Бесплатный фрагмент - Азбука спасения

ОТСТУПНИЧЕСТВО

Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне (Лк.16:13).

Пророк Иеремия

Накажет тебя нечестие твое, и отступничество твое обличит тебя, итак познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа Бога твоего и страха Моего нет в тебе… (Иер.2:19).

Апостол Лука

Соль — добрая вещь, но, если соль потеряет силу, чем исправить ее? ни в землю, ни в навоз не годится, вон выбрасывают ее. Кто имеет уши слышать, да слышит! (Лк.14:34,35).

Апостол Павел

Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся. К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины. Как Ианний и Иамврий противились Моисею, так и сии противятся истине, люди, развращенные умом, невежды в вере. Но они не много успеют, ибо их безумие обнаружится перед всеми, как и с теми случилось (2Тим.3:1—9).

Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим.8:14—18).

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Отступление от христианства и Церкви

Положение Церкви и христианства самое горестное, горестное повсеместно. Переживаем трудное время в духовном отношении! За сто лет до нас Св. Тихон говорил: «Ныне почти нет истинного благочестия, а одно лицемерство». Пороки зреют от времени. Ныне лицемерство достигло до неимоверной наглости и бесстыдства. Опытность духовная дорого дается. Проехал я довольно пространства, видел людей набожных посреди мира и в монастырях. Эти люди ныне крайне редки и то с весьма малым знанием, а иные со смешанными понятиями. Оскудело истинное духовное знание.

Скудные вести, приходящие в наш монастырь, о состоянии христианской веры в России, крайне неутешительны. С одной стороны раскол, с другой — решительное отступничество. Общая безнравственность приготовляет отступничество в огромных размерах. Спасаяй, да спасает свою душу! Нынешним подвижникам предоставлен путь скорбей, внешних и внутренних, как самый благонадежный.

Очевидно, что отступление от веры православной всеобщее в народе. Кто открытый безбожник, кто деист, кто протестант, кто индифферентист, кто раскольник. Этой язве нет ни врачевания, ни исцеления.

Отступление начало совершаться с некоторого времени очень быстро, свободно и открыто. Последствия должны быть самые скорбные. Воля Божия да будет! Милость Божия да покроет нас!

Время наше — время тяжкое для истинных христиан по всеобщему охлаждению народа к вере и благочестию. Совершается предречение Писания об отступлении от христианства народов, перешедших к христианству от язычества.

Отступничество предсказано со всею ясностию Св. Писанием и служит свидетельством того, сколько верно и истинно все, сказанное в Писании.

Дело православной веры можно признавать приближающимся к решительной развязке… Одна особенная милость Божия может остановить нравственную, всегубящую эпидемию, — остановить на некоторое время, потому что надо же исполниться предреченному Писанием.

Очевидно, что христианство — этот таинственный духовный дар Божий человекам — удаляется неприметным образом (для невнимающих своему спасению) из общества человеческого, пренебрегшего этим даром. Надо увидеть это, чтобы не быть обманутым актерами и актерством благочестия; увидев, надо отвратить взоры от грустного зрелища, чтоб не подвергнуться пороку осуждения ближних, надо обратить взоры на самих себя, позаботиться о собственном спасении, так как милость Божия еще дарует возможность спастись тем, которые произволяют спастись.

Святые Отцы предвозвестили, что в последние времена спасающиеся скроются от взоров человеческих и пойдут смиренным путем делания, хранясь осуждать отступников, предавая все воле Божией и суду Божию, благоговея пред самими попущениями Божиими.

Всемогущий Господь печется о Церкви, которою Он невидимо управляет, попуская то, что Ему угодно попускать.

К положению Церкви должно мирствовать (т. е. относиться мирно, спокойно, без смущения, с упованием на милость Божию), хотя вместе должно и понимать его. Это — попущение Свыше… Старец Исаия говорил мне: «Пойми время. Не жди благоустройства в общем церковном составе, а будь доволен тем, что предоставлено, в частности, спасаться людям, желающим спастись.

Милосердый Господь да покроет останок верующих в Него! Но останок этот скуден; делается скуднее и скуднее.

Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. Устранись, охранись от него сам: и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтоб по возможности избегнуть влияния его.

В настоящее время главный труд злых духов заключается в том, чтоб уронить все истинные идеи о Боге и о всем Божественном и возвеличить идеи о человеке в падшем естестве его, — тем приготовить возвеличение того человека, который превозносится паче Бога по предречению св. Ап. Павла. Та же идея, которая сгубила человеков в раю! только она теперь развивается обширнее.

Предсказанное Словом Божиим должно совершиться. Наш священный долг — благоговеть пред судьбами непостижимыми Бога Господа и, понимая глубокое значение совершающегося, обратить все внимание, внимание усиленнейшее на усвоение себя Христу, как Святые Отцы сказали: «Спасаяй, да спасет душу свою». Спаситель заповедал: бдите и молитеся, да не внидете в напасть. Пред наступлением великих скорбей должно молиться с особенною тщательностию и умолять Бога о помиловании.

Положимся на Бога, Который предвозвестил, что придут соблазны и отступления. Когда таково попущение Божие, то нам нечего говорить и не подобает смущаться. Пусть все делается так, как попускает всему делаться Бог. Мы должны благоговеть пред судьбами Его.

Постоянное благоговение пред судьбами Божиими необходимо для правильности духовного жительства. В это благоговение и в покорность Богу должно приводить себя верою. Все совершающееся совершается или по милости Божией, или по попущению Божию, т. е. все совершающееся совершается по судьбам Божиим, непостижимым для человека. Святые три отрока в пещи Вавилонской исповедали Бога, исповедали, что все гражданские и духовные бедствия, попущенные на них и на Израильский народ, попущены по праведному суду Божию. Такое воззрение привлекает в душу мир, не попускает увлекаться разгоряченным, направляет зрение ума к вечности, доставляет терпение в скорбях, которые и представляются кратковременными, ничтожными случайностями и мелочами.

Над судьбами мира и каждого человека неусыпно бдит Промысл всемогущего Бога, — и все совершающееся совершается или по воле, или по попущению Божиим. Нам должно обращать взоры ума на себя и умолять Господа, чтоб Он сохранил нас в верности православной Церкви, открыл нам всесвятую волю Свою и непреткновенный путь к Себе, источнику истинной жизни и спасения.

Преподобный Иоанн Кронштадский

Второму Своему пришествию Спаситель поставил, между прочим, следующий признак: Тогда будут двое на поле: один берется, другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется (Мф.24:40,41). На вопрос апостолов: Где, Господи? последовал ответ: Где труп, там соберутся орлы (Лк.17:87; Мф.24). Из этого ясно, что состояние нравов в роде человеческом пред кончиной мира будет подобно гниющему трупу, подлежащему истреблению. Над трупом Иерусалима и иудейства в 70 году по Р.Х. слетелись римские орлы (легионы воинов с орлами на знаменах). Они слетелись для истребления того, что уже не имело в себе духа жизни.

В Содоме появились два ангела, как орлы для истребления разлагающегося Содомского трупа, во образе того, что будет при кончине мира. Тогда пошлет Сын Человеческий ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззакония, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их (Мф.13:41—44). В Откровении Иоанновом (в 14 главе) это же самое изображается жатвой. То же видим и в Евангелии: Во время жатвы Я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою (Мф.13:30).

Соберите прежде плевелы, — говорит Господь. На основании этих слов можно догадываться о значении, какое имеет выражение: Тогда будут двое на поле; един берется, а другой оставляется; две мелющие: в жерновах: одна берется, а другая оставляется (Мф.24:40,41). Можно думать, что один принадлежит к плевелам, а потому берется раньше, другой же на некоторое время оставляется, так как подлежит собранию в житницу, то есть в Царство Небесное. Это-то повсеместное погубление плевел и будет ясным признаком, что внезапное пришествие Сына Человеческого на облаках небесных, весьма близко. Для ближайшего разъяснения сего можно иметь в виду пророчество Даниила: Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет тысяча двести девяносто дней. Блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трехсот тридцати пяти дней (Дан.12:11—13).

Итак, постепенная жатва плевел, последние самые тяжелые времена, каких не бывало с тех пор, как существуют люди (Дан.12:1), будет продолжаться упомянутое число дней. Когда жатва плевел окончится, пройдет еще несколько десятков дней до жатвы пшеницы, то есть до дня явления на облаках Сына Человеческого и открытия блаженного царства Его, в котором праведники просветятся, как солнце (Мф.13:44). В пророчестве Даниила сказано: Тогда разумные будут сиять, как светила на тверди, а обратившие многих к правде — как звезды, вовеки, навсегда (Дан.12:3).

В это последнее время, время жатвы, многие (по выражению того же пророка) очистятся и переплавлены будут в искушении; нечестивые же будут поступать нечестиво (Дан.12:10).

В Откровении Иоанновом подробно описаны все обстоятельства этой слишком трехлетней жатвы плевел, прообразом которой служила трехмесячная осада Иерусалима. Вместо римских орлов, посланных Богом разрушить преступный Иерусалим, Сын Человеческий пошлет Ангелов Своих вылить семь чаш гнева Божия на землю. Тогда всех людей, носящих на себе начертание зверя (антихриста) и поклоняющихся образу его, постигнут величайшие бедствия, перечисленные в XVI главе Откровения. Их покроют отвратительные гнойные раны; в море умрет все одушевленное, так как оно будет полно крови, подобной крови мертвеца. То же будет с реками и источниками, и люди будут пить кровь за то, что избивали святых и пророков. Солнце будет жечь людей огнем, а люди будут хулить Имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумятся воздать Ему славу.

Царство зверя сделается мрачным, и люди будут кусать языки свои от страдания. И будут хулить Бога Небесного за страдания и за язвы свои и не раскаются от дел своих. Цари вселенной, по зову антихриста, соберутся на брань в великий день Бога Вседержителя, на место, называемое Армагеддон. Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их. Потом настанет великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди существуют на земле. Города языческие падут (древний Рим будет в один час стерт с лица земли), град величиной в талант падет на людей, и они будут хулить Бога за язвы от града, потому что язва от него будет весьма тяжкая (Откр.16). За этим последует глас седьмой трубы, возвещающий открытие Царства Христова и общее воскресение.

Как осада Иерусалима служила пророческим прообразом бедствий, грозящих вселенной в самое последнее время, так и богоотступление евреев должно преобразовать отступничество от Бога, в конце времен, многих просвещенных народов. Представители иудейского народа, всегда разделенные религиозными и политическими мнениями, редко соглашались между собой. Тем удивительнее, что они единодушно отвергли Иисуса Христа, своего истинного Мессию, Спасителя и Господа. Причины, вовлекшие этот город в столь гибельное заблуждение, заключались, как известно, в воображаемой наследственной от Авраама праведности и во взгляде на Мессию, как на политического деятеля, царство коего от мира сего.

В среде просвещенных христианских народов, в последние века, тоже появилось иудейское учение о праведности. В основу спасения полагается только вера без посредства добродетели, без спасающих таинств Св. Церкви и всего переданного апостолами церковного устроения. Довольно будет и на словах верить, что мы спасены чрез Христа: ни церкви, ни таинств, ни подвигов благочестия не надобно. Это напоминает ложноиудейскую праведность, которая не хотела, ибо не признавала нужным творить плодов, достойных покаяния. У евреев все упование возлагалось на наследственность от Авраама, а здесь упование возлагают на принадлежность будто бы к последователям Христа, на номинальную веру в Него.

Учению этому присуща отличительная черта иудейства — толкование Писания на свой пристрастный лад. И здесь придумывают невозможно произвольные объяснения слова Божия, ибо отвергнуто руководство Церкви и предание апостольское. Мало того, новое направление не чуждо и иудейского мессианства, так как по его догматике мессианская или Божественная власть принадлежит всему обществу верующих, а не лицам, преемственно поставляемых Самим Богом для служения слову истины. Поэтому уже не Бог, а общество уполномочивает, кого оно хочет сделать выразителями мессианских духовных даров, по праву принадлежащих всему обществу верующих. Эта нелепая доктрина из духовной сферы перешла в гражданскую и политическую и выразилась в том, что установление власти, вопреки ясному учение Св. апостолов, происходит не от Бога, а от общества, по взаимному договору уполномочения от общества.

Это возвеличение общества на степень Божественной власти и есть политическое богоотступление целых обществ. Явился новый прожорливый и глупый идол — целый народ, уполномочивающий представителей принять принадлежащую ему, этому идолу, власть. Избранники этого идола, как законодатели, предоставляют, в свою очередь, исполнительную власть своим избранникам, меняя их поминутно и оставляя ни причем верховного властителя, поставленного Богом Небесным творить дело Божие. Все это составляет так называемые «великие начала, добытые реформацией и революцией», которые, в сущности, представляют не что иное, как богоотступление народов, подражание древним Хамитам.

К чему все это, в конце концов, должно повести? К тому же, к чему повело политическое мессианство евреев, — к отвержению Бога, а вследствие сего и к оставлению Богом обществ человеческих на произвол их собственного легкомыслия и страстей. Этим пользуются евреи для своих личных, корыстных и политико-мессианских целей, что, в свою очередь вызовет последние бедствия и кончину мира.

Та местность Азии и Африки, которая была колыбелью человечества, ныне вновь подготовляется англосаксами и немцами к исторической роли. Тут приходится предугадывать главный театр удивительных мировых событий, которыми закончится всемирная историческая летопись, не успев занести на свои скрижали имя погибельного обольстителя рода человеческого, дерзновенного еврея-властелина, который, по обычному суду истории, мог бы принадлежать к величайшим историческим деятелям всех веков. Странно слышать это теперь, когда центр тяжести мирского могущества находится в Европе, разделенной политическим соперничеством и ничуть не ожидающей сюрприза подпасть под власть какого-либо проходимца из колена Данова.

Странно и то, что театром последних мировых исторических событий явится опять старая колыбель человечества, с ее достопамятными реками: Евфратом и Нилом. Всемирная история показывает, что реки эти видели на своих берегах много исторических событий, послуживших базой для древних царств; а если и заглохли теперь политически и культурно, то заглохли не совсем, а до установленного времени, когда, по Откровению Иоанна, великая река Евфрат должна будет даже высохнуть, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного (Откр.14:12).

В другом месте Откровения Евфрат указывается тоже как место событий самого последнего времени, событий, которые будут сопровождаться чрезвычайной смертностью между людьми, ибо погибнет третья часть людей от трех язв, происхождение которых усвояется Откровением чрезвычайным событиям на Евфрате, а именно: освобождению связанных там четырех ангелов. Все это произойдет в последние времена, за которыми уже наступит тяжкий период Данииловой Седмины, о которой он пророчествует (Дан.9:27), что в половине ее прекратится жертва и приношение (закроются христианские храмы, и Бескровная Жертва прекратится. Нечто подобное совершилось в Париже во времена революции, в исходе XVIII столетия), а на кровле святилища будет мерзость запустения. По толкованию Св. отцов, это есть мерзостная статуя антихриста, в которой, как упоминается в Откровении, будет говорить и действовать демон, и притом так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу антихриста (Откр.13:15).

Видно, что упраздненное первым пришествием Христовым самовластие на земле демонов восстановится опять, но на короткое время. Это короткое время, по единогласному свидетельству пророков, апостолов и отцов Церкви, будет весьма тяжким. Оно наступит, когда символически тысячелетний период времен воинствования на земле Св. Церкви окончится, и сатана, на тысячу лет скованный в бездне, будет освобожден из темницы своей и, по низвержению на землю, вновь выйдет обольщать народы востока и запада, севера и юга и собирать их на брань против Св. Церкви и Самого Бога, поставив во главе царства мира сего сына погибели, а союзника его, лжепророка, во главе воинской силы для распространения культа поклонения антихристу во всем мире.

Брань эта окончится совершенной погибелью всех соучастников сатаны, ибо предводители мятежа против Бога: антихрист, лжепророк и сам сатана будут ввержены в озеро огненное и будут мучиться день и ночь во веки веков (Откр.19:20).

Кто и что может удерживать развитие тайны беззакония (2Фес.2:7), о чем в свое время предвозвещал Апостол Павел, говоря: Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды, удерживающей теперь.

Кто же это такой? Ответ на это дает Откровение Иоанна в главе 12:5. Это Дух Спасения, рождаемый Св. Церковью, дающей силу гражданской власти пасти народы жезлом железным, то есть страхом суда Божия и человеческого.

Есть ли в настоящее время какие-либо признаки близости последних событий, долженствующих вызвать праведный гнев Божий и кончину мира? Надобно обратиться за справкой к прежним векам, не было ли чего подобного перед потопом, пред рассеянием рода человеческого, пред гибелью Содома, пред разрушением Иерусалима?

Причиной праведного гнева Божия бывает погибель в роде человеческом всякого нравственного блага, отличающего его от зверей. И вот в Откровении Иоанновом о судьбах мира и Церкви видится в начертанных им таинственных образах двойственный губитель всякого нравственного блага. Этот двойственный губитель именуется любодейцей и зверем. Значение любодейцы — дух блужения мысли. Значение зверя — преобладание, гнет в естественных и духовных вещах. Взятые порознь, они с самых древних времен действовали в противниках всякому нравственному благу. Вместе они составляли во все времена то, что называют царством мира сего в обширном значении слова. Это такое общество, союз и держава, в которых наиболее выразился дух блуждающей сатанинской мысли и дух дьявольского преобладания, простираемый до поставления своего имени на место Имени Божия.

Такими были державы мира сего: Вавилонская при Нимвроде и Навуходоносоре, Греко-Сирийская при Антиохе Епифане и Римская при некоторых кесарях, а в новейшие времена все державы при революционном режиме и общественные союзы вроде еврейского кагала, масонства, коммунизма, социализма наконец — сектантство, отделяющее себя от единства Церкви Христовой, а быть может, и идея папства с своим камнем на шее, непогрешимостью и с мирской властью, как представительница горделивых притязаний царства мира сего в той священной области, которая не от мира сего и не может иметь притязаний на господство в мире.

Оставление Богом обществ человеческих сопровождается погибельными последствиями.

Так было за 120 лет до потопа, когда Дух Божий отступил от человечества, как отступил от Иерусалима пред разрушением его в 70 году по Р.Х.

И то и другое было предварительно возвещено Самим Богом: первое — через Ноя, а второе — за семь лет до разрушения Иерусалима, в день Пятидесятницы, когда все в храме предстоявшие люди услышали громовой глас «Уйдем отсюда». Об этом свидетельствует Иосиф Флавий, описавший события еврейской войны и разрушения Иерусалима.

В ближайшие к нам исторические времена, в эпохи революций, проявлялись несомненные признаки оставления Богом преступных городов, как в оны времена — Иерусалима в 70 году по Р.Х.

Известно, что террор и насилие похитителей законной власти достигали тогда крайних пределов.

В разных современных нам бедствиях число внезапно восхищаемых держав с каждым годом непомерно увеличивается и служит чаще и чаще напоминанием всему человеческому роду о страшной угрозе всеобщего истребления огнем в том случае, если не раскаются в злых делах (Лук.13:1—5).

Не только нераскаянность в злых делах, но и бесплодие добрых дел, несмотря на продолжающиеся отсрочки казни, неминуемо вызовет всепожирающий огонь Божия правосудия (Лк.13:6—9).

Таково было бесплодие еврейской синагоги, вызвавшее разрушение огнем и мечом Иерусалима, что и возвещено было непосредственно Самим Иисусом Христом троекратно (Лк.19:41—44; 21:20; 18:28—31). Отсутствие в обществах человеческих людей, делающих добро, как это было в Содоме, где нашлось менее десяти праведников, повлекло за собой внезапный огненный потоп. Огненный потоп поглотит всю землю по той же самой причине, как поглотил Содом.

Это очевидно из молитвенной беседы Авраама с Самим Богом о путях правосудия и милосердия пред казнью Содома (Быт.18:13—33) — беседы, окончившейся на уверении: не истреблю и для десяти праведников. Вероятно, что этой-то, некоторой соразмерности числа праведных с числом грешных и не найдется в мире при кончине века, как видно из слов Самого Иисуса Христа, сказанных в заключение притчи о неправедном судье: Сын Человеческий пришед найдет ли веру на земле? (Лк.18:1—8).

Церковь состояла и состоит всегда под уловлением князя мира сего (это ясно подтверждает таинственное знамение Апокалипсиса), но до окончательного устроения своего духовного тела была и будет неодолима, переходя с места, где ее истребляют и гонят, в другое. Когда же устроение предопределенного состава Церкви совершится, тогда наступит конец царству князя мира сего и начало Царству Славы Божией на земле. Конец наступит тотчас после кратковременного в течение 3,5 лет торжества князя мира сего в соединении всего человеческого рода в один союз лукавого единомыслия для брани против Всевышнего и рабов Его во времена антихриста. Кто эти рабы Божии? Это те, которые терпеливо ждут избавления от власти князя мира сего в чаянии славного пришествия Христова. Увидя мерзость запустения там, где не подобает, они уйдут из мира. Отказавшись от признания самозванца, еврейского мессии, они не примут на себя начертания скверного имени его и не поклонятся говорящей статуе или образу его, творящему ложные чудеса. Они предпочтут всей мировой прелести невзгоды тяжкой скитальческой жизни в непроходимых дебрях, горах и пропастях земных, лишь бы не лишиться царства, уготованного им от сложения мира.

Обратимся к пророческому Откровению Св. Иоанна, как к светильнику, сияющему в наш темный век отступления, светильнику, который лжеучители протестантизма и раскола думают угасить. Они отвергают вместе с апостольским преданием и учение Св. Церкви об антихристе, как одном определенном лице, имеющем прийти, когда приблизится конец мира, и прийти во всяких знамениях и чудесах ложных и царствовать три с половиной года (Св. Кирилл Иерусалимский. Огл. поуч. пяти.). Протестантские и раскольнические лжеучители, проводя идеи древнего языческого гностицизма (знание и духовность понимания), утверждают, вопреки апостольскому учению, что антихрист не одно какое-либо определенное лицо, а целое общество еретиков и вообще людей нечестивых и что все усвояемое в Св. Писании антихристу надобно понимать в смысле иносказательном. Этот иносказательный смысл они в своем отступлении переносят на Престол римского первосвященника, на епископов, священников и на всю Св. Церковь, научивши тому же самому пониманию и наших доморощенных отступников от Св. Церкви — раскольников, преимущественно беспоповцев и штундистов, как типы сектантства, наиболее подходящие к протестантскому суемудрию.

Между тем, сами того не подозревая, протестанты и в особенности секты, от них происходящие, вместе с нашими беспоповцами, штундистами и бесчисленными их толками, идут навстречу к действительному, имеющему прийти при конце мира антихристу. Вот что говорит об этом знаменитый в обличении раскола митрополит Петербургский Григорий в своей книге «Истинная, древняя, православная Церковь»: Мы ждем антихриста, а отщепенцы идут к нему, оставляя лоно Св. Церкви и своих пастырей. Можно подумать, что люди сами подойдут к антихристу, идучи навстречу всячески, и не полагая того прямою целью своего умничанья.

Никодим Благовестник

Человекоугодие — угождение людям в ущерб угождению Богу, грех против первой заповеди Божией. Предпочитающий тварь Творцу — неблагонадежен для Царствия Небесного.

ОТЧИТКА (ЭКЗОРЦИЗМ)

Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие… (Лк.11:20).

Апостол Лука

Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет всё оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Лк.11:21—23).

Преподобный Паисий Святогорец

Об отчитке

— Геронда, сегодня к нам в монастырь привезли бесноватую женщину и попросили позвать священника, чтобы он прочитал над ней заклинательные молитвы. Что нам надо было делать?

— В этом случае вам лучше было бы сказать тем, кто ее привез, чтобы духовник этой несчастной решил, необходимо читать над ней заклинательные молитвы или нет. Ведь если в ней находится диавол, то это значит, что либо она сама, либо ее родители совершили серьезный грех и тем самым дали диаволу права над этой несчастной. Ведь грех приводит за собой диавола. Если люди, совершившие грех, не покаются и не поисповедуются, то грех не уходит, а следовательно, не уходит и диавол. А может быть Бог попустил этой несчастной впасть в беснование по какой-то другой причине, которую мы не знаем.

— Геронда, помогает ли бесноватым отчитка?

— Разным бесноватым — по-разному. Отчитка помогает в том случае, когда заклинательные молитвы читаются над бесноватым ребенком, который не давал диаволу прав над собой и не понимает, что такое исповедь. Или же отчитка может помочь взрослому человеку, который потерял разум и не может исповедоваться. Если бесноватый находится в здравом уме, то, прежде всего, нужно помочь ему найти свою вину — причину, по которой он стал одержимым. Ему нужно покаяться, поисповедоваться и только потом — если это будет необходимо — над ним можно прочитать заклинательные молитвы. Ведь бес может выйти из одержимого и после того, как над ним будет прочитана разрешительная молитва в Таинстве Исповеди.

Некоторые священники собирают в одну кучу и тех, кто одержим нечистым духом, и тех, кто болен, и читают над всеми этими людьми вместе заклинательные молитвы. Помню, как на отчитку привезли человека, у которого была болезнь Паркинсона! Да вот и сегодня сюда привезли одного пожилого человека и говорили, что он одержим нечистым духом. Левая рука этого несчастного ходит ходуном. Иногда у него случаются припадки. «С какого времени, — спросил я его, — ты находишься в таком состоянии?» — «С детства», — ответил он мне. Я удивился. Потом я заметил, что слева на голове этого несчастного была небольшая вмятина. Видимо, эта вмятина была следствием родовой травмы, и то, что происходило с ним, было результатом именно этого. Представляете: человек болен, а ему говорят, что в нем сидит нечистый дух, над ним читают заклинательные молитвы, повелевают: «Изыди, нечисти душе…», и в результате он становится посмешищем в глазах людей! Так нельзя! Сколько детей, которых считают бесноватыми, на самом деле не имеют в себе никакого беса!

Однажды ко мне привезли двадцатипятилетнего парня, о котором говорили, что он бесноватый. Я дал ему выпить святой воды, и несчастный совсем никак не прореагировал на это. «А как проявляется то, о чем вы говорите? — спросил я его отца. — С какого времени он начал страдать этим недугом?» — «С шестилетнего возраста, — ответил мне он. — Мы держали магазин, и однажды туда принесли труп его убитого деда. Сразу после этого с ним и начались все эти странности». Так вот оно что: несчастный ребенок просто пережил нервное потрясение. Если бы на его месте оказался взрослый человек, то даже у него, после подобных переживаний, могло бы повредиться здоровье. А что ж говорить о малом ребенке! И вот, пожалуйста: теперь несчастного называют бесноватым!

