Бесплатный фрагмент - БереZOVский, разобранный по буквам

Шеф-редактор: Ю. Крылов

Ведущий редактор: Т. Чурсина

Фото: Михаил Королев, Валерий Левитин, Александр Шпаковский, Пресс-служба Президента Российской Федерации, архив ИД «Новый Взгляд» (NewLookMedia.ru)

ОТ АВТОРА

«Невзорванный Березовский» — так называлось первое интервью Борис Абрамыча. Такая у нас в «Новом Взгляде» была, как принято говорить, фишка: давать заголовки полосным беседам по формуле «прилагательное + фамилия» (например, «Несгибаемый Кобзон», «Непримиримый Проханов», etc.).

Я опубликовал беседу с Березовским на излете 1994 года с подачи Саши Гафина. Имя будущего «серого кардинала» мне ничего не говорило, но Гафину я тогда был обязан: он только что выкатил для «нововзглядовского» полосного разговора подлинного ньюсмейкера той поры — своего работодателя, товарища & подельника Петра Авена, так что я внял просьбам отправить того же интервьюера (Андрея Ванденко) на встречу с «потрясающе перспективным бизнюком, которого недавно почти взорвали».

Кстати, в оригинале мы озаглавили материал «Недовзорванный Березовский», что, само собой, персонажу не пришлось по нраву. Он попросил поправить заголовок прямо в верстке. И еще намекнул, что надо бы зафотошопить бокал шампанского, с которым был запечатлен на портрете, украсившем первую полосу того выпуска нашей газеты. Так и вышел номер: с непонятным жестом неизвестного еврея под странным заголовком.

Сам я достаточно тесно (в ежедневном режиме) общался с Борисом очень непродолжительное время, осенью 1999 года. Не намерен вивисекторствовать: его как политика я не понимал, как предпринимателя не знал, а вот как олигарха, перекроившего ландшафт отечественной медийки, попытаюсь показать. Без игр в псевдоаналитику и без публицистической зауми не обошлось, но материалы, сохранившиеся с той поры, мне показались любопытными, и я просто собрал здесь, под одной обложкой, его «нововзглядовские» разговоры и публикации в других газетах ИД «Новый Взгляд», Березовскому в той или иной степени посвященные. В конце концов именно Борис в известной степени выпестовал плеяду телекиллеров, которые сыграли значительную роль в политических битвах Новой России: Александра Невзорова, Сергея Доренко, Михаила Леонтьева.

Тем и интересен мне.

Тот же Доренко здесь вспоминает, как он приносил мандарины Борису в больницу и тот рассказал ему про «Единство»; это аутентичный монолог, записанный тогда, в 2001 году, «из песни слова не выкинешь» (©).

Набор букв, слов и фраз, который сейчас зрит читатель, — ни разу не книга. Никаких версий, никаких лжесенсаций. Просто прямая речь олигарха, людей из его окружения и пристрастные комментарии. Это даже не попытка политической криминальной биографии. И не заказ заинтересованных лиц. Нет, нет. Просто в первые недели после смерти Бориса началась стихийная генерация мегамифа о Великом Комбинаторе…

Кстати, многие вспоминали тогда Ильфа & Петрова, сдержанную речь на могиле «бывшего слепого, самозванца и гусекрада» Паниковского.

«Остап снял свою капитанскую фуражку и сказал:

— Я часто был несправедлив к покойному. Но был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. <…> Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счет общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счет. А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуэлевич не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер. Всё!»

Он умер. Умер. А рьяно мифологизироваться стал еще при жизни. Потрясающе точно оформил одну из составляющих этого мифа Саша Никонов, иронизировавший: «Он предпочитал ни с кем не портить отношения. Если же они случайно портились, Березовский предпочитал убивать испорченного».

И я считаю своим долгом изложить то, что знаю и помню. Ну и то, на что права © имею. Да, это получилось сумбурно: я так привык. Это пристрастно: иначе не умею. И это, да, без авторской позиции. Ну что же… За полчаса до того как инфа об уходе Березовского всколыхнула нашу блАААгосферу, разместил пост на сайте «МК» (так уж случилось, что сообщение Егора Шуппе о кончине его тестя я прочитал одним из первых: серфил по Facebook’у вечером 23 марта 2013 года).

«В ванной своего лондонского особняка пять часов назад скончался Борис Березовский. Его зять Егор Шуппе только что оповестил об этом подписчиков своего Facebook’а. Стало быть, ушел. Навсегда. А жаль… Публикации & сюжеты о Борисе всегда вызывали ажиотаж. Благодарный материал.

Мне, как главреду журнала «Карьера», после публикации (в апреле 2004) обложки с усталым Березовским + «подобложечного» очерка Марины Леско о БАБе — как классическом носителе русскоязычного менталитета!!! — звонили коллеги и пытались выяснить: 1) кто заказчик публикации, 2) материал «против» или «за»?

Странно. Разве третьего не дано? Потребитель печатного слова предпочитает эксплицитно проговоренную авторскую позицию. Причем желательно, чтобы она совпадала с читательской. Тогда автора любят. Если она противоположна, но яростно прописана, сочинившего уважают. Фрустрация начинается там, где намечается предательский полет над схваткой: социум не толерантен к нейтралитету. Это трактуется как малодушие. «Вы = сексменьшинство или секс-большинство?» «Я = сексуальное одиночество». Очень актуально для каждого, имеющего голос в сакраментальной нашей «медийке» и не желающего при этом голос этот отдавать какой-нибудь из конфликтующих сторон. А других (в смысле — сторон) здесь не наблюдается. Причем речь об изоляции именно сексуальной тональности. Потому что пожелавшего воздержаться при голосовании как бы «имеют». Причем со всех сторон. Напоминает все это метания а-ля доктор Живаго».

Он если и был доктором, то всего лишь технических наук. Лекарем не был. Не был шаманом. Он был самим недугом. Демонизированным. Совершенно добровольно демонизированным, с песней. Это был его выбор. Его собственный путь. Его по-кинематографичному яркая жизнь. Его непростая борьба. А здесь не рассказ о боях Березовского. Здесь — инфа для размышления.

Мифологизирован Борис-Абрамыч Березовский был с середины 90-х. Его кончина 23 марта 2013 года генерировала еще несколько нелепых мифов. Например, все дружно заговорили о том, что, мол, беглый олигарх был тотально разорен и чуть ли не сотню фунтов стрелял у соседей на бензин. Ну и сам водить машину взялся, уволив водителей. Ерунда. Крапленая карта. Неверная трактовка движений.

Дима Быков несколько рассказывал мне о своем обеде с Борисом Березовским в одном из фешенебельных заведений славного города Лондонска.

В конце трапезы олигарху позвонили и он стал нервно что-то там выяснять. И в этот момент как раз всплыл любезный официант. С жирным счетом. Поскольку Быкова пригласил всемирно известный богач, Дмитрий Львович, естественно, рассчитывал на угощение. Поэтому он не делал попыток поучаствовать в расплате. Прошла минута-другая. Борис нервничал: звонок какой-то случился не из приятных. Дима нервничал: ситуация нелепая. Официант нервничал: размер чаевых значение имеет. И вот «Береза», зажав трубку левой рукой, раздраженно пробросил журналисту, кивнув на работника роскошного лондонского общепита:

— Ну чего ты ждешь? Отпусти его.

Так Быков попал на пятьсот фунтов. Был раздосадован праведно. Но! Значит ли это, что у Бориса действительно были трудности с деньгами? И да, и нет. Березовский до самой своей смерти оставался состоятельным человеком. То, что накануне успения он приобрел своей любимой девушке Екатерине Сабировой билет экономического класса компании «Трансаэро» в Тель-Авив, вовсе не есть свидетельство его разорения и/или скупости: когда Борис рассматривал территорию как завоеванную & освоенную, он уже не считал нужным красиво ухаживать. А знакомы они были с 2008 года.

Та же самая история и с Быковым. Просто Борис-Абрамыч не ценил искренних привязанностей и все мерил презренным металлом. Как ни странно. Потому что сам-то не был примитивным служителем мамоны: это еще один миф. Весьма устойчивый. Не соглашусь.

Борис не был типичным олигархом земли Русской. Хотя его имя всплывает первым при упоминании самого этого словосочетания — «русский олигарх». Бориса Березовского вообще часто поминают в компании с Владимиром Гусинским. Часто, почти всегда.

Но между ними — пропасть. Гусинский принадлежит к плеяде «детей колбасы», его действительно не интересует ничего, кроме благополучия + бабла. Как, собственно, и его соратников: профессиональных комсаков, у которых оказалось так много общего со спекулянтами и чекистами Пятого управления КГБ СССР (не просто так сподвижником «Гуся» оказался глава «антидиссидентского департамента» тайной полиции Филипп Бобков). Как были и остались «детьми колбасы» ближайшие сподвижники Березы.

Однако сам БАБ, по мне, был другим. Он был Игроком. Да, злодеем. Да, лжецом. Да, преступником. Как и все остальные из звездной обоймы 90-х. В политику других не берут. Но! Но Борис не был банальным барыгой. Не был банальным жуликом. Банальным авантюристом. Вообще, не был банальным, пусть и хочется многим представить его именно в таком амплуа.

И наконец, миф насчет жидомасонских прихватов. Ну смешно просто: Борис был самым русским из наших олигархов. Порывистее расчетливого Потанина. И более открытым, нежели Прохоров. Русская душа. Загадочная. Борис-Абрамыч сетовал в одном из интервью: «Политик в России может быть только русский».

Заслужил ли он ту репутацию, которую имеет, — хищного Мефистофеля пресловутой Семьи? Пожалуй. Однако он сам того желал. Это еще один миф. Такая была у него игра. В некрологе от Виктора Шендеровича есть убийственное: «Все эти дерипаски, абрамовичи, лужковы, фридманы, сосковцы — шустрый, но унылый фон нашей вороватой отечественной Директории, а ее баррасом был, конечно, именно он, Борис Абрамович Березовский». Напомню, виконта де Барраса слили из политики именно потому, что «первый консул счел его слишком скомпрометированным, чтобы иметь с ним дело»; попалившегося отослали сначала в его замок Гробуа, потом в Бельгию, оттуда в Прованс, а затем ему и вовсе запрещено было жить на родине. Да, прежде всего Борис был Игроком. И я не уверен, что он так уж тотально проиграл. Хотя, конечно же, в какой-то момент заигрался. Русский темперамент, что сказать. Ага.

В 2004 году, после обрушившегося на меня скандала с вышеупомянутой обложкой журнала «Карьера», на которой красовался демонический Борис, я взялся за книгу о нем — как несостоявшемся издателе газеты «Московская комсомолка» и российском лузере №1 (тезис Марины Леско). Собирался назвать ее «Мифы о Березовском». Ну а эту назвал «БерезZOVский, разобранный по буквам».

