Бесплатный фрагмент - Авролион: Свиток апокалипсиса

­­Пролог

Это падение продолжалось целую вечность. Сквозь Несколько Небес, и вот наконец он ударился о землю.

После нерушимого безмолвия бескрайних облачных просторов шум беспокойного мира Земной Тверди накатил на него подобно раскату грома.

Кошмарное, терзающее ощущение — что это? Боль? Неужели у него теперь и вправду есть тело, которое может болеть?

Мир выглядел расплывчатым и туманным. Его глаза, способные видеть сквозь измерения, казались здесь, на Земной Тверди, почти бесполезными — слишком много всего было вокруг.

Зенно приподнялся на локтях и попытался сесть. Его руки утонули в чём-то мягком и сыпучем.

Так вот какова земля на ощупь, подумал престол и с любопытством развеял горсть песка по ветру.

Перед ним грохочущим валом набрасывался на берег океанский прибой и, разбиваясь о большие, поросшие тиной валуны, окатывал Зенно ледяными брызгами пены.

Престол поёжился. Целый шквал отвратительных, неизвестных доселе ощущений, приводил его в ужас.

Он опасливо осмотрелся по сторонам. Вокруг было темно и безлюдно.

Зенно повёл плечами. Спина невыносимо болела. Он дотянулся до лопатки и с удивлением посмотрел на испачканные в красной жидкости пальцы. Кровь! У него теперь есть кровь!

Секундное недоумение сменилось ужасом. Он ощупал спину — крыльев не было! Память мгновенно вернулась к нему. Его приговорили к смерти от медленной старости в чужом для него мире! Осознание непоправимости произошедшего на время заглушило терзающую боль от ран.

Я никогда больше не смогу летать!

Отчаяние прорвалось наружу истошным воплем.

Его начала бить крупная дрожь. Голова раскалывалась от грохота прибоя, и всё же он смог различить вдалеке мерный, приглушённый топот. К нему приближалось что-то большое и тяжёлое. Звук становился всё громче и отчётливее, пока не замер неподалёку.

— Омут, это он? — Послышался встревоженный девичий голос.

Что это за язык? Датский?

Зенно знал великое множество языков и наречий, но применить эти знания оказалось не так-то просто, ведь в Авролионе он почти не разговаривал. У авролионцев вообще не было своего языка — для прямой передачи мысли он не требовался, а если и нужно было что-то сказать, они использовали любой из имеющихся в четырёх мирах (кроме наречия Бездны — оно было под запретом).

— Ку-дьа я по-пял? — С трудом выговорил он, ломая слова.

Престол попытался различить мысли незнакомки, но они терялись в гуле десятков земных звуков.

Зенно поднял голову и увидел высокое тощее животное, а рядом с ним миниатюрную девушку с растрёпанными тёмными волосами по пояс. Она же, по непонятной ему причине, избегала смотреть в его сторону.

— Эй, кудьа я по-пал? — Уже настойчивее повторил он.

Незнакомка мельком посмотрела на него и поспешно отвела взгляд.

— Ну и выговор у тебя, — наконец пробубнила она, усердно вытаскивая кусочки водорослей из конской гривы. — Даже наш вечно пьяный сосед говорит разборчивее.

Зенно выжидательно молчал.

— Ты попал на Фарерские острова. А теперь ты мне ответь, кто ты такой? И если будешь мне врать, мой конь тебя съест.

Часть 1

Крыло упало, как поверженное знамя.

Не видеть больше неба — остаётся

Лишь пара дней в терзаньях голода и боли.

Да, он силён, но сильным нестерпимей

Сносить бессилие и боль.

И только смерть одна смирить сумеет

Взгляд мрачных глаз и дерзкую отвагу.

Р. Джефферс «Раненый ястреб»

Глава 1. Платье на выпускной

— Эстер, ты что там застряла? Ты уже минут десять переодеваешься! — Возмущённо крикнула Алиса в сторону занавешенной примерочной.

— Это просто ужас! — В отчаянии отозвалась примерочная. — Я в этом не покажусь!

— Ты же обещала!

— Я не привыкла носить платья! Я похожа в нём на политкорректную диснеевскую принцессу!

— Я открываю!

— Не смей!

Эстер протянула руку к шторке, чтобы придержать её, но не успела и, наступив на длинный подол платья, вывалилась наружу.

— А по мне, так очень даже неплохо… — С сомнением произнесла Алиса.

— Розовый цвет не идёт к моей тёмной коже!

— Круто выглядишь, чучело! — Послышалось в дверях магазина, и обе девочки повернулись к напудренной крашеной блондинке в непристойно короткой юбке. — Решила пойти против семейной традиции и вместо Ведьмы нарядиться Феей Крёстной?

Толпа таких же напудренных прихлебательниц подобострастно захихикала.

— Не совсем, — равнодушно отозвалась Эстер, — просто решила пойти на поводу у моды и купить самую безвкусную вещь в этом магазине.

И, не обращая внимания на посыпавшиеся ей в спину насмешки и улюлюканье, девочка резко развернулась и скрылась за плотной бордовой шторой.

И ведь надо же было этим бабочкам появиться именно сейчас!

Эстер привыкла к этой дурацкой дразнилке с самого детства. Старики да пьянчуги шептались между собой, что её мать ведьма, а отец привороженный. Образованные люди, разумеется, этому не верили, но дети всегда падки на подобные небылицы, и в младших классах Эстер не давали прохода.

Мало кто всерьёз воспринимал слова местных сплетников о том, что Присцилла колдунья (именно так Рэйчил представилась, когда они с Тэо поселились на острове Воар), но почти все взрослые жители деревни сходились во мнении, что внешность её дочери поистине колдовская — несмотря на очень смуглую кожу и каштановые волосы у Эстер были светло-серые глаза. Самой Эстер это казалось досадным недоразумением — она не единожды ловила себя на мысли, что эти глаза должны принадлежать кому-нибудь другому. Кому-нибудь с сияющими белокурыми локонами и аристократически-бледной кожей.

Ко всем прочим предрассудкам относительно семейства Мак’Тавиш прибавлялся ещё и странный конь, который, по слухам, появлялся из пучины морской и верхом на котором несколько раз видели Эстер. Всерьёз эти «байки» никто не воспринимал, списывая подобные видения на действие алкоголя, но вой, время от времени раскатывавшийся по тихим улицам деревни, заставлял кровь леденеть в жилах. Среди тех, кто не верил в кэлпи, ходили разные теории относительно природы этого завывания — и самая адекватная из них гласила, что это сирена какого-нибудь предприятия («Они здесь в последнее время как грибы растут», — добавляли местные интеллектуалы).

Невзирая на обилие слухов, всё же находились смельчаки, которые решались выяснить природу этого звука. Среди них были и те, кто порывался «отловить зверюгу», чтобы доказать свою правоту, но их всех неизменно ждала неудача — им ни разу так и не посчастливилось даже увидеть Омута, не говоря уже о том, чтобы поймать его.

Кэлпи всегда появлялся в разных местах и в разное время ночи. Он мог не приходить по нескольку месяцев, а бывало, что его вой терроризировал окрестности каждые две-три недели.

И только Эстер и её родители знали, где Омут появится в следующий раз, ведь Кункта всегда посылала записку в маленькой стеклянной бутылочке, привязанной к шее коня — там она писала о следующей встрече и рассказывала о последних новостях.

Эстер никогда не выбрасывала эти записочки, складывая их в шкатулку на прикроватной тумбочке, и нередко сама отправляла старой нойде краткие послания.