— Геронда, заклинательные молитвы могут читаться не вслух, а про себя?

— Про себя даже лучше. Основное при чтении заклинательных молитв это то, что они должны читаться с болью, со смирением, а не с гордостью. Когда священники громко и гордо «повелевают» нечистому духу: «Изыди, душе нечистый», то это приводит диавола в ярость, он разъяряется, дергает за эгоизм бесноватого и может даже сказать ему: «Посмотри-ка, ведь он перед всем миром сделал из тебя шута горохового! А ну-ка дай этому попу по шее»! Бесноватый, заведенный нечистым духом, начинает бить священника, в результате чего убегает не бес, а священник со своим требником… Как-то раз один священник во время отчитки сказал бесноватому: «Я повелеваю тебе, нечистый дух, выйти из этого человека!» — «Ну так, все правильно, — ответил диавол устами бесноватого. — Я потому и не выхожу, что ты мне повелеваешь…».

Поэтому я советую священникам, читая заклинательные молитвы, никогда не кричать слова: «Изыди, нечистый душе!»… Можно подумать, что бесы их не слышат! И родственникам бесноватого не нужно рассказывать другим о том, что они пригласили к себе в дом священника, для того чтобы тот прочитал заклинательные молитвы. Лучше сказать людям, что батюшка пришел отслужить молебен. А заклинательные молитвы — чтобы не привлекать ничьего внимания — лучше прочитать тихим голосом.

Что ни говори, а те, кто имеют в себе беса, очень страдают. Ведь такие люди смиряются, однако и мучаются от диавола! Однажды в монастыре Ставроникита я встретил двадцатитрехлетнего парня, одержимого нечистым духом. Кожа и кости! Был страшный холод, в храме топилась печь, а юноша, одетый в тонкую рубашку с короткими рукавами, сидел в притворе храма. Я не выдержал, подошел и дал ему теплый шерстяной свитер. «Надень этот свитер, — сказал я ему. — Неужели тебе не холодно?» — «Какой там холодно, отче, — ответил он мне. — Я весь горю!» Видите, как: это самое настоящее мучение. Бывают бесноватые, которые от природы отличаются особой чувствительностью. Таким людям тангалашка внушает, что они не спасутся, и подбивает их на самоубийство. Как это страшно! Это дело нешуточное! Я был знаком с одним бесноватым, который надоел даже священникам. Несчастный приходил в храм, чтобы над ним прочитали заклинательные молитвы, а священники его выгоняли. Потом диавол начал говорить ему и обо мне: «И к этому тоже не ходи, он тоже тебя не примет». Диавол ввергнул его в отчаяние.

Помню еще одного одержимого, который благодатью Святого Арсения Каппадокийского освободился от нечистого духа. Какое же искушение устроил ему после этого диавол! Уже освободившись от нечистого духа, он как-то приехал сюда в монастырь, чтобы поклониться святым мощам преподобного Арсения. Однако монастырь был закрыт. Тогда возле нижних ворот монастыря ему явился диавол в образе Святого Арсения и сказал: «Чтобы ноги твоей здесь больше не было. Ни я, ни Паисий не хотим тебя видеть». Так диавол его прогнал. Тебе понятно? После этого несчастный начал хулить Святого Арсения, ругать меня… Ну ладно, меня-то, понятно, отругать стоит, но хулить Святого!.. В результате несчастный снова стал бесноватым. Да, тут если человек поведет себя просто с бесстыдством, то от него отступает Благодать Божия. А что говорить про тех, кто хулит святых!

Потом он приехал и на Святую Афонскую Гору, пришел ко мне в каливу и стал кричать: «Что плохого я тебе сделал, что ты не хочешь меня видеть? Почему ты тоже не хочешь мне помочь? Что, хочешь, чтобы я мучился?» — «Глупенький, — увещевал его я. — Тот, кто тебе явился и прогнал тебя, был диавол. Это не был святой. Святые людей не прогоняют». Но он меня не слушал. Он верил своему помыслу. Знаете, как страдают, как мучаются эти несчастные каждый день?

Но многие бесноватые мучаются для того, чтобы взялись за ум другие. Ведь видя, как мучаются бесноватые, остальные задумываются, приходят в чувство и каются. Не надо думать, будто бы у бесноватых грехов больше, чем у остальных. Однако Бог попускает им впадать в беснование, в результате чего они уничижаются, смиряются, расплачиваются за свои грехи и получают мзду сами. Однако и другие, глядя на их мучения, тоже получают помощь. Конечно, кто-то может сказать, что есть люди, которые не становятся бесноватыми, несмотря на то что совершают великое множество грехов. Почему это происходит? А вот почему: когда человек доходит до совершенного очерствения, то он уже не подвергается бесовскому нападению, потому что Бог видит, что этот человек не получит [от такого нападения] пользы. Ведь нам необходимо знать, что уязвление, подверженность бесовскому воздействию — это тоже, некоторым образом, дар Бога грешному человеку, для того чтобы он смирился, покаялся и спасся.

Никодим Благовестник

Во времена, в которые мы ныне живем, слепота духовная охватила практически всех людей, и даже тех, которые называют себя верующими и исправно посещают церковные богослужения, или сами служат в них. Думая, что таким образом, они отдают «дань Богу», на самом же деле, не заботятся о внутреннем очищении от любви к страстной жизни, что есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, отчего пребывают в плену лукавого духа, непрерывно понуждающего ко греху.

Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего, он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час. Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему, ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: перейди отсюда туда, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас, сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф.17:14—21).

ОТШЕЛЬНИЧЕСТВО

Я избрал путь истины, поставил пред собою суды Твои (Пс.118:30).

Апостол Матфей

Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее, какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его (Мф.16:24—27).

Апостол Марк

Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зе́мли ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними, и последние первыми (Мк.10:28—31).

Апостол Павел

И потому выйдите из среды их и отделитесь, и не прикасайтесь к нечистому, и Я прииму вас. И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель (2Кор.6:12—18).

Святой Антоний Великий

Устав отшельнической жизни

Даю сии правила, как изречет их Господь устами моими, для тех, кои хотят подклониться под тяжелое иго отшельничества. Должно повиноваться сим заповедям, и кто нарушит хоть одну из них, тот мний наречется в царствии небесном (Мф.5:19).

а) Удаление от мира и от сожительства с людьми.

Кто хочет спастись (в мироотречном образе жизни), пусть не остается в доме своем и не живет в том городе, в котором грешил, также пусть не посещает родителей своих и ближних по плоти: ибо от этого бывает вред душе и гибнут плоды жизни.

Не возвращайся в город, в котором некогда грешил ты пред Богом.

Не ходи смотреть, как живут родные твои, и им не позволяй приходить смотреть, как живешь ты, и даже совсем не видайся с ними.

б) Избрание пустынножительства

Духовные отцы наши утверждают, что пустынь есть самое пригодное место для размышления о смерти и верное убежище от увлечения вещами мирскими, покоящими плоть.

Кто живет в пустыни и безмолвствует, тот избавлен от трех браней: от брани через слух, от брани через язык и от брани через видение того, что может уязвлять сердце его.

Смотри, чтоб не обольстил тебя помысел, внушая, что пустынь есть место прохлаждения.

в) Келейное уединение

Удалясь от молвы житейской, уединись, и будешь странник. Сидеть в келии будет для тебя тоже, что отправиться в чужую сторону.

Когда выйдешь куда, всеми мерами старайся поскорее воротиться в уединилище свое, чтобы предаться молитвам своим.

Когда пойдешь на жатву, не мешкай там, но скорее возвращайся в свое уединилище.

Когда посетишь какого брата, не медли долго в его келии.

г) Келейные занятия и порядки

Пребывая в келии своей, держи следующие три занятия: рукоделие, чтение псалмов и молитву.

Пребывая в келии, вот чем занимайся: чтением писаний, молитвой к Богу и рукоделием.

Каждый день постись до 9-го часа, исключая субботы и дня Господня. Когда настанет 9-й час, иди в келию свою (внутреннейшую), и прежде принятия пищи, соверши молитву свою. По вкушении пищи, то читай, то молись попеременно.

д) Молитвословие и коленопреклонение

Исполняй молитвы в установленные часы, ни одного не пропуская, чтоб не дать за это ответа.

Молитву свою ночью совершай, прежде чем пойдешь в церковь.

И всегда прежде, чем пойдешь в церковь, молись в келии своей.

Вообще прежде и после общей молитвы с братьями, всегда совершай молитву и в келии своей, и никогда не ленись этого делать.

Почасту преклоняй колена, и не ленись это делать, чтоб не умереть злой смертью.

Когда молишься, не допускай лености: ибо молитва ленивого — праздные слова.

Когда молишься и воспоминаешь о Боге, будь как птица, легко и высоко парящая, по обету монашества и значению одежд твоих.

е) Чтение и Богомысленное размышление

Прилежи чтению писаний, и они исторгнут тебя из нечистоты (или: будут разгонять нечистые помыслы).

Если будешь постоянно и усердно заниматься чтением писаний и исполнять заповеди, то Божье милосердие пребудет с тобой.

Размышляй о делах Божиих и не ленись молиться.

Монах, сидящий в келии своей с сомкнутыми устами и Бога не помнящий, похож на разоренный дом, находящийся вне города, который всегда полон всякими нечистотами, потому что, кто ни вздумает вынести нечистоты из дома своего, туда их относит. (То есть: молчит устами, а умом мечтает, помыслам поблажает и сердцем увлекается, — что все есть греховный сор, бесами в душу ввергаемый).

ж) Рукоделие и вообще труд

Тело надобно порабощать и утомлять долгим трудом.

Назначь себе умеренный какой-нибудь труд для келейного занятия, — и сердце твое смиренно будет.

Понуждай себя на труд рукоделия, и вселится в тебя страх Божий.

Будь прилежен в трудах рукодельнических и низойдет на тебя страх Божий.

Сидя в келии, налегай на труды рукоделия, но при этом имени Господа не отпускай от себя, но непрестанно вращай Его в уме твоем, поучайся Ему в сердце твоем и хвали Его языком твоим, говоря: Господи мой, Иисусе Христе, помилуй меня; или: Господи Иисусе Христе, пошли мне помощь Твою; или: Хвалю Тебя, Господи мой, Иисусе Христе.

з) Пища

Один (и тот же всегда) час установи себе (для принятия пищи, и принимай ее) для подкрепления тела своего, а не для услаждения.

Употребляй самую простую и дешевую пищу.

Хлеб твой съедай в безмолвии и с воздержанием, и смотри, чтоб сидение твое за столом было скромно.

Не ешь досыта.

Не будь жаден и падок на пищу, чтоб не возобновились в тебе прежние грехи твои.

В среду и пятницу не разрешай поста.

Мяса совсем не ешь.

К месту, где точат вино, не подходи.

В собрания и угощения (общая трапеза) не спеши.

Если придешь в какое место, где учреждается общая трапеза, вкуси и воздай благодарение Богу.

К трем чашам вина не прибавляй четвертой, разве только по какой-либо великой болезни.

Не тотчас протягивай руку к тому, что тебе предлагается.

Если ты молод, не протягивай руки своей прежде других, потому что это не скромно.

и) Сон, Одежда

Спи мало и в меру, и Ангелы посетят тебя.

Когда здоров, не снимай пояса своего.

Когда ляжешь спать, не влагай рук твоих внутрь (м.б. за пазуху), чтоб не согрешить и не знаючи.

День и ночь будь в кукуле твоем, и в мантии твоей, и во всей одежде твоей, как узник и заключенник.

Не надевай одежды, которою мог бы ты величаться и хвалиться.

Одежды твои береги, чтоб в день суда не оказаться тебе нагим среди сонма других.

к) Все содержание, которого главная черта — нищета

Больше того, сколько тебе нужно, не сберегай ничего.

Нищета есть не что иное, как умеренность во всем, или такое состояние, в котором довольствуются малым.

Люби поношение паче почета, утруждение тела паче покоя, и недостаток в вещах (потребных), паче избытка.

л) Церковное Богослужение

Дела церкви (смотрение за церковью и Богослужением) должны быть поверяемы мужу верному и Бога боящемуся.

Как только ударят в било, не ленись тотчас идти в церковь.

Не оставляй Богослужения, да не будет тебе это в преткновение и сеть.

В церкви отнюдь не говори.

Не так будь в церкви, как в таком месте, где собирается много народа (т.е. чтоб в душе не было шума и толкотни многопомышлений).

В церкви не хорони мертвеца своего (т.е. не занимайся тем, как устроить свои житейские дела).

м) Соотношения:

аа) Первое и главное, — к авве, к отцу духовному, к старцам и вообще к преуспевшим.

Ни к какому делу, каково бы оно ни было, не приступай, не посоветовавшись с аввою монастыря.

Пред аввою твоим и высшими себя не размножай слов.

То твердо держи всегда в сердце своем, чтоб слушаться отца своего, и вселится в тебя страх Божий.

Совершенство подвига твоего есть послушание; и добро человеку, если он несет иго Господне от юности — служит и повинуется.

Не будь непослушен, иначе будешь орудием и сосудом всех зол и неправд.

Со смирением и плачем проси отца своего, чтоб он наставил тебя в том, чего еще не знаешь, и не будешь постыжен.

Помни всегда того, кто напаяет тебя добрым учением, и от него старайся вызнать животворные заповеди, — и благоуспешную проведешь жизнь по воле Господа, как написано у блаженного Апостола Павла: в сих поучайся, в сих прeбывай: да преспеяние твое явлено будет во всех (1Тим. 4:15).

Если ты искренно подклонил выю свою под иго послушания, внимательно выслушивай, что говорится тебе, и потом добросовестно исполняй то по всей силе заповедания.

Не скрывай от отца своего греха, сделанного тобой.

Добрым нравам каждодневно учись у старших своих.

Отцов своих духовных люби больше, чем родителей плотских, потому что те заботятся о тебе ради Бога.

Так живи, чтоб отцы монастыря, родившие тебя духовно, порадовались славе твоей в сонме святых.

Всячески заботься о том, чтоб благословение старцев монастыря почивало на тебе.

Не всем открывай помыслы свои, а только тем, которые могут врачевать душу твою.

Не всем открывай помыслы свои, чтоб не быть в соблазн брату своему.

Ко всем имей приятельское расположение, но не всех имей советниками.

бб) Взаимное — всех ко всем

Старайся достигнуть того, чтоб все люди благословляли тебя.

Попечалься с братом твоим, и покажи ему доброе участие.

Если какой брат усердно попросит тебя помочь ему, работай с ним весь тот день.

Друзей прежде опробуй испытанием, и не всех делай себе близкими, не всем вверяйся, потому что мир полон лукавства. Но избери себе одного брата, боящегося Господа, и с ним дружись как брат с братом. А лучше всего прилепись к Богу, как сын к отцу, ибо люди все вдались в лукавство, исключая немногих. Земля полна суеты, бед и скорбей.

вв) Старших к другим

Если ты перестал работать греху, то говори во имя Господне и наставляй тех, коих ради хулится имя Господа: и как они мертвые и отсечены от живого Господа, постарайся, чтоб они отстали от своих мертвых дел, оживотворились и сподобились получить славу.

Обличай (и исправляй) детей своих (духовных) нещадно, потому что с тебя взыщется осуждение их (если т.е. они окажутся достойными осуждения на страшном суде).

Обличай не щадя, но со страхом Божиим. Не приемли ничьего лица, кто бы тут ни был, и отлучай словами истины.

Если какой брат придет к тебе и откроет свои помыслы, — смотри, никому их не пересказывай, но молись о себе и о нем, да спасет вас Господь обоих.

Не отвергай того, кто ищет веры во Христа.

Кто не принимает наставлений твоих, не говори их тому.

Ничего не предлагай кому-либо в правило, прежде чем сам исполнишь то делом.

Величайшее из всех безобразий безобразие есть — заповедовать другому делать то, чего сам не исполняешь, ибо никакой не получим мы пользы от чужих дел.

гг) К больным

Вставая утром каждый день, заботься о больных, какие есть у вас.

Ходи по больным и их сосуды наполняй водой.

Все, что можешь, все лишнее раздавай больным монастыря.

Если авва твой приставит тебя служить больным, служи им от всего сердца твоего, чтоб двоякую получить награду от Бога, т.е. за послушание, с любовью исполненное.

дд) К странникам

Если придет к тебе брат какой, хоть не вовремя, прими его с радостью, чтоб он воздал благодарение Богу и на тебя не поскорбел.

Если брат какой придет к тебе, смири себя во всем пред ним, покажи ему радушие ради Господа, и бойся вознестись гордостью.

Лицо твое всегда должно быть печально, разве, когда к тебе придут братья-странники: тогда прими вид радостный.

н) Взаимное обращение

Будь скромен во всех своих действиях.

Во всем поведении своем и взаимообращении с другими усвой себе приемы бедного нищего: не величайся, ни когда ведешь беседу, ни когда поешь гимн или хвалебную песнь Богу. И когда сойдешься с братьями, слова твои да будут безыскуственны.

С отроком и юношей не заводи речи, тем более не своди дружбы, и в сожительство таких не принимай чтоб не дать места диаволу.

С отроком совсем не говори, ибо иначе он будет тебе в преткновение.

Не бери за руку подле тебя стоящего брата и не касайся ланит его, старше ли он, или моложе тебя.

Всеми силами удаляйся от людей, чуждых разума и совета.

Если любишь покойную жизнь, не входи в круг тех, у коих вся забота о суетностях, и если случайно попадешь в среду их, будь таков, как бы тебя там не было.

о) Собеседование и вообще употребление языка

Не возвышай (не издавай) голоса (все молчи в келии), разве только для молитв, уставом положенных.

Бегай брани языка (обуздывай язык).

Не многословь, чтобы не удалился от тебя Дух Божий.

Преславное дело хранить молчание, подражая Господу, Который хранил молчание, несмотря на сан Ирода.

Когда сойдешься вместе с подобными тебе верными, избирай лучше слушать и уразумевать, что говорено будет другими, с готовностью исполнять спасительное. Это будет гораздо лучше, чем говорить самому.

Когда придешь к кому, да будет страх Божий в сердце твоем, и уста свои храни, чтоб в мире возвратиться в келию свою.

Муж мудрый хорошо знает, как себя держать, потому не спешит говорить, но взвешивает, где надо говорить и где слушать, напротив, муж ненаказанный не хранит этого, в тайне держимого, управления и обуздания языка.

Когда сидишь среди братий, не слишком много говори, и если будешь о чем спрашивать их, скажи то кратко со смирением.

Слова твои да будут со сладостью и в назидание. Помни, что от слов и слава и унижение.

Не говори с раздражением, но, да будут слова твои с мудростью и разумом, равно как и молчание твое. Подражай премудрым отцам нашим, которых слова всегда были полны мудрости и разума, равно как и молчание их.

Язык твой всегда да следует разуму, потому что слова, чуждые разума, суть колючие остны и иглы.

Бегай лжи, иначе она отгонит от тебя страх Божий.

Уста твои должны говорить всегда одну истину.

Предметом бесед твоих да будут благодеяния Всевышнего Бога; этим ты сделаешь себя достойным получить от Него еще большие блага.

Не спрашивай о делах злых, но дальше от них держи внимание свое.

Не заводи пустых речей, и тем, которые заводят их, не подставляй уха, чтоб не почерпнула им зла душа твоя.

Ненавидь праздную речь о всем, что есть от мира сего.

Как можно воздерживайся от шуток и забавных речей.

Не кричи и не говори громко и скоро, ибо написано: кто умножает слова, тот не безопасен от греха (Еккл. 10, 14).

Не будь упрям и не настаивай на своем слове, чтоб не вошло в тебя зло (злость, серчание).

Не божись совсем, — ни в несомненном, ни тем паче в сомнительном деле.

п) На случай отлучек

Если необходимость заставит идти в город, — не ходи один.

Когда идешь за водой, или путешествие совершаешь, читай (псалмы на память) и размышляй.

Когда совершаешь путешествие с братьями, отдаляйся от них немного, чтоб сохранить молчание.

Идя дорогой, не обращайся направо и налево, но перечитывай со вниманием псалмы свои и молись Богу умом. Потом, где бы тебе ни пришлось быть, с жителями места того не братайся.

В толпу людей мирских не вмешивайся, но и фарисею не подражай, который делал все напоказ.

Женщине не позволяй приблизиться к себе и не потерпи, чтоб она вошла в твое жилище (комнату), потому что вслед за ней идет буря помыслов.

С женщиной не ешь вместе, и с отроком не входи в содружество никогда.

Когда придется где ночевать, смотри, не покрывайся одной и той же одеждой с другим кем.

Не ложись на одной рогоже с тем, кто моложе тебя.

Двое вместе не спите на одной рогоже, разве крайняя заставит нужда. Хотя бы то был отец или брат, и это допускай с великим страхом.

В гостиницах монастырских не засиживайся.

Б) Строй внутренней жизни

а) Исходное начало жизни — ревность

Будь ревностен о стяжании добродетелей, чтоб иначе не привлечь к себе нерадения.

Бойся охлаждения любви Божественной.

От добрых дел, к которым приступил ты, не возвращайся вспять.

Не возвращайся вспять с пути уединения твоего.

Не оставляй трудов, которые несешь ты ради добродетели, — чтоб не сделаться ленивым и нерадивым, и не погрешить в последний час, но люби Господа до самого конца, и получишь милость.

Как развалины вне города служат всем для смрадных нечистот, так душа того, кто лениво и вяло проходит уединенническую жизнь, бывает вместилищем всех страстей и нечистот греховных.

б) Правило жизни — воля Божья в заповедях

Если ты предал себя Богу, соблюдай все Его заповеди, и что тебе повелевается, делай то тщательно, ничего не опуская, потому что, если думаешь опускать что, то не отпустятся тебе прежние грехи твои, если же твердо положишь исполнять все (до положения живота), то будь уверен, что прежние грехи твои уже прощены.

Мысли твои постоянно должны быть заняты Божественными заповедями, которые старайся и исполнять всеми силами, не оставляя ни одной, чтоб иначе душа твоя не сделалась вместилищем всех нечистот.

Если приступаешь к какому делу и не видишь на то воли Божьей, ни за что не делай того.

в) Цель — слава Божья

Всевозможно старайся о том, чтоб славился (через тебя) Отец твой, Иже есть на небесах (Мф. 5:16).

г) Памятования — возбудители, и поддержатели ревности

аа) Об обете и первом жаре

Ради тленных вещей не отступай от Бога, но помни, что обещал ты, когда пламенел в тебе жар стремления твоего к богоугождению.

Старайся не забывать значения одежды твоей, которой облечен ты был вначале, помни и о слезах покаяния твоего, кои пролиты были тобой тогда, — и поспешно отскочи от подкрадывающихся тайно помышлений (недобрых), чтоб не быть увлеченным ими и на явные дела.

Постоянное и искреннее приноси покаяние, — и ни на одну минуту не предашься нерадению и лености.

бб) О примерных ревнителях

Не бери пример с того, кто слабее тебя, но с того, кто совершеннее тебя.

Да будут тебе в образец и пример те, которые возлюбили Господа от всего сердца своего и постоянно прилежат добрым делам, не стыдись просить у них себе уроков жизни, потому что они совершенны в добродетелях.

Не подражай тем, кои заботятся о прохлаждениях мирских, иначе ни в чем не будешь иметь успеха, но соревнуй тем, которые ради Господа скитались (и скитаются) в горах и пустынях (Евр.11:38), да приидет на тебя сила свыше.

вв) О благих обетованных

Если будешь исполнять все (заповеданное), то получишь наследие, которого око не видало, о котором ухо не слыхало и сердце человеческое не помышляло (1Кор.2:9).

Употреби свет ведения на то, чтоб сподобиться быть в роде праведных, пока есть время.

гг) О смерти и суде.

Помни, что юность твоя прошла (силы истощились), а немощи возросли, и близко уже время исхода твоего, когда имеешь ты дать отчет во всех делах своих, и знай, что там ни брат не искупит брата, ни отец не избавит сына.

Всегда поминай об исходе из тела и не выпускай из мысли вечного осуждения, если будешь так поступать, во веки не согрешишь.

Думай сам в себе и говори: я не пробуду в этом мире больше нынешнего дня, — и никогда не согрешишь перед Богом.

Всякий день полагай сам в себе, что этот один день остался тебе в мире сем, — и сохранишь себя от грехов.

Келью твою преврати в темницу, содержа в мысли, что все уже для тебя кончено и вот-вот ударит час отрешения твоего от мира сего.

Блюди себя, чтоб не быть отверженным в будущем веке. Горе нерадивым, ибо приблизился конец их, и нет им помощника, ни надежды спасения.

д) Производители успеха — благодатная Божья помощь и свои усилия и подвиги

аа) Помощь свыше, привлекаемая молитвой

Господь наш Иисус Христос да подаст нам помощь все делать ко благоугождению Его.

Прежде всего молитву непрестанную изливай, и всегда благодарениевоссылай Богу, за все что ни бывает с тобой.

Напрягайся непрестанные изливать молитвы со слезами, чтобы сжалился над тобой Бог и совлек с тебя ветхого человека.

Не преставай проливать слезы (молитвенные), — и Бог сжалится над тобой и облегчит все твои болезнования (все, о чем болит душа твоя).

Если хочешь угодить Богу, предайся Господу Иисусу Христу, и Он избавит тебя и защитит.

бб) Свои подвиги и усилия вообще

Старайся проходить следующие, мной тебе предлагаемые подвиги: труд, нищету, странничество, лишения (ничего неимение) и молчание. Они сделают тебя смиренным, а смирение принесет тебе отпущение грехов. Смирение же состоит в том, чтоб человек считал себя грешником и думал, что он ничего доброго не делает перед Богом, чтоб прилежал молчанию и себя вменял ни во что, чтоб не упорствовал ни перед кем, настаивал на своем слове, чтоб отлагал свою волю, лицо опускал долу, смерть имел перед очами, остерегался лжи, пустых не произносил слов, настоятелю не возражал, терпеливо сносил обиды и нудил себя благодушно переносить всякие притрудности и прискорбности. Постарайся, брат, соблюдать сии правила, чтоб не была бесплодной жизнь твоя.

Отстраним все, что доставляет покой плоти нашей, жизнь эту будем мало ценить, чтоб жить в Боге, Который в день суда потребует от нас, алкали ль мы ради Его, жаждали ль, терпели ль наготу, сокрушались ли, стенали ль из глубины сердца нашего, испытывали ль себя самих, достойны ли мы Бога. Итак, будем прилежать сокрушению и сетованию о грехах, чтоб обрести Бога, презрим плоть, чтоб спасти души наши.