Раздел I ГРАНАТЫ ДЛЯ БОРИСА

1994. ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ

Пытаясь определить место Бориса БЕРЕЗОВСКОГО в системе координат российского бизнеса, я осторожно спросил у близкого знакомого Бориса Абрамовича, можно ли назвать того одним из самых богатых людей нашей страны. Человек, которому я задал этот вопрос, только хмыкнул в ответ: мол, нашел, о чем спрашивать! Еще бы поинтересовался, католик ли Папа Римский. Да, возглавляемый Березовским «ЛОГОВАЗ» стремительно выдвинулся на первые роли в частном бизнесе России, его оборот в 1993 году превысил 250 миллионов долларов. Да, именно «ЛОГОВАЗ» — главный официальный дилер в нашей стране крупнейших автомобильных компаний мира: «Мерседес-Бенц», «Дженерал Моторс», «Вольво», «Хонда»… А ведь Борис Абрамович руководит еще и Автомобильным Всероссийским Альянсом…

Все верно. И тем не менее уверен, что подавляющему большинству россиян фамилия ничего не говорит. Если она и вызывает ассоциации, так, пожалуй, в первую очередь в связи со взрывом в Москве несколько месяцев назад. Тогда Березовский чудом остался жив, хотя жертв избежать не удалось, — погиб водитель, ранения получили охранник, несколько случайных прохожих. Газеты пестрели версиями, следствие обещало найти виновных… Время шло. Главный пострадавший надолго уехал за границу, новых сведений о ходе дела не появлялось. О покушении стали постепенно забывать.

Между тем, главный вопрос — кто и зачем желал смерти сорокавосьмилетнему член-корреспонденту Российской Академии наук г-ну Березовскому? — остается без ответа. Можно предположить, что больше других знает сам подвергшийся нападению, но он до последнего времени упорно избегал любых контактов с прессой. Выдержавший полугодовой обет молчания Березовский сегодня впервые публично говорит о случившемся и предлагает свое объяснение происшедшего…

— К тому, что заранее спланированные встречи многократно переносятся по причине занятости моих собеседников, я привык, но чтобы аудиенцию назначили в восемь утра… Вы первый, Борис Абрамович.

— Для меня это нормальное начало трудового дня. Обычно я встаю в половине седьмого. Иногда приходится деловые встречи проводить и в семь утра.

— Если я добавлю, что домашний телефон вы не отключаете и даже подчеркиваете, что звонить вам можно и заполночь, то получится классический ненормированный рабочий день. Наверное, читатели должны посочувствовать трудной жизни российского бизнесмена, не знающего ни сна, ни отдыха?

Борис Абрамович, не буду скрывать, что главный мой интерес в сегодняшнем разговоре связан с приснопамятным покушением на вас.

— Сегодня какое число? Между прочим, завтра исполняется ровно полгода с того взрыва…

— Срок достаточный, чтобы найти виновных, верно? Однако, насколько я знаю, ни непосредственных подрывников, ни тех, кто стоял за ними, пока так и не поймали. И все-таки?

— Ясно, что случившееся не мелкий эпизод, не частная попытка свести счеты. То, что на след преступников по-настоящему выйти не удается, хотя расследованием занимались очень серьезно — и в Москве, и в регионах, говорит о профессионализме нападавших. На сегодняшний день отрабатываются две основные версии, базирующиеся больше на логике и косвенных доказательствах, чем на неопровержимых уликах.

— То есть следствие предполагает, кто особенно был заинтересован в вашей гибели, и — соответственно — строит свои гипотезы?

— Именно так. Корни надо искать в сфере моих профессиональных интересов. Начинать, конечно, следует с АвтоВАЗа, с нашего участия в работе как самого завода, так и структур, созданных в рамках группы АвтоВАЗ — «ЛОГОВАЗа», АвтоВАЗбанка, Объединенного банка.

— «Наше участие» вы говорите из скромности? Может, лучше все же употреблять местоимение «мое»?

— Я не пытаюсь приуменьшить собственную роль, скажем, в процессе акционирования АвтоВАЗа, однако и приписывать себе особые заслуги у меня нет оснований.

— Тем не менее поговаривают, что лично вы являетесь держателем весьма внушительного пакета акций.

— Количество моих акций подсчитать нетрудно. В «ЛОГОВАЗе» у меня семь с половиной процентов, а АвтоВАЗбанке — около того, точно не помню, но, во всяком случае, не половина и не четверть. Пожалуй, все.

— «AVVA» не забыли, где вы тоже гендиректором, как и в «ЛОГОВАЗе»?

— В «AVVA» у меня нет личных сбережений и акций. Да, Автомобильный Всероссийский Альянс стал владельцем контрольного пакета акций АвтоВАЗа, но нужно четко разделять участие по капиталу и участие в управлении. В «AVVA» мои функции заключаются в руководстве этим акционерным обществом. Думаю, моя роль достаточно значительна, хотя и не решающая. Главной фигурой во всем, что касается АвтоВАЗа, был и остается Владимир Каданников. Он безусловный лидер. Я же один из тех людей, кто участвует в принятии решений по принципиальным вопросам развития группы АвтоВАЗ.

— Но если вы всего лишь «один из…», то почему покушение было совершенно именно на вас?

— Появление «ЛОГОВАЗа», «AVVA» в Тольятти было воспринято, словно прилет инопланетян. А может, даже и хуже. Образ инопланетянина более-менее понятен по фантастической литературе, а вот сформировать отношение к владельцу, приехавшему издалека, но имеющему право влиять на все вопросы, затрагивающие интересы многотысячного коллектива автогиганта, сложнее. Трудно возлюбить незнакомца, который явился в твой дом и пытается установить собственные порядки. Особенно ярое неприятие пришельцев было поначалу, постепенно к нам стали привыкать, хотя наше присутствие по-прежнему не вызывает на АвтоВАЗе энтузиазма. И это при том, что я не могу считать себя там чужим человеком, поскольку работаю с этим заводом больше многих из тех, кто числит себя его ветераном.

В 1973 году, будучи сотрудником Института проблем управления Академии наук СССР, я стал работать с Волжским автозаводом, который к тому моменту существовал всего четыре года. Я разрабатывал системы автоматизированного проектирования и принятия решений.

…Говоря о корнях покушения, надо иметь в виду еще один аспект, не связанный напрямую с акционированием. Необходимо помнить, что мы являемся одним из крупнейших дилеров АвтоВАЗа. Занимаясь продажей «Жигулей», мы вторгаемся в сферу интересов многих людей и групп. И здесь уже ниточки тянутся из регионов в Москву.

— Вы говорите о группах. В прессе речь шла о группировках. Слова вроде однокоренные, а значение у них разное. В газетах назывались некоторые конкретные преступные группировки, потенциально заинтересованные в вашей гибели. Скажем, солнцевские парни, контролирующие черный рынок по продаже автомобилей в Москве.

— Понимаете, у меня нет оснований говорить персонально о солнцевской, орехово-борисовской или, к примеру, бауманской группировках. Много их сейчас развелось. Михаси, Сильвестры и так далее…

— Вы знакомы с кем-то лично?

— Я общался один раз с Михасем и его, если так можно сказать, командой.

— На предмет чего была встреча?

— Разговор шел не об автомобильном бизнесе, а о магазине «Орбита» на Смоленской площади, который мы хотели купить. Это помещение было идеально для открытия в нем сразу нескольких автосалонов.

— Почему вы обратились к Михасю?

— Выяснилось, что этот район контролируют его люди. Хотя, насколько я слышал, круг интересов Михася весьма широк: это и аэропорты «Внуково» и «Шереметьево», и другие важные объекты нашего города, да и не только Москвы. Говорят о нефти, об иных серьезных вещах, но все это только на уровне слухов. Я же могу свидетельствовать об одном факте: о переговорах вокруг магазина «Орбита». К сожалению, нам не удалось достичь взаимопонимания.

— В цене не сошлись?

— Можно сказать и так. Мне даже было непонятно, зачем мы встречались, настолько завышенную цифру нам назвали.

— Каков был порядок чисел?

— Миллионы долларов.

— Магазин того не стоил?

— Абсолютно. Разговор-то наш происходил не вчера, а года два назад (т. е. в конце 1992 года. — Е. Д.). Тогда и цен таких не было. Да это и сегодня дорого. Словом, те переговоры закончились ничем.

— А после совершения покушения вы не пытались по своим каналам найти заказчиков взрыва в криминальной среде?

— Безусловно пытался, но личных встреч ни с кем из авторитетов преступного мира не организовывал. Понимаете, именно тех, кто захотел меня убрать, вычислить сложно. Кроме торговли автомобилями я ведь занимаюсь и финансами, и строительством. Отдельная статья — Аэрофлот.

— Вы и его купили?

— В результате долгой и напряженной борьбы АвтоВАЗбанк получил право, по существу, управлять финансами Аэрофлота, а это — ни много ни мало — полтора миллиарда долларов годового оборота. Понятное дело, что мне как человеку, стремившемуся именно к такому исходу событий, решение сделать АвтоВАЗбанк уполномоченным банком Аэрофлота кажется единственно верным, поскольку у нас был достаточный опыт работы с промышленными гигантами. Достаточно сказать, что банку приходилось обеспечивать жизнедеятельность ВАЗа в чрезвычайно сложных экономических условиях. Вы ведь знаете, что этот завод — одно из крупнейших гражданских производств, без сбоев и трудностей там не обойтись, но тем не менее. Словом, мы считали себя готовыми работать и с Аэрофлотом, хотя существовали и иные точки зрения.

— Решение сделать АвтоВАЗбанк уполномоченным банком Аэрофлота состоялось когда?

— Уже после покушения. А вся борьба шла именно в те дни, когда и прогремел взрыв.

— Значит?..

— Я еще раз могу повторить, что какие-либо категорические выводы делать очень сложно. Например, ко мне никто никогда не приходил и не говорил: «Плати!» Не поступало и явных угроз в мой адрес. Впрочем, был один эпизод… Позже выяснилось, что тот случай не имел никакого отношения к покушению, и все же… Когда за пару месяцев до взрыва я вернулся из очередной командировки, охранник встретил меня словами: «Не волнуйтесь, но вчера мы с дверей вашей квартиры сняли гранату. Только вы не волнуйтесь!» Оказалось, что накануне всем моим замам позвонили и предупредили: не лезьте на телевидение. Мы тогда только начинали заниматься вопросами акционирования Первого канала. Словом, нам дали понять, куда не следует совать нос. Очевидно, поскольку мне дозвониться не смогли, то решили в качестве предупреждения повесить гранату на дверь. Нормальная боевая граната РГД-5. Соседка, вышедшая из дому раньше обычного, случайно ее обнаружила. Не думаю, что собирались устроить взрыв, просто хотели попугать — к такому выводу, во всяком случае, пришли эксперты. Естественно, это наших притязаний на «Останкино» не остановило.

В ситуации со взрывом никаких предупреждений не было.

— И служба безопасности вам ни о чем не сигналила?

