Бесплатный фрагмент - Байки старого альпиниста

БАЙКИ СТАРОГО АЛЬПИНИСТА

Несерьёзно о серьёзном

Подбор материалов,

компьютерный набор и редактирование

И. Азарьев

Предисловие

Когда мы встречаемся в баньке у приятеля на даче, дома на каком-либо событии, что мы делаем? Правильно, мы травим байки, то бишь, вспоминаем наши походы и похождения. Особенно хорошо они идут под чаёк, ну как же без него, и что-нибудь покрепче. Это было славное время, мы были молоды, сильны и жили жизнью, полной приключений. Но вот мы посотрясали воздух и разошлись, а наши байки испарились. А жаль, это были настоящие и необычные истории и приключения, которые были бы интересны не только нам, но и широкому кругу читателей.

Этой книгой открывается новая серия под названием «Байки старого альпиниста». У нас необычный вид спорта, он изобилует яркими и сильными впечатлениями, приключениями от трагических до комических. У каждого бывалого альпиниста таких приключений вагон и маленькая тележка. Редакция надеется, что это только первая книга из этой серии. У каждого найдутся истории, которые будут интересны не только ближайшим друзьям, но и широкому кругу читателей. Итак, мы открываем эту серию.

Азарьев Игорь Александрович: кмс по альпинизму и скалолазанию, инструктор-методист 2-й категории, чемпион Украины по альпинизму, неоднократный чемпион Украины по скалолазанию среди ветеранов.

Легенда о Чёрном альпинисте

Как-то в а/л Эльбрус, когда я был в отряде значкистов, мы спели у костра «страшную» песню», и там были такие слова:

«Ночью выйдешь из палатки,

Тень метнётся в стороне,

И душа уходит в пятки

На проклятой высоте.»

Старый и опытный инструктор заметил, что шутить не надо, и рассказал нам легенду о Чёрном альпинисте.

Эта легенда давно гуляет по Кавказу. Так вот, давным- давно ходили на горные маршруты два друга. Много маршрутов они сделали вдвоём, и с другими на горы не ходили. И пошли они как-то раз на сложную и высокую гору. Трудный был маршрут, погода их не баловала, и вот, когда до вершины оставалось совсем немного, один из них прочувствовал себя плохо и попросил друга спустить его вниз, а вершина вот она, рукой подать.

Оставил он товарища: — Я сейчас сбегаю на вершину и вернусь к тебе.

Но путь на вершину оказался сложным, он задержался и когда спустился к товарищу, тот не подавал признаков жизни. И взвыл он от горя.

И Горный дух наложил на него проклятье: будешь ты один ходить на маршруты, и будешь приносить людям несчастье, и отвернутся люди от тебя. С каждым, кто увидит тебя, приключится несчастье, а если встретится с твоим взглядом, то погибнет.

С этих пор Чёрный альпинист стал избегать людей, прятаться в диких ущельях, но трудно жить одному, и он смотрел на людей на расстоянии. Иногда люди замечали что-то чёрное вдалеке, но когда подходили, то видели только следы от горных ботинок.

И стал он один ходить на маршруты, почернел от солнца, похудел, зарос и был страшен. И не было ему покоя.

С тех пор в горах начали случаться неприятности: то продукты пропадают, то ночью слышны шаги на биваке, иногда бормотанье, невнятный разговор, иногда дикие далёкие крики.

И горный дух наложил ещё одно проклятье: когда ты сорвёшься, то не погибнешь, а вместо тебя сорвётся и погибнет другой альпинист.

Легенды и слухи о Чёрном альпинисте давно бродят по Кавказу, кто-то видел его, кто-то слышал его шаги в ночной тишине, его бормотание.

Наступило молчание, холодом повеяло с горы.

— А Вы встречались с Чёрным альпинистом?

— Как-то раз мы делали Бизенгийскую стену и поставили палатку на площадке под главной вершиной.

Ночь была тихой и вдруг мы проснулись от звуков шагов возле палатки. Кто-то еле слышно ходил, затем мы услышали тяжёлое дыхание, какое-то бормотание, потом возня возле примуса и удаляющиеся шаги. Ужас охватил нас, и мы лежали не шевелясь.

Когда звуки стихли, я выглянул из палатки — никого, только горные вершины тускло проступали вокруг в лунном свете.

Какая-то тревога была разлита вокруг. Наутро мы обнаружили пропажу продуктов и заметили посторонние следы отриконенных ботинок, которые вели в сторону, куда мы не ходили. Мы быстро взошли на вершину и спустились в лагерь. На спуске нас преследовали неприятности: то камни полетят сверху, то кто-нибудь из нас упадёт, я руку ушиб при падении. Больше я на Бизенгийскую стену не ходил.

Всем стало не по себе, и мы долго сидели молча.

Как-то знакомый альпинист рассказал мне: когда они ходили на Эрцог, то перед выходом на вершинную плиту кто-то оттолкнул его руку, и он чуть не свалился. Они сразу же спустились вниз от греха подальше.

