Бесплатный фрагмент - Грань миров

Пролог

Страшно. Перед глазами все плывет, дышать нечем от дыма, тело будто онемело. Вадим пытается позвать маму, но горло настолько пересохло, что вместо звуков получается едва слышный хрип. Вдалеке воют сирены. Полиция или скорая? Вадим никогда не мог отличить их по сигналу. Он слышит приближающиеся шаги, голоса.

Рядом раздается скрежет такой силы, что хочется оглохнуть. Но даже зажать руками уши Вадим не в состоянии. Не в состоянии пошевелиться или сдвинуться с места. Он проваливается в бездонную яму или парит в невесомости над черной пропастью. Паника охватывает его на несколько кратких мгновений, а на смену ей приходит безразличие и темнота. Постепенно и остальные ощущения размываются, расплываются и исчезают…

Вадим приходит в себя, когда его вытаскивают из машины. Он не может открыть глаза, нет сил. Но слышит прекрасно. Чужие голоса шепчут, говорят о погибших пассажирах. Вадим еще не понимает, о ком именно речь, и словно витает в облаках. Совсем некстати ему вспоминается странный сон. Будто он лежит на холодном камне, над ним простирается голубое ясное небо, а по бокам высятся скалы, золотистые в лучах солнца. С одной стороны прямо в скале вырезаны огромные статуи. По телу струится необычайно-приятное тепло, унимает боль и погружает в дрему. Сквозь пелену Вадим видит сидящего рядом старика в сером балахоне и с надвинутым на глаза капюшоном. А потом картинка расплывается и меняется. Он видит расписные колонны в комнате с высокими потолками, толстые свечи в напольных подсвечниках и девочку с косой цвета золы. Она сидит на мягкой подушке и играет на инструменте, похожем на флейту, бежевую с серыми витиеватыми узорами…

Глава 1 Сосед-Хоттабыч

Вечером Вадим стоял на балконе, смотрел в открытое окно на ночные огни и думал. Чаще жизненным неурядицам и катастрофам предшествуют предвестники или, напротив, — затишье, но когда вся жизнь давно скатилась черт-те куда, трудно заметить точку, с которой все началось. Вернее, первую отправную точку Вадим прекрасно помнил — авария и смерть родителей. Возможно, это и стало тем переломным моментом, когда жизнь беззаботного мальчика перевернулась раз и навсегда.

— Четырнадцать лет прошло… — пробурчал он и чиркнул зажигалкой.

Вадим курил и представлял, как могла обернуться его судьба, «если бы не». Возможно, он пошел бы по стопам отца в пожарную службу, а может быть, в программирование — когда-то в детстве он даже посещал компьютерные курсы. Вадим помнил, какие надежды возлагал на него отец, как гордилась мать. Они никогда не стеснялись рассказывать сыну планы на его будущее, тогда Вадима это сильно раздражало. Но сейчас он отдал бы все, чтобы снова услышать, как за ужином родители спорят, куда ему пойти учиться или в какой секции заниматься.

После смерти родителей, его хотела взять бабушка. Но органы опеки отказали из-за ее инвалидности. Другая бабушка жила за границей и тоже не смогла получить права на усыновление. Хотя Вадим был почти уверен, что баба Валерия и не старалась. Она и так очень редко появлялась на горизонте, даже поздравления с днем рождения приходили от нее через раз.

О, как он ненавидел первое время детский дом, скольким воспитателям добавил седых волос. Даже сейчас помнил, как орала на него уборщица, посылая всеми возможными дорогами. Вадим хмыкнул — незавидная у них работенка. Впрочем, как теперь и у него. Последние два года он работал охранником в ночном клубе. С десяти вечера до пяти утра он слушал оглушающую музыку и крики людей; смотрел мельтешение светового шоу, дышал табачным дымом, парами алкоголя и периодически выкидывал на улицу особо буйных посетителей. И все это осточертело ему до крайности. От увольнения удерживала только еще более ненавистная, но высокооплачиваемая подработка от владельца клуба.

— Пора бросать эту работу, — вздохнул Вадим, поставив точку в своих размышлениях.

О настоящем увольнении не могло быть и речи. Кредит за квартиру сам себя не выплатит. Вадим затянулся последний раз и потушил сигарету в пепельнице. Он не считал себя заядлым курильщиком. Но в моменты одиночества любил затянуться сигареткой, почувствовать слегка терпкий запах, ощутить, как расслабляется тело, успокаиваются мысли.

Еще один бессмысленный день. Все, что он делал уже несколько лет подряд, — жил по инерции. Поначалу, после возвращения из армии у него были грандиозные планы, море энергии, а сейчас он и сам толком не понимал, зачем и для чего старается. А порой ему вообще казалось, что это не его жизнь. Высотные дома, машины, телевизор — все это ненужная и отвлекающая от чего-то настоящего мишура.

Но размышления на эту тему всегда заходили в тупик. Поэтому Вадим решил отвлечься и направился на кухню за бутылочкой легкого пива, сухариками и охотничьими колбасками, намереваясь посмотреть телик.

Когда пиво с сухариками закончились, он выключил телевизор и, приняв душ, улегся спать. Глаза смыкались от усталости, тело приятно расслаблялось, Вадим погружался в мягкий долгожданный сон, но вздрогнул от неожиданного странного звука — словно что-то увесистое упало на пол рядом с кроватью.

Вадим резко сел и оглядел освещенную луной комнату. Ничего необычного. Он все еще растерянно хлопал глазами и размышлял, могло ли присниться, как вдруг боковым зрением уловил движение в дверном проеме. Вадим нащупал телефон и включил фонарь.

Он не верил в призраков, духов и подобную ерунду. Он верил в стальные двери и прочный замок, к тому же пятнадцатый этаж и закрытые окна должны были гарантировать спокойный сон, но почему-то сейчас, наоборот, вызывали панические, иррациональные мысли. Вцепившись в телефон, Вадим продолжил, не мигая, пялиться на дверь. «Черт… Наверное, показалось. Мне точно пора в отпуск», — заключил он. И в момент, когда Вадим почти успокоился, до слуха донесся тоненький смех, то ли ребенка, то ли девушки, но слышался он неестественно, будто издалека или из глубокого колодца.

Вадим быстро встал, выглянул из комнаты, включил свет и замер. В коридоре и на кухне было пусто. Он обшарил всю квартиру, но не нашел никого и ничего, что могло бы объяснить хоть один из звуков.

— Класс, — Вадим сполз спиной по стене в коридоре. — Кажется, мне не в отпуск пора, а в дурдом.

Посидев несколько минут на полу, он отправился на кухню и достал баночку живительной колы. Нечто подобное с ним случалось и в старой квартире, но ночные видения Вадим списывал на детскую травму и живое воображение. Он надеялся, что новое место излечит его. Но, увы, видимо, придется жить с этим до конца дней. Вадим устало вздохнул. Банка открылась с приятным «пш-ш-ш», и тревоги помаленьку отступили. Надо меньше обращать внимание на всякую ерунду — мало ли что может показаться, в конце-то концов.

И только он успокоился, как иррациональный страх пополз по коже, в голове проносились неизвестно откуда взявшиеся картинки — люди в черных одеждах в огромной пещере совершают кровавый ритуал. Где он видел их? В каком-то фильме? Но почему же так сильно колотится сердце и холодеют руки? Вадим часто заморгал, потер глаза. Но «воспоминания» никак не хотели отступать, он будто вживую видел темные фигуры, поблескивающую сталь мечей и почему-то знал — после жертвоприношения произойдет нечто еще более ужасное.

Вадима вырвал из кошмара наяву неожиданный звонок в дверь. Он и представить не мог, что когда-нибудь будет рад гостям в три часа ночи.

Вадим поднялся и направился к двери. Звонок повторился. Глянув в глазок, Вадим хмыкнул, включил свет в прихожей и полез в тумбочку за ключами. Звонок противно задребезжал вновь.

— Да иду… — пробурчал Вадим и открыл дверь.

На пороге стоял сосед — старичок лет за восемьдесят. Вадима всегда удивлял живой взгляд его ясных серых глаз, который совсем не вязался со старческими пятнами на лице, морщинами и скудной седой бороденкой. Будто молодого заперли в теле старика. Они познакомились месяц назад, когда Вадим переехал в новую квартиру. Любопытный и добродушный старичок тогда очень обрадовался молодому соседу и первое время по несколько раз на дню предлагал помощь.

— Ну что тебе, дед Петь? — пробурчал Вадим. — На умирающего не похож.

— Вадимка, тут такое дело, — старик радостно заулыбался, — помоги пару лампочек вкрутить, перегорели в самый неподходящий момент.

— Утром не вариант? — насупился Вадим. Темноты, что ли, боится?

— Да я письмо внучке пишу. Хотел утром отправить, — старик виновато почесал затылок.

Вадим тяжело вздохнул, поправил пижамные штаны и, сунув ноги в резиновые шлепки, отправился за ночным гостем. Что же за новости такие, раз до утра не подождут? Да и вообще, кто письма пишет в нашем-то веке… В любом другом случае Вадим бы очень разозлился. Это ж надо же, в три часа ночи донимать соседей такой ерундой. Как говорится: мне не спится, и другим не дам. Но сейчас был почти счастлив этой странности.

— Какой ты хороший, Вадим! Тебе бы жениться, деточек завести, — довольным тоном хвалил и одновременно наставлял сосед.

— И как, интересно, все это связано? Я хорошим и сам по себе быть могу, — не сдержался Вадим. Попутно он пытался отыскать в темном коридоре соседской квартиры стул или табурет. — Открой дверь пошире, ничего не видно.

— Да ведь годы-то идут, — продолжил дед и распахнул скрипучую дверь. — Потом жалеть будешь.

Вадим молча забрался на табуретку, выкрутил лампу из плафона и отдал ее соседу в обмен на только что распакованную.

— Или девушек в наше время достойных нет?

Вадим проигнорировал допрос и вкрутил лампочку почти на ощупь, пожалев, что не взял с собой телефон, чтобы использовать в качестве фонаря.

— А хочешь, с внученькой моей познакомлю? Очень хорошая девочка. Скоро совершеннолетие отпразднует.

Вадим искренне хохотнул.

— Ну и куда мне такая мелкая?

— Чего это мелкая? — дед Петя нахмурился. — Не ты ли в прошлом месяце двадцать пять отмечал? Не такая уж и разница… И знаешь, какая она красавица!

— Так, все, — Вадим перешел на серьезный тон. — Где ты письмецо свое писать собирался? Не на полу же в коридоре.

Сосед засуетился и достал из пакета вторую лампочку.

— Да-да, вот тут, в комнате.

Вадим неоднократно бывал в квартире соседа, помогал донести продукты. И каждый раз удивлялся, как тут чисто и одновременно пахнет пылью, словно не убирались с самой застройки. И если в коридоре это еще не сильно ощущалось, то в комнате чесался нос и слезились глаза. Закончив с лампой, Вадим включил свет, чтобы проверить собственную работу, машинально отметил стопку бумаг на столе и несколько книжек. Кажется, старик действительно собрался писать письмо.

— Ну ладно, бывай, дед Петь, — произнес он и отправился к себе.

— Спокойной ночи, Вадим, — ответил сосед тихим голосом, каким говорит человек, смирившийся с неизбежным.

«Раком, что ли, болен? — Вадим закрыл за собой дверь. — Жаль, неплохой дед…» А потом подумал про внучку и решил, что та, скорее всего, «не очень». Может быть, толстая или просто несимпатичная, ведь с чего тогда предлагать ее первому встречному? Или дедок просто хвастается так? «Точно ведь хвастун», — улыбнулся Вадим и вздохнул. Наверное, было бы здорово забраться сейчас в постель, нагретую любимой, услышать ее сонное недовольство, а потом прижаться к ней и мирно уснуть. Вот только назвать любимой он никого не мог. Была одна подруга, которая, может быть, больше, чем просто нравилась, но она была замужем и с ребенком. С другими девушками и вовсе не складывалось.

— Наверное, я просто идиот, — пробурчал Вадим, выключил свет и устроился в постели.

Ночная галлюцинация забылась, как нечто ненужное и незначительное, в голову забрались совсем другие мысли. Он был в целом доволен жизнью. Машина, квартира, пусть пока и с ипотекой. Все-таки его можно назвать успешным. Хоть работенка порой бывала не из приятных, но Вадим мог разбить не одну физиономию, чтобы и дальше получать такие деньги. Наверное, стоило гордиться собой. Но душа тосковала. По утраченной семье, из-за холостяцкой жизни или чего-то еще… Он не знал и предпочитал лишний раз не копаться в себе, потому что попросту не понимал, что с этим делать.

***

В туалете ритмичная громкая музыка не так сильно била по ушам, и Вадим оттягивал возвращение в зал клуба. Он намыливал руки уже в третий раз и медленно смывал пену теплой водой из-под крана. Сегодня тусовкой руководил какой-то новый модный диджей, чуть ли не в прямом смысле «взорвав» толпу. Гости пребывали в дичайшем восторге, а вот у Вадима разболелась голова. Он на часы поглядывал чаще, чем на потенциальных дебоширов. На перерыв полагалось не больше пяти минут, потому ужасно хотелось остановить время.

В служебном туалете этой ночью случился засор, поэтому приходилось пользоваться гостевым. Удивительно, но не только Вадим решил скрыться в сравнительной тишине: у окна ковырялись в телефонах двое парней, одетые в одинаковые кожаные косухи, сплошь увешанные цепочками и заклепками. Еще один в ярко-желтой толстовке, видать, изрядно подвыпивший, привалился спиной к стене и уставился в пол. Вадим выключил воду, вытер руки, поправил форменную черную рубашку и направился к выходу. Осталось потерпеть всего часок, а потом домой: отдыхать и ждать доставку нового дивана.

В следующий миг только натренированная работой в питейно-тусовочном заведении реакция спасла его нос от внезапно распахнувшейся двери. Выставив руки перед собой, Вадим отскочил назад. В туалет вошли двое с натянутыми на головы капюшонами. Один в маске с улыбкой карточного Джокера похрустывал костяшками пальцев, другой с толстыми светоотражающими полосами на рукавах вертел в руках бутылку.

— Какого хера сегодня братана в клуб не пустил? — раздался позади грубоватый голос.

Вадим мельком обернулся. Все трое, казавшиеся до этого мирными посетителями, оживились, один из них издевательски хмыкнул. «А они не просто так стояли у окошка», — промелькнула мысль.

Вадим пожал плечами, надеясь уладить конфликт мирным путем.

— Я действовал по инструкции.

Отлично. Кажется, завершение рабочей смены обещало быть более чем веселым. Вадим даже догадывался, чьи именно это друзья. Приехал один к часу ночи на такси, с трудом вылез из машины. Шатаясь, как осина в ураган, подошел к клубу и орал, что у него бабла до звезды, и он хочет братанов угостить. Похоже, «братаны», которым не удалось погулять за чужой счет, очень расстроились и решили отыграться на охране.

Один из вошедших нарочито аккуратно закрыл за собой дверь.

— Ща мы тебя научим, ублюдок, кого пропускать, а кого нет! — рявкнул парень в желтой толстовке, который до этого изображал пьяного возле окна.

— Санек, срочно в мужской туалет! — крикнул Вадим, нажав кнопку рации.

Подобные случаи были не редкость на работе, поэтому он даже не удивился. Парень у двери замахнулся бутылкой. Вадим молниеносно прыгнул к нему. Удар под дых, захват за шею, пинок. Быстро сместив ноги в более широкую стойку, Вадим перехватил руку парня с маской Джокера и, дернув его на себя, с силой толкнул в подоспевших товарищей.

Один в косухе увернулся, сжал кастет, напал. Вадим уклонился, точным ударом кулака в челюсть сбил нападавшего с ног. Позади кто-то выругался, парни в косухах бросились на него. Первый удар удалось отбить, от второго увернуться, третий задел по плечу. Вадим едва заблокировал руку с кастетом, от сильного удара по ребрам перехватило дыхание.

К счастью, распахнулись двери, вбежали пятеро охранников во главе с Саньком. Нападавшие отвлеклись всего на мгновение. И этого хватило, чтобы Вадим успел схватить ближайшего за руку, вывернуть ее, заставив противника наклониться вбок и замереть.

— Всем стоять! — крикнул Санек. — Не двигаться!

— Чтоб вы сдохли, ублюдки! — крикнул заплетающимся языком парень с кастетом и напал на ближайшего к нему Кирилла.

Пятый в желтой толстовке и вовсе пропал из виду. Не иначе, спрятался в кабинке, потому что проскочить мимо охраны незаметно у него бы не вышло.

Напарники быстро скрутили дебоширов, обезвредили разошедшегося кастетчика и вывели из туалета. Парень в желтом так и не показался. Кирилл остался вылавливать его, остальные вывели четверых хулиганов из уборной, внесли в черный список клуба и отправили на улицу.

***

Вадим еле дождался конца смены. Головная боль так и не утихла. Быстро переодевшись и натянув капюшон на голову, он проскочил мимо женской раздевалки. Наташка отработала смену и теперь, небось, лежала на диване и курила. Она никогда не торопилась уходить из клуба: отдыхала, пила кофе, принимала душ, приводила себя в порядок и только потом собиралась. Ждать ее сегодня Вадим не хотел. У выхода его догнал Санек и участливо хлопнул по плечу.

— Как ты? Не сильно досталось?

Вадим вздохнул и, потерев левый бок, мотнул головой. Как же все надоело. Эти чертовы посетители, босс, должники… Почему он так живет? Почему в свое время повелся на россказни друга о безбедной жизни, связался с Сергеем Аркадьевичем, а теперь еще и взял эту чертову ипотеку?

— Нормально все.

— Тебя подбросить?

— Вот еще. Сам дойду, проветрюсь заодно.

— Как хочешь, — хмыкнул напарник.

Они обменялись рукопожатиями, и Санек пошел на парковку. Вадим наконец вздохнул с облегчением. Мозг и тело требовали перезагрузки. Ушибленные ребра ныли, разбитые костяшки на правой руке пульсировали болью. Зато с первыми глотками свежего воздуха прояснилась голова, стало легче дышать.

Вадим медленно шел по безмолвному утреннему мегаполису. В ранние часы город словно замирал, переводил дух, набирался сил перед долгим, шумным, пыльным днем. Вадим любил это время суток. Он шагал по безлюдной улице мимо серых после ночного дождя домов, слушал весеннее щебетание птиц и с удовольствием вдыхал утреннюю прохладу. Сегодня рассветная тишина была для него почти избавлением.

Телефонный звонок разрушил умиротворяющий настрой. Взглянув на экран, Вадим обреченно вздохнул. Зря он надеялся, что Наташка займется своими делами и не станет трезвонить. Подносить телефон к уху не было никакой необходимости — из него раздался оглушительный возмущенный крик:

— Вадим, какого хрена ты опять ушел без меня? Ты обещал, что мы будем отсыпаться вместе на новом диване!

— Наташ, не ори, — Вадим едва сдерживался, чтобы не отключить телефон. Навсегда. — Во-первых, я не обещал, во-вторых, его только сегодня привезут.

— Опять твои отговорочки? Ты только делаешь вид, что любишь, на самом деле тебе на меня плевать! — Вадиму несложно было представить Наташу в гневе, так как последнее время они часто ссорились.

— Так собиралась бы быстрее! — повысил он голос в ответ.

— Вот они — мужчины нашего времени, — съязвила Наташа. — Подождать часок девушку уже непосильная задача!

— Послушай, я устал со смены, а мне еще в универ ехать, — соврал Вадим.

Странно, что Наташка не в курсе ночного происшествия. Правда, рассказывать самому тоже не хотелось, хвастаться тут нечем, да и тогда будет сложнее отбиться от ее назойливого общества в ближайшие сутки. А это дополнительная головная боль.

— Какой универ, Вадим? Ты — идиот? — Наташа фыркнула с пренебрежением.

Вадим про себя чертыхнулся. Тема его учебы-работы была любимая у Наташи. Она могла часами доказывать бесполезность как заочного обучения, как и обучения в целом.

— Ты мало получаешь у Кузнецова? Зачем тебе что-то менять? Бросил бы уже свою учебу…

— Не начинай снова! — огрызнулся Вадим.

— Просто, как всегда, боишься лишнюю копейку на девушку потратить.

— Знаешь, мне уже осточертела эта работа! — Вадим окончательно потерял терпение. — Если бы не кредит, думаешь, я не нашел бы что-нибудь другое?

Наташа всхлипнула в трубку.

— А как же я? Меня ты тоже собираешься бросить? Я для тебя так — девочка «на время»?

Вадим честно попытался вспомнить, почему решил встречаться с ней. Неужели только потому, что она самая красивая стриптизерша в клубе? Ах, да, после дня рождения общего друга они с Наташкой очень круто провели время. Вадиму тогда она показалась идеальной — сексуальная, с прекрасным чувством юмора, легкая в общении… Куда только все делось?

— Может быть, закончим это прямо сейчас? — закричала Наташа.

— Как хочешь, — устало проговорил Вадим. Последнее, чего хотелось, это тратить душевные силы на споры.

Спустя мгновение в трубке послышались приглушенные всхлипывания, а следом противные гудки. Вадим с облегчением выдохнул. Перезванивать и просить прощения он не собирался.

Вадим убрал телефон в карман. Неприятный осадок после разговора быстро вытеснили мысли о предстоящей доставке и о экзамене, который грядет через несколько дней в универе, куда Вадим поступил на заочку в прошлом году. Да, он мечтал сменить род деятельности на более «нормальный» и уже не скрывал это даже от босса. Работа стояла комом в горле и порой вызывала непреодолимую тошноту.

У подъезда на лавочке сидел дед Петя. Рядом со скамейкой стоял огромный пакет с продуктами. Опять он наткнулся на соседа совершенно в неожиданное время. Уже не впервые дед Петя встречал его рано утром с работы. А сколько раз они сталкивались у мусоропровода с мусорными пакетами… Иногда казалось, что сосед специально караулит его, чтобы поболтать.

— Вадимка, доброе утро! — дед Петя всегда выглядел счастливым.

— Доброе, — Вадим подошел ближе. Привычка соседа не спать в такую рань поражала. — Вот зачем набрал целый пакет? Сам с палкой, еле ковыляешь… Хоть бы тележку купил.

— Эдак, если я совсем перестану двигаться, что ж от меня останется! — отмахнулся сосед и прищурился с хитрецой. — Присядешь со мной?

Вадиму ужасно хотелось спать, но все равно нельзя ложиться, пока не приедет доставка. К тому же общество соседа всегда оставляло в душе приятный след. От старика веяло чем-то неуловимо-знакомым, будто когда-то они были не просто соседями, а родственниками.

— Вот делать нечего, в такую рань по магазинам шастать, — хмыкнул Вадим и присел рядом.

— Наоборот! Знаешь, вот мне не спится, а остальные спят. И в супермаркете тишина — красота! Такого днем не увидишь. Ты знаешь, они ведь красивую музыку включают? Под нее так приятно мечтать…

— В ночном супермаркете? Мечтать? — Вадим покачал головой. — Разве только о том, что случился конец света, люди пропали, и все магазины в мире в твоем распоряжении.

— Как ты узнал? — удивился дед Петя.

— Наверное, все об этом иногда мечтают, — посмеялся Вадим. — Но на самом деле никто не хочет конца света.

— Ты прав, — тихо отметил сосед с внезапной грустью, — никто.

Но тут же оживился и оценивающим взглядом окинул Вадима.

— Чего угрюмый такой? Да и выглядишь нехорошо. Никак подрался?

— Да, издержки производства, — махнул рукой Вадим и обреченно вздохнул. — Вот, думаю, на хрена такую дорогую квартиру купил?

— Ну так, квартира хорошая. Район какой чистый! — дед Петя повернулся, всмотрелся внимательно. — Или старая лучше была?

— Да нет… — Вадим сморщился. — Там находиться я уже просто не мог.

— Почему? — дед изобразил на лице искреннее удивление. Он уже не первый раз пытался разузнать о причине переезда, но Вадим не очень хотел говорить о ночных кошмарах с незнакомцами.

Вадим махнул рукой и поднялся со скамьи.

— Пошли, отнесем твою гречку.

— Да нет там гречки, — дед Петя семенил следом, постукивая палкой. — Кстати, я такой чай купил! Мне девушка в супермаркете посоветовала. Он тонизирует, молодит… Ух! Хочешь, тебе отсыплю, а то квелый какой, смотреть больно.

Вадим искренне посмеялся над непосредственностью старичка и, проводив его, пошел к себе. Закрыв дверь на ключ, бросил рюкзак на пол и отправился в душ, чтобы хоть немного смыть сонливость.

Следующий день прошел в безделье. Вадим даже пропустил посещение тренировки, обязательной для охраны, скачал билеты для экзамена и валялся на диване, просматривая любимые фантастические фильмы. Пару раз думал позвонить Наташке и помириться — красивые девушки все-таки на дороге не валяются, но отметал эти порывы. Слишком часто они ссорились спустя два месяца отношений.

За весь день Вадим лишь раз вышел из квартиры, чтобы прогуляться до магазина и опять столкнулся под окнами с соседом. Тот сидел на лавочке и чертил палкой узоры на песке под ногами.

— Здравствуй, Вадимка, — произнес он и рукой указал на скамейку. — Не составишь компанию?

Вадим несколько секунд колебался, но решил все-таки посидеть, ведь все равно делать ничего не собирался.

— Ну как, отправил письмо? — начал Вадим.

— Отправил, — сосед тяжело вздохнул.

— Что-то сегодня ты не в духе, дед Петь.

Старик повернулся. Вадим даже вздрогнул — таким серьезным и проникновенным оказался взгляд соседа.

— Да что случилось?

Дед Петя вздохнул и отвернулся.

— Видел новости? — начал он тихо. — Парень ценой своей жизни спас мужчину, прыгнувшего с моста в реку.

— Не видел, — беззаботно бросил Вадим.

— Печальная история, — продолжил дед.

— И не говори, — Вадим поднял голову к небу, на котором собирались серые облака. Неужели пойдет дождь?

— Какой храбрый парень. Жаль его…

— Угу, — Вадим кивнул.

— А ты бы смог броситься кому-то на помощь, несмотря на опасность?

Вспомнилась недавнее происшествие в клубе. Кто знает, удастся в следующий раз увернуться от летящей в голову бутылки? Да ему уже сто раз приходилось рисковать жизнью.

— У меня и так работа не самая безопасная, чтобы я еще и ради дураков рисковал, — честно признался он.

— Почему ради дураков? Может быть, у человека чего плохого в жизни случилось? А когда оказался на краю жизни и смерти, все осознал.

— Хватит, дед Петь, — Вадим недовольно поморщился. — Я всецело за естественный отбор. Мне никто не помог в свое время, и я ничего никому не должен.

— Что ж… — дед Петя окончательно приуныл. — Я понял тебя.

— Да брось! — Вадим приобнял старика за костлявые плечи. — Не стоит всякой ерундой себе голову забивать.

— Не стоит, — эхом вторил ему дед. Он смотрел вперед со странным отрешенным выражением на лице. — Извини, Вадим, я устал.

И он поднялся так легко, словно и не нужна была ему никакая палка. И лишь, пройдя бодрым шагом до подъезда, словно вспомнил про нее, оперся и сгорбился как обычно. Вадим растерянно моргнул — может быть, показалось?

К вечеру второго выходного дня Вадима вызвали «на работу». То, чем они занимались, было незаконно. Вздумай какой-нибудь клиент подать на Сергея Аркадьевича в суд, то босс отправился бы за решетку вместе со всей своей командой. Но хитрый делец знал, кому раздавать деньги. Люди, которые брали взаймы крупные суммы, сами имели проблемы с законом или вели темные делишки. Так что Вадима мало мучали угрызения совести на их счет. Обидно было за родственников злостных должников. Чаще всего им доставалось ни за что.

Один тип задолжал их боссу крупную сумму и теперь скрывался. Но удалось выйти на его жену — учительницу младших классов Марину Витальевну. Предполагалось найти и припугнуть ее по дороге домой в лесопарке рядом с прудом. Босс сказал, что обычно она возвращается раньше, но сегодня был корпоратив. То, что нужно. Для большей конспирации заранее были выведены из строя несколько фонарей. Вдвоем с Саньком они ждали жену должника на лавочке, изображая спящих.

Без двадцати полночь Марина Витальевна в сером брючном костюме показалась на тропинке. Она шла торопливо, затравленно озиралась.

— Напугаем и отпустим, — тихо пробасил Санек. Он тоже не был в восторге от сегодняшней «клиентки».

Марина Витальевна шла центральной тропинкой и постоянно поглядывала в телефон. Только когда она прошла чуть вперед и оказалась в плохо освещенной зоне, Вадим с Саньком поднялись и быстро зашагали следом.

Но тут из-за поворота показались пятеро парней в толстовках и с капюшонами, поигрывая битами. На удивление, Марина Витальевна не изменила свой путь, а напротив, с уверенностью пошла им навстречу. Молча парни расступились, пропустив ее, и ускорили шаг.

— Валим, — шепнул Санек.