— Я не могу сказать, что на нас не было наездов. Скажем, у нас есть станция техобслуживания «мерседесов» — самая большая и профессионально оборудованная в стране. Кто ездит на «мерседесах», вы знаете: одна группа — бизнесмены и банкиры, другая — крутые ребята с бритыми затылками. Эти парни привыкли, чтобы перед ними стелились, все делали на полусогнутых. А у нас жесткий порядок, с которым мы заставляем всех считаться. На этой почве возникали конфликты.

— Но ведь до покушения на вас были и другие взрывы?

— Да, дважды взрывали наши стоянки. Уже после того, что случилось со мной, произошла провокация в помещении Объединенного банка. Но подчеркиваю: нам никто не ставил никаких условий, ничего не требовал.

— Может, рассчитывали на вашу сообразительность?

— Едва ли. По идее, мне должны были прямо сказать: не делай того-то.

— И вы бы не сделали?

— Конечно, сделал! Однако нападавшие получили бы моральное право (разумеется, по кодексу их, бандитской, морали) переходить к более решительным действиям. А так… После взрыва поступил один звонок: это, мол, моих рук дело, если не хотите повторения, платите. Звонившего вычислили, это оказался психически больной человек, который не имел отношения к покушению, но решил воспользоваться ситуацией, чтобы заработать.

— Вы уже обмолвились, что расследованием покушения занимались профессионалы. Это были люди Степашина?

— ФСК участвовала на начальном этапе. Потом дело отошло к органам МВД. Уровень был обеспечен самый высокий.

— Министерский? Президентский?

— Виктор Федорович Ерин контролировал ход расследования по особому распоряжению Бориса Николаевича Ельцина.

— Лично с президентом вы обсуждали ситуацию?

— Да. Внимание к этому делу мне импонировало — и не из-за интереса к собственной персоне. Президент заявил свою позицию по отношению к новому российскому бизнесу. Я не мог этому не радоваться. Борис Николаевич неоднократно интересовался тем, как продвигается дело.

— Судя по рассказанному вами, никак.

— Почему? Насколько мне известно, следствие смогло сформулировать свои подозрения в адрес конкретных физических лиц, которым могут быть предъявлены обвинения. Это, по-моему, несомненный прогресс.

— Неологизм «ЛогоВАЗ» принадлежит вам?

— Нет. Это изобретение нашего партнера Джанни Чамарони, который объединил в одно слово названия двух учредителей совместного предприятия — «Лого Систэм» и АвтоВАЗа.

— Соответствуют ли истине утверждения, что ваша фирма резко пошла в гору после того, как в начале 93-го завод продал вам крупную партию «Жигулей» по ценам 1992 года? Тогда якобы через «ЛогоВАЗ» пропустили десятки тысяч автомобилей, что позволило вам наварить солидные суммы. Все решили ваши личные контакты с Каданниковым.

— В бизнесе вообще многое решают личные контакты. Никто никогда не вкладывает деньги просто в проект. Придите вы завтра ко мне с самой гениальной идеей, я не дам вам копейки, если не буду знать вас лично. Средства выделяются всегда только под конкретного человека.

Поэтому и разговоры о том, что бизнес «ЛогоВАЗа» построен лишь на идее игры в разнице цен, глупы и беспредметны. Основа бизнеса — отношения между людьми. Конечно, ценовая вилка всегда бралась нами в расчет, мы зарабатываем на том, что продаем «Жигули» дороже, чем покупаем их сами. Однако никаких привилегий, льготных условий АвтоВАЗ для нас никогда не создавал. Мы работали на общих основаниях, наравне с другими заводскими дилерами. Если хотите знать, первая наша солидная сделка была не с АвтоВАЗом. Мы ввезли в страну из-за рубежа крупную промышленную партию автомобилей. Это были 886 машин «фиат». До сих пор помню эту цифру, поскольку до нас ни одна частная структура подобных операций не проводила. Потом уже мы сконцентрировали внимание на Волжском заводе.

— И в итоге разрослись до размеров, когда бороться с вами пытаются с помощью взрывов.

— Могу только отшутиться: таковы издержки профессии российского бизнесмена.

— После покушения вы, очевидно, полностью обновили штат телохранителей?

— Наоборот. Я попросил всех остаться со мной.

— Словом, за охраной вы вины не чувствуете?

— Водитель погиб, охранник Дима Васильев был очень тяжело ранен, лишился глаза. Я знаю, что предотвратить случившееся теми силами, которыми мы располагали, было невозможно.

— Материальную помощь охраннику, семье водителя вы оказали?

— Помогать пострадавшим — наша обязанность, наш долг, наш крест.

— Вы верите в судьбу, в рок? Не стали фаталистом после случившегося?

— Знаете, не стал. Хотя, безусловно, у каждого человека есть Богом предначертанный путь. Три случайности предопределили то, что я остался жив после взрыва. Во-первых, я сел в салоне не с той стороны, с которой сажусь обычно, а взрывчатка в поджидавшем нас «опеле» как раз и закладывалась из расчета, что я поеду на привычном месте. Во-вторых, при выезде из двора нам пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в идущую впереди машину. Человек, запускавший по радио адскую машинку, не успел среагировать на действия моего шофера, и основной удар пришелся по первому ряду кресел. И третье: дверцы нашего автомобиля не были заблокированы, поэтому я успел быстро выскочить из салона после взрыва. Водитель Миша своей жизнью заплатил за мою, он словно все чувствовал заранее, поэтому и в тот раз не стал запирать двери. Когда я начал гореть, то моментально выпрыгнул из машины.

— Понимаю, что это звучит по-идиотски, но я искренне пытаюсь представить, как бы сам повел себя в подобной ситуации. Не берусь утверждать, что не растерялся бы и не испугался.

— Заранее смоделировать свое поведение в экстремальной обстановке невозможно. Я пережил этот момент, поэтому могу твердо сказать, что мне страшно не было ни на секунду.

— Ни во время взрыва, ни после?

— Именно. Причем я не отношу себя к числу очень смелых людей, но в тот миг испуга не было. Не знаю, может, просто я не до конца понимал, что происходит. Иногда кажется, что и сейчас этого не понимаю.

— Шок?

— Наверное, все-таки нет. Помню все до мельчайших подробностей, за исключением звука взрыва. Я ничего не слышал, только увидел: вспышка, пламя, посыпавшееся стекло, загоревшаяся обшивка салона и одежда… А страха не было.

— Что же тогда? Злость, растерянность?

— В первое мгновение промелькнуло удивление: почему бездействует охрана? Потом я увидел Диму и все понял. В следующую секунду почувствовал, что у меня горят волосы, дымится одежда, и подумал: можно ли выходить из машины, не будут ли там стрелять? Понимаете, времени на то, чтобы испугаться, не оставалось, нужно было выживать. Я выпрыгнул из автомобиля и вдруг ощутил, что стал хуже видеть. Позже выяснилось, что у меня неопасно поврежден один глаз, а тогда я предполагал самое дурное.

— Пламя с себя вы сами сбили?

— Помогли. Такого уж пламени не было, вы не подумайте. Я просто начал слегка гореть.

— Ну как же, понимаю: слегка загорелся. Обычное дело!

— Первым делом я спросил: что с водителем и охраной? Мне сказали, что с Мишей и Димой не очень. Масштабов случившегося я тогда еще не представлял. Правда, я увидел очень много крови на своей одежде и удивился: откуда? Потом я побежал к зеркалу выяснять, что у меня с правым глазом, вижу им или нет. Только после этого меня повезли в больницу, наложили швы, прочистили раны. Больнее всего было рукам. Палец кипятком ошпаришь — и то на стену готов лезть, а тут все руки обожжены оказались…

— В том, что взрывное устройство было заложено в «опеле» — вы же занимаетесь продажей автомобилей компании «Дженерал Моторс», а следовательно, и «опелей», — вам не видится скрытый смысл?

— Конечно, можно рассматривать и такую версию. Фантазировать можно до бесконечности. Скажем, когда решался вопрос по Аэрофлоту, в одной из газет появилась направленная против нас статья, в которой упоминался госчиновник Ленский, якобы занимавшийся лоббированием в нашу пользу. Статья была подписана псевдонимом Онегин. Мы все помним, чем закончилась дуэль между Онегиным и Ленским у Пушкина. Можно ли рассматривать эту статью как скрытую угрозу? Поэтому так и с «опелем»: вероятно, намек, а может, и нет.

— Это еще и претензия на крутизну: не какой-нибудь потрепанный «Москвич» рванули, а иномарку.

— Допустим, машина была совсем даже не новая, так что вряд ли тут был расчет на то, чтобы потрясти нас широтой натуры подрывников.

— После неудачного покушения прессой рассматривались четыре варианта вашего поведения. Первый: жить, как жил, и рано или поздно пасть жертвой покушения удавшегося (что, по-моему, глупо). Второй: объявить войну мафии и постараться победить ее (это, думается, трудновыполнимо, если не сказать — нереально). Третий: поменять суровый российский климат на мягкий океанский (похоже, самый простой выход). И четвертое: откупиться, выйти из опасного ряда. Это комментировать я не берусь, предоставляя вам право высказаться.

— Мне кажется, вопрос решен сам собой. Я никуда не уехал, живу и работаю здесь. Войны никому не объявлял, но и откупаться не намерен.

— Но ведь, вероятно, очень тяжело жить с постоянным ощущением дамоклова меча над темечком?

— Непросто. Но и к этому постепенно привыкаешь.

— Ради чего привыкать? Вы весьма богатый человек — даже не по российским, а по мировым меркам. Заработанного хватит и вашим детям, и внукам. Зачем же продолжать балансирование на лезвии ножа?

— После покушения я два месяца лечился в швейцарской клинике. Было время обдумать сложившуюся ситуацию. Конечно, я не могу, как Каданников, сказать, что мне становится скучно, едва я поднимаюсь по трапу самолета, летящего за границу. Нет, мне нравится в Европе, в Америке, но того ритма, которым живет Россия, там нет и подавно. У нас интереснее. Это первое. Второе: не могу сказать, очень я богатый человек или нет. Мои деньги в деле, они не лежат мертвым грузом. Причем бизнес мой целиком и полностью связан с Россией. Конечно, я нашел бы своим капиталам применение и на Западе, но моя Родина — здесь.

— Тем не менее попытка остаться за рубежом была?

— Тема отъезда у меня никогда не возникала. После лечения я сразу вернулся в Россию.

— Но семью вы вывезли?

— У меня второй брак. Дети от первого учатся за рубежом, так что вывозить их не понадобилось. Впрочем, дочери не хотят оставаться на Западе и все свободное от учебы время проводят дома. Вторая же семья, в которой тоже двое детей, действительно вскоре перебралась за границу.

— От греха подальше?