Отмечают и другие странности: то камни внезапно сыпятся сверху, то орлы кружатся на одном месте с тревожным клёкотом, то горные козлы испуганно мчатся по ущелью.

Я лично не встречал Чёрного альпиниста, но кто его знает, в горах всякое случается.

Записки бывалого или
Сопли и вопли

Почему я пишу этот опус? Я не виноват, это он заставляет меня. Кто он? Здесь я вынужден сделать краткое, или какое получится, отступление.

В школе я ужасно не любил писать сочинения, а старшее поколение хорошо помнит, какие мы должны были писать сочинения. Например, на тему: «Катерина — луч света в тёмном царстве» по драме Островского «Гроза». Ну, какие у меня были мысли об этом луче, никакие, поэтому я шёл в библиотеку и надёргивал этих мыслей у Белинского, Добролюбова и прочих знатоков этого царства и засовывал в свои сочинения. Смех и слёзы, но это было. С тех пор у меня крайняя неприязнь к этим классикам, а жаль, они заслужили своё место в литературе.

У меня была твёрдая тройка по сочинениям, и не больше, а вот по украинскому языку и литературе тройка была предметом моих мечтаний.

И я не мог понять, почему я, неглупый малый, по математике имел хорошие оценки, а по литературе полный прокол. Только потом я осознал, что природа наделила меня крайне недисциплинированным, доходящим до самодурства, мозгом. Он часто думает не то, что надо, а то, что он хочет. Бывает, засядет какая-нибудь мысль в голову, и он её думает, и я ничего не могу поделать. Это тот случай, когда хвост вертит лисой. Я никак не могу понять, по какому принципу он выбирает проблемы, но вот когда ему удаётся решить её, он отпускает меня со словами: — Ай, да молодец. Вот и вся награда. Если бы он занимался тем, за что платят, я бы сейчас лежал на пляже пузом кверху на Мальдивах или смотрел бы Фудзияму, а так он заставил меня заниматься машущим полётом, где не только не заработаешь ни шиша, так ещё нужно работать на стороне, чтобы удовлетворять эту прихоть.

Отсюда вытекала ещё одна его особенность: он не хотел грамотно писать. Ну, правописание слов он ещё как-то выучил, а вот со знаками препинания был на ножах. Он всегда запятую ставил не там, где требуют правила, а где хотел. Он знак препинания или перепинания (даже здесь он не знает, как правильно писать) ставил по интонации, а не по правилам. Хорошо Word тычет носом в нужные места, так что если где нет этих запятых — это он виноват, а я не причём.

Со временем я научился бороться с этим своеволием: я не пытаюсь мешать его думанию, и когда он решит проблему, он сам освобождает голову для меня, и я могу заниматься, чем хочу.

Вот и сейчас, он занят воспоминаниями о наших путешествиях и маршрутах, поэтому я вынужден записать то, что он хочет и в том порядке, котором ему заблагорассудится.

Итак, почему я занялся альпинизмом и тем более скалолазанием, я и сам не пойму. С детства у меня была высотобоязнь. Помню, как-то мы с мальчишками залезли в каменный карьер и нашли мину. Мы, конечно, начали её бросать, но она, к счастью, не разорвалась. Там я залез на стенку средней крутизны, на 3м и боялся спуститься, так мне помогали приятели.

Я много занимался альпинизмом и скалолазанием, многое забылось, но отдельные яркие впечатления сохранились в моей памяти, и требуют выхода наружу. Я буду описывать их в том порядке, в котором они лезут из меня.

Пуд соли

(Поварская мудрость)

Пуд не пуд, но горсть наверняка. Наша команда делала первую 5а — траверс вершин Короны в Ала-Арче под руководством Анатолия Тарасенко.

На подходе я поцапался с Анатолием: он требовал, чтобы мы шли строем, а я бунтовал. Вообще говоря, он сыграл большую роль в становлении альпинистов нашей секции. Он организовал секцию и посвящал всё свободное время этому делу. Несмотря на занудливый характер, мы с благодарностью вспоминаем его.

Запомнились два эпизода. Так вот, мы с Валерой Паламарчуком неплохо себя чувствовали на скалах, но на льду были никакие. Когда нам нужно было подниматься по крутому ледовому склону, Тарасенко почему-то послал вперёд Паламарчука, хотя мы предлагали выпустить Валерия Сульженко, который, как мы уже видели, был неплохим ледовиком. Конечно, Паламарчук прошёл два метра и съехал вниз, только тогда Сульженко пошёл вперёд и аккуратно пропилил этот склон.

После первой башни мы начали готовиться к ночлегу, для этого вырубали во льду площадку под большим камнем. Мы работали целый день, устали, хотели пить и есть. Сульженко поручили приготовить суп на Шмеле. И вот когда приготовления к бивуаку были закончены, мы собрались с мисками возле примуса.

— Ребята, я, кажется, пересолил.

— Ничего, съедим.

— Я сильно пересолил.