Похоже, муж Марины Витальевны знал о предстоящей «встрече» и нанял серьезных парней для защиты. А судя по увесистым битам в руках, они не просто поболтать пришли. Неужели, должник бросил вызов Кузнецову? Но все это потом. Порассуждать можно будет и утром, если, конечно, они до него доживут. Не сговариваясь, Вадим с Саньком развернулись и помчались в разные стороны. Лучшая уличная драка — та, которой не было. Тем более, преимущество явно на стороне противника.

Парни с битами молча бросились следом. Вадим мимолетно обернулся и понял — за ним бегут двое. Саньку досталось на одного больше. Вадим прогонял в голове план действий: пробежать вдоль пруда прямиком к забору — он в этом месте невысокий, перемахнуть через него, а там в подземный переход. Может быть, повезет поймать такси.

Дыхание сбилось, в рот и глаза то и дело попадала мошкара. Позади слышался топот, преследователи не отставали. Вадим бежал по тропинке вдоль пруда, когда прямо на него из темноты аллеи выскочил третий, к счастью, без биты. Вцепившись друг в друга, они покатились вниз по склону прямо к воде. В ноздри ударил резкий запах смеси пота и дешевого дезодоранта. Во время очередного кувырка, Вадим ощутил, как ослабла хватка противника — он словно обмяк. Как только падение замедлилось, Вадим оттолкнул парня, подскочил, ощутив привкус крови во рту. Прикусил язык?

Парень, катившийся с ним со склона, распластался без сознания. Наверное, ударился головой о корень или камень. Рассеянный свет далеких фонарей осветил силуэт пистолета под задравшейся толстовкой. Двое с битами быстрым шагом спускались со склона. Один из них доставал пистолет.

Вадим выхватил пистолет из кобуры, пальнул под ноги приближающимся и кинулся к кустам.

Куда бежать? Что делать? Не отстреливаться же на самом деле. Ждать милости от парней с битами? Ага, размечтался! Прыгнуть в воду? Так хотя бы меньше вероятность, что подстрелят. Вадим остановился, сделал глубокий вдох, приготовившись к прыжку. Но тут что-то невесомое коснулось плеча. Он хотел обернуться, но не успел: тьма накрыла его с головой, по телу пробежал электрический разряд.

Когда зрение вернулось, Вадим чуть не лишился чувств. Он сидел в собственной комнате, освещенной огнями ночного города, и сжимал в руке пистолет. Отбросив его, Вадим вскочил на ноги.

— Ты не оставил мне выбора, — услышал он знакомый голос и обернулся.

Рядом стоял дед Петя с хмурым видом и с осуждение качал головой. Он не горбился, как обычно, и его любимой палочки нигде не было. Почему-то отсутствие палки особенно поразило Вадима.

— Ч-что происходит… — прохрипел он.

— Прости, — старик нахмурился. — Честно, я не хотел, чтобы так вышло, но ты совсем не бережешь себя.

Вадим протер глаза, думая, что сейчас видение пропадет, он окажется в кустах рядом с прудом, а над ним двое парней с битами. Но нет, ни пруда, ни кустов, лишь стены родной квартиры. Вадим метнулся к выключателю, свет послушно осветил комнату. Он даже ущипнул себя за руку, поморщился от боли и окончательно растерялся.

— Придется отправить тебя сейчас, — с сожалением в голосе вздохнул дед Петя и схватил Вадима за руку. До того, как Вадим успел хоть как-то отреагировать, его снова поглотила тьма.

Глава 2 Сон или глюк?

Вадима будто несильно ударило током, в глазах потемнело. Спустя мгновение зрение вернулось, а сам он сидел на полу и ощущал спиной холодную стену. Но сидел не в собственной квартире и не под кустом в парке, а в совершенно незнакомом месте.

В помещении горели десятки свечей: больших — толщиной с руку и малюсеньких, еле заметных. Каменные стены и колонны украшали рисунки, незнакомых Вадиму птиц и животных. На полу то там, то здесь лежали мягкие атласные пуфики и небольшие длинноворсовые ковры. В воздухе витал легкий цветочный аромат. Вадим вжался в стену, обняв колени. Его трясло после погони и всплеска адреналина. В ушах стучал пульс точно бубен шамана, воздуха не хватало.

Вадим зажмурился и, стараясь отогнать наваждение, постарался отдышаться. Шорох слева заставил его распахнуть глаза.

Из-за колонны вышла девушка с волосами цвета золы, свободно ниспадающими по плечам и спине чуть ли не до колен, в легком шелковом халате. В одной руке она держала желтоватый свиток, в другой — подсвечник и смотрела на Вадима круглыми от удивления глазами. Девушка часто заморгала, а потом отступила на шаг, выронив свиток.

— Постой! — замахал Вадим руками. — Я ничего тебе не сделаю. Я вообще не пойму, как тут оказался.

Девушка нахмурилась, отбежала на несколько шагов и поставила подсвечник на пол. Но Вадим и не собирался ее преследовать. Он обхватил голову руками.

— Сейчас ты проснешься, проснешься, дружище, и ничего этого не будет! Это меня по голове ударили, стопудово, — шептал он.

Вадим отчетливо помнил момент, когда хотел прыгнуть в воду, помнил прикосновение к плечу. Но кто это был? Те двое только подбегали, под деревом он никого не видел. Неужели не заметил? А старик и родная квартира? Нет, это бред и чушь…

— Что ты бормочешь? — заговорила девушка тихо, но строго. — Заклинания тут не сработают! Как ты здесь оказался? Как тебя зовут?

— В-вадим… — пролепетал он, подняв глаза на свое необычное видение. — Какие еще заклинания? Где я? Кто ты?

— Я? Не знаешь, кто я?

Вадим покачал головой. Он не знал вообще ничего, даже не был уверен, что он это он, а, например, не колонна справа.

— Ва-а-дим… — произнесла она, растянув его имя.

Кажется, девушка потихоньку успокаивалась, лишь смотрела с подозрением и держала дистанцию.

— Если хоть на шаг приблизишься, я закричу, — пообещала она, сдвинув брови.

Но Вадим мотнул головой и тоскливо взглянул на нее. Хотелось не приближаться, а очнуться. Пусть он окажется в кустах с разбитой головой, но будет точно знать, что случилось. Из мыслей не выходил дед Петя. Разве он мог в самом деле телепортировать его сначала в квартиру, а теперь черт знает куда? А, главное, как? Можно было хоть что-то объяснить? Проклятый старик!

Девушка тем временем морщила лоб.

— Интересно, — произнесла она. — Разве ты не знаешь, мне нельзя общаться с мужчинами, кроме отца. Как же ты сюда попал?

— Да хрен его знает… — изрек Вадим, потерев виски. Почему видение не уходило? — Проклятый старикан, чтоб ему провалиться! Неужели не снится?

Он ущипнул себя за руку.

— Что ты делаешь? — удивилась девушка.

— Все еще надеюсь проснуться, — нервно усмехнулся Вадим.

— А этот, «Хрен» который, знает, как ты сюда попал? Ты можешь его позвать?

Вадим не сразу понял, о каком именно «хрене» она говорит, но потом сообразил, что девушка попросту не поняла смысла слова.

— Э-э-э… — протянул он. — Это невозможно. Я не знаю, где он.

Девушка прикусила нижнюю губу и, сделав несколько робких шагов, несмело протянула руку к его плечу.

— Можно? — еле слышно произнесла она.

— А? Что?

— Дотронуться до тебя можно? — произнесла девушка уже громче, заливаясь краской.

Вадим даже рот открыл от удивления. Непосредственность странной девчонки успокаивала бешеный бой сердца в груди.

— Ну потрогай, — пробормотал он. — Если не боишься…

Она отдернула руку и испуганно посмотрела, но тут же уверенно протянула вновь и аккуратно прикоснулась подушечками пальцев к его плечу. Несколько секунд застыли вечностью. Вадим почти не почувствовал прикосновения, но утонул в синеве бездонных глаз, напрочь лишившись рассудка. В памяти всплыли ассоциации с русалками, которые заманивают неосторожных путников в пучины вод. Она не была похожа на напомаженных и отфотошопленных красоток из соцсетей. Ее красота была живой, настоящей: низкие скулы, аккуратный, чуть вздернутый носик, нежные пухлые губы. Она будто напомнила ему кого-то очень знакомого. Но кого?

— Ой, — вдруг произнесла она, убрав руку. — Нянечка сейчас придет. Нельзя, чтобы тебя увидели!

Девушка засуетилась, зашуршав подолами полупрозрачных одежд. Голова пошла кругом. Вадим ничего не понимал и уже не хотел понимать. Видение или сон… Но уж слишком реалистично. Он лишь бездумно следил за тоненьким силуэтом.

— Сейчас, сейчас, — бормотала девушка.

Она забежала в самый темный угол комнаты и оттуда шепотом позвала:

— Иди сюда. Скорее!

Вадим до такой степени был ошарашен, что забыл встать и пополз на четвереньках, куда позвали. Там, в углу, он почти перестал различать фигуру и черты лица незнакомки.

— Ты в самом деле не знаешь, как тут оказался? — с недоверием в голосе переспросила она, присев на корточки в паре шагов.

— Э-э-э… — протянул Вадим. Здравые мысли, хоть как-то бы объяснившие происходящее, упорно отказывались приходить в голову. — Нет.

— Я принцесса Илеора, — представилась девушка. — И ни одному мужчине в нашей стране нельзя видеть меня, нельзя говорить со мной. Поэтому я удивлена. Мои покои охраняют лучше покоев отца. Но ты просто появился тут. И одежда твоя чудная…

Она задорно хихикнула. «Так, стоп! — мысленно попытался взять над собой контроль Вадим. — Это только у меня в голове. Я точно валяюсь под ивой в парке без сознания — это в лучшем случае. Но почему я видел соседа? Если это в самом деле был он? Ведь то прикосновение к плечу… Это точно не удар битой по голове. Что, черт возьми, происходит?»

— Нянечка идет! — услышал он шепот «принцессы». — Смотри, голос не подавай!

Она встала и вновь вышла на свет. Шелковистые волосы закрывали от Вадима контуры силуэта под одеждой. Он мотнул головой, силясь избавиться от наваждения.

— Нора, милая, принеси, пожалуйста, поесть. Я проголодалась.

Появившаяся в комнате женщина в серых свободных одеждах всплеснула руками.

— Ох, как же! Конечно, Ваша Светлость, сейчас буду!

Спровадив ничего не подозревающую женщину, «светлость» вернулась в темный угол. Она с подозрением посмотрела на Вадима, будто ожидала, что он вот-вот растворится в воздухе.

Принцесса опасалась подойти близко, но было заметно, как ей интересно. И вскоре любопытство окончательно победило.

— Можно? — тихим смущенным голосом спросила она, снова протянув руку.

Вадим только кивнул. Он все ждал, когда видение закончится и уже проигрывал в голове фразы, которые скажет старикашке.

Мягкие пальцы аккуратно коснулись плеча. В этот раз она была немного смелее и даже позволила себе дотронуться до ершика коротко стриженных волос. Вадим закрыл глаза и попытался понять, чувствует прикосновения наяву или ему только кажется.

— Послушай, — вдруг серьезным тоном произнесла принцесса и отстранилась. Сразу стало прохладней. — Тебе надо бежать. Если кто-то увидит тебя в моих покоях, тебя казнят. Только не через дверь — там стража. Как ты сюда попал?

— Я уже говорил, не имею ни малейшего понятия, — устало пробурчал Вадим, проклиная про себя гопников, старика и самого себя. Он отчаялся найти объяснения и пришел к выводу, что надо действовать по ситуации.

Принцесса вздохнула и принялась расхаживать взад-вперед. Вадим поднял на нее взгляд, отметив, что она так и продолжает без какого-либо стеснения бродить по комнате в почти прозрачной ночнушке. «Даже не подумала прикрыться», — с удивлением подумал он и попытался отвлечься, разглядывая колонны и утварь. Напротив кровати располагалось круглое окно. В принципе в него можно было бы свободно пролезть, если убрать решетки. Вадим подполз к окну, наконец встал, схватился руками за металлические прутья, подтянулся. Внизу виднелась крыша, покрытая крупной черепицей. Чуть дальше и ниже метров на десять — мостовая. Еще дальше ажурные металлические ворота и живописная аллея с небольшим прудом. А справа и слева высились башни дворцовой крепости. Все это было огорожено высокой стеной.

Несмотря на то, что на улице еще светило закатное солнце, его лучи не попадали в жилище принцессы. Большая башня загораживала собой три четверти неба.

— Там начинается дворцовый сад, — прокомментировала принцесса и подошла ближе. — Я часто выглядываю из окна и смотрю, что там происходит. Вижу стражников и служанок. Иногда даже слышу, о чем они говорят. Однажды я позвала стражника, хотела попросить принести куриц во двор. Знаешь, они такие забавные, бегают, копаются…

— Да, курицы смешные, — Вадим с подозрением взглянул на нее. Принцесса — и часто выглядывает из окна? Зачем? Разве она не может просто прогуляться по саду?

— Конечно, я не достаю до него, как ты, — засмущалась от собственных оправданий принцесса. — Но если положить друг на друга несколько подушек, то вполне получается. Так вот, — Илеора заправила за ухо выбившуюся прядь волос, — того стражника потом казнили за то, что он увидел меня в окне.

Вадим с опасением посмотрел на принцессу. Беззаботное выражение на ее лице сбивало с толку. Он был полностью согласен с тем, что надо валить из этого странного места. Не стоит ожидать доброй воли случая. Конечно, если это сон, то можно хоть голышом плясать, а если нет? Умирать таким дурацким образом не хотелось.

— Вот как, — пробормотал Вадим и дернул решетку на себя.

Естественно — не поддалась. Но прутья сами по себе тонкие. Если бы только у него было нечто вроде напильника… Он машинально порылся в карманах.

— А у тебя не найдется чего-то острого, вернее, какой-нибудь пилы? — обратился он вновь к бестактно разглядывающей его принцессе.

— «Пилы-ы-ы», — протянула она. — Что такое «Пилы»?

Вадим болезненно сдвинул брови. Вот как можно не знать, что такое «пила»?

— А ножик с зубчиками есть? — выкрутился из положения он.

— Да! — радостно воскликнула она. — Сейчас принесу.

Принцесса метнулась к столу и принялась усердно рыться в тумбочке. Действительно, она нашла нож с мелкими зубчиками, по всей видимости, для фруктов. Его острота оставляла желать лучшего, но спустя несколько секунд пиления, на металлической решетке появилась характерная полоска. По крайней мере, хоть что-то… Вадим краем глаза снова взглянул на принцессу. Она принесла подушку, уселась на нее и, подперев подбородок руками, уставилась на Вадима широко раскрытыми глазами.

Такая непосредственность была, скорее, характерна для детей дошкольного возраста. Что говорило или о том, что у девушки не все дома, или ее так воспитали.

— Чем занимается принцесса в свободное ото сна время? — решил заполнить тишину Вадим.

Принцесса оживилась: вскочила и принялась загибать пальцы на руках.

— Я читаю, смотрю в окно, слушаю истории нянечки, играю на музыкальных инструментах, еще я люблю рисовать деревья. Очень люблю деревья! Когда наступает осень, Нора приносит мне целый мешок разноцветных листьев. Они так чудесно пахнут!

Вадим перестал пилить.

— Ты не бываешь на улице? — удивился он, коротко взглянув на нее.

Она покачала головой.

— Отец запретил мне покидать покои до совершеннолетия.

— Почему? — Вадим насторожился. Стражника казнили за то, что он увидел принцессу в окне, ей нельзя выходить на улицу. Какая-то невеселая история. Почему сосед не перенес его, скажем, в добрую сказку про щедрого и гостеприимного короля? За что он с ним так? Разве Вадим хоть раз отказал в помощи, нагрубил?

— Отец говорит, что так я сохраню свою чистоту, — с готовностью ответила принцесса.

— Оу, это все объясняет, — не выдержал Вадим. — Там на улице, знаешь ли, о-о-очень грязно.

— Да, но… — принцесса поникла. — Мне бы хотелось хоть разок…

Вадим продолжил усердно пилить, несмотря на то, что сдвиги были очень незначительные — так он быстрее спилит нож, чем разберется хоть с одним прутом.

— Но ведь ты сама сказала, так будет только до совершеннолетия. Наверное, терпеть уже недолго, — он покосился на нее оценивающим взглядом. — Сколько тебе лет?

— Да-да! Мне восемнадцать лет одиннадцать месяцев и двадцать дней! — снова возликовала принцесса и, обернувшись вокруг своей оси, мечтательно вскинула руки к потолку. — Это будет самый счастливый день в моей жизни!

— А разве совершеннолетие не с восемнадцати? — искренне удивился Вадим.

Принцесса посмотрела на него как на дурака и недовольно сморщилась.

— Ты что же, не знаешь?

— Эм… нет, — пожал плечами Вадим. Он вдруг вспомнил слова соседа про «почти совершеннолетнюю» внучку.

— Ох, ну как так?! — воскликнула довольная своим знанием принцесса и принялась объяснять: — Есть два совершеннолетия. Первое — в пятнадцать лет. Тогда девушек выдают замуж, а юношей женят. А истинное совершеннолетие наступает в девятнадцать. Тогда человек, будь то женщина или мужчина, имеет право заниматься торговлей, распоряжаться наследством, управлять страной.

— А почему тебя до сих пор не выдали замуж, принцесса? — хмыкнул Вадим.

Она гордо подняла голову.

— Чтобы стать королевой, надо вступить в истинное совершеннолетие. Но вообще-то я давно помолвлена. С десяти лет.

Вадим не уставал удивляться словам девчонки, все больше склоняясь к выводу, что всего этого не может быть. Но одновременно не забывал работать ножом. Вадим изо всех сил давил на него и думал, что делать. Если предположить, что он чудесным образом распилит решетки, выберется на крышу, то что делать потом? Куда идти? Как не попасться страже на глаза? Что с ним случится, если попадется? Все это пока совершенно неясно. В одном лишь Вадим был уверен наверняка — если его обнаружит стража в комнате принцессы, ему точно не жить.

— А тебе сколько лет? — спросила вдруг Илеора, попытавшись заглянуть ему в глаза.

— А ты как думаешь? — он повернулся и самоуверенно улыбнулся.

Она рассеянно захлопала глазами.

— Ты моложе моего отца… Но я не знаю, как выглядят мужчины в другом возрасте… Отсюда из окошка плохо видно лица. А каким был отец раньше, я почти не помню.

Вадим опять подумал о том, что уже неоднократно повторила принцесса: «Мне нельзя видеть мужчин кроме отца, нельзя покидать покои». И это было странно. Он хотел спросить ее об этом, но почувствовал, что пилить больше нечем. Зубчики окончательно сгладились и затупились. Итак, результат — распил одной трети прута и один испорченный нож.

— Принцесса, а ты сможешь найти еще таких ножей? — спросил он.

— Да, конечно. Я попрошу Нору принести.

— Это очень хорошо… — пробормотал Вадим и задумался, сколько же придется потратить ножей, и как принцессе не вызывать подозрение няни.

— Вадим, — вдруг торопливо прошептала Илеора. — Быстрее, прячься. Нора поднимается по ступенькам.

И прежде чем Вадим успел отреагировать, принцесса потащила его за рукав в сторону большой кровати.

— Лезь! — испуганным голосом прошептала она, пихнув ему в руки одну из подушек и указав на пол.

Теперь уже и Вадим отчетливо слышал шаги за дверью. Он решил не испытывать судьбу и поспешил спрятаться. Сначала надо понять, что за человек эта нянечка, а потом уже думать, общаться с ней или нет.

Вадим не видел из своего укрытия лица женщины, и что она принесла. Но прекрасно чувствовал аромат тушеного мяса. Желудок предательски заурчал.

— Ваша Светлость! Сегодня у вас удивительный аппетит, — восхищенно воскликнула няня, бренча столовыми приборами.

— И сама не знаю, в чем дело, — торопливо ответила Илеора.

— Кушайте, моя хорошая, кушайте, — защебетала Нора — Что же вы смотрите?

Вадим подумал, что, скорее всего, принцесса ужинала раньше и сейчас не знает, куда деть добавку.

— Нянюшка, родная, а ты не могла бы принести мне мороженое, пока я ем горячее? — схитрила она.

— Ох, деточка! Да как же так! Сейчас, мигом сбегаю.

И Нора поспешила к дверям.

— И не спеши, чтобы растаять не успело, — строго напутствовала Илеора няню.

Лишь только дверь захлопнулась, Илеора заглянула под кровать.

— Быстрее выбирайся и помоги мне это съесть, — деловым тоном произнесла она.

Вадим вылез из-под кровати. Илеора все еще была немного растеряна, но больше не пугалась.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, указав на горшочек с жаркое, — мне вспомнилась сказка, которую в детстве читала няня. Кролик бежал от лисы и попал в логово медведя. И как бы кролик ни старался подружиться с неизвестным зверем, тот все равно съел его, когда проголодался.

Вадим насупился.

— Чего это я кролик?

Илеора с грустью посмотрела на него.

— Не знаю, кролик ли ты, но отец точно пострашнее медведя.

Глава 3 Жизнь под кроватью

Вадим не отказался от еды. Ведь он так и не успел поужинать после работы. А от нервного потрясения и манящего запаха аппетит разыгрался еще сильнее. Вадим до сих пор не мог логично объяснить происходящее: старик не появился, сон не закончился, еда на вкус более чем реальна, девушка рядом совершенно настоящая. Но Вадим упорно убеждал себя, что все это искусная галлюцинация, повторяя как мантру: «Проснись, проснись, проснись…»

После сладкого компота ему захотелось сделать противоположное. Поставив глиняную расписную кружку на поднос, он взглянул на принцессу, которая все это время смотрела на него с любопытством, граничившим с вожделением. Если бы на него так смотрела девушка из родного мира, Вадим был бы уверен в направлении ее мыслей, но в данном случае он сомневался.

— Первый раз вижу, как мужчина ест! — возликовала принцесса, чем развеяла все подозрения. — Это так… необычно…

— Да уж, — выдохнул он.

Сытый желудок и полный мочевой пузырь заставили Вадима задуматься о том, что он игнорировал весь вечер. Как долго у него получится прятаться под кроватью принцессы, прежде чем няня обнаружит его? Да, в комнате пахло воском и травами, но, если не найти способа хотя бы протирать пот с тела мокрой тряпкой, скоро в воздухе будут витать совершенно другие «ароматы». При том, надо еще решить вопрос с туалетом…

— А где у вас тут можно… кгхм… — Вадим окинул задумчивым взглядом радостную Илеору, — отлить?

Увидев необычайно удивленное выражение на лице принцессы, он смутился. Вадим никогда не считал себя скромным. Он привык говорить, что думает, без зазрения совести. Но реакция Илеоры поставила в тупик.

— Что? — нахмурился он и едко добавил: — Или принцессы не писают?

Илеора хлопала глазами в растерянности, наверное, с минуту. Потом молча встала, обогнула кровать, прошла в угол и вернулась оттуда с блестящим металлическим горшком, неся его за ручку.

— Вот, — произнесла она и поставила перед Вадимом.

Тот нервно сглотнул.

— А туалета у вас нет?

— Туа… что?

— Забудь, — прервал Вадим, поднялся, взял со стола тряпку и вытер жирные после мяса руки. Этот сон все больше напоминал кошмар. Что ж… Могло быть и хуже.

Подняв с пола горшок, он пошел в самый дальний. Отвернувшись к стене, Вадим сделал свое дело, искренне надеясь, что бестолковая девчонка хотя бы отвернулась. Почему-то ему казалось, что в эту минуту полностью разрушил мировоззрение этого божьего одуванчика.

— Умыться тут, — встретила его Илеора с безмятежным видом и указала на кувшин и расписной таз. — Ах да… Тебе неудобно будет поливать на руки самому.

И кинулась к кувшину, намереваясь помочь. Вадим натянуто улыбнулся. Он никак не мог определиться, что во всей этой истории ненормальнее всего. Едва он успел умыться приятно холодящей кожу водой, как за дверью послышались шаги.

— Ох, мамочки! — пискнула принцесса и уронила кувшин. Вадим едва успел подхватить его.

— Ну я это… под кровать, — пробормотал он и, всучив кувшин принцессе, быстро шмыгнул в укрытие.

Няня Илеоры принесла мороженое, а потом распорядилась приготовить ванну. Вадим слышал, как ходят служанки с ведрами, как наливается вода. Потом стало ощутимо теплее, и воздух наполнился приятным ароматом — чем-то средним между лавандой и апельсином.

Ночь Вадим провел на холодном полу под кроватью. К счастью, замерзнуть не дала забота юной принцессы, как бы невзначай уронившей пуховое одеяло. Боясь издать какой-либо звук, он дождался, когда няня засопит на лежанке, и только тогда позволил себе завернуться в одеяло. Но заснуть так и не смог. Тревога, отступившая было после сытного ужина, вернулась с новой силой. Куда он попал? Что происходит? Кто этот старик? И не лежит ли сейчас тело Вадима Королева в коме в какой-нибудь больнице или где похуже? Вопросов становилось больше, ответов же не появлялось.

Утром, когда нянечка ушла, бренча подносами с пустой посудой, Вадим выбрался из-под кровати. Пользуясь случаем, он быстро умылся, сняв футболку, замочил ее в тазу для умывания, протер ей же тело, выжал как следует через небольшое полотенце для рук, чтобы на ней осталось как можно меньше влаги. А чтобы няня, пользуясь полотенцем, не почувствовала посторонний запах, бросил его в тазик, будто случайно. По-хорошему, надо успеть разбудить Илеору, чтобы та помогла придумать объяснение, почему в тазу вода перестала быть прозрачной.

Но для начала надо пристроить сушиться футболку. Вадим вначале думал повесить ее где-нибудь в углу, но решил не рисковать. Лучше доставать сушиться футболку, когда няни не будет в комнате. А пока выделил для нее место под кроватью, предварительно протерев участок пола многострадальным полотенцем от пыли.

Теперь предстояло разбудить Илеору. Надев толстовку, чтобы не пугать девочку-феечку, которая жила всю жизнь взаперти, Вадим подошел к кровати. Принцесса спала в мягких одеялах, раскинув руки. Волосы, заплетенные в косу, растрепались и в беспорядке лежали на подушке. Пышные ресницы чуть подрагивали во сне. Вадиму снова показалось, будто он уже видел эту девушку. Но где? Он отвернулся, чтобы избавиться от наваждения, прошелся по комнате. Сходил в угол к уже знакомому горшку, мысленно посмеявшись над удивлением нянечки, которой придется выносить в два раза больше «отходов».

Вот только, как долго они сумеют скрывать от нее факт пребывания постороннего в комнате? Пусть, первые пару дней Нора будет списывать на повышенный аппетит своей подопечной, но как быть потом? В любом случае, надо как можно быстрее допилить решетку.

Как только Вадим вернулся к кровати, принцесса тревожно задышала во сне. Она перевернулась на бок, снова на спину, застонала. Ресницы намокли. Вадим забрался на кровать.

— Принцесса! — сказал он вначале тихим с непривычки голосом. — Просыпайся! Э-э-эй!

Он потряс беднягу за плечи, нависнув над ее хрупким телом. Девушка распахнула испуганные глаза. Вадим тут же отпустил ее.

— Ты это… Кричала во сне. Кошмар, да? — произнес он.

Илеора вытянула руку и цепко схватила бледными дрожащими пальцами его штанину.

— Благодарю… — прошептала она. — Я… Мне… Часто снится этот сон. И я редко могу проснуться сама.

— Да не за что. Обращайся, — пробурчал Вадим, осторожно освободив край штанов от цепких пальцев.

Принцесса села. Вадим с удивлением наблюдал за ее непосредственностью. Илеора даже не подумала смутиться или испугаться.

— Тебе мама не говорила, что быть слишком доверчивой — опасно? — спросил он, прищурившись.

— Что? — не поняла Илеора.

— Ничего, — обреченно выдохнул Вадим и слез с кровати. — Илеора, тут такое дело… Ты не могла бы меня прикрыть перед своей няней?

— Прикрыть? — принцесса ошарашено смотрела на него. — Каким образом?

— В смысле, помочь. Мне тут пришлось пол вытереть полотенцем для рук, сможешь придумать что-нибудь?

Илеора скосила взгляд в сторону таза для умывания.

— Да, разумеется! — принцесса прищурилась, явно придумывая план. Она так знакомо взглянула на Вадима, что он вздрогнул. Но где, когда? Что за дурацкое чувство дежа вю?

— Я, пожалуй, пойду пилить решетки, — пробурчал он. — Предупреди, когда услышишь шаги.

Илеора кивнула и сонно потянулась. Вадим взял зубчатый нож со стола и отправился к окну. Илеора сдержала слово и попросила няню заменить нож на новый. Этот был гораздо острее. Хотя, конечно же, его тоже не хватит надолго.

— Наверное, твоя сиделка удивится, почему ножи так быстро тупятся, — произнес Вадим. — Надеюсь, она не решит проверить, не пилишь ли ты ими решетки.