— Вы же понимаете: если захотят достать, то и в Париже найдут. О Сергее Мажарове, которого во Франции убили, вы, вероятно, слышали? Я его знал. Очень интересный человек был… Я очень плотно включен в процесс, на меня замкнута масса людей, поэтому дать себе роздых могу не часто. Получается, я принадлежу как раз к той категории, о которой только что сказал. И я оправдываюсь перед собой тем, что гипотетически могу в любой момент отправиться в аэропорт, чтобы полететь зимой позагорать на океанском пляже, а летом покататься на лыжах. Впрочем, гораздо чаще я еду в аэропорт ради очередной командировки… Знаете, мне всегда смешно читать жалобы бизнесменов, политиков на свою трудную жизнь: мол, надрываемся на службе, горим на работе. Это как-то неискренне выглядит. Если действительно устал, пойди отдохни, найди должность поспокойнее. Поэтому я не хочу далее распространяться на тему своей чрезмерной занятости.

— Есть еще одна тема, которую считаю необходимым затронуть. Борис Абрамович, вам отчество никогда в жизни не мешало?

— Что значит «не мешало»? Это от Бога и от родителей… Я сталкивался с явными проявлениями антисемитизма. Например, при поступлении в Московский университет. Я подавал документы на физфак и получил на вступительном экзамене «неуд» по математике. Всяко может быть в жизни, но на двойку я математику не знал, это точно. Что, кстати, и подтвердилось при сдаче экзаменов в другой институт, где мне поставили пятерку. И позже я иногда чувствовал некоторое сопротивление, которое объяснял своим происхождением. Но я никогда не протестовал, не пытался бороться. Скорее всего, потому что я конформист, предпочитающий не воевать с ветряными мельницами. Единственное уточнение. Хочу, чтобы меня правильно поняли. Я не считаю, что антисемитизм в России более развит, чем в любой другой стране мира. Я замечал специфическое отношение к евреям и в Англии, и во Франции, и в Германии, и в США.

— Мы уже обсуждали четыре варианта возможного поведения Березовского после взрыва. Риторический вопрос, предполагающий философский ответ: если даже угроза смерти не испугала, что может вас остановить?

— Внешних факторов не существует, если, конечно, меня не устранить физически. Я сам могу остановиться, если пропадет интерес к тому, чем я занимаюсь. Но и таких признаков пока не наблюдается. Мне нравится жить так, как я живу.

— Вы находите время на телевизор, газеты?

— По телевизору смотрю исключительно новости. Газеты практически не читаю, мне приносят подборки наиболее интересных публикаций или обзоры прессы. Иногда в самолете могу взять газету в руки, поскольку все равно ведь летишь, надо чем-то себя занять. Еще раз говорю: я прагматик.

— По этой причине вы и недвижимость за рубежом не покупаете? Смысла не видите?

— Действительно, бессмысленное вложение капитала: зачем тратиться, если я там жить не буду? К чему мне пустующие особняки и замки? Деньги нужны для дела. У меня даже в Москве дачи нет, я живу на арендованной… Впрочем, нет, есть у меня своя дача.

— Вот это да! Забыли?

— Честно говоря, да.

— Хорошо же нужно жить, чтобы о таких вещах забывать!

— Просто не пользуюсь этой дачей, потому и не вспомнил сразу. …И кстати, мне действительно живется хорошо. Неужели я вас до сих пор не убедил?

ПРОФАЙЛЫ

В этом интервью упоминаются несколько персонажей, которые были ньюсмейкерами на момент публикации (декабрь 1994), но нынешней публике, возможно, неведомы. Приведу инфу из источников, которые, с известной степенью приближения, можно окрестить независимыми.

СПРАВКА. Сергей «Сильвестр» Тимофеев, (Иваныч, Сережа Новгородский)

Родился 18 июля 1955 в деревне Клин Боровичского района Новгородской области. Лидер и основатель ореховской ОПГ, возникшей в Москве в 1986 году. Непримиримый борец с кавказскими группировками.

Учился в средней школе в деревне и, еще будучи школьником, работал трактористом в колхозе. Увлекался спортом: качался при помощи гантелей, гирь и упражнялся на турнике. В 1973 году был призван в армию. Служил в Москве, в Кремлевском полку. В 1975 году Тимофеев вместе со своим одноклассником окончательно перебрался в Москву, где жил в общежитии, в районе Орехово-Борисово и работал в управлении механизации. В общежитии Тимофеев увлекся рукопашным боем. Позже работал спортивным инструктором в управлении жилищно-коммунального хозяйства Главмосстроя. Вскоре Тимофеев женился и стал жить на Шипиловской улице. После ухода из спорта Тимофеев продолжал качаться и одновременно занимался частным извозом, но это не приносило ему желаемых доходов. В середине 1980-х годов Тимофеев связался со шпаной из Орехово и начал заниматься наперстничеством. Позднее подчинил себе всех частных извозчиков, наперсточников, автоугонщиков на южной окраине Москвы. Постепенно Тимофеев приобретал все большее влияние среди шпаны. После выхода горбачевского закона «О Кооперации» Тимофеев создал свою группировку, костяк которой составляли бывшие молодые спортсмены, и основным их занятием стал рэкет. Уже в то время бригада Сильвестра стала конфликтовать с чеченцами из-за рынка в Южном порту, но особо серьезных столкновений между ними не было. Для борьбы с кавказскими группировками Сильвестр сошелся с лидером солнцевской ОПГ Cергеем Михайловым (Михась), и какое-то время Тимофеев и Михайлов работали вместе. В 1989 году Сергей Тимофеев, Сергей Михайлов, Виктор Аверин (Авера-старший) и Евгений Люстарнов (Люстрик) были арестованы по обвинению в вымогательстве с кооператива «Фонд». Но обвинение рассыпалось, и за решетку отправился один Тимофеев, который был приговорен к трем годам лишения свободы в колонии усиленного режима. Свой срок Сильвестр отсидел в Бутырской тюрьме и вышел на свободу в 1991 году.

После освобождения Сильвестр сумел объединить под своей властью мелкие банды, действовавшие в столичном районе Орехово-Борисово в единую структуру. За короткий период Тимофеев подчинил себе все крупные организации и предприятия на юге Москвы, а также множество кафе, ресторанов, ночных клубов, индивидуальных предпринимателей. Ореховская ОПГ постоянно отвоевывала территории у других банд, что приводило к затяжным криминальным войнам.

В 1992 году женился на Ольге Жлобинской и получил гражданство Израиля. Позднее Ольга Жлобинская возглавила «Московский торговый банк», где в 1994 году коммерческая структура Бориса Березовского «Автомобильный Всероссийский Альянс» разместила денежные средства. Банк задержал выплату денег Березовскому. К 1994 году Сильвестр вступил в конфликт со значительной частью других группировок Москвы, в том числе этнических. Он один за другим брал под свой контроль банки, устраняя всех, кто вставал на его пути. Тимофеев также интересовался нефтяным бизнесом. В результате у него возник конфликт с «авторитетным» главой Партии спортсменов России Отари Квантришвили. Они не поделили Туапсинский НПЗ, и 5 апреля 1994 года Квантришвили был застрелен снайпером. Теперь следователи знают, что это громкое убийство было организовано по приказу Сильвестра лидером Медведковской ОПГ Григорием Гусятинским (Гриня) и Сергеем Буториным (Ося), а выполнено Алексеем Шерстобитовым (Леша-Солдат).

7 июня 1994 года на Новокузнецкой улице у здания «ЛОГОВАЗа» был взорван заминированный автомобиль в момент, когда рядом проезжал Березовский. В результате взрыва погиб его водитель, сам Березовский получил ранения. Покушение на Березовского вызвало резонанс в СМИ, президент Ельцин заявил о «криминальном беспределе в России», и вскоре «Московский торговый банк» вернул средства Березовскому.

14 июня Ольга Жлобинская и несколько человек из преступной группировки Тимофеева были задержаны московским РУБОПом. 17 июня была взорвана бомба в офисе «Объединенного банка», основным акционером которого являлся «ЛОГОВАЗ».

13 сентября 1994 года в 19:00 Тимофеев погиб на месте в шестисотом «мерседесе», который был взорван посредством радиоуправляемого устройства возле здания «Чара-банка» на улице 3-я Тверская-Ямская у дома No 46 города Москвы. По воспоминаниям одного из ближайших сподвижников Сильвестра, бомба могла быть заложена в машину, когда та находилась в мойке. По оценкам специалистов ФСБ, масса тротилового заряда, прикрепленного магнитом к днищу автомобиля, равнялась 400 граммам. Взрыв произошел, как только Сильвестр сел в машину и начал разговаривать по телефону. Корпус сотового телефона отбросило взрывной волной на 11 метров.

Убийцы Тимофеева до сих пор не найдены. Убийство Сильвестра нанесло колоссальный удар по всей ореховской ОПГ. Никто тогда точно не знал, кто мог совершить столь дерзкое убийство: слишком много у Сильвестра было врагов. Возможно, это были «курганские», которые не хотели оставаться на вторых ролях; возможно, люди «Глобуса», которые мстили за убийство своего лидера; возможно, люди Квантришвили; возможно, что и Березовский, который не хотел возвращать деньги Тимофееву, а возможно, что и «свои».

СПРАВКА «Ъ». Сергей «Михась» Михайлов

Лидер солнцевской ОПГ. Сергей Михайлов родился 7 февраля 1958 года в Москве. После восьмилетки он поступил на курсы метрдотелей со знанием английского языка, а окончив их, шесть лет трудился официантом ресторана «Советский». Впервые попал в тюрьму в 26 лет по обвинению в хищении путем мошенничества. Как следует из приговора суда, Сергей Михайлов инсценировал кражу мотоцикла и необоснованно получил за него страховку. Более полугода, пока шло следствие и суд, он находился в СИЗО. Мосгорсуд был милостив к впервые оступившемуся метрдотелю: ему назначили три года условно и отпустили. Навыки метрдотеля оказались больше не нужны, зато пригодился опыт кандидата в мастера спорта по классической борьбе. Вокруг борца с тюремным опытом, а также его друга-спортсмена Виктора Аверина (Авера-старший) объединялась местная молодежь. В 1989 году Сергей Михайлов был арестован во второй раз. Ему, а также Сергею Тимофееву и Виктору Аверину было предъявлено обвинение в вымогательстве денег и машин «вольво» у председателя кооператива «Фонд» Вадима Розенбаума. Господин Михайлов пробыл под следствием по обвинению в вымогательстве один год и восемь месяцев, после чего дело против него было прекращено за недоказанностью его вины.