— Давай скорее.

Когда мы попробовали — горечь неимоверная, как английская соль. Оказалось, соль была в коробке из-под кофе, она не высыпалась и, когда Валера тряхнул коробку, она вся высыпалась в суп. Так голодные мы и легли спать в тот вечер. Больше ничем особенным маршрут не запомнился.

Свободная Корея

В том же месте над ледником возвышалась мощной дугой крутая стена Свободной Кореи. На эту стену заявилась команда Кустовского, но они опоздали с заявкой и на центральную её часть пошла команда а/л Ала-Арча, а Кустовскому досталась более низкая левая часть стены. Первопроход по центру команда лагеря делала 8 дней и завоевала золото на первенстве СССР, а Кустовский получил серебро.

В связи с чем я вспомнил это восхождение. У меня сложились основные принципы этого вида спорта. Я сформулировал их так:

Восхождение необходимо совершать с обеспечением достаточной безопасности за минимальное время. Этим принципам я и следовал по возможности. Мой мозг много размышлял над этой проблемой, и я даже вывел формулу, по которой можно было бы оценивать в первом приближении время прохождения маршрута. Дело давнее, но я по опыту определил, что время прохождения маршрута пропорционально сложности и протяжённости маршрута и обратно пропорционально квалификации команды. Технически слабые команды проходят маршрут явно дольше, чем профи. Есть ещё один важный параметр: план восхождения, т.е. как и за сколько дней планируется пройти этот маршрут, и эта планируемая длительность маршрута оказывает решающее влияние. Например, связка красноярцев прошла Свободную Корею по центру за один день.

Все смотрят на их техническое мастерство, не обращая внимания на их план. Они явно запланировали пройти стену за день, отсюда и набор снаряжения, продуктов питания и бивуачного снаряжения. Лёгкие рюкзаки позволяют быстро двигаться по маршруту. Если бы они запланировали ночёвку на маршруте, они бы имели более тяжёлые рюкзаки, что вынудило бы их иметь эту ночёвку.

В этой связи необходимо вспомнить беспримерное по сложности и продолжительности восхождение женской команды под руководством Марины Коптевой на сложнейшую стену в Пакистане. Они шли маршрут 40 суток, и можно только преклоняться этому неженскому мужеству и выносливости. Я смотрел это восхождение. Они набрали снаряжения и продуктов на 40 суток и на маршруте занимались не лазанием, а подъёмными работами. Ведь эту массу продуктов и снаряжения нужно было поднимать после каждой пройденной верёвки. Если в лазании женщины почти также искусны, как и мужчины, то вот по физическим возможностям они явно проигрывают. Они проходили верёвку, а потом целый день тягали грузы. Нужно называть вещи своими именами: они брали гору на измор. Теперь представьте себе, что они запланировали бы делать маршрут 10 дней, насколько бы меньше они тратили время на подъём снаряжения и продуктов, они бы меньше уставали и больше верёвок проходили бы за день. Кроме того, им в группе не помешала бы хорошая скалолазка. Тем не менее, я ещё раз хочу восхититься этими женщинами.

Я всегда проходил свои маршруты быстрее остальных. Как это мне удавалось? Я много занимался спортивным скалолазанием и привык экономить секунды на маршруте. Эти навыки я передавал своему окружению.

Как-то в а/л Домбай мне поручили вести группу списанных разрядников и врача на тройку. Дело в том, что начальник лагеря, Хаджик сумел создать в лагере высокий спортивный дух и хорошую атмосферу. И там практиковалась проверка разрядников на техническую подготовку. Тех, кто не отвечал разрядным требованиям, списывали в более низкую категорию, и это было правильно. Так вот мне подсунули такую группу. Там была и девушка, которую списали из-за избытка женщин в группе. Помните, после трагедии с женской командой на пике Ленина, вышло специальное постановление федерации, по которому на вершины выше третей категории не допускалось более двух женщин в группе, так что у меня оказалась такая неудачница.

Как я подготовил группу к восхождению.

Во-первых, я проследил, чтобы у всех было необходимое снаряжение и не было излишков.

Во-вторых, я запретил брать много еды, но вот доктора не проверил, и он набрал пару банок консервов и ещё что-то. Ещё на подходе я обнаружил, что доктор медленно идёт и задерживает группу. Я проверил его рюкзак и заставил съесть лишние продукты

Лучше килограмм в животе,

Чем 100 г на спине

(Мудрость туриста)

и кое-что спрятать до возвращения. Затем я не давал им рассиживаться на маршруте и смотрел, как они ходят, для чего я цеплял свою самостраховку к связкам во время движения. Я обратил внимание, что девушка в связке по гребню шла в полный рост, а парень на четвереньках полз за ней и явно тормозил. Пришлось парня списывать ещё ниже. Таким образом, мы быстро прошли маршрут и вернулись в базовый лагерь, и вовремя — пошёл противный дождь, но мы уже сидели в палатках. Одновременно с нами из базового лагеря вышел отряд нормальных разрядников на соседнюю вершину и вернулся в лагерь на 2 часа позже. Конечно, они попали в дождь и вымокли.