Избери себе труд, и он, вместе с постом, молитвой и бдениями, избавит тебя от всех скверн, потому что, телесный труд приносит чистоту сердца, а чистота сердца делает то, что душа приносит плод.

Люби милосердие, облекись в веру, не попускай сердцу своему замышлять злое, но понуждай его воздавать добром за зло, взыщи благостыню и мир и ревнуй о всех прекрасных делах.

е) Настроения души, условливающие успех

аа) Пребывание в Боге со страхом, бодренным вниманием и отвращением от греха и мира.

Душа твоя да будет с Господом во всякое время, тело же твое пусть будет на земле, как изваяние и истукан.

Стой всегда перед лицом Господа с правотой.

Страх Божий всегда должен быть пред очами нашими, также память о смерти и неприязненное отвращение к миру и всему мирскому.

Умирай каждый день, чтобы жить, ибо кто боится Бога, тот будет жить во веки.

Бодрствуй непрестанно, чтоб не впасть в леность и нерадение.

Возненавидь все мирское и отдали его от себя; иначе оно само отдалит тебя от Бога.

Ненавидь все, в чем есть вред для души твоей.

бб) Терпение

Что бы ты ни делал, делай то с терпением, и Бог поможет тебе во всех делах твоих, и во всем, что ни случится с тобой.

Смотри, не малодушествуй.

Будь благодушен во всем, что ни делаешь по воле Божией.

Не скучай из-за помыслов, которые нападают на тебя в келии, зная, что Господь никакого труда твоего (ради Его) не предаст забвению: это послужит тебе к преуспеянии и благодать Божья поможет тебе.

Мужество есть не что иное, как твердость в истине и сопротивление врагам: когда не уступишь им, они отступят и совсем не покажутся более.

вв) Сокрушение и плач

День и ночь боли о грехах своих.

Возожги светильник твой елеем слез.

Непрестанно плачь о грехах своих, как бы ты имел мертвеца в келии своей.

Лицо твое всегда должно быть печально, чтобы вселился в тебя страх Божий.

Не считай себя чем-либо, но предавайся плачу о грехах своих.

гг) Смирение

Возлюби смирение, и оно покроет все грехи твои.

Будь смирен во все дни жизни твоей и прилежи всему прекрасному.

Того, кто слабей тебя в добродетелях, считай равным себе, равного же себе в добродетелях почитай гораздо превосходящим тебя в совершенстве.

Не завидуй тому, кто идет вверх, но лучше всех людей считай высшими себя, чтоб с тобой был Сам Бог.

Не ходи с гордыми, но ходи со смиренными (это о подражании и содружестве).

Будь во всем смирен, — в осанке, в одежде, в сидении, в стоянии, в походке, в постели, в келии и во всех принадлежностях ее.

Если станут хвалить тебя за дела твои, не радуйся тому и не услаждайся тем: утаивай их сколько можешь, не позволяй себе кому-либо говорить об них, и всячески постарайся достигнуть того, чтоб люди не хвалили тебя.

Бойся сделаться известным по какому-либо из дел твоих.

Если кто укорит тебя безвинно в каком грехе, смири себя, и получишь венец.

Приучи язык свой говорить: прости мне, и придет к тебе смирение.

Навыкни, чтоб язык твой во всех случаях, во всякое время и всякому брату говорил: прости мне. Ибо если будешь всегда говорить: прости мне, то скоро достигнешь смирения.

Будь готов при всяком слове (обличительном), которое слышишь, говорить: прости мне, потому что такое смирение расстраивает все козни врага.

Знай, что смирение есть не иное что, как чтоб всех людей почитать лучшими себя. Твердо содержи в уме своем, что ты виновен во многих грехах, — голову свою держи поникшей долу, а язык твой пусть будет готов сказать тому, кто нанесет тебе обиду: прости мне, владыко мой! Постоянным же предметом помышления твоего да будет смерть.

Люби труды, всем себя подчиняй, уста свои держи заключенными, — и достигнешь смирения, смирение же привлечет отпущение всех грехов твоих.

Прежде всего не считай себя чем-либо, и это породит в тебе смирение, смирение же породит науку (опытность и здравомыслие), наука же родит веру, вера же родит упование, упование же родит любовь, любовь же родит повиновение, а повиновение родит неизменное постоянство (твердость в добре).

ж) Подвиги борьбы с грехом

аа) Прежде всего с помыслами

Далеко гони от себя злые помышления, предаваясь Богу, и Он покроет тебя десницей Своей.

Не всякому помыслу своему следуй.

Помыслов и пожеланий своих не исполняй.

Смотри, не попускай уму твоему увлекаться памятью прежних грехов, чтоб они не возобновились в тебе.

Не обращай в уме своем грехов, некогда совершенных тобой, чтоб они опять не возобновились. Будь уверен, что они прощены тебе в то время, как ты предал себя Богу и покаянию, и ни мало в том не сомневайся.

Об удовольствиях и утехах, которым предавался ты во время нерадения своего, не вспоминай и речей о том не заводи, говоря: я то сделал, или это нарушил, ибо это может послужить тебе в преткновение.

О страстях, которым работал ты в мире, совсем не поминай, чтоб опять не возбудить похотения их, и это не послужило тебе в соблазн.

бб) С разными пожеланиями порочными

Апостол Иоанн в трех вещах совмещает все человеческие похоти, говоря: все, еже в мире, есть похоть плоти, похоть очес и гордость житейская (1Ин.2:16). Похоть плоти есть насыщение чрева множеством разных яств, за которыми следует нечистота блудная. Похоть очес имеет предметом своим вещественные блага, при обладании коими око или возносится, или влагает в сердце нечистые виды. Гордость есть мирская любовь в шумной славе (высокое о себе мнение, самовосхваление, и жажда хвалы от других), которая заседает в умах наших по причине суетных и преходящих внешних достоинств каких-нибудь.

Бегай любоимания и непослушания, наипаче же многоядения, чтоб не опутаться тебе сетями похотей своих, ибо они изгоняют страх Божий из сердца и стыд с лица, предают любителя своего низким и срамным делам, и отчуждают от Бога.

Совлекись гневливости и облекись в кротость, отбрось око развращенное и возьми себе око простое (детское, чистое).

Будь далек от гнева и от похоти береги себя, равно как и от всяких греховных пожеланий.

вв) В частности, — со сластолюбием

Человек сластолюбивый (только приятного ищущий) ни на какое дело негож.

Не будь сластолюбив, ибо сластолюбивых Бог не слушает.

Тело и утехи его имей в ненависти, потому что они исполнены зла.

Тело свое так изможди, чтоб оно было похоже на тело, лежащее на одре болезни.

гг) С гневом и порождениями его

Если нападет на тебя гнев, поспешнее гони его подальше от себя и будешь радоваться во все дни жизни твоей.

Отнюдь ни на кого не сердись, и всем прощай.

Если кто неправедно укорит тебя, не разгорячайся.

Будь мудр, и уста тех, кои худо говорят о тебе, заграждай молчанием.

Не дивись, если кто-нибудь говорит о тебе худо, потому что это одна из хитростей злейших врагов наших, которой они полагают человеку препоны узнать истину.

Не будь скор на гнев и не держи зла на того, кто подвиг тебя на гнев.

Если получишь оскорбление, не имей неприязни к тому, кто нанес тебе его, но скажи: я достоин того, чтоб все братия презирали меня.

Не ропщи и никому не причиняй оскорбления.

Не воздавай злом за зло, ни оскорблением за оскорбление, ибо этим смиряет тебя Сам Господь, видя, что ты не смиряешься сам собою.

И младшие, и старшие пусть молятся, да не попущено им будет подпасть тиранству гнева.

Кто подставляет другую ланиту ударившему его в одну, тот обрадован в поношении своем. Господь наш Иисус Христос никогда не оставит его, ибо Он благ и помогает душам, которые терпят ради Его, и ищут Его, подавая им силу и крепость, пока они не утвердятся в покое (от страстей). Итак, радуйся, — когда встречаются скорби и смущения, ибо за ними следуют сладкие плоды.

Не бойся поношения от людей.

дд) С другими порочными движениями сердца, подрывающими успех: осуждением.

Если увидишь, что какой-нибудь брат согрешил, не презирай его, не отвращайся от него, и не осуждай его: ибо иначе сам впадешь в руки врагов твоих.

Не делай никому зла и никого не осуждай.

Уха своего не подставляй, чтоб услышать худое (о других), но будь снисходительно жалостлив к людям, и жив будешь.

Не осуждай никого, ибо в этом твое падение.

Не укоряй брата своего, хотя бы ты видел его нарушителем всех заповедей, иначе и сам впадешь в руки врагов своих.

Не осуждай никого из смертных, чтоб Бог не возгнушался молитвами твоими.

Никому не выставляй на вид каких-либо его недостатков, ни по какой причине.

Никому не ставь в укор его немощей.

ее) Тщеславием и самомнением

Когда творишь милостыню, не выставляй того на вид.

Если предаешься подвигам духовным, не хвались тем.

О добром деле, которое ты намерен сделать, не говори никому наперед, но сделай его.

Когда совершишь какие дела добродетели, не высокомудрствуй и не говори в себе: я то и то сделал, потому что, если будешь так поступать, мудр не будешь.

Не будь славолюбив и в сердце своем не держи самовосхваления, говоря: я то и то сделал, в том и том преуспел, Такие помыслы дышат тщеславием, и кто ими набит, тот стал жилищем нечистых духов.

жж) Человекоугодием и лицемерием

Не оставляй воли Божьей, чтоб исполнить волю людей.

Божьей заповеди не нарушай из уважения к дружбе человеческой.

Не будь лицемером или притворщиком, тем паче лжецом.

Не пред людьми только будь праведен, но сам в себе будь мудр, кроток, благодушен, терпелив, ревностен, человеколюбив.

зз) Гордостью

Не возносись делами своими, каковы бы они ни были.

Не возносись в гордости и не хвались.

Гордость далеко отгони от себя, ближнего же твоего и всех людей почитай лучшими себя.

Нет больше нечестия, как причинить кому-либо скорбь и возноситься над другими.

Не считай себя мудрым, иначе гордостью вознесется душа твоя, и ты впадешь в руки врагов своих.

Не считай себя всезнающим и мудрым (то есть не говори: сам знаю, сам умею делать), иначе пропадет труд твой, и корабль твой напрасно бежал доселе.

Заключение

Кто не будет исполнять всего прописанного, тот подвигнет Бога на гнев. Я, Антоний, истину тебе говорю. Итак, преклони ухо твое к словесам моим и сокрой их в сердце своем, и знай, что этими заповедями я предаю тебя Творцу. Если ты сохранишь их, — будешь радоваться со всеми Ангелами, а всех злых духов поразишь скорбью. Ходи же в сих заповедях, и Бог будет с тобой и Ангелы Его будут сошествовать тебе, душа же твоя исполнится благоуханием святых и светом блаженных воссияет лицо твое, и станешь ты святилищем Богу, как и все святые, и сретишь наконец Господа с весельем и радостью и услышишь глас оный, говорящий: добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю; вниди в радость Господа своего (Мф.25:21).

Не отступай ни от одного из сих наставлений, и Господь наш Иисус Христос даст тебе покой, и совершит в мире дело, к какому приступил ты. Совершенные отцы наши, и те, которые подражали им, от исполнения их стали совершенными.

Если к сказанному захочешь прибавить какое-нибудь из добрых дел, прибавь, и непрестанное воссылай благодарение Господу нашему Иисусу Христу.

Каждую ночь слезами своими обливай ложе свое и смачивай постель твою, и смиряй себя перед Христом Господом, да изгладит Он грехи твои и тебя паки обновит, да подаст тебе помощь к совершению дел благих, и дарует в наследие царство Свое вечное. Ему буди хвала, честь, слава и поклонение, со всеблагим Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь

Святой Макарий Великий

Ведение истины есть причина спасения

Владыка и Создатель всяческих, человеколюбивый Бог, всегда дарует роду человеческому благие поводы для познания будущих благ, а мановением Своей доброты вкладывает стремление избрать удел лучшего преуспеяния в желающих этого, всегда увлекая к благу человека, созданного по образу Его. Ибо душе по природе присуще обладать стремлением к прекрасному, и она всегда старается желать лучшего, но левая сторона зла с помощью ужасного коварства взращивает в душах простецов мечтание о прекрасном для помрачения подлинно прекрасного.

Вследствие этого неизреченная любовь благодати Христовой научает нас чрез Богодухновенные Писания ведению истины словами пророка: Благости и наказанию, и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах (Пс.118:66). Стало быть, Бог желает изгнать из нас всякую причину зол, дабы мы смогли отстранить неведение — причину всех пороков и сущее в нас плотское и неразумное помышление, обманом возобладавшее над обетованием ведения, тогда, познав, что ведение Истины есть причина спасения, и водимые повсюду светом истинного знания, мы сможем отогнать от себя всякий порок.

Поскольку вы, дражайшие и возлюбленнейшие братия, не раз высказывали желание получить от нас ответы на свои вопросы и узнать: какой должна быть отшельническая жизнь; как удалившимся от плотских наслаждений и обмана века сего и собравшимся вместе для достижения этого следует жить по апостольскому образу, став священным союзом и сомкнутым строем братства, чтобы, свободно избрав такой образ жизни, всегда в благочестии сопребывать друг с другом; как должно проводить вместе время и какое иметь устроение добрых обычаев и нравов; какова цель пути, простирающегося к высшей добродетели, и какова воля Божия — благая, угодная и совершенная (Рим.12:2); каково борение и ристалище у желающих достичь совершенства и всегда поспешающих прийти в меру полного духовного возраста (Еф.4:13)?

Или, дабы сказать просто и не простирать своей речи до бесконечности, — поскольку вы спрашивали нас обо всем этом и о вытекающих из этого вещах, прося, чтобы мы письменно запечатлели их для постоянного памятования и душеполезного размышления, то мы выполняем вашу просьбу, стараясь изложить все, насколько это возможно, стройно и по порядку. Только прошу вас при чтении внимательно и постоянно исследовать написанное, чтобы вам, обретшим твердое знание добродетели, никогда не впасть бы в прегрешение. Ибо предложенное нами сочинение полезно лишь для тех, которые весьма тщательно рассматривают написанное.

Начать же должно со следующего: полностью доверяйте Божественному и священнейшему определению истинного и благочестивого учения и веры, поскольку оно право догматствует о едином поклоняемом Божестве, единосущии Троицы, единой воле, единой славе и едином поклонении одному Триипостасному Божеству, как благочестиво исповедовали мы благое исповедание пред лицом многих свидетелей во святом таинстве святого крещения. Поэтому мы, видя ваше стремление к благу и желание достигнуть высоты добродетели, не стали медлить и в краткое время составили памятку, беря за основу своих мыслей Богодухновенные Писания, а также приводя свидетельства их для полной удостоверенности в несомненности нашей веры, дабы никто не подумал, что мы говорим что-нибудь только от самих себя, или не заподозрил, что произносим мы надутое пустословие (2Пет.2:18).

Итак, все, посвящающие себя Богу и старающиеся представить тела свои в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения (Рим.12:1), пусть, прежде всего, постоянно имеют пред очами своими цель и сияние благочестия для того, чтобы, предаваясь всякому благому делу и ревностно упражняясь во всякой добродетели, пребывать им в вере по священным обетованиям Евангелий и остальных Писаний. Им следует твердо верить, что чрез благодать Христову и силу Божию нам возможно достичь полного избавления и очищения от страстей бесчестия, которые деятельно осуществляются в душе и теле. Ибо что невозможно нам, то возможно дарующему обетования Богу (Мф.19:26). Ведь греховные страсти возникли в душе и теле позже — чрез преступление заповеди первозданным человеком. Чтобы целиком и полностью удостоиться усыновления от Духа для освящения души и тела, следует веровать во всей полноте удостоверенности, согласно сказавшему: Потому что наше благовествование у вас было не в слове только, но и в силе, и во Святом Духе, и со многим удостоверением, как вы сами знаете (1Фес.1:5); и еще: И ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1Фес.5:23).

Задаток неизреченного благодеяния Духа мы, верующие, получили через святое и трижды блаженное призывание Святой Троицы в таинстве крещения для возрастания и преуспеяния в совершенном наследии Царства Небесного и для приумножения таланта (Мф.25:14—30; Лк.19:12—27), доверившись великому и чистому таинству. Ибо Божественный Дух Утешитель, данный апостолам, а через них — единственной и истинной Церкви Божией для служения Ей, различным и многообразным способом, соразмерным вере, сопребывает от часа крещения с каждым, кто приступает к этому таинству, побуждаемый подлинной верой. Ведь, как говорится в Евангелии, каждый получает свою мину, чтобы пустить ее в оборот, приумножить и преувеличить (Мф.25:14—30; Лк.19:12—27).

Подобно тому как рожденное в веке сем дитя не остается навсегда в младенческом состоянии, но ежедневно возрастает с необходимостью некой последовательности по неизреченным законам природы до тех пор, пока не станет совершенным мужем и не достигнет полноты умственных сил, таким же образом рожденный свыше от воды и Духа (Ин.3:3—5) не должен оставаться в младенческом состоянии духовного возраста, но ему следует, посредством многих усилий, трудов и терпения во время борения с духовным соперником, преуспеять и возрастать до тех пор, пока он не достигнет полноты духовного возмужания, согласно словам Апостола: Доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова; дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения, но истинною любовью все возращали в Того, Который есть глава Христос (Еф.4:13—15).

В другом месте Апостол еще говорит: Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим.12:2). Он говорит, что пришедшим в меру возраста и достигшим разумного совершенства духа следует поспешать к познанию совершенной воли Божией.

Однако, когда ребенок, в силу необходимой последовательности и закона природы, развивается от дня своего телесного рождения, достигая возмужалости, то это происходит по закону Промысла, действующего с необходимостью и управляющего телесным возмужанием, а не по избранию свободной воли. Относительно же горнего рождения от Духа Бог не определил такой последовательности, но Он установил, чтобы в духовном преуспеянии были труд, борение и ристалище, добровольно избираемые человеком и преодолеваемые им со многим терпением, согласно словам Господа: Подвизайтесь войти сквозь тесные врата (Лк.13:24); и еще: Употребляйте усилие, ибо употребляющие усилие восхищают Царство Небесное (Мф.11:12); а также: Претерпевший до конца спасется (Мф.10:22) и терпением вашим спасайте души ваши (Лк.21:19). И Апостол говорит: С терпением будем проходить предлежащее нам поприще (Евр.12:1); и: Так бегите, чтобы получить (1Кор.9:24); а также: Как служители Божии, в великом терпении (2Кор. 6:4) и так далее. Так управила Божия благодать, чтобы каждый приобретал себе духовное возрастание посредством собственной воли и хотения, а также путем труда и борения.

Поэтому насколько каждый христианин верует, насколько он подвизается и насколько он в телесном и душевном борении предает себя всякому благоугождению заповедям, настолько он стяжает причастие Духу для духовного возрастания и обновления ума (Рим.12:2), приобретая себе, по благодати и дару Божиему, спасение и, с помощью веры, любви и борения свободного произволения, усваивая себе преуспеяние и возрастание в меру совершенного духовного возраста. И это для того, чтобы стать ему, как по благодати, так и по праведности, наследником вечной жизни.

Ведь как невозможно усвоить возрастание преуспеяния посредством одной лишь Божией силы и благодати, без содействия и усердия самого человека, так невозможно и достичь совершенной воли Божией и прийти в полную меру свободы и чистоты лишь посредством собственной силы, усердия и настойчивости, без содействия и помощи Святого Духа. Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий. Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс.126:1); и еще: Не бо мечем своим наследиша землю, и мышца их не спасе их, хотя и ведут они брань мечами и мышцами, но десница Твоя, и мышца Твоя, и просвещение лица Твоего (Пс.43:4), — здесь говорится о силе Божией, содействующей их собственному борению. Одновременно пророк научает, что надеющимся обрести спасение верой и любовью и с помощью благодати следует отсекать превозношение немногими добродетелями и упование лишь на самих себя.

Что же есть эта воля Божия, достичь которой Апостол побуждает всех, призывая каждого усердно добиваться ее? Не является ли она блаженством тех, о которых Господь говорит: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф.5:8) и Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф.5:48)? Этими словами возвещается совершенное очищение от греха, полное избавление от страстей бесчестия и совершенное усвоение высшей добродетели, то есть очищение и освящение сердца чрез причастие совершенному Божиему Духу, происходящее в полноте удостоверенности, с верой и любовью души, жертвующей себя целиком Богу. Эту совершенную цель истины Дух являет через Давида, Он научает искать ее у Бога и веровать, что жаждущие ее провозглашаются сынами Света и становятся наследниками Жизни. Ведь Дух через Давида глаголет: Буди сердце мое непорочно во оправданиях Твоих, яко да не постыжуся (Пс.118:80). Словами этими указывается на то, что стыдом и позором покрываются те, которые не стяжали еще себе непорочное сердце, чистое от всякого пятна и грязи порока. И опять говорит: Тогда не постыжуся, внегда призрети ми на вся заповеди Твоя (Пс.118:6), — здесь Святой Дух научает тому, что следует исполнять все заповеди, удаляться от всякого прегрешения и обретать совершенное дерзновение к Богу (1Ин.3:21,22).

Еще пророк, молясь, указывает на ту же самую цель словами: Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей… И Духом владычным утверди мя (Пс.50:12—14). Он также вопрошает: Кто взыдет на гору Господню? Или кто станет на месте святем Его? (Пс.23:3), намекая на тех, которые удостоятся сего. И дает ответ: Неповинен рукама и чист сердцем (Пс.23:4). Поэтому мы, как это открывает Дух Своим действием, должны полностью отсечь от себя всякий грех, совершаемый делом, словом, мыслью или помыслом, и, ревностно молясь и уповая с верой, ежедневно поспешать к совершенной чистоте Божией.

Апостол, ясно научая, каковыми должны быть души, удалившиеся от брака и освободившиеся от уз мира сего, а также желающие подвизаться в девстве, говорит: Незамужняя заботится о Господнем, чтобы быть святою и телом и духом (1Кор.7:34). Апостол наказывает этой незамужней быть вне всяких прегрешений, как осуществляемых на деле, так и совершаемых в мысли, то есть явных и тайных грехов, поскольку возжелала она стать невестой Христовой, чтобы сочетаться браком с незапятнанным и чистым Небесным Царем. Ведь душе, жаждущей сочетаться с Ним, и желающей стать одним духом (1Кор.6:17) с Ним следует уподобиться Его безукоризненной и чистой красоте, согласно сказанному блаженным Иоанном: Всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя, так как Он чист (1Ин.3:3). И Апостол Павел также говорит: Будьте подражателями мне, как я Христу (1Кор.11:1).

Ибо не только от одних явных прегрешений, как-то: блуда, воровства, убийства, чревоугодия, злословия, лжи, пустословия, крика, смеха, шутовства, сребролюбия и корыстолюбия — следует очищать душу, отказавшуюся от плотского общения, удалившуюся от мира, подвизающуюся в девстве для сочетания браком с нетленным Женихом и обрученную с Ним, но еще более должно очищать ее от страстей и тайных грехов, насилующих душу, как-то: похоти, тщеславия, человекоугодия, лицемерия, властолюбия, коварства, злонравия, ненависти, неверия, зависти, превозношения, ревности, самодовольства, себялюбия, кичливости и прочих подобных им незримых страстей бесчестия. И Писание знает если, конечно, мы верим глаголам Духа об этих тайных грехах души, которые считаются равными и подобными грехам явным, поскольку и те и другие суть побеги от одного и того же корня. Ведь Писание гласит: Яко Господь разсыпа кости человекоугодников (Пс.52:6) и мужа кровей и льстива гнушается Господь (Пс.5:7), причисляя лесть и убийство к единому преступлению. Также: Глаголющими мир с ближними своими, злая же в сердцах своих, даждъ им, Господи, по делом их (Пс.27:3,4); и еще: Ибо в сердце беззаконие делаете на земли (Пс.57:3). И Господь, упрекая человекоугодников, говорит: Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди (Мф.23:5).

Поэтому Он повелевает: Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного (Мф.6:1); то есть Он говорит, что не должно быть желания искать своими добрыми нравами похвалы или славы от людей, но следует искать их только у Бога, от Которого и истинная и вечная слава, и вечное бесчестие. Поэтому и говорится: Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо (Лк.6:26), то есть, когда возникнет желание слышать от людей только хорошее и радоваться похвалам и восхвалениям, исходящим от них.

Однако разве возможно благотворящим не быть явными для всех? Ведь и Сам Господь говорит: Да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф.5:16). — На этот вопрос можно ответить так: Господь, говоря это, подразумевает, чтобы вы, свершая всякое благое деяние, подвизались бы во славу Божию, а не ради собственной славы, и чтобы искали вы не похвал недолговечных человеков и не радовались им, а принимали похвалу и славу от одного только Бога, как говорит блаженный Давид: О Тебе похвала моя (Пс.21:26) и О Господе похвалится душа моя (Пс.33:3). И Апостол заповедует все совершать во славу Божию, даже есть и пить: Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию (1Кор.10:31). А ищущих славы и похвалы от людей Господь объявляет неверующими, изрекая: Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете? (Ин.5:44).

А Апостол Иоанн сравнивает ненависть с убийством: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей (1Ин.3:15). Он сравнивает тайную ненависть к брату с убийством. Апостол Павел также, высказываясь о тех, которые предались постыдным страстям вследствие несмысленного и непослушного сердца своего (Рим.1:26 и 21), относит деяние их к худшему делу погибели, считая заодно тайные и явные грехи. Он говорит: И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти (Рим.1:28—32) и так далее.

Видишь, что Апостол не только явные грехи людей объявляет мерзостными, но с ними соперечисляет и скрытые страсти души, как-то: коварство, гордыню, вражду, злонравие, хвастовство, ненависть и несмысленность. Опять же Господь говорит: Что высоко у людей, то мерзость пред Богом (Лк.16:15) и всякий, возвышающий сам себя, унижен будет; а унижающий себя возвысится (Лк.14:11). Премудрость также глаголет: Нечист пред Богом всяк высокосердый (Притч.16:5). Мы можем выбрать из Священного Писания и много других подобных высказываний, направленных против страстей бесчестия, таящихся в душе.