В ноябре 1994 года Генпрокуратурой и ФСБ был проведен обыск на квартире у Сергея Михайлова в Солнцеве в связи с уголовным делом о многочисленных эпизодах взяточничества в правоохранительных органах Москвы. В качестве дающих взятки выступали «авторитеты» и адвокаты, а в качестве берущих — сотрудники милиции, райпрокуратур и райсудов. Один из обвиняемых во взяткодательстве, Виктор Клестов, регулярно пользовался номером квартирного телефона Сергея Михайлова, который перед отъездом последнего был переключен на кафе, где работал господин Клестов. В 1995 году Сергей Михайлов стал почетным консулом Коста-Рики в России. Впрочем, МИД РФ не утвердил его в должности. Тогда же, в мае 1995 года, Сергей Михайлов был задержан в Праге на дне рождения у Виктора Аверина, на который, по милицейским данным, съехались более 30 представителей солнцевской группировки. В тот же день все были отпущены, но господам Михайлову и Аверину чешские власти запретили въезд на территорию страны. В середине 90-х годов Сергей Михайлов и Виктор Аверин учредили благотворительный фонд «Участие» для помощи церкви, тюрьмам и детдомам. Этот фонд оплатил, в частности, изготовление звонницы из девяти колоколов в церкви села Федосьино (расходы превысили 100 млн неденоминированных рублей). 15 октября 1996 года Сергей Михайлов был арестован в аэропорту Женевы по подозрению в принадлежности к организованной преступной группировке и в нарушении закона о владении недвижимостью в Швейцарии (покупке дома на подставное лицо).

В декабре 1998 года швейцарский суд признал несостоятельным предъявленное Сергею Михайлову обвинение в том, что он «в 80-х годах создал преступную организацию, известную под названием „солнцевская“, и выступил в качестве ее главаря под кличкой Михась». Оправданный был отпущен на свободу и вернулся в Москву. В октябре 1999 года он стал кандидатом от консервативной партии по одномандатному Таганрогскому округу. Однако спустя всего два дня был лишен кандидатского статуса, так как не указал в документах, поданных на регистрацию, сведения о наличии греческого гражданства. 2001—2002 годы: все страны Шенгенского соглашения, а также США, Венгрия, Латвия и Тунис отказали господину Михайлову во въездных визах. Власти Франции ответили на его запрос, что не пускают его в страну «по соображениям безопасности».

СПРАВКА. Владимир Каданников

Родился 3 сентября 1941 года в Горьком. В 1959 году, окончив среднюю школу, поступил в Горьковский политехнический институт. Одновременно стал учеником слесаря механосборочных работ на «ГАЗе», где проработал до 1960 года. По окончании учебы, получив диплом инженера-механика, был направлен на «ГАЗ» мастером прессового цеха. С 1967 года работал на Волжском автомобильном заводе. Прошел путь от заместителя начальника цеха крупной штамповки до директора производства.

В дальнейшем работал заместителем Генерального директора — директором по производству, первым заместителем Генерального директора — директором НТЦ. 20 декабря 1988 года на конференции трудового коллектива Каданников был избран Генеральным директором Волжского объединения по производству легковых автомобилей. В январе 1993 года назначен Генеральным директором — Председателем Совета директоров ОАО «АвтоВАЗ». В 1994 году назначен Генеральным директором — Президентом ОАО «АвтоВАЗ».

В 1996 году назначен первым заместителем Председателя Правительства Российской Федерации. В ноябре 1996 года Владимир Каданников вновь был избран Председателем Совета директоров ОАО «АвтоВАЗ». В августе 2001 года Каданникова избрали Председателем Совета директоров совместного предприятия «Дженерал Моторс — АвтоВАЗ».

27 октября 2005 года покинул пост Председателя Совета директоров ОАО «АвтоВАЗ» в связи с уходом на пенсию по возрасту.

По данным, приведенным в книге Павла (Пола) Хлебникова «Крестный отец Кремля», Каданников наряду с финансовым директором «АвтоВАЗа» Николаем Глушковым, коммерческим директором «АвтоВАЗа» Александром Зибаревым и помощником Каданникова по финансовым вопросам Саматом Жабоевым являлся основным акционером компании «ЛОГОВАЗ», перепродававшей продукцию «АвтоВАЗа». Вместе с Борисом Березовским и губернатором Самарской области Константином Титовым он участвовал в проекте «строительства» завода по производству народного автомобиля «АVVА», в результате которого завод так и не был построен, а собранные с населения 50 миллионов долларов так и не были возвращены акционерам.

СПРАВКА VIPERSON.RU Виктор Ерин

Советник председателя Центрального Банка РФ; бывший заместитель директора Службы внешней разведки РФ (с 1995 года), генерал армии; родился 17 января 1944 года в Казани; окончил Высшую школу МВД СССР в 1973 году; служил в органах внутренних дел Татарстана в должностях от оперативного уполномоченного до начальника Управления уголовного розыска МВД Татарии (последний пост занимал с 1982 по 1984 год), принимал участие в расследовании тяжких преступлений, разоблачении особо опасных преступных групп; в 1980—1981 годах находился в служебной командировке в Афганистане; с 1983 года — начальник отдела в Главном управлении по борьбе с хищениями МВД СССР; 1988—1990 годы — первый заместитель министра внутренних дел Армении (первым заместителем министра внутренних дел Азербайджана в это время был В. Баранников); с 1990 года — заместитель министра внутренних дел РСФСР — начальник службы криминальной милиции; с начала 1991 года — первый заместитель министра внутренних дел РСФСР, в сентябре 1991 года назначен первым заместителем министра внутренних дел СССР (министром внутренних дел РСФСР и СССР в этот период был В. Баранников); с декабря 1991 года — первый заместитель министра безопасности и внутренних дел РФ (вновь созданное министерство возглавил В. Баранников, МБВД было упразднено в соответствии с решением Конституционного суда России в январе 1991 года); 1992—1995 годы — министр внутренних дел РФ; с октября 1993 года был членом Совета Безопасности России; в ноябре 1992 года возглавил оперативный штаб по восстановлению правопорядка в районе ингушско-осетинского конфликта; в декабре 1994 года — январе 1995 года руководил действиями подразделений и органов МВД на территории Чеченской Республики; 10 марта 1995 года Государственная Дума РФ выразила недоверие В. Ерину (за недоверие министру внутренних дел проголосовали 268 парламентариев); 30 июня 1995 года, после событий в Буденовске, Президент России Б. Ельцин отправил В. Ерина в отставку с поста министра внутренних дел; 5 июля 1995 года назначен заместителем директора Службы внешней разведки России; 18 июня 2005 года на общем собрании акционеров избран в состав совета директоров ОАО «Мотовилихинские заводы»; награжден орденом Красной Звезды, медалями за расследование особо опасных преступлений; за действия по подавлению беспорядков 3—4 октября 1993 года во время конфликта между Президентом и Верховным Советом РФ был удостоен звания Героя России.

ИНТЕРВЬЮ КОРЖАКОВА

Октябрьский (1996) выпуск журнала «Лица» оглушил сенсацией, равной которой наши доблестные СМИ не порождали уже давненько. По доброй традиции коллеги упорно умалчивают о проекте «Лица»; даже Николай Сванидзе, который делал одну из лучших аналитико-политических передач на отечественном ТВ, лишь вскользь упомянул о неком интервью, где экс-охранник говорит о намерении «одного бизнесмена убить другого». Скандальнейшее заявление Коржакова, кое (заявление) быстро узурпировали электронные СМИ, подвинув истинных творцов Сенсации, вызвало массу кривотолков. «Новый Взгляд», кредо которого плюрализм, ознакомил своих читателей с первоисточником.

— Через пару дней после вашей отставки одна из газет опубликовала расшифровку разговора Федорова, экс-президента Национального фонда спорта, с анонимными собеседниками. Федоров рассказывал им, например, о связи Коржакова, Барсукова и Тарпищева с преступными авторитетами. Пленка вымышленная?

— Нет. Про пленку мы узнали еще в апреле. Я спросил тогда у Михаила Ивановича: «У тебя связь с Березовским сохранилась? Узнай у него, что там за пленка». Барсуков спрашивает по телефону у Березовского: «Что ты там за пленку состряпал?» Борис Абрамович тут же прибежал. Он был сильно перепуган — бледный, руки дрожат… Отдал пленку и даже распечатку к ней догадался принести, чтобы мы, как он выразился, свое драгоценное время впустую не тратили. И начал все валить на Федорова — дескать, это он придумал весь спектакль. Мы больше не думали об этой пленке. И вдруг, после нашей отставки, пленка попадает к Чубайсу. Он прослушал разговор и разнервничался. Кричал в предвыборном штабе: «Воры, убийцы… Пусть только рот разинут, так я их посажу». Шамиль Тарпищев очень переживал, что я изменю к нему после этого свое отношение. Я не изменил.

Разговор состоялся в доме приемов «ЛОГОВАЗа». Кроме Федорова там присутствовали Борис Березовский, журналист, ныне советник Чубайса Валентин Юмашев и дочь Бориса Николаевича — Татьяна. В сущности, вся комедия разыгрывалась ради нее, чтобы показать, какие все плохие, в том числе и Коржаков.

— А почему вы сразу на Бориса Березовского подумали?

— Потому что больше некому было такое придумать. У этого человека очень коварный ум. До встречи с ним я ни одного банкира, бизнесмена ни разу не принял. Считал, что, находясь на моей должности, этого делать не следует. Прежде всего, на меня подобные встречи невольно накладывали какие-то обязательства. Да и визитер после встречи мог спекулировать знакомством перед другими предпринимателями. Но однажды, после выборов 1993 года, когда Борис Николаевич задумал писать книгу, Валентин Юмашев уговорил меня принять Березовского: тот просто мечтал финансировать издание этой книги. Тогда я впервые встретился с Борисом Абрамовичем.

— Вы подружились?

— Нет. Что-то всегда меня внутренне сдерживало. Но я не сомневался, что Березовский лоялен к президенту. И вовсе не из-за того, что он очень любил Бориса Николаевича, — просто деваться ему было некуда. Выжить, разбогатеть, стать тем, кем он хотел, можно было только при демократическом правлении Бориса Ельцина. Книгу действительно издали в какие-то рекордные сроки. Причем в прекрасном оформлении. Мы зауважали Березовского как делового человека. Теперь Березовский уже не стеснялся заходить ко мне без Юмашева. Тогда же мне стали рассказывать, что Борис Абрамович повсюду хвастается нашими отношениями и на этом «влиянии» выстраивает свои контакты с другими бизнесменами. На него за это я не обижался. Частенько бывало — просидит у меня в приемной часа три-четыре, зайдет на пять минут, ничего особенного не скажет. Но ему важно было показать, что он поехал ко мне и проторчал в Кремле чуть ли не весь день.

Честно говоря, тогда я еще не был сильно искушен в интригах и все эти визиты Березовского с должной осторожностью не воспринимал. Когда он ко мне заходил — в любое время, — всегда начинал с одной и той же фразы: «Александр Васильевич! У меня ни крошки во рту сегодня не было, дайте, пожалуйста, хоть бутербродик с чайком». А я про себя думал: «Вот какой жадный миллионер попался! Столько ждал, а дойти до буфета и перекусить не мог». И только потом я сообразил — он же не поесть бесплатно хотел, а время тянул, чтобы подольше продержаться в моем кабинете.

— А из-за чего вы с Борисом Березовским поссорились?