Поучительный случай у меня произошёл лет 5 назад в Крыму. Я решил поучаствовать в первенстве Украины по Малым горам. Поскольку у меня не было напарника, я пригласил Игоря Пантелеймонова из нашей команды — парень неплохо лазил. Решили сходить на 2б по Юго-западному гребню Сокола. Маршрут классический, чистый, уже пробитый крючьями. Когда я уже подготовился идти, я обратил внимание на Игоря: он был весь обвешан оттяжками карабинами, френдами и ещё бог знает чем, только памперсов и не хватало.

— Зачем тебе столько снаряжения, это 2Б и к тому же пробитая.

— Ничего, пригодится.

Все мои попытки снять с него хотя бы что-нибудь не увенчались успехом. В результате он медленно передвигался по маршруту, всё время искал — куда бы засунуть Френд или оттяжку. Женская связка, которая вышла на маршрут как раз перед нами, была уже на вершине, когда мы едва преодолели половину маршрута. Я рвал и метал, но всё было напрасно — Игорь медленно тащился по маршруту.

Следует отметить, что я неплохо ориентируюсь на маршруте и не люблю скрупулёзно и педантично изучать его. Мне достаточно знать начало маршрута, характерные особенности, если есть варианты и финиш. Я рассуждаю так, если первопроходимцы (для тех, кого это слово обидело — первовосходители или первопроходцы, в общем, я запутался совсем) прошли маршрут, не имея описания, то я тем более пройду.

Один раз на маршруте 5а в Ярыдаге, восточный Кавказ я встретил несложную стенку и, по привычке (и сокращения времени), я прошёл её в лоб. Оказалось, по описанию там был обход слева по более лёгким скалам. Группа спокойно прошла по готовой верёвке, но один участник учинил мне скандал с визгами и криками: почему не по описанию. Все мои доводы на него не действовали. Бывают и такие спортсмены.

Но один раз пришлось поплатиться за эту привычку. Мы с Юрой Василенко заявились на участие в первенстве Украины по Малым Горам среди ветеранов на горе Сокол в Судаке. Он выбирал маршруты, чтобы выиграть у наших друзей-соперников: Игоря Кавера и Витольда Нестерова и завоевать золото. И на этот раз он выбрал подходящие маршруты, и мы подготовились к ним. Но вечером он прибегает ко мне: мы плохо прошли Домбайские связки на соревнованиях и поэтому нужно искать более сложный маршрут. Остановились на Восьмёрке, как более сложном. Времени на подготовку не оставалось, поэтому мы решили, там разберёмся, тем более перед нами этот маршрут будет проходить другая связка.

Мы подошли под маршрут, когда первая связка его заканчивала, и не увидели их прохождение. По команде судей, которые стояли под маршрутом на дороге мы начали. Первым пошёл Юра и на первой верёвке заскучал. Тогда я предложил ему обойти сложный участок левее. В общем, весь маршрут мы прошли как видели и оказалось, что не по описанию. Первопроход мы не могли записать, поскольку не заявили заранее. В результате судьи раздели нас так сильно, что мы уже не могли претендовать на призовое место.

На следующий день мы пошли на самый лёгкий маршрут для зачёта: 2б по Юго-западному ребру. С нами увязался Валерий Шакало, который был судьёй на этих соревнованиях. Ему просто надоело болтаться внизу, пока другие лазают, но мы чувствовали себя проштрафимися и устроили цирк на маршруте. Обжёгшись на молоке дуешь на водку. В присутствии судьи мы тщательно страховались, вешали оттяжки где надо и не надо, подавали правильно команды и шли с попеременной страховкой там, где можно было идти с одновременной. В общем, вели себя как два чайника.

А в зачёте нас опередила по балам связка, которая прошла маршруты 2-й и 3-й категории.

Как полопаешь

Так и потопаешь

(Поварская мудрость)

В справедливость этой поговорки я на своём и не только опыте убеждался много раз. Сколько неприятностей я испытал в горах от неграмотного отношения к еде. Наш вид спорта характерен длительными нагрузками при ограниченном питании на маршруте и едой до отвала на биваке. Такой рваный ритм напрягает организм, снижает работоспособность, накапливает усталость. Сколько раз наголодавшись на маршруте, мы набрасываемся на еду, а затем мучаемся от несварения желудка.

Очередная иллюстрация. Мы, группа стажёров а/л Домбай, в день отдыха решили открыть сезон маршрутом на Малый Домбай по 2б. Перед этим мы проводили занятия с новичками на Русской поляне. Потом отряд ушёл, оставив нам много продуктов. Я, наученный горьким опытом, был умерен в еде, моя напарница, как и любая женщина, не страдала обжорством, а вот вторая связка страдала этим грехом и объелась всякой дрянью. И вот утром мы пошли на гору. Вторая связка заметно отставала от нас, тем не менее, мы добрались до начала маршрута. Ночью выпал снег и лёг на скалы, идти было нелегко, но это всего лишь 2б, поэтому я пошёл на маршрут, разгребая снег руками и ногами. И когда я прошёл уже полверёвки, руководитель группы вышел на связь с лагерем и докладывает:

— В группе один человек себя плохо чувствует и не может идти.