— Не думаю, — проговорила Илеора и, шлепая босыми ногами, подбежала к окну.

Вадим искоса взглянул на нее. «Ну слава богу, додумалась халат накинуть!» — пробурчал он себе под нос и вернулся к работе. Дело продвигалось очень медленно, можно сказать, почти стояло на месте. Но Вадиму все равно другого не оставалось, и он пилил. А Илеора сидела рядом, подперев подбородок локтями, и молча наблюдала.

— Ой, нянечка, — Илеора дернула его за штанину.

Вадим вздрогнул, обронил нож и, кинувшись поднимать его, столкнулся нос к носу с принцессой. Что-то щелкнуло внутри под взглядом синих глаз, Илеора и сама, кажется, вздрогнула. Но не отстранилась, не испугалась. Вадим не мог понять, почему сердце отозвалось в груди неясной тоскливой болью, и едва успел отреагировать на звук открывающейся двери, скользнув на животе под кровать.

— Госпожа, я принесла завтрак, — радостно щебетала няня и, судя по звукам, ставила посуду на стол.

— Да, благодарю, — голос Илеоры прозвучал тихо и растерянно.

Вадим постучал по лбу кулаком. «Что, типа любовь с первого взгляда? — обругал он себя мысленно. — Ну не дебилизм ли?». И чтобы лишний раз не задумываться, аккуратно подтянул одеяло, подложил его край под голову, закрыл глаза и прислушался к разговорам. Няню звали Нора, короля — Эфимаз. А принцесса заявляла, что перечитала уже все книги и требовала срочно что-нибудь новенькое. В конце концов она начала капризничать как выпускница детского сада, опустившись до жалких манипуляций.

— Ты не любишь меня, — заявила принцесса и всхлипнула со вселенской обидой в голосе.

— Ох, батюшка-Савират! — вздохнула няня. — Госпожа, мы ведь всегда заранее договариваемся о таких вещах… Давайте я позову придворного жреца, обсудите с ним, что еще можно почитать.

— Нет! — Илеора топнула ногой. — Принеси мне хоть что-нибудь. Прямо сейчас!

— Да что же делается… — Нора горестно возмущалась. — Ваш женский цикл не в той поре, чтобы влиять на ваше настроение…

— Я же принцесса! — справедливо заявила Илеора. — Просто хочу! Даже если это будет книга по кулинарии.

— Ну что ж поделать, — Нора сдалась и зашагала прочь из комнаты.

Как только дверь закрылась, под кровать заглянула принцесса с растрепанными волосами и победным выражением на лице.

— Иди скорее, — позвала Илеора.

— Однако, спасибо, — Вадим вылез, прихватив с собой футболку. — А ты изобретательная девочка.

Принцесса просияла, но тут же сникла.

— Я, конечно, не хочу, чтобы ты уходил… — произнесла она. — Но ведь тут ты в опасности.

Вадим совсем растерялся.

— В смысле, не хочешь? Хочешь сказать, это нормально для тебя, прятать под кроватью постороннего мужика за неделю до свадьбы или сколько там тебе осталось?

— Да… Нет… То есть, я не знаю, — сбивчиво проговорила она. — Просто мне хотелось бы побольше поговорить с тобой. Ты ведь еще ничего не рассказал. Я только о себе говорила… А что это с твоей одеждой?

Вадим почесал затылок и отправился к окну, прихватив на этот раз большую упругую подушку, валяющуюся у ближайшей колонны. Он решил пристроить футболку рядом, чтобы не бегать потом в случае чего по комнате, когда опять придет Нора.

— Да вот, намочил немного, — объяснять пока ничего не хотелось. Хотя Вадим понимал, что рано или поздно придется.

— Что ж, ладно, — принцесса недоверчиво нахмурилась.

— А что, тебя серьезно не выпускают из этой комнаты? — Вадим перевел тему.

Илеора мотнула головой.

— Вот прямо никогда не выпускали?

Она нахмурилась.

— В детстве, когда мама была со мной я гуляла в саду…

Вадим пожал плечами.

— Это дурдом, конечно… Таким больным на голову людям надо запретить иметь детей…

— А? — удивилась Илеора.

— Ну ладно, — Вадим улыбнулся и встал на подушку, отметив, что она действительно достаточно упругая и плотная. Теперь не придется тянуться руками, что должно облегчить и ускорить процесс. — Что тебе рассказать?

— Почему ты говоришь, что не понимаешь, где находишься? — с готовностью начала допрос принцесса. — Не знаешь обычаев, будто тоже сидел где-то взаперти. Да и одежда чудная…

— Трудно сказать. Просто там, где я жил, все не так, — Вадим усердно работал ножиком. — И принцесс у нас никаких уже нет сотни лет.

— Как так нет? — Илеора даже подпрыгнула. — Их убили?

— Ха, — Вадим взглянул на озадаченное лицо Илеоры и зловеще ухмыльнулся. — Убили и съели!

Илеора совсем растерялась, видимо, верила каждому его слову.

— М-да… — Вадим болезненно свел брови. — Да пошутил я… Илеора, ты всему поверишь, что я расскажу?

Принцесса заметно приуныла.

— Хотелось бы, чтобы хоть кто-то говорил мне правду, — печально произнесла она.

— Извини, — Вадим ободряюще коснулся ее головы. — Там, где я живу, люди обычно не доверяют первым встречным. Да и вообще мало кому доверяют. Вот я и вру по привычке. Никто у нас принцесс не убивал. Просто прошло время королей. Странами правят совсем иначе.

Илеора тут же воодушевилась.

— Я много читала, знаешь ли, — начала она. — И кое-что мне попадалось о других островах. Говорят, там все не как у нас. Может быть, ты оттуда?

Вадим пожал плечами.

— Сосед сказал что-то про другие миры…

Глаза Илеоры вмиг округлились.

— Другие миры? Не может быть!

Вадим пожал плечами.

— Надеюсь, мне все снится, — пробурчал он себе под нос.

— Что?

— Ничего, — Вадим с двойным усердием принялся пилить. Зарубок на пруте уже составил половину от общего диаметра. Вадим мечтал скорее выбраться из комнаты и боялся этого одновременно. Куда он пойдет потом, если видение так и не прекратится? Что будет делать? Будут ли другие жители этого странного места так же приветливы и доверчивы, как юная принцесса, или его просто прирежут как подозрительного чужака на первом же углу?

— Вадим! — Илеора сердито шептала и дергала его за толстовку. — Скорее, Нора идет!

Он схватил футболку, метнулся в укрытие, мысленно ругая себя за беспечность. На его удачу принцесса более внимательна и осторожна, а вот он расслабился как у себя дома.

Нора в самом деле притащила кулинарную книгу, и Вадиму пришлось слушать рецепты королевской кухни, где еда готовилась на огне, в печи, засаливалась или коптилась. Ни тебе духовок, ни грилей или микроволновок. Эти рецепты заставили Вадима усомниться в том, что происходящее с ним — его собственные глюки. Ведь не мог же он знать о существовании таких рецептов. Да он даже никогда не увлекался кулинарией. Под мелодичный голос принцессы и собственные размышления Вадим уснул, подложив под голову одеяло.

Днем Илеора растолкала его и предложила пообедать. Она выглядела расслабленно и радостно.

— Неужели спровадила няню? — догадался Вадим.

Принцесса кивнула.

— Я послала ее за жрецом. А он сейчас в храме, так что Норы не будет два-три часа.

— Это действительно радует.

Вадим опять вытащил футболку, но решил на этот раз не вешать ее на решетку, а надеть. В комнате достаточно тепло, так что на теле ткань высохнет быстро. Он сбросил толстовку, натянул футболку и столкнулся взглядом с совершенно изумленной принцессой. «Вот ведь… — пронеслось в голове. — Забыл!»

Илеора некоторое время изумленно моргала, потом прищурилась и с деловым видом направилась к столу. О чем она думала в эти минуты, можно было только гадать. Вадиму стало ужасно смешно, но он заставил себя переключиться на обед.

После еды Вадим прошелся по комнате. Днем в маленькое окошко светило солнце. Яркие лучи падали на колонны, заставляя их переливаться. Сейчас комната казалась залитой золотистым светом. Картинки на стенах и колоннах виднелись отчетливее. На одной из стен был изображен мужчина с золотым ореолом вокруг головы и тремя глазами разных цветов.

— Савират, — прокомментировала Илеора. — Самый главный из трех богов. А какие боги на твоей родине?

— Никакие, — бросил Вадим и отправился к стене.

— Как так? — Илеора побежала следом. — Такого не может быть!

Вадим оглянулся и увидел ошарашенное лицо принцессы.

— У нас все по желанию. Хочешь — веришь, хочешь — нет. А богов столько, что и не сосчитать. Каких только не придумали.

Илеора еще больше растерялась.

— Не может быть… — покачала она головой. — Я читала, что боги покровительствуют над каждым народом. Неужели у вас так много народов?

— Ты даже не представляешь, сколько, — кивнул Вадим и принялся за уже привычное дело.

— Только странно, что ты сказал «хочешь веришь, хочешь нет». Разве верить в богов необязательно?

Вадим пыхтел, нажимая изо всех сил на нож. Руки устали, рукоять ножа больно давила на ладонь.

— Неа, — ответил он, радуясь, что принцесса взяла на себя обязанность отвлекать от неутешительных мыслей о его нынешнем положении. — Если где-то и есть бог, ему плевать на мелких ничтожных созданий. Потому и нам нет смысла в него верить.

— Странно как у вас, — пробормотала Илеора и отошла к шкафу у стены.

— Давай, я почитаю тебе, — произнесла она, когда вернулась. — Может быть, какие-то сказки тебе покажутся знакомыми, тогда я смогу понять, откуда ты родом.

Вадим кивнул. Он почти допилил прут и несказанно радовался этому. Правда таких прутьев оставалось еще два снизу и три сбоку. Только когда он отпилит все, можно будет попробовать отогнуть решетку.

— Итак, сказка про ветер, — начала Илеора и с важным видом уселась на подушки. — Было время, когда ветра не было. На земле всегда стояла жаркая погода, по небу не ходили облака, и не изливался из них дождь. Люди жили только у моря и рек, где можно было добыть воду и полить посевы. И звери с птицами также не могли далеко отходить от водоемов. И было такое житье привычным для всех живых существ. История эта случилась в стране Варига, которой правил мудрый правитель Кус-Вар. Его владения простирались вдоль Великой реки. И родились у него два сына. И были сыновья оба сильны, умны, и храбры. И не мог Кус-Вар ни в чем выделить ни одного из сыновей. Пришло время отойти Кус-Вару от дел и назначить наследника. Пять дней и пять ночей не выходил Кус-Вар из своих покоев, раздумывая, кого же из сыновей сделать преемником. А когда вышел, назвал старшего сына. Вот только был в этой стране такой обычай: вставший на престол правитель мог распоряжаться жизнями других членов семьи. И старший сын приказал младшему взять жену, детей и всех своих людей, да отправиться жить в пустошь. А то означало верную смерть. Опечалился Кус-Вар, что не угадал с выбором, и отправился он к Великой реке. И стал молить богов сделать так, чтобы частица влаги речной попала и к младшему сыну, не дала погибнуть. Пообещал за то отдать собственную душу. И бросился в бурную реку с утеса. И боги услышали искреннюю просьбу Кус-Вара и послали на землю ветры. И погнали ветры тучи, и пролился над пустошью дождь. И остались в живых люди младшего сына, и построили свое государство. Вот только окрепнув, стали младший и старший сыновья воевать. И сыновья их сыновей продолжали войну. Дули ветры, неся жизнь, а войны между странами не прекращаются и поныне.

Илеора положила книгу.

— Ну что, знакомо? — спросила она.

Вадим мотнул головой. Он вдруг подумал, что принцесса говорит не на родном для него языке, а он понимает ее без какого-либо усилия. Более того, он и сам говорил на этом языке настолько свободно, будто знал его всегда. Этому странному феномену Вадим нашел только два более или менее логичных объяснения: или это все-таки сон, или колдун «прокачал» его таким образом перед тем, как закинуть в другой мир.

— Что ж, тогда продолжу, — перебила его мысли Илеора.

— Постой, — Вадим спустился со стула. — Ты как-то сказала, что у вас колдуны есть.

Принцесса кивнула.

— И что они умеют?

— Сейчас не так уж много, — Илеора нахмурилась. — Нора рассказывала, что в услужении у отца есть колдуны, которые могут сон напустить на человека. Еще огонь зажечь. И защитные заклинания всякие знают.

— А сквозь миры колдуны не ходят, случайно?

Принцесса нахмурилась.

— Не знаю. Не говорят о таком. Мне хочется верить, что есть другие миры, но няня мне ничего такого не рассказывала. Я читала, был один человек, кто в прошлое вернулся. Но чтобы сквозь миры…

— Жаль… — Вадим опять полез на стул.

Он продолжил пилить, а Илеора читала. Вот только теперь Вадим слушал вполуха. Он думал, какое выбрать время для побега. То, что это должна быть ночь, даже не оспаривалось. Но сделать это сразу после ужина или дождаться полуночи? Скорее всего, придется просить принцессу о помощи с прикрытием. Следовало продумать дальнейшие действия — куда потом идти, как миновать дворцовую стражу. Ведь наверняка она имеется в достаточном количестве и ходит под окнами регулярно. После неудачных попыток выспросить какую-либо информацию у Илеоры, Вадим приуныл и снова принялся проклинать про себя соседа.

Илеора еще несколько раз спрашивала его о сказках, но получала только отрицательные ответы. Она на несколько минут замолчала, а потом полезла в тумбочку.

— Я давно не играла, — начала смущенно Илеора.

Вадим обернулся. В руках принцесса вертела похожий на флейту музыкальный инструмент. Вадим пошатнулся. Чувство Дежавю прокатилось по сознанию, едва он увидел серые витиеватые узоры на бежевом фоне. Илеора поднесла к губам флейту, и комнату заполнила легкая обволакивающая музыка. Музыка бередила душу Вадима, вызывая неясные чувства. Он перестал пилить решетку, забыв о ней, слушал переливчатую мелодию и пытался найти в памяти, откуда знает ее.

Илеора перестала играть.

— Тебе не нравится, — почти утвердительно произнесла она и отложила инструмент.

— Нравится… — Вадим тряхнул головой. — Это очень красиво.

— Правда? — Илеора радостно улыбнулась. — Но ты выглядишь странно. Побледнел.

— Не очень себя хорошо чувствую, — Вадим вернулся к работе. — Эти прутья надоели, сил нет.

Илеора понимающе кивнула и обняла колени руками.

— Знаешь, — произнесла она спустя несколько минут полной тишины. — Я могу поспрашивать у Норы про стражу.

Вадим воодушевился.

— А ты сможешь не попасть под подозрения?

— Конечно! — Илеора подскочила на ноги. — Я знаю Нору всю жизнь и очень хорошо ее понимаю.

— Хорошая девочка, — похвалил Вадим, не удержался и наклонился, чтобы погладить принцессу по голове, как гладят собак за примерное поведение. Впрочем, Илеора совершенно не заметила подвоха и заулыбалась еще сильнее, заставив Вадима стыдиться собственных шуток.

Время неумолимо пролетело, отмерив все, что было отпущено на свободное передвижение. Изумрудный песок просыпался из одной чаши в другую по стеклянной трубочке трижды.

— Пора, — сказала Илеора. — Няня может скоро вернуться. Я пока оденусь для приема гостей, а ты убери пыль под окном.

Вадим с сожалением вздохнул и спустился с подушки. Стружку под окном он сгреб ладонями и ссыпал в один из горшков с цветами, слегка присыпав их землей.

— Илеора, а ты… — начал было Вадим и замолчал. Принцесса стояла возле кровати в коротких шелковых штанишках и заплетала волосы в тугую косу.

Будь перед ним девчонка из привычного мира, Вадим бы обязательно съязвил по поводу легкомыслия или, вообще, воспринял как предложение к «близкому общению». А с Илеорой так шутить не хотелось. Вряд ли она поймет. Чего доброго, вызовет стражу, и тогда плакал весь его хлипкий план. Молча Вадим скользнул под кровать и поудобнее завернулся в одеяло.

Илеора еще долго возилась с платьями, расчесывалась. Иногда она спрашивала Вадима, не хочет ли он пить, есть или чего-нибудь еще. Вадим отшучивался, что у подкроватных монстров не спрашивают о таких вещах. Илеора, правда, снова не поняла и принялась всерьез расспрашивать, что он имеет в виду. Вадим уже начал объяснять, как за дверью послышались шаги.

Вошли двое. Нора и женщина в сером балахоне до пола.

— Приветствую, Ваша Светлость! — провозгласил писклявый голос. — Настоятель, как и всегда, ожидает в гостевой комнате ваших пожеланий. А пока ознакомьтесь со списком, который он предоставил на свое усмотрение.

Какое-то время шуршала бумага, переминалась с ноги на ногу гостья.

— Я согласна со списками настоятеля, — выдала Илеора. — Когда доставят книги?

— Часть из них Нора сможет получить завтра в библиотеке дворца. Другие настоятель соберет в ближайшие дни.

— Так и быть, — произнесла Илеора строгим тоном. Кажется, принцессы учатся повелевать с пеленок.

Остаток дня Вадим провел непродуктивно. Нора надолго не покидала покои, и все время приходилось быть в напряжении, вслушиваясь в каждый звук за дверью. К счастью, Илеора тоже была начеку, и вовремя объявляла тревогу, если вдруг Вадим пропускал приближение няни. За обедом Нора рассказала принцессе, что король подозревает заговор, везде удвоил стражу, тайная служба проводит допросы.

— Почему хотят свергнуть отца? — спросила Илеора печальным голосом.

— Ох, Ваша Светлость… — голос няни казался возбужденным. — Ваш батюшка строгий правитель, к тому же истощил страну постоянными войнами. Не многим такое нравится.

К вечеру сломался очередной нож, но практически был допилен еще один прут. Илеора послала Нору на кухню, и та уже начала подозревать неладное. Вадим придумал для Илеоры веское оправдание. Мол, она занялась резьбой по дереву и хочет смастерить для любимой няни подарок, для чего даже была спрятана под кровать доска для нарезки фруктов. Такое объяснение вполне подошло, хоть Нора и удивилась новой причуде своей подопечной.

— И как вам могло такое в голову прийти, ума не приложу, — бурчала она, когда принесла несколько зубчатых ножей из кухни.

Вадим спал тревожно. Сквозь сон он услышал, будто дверь открылась, кто-то вошел в комнату. Но, когда проснулся, не услышал ничего необычного. Только мерное дыхание Норы, посапывание принцессы. Вадим лежал и думал об Илеоре. Отбросив рассуждения на тему «как это возможно», он пытался понять, почему старик отправил его именно к ней? Принцессе нужна помощь? Но тогда какая? Да и чем Вадим способен помочь из-под кровати?

Сердце сжалось с тоскливой болью. Будто он скучает ужасно по… Илеоре? Но откуда это чувство? Тоже происки проклятого старика? Вадим стиснул зубы. Никогда не случалось с ним ничего подобного. Не считая первой влюбленности в детском доме, ему никто по-настоящему и не нравился. Почти все отношения с девушками заводились исключительно на легкой симпатии и влечении тела.

Он понятия не имел, что будет делать, когда выберется из замка, куда пойдет. Неужели ему и правда придется выживать в незнакомом для него мире? Проклятый сосед…

Глава 4 Кошмар наяву

Во сне Вадиму привиделось, будто он лежит в родной постели и рядом спит его последняя подружка Наташа. Но вдруг она почему-то оказалась на другом конце кровати и поползла к нему, вспомнив среди ночи, что он обещал купить новый телефон. Вадиму вначале хотелось оттолкнуть ее, но запах, который он уловил, остановил его. Запах луговых цветов и лета, чего-то родного и безвозвратно утерянного. Девушка коснулась его руки. Едва-едва. Вадим повернулся и понял — это не Наташа.

Илеора пролезла под кровать и устроилась рядом на захваченном одеяле. Под кровать попада́ли блики от свеч, отраженные колоннами, и принцесса в этом свете казалась позолоченной.

— Ты что вытворяешь? — прошипел Вадим. — А если Нора проснется?

Илеора хихикнула.

— Няня выпила лекарство. Она сегодня устала и сказала, что хочет выспаться. В такие ночи она не просыпается, даже если я зову. Приходится ее расталкивать.

— Ну ладно, — прошептал Вадим. Говорить вслух было все равно страшно.

— Довольно неудобно тут у тебя, — заявила принцесса и чихнула. — И пыли сколько… Как только ты убежишь, я напомню Норе убрать под кроватью.

— Да не стоит, — хмыкнул Вадим. — Я скоро сам все вытру. И кстати, может быть, мне придется вернуться.

— Как так? — Илеора дернулась и ударилась лбом о кровать. — Ой…

— Ну, если мне некуда будет пойти, так и буду жить под кроватью Вашей Светлости, — произнес Вадим.

— Эх, — принцесса вздохнула и потерла ушибленный лоб. — Только через девять дней я уеду отсюда. Поэтому тебе надо поторопиться.

— Да, помню. Свадьба и все такое.

— Свадьба… — Илеора, кажется, расстроилась.

С одной стороны, хотелось спросить принцессу, что заставляет ее идти «под бочок» к незнакомцу накануне собственной свадьбы, но с другой — не хотелось портить момент. Вадим чувствовал себя рядом с ней спокойней. Она единственный союзник в этом совершенно незнакомом и явно враждебном месте, надежда на спасение. Вадима вдруг осенило.

— Послушай, принцесса, — начал он. — Ты ведь королевой скоро станешь. Это значит, что сможешь сама распоряжаться собственными слугами? Нанимать, например, кого хочется?

— Думаю, что да, — согласилась Илеора.

— А не могла бы ты помочь мне чуть больше? — у Вадима едва поворачивался язык, чтобы озвучить просьбу, но это был единственный шанс выжить.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… Я выберусь из замка и подожду снаружи, пока тебя коронуют. А потом приду, типа ты меня откуда-то позвала к себе на службу. Как думаешь, может сработать?

Илеора какое-то время молчала.

— Трудно сказать, что будет после, но я попытаюсь, — ответила она. — Только лучше тебе встретить меня в дороге. Ведь после свадьбы мы отправимся в Друргоу.

— Куда?

— «Страна тумана» на древнем языке, — пояснила Илеора.

— Ах, вон оно как. Так, наверное, даже лучше, — кивнул Вадим и добавил тихо: — Спасибо тебе за все, Илеора. Если бы не твоя доброта, граничащая с глупостью, наверняка я бы уже лишился головы.

Илеора почему-то тяжело вздохнула.

— Мне бы хотелось помогать тебе и дальше, — сказала она. — Почему-то мне кажется, что это очень важно. Знаешь историю про колдуна Рисша?

— Не-а, — Вадим хмыкнул. — Только не надо мне ее зачитывать наизусть, иначе я засну.

— Хорошо, расскажу кратко, — смутилась Илеора. — Этот колдун путешествовал во времени и однажды наткнулся на брошенного ребенка. Он не должен был вмешиваться в чьи-то жизни, но почему-то пройти мимо малыша не смог. Ему казалось это жизненно необходимым. Он выходил мальчика. Даже научил колдовству. И в какой-то момент понял, что этим ребенком был он в прошлом. Получается, если бы он сам не помог себе маленькому, то не существовал бы.

— И я, по-твоему, как этот брошенный мальчик?

Илеора молча коснулась кровати ладонью.

— Да-а-а, — протянул Вадим. — Похоже на то. Только, знаешь, я не люблю эти сказки про путешествие во времени. Нужно учесть столько парадоксов и допущений… Все это какая-то метафизика.

— Что? — Илеора резко развернулась. — Что за слова ты говоришь?

— Эм-м-м… — Вадим почесал затылок. — Ну это слова, которые используют у меня на родине.

— А я подумала, ты колдуешь, — нахмурилась принцесса.

— Куда уж мне, — Вадим пожалел, что не умеет колдовать на самом деле. Это решило бы многие насущные проблемы.

— Послушай, — робко начала Илеора, — нам не придется скрываться, если расскажем Норе. Знаешь, я подумала, что смогу убедить Нору. Она очень любит меня и, если мы все объясним, не станет звать стражу. И вообще у нее есть знакомые за пределами дворца, вдруг кто-нибудь согласится тебе помочь?

— Хм, — Вадим задумался. — Ты уверена в Норе? Все-таки она подданная твоего отца, а он приказал…

— Я уверена, — Илеора перебила его. — Она помогала нам с матушкой готовить побег. Она едва избежала наказания отца. Мне пришлось тогда солгать ему, что Нора тяжело болела. В общем, это долгая история…

— Ладно, — согласился Вадим. — Только для начала ты спросишь Нору, как бы она отнеслась к чужаку под кроватью? А потом только расскажешь…

— Да, я так и сделаю, — согласилась Илеора.

— Только выбери момент, не надо в лоб спрашивать, — уточнил Вадим. — Иначе она все поймет.

— Да, конечно, — кажется, Илеора повеселела. — А что еще интересного есть у тебя на родине?

Вадим не знал, что говорить, чтобы принцесса его поняла, потому решил рассказать о жизни людей у моря, где выращивают абрикосы и виноград. Выходило довольно складно, и, что очень важно, правдоподобно. Илеора слушала и восторженно вздыхала. Иногда задавала вопросы. К моменту, когда Вадиму казалось, что он исчерпал все, что знал о винограде и жизни на юге, принцесса начала засыпать.

— Эй, Илеора, топай-ка на верхний этаж, — разбудил ее Вадим, слегка ущипнув за щеку.

— А? Куда? — пробормотала она спросонья.

— Иди, говорю, отсюда. Уже ведь спишь.

— Да, ты прав, — согласилась она и выбралась из-под кровати.

А вслед за ней ушли тревоги. Вадим закрыл глаза и подумал, что у них непременно все получится.

Утро снова началось с гремящей подносами няни и похода на горшок. К счастью, принцесса в это время спала сладким сном, а Нора не торопилась возвращаться. Илеоре не снились кошмары. Она спала на спине, раскинув руки и безмятежно улыбаясь чему-то во сне. Вадим засмотрелся на прелестное лицо, которое и сейчас казалось знакомым. В голове, словно отголоски чьей-то чужой истории, мелькали мутные черно-белые кадры.

Он видел эту девушку тут — в этой комнате, в этих стенах — и видел ее же на берегу реки. Она выглядела немного иначе, возможно, младше. Но это была она — Вадим не сомневался. Он решил рассказать о странных мыслях принцессе, когда та проснется. Ведь если и принцесса узнала его, проще будет вспомнить. Хотя сам понятия не имел, когда мог бывать здесь раньше, и почему напрочь забыл об этом времени.

Вадим походил по комнате, разглядывая рисунки на стенах — вдруг какие-то детали помогут памяти зацепиться. Но узоры совершенно ничего не напоминали. Без Илеоры они не имели никакого значения.

— Вадим, ты уже проснулся, — послышался сонный голос.

— Ага, — он приблизился.

И снова ему захотелось сделать принцессе как минимум замечание, а лучше — прочитать целую лекцию. Сидеть в кровати в открытой ночнушке в компании незнакомца — верх наивности и глупости.

Он уже открыл рот, чтобы съязвить на тему ее внешнего вида, но позади раздался душераздирающий крик:

— Принцесса! Как же это?! Помогите!

Когда успела вернуться нянечка, никто даже не заметил.

— Нора! — закричала Илеора и кинулась к няне. — Прошу, не надо!

А Вадим так и остался стоять возле кровати, замерев в ступоре.

— Да беги же! — крикнула на него принцесса.

— Куда?

— Хоть куда-нибудь! — в отчаянии воскликнула Илеора и попыталась закрыть рукой рот непослушной служанке.

Вадим отошел, но тут же в комнату ввалилась стража — женщины в позолоченных доспехах и с блестящими мечами.

— Вот черт, — успел пробормотать Вадим перед тем, как на него накинулись, поставили на колени и завели руки за спину.

Все происходило словно во сне, реальной оставалась только боль в плечах. Некоторое время стражницы так и стояли без движения, запрещая двигаться и ему. Илеора тихо всхлипывала на кровати. Вдруг послышались торопливые тяжелые шаги по каменному полу. Вадима схватили за волосы и подняли голову. В нескольких метрах перед ним возвышался статный мужчина лет сорока пяти с ухоженной каштановой бородой на волевом подбородке, в длинных одеждах, расшитых золотом. На голове красовалась корона с кроваво-красными рубинами, судя по всему, довольно увесистая, а на каждом пальце — по драгоценному перстню. Все остальные низко поклонились. Очевидно, статный мужчина был королем. В его глазах кипела ярость.

— В подземелье мерзавца! — прошипел король.

— Отец! Прошу вас, не причиняйте ему вреда, он случайно тут оказался! Пощадите! — услышал Вадим голос Илеоры.

А в следующий миг принцесса встала между ним и разгневанным отцом. Король замахнулся и с силой влепил ей пощечину. Илеора еле удержалась на ногах, но даже не вскрикнула.