Святой Дух знает, что скрытые греховные страсти являются наиболее мучительными для души и что они глубоко укоренены в ней; и Он через Давида научает нас относительно того, каким образом можно избавиться от них: От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего (Пс.18:13,14). Эти слова означают, что мы можем одолеть, с помощью силы Духа, сокрытые греховные страсти посредством многого моления, горячей веры и благого и совершенного устремления к Богу. Ибо как мы стараемся соблюсти, словно храм Божий, от явных грехов внешнего человека, то есть тело, по словам Апостола: Если кто разорит храм Божий, — здесь он говорит о теле, — того покарает Бог (1Кор.3:17), так мы должны, подвизаясь, стараться соблюсти и внутреннего человека, то есть душу, от всякого осквернения нечистыми помыслами, по сказанному: Всяцем хранением блюди твое сердце, словно невесту Христову, от сих бо исходища живота (Притч.4:23).

Этого мы должны достигнуть, всегда сражаясь с лукавыми помыслами и прекословя им — с помыслами тщеславия, ненависти, кичливости, коварства, похоти, неверия, зависти и любоначалия. Еще мы должны со всем тщанием испытывать самих себя, соблюдая ум несдружившимся с тайными страстями души и несозвучным с ними, а также предавая себя целиком всяческим благим деяниям; нам приходится совершать их с усилием, трудом и борением, потому что супротивник препятствует нам.

На единовидную правду жития намекает блаженный Моисей, образно показывая, что душа не должна повиноваться двум сознательным наклонностям — благой и злой, но что ей следует обращаться только к благу. Ведь нельзя нам взращивать два вида плодов: плоды худые и плоды полезные, наоборот, единовидно производя плоды полезные, мы обязаны полностью уклоняться от худого. Не трудись на ниве своей, впрягая в одно ярмо разнородных животных, например, вола и осла, но, впрягая однородных животных, обмолотишь урожай свой: этими словами нас увещевают трудиться на ниве сердца нашего, не сопрягая воедино порок и добродетель, но впрягая одну только добродетель. Не вплетай в шерстяное полотно лен, а в льняное полотно шерсть и не сажай на поле своем вместе два вида разных плодов и не повторяй этого на следующий год. Наконец, сказано: Не спаривай разнородных животных для производства потомства, но сочетай только животных одного вида.

Таким образом, посредством всех этих речений Священного Писания таинственно намекается на то, что нам не следует возделывать в самих себе и порок, и добродетель, но должно, через Божественное рождение, производить из самих себя единовидным образом одни только плоды добродетели. Душе не следует общаться и соединяться с двумя духами: духом мира сего и Духом Божиим, но ей заповедано Богом быть соединенной и прилепившейся только к Духу Божиему, поэтому душа должна плодоносить одни лишь священные всходы и плоды Духа. Нельзя также свое свободное произволение приводить в созвучие с двумя ликами — худшим и лучшим, — но, предаваясь одному только добру и полностью отстраняясь от зла, должно возделывать в душе единовидный плод добродетелей, согласно написанному: Сего ради ко всем заповедем Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех (Пс.118:128), и: Неправду возненавидех и омерзих, закон же Твой возлюбих (Пс.118:163). И это для того, чтобы Господь, видя борение души, по Своему человеколюбию сотворил бы в нас посредством силы Духа великое и всецелое исцеление от сокрытых страстей, защитив нас от духовных врагов наших.

И Сам Господь, рассказывая о вдове, которая одолевалась соперником и пришла искать защиты к начальнику неправедному, а затем обрела, вследствие неотступности своего ожидания, эту защиту, научает нас относительно того, что не следует унывать в молениях. Сказал также им притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать (Лк.18:1) и последующее. Господь в притче намекает на то, что не следует падать духом и ослаблять напряженного ожидания молитвы. После этого Он изрекает: Видите, что говорит судья неправедный? Насколько же более Отец ваш Небесный защитит вопиющих к Нему день и ночь. Сказываю вам, что подаст им защиту вскоре (Лк.18:6—8).

А как боролся за учеников Апостол и как старался он, внутренне молясь за них, чтобы пришли они в меру духовного возрастания! Одновременно он являет высшую цель христианства для всех, желающих безболезненно и с любовью к истине устремляться к этой цели, и делает общеизвестным апостольское мерило новой твари для усердствующих в духовном преуспеянии, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе, для чего я и тружусь (Кол.1:28,29). Еще он молится об удостоившихся быть запечатленными через крещение печатью обетованного Духа, желая, чтобы они возрастали в духовном преуспеянии, и говорит: Посему и я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым, непрестанно благодарю за вас Бога, вспоминая о вас в молитвах моих, чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих (Еф.1:15—19).

Этими словами Апостол точно обозначает способ причастия Духу, совершающегося в полноте удостоверенности. И далее он говорит: По действию силы Его, которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых (Еф.1:19,20); подразумевается: «по действию Духа», дабы и мы восприняли полноту удостоверенности. И еще чуть далее в том же Послании, желая, чтобы ученики достигли некоей более высокой меры возрастания и преуспеяния в духовном совершенствовании, Апостол молится о них и говорит: Для сего преклоняю колена мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле, да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта, и долгота, и глубина, и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею (Еф.3:14—19).

А в другом Послании Апостол, научая относительно того же, являя ученикам преизобилие духовного богатства и побуждая их поспешать к достижению совершенной меры, говорит: Ревнуйте о дарах духовных, и я покажу вам путь еще превосходнейший. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви: то нет мне в том никакой пользы. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею: то я ничто (1Кор.12:31—13:3). Показывая же плоды любви и то, как обретшие ее полностью избавляются от порочных страстей, Апостол изрекает: Любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, все переносит, всему верит, всего надеется (1Кор.13:4—7).

И еще он говорит, что любовь никогда не перестает (1Кор.13:8). Последние слова означают, что обладающие вышеназванными духовными дарами, но не избавившиеся еще, посредством преизобильной и деятельной любви Духа, от страстей подвергаются еще опасности, пребывают в борении и страхе, поскольку ведут брань с духами лукавства, хотя и стяжали уже духовные дары. Им, желающим шествовать по благодатному пути, то есть по пути христианства, Апостол показывает великую меру духовного возрастания, которая не подвергается уже опасности нравственного падения и гибели от нечистой страсти. Поэтому языки ангельские и человеческие, дар пророчества, вера, всякое познание и дары исцелений — ничто по сравнению с наивысшей добродетелью, то есть по сравнению с полнотой и совершенством любви, хотя и эти дары суть действия того же Духа.

Однако если кто-нибудь удостоился таких даров, то для того, чтобы он, вследствие нового действия благодати, не счел себя достигшим совершенства и ни в чем не нуждающимся, отказавшись от бесстрастия, соответствующего мере совершенных, и оставшись преисполненным лишь меньшими дарами, — для этого Апостол показывает цель совершенства, дабы каждый постоянно осознавал себя нищим пред столь великим богатством; чтобы он непоколебимо подвизался в добром борении и так пробегал духовное ристалище, чтобы получить награду, по сказанному: Так бегите, чтобы получить (1Кор.9:24).

Итак, ты видишь, как Апостол путем многих увещаний делает явным для всех предел, цель и правило благочестия и совершенства, молясь за своих учеников, чтобы они поспешали к этой цели. В другом Послании он, показывая верным и любящим Господа то обновление и изменение, которые произошли во Христе, говорит: Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь. Тем, которые поступают по сему правилу, мир им и милость, и Израилю Божию (Гал. 6:15—16). И еще: Если кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло (2Кор.5:17). Одним выражением — «новая тварь» — он установил и сделал явным для нас Апостольское правило. И что есть эта новая тварь, как не то, о чем Апостол в другом месте говорит: Чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна (Еф.5:27).

Апостол научает, что новая тварь во Христе есть совершенная чистота от срама, полное избавление от страстей, а также полнота неизреченного и таинственного общения с Божественной Силой Духа, осуществляемого благодаря освящению в сердцах святых, удостоившихся посредством добродетелей нового, превышающего естество и духовного вкушения благодати. Эту же цель Апостол поставляет перед верующими, говоря: Очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом (1Кор.5:7) и станем праздновать не со старою закваскою… но с опресноками чистоты и истины (1Кор.5:8).

Поскольку же наши противостояние и брань против начальств, против властей и против духов злобы (Еф.6:12) недостаточно сильны, постольку Апостол увещевает нас принять всеоружие Божие, говоря, чтобы мы облеклись «в броню праведности, обули ноги в готовность благовествоватъ мир», препоясали «чресла истиною», а паче всего взяли щит веры, которым можем угасить все раскаленные стрелы лукавого (Еф.6:14—16); «стрелы лукавого» же суть действия нечистых страстей. И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие (Еф.6:17). Апостол показывает, что с помощью этих перечисленных видов духовного оружия мы можем противостоять опасным козням диавольским (Еф.6:11), имея силу, превышающую наше естество.

Способ же, которым мы можем стяжать все это, Апостол обозначил словами: Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом; и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением (Еф.6:18). Поэтому и сам он молится о всех, говоря: Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами (2Кор.13:13). И еще: Ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1Фес.5:23). Вот, многими способами Апостол ясно указывает на прямой путь правды и высшую цель христианства, всех увещевая и желая, чтобы все поспешали к ним. И все подлинные правдолюбцы устремляют взор свой к этой цели, всячески подвизаясь зрелой верой и надеждой; молясь в мирном и добродетельном устроении души, они жаждут достичь ее. Подвизающиеся таковым образом смогут, избавившись от всякого зла, чисто, совершенно и безукоризненно исполнить и великие заповеди, на которых утверждаются закон и пророки: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостью твоею и возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф.22:37—40; Мк.12:28—34; Лк.10:25—37).

Если нам пришло на ум продолжить дальше рассуждение о цели благочестия, как то передают нам Господь, апостолы и все Богодухновенные Писания, представляя эту цель с помощью многочисленных свидетельств, то думается, что такое намерение весьма уместно и полезно для того, чтобы мы неоспоримо и несомненно удостоверились, в чем состоит надежда призвания (Еф.1:18) нашего, какова цель его и какое ристалище ожидает нас. Особенно это касается принявших монашескую жизнь, удалившихся от мирских уз и плотского общения, избрав девство в Господе, дабы каждый и каждая из них, тщательно поразмыслив над тем, почему они были призваны и каковой меры должны достичь, удержали бы себя от всякой гордыни, порождаемой любым успехом в духовном преуспеянии.

Вследствие преизобилия совершенной меры призвания и неисследимого богатства любви Христовой (Еф.3:8), они должны считать себя за ничто, ревностно и всяческим способом, со всей силой и усердием предавая себя всегда благу, отвергаясь, по изречению Господа, вместе со всем, что принадлежит веку сему, и собственной души, ежедневно с радостью и веселием беря крест свой и следуя за Ним (Лк.9:23; 14:26). Ведь образцом и примером они имеют Самого Господа, ставшего для нас Путем и Целью, согласно сказанному: Будьте подражателями мне, как я Христу (1Кор.11:1); и еще: С терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия (Евр. 12:1,2).

Нельзя нам, удовлетворяясь и успокаиваясь некоторыми дарами Духа, преуспев в каких-либо духовных рассуждениях и считая себя достигшими совершенства, быть прельщенными коварством зла, вверженными в самомнение своей ложной праведностью и оставаться вдали от великих преуспеяний духа. Наоборот, как истинные правдолюбцы, будем до конца приумножать ежедневно свой труд, скорбь, борение и подвиг, всегда забывая заднее и простираясь вперед (Флп.3:13), алкая и жаждая правды (Мф.5:6) по увещанию Господа и имея сокрушенное сердце (Пс.50:19), как не достигшие еще призвания, к которому мы призваны, не постигнувшие совершенной меры христианства и не обретшие еще зрелости в совершенной любви Христовой.

Ибо подлинно жаждущие достичь предлежащей, наперед известной и наивысшей цели жизни всегда уязвляются любовью к этому невыразимому призванию совершенства, вплоть до последнего дыхания, никогда не удовлетворяясь каким-либо из меньших благ или какой-либо меньшей правдой; не насыщаются они подвигами постов, бдений и милостыни и причастием даров Духа. Наоборот, предавая себя целиком всякому благу, добру и всякой добродетели, пребывая всегда нуждающимися относительно добродетели, они никогда не считают себя преисполненными закона Премудрости. Будучи в чести у Бога, они считают себя недостойными; достигнув духовного преуспеяния, полагают себя новоначальными; будучи великими, презирают и считают себя ничтожными.

Святитель Василий Великий

Удаление от мира состоит не в том, чтоб телом быть вне мира, но чтобы душою оторваться от пристрастия к телу, не иметь у себя ни города, ни дома, ни собственности, ни товарищества, быть нестяжательным, не беспокоящимся о средствах жизни, беззаботным, избегающим всякого сношения с людьми, не знающим человеческих правил, готовым принимать напечатлеваемое в сердце Божественным учением.

Преподобный Исаак Сирин

Об удалении от мира и от всего смущающего ум

Нужно ли говорить, что о подвижниках, чуждых для мира, и об отшельниках? Они пустыню соделали градом, обратили в селение и обитель Ангелов. К ним, по благоустройству жития их, всегда приходили Ангелы и как ратники единого Владыки, по временам соратовали они друг другу. Они все дни жизни своей любили пустыню, и из любви к Богу имели жилища свои в горах, вертепах и пропастях земных.

И как они, оставив земное, возлюбили небесное и соделались подражателями Ангелов, то и самые святые Ангелы по справедливости не скрывали за это от них зрака своего и исполняли всякое желание их, по временам же являлись им, научая, как надлежит им жить, а иногда объясняли то, в чем недоумевали они, а иногда сами святые вопрошали их, о чем надлежало; иногда Ангелы наставляли на путь тех из них, которые заблуждались; иногда избавляли тех, которые впадали в искушения; иногда, при внезапной беде и угрожающей опасности, исхищали их от этого, спасая, например, от змия, или от камня, или от куска дерева, или от вержения камня; иногда, если враг явно нападал на святых, являлись видимым образом, и говорили, что посланы на помощь к ним, и придавали им смелость, отважность и отраду, а в иное время совершали чрез них исцеления, иногда же исцеляли самих святых, подвергшихся каким-либо страданиям; иногда телам их, изнемогшим от неядения, прикосновением руки или словами сообщали сверхъестественную силу и укрепляли их; иногда же приносили им пищу, хлеб и даже овощи или какие-либо другие с хлебом вкушаемые снеди и некоторым из них объявляли время, а иным — и образ их преставления.

И должно ли перечислять многое, чем доказывается любовь к нам святых Ангелов и все возможное попечение их о праведных? Они промышляют о нас, как старшие братья о младших. Сказано же сие, чтобы всякий мог дознать, что близ Господь всем призывающим Его во истине (Пс.144:18), и видеть, каково промышление Его о тех, которые посвятили себя на благоугождение Ему и от всего сердца Ему последуют.

Никто не может приблизиться к Богу, если не удалится от мира. Удалением же называю не переселение из тела, но устранение от мирских дел. В том и добродетель, чтобы человек не занимал ума своего миром. Сердце не может пребывать в тишине и быть без мечтаний, пока на человека действуют чувства; телесные страсти не приходят в бездействие и лукавые помыслы не оскудевают без пустыни. Пока душа не придет в упоение верою в Бога приятием в себя силы ее ощущения, дотоле не уврачует немощи чувств, не возможет с силою попрать видимого вещества, которое служит преградою внутреннему, и не ощутит в себе свободы, и разумное порождение, и плод того и другого — спасение от сетей. Без первого (удаление от мира) не бывает второго (упоение верой в Бога), а где второе правошественно, там третья (свобода) связуется как бы уздою.

Блажен, кто удалился от мира и от тьмы его и внимает себе единому. Ибо прозорливость и рассудительность не могут действовать в том или услуживать тому, кто проводит жизнь в делах суетных. Да и как возмущаемая его рассудительность в состоянии будет различать, что должно?

Великую честь оказал Бог людям двояким обучением, каким одарил их, и повсюду отверз им затворенную дверь для вшествия в спасительное познание. Желателен ли тебе верный свидетель сказанного? Будь сам в себе, и не погибнешь. А если хочешь узнать это и отвне, то имеешь иного учителя и свидетеля, который безошибочно выведет тебя на путь истины.

Ум смущенный не может избежать забвения. И премудрость не отверзает таковому двери своей. Кто с точным ведением возмог постигнуть, к какому равенству ведет общий всех конец, тот для отречения от житейского не имеет нужды в ином учителе.

Кто не удаляется добровольно от причин страстей, тот невольно увлекается в грех. Причины же греха суть следующие: вино, женщины, богатство, телесное здравие, впрочем, не потому, что это суть грехи по самому естеству, но потому, что природа удобно склоняется сим в греховные страсти и поэтому человек должен тщательно остерегаться сего. Если всегда будешь памятовать немощь свою, то не преступишь предела осторожности.

Людям гнусна нищета, а Богу гораздо более гнусны душа высокосердая и ум парящий. У людей почтенно богатство, а у Бога досточестна душа смиренная.

Если веруешь, что Бог промышляет о тебе, к чему тебе беспокоиться и заботиться о временном и о потребном для плоти твоей? А если не веруешь, что Бог промышляет, и потому, кроме Его, сам заботишься о потребном для тебя, то ты самый жалкий из всех людей. Для чего и живешь или будешь жить? Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс.54:23). И не убоишися страха нашедшаго (Притч.3:25).

Кто однажды навсегда посвятил себя Богу, тот проводит жизнь в упокоении ума. Без нестяжательности душа не может освободиться от мятежа помыслов и, не приведя в безмолвие чувств, не ощутит мира в мысли. Не входя в искушения, никто не приобретет духовной мудрости. Без прилежного чтения не узнает тонкости помыслов. Без тишины помыслов ум не подвигнется в сокровенные таинства. Без упования по вере душа не может отважиться смело на искушения. Не испытав явственного покровительства Божия, сердце не в состоянии надеяться на Бога. Если душа не вкусит с ведением страданий Христовых, то не будет иметь общения со Христом.

Когда возлюбим бегство от мира и удаление от людей мирских, тогда ничто не отделяет нас столько от мира, не умерщвляет в нас страстей, не возбуждает и не оживотворяет нас для духовного, как плач и сердечное с рассуждением болезнование. Ибо лицо скромного подражает смирению Любимого. Но также ничто не делает нас столько сообщниками мира, и живущих в мире, и тех, которые в мире преданы пьянству и непотребству, и не удаляет нас столько от сокровищ премудрости и познания таин Божиих, как смехотворство и при вольности в обращении парение мыслей. И это есть дело блудного демона.

Подлинно упорна, трудна и неудобна борьба, предстоящая нам в делах житейских. Сколько бы ни мог человек соделаться непобедимым и крепким, как скоро приближается к нему то, что служит причиною приражения браней и подвигов, не оставляет его страх и угрожает ему скорым падением, даже более, нежели при явной брани с диаволом. Поэтому, пока человек не удаляется от того, чего боится сердце его, врагу всегда есть удобство напасть на него. И если немного задремлет он, враг легко погубит его. Ибо когда душа связана вредными сношениями с миром, самые сношения сии делаются для него острыми рожнами, и как скоро встречает их, как бы естественным образом уступает над собою победу.

И потому древние отцы наши, проходившие сими стезями, зная, что ум наш не во всякое время возможет и в состоянии будет неуклонно стоять на одном месте и блюсти стражбу свою, в иное же время не может и усмотреть того, что вредит ему, премудро рассуждали и, как в оружие, облекались в нестяжательность, которая, как написано, свободна от многих борений (чтобы таким образом своею скудостию человек мог избавиться от многих грехопадений), и уходили в пустыню, где нет житейских занятий, служащих причиною страстей, чтобы, когда случится им изнемочь, не встречать причин к падениям, разумею же раздражение, пожелание, злопамятность, славу, но чтобы все это и прочее соделала легким пустыня. Ибо ею укрепляли и ограждали они себя, как непреоборимым столпом. И тогда каждый из них мог совершать подвиг свой в безмолвии, где чувства не находили себе помощи, для содействия нашему противоборнику, в встрече с чем-либо вредным.

Отрешение от вещества бытием своим предваряет союз с Богом, хотя нередко, по Домостроительству благодати, в иных оказывается последний предшествующим первому, потому что любовью покрывается любовь. Чин, обычный Домостроительству, иной с чином, общим для людей. Но ты сохраняй общий чин. Если предваряет в тебе благодать, это — ее дело. А если не предваряет, то путем всех людей, каким шествовали они друг за другом, восходи и ты на высоту духовного столпа.

Умерщвление себя для мира состоит не только в удалении человека от общения в собеседовании с тем, что есть в мире, но и в том, чтобы в беседе ума своего не вожделевал мирских благ.

Если не устрашит сердца страх геенны, и любовь не приведет к желанию блаженств, то не возбудится в сердце ненависти к миру сему.

Надежду и страх Божий утверждают в уме удаление от людей и непрестанная молитва.

Без удаления от мира никто не может приблизиться к Богу.

Удалением же называю я не переселение телом, но устранение от мирских дел. Добродетель удаления от мира состоит в том, чтобы не занимать ума своего миром.

Помни исходящий во след Бога во всякое время подвига своего начало и первую ревность при вступлении на путь сей и те пламенеющие помыслы, с какими исшел ты в первый раз из дома своего и стал в воинские ряды.

Когда на одну сторону положишь все дела жития сего (иноческого), а на другую молчание, то найдешь, что оно перетягивает на весах. Молчание есть тайна будущего века, а слова суть орудия этого мира.

Пос­ла­ние к мар Ишо-зе­ка… о не­кото­рых осо­бен­ностях жиз­ни в без­молвии

Пи­шу я это из го­рячей люб­ви мо­ей к те­бе, ко­торая та­кова, что да­же по но­чам бе­седую я с то­бою во сне. Ибо лю­бовь пос­то­ян­но пе­рес­ту­па­ет пре­дел: это то, что сам ты то­же же­лал об­рести. На­чало всей на­шей жиз­ни в Бо­ге, брат мой, зак­лю­ча­ет­ся в том, что­бы в ве­ре тво­ей ты был здрав, ког­да дви­жешь­ся по пу­ти под­вижни­чес­тва тво­его, да­бы бла­года­ря это­му вку­сил ты всю сла­дость, ко­торую вмес­тил Дух в свя­тые Пи­сания. Не о том, как ис­по­веду­ешь ты Бо­га, го­ворю я, ибо из­лишне упо­минать об этом тем, кто ос­та­вил мир и пос­ле­довал за Бо­гом. Но будь тверд в на­деж­де тво­ей с не­сом­ненной ве­рой во все те бла­га, ко­торые встре­ча­ют­ся на этом пу­ти и ко­торые в свя­тых Пи­сани­ях пе­реда­ны нам: их дос­тигли и дос­ти­га­ют под­вижни­ки.

Ког­да слы­шишь ты сви­детель­ства От­цов о сла­ве от­шель­ни­чес­кой жиз­ни, ис­полнен­ной тайн, в пи­сани­ях их Дух Свя­той как по­буж­де­ние, они бы­ли пер­вы­ми, не от­ча­ивай­ся, ког­да, ибо ты дос­тигнешь раз­ли­чения этих ве­щей уже с то­бой, хо­тя Дух дал те­бе предвку­шение их не­кото­рое вре­мя на­зад. Они — твои, но по­ка еще не вре­мя: зна­ет Гос­подь вре­мя, ког­да сле­ду­ет да­ровать их те­бе, ибо для те­бя и для по­доб­ных те­бе уго­това­ны Им эти бла­га. Ли­бо здесь, ли­бо там, но, во вся­ком случае, они — твои, ес­ли толь­ко пре­быва­ешь ты в мо­нас­ты­ре, в со­от­ветс­твии с во­лей Вен­ча­юще­го те­бя. Он то­же же­ла­ет да­ровать их те­бе, но ты еще не спо­собен при­нять их так, как хо­телось бы те­бе, по­ка, ког­да при­дет вре­мя их, Сам Гос­подь не вос­пла­менит в те­бе поз­на­ние их без прось­бы с тво­ей сто­роны. Бе­регись, что­бы не стать те­бе не­веру­ющим, ког­да ищешь ты, но не на­ходишь их вбли­зи, что­бы от это­го не ро­дилось в те­бе неч­то, че­го ты сов­сем не ищешь и о чем не зна­ешь. Ибо не­верие вле­чет за со­бой на­каза­ние. Не го­вори: «Мно­го вре­мени я тру­дил­ся и ни­чего не об­рел», или: «Дей­стви­тель­ность не со­от­ветс­тву­ет гром­ким сло­вам». Бе­регись этой мыс­ли, ибо на­каза­ние сле­ду­ет сра­зу же за не­вери­ем: сер­дце, ко­торое не ве­ру­ет, осуж­де­но.

Что есть на­каза­ние? То, что­бы от это­го впал ты в от­ча­яние из-за бо­го­ос­тавлен­ности, ро­див­шей­ся от не­верия тво­его. От­ча­яние же пре­даст те­бя в ру­ки уны­ния, а уны­ние пе­редаст те­бя рас­слаб­леннос­ти, пос­леднее же уве­дет те­бя от на­деж­ды тво­ей. Из то­го, что мо­жет слу­чить­ся с то­бой, нет ни­чего ху­же. Знай, брат мой, воз­люблен­ный друг ду­ши мо­ей, что без­молвие и вся­кое су­щес­тву­ющее под­вижни­чес­тво в со­от­ветс­твии с вре­менем и пос­то­янс­твом в них при­носят пло­ды свои. «Без­молвие и по­кой кел­лии со­от­ветс­тву­ют пос­то­янс­тву и бди­тель­нос­ти», сог­ласно не­ко­ему свя­тому Стар­цу. Ес­ли ли­шен ты пос­то­янс­тва и рав­но­мер­ности в слу­жении сво­ем, не ожи­дай ис­тинно­го уте­шения, ко­торое при­ходит от них. Не уко­ренен ты да­же в обыч­ном ис­полне­нии их, ко­торым свой­ствен­но утом­ле­ние их. И пос­коль­ку ты пос­то­ян­но толь­ко на­чина­ешь, а так­же по при­чине боль­шо­го рас­сто­яния меж­ду то­бой и те­ми бла­гами, ко­торых ты ожи­да­ешь, ока­зыва­ешь­ся ты не пре­ус­певшим ни в чем: еще преж­де, чем это слу­жение на­чало при­носить пло­ды, ты ото­шел от не­го. Вся­кий об­раз жиз­ни, в ко­тором нет пос­то­янс­тва и ко­торый крат­ковре­менен, ока­жет­ся так­же бес­плод­ным. Го­воря так, я не хо­чу сму­тить те­бя, но по­казы­ваю я те­бе цель и путь.