Я не выдержал: — Ты что говоришь, они сейчас объявят спасаловку и пошлют спасотряд.

Он сбавил тон: — Спасаловка не нужна, мы сами спустим его.

Первый раз таким образом я не сделал гору. В лагере над нами дружно смеялись.

Когда мы выпускались на Главный Домбай с юга по 5б, по маршруту Космачёва, начуч, увидев меня, заметила: На той стороне связи не будет, так что маркируйте маршрут, рецепт знаете.

На маршруте было не без приключений. По описанию, а это было вторым прохождением маршрута, там была стена, поэтому я оставил ледоруб и трикони в лагере, а взял с собой азиатские калоши (ну куда же без них) и туристские ботинки. Основными их достоинствами были небольшой вес и дешевизна. Мой напарник, Владимир Яковлев, был из категории топтунов, т.е. мог ходить только по верёвке. С нами шла связка молодых и перспективных: Валера Кузьмук и Володя Охрименко. Им, а я был руководителем, поручил взять трикони и ледорубы, и, как оказалось, это было оптимальным решением. Я быстро пропилил стену в калошах, которая оказалась несложной, там мы заночевали под навесом в трещине. Да, одновременно с нами вышла по восточному гребню на эту же вершину группа мастеров а/л Алибек, и вышли они налегке, потому как планировали сделать гору за день.

На следующий день с утра небо заволокли тучи, временами шёл снег.

Мы напрасно прождали улучшения погоды, и пошли дальше. Дальше маршрут был несложным. Ориентировались в просветах между зарядами снежной крупы. Иногда слышали крики соседней группы. Когда мы вылезли на предвершинный гребень, непогода усилилась: дул сильный ветер, клочья туч проносились мимо. Гребень острый, палатку не поставишь, но и идти на вершину было опасно. А Яковлев предложил: на вершине две площадки — пошли туда. До вершины было около 100 м по гребню с небольшим подъёмом. Нет, опасно. И внезапно молния бьёт в вершину, и мощный ток ударяет по рукам, которыми мы держались за скалу. Пронесло.

Мы быстро собрали железо и положили отдельно, затем, когда ветер немного стих, начали сооружать нечто, напоминающее площадку, кое-как поставили палатку и залезли внутрь. Я просидел ночь, сдерживая спиной порывы ветра.

С первыми лучами солнца мы выползли из палатки и онемели от восхищения: над нами чистое голубое небо, вокруг заснеженные скалы сверкают на солнце, и далеко внизу зелёная поляна, а ещё дальше наш лагерь, такой тёплый и недосягаемый. По рации сообщили, что мы живы и здоровы, только «кусать хотца». Они обещали подкинуть продуктов на поляну. Еду мы прикончили ещё вчера, но у Яковлева нашлись 4 маленькие таблетки аскорбиновой кислоты, которые он по-братски поделил между нами. Дальше мы двинулись уже в ином порядке. Мы с Яковлевым шли в центре, а отриконеная молодёжь с ледорубами по концам верёвки.

Спуск с вершины нас озадачил. Обычно по троечному ребру по сыпухам группа сбегает до ледника за час-полтора, но сейчас все полки были покрыты снегом, и он плыл под ногами.

Пришлось бить крючья и по спортивному спускаться вниз, выдёргивая верёвку и оставляя крючья. Всего мы заделали 16 спортивных, и весь титан остался на маршруте.

Когда спустились на зелёную тропу, мы увидели палатку горных туристов. Они сообщили, что из лагеря принесли для группы еду, и они всё им скормили.

— Кому им?

Оказалось, это группа мастеров соседнего лагеря спустилась раньше нас и решила, что это им принесли еду. Но ничего, туристы поделились с нами, мы перекусили и пошли в лагерь.

И ещё одно обстоятельство, на которое мало обращают внимание — это руководство восхождением. У нас принято назначать руководителя, который принимает решение по всем вопросам, причём, через эту должность проходят все альпинисты. Наиболее грамотный и опытный руководитель становится капитаном команды и внизу на гражданке. Руководитель определяет направление маршрута и руководит командой на всех этапах кроме работы первого или забойщика группы. Когда первый в связке проходит маршрут, он больше всех рискует, ему виднее куда идти, где организовать страховку. Никто не имеет право командовать первым. Второй работает на первого, выполняя все его команды.

Помню, мы делали Джан-Туган по 3б и в моей связке я выпустил на стенку менее опытного напарника. Он прошёл на всю верёвку и кричит мне:

— Выдай верёвку.

