были убиты. Рутра с товарищами уже был рядом, один из полицейских удивленно сказал стреляющему:

— Ты что творишь?

— А что? — ответил тот.

Все смотрели на произошедшее, пересиливая стресс. Некоторые из полицейских были даже шокированы действием своего коллеги. Всех «отрезвил» крик и плачь маленькой девочки, которую пыталась защитить погибшая. Скорее всего, это была ее дочка, она очень была похожа на женщину. Рутра взял на руки ребенка, пытался успокоить, девочка, истерично рыдая, вырывалась и тянулась к женщине, лежащей на тротуаре.

— Посмотри ее, — сказал Рутра Сергею.

Сергей осмотрел и покачал головой:

— Она мертва.

Полицейских вызвали по рации, приказали срочно бежать на Красную площадь. Рутра отвернул девочку от трупа, прижал к себе, пытался успокоить.

— Что делать? — спросил Сергей.

— Что происходит на Красной площади, посмотри.

Сергей вытащил защитную панель на дипломате, стилизованную под медицинский чемодан, скрывающую экран, включил. На экране появилось изображение со спутника, Сергей приблизил. В районе Красной площади шел настоящий бой, на ближайших улицах горели автомобили, здания. Вооруженные группы — военизированные и гражданские — вели стрельбу друг в друга, причем с обеих сторон была перемешанная группа. Группа лиц, одетых в специализированную форму, экипировку «Боец-21», с элементами экзоскелетных конструкций, на которую были наклеены стикеры с аббревиатурой ЗКР, билась насмерть с двумя группами, которые вынесли мумию Ленина, пинали ее, пытались разбить. Одна из этих двух групп была одета в спецодежду с эмблемой «Врачи без границ» а другая — «Эмнести Интернэшнл». Присмотревшись, Рутра определил, что они, скорее всего, маскировались. По крайней мере — медики и правозащитники, так как все были практически одного возраста, коротко постриженные, спортивного телосложения, славянской внешности.

От этого безумного зрелища Рутру и сопровождающих отвлек шум и грохот впереди. Сначала Рутра не понял, что это, осознав, был шокирован. Впереди, в метрах пятистах, стояли танки, которые не могли проехать. Солдаты сдвигали, опрокидывали, переворачивали автомобили, чтобы очистить себе путь, но это не помогало. То, что произошло дальше, Рутру напугало. Танк гудел и неуклюже пытался проехать, подминая стоящий транспорт, остановился на мгновение, потом дернулся вперед и, перемалывая все под собой, поехал по автомобилям. Рутра даже забыл цель своего похода. «Что делать с девочкой? Я не могу ее бросить на верную смерть, брать с собой тоже практически невозможно», — думал он.

— Она мешает нам выполнять задание, надо срочно отключить генератор, — кричал сквозь шум Сергей.

— Я не могу ее бросить, — кричал в ответ Рутра.

— Она нас задерживает, бросьте ее, иначе умрут миллионы.

— Я ее не брошу, заберем с собой.

— Да куда же мы ее заберем, нам бежать надо, оставьте ее в каком-нибудь подъезде, может, заберут.

— Ты что говоришь, она только лишилась матери, она же умрет.

— Нам надо спешить, Вы что, не видите, как стремительно развиваются события? Скоро и военные выйдут из-под контроля.

— Тут что-то не так. На нас же нет воздействия?

— Бросьте ее, надо бежать, — кричал Сергей и пытался вырвать девочку из рук Рутры.

Девочка и без того истерично ревела, а теперь стала биться в эпилептическом припадке, потом схватилась за шею Рутры и начала несформировавшимся детским голосом орать:

— Помогите, помогите!

— Да бросьте же Вы ее, таких, как она, умрет много, а нам надо выполнить задание.

— Нет! Я ее не брошу, — орал в ответ Рутра.

В это мгновение у Рутры помутнело в глазах, он стал терять сознание, в голове суматошно шло размышление: «В меня выстрелили; ударили чем-то по голове; это разряд электрошока; стрелял танк, меня оглоушило». Рутра потерял сознание и как бы тут же очнулся. Поначалу не мог разобраться, что произошло, в чем дело, яркий свет ослеплял его, он был в кресле, в кабинете Регины. Неясность ситуации заставила его выдвигать разнообразные версии, самой вероятной из которых была: «Я травмирован. Я тут на лечении. Но как я здесь оказался? Где девочка, Сергей? Что случилось?»

Подошла Регина с ассистенткой.

— Ну все, вставайте, все прошло нормально, до сбоя в самом конце, после анализа Вам сообщат результаты. По своему опыту скажу, что придется проходить еще раз.

— Что проходить, какой анализ, сбой? Регина, в чем дело, как я сюда попал, где Сергей, девочка, что происходит в городе?