Возь­ми се­бе в при­мер по­сажен­ное де­рево, за ко­торым уха­жива­ет не­муд­рый че­ловек: ког­да рас­пуска­ет оно пер­вые листья свои и по­яв­ля­ют­ся на нем све­жие поч­ки, не по­лива­ет он его ре­гуляр­но, и увя­да­ет и ис­сы­ха­ет то де­рево. И сно­ва дол­гое вре­мя про­ходит, по­ка си­ла во­ды не пов­ли­яет на не­го и не на­пита­ет­ся оно си­лой из поч­вы и не ожи­вет. А мо­жет быть, че­ловек тот час­то пе­реса­жива­ет его с од­но­го мес­та на дру­гое и ре­гуляр­но пов­режда­ет ко­рень его, пос­то­ян­но уда­ряя по не­му чем-ни­будь. И при всем том он удивляется, что не при­носит оно нам пло­дов. Точ­но то же са­мое про­ис­хо­дит с че­лове­ком не­обу­чен­ным: не ис­хо­дя из об­ра­за жиз­ни сво­его су­дит он де­ла свои, но то, что счи­та­ет он под­хо­дящим для се­бя, про­сит у Бо­га, как буд­то не име­ет он то­го, что зас­лу­жива­ет. Я ос­тавляю в сто­роне тай­ны ра­зума, на ос­но­ве ко­торых Бог на­мере­ва­ет­ся су­дить де­ла че­лове­чес­кие, но да­же эти внеш­ние сто­роны под­вижни­чес­тва спро­сит Он с нас — соб­лю­да­ем ли мы хо­тя бы внеш­ний по­рядок под­вижни­чес­тва, со­от­ветс­твен­но чи­ну его. Ког­да не хва­та­ет че­лове­ку че­го-ли­бо из то­го, что не­об­хо­димо для об­ра­за жиз­ни его, не мо­жет он спо­кой­но со­вер­шить те­чение свое и по­лучить ве­нец свой, ибо во вре­мя увен­ча­ния эта са­мая нех­ватка по­колеб­лет и сму­тит око ду­ши его. Но спра­вед­ли­во, что­бы всем не­об­хо­димым был снаб­жен об­раз жиз­ни его, от­но­сит­ся ли то к те­лу, или к ду­ше.

Как кор­мчий, ес­ли ли­шен од­ной час­ти ко­рабель­но­го сна­ряже­ния, не мо­жет вый­ти в мо­ре да­же не­надол­го, по­ка не при­об­ре­тет пол­ностью снас­ти и не по­мес­тит их все на сво­ем ко­раб­ле, точ­но так же про­ис­хо­дит с тем, кто идет по пу­ти оди­ночес­тва и же­ла­ет нас­ла­дить­ся пло­дами его и об­рести на­деж­ду на Бо­га в ду­ше сво­ей, ес­ли не хва­та­ет ему хо­тя бы са­мой ма­лой час­ти из то­го, что не­об­хо­димо в пу­тешес­твии: эта са­мая ма­лость, ко­торой нет, де­ла­ет бес­по­лез­ным все ос­таль­ное в ту ми­нуту, ког­да на­до вос­поль­зо­вать­ся ею. Ибо этот об­раз жиз­ни преж­де все­го тре­бу­ет вре­мени и пос­то­янс­тва в нем. Ибо ес­ли не­воз­можно для че­лове­ка на­учить­ся мир­ским ис­кусс­твам, по­ка не про­ведет он дол­гое вре­мя, пос­то­ян­но уп­ражня­ясь в них, и толь­ко тог­да ра­зум его пос­ти­га­ет смысл и спо­соб ис­полне­ния то­го ис­кусс­тва, ко­торое на­мере­ва­ет­ся он изу­чить, нас­коль­ко бо­лее от­но­сит­ся это к нам. И ес­ли ви­димое оча­ми ис­кусс­тво тре­бу­ет та­кого вре­мени и пос­то­ян­но­го уп­ражне­ния, нас­коль­ко бо­лее тре­бу­ет это­го ду­хов­ное ис­кусс­тво, ко­торо­го око не ви­дит. И не­из­вес­тно, у ко­го мож­но на­учить­ся это­му, и тре­бу­ет это ве­ликой чис­то­ты, и учи­тель это­му — Дух, и ис­кусс­тво это сок­ро­вен­но, а на­нося­щие ему вред бес­плот­ны. Тре­бу­ет оно дол­го­го вре­мени и пос­то­янс­тва в де­лании.

Так­же и те­ло все вре­мя дей­ству­ет об­манчи­во про­тив обу­ча­юще­гося это­му ис­кусс­тву: и пре­пятс­твия, ко­торые оно соз­да­ет, мно­ги и не­ис­числи­мы. По­это­му, о че­ловек, преж­де всего, вре­мени тре­бу­ет та­кой об­раз жиз­ни и пос­то­янс­тва в нем, а так­же усер­дия, ибо на этом пу­ти че­ловек усердству­ет в тру­дах, пре­тер­пе­вая оди­ночес­тво и скор­би его. Ибо это са­мое тя­желое и труд­ное в под­вижни­чес­тве, по при­чине мно­жес­тва бо­рений, про­ис­хо­дящих из-за уда­ления от всех. По­это­му сле­ду­ет ему не ос­тавлять вско­ре то, что он на­чал, но усердство­вать в этом, — слов­но рож­да­ющая в му­ках сво­их, — по­ка не за­вер­шит он это.

Тре­бу­ет­ся от не­го так­же рав­но­мер­ность под­вижни­чес­тва, да­бы во вся­ком ро­де тру­дов рав­но­мер­но бы­ло под­вижни­чес­тво его: не дол­жен он быть бо­гат толь­ко в од­ном или двух тру­дах, ко­торые нра­вят­ся ему со­от­ветс­твен­но же­ланию во­ли его, и не толь­ко в них тру­дить­ся, бу­дучи ли­шен­ным дру­гих, ко­торые бо­лее не­об­хо­димы. Но рав­но­мер­ным дол­жно быть под­вижни­чес­тво его во всех сос­тавных час­тях сво­их бла­года­ря ис­полне­нию всех тру­дов доб­ро­дете­ли. Чте­нию дол­жна со­от­ветс­тво­вать служ­ба, и служ­бе — пок­ло­ны, и пок­ло­нам — пост, и пос­ту — ноч­ные бде­ния, а с ни­ми — сок­ро­вен­ное слу­жение ра­зума, что­бы, ког­да те­ло тру­дит­ся, сер­дце не бы­ло рас­слаб­ленным и ос­тавлен­ным. Но си­ла ра­зуме­ния, ко­торая в нем, зна­ет, что на­ходит­ся внут­ри ви­димо­го ес­тес­тва, ибо все тру­ды, ко­торые тре­бу­ют­ся для поль­зы его, со­вер­ша­ет ви­димое те­ло. Ког­да ви­дят де­моны че­лове­ка, ко­торый бла­года­ря рав­но­мер­ности слу­жения и уме­рен­ности тру­дов сво­их дви­жет­ся во све­те ума сво­его, тог­да пос­редс­твом не­рав­но­мер­ности бо­рют­ся они с ним, что­бы он или умень­шил или уве­личил один из этих тру­дов: ибо и то и дру­гое оди­нако­во вред­но.

Ибо тип те­лос­ло­жения вли­яет на из­ме­нение под­вижни­чес­тва: ког­да в од­ной из час­тей есть не­рав­но­мер­ность, тот­час про­из­во­дит она смя­тение в те­ле, от­че­го про­ис­хо­дят и бо­лез­ни. Точ­но так же с эти­ми тру­дами под­вижни­чес­тва: ког­да до­бав­ля­ет­ся од­на из тех ве­щей, ко­торые спо­собс­тву­ют вос­ста­нов­ле­нию здо­ровья ду­ши, про­ис­хо­дит то же са­мое, что и при от­ня­тии од­ной из ве­щей. Ибо, как из-за уве­личе­ния, так и из-за умень­ше­ния по­яв­ля­ет­ся ть­ма в ду­ше. Ведь де­моны весь­ма бо­ят­ся рав­но­мер­ности, а по­тому, ес­ли не мо­гут они вос­пре­пятс­тво­вать рев­ности его под раз­ны­ми пред­ло­гами и ос­та­новить неп­ре­рыв­ное прод­ви­жение его или ос­квер­нить под­вижни­чес­тво его, они бо­рют­ся с ним пос­редс­твом его собс­твен­ной го­ряч­ности, наг­ру­жая его чрез­мерны­ми под­ви­гами, да­бы упал он под их тя­жестью. Муд­рый же че­ловек бу­дет оди­нако­во из­бе­гать как ле­нос­ти, так и уве­личе­ния наг­рузки. Все, что про­ис­хо­дит уме­рен­но, де­ла­ет­ся по по­ряд­ку. Ког­да же вы­ходит кто-ли­бо за этот пре­дел, по­яв­ля­ет­ся сму­щение, а ког­да сму­щен че­ловек, не зна­ет он, что де­ла­ет.

Не­об­хо­димо ему так­же вся­чес­ки пре­зирать те­ло, да­бы обы­чая дер­жался он во всех де­лах сво­их, да­бы не тре­бовал он во всем стро­гого по­ряд­ка, во всех де­талях. Но дол­жен он при­об­рести през­ре­ние ко всем здеш­ним по­ряд­кам, ис­полняя толь­ко то, что не­об­хо­димо. Ибо не смо­жет он уп­равлять все­ми де­лами сво­ими, ес­ли пре­дас­тся это­му. И ши­рота сер­дца так­же не­об­хо­дима, да­бы не ли­шал­ся он на­деж­ды в тех враж­дебных пе­реме­нах, ко­торые слу­ча­ют­ся с ним ра­ди ис­пы­тания его и ра­ди воз­раста­ния поз­на­ния его. Ибо не­об­хо­димо. Ибо не смо­жет он уп­равлять все­ми де­лами сво­ими, ес­ли пре­дас­тся это­му. И ши­рота сер­дца так­же не­об­хо­дима, да­бы не ли­шал­ся он на­деж­ды в тех враж­дебных пе­реме­нах, ко­торые слу­ча­ют­ся с ним ра­ди ис­пы­тания его и ра­ди воз­раста­ния поз­на­ния его. Ибо не­об­хо­димо, что­бы он умуд­рился в том, что пра­виль­но и что неп­ра­виль­но, как хо­рошо ска­зал Па­вел: да бу­дет со­вер­ше­нен Бо­жий че­ловек, ко вся­кому доб­ро­му де­лу при­готов­лен, что дос­ти­га­ет­ся уп­ражне­ни­ем и упорс­твом.

Итак, пе­рено­си стра­дания, как доб­рый во­ин И­ису­са Хрис­та. Нет ни­кого, кто вы­иг­рал бы бит­ву без муд­рости, и ник­то не при­об­ре­та­ет муд­рость без борь­бы, сог­ласно Еваг­рию: «Нас­коль­ко пре­ус­пе­ва­ет ду­ша в доб­ро­дете­ли, нас­толь­ко же силь­ные вра­ги встре­ча­ют ее». И ли­шена доб­ро­дете­ли та ду­ша, у ко­торой нет борь­бы. Ибо доб­ро­детель по­лучи­ла имя свое от то­го, что, бла­года­ря раз­личным ис­ку­шени­ям, че­рез ко­торые она прош­ла, прос­ла­вилась она и удос­то­илась вен­ца. Мно­гое дол­го­тер­пе­ние так­же тре­бу­ет­ся, что­бы не сде­лал­ся он ма­лодуш­ным в ожи­дании сво­ем: ес­ли ожи­да­ет он, но не по­луча­ет сра­зу, или ес­ли про­сит, но не да­ет­ся ему так, как он это ожи­да­ет, или ес­ли очень дол­го ждет он от­ве­та на прось­бу свою, не дол­жен он сом­не­вать­ся в на­деж­де сво­ей или ста­новить­ся обе­зумев­шим, уны­лым и бо­лез­ненным в со­вес­ти сво­ей. Кро­ме то­го, пос­ле все­го это­го, преж­де все­го это­го и бо­лее все­го это­го, как упо­мянул я вна­чале, тре­бу­ют­ся так­же без­молвие те­ла и ис­тинная ве­ра ду­ши, ибо они вме­ща­ют в се­бя дру­гие ве­щи, о ко­торых го­вори­лось, и при ус­ло­вии за­боты со сто­роны са­мого че­лове­ка до­водят их до со­вер­шенс­тва. Это те бла­га, ко­торые в мо­лит­ве и со сле­зами дол­жен он про­сить Бо­га да­ровать ему, что­бы они ос­та­вались с ним, ибо имен­но бла­года­ря им со­вер­ша­ет­ся и доводит­ся до кон­ца слу­жение всех этих доб­ро­дете­лей, так же как и дру­гих, ко­торые мы не упо­мяну­ли. Ибо без них нет ни­какой воз­можнос­ти, что­бы упо­мяну­тые ве­щи бы­ли со­вер­ше­ны.

Без­молвие не­об­хо­димо, ибо оно пре­дох­ра­ня­ет чувс­тва от внеш­не­го смя­тения и спо­собс­тву­ет тру­дам те­лес­ным и ду­шев­ным бла­года­ря ми­ру, ко­торый да­ет оно в си­лу свой­ствен­ной ему сво­боды, и бла­года­ря соз­на­тель­нос­ти, оби­та­ющей в те­ле и ду­ше, а так­же прек­ра­щению внеш­ней ак­тивнос­ти — доб­ро­воль­но­му ли, или слу­чай­но­му. И ве­ра так­же не­об­хо­дима для ук­репле­ния его в на­деж­де, да­бы с ра­достью пре­тер­пе­вал он все опас­ности, прик­лю­ча­ющи­еся с ним, ра­ди этих бо­жес­твен­ных благ, да­бы да­же смертью не был он на­пуган и не стра­дал как су­щес­тво те­лес­ное, но упо­доб­лялся то­му, кто об­ла­да­ет свер­хте­лес­ной на­деж­дой, у ко­го му­жес­твен­ное сер­дце и кто уве­рен в Бо­ге. Каж­дый день ожи­да­ет он ис­хо­да из те­ла и в мыс­ли сво­ей он на вся­кое вре­мя рож­да­ет в му­ках ту бу­дущую на­деж­ду, ра­ди ко­торой страж­дет он каж­дый день и ра­ди ко­торой доб­ро­воль­но пре­тер­пе­ва­ет все эти труд­ности, да­бы бе­зопас­но дос­тичь вос­кре­сения из мер­твых. Ибо нас­лажде­ние на­деж­ды, ко­торое от ве­ры, име­ет обык­но­вение бро­сать вы­зов всем труд­ностям. По ме­ре уве­личе­ния тру­дов из­ли­ва­ет­ся бла­годать, но толь­ко ког­да со­путс­тву­ет им пос­то­янс­тво. И по ме­ре уве­личе­ния упо­вания умень­ша­ют­ся в че­лове­ке страс­ти. А по ме­ре вос­си­яния муд­рости вхо­дит че­ловек в ра­дость.

Ибо в муд­рости со­еди­нен он с Бо­гом и оку­тан лю­бовью Его, и ос­во­бож­ден он от со­юза со страс­тя­ми, и в ра­дос­ти пре­одо­лева­ет он все скор­би. Для ра­дос­ти лег­ко да­же вов­се за­быть мир и те­ло. Не­об­хо­димо нам про­сить Бо­га да­ровать нам спо­соб­ность рас­позна­вать ду­хов и от­ли­чать ис­тинные от­кро­вения от бе­сов­ских, а ви­дение свя­тых сил — от яв­ле­ний са­таны; в снах же от­ли­чать те по­буж­де­ния, что при­ходят от ан­ге­лов, от тех, что при­ходят от де­монов, и от тех, что по­рож­де­ны ду­шой. А по­мыс­лы, ко­торые воз­ни­ка­ют в уме из-за этих трех по­буж­де­ний, дол­жен поз­на­вать че­ловек и от­ли­чать в том, что свой­ствен­но каж­до­му из них, как го­ворят От­цы, по­кой от бес­по­кой­ства, мир от смя­тения, ра­дость и уве­рен­ность от стра­ха и скор­би. Наз­ванное пер­вым — ес­тес­твен­но, тог­да как пос­ледние — чуж­до­го про­ис­хожде­ния, при­над­ле­жат ли они к по­мыс­лам и снам, или воз­ни­ка­ют в чувс­твах, или по­яв­ля­ют­ся че­рез при­кос­но­вение. Что же до дви­жений ду­ши, то оче­вид­но, что ни­чего из это­го не со­еди­нено с ни­ми — ни ра­дость, ни скорбь, ни бес­по­кой­ство, ни мир, но они суть обыч­ные дви­жения, ко­торые про­ходят ми­мо, не не­ся ни­чего. Под дви­жени­ями ду­ши дол­жен ты по­нимать те, что по­яв­ля­ют­ся до то­го, как во­шел ты в ес­тес­твен­ную об­ласть ду­ши, ко­торая есть прос­ветлен­ность.

Из­вес­тно так­же, что дви­жения, ко­торые воз­ни­ка­ют из-за те­ла, от­ли­ча­ют­ся от дви­жений, свя­зан­ных с вож­де­лени­ем и чем-ли­бо дру­гим в этом ро­де, ког­да те­ло воз­бужда­ет­ся и вы­ходит из-под кон­тро­ля. Но ес­тес­тво спо­кой­но тре­бу­ет не­об­хо­димо­го, ос­та­ва­ясь ус­по­ко­ен­ным в дви­жени­ях сво­их. Ибо в том, что соз­дал Бог, нет бес­по­ряд­ка, но пол­ную уме­рен­ность и по­рядок да­ет Он ес­тес­тву че­лове­чес­ко­му. Ког­да же не­кая чуж­дая де­ятель­ность при­меши­ва­ет­ся к ним, то есть к ес­тес­твен­ным дви­жени­ям, ко­торые в нас, бу­дем знать, что это от бес­по­ряд­ка, смя­тения и сму­щений, ко­торые воз­ни­ка­ют в нас или че­рез те­лес­ное зна­ние, или че­рез по­мыс­лы и вос­по­мина­ние о раз­личных со­быти­ях, или че­рез слу­чай­ные об­сто­ятель­ства: бу­дем по­нимать их так, как мы ска­зали, нас­коль­ко они мо­гут быть пос­тигну­ты, ког­да бла­годать ря­дом. Вот те ве­щи, ко­торые дол­жен че­ловек на­поми­нать дру­гу сво­ему всег­да, что­бы тот вспо­минал и раз­мышлял о них пос­то­ян­но.

Пост, мо­лит­ва и про­чее из­вес­тны всем и лег­ки для всех, хо­тя в сво­ем мес­те не пре­мину я ука­зать на по­мощь, про­ис­хо­дящую от этих де­ланий, а так­же от тех, ко­торые мно­гим ка­жут­ся нез­на­читель­ны­ми. Хо­тя не­кото­рыми из них час­тично об­ла­да­ют все, кто за­ботит­ся о сво­ем спа­сении, од­на­ко, пос­коль­ку не зна­ют они при­чины не­об­хо­димос­ти со­вер­ше­ния их, к пло­дам их не вся­кий бли­зок. И осо­бен­но — пос­коль­ку не соз­на­ют они да­же ту зна­чимость, ко­торую дол­жны они при­давать то­му, что ис­полня­ют, ведь нет у них по­ряд­ка, и рав­но­мер­ность в ис­полне­нии это­го не об­ре­та­ет­ся, и нет у них ме­ры, и не хва­та­ет им вре­мени, и де­лание их не­уме­рен­но и не­пос­то­ян­но. Что бо­лее не­мощ­но, чем кап­ли во­ды? Но не они ли бла­года­ря про­дол­жи­тель­нос­ти и пос­то­янс­тву да­же кам­ни под­та­чива­ют и глу­бокие от­вер­стия в креп­ких ска­лах про­делы­ва­ют? Так и пос­то­ян­ное слу­жение: да­же ес­ли оно нез­на­читель­но, бла­года­ря пос­то­янс­тву со­бира­ет оно ве­ликие сок­ро­вища.

Те­перь по­кажу я те­бе лег­кое пра­вило, по­лез­ное для не­мощ­но­го: бла­года­ря ему лег­ко пре­ус­пе­ва­ет че­ловек, а нас­лажде­ния, ко­торое рож­да­ет­ся от не­го весь­ма ско­ро, дос­та­точ­но для то­го, что­бы при­вес­ти ра­зум к пос­то­ян­но­му соб­лю­дению его, так что без при­нуж­де­ния и спо­кой­но мо­жешь ты ис­полнять слу­жение его с рев­ностью. Оно та­ково: пос­коль­ку утом­ля­ет­ся не­мощ­ное те­ло от бес­пре­рыв­но­го сто­яния на но­гах при ис­полне­нии обыч­ных служб и по этой при­чине весь­ма час­то не уда­ют­ся те­бе те пос­то­ян­ные мо­лит­вы, ко­торые со­вер­ша­ют­ся при учас­тии те­ла, из ко­торых рож­да­ет­ся мо­лит­ва в сер­дце, мно­гок­ратно па­дай на ли­цо твое воз­ле се­дали­ща тво­его — точ­но так, как опи­сано тво­ей ру­кой — и усердствуй в мо­лении, да­бы и со­бесе­дова­ние с Пи­сани­ем при­меши­валось к мо­лит­ве тво­ей. Тог­да свет, ко­торый по­лучишь ты от этих двух де­ланий, вос­си­яет в те­бе для нас­лажде­ния ду­ши тво­ей. И ус­ла­дитель­ной ста­нет для те­бя мо­лит­ва бла­года­ря чте­нию, и бу­дешь ты сно­ва оза­рен в чте­нии пос­редс­твом клю­чей мо­лит­вы.

Ибо в мо­лит­ве от­кры­ва­ет­ся пе­ред ра­зумом дверь проз­ре­ний, а они, в свою оче­редь, бла­года­ря вос­хи­титель­нос­ти сво­ей, воз­бужда­ют сно­ва же­лание мо­лить­ся, в со­от­ветс­твии с со­зер­ца­ни­ем, про­ис­хо­дящим от них. Ибо мо­лит­ва, ко­торая про­буж­да­ет­ся бла­года­ря со­зер­ца­нию, не­обыч­на: силь­но свя­зыва­ет она ра­зум, так что он ста­новит­ся соб­ранным и без уси­лия по­рож­да­ет мо­лит­вы жар­кие и чис­тые. Не всег­да спо­собен че­ловек ус­то­ять пе­ред си­лой проз­ре­ний или сво­бод­но поль­зо­вать­ся чувс­тва­ми сво­ими, ибо мно­го раз слу­ча­ет­ся, что слиш­ком силь­ны они для то­го, что­бы че­ловек мог об­ра­тить­ся к се­бе и на­чать мо­лит­ву. Ибо весь­ма час­то не ос­та­ет­ся си­лы в ду­ше об­ра­тить­ся к чувс­твам и опе­риро­вать ими, или поль­зовать­ся те­лом ес­тес­твен­ным спо­собом, ибо по­беж­де­на она мощью изум­ле­ния. Но не так об­сто­ит де­ло со все­ми проз­ре­ни­ями. Есть проз­ре­ния, по­рож­да­ющие мо­лит­ву, а есть по­рож­да­ющие ти­шину. Кто ис­пы­тал эти сос­то­яния, пой­мет раз­ли­чия меж­ду ни­ми.

Итак, брат мой, ес­ли бо­лее вы­сокое не­воз­можно для нас, бу­дем дей­ство­вать так, как я ска­зал, пос­то­ян­но вста­вая с мес­та на­шего — сверх сед­ме­рицы служб, ус­та­нов­ленной из-за не­мощи те­ла. Не бу­дем ук­ло­нять­ся от это­го, по­лучив вспо­може­ние, ибо праз­дность по­рож­да­ет смерть, да­же в не­мощи. Та­ким об­ра­зом, как на­писал я вы­ше, мно­го раз па­дай на ли­цо твое воз­ле се­дали­ща тво­его. Ес­ли кни­га в ру­ках тво­их, или ка­кое-ли­бо ру­коделье, от­ло­жи их и па­ди на ли­цо твое и усер­дно по­молись. Пусть бу­дет это пра­вилом тво­им в те­чение всей жиз­ни тво­ей, на вся­ком мес­те и во вся­кой мес­тнос­ти, на ко­торых ока­жешь­ся ты — будь то в пус­ты­не, или где-то в на­селен­ном пун­кте, ког­да ты на­еди­не с со­бой. По нич­то­жес­тву сво­ему не спо­собен я ука­зать те­бе на то, что ро­дит­ся для те­бя из это­го, да­же ес­ли на­пишу де­сять ты­сяч со­чине­ний на эту те­му. Не из стра­ха со­вер­ша­ем мы те­лес­ные тру­ды на­ши и соб­лю­да­ем трез­ве­ние ду­ши на­шей, но по­тому, что зна­ем: те­лес­ный по­кой уда­ля­ет нас от Бо­га, а ра­зум наш уда­ля­ет он от то­го раз­мышле­ния о Нем, от ко­торо­го рож­да­ет­ся лю­бовь к Не­му в ду­ше на­шей.

Не­навис­тна нам так­же рас­се­ян­ность, и из­бе­га­ем мы бе­седы с прек­расны­ми и воз­люблен­ны­ми брать­ями на­шими — не по­тому, что мы гну­ша­ем­ся ими, и не по­тому, что они не луч­ше нас, — ведь каж­дый день при­бега­ем мы к их мо­лит­ве, — но по­тому, что ли­ша­ем­ся мы нас­лажде­ния в Гос­по­де на­шем, пос­то­ян­но пре­бывая с людь­ми. Ибо оди­ночес­тво со­еди­ня­ет нас с Бо­гом. Ибо имен­но по­это­му, а не из стра­ха пе­ред ге­енн­ски­ми каз­ня­ми соб­лю­да­ем мы пра­вила, за­ботим­ся о них и ста­ратель­но ис­полня­ем их, но по­тому что в них зак­лю­ча­ет­ся со­бесе­дова­ние с Бо­гом, и па­мять о Нем ус­та­нав­ли­ва­ют они в нас. Ибо все, что ра­ди Не­го и во имя Его бла­года­ря вос­по­мина­нию воз­вы­ша­ем­ся мы к Не­му. Пос­то­ян­ное па­мято­вание о Нем по­рож­да­ет­ся в нас пос­то­ян­ным па­мято­вани­ем о час­тнос­тях, а имен­но о том, что не дол­жны мы без ува­житель­ных при­чин ос­тавлять вре­мя мо­лит­вы, ес­ли же слу­чай­но на­рушим мы пра­вило, не дол­жны мы ос­та­вать­ся без по­ка­яния. Дол­жны мы так­же при­нуж­дать се­бя со­вер­шать пок­ло­ны во вре­мя служ­бы, да­же ес­ли мы очень боль­ны, весь­ма час­то — да­же на ло­же на­шем, бу­дет ли сон наш с трез­ве­ни­ем и бла­гого­вени­ем, или же с дер­зно­вени­ем.