Мне товарищи по команде говорят, не пускай его дальше. А вдруг он на соплях стоит, и если я задержу верёвку, он сорвётся и утянет меня вниз. Я снял самостраховку и полез наверх, давая ему верёвку. Всё окончилось благополучно, он достиг полки и организовал страховку.

Да, на чём я остановился, ага, вспомнил, на еде. Так вот, спускаемся после очередной экспедиции в Душанбе и сразу на базар, а там всякие вкусности. Мы набрасываемся на них, заедаем дыней и через час из нас прёт, как из дырявой бочки, а в Киеве карантин по холере. В общем, делаем себе проблемы на пустом месте.

Как-то мне случайно попала в руки книга американского физиолога Шелтона «Правильное сочетание продуктов». В ней в очень доступной форме изложены основы пищеварения и даны рекомендации по сочетанию продуктов с тем, чтобы организму было удобно их усваивать. Режим питания альпинистов в горах характерен длительными периодами большой физической нагрузки и короткими периодами отдыха. Как составить идеальный рацион для питания альпинистов.

Я не буду приводить все рекомендации, это займёт много времени, а приведу несколько общих советов.

Перед выходом на гору и на маршруте рекомендуются легко усвояемые продукты: манная или овсяная каша, курага, изюм, сухофрукты и т. п. Как-то команда ДСО «Зенит» на Ярыдаге взяла на маршрут селёдку. После неё всех мучала дикая жажда. Дело в том, что излишняя соль в организме вредна, и он старается её удалить с мочой или потом. Происходит обезвоживание организма. На длительных переходах неплохо идет хлеб с салом, особенно для нас, у которых сало — национальный продукт.

Пришли на бивак или в базовый лагерь — обязательно пьём чай с сахаром, мёдом или вареньем. Ни в коем случае пряники или другая еда. Организм обезвожен, наполните его жидкостью. Через 15 мин чай уходит из желудка в кишечник и всасывается в кровь. Если вы чай выпили с печеньем или вафлями, то эта смесь остаётся в желудке на полтора — два часа, пока не переварится. На второе — конечно опять чай и также без печенья или прочей еды.

После этого готовите уже саму еду. Если вы вернулись рано, то готовите лёгкую кашу желательно без мяса. Каша должна до ужина переварится в желудке и эвакуироваться из него. Если вы нажрались тяжёлой пищи с мясом, то процесс переваривания затянется, и к ужину у вас желудок будет полным. Следующая порция еды смешает весь процесс и может быть несварение желудка, тяжёлый и неспокойный сон и прочие неприятности.

На ужин смело поедайте мясо с чем-нибудь. Обычные рекомендации на гражданке — не есть мясо на ночь — для нас не подходят.

Если же вы пришли на бивак поздно, то смело напивайтесь, а потом наедайтесь. Голод не тётка

Тяжёлые продукты: рыбные консервы и особенно шпроты, сушёную рыбу, копчёные сухие колбасы и прочее употреблять не рекомендуется. Это дома под коньячок вы можете как угодно портить свой желудок — до лета далеко и вы успеете его вылечить. А в горах ни-ни.

Теперь, когда спускаемся с гор мы, первым делом, поедаем дыню от пуза. Дыня и арбуз не требуют переваривания и через полчаса уходят из желудка, освобождая место для более калорийной пищи. В этом случае желудок работает нормально и эксцессов не будет.

После прочтения этой книги я стал в общих чертах придерживаться рекомендаций и проблемы с кишечником прекратились. В отдалённых экспедициях необходимо особое внимание уделять набору продуктов и набирать не то, что вкусно, а то, что полезно. Это тема очень важная для альпинистов, поэтому требует отдельного изложения.

Страшно — аж жуть

(Жуткая мудрость)

И ещё я хотел бы высказаться по одной проблеме: испытываем ли мы страх в горах. С детства у меня была высотобоязнь, но потом я привык к высоте. Иногда работаешь на скале и камень, спущенный тобою, касается стены через 100—200 м, одно неосторожное движение и ты летишь в пропасть. Неужели не страшно? Когда у тебя надёжная страховка, хорошо забитые крючья и надёжный напарник — тогда не страшно. Ну, высоко, ну мало зацепок, ну плохо забитый крюк, но предыдущий-то ты забил (хочется верить) надёжно, поэтому особого страха не чувствуешь, только резко учащается сердцебиение и дыхание, когда проходишь сопливый участок. Надёжная страховка и проверенный напарник снимают лишний стресс, а совсем без стресса не получается.

Я не работал в сильных командах, и моя обычная роль: первый на подъёме, последний на спуске. Боялся ли я? Особого страха не испытывал: страховка есть, работаешь на маршруте, ищешь зацепки и места для забивки крючьев — в общем, за хлопотами не обращаешь особого внимания на высоту. И что, не было критических случаев?