— Да мы с ним и не ссорились. Спустя полгода после знакомства, в 1993-м, Березовский начал уговаривать меня убить г-на Гусинского. Рассказывал про него страшные вещи. Где-то компрометирующие документы добывал. Лично я Гусинского тогда в глаза не видел. Но я знал, что он хотел со мной встретиться и объясниться. Но после рекомендаций Березовского я избегал встречи. Потом у Березовского появилась новая версия — и врагом стал Юрий Михайлович Лужков. Будто все беды у нас от Лужкова, а Гусинский задумал сделать его президентом. Наконец, Березовский еще две жертвы наметил — очень уж ему не нравились Иосиф Давыдович Кобзон и Лисовский. Он тогда такую хитроумную операцию придумал — как их убрать, — что я даже стал сомневаться: может, Борис Абрамович сумасшедший?

— Но ведь вроде бы все эти люди сейчас дружны между собой? Мне трудно поверить, что Владимир Гусинский, например, забыл подобные козни против себя со стороны Березовского?

— Они уже простили друг друга. Этой зимой, после поездки в Давос, ко мне приходит Березовский и говорит: «Мы с Гусинским задумались — а зачем нам воевать-то? Давайте его пригласим, подружимся, он обещал, что будет за президента». Я оторопел. «Да ты что?! — говорю ему. — Ты мне про Гусинского несколько лет гадости рассказывал, а теперь предлагаешь дружить всем вместе…»

— Грустно признавать, но лично у меня ваш рассказ вызывает пораженческие настроения, — может, и вправду было бы лучше, если бы коммунисты на какое-то время опять к власти пришли?

— Они абсолютно неприемлемы! Это пройденный этап в истории России.

— А вы знакомы с Зюгановым?

— Давно. Когда я работал у Бориса Николаевича один, он в то время жил с Зюгановым в одном подъезде, тот — этажом ниже Бориса Николаевича. И пока я ждал шефа, мимо часто проходил Геннадий Андреевич. Мы с ним всегда болтали. Он в то время тоже не любил Горбачева. А снова мы встретились лишь года три назад, когда поехали в Орел на празднование годовщины победы Курской битвы. Там было торжественное заседание. За несколько минут до начала я посмотрел на президиум, который собрался около сцены, и увидел Зюганова. Все ждали Бориса Николаевича. А президент в это время с Егором Семеновичем Строевым разговаривал. Я захожу к ним в комнату и спрашиваю: «Как же так, Егор Семенович, вы Зюганова в президиум пригласили?!» Строев смутился — не знал, говорит. Я спрашиваю: «Вы разрешаете мне Зюганова из президиума попросить?» — «Да-да, конечно». Я подхожу к Зюганову. Это была наша первая встреча после разговоров у «парадного» подъезда: «Геннадий Андреевич, прошу, покиньте президиум. В партере есть место, вас проводят. Я не позволю вам подставлять президента». Внутренне я приготовился к скандалу. Но Зюганов глаза опустил и без звука, смирненько переместился в партер. Я поразился. Можно, оказывается, с коммунистами разговаривать, только чуть-чуть пожестче, и сразу понимают.

— Александр Васильевич, скажите, вы антисемит?

— А вы?

— Нет, разумеется.

— И я не антисемит. У меня среди друзей есть евреи. Гена Хазанов, например, мне часто говорит: «Саша, добавь к своему русскому характеру немного еврейской хитрости».

— Александр Васильевич, у вас есть комплексы?

— От разговора с вами, видимо, появятся новые. А постоянных — три. Они связаны с фигурой, прической и манерой говорить. Но я терпимо отношусь, когда в прессе обсуждают мой нос или форму живота. Все эти анатомические размышления почему-то очень занимают журналистов. Наверное, политику этого не избежать. Меня вдохновляют исторические примеры по этому поводу. Однажды Черчилль принимал ванну, а в это время к нему пожаловал Рузвельт. И они встретились в коридоре. Черчилль появился совершенно раздетым и смутил гостя. Тот даже хотел уйти. А Уинстон жестом его остановил: «Мне нечего скрывать от американского президента».

— Вы много читаете?

— У меня образ жизни в последние несколько лет был такой, что я ложился спать в два часа ночи, а вставал в половине седьмого. В семь тридцать я уже должен был быть на корте.

— Изматывались?

— Изматывался. Но меня спорт спасал. После тренировки — контрастный душ. А если время есть, то и в бассейне плавал. Читал только служебные бумаги и прессу. Физически найти время на чтение было нереально. Я ведь еще домой брал документы для работы. А когда-то мне Тургенев очень нравился. Читал и получал удовольствие.

1996. ПРЕССУХА БЕРЕЗОВСКОГО В «СЛАВЯНСКОЙ»

По всем московским СМИ в декабре 1996 года пиар-центр Владимира Руги разослал пресс-релиз.

«Заместитель секретаря Совета безопасности Борис Березовский продолжает удивлять публику, являясь перед ней во все новых, ранее мало замеченных амплуа. Мало того, что он богат, он еще мирит Чечню и при этом успевает выступить в роли мецената, финансируя отечественную науку. Именно Березовский поддержал в этом году программу поездок отечественных ученых на научные конференции за рубеж, которая обошлась ему в 1,3 млн долларов. 1530 ученых получили возможность представить результаты своих исследований мировой интеллектуальной элите, поддержав тем самым реноме России как одной из наукоопределяющих стран мира, за что в четверг Борис Березовский получил звание «Меценат года». Ему вручен диплом Общества поддержки науки и образования, созданного для привлечения средств российских бизнесменов на финансирование фундаментальной науки. До сих пор она была на попечении американца Джорджа Сороса и принадлежащего ему фонда. Программа фонда Джорджа Сороса имела ограниченный во времени характер. Помощь возглавляемого Березовским «ЛОГОВАЗа» пришла как раз вовремя. И хотя это не 120 соросовских миллионов, однако, как сказал Березовский, «капитализм в России еще молод, а деньги, прежде чем их раздавать, надо заработать».

Журналисты, присутствовавшие на пресс-конференции в гостинице «Славянская», старались не выходить за рамки предложенной организаторами темы. Впрочем, сам Борис Абрамович, помнящий, что он прежде всего государственный служащий, всячески старался подчеркнуть это, с честью выйдя из достаточно щекотливого положения. Будет ли «ЛОГОВАЗ» продолжать программу поддержки российской науки? Березовский ответил, что этот вопрос находится в компетенции руководства компании. Когда же принималось решение о выделении денег, о которых речь шла выше, нынешний заместитель секретаря Совета безопасности на государственной службе не состоял, а занимался чистым бизнесом».

БЛИЦ-ОПРОС

На первой полосе «Моей газеты» мы поместили результаты нашего блиц-опроса:

Как вы оцениваете новые назначения в Совете безопасности?

Ответы

Константин ЗАТУЛИН, директор Института нового зарубежья:

Оценка максимально отрицательная. Назначение Бориса Березовского в Совет безопасности, всколыхнувшее не только общественность, но и ко всему привыкшее чиновничество, способно стать бикфордовым шнуром для подрыва коалиции Черномырдин — Чубайс — Зюганов. Это назначение, неважно, справедливо или нет, рассматривается как подтверждение далеко идущих властных устремлений Анатолия Чубайса. Руководству КПРФ, и так явно перебравшему по части конформизма с существующей властью, грозит утрата доверия со стороны избирателей. Не исключено, что Виктору Черномырдину будет предложено избавиться от претендующего на диктаторскую роль регента (демарши Думы, митинги и демонстрации протеста, намек на растущее недовольство военных). И не исключено, что на этом этапе премьер предпочтет союз с Думой и коммунистами союзу с Чубайсом. Момент чрезвычайно ответственный. Тот из кандидатов в президенты — Черномырдин, Лужков или Зюганов, — кто возглавит кампанию по изгнанию Лжедмитрия из Кремля и освобождению Бориса Ельцина из «подмосковного Фороса», может тем самым сделать самую главную заявку на победу на будущих президентских выборах, затмив в сознании избирателей образ изгоняющего бесов Лебедя.

Александр ЛЕБЕДЬ, генерал-лейтенант, экс-секретарь Совета безопасности:

Это распоряжение Президента России, и наверное, он считает это целесообразным, поскольку подчеркивается преемственность в достижении поставленных перед этим органом целей. Возможно, им это удастся. Жаль, что в ваших баллах нет минусов, поэтому ноль.

Георгий ТИХОНОВ, председатель комитета Государственной Думы по делам СНГ и связям с соотечественниками:

Если говорить о генерале Майорове, то это назначение не совсем понятно, потому что сегодня Совет стран СНГ оказался вообще без руководителя, а исполнял эти обязанности как раз Майоров. Да и его забрали… Березовский — самая подходящая для Чечни фигура, потому что складывается впечатление, что финансовые отношения между Березовским и Чечней не первый день существуют. Отношение к нему в Чечне, видимо, очень хорошее. Высказывая лишь свои предположения, могу сообщить, что, по-видимому, Чечню хотят привести к статусу «открытого города». Для России это будет черная дыра, через которую можно перегонять что угодно и куда угодно. На решение проблем Чечни надо ставить человека, который отстаивал бы интересы России. А чьи интересы будет отстаивать Березовский — свои или Израиля? Для меня как русского человека оценка этого самая отрицательная.

Александр ЦИПКО, политолог:

Меня абсолютно не интересует этническое происхождение Бориса Березовского. Шум, поднятый по этому поводу, считаю неприличным. Но политическая подоплека этого назначения для меня неясна. Понятно, что Березовский не представляет сам себя. Тогда — кого? Возможно, Чубайса с его опасной тенденцией к монополизации власти. Возможно — Черномырдина с его стремлением расколоть «могучую троицу» (Чубайс, Березовский, Гусинский) и создать новый баланс сил, более приемлемый для России и не провоцирующий столько страстей и эмоций. Во втором варианте назначение Березовского означает его стремление быть независимым от Чубайса. Возможен и третий вариант: Березовский просто устал от коммерции и решил попробовать себя в политике. Первый вариант крайне нежелателен, второй и третий можно расценивать положительно. В конечном счете вопрос состоит в том, настолько ли Борис Березовский самостоятелен в политике, насколько он самостоятелен в бизнесе? Я думаю, что Березовский опытный и трезвый политик и отдает себе отчет в том, что, играя в игру Чубайса, он может потерять все.

Мартин ШАККУМ, первый вице-президент Фонда «Реформа»:

По информации «Известий», г-н Березовский имеет двойное гражданство. В связи с этим возникает вопрос, национальную безопасность какого государства будет защищать Березовский в СБ — России или Израиля? Обращает на себя внимание и другой факт. Борис Абрамович активно занялся вопросами распределения средств, выделяемых на восстановление Чечни. Тем временем лидеры сепаратистов в один голос приветствовали это назначение. В чем же дело? Вряд ли Россия соберет средства на восстановление Чечни, но эти деньги можно превратить в звонкую монету и использовать, в частности, для закупки вооружения с последующим давлением на Россию. На это денег вполне хватит.