С сер­дечной болью дол­жны мы взы­вать к Бо­гу во вся­кое вре­мя, да­бы сох­ра­нил Он нас от сквер­ных по­мыс­лов и от не­чис­тых сно­виде­ний. На­до стре­мить­ся к то­му, что­бы сон ох­ва­тывал нас тог­да, ког­да в сер­дце на­шем — мысль о Нем. Скром­но дол­жны мы си­деть на всех служ­бах и под стра­хом смер­ти соб­лю­дать чис­ло мо­литв на­ших. Нет не­об­хо­димос­ти го­ворить о том, что для при­нятия пи­щи сле­ду­ет наз­на­чить оп­ре­делен­ное вре­мя; или о том, что­бы пос­то­ян­но не на­чина­ли мы есть все, что най­дем, кро­ме как в наз­на­чен­ный час; или о том, что сле­ду­ет нам толь­ко од­нажды в день го­товить стол, в про­чие же ча­сы ог­раждать ус­та на­ши от вкус­ных блюд — за ис­клю­чени­ем то­го слу­чая, ког­да на­ходим­ся мы в ве­ликой не­мощи, про­ис­те­ка­ющей от бо­лез­ни; или о том, что нель­зя нам об­на­жать те­ла на­ши и вни­матель­но рас­смат­ри­вать чле­ны на­ши, ког­да они не пок­ры­ты одеж­дой; или о том, что не сле­ду­ет нам пос­то­ян­но при­касать­ся к те­лу на­шему, как де­ла­ют рас­пу­щен­ные и не­дис­ципли­ниро­ван­ные лю­ди; или о том, что дол­жны мы соб­лю­дать пос­то­ян­ную ти­шину, ког­да слу­чить­ся нам быть вне кел­лии, ес­ли же че­ловек встре­тит нас, дол­жны мы свес­ти бе­седу к са­мому не­об­хо­димо­му и тра­тить сло­ва свои толь­ко на по­лез­ное, а не на бес­по­лез­ные раз­го­воры, шут­ки и смех; или о том, что взор наш дол­жен пос­то­ян­но быть соб­ранным и что дол­жны мы соб­лю­дать бла­гоп­ристой­ность в чувс­твах на­ших; или о том, что дол­жны мы яв­лять приз­на­ки сок­ру­шен­ности на ли­цах на­ших, ког­да взи­ра­ем мы пос­то­ян­но и во вся­кое вре­мя на пред­мет стра­дания Гос­по­да на­шего.

Ибо от это­го к вос­по­мина­нию о том, что пе­ренес Он ра­ди ро­да че­лове­чес­ко­го, воз­вы­ша­ем­ся мы, и к той люб­ви, ко­торую явил Он нам, и к тем обе­това­ни­ям, ко­торые дал Он нам, и к той на­деж­де, ко­торая уго­това­на ро­ду люд­ско­му в но­вом ве­ке, осо­бен­но же хрис­ти­анам: это ве­щи, ко­торые от­кры­лись всем бла­года­ря при­шес­твию Хрис­та в мир сей, и че­рез Не­го от­крыл­ся нам дос­туп к Бо­гу. По сло­ву Апос­то­ла, один че­ловек умер за мно­гих и при­несе­ни­ем те­ла Сво­его со­еди­нил Он мир с От­цом Сво­им, из­ба­вил нас от по­рабо­щения де­монам и спас нас от ти­рани­чес­кой влас­ти их. По­это­му и слу­жим мы Бо­гу и поз­на­ем Соз­да­теля на­шего. Пос­коль­ку же на вся­ком мес­те слу­жим мы и пок­ло­ня­ем­ся Ему, не бо­им­ся мы ни­чего, в от­ли­чие от преж­них по­коле­ний, ко­торые тре­пета­ли пе­ред де­мона­ми. И что это за упо­вание, про­пове­дан­ное нам, ес­ли уже здесь бы­ва­ет че­ловек опь­янен­ным от ра­дос­ти об этих бла­гах и не зна­ет где он находится, и к ка­кому зна­нию приб­ли­жа­ем­ся мы во Хрис­те? А за­тем об­ра­ща­ет­ся он к са­мому се­бе, раз­мышляя о том, как во всем этом Бог бы­ва­ет ос­кор­бля­ем на­ми и как гну­ша­ем­ся мы тем, что Он лю­бит, и за­пове­дями Его, нес­мотря на то, что они спо­собс­тву­ют спа­сению жиз­ни на­шей и по­мога­ют нам жить друг с дру­гом. От этих мыс­лей стра­дание все вре­мя от­пе­чат­ле­ва­ет­ся на ли­це на­шем — ког­да мы од­ни, или ког­да слу­ча­ет­ся нам быть с дру­гими. Стра­дание это сох­ра­ня­ет нас от рас­слаб­ле­ния, а мыс­ли эти от­рез­вля­ют сер­дце на­ше.

Эти и по­доб­ные де­лания, брат мой, не­об­хо­димы не по­тому, что при­нуж­да­ет Он нас ис­полнять их. Ибо не­кото­рые ум­ни­ки, не зная да­же при­чины этих де­ланий и толь­ко взи­рая на внеш­ность их, пре­зира­ют це­ломуд­ренных брать­ев за соб­лю­дение их и го­ворят этим брать­ям: «Не­уже­ли Бог ввер­гнет те­бя в ге­ен­ну из-за ос­тавле­ния этих де­ланий?»; или: «Не­уже­ли они при­ведут те­бя в Царс­твие Не­бес­ное, ес­ли ты соб­лю­да­ешь их?» А тех, кто соб­лю­да­ет их, на­зыва­ют они ли­цеме­рами и не­веж­да­ми. Мы же, зная о том, что рож­да­ет­ся от них в ду­ше на­шей, бу­дем усер­дно, с ра­достью ис­полнять их; и пос­коль­ку соз­на­ем мы по­лез­ность их, бу­дем ра­довать­ся, со­вер­шая тру­ды на­ши, ко­торые — для Бо­га. И бу­дем упо­вать на мно­гие бла­га, ко­торые да­же в ми­ре сем при­ходят от Не­го во всех ма­лых и ве­ликих де­лани­ях, со­вер­ша­емых во имя Его. Ес­ли один из От­цов за­пове­ду­ет нам, да­же праз­дно си­дя на­еди­не в кел­лии, — то есть ког­да си­дим мы без ра­боты и толь­ко сте­ны кел­лии ох­ра­ня­ем ра­ди име­ни Хрис­то­ва, — иметь ве­ликую на­деж­ду на спа­сение, нас­коль­ко боль­ше на­деж­ды у тех, кто со­вер­ша­ет эти де­лания ра­ди пос­то­ян­ной па­мяти о Бо­ге!

Нам, брат мой, не сле­ду­ет смот­реть на то, что не тре­бу­ет Он от нас ма­лых де­ланий, ко­торые през­ренны, но бу­дем вос­хи­щать­ся тем, что, ког­да ис­полня­ем мы эти ма­лые де­лания, к ве­ликим бла­гам воз­вы­ша­ет Он нас бла­года­ря им. Ибо то, что об­ре­та­ем мы бла­года­ря этим ма­лым де­лани­ям, нас­толь­ко бо­лее воз­вы­шено и слав­но, чем они са­ми, нас­коль­ко огонь прек­раснее крем­ня, и же­лезо — то­го, от че­го оно про­ис­хо­дит. Эти де­лания не толь­ко пре­дох­ра­ня­ют нас от уз­ких пу­тей, ве­дущих в па­губу из-за неб­ре­жения, но пос­редс­твом их воз­вы­ша­ем­ся мы к слав­ным ве­щам.

Пос­то­ян­ное по­мыш­ле­ние об этих ма­лых и нез­на­читель­ных ве­щах рож­да­ет в нас по­мыш­ле­ние о Нем, и бла­года­ря это­му обыч­но­му по­мыш­ле­нию по вре­менам ка­жет­ся нам, что пре­быва­ем мы в прос­ветлен­ном со­бесе­дова­нии с Ним, и на­пол­ня­ют­ся очи на­ши сле­зами, и ли­ку­ет ду­ша на­ша от ра­дос­ти. А иног­да об­ре­та­ем мы се­бя слов­но бы уже дос­тигши­ми вос­кре­сения пра­вед­ных, и нис­па­да­ет на нас изум­ле­ние, ког­да из­ве­дены мы бла­года­ря со­зер­ца­нию из ми­ра се­го, из жиз­ни и из вос­по­мина­ния о зем­ных де­лах, и со­еди­нены с Бо­гом тем ду­хов­ным со­юзом, ко­торый пре­выше ми­ра. Так бла­года­ря пос­то­ян­но­му по­мыш­ле­нию о Нем и час­то­му со­бесе­дова­нию с Ним рож­да­ет­ся в ду­ше на­шей лю­бовь, и лю­бовью той рас­тво­ря­ем­ся мы в Бо­ге во вся­кое вре­мя, и сме­шива­ет­ся жизнь на­ша с Ду­хом Его, и пред­вку­ша­ем мы жизнь бу­дуще­го ве­ка. Кто удос­то­ил­ся пос­то­ян­но­го по­мыш­ле­ния о Бо­ге, тот удос­та­ива­ет­ся так­же и пос­то­ян­но­го изум­ле­ния Бо­гом. За­нимай­ся чте­ни­ем — не тем, ко­торое спо­собс­тву­ет при­об­ре­тению об­ра­зован­ности, но тем, ко­торое умерщ­вля­ет страс­ти твои и по­казы­ва­ет те­бе ко­рот­кий и пря­мой путь к Бо­гу: этот путь без вся­ких и быс­тро воз­ве­дет те­бя к прос­ветлен­но­му слу­жению, ко­торое яв­ля­ет­ся целью тво­его пре­быва­ния в оди­ночес­тве. Я имею в ви­ду то чте­ние, ко­торый не го­ворит сбив­чи­во, пе­рес­ка­кивая с од­ной те­мы на дру­гую и вре­мя от вре­мени вво­дя пред­ме­ты, вре­дящие и ме­ша­ющие тво­ему ду­хов­но­му свер­хмир­но­му раз­мышле­нию.

Не чи­тай:

— то, что со­дер­жит ложь;

— или то, что нас­тавля­ет без раз­бо­ра и мо­нахов, и ми­рян;

— или то, чем поль­зу­ют­ся при на­уче­нии лю­дей всех уров­ней;

— или то, что ве­дет те­бя к при­об­ре­тению сло­вес­ной спор­ли­вос­ти и на­уче­нию муд­рости ми­ра се­го;

— или то, что рас­ска­зыва­ет те­бе о со­быти­ях и стол­кно­вени­ях, про­ис­хо­див­ших в Цер­кви, или об ус­та­нов­ле­ни­ях и де­лах ца­рей, об их по­бедах и под­ви­гах;

— или по­леми­чес­кие сло­ва и оп­ро­вер­же­ния мне­ний той или иной сто­роны в спо­ре. Та­кие чте­ния и по­доб­ные им ос­та­вим здо­ровым, са­ми же, бу­дучи боль­ны­ми, вос­поль­зу­ем­ся ле­карс­тва­ми, то есть со­чине­ни­ями, сос­тавлен­ны­ми для ис­це­ления страс­тей на­ших, и жи­ти­ями свя­тых, ко­торые бы­ли преж­де нас, ибо они про­води­ли свою жизнь в оди­ночес­тве, ко­торое пре­выше ми­ра, и рас­ска­зами об от­кро­вени­ях, ко­торых удос­то­ились они, и об уче­нии, ко­торое по­лучи­ли они от Бо­га от­но­ситель­но чи­на это­го от­шель­ни­чес­ко­го об­ра­за жиз­ни, и о стра­дани­ях и бо­рени­ях, ко­торые про­ис­хо­дили с ни­ми для их собс­твен­но­го на­уче­ния и ра­ди тех, кто сле­ду­ет по сто­пам их, и о раз­личных по­бедах и по­раже­ни­ях, вос­ста­ни­ях и па­дени­ях, ко­торые они пре­тер­пе­ли. Ко­роче, зай­мем­ся толь­ко кни­гами, ко­торые пос­вя­щены мо­нашес­ко­му пу­ти и го­ворят нам о его по­ряд­ке и внеш­ней фор­ме.

Да­же хлеб, бу­дучи столь пи­татель­ным, не мо­жет по­мочь боль­но­му же­луд­ку: ча­ще пос­ледний ис­це­ля­ет­ся бла­года­ря дру­гим ви­дам пи­щи и ле­карс­твам. При­чем не хлеб вре­ден, но при­нима­ющий его же­лудок бо­лен. Все хо­рошо в сво­ем мес­те, но для нас это не по­лез­но. Кто, преж­де чем при­об­рел власть над по­мыс­ла­ми сво­ими и по­бедил рас­се­ян­ность, ког­да чувс­тва его еще боль­ны и со­весть его не­мощ­на, за­нима­ет­ся чте­ни­ем, ко­торое поз­во­ля­ет ему выг­ля­деть уче­ным, зна­током, тол­ко­вате­лем Пи­саний и глу­боко­мыс­ленным, тог­да как он страс­тен, — тот не­дугу­ет стрем­ле­ни­ем к пох­валь­бе и не­вежес­твом. Ка­кое зна­ние луч­ше чис­то­ты? Ибо она от­кры­ва­ет ра­зуму тво­ему все, ес­ли вся твоя за­бота — о дос­ти­жении ее, и приб­ли­зит она те­бя к да­ру бо­жес­твен­но­го ви­дения. Стре­мись на­учить­ся все­му, что сде­ла­ет вре­мен­ный мир през­ренным в гла­зах тво­их и что во­ору­жит те­бя муд­ростью про­тив де­монов, уго­тов­ля­ющих те­бе по­гибель. Это при­несет те­бе оза­рение по­мыс­лов и пос­то­ян­ное ожи­дание ис­хо­да из те­ла, а так­же ос­во­бож­де­ние от по­хотей бла­года­ря вос­по­мина­нию о ве­ке гря­дущем, со­зер­ца­нию и ви­дению его. От­во­ди ра­зум твой от вос­по­мина­ния по­хотей, что­бы бы­ло мес­то в ду­ше тво­ей для от­кро­вения в ней дос­тослав­ных благ Бо­жи­их, да­бы обо­гатил­ся ра­зум твой бо­гатс­твом ду­хов­ным, и ты был пос­то­ян­но пле­нен лю­бовью Бо­жи­ей.

Бла­года­ря изум­ле­нию от­кро­вени­ями Его пь­яне­ют пра­вед­ные лю­бовью к Бо­гу. Хо­рошо ска­зал один из свя­тых, что ду­ши, ко­торые взи­ра­ют на Не­го, за­были свое жи­лище. Речь идет о та­ком ви­дении, вос­по­мина­ние о ко­тором опь­яня­ет ду­шу. «Ви­дение рож­да­ет лю­бовь», по сло­вам од­но­го му­жа, об­ле­чен­но­го в Бо­га. А са­мо оно, по обе­това­нию Гос­по­да на­шего, при­об­ре­та­ет­ся бла­года­ря чис­то­те. Чис­то­та — не та­кой пред­мет, ко­торый при­об­ре­та­ет­ся бла­года­ря чте­нию о не­нуж­ных ве­щах или мно­жес­тву уче­ний, но ус­та­нав­ли­ва­ет­ся она бла­года­ря очи­щению мыс­ли от вос­по­мина­ния о нич­тожных зем­ных ве­щах и раз­мышле­нию о слу­жении без­молвия. Весь­ма вре­дят ей мно­жес­тво по­мыс­лов и час­тые вос­по­мина­ния о но­вых пред­ме­тах, рож­да­ющи­еся от уче­ний и раз­личных раз­мышле­ний и при­водя­щих ду­шу к рас­се­ян­ности. Не упус­кай то, что цен­но, и не бро­сай­ся на то, что на­пол­ня­ет те­бя толь­ко зна­ни­ем, спо­собс­тву­ющим гор­дости. Ведь не для то­го по­меще­ны мы в мо­нас­ты­ре, что­бы знать мно­гое, но для то­го, что­бы са­мо зна­ние си­яло из на­шего под­вижни­чес­тва. Го­воря так, я не вос­хва­ляю не­вежес­тво, но ог­ра­ничи­ваю по­гоню за не­нуж­ны­ми ве­щами, ко­торые не очень не­об­хо­димы на на­шем пу­ти, тог­да как> по­иск их вре­дит за­боте о чис­то­те.

Взгля­ни на бо­лезнь свою и вос­поль­зуй­ся ле­карс­тва­ми от нее. Уз­най о том, что нуж­но для пу­тешес­твия тво­его, и тща­тель­но под­го­товь­ся к не­му. Взгля­ни на борь­бу твою и на­учись ис­кусс­тву ее. Умуд­рись в уче­нии тво­ем, и взы­щи учи­телей для не­го. Хо­тя весь­ма прос­ве­щен­ные у те­бя учи­тели, по­сох твой да бу­дет пос­то­ян­но в ру­ке тво­ей. В мо­ре без по­соха не вхо­ди и во ть­ме без жез­ла не хо­ди: со­бак от­го­нит он, змей по­разит он, мо­ря кос­нется он, ди­ких зве­рей про­гонит он. «Клю­кой не­мощ­ных» на­зывал его бла­жен­ный И­оанн. Опи­рай­ся на не­го, и ни­ког­да не упа­дешь, ибо нет по­мощ­ни­ка, по­доб­но­го Бо­гу, и те, кто сту­чит­ся с усер­ди­ем, по­лучат все. Бла­жен, кто пом­нит на вся­ком мес­те, что не дол­жен он пре­неб­ре­гать этим, а имен­но пос­то­ян­ной мо­лит­вой, пос­то­ян­ной па­мятью о Бо­ге. Кто пос­то­ян­но мо­лит­ся, тот пос­то­ян­но пом­нит о Бо­ге, а кто пос­то­ян­но пом­нит о Бо­ге, тот — жи­лище Ду­ха. Мысль о Бо­ге са­ма яв­ля­ет­ся мо­лит­вой, а ра­зум, в ко­тором мыс­ли о Нем пос­то­ян­но вра­ща­ют­ся, пос­то­ян­но пре­быва­ет в мо­лит­ве и ни на миг не ос­та­ет­ся праз­дным.

Мо­лит­ва есть не толь­ко пов­то­рение слов, но и то чувс­тво, ко­торое про­буж­да­ет­ся в глу­бинах ума по от­но­шению к бо­жес­твен­но­му Бы­тию. Бла­года­ря пос­то­ян­но­му раз­мышле­нию о Нем по вре­менам про­буж­да­ет­ся ра­зум, взи­рая на Не­го слов­но в изум­ле­нии, и со­еди­ня­ют­ся дви­жения его с Ду­хом, и не­из­ре­чен­ным об­ра­зом ви­дит он Его близ­ко. Бла­жен, кто пос­то­ян­но и без сму­щения ожи­да­ет у две­ри Его! Не упо­вай на поз­на­ние се­бя, что­бы не ока­зать­ся те­бе ос­тавлен­ным в ру­ках де­монов и что­бы не ввер­гли они те­бя в се­ти ухищ­ре­ний сво­их, и что­бы не ок­ру­жили они те­бя му­чени­ями, и что­бы не впал ты в смя­тение, так что­бы не знать да­же, где ты на­ходишь­ся. Без мо­ления не прос­ти­рай но­гу твою в пу­тешес­твие — осо­бен­но на тем­ных пу­тях. Да не утих­нет мо­ление в ус­тах тво­их, и да со­путс­тву­ет ему ис­по­веда­ние не­мощи тво­ей и не­вежес­тва, так что­бы, по край­ней ме­ре, за сми­рение твое по­лучил ты ми­лость, хо­тя ты и не­дос­то­ин. Где от­сутс­тву­ет де­ятель­ность, там сми­рение и ис­по­веда­ние пол­ностью при­нима­ет Бог вмес­то нее, и за де­ла, ко­торые не со­вер­ше­ны, по­луча­ет наг­ра­ду тот, кто сми­рил­ся.

До­рог для Бо­га тот, кто из-за от­сутс­твия у не­го не­об­хо­димо­го пре­быва­ет в сми­рении, — боль­ше, чем тот, кто по при­чине оби­лия де­ланий сво­их ду­ма­ет, что де­ла­ет одол­же­ние Бо­гу. Тот же, кто об­ла­да­ет и слу­жени­ем, и сми­рени­ем, ус­та­новил внут­ри се­бя два све­тила, бла­года­ря ко­торым он и се­бе дос­тавля­ет удо­воль­ствие, и Бо­га ра­ду­ет на вся­кий миг. Ког­да от­сутс­тву­ет пер­вое, вто­рая доб­ро­детель вос­полнит его не­дос­та­ток. Ес­ли си­ла сми­рения влас­тву­ет в ду­ше, че­ловек не­сет тя­жесть доб­ро­воль­ных тру­дов, вспо­миная о со­де­ян­ных гре­хах, а без это­го не­воз­можно из­бе­жать ежед­невных гре­хов или по­лучить про­щение за прош­лые прег­ре­шения. Хо­тя и нет у нас тру­дов, за­то мо­жем мы иметь чувс­тво сок­ру­шения в ра­зуме на­шем, пос­то­ян­но пом­нить о гре­хах на­ших, низ­ко ду­мать о се­бе пе­ред Бо­гом, быть мяг­ки­ми и мир­ны­ми по от­но­шению к лю­дям, ока­зывать вся­кому честь, быть соб­ранны­ми в се­бя, не вов­ле­кать­ся в смех и бол­товню, иметь доб­рое сло­во для вся­кого, бла­года­рение в сер­дце на­шем во вре­мена ис­ку­шений, муд­рую ти­шину, дис­ципли­ниро­ван­ные чле­ны, и вспо­минать, что, во вся­ком слу­чае, мы смер­тны и по­кинем мир сей. Эти ве­щи не тре­бу­ют те­лес­ных тру­дов, но они суть ук­ра­шение ра­зума.

Кто же не стре­мит­ся ов­ла­деть тем, что не тре­бу­ет те­лес­ных тру­дов и что дос­ти­га­ет­ся не те­лес­ны­ми тру­дами и не те­лес­ной си­лой, но мо­жет быть об­ре­тено и в не­мощ­ном сос­то­янии, тот из-за неб­ре­жения ра­зума сво­его ос­тавлен на­еди­не с со­бой и зас­лу­жива­ет по­рица­ния от Бо­га. Бог не столь­ко нуж­да­ет­ся в про­дол­жи­тель­ном слу­жении, сколь­ко в доб­ро­дете­ли во­ли: доб­ро­детель­ная ду­ша из­би­ра­ет­ся Бо­гом не бла­года­ря де­лам, но бла­года­ря доб­ро­детель­ной во­ле, нап­равлен­ной к Не­му, и сер­дцу, страж­ду­щему на вся­кий миг. По­доб­ным об­ра­зом, не от­верга­ет Он греш­ную ду­шу на ос­но­вании дел ее, ибо час­то де­лам воз­бра­ня­ет­ся со­вер­шить­ся по раз­ным при­чинам. Но и без учас­тия во­ли со­вер­ша­ют­ся мно­гие де­ла — как хо­рошие, так и пло­хие. Бог же смот­рит на ус­трем­ленность во­ли — на то, в чем она на­ходит удо­воль­ствие. И дос­та­точ­но для Не­го доб­ро­дете­ли ду­ши, да­же без дел, ес­ли нет воз­можнос­ти для со­вер­ше­ния дел, как ска­зал Бла­жен­ный Тол­ко­ватель: «Гос­подь наш ви­дит­ся в за­коно­датель­ствах Сво­их де­ла­ющим тща­тель­ное ис­пы­тание во­ли ду­ши, а не дел». И в дру­гом мес­те, как бы от ли­ца Гос­по­да, го­ворит он, в со­от­ветс­твии со смыс­лом слов Его: Я тре­бую во­ли и не ра­зуз­наю о де­лах, ибо до­воль­но для Ме­ня ду­ши, ко­торая с со­вер­шенной во­лей при­леп­ля­ет­ся к доб­ро­дете­ли. Те, кто под за­коном Мо­исе­евым, ра­зуз­на­ют о де­лах, ис­пы­тывая уг­ры­зения со­вес­ти по по­воду раз­личных оши­бок, да­же ма­лых. Те же, кто при­над­ле­жат Мо­ему за­кону, да­же ес­ли пос­ту­па­ют неп­ра­виль­но, бу­дучи людь­ми, пре­быва­ют в ра­дос­ти, зная, что из­би­ра­ют доб­ро­детель в со­вес­ти сво­ей.

О са­мо­ис­то­щании нет мне нуж­ды на­поми­нать те­бе. Нет у нас на­мере­ния го­ворить обо всем, тем бо­лее, что не го­ворим мы с кем-то, кто не зна­ет Пи­саний. Ибо ты хо­рошо зна­ешь, что без от­ре­чения этот мо­нашес­кий об­раз жиз­ни не со­вер­ше­нен. Этот путь есть путь бед­ности. И кто в ви­димых пред­ме­тах не ве­ру­ет в Бо­га, яс­но, что весь­ма да­лек он в ра­зуме сво­ем от на­деж­ды на гря­дущие бла­га и на те ве­щи, си­ла ис­тиннос­ти ко­торых толь­ко и ощу­ща­ет­ся ра­зумом бла­года­ря ве­ре: ве­щи, о ко­торых шла речь в этом сло­ве с са­мого на­чала до нас­то­яще­го мо­мен­та. Ведь имен­но на­деж­дой усо­вер­ша­ет­ся этот об­раз жиз­ни. Ник­то, не­сущий бре­мя зем­ных за­бот, не вос­па­рит на не­бо, как на­писа­но. Ибо ник­то, свя­зан­ный де­лами ми­ра се­го, не мо­жет уго­дить Из­брав­ше­му его. Но на­пом­ню те­бе о том, что не­об­хо­димо. Ес­ли ре­шил­ся ты со­вер­шенс­тво­вать­ся в доб­ро­дете­ли, ни­ког­да не поз­во­ляй се­бе смот­реть на жен­щи­ну и не про­ходи вбли­зи нее.