У меня были два случая, дело давнее, я никому не рассказывал, а вот теперь решился. Делал я достаточно давно с молодыми маршрут третьей категории на Соколе. Маршрут начинался левее Зеркала Сокола и проходил влево вверх на вершину. Я его уже проходил с Валерой Паламарчуком, поэтому шёл уверенно. Неожиданно на короткой стенке с малым количеством зацепок ко мне подобрался страх, меня затрясло, я боялся сорваться. С большим трудом кое-как я спустился на полочку, забил крюк и успокоился. Затем я принял молодого и поручил ему идти вперёд. Через пару верёвок я успокоился и опять пошёл впереди. Я никому об этом случае не рассказал. Здесь, вероятно, был психологический срыв: маршрут был не очень сложный, ну вот что-то пошло не так.

Второй случай произошёл на Яры-Даге. На середине маршрута я полез на какую-то чёрную стенку и через 4—5 м меня опять затрясло. Липкий противный страх охватил меня, я быстро спустился на полку. Оказалось, там был обход этой стенки. Больше никогда я такого страха не испытывал в горах, хотя бывало всякое.

Умный в гору не пойдёт

(Житейская мудрость)

И ещё одна проблема часто лезет в мою голову, особенно когда промокнешь или продрогнешь на маршруте: что ты здесь делаешь. Твои знакомые отпуск проводят на пляже где-нибудь в Египте или в Крыму, а ты мокнешь и надрываешься здесь. Каждый отвечает на этот вопрос по-своему, попытаюсь ответить и я.

У людей разные физические возможности и характеры. Один сходил в ресторан и воспоминаний на год, другой отправляется в кругосветку под парусом, третий получает удовольствие на пляже, четвёртый лезет в пещеры. Натуры, созданные для больших физических и стрессовых нагрузок, должны их получать. Организм требует разрядки, иначе начинает хиреть или срывается.

Горы для тех, кто любит разнообразные впечатления, может без особого последствий переносить большие нагрузки физические и стрессовые. В наше время была такая статистика: из 10 новичков второй раз в лагерь приезжали 2 альпиниста, из 10 значкистов дальше занимались альпинизмом 4 человека, из 10 разрядников 5 доходило до 1 разряда, ну и до мастера доходили единицы. Таким образом происходил жёсткий отбор спортсменов. Мастера давали за призовые места в первенстве Союза или после набора определённых баллов, поэтому не все достойные этого звания могли получить его: работа не пускала в длительные отпуска, не было в команде свободного места, не хватало денег и т. д.

Кроме того, в горах складывается особая тёплая дружелюбная обстановка. Давно замечено, что трудности, опасности и перенесенные лишения сплачивают людей. Здесь в команде собираются люди по интересам, яркие нетривиальные личности. А какие задушевные песни поются на встречах. Это особый мир для посвящённых, поэтому мы с удовольствием встречаемся на гражданке и предаёмся воспоминаниям.

И не важны ни чины ни званья

Пред вершиной все равны, как перед богом

(Мудрость Анатолия Панова)

На международных соревнованиях ветеранов по скалолазанию, которые Машков проводит ежегодно в Судаке, мы с удовольствием встречаемся и погружаемся в молодость. Только здесь мы можем крикнуть на напарника:

— Ты что, раззява, карабин пропустил.

А этот раззява — профессор, солидный на гражданке начальник, оправдывается:

— Дык, не заметил, больше не буду.

Все ветераны прошли через альплагеря с новичков, и мы хорошо помним ту замечательную атмосферу и наших первых инструкторов. Особое явление в лагерях — это концерт художественной самодеятельности отряда новичков. Отряд новичков в советское время — интересное явление. Туда попадали, как правило, участники малознакомые с горами и со спортом. В моём первом отделении был шахтёр с животиком, которому дали путёвку как передовику на производстве. Он думал, что Кавказ — это где-нибудь на пляже в Сочи, а приехал в суровые спартанские условия.

Так вот, пройдя сквозь снег, лёд и перевалы отделение сплачивается и каждый раскрепощается, поэтому там не стесняются показывать свои таланты.

Я работал в а/л Торпедо инструктором у новичков и на первом выходе распределяли общественные нагрузки инструкторам. Я задержался где-то и пришёл на сбор, когда все нагрузки были распределены. Командир отряда говорит мне:

— Мы решили тебе поручить организацию художественной самодеятельности в день отдыха.

Я похолодел — я никогда никакого отношения к художественной самодеятельности не имел, ну не было у меня никаких талантов.

— Вы что, братцы, я не потому делу, я никогда не занимался.

— Ты зарплату здесь получаешь, так вот, это тоже работа, так что не отвертишься.

Пришлось заняться этой организацией. На очередном построении отряда я объявил, чтобы все отделения представили по два номера на концерт художественной самодеятельности, ваши инструктора вам подскажут. И вот все отделения начали подготовку.

В назначенный вечер всё поголовье лагеря набилось в столовую, которая была переоборудована в клубный зал. Я посадил двух девочек впереди с секундомерами: одна записывала продолжительность аплодисментов, другая смехов. Концерт начался.