1997. УХОД БЕРЕЗОВСКОГО. ЛЕВАЯ, ПРАВАЯ — ГДЕ СТОРОНА?

Из доклада Департамента политического мониторинга Фонда «Реформа», подготовленного для проекта «Трибуна» Издательского дома «Новый Взгляд».

Углубление кризисного характера российского политического процесса стало ведущей тенденцией развития ситуации в первой половине ноября. Отставка заместителя секретаря Совета безопасности Бориса Березовского — знаковое событие, показатель серьезных разногласий в политической системе России.

С одной стороны, эта отставка — результат недавнего правительственно-парламентского кризиса, приведшего к серьезной разбалансировке всего расклада политических сил в стране. Как ни парадоксально, в итоге резко ослабились позиции радикального крыла правящей элиты, возглавляемого «молодыми реформаторами». Одновременно усилились роль и вес умеренных реформаторов в правительстве и в Администрации Президента.

С другой стороны, в отставке Березовского нашел свое отражение продолжающий обостряться социально-экономический кризис, с которым не удалось справиться команде «молодых реформаторов». Так, недобор налогов по-прежнему сказывается в сохранении острого бюджетного дефицита, в сопутствующем ему недофинансировании социальной и бюджетной сфер, особенно военных расходов, в сохранении высокого градуса общественной напряженности. На эти факты обратили внимание и главные спонсоры правящего российского истеблишмента — международные финансовые круги. Отказ МВФ от предоставления России очередного транша расширенного кредита из-за невыполнения правительством обязательств перед Фондом по сути означает публичную пощечину президенту Ельцину. Как известно, реформируя весной текущего года кабинет министров, Ельцин не без экзальтации поставил на «младореформаторов» как на команду, способную энергичными действиями вытащить из трясины экономику.

Оба кризиса — политический и экономический, налагаясь друг на друга, по мнению российских и зарубежных экспертов, таят в себе угрозу развала всей системы власти, что президент, по-видимому, отчетливо понимает.

Ухудшение позиций «младореформаторской» команды происходило на фоне заметного роста личного политического потенциала второго лица государства, главы умеренно-реформаторских сил — премьерминистра В. Черномырдина, успешно действовавшего в ходе разрешения правительственно-парламентского кризиса.

Тем не менее, как известно, развитие событий отнюдь не привело к естественному, на первый взгляд, финалу — изгнанию из правительства так называемых младореформаторов. Видимо, дальнейшее усиление умеренно-реформаторской группировки выходит за рамки интересов как президента, так и его окружения. Этими соображениями, повидимому, и объясняется очередной поворот «вправо», совершенный Ельциным, который начал откровенно подыгрывать «младореформаторам» вопреки тому очевидному обстоятельству, что последние проиграли свой политический матч с разгромным счетом. Признаки того, что маятник политических настроений президента вновь качнулся в сторону, появились непосредственно после завершения правительственно-парламентского кризиса. Ельцин обозначил свое желание усилить реформаторский блок, введя указом в состав кабинета на пост главы Госкомитета РФ по поддержке и развитию малого предпринимательства небезызвестную И. Хакамаду. Кроме того, президент взял с собой в поездку на встречу с Хасимото первого вице-премьера Немцова, который в последнее время начал терять политическую популярность и раздражающе действовать на общественные настроения.

Новая политическая линия президента была с подозрением воспринята кругами, близкими к Березовскому, и вероятно, им самим, уже потому что Ельцин одобрил план формирования наблюдательного совета на ОРТ, которое является «жемчужиной» информационной империи Березовского. Создание накануне отставки Березовского коллегии представителей государства на ОРТ, возглавляемой близким к А. Чубайсу М. Бойко, явно убедило группировку Березовского в оправданности этих подозрений.

Возможно, поэтому Березовский и близкие к нему лица в Администрации Президента предприняли попытку контратаки на «младореформаторов». Считающийся сторонником Б. Березовского первый заместитель главы президентской администрации А. Лившиц, курирующий экономические вопросы, накануне отставки замсекретаря Совбеза устроил пресс-конференцию, в ходе которой дал крайне неблагоприятные для Чубайса оценки тенденций текущей финансово-экономической ситуации и пессимистические прогнозы ее дальнейшего развития.

В то же время попытка сторонников Березовского перейти к активной контригре против многочисленного лагеря противников завершилась выдавливанием его группировки из числа основных политических игроков. Имеющиеся в распоряжении аналитиков слухи о действиях Чубайса и Немцова по смещению Березовского с его поста свидетельствуют о том, что против этого политика-бизнесмена были использованы очень веские аргументы. Естественно, что дело отнюдь не в том, что Березовский совмещал государственную деятельность и бизнес. Его противники сами далеко не безгрешны в этом отношении.

По одной из версий, Немцов и Чубайс обвинили Березовского в организации уголовных преступлений на «АвтоВАЗе», где, кстати, в настоящее время резко активизировали свою деятельность Генпрокуратура и МВД. Кроме того, «молодые реформаторы» дали понять Ельцину о причастности Березовского к убийству первого вице-губернатора Санкт-Петербурга М. Маневича.

После первых положительных реакций лидеров оппозиции на отставку Березовского события внутри «партии власти» заставили оппозиционеров несколько скорректировать свои оценки. Например, данный мотив («победа оппозиции над властью» в связи с отставкой Березовского) фактически не был использован в ходе оппозиционных митингов. К тому же, как выяснилось, отставленный заместитель Рыбкина выразил намерение заняться публичной политикой на левоцентристском фланге, реанимируя деятельность рыбкинской Соцпартии.

Таким образом, оппозиция рискует получить в лице Березовского дополнительный фактор осложнения ситуации в своей части политического спектра. Хотя трудно утверждать, что Березовский будет в дальнейшем использовать свои обширные информационные и финансовые ресурсы исключительно в целях партии Рыбкина.

Недавнее приглашение для участия в аналитической программе «Время» одного из известных деятелей оппозиции Е. Лигачева и весьма благожелательный тон беседы с ним телеведущего С. Доренко показывают, что «системщик» Березовский способен выстраивать весьма широкие союзы, финансируя одновременно деятельность различных политических сил левого фланга и манипулируя ими. В этой связи особое значение для оппозиции приобретают тактика президента, его искренность и способность к честной игре.

Отставка Березовского является, скорее всего, началом очередного витка в трансформации верхних эшелонов власти. В основе этого — стремление адаптироваться к условиям нехватки времени и ресурсов для преодоления кризиса в стране, что, по-видимому, остро ощущается как президентом, так и его ближайшим окружением. Эксперты отнюдь не считают случайным то обстоятельство, что как раз накануне этой отставки появились слухи о подготовке новой реорганизации Администрации Президента. Глава Администрации В. Юмашев, по сообщениям СМИ, достаточно энергично продемонстрировал Чубайсу и Немцову свое неприятие их действий.

Общий анализ текущей ситуации подводит к выводу о том, что продолжающийся кризис российских верхов в ближайшей перспективе обещает новые серьезные столкновения внутри власти, которые наверняка способны отрицательно повлиять на наметившиеся перспективы сотрудничества между властью и оппозицией, на тенденции формирования нового, более органичного, чем прежде, политического базиса властной иерархии.

ИНТЕРВЬЮ БЕРЕЗОВСКОГО: «ЛИСТЬЕВА УБИЛ КОРЖАКОВ»

— Разговоры, будто вы собираетесь баллотироваться в Госдуму, имеют под собой основания?

— Абсолютная ерунда… Для публичного политика на первом этапе не имеет принципиального значения, какой образ ему создан. Куда важнее сам факт узнавания. Когда на твою физиономию начнут реагировать, можно заняться имиджем, разворачивать его в ту или иную сторону. Хорошо помню эксперимент, проделанный с Лебедем. Из него слепили национального героя, придали ему суперположительный образ. Когда же Александр Иванович, находясь во власти, пошел против нее, были предприняты попытки, чтобы как-то пригасить ореол, изменить мнение о генерале, но это оказалось крайне трудным делом. Потребовалось много времени и усилий, прежде чем удалось поколебать имидж Лебедя. Так и со мной. Что бы я ни делал, это будет трактоваться однозначно. От Березовского не ждут ничего хорошего. К примеру, если бы мы с Александром Ивановичем вынесли ребенка из огня, то о Лебеде написали бы, что только так, рискуя жизнью, и может поступить настоящий русский герой, а обо мне сказали бы: да, спас, но наверняка для того, чтобы продать несчастного малыша в рабство и заработать на этом. И вообще надо разобраться, не Березовский ли дом поджег? К примеру, достаточно вспомнить рассуждения о моей причастности к гибели Листьева. Это запредел, рубеж, который надо осмелиться переступить.

— А у вас есть собственное мнение о том, кто виновен в гибели Листьева?

— Склоняюсь к тому, что убийство 1 марта 1995 года на совести российских спецслужб. Повторяю, не могу утверждать это категорически, но все указывает на то, что мое предположение верно.

— Работники спецслужб могли быть исполнителями чужого приказа, но вряд ли они выступали заказчиками убийства.

— Я говорю не об исполнителях, а именно об организаторах преступления.

— И какова же мотивация?

— Все предельно просто — желание взять под контроль ОРТ. У меня есть факты, свидетельствующие в пользу этой версии.

— Происки незабвенного Александра Васильевича Коржакова?

— Не хочу называть сегодня имена — я указываю направление. Но коль скоро фамилия прозвучала, могу утверждать, что мне не понаслышке известно кое-что о деятельности упомянутого вами господина. Я задним числом анализировал отдельные высказывания Коржакова, сделанные в моем присутствии, и думаю, что, скажем, в деле с покушением на Бориса Федорова, президента Национального фонда спорта, не обошлось без участия Коржакова и Барсукова. Это их работа. Полагаю, что и Отари Квантришвили расстался с жизнью после того, как приговор на его отстрел одобрил Коржаков со товарищи. Да и у погрома в квартире журналиста Александра Минкина наверняка все то же авторство.

— Но мы говорили о Владе.

— Собственно, я все сказал. В переданных мною материалах отчетливо видна рука спецслужб.

— Семейная и рекламная версии убийства кажутся вам бесперспективными?

— Не верил и не верю в семейный след. Рекламная версия тоже не представляется мне состоятельной. Слишком уж активно пытались ее навязать. В таких вопросах смешно полагаться на интуицию, но в данном случае ни на что другое я опереться не могу, а чутье подсказывает, что Сергей Лисовский к этому делу не причастен. Я его давно и хорошо знаю, когда-то мы занимали противостоящие позиции, играли на одной поляне. Это жесткий бизнесмен, но не было случая, чтобы Сергей перешел предел даже порядочности, не говоря уже о том, в чем его сегодня пытаются обвинить, проводя, насколько мне известно, для этого определенную работу.