Девочка как-то поинтересовалась у Кункты, почему та подарила ей Омута, но старуха лишь буркнула, что не хочет, чтобы девочка отрывалась от реальности, живя в «мире спящих».

И Эстер приходилось проявлять недюжинную осмотрительность, чтобы «не отрываться от реальности» и одновременно оставлять слухи слухами.

Омута она очень любила — кэлпи был её преданнейшим другом. Кункта подарила его Эстер, как только та появилась на свет.

Когда она достаточно подросла для того, чтобы ездить верхом без присмотра, Рэйчил и Тэо начали говорить друг другу, что нужно проявлять больше строгости в воспитании ребёнка, но каждый раз, как Омут появлялся из пены бушующего прибоя, и дочь радостно взбиралась на мокрую буро-зелёную спину коня, они неизменно сдавались.

Тэо подобные поездки расстраивали куда больше, чем Рэйчил — он обеими ногами стоял в мире людей и хотел, чтобы и дочь его была там же.

— Ангелы и нойды — это, конечно, прекрасно, — говорил он, — но не обязательно же быть одной из них.

Однако, чем старше становилась Эстер, тем явственнее делалась её непохожесть на других детей.

Она росла на историях матери об ангелах, горгульях, колоссальных левиафанах и тварях бездны, а Кункта знакомила девочку с историей своего народа начиная с самых древних времён. Эстер жила в этом мире с самого рождения, и её удивлял тот факт, что окружающие её люди считают всех этих существ глупой выдумкой.

Девочка не единожды задавалась вопросом, почему Кункта и ей подобные предпочитают держать своё существование в тайне от людей, и старая нойда однажды ответила ей, что так безопаснее.

— В стародавние времена люди неизменно уничтожали всё, что отличается от них. Оно пугало их, они видели в этом проявление Дьявола, а значит, это представляло угрозу для их бессмертной души.

— Тенебриэль как-то сказал маме, что всё, что действительно представляет опасность, они уничтожить не смогли бы. Поэтому гибли чаще всего безобидные существа, — припомнила Эстер очередной мамин рассказ.

— Ты долго ещё? Я тут книгу успею написать! — Крикнула ей в ответ Кункта голосом Алисы, и Эстер, вздрогнув, очнулась.

— Задумалась, — призналась та, показываясь из-за шторы и завязывая волосы в высокий «конский хвост». — Не выспалась, наверное.

— Неужели снова купалась голышом при полной луне? — Захихикала Алиса, вспомнив глупый слух, пущенный в школе Шерри Макмаон.

Да это было всего один раз! — Сокрушённо подумала Эстер, выходя из магазина вслед за подругой.

— Куда теперь? — Окликнула её Алиса.

— У меня пропало настроение искать платье. Может, в другой раз?

— До выпускного осталось всего три недели.

— Успею ещё, — отмахнулась Эстер.

— Ну как знаешь, — пожала плечами Алиса. — Вот только вопрос остаётся прежним — куда теперь?

— Я хочу кофе.

— Значит, в «Зонтик»?

— В «Зонтик», — весело кивнула Эстер.

Майское солнце пригревало вовсю, и недавний инцидент в магазине быстро выветрился у девочек из головы. А когда Эстер вспомнила, что этой ночью должен появиться Омут, сердце у неё радостно подпрыгнуло.

Алиса, кудрявая белокурая девочка с голубыми глазами, была лучшей и единственной подругой Эстер на этом маленьком клочке земли. У девочки не было от неё секретов, кроме одного — Омут. Омут и ему подобные. Для Алисы они так и оставались в разряде нелепых слухов, а Кункта была самой обыкновенной одинокой старушкой, которую она ни разу в жизни не видела.

«И как люди только могут сочинять такие глупости, в наше-то время?» — Возмущалась она каждый раз, как слышала про колдовство или кэлпи.

Порой Эстер становилось ужасно стыдно за то, что скрывает от подруги всё, что касается её настоящей жизни, и не единожды порывалась всё рассказать, но каждый раз её останавливали мысли о том, как та отреагирует на подобное признание. Что, если Алиса ей не поверит? А что, если поверит? Увидит острозубую лошадь с рыбьими глазами-плошками, выпрыгивающую из океанского прибоя, и сойдёт с ума? Или ненароком расскажет кому-нибудь, и над ней станут потешаться так же, как над этими пьянчугами из бара?

— Эй, ты о чём задумалась? — Окликнула её Алиса. — Ты какой кофе будешь?

— Чего?

Эстер подняла голову и обнаружила, что рядом стоит официантка и сверлит девочек нетерпеливым взглядом.

— Капучино с карамельным сиропом, — улыбнулась ей Эстер, но та лишь равнодушно записала заказ и, резко развернувшись, удалилась.

— Что это с ней?

— Она работает официанткой, — пожала плечами Алиса.

— Ладно, чёрт с ней, — нетерпеливо отмахнулась Эстер. — Ты сегодня всё утро обещаешь рассказать мне, как прошло вчерашнее свидание, а я ещё ни слова не услышала!

Между подругами завязался типичный разговор девочек-подростков, с громкими восклицаниями и обилием вспрыскиваний и весёлых смешков.

— А когда ты уже начнёшь с кем-нибудь встречаться?

— Толковые парни, знаешь ли, с неба не падают, — глубокомысленно изрекла Эстер и шумно отхлебнула принесённый ей кофе.

***

— Ну, как съездила? — Окликнула Рэйчил из кухни, услышав, как хлопнула дверь в маленькой прихожей.

Она знала, что пришла именно Эстер, хоть и не видела её из окна — Тэо приезжал с работы вечером, а часы на стене показывали только половину четвёртого.

— Впустую, — досадливо откликнулась девочка, критично разглядывая себя в зеркале.

Её взгляд вдруг упал на большое лазурное перо — оно было здесь всегда, сколько она себя помнила, и на него теперь редко обращали внимание.

Но сейчас оно почему-то бросилось ей в глаза. Она аккуратно сняла его с зеркальной рамы и смахнула пыль. Перламутровая рябь на гребешке заиграла глубоким сапфировым отливом.

Девочка не сразу заметила, что мама внимательно наблюдает за ней.

— Ты скучаешь по нему? — спросила Эстер, крутя в руках перо.

Рэйчил некоторое время задумчиво молчала.

— Да, пожалуй, — наконец сказала она.

— Тебе тяжело было расставаться с ним? — Девочка встретила пристальный взгляд матери и потупилась. — Ты никогда не говорила об этом, — пояснила она. — Ты вообще мало что рассказывала мне о битве и о том, что произошло после.

— Потому что там не было ничего кроме грязи и смерти.

Рэйчил отвернулась и возвратилась на кухню. Эстер, воткнув перо на прежнее место, направилась за ней.

Она почувствовала сладкий запах выпечки, как только вошла в дом и потянула носом, пытаясь угадать, что готовится в духовке. Уловив запах яблок и корицы, девочка блаженно улыбнулась.

— Мой любимый пирог!

Рэйчил насмешливо фыркнула и распахнула пышущую жаром духовку. Вытащила исходящий благоухающим паром пирог и поставила на стол.

— Погоди немного, обожжёшься! — Предостерегла она, но Эстер уже схватилась за нож.

— Так быстрее остынет, — пояснила та и отрезала огромный кусок.

— Не жадничай! Оставь отцу!

— А папочка обойдётся, — сморщила носик Эстер и накрыла пирог вафельным полотенцем.

Запихнув в рот непосильную порцию, девочка начала усиленно втягивать в себя воздух.

— Я же говорила, пусть остынет!

— Охень ехть хохется!