Первым на сцену вышел парень с гитарой из моего отделения и исполнил песню: «Там где снег тропинки заметает….». Эта песня сразу задала тон всему мероприятию. Дальше пошли выступления. В отряде было много студентов — народ без комплексов и с многочисленными талантами, поэтому было очень непосредственно и интересно. Зал смеялся от души и провожал выступающих громом аплодисментов. А девочки всё фиксировали. Помню, одно отделение в полном составе исполнило частушки на наши злободневные темы.

И вот, когда концерт закончился, все встали с намерением выйти, я вышел на сцену и объявил результаты подсчёта продолжительности смехов и аплодисментов, по которым определилось отделение победитель, что было также встречено аплодисментами.

Самое удивительное, что наши вечера в кафе после соревнований ветеранов напоминают те давние, когда мы были новичками. И вот убелённые сединами, бородатые старики и (не поворачивается язык писать прямо) наши подруги с таким же энтузиазмом и молодым задором поют, исполняют частушки, выступают с рассказами и оригинальными тостами. Помню такой тост:

— Давайте выпьем за тех, кто не занимает призовые места, но обеспечивает возможность на нашем фоне блистать победителям.

Команда Питера во главе с Татьяной Коваль обычно исполняет с большим успехом частушки на нашу тематику.

Мы. альпинисты и скалолазы — это одна семья и рассказ мне хочется закончить лозунгом:

Скалолазы всех стран — объединяйтесь!

или на мове

Скелелазуни всіх країн — гоп до купи!

На бровях по Брови

Одно время я ходил в связке с Юрой Василенко на чемпионате Украины по Малымгорам среди ветеранов. Чемпионат проходил на Соколе после Чемпионата по скалолазанию, который проводил Машков. Дело в том, что Юра был заточен на золотую медаль, и меня это устраивало, поскольку маршруты были серьёзными.

Он обычно считал баллы и выбирал маршруты так, чтобы обойти наших извечных друзей-соперников по старшей группе, связку Кавер-Нестеров. Мы один раз намылились на маршрут с поэтическим названием Бровь. Там посередине маршрута был характерный карниз, напоминающий при наличии большой, фантазии бровь. Владимир Тимофеев, будучи Главным судьёй, не пустил нас, справедливо считая маршрут для нас слишком опасным. Там, на последней верёвке был ключ: метра четыре сурового лазания, но дело даже не в этом. Если срываешься, то падаешь на полку с неизбежными травмами.

Но Юра, «Если он чего решил, он выпьет обязательно», поэтому после соревнований он предложил мне сходить на Сокол, спуститься на этот ключ сверху и попытаться пройти его с верхней страховкой.

Место выхода маршрута на гребень мы нашли довольно быстро: там было набито много шлямбуров — видно спускались скалолазы КСС Судака для чистки маршрута. Я подготовил страховку, Юра надел скальники и подготовился к спуску. На гребне, как обычно, был сильный ветер, да и за перегибом ничего не было слышно, поэтому перед спуском сказал мне: дёрну один раз — выдай, два раза– закрепи, три раза — тяни. Поскольку он сказал это мельком, я позабыл что, поскольку и зачем, но дело ещё осложнилось другими обстоятельствами.

Я медленно выдавал верёвку, и когда спустил на 35 м, почувствовал, что верёвка ослабла. Я подобрал верёвку и стал ждать. Верёвка задёргалась, но я никак не мог разобрать: то ли одиночные дёргания, то ли двойные, то ли тройные, к тому же я забыл, что какое дёргание означает. Я подумал, что надо выдать верёвку, что и сделал, выдав примерно метр её. Лучше бы я этого не делал. Нутром я почувствовал поток нехороших слов в свой адрес и поспешно выбрал верёвку. Поток этих слов иссяк, и я подтянул верёвку. Верёвка ослабла, и я понял, что Юра лезет вверх. Я выбирал его плотно, и он через некоторое время показался на гребне.

Оказалось, он остановился на ключевом участке буквально на бровях, а я ещё выдал верёвку, оставив его без поддержки. Всё, что он хотел мне сказать, он высказал внизу, так что на этот раз обошлось.

На следующий год перед соревнованиями я сломал ребро, поэтому не участвовал в Малых горах, а маршрут Бровь они прошли втроём, причём Володя Добренко, который лез этот ключ, забил в нужном месте шлямбур, так что наша подготовка не прошла даром.

Теперь Бровь хотя и не стала более простой, но более безопасной, так что:

Все на Бровь!

(Скалолазная мудрость)

Проблемы безопасности в горах

Боишься — не лезь

Полез — не бойся

(Альпинистская мудрость)

Эта статья была написано после того, как я сломал ногу на скалах в Денишах. Загипсованная нога предоставила мне много свободного времени, что и подвигло на написание этой статьи.

Альпинизм и скалолазание относятся к видам спорта повышенной опасности. Анализ несчастных случаев показывает, что большинство происшествий происходит под влиянием одновременного наступления нескольких аварийных предпосылок.

Например, случай на Бодхоне в Фанских горах. Я участвовал в спасаловке, поэтому знаю все подробности.