— Успокойтесь, в городе все нормально, Сергея я не знаю, видимо, он из другой «оперы», девочки нет.

— Как нет, что значит — нет? — спросил Рутра взволновано.

— Я же говорю, Рутра Тигрович, успокойтесь, нет и не было никакой девочки.

— Как не было, а кого я тогда спасал? — чуть ли не орал Рутра.

Регина подошла близко, ассистентка уже сняла все датчики с тела, шлем, наклонилась над ним и тихо сказала:

— Рутра Тигрович, Вы что, забыли, где Вы находитесь, это была виртуальная реальность, смоделированная ситуация.

— Ты же сказала, что был сбой, что не сработало, я же вышел и пошел к адмиралу.

— К адмиралу, видимо, Вы ходили в другой раз, сбоя не было, это так работает эта штука, должна быть реальная цепь событий. Вот Вам она так и преподносится, что Вы в здравом уме и трезвой памяти, все должно быть максимально реально.

— Да не может быть.

— Может, может, вставайте. Голова не кружится?

Рутра встал.

— Постойте. Вы себя нормально чувствуете?

— Да, нормально, — недовольно ответил Рутра.

— А теперь идите в соседнюю комнату, Вам измерят давление, проверят координацию, проверят сердечко, состав крови, еще кое-что, потом можете идти к главному. Теперь все реально.

— Откуда мне знать, реально теперь или нет?

— Там Вам объяснят, Рутра Тигрович, — улыбаясь, ответила Регина, показывая на вход в соседний кабинет.

Рутра пошел туда, за столом сидела женщина в медицинском халате, записывала в журнал данные с монитора.

— У Вас все нормально, чувствуете себя хорошо? — спросила она, поворачиваясь к Рутре.

— Да, вроде.

— Так да или нет?

— Нормально.

— Проверим давление, присаживайтесь.

Она проверила давление, измерила температуру, осмотрела глаза, взяла анализ крови, проверила специальными незнакомыми приборами состояние сердца, внутричерепное давление, реакции, провела еще кое-какие манипуляции, не совсем понятные Рутре.

— Давление немного повышено, а так — все в норме, можете идти.

— А как же проверка реальности?

— Что?

— Как проверить, что это реальность?

В этот момент в комнату заглянула Регина и с улыбкой сказала женщине:

— Он не верит, что это реальность, то есть сомневается, что был в «виртуале» или что был и вышел, сделай ему тест на кровь.

— Это у нас часто бывает, в принципе — у всех. Самый простой способ, который мы предлагаем, — это алкоголь.

— Что?

— Да, да, алкоголь. Во-первых, Вы почувствуете его влияние на себя, во-вторых, можно посмотреть кровь до и после. Будем проверять?

Рутра немного замешкался.

— А как я это пойму? Ну, из крови.

— Сначала проверим Вашу кровь до приема, Вы сами посмотрите на эритроциты, а затем после, заметите разницу.

— Какую?

— Выпитый перед анализом крови алкогольный напиток в первую очередь повлияет на показатели эритроцитов. Эритроциты — красные клетки крови, содержат гемоглобин. Они осуществляют перенос кислорода из легких человека ко всем органам и тканям организма, а также углекислого газа обратно в легкие. Этиловый спирт является сильным растворителем. Под его действием растворяется оболочка эритроцитов. В результате данные клетки крови не могут хаотично двигаться, отталкиваясь друг от друга. Вследствие такого состояния происходит слипание эритроцитов между собой. В результатах анализа крови это отражается в качестве уменьшения числа эритроцитов в крови и понижения уровня гемоглобина. Кроме того, такие процессы повышают вязкость крови, которая из-за сформировавшихся сгустков не может свободно проникать через просвет капилляров и сосудов. Вообще-то, это очень опасное состояние для здоровья и жизни человека. Проще говоря: «до» — Вы увидите, как кровь свободно течет, а «после» — комки в ней.

— Ну что, будете бухать? — послышался голос Регины.

Понятно было, что она так шутит. Рутру это немного повеселило.

— Ну, давайте, по крайней мере — это не вредно.

— Вредно, что Вы! — возмущенно сказала медработник.

— Да ладно, сколько мне дадите?

— Граммов 25 медицинского спирта.

— Давайте.

— Перейдем на тот стол, — она указала на лабораторный стол для анализа крови.

Рутра пересел. Она проделала кое-какие манипуляции, намазала кровь на пластину и положила ее под микроскоп.

— Вот, смотрите.

Рутра подошел к столу, она встала, уступила место, он посмотрел в микроскоп, овально вытянутые тельца хаотично двигались.

— А теперь примите, — предложила Регина пластмассовую чашку для приема лекарств.

Рутра понюхал, запах спирта ударил в нос.

— Извините, закусона нет, — в своей шутливой манере сказала она.