В этот момент за окном сверкнула яркая вспышка, вслед за которой последовал гулкий, резонирующий грохот.

Эстер поперхнулась и начала отчаянно кашлять. Рэйчил хотела было похлопать её по спине, но та ловко увернулась и, не переставая кашлять, бросилась к окну.

— Гроза среди ясного неба?!

Рэйчил не подошла к окну. Она осталась сидеть за столом, застыв в глубокой задумчивости.

— Мам, это ведь в точности, как ты рассказывала!

Рэйчил посмотрела в пылающее от волнения лицо дочери.

— Это был всего лишь отдалённый гром.

— Отдалённый?! Да у нас стёкла задребезжали!

Рэйчил в ответ рассеянно кивнула.

— Это же авролионец, да?

— Кто бы это ни был, нас это не касается.

— А вдруг ему нужна помощь?

— От потери крыла ещё никто не умирал. Выживет как-нибудь, как и остальные его сородичи.

— А что, если это кто-то из твоих знакомых? Вдруг это Тенебриэль?! Не думаешь же ты, что его занесло в эти места по чистой случайности?

Рэйчил порывисто встала из-за стола.

— Двадцать лет назад мы переехали сюда, чтобы нас оставили в покое. Ты даже представить не можешь, как тяжело это было!

— Но как же твои рассказы?

— Они хороши тем, что остались в прошлом!

— Бабушка была права, когда сказала, что ты совсем забыла, кто ты.

— Эстер, хватит! — Прикрикнула на неё Рэйчил. — Иди в свою комнату! Живо! Сегодня останешься дома.

— Что?! — Возмущённо завопила та. — А как же Омут?!

— Уверена, Омут вернётся в следующий раз. Уж тебе-то Кункта не даст забыть, кто ты.

На глаза девочки навернулись слёзы.

— Ты просто трусишь! — Выкрикнула Эстер и убежала к себе, громко хлопнув дверью.

Рэйчил обессиленно опустилась на стул и посмотрела на кусок недоеденного пирога.

Трушу, — призналась она сама себе. — Ещё как трушу. Знала бы ты, милая, как порой начинаешь трусить, когда есть, кого терять.

Глава 2. Приговорённый

Эстер сидела на кровати, обняв руками колени, и смотрела сквозь небольшое окошко, как на улице сгущаются тёплые сумерки.

Тэо пришёл домой позже обычного.

Вопреки обыкновению, на этот раз Эстер не вышла его встречать.

— Где Эстер? — Услышала она его голос из прихожей.

— В комнате, — приглушённо ответила Рэйчил. — Она, наверное, спит. Я уже давно её не слышу.

— Что-то случилось?

— Попробуешь догадаться? — Громче, чем хотелось бы, отозвалась та. — Увидев эту чёртову вспышку, Эстер вознамерилась найти её причину, а я велела ей сидеть в комнате.

— Я-то думал, что ты будешь только рада составить ей компанию, — засмеялся Тэо.

— Я не считаю, что в этом есть что-то смешное, — прошипела Рэйчил. — Что им опять от нас нужно?

— Идём.

Эстер услышала, как отец разулся и прошёл на кухню, а за его твёрдыми шагами послышалась мамина лёгкая поступь.

Вскоре до неё снова донеслись их голоса, но так тихо, что ничего нельзя было разобрать. Тогда девочка потихоньку подкралась к двери своей комнаты и припала ухом к замочной скважине.

— Я объехал пол острова, но никого не нашёл, — говорил Тэо. — Может, он упал где-то на побережье?

— Ты собирался его привезти сюда?

— А ты бы предпочла, чтобы его обнаружил кто-то другой? Возможно, я и зол на этих ребят за то, что они втравливают в свои разборки всех без разбору, но всё же я обязан им не только жизнью, но и своей семьёй. Ты ведь столько историй рассказывала Эстер об ангелах, — добавил он, видя, что его слова не произвели должного эффекта, — а теперь, когда здесь появился один из них, ты не хочешь, чтобы она его увидела?

— Я боюсь за неё.

— Ты думаешь, что авролионец может причинить вред ребёнку?

Это кого он назвал ребёнком? — Возмутилась Эстер. — Я им покажу ребёнка! Я сама найду этого чёртова ангела!

Она на цыпочках отошла от двери и посмотрела на часы. Было без пяти минут десять. Совсем скоро должен был появиться Омут.

Девочка задумчиво прищурилась и глянула в окно.

В коридоре снова послышались шаги, и она замерла, словно вор, пойманный на месте преступления.

— Я ещё раз осмотрю город, — сказал Тэо. — Если уж хотели его послать именно к нам, то почему бы не забросить его в печную трубу?

— Снова ты смеёшься!

— Ты тоже могла бы хоть разок улыбнуться, — заметил тот и, поцеловав жену на прощание, вышел за дверь.

Эстер тем временем прокралась к кровати и прямо в одежде забралась под одеяло — на случай, если мама зайдёт.

Папа поищет в городе, а я на побережье, — решила она.

Вот только нужно было незаметно выбраться, а это не так-то просто — в этом доме, казалось, скрипели даже постельные принадлежности.

На какое-то время воцарилась тишина — Рэйчил стояла в коридоре, не шевелясь. Наконец старые половицы у неё под ногами жалобно застонали, и девочка поняла, что мама подошла к двери в её комнату.

— Эстер, — тихо позвала она, — ты спишь?

— Сплю.

— Ты сердишься на меня?

— Ещё как.

На самом деле она уже не сердилась — затея с побегом захватила её, вытеснив из души мелочные обиды, но стоит ей ответить, что не сердится, мама сразу что-нибудь заподозрит, ведь Эстер, подобно её отцу, никогда не отличалась отходчивостью.

— Твой папа уехал на поиски.

— Кого? — Как можно равнодушнее отозвалась та.

— Авролионца.

А теперь нужно изобразить удивление.

— Правда? Значит, вы всё-таки решили ему помочь?

— А у нас есть выбор?

— Тогда разбудите меня, если отец его сюда притащит, — притворно зевнула Эстер.

— У тебя точно всё хорошо?

Ну разумеется, подобное поведение ничуть не подозрительно.

— Да, всё отлично, просто не хочу ни с кем разговаривать.

Мама какое-то время стояла молча, и Эстер стало жаль её.

— Ладно, — наконец сказала Рэйчил, — поговорим утром. Спокойной ночи.

Ох уж эти угрозы! Обещание поговорить утром всегда было для Эстер сродни коронной фразе главных злодеев «Мы ещё встретимся!».

И всё же она пожелала маме добрых снов, а сама стала ждать, пока та ляжет спать.

Минуты тянулись мучительно долго. Интересно, думала Эстер, как узнать, что мама уже уснула? Вот с папой всё было бы значительно проще — во сне он громко храпел. А мама только потихоньку пускала слюни. Вот если бы они начали­ просачиваться в её комнату сквозь половицы…

И вдруг она навострила уши — за ближайшим мысом раздался такой знакомый ей с детства звук — вой кэлпи.

Медлить больше нельзя!

Подгоняемая героическими порывами, Эстер аккуратно поднялась, стараясь, чтобы не скрипели ни кровать, ни половицы. Однако рассчитывать на их молчание не приходилось. В ночной тишине казалось, что эти отвратительные стонущие звуки разносятся по всему дому. Девочка очень надеялась на то, что мама уже спит, и спит крепко, поскольку скрип этой чёртовой кровати способен был разбудить даже мёртвого.

Прокравшись на цыпочках к окну, Эстер принялась отпирать щеколду. Слух девочки подвергся очередному испытанию в виде скрежета заржавленного железа в наполненном тишиной доме.

Хлопнуло окно, и Эстер, зацепившись штаниной за гвоздь, с грохотом вывалилась наружу.

Вот чёрт! — С досадой подумала она. — Мама наверняка услышала!

Из-за мыса снова донёсся призывный вой, и Эстер изо всех сил припустила по остывшему песку. Она обернулась на мгновение, но свет в окне родительской спальни так и не зажегся. Беспокойство её немного улеглось, а когда она увидела скакавшего ей навстречу друга, рассеялось окончательно.

Недолго думая, девочка взобралась на спину коня и пустила его галопом вдоль линии прибоя.

***

Рэйчил стояла у окна и пила кофе. Свет она решила не зажигать. Она слушала, как в комнате Эстер пронзительно стонет кровать, осторожно скрипят половицы, как открывается окно.

Снаружи раздался приглушённый грохот, словно кто-то уронил на деревянные доски мешок картошки. Спустя несколько мгновений в виду окна показалась удиравшая на всех парах Эстер.

— «Просто не хочу ни с кем разговаривать», значит, — ухмыльнулась Рэйчил и шумно отхлебнула кофе.

***

— Нье надо мне угро-шать своей зверьюгой, — огрызнулся Зенно и, шатаясь, наконец поднялся на ноги.

Эстер сделала вид, что внимательно изучает содержимое послания из бутылочки, как всегда привязанной к шее коня.

— Ти какая-то стрианная.

— Ты о чём? — отозвалась та, не оборачиваясь.

— Почьему ти постоиан-но от-ворачьиваешься?

— Просто ты… Понимаешь… Совсем голый.

— И что?

— Мне ещё рано смотреть на голых мужчин.

— А на жьенщин?

— Ну, если это необходимо, то…

— А что ти тут диелаешь? — Перебил её Зенно. — Кто ти такайа? Ни нойда, ни чьеловек. Тсэхаек? Твой кьелпи?

Эстер до сих пор с трудом понимала, что он говорит, поэтому ей приходилось изо всех сил вслушиваться.

— Да, я полукровка.

Зенно чувствовал себя отвратительно. Уши закладывало от непрекращающегося грохота волн, мысли путались, и он начинал не на шутку опасаться, что ещё пару часов на этой проклятой земле — и он окончательно оглохнет и сойдёт с ума.

***

— Значит, Эстер не удержал даже затвор в виде проржавевшей щеколды? — Захохотал Тэо, вернувшись домой. — Я и забыл, что на сегодня у неё запланирована конная прогулка.

— Мне кажется, она ускакала на поиски этого авролионца.

— И я не знаю, за что переживать больше — за то, что он может причинить ей вред, или за то, что она может причинить вред ему.

— Надеюсь, что Омут успел перекусить.

— Поеду-ка и я осмотрю берег.

— Я поеду с тобой!

— Останься дома на случай, если Эстер вернётся раньше меня.

— Предлагаешь мне подняться обратно в пустую тёмную спальню и допить свой кофе?

— Всё как в старые добрые времена, да? — Подмигнул Тэо. — А когда закончишь, порепетируй перед зеркалом нравоучительную лекцию, запиши основные моменты. Привари к оконной раме в комнате Эстер решётку. И пожалуйста, приготовь к нашему приезду чай и бутерброды.

***

Почувствовав дурноту, Зенно тяжело рухнул на четвереньки.

Эстер наконец осмелилась посмотреть в его сторону. Её глаза давно привыкли к темноте и престола она видела достаточно ясно.

— Тебе помочь?

— На гольих муж-чин тьебе смотриеть нельзиа, а помогать им можьно?

Эстер залилась краской.

— Здесь наш дом неподалёку, — сказала девочка как можно спокойнее, — вот только если мама успела заметить моё отсутствие, она нам обоим ноги оторвёт.

— Прьедпочту остиаться с ньогами.

Эстер исподтишка бросила на него любопытный взгляд.

По рассказам матери она совсем не так представляла себе авролионцев и почувствовала разочарование. Несмотря на заверения Рэйчил о том, что Тенебриэль выглядел довольно жалко, таящаяся в его тщедушном теле сила заставляла Эстер представлять его не иначе как рыцарем в сияющих доспехах. Но этот авролионец был совершенно другим. Совсем юный, по виду не старше самой Эстер, бледный, тощий и невероятно грязный. Длинные, испачканные в крови и песке волосы спадали на плечи и спину спутанными чёрными прядями, а торчавшие из них перья были частично поломаны. Широкоскулое лицо с азиатским разрезом глаз тоже не вписывалось в её каноны о среднестатистическом крылатом индивидууме.

Наверное, среди авролионцев и чернокожие имеются, — предположила Эстер, — почему бы и нет? Нелепо предполагать, что бесспорная «авролионистость» ограничивается только безупречно белой кожей и огромными удивлёнными глазами.

— Всьё рассмотриела? — Огрызнулся Зенно, заметив на себе взгляд девочки.

Эстер потупилась и возобновила поиски водорослей в гриве коня.

— Как тебя зовут? — Спросила она, не отрываясь от своего занятия.

— Чьего?

— Твоё имя.

— Зачьем оно тиебе?

— Тоже мне великая тайна, — фыркнула та. — Меня вот зовут Эстер.

— Мне пльевать.

— Ну и подыхай здесь один! — Вспылила девочка. — Тем

более, что ты, как я вижу, заслужил. Или второе крыло тебе смахнули для ровного счёта?

— Решила накониец избавьить мьеня от своего общьества?

Эстер хотела было ответить что-то ещё, но неожиданно из-за дальнего мыса вынырнули две яркие звёздочки — фары автомобиля.

Эстер насторожилась, готовая в любой момент запрыгнуть на спину коня и дать дёру. Омут, увидев свет, беспокойно затоптался на месте и начал недовольно храпеть.

После темноты свет слепил, и Эстер отвела взгляд, с удивлением обнаружив, что престол смотрит на приближающийся автомобиль, не щурясь и не моргая.

— Твои глаза что, не реагируют на свет?

— Не реагьируют, потому что не видьят.

— Ты что, слепой?

— Не сльепой.

Автомобиль тем временем приблизился и остановился неподалёку. Джип был хорошо знаком Эстер.

Кажется, у меня проблемы.

— Мне стоит выслушивать твои объяснения прежде, чем задать тебе трёпку? — Послышался голос Тэо, и водительская дверь громко хлопнула.

От резкого звука Зенно поморщился — ему показалось, что у него в ушах что-то лопнуло.

Не дожидаясь ответа дочери, Тэо перевёл на него взгляд. Он осмотрел пришельца с ног до головы и наконец сказал:

— Значит, ты сюда не с благородной миссией. И что же ты такого натворил?

— Тьебя не касаиетсья, — отрезал Зенно.

— Однако нас касается то, что ты появился здесь.

— С чьего бы?

— Тебя бросили в паре километров от дома участников Битвы на Мосту, и ты считаешь это совпадением? Из всего чёртова многообразия мест на этой планете тебя отправили именно сюда!

Престол задумчиво склонил голову набок.

— Кто ти?

Тэо вопросительно глянул на дочь.

— А ты сам разве не знаешь?

— Нье слишу ваши мисли.

— А разве при телепатии наши мысли не передаются напрямик в твою голову, минуя слуховой аппарат? — С сомнением уточнила Эстер.

— Сеичас ньичего, кроме гула.

— Пап, надо возвращаться. Мама, наверное, с ума сходит.

— Ах, теперь ты об этом задумалась! — Он снова обратился к престолу: — Меня зовут Тэо Мак’Тавиш.

На лице Зенно отразилось узнавание.

— Я слишал о тиебе и твоией жене. Ви знальи моих отца и мать. Йа син Сиена и Амфири.

Теперь и лицо Тэо озарилось пониманием.

— Они говорили о тебе. — Он задумался на мгновение. — Лучше тебе действительно поехать с нами, хоть нам обоим это не по душе. Сначала нужно подлечить твои раны.

Престол неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Послушай, — нетерпеливо сказал Тэо, подходя к машине и открывая водительскую дверь, — если хочешь испытать свой новенький инстинкт самосохранения, не смею мешать. А скоро он начнёт давать себя знать. К тому же днём тебя, вероятнее всего, найдут и отвезут в соответствующее место, где просто посадят в клетку до выяснения обстоятельств.

Зенно призадумался.

Он сделал неуверенный шаг вперёд, остановился на несколько секунд и наконец, пошатываясь, направился к автомобилю.

Эстер, съёжившись под взглядом отца, отпустила Омута и забилась на заднее сиденье как можно дальше.

— И одеться бы тебе не мешало, — Заметил Тэо, когда Зенно с опаской забрался на переднее сидение, — а то моей дочери, как-никак, всего семнадцать.

Глава 3. Новый мир

Рэйчил заваривала чай, когда услышала, как к дому подъехала машина. Она оставила заварник на столе и, выйдя на улицу, остановилась на крыльце. Холодный ветер с океана обдал её ночной прохладой, от чего по телу побежали мурашки.

Двигатель заглох, фары погасли.

Задняя дверца автомобиля распахнулась, и оттуда выскочила Эстер.

— Возвращение блудной дочери?

— Мам, — выкрикнула девочка на бегу, — я накрою диван, а ты принеси аптечку!

— Эстер, погоди! — Окликнула та, но дочь уже скрылась в доме. Озадаченно нахмурясь, Рэйчил бросилась за ней. — Эстер! Что ты делаешь? Зачем тебе простынь?

— Нужно застелить диван! Там много крови! Он…

Рэйчил поймала дочь за руку.

— Эстер, успокойся! Что случилось? Где много крови? Омут кого-то съел?

— Престол. Мы нашли его.

Взгляд девочки скользнул к двери, и Рэйчил обернулась. Что-то внутри съёжилось отвратительным ледяным комом.

Она медленно приблизилась к вошедшему вслед за Тэо авролионцу — тот сосредоточенно встретил её взгляд.

— Сиен? Но я же видела, как ты погиб…

Зенно нахмурился.

— Ти видьела, как погиб мой отец?

Рэйчил перевела вопросительный взгляд на мужа, затем снова посмотрела на престола. И только теперь обратила внимание на то, что у гостя нет обоих крыльев.

Зенно понял, что она смотрит ему за спину, и лицо его окаменело.

— Он ньикогда бы не заслужьил, да?

Рэйчил смутилась, словно сделала что-то невежливое.

— Значит, ты… — Она попыталась вспомнить имя, которое упоминал в своё время Сиен. — Ты Зенон, верно?

Престол усмехнулся.

— Зенно, — поправил он. — А ти — та самаиа Рэчил Мур? Ти виернула Кльинок Миетатрону?

Она растерянно кивнула, поскольку в голосе гостя явно читалась насмешка.

— Им миеня и каз-нильи.

Повисло неловкое молчание.

— Ты хочешь сказать, что это мама виновата в том, что ты оказался здесь? — Ощетинилась Эстер. Новый знакомый начинал порядком раздражать её.

— Не хочью. Беспо-льезно говорийт о тиом, что бьило би. Ткань нье нужна, — он кивнул на простынь у неё в руках. — Кровь бистро просочьится. Луч-ше на полу.

Он нетвёрдой походкой приковылял к дивану и ухватился за спинку, чтобы не упасть. Она была обита какой-то грубой, неприятной на ощупь тканью. На этой земле всё было грубым и топорным, здесь не было того воздушного изящества, к которому он привык. Всё было чересчур… земным.

Эта мысль позабавила его.

— Никакого пола, — возразил Тэо. — Лучше в ванной — там есть вода, да и кровь легче будет отмыть.

Он пригласил престола следовать за ним.

Оказавшись в небольшом помещении, облицованном белой и голубой плиткой, Зенно бросил взгляд в зеркало. В Авролионе зеркал не было, но каждый авролионец и без того прекрасно знал, как выглядит. А сейчас престол готов был признать, что выглядит он крайне паршиво.

— Давай я осмотрю твои раны, — окликнул его Тэо и указал на бортик ванной. — Садись.

Зенно повиновался, и Тэо внимательно осмотрел раны на том месте, где когда-то росли крылья. Каждая из них тянулась от лопатки до середины спины, а на месте сочленения виднелся ровный срез пористой, похожей на губку, кости. Раны кровоточили, но не сильно, а края ран были как будто обожжены.

— Кости перерублены прямо у основания сочленения, — заметил Тэо. — Их даже удалять не нужно.

— Рад сльишать, — раздражённо отозвался Зенно.

В дверях появилась Рэйчил. В одной руке она несла аптечку, а в другой — два объёмных махровых полотенца.

— Ну, — вздохнула она, подходя к престолу с другой стороны. — Приступим?

***

Эстер сидела в своей кровати, укутавшись в одеяло, и никак не могла уснуть. Ей было страшно. Почему, она и сама не могла сказать.

Всю её жизнь они с родителями жили относительно спокойно, если не считать постоянных пересудов. Но кого здесь не обсуждали? У местных жителей для каждого найдётся сплетня, тут фантазия человеческая неистощима. И разве могли такие мелочи сравниться с этим вечером?

Представляю, как была шокирована мама, когда вся эта реальность свалилась ей на голову, не спрашивая позволения. — Угрюмо подумала девочка. — Реальность никогда и ни у кого не спрашивает позволения. Она просто вламывается, выбивая дверь ногой.

— Возьми это в зубы, а то раскрошатся, — услышала она приглушённый голос отца и спрятала голову под подушку.

Не так она себе представляла встречу с ангелом. В её мечтах было меньше крови. В детстве она думала, что авролионцы спускаются на землю в сияющем ореоле, одетые в сверкающие доспехи или белую тунику… Ну хотя бы во что-нибудь.

А что будет, если он снова начнёт читать чужие мысли, Эстер старалась даже не думать. Это ещё хуже, чем дать ему полистать свой дневник с сердечками, ведь даже в дневнике присутствует цензура в виде сокращений и недомолвок (на случай, если дневник обнаружат родители), а здесь…

И как только мама могла общаться с Тенебриэлем? Того, кто когда-нибудь читал твои мысли, нельзя оставлять в живых — такое существо слишком много знает!

Да кем они вообще себя возомнили, эти авролионцы?! Читать чужие мысли — это попросту невежливо! Даже ПЕТ1 с этим спорить не станет!

Надеюсь, что это первый и последний авролионец, с которым я буду иметь дело, — в отчаянии подумала Эстер и накрылась одеялом с головой.

***

Белый «Линкольн» остановился на обочине. Саламара с раздражением распахнула бардачок и начала перерывать его содержимое в поисках обезболивающего. Весь день у неё нестерпимо болела голова и не оставляло ощущение того, что кто-то настойчиво пытается забраться в её мысли.

Найдя серебристую пластинку с двумя оставшимися в ней таблетками, авролионка проглотила их, не запивая, и обессиленно откинулась на скрипучее кожаное сиденье.

Теперь к головной боли прибавилась застрявшая в горле таблетка.

Устало прикрыв глаза, Саламара задремала.

В голове тотчас раздался раздражённый голос Тенебриэля:

Ну наконец-то!

Авролионка вздрогнула и проснулась.

Так это ты! Чего тебе? Ты же знаешь, я ещё не закончила!

Знаю.

И чего вы хотите от меня?

Не мы. Я.

С каких это пор ты даёшь мне распоряжения? — Ощетинилась та.

Это не распоряжение. Это просьба.

Просьба, значит. А Метатрон о ней знает?

Догадывается.

Саламара выжидательно замолчала.

Помоги Зенно.

Сын Сиена здесь? — Удивилась она.

Его приговорили.

Авролионка нахмурилась.

Что он натворил?

Он сам тебе расскажет, если захочет.

Нет, Тенебриэль, так не пойдёт. Либо ты мне рассказываешь, либо спускайся и помогай ему сам.

А это имеет для тебя значение?

Имеет! Я ещё не решила, достоин ли Приговорённый моей помощи. Я уважала его родителей, но он моего уважения пока что не заслужил.

Недовольство существующим порядком вещей.

Хочешь сказать, его обескрылили за то, что на Земной Тверди называется Личным Мнением?

Его приговорили за то же, за что Люцифер был заточён в Бездну.

Саламара присвистнула.

Он выступил против Метатрона, и ты ещё хочешь, чтобы я ему помогала? Тенебриэль, одна эта просьба — уже измена.

Зенно не собирал последователей. Он вышел против Метатрона один.

То есть он не только изменник, но ещё и дурак?

Ты думаешь? А Метатрон признал его достойным противником и сам казнил.

Дай угадаю. Парень не оценил оказанной ему чести.

Не оценил.

Саламара тяжело вздохнула и взяла в зубы сигарету.

Я ему не нянька. К тому же у меня хватает своих дел.

Каких, например?

Мне на хвост сел Клор. И ему там, судя по всему, очень удобно, потому что слезать он не собирается. Предлагаешь мне привести его прямо к пацану? Кстати, где он?

Я отправил его на остров Воар к семейству Мак’Тавиш. Они в состоянии оказать ему первую помощь.

Представляю, как они обрадовались. Я не скажу им, что это ты устроил.

Значит, ты согласна?

Я этого не говорила.

Что Клору нужно от тебя?

Понятия не имею. В последний раз, когда мы встречались, я вышибла ему мозги. — Она прикрыла один глаз и наставила два пальца на дорогу. — Бах!

Так что ты решила?

Связь прерывается, тебя плохо слышно.

Саламара, не смей!

Бип-бип-бип.

— Абонент вне зоны действия сети, — сказала она вслух и выкинула потухший окурок сигареты в открытую форточку.

***

Зенно открыл глаза и обнаружил, что находится в каком-то странном тёмном помещении со множеством запахов, которые он не мог определить. Ещё одна проблема этого мира — запахи! В Авролионе запахов не было. По крайней мере, он их не ощущал. А здесь…

Зенно не сразу вспомнил, что с ним произошло накануне.

Он приподнялся и поморщился от боли. Престол лежал на диване, укутанный в тёплое покрывало. Почему он вдруг выпал из реальности? Дома с ним такого никогда не случалось. И что это за бредовые образы у него в голове? Они были похожи на воспоминания, но Зенно мог с уверенностью заявить, что такого с ним точно не случалось. Неужели именно так выглядят сны?

Я что, спал?

— Привет! Уже проснулся?

Снова она! Как её, Эстер, кажется?

Зенно попытался встать, но спину пронзила острая боль и он тут же рухнул обратно на подушку. Он не знал, что такое чувствовать себя хорошо, но определённо мог сказать, что это должно отличаться от того, как он чувствует себя сейчас. А совсем недавно он вообще не представлял, что способен себя хоть как-то чувствовать.

Глядя на него, Эстер нахмурилась.

— Тебе бы не мешало ещё раз принять душ. Тогда и тебе, и моему носу станет значительно легче. Перьев на тебе, кончено, почти не осталось, но пахнет от тебя как от курятника.

Зенно уничтожающе посмотрел на неё.

— По мне, так ти пахнешь не лучшье. — Он помолчал. — Что такое куриатник?

— Место, где живут куры. Есть хочешь?

— Это ньеобходимо?

— Безусловно. Любое существо на Земной Тверди должно так или иначе питаться. И вообще я подозреваю, что ты уже испытываешь голод, просто не можешь пока этого понять. Все уже позавтракали, но тебе осталось. А мне нужно в город. Мама сказала купить тебе что-нибудь из одежды, потому что папины вещи тебе не подходят.

— И это тоже ньеобходимо?

— Ну да. Одежда на Земной Тверди выполняет не только практическую, но и культурную функцию. В таком виде ты далеко не уйдёшь — тебя сразу же арестуют. Неужели в Авролионе вы не носите никакой одежды?

— Она там ньеобязательна.

Эстер неловко переступила с ноги на ногу.

— Я, наверное, пойду. Я уже позвонила такси и вызвала подругу. То есть позвонила подруге и вызвала такси. Так что до скорого!

Проводив девочку недоумённым взглядом, Зенно задумчиво уставился в тёмный зев камина.

Входная дверь отчаянно хлопнула — Эстер ушла.

Вскоре в гостиной появилась Рэйчил. Она присела на пол и положила тёплую сухую ладонь ему на лоб, чем вызвала у него ещё большее замешательство. Заметив это, Рэйчил от души рассмеялась.

— Я проверяла, нет ли у тебя жара. Ты ведь пролежал без сознания на пляже не один час. Я совсем забыла, что ты не слышишь мои мысли.

— Почьему твоя дочь такая дикайа?

Рэйчил снисходительно улыбнулась.

— У людей это называется застенчивостью.

Зенно внимательнее вгляделся в свою собеседницу. И вот эта благообразная, чуть располневшая женщина с милой россыпью веснушек и забранными в пучок рыжими волосами в своё время сражалась с его родителями плечом к плечу и отправила Люцифера обратно в Бездну?

— Эстер говорьила, что я пахну как… «куриатник»? И мние нужно помьится?

— Да, было бы неплохо — вчера мы только смыли с тебя кровь.

— Курятник плохо пахнет?

— Не обижайся на Эстер. У неё обоняние как у зверя. Её бабушка научила.

— Бабушка?

— Эстер — тсэхаек во втором колене. Мой отец был нойдом. И у папы была наставница, с которой волею судьбы встретилась и я. Мои родители погибли, когда я была совсем маленькой, и у Тэо никого не осталось. Поэтому Кункта заменила Эстер родную бабушку. Мне кажется, что она готовит её к Благословению. Иначе зачем бы ей обучать мою дочь?

— Она тебе ничьего не говорила?

Рэйчил отрицательно покачала головой.

— Мы не обсуждали это.

Зенно понимающе кивнул.

— Почьему ви помогаете мне? Вы не знаете, что я совьершил.

— Пока что мне достаточно будет знать, справедливо ли твоё наказание.

Зенно отвёл взгляд и коротко кивнул.

— Поэтому мы тебе и помогаем.

— Потому, что я здесь за дьело? — Уточнил тот.

— Нет. Потому что не отрицаешь справедливости своего наказания.

Она поднялась на ноги.

— Мне нужно приготовить что-нибудь к обеду, а ты иди в ванную. И накинь что-нибудь на плечи. В доме прохладно.

***

— Ты какая-то странная сегодня, — заметила Алиса.

На самом деле Эстер ей не звонила и не собиралась. А сказала она это просто потому… Да, собственно, она сама не знала, почему она это сказала. Надо же было что-то сказать.

Но подруга всё равно встретилась ей на площади и увязалась следом.

Вот как объяснить ей, зачем я собираюсь рыться в мужских шмотках?

— Эстер! — В который раз окликнула её девочка.

— А? Что?

— У тебя точно всё хорошо?

— Не выспалась, наверное.

— Мы поэтому забрели в мужской отдел одежды?

— Нет, мы забрели сюда потому, что ищем мужскую одежду.

— Зачем она тебе?

— Папа попросил? — Предположила Эстер.

Алиса скрестила руки на груди.

— Попробуй ещё раз.

— К нам приехал двоюродный сын моей родной тёти.

— Эммм… — Выразилась Алиса.

— Сама придумай что-нибудь! — Сдалась Эстер и достала с полки узкие чёрные джинсы.

— Двоюродный сын твоей родной тёти — жертва Освенцима?

— Да нет, просто он из Ав… Из Австралии.

— Ну тогда это всё объясняет, — протянула Алиса, направляясь за подругой к стеллажу с толстовками.

— Послушай, — вздохнула Эстер, не преминув обратить внимание на ироничный тон подруги, — либо ты дашь мне время придумать что-нибудь правдоподобное, либо тебе придётся выслушивать правду, которая тебе не понравится. И которой ты не поверишь.

— А ты попробуй.

Эстер молча достала с полки широкую чёрную кофту.

— А почему ты ищешь только чёрное?

— Ну не в зелёное же его одевать.

Молчание воцарилось надолго.

— Итак? — Подала наконец голос Алиса.

Осмотрев толстовку с обеих сторон и найдя приблизительно нужный размер, Эстер свернула её в рулон и села на небольшую деревянную скамеечку без спинки.

Алиса присела рядом и участливо взяла подругу за руку.

— Скажи, у тебя какие-то проблемы? Ты связалась не с той компанией? Тебя кто-то шантажирует? Угрожает?

— Нет, никаких проблем, — поспешно заверила Эстер. — Просто вчера столько всего произошло, я и сама ещё толком не разобралась.

Она снова почувствовала угрызения совести. Но что она могла сказать? Что к ним заявился ангел, весь в крови и без крыльев, а она нашла его, сбежав из дома ночью верхом на кэлпи? Это объяснение могло потянуть на очень тяжёлый приступ шизофрении.

И Эстер вдруг почувствовала себя безнадёжно одинокой. Она жила в мире, от которого человечество отгородилось много веков назад. Впервые в жизни Алиса показалась ей совсем чужой.

— Ладно, — вздохнула та, — расскажешь, когда будешь готова.

Никогда я не смогу ей рассказать. — В отчаянии подумала девочка. — Пусть живёт счастливо и спокойно в своём неведении. Для людей это почему-то всегда очень много значило.

Глава 4. ­Компания собирается

Когда Эстер вернулась домой, Рэйчил с закутанным в покрывало Зенно обедали и о чём-то беседовали.

А он ничего, если его хорошенько отмыть, — подумала девочка и спохватилась — вдруг он всё-таки слышал?

Оба посмотрели на неё.

— Я тебе кое-что из одежды принесла, — сказала она престолу, — вот только всё брала наугад, я же не знаю твоего размера.

Зенно обречённо вздохнул. Однажды ему уже пришлось облачиться в тесные доспехи из грозовой стали, и после лёгких, летучих тканей они казались кандалами, хоть и были сработаны весьма искусно и не стеснял движений.

Эстер с любопытством заглянула на стол и пошла делать кофе. По кухне распространился приятный, бодрящий аромат.

— Ти грустная, — заметил Зенно.

Эстер резко обернулась.

— С чего ты взял?

— Чувствую.

Рэйчил вопросительно посмотрела на дочь.

— Ничего серьёзного, — отмахнулась девочка, отворачиваясь, — просто мысли.

Зенно склонил голову набок и прислушался. Только эхо, разобрать которое было невозможно.

Он досадливо вздохнул и положил в рот кусок сэндвича.

Странно, что вещи здесь имеют вкус. И в данном случае, весьма неплохой.

— Как ви можете общаться, не зная намерений дрьугого? — Спросил он с набитым ртом.

— Но у нас есть язык, — ответила Эстер, возясь возле кофеварки.

— Как ви отльичаете правду от лжи?

— Чаще всего никак, — ответила ему Рэйчил. — Человеческое общество — один сплошной маскарад.

Престол задумался. Туго ему придётся, если он так и останется глухим.

— Вот, попробуй, — прервала его размышления Эстер и поставила перед ним чашку кофе.

Зенно внимательно принюхался и осторожно отпил.

— Неплохо.

Эстер самодовольно улыбнулась и принялась за сэндвичи.

***

Ближе к вечеру начался шторм. Эстер стояла на крыльце, укутавшись в тёплый плед, и думала об Алисе.

Чувство одиночества посещало её и прежде, но только не с лучшей подругой. Ей казалось, что они с Алисой понимают друг друга с полуслова. Что же произошло теперь?

— Не помиешаю?

Девочка вздрогнула и обернулась.

— Нет, я просто задумалась. Как самочувствие?

Зенно в ответ горько усмехнулся.

Он посмотрел, как штормовые волны с грохотом накатывают на песчаный берег, разбиваясь сотнями белых брызг. В воздухе чувствовался запах тины, соли и йода. И ещё рыбы.

Престол спустился с крыльца и хотел было направиться к бушующей воде, как резкий порыв ветра налетел на него, растрепав волосы. Он попытался убрать их за спину, но ничего не вышло.

— Возможно, это поможет? — Эстер сняла с запястья тонкую резинку для волос. — Если позволишь, я завяжу.

Зенно задумчиво склонил голову набок, затем кивнул.

Завязать ему волосы в «конский хвост» оказалось не так-то просто — мало того, что ветер придерживался того мнения, что беспорядок на голове никогда не выйдет из моды, ещё и пряди запутывались между перьями, наматывались на них, выскальзывали из пальцев и вообще вели себя отвратительно.

Наконец с этим было покончено, и Зенно благодарно улыбнулся.

— Ты стоически держался, — заметила Эстер. — Когда меня мама в детстве расчёсывала и заплетала мне косички, я пищала на весь дом.

— Тебе било больно?

— Нет, просто неприятно.

— Твоё прикосновьение мне не било неприятно. Почему ти покраснела?

— Аллергия на лактозу.

— Чьего?

— Неважно.

Оба на какое-то время замолчали, вглядываясь в бушующий горизонт.

— Твой акцент.

— Что мой акцент?

— Мне кажется, он стал меньше.

— Не кажьется. Мне просто нужно прьивыкнуть к вашему языку.

— Как ты видишь этот мир? — Неожиданно спросила Эстер.

— Прости?

— Ты сказал, что твои глаза слепы, но ты всё равно всё видишь. Я не могу этого понять. Если глаза человека слепы, то его мир чернее самой глухой ночи. У тебя не так?

— Я постараюсь объяснить, но сначала ти мне расскажьи, что ти видишь перед собой.

Эстер на мгновение задумалась.

— Я вижу волны, накатывающие на берег. Вода мутная, зеленоватая. На полосе прибоя много водорослей. Я вижу небо, затянутое серыми дождевыми тучами…

— Ты хочьешь сказать, что ты видишь серые дождевые тучи.

— Да, но я же знаю, что за ними чистое голубое небо.

— Но сейчас ты не видишь его?

— Сейчас нет.

— В этом и есть разльичие. Я вижу и тучи, и голубое ньебо, и солнце, и звёзды. — Он оторвал взгляд от горизонта и посмотрел на Эстер. — И я вижу не только тьебя, я вижу твою душу.

— И как выглядит моя душа?

— Она не выглядит. Она говорьит мне, кто ты и кем била.

— И кем я была? Хотя нет, не отвечай. Я не хочу этого знать. Мама мне рассказывала, как она начала вспоминать свою прошлую жизнь, когда попала во владения моей бабушки, и это было очень тяжело, учитывая то, что мой папа сжёг её на костре пять веков назад.

— Неловко вишло.

— Да, романтичная история. — Эстер на мгновение задумалась. — Я думала, что с тобой невозможно нормально разговаривать.

— А на самом деле?

— Думаю, ты способен не только на хамство.

— По большьей части только на него, — сказал Зенно, насмешливо подняв бровь.

— А в Авролионе бывают бури? — Полюбопытствовала Эстер после очередной паузы.

— Иногда. В бурью летать веселее… было, — добавил он и непроизвольно дотронулся до плеча.

— Ты правда совершил что-то ужасное? — Спросила Эстер, заметив этот жест.

— Нет. Миетатрон просто промахнулся, а я проходил мимо.

— Серьёзно?

Зенно поглядел на неё как на идиотку.

— Прости, это, наверное, не моё дело.

— Что значьит «наверное»?!

Наконец низкие свинцовые тучи без предупреждения пролились на землю дождём, и оба, не сговариваясь, направились в сторону дома.

В гостиной было тепло. Рэйчил растопила камин, и тени от предметов весело плясали на полу и стенах.

Зенно подошёл к камину и опустился на коврик, обняв колено, а Эстер устроилась на диване, подобрав под себя ноги.

— Можно тьеперь я спрошу? — Подал голос престол, не отрывая взгляда от пляшущего огня. — Как вы смиряетесь с такой короткой жизнью? А потом Прьистанище Душ, о котором вы даже не помньите. И всё начинается снова. Вечная амниезия. — Он вздохнул. — Зато у вас есть душа.

— А с чего ты взял, что у тебя её нет?

— Послье смерти нас нигде нет.

— Ты уверен? А вдруг существует, ну, ещё один мир. Как Пристанище Душ, только для авролионцев.

— Если бы сущьествовал пятый мир, мы бы о нём знали.

— Полагать, что в этом мире нет ничего, о чём бы вы не знали, несколько самонадеянно, тебе не кажется?

— Сейчас я точно знаю, что нахожусь в аду.

— Это не ад, — вздохнула Эстер. — Наш мир зависит от того, под каким углом на него посмотреть. Мама говорит, что в этом отношении Земная Твердь чем-то похожа на Пристанище Душ, каким его описывал Тенебриэль. Знаешь, в чём проблема твоего Авролиона? Он слишком однозначен.

Ручка входной двери щёлкнула, и в коридоре появился Тэо. Эстер бросилась его встречать, и Зенно поднялся следом за ней. Он всё ещё обдумывал слова девочки.

— Как самочувствие? — Поинтересовался Тэо, входя в гостиную.

— Мне больше не кажьется, что наступил конец свьета.

— Тогда ты делаешь большие успехи, — ухмыльнулся Тэо. — Даже мне не всегда это удаётся. Кстати, ты здесь много шума наделал своим появлением. Чего только люди ни болтают. Одни говорят, что это просто какое-то новое атмосферное явление, связанное с глобальным потеплением, другие утверждают, что это НЛО, а пастор местной церкви, как всегда, призывает молиться за наши грешные души.

Эстер насмешливо фыркнула.

— Ему повсюду мерещится Сатана, особенно если много выпьет.

— Кто, Сатана? — Уточнил Зенно.

— Нет, пастор.

— Но слова про НЛО не менее комичны, — пожал плечами престол. — Солнце находьится в такой дремучей задньице, что…

Эстер и Тэо удивлённо воззрились на него.

— Я думал, вы знаете.

— Все уже давно поужинали, — заметила Рэйчил, входя в гостиную и берясь за вышивку. — Так что тебе придётся разогревать.

— Ничего, разогрею, — отмахнулся Тэо.

— Так что говорил пастор?

— Как всегда. «Покайтесь, грешники, конец уже близок!». Он считает, что на землю спустился Ангел господень с пылающим мечом, чтобы покарать всех воров, убийц и прелюбодеев.

— Это клевета! — Возмутился Зенно. — У меня и меча-то нет. И я не караю грьешников. Этим занимаются хароны. На земле есть один. И с ним лучше не встрьечаться.

***

Шла вторая неделя пребывания Зенно на земле, и страх перед новым для него миром немного отступил, непрекращающийся гул десятков и сотен голосов Земной Тверди уже не вызывал такого раздражения, а запахи не били в нос своей резкостью и новизной.

Более того — появились даже те, которые успокаивали своей безопасностью: запах небольшого дома на берегу, кофе, солёных брызг прибоя, выпечки и духов Эстер, который сопровождал её постоянно, как лёгкий, невидимый шлейф.

Он начал привыкать к семье Мак’Тавиш, и особенно к девочке. И это приятно волновало его, но и расстраивало, ведь он понимал, что рано или поздно ему необходимо будет уйти.

— Мне кажется, твоя подруга не поверила, что я слепой, — сказал Зенно, продолжая давно начатый разговор.

Он задумчиво провёл ладонью по мягкому песку.

— Я ведь говорила, что слепые ничего не видят. Ни внешним зрением, ни внутренним — никаким. Поэтому следить за каждым её движением было глупо.

— Я не знаком с этой девушкой и не знаю, чего от неё можно ожидать. А мыслей её я до сих пор не слышу. Зачем она вообще сюда притащилась?

— Мы с ней уже неделю не созванивались, а при нашей последней встрече я была сама не своя. Поэтому она решила навестить меня.

За поворотом послышался шум приближающегося автомобиля, и оба посмотрели на дорогу.

Родители вернулись с города, — промелькнула у Эстер радостная мысль, но тут же угасла, когда из-за пригорка, поросшего густым колючим кустарником, показался приземистый белый автомобиль и, притормозив, завернул во двор.

— Вот это раритет! — Присвистнула Эстер и поднялась с земли.

Машина остановилась прямо перед их домом, и девочка встревожилась.

— Я думала, это к соседям. У нас нет знакомых на таких машинах… — Она на мгновение задумалась, словно вспоминая что-то. — Разве что…

Зенно вопросительно посмотрел на неё.

— Мама рассказывала мне про большой белый «Линкольн». Он принадлежал Саламаре.

— А ты разбираешься в марках машин?

Эстер кивнула.

— В детстве я очень интересовалась старыми автомобилями, и эту модель я хорошо знаю. Это «Линкольн Континенталь».

Водительская дверца распахнулась, и оттуда показалась высокая тощая женщина с завязанными в хвост белыми волосами, из которых торчали ухоженные перламутровые перья. Она размяла шею и грациозно расправила затёкшее крыло.

Эстер ахнула от изумления, а Зенно нахмурился.

Авролионка твёрдым, уверенным шагом направилась к ним.

— Какого чёрта ты сюда притащилась? — Ощетинился престол.

— Я проделала такой долгий путь, чтобы явиться сюда и помочь ему, и какую я получаю благодарность? Вопрос, зачем я сюда притащилась?

— Мне не нужна помощь вашей чёртовой братии.

— Помолчи, рецидивист. — Саламара перевела взгляд на девочку. — Эстер