Если уж так говорить, то прекращение показа рекламы на ОРТ весной 95-го года — это моя идея. Мною ставилась простая по цели и сложная по реализации задача — разрушить рекламный рынок на Первом канале, чтобы занять там собственное место. Да, мое предложение было сложно воспринято Владом — к таким методам вхождения в рынок тогда никто не прибегал… Честно говоря, я не в курсе, имел ли Влад какие-то личные обязательства, но как генеральный директор ОРТ он точно был чист: во-первых, не успел бы наделать долгов, во-вторых, все хорошо знали ситуацию и понимали, что реальные рычаги управления телеканалом находились не в руках Влада. Поэтому разборки с Листьевым в этом контексте выглядели бы очень нелогично.

Нет, рекламная версия ведет в тупик. Бизнес-интересы Влада здесь ни при чем. Тогда уж должны были покушаться на меня.

— Кстати, чем закончилось расследование эпизода с взрывом на Новокузнецкой улице летом 94-го, когда погиб ваш телохранитель, а вы чудом остались живы?

— Результатов никаких, хотя в моем присутствии Борис Ельцин отдал команду тогдашним руководителям ФСБ и МВД взять это дело на особый контроль. Следствие заглохло, но есть любопытные обстоятельства, объединяющие покушение на меня с убийством Листьева. Именно эти факты я и сообщил спецслужбам. Поскольку моя информация усиленно замалчивается, я намерен огласить ее самостоятельно — с фамилиями, с фактами, с датами.

— Вы вслух называете Бориса Немцова главным политстриптизером страны…

— Допустим, пальму первенства я никому не пытался присудить, а сказал, что неделя прошла под знаком двух слов: Немцов и стриптиз. Если сначала Борис Ефимович был зрителем, то потом превратился в участника… А что касается средств, которые всегда хороши, скажу: в бизнесе удачи добивается тот, кто дольше других сможет говорить правду. Так же и в политике.

Я постараюсь приложить все силы, чтобы не педалировать возникший между Чубайсом, Немцовым и мною конфликт. Для меня очевиден расклад сил в преддверии 2000 года, то, каким ограниченным ресурсом обладают находящиеся по нашу сторону баррикад. К тому же я усвоил, что в политике никогда нельзя говорить слово «никогда». И еще одна заимствованная мысль, на этот раз у Ларошфуко: «Политик в состоянии заглянуть вперед ровно настолько, насколько он может оглянуться назад». Как минимум на год я могу посмотреть в прошлое, поэтому вижу и то, что ждет нас завтра.

У меня нет политических амбиций, они отсутствуют напрочь. Цель в жизни есть — да, но она в значительной степени уже реализована. Я хотел удовлетворить свои материальные потребности и полностью добился этого. Вторая половина задачи заключалась в защите собственного благосостояния. В 96-м году и этот вопрос во многом был решен. Определенная опасность есть, поэтому я и задумываюсь о преемственности власти.

— Кого же вы выбрали на роль своего защитника?

— Проще сказать, кому я не доверил бы судьбу. Возврат коммунизма меня не пугает, это уже невозможно. Надуманными мне кажутся и разговоры как о народном, так и об олигархическом капитализме. Плохо будет, если к власти придут русские нацисты, такая опасность существует. Уже и проводники обозначились. Тут и партии, и движения. Даже некоторые губернаторы позволяют себе антисемитские высказывания.

— Например?

— Кондратенко… Отдельные банки эксплуатируют национальную идею. Московский мэр Лужков, если помните, предлагал очистить Москву от кавказцев, а теперь призывает вернуть России Севастополь и Крым. Это способно подтолкнуть только к обострению отношений с Украиной.

— Что такое плохо, уже понятно. А что такое хорошо по-березовски?

— Сегодня нельзя рассуждать в терминах «кого будем выбирать». Надо решить, кого не выбирать. С остальным определиться еще успеем. В конце концов, до президентских выборов состоятся еще парламентские.

— Вы намерены участвовать в них во главе собственного движения?

— Думаю над этим.

1997. ПРОДОЛЖАЮЩИЙСЯ РОСТ БОРИСА БЕРЕЗОВСКОГО

Эта статья корреспондента The Washington Post Дэвида ХОФФМАНА была опубликована в газете International Gerald Tribune за 13.01.97 в рубрике «Власть и деньги».

«Борис Березовский, заместитель секретаря Совета безопасности, одетый в прекрасно сшитый деловой костюм, белоснежную сорочку и красный галстук, вел переговоры с потрепанным боями, огрубевшим и одетым в военную форму чеченским полевым командиром Салманом Радуевым. В тот день г-н Березовский добился освобождения 21 российского военнослужащего, захваченного Радуевым, что создавало весьма взрывоопасную ситуацию. Уже на следующий день г-на Березовского, одетого также с иголочки, чествовали на церемонии в Москве. Российская ассоциация развития науки и образования выбрала его меценатом года за его благотворительный взнос на сумму 1,3 млн долларов в поддержку международных контактов российских ученых.

На другой вечер промышленника и финансиста г-на Березовского можно было видеть в его московском бизнес-клубе, богато обставленном старинном особняке, принимающим гостей и рассуждающим на тему о влиянии капитала в новой России.

«Я думаю, что возможны два типа власти, — говорил он мягко, но быстро. — Или власть идеологии, или власть капитала. Идеология сегодня умерла, и мы проходим через переходный период от власти идеологии к власти капитала».

Больше, чем кто-либо другой, г-н Березовский олицетворяет влияние новых русских финансовых магнатов и их почти полное слияние с делами государства. Официально занимаемая им должность — заместитель секретаря Совета безопасности, отвечающий за Чечню, — разрушенную войной южную область, чья борьба за независимость от Москвы была приостановлена достижением соглашения о прекращении огня осенью прошлого года. Но г-н Березовский — это гораздо большее. Он входит в узкий круг магнатов финансов и бизнеса, которые, по его собственным оценкам, контролируют половину экономики России. Это новая господствующая русская олигархия банкиров и промышленников, тесно повязанных с правительством Бориса Ельцина. Они придерживаются реформистских воззрений в том смысле, что они финансировали президентскую избирательную кампанию Ельцина против коммунистов в прошлом году; и они поддерживают курс на переход страны к свободной рыночной экономике, что делает их невиданно богатыми.

Все они участвовали в жестокой борьбе, последовавшей за развалом Советского Союза пять лет назад. В борьбе за самые лакомые кусочки развалившейся империи, насквозь пронизанной коррупцией, в борьбе, где ставки были очень высоки. Практически все они обеспечили себе состояние благодаря тому, что фактически бесплатно получили в собственность весомые куски бывшего государственного достояния. Восхождение к богатству и власти сопровождалось жестокой и порой кровавой борьбой, зачастую с убийствами и взрывами бомб.

В то время как влияние государства в России ослабевает, роль и влияние финансовых и промышленных кланов увеличиваются. Когда государство не может выполнять даже такие свои элементарные обязанности, как своевременная выплата довольствия военнослужащим, мощно растут корпоративные интересы. Кланы контролируют авиакомпании, телекомпании, автозаводы, газеты, монополии в области топлива и энергетики и многое другое. Они пользуются благосклонностью Кремля, продолжающего пока определять победителей и проигравших в экономике, и в свою очередь поддерживают власти — например, посредством финансирования избирательной кампании и позитивного освещения деятельности по телевидению.

По мнению этих магнатов, практически нет разницы между их собственными интересами и интересами России в целом.

«Я думаю, то, что выгодно капиталу, выгодно и стране, — заявляет г-н Березовский. — Капитал в значительной мере способен выражать интересы страны».

Критики обвиняют новых капиталистов в том, что в своем стремлении к обогащению они зашли слишком далеко, используют незаконные и преступные методы. Григорий Явлинский, лидер центристского блока «Яблоко» в Государственной Думе, недавно написал, что «основной чертой“ современной структуры власти в России является «поиск выгоды».

Пятидесятилетний г-н Березовский олицетворяет собой новый тип российских магнатов и политиков. Он и еще несколько других воротил, получивших наибольшие выгоды от рыночных реформ и приватизации государственной собственности, вложили миллионы долларов в предвыборную кампанию Б. Ельцина. Г-н Березовский уверен, что все они действовали не только в интересах России, но и в своих собственных, поскольку боялись, что возможный приход к власти коммунистов уничтожит их.

«Я особенно остро чувствовал эту опасность накануне выборов, — говорит Березовский. — Я видел, что все, созданное нами, находится под угрозой, поскольку возможность прихода коммунистов к власти была весьма реальной».

Деньги и власть являются наиболее характерной чертой этого клана, объединившего недавних соперников. Помимо г-на Березовского в него входят Владимир Гусинский, банкир и крупный воротила в области СМИ, контролирующий крупнейшую коммерческую телестанцию; Владимир Потанин, ныне вице-премьер, а до этого глава ОНЭКСИМбанка; Михаил Ходорковский, возглавляющий группу Менатеп; Петр Авен, один из первых кремлевских реформаторов, ныне руководитель Альфа-банка; Александр Смоленский, глава Столичного банка; Владимир Виноградов из Инкомбанка.

После всемирного экономического форума в Давосе в 1996 году они сыграли решающую роль в том, чтобы убедить Ельцина вернуть бывшего главного приватизатора Анатолия Чубайса и назначить его руководителем президентской предвыборной кампании. Затем они помогли убедить Ельцина избавиться от реакционеров в его окружении, в частности от Александра Коржакова, бывшего длительное время личным телохранителем Ельцина.

Затем они привлекли на пост секретаря Совета безопасности, а позже и сместили харизматического Александра Лебедя, чей кратковременный союз с Ельциным позволил президенту значительно увеличить процент голосов в свою пользу.

После выборов группа обсуждала, кого из своего состава выдвинуть на ключевой экономический пост в правительстве. Было решено, что это будет г-н Потанин, поскольку он русский по национальности.

Новых русских магнатов нельзя причислить к народным героям. Народ недоволен скоротечной распродажей государственной собственности, сделавшей этих людей богачами, а миллионы россиян нищими. По словам Березовского, эти изменения были «болезненными» и для богатых, поскольку «поставили их под пули». Он знает, что говорит, так как в 1994 году избежал смерти в результате террористического акта — взрыва его автомашины, — при котором погиб его водитель.

В центре империи г-на Березовского находится холдинговая компания «ЛОГОВАЗ», через которую он контролирует — возможно, что и целиком — банки; крупную телевизионную станцию ОРТ; «Независимую газету»; процветающую авиакомпанию «Трансаэро»; московский телеканал; журнал «Огонек»; а также Сибнефть, занимающую седьмое место в списке крупнейших нефтяных компаний России. Он также участвует в управлении российской государственной авиакомпанией «Аэрофлот».

Но наибольшие вопросы вызвало его вхождение во властные структуры. Почему одному из крупнейших российских магнатов понадобилось работать в Совете безопасности и заниматься решением труднейших проблем послевоенной Чечни?

Г-н Березовский заявляет, что занялся этим делом, поскольку «Чечня сегодня — это наиболее дестабилизирующий политический фактор в России»».

1997. БОРИС VS FORBES