Враж­дебны вос­по­мина­ния о жен­щи­нах это­му мо­нашес­ко­му раз­мышле­нию, ибо ты — от­шель­ник, чей ра­зум воз­вы­шен над тлен­ны­ми ве­щами. И ес­ли по­мысел о них бес­по­ко­ит ра­зум, нас­коль­ко боль­ше — зре­ние ли­ца их или звук го­лоса их. Не на­дей­ся на ста­рость или на доб­ро­детель ра­зума тво­его — не по­тому, что ты по-дру­гому нас­тро­ен, но по­тому, что это по­лез­но: ибо то, что уже ис­пы­тано мно­гими людь­ми, не дол­жны мы стре­мить­ся про­верить на се­бе! Луч­ше си­ди в кел­лии тво­ей и за­нимай­ся спа­сени­ем жиз­ни тво­ей, ожи­дая ис­хо­да тво­его из ми­ра, как че­ловек, ко­торый зна­ет, что он смер­тен. Сле­ди за по­мыс­ла­ми сво­ими и не ду­май о ком-ли­бо пло­хо, и не смот­ри ни на ко­го как на дур­но­го: в дру­гое вре­мя по-дру­гому уви­дишь ты его — то­го, кто сей­час ка­жет­ся те­бе дур­ным. По­это­му не сле­дуй по­мыс­лам, ко­торые по­казы­ва­ют те­бе то, что хо­тят. Ес­ли есть у те­бя лю­бовь, она пок­ро­ет так­же ошиб­ки дру­гих, от­сутс­твие же люб­ви про­ис­хо­дит от пом­ра­чения ду­ши.

Кто ближ­не­го сво­его не лю­бит, но го­ворит, что лю­бит Бо­га, тот, сам то­го не соз­на­вая, пол­ностью сбил­ся с пу­ти. Нич­то так не прог­невля­ет Бо­га и не про­тив­но Ему, как че­ловек, ко­торый, си­дя в кел­лии, ду­ма­ет о сво­ем то­вари­ще: и сде­лал он кел­лию свою су­дили­щем, а сам он — судья, и су­дит он не­дос­татки дру­гих. И при всем том счи­та­ет он се­бя ка­ющим­ся и го­ворит в мо­лит­ве: «Как я прос­тил, так и Ты прос­ти ме­ня». Ес­ли тот, кто су­дит дол­жни­ков сво­их, вы­зыва­ет на се­бя ве­ликое осуж­де­ние пра­восу­дия Бо­жия, что же слу­чит­ся с на­ми, ког­да су­дим мы де­ла на рас­сто­янии? Ес­ли не мо­жешь ты ви­деть не­дос­татки и сла­бос­ти дру­гих, но упорс­тву­ешь в та­ких мыс­лях, тог­да уби­рай­ся ку­да-ли­бо в дру­гое мес­то. Но как воз­можно нам ви­деть всех хо­роши­ми, ес­ли не об­ла­да­ем мы без­молви­ем? Будь мир­ным и сми­рен­ным, да­бы для каж­до­го наш­лась у те­бя ми­лость. В со­от­ветс­твии с де­ятель­ностью сер­дца из­ме­ня­ют­ся внеш­ние об­сто­ятель­ства — в за­виси­мос­ти от то­го, нас­тро­ена ли она на доб­рые де­ла, или на ис­ку­шения. Не будь об­ли­чите­лем или ис­пра­вите­лем ко­го-ли­бо, не будь рев­нивцем или раз­дра­жен­ным в ду­ше тво­ей. Че­ловек, чей ра­зум рев­нив и пос­то­ян­но воз­бужден про­тив лю­дей, не мо­жет удос­то­ить­ся то­го ду­хов­но­го ми­ра, в ко­тором за­рож­да­ют­ся проз­ре­ния от­но­ситель­но доб­ро­ты Бо­жи­ей к ми­рам. Ибо от рас­се­ян­ности ра­зума по­яв­ля­ет­ся в че­лове­ке рев­ность, пос­коль­ку ос­тавлен он ду­мать о де­лах всех, слов­но ко­рабль, не име­ющий кор­мче­го.

Че­лове­ку, ко­торый ду­ма­ет о злых де­лах лю­дей и воз­бужда­ет­ся рев­ностью, не­воз­можно стать мер­твым для ми­ра. По двум при­чинам бы­ва­ет че­ловек пос­то­ян­но об­ле­чен­ным в рев­ность о по­веде­нии дру­гих лю­дей: или по гор­дости, или по глу­пос­ти. Без этих двух при­чин че­ловек не мо­жет пре­ис­полнить­ся рев­ности. Пос­леднее про­ис­хо­дит или по­тому, что его собс­твен­ные по­роки в гла­зах его ме­нее зна­читель­ны, чем по­роки всех ос­таль­ных, — а, мо­жет быть, он ду­ма­ет, что у не­го их и вов­се нет и что по­это­му он спо­собен всех при­водить к ис­ти­не; или он счи­та­ет, что он — друг Бо­жий, ког­да не­нави­дит греш­ни­ков: это по­ис­ти­не бе­зум­ный об­раз мыс­лей, со­вер­шенно чуж­дый вся­кому поз­на­нию Бо­га. Не зна­ет он, что свя­тые при­нима­ли смерть всех ро­дов ра­ди зло­де­ев и убийц — что­бы лю­бовью вы­вес­ти их на путь к Бо­гу. Те, кто поз­нал Про­мысл Бо­га и кто пол­ностью удос­то­ил­ся ра­зуметь во­лю Его, уми­ра­ют ра­ди греш­ни­ков, по по­добию Сы­на Бо­жия.

О Хрис­тос! Воз­вы­шена си­ла нас­лажде­ния на­деж­ды Тво­ей над че­лове­чес­кой мыслью! По­сей же на­деж­ду Твою в по­мыс­лах мо­их, да­бы че­рез ощу­щение Те­бя ос­во­бодил­ся ра­зум мой от взи­рания на зем­ные ве­щи. Не­воз­можно, Гос­по­ди, для не­го ос­во­бодить­ся от блуж­да­ния по зем­ным пред­ме­там, кро­ме как че­рез раз­мышле­ние о Те­бе; и не­воз­можно ви­деть ко­го-ли­бо пло­хим, ес­ли толь­ко че­ловек не пол­ностью чужд поз­на­ния на­деж­ды Тво­ей, и зре­ние его не при­кова­но к зем­ле, как у мо­ли. Удос­той ме­ня, Гос­по­ди, уме­реть для все­го, и в этой мер­твос­ти для все­го да удос­то­юсь я вос­при­ятия тай­ны но­вой жиз­ни. Гос­по­ди! Ни­ког­да те, кто жи­вет для ми­ра се­го, не удос­та­ива­лись ощу­тить то зна­ние, но толь­ко те, кто стал мер­твым во вре­мя сво­ей жиз­ни ра­ди этой ис­тинной на­деж­ды, уго­тован­ной нам, и кто на вся­кое вре­мя мо­лит­ву со сле­зами при­носит Бо­гу, с силь­ной лю­бовью мо­лясь о том, что­бы ник­то из ро­да че­лове­чес­ко­го не был ос­тавлен вне то­го нас­лажде­ния. Вот об­раз мыс­ли свя­тых, и вот при­чина сок­ру­шения, ко­торое пос­то­ян­но при­сутс­тву­ет в ра­зуме их; и вот мо­лит­ва их, ко­торую на вся­кое вре­мя при­носят они Бо­гу. И с этой во­лей по­луча­ют они дар, с ко­торым не мо­жет срав­нить­ся мир, от той бо­гатой сок­ро­вищ­ни­цы Бо­жи­ей. Бла­жен че­ловек, ко­торый поз­нал то, что рож­да­ет­ся от люб­ви к лю­дям, и то, нас­коль­ко сос­тра­дание воз­вы­ша­ет ду­шу!

Соб­лю­дай это, брат мой, и бу­дешь ты в смер­тном те­ле жить жизнью ан­ге­лов. Так­же и то дол­жен ты знать, брат мой, что вер­ши­на вся­кого бла­га для че­лове­ка Бо­жия в ми­ре сем есть чис­тая мо­лит­ва. И ес­ли не ум­рет че­ловек по от­но­шению ко всем лю­дям и не бу­дет усердство­вать в без­молвии на­еди­не с со­бой, слов­но мер­твец во гро­бе, не смо­жет он при­об­рести это для се­бя. Ибо чис­тая мо­лит­ва тре­бу­ет от­ре­шен­ности от все­го, да­бы бла­года­ря это­му це­ломуд­ренно и без рас­се­ян­ности пред­сто­ял че­ловек пе­ред Бо­гом во вре­мя мо­лит­вы, а ра­зум его был соб­ран отов­сю­ду внутрь, вгля­дыва­ясь толь­ко в Бо­га в без­молвии дви­жений сво­их. В вос­по­мина­нии о ве­личии Его де­ла­ет­ся он блис­та­ющим, и воз­вы­ша­ет его Бог к сла­ве Бы­тия Сво­его. По­мыш­ляя о ми­лос­тях Его по от­но­шению к ро­ду сло­вес­ных су­ществ, раз­ли­ва­ет­ся он по зем­ле в изум­ле­нии и ра­дос­ти. И от не­пос­ти­жимос­ти Бы­тия Бо­жия вся ду­ша че­лове­ка на­пол­ня­ет­ся хва­лени­ем, бу­дучи дви­жима свя­тыми дви­жени­ями в стра­хе и люб­ви к ес­тес­тву ве­личия Бо­жес­тва То­го, Чье Бы­тие ты­сячи ты­сяч ду­хов­ных су­ществ прос­лавля­ют, не бу­дучи в си­лах взи­рать на об­ла­ко свя­того свя­тых сок­ро­вен­ности Его. Бес­числен­ные ми­ры и ес­тес­тва бес­пре­дель­ные при­вел Он в бы­тие, и ле­ги­оны ан­ге­лов, ко­торым нет чис­ла, из ни­чего сот­во­рил Он.

Пре­бывая в собс­твен­ном Бы­тии, Он, ког­да не бы­ло ни­кого, кто бы по­буж­дал Его, — ибо ни­чего не су­щес­тво­вало, — по Сво­ей собс­твен­ной во­ле и по Сво­ей бла­года­ти со­из­во­лил и вос­хо­тел, что­бы ми­ры приш­ли в бы­тие, да­бы они поз­на­ли Его. И со­вер­шил Он тво­рение по бла­года­ти Сво­ей, удос­то­ив так­же и нас, лю­дей, ко­торые суть прах от зем­ли, ес­тес­тво не­мотс­тву­ющее, бла­года­ря твор­ческо­му ис­кусс­тву Его воз­вы­сить­ся до сос­то­яния сло­вес­ности, да­бы мог­ли мы пред­сто­ять пе­ред Ним и раз­го­вари­вать с Ним в мо­лит­ве, и да­бы умом при­чаща­лись той сла­вы бо­жес­твен­но­го Ес­тес­тва, — ес­ли жизнь на­ша дос­той­на это­го, — и да­бы при­меру бес­те­лес­ных су­ществ под­ра­жали мы на зем­ле. Пос­коль­ку же все эти бла­га и это ве­личие приш­ли к нам от трез­ве­ния и чис­то­ты, — ибо трез­ве­ние яв­ля­ет­ся при­чиной чис­то­ты, — бу­дем под­ви­зать­ся в без­молвии, сде­ла­ем­ся мер­твы­ми по от­но­шению ко вся­кому че­лове­ку, со­берем­ся в по­мыс­лах на­ших от рас­се­ян­ности во вся­кое вре­мя пос­редс­твом этих вос­по­мина­ний, да­бы мог­ли мы без тру­да во вре­мя служ­бы и мо­лит­вы при­водить ум наш к са­мим се­бе и да­бы усер­дно при­носи­ли его в жер­тву Бо­гу.

Ус­тре­мим­ся к встре­че с бо­жес­твен­ным зна­ни­ем, пос­то­ян­но мо­лясь Ему, воз­же­ла­ем по­лучить вос­при­ятие Его в ду­шах на­ших во вре­мя мо­лит­вы. Ибо яс­но, что, ес­ли воз­же­ла­ем мы это­го и ус­тре­мим­ся к это­му, и ес­ли бу­дет в нас за­бота о не­об­хо­димом, бла­гой и ми­лосер­дный Бог не об­ма­нет нас, ибо все эти бла­га по Сво­ей собс­твен­ной во­ле да­ровал Он нам. Хо­чу я те­перь наб­ро­сать для те­бя так­же нес­коль­ко слов мо­лит­вы, и тог­да уже за­кон­чу это пись­мо. Мне пред­став­ля­ет­ся не­об­хо­димым по­мес­тить их в пись­ме, что­бы ты мог поль­зо­вать­ся ими на мо­лит­ве и что­бы ра­зум твой, пос­ти­гая смысл их, при­об­ре­тал сми­рение и воз­держи­вал­ся от пус­то­го блуж­да­ния бла­года­ря сок­ру­шению, со­дер­жа­щему­ся в них. И ког­да ты ешь или пь­ешь, сто­ишь или си­дишь, от­хо­дишь ко сну или де­ла­ешь что-ли­бо, а так­же ког­да ты в пу­тешес­твии или в об­щес­тве мно­гих лю­дей, эти­ми сло­вами мо­лит­вы, ко­торые я пи­шу для те­бя, дол­жен ты за­нимать се­бя в сок­ро­вен­ности сер­дца сво­его. Рав­ным об­ра­зом, ког­да со­вер­ша­ешь ты пок­ло­ны, вос­поль­зуй­ся эти­ми мо­лит­ва­ми. Ког­да в мо­лении тво­ем про­из­не­сешь ты обя­затель­ные мо­лит­вы, в ко­торых име­ешь ты нуж­ду, тог­да мо­лись эти­ми сло­вами. Ка­кими дви­жени­ями про­буж­да­ет­ся ра­зум, что­бы всмат­ри­вать­ся в Бо­га во вре­мя мо­лит­вы? Ког­да ты мо­лишь­ся, до­бавь к мо­лит­ве тво­ей та­кие про­шения:

Бо­же, удос­той ме­ня ощу­тить ту на­деж­ду, что уго­това­на пра­вед­ным в при­шес­твии Тво­ем, ког­да при­дешь Ты в те­ле на­шем, да­бы явить сла­ву Твою ми­рам. Бо­же, при­нес­ший лю­бовь Свою ми­ру, ког­да он не знал Те­бя, и от­крыв­ший Се­бя пра­вед­ным час­тично во всех по­коле­ни­ях, че­рез те­ни от­кро­вений Тво­их вос­кре­си мер­твость мыс­лей мо­их, да­бы поз­на­ли они Те­бя, да­бы пос­пе­шил я прий­ти к Те­бе и не ус­по­ко­ил­ся до то­го ча­са, ког­да смерть по­ложит пре­дел пу­тешес­твию мо­ему в га­вани ти­шины.

О Хрис­тос, га­вань ми­лос­тей, Тот, Кто от­крыл Се­бя ро­ду греш­но­му, Тот, Ко­торо­го по­коле­ния пра­вед­ных ожи­дали и Ко­торый от­крыл во вре­мя Свое ра­дость все­му тво­рению, Ты да­руй мне иные очи, иной слух и иное сер­дце, да­бы вмес­то ми­ра ви­дел я, слы­шал и ощу­щал бла­га, уго­тован­ные То­бою для от­кро­вения сла­вы Тво­ей ро­ду хрис­ти­ан­ско­му пос­редс­твом то­го ви­дения, слы­шания и ощу­щения, ко­торые не­обы­чай­ны. Про­буди во мне, Гос­по­ди, вкус к вос­при­ятию Те­бя, да­бы удос­то­ил­ся я ис­хо­да из ми­ра се­го к Те­бе, ибо мир пле­нил ме­ня ра­достью сво­ей вда­ли от Те­бя. По­ка ви­дению тлен­ных ве­щей ра­ду­ют­ся очи мои, и ра­зум мой по­нима­ет лишь те­лес­ность, не­воз­можно мне пол­ностью ос­во­бодить­ся от не­мощ­ных и тлен­ных чувс­тво­ваний, ко­торые воз­ни­ка­ют от этих ве­щей. Удос­той ме­ня, Гос­по­ди, встре­тить то ви­дение, над ко­торым не влас­тно тле­ние, да­бы, ког­да, встре­тив его, за­буду я мир и са­мого се­бя, все те­лес­ные об­ра­зы ис­чезли пе­ред гла­зами мо­ими.

О Хрис­тос, нас­лажде­ние ро­да на­шего, уте­шение в об­ни­щании на­шем, под­дер­жка сми­рен­но­го ес­тес­тва на­шего, ко­торое по­коле­балось и па­ло, на­деж­да ли­шен­ных, дос­точти­мое Имя, ко­торое ста­ло из­вес­тно сре­ди лю­дей, вос­ста­нови ме­ня из пад­ше­го сос­то­яния, со­вер­ши вос­кре­сение мер­твос­ти мо­ей, да про­будит­ся ощу­щение жиз­ни внут­ри ме­ня; вы­веди ду­шу мою из тем­ни­цы не­веде­ния, что­бы мне сла­вить имя Твое. Вдох­ни в чле­ны мои ду­нове­ние но­вой жиз­ни, по­сети тлен­ность мою, что во гро­бе, и вы­веди ме­ня из мес­та ть­мы. Да по­сетит ме­ня в ше­оле не­веде­ния рас­свет от­кро­вения Тво­его. Ес­тес­тво сло­вес­ное умол­кло во мне; Ты, Гос­по­ди, сно­ва про­буди его в ес­тес­тве мо­ем, ибо в ше­оле нет па­мято­вания о Те­бе: во гро­бе кто бу­дет сла­вить Те­бя? Нет у ме­ня уст, что­бы про­из­нести эту пос­леднюю мо­лит­ву, но пусть жи­вые, как я се­год­ня, воз­бла­года­рят Те­бя. Оне­мели чувс­тва, дви­жения умол­кли, по­мыс­лы ис­сякли, все дей­ство­вание ес­тес­тва во мне ли­шено ис­тинной жиз­ни, нет во мне па­мяти о Те­бе, нет бла­годар­ности к Те­бе в ше­оле, в ко­тором я пре­бываю, нет ра­дос­тно­го зву­чания хва­лений Тво­их в по­терян­ности ду­ши мо­ей, все чле­ны мои, ко­торые мер­твы, ожи­да­ют ро­довых мук вос­кре­сения! Нет ни­кого, кто при­шел бы ко мне в ос­тавлен­ности ше­ола!

Бо­же мой, да ус­лы­шу го­лос Твой, ко­торый вос­кре­ша­ет все та­инс­твен­но! То, что слу­чилось с Ла­зарем, дру­гом Тво­им, та­инс­твен­но со­вер­ши со мною. Знаю, Гос­по­ди, что ни­ког­да не явил я се­бя бди­тель­ным дру­гом Тво­им, но я — из ста­да Тво­его, а враг мой схва­тил ме­ня и уни­зил на зем­ле. Бо­же, удос­той ме­ня при­час­тить­ся то­го ве­личия, ко­торое уго­товал Ты друзь­ям Тво­им в но­вом ве­ке, и ощу­щения это­го поз­на­ния люб­ви Тво­ей, и это­го не­раз­дель­но­го со­юза и этой не­раз­рывной свя­зи нас­лажде­ния от ви­дения Те­бя. Гос­по­ди, не от­ни­ми от ме­ня бла­годать Твою, да не ли­шусь я поз­на­ния Те­бя, ис­полнен­но­го на­деж­ды. Гос­по­ди, спа­си ме­ня от ть­мы ду­шев­ной! Хрис­тос ми­лосер­дный, да воз­ра­ду­юсь в на­деж­де Тво­ей, по­сей на­деж­ду на Те­бя в по­мыс­лах мо­их и удос­той ме­ня, Гос­по­ди, ми­лосер­дия Тво­его, ког­да вос­си­яет от­кро­вение Твое с не­бес. Гос­по­ди, да не бу­ду я выз­ван на суд за ошиб­ки мои, ког­да при­дешь Ты во сла­ве Тво­ей!

Бла­годатью Тво­ей, Гос­по­ди, при­вел Ты ме­ня в бы­тие, и бла­годатью Тво­ей удос­то­ишь Ты те­ло мое вос­кре­сения. Да не бу­дет вос­ста­ние мое из пра­ха для су­да и пос­рамле­ния ли­ца мо­его! Гос­по­ди, да не про­бужусь для то­го, что­бы пре­тер­петь осуж­де­ние и ли­шение Те­бя. Но про­буди ме­ня, Гос­по­ди, от пра­ха для нас­лажде­ния и для той сла­вы, к ко­торой хо­тел Ты при­вес­ти сло­вес­ную тварь с са­мого на­чала, ког­да Ты соз­да­вал ее. Не соз­дал Ты ме­ня, Гос­по­ди, для ис­пы­тания в ге­ен­не, да не ста­ну со­судом по­гибе­ли. По­гибель же, Гос­по­ди, зак­лю­ча­ет­ся в том, что­бы че­ловек был все­цело ли­шен то­го ви­дения Те­бя, ко­торое да­ру­ет вся­кую ра­дость. Удос­той ме­ня, Гос­по­ди, пос­тичь ту на­деж­ду, для ко­торой с са­мого на­чала, по во­ле Тво­ей, соз­дал Ты ме­ня, да­бы я уз­рел веч­ную сла­ву Твою. Ибо, ког­да нас еще не бы­ло, воз­же­лал Ты в люб­ви Тво­ей, что­бы тво­рение приш­ло в бы­тие для поз­на­ния Те­бя.

Вот о чем дол­жен ты мо­лить­ся и об этом по­мыш­лять во вре­мя мо­ления тво­его. Пусть дви­жет то­бою стрем­ле­ние к Бо­гу и стра­дание о гре­хах тво­их; го­рячо мо­лись, сог­рей сер­дце твое эти­ми и по­доб­ны­ми мыс­ля­ми в мо­лит­ве тво­ей, по­ка не вос­пла­менит­ся в те­бе вле­чение к Не­му и не воз­никнет в сер­дце тво­ем жгу­чее стра­дание люб­ви к Не­му. При та­ком и по­доб­ном со­бесе­дова­нии с Бо­гом сос­ре­дота­чива­ет­ся ум в са­мом се­бе по при­чине нас­лажде­ния и ма­ло по­малу за­быва­ет рас­се­ян­ность, и пог­ло­ща­ет­ся проз­ре­ни­ями, и ос­во­бож­да­ет­ся от об­ра­зов. И стра­да­ет та­кой че­ловек в мо­лит­ве сво­ей, и из­ли­ва­ет­ся в ра­зум его стра­дание, сме­шан­ное с ве­рой, и ра­ду­ет­ся сер­дце его в Бо­ге, и бь­ет­ся от ра­дос­ти, и вос­торга­ет­ся от люб­ви, и ис­полня­ет­ся на­деж­дой и про­буж­да­ет­ся от сна. В ве­ликом нас­лажде­нии пред­сто­ит ду­ша во вре­мя мо­лит­вы бла­года­ря этим со­бесе­дова­ни­ям соз­на­тель­ной мо­лит­вы. Див­ные сос­то­яния рож­да­ют­ся в че­лове­ке во вре­мя мо­ления бла­года­ря силь­но­му том­ле­нию и мно­гому раз­мышле­нию ра­зума и пос­то­ян­но­му мо­лит­венно­му со­бесе­дова­нию с Бо­гом, ко­торое со­путс­тву­ет че­лове­ку в мыс­ли его и в мо­лит­венном со­бесе­дова­нии его с Бо­гом.

Преподобный Симеон Новый Богослов

Об отречении от мира и отсечении своей воли

Ни по благословным, ни по бессловесным причинам не оставайся долго в мире, но как только позван будешь, спеши послушаться. Ибо ничему другому не радуется так Бог, как нашей скорости (в исполнении воли Его), так как лучше скорое послушание с бедностию, нежели медлительность со множеством имений.

Монах новоначальный, недавно отрекшийся от мира и от всего, что в мире, и вступивший в подвиг монашеского жития, если удалился из мира ради Бога и истинно желает научиться сему искусству искусств, а не хочет, чтоб удаление его из мира оказалось тщетным, должен с самого начала со всем усердием и тщанием творить дела добродетели. В руководство к сему я хочу дать некое письменное начертание начатков сей науки наук, то есть монашеской жизни, для новоначальных, недавно оставивших мир и вступивших в обитель, в это подвизалище, как в школу какую. И вот какие советы даю я им и имеющим прийти после них, по преданию, которое и я принял от отцов наших.

Возлюбленные мои братия! Много раз изъявляли вы желание слышать слово Божие от меня, последнейшего и худейшего, но я не имел времени, говорить же, любви вашей о достодолжном и нужном как бы мимоходом я не хотел. Се ныне время благоприятно — и я с любовию приступаю к беседе с вами, не с тем, однако ж, чтоб учить вас, потому что этого я недостоин, но лишь чтобы напомнить вам о том, что полезно для души вашей, что возбуждает к удалению от мира, к побеждению страстей, к любви Божией и к совершенному бесстрастию.

Так как я имею беседовать к людям, вожделеваюшим и жаждущим спасения своего, то мне подумалось, что приличнее всего начало слову моему положить словесами Самого Источника всякой премудрости, Господа нашего Иисуса Христа, Который и для новоначальных есть основание веры твердое и известное, и для средних — надежда непостыждающая, и для совершенных — любовь ненасытимая и неиссякающая.

Каждодневно слышим мы святой глас Его, говорящий: кто не оставит отца, и матери, и братьев, и всего имения своего, и не возьмет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин (Мф.10:37; Лк.14:26). Таким образом, Писание научает нас и опыт подтверждает, что крест следует за подвигами самоотвержения и добродетели, разумея под ним скорби, искушения и наконец самую произвольную смерть, которую надлежит подъять возжелавшему быть последователем Христовым.

В те времена, когда властвовали тираны и гнали христиан, многие с радостию претерпели смерть с такими страданиями и с такими разнообразными мучениями. Но ныне, когда, по милости Божией, христиане наслаждаются совершенным миром, крест и смерть не что иное есть, как совершенное умерщвление и отсечение своей воли. И тому, кто творит свою волю, — пусть будет это даже в малом чем, — невозможно последовать Господу нашему и соблюсти Его заповеди.