— С тобой я позже разберусь, дрянная девчонка! — рявкнул он.

И Вадим окончательно осознал, что вовсе это не сон, что он влетел, и влетел конкретно. А если этот мужик спокойно может ударить свою дочь, не разобравшись в ситуации, что же тогда сделает с ним? Вадим предпринял отчаянную попытку вырваться, но стражницы держали крепко.

Перед тем как его вывели из комнаты, Вадим обернулся и неожиданно для себя встретился взглядом с принцессой. Глаза Илеоры были полны слез и отчаяния, но смотрела она так, словно волновалась не за себя, а боялась за чужака, которого едва знала. «Почему? — промелькнула мысль в голове. — Почему она на меня так смотрит? Да и кто будет волноваться за человека, который мог оказаться и вором, и убийцей, да кем угодно… Чертов старикашка!»

***

Маленький мирок принцессы-затворницы разрушился после появления странного парня, который ворвался в ее жизнь, испугав до чертиков, а после заставил сожалеть о нем. Детские воспоминания о мальчиках и мужчинах были расплывчаты и приблизительны. Ее нынешние представления о противоположном поле основывались на образе отца: высокий, широкоплечий, в длинных плотных одеждах, грубые тяжелые руки, черные жесткие волосы. Человек, оказавшийся в комнате, был похож на отца и в то же время отличался: молодой, с приятными чертами лица, мягкими короткими темно-русыми волосами. Он был растерян и напуган, чем-то напоминал ее саму. Возможно, именно это заставило Илеору поверить нарушителю. И теперь он не выходил из головы. Все, что вызывало интерес ранее, совершенно перестало волновать. Душа, спокойная и скучающая прежде, наполнилась смятением. Принцесса в прямом смысле слова не могла найти себе места.

— Ваша Светлость! — умоляла Нора. — Прошу, простите меня, я так испугалась, увидев мужчину рядом с вами! Если бы вы объяснили все ранее…

— Уйди! Ты только говоришь, что служишь мне, а на самом деле думаешь, как угодить отцу! — крикнула Илеора, опрокинув очередной поднос с едой.

Она бросилась на кровать и зарылась с головой в одеяла. Сейчас она вела себя не как подобает принцессе. Но ей было все равно. Пусть она понимала, что Нора закричала от неожиданности, а не потому, что хотела выслужиться перед отцом, но ничего не могла поделать с собственной злостью.

— Но, госпожа! — оправдывалась Нора. — Все знают, что нельзя смотреть на принцессу. Нельзя прикасаться к вам!

Илеора резко села, отбросив одеяла в сторону. Гневно сдвинула брови и прокричала, под конец сорвавшись на писк:

— Это я! Это я к нему прикасалась! Не он! А он… Да он напуган был больше меня самой!

— Ах, как же это? — охнула нянечка, схватившись за голову.

Илеора встала с кровати, быстрыми шагами измерила место своего заточения, остановилась у стены с высоко расположенным окном и вгляделась в кусочек синего неба.

— Он не знал, как оказался тут, не знал… — прошептала она.

— И ты поверила? — раздался голос короля за спиной. — Сама прикоснулась, говоришь?

Илеора вздрогнула и обернулась. Отец стоял в дверях, скрестив на груди руки. Илеора застыла. Грозный и серолицый, король вызывал страх и уважение не только у Илеоры. Она знала от Норы, что в стране все боялись его. Боялись ослушаться, боялись прогневить своего короля. Эфимаз Завоеватель был гневлив и скор на расправу.

— Я задал тебе вопрос. Отвечай! — повысил голос король.

Илеора ругала себя за несдержанность. Отец не должен был узнать.

— Да… — убито произнесла она.

— Зачем? Почему сделала это?! — крикнул он и быстро подошел к ней.

Илеора готова была слиться со стеной, чтобы не слышать его криков и не видеть разъяренного лица. Король схватил ее за плечи и затряс с такой силой, что закружилась голова.

— Отвечай! — потребовал он.

И лишь когда сообразил, что Илеоре трудно говорить, отпустил, деловито кашлянул в кулак и вновь с нажимом произнес:

— Ну!

Илеора боялась поднять глаза. Отец не будет избивать ее, не будет калечить. Но почему же так страшно?

— Потому что он не причинил мне вреда… Он выглядел растерянным и испуганным. Не понимал, где находится, — робко пояснила Илеора.

— Ты меня не слышала? — тихим, но угрожающим голосом произнес король. — Я спросил, почему ты захотела прикоснуться к нему?

Она не поднимала взгляда. Глаза наполнились слезами.

— Не знаю…

— Что это еще за ответ?! Почему?

И тут Илеора разрыдалась. Всю жизнь она жила как пленница, как преступник. Внешний мир представлялся расплывчато из книг и детских воспоминаний, из времени, когда мать еще была рядом. Этот мир казался Илеоре огромным и прекрасным. Но уже долгое время она не видела ничего кроме стен своей комнаты. А правило: «не прикасаться к принцессе» — что случится от прикосновения? Она станет неизлечимо больна или до смерти опорочена? Отчаяние и гнев вихрем кружились в душе, но нельзя перечить отцу, нельзя возражать ему. Однако и молчать не следовало, король требовал ответ. Слезами ничего не докажешь, ничего не сможешь объяснить. И Илеора начала тихим дрожащим голосом:

— Потому что я ничего не знаю о мире. Я никого не знаю, кроме няни и вас, отец. Мне было любопытно.

Король за руку поволок ее в сторону кровати.

— Прочь отсюда! — крикнул он Норе. — А ты, сядь!

Илеора подчинилась. Он снял с себя корону, тяжело вздохнул и сел рядом. Вопреки ожиданиям, отец не накинулся с диким криком, как бывало обычно. Какое-то время король задумчиво смотрел в пол.

— Ты слишком ценна… — начал он. — Слишком ценна. Скоро твоя свадьба, и ты узнаешь о внешнем мире и мужчинах все, поверь мне. Только сильно рада ты не будешь, еще с тоской вспомнишь годы в своей комнате. Всему свое время, деточка, всему свое время, — отец замолчал на минуту, нахмурился и продолжил уставшим озабоченным тоном: — Кое-кто отчаянно пытается выкрасть тебя, чтобы навредить мне и стране. Но твой брак должен состояться! Саории нужна поддержка в войне, без нее мы не сможем победить. И Дагрон обещал… Но одно из требований твоего будущего мужа — чистота и непорочность тела и души, нельзя, чтобы в тебя проникли грязные помыслы. Поэтому просто наберись терпения.

И он приобнял Илеору за плечи. Теплые сильные руки похлопали по спине, и Илеора на мгновение ощутила себя в полной безопасности.

— Отец, простите… — прошептала она.

Король встал, снова надел корону, потрепал Илеору по голове и направился к выходу. Она вскочила и побежала следом.

— Но этот мужчина, — умоляла она вслед. — Прошу, сжальтесь над ним.

Король резко обернулся и гневно блеснул глазами.

— Нет! Выброси его из головы, считай его мертвым.

И Его Величество Эфимаз вышел, хлопнув дверью. Илеора подошла к стене и коснулась холодного камня.

— И ты говоришь, что заботишься обо мне? Почему просто не сказал, что выполнишь мою просьбу? Ведь все равно мне отсюда не уйти… — прошептала она и обреченно закрыла глаза.

Вбежала Нора с новой порцией ароматного обеда в глиняном горшочке. Илеора позволила усадить себя за стол и открыла рот, отдавшись наконец в заботливые руки няни и перестав бастовать.

***

Вадим провел несколько часов в подвале без единого окошка, прикованный к холодной каменной стене по рукам и ногам. Двое мужчин в длинных кожаных фартуках поверх рубах с будничным выражением на лице раскладывали на столе рабочие инструменты: жуткого вида крючки, зазубренные ножи, пилы, плети и то, чему Вадим не знал названия. Они растопили камин, дождались, когда прогорят дрова, и разложили на углях железные спицы.

Все это время они даже не смотрели в сторону Вадима, как бы он не старался привлечь их внимание. Он звенел цепями и мычал в тряпочку, но все тщетно. Палачи болтали о семьях, планах на вечер, травили анекдоты. Вскоре пришел тощий низенький старичок, которого называли главным дознавателем, и даже тогда на Вадима никто не взглянул. А когда наконец на него обратили внимание, он проклял все на свете.

Палач вынул кляп изо рта Вадима, надел толстую рукавицу и достал из печи раскаленный до красна прут.

— Да что вам от меня надо! Я и так все скажу! — закричал Вадим. — Мне нечего скрывать!

Палач остановился в паре шагов.

— Кто подослал тебя? — спокойным совершенно будничным тоном спросил дознаватель и макнул белую палочку в чернила.

— Вот хрень, — прошептал Вадим, понимая, что сказать нечего. Кто его подослал? Дед Петя? Сосед по лестничной клетке? — Старик какой-то, — попытал счастье он. Да я вообще понятия не имею, что тут делаю! Это ошибка! Я жил в совершенно…

Жгучая боль заставила захлебнуться собственными словами. Вадим рванулся, ударился затылком об стену, на запястьях защипали свежие ссадины.

— Кто твой господин? — дознаватель зевнул и отложил палочку.

Палач опять опустил на грудь пульсирующий жаром металл. Вадим закричал. От жгучей, невыносимой боли, от отчаяния. Запах горелой плоти вызывал тошноту, перед глазами плыло. И это только начало, ведь ответов чудесным образом не появится.

Наконец передышка. Палач отошел к печи, чтобы отложить орудие. Вадим дышал часто, но не мог до конца прийти в себя от боли, которой пульсировало его раненое тело. За что ему все это? Что он сделал? Если нельзя смотреть на принцессу, почему ему просто не отрубили голову?!

— Кто тебя подослал? — прозвучал голос дознавателя скучающий и ровный. — Ты же понимаешь, никто тебя просто так не отпустит… Все это, — он обвел рукой с широким рукавом пыточный зал, — ты можешь избежать. Просто ответь на мои вопросы, и от тебя отстанут.

Вадим истерически расхохотался, причинив себе тем самым гораздо больше боли.

— Да не знаю я ничего, черт вас возьми! — закричал он, срывая голос. — Проклятый старик ничего не объяснил! Просто кинул меня в эту комнату! Да я даже не знал, что эта девчонка принцесса! Все, что я хотел, просто уйти и никому не мешать! Да что мне еще вам сказать, чтобы вы от меня отстали?!

— Правду! — раздался слева знакомый грубый голос. Король.

Он стоял, скрестив руки на груди и хмурился. Правду… Вадим чувствовал, как на глаза помимо воли наворачиваются слезы. Какую правду им выдать? Король кивнул палачу, и тот подошел вновь. На этот раз в его руке была грубая плетка с поблескивающим металлическим наконечником.

В какой-то момент он перестал понимать, что вообще с ним делают, о чем спрашивают, и что отвечает сам. Все, о чем он мог думать, это злость к дуре-принцессе и ее ненавистной служанке. Он ненавидел их больше чем короля и палачей вместе взятых. Но еще больше он ненавидел себя за то, что умудрился попасться в ловушку колдуна, а потом не сумел удержать ситуацию под контролем — как можно вести себя настолько беспечно и проморгать возвращение слуги?

Ведро ледяной воды вернуло Вадима в реальность. Он глубоко рвано вдохнул, зрение слегка прояснилось. Прямо перед ним, оказывается, стоял король.

— А ты хорош, — Эфимаз смотрел почти восхищенно. — Стойко защищаешь свою госпожу. Но подумай вот о чем: эта женщина кинула тебя на растерзание врагам. Разве она достойна твоей верности?

Он приподнял Вадима за подбородок и внимательно посмотрел в глаза.

— Я не понимаю… о чем вы говорите… — прохрипел еле слышно Вадим.

Король хмыкнул.

— Что ж… Рано или поздно ты все расскажешь.

— Это вряд ли, — из последних сил произнес Вадим и провалился в спасительную темноту.

Глава 5 В подземелье

Илеора сидела на полу возле кровати. Два дня прошло с тех пор, как в ее комнате появился странный парень. И два дня она не могла нормально спать, ела через силу. Его растерянный взгляд, мягкий тихий голос, необычный внешний вид — все это не выходило из головы, каждая сказанная им фраза все время прокручивалась в голове. Страшно было даже помыслить, что теперь с ним происходит. Но, к сожалению, Илеора знала. Несмотря на то, что жизнь ее была ограничена четырьмя стенами, некоторые воспоминания все же хранились в памяти.

— Госпожа, холодно на полу сидеть, возьмите подушку, — настаивала Нора.

Илеора протянула руку. «Не отстанет ведь, — подумалось ей. Усевшись на подушку, она вновь уперлась взглядом в ближайшую колонну. — Если бы я только могла выйти отсюда! Если бы могла!»

— Госпожа, не убивайтесь так. Знаете, сколько каждый день людей умирает?! Если по каждому печалиться, так же с ума сойти можно! — старалась воодушевить Нора.

— Но его же не убили? — тихонько спросила Илеора.

Няня, видимо, поняла, что сделала только хуже, и постаралась перевести разговор на другую тему:

— Скоро приедет жених, король обещал устроить пир, каких не бывало. Вы же помните, какие закатывали пиры во времена вашей матушки?

Илеора пальцем рисовала узоры на шелковом покрывале.

— Он не умер, так ведь? — повторила она и обреченно взглянула на Нору.

Няня виновато опустила голову.

— Не умер, — отозвалась она и села рядом, приобняв за плечи. — Ваша Светлость, почему вы мне раньше не рассказали? Вдвоем мы что-нибудь бы придумали…

Илеора отвернулась и вновь с ложным интересом принялась вычерчивать на постели круги и линии. Мысленно она вернулась в прошлое, когда вместе с матушкой еще выходила из комнаты хотя бы для прогулки до ближайшей веранды. Они спускались по крутой винтовой лестнице, в детстве ступеньки были такими огромными. «Интересно, — подумала Илеора. — Сейчас, наверное, они показались бы мне маленькими…»

Илеора проснулась посреди ночи, кошмары беспокоили ее уже несколько лет, и в каждом за ней кто-то гнался, нападал. Часто сны повторялись. Иногда это была просто тень с собственной злой волей. А сегодня за Илеорой гнался монстр, чудовище, непохожее ни на одно известное ей животное, с огромными когтями, клыками и языком, напоминающим щупальца морского гада. Оно было в огне, но не горело, оно изрыгало пламя всем телом. Больше любого известного горного великана, сравнимого по размеру разве что с древними ящерами, обитавшими на вулканических островах. Илеора видела во сне, как чудовище смотрит на нее будто с благодарностью, но в то же время с насмешкой и голодом.

Ее разбудила вошедшая с проверкой стражница.

— Ваше Высочество! Ваше Высочество! — трясла она ее за плечи, забравшись прямо в доспехах на кровать.

— Благодарю, Роана, — прошептала Илеора.

— Кошмар приснился, да? — стражница улыбнулась и поправила рукой выбившийся из-под шлема темный локон. — Ничего, бывает. Разбуди Нору, если будет страшно.

Илеора села в кровати и кивнула. Сколько бы она ни спрашивала, ей всегда отвечали, что это лишь сны. Но где-то в глубине души она знала, что это не так. Монстр существует и ждет где-то во тьме.

Илеора вытерла рукой мокрый лоб, проследив за тем, как стражница выходит из комнаты и аккуратно прикрывает дверь. Посидев немного на кровати, встала и подошла к столу. Налила прохладной воды в глиняную с цветастыми узорами кружку и отпила. Испуганное сердце постепенно успокаивалось.

Нянечка крепко спала. Обычно она просыпалась от криков Илеоры, а теперь, изможденная капризами госпожи, спала как убитая. Взгляд Илеоры внезапно упал на одежду Норы, аккуратно сложенную рядом с изголовьем. А что, если?.. Илеора сделала несколько несмелых шагов к постели няни. От Норы пахло успокаивающими травами, которые она заваривала для Илеоры, и, по всей видимости, приняла сама.

Илеора протянула руку к стопке одежды. Нора никак не отреагировала. Быстро накинув платье поверх ночнушки и бросив боязливый взгляд в сторону нянечки, Илеора направилась к выходу. У самой двери она вспомнила, что не надела платок и вернулась. Платок лежал под рукой Норы. Прикусив губу, Илеора аккуратно потащила его за край. Ей казалось, что нянечка вот-вот проснется, разбуженная стуком испуганного сердца, но упорно продолжала тянуть. Ничего не подозревающая няня перевернулась на другой бок, освободив платок. Илеора схватила его и быстро отбежала. Сердце бешено стучало, рискуя разбиться о грудную клетку. Но сейчас в душе проснулась неожиданное упрямство. Илеора не могла ни о чем думать. Ни о последствиях, ни о том, зачем все это делает, чем сможет помочь Вадиму. Просто идти к цели, и точка. Спрятав волосы под платком и накинув капюшон вязаной накидки, Илеора направилась к двери.

На глаза попался поднос с остатками ужина. Няня так и не отнесла его. «Какая удача», — порадовалась про себя Илеора, подхватила поднос и отворила ключом дверь. На счастье нянечка даже не думала просыпаться. Сырость коридора ударила в ноздри. На пороге дремали две стражницы, прислонившись к стене. От скрипа двери они встрепенулись.

— Что, не дает тебе покоя наша госпожа? — осведомилась Роана, что разбудила ее от кошмара.

Илеора изо всех сил старалась не показать женщинам своего лица. Она с усердием кивнула, надеясь, что с ней больше не заговорят.

— Совсем заездила она тебя, — поддакнула вторая. — Но скоро твоим мучениям придет конец. В полнолуние жених уже будет тут. Гонцы от него пришли утром. Правда, жаль девчонку… Я такое про него слышала!

Илеора глубоко и шумно вздохнула и сделала несколько шагов. Удивительно, но женщины стали болтать между собой, больше не обращая внимания на «нянечку». «Неужели совсем не ожидали, что я могу выйти из комнаты? Совершенно не беспокоятся!» — недоумевала Илеора, торопливо спускаясь по винтовой лестнице. Почему им «жаль девчонку» она даже не задумалась.

В стенах потрескивали редкие факелы. Действительно, ступеньки оказались самыми обычными. Похожими по высоте на подножный табурет для умывания, который приносила Нора каждое утро. Иногда попадались большие окна с решетками. Илеора поддалась искушению и заглянула в одно из окон. Но небо заволокло тучами, и можно было увидеть только слабоосвещенные дворцовые улицы.

По пути ей встретилась полусонная стражница, затем еще одна, и еще. Удивительно, но никто ее не остановил, никто не заговорил с ней. Илеора про себя благодарила богов и спускалась все ниже. Почти вечность она не ходила по этим ступенькам, но помнила, как идти в подвал к пыточному залу. Этого Илеора никогда не забудет, хотя была тогда еще маленькой девочкой. Старший брат собирался устроить восстание. Но план провалился, и в этом зале бунтовщика казнили, чтобы не поднимать шумихи. Маленькая Илеора не знала, что значит заговор, не знала, что значит править, она только видела, как ее любимому брату, еле живому после пыток, отрубили голову. Видела и помнила до сих пор эти ступени, старые обшарпанные ледяные стены…

От Норы Илеора слышала, что по ночам палачи отдыхали, а стража оставалась дежурить только у выхода из подземелья. Оттуда ни один узник не мог выбраться, и никто не мог проникнуть сюда незамеченным. Но Илеора знала ход. Пропавшая много лет назад матушка водила ее к брату перед казнью. Илеора перешла из одной башни в другую и остановилась рядом с нишей в стене. Здесь стоял огромный горшок с подросшим деревцем.

За поворотом послышались шаги. Илеора заметалась. Приближалась стража. Перепуганная, она протиснулась вместе с подносом в нишу между горшком и стеной. В крайне неудобной позе — на коленях, свернувшись улиткой, она сидела на холодном полу и дрожала от страха больше, чем от сырого холодного воздуха. Голоса приблизились, затем стали отдаляться. Болтали мужчины о вещах, совершенно непонятных ей, да Илеора и не вслушивалась. Как только голоса стихли, она выпрямилась и поставила поднос на пол.

— Уи-и-и… — простонала Илеора и принялась растирать онемевшие ноги. — Как больно…

Она вылезла в коридор и спрятала поднос под окном за горшком поменьше, чтобы тот не бросился в глаза караульным. Потом вновь протиснулась между горшком и стеной, нащупала слегка впадающий кирпич на уровне живота и надавила на него. Часть стены подалась вовнутрь, и с глухим скрежетом открылся проход. В детстве Илеора проходила в него свободно, а теперь пришлось протискиваться. Оказавшись по ту сторону, она поспешила закрыть дверь, повернув ручку слева в стене. И как только проход закрылся, она погрузилась в кромешную тьму. Взять по дороге факел Илеора не додумалась.

— Мамочка, — шепотом пожаловалась она в пустоту. Но отступать было поздно. Тем более, что самая опасная часть пути преодолена. Так ей казалось, по крайней мере.

После побега матери Илеора неоднократно провоцировала стражниц, демонстративно открывая дверь и пытаясь убежать, но после пятой такой выходки кто-то из стражниц все-таки доложил отцу. Получив серьезный нагоняй, Илеора прекратила попытки. Она смирилась и больше даже в мыслях не лелеяла мечты о побеге.

***

Сегодня Вадиму повезло — палачи им не занимались, более того, прошлым вечером его даже подлечили, и поэтому сознание оставалось ясным, а боль терпимой. Правда, сегодня доставили в подземелье целую группу узников, и весь день приходилось слушать оглушительные вопли несчастных. Не надо было напрягаться, чтобы представить себя на их месте, его трясло, как будто он уже стоял в очереди на дыбу.

Его новой «комнатой» была небольшая камера метров пять в длину и ширину. Голый каменный пол, холодные стены, дверь из металлических решеток, куда толще, чем на окне в покоях принцессы. Из утвари только горшок и куча старого тряпья, видимо, одежда предыдущих узников.

Вадим забрался в темный неприметный угол, надеясь не попасться на глаза страже. Он прекрасно понимал, что, когда понадобится палачам, его найдут, но тут — в темноте и тесноте создавалась иллюзия защищенности. Вадим не вышел даже для обеда, и, кажется, новая смена стражи, не заметила его — в камеру «подселили» узника довольно преклонного возраста, который без конца повторял, что не причастен к заговору.

Вадим упорно прятался, даже когда соседу стало плохо. Тот схватился за грудь, захрипел, принялся хватать ртом воздух и тянуться к решеткам. Скорее всего, сердечный приступ. Вадим даже позавидовал мужику — если тот умрет сейчас, больше никто не будет его пытать. Так и случилось — узник вскоре замер на полу и больше не пошевелился. К вечеру пришел стражник, и при виде мертвого тела выругался и позвал напарника. Те пошептались и вытащили тело из камеры. Потом по коридору прошелся стражник, поигрывая связкой ключей. Он кидал черствый хлеб и наливал воды в деревянные плошки. Вот только камеру Вадима благополучно миновал. Кажется, про него действительно забыли, по крайней мере, на время.

Вадим не торопился заявлять о себе. Только когда все окончательно стихло, он выбрался из своего укрытия. Голодный, мучимый жаждой он лежал и смотрел в черный потолок, мечтая о смерти и проклиная старика, себя, «чертовы параллельные миры» и принцессу. Из-за нее он сидел тут в ожидании пыток. Сколько дней ему придется провести здесь, сколько боли вытерпеть?

Вадим не мог заснуть и думал, как быть. Рассчитывать, что про него забыли окончательно, более чем глупо. Не даром же дознаватель сказал, что пока они не услышат от Вадима признание, смерти ему не видать. Ни о каком побеге и мечтать было нечего, но, может, сделать нечто такое, чтобы быстро умереть? Пока в мысли приходило только нырнуть головой в камин, когда его будут проводить по коридору. Но эта идея выглядела абсолютно безумно. Скорее всего, его вытащат до того, как он успеет получить смертельные ожоги. И тогда будет стократ хуже. Схватить же что-либо со стола — совсем нереально, ведь руки узников сковывали за спиной еще в камере перед выходом.

В коридоре послышались осторожные шаги. Стража так никогда не ходила, поэтому Вадим насторожился и подполз к решетке. К сожалению, рассмотреть ничего не получилось. Недалеко от его клетки шаги замерли. А потом раздались крик стражника и топот погони.

Стража кого-то поймала. Вадим поднялся на ноги и поспешил на всякий случай забиться в свой спасительный угол.

— Девка! Ты чего тут ходишь? Как оказалась в темнице? — кричал стражник.

— Нет! Я… Я просто гуляла, — пыталась оправдаться несчастная. Голос показался очень знакомым.

— Ты одна из заговорщиц? — закричал на нее мужчина. — Пришла помочь своим дружкам? Как попала сюда, отвечай!

Вадим услышал сдавленный писк, а потом недовольный вскрик:

— Отпусти меня! Я принцесса!

Пауза. Охранник замешкался, а потом расхохотался.

— Да что ты говоришь! — сказал он, успокоившись, — Принцесса она! Принцесса не выйдет из своей комнаты до свадьбы. Ходят, правда, слухи, что король специально запер дочь, чтобы ее не украли.

— Не украли? — не очень уверенно пискнула девушка.

— Ха! Ладно, посмеялись и будет. Я собирался поспать, денек выдался еще тот с вами — предателями! Давай вот как: запру тебя в клетке, а завтра встретишься с «папочкой». Я лично доложу ему о визите «принцессы» в тюремные камеры!

Мужчина явно забавлялся, видимо, представляя, как девушка будет краснеть перед королем за вранье. Судя по звукам, он поволок ее вдоль камер.

— Тьфу ты! — ругался стражник. — Куда ж девку посадить, чтобы со своими не болтала…

Он остановился возле камеры Вадима.

— Точно, этот помер же сегодня, — пробормотал он себе под нос, добавив уже громко: — Давай, «принцесса», доброй ночи!

Стражник толкнул девушку в спину. Она упала на пол, неловко подвернув руку и неуклюже распластавшись на куче грязного тряпья. Мужик посмеялся от души и ушел. Видимо, он не переживал, что девчонка сможет вырваться.

Илеора села на пол и с опаской огляделась по сторонам. Сейчас она больше походила на нашкодившего подростка, чем на принцессу голубых кровей. Зачем она сюда пришла, да еще одна… Но мысли Вадима не хотели развиваться в этом направлении. Все, что с ним делали прошлым вечером так явно встало перед глазами, словно это происходило сейчас. И вихрь отчаяния, страха и злости завертелся в нем со страшной силой. Вот она причина его бедствий — перед глазами.

Вадим дождался, когда шаги стражника стихнут, и выбрался из укрытия. Идти было тяжело, ноги подкашивались, раны ныли и чесались, сковывая движения, и он опустился на четвереньки. Но боль слегка отступила, затуманенная яростью, которая расползалась по венам и заставляла сердце колотиться в бешеном ритме. Сейчас он ненавидел эту девчонку больше, чем палачей и соседа вместе взятых. В голове возник и окреп план мести принцессе, а заодно и ее безмозглому папаше. Ох, зря девчонка сунулась в подземелье!

И плевать, что сам на ногах не стоит, плевать, что она пришла добровольно. Он отомстит. И ей, и королю, и самому себе в первую очередь за непроходимую глупость — надо было послать проклятого соседа ко всем чертям, а не идти на поводу.

Увидев Вадима, Илеора вздрогнула. Вряд ли принцесса узнала его, оборванного и грязного в тусклом свете далекого факела. Она пискнула как полевая мышь и начала отодвигаться. Вадима бросило в жар, его трясло от ярости. Все, что хотелось сейчас — это отомстить за всю боль и отчаяние, что он пережил. И кажется, у него появилась идея. Король будет не просто удивлен, увидев свою дочь в подземелье. Все его планы рухнут в одночасье. Нельзя прикасаться к ней, кажется, так говорили? Вадим едва сдерживался, чтобы не захохотать во весь голос. О, он не просто прикоснется!

Нарочито медленно Вадим приближался, упиваясь паникой на красивом лице. Илеора уперлась в дверь спиной, подобрала и обхватила ноги руками, стараясь отгородиться от него. А тот все больше выползал из тьмы на тусклый свет факелов.

Когда он приблизился на расстояние вытянутой руки, принцесса закрыла глаза. Вадиму казалось, что еще немного, и она без чувств свалится на пол. Но, на удивление, Илеора оказалось довольно стойкой к потрясениям. Она еще сильнее зажмурилась, будто это могло помочь спрятаться.

— Посмотри на меня, — приказал Вадим дрожащим от нарастающего безумия голосом.

Илеора невольно распахнула глаза, уперлась взглядом в Вадима, и лицо ее тут же изменилось.

— Ты… Тут… — прошептала она, с ужасом и растерянностью оглядывая его.

— Благодаря тебе, принцесса! — грубо ответил Вадим, сжав кулаки до боли в ладонях. — Что я сделал такого, что даже умереть не могу?

— Ты ничего не сделал, ты не виноват, — пролепетала Илеора с сочувствием на лице. Вот только Вадим ей не верил, не хотел верить. — Я пыталась сказать отцу, но он… Он меня и слышать не хочет. Как мне быть? Может, я смогу помочь чем-то?

— Ха! — злобно ухмыльнулся Вадим, схватив ее за запястья. — Задуши меня своими руками, давай! Помоги умереть!

И он потянул на себя ее белые, холодные, трясущиеся руки, заставил обхватить свою шею. Пальцы Илеоры коснулись раны от металлического ошейника, Вадим застонал, а принцесса резко отпрянула. Ее пальцы окрасились в бордовый.

— Не можешь, значит… Боишься крови, а, изнеженная принцесска? — издевался Вадим.

Она растерянно моргнула и нервно облизала губы.

— А знаешь, что, — прохрипел Вадим, наклонившись к самому уху Илеоры. — Мне ведь достается ни за что. Я ничего бы тебе не сделал. Я оказался в твоей комнате по желанию одного придурочного старикашки. Я знать не знал, что ты принцесса, что нельзя даже смотреть на тебя. Но, клянусь, кроме как смотреть, я ничего бы не сделал. Но это в прошлом. Теперь же…

Вадим отодвинулся и резко потянул Илеору за руку. Внутри бушевало пламя ненависти и отчаяния, мешая остановиться и подумать. Обида и злость овладели его рассудком окончательно, а в голове сидела только одна мысль — отомстить.

— Теперь пусть будет за что меня наказывать! — подытожил он, зло ухмыльнувшись.

Несмотря на раны, он был сильнее Илеоры, к тому же принцесса почему-то не протестовала. Илеора не сопротивлялась, когда он опрокинул ее на спину, не сопротивлялась, когда стал снимать с нее одежду, но как только холодные руки коснулись ее колена, вышла из оцепенения.

— Зачем ты это делаешь? — удивилась она. — Тебе отдать мою одежду? Ты замерз?

Вадим на мгновение растерялся и отстранился, но, осознав, что им попросту манипулируют, разозлился еще сильнее. Решила притвориться идиоткой? Ну уж нет — он не позволит дурачить себя! Он собирался проигнорировать ее слова, но тут Илеора села и сама принялась снимать верхние одежды. Оставшись в одной легкой ночнушке, она протянула вещи ошарашенному Вадиму.

— Снимай все, — приказал он хриплым шепотом, изо всех сил сдерживая собственную ярость. Выходит, Илеора прекрасная мастерица играть на чувствах. Сейчас Вадим решил — ее подослал сам король, чтобы выведать подробности. Может быть, и со своей нянькой она договорилась заранее, чтобы та тихонько подошла к двери утром? Вся эта невинность — лишь превосходная игра? Обманщица! Ну что ж, он посмотрит, как принцесса поведет себя дальше.

Казалось, сейчас-то она отступит, но нет — Илеора подчинилась. Она устроилась поудобней и сняла с себя белую шелковую рубашку, перетянутую широким пояском под небольшой упругой грудью. Илеора с доверчивым взглядом протянула ему последнюю защиту, оставшись обнаженной сидеть на полу. Она обхватила себя руками, но, казалось, совершенно не понимала для чего, собственно, ее попросили раздеться.

Вадим на мгновение отвлекся на приоткрытый рот, нежные пухлые губы. Они выглядели так маняще, что Вадим не смог устроят. Он быстро приблизился и осторожно прикоснулся к губам принцессы, чтобы не сделать себе больно. Илеора резко оттолкнула Вадима. Хлопая в недоумении ресницами, она дотронулась подушечками пальцев до своих губ. На растерянном лице читался немой вопрос. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а после Вадим вновь приблизился и поцеловал. Теперь он крепко держал принцессу за плечи, не позволяя ей вырваться.

Пусть «заботливый папаша» увидит результат собственных стараний. Пусть его — Вадима уничтожат, но оскорбление королю будет нанесено знатное. Только Илеора и не думала сопротивляться. Обмякшая и безвольная, она не предпринимала никаких попыток к бегству. Будто уснула или впала в кому. И Вадиму стало мерзко на душе. Еще хуже, чем бывало после вылазок «на дело». Он отпустил принцессу и мельком глянул на нее, ожидая увидеть страх и обиду в глазах.

Но Илеора выглядела странно. Она растерянно моргала, на щеках алел румянец. Грудь часто и высоко вздымалась.

— Что ты сделал? — прошептала Илеора, вновь поднеся пальцы к губам.

Вадим с подозрением нахмурился.

— Ты чего? — совершенно опешил он. — Не понимаешь?

Принцесса мотнула головой и виновато сдвинула брови.

— Не знаешь, что такое поцелуй? — Вадим растерялся. Обычаи этой страны поражали.

— Поцелуй? Конечно, знаю! — воодушевилась она, радостно улыбнувшись. — Мать целует свое дитя, потому что любит. Это знак благословения, способ передать любовь без слов. Ты передаешь мне свою любовь?

Вадим закатил глаза и кинул принцессе одежду прямо на голову.

— Одевайся, бестолочь! Не хочу делать тебе больно.

Весь гнев как рукой сняло. Вначале Вадим решил, что она умело притворяется. Он так был в этом уверен, что не видел иной причины странному поведению. Но бешеный стук сердца в ее в груди, а в особенности, неестественная реакция доказала — это не розыгрыш.

— Ты и не сделал, — искренне успокоила его Илеора, но поспешила одеться, ежась от подземельного холода.

— Ты что вообще ничего не знаешь об отношениях мужчины и женщины? Как ты появилась у своих родителей?

— Э-э-э… Я родилась. Много месяцев я была в утробе мамы.

— А там ты откуда?

Принцесса явно не могла понять, почему ее осыпают такими странными и, казалось, абсолютно неуместными вопросами.

— Моих родителей благословили боги на мое рождение, — неуверенно ответила она.

Вадим хохотнул.

— Так же благословили, как мать свое дитя? Через «по-це-луй»?

— Я… Я не знаю, — растерялась принцесса. — Моя мама сбежала из дворца, когда я была совсем маленькая. А после ее ухода мне никто о таких вещах не говорил. Я ничего не знаю о мире за стенами комнаты. Книги, которые мне разрешено читать, совсем не о жизни людей. Это искусство, история, дворцовый этикет и обращения старцев. А ты первый мужчина, которого я вижу так близко и… почти без одежды. Ты выглядишь немного э-э-э…. не как я. Мне непривычно.

— А как кто я выгляжу?

— Чем-то похож на отца, — робко объясняла она. — Хотя я никогда не видела его даже без самых верхних одежд. Брата я помню очень расплывчато… Так что даже сравнить не с чем.

Вадим вздохнул. Он понял — эта девушка находится в положении немногим лучше его собственного. Вспоминать собственные недавние мысли было не просто стыдно. Он едва не совершил самую ужасную ошибку в жизни. Месть королю — хорошо, но чем виновата Илеора?

— Ты говорила, что тебе скоро замуж? — как бы невзначай произнес он.

— Через пять дней мое совершеннолетие, тогда он приедет за мной, — подтвердила Илеора.

Вадим отвернулся.

— И ты не знаешь, что тебя ждет? Что вообще такое «замужество»?

— Эм-м-м, это значит, что я буду везде ходить со своим мужем, и когда придет время, боги благословят нас на рождение детей.

— Капец… — выдохнул Вадим. — Не, серьезно… Я просто в шоке.

Принцесса удивленно округлила глаза.

— Колдуешь все-таки? — нахмурила она брови.

Вадим мотнул головой, вспомнив, что надо бы «фильтровать базар».

— Это я так, родные словечки, не обращай внимания.

— Ладно, — согласилась Илеора.

— И все-таки странно, — произнес Вадим, обняв колени руками. — В вашей стране не принято рассказывать девушкам о таких вещах? Может быть, и парни не в курсе, пока не женятся? Это ж как вы живете вообще? Что за ерунда?

Принцесса вздохнула.

— Думаю, это касается только меня, — произнесла она после небольшой паузы. — Няня как-то обмолвилась, что таким было требование моего жениха при заключении помолвки.

— То есть, жених сам тебе все должен будет объяснить?

— Мне няня сказала, что в день его приезда мне все расскажут, — без нотки сожаления уточнила Илеора.

— Мда-а-а, — только и смог протянуть Вадим. — Дурдом «Звездочка» на прогулке.

— Снова эти словечки? — прищурилась она. — Что они значат? Научишь?

— Тебе не о словечках бы беспокоиться, — произнес Вадим, с задором добавив: — Знаешь, а я мог бы рассказать тебе и даже показать…

Илеора с любопытством округлила глаза.

— Но, к сожалению, у нас нет времени. Поэтому уроки придется отложить, — тихо добавил он. — Навсегда. Когда они увидят тебя в моей камере, не думаю, что отделаюсь легким испугом. Это касается и тебя. Я не знаю, чем ты думала, когда шла в тюрьму, но, если тебе даже комнату запрещено покидать, как думаешь, за эту выходку что тебе будет?

Принцесса сжала кулачки. Решительно сдвинула брови и поднялась на ноги.

— Это неправильно! — громче, чем надо, возмутилась она.

Вадим на нее зашикал:

— Тихо, дуреха!

— Я не понимаю, почему отец все это делает, — жалобно продолжала она, усаживаясь снова на пол. — Но, кажется, я придумала кое-что! Тебя не заподозрят. Ты уйдешь к стене, откуда вышел, и будешь там спать. А я буду сидеть тут возле решеток, сделаю вид, что не видела тебя.

— Попробовать можно, — согласился Вадим, забыв о том, что несколько минут назад мечтал только о смерти. — Только надо уже сейчас расходиться. Может быть, тебя уже ищут.

Принцесса кивнула. Вадим внимательно осмотрел сокамерницу, стер куском одежды следы пыли и крови на ее лице. Улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Грустной нежной улыбкой. Да, Вадим больше не злился. Это странное создание усмирило гнев, заставив позабыть ужасы предыдущих дней. Вздохнув глубоко и тяжко, он собрался уйти в сторону, но она позвала шепотом:

— Ва-дим.

— Что?

Принцесса опустила голову и замолчала. Он вернулся к ней.

— Что такое?

— То, что ты сделал… «поцелуй»… Мне понравилось, — краснея от смущения и робости, прошептала она.

— Ах ты, маленькая проказница! — тихо рассмеялся Вадим и несильно стукнул ее по макушке ладонью. — А ты не подумала своей царственной головой, что я могу сделать тебе что-нибудь плохое?

Илеора улыбнулась.

— Я верю тебе. Не знаю почему, но я сразу поняла, что ты не причинишь мне зла. Ты хороший человек, Вадим. И мне так жаль! Прости, что не могу ничего для тебя сделать! Прости, если сможешь… — тихим жалобным голосом произнесла принцесса и окончательно поникла.

Вадим убрел в угол и улегся, прижавшись к стене. Но как он ни старался, уснуть не мог. «И какая теперь, на хрен, разница? — рассуждал он. — Неужели меня может ждать что-то хуже нынешней участи? Неужели, если я спрячусь, меня отпустят, позволят умереть? А Илеора избежит гнева отца? К черту! И я еще вполне могу позлить короля». Вадим привстал на руках и окликнул принцессу:

— Илеора, не спишь?

— Нет, — отозвалась она из противоположного угла, ближайшего к выходу.

— Подойди ко мне.

Принцесса испуганно зашептала:

— А если сейчас придут? Я не успею вернуться, тогда пропал наш план!

— Да ну его. Ты последнее хорошее в моей жизни. Остается только один вопрос: ты не боишься, что король увидит тебя рядом со мной?

Принцесса подошла и опустилась на пол. Вадим не видел ее лица, но знал, что по нему текут слезы.

— Меня убивать и пытать он не будет, — отозвалась она тихо.

— Ну да, скоро ведь приедет твой жених. Не думаю, что он захочет получить потрепанную невесту.

Вадим взял ее за руку, осторожно погладил и замер в ожидании реакции.

— Это так необычно, — произнесла Илеора, положив свою руку поверх его. — Только Нора гладила меня так и… мама.

— Даже грустно, что у нас так мало времени, — вздохнул Вадим с преувеличенной печалью в голосе. Сам же он вступил в ту стадию принятия неизбежного, которая собственно и называется «принятие». Он скоро умрет насильственной болезненной смертью. Но, пожалуй, так даже лучше, хоть одно его желание исполнится. А пока он вполне заслужил минуты покоя.

— Это все из-за меня, — жалобно произнесла Илеора.

— Угу, — согласился Вадим.

— Но ты не хочешь отомстить…

— Отомстить? — произнес Вадим. — Эх… Хотелось бы. Признайся, ты — ведьма?

— Это не совсем так, — на полном серьезе ответила принцесса. — В детстве матушка говорила, что во мне есть дар, я могу видеть какие-то особые двери и открывать их. К сожалению, я больше ничего не знаю об этом и не совсем уверена, что матушка говорила правду. Если бы я могла вывести нас отсюда! Но я бесполезна.

— Все-таки колдунья, — улыбнулся Вадим. — А почему твоя мама сбежала? Она бросила тебя?

Илеора нахмурила брови.

— Она собиралась бежать со мной, но ничего не вышло, — принцесса немного отстранилась и обхватила колени. — Служанка оказалась верной отцу, меня спрятали от матушки. А ты… Из какой ты все-таки страны?

Принцесса вновь подалась вперед и аккуратно прикоснулась к плечу Вадима.

— Не знаю я ничего, — прошептал он. — Я не уверен, что все это происходит не у меня в голове. Или я умер, и это мой ад…

— Нет-нет, все это в самом деле происходит, ты не умер. Прости меня, я совсем ничего не могу.

Илеора осторожно гладила его по волосам, будто боясь навредить.

— Я надеялась помочь, но оказалась такой неуклюжей, что попалась страже, — продолжала она.

— Ты глупенькая девочка с формами зрелой женщины, — задумчиво произнес Вадим, с удовольствием наблюдая за молчаливым недоумением принцессы.

— Что ты имеешь в виду? — наконец решила спросить она спустя некоторое время.

— Ничего. Можно мне положить голову к тебе на колени? Я так устал.

Принцесса села поудобней, чтобы он мог устроиться у нее на ногах, как на подушке. Он не спал, хоть и старался казаться спящим. А Илеора тихо шептала какие-то молитвы своим богам и просила для него — Вадима быстрой безболезненной смерти.

Совсем скоро на лестнице послышался топот множества ног и обреченный виноватый голос стражника:

— Ваше Величество! Я не думал, что это может быть в самом деле ваша дочь! Она там, в камере. С ней все впорядке, я не трогал ее и никому не рассказывал.

Вадим прошептал, не открывая глаз:

— Не боишься того, что сейчас будет?

— Не боюсь, — несчастным голосом ответила Илеора, но сама судорожно вцепилась в его руку и перестала дышать.

Вадим с трудом выдавил из себя улыбку. Все кончено. Прекрасный, дивный сон в виде наивной принцессы подходит к концу. Теперь его ждут лишь кошмары. К камере подошли. Лязгнул замок, и отворилась дверь. Сразу несколько факелов осветили помещение, Илеора зажмурилась то ли от света, то ли от ужаса. Король вбежал первым.

— Строптивая девчонка! — оглушительно заорал он. — Ты как посмела выйти из комнаты? Да ты знаешь, что тебе за это будет?!

И вдруг он увидел то, на что в самом начале не обратил внимания. На ее коленях лежал тот самый парень, который несколько дней назад был пойман в покоях принцессы. У короля вены запульсировали на лице. Казалось, что даже воздух вокруг накалился и завибрировал.

— Ты?! Ты! Что вы тут делали? — до хрипоты в голосе заорал король. — Как ты посмела ослушаться моего приказа?! Тебе нельзя даже смотреть на мужчин! Чем ты тут занималась?

В ярости он выхватил меч, занес над головой дочери, но развернулся и проткнул им стражника, который запер его дочь с тем, с кем ей даже видеться было категорически запрещено. Опустив меч, король повернулся к дочери и занес ладонь для пощечины. Но его остановила рука в лохмотьях.

— Оставь ее, — произнес Вадим, удивившись собственной наглости. — Она хорошая девочка, слушается папочку. Да и что я мог в таком-то состоянии? Хватит обвинять Илеору в том, чего она не совершала.

— Как ты посмел, чудовище! — прошептал король вне себя от бешенства. — Ты хотел умереть, пусть будет по-твоему!

Он схватил принцессу за волосы, оттащил в сторону и вонзил меч в грудь Вадима.

Глава 6 Выбор

История с параллельным миром могла бы показаться ночным кошмаром, если бы не дикая боль в теле, не лохмотья вместо одежды и не вкус крови во рту. Радость при виде родных стен в тот же миг сменилась отчаянием. В таком состоянии он и скорую-то не наберет. Вадим задыхался, в глазах темнело. Последнее, что он успел разглядеть, прежде чем потерять сознание — мутный силуэт человека в темном балахоне.

Когда Вадим пришел в себя, то не сразу понял, где находится и что произошло. Тело ныло, голова раскалывалась, но он чувствовал себя живым и невредимым. Ощупав грудь, Вадим не нашел ни намека на раны. Прищурившись, он различил в полумраке стены и мебель родной квартиры.

— Доброй ночи, — услышал до боли знакомый голос.

Вадим подскочил на ноги и метнулся к выключателю. Перед ним на табуретке сидел сосед. На полу под ногами Вадима валялись окровавленные простыни и покрывала. Сам он был раздет до пояса, но абсолютно здоров.

— Да кто ты такой? — прохрипел он. — Что ты со мной сделал?

— Я вылечил тебя, успокойся, пожалуйста, — старик примирительно выставил ладони вперед. — Твоей жизни ничего не угрожает.

Вадим ошарашенно разглядывал пятна крови на простынях, видимо, наспех снятые с кровати. Он отлично помнил, как в грудь вошел меч, как очутился на полу собственной квартиры, захлебываясь кровью. По логике вещей он должен был умереть.

— Вадим, я достаточно силен, чтобы лечить даже умирающих, — подал голос «сосед». — Только когда душа покинула тело, я не смогу ничего сделать.

— Бред… — пробормотал Вадим, схватившись за голову. Он все еще не мог отвести взгляд от грязных простыней на полу. — Я ничего не понимаю.

— Я представляю, как ты себя чувствуешь, — сосед всматривался, прищурившись. — И я не хотел, чтобы так вышло. Но ты сам не оставил мне выбора. Кто знает, чем бы закончилась та передряга в парке…

Вадим вздрогнул точно от удара током. А ведь он забыл о «работе».

— Надо было, чтобы ты увидел девочку своими глазами, — продолжал старик, — понял, в каком она положении, и не смог отказать в помощи.

— Чего? Мне туда вернуться?! — заорал Вадим. — Ты хочешь меня снова затолкать в тот гребаный дурдом?! Иди на хер! И слышать ничего не хочу! Пошел, говорю!

Вадим не поленился выгнать из квартиры соседа, причем довольно грубо. Дедок еле удержался на ногах, когда его выпихнули на лестничную клетку и сопроводили хорошим пинком. Но «дед Петя» не стал возмущаться или унывать, а тут же кинулся звонить в дверь. Вадим вырвал провода звонка, пожалев, что не подумал об этом в прошлый раз, и сполз спиной по двери.

— Послушай! — пытался докричаться до него старик. — Ты не такой, как все. Ты можешь переходить из одного мира в другой! Однажды, больше десяти лет назад, передо мной возник мальчик, словно из ниоткуда. Ребенок был в ужасном состоянии. Руки-ноги сломаны, голова разбита, он почти не дышал. Похоже, мальчик уже побывал в мире смерти, но каким-то образом вырвался из него и попал в мой мир. Я его вылечил. Этим мальчиком был ты, Вадим. Если бы я только знал, что буду нуждаться в твоей помощи, оставил бы у себя…

— Нет… — прошептал Вадим, сидя под дверью в почти кромешной тьме коридора. — Этого просто не может быть! Бред! Полная хрень. У меня глюки… Это ведь все не на самом деле? Не может быть…

И как назло, память отыскала в глубинах подсознания тот самый день. Когда его вытаскивали из разбитой машины после аварии. Голова шла кругом, перед глазами все расплывалось, но слух обострился многократно. Мальчик отчетливо разбирал каждое слово спасательной команды. Именно тогда он узнал о смерти родителей и услышал, как спасатели шептались между собой. Они говорили, что ребенок выглядит так, словно не ехал в одной машине с родственниками. И хоть вокруг него много крови, ран не было. Вот, получается, ответ на вопрос? А он все это время думал, что родители каким-то образом сумели его защитить.

— Бред, полный бред! — разум отказывался принимать глупые страшилки за реальность.

Вадим отошел от двери, больше не слушая старика, машинально собрал окровавленные простыни, чтобы бросить в корзину для грязного белья, протер пол. Потом он долго курил на балконе, глядя на ночной город. Суета не оставляла улицы даже поздней ночью — маленькие человечки снуют туда-сюда пешком и на машинах. И каждый о чем-то думает, к чему-то стремится. Или не стремится, но все равно мечтает. Кто-то одинок и несчастен, а кто-то счастлив несмотря ни на что. Как много людей, как много маленьких мирков размером со Вселенную. Может быть, не такой уж это и бред с параллельными мирами? Может быть, это всего лишь еще одна загадка, которую мы пока не в состоянии разгадать? Оставив попытки понять суть происходящего, Вадим потушил последний окурок и закрыл окно.

Вернувшись в комнату, он прислушался. На лестничной клетке было тихо. Вздохнув с облегчением, Вадим достал бутылку виски. Поставил перед собой на тумбочку, включил телевизор. Несколько минут тупо пялился на экран, думая, что совсем отвык от «черного зеркала» и с трудом понимал, что там показывают. Но вскоре глупо улыбающиеся физиономии из рекламных роликов расплылись, уступив место образу девушки с необычными серыми волосами. Вадим почти наяву увидел ее растерянное лицо, услышал тихий голос. Он тряхнул головой и вновь обратился к бутылке. Решительным движением открыл и выпил до дна, не обращая внимания на тошнотворные позывы от большого количества спиртного без закуски.

***

Утром Вадима разбудил телефонный звонок.

— Алло… — простонал он в трубку, до сих пор чувствуя головокружение.

— Вадим, ты что спишь еще? — воскликнул знакомый женский голос, принадлежащий одногруппнице и одной из его немногих друзей.

— Аа-а-а… Да… А что?

— Через час экзамен, балда! Вчера весь день тебе звонила. У тебя там все хорошо? — ее голос звучал обеспокоенно.

— Подожди… Какое сегодня число? — начал соображать он.

— Вадим! Вчера было десятое. Вчера после работы ты должен был отдыхать и учить. Учить, Вадим. Почему ты пьян и ничего не помнишь?

— Я пьян? — Его взгляд натолкнулся на пустую бутылку виски и рабочую одежду, валяющуюся на полу. — А, ну да… Ты там это… Алин… Скажи преподу, что я приду, только чуть опоздаю.

На автопилоте Вадим привел себя в порядок и внимательно осмотрел собственное отражение в зеркальных дверях шкафа. Новых шрамов не появилось, ничего подобного. «Странно… Неужели я так надрался, что мне все это приснилось? Если посудить, я был там несколько дней, а тут около суток прошло… Бред, бред, бред…»

Вот только зачем напиваться накануне экзамена? Что за непроходимый идиотизм? Вадим покопался в вызовах. Санек — десять пропущенных, босс — два. Ну что ж, хотя бы с Саньком все впорядке. Отправив ему короткое сообщение: «Я жив. Перезвоню позже», отложил телефон, поставив на беззвучный. Прежде чем объяснять что-либо людям, надо собраться с мыслями.

Вадим нахмурился и попытался припомнить события, предстоящие пьянке, но сознание все еще было затуманено, ничего, кроме принцессы-затворницы, на ум не приходило. Все еще чувствуя жуткое головокружение и тошноту, Вадим потер виски и отправился в ванну, чтобы привести себя в более-менее должный вид. Наскоро приняв душ, он быстро скинул с ноутбука на телефон экзаменационные ответы и вызвал такси.

Его группа уже почти сдала экзамен, но он все же успел. Несмотря на «вертолетики» в голове и тревожные мысли о странном видении или сне о принцессе Илеоре, он отлично соображал и смог ответить достаточно хорошо, чтобы получить законный тройбан. На выходе ждала Алина в простом но красивом платье.

— Ну как? — поинтересовалась она.

— Да, сдал.

— Ну ты даешь! Пить весь день так, чтобы забыть какое число, и сдать экзамен в то же утро… Ты просто невероятен! — восхитилась Алина, покачав головой.

Вадим усмехнулся.

— Мне с билетом и преподом повезло. Пошли куда-нибудь посидим.

— Ну пошли, все равно делать нечего.

Алина была его ровесницей. Веселая, добрая, замечательная девушка. Они сдружились почти сразу. Она нравилась Вадиму, может, даже больше, чем подруга. Проблема состояла в том, что Алина была замужем. Вернее, как проблема… Алина с удовольствием общалась с ним, пользовалась его помощью и помогала сама, но бросать мужа не собиралась, а на недвусмысленные предложения отвечала: «Все мужики одинаковы, смысл что-то менять?» И совсем скоро Вадим оставил попытки, настроив себя только на «дружбу», и перестал задумываться о серьезных отношениях с ней.

Алина не была счастлива в браке с человеком старше ее на пятнадцать лет, пропадающим в вечных командировках и на совещаниях, хоть имела от него ребенка и кучу денег. Она была счастлива сама по себе, смотрела на жизнь с позиции «все по барабану» и ничего не хотела менять.

— Ну, рассказывай, где был, — проговорила Алина, улыбнулась и отпила сок из стаканчика.

— Не знаю я, где был… — честно ответил Вадим, откусив гамбургер. — Алин… Вот скажи, ты влюблялась когда-нибудь?

— Упс! Никак, влюбился? И в кого же? — Алина хитро взглянула из-под челки.

— Ну ответь, а-а-а… Я первый спросил, — Вадим сдвинул брови и потряс кусочками льда в опустевшем стаканчике.

— Ну, как сказать, влюблялась, конечно. И не один раз… — усмехнулась Алина. — К чему ты это?

Вадим отложил надкусанный гамбургер, есть совсем не хотелось.

— Как думаешь, есть ли смысл рисковать жизнью ради девчонки?

— Не поняла… — округлила глаза Алина.

— Ну, типа, кидаться спасать ее из лап итальянской мафии… — с преувеличенной серьезностью в голосе пояснил Вадим и театрально выпятил грудь, изобразив супергероя.

Алина засмеялась. Но от нее явно не укрылась растерянность в движениях, когда Вадим перестал кривляться. Она задумалась, переведя взгляд на бегающего голубя за окном.

— Знаешь, — начала она, понизив голос и опустив взгляд. — Хотела я бы вечно вот так сидеть и болтать с тобой. Позвонить тебе — и ты бы приехал, поплакать на плече — а ты бы утешил, но я мерзкая эгоистка, думаю только о себе. Тебе тоже нужна семья. Может, тебе больше повезет в любви, чем мне. Может, ты окажешься менее расчетливым и более счастливым. Так что стоит.

Она улыбнулась и вдруг замерла, уставившись на Вадима.

— Стоп! — воскликнула она, широко распахнув глаза. — Ты всерьез, что ли, жизнью рисковать собрался?

Вадим вздохнул.

— Не знаю… Просто я реально могу умереть, если свяжусь с ней. Вот и думаю, что делать. У нее серьезные проблемы, но если попытаюсь спасти, могу помереть сам, а ее все равно не вытащу.

Алина покачала головой.

— Я бы не хотела твоей смерти, — серьезно ответила она, прикусив губу.

Вадим снова потряс стаканом в надежде, что лед хоть немного растаял. Сушняк после ночного пьянства был в самом разгаре. Вадим с шумом потянул из трубочки капли живительной влаги и с разочарованным видом поставил стакан на стол.

— Она чертовски хороша! — воскликнул он. — А еще она непохожа на тебя, не продает себя мужику за деньги и мнимое благополучие, и вообще так мало знает о жизни, что мне безумно хочется научить!

Алина приподняла бровь.

— М-да-а… — протянул Вадим. — Ты уж прости, как-то само вырвалось, я еще нетрезвый, кажется.

— Да ничего, все верно про меня говоришь, — пожала плечами Алина. — Знаешь, что меня удивляет?

— А?

— Где ты нашел такую? И чтобы такую невинную, как ты говоришь, и с такими проблемами…

— Да… — начал было он и осекся.

Как можно рассказать о таком? Даже близкая подруга сочтет за сумасшедшего. Да и вообще… Вадим, взглянув на снующий за окном народ, внезапно протрезвел окончательно. А была ли та девушка? Может, это больное воображение? И тут он вспомнил: окровавленные простыни и собственные лохмотья. Если они в корзине для белья, то все правда.

— Ау! Вадим, ты что, завис? — помахала у него перед глазами Алина.

— Мне срочно надо домой, — пробормотал Вадим и застегнул молнию толстовки. — Созвонимся, если что! Пока.

Вадим вскочил как ошпаренный и помчался к метро. По дороге он прокручивал в голове события, произошедшие в том — другом мире. В памяти четко всплывали испещренные рисунками стены, свечи, дорогое убранство. Холодная сталь решеток, противный скрип ножа, ароматы только что приготовленного мяса. Пуховое одеяло, цветочный запах волос Илеоры. Ее голос, нежное прикосновение пальцев к плечу. Винтовая лестница, мрачный подвал, крики узников. Страх, боль, отчаяние… А потом снова она. Глупая, приперлась, сама не зная зачем. Интересно, что с ней стало? Вадим чуть не проехал свою станцию, погрузившись в воспоминания.

Свежий уличный воздух окончательно вернул в реальность. Вадим шел к дому узкой улочкой, по которой ходил уже столько раз, и думал, что сходит с ума. Даже не потому, что ему все это могло привидеться. А потому, что в глубине души допускал возможность перемещения «через миры».

Дома Вадим, не разуваясь, влетел в ванну. В корзине лежало несколько вещей, но ни одного пятнышка крови. Он сел на пол и засмеялся, истерически заржал, представив, как стоит в очереди из шизофреников в больнице. Интересно, как он будет описывать свои симптомы врачу? Более или менее успокоившись, Вадим почувствовал сожаление от мысли, что все оказалось неправдой. Вадим некрасиво выругался про себя, поднялся с пола и случайно пробежал взглядом по стеклу дверцы стиральной машинки, за которой явно что-то лежало. Дрожащими руками он открыл ее. На пол вывалилась куча окровавленного белья и изодранных лохмотьев с пятнами крови.

***

Вадим забарабанил в дверь соседа кулаками, забыв про звонок. Почти сразу ему открыли. Из квартиры выглянул старик и, прищурившись, всмотрелся в его лицо.

— Расскажи все! — потребовал Вадим.

Сосед молча приоткрыл дверь и жестом пригласил войти, указав на полуразвалившийся диван посередине комнаты. Вадим не стал медлить, тут же прошел внутрь и уселся, куда было велено. Старик устроился напротив в ветхом кресле мышиного цвета. Все вокруг дышало старостью и пылью. Из мебели — один-единственный диванчик да старенькое кресло. Ни следа того уюта, что Вадим видел в квартире соседа раньше. И старик выглядел не так. Ни капли веселья и беззаботности на лице, бледновато-серая кожа, только глаза все те же — живые и яркие не по годам.

— Илеора обладает неким даром, — начал сосед после недолгого молчания. — Она может открыть врата и впустить демонов в свой мир.

— Так, постой, — Вадим перебил его. — Это что вообще за фокусы такие с параллельными мирами? Как этот бред может быть правдой? Я скорее бы поверил в нашествие инопланетян, чем в такое!

Старик слабо улыбнулся.

— Кажется, даже у ваших ученых есть модель «мультивселенной».

— Да тьфу на них! — Вадим почувствовал раздражение. — Дед Петь… Хотя какой ты на хрен «дед Петь»… Кто ты? Что происходит?

Старик долго смотрел на него.

— Я тот, кто спас тебя от смерти четырнадцать лет назад.

— Как? — Вадим опять мысленно обратился к аварии. — Хоть убей, я не помню там никакого старика. Помню только врачей, кровь, мертвых родителей.

Сосед прищурился, будто сам искал ответы в глазах Вадима. Вадим хотел обозвать колдуна больным, но понял — он говорит правду. Перед тем как покореженную дверь машины сумели открыть, Вадим видел сон — так ему думалось, по крайней мере. А после и вовсе забыл, опечаленный потерей родителей. Во сне он лежал на солнце у подножия исполинской статуи, высеченной прямо в скале. И рядом полубоком сидел человек, капюшон скрывал лицо. Морщинистые руки лежали на груди Вадима, а по телу разливалось мягкое тепло.

— Вспомнил? — догадался колдун. — Теперь ты веришь мне?

Вадим не знал, что сказать. Он просто смотрел на старика, а сердце стучало все быстрее.

— В таком случае я продолжу, — колдун сгорбился сильнее. — Илеору отдадут правителю другой страны за помощь в завоеваниях. Но тот человек знает о даре девочки. Один раз он уже совершил сделку с демоном, теперь же хочет воспользоваться силой Илеоры для бóльших целей. Он думает, что демоны станут ему служить… Вот только демоны служат лишь своему повелителю.

Вадим вспомнил принцессу и нахмурился.

— Но почему ее держат как пленницу? — спросил он. — Почему она ничего не знает о мире или откуда берутся дети? Это же бред какой-то.

— А ты уже с ней сблизился, как я погляжу, — улыбнулся старик. — Если коротко — таково было условие жениха.

— Почему? — Вадим не понимал. — Илеора потеряет свои силы, если будет общаться с кем-то кроме Норы?

Колдун внимательно посмотрел на него.

— Боюсь, все куда проще. Проще и страшнее, — начал он. — Это всего лишь его прихоть. Илеора будет нужна Дагрону для совершения ритуала пробуждения. Ритуал этот могут провести только в старом храме древнего темного бога. Туда Дагрон отвезет ее после свадьбы. А что будет потом, я не могу сказать. На счету Дагрона мучительные смерти многих невинных девушек. Оставит он ее в живых для статуса или погубит в приступе сумасшествия, этого невозможно знать наверняка. Но в любом случае рядом с ним бедная девочка настрадается.

Вадим тяжело вздохнул. Он чувствовал себя полным идиотом. Человеком, который пошел на спор по веревке, натянутой между высотками во время урагана. Осталось сделать один шаг, и все — жизнь его оборвется, совершенно нелепо и бессмысленно. Но удивленная мордашка голубоглазой принцессы стояла перед глазами, заставляя забыть о здравом смысле и шагнуть в бездну.

— Что я могу для нее сделать? — тихим хриплым голосом спросил Вадим, опустив взгляд.

— Помешать свадьбе, — с готовностью ответил старик.

— Как?

— Пойти туда и выкрасть ее.

Вадим почувствовал, как вмиг похолодели руки.

— Ты снова кинешь меня в пыточный зал? Как я мог кому-то помочь, когда сам был по уши в дерьме? — зло прищурившись, спросил он.

Сосед ответил:

— Я должен был познакомить вас. Если бы ты не увидел своими глазами, никогда бы не пришел ко мне сам. Разве не так?

— А ничего, что я хрен его знает сколько мечтал о смерти? — повысил голос Вадим. — Ты знаешь, что со мной делали вообще?! Не кажется ли тебе, что это перебор?

— Прости… — вздохнул колдун. — Не мог перенести тебя раньше. Но я вытащил тебя в нужный момент.

— Ты все делаешь в «нужный момент»? — не унимался Вадим. — Не кажется ли тебе, что этот момент отстает от графика лет так на двести? Я чуть не сдох по твоей милости!

— Но не сдох же, — сосед миролюбиво пожал плечами. — Я знал, что успею тебя вылечить.

— За секунду? — Вадим никак не мог уложить в голове то, что с ним произошло. Он ведь умирал… Как можно было спасти его да еще и не оставить ни одного шрама?

— Не за секунду, — старик поднял руки ладонями вверх. — Но я справился быстро, хоть лечение и отняло у меня много сил.

Вадим сделал несколько глубоких вдохов, чтобы унять ненужный сейчас гнев. Нет, он не сможет простить проклятого соседа за все, что пережил, и что еще предстоит пережить, судя по всему. Этот старикашка явно не так прост и добр, каким хочет показаться. Для достижения цели он с легкостью готов пожертвовать «соседом-учеником». Но как сейчас не довериться ему? Что тогда будет с принцессой? Старик ничего не говорил, только с печальной улыбкой смотрел на него, и Вадим медленно успокаивался. На выяснение отношений времени не было.

— Почему ты выбрал именно меня? — наконец задал он мучивший его вопрос.

— Твое тело без проблем может перемещаться между мирами, что само по себе редкость — это раз. Во-вторых, ты сильный и молодой, в отличие от меня. От моей силы хоть прок и есть, но, как ты заметил, я уже староват. И в своем окружении мне больше некому довериться. Так что, идешь? Как только все закончится, я верну тебя обратно. И, поверь, свою награду ты получишь, если у нас все получится. Поверь, тебе хватит, чтобы расплатиться с долгами и бросить свою опасную работу.

— Допустим, — Вадим насупился. — А твое тело? Или ты себя в расчет не берешь?

— Я же сказал, я не справлюсь один. Мне нужен помощник.

Вадим несколько минут думал. Вернее, не думал. Он завис, словно перегруженный задачами смартфон. До сих пор происходящее казалось чистейшим бредом, и он терялся. Привычная реальность разрушилась. Теперь, зная то, что, возможно, не знает ни один человек на Земле, Вадим не мог отречься от этого. Его тянуло непреодолимо и мучительно. Не просто к принцессе, которую не мог выбросить из головы, а в тот неизведанный странный мир. И пусть здесь было все так привычно и безопасно, он не мог оставаться на месте. Рациональный ум курил бамбук где-то в глубине сознания и возвращаться, по всей видимости, не собирался.

— Дай мне пять минут, — выдохнул Вадим.

Он вернулся в свою квартиру, несколько раз прошелся взад-вперед по комнатам. Отключил газ, горячую и холодную воду, выключил холодильник, вытащив оттуда все, что могло испортиться, и выбросил в мусоропровод. Глубоко внутри он чувствовал, что очень долго здесь не появится, возможно, уже никогда. Вадим запер двери и подумал, что зря сделал это — ведь придется выходить к старику. Но отбросил сомнения. Вряд ли колдуна могли удержать какие-то двери…

Вадим достал из тумбочки потертое фото семьи. «Мам, пап, это ошибка, что я выжил? — с грустью подумал он. — Мы должны были умереть вместе, ведь так?»

Он положил фото на стол, достал складной нож, но не перочинный или для бутербродов, это был нож для «дела», как называли его между собой ребята. Поднял с пола валяющийся там до сих пор «Макаров», проверил количество патронов — все восемь. Взял еще один нож в аккуратном кожаном чехле, только уже не складной, кастет и металлическую зажигалку, подаренную другом. Бросил в рюкзак новенький триммер для бритья, который он, по счастливой случайности, еще не использовал после зарядки. Переоделся в плотную одежду, взял рюкзак и запихал туда сменное белье и пару толстовок. Сгреб со стола в рюкзак все, что вытащил ранее.

— Я не вернусь сюда больше? — спросил Вадим у пустоты, оглядев комнату.

Странно, но здесь не было ничего, что могло бы его задержать. Ни квартира, ни работа, ни друзья. Вадима окутало ощущение, словно вот-вот начнется новая история. Сейчас он думал, что, похоже, именно этого и ждал, год за годом проживая скучную, бессмысленную, одинокую жизнь. Наверное, негласные мольбы о переменах были услышаны. Он улыбнулся.

В прихожей раздался голос старика:

— Ты готов? Медлить нельзя.

Как и думал Вадим, дверь соседу была не помеха — просто не хотел раньше показывать фокусы. Он протянул колдуну руку, почувствовал прикосновение, а в следующую секунду нахлынула тьма, и заложило уши.

Глава 7 Ожидание и реальность

Вадим очутился в сыром прохладном месте и с подозрением огляделся. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сумасшедший бой сердца в груди. Что, впрочем, неудивительно. В первое посещение параллельного мира он благополучно перекочевал из комнаты принцессы в пыточный зал. Для закрепления рефлекса повторения событий не требовалось. В голове уже возникли силуэты стражниц в позолоченных доспехах и Его Величества с гневным взглядом. Рядом стоял старик. Вадим с облегчением выдохнул. По крайней мере, в этот раз соседушка его не бросил.

Вадим с любопытством огляделся. Его окружали словно высеченные изнутри потолок и каменные стены. «Вероятно, пещера», — решил он. Комнату освещали четыре факела по углам, в центре располагался деревянный стол с массивными дубовыми стульями вокруг. «Короля Артура только не хватает, а Мерлин имеется», — съехидничал про себя Вадим, скосив взгляд в сторону старика.

В одной из стен были выдолблены полки для больших тяжелых книг в толстых переплетах. Рядом стоял размером в половину человеческого роста кувшин с длинным носиком. Еще одним источником света служил крупный металлический фонарь, стоявший на столе в резной подставке. Его тлеющий огонек напоминал огонь спиртовой горелки или лампады. Пахло старой сырой бумагой и плесенью.

— Мы в тайном убежище, — нарушил молчание старик. — Это зал совещаний и любимое место Ее Величества королевы Данашири.

— Мать Илеоры? — догадался Вадим.

Колдун кивнул, а затем подошел к столу и удобно устроился на одном из стульев.

— Выходит, про нее меня спрашивали палачи? Это она пытается выкрасть принцессу?

— Все верно, Вадим. И сейчас мы встретимся с ней, — старик окинул его критическим взглядом. — Для королевы и остальных ты мой ученик. И звать тебя будут Аридан.

Вадим поморщился, но возражать не стал.

— Меня называй Ирлим, — продолжал старик. — И никому не рассказывай, откуда ты, не применяй слова из своего мира на людях и…

Он сморщился чуть ли не с презрением.

— Надо сменить одежду.

— Как скажешь, — хмыкнул Вадим и прошелся по пещере, с подозрением оглядевшись. Не выскочат ли палачи с плетьми из-за угла? Ему казалось, что старик подставит в любую минуту, исчезнет и бросит умирать в чужом непонятном мире.

Ирлим подошел к полкам, достал темный сверток и вернулся к столу.

— Держи, — произнес он, развязав узел.

Вадим вытряхнул содержимое на стол и принялся раздеваться. Ирлим же сел рядом и замер, превратившись в еще один бездушный предмет интерьера. Вадим даже пару раз скорчил язвительную гримасу, чтобы привлечь внимание колдуна. Но взгляд соседа оставался пустым и безучастным. Казалось, жизнь покинула его.

Оставив старика в покое, Вадим напялил на себя серые безликие шмотки, чем-то похожие на одеяния шаолиньских монахов, с той разницей, что верхом служила все-таки рубашка с деревянными пуговицами, а не запахивающаяся кашая. Он кое-как распихал по немногочисленным карманам припасенное оружие и подумал, что надо бы все-таки приспособить к этому безобразию собственный удобный ремень.

— Несколько дней, и ты привыкнешь к новой одежде, Аридан, — внезапно ожил старик. — Я убежден, она гораздо удобнее твоей прежней.

«Аридан» скептически сморщился. По большому счету ему было все равно, во что он будет тут одет. Хотелось поскорее приступить к действиям. Он еще не знал, что делать после спасения принцессы, но в том, что они обязательно ее вытащат, был убежден на все сто.

— Послушай, Ирлим, — Вадим произнес новое имя, чтобы привыкнуть. Да и «дед Петя» совершенно не подходило колдуну. — Так, выходит, ты на самом деле про внучку свою говорил тогда, когда разбудил меня среди ночи? Она реально твоя внучка?

Ирлим нахмурился.

— Тогда я разбудил тебя не ради лампочек. Ты ведь понял, я не нуждаюсь в подобных вещах, — колдун несмело улыбнулся. — Ты плохо себя чувствовал и я решил отвлечь. А еще я думал попросить тебя о помощи еще в ту ночь, но так и не придумал, каким же образом. Что бы ты сказал мне, услышав про принцессу?

— Послал бы тебя к чертям и больше не стал бы слушать, — честно ответил Вадим и пожал плечами.

— Вот именно, — Ирлим тяжело вздохнул. — Идем, познакомимся с королевой.

Колдун направился к выходу, Вадим догнал и произнес фразу на языке этого мира:

— А почему я говорю на этом языке? — хоть Вадим и сомневался, получилось легко и свободно, будто на родном языке. — Ты что-то сделал со мной?

Ирлим обернулся.

— Было бы непростительно на моем месте заставлять тебя общаться с людьми, чьего языка ты не знаешь, — беззаботным голосом ответил тот.

***

Вадим лежал и смотрел в потолок. Вспоминал знакомство с королевой и думал, что малышке-Илеоре было в кого уродиться. Данашири оказалась статной красивой женщиной с ясными небесного цвета глазами — такими же, как и у дочери. Она выглядела на тридцать, не больше, хотя, скорее всего, была гораздо старше. Данашири скептически поморщилась, увидев Вадима, но изменилась в лице, после того как Ирлим что-то нашептал ей на ухо. Тогда она посмотрела на нового соратника с удивлением и даже неким суеверным страхом.

«Что же ты ей наплел про меня, старик?» — хмурился Вадим, разглядывая серые разводы на потолке.

Потом он вспомнил о том, что подслушал в разговоре между королевой и Ирлимом. Они говорили, какой лучше дорогой ехать к какой-то Катафире, где Илеоре помогут обуздать дремавшие в ней силы. И если они не успеют, мир погибнет. Расспросить колдуна он не успел, тот умчался по делам. Теперь Вадим припоминал и слова Илеоры о даре. Кажется, Ирлим тоже упоминал что-то о демонах, которых она способна призвать. Получается, даже когда принцессу выкрадут, проблема не решится?

На подготовку совсем не было времени. Назавтра предстояло собрание с подробным разъяснением плана, и уже следующим утром они отправятся спасать принцессу. Все это выглядело по меньшей мере неправдоподобно. Принцессы, колдуны, злодеи… Словно попал в сказку. В какую-то невеселую сказку. Вадим устало хмыкнул. «Пожалуй, я просто больной на голову шизофреник», — вновь поставил он себе привычный диагноз и отвернулся к стене.

***

— Матушка, на что похож большой мир? — спрашивает маленькая сероволосая девчушка, сидя на коленях у Данашири Нионской — королевы великой страны Саории. Голубые глаза девочки блестят любопытством. Она без конца ерзает и мешает заплетать себе волосы.

— Не крутись, лисенок! А то получится кривая коса.

— Ну и что-о-о? Все равно никто не видит меня, кроме тебя и нянечки, — малышка хнычет. — Хочу на улицу! Я слышала там детские голоса. Мне рассказывали, что на улице можно собираться вместе и играть в разные игры.

— Интересно, кто рассказывал? — приподнимает одну бровь Данашири. — Кого мне наказать?

Малышка Илеора испуганно вжимает голову в плечи, зажимает рот рукой и умоляюще смотрит на маму.

— Ладно, ладно… Не скажу твоему отцу. Но впредь, пожалуйста, будь более осмотрительна в словах.

Долгие годы Илеора была послушна, идеально послушна, лишь в мыслях лелея фантазии о внешнем мире. Она ничего не знала о людях за стенами собственной комнаты. И встретив одного из них, беспечно забыла о последствиях непослушания, увлеклась новыми переживаниями. О, как жалела она сейчас об этом! Забившись в угол собственной комнаты, Илеора была не в силах остановить слезы. Как могла она поступить так неразумно? Как могла поверить, что сможет кому-то помочь? Как вообще ей пришло в голову, что она сможет сделать что-либо самостоятельно? Ведь она ничегошеньки не знала ни о страже, ни об их сменах. Чего она хотела? Чего добивалась? Любимая нянечка теперь жестоко убита у нее на глазах.

Нора была с ней с самого рождения и заменила пропавшую мать. Она была окошком в мир, единственным по-настоящему родным человеком. Боль, которую испытала Илеора, при виде смерти Норы, отпечаталась в сознании, в каждой клеточке тела. Будто она сама находилась на месте няни.

Илеора горько всхлипнула. Слез не осталось, но судорожные вдохи все еще сотрясали тело. А стражницы… Разве они заслужили такой смерти? Сегодня ночью умерли четыре женщины. Из-за нее. И венценосный отец дал ей это осознать. Он говорил такие слова, о существовании которых Илеора раньше понятия не имела. Кричал так громко, что закладывало уши. Страх, отчаяние, жалость, чувство вины, ненависть к отцу — все подкрепилось отвращением и стыдом, когда придворные лекари привели ее в комнату, раздели, осмотрели и ощупали со всех сторон. При этом отец стоял рядом и пристально наблюдал за бессмысленным и унизительным, на ее взгляд, действием. Что они там хотели найти, Илеора не понимала. Но, видимо, не нашли ничего подозрительного, потому что лекари с облегчением выдохнули, а отец, зло сверкнув глазами, молча покинул покои.

Илеора ела все, что дадут, надевала то, что принесут, вела себя так, как требовалось. Отец пообещал пытать на ее глазах каждую прислужницу, которая не сможет заставить Ее Высочество вести себя должным образом. И она безропотно подчинялась. Илеора не забыла крики несчастных женщин, их искалеченные тела. По ночам долго не могла заснуть, обливаясь слезами, а когда засыпала, видела кошмары, пострашнее тех старых о преследующем ее монстре.

— Госпожа! Ваше Высочество! — позвала служанка. — Прошу вас, идемте со мной. Жених приехал и хочет посмотреть на вас.

— Жених? — апатично переспросила Илеора.

— Да, моя госпожа.

— Свадьба уже завтра? — Илеора приподняла голову и с тоской поглядела на служанку.

— Да, моя госпожа.

— А я так и не знаю, что должна делать женщина после замужества… Мне обещали рассказать, — насупилась она.

— Завтра утром вам все объяснят, — печально ответила няня.

Илеору завели в покои отца. Там не было стражи. Только сам король и Он. Илеора вздрогнула, увидев огромного роста мужчину, развалившегося в кресле. Темные, коротко стриженные волосы, черные, глубоко посаженные глаза на грубом лице, огромные руки, каждая из которых могла обхватить ее шею, ухмылка, не предвещавшая ничего хорошего, и этот взгляд… Точно она самое аппетитное блюдо из всех, что ему приходилось видеть. На мгновение ей даже показалось, что у него потекли слюни. А в глазах его будто пылал огонь. Илеора ощутила себя жертвенной куропаткой, принесенной к алтарю темного бога Гуинура.

Отец сидел довольный и светился точно фонарь, чего Илеора никогда прежде не видела. Король выпроводил взглядом служанку и произнес:

— Давай, деточка, подойди.

Илеора не сразу догадалась, что таким ласковым голосом обращаются к ней. Она обернулась назад, ожидая увидеть какую-то «деточку». Никого. Илеора опустила голову, стиснула зубы и сжала от ярости кулаки и с удивлением ощутила, что желает смерти родному отцу.

— Илеора! — прошипел Эфимаз. — Наш уговор еще в силе. Ослушаешься — знаешь, что будет.

Она вся съежилась. Больно… В груди все сжалось от злости, обиды и страха. Настойчивый голос отца заставил вздрогнуть:

— Иди к нам.

Илеора подошла, глядя в пол. Гость встал. Не смог дождаться, когда к нему подойдут, и приблизился сам. Приподнял ее голову за подбородок. Илеора зажмурилась, не представляя, что сейчас будет.

— Красавица, — проговорил он грубым хрипловатым басом. — Она не знала мужчин, как я и просил?

— Именно так, Дагрон. Она чиста как первый снег, — услышала Илеора довольный голос отца.

Илеора наконец осмелилась взглянуть в лицо жениху. Но лучше бы она этого не делала. В хищных, пожирающих ее глазах бушевало пламя Гуинура, грозящее спалить дотла. Она вздрогнула и отвела взгляд. Дагрон сжал подбородок сильнее.

— Смотри на меня! — приказал он. — В глаза смотри.

Илеора нервно сглотнула и едва заставила себя выполнить приказ. Жених прищурился и пристально всмотрелся в глаза, словно старался разглядеть там нечто очень важное.

— Не будешь осматривать? — раздался позади удивленный голос отца.

Когда он успел встать и подойти, Илеора даже не заметила. Все, что она видела, — это изучающие ее черные глаза.

— Все в порядке, — Дагрон легонько оттолкнул Илеору и выпрямился. — Я верю тебе, Эфимаз.

— Как знаешь, — хмыкнул отец и добавил мягко: — Ступай, деточка.

Илеора на негнущихся ногах побрела к выходу. На пороге она остановилась и отважилась обернуться. Отец уже сидел за столом и пил из позолоченного бокала. А Дагрон так пристально смотрел на Илеору, что та невольно отшатнулась. Сейчас она поняла, что этот человек берет ее в жены совсем не для того, чтобы сделать счастливой, как говорили ей всю жизнь служанки. Нечто темное в его взгляде напоминало монстра из снов. Илеора поспешно отвернулась и покинула покои отца.

Илеора в пышных, расшитых драгоценностями одеяниях спустилась к гостям. Ей хотелось закричать, позвать на помощь. Но кого? Если главный человек в стране продал ее без всяких сожалений, а единственная любимая нянюшка мертва? Память была еще слишком свежа, и к горлу подступил ком. Перед глазами поплыло. Ночью Илеора раздумывала о побеге, но теперь не видела для себя ни малейшей возможности. Ее не оставляли одну. Ни на мгновение.

— Ваша светлость! — испуганно зашептала служанка и дернула ее за рукав. — Вы обещали, моя госпожа! Прошу вас, пощадите! Осталось потерпеть совсем немного, скоро подействует снадобье.

Илеора вздохнула, отвернулась от встречающей толпы, быстро вытерла рукавом глаза. Если она заплачет, отец казнит новую служанку. Так было сказано. Нет, она не допустит еще чьей-то смерти. Надо продержаться.

— Идемте, — голос служанки дрожал.

— Не беспокойся, — шепнула Илеора и повернулась снова к гостям. — Я не заплачу.

Ее встретили громкими, оглушительными приветствиями. Со всех сторон заиграла музыка, в воздух полетели лепестки цветов. И они сыпались до тех пор, пока туфли не начали проскальзывать на мягких лепестках. Приходилось тратить немало усилий, чтобы идти ровно. Илеора надеялась отвлечься, но, как назло, вспомнила слова Норы: «Я поведу вас, моя госпожа, к жениху, как должна вести мать». И отчаяние захлестнуло с новой силой. Илеора была на грани, когда наконец отвар подействовал — она провалилась в безразличие и полузабытье, перестав на время думать и чувствовать боль в душе.

Перед глазами поплыл туман. Даже звуки казались приглушенными и неразборчивыми. Хорошо ощущала Илеора только горячую огромную ладонь жениха. Иногда его рука разжималась, тогда Илеоре нужно было кланяться или что-то пить. Все действия она совершала лишь по подсказкам и не понимала, что они означают. Впрочем, и не хотела ничего понимать, пребывая в полузабытье.

В себя она начала приходить в тронном зале, где состоялось пышное пиршество. Гостей оказалось так много, что они с трудом разместились за длинными столами, никого из них Илеора не знала. На столе стояли яства, каких прежде ей не доводилось видеть. Жених уже перестал есть и сидел рядом с отцом, откинувшись в кресле. Они негромко беседовали. Новоявленный супруг медленно потягивал темно-красное вино, а слуги следили, чтобы чаша не пустела. Илеора тоже решилась попробовать и пригубила сладковатый напиток.

— Много не пей, — послышался грубоватый голос над ухом. Обернувшись, она столкнулась взглядом с женихом — кажется, его звали Дагрон.

Он смотрел цепко, слегка прищурившись. Поймав ее взгляд, Дагрон ухмыльнулся и наклонился ближе.

— Ты со всеми успела попрощаться? — прошептал он, обдав горячим дыханием.

Илеора вздрогнула, отвернулась, уставилась в свою тарелку, на которой уже лежало фруктовое желе, украшенное лепестками цветов. Успела ли? Нет, она не успела попрощаться ни с кем из дорогих ей людей. Опять перед глазами встали недавние события. Опять ее захлестнуло отчаяние. Тринадцать дней после смерти полагается возносить траурные молитвы Савирату, а не сидеть за праздничным столом и пить вино.

Илеора отпросилась в уборную, чтобы хоть немного перестать сдерживать рвущиеся наружу слезы. Ее сопровождала уже чужая служанка — полноватая женщина Вура. И там, на каменном полу за закрытой дверью, Илеора позволила себе разрыдаться. Сидя взаперти, она так лелеяла мечты о том времени, когда сможет свободно покидать свою комнату, о внешнем мире, так ждала этого дня. Но ни одно из ее ожиданий не сбылось.

Хотелось вернуться в тот день, когда в тени колонны возник человек, хотелось изменить все, рассказать Норе той же ночью, упросить помочь. Тогда милая няня осталась бы жива, ни в чем неповинных стражниц не лишили бы жизни. И Вадим ждал бы ее под дворцовой стеной, чтобы попроситься на службу…

Вура что-то говорила, но Илеора слышала только собственные отчаянные рыдания. Сколько прошло времени, она не знала. Просто в один момент вдруг слезы перестали катиться по щекам, в душе возникла пустота. И тихий страшный голос в собственном сознании прошептал:

— Скоро ты будешь моей!

Испуганно вздрогнув, Илеора заморгала и растерла слезы рукавам.

— Ваше Величество, мне надо привести вас в порядок, — Вура гладила ее по спине. — Негоже в таком зареванном виде перед лицом супруга являться. Дам вам совет, моя госпожа, Его Величество ужасно не любит женских слез на пустом месте. Когда ему захочется, чтобы вы поплакали, поверьте, вы поймете.

Деловой и покровительственный голос служанки немного привел в себя. Илеора нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, шмыгнув носом.

— Да что я буду вас пугать заранее… — махнула рукой Вура. — Думайте о хорошем, Ваше Величество! И знайте, о вас он как о драгоценности говорит, никаких средств не жалеет.

— Почему? — Илеора подумала, что Дагрон может что-то знать о ее даре. Интересно только, откуда?

— Ну, то простой служанке неведомо, — Вура развела руками.

Илеора поникла и позволила предусмотрительной служанке привести себя в порядок. Посидев еще несколько минут, они вышли в коридор и направились в сторону отдаленного шума продолжавшегося пира.

По пути Илеора задержалась у огромного темного окна в коридоре, выходившего на внутренний двор. Странное предчувствие наполнило ее сердце. В груди все сжалось, напряглось подобно струне. Илеора вглядывалась в темноту ночи, стараясь понять причину странного предчувствия.

И вдруг там, за окном, вспыхнул яркий свет. Множество маленьких и больших огоньков разорвали пространство ночи не слышимым доселе грохотом. Внезапный восторг наполнил измученную душу, никогда в жизни не видевшую столь грандиозного зрелища. Огни взрывались из крошечной, почти невидимой точки, превращаясь в разноцветный искрящийся цветок, освещая собой двор и крепостные стены. На минуту Илеора позабыла о свадьбе, женихе, довольной физиономии отца, даже смерти нянечки. Она все отдала бы, чтобы смотреть на полыхание небесных огней вечно.

— Ох, это искусство далекой Астонии! — восхитилась служанка. — Не думала, что доведется увидеть! Идемте, моя госпожа, Его Величество ожидает вас.

***

Вадим сидел за каменным столом, приглашенный на совет. Перед советом он расспросил Ирлима о Дагроне, и теперь пребывал в ужасе от услышанного. Колдун поведал о том, что повелитель страны Тумана за свою жизнь извел множество девушек, что несчастные, оказавшиеся в его власти, умирают долго и мучительно. По слухам, даже слуги не поднимаются на этаж, когда их повелитель изволит «развлекаться», — настолько страшные раздаются крики из его покоев. Тела погибших трудно узнать из-за увечий. Последние две наложницы предпочли покончить жизнь самоубийством, чтобы не оказаться во власти короля. От подробных описаний у Вадима в горле встал ком, мешая нормально вздохнуть. Никакого иного определения этому человеку, кроме как мразь, не находилось. За такие вещи в цивилизованных странах вешают.

Из-за собственного живого воображения Вадим плохо слышал обсуждения совета. Но постепенно до него дошла одна вещь. Его представления о времени оказались неверны. В то время, когда в собственном мире Вадима не прошло и двух дней, тут Илеора уже стала женой Дагрона. Аккуратно переспросив сидящего рядом мужчину с тонким шрамом на лбу, он получил ответ:

— Дагрон прибыл в Саорию девятого числа прошлого месяца.

— А сейчас какое? — у Вадима появилось нехорошее предчувствие.

— Второе число среднего месяца Савирата, — недовольно прошептал мужчина.

На минуту Вадим завис, раздумывая, откуда такой скачок во времени. Неужели их миры развиваются не параллельно, а как-то иначе? Как в легендах, где попавший в эльфийские владения путник, прожив с ними день, возвращался к уже постаревшим собственным детям, только наоборот. Получается, один день жизни в его мире равен месяцу в этом? Чушь какая-то… И тут Вадим понял — все те ужасы, которые с таким старанием описывал Ирлим, уже вполне могли произойти с несчастной наивной принцессой. Его пробил озноб. А на ум пришел только один вопрос:

— Тогда какого хера я тут сижу? — Вадим дернул Ирлима за рукав. Несмотря на присутствие королевы, он не беспокоился о соблюдении приличий. Все, о чем мог думать, — испуганное лицо Илеоры в камере. Что, если сейчас ей так же плохо, как было и ему в пыточном зале? Вадима замутило. — Прошел почти месяц со дня их свадьбы! Почему вы собрались «спасать» ее только сейчас?

— Потому что из дворца ее похитить невозможно, — спокойно ответил Ирлим. Так спокойно, словно речь шла о буханке хлеба из супермаркета. — Самый удобный момент напасть на Дагрона по пути к Друргоу.

Вадим на мгновение опешил. Члены собрания с удивлением повернулись в его сторону. Они сидели и смотрели на него как на дурака, их лица суровые и спокойные не выражали ни процента беспокойства, которое бушевало сейчас в душе Вадима. И он не понимал, почему они себя так ведут.

— Вы серьезно?! — он невольно повысил голос.

— Успокойся, Аридан, — шепнул Ирлим.

Данашири с осуждением уставилась на того, кто осмелился ее прервать.

— Успокоиться? — Вадима начинало трясти.

Он прекрасно понимал, как выглядит со стороны, но слишком живые образы стояли перед глазами после рассказов колдуна. То, от чего Вадим надеялся уберечь Илеору, отправившись в другой мир, получается, уже случилось? Он опоздал?

— Тише, — Ирлим мягко положил руку на плечо. — Прости, я не успел все объяснить. Но ведь ты…

— Лучше молчи, старый хер, — огрызнулся Вадим и сбросил руку колдуна. — Ты мне что сказал, а? «Мы должны помешать свадьбе», — язвительным тоном передразнил старика Вадим.

— Я и не соврал. Настоящая свадьба будет в королевстве мужа, — парировал колдун.

Вадим зло глянул на него.

— Хочешь сказать, что за месяц с ней ничего плохого не произошло? Он приехал ее «за ручку подержать»?

— Ирлим, спорить со своим неотесанным учеником будешь после собрания, — раздался вдруг холодный голос королевы. — Ведлем, выведи мальчишку, он мешает.

— Я и сам могу, — бросил Вадим и резко поднялся, отчего стул под ним с грохотом опрокинулся. Но он не собирался извиняться, только глянул с осуждением на королеву, развернулся и отправился на выход.

Слишком невозмутимым было лицо Данашири, слишком спокойным. Если бы нормальная мать знала то, что знает сейчас Вадим, возглавляла бы она так преспокойно собрание? Сидела бы вальяжно в кресле и находила бы слова, чтобы ругать подчиненных? Но какого черта Ирлим не сказал сразу? Почему, расписав в красках нареченного принцессы, не объяснил, что свадьба уже сыграна? Вадиму стало тошно. От королевы, от колдуна, от пыльных узких проходов. Хотелось поскорее вырваться отсюда, оказаться где-нибудь подальше. А лучше проснуться и узнать, что вся эта история от начала и до конца лишь плод его больного воображения.

За считанные минуты Вадим преодолел сеть извилистых коридоров и оказался под ночным небом. Здесь луна была намного больше, чем он привык видеть в своем мире. Холодный белый свет заливал холмы и быструю небольшую реку неподалеку. Чистый, неиспорченный выхлопами мегаполисов воздух быстро остудил голову. Он смотрел на рябь воды вдалеке и уже совершенно иначе воспринимал случившееся. Может быть, все не так плохо? Ведь политические союзы создаются не для того, чтобы убивать невест в первый год свадьбы? Да и разве отец в состоянии продать дочь маньяку? Пусть Эфимаз не был с Илеорой ласков, но неужели совсем не любил?

А потом Вадим ощутил себя ничтожным муравьишкой, который забрел в чужой муравейник и пытается казаться важным и нужным. А ведь на деле тут и без него прекрасно справлялись, раз Ирлим не удосужился предупредить о свадьбе.

«Что вообще я тут забыл? — мысленно ругал себя Вадим, стараясь думать рационально. Разве так следовало поступить прагматичному современному человеку, коим он себя раньше считал? — Какого хрена поперся к старику сам? Мне что, первого раза не хватило? Я долбанутый на всю голову мазохист! Это точно. Разве нормальный человек променял бы стабильную работу, жилье, сравнительную безопасность и жизнь со всевозможными удобствами на черт-те что? Не-е-е-т…У меня явно проблемы с головой!»

Он зло покосился в сторону выхода из пещеры, откуда доносились шаги. Ирлим. Скорчив самое презрительное выражение лица, на которое только был способен, Вадим заявил:

— Чего тебе?

Ирлим поравнялся со своим «учеником».

— Струсил? — произнес он с вызовом.

— Пф-ф-ф… — фыркнул Вадим. — Мне плевать, что ты там себе думаешь, и что скажешь.

— Ну и переполох ты устроил, — продолжил колдун. — Королева теперь не доверяет тебе.

Вадим издевательски хмыкнул.

— Ты серьезно? Уж хотя бы ты не прикидывайся! Если они чокнутые садюги, и ничего неестественного не видят в положении своей принцессы, то ты-то все прекрасно понимаешь. Ты меня звал, чтобы спасти девчонку. «Помешать свадьбе», — напомнил Вадим. Он ощутил, как гнев уходит, уступая место опустошенности и отчаянию. — Почему солгал мне? Что нам делать теперь? Все, что с ней могло произойти, уже произошло. Может быть, она уже поступила как те наложницы и выбросилась из окна? Может быть, уже некого спасать?

Ирлим присел на камень и оперся на посох.

— Ты отказываешься помогать? — он посмотрел испуганным взглядом и добавил едва слышно: — Неужели в этот раз вам не хватило времени…

«В этот раз», — в сознание врезалась фраза, брошенная стариком. При других обстоятельствах Вадим бы обязательно уточнил, но сейчас был слишком зол. Вадим отвернулся. Он ненавидел старика, без спроса влезшего в его жизнь, ненавидел себя за то, что доверился ему. Вадим не мог отделаться от чувства, что колдун руководил его жизнью, как кукловод марионеткой. Он манипулировал, лгал, устроил экскурсию в пыточный зал, так сказать, с полным погружением. Видите ли, ждал нужного момента! Да как вообще Вадим после всего отправился к нему сам? И словно в ответ, перед глазами всплыл образ Илеоры, сидящей на подушке. Да, колдун знал, что делал, когда отправил его без всякого спроса в комнату к принцессе.

— Стало быть, — продолжал тем временем Ирлим, — девочка интересовала тебя, лишь пока была невинна и по-детски безмятежна? Теперь же тебе она не нужна? Ты бросишь ее умирать? Пока она в его руках, ее мучения не прекратятся.

Вадим покачал головой.

— Какие мерзости ты говоришь… — тихо сказал он. — Знаешь, я не понимаю только одного: если ты знал, что мы не успеем выкрасть Илеору до свадьбы, зачем просил помешать свадьбе? Думал, я не догадаюсь? Совсем за идиота меня держишь?

— Я подумал, что, если скажу, ты не пойдешь со мной… — обреченным голосом проговорил Ирлим. — Разве я не прав? Ты мог бы подумать о том, что ей не помочь, и остаться. А если бы я совсем не рассказал о Дагроне, разве ты пошел бы со мной для того, чтобы спасти мир? Ты пошел только ради Илеоры.

Вадим вздохнул. Как все точно просчитал проклятый колдун.

— Ну и что теперь? — обреченно спросил он. — Если все так плохо, как ты говорил, не легче прикончить принцессу по-тихому? Тогда и ее страданиям придет конец, и мир спасать не придется…

— Ее нельзя убивать… — ответил Ирлим с сожалением в голосе.

Вадим хмыкнул, подумав, что совершенно не удивлен тону старика. После всех манипуляций Вадим не верил в добросердечность Ирлима.

— Зря ты так смотришь, — колдун словно прочитал его мысли. — На кону жизни множества людей. Этого мира…

— Это не мои проблемы, — категорично заявил Вадим. — Я шел помочь девчонке. Но ей уже не поможешь.

Ирлим тяжело вздохнул и склонился к земле, сгорбился как настоящий старик, каким казался очень редко. Словно вдруг вспомнил всю тяжесть прожитых лет, все беды и разочарования, постигшие его на этом свете. Трудно представить, что человеку, пережившему многое, интересна судьба мира. Вадим про себя подумал, что старик точно ненормальный. В таком почтенном возрасте любой заботится о своей загробной жизни. Кто молится, кто прячет золотишко, каждый по-своему. Но судьба окружающего мира… Разве должна его волновать?

— Что ж… — произнес колдун. — Я вижу, ты хочешь домой. И я отправлю тебя. Но прежде мне надо попытаться вызволить девочку. Хоть без твоей помощи наши шансы сильно уменьшились, я не отступлю.

Вадим молчал. На душе было пусто и тяжело. Он не мог найти в себе причины, чтобы отказаться от данных колдуну слов, но и говорить об этом не хотелось. Мысль, что его используют, крепко засела в голову, и Вадим уверился в ней окончательно. Колдун, королева, ее солдаты — никто не торопился спасать Илеору от человека по имени Дагрон. Все они думали только о предназначении, проклятии и хрен знает о чем еще. Так же будет и с ним. Вадим Королев выполнит свою роль, а потом его кинут хоть под первым попавшимся кустом, хоть тут, в пещере.

— Наша вылазка займет несколько дней, — нарушил тишину хрипловатый голос колдуна. — Дождись меня, Аридан.

— Не называй меня этим дурацким именем, — прошептал Вадим и отправился обратно в тоннель, забрав с собой факел старика.

Вадим ушел в темноту пещеры, но заблудился по дороге, потерявшись в ответвлениях и коридорах. После получасового скитания по подземным катакомбам он остановился в небольшой комнате со старыми свитками, столом для чтения и парочкой стульев. Свитки были свалены в кучу, словно гора мусора. Наугад Вадим вытащил первый попавшийся, развернул. Удивительно, но он понимал все, что написано. Буквы, совершенно непохожие на родные, сплетались и обретали смысл в голове. Неужели его волшебные знания языка распространялись и на письменность? Удивившись, он позабыл про усталость и раздражение и принялся читать. Какие-то религиозные тексты, правила. Вадим пробегал глазами один за одним свитки и чувствовал необъяснимое волнение. Сердце стучало как перед первым прыжком с парашютом.

И вот он уже уселся на полу рядом с кучей, продолжив перебирать свитки. Удивительно, как можно так быстро приспособиться к совершенно новому миру. А вдруг он и в самом деле некий «избранный»? Эта мысль позабавила и отвлекла от тяжких раздумий. Спустя пару минут Вадим перестал восхищаться способностью понимать эти странные рукописи и принялся вникать в суть прочитанного. На глаза попалась ветхая книга.

— «Краткое описание бытия», — прочитал он. — Хм… это типа нашей Библии?

Вадим аккуратно открыл первую страницу, она захрустела, толстые листы с трудом разлепились.

«Нельзя познать все сущее, ибо сущее многогранно. Все имеет грани — предметы, живые твари, иные существа, целые миры».

Вадим скептически сморщился: «Очередная философия, бредни бездельников. Поэтому ее давно никто и не читал, судя по всему…» Но закрывать не спешил, все дальше и дальше пролистывая тяжелые истрепанные страницы.

«Нашим миром управляют люди, и демоны с нечистью тут лишь нежеланные гости, на которых есть у нас управа. Но есть и такие миры, где человек в меньшинстве, и даже такие, где одни только демоны или иные существа».

— Логично, — хмыкнул Вадим. Он наконец понял, о чем эта книга. Не просто размышления какого-то старца, а представления местных о мире. Что ж… Может, книга хоть немного прольет свет на происходящий с ним кошмар.

«Но нельзя полагать, будто все миры отдельны друг от друга. Как пузыри в воде связаны общим веществом — водой, так и миры находятся в постоянном взаимодействии в первозданном Хаосе…»

Некоторые абзацы прочитать было невозможно, буквы расплылись от сырости и времени.

«… и вместе с новым миром рождается его Наблюдатель. Он по своему разумению хранит мир, развивает его — в этом задача Наблюдателя и его смысл существования. И горе Наблюдателю, не сумевшему сберечь свой мир! Искаженный смертью и Хаосом он теряет волю и рассудок, превращаясь в Разрушителя, который движим единственной целью — проникать в чужие миры, захватывать и уничтожать».

— Мда-а-а, — протянул Вадим вслух.

Он перестал понимать смысл текста, остановился и со словами: «Бред какой-то!» решительно захлопнул книгу. С тоской окинул взглядом кучу серых свитков и прислушался. Где-то за стеной послышались тяжелые шаги. Сердце дрогнуло и часто забилось в груди, а самому Вадиму захотелось зарыться в пыльные свитки, чтобы пришедшие палачи не нашли его… Палачи? Вадим мотнул головой. Как долго он будет помнить о двух днях, проведенных в подвале королевского дворца? «Повезло, что шрамов не осталось, — подумал он, стараясь отогнать лишние мысли и успокоиться, — так можно убедить себя, что все это приснилось». Но память, как назло, подкидывала самые страшные моменты.

Тогда Вадим прибегнул к верному способу, каким неоднократно пользовался в пустой квартире после ночных кошмаров. Надо думать о чем-то хорошем, чтобы вытеснить панику из головы. И Вадим вспомнил Илеору. Ее испуганные глаза в сумраке темницы, трясущиеся от страха руки. «Дурочка, зачем только спустилась? Тебе же нельзя было покидать комнату», — обратился он к ней мысленно и вдруг замер, уставившись в одну точку.

И тут пришло в голову то, над чем до пор не хватало времени подумать. Да, принцесса никогда не выходила оттуда, но на свой страх и риск пошла к нему — парню, которого практически не знала. Она хотела помочь, пусть и не понимала, как. Растерянная, как котенок-слепыш, она искала, не понимая, что ищет. Стремилась сделать хоть что-то, лишь бы не сидеть на месте. Вадим вспомнил ее чуть теплые руки, горячие слезы, мягкие губы.

— Черт! — выругался Вадим в пустоту. — Как же меня угораздило впутаться в этот дурдом?

Он вздохнул и подумал, что даже если мамаше удастся спасти Илеору, некому будет помочь ей пережить ужасы прошлого. Вряд ли Нору оставили рядом с принцессой после замужества. Кто теперь побеспокоится за нее? Илеора одна во всем этом мире. Так же, как и он сам. Вадим прислонился к стене спиной, запрокинул голову к потолку и закрыл глаза. Рядом потрескивал факел, где-то в углу возилась мышь, легкий сквозняк шуршал свитками, пахло пылью и старостью. Так захотелось спать, что даже предложение вернуться домой не заставило бы встать его на ноги. Вадим обнял колени руками и положил на них голову. А в следующий миг погрузился в царство Морфея с его соблазнами и страхами. Еще один параллельный мир.

Проснулся Вадим от дикого холода. Открыл глаза и зевнул. Факел лежал в паре метров, искрил и едва светил. Усилием воли Вадим заставил себя подняться с пола, где валялся, свернувшись на холодных камнях. Это как же надо было устать, чтобы вырубиться на голом полу? От холода зуб на зуб не попадал и пальцы едва шевелились.

— Бр-р! — потряс он головой.

Вадим решил, что нужно найти свою каморку и там согреться под теплым одеялом, поднял с пола факел и пошел. Он никак не мог согреться — дрожал всем телом и икал от холода. Вскоре впереди послышались голоса. Вадим удивился: неужели он проспал до самого утра? И действительно, воины уже собирались на задание, Ирлим раздавал приказы и с тоской поглядывал в сторону кельи Вадима.

Данашири ходила среди воинов, проверяла, как заточены мечи, хватает ли стрел. Помогала закреплять доспехи. Глядя на эту суету, на бледное лицо королевы, Вадим внезапно подумал, что, может быть, все не так, как ему показалось вчера. Эта женщина пыталась сбежать с маленькой дочкой больше десяти лет назад, а после не оставляла попыток выкрасть ее, посылая подданных на смерть. Вероятно, будь у нее достаточно людей, она затеяла бы войну. Но, не располагая средствами, была вынуждена ждать «нужного момента». Переезд принцессы из одной страны в другую действительно удачный момент, как ни посмотри.

— Ирлим, — позвал Вадим охрипшим голосом.

Его не услышали из-за суеты. Тогда он набрал воздуха в легкие и крикнул:

— Ирлим!

Большинство собравшихся замерли. После вчерашнего инцидента на собрании на него смотрели с подозрением, осуждением и неприязнью. Но Вадиму было плевать. Он подошел к Ирлиму, лицо которого в момент преобразилось, засияв улыбкой.

— Пошли, дам тебе оружие, — с готовностью произнес колдун. — Обсуждение плана ты вчера пропустил, потому расскажу по дороге.

Данашири подошла к ним и внимательно посмотрела на Вадима.

— Ты уверен, мальчик, что не сбежишь, как только увидишь врага? — строгим тоном произнесла она.

Вадим хмыкнул.

— А вы уверены, что не откажитесь от дочери, когда я приведу ее?

Данашири округлила глаза, а потом мягко улыбнулась:

— Если Ирлим верит тебе, и я верю. Да благословит вас Савират!

Глава 8 Битва

Вадиму выдали кожаный доспех с металлическими пластинами, который весил по ощущениям не меньше пятнадцати килограмм. На голову надели тяжелый шлем. Мужчина со шрамом на лбу дал меч и обитый металлом овальный щит. Вадим кивнул в знак благодарности и глубоко задумался: каким образом надо использовать это оружие? Но подумать подольше и хоть немного помахать мечом для пробы не успел — провозгласили сбор.

Прежде чем забраться на коня, Вадим несколько минут ходил вокруг него, присматривался и думал, как бы не опозориться и не вывалиться на ходу из седла. Вряд ли здесь кто-нибудь подозревал, что «Аридан» пришел из мира, где лошадь скорее декоративное животное, чем средство передвижения. Но повезло — конь оказался покладистый. Про себя Вадим поблагодарил покойного дедушку, который в детстве дал ему пару уроков в деревне, усадив на соседскую лошадку. Благодаря этому он хотя бы имел представление, как держать поводья и управлять животным. Со временем Вадим даже сумел подстроиться под галоп и чувствовал себя более или менее уверенно, хоть и напрягался слишком сильно.

Первое время Ирлим ехал рядом, рассказывал план, и объяснял, почему они так рассчитывали на Вадима. Дагрона Кровавого сопровождала сотня людей. Конечно же, малым отрядом никак не справиться с такой силой. Единственная возможность на успех — разделить войско хотя бы пополам. И, по предположениям Ирлима, такая возможность должна представиться.

Чтобы попасть на территорию Страны Тумана, процессии придется пресечь Дикую реку, берущую начало в Туманных горах, холодную и бурную. Переправиться можно будет только в одном месте — по старому деревянному мосту небольшими группами. И как только половина солдат перейдет на другой берег, нападут воины Данашири. Но, чтобы солдаты не смогли вернуться обратно, следует очень быстро уничтожить мост. Конечно же, к нему просто так не подпустят. И именно в этом должен будет помочь Вадим. Перемещенный колдовством Ирлима, он отвлечет на себя внимание солдат, пока сам колдун подожжет мост. А когда огонь всколыхнется над рекой, остальные воины нападут на процессию.

Они ехали через древний темный лес почти сутки с короткими перерывами на отдых. Солнечный свет почти не проникал через толстые ветви могучих деревьев, и потому всю дорогу отряд передвигался в сумраке. Ирлим возглавлял шествие. Вадим даже мысленно похвалил старика за то, что тот отлично управлялся с лошадью. Сам же Вадим держался в седле только благодаря армейской выдержке, а к закату следующего дня не чувствовал ног. Едва прозвучал сигнал к привалу, он сполз на землю и без сил свалился под дерево.

Усталость смыкала веки, а тело гудело от перенапряжения, но сон не шел. Только сейчас подумалось, что там — в прошлой жизни — Вадим Королев никогда не убивал людей. Калечил — да, но не лишал жизни. Конечно, самого Дагрона он был готов убить с особой жестокостью. Но разве королевская стража заслуживает смерти? Они обычные люди. От этих мыслей пробил озноб. Как он поведет себя в реальном бою? Не помутится ли рассудок, как у солдата-новичка в документальных фильмах про войну?

— Не бойся, — вдруг услышал он голос Ирлима. — На нашей стороне внезапность. Дагрон не ожидает нападения на такой многочисленный отряд. К тому же все считают, что раз свадьба состоялась — дело сделано. А с твоей помощью мы просто обречены на успех. Ведь никто, кроме тебя, не способен перемещаться.

Голос Ирлима и правда казался веселым. Совсем как раньше, когда он был лишь дедом Петей.

— Угу, — кивнул Вадим.

— Я рад, что ты пошел с нами, — колдун ободряюще потрепал его по волосам.

— Я делаю это для Илеоры, — мрачно пробормотал Вадим. — Не для тебя или твоего мира.

— Знаю, — улыбнулся Ирлим. — Все, что мы делаем, мы делаем для себя. Но любыми деяниями влияем на судьбы других.

Вадим вздохнул и прищурился, вглядевшись в колдуна. «Какого только черта ты печешься о мире во всем мире? — подумал он. — К тому же на старости лет… Ну да пофиг. У меня своя выгода, у него своя». Вадим отвернулся и закрыл глаза, в надежде хоть немного поспать.

***

К рассвету отряд оказался на опушке леса перед широкой бурной рекой — границей между Саорией и страной Тамана. И название оправдывало себя сполна. От реки расползался во все стороны густой молочно-белый туман. Противоположный берег и мост расплывались и терялись из виду.

Справа проходила дорожная колея. Широкая и, по всей видимости, пользующаяся популярностью. Вадим огляделся. От места, где скрывались люди королевы, до моста было не меньше полсотни метров — невыгодная дистанция. Их вполне могут перебить еще на подходе. Вадиму стало не по себе. Конечно, его «телепортирует» колдун. А остальные? Не факт, что и половина из отряда доберется к месту настоящего сражения.

Вадим оглядел соратников. Сосредоточенные хмурые лица. Пожалуй, они тоже не питали иллюзий по поводу вылазки, но были готовы пойти на смерть ради королевы. Или ради денег, которые она им обещала. Кто знает? «Надеюсь, если все полетит к херам, старик вытащит меня…» — подумал Вадим и мрачно уставился в сторону дороги, судорожно сжав рукоять меча. Он надеялся, что в дороге у него будет возможность хоть чуть-чуть потренироваться. Но отряд так спешил, что на привалах хватало сил, только чтобы поесть и немного отдохнуть.

Ночью так и не удалось уснуть, зато теперь Вадим клевал носом. Он почти заснул, когда вдалеке послышался неясный шум. Сонливость улетучилась моментально. Солдаты напряглись, Ирлим отошел за ствол толстого дерева. Хоть рассмотреть прячущихся в кустах людей было невозможно из-за тумана, воины сильнее пригнулись к земле. От утренней росы промокла одежда, нос щекотал запах колосящихся трав. «Должно быть, тут скоро будет осень», — пронеслась последняя отвлеченная мысль в голове Вадима.

Первые ряды воинов показались из туманной мглы. Они ехали верхом, суровые, в кожаных доспехах с металлическими нашивками, готовые сражаться, наверняка побывавшие во многих битвах. У Вадима перехватило дух. Опытные солдаты, убийцы. И он — парень из другого мира. Пусть он не раз участвовал в опасных уличных драках, но не в войне. По телу пробежала волна мерзких мурашек. «А что я хотел увидеть? — мрачно подумал Вадим. — Женоподобных мальчиков в костюмах папуасов? Ага — ща-ас…» Он нащупал правой рукой ствол «Макарова» под доспехом. «А что у меня в кармане?» — вспомнил Вадим хитрую загадку из детской книги. Он не собирался отказываться от «козыря в рукаве». Раз уж надо отвлечь солдат — он отвлечет.

Конный отряд остановился у моста. Капитан расставил дозорных, остальные спешились. Реку переходили группами по несколько человек. Туман потихоньку рассеивался, и вскоре можно было разглядеть противоположный берег и сам мост. Действительно, он казался слишком хлипким для большого груза. По объяснениям Ирлима, этот путь Дагрон выбрал как кратчайший. Король привык экономить время в дороге. И конечно же, на союзной территории чувствовал себя уверенно и свободно.

Ирлим положил руку на плечо Вадиму.

— Ты готов? — прошептал колдун.

Вадим кивнул.

— Пока я не вернусь за тобой, оставайся у моста.

Вадим снова кивнул. А в следующий миг в глазах потемнело и перехватило дыхание. Он оказался точно перед обозом. Лошади испуганно заржали. Погонщик выругался и хлестнул одну из них кнутом, явно не подозревая о появлении помехи на пути. Вадим набрал побольше воздуха в легкие и обнажил меч.

— Какого демона! — раздалось у моста.

На голос обернулись двое и тотчас кинулись в атаку. Вадим планировал сразу достать пистолет, но совершенно растерялся. Буквально на автомате он увернулся от летящего в голову меча и поднырнул под руку напавшего слева солдата.

— Схватить живьем! — услышал Вадим со стороны и даже успел обрадоваться, потому что противники опустили тяжеленные мечи.

Но едва Вадим выдохнул, как услышал приближающиеся торопливые шаги сзади. Конечно, его не оставят в покое. Липкий холодный пот выступил на лбу, как только в памяти всплыли подробности допросов. Оказаться снова в пыточном зале — худшее развитие событий. Вадим бросил меч в одного из бегущих к нему солдат — все равно он был бесполезнее палки. Выхватил из кармана макаров, прицелился в одного из нападающих. Выстрел прогремел над лесом, подобно грому, и отозвался эхом со всех концов. Вадим попал в грудь противнику, но не пробил металлическую пластину, а лишь свалил с ног. Птицы испуганно встрепенулись, лошади поскидывали всадников, солдаты отпрянули в сторону.

И тут со стороны леса раздались крики. Вадим дернулся, и как раз вовремя, стрела оцарапала шлем. По всей видимости, приказ «взять живым» больше не действовал.

— Мост! — раздались крики. — Мост горит!

Вадим, улучив момент, пока все отвлеклись, метнулся в сторону и споткнулся о кочку. Он еще не привык к весу доспеха и повалился на землю, едва успев выставить руки перед собой. Чтобы избежать немедленного нападения, Вадим перекатился под стоявшую рядом повозку. Солдаты королевы уже подбежали вплотную и столкнулись в кровавом сражении с противником. От лязга мечей о доспехи и криков людей закладывало уши. Запряженные в повозку кони рванулись, спасаясь от опасности. Вадим едва успел убраться из-под колес.

И только он оказался вне укрытия, острая сталь полоснула по плечу. Спасибо королеве — доспехи выдержали удар. Выставив вперед руку с пистолетом, Вадим выстрелил противнику чуть выше колена, где заканчивались пластины доспеха. Солдат вскрикнул и махнул мечом. Вадим увернулся, вскочил, машинально потянулся рукой к боковому карману штанов за ножом. Вот только в штанах, выданных колдуном, карманов не предполагалось. Ругнувшись про себя, он метнулся в сторону, в надежде найти новое укрытие. Что-то ударило в спину. Похоже, стрела.

Вадим дернулся, пригнулся, кинулся на несущегося к нему солдата, махнул перед ним пистолетом. Маневр удался — противник на мгновение растерялся при виде странного для него оружия. Вадим сбил солдата с ног. Заметив растегнутый ремешок шлема, стащил его рывком и ударил по голове рукоятью макарова.

Вадим скользнул за перевернутую повозку, чтобы скрыться хоть на минуту. В доспехе двигаться было ужасно трудно. Он обливался потом и тяжело дышал.

Вокруг кипела бойня. Солдаты королевы сражались неистово — настоящие профессионалы. Но и враги не уступали. Земля вокруг была завалена трупами и ранеными, а мост уже полностью охватило пламя. Вадим решил воспользоваться тем, что пока на него никто не обращает внимания, и прикрыть товарищей стрельбой из пистолета, но тут отвлекся на огромного роста мужчину, вышедшего из нарядной повозки. Следом за собой громила вытащил Илеору и отдал ее слугам, махнув им рукой. Издалека лицо принцессы казалось абсолютно белым.

— А пока я тут разберусь! — крикнул он и кинулся в ряды своих уже поредевших солдат.

Громила дрался неистово — каждое его движение несло смерть. Едва успев взять оружие, Дагрон положил уже двоих. Его собственные солдаты отпрянули от вожака в страхе. Огромный меч со свистом рассекал воздух. Никакие доспехи не защищали от его мощных атак. У Вадима задрожали и похолодели руки. Но воины королевы бесстрашно ринулись в бой. Дагрон зарычал и кинулся им навстречу, размахивая мечом. Вадим заставил себя успокоиться и глубоко вздохнул. Нажал на спусковой крючок. Выстрел прогремел над сражением, и огромное тело, замерев на мгновение, грузно рухнуло на землю. Солдаты отпрянули от Дагрона с суеверным страхом на лицах.

Вадим подскочил на ноги, обежал дерущихся солдат и кинулся догонять Илеору с охранниками. Прогремело еще два выстрела — Вадим целился по ногам. Солдаты с криками упали, потянув принцессу за собой, но тут же обернулись. Они, видимо, собирались защищаться до конца против неведомого оружия, которое явно пугало их, но не могло заставить бросить мечи. Вадим попал одному точно в глаз, другому — в лоб. Илеора неподвижно лежала на земле лицом вниз и не подавала признаков жизни.

— Принцесса! — воскликнул Вадим. — Принцесса?

Илеора не шевелилась. Вадим проверил магазин — еще четыре патрона — и подбежал к принцессе. Присел рядом, отцепил руку мертвого.

— Илеора, — шепотом и почти с отчаянием в голосе позвал Вадим.

На него смотрели пустые глаза без страха, печали или волнения. Ее лицо было мертвенно бледным, губы посинели, точно от холода.

— Принцесса… — прошептал Вадим обреченно и поднялся вместе с ней.

Илеора резко дернулась, вскрикнула и свалилась на землю, выскользнув из рук Вадима.

— Тише-тише, все хорошо, — попытался успокоить Вадим.

Но принцесса тяжело задышала, задрожала и рванулась в сторону. Вадим присел рядом и попытался обнять, но она оттолкнула его и сжалась. В растерянности он поднялся и обернулся в надежде найти Ирлима. К ним и правда кто-то приближался. Вот только это был не колдун. Дагрон, мучитель принцессы, медленно шел между деревьями и поигрывал кинжалом.

Вадим оторопел. Он помнил, что попал точно в сердце. Или нет? Может быть, все же промахнулся, или громилу спасли доспехи? Хотя, кажется, Вадим не видел на нем брони. Как только Дагрон понял, что его заметили, он громко расхохотался. Вадим нервно сглотнул и сжал трясущиеся руки — стоять столбом не самая лучшая идея. Он поднял пистолет и всадил три пули в грудь противнику, а одну — в голову. Дагрон упал, но продолжал гоготать страшным голосом. У Вадима предательски подкосились колени.

Пожалуй, подобного он ожидал меньше всего. Какой-то оживший человек-Х со страниц детский комиксов. Происходящее было настолько невероятным, что впору было самому вызвать неотложку и попросить укол успокоительного. А лучше отправиться на отдых в клинику на парочку недель. Машинально Вадим скользнул рукой вдоль тела, но вместо привычной ткани толстовки, ощутил холодную сталь доспехов. Нет, телефон ему не поможет, даже если бы оказался под рукой.

И следом в голову ворвались другие мысли. Неужели проклятый старикашка специально не сказал, что этот человек бессмертный? Тогда для чего вся эта показуха с нападением? Или он тоже не знал? Дагрон медленно поднимался, как оживший зомби. Его тело потряхивало то ли от истерического смеха, то ли от агонии. И у Вадима промелькнула надежда, что все-таки громила сейчас помрет, а этот смех просто реакция берсерка на смертельные раны. Но увы, Дагрон встал, расправил плечи, выпятил грудь. Он посмотрел на Вадима, прекратил хохотать и выплюнул пули, последнюю вытащил из быстро затягивающейся раны на лбу.

— Забавная магия, не видел такой еще… — проговорил он, с интересом глянув на окровавленные пули в руках. — Готовься, мальчик!

В следующий миг только чудо спасло Вадима от смертельной раны. Он отскочил от тяжелой руки с кинжалом в самый последний момент, прокатился по земле, резко поднялся на ноги. Дагрон перехватил кинжал острием вниз и снова напал. Вадиму вновь удалось спастись от кинжала, но не вышло избежать удара ногой в живот. Он согнулся от острой боли, и тут же получил удар локтем по спине, от которого потемнело в глазах и перехватило дыхание.

Вадим пытался вырваться, отскочить, просто чтобы увидеть движения противника. Но Дагрон был не только огромным, но и невероятно быстрым. Удары сыпались один за другим, будто со всех сторон. Шлем свалился на землю, а доспехи мало защищали от громилы. От боли стало трудно соображать, перед глазами поплыло. Дагрон схватил его за шиворот, встряхнул, как авоську с овощами, и заставил поднять голову. Вадим с трудом сфокусировал взгляд на покрасневшем от напряжения лице противника.

— Эй, ты! — крикнул тот. — Кто подослал вас? Какой-то слабоумный? Все в этой стране знают, что меня нельзя убить.

Вадим часто моргал и просто ждал смерти. Дагрон швырнул его на землю. Сквозь застилавшую глаза пелену Вадим увидел в полуметре от себя меч мертвого воина, но интереса к нему не проявил, так как не видел смысла сражаться против бессмертного противника. Тяжелые шаги приближались.

— Ну что ж, думаю, я смогу найти кого-то посговорчивей, а ты отправляйся к Гуинуру! — Дагрон замахнулся кинжалом и… Так и застыл на месте.

— Аридан! — раздался вдруг крик Ирлима. — Отруби ему голову! У тебя пять секунд!

Но кажется, Вадим уложился бы и в три. Голос старика словно открыл второе дыхание. Повторять дважды не пришлось. Вадим сделал это, не задумываясь. Потом он пытался вспомнить, как смог так быстро схватить меч, как получилось замахнуться, что снес голову за один удар. Но так и не сумел восстановить в памяти детали.

Вадим свалился рядом с дергающимся в конвульсиях телом.

— Опаздываешь… — прохрипел он, ощутив восторг вместе с сильной физической болью.

Ирлим подошел ближе.

— Еле успел за тобой прорваться, — сердито пробурчал он. — Вечно ты своевольничаешь!

— Что за бессмертный тип? — Вадим повернул голову к колдуну.

— Этот человек заключил сделку с демоном, — ответил Ирлим уже мягче.

— Так он сдох или нет? — недоверчиво переспросил Вадим, скосив взгляд на все еще подрагивающее тело.

Колдун присел рядом с головой Дагрона и провел над ней ладонью. Вмиг голова вспыхнула, точно была облита бензином. И внезапный порыв ветра разнесся по поляне, пригнул тонкие деревца к земле и обломал сухие ветки. Оглушительный отчаянный вой на краткий миг заложил уши. Голова Дагрона потухла. Вадим с ужасом представил, как она, обгоревшая, подкатывается к телу, приростает и…

— Он мертв, — заявил колдун, поднялся на ноги и поправил одежду.

— Он был бессмертным? — ошарашенно пробормотал Вадим. — Это специальный огонь?

— Не совсем бессмертным, — ответил Ирлим. — А огонь самый обыкновенный. Главное, отрубить голову. У Дагрона была слабость, о которой он не знал. Видишь ли, сделки с демонами никогда не бывают честными, сколько бы живых душ за них ни отдали.

— Ах вон оно как… — Вадим даже думал с трудом. Ему казалось, что у него самого тело валяется далеко от головы.

— Тебе повезло, Аридан, — вновь насел на него Ирлим, — что я успел вовремя.

— А почему ты не сказал заранее про бессмертного чувака? — Вадим все еще с трудом верил, что жив. — Тогда я пострадал бы гораздо меньше.

— Вот уж не думаю, что ты бы справился с Дагроном в одиночку, — раздраженно пробурчал Ирлим. — А если бы попытался отрубить голову, он мог что-то заподозрить. Что бы мы делали, если б он выведал у тебя о своей слабости? И кажется, я советовал не уходить с моста. Или твоя дурная голова не запомнила?

Вадим помахал рукой, словно в знак приветствия:

— Я все же рад тебя видеть, противный старикан!

С трудом перевернувшись, он пополз к Илеоре. Ирлим уже стоял рядом с ней.

— Это прискорбно, — обреченно произнес колдун.

Принцесса выглядела отстраненной и больной. Стеклянными глазами она смотрела на труп Дагрона и мелко дрожала.

— Что этот подонок сделал? — Вадим присел. У него болело все тело, но гораздо сильнее болела душа. Увидеть такой Илеору оказалось гораздо труднее, чем он себе представлял. Принцесса не узнавала его, не реагировала на происходящее. Она была похожа на мраморную статую — такая же бледная и холодная.

Вадим приобнял ее за плечи, но та не шевельнулась.

— Ирлим, — он взглянул на старика.

Колдун замер, уставившись в одну точку перед собой, будто превратился в камень. Даже лицо стало походить на серую безжизненную маску.

— Ну что ты молчишь?

Ирлим вздрогнул и очнулся от оцепенения.

— Я надеялся, что это не произойдет в Саории, — обреченным голосом прошептал он. — Ведь настоящая свадьба должна была быть в Тумане. Зачем он сделал с ней это сейчас?..

Вадим горестно усмехнулся. Кажется, старик еще наивнее, чем школьницы из его мира.

***

В чаще леса царила прохлада, мошкара летала тучами. Она кружила над несчастными путниками, раздражала противным писком, лезла в глаза. Илеора спала в повозке, привезенной специально для нее. Девушка-прислужница старательно отмахивала от принцессы досаждающих насекомых. Ирлим ехал впереди с отстраненным видом. А Вадим едва держался в седле и даже не обращал внимание на мошек. И без них он чувствовал себя отвратительно. Перед глазами плыло, а тело нуждалось в покое и заботливых руках опытного травматолога.

Вадим прекрасно понимал, что квалифицированного врача с анестезией тут не видать. Единственное, на что можно рассчитывать, это вернуться в свою каморку в пещере, свалиться на жесткую лежанку и забыться глубоким сном. А еще в голове крутились суетливые мысли. Дело сделано, и принцесса спасена. Только что дальше? Кем теперь станет для нее Вадим, что будет делать? Сможет ли достучаться до нее и пробудить воспоминания? От этих мыслей становилось совсем невыносимо, и он все сильнее заваливался в седле.

Во время привалов Ирлим подходил к каждому раненому и нашептывал что-то, склонившись над больным местом. Благодаря его стараниям, раны затягивались, боль уходила, к солдатам возвращались силы. Вадиму хотелось расспросить колдуна о том, как это делается, но сил не осталось даже на то, чтобы говорить. А когда настала его очередь, Вадим уже дремал, утомленный дорогой, жарой и болью. Сквозь поверхностный тревожный сон он ощутил тепло, расплывающееся по телу. Облегчение медленно растеклось по телу, позволило наконец расслабиться, и он моментально отрубился.

К закату следующего дня отряд добрался до родного убежища почти в полном здравии. На опушке их ждала королева в сопровождении двух служанок и охранника. Данашири ходила взад-вперед, постоянно поглядывая в сторону леса. И судя по вытоптанной поляне, ходила очень много.

— Илеора! — кинулась она навстречу, всплеснув руками. — Оставьте ее у меня в покоях! Пусть Эрн приведет лекаря!

Слуги засуетились. Вадим сполз с коня, добрел до пещеры и поспешил спрятаться в своей каморке в надежде хорошо выспаться. Хоть тело после колдовства Ирлима восстановилось, разум требовал отдыха. Но только он прикрыл глаза, как услышал знакомый голос:

— Как ты? Тебе опять изрядно досталось.

— Меньше, чем ей… — уклончиво ответил Вадим и с трудом присел на лежанке. — И почему опять?

Ирлим кашлянул в кулак и преувеличенно бодрым голосом объявил:

— Ты сделал великое дело, королева вознаградит тебя!

Вадим хмыкнул и сгорбился, будто столетний старик.

— Я пришел, чтобы предоставить тебе выбор, — Ирлим подошел ближе. — Хочешь получить награду сейчас и вернуться домой или останешься тут?

Вадим растерянно моргнул. На минуту его прельстила жизнь вдали от этого кошмара, в тепле и… И вот тут-то он осекся в раздумьях. Что-то странное творилось на душе. В своем привычном мире он не хотел ничего. Не скучал по друзьям, не боялся потерять работу. Словно он всегда жил тут, словно это его родной мир. «Бред, — подумал Вадим. — Этого не может быть. Я помог спасти Илеору, надо идти домой, пока жив». Но вопреки здравому смыслу он мотнул головой.

— Могу я быть телохранителем принцессы? — Вадим обреченно посмотрел на колдуна.

Ирлим широко улыбнулся, будто знал ответ наперед.

— Много воинов погибло, твоя помощь будет неоценима, — сказал он. — Я прикажу Эрну принести еды.

Колдун ушел. Вадим упал на лежанку. Серые холодные стены с каменным потолком нависли над ним, тишина загудела в ушах. Пришедшего молодого слугу Вадим попросил принести вина — это единственное, что могло сейчас оказать ему хоть какую-то моральную поддержку.

***

Илеора открыла глаза и обнаружила вокруг темные стены подземелья, а рядом с кроватью — смутно знакомую женщину.

— Где я? — прошептала Илеора еле слышно.

— Ты дома, моя милая, наконец ты дома, — ответила женщина, заботливо склонившись над ней.

Илеора приподнялась на локтях.

— Меня забрали разбойники? — недоверчиво переспросила она и схватила женщину за руку. — Ты тоже схвачена? Что с нами будет?

— Тихо, тихо, девочка моя. Тебя спасли. Мне удалось сделать это. Столько лет ожиданий и мучений… Я так скучала по тебе, лисичка моя.

— Кто вы? — удивилась Илеора, все еще подозревая подвох.

— Я твоя мама Данашири.

Илеора не верила. Она вскочила и, схватив свечку со стола, поднесла ближе к лицу собеседницы. Приглядевшись, она наконец рассмотрела знакомые черты.

— Матушка! — воскликнула Илеора, бросила свечку на каменный пол и кинулась к ней на шею. — Я так… Так скучала по тебе!

Илеора расплакалась. Но вскоре радость вытеснили последние события. Она отстранилась, шмыгнула носом и вытерла рукавом слезы.

— Матушка, Дагрон мертв? — тихо произнесла Илеора.

Данашири кивнула.

— Как так? Он говорил, что заключил сделку с демоном, его нельзя убить.

— Это он так думал. Ему отрубили голову, ты разве не помнишь? — удивилась матушка. — Мне сказали, это произошло на твоих глазах.

Глава 9 Убежище

Утром светловолосый кудрявый прислужник принес завтрак. Но вместо того, чтобы удалиться по делам, паренек остался и с любопытством смотрел, как Вадим ест.

— В горах другие обычаи? — хихикнул паренек, когда Вадим отпил похлебку прямо из тарелки.

Вадим проигнорировал вопрос, лишь недовольно покосился в сторону любопытного мальчишки. Ночью он решил во что бы то ни стало наладить отношения с принцессой. Ему показалось, что Илеора не узнала его. Возможно, от пережитых событий, а может быть, ее накачали наркотиками. Но прежде чем что-либо предпринять, следовало разобраться в некоторых вопросах.

— Эрн, — наконец произнес Вадим.

— Да, господин?

— Во-первых, не зови меня господином, — сморщился Вадим. — А то чувствую себя старым… Во-вторых, как у вас принято добиваться девушек?

— Добиваться? — парень испуганно округлил глаза.

— Что мужчины делают, чтобы девушке понравиться? Я же вел образ жизни отшельника и не знаю толком ничего о нормальной жизни, — схитрил Вадим. — А я ведь не монах, чтобы не думать о таких вещах. Понимаешь, о чем я?

— А-а-а… Ну я тоже не очень как-то… — Эрн замялся и покраснел. — Я ведь с детства при Ее Светлости. Девушек вижу, только когда в город за овощами и мясом отправляюсь. Мое дело готовить обеды и прислуживать.

Прищурившись, Вадим оценил взглядом юного слугу.

— У меня к тебе ответственное задание, Эрн. Узнай у старших, как это делается, и на выходных наведаемся в город, потренируемся. Согласен?

Парнишка ошеломленно захлопал глазами.

— Или научу сражаться… — решил добавить Вадим. — Ведь тебя не учат этому, я правильно понимаю?

Вот тут глаза Эрна загорелись.

— Да, конечно! Я буду рад! Я сделаю все, что вы прикажете, госп…

Вадим сердито взглянул на него.

— Аридан… — выдохнул Эрн.

— Вот и договорились.

Весь день Вадим пролежал без дела. Его одолевала ужасная слабость. Он спал, валялся, почти не ел, по необходимости ходил в «туалет». Пару раз по дороге встречались хмурые солдаты. Они косились с любопытством, но ничего не спрашивали. Заговаривать же сам Вадим не хотел — попросту не было сил. Дважды приходил Эрн, приносил еду и спрашивал, когда можно приступить к тренировкам. Вадим сказал, что лучше обсудить это утром, а то неизвестно, какой распорядок дня его ждет. Ведь он теперь охранник принцессы. Хотя на самом деле, Вадиму попросту ничего не хотелось. Даже общению с Илеорой он предпочел бы тихое уединение.

К вечеру значительно полегчало, захотелось прогуляться, осмотреться и нормально поесть. Вадим доел остатки обеда и отправился подышать свежим воздухом. У входа он встретился с солдатом — черноволосым, усатым и довольно суровым на вид мужиком. Тот шел вразвалочку, без доспехов и оружия.

— Не спится? — спросил он. — Напомни, как звать?

Солдат хитро прищурился.

— Ва… Аридан, — чуть не выдал себя Вадим. — А тебя?

— Меня Гекарином нарекли, — солдат ухмыльнулся довольно приветливо. — Правду говорят, ты всю жизнь отшельником прожил?

— Можно и так сказать, — Вадим не стал придумывать лишних подробностей.

— Видал тебя во время сражения, страшным колдовством владеешь!

— Да это не мое колдовство, а Ирлима, — поспешил объясниться Вадим. — Больше уже так не получится.

— Жаль… — Гекарин снова прищурился, на этот раз оценивающе. — Еще заметил, неплохо двигаешься, но мечом не владеешь.

— Не научил колдун, — пожал плечами Вадим и подумал, что с этим уж точно надо что-то делать. Если тут каждый первый будет бросаться на него с мечом, никакой пистолет не спасет. Тем более, второй запасной магазин потерялся. Сейчас Вадим не помнил, где видел его в последний раз.

— Да-а-а, — протянул солдат. — Плохо. У нас работа опасная. Скажи капитану Ведлему, он тебя подучит.

— Это ваш главный? — спросил Вадим, припоминая сурового мужчину со шрамом на лбу.

Гекарин кивнул.

— Так и сделаю, — Вадим уже шагнул в сторону выхода, как ему на плечо легла тяжелая рука.

— Странный ты, — Гекарин недоверчиво осматривал его. — С колдуном дела ведешь, а сам, говорят, его ругал на чем свет стоит. Зачем ты тут? Не может же быть, чтобы он тебя заставил?

Вадим поморщился. На этот вопрос нормального ответа не было.

— Ага, — буркнул он, — обещал в жабу превратить, если не помогу.

Гекарин опешил — его глаза округлились, а рот слегка приоткрылся от удивления.

— Колдун и такое может? — недоверчиво спросил он.

— А еще в червяка и в дятла, — Вадим постарался ответить как можно более серьезным тоном. — Дятлом, конечно, с одной стороны, получше быть, а с другой — всю жизнь носом деревья долбить — такое себе удовольствие. Да и жизнь короче, чем у людей…

Гекарин усмехнулся, пригладил жесткие черные волосы и сказал:

— Человеком тоже долго не проживешь, ежели мечом махать не научишься.

Хлопнув Вадима по плечу, солдат неторопливо отправился в пещеры, бормоча себе под нос что-то про жаб и червей. Вадим проводил его взглядом и пошел на свежий воздух. Он и сам думал о том, чтобы напроситься в ученики к солдатам.

Вадим вышел на улицу, и ветерок тут же встретил его ласковым прикосновением. Насидевшись в темной пыльной пещере, Вадим с удовольствием подставил лицо свежему воздуху. Он закрыл глаза и представил, что стоит у себя на балконе, на улице тихо, и только ночные насекомые стрекочут в парке под окнами. Рука машинально потянулась за сигаретой. Увы, он не додумался взять с собой хотя бы пачку. Вадим открыл глаза, глянул на руки и удивился открытию: за несколько дней, что он тут находится, ему впервые подумалось о сигаретах.

— Вот так и бросают курить… — тихо произнес он себе под нос. — Всего лишь стоит отправить человека в глухую глушь и лишить соблазнов.

Вадим засунул руки в карманы и подумал: что́ такой человек, как он, забыл в подобном месте? Логичнее всего пойти к колдуну и попросить вернуть обратно. Но Вадим понимал, что не сделает этого. Он поймал себя на мысли, что больше не чувствует себя лишним в этом мире. Словно он уже был тут когда-то… Река вдалеке, извилистая и блестящая в свете закатного солнца, пещера позади с сетью запутанных коридоров, строгая Данашири и ее суровые воины — все это вызывало в нем ностальгические чувства.

Тряхнув головой, Вадим подумал, что, должно быть, сходит с ума, раз теперь видит знакомые черты в совершенно новом месте. Чтобы не запутаться окончательно, он решил подумать о чем-нибудь другом. Вадим хотел помочь Илеоре прийти в себя, но пока не понимал, как это сделать. Она не вспомнила его на поле боя, да и вообще пребывала в шоке. Что ж, это вполне ожидаемая реакция на бойню. К тому же неизвестно, что с ней происходило в дороге. В груди закипела ярость, Вадим сжал кулаки. Как он посмел, этот чертов полудемон!

К счастью, он мертв. «Надеюсь, Илеора поняла это и видела, кто убил его», — подумал Вадим, но не с целью похвастаться. Ему казалось, что Илеора быстрее пойдет на контакт, если будет знать, кто именно обезглавил ее муженька-садюгу.

Утром Вадим договорился с Эрном о тренировке и попросил проводить к капитану. Он подошел к моменту, когда Ведлем распределял обязанности на день. Вадим отметил, что капитан отличается от остальных солдат осанкой, манерами, даже речью. Должно быть, Ведлем происходил из уважаемой знатной семьи. Когда солдаты разошлись по делам, Вадим отправился вслед за стремительно удаляющемся капитаном.

— Утро доброе, — поприветствовал его Вадим. — Я тут это… Оставлен в качестве охраны. У меня вопрос касательно…

— Солдаты упражняются за два часа до обеда, и за два часа до ужина, — угадал Ведлем, даже не подумав остановиться. — Посмотрю на тебя в действии, тогда решим, что делать. На посты ставить не буду. Еще вопросы?

И он обернулся, внимательно окинул суровым взглядом.

— Никак нет! — отчеканил Вадим, снова ощутив себя в армейском строю.

Капитан ушел, а Вадим прикинул, сколько у него свободного времени, и решил отыскать Ирлима, чтобы разузнать о самочувствии принцессы и задать парочку вопросов.

Вот только, чем больше искал, тем больше путался в пещерных ответвлениях. В конце концов Вадим наткнулся на прачечную, чем удивил работавшую там служанку. Она развешивала простыни на веревке посреди комнаты.

— Заблудился, мальчик? — произнесла она и нахмурилась.

«Мальчик, — пронеслось с обидой в голове Вадима. — Ладно, хоть не девочка…»

— Ага, — согласился он, с удивлением ощутил дуновение свежего воздуха и понял, что в помещение проникает тусклый дневной свет.

Оказывается, в стенах слева и справа были высечены тонкие «окна», благодаря чему создавался сквозняк.

— Ничего себе, — произнес он.

Служанка — светловолосая стройная женщина — улыбнулась, уловив его взгляд, и подошла ближе. Вадим обратил внимание на огромных размеров деревянные бадьи, очаг у одной из стен и бьющий из дальнего угла ключ. Вода бежала из него по ложбинке и задерживалась в широком углублении прямо в полу. Удивительно удобное место для прачечной.

— Это убежище для Ее Величества нашел колдун, — объяснила служанка. — Когда-то давно тут жили монахи. Здесь много рабочих комнат. Пойдем, покажу выход.

— Благодарю, — Вадим еще раз оглядел комнату и пошел следом за служанкой. — А что случилось с монахами? Они ушли?

— Нет, — служанка печально вздохнула. — Вход снаружи был завален камнями, когда мы сюда пришли. Пришлось долго вытаскивать останки и намывать тут все.

— Получается, никто раньше не находил это убежище? Тогда откуда Ирлим знал о нем? — удивился Вадим.

— Кто знает… — служанка пожала плечами. — То нам неведомо. А меня Райгой звать. Если нужна будет помощь, обращайся. Мы с Тиеной давно при Ее Величестве, многое знаем.

— Хорошо, — Вадим улыбнулся. А сам добавил в свой мысленный список еще один вопрос к колдуну.

Они вскоре вышли в комнату, где вместо привычных факелов светили большие свечи, похожие на те, что Вадим видел в комнате Илеоры. За столом сидела королева вместе с Ирлимом и смотрела на разложенную карту.

— Аридан, добрый день! — похоже, Ирлим был рад его видеть.

— Добрый день, — пробормотал Вадим и поймал пристальный взгляд Данашири. — А я искал тебя.

— Немного позже, — колдун улыбнулся. — Нам надо обсудить важные дела.

Вадим прищурился, глянув искоса на карту, но ничего не понял и решился спросить:

— Ваше Величество, как самочувствие Илеоры? С ней все в порядке?

— Аридан! — Ирлим повысил голос.

Королева округлила глаза, а потом нахмурилась.

— Это не твое дело, наемник, — сказала она строгим тоном.

— Идем скорее, — Райга потянула за рукав озадаченного Вадима и вывела из комнаты.

— Ну что ты болтаешь? — тихо возмутилась она, как только комната со свечами осталась позади. — Разве можно такое спрашивать у Ее Величества! И кто тебя только воспитывал?

Вадим хотел сказать, что королей и королев в своем окружении прежде не имел, но решил промолчать. И что не так он сказал? Или по здешним правилам с королевами могут говорить только колдуны?

— Так, вот тут прямо иди, попадешь в общую трапезную. А дальше, наверное, и без меня разберешься, — сообщила Райга и ободряюще улыбнулась.

***