Отречение от мира и совершенное из него удаление, если восприимем при сем и совершенное отрешение от всех житейских вещей, нравов, воззрений (принципов) и лиц, с отвержением тела и воли своей, в короткое время великую принесет пользу тому, кто с таким жаром ревности отрекся от мира. Имея в намерении удалиться из мира, смотри не вдавай души своей в плотские утешения в начале, пока еще живешь и вращаешься в мире, хотя бы все сродники и друзья понуждали тебя к тому. Это им демоны внушают, чтоб погасить теплоту сердца твоего, чрез что, если и не воспрепятствуют они исполнению твоего намерения, то всячески охладят и ослабят его.

Когда ты мужественно будешь отказываться от всех удовольствий житейских и держать себя чуждым всякого утешения, тогда демоны, возбудив сострадание в родных, заставят их плакать и рыдать о тебе пред лицом твоим. Что это истинно так есть, сие познаешь из того, что, когда ты останешься непоколебим и при этом искушении, то тотчас увидишь, как родные твои возгорятся яростию и ненавистию против тебя, отвратятся от тебя, как от врага, и смотреть на тебя хотеть не будут.

Видя скорбь о себе родителей, братьев и друзей, посмевайся демону, разнообразно сим способом против тебя вооружающемуся, но поспеши и удалиться со страхом, прилежною докучая Богу молитвою сподобить тебя поскорее достигнуть в пристанище доброго отца, в коем сей упокоил бы душу твою, утружденную и обремененную, ибо житейское море представляет много бедственного и крайне пагубного.

Желающий возненавидеть мир из глубины души должен возлюбить Бога и память о Нем стяжать непрестанную, ибо ничто другое, как сие, не побуждает с радостию оставить все и отвращаться от того, как от уметов.

Если мир и что в мире преходит все, а Бог нетленен и бессмертен, то радуйтесь все, которые ради Его оставили тленное. Тленно же не только богатство и деньги, но и всякое удовольствие и наслаждение греховное есть тля. Одни заповеди Божии свет суть и жизнь, и так всеми именуются.

Оставим все земное, — не богатство только и золото, и другие вещи житейские, но и самое похотение к ним совершенно изгоним из душ наших. Возненавидим не только удовольствия тела, но и бессловесные движения его, и постараемся умертвить его трудами и подвигами, ибо чрез него возбуждаются похоти и приводятся в дело. И пока оно живо, по всей необходимости душа наша бывает мертвою — труднодвижною, или и совсем неподвижною на всякую заповедь Божию.

Кто с радостию и с совершенным чувством отрекся от всего внешнего, от вещей, разумею, и людей, и забыл все сие, преходя, как стену, всякое пристрастие к тому (оставляя позади себя), тот чужд мира и всего, что в мире, и, в собранности держа ум свой, в одном поучается всегда — в памяти и помышлении о смерти. Почему и печется всегда о том, что касается суда и воздаяния, весь пленен бывает сим и как узами окован, внедряя неизреченный страх в сердце свое такими помыслами и углублением в них.

Оставивший мир весь и в гору удалившийся на безмолвие и оттуда тщеславно пишущий к сущим в мире, одних ублажая, другим ласкания и похвалы расточая, подобен тому, кто, разведшись с женою блудною, непотребною и всезлобною и отшедши на страну далече, чтобы изгладить и самую память о ней, забыл потом о своей цели, для которой удалился на страну, в гору, и пишет с вожделением к тем, которые обращаются с тою женою, или, прямее сказать, — оскверняются и ублажают ее. Таковой, хотя телом не оскверняется, но сердцем и умом всячески оскверняется, как бы, сочувствуя тем произволениям в их связи с тою женою.

Отречение от мира и совершенное из него удаление, если воспримем, при сем, и совершенное отрешение от всех житейских вещей, нравов, воззрений и лиц, с отвержением тела и воли своей, в короткое время великую принесет пользу тому, кто с таким жаром ревности отрекся от мира.

Безмолвник тот, кто существо бестелесное, кто душу свою усиливается удерживать в пределах телесного дома. Подвиг редкий и дивный. Безмолвник тот, кто говорит: Аз сплю, а сердце мое бдит (Песн.5:2). Затворяй дверь келлии для тела, дверь уст для бесед, а внутреннюю дверь души — для лукавых духов. Первое дело безмолвия есть беспопечение о всех вещах, и благословных и неблагословных, ибо отворящий дверь первым всеконечно впадет и во вторые. Второе дело — молитва неленостная, а третье — неокрадываемое делание сердца. Как невозможно, по естественному порядку, не выучившему букв читать книги, так еще более невозможно не стяжавшим первого дела безмолвия, разумно проходить последние два.

Преподобный Иоанн Лествичник

Устранившись мира, не прикасайся к нему, ибо страсти удобно опять возвращаются. Не пристанище (отречение от мира) бывает причиною и спасения и бед — это знают проплывающие сие мысленное море. Но жалкое зрелище, когда спасшиеся в пучине, претерпевают потопление в самом пристанище.

Святитель Григорий Богослов

Блажен, кто ведет пустынную жизнь, не имеет общения с привязанными к земле. Жизнь пустынная, отшельническая, удаляющаяся и чуждающаяся общения с людьми, хотя сама по себе важна и высока, даже выше сил человеческих, однако же, ограничивается только преуспевающими в оной, отрицается же от общительности и снисходительности — свойств любви, которая, как известно, есть одна из первых. достохвальных добродетелей. Сверх того, такая жизнь, как не обнаруживающаяся в делах, не может быть поверяема и сравниваема с другими родами жизни.

Напротив того, жизнь общественная, провождаемая в кругу других, кроме того, что служит испытанием добродетели, и распространяется на многих, и ближе подходит к Божию Домостроительству, которое и сотворило все, и связало все узами любви, и наш род, после того как он утратил свою доброту чрез прившедший грех, снова воззвало посредством соединения и обращения с нами. Блажен, кто ведет пустынную жизнь, не имеет общения с привязанными к земле, но обожил свой ум.

Высока жизнь целомудренных нестяжателей, привитающих в горах, но гордость и их низлагала неоднократно, потому что они, не измеряя своей добродетели другими совершеннейшими образцами, иногда в сердце своем именуют высотою, что невысоко, а нередко, при пламенеющем уме, ноги, как горячие кони, несут их далее цели. Посему или на легких крыл их несись все выше и выше, или, оставаясь внизу, совершай безопасное течение, не страшась, что какая-нибудь тяжесть преклонит крылья твои к земле, и ты, вознесшись, падешь жалким падением.

Святитель Григорий Нисский

Жизнь пустынная освобождает избравшего оную от мирских треволнений и через молчание соделывает его собеседником Ангелов и, насколько возможно, возвышает ум до созерцаний Божественных.

Святитель Иоанн Златоуст

Отшельники гораздо выше и славнее самого царя. Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, — ты упал бы на землю, будучи не в состоянии вынести сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести.

Преподобный Кассиан Римлянин

Пустыню искать должно совершенным, очищенным от всякого порока, и по совершенном очищении от пороков в обществе братий уходить в нее не по малодушию, а для Божественного созерцания, с желанием высшего ведения, которое может быть приобретено только в уединении и только совершенными. Ибо, какие пороки, не уврачеванные мы перенесем в пустыню, они будут скрыты в нас, но не истреблены. Ибо уединение, как способно приводить чистых нравами к чистому созерцанию и ясным ведением открывать знание духовных тайн, так и пороки неочистившихся не только не очищает, но еще увеличивает. Отшельник дотоле кажется себе терпеливым и смиренным, пока не сталкивается в сношении ни с каким человеком. А когда встретится какой-нибудь случай к раздражению, то он тотчас возвращается к прежней страсти, ибо тотчас обнаруживаются пороки, которые скрывались, и как необузданные и от продолжительного покоя утучневише кони с рвением вырываются из своих затворов и с большим стремлением и неистовством влекут своего всадника к погибели.

Ибо если страсти не будут прежде очищены, то более неистовствуют в нас, когда от людей не бывает повода обнаружить их на деле. По неупражнению, от беспечности мы погубляем и малое терпение, которое, казалось, имели, находясь вместе с братиями, ради стыда их и людского замечания. Как все ядовитые роды змей или звери, пока находятся в пустыне и своих логовищах, пребывают как бы безвредными, однако же, из-за этого нельзя считать их безвредными, потому что некому вредить. Ибо это зависит не от доброты их, а от необходимости пустыни. А как улучат удобный случай укусить, они скрытый в них яд и злость души тотчас изливают и выказывают. Потому, ищущим совершенства, недостаточно не гневаться на человека.

Ибо помним, что когда мы пребывали в пустыне, то сердились на писчую трость, когда не нравилась толстота или тонкость ее, так же на ножик, когда иступленным лезвием не скоро перерезывал, тоже на кремень, если не скоро вылетала искра огня из него, когда мы спешили к чтению, вспышка негодования простиралась до того, что возмущение духа не иначе мы могли подавить и успокоить, как произнесши проклятие на бесчувственные вещи или, по крайней мере, на дьявола. Посему к достижению совершенства недостаточно одного только отсутствия людей, чтобы не на кого было гневаться, если наперед не будет приобретено терпение, то страсть гнева также может устремляться на бездушные вещи и по малым поводам. Находясь в нашем сердце, она не допустит ни приобрести постоянное спокойствие, ни освободиться от прочих пороков, разве в том думаем приобрести какую-нибудь пользу, или врачевство нашим возмущениям, что бездушные, немые вещи не отвечают на проклятия или гнев наш и раздражительность нашего сердца не возбуждают к большему воспламенению безрассудной ярости.

Поелику отвержение мира есть не что иное, как знак умерщвления и креста, то оно и не может начаться и созидаться на другом основании, как на признании себя духовно умершим для дел этого мира, и на уверенности, что он и телесно имеет умереть в каждый день.

Совершенство пустынножителя состоит в том, чтобы иметь дух свободный от всего земного и соединять его со Христом, сколько дозволяет человеческая слабость. Отшельничество хоть и хорошо, но мы не считаем его полезным для всех. Ибо для многих оно не только бесплодно, но и гибельно. Не внешнего врага надобно бояться, враг наш заключен в нас самих. Почему и ведется в нас непрестанно внутренняя война. Одержи мы в ней победу — и все внешние брани сделаются ничтожными, и все станет у воина Христова мирно, и все ему покорно. Нечего будет бояться врага со вне, когда то, что есть внутри нас, быв побеждено, покорится духу.

Преподобный Ефрем Сирин

Пещеры, служившие убежищем тебе, уготовят для тебя чертог на небесах. Посмотри на дикого осла в пустыне, никто не садится на хребте его. Посмотри на серну в пустыне, никто не стрижет ее волос. Смотри на животных, и беги в пустыню, и не оставляй ее. Возьми для себя в пример пернатых и не нарушай обета отшельничества. Не ищи обитаемых мест, чтобы на душу свою не навлечь тебе смерти, не оставляй пещер и вертепов, чтобы не стали блаженнее тебя мертвые. Не люби городов и не пренебрегай дебрями.

Преподобный Исидор Пелусиот

Удаление от городской молвы столько полезно в деле спасения, что Сын Божий, оставив города, на вершинах гор ублажил живущих в чистоте, тем самым, чему научал делами Своими, показывая, что не отрешившемуся от земного и не восшедшему на высоту добродетели, невозможно удостоиться ублажения от Бога или улучить будущие блага. Ибо кто мудрствует горняя, тот вселяется там, идеже есть Христос одесную Бога седя (Кол.3:1). Немало сведений придало мне уединенное отшельничество. Ибо, кто остается среди мятежей и намерен познать небесное, тот забыл, что посеянное в тернии им и бывает подавляемо (Мк.4:7). И кто не отрешился от всего, тот не может познать Бога.

Преподобный Марк Подвижник

Ничего не потеряешь ты из того, что оставил для Господа, ибо в свое время оно придет к тебе многократно умноженно.

Преподобный Иоанн Карпафский

Не следует чудиться, когда увидите посмевающихся безмолвию нашему, потому что сами не могут безмолвствовать, лучше пением отразите дурное от них впечатление, однако ж, без злопамятства, восставляя в себе вящее Богу повиновение ваше, и взывая в пении: Обаче Богови повинися, душе моя (Пс.61:6), ибовместо еже любите мя, оболгаху мя, аз же моляхся (Пс.108:4) об исцелении меня самого и их.

Святитель Феодор Эдесский

Часто бывать вне келлии не позволяй себе, если ты избрал себе безмолвное житие, потому что это очень вредно: отъемлет благодать, омрачает мысли, ослабляет ревность. Почему и сказано: парение похоти променяет ум незлобив (Прем.4:12). Пресеки же сношения с внешними, чтобы ум твой не сделался парительным и не возмущал порядков безмолвия твоего.

Сидя в келлии, не совершай деланий своих бессмысленно и времени не иждивай в праздности, ибо бездельно путешествующий всуе трудится. Но стяжи себе благое делание, собери ум свой, пред очами имей всегда час смертный, помни о суетности мирской, как она обольстительна и, вместе с тем, как нетверда и ничтожна; помышляй об обстоятельствах страшного на суде испытания, как наши горькие обличители будут видимо представлять тогда наши дела, слова и помышления, которые они влагали, а мы принимали; приводи себе на мысль и адские мучилища и то, как в них заключены будут души; представляй также великий оный и страшный день, — день общего воскресения, предстания пред Богом и окончательного определения Судии Неложного; воображай, имеющие объять грешных мучения, стыд и обличения совести, и то, как будут они отвержены Богом и ввержены в огнь вечный, к червю неусыпающему во тьму непроницаемую, где плач и скрежет зубов. Обозревая же все другие мучилища, не переставай, стеня, обливать слезами лицо свое, одеяние свое и место, на котором сидишь. Такими помышлениями многие стяжавали себе обилие слез и дивно очищали все силы души своей.

Преподобный Филофей Синайский

Редко очень можно найти безмолствующих умом. Это есть принадлежность тех, которые все средства употребляют к тому, чтобы привлечь себе благодать Божественную и исполниться истекающим из нее духовным утешением.

Преподобный Нил Синайский

Старцы очень одобряют отшельничество, когда оно бывает в свое время, т.е. когда кто приступает к нему, усовершившись в добродетелях в общежитии.

И такой пусть испытает себя, может ли с успехом жить в отшельничестве, и, если найдет сие для себя невозможным по недостатку сил, пусть возвратится в общежитие, чтобы иначе, не имея сил противостоять ухищрениям помыслов, не лишиться рассудка.

Святые Божии убегали городов, зная, что обращение с людьми развратными гораздо тлетворнее заразительной болезни. Все святые, их же не бе достоин мир, оставя обитаемую вселенную, в пустынях скитались (Евр.11:37), бегая благовидных человеческих пороков, чтобы силою их стремления, как потоком, не увлечься в общее течение мирской пагубной жизни.

Преподобные Варсонуфий и Иоанн Пророк

Когда случится тебе быть с мирянами, и они начнут празднословить, то, если не имеешь особой нужды, уйди, а когда будет надобность, то обратись умом к молитве своей, не осуждая их, но познавая свою немощь. Впрочем, если они расположены к тебе, и ты знаешь, что они охотно слушают слово Божие, попытайся переменить эту пустую беседу на полезную, рассказав им что-либо из жития святых.

Преподобный Максим Исповедник

Блажен человек, не привязанный ни к какой вещи тленной или временной.

Преподобный Илия Экдик

Когда освободишь ум свой от всякого пристрастия к телам, яствам и деньгам, тогда, что ни будешь делать, все то вменится в чистый дар Богу от тебя. И воздано тебе будет за то тем, что откроются очи сердца твоего, и ты будешь ясно поучаться в нем законам Божиим, кои слаще меда и сота покажутся умной гортани твоей по причине издаваемой приятности.

Первое отречение есть освобождение от вещей (имущества), второе и третье — от страстей и неведения.

Преподобный Никита Стифат

Если желаешь увидеть блага, которые уготовал Бог любящим Его, вселись в пустыню отречения от своей воли и бегай мира. Какого же это мира? — очес и плоти, гордости помыслов и прелести видимых вещей. Если убежишь от такого мира, то рано воссияет в тебе свет чрез узрение Божественной жизни и исцеления души твоей, т.е. слезы скоро воссияют (Ис.58:8). Таким образом, ты среди мира и людей пребывая, будешь как живущий в пустыне и людей не видящий. Если же таким образом не убежишь ты от сего мира, то убежание из мира видимого, нисколько не послужит тебе к преуспеянию в добродетелях и соединению с Богом.

Посмеваются над благочестием и посмеваемы бывают делами те, которые совершили свое отречение не как следует и с самого начала не восхотели пользоваться учителем и руководителем, своему последовали разуму и пред собою показавшись себе разумни (Ис.5:21).

Безмолвие есть состояние ума, нестужаемого помыслами, тишина свободы от страстей и отрады душевной, стояние сердца в Боге, нетревожимое и невлаемое, светлое созерцание, ведение Божиих тайн, слово премудрости из чистого ума, бездна разумений Божиих, восторжение ума, беседы Божии, неусыпное око, молитва умная, беструдный в великих трудах покой, и, наконец, единение и совокупление с Богом.

Авва Филимон

Св. Писания и отеческие ясно показывают, что без совершенного уединения невозможно угодить Богу, как негде любомудрствует и Моисей, сей богопросвещенный отец, что безмолвие рождает подвиг, а подвиг — плач, плач — страх, страх — смирение, смирение — прозрение, прозрение — любовь, любовь же делает душу здравою и бесстрастною, и тогда человек познает, что он недалек от Бога. Итак, надлежит тебе совсем удалиться от мира, и отторгнув душу от всякого сострастия телу, стать безградным, бездомным, бессобственником, бессребреником, бесхлопотником, невеждою в делах человеческих, смиренным, сострадательным, благим, кротким, готовым принять от Божественного ведения вразумительные напечатления в сердце.

Авва Фалассий

Бросив имущество и отрекшись от мира, отрекись, наконец, и от худых помыслов.

Авва Авраам

Лучше приобретать малый плод в пустыне, нежели домогаться большой пользы в мире, которая хотя бы и была приобретена прибыльным обращением многих, но пребыванием в мире и ежедневным развлечением вовсе утрачивается.

Авва Евагрий Понтийский

Тело отделить от души может только сочетавший их, душу же от тела — и тот, кто стремится к добродетели (в отшельничестве). Ибо отшельничеством отцы наши называют память о смерти и бегство от тела (т. е. чтоб плоти угодия не творить в похоти).

Преподобный авва Дорофей

Позаботимся о себе: кто нам даст время сие, если мы понапрасну потеряем его? Поистине, будет время, когда взыщем дней сих и не обрящем. Авва Арсений всегда говорил себе: «Арсений, для чего вышел ты из мира?»

≈

Жил в миру юноша, желающий стать монахом. Он упрашивал отца отпустить его в монастырь, но тот не соглашался. Однако близкие друзья отца уговорили его, и он отпустил сына. Юноша, оставив родительский дом, поступил в монастырь.

Постригшись в монашество, он начал исполнять монастырские послушания и ежедневно поститься. Потом он стал принимать пищу раз в два дня, наконец, раз в неделю. Настоятель монастыря, видя это, удивлялся и благословлял Бога за его воздержание и подвиг. После некоторого времени юный монах начал убедительно просить настоятеля, чтобы он отпустил его на отшельничество в пустыню. Авва сказал ему: «Сын! Отвергни это помышление, ты не сможешь вынести тяжкого подвига отшельнической жизни, в особенности же искушений и злохитростей дьявола. Если последует искушение, некому будет там успокоить тебя и избавить от возмущений, которые нанесет тебе враг». Но монах еще настойчивее просил об уединении. Авва, видя, что нет никакой возможности удержать его, сотворил молитву и отпустил.

Молодой монах пошел в пещеру и начал безмолвствовать, употребляя в пищу финики, воду пил из источника. Прожил он шесть лет отшельником, никого не видя. И вот приходит к нему дьявол в виде старца-аввы. Лицо у него было страшное. Брат, увидев его, испугался, пал ниц и начал молиться, потом встал. Дьявол сказал: «Помолимся, брат, еще». Они помолились, и, когда окончили молитву, дьявол спросил: «Сколько времени ты здесь живешь?» Он отвечал: «Шесть лет». Дьявол сказал: «Ты мой сосед! А я только четыре дня тому назад узнал, что ты живешь здесь. Моя келья недалеко отсюда, одиннадцать лет я не выходил из нее, вышел только сегодня, узнав, что ты живешь по соседству. При таком известии я подумал: схожу к этому человеку Божию и побеседую с ним о пользе для наших душ. Скажу ему и о том, что отшельничество наше не приносит никакой пользы, так как мы не причащаемся Святых Тела и Крови Христовых, что я боюсь, как бы нам не сделаться чуждыми Христу, если мы удалимся от этого Таинства. Да будет тебе известно, брат, что в трех милях отсюда есть монастырь, имеющий пресвитера, сходим туда в воскресный день или через две недели, причастимся Тела и Крови Христовых и возвратимся в наши кельи». Совет дьявола понравился брату.

Когда наступил воскресный день, дьявол опять пришел и позвал: «Пойдем, пора». Они отправились в вышеупомянутый монастырь, где был пресвитер. Войдя в церковь, попали на молитву. По окончании молитвы брат оглянулся и, не видя того, кто привел его, подумал: «Куда он ушел? За какой-либо нуждой?» И долго ждал его, но он не приходил. Не найдя, стал спрашивать у братии того монастыря: «Где тот авва, который вошел со мной в церковь?» Они отвечали: «Мы не видели никого, видели только тебя одного». Тогда брат понял, что это был демон, и оказал сам себе: «Смотри, с какой хитростью дьявол извлёк меня из моей кельи». Но что из того? Я пришел для доброго дела: причащусь Тела и Крови Христовых и вернусь в свою келью». По совершении Литургии, когда брат хотел возвращаться, его остановил авва того монастыря, оказав: «Не отпущу тебя! Прежде раздели трапезу с нами». По окончании трапезы брат возвратился в свою келью.

И вот опять пришел к нему дьявол в образе мирского молодого человека, осмотрел его с головы до ног и говорит: «Это — он самый!» Потом снова начал смотреть на него. Брат спросил его: «Почему ты так смотришь на меня?» Он отвечал: «Думаю, что ты не узнаешь меня. Впрочем, как и узнать после столь продолжительного времени! Я — сосед твоего отца». Назвал по имени своего отца, а также отца монаха, сестры и его самого по его прежнему имени и сказал: «Мать и сестра твои умерли уже более трех лет тому назад, а отец умер только что и сделал тебя своим наследником и сказал: „Кому мне завещать имущество, как не сыну, мужу святому, который оставил мир и проводит отшельническую жизнь ради Бога. Ему предоставлю все мои блага“. Потом, обратись к нам, отец твой сказал: „Если кто из вас имеет страх Божий и знает, где находится мой сын, пусть известит его, чтоб он пришел сюда, принял имущество и раздал его нищим за свою душу и за мою“. Многие отправились искать тебя, но не нашли, а я, придя сюда по своим делам, узнал тебя. Не медли! Пойди продай все и исполни волю отца». Брат отвечал: «Мне не следует возвращаться в мир».

Дьявол сказал: «Если не пойдешь, имущество пропадет, а ты дашь ответ перед Богом. Что плохого в том, что говорю: пойди и раздай имение нищим и сиротам как благой распорядитель, чтоб блудницы и развратные люди не расхитили оставленного бедным? Что отяготительного в том, если ты пойдешь и, во исполнение воли отца, подашь милостыню ради спасения своей души? Потом возвратишься в келью». Обольстив брата, дьявол возвратил его в мир. Он проводил его до города и тут оставил. Монах хотел войти в дом своего отца как уже умершего, но сам отец вышел ему навстречу. Увидев сына, отец не узнал его и громким голосом спросил: «Ты кто?» Монах смутился и не мог ничего ответить. И начал отец его допрашивать, откуда он. Тогда монах в смущении сказал: «Я твой сын». Отец удивился: «По какой причине ты возвратился сюда?» Монах постыдился объяснить истинную причину своего возвращения, но сказал: «Любовь к тебе заставила вернуться, потому что я очень жалел тебя». Он остался в отцовском доме. По прошествии некоторого времени впал в любодеяние и подвергся тяжкому наказанию от своего отца. Несчастный! Он не прибег к покаянию, остался в мире. По этой причине я говорю, братия, что монах ни при каких обстоятельствах не должен оставлять своей кельи, кто бы ни советовал ему это.

≈

Авва Аммун из Раифа пришел однажды в Клисму посетить авву Сисоя и, видя, что старец скорбит об удалении из пустыни, сказал ему: «Что ты скорбишь, авва? И что ты в такой старости мог бы сделать теперь в пустыне?» Старец, устремив на него печальный взор, сказал: «Что ты говоришь мне, Аммун? Разве не довольно для меня было бы в пустыне и одной свободы ума моего?».

≈

Был в этих странах и другой отшельник, живший в окрестностях Сиены. В первое время своего поселения в пустыне, питаясь травами и кореньями трав — песчаная почва производит самые сладкие и благовонные травы — и, будучи несведущ в выборе, он часто подвергался болезни желудка. Нелегко и было различать достоинство корней по запаху: одинаково были они сладки, но в некоторых из них таился смертоносный яд. От такой пищи у отшельника начала повреждаться внутренность, сделались во всем мучительные боли, он не смел уже ничего употребить в пищу, получив чувство опасения ко всем травам и корням.

Наступил седьмой день неядения, отшельник едва дышал, как приходит к нему птица, называемая казуар. Когда птица приблизилась, отшельник кинул ей связочку трав, собранных им прежде, но к которой он не смел прикоснуться. Птица, отбрасывая в сторону ядовитые травы, выбрала для своей трапезы безвредные. Таким образом, святой муж, наставленный, что он может вкушать и что должен отвергать, избежал и опасности голодной смерти, и отравления ядовитыми травами.

≈

В пещерах Святого Иордана жил один отшельник по имени Варнава. Однажды он отправился утолить жажду из Иордана. В ногу его вонзилась спица, и он оставил ее в ноге, не допуская, чтобы врач осмотрел его. Нога начала гноиться, и он принужден был отправиться в лавру «Башен» и взять себе келью. Между тем нарыв в ноге увеличивался со дня на день, а старец говорил всем, навещавшим его: «Чем более страждет внешний человек, тем более возрастает в силе внутренний».

Прошло несколько времени с той поры, как отшельник Варнава ушел из своей пещеры к «Башням». В оставленную пещеру пришел какой-то другой отшельник и, войдя внутрь, увидал Ангела Божия, стоявшего пред престолом, который воздвиг и освятил старец.

— Что ты здесь делаешь? — спросил отшельник Ангела.

— Я — Ангел Господень, — отвечал он, — и этот престол вверен моему смотрению от Бога с той поры, как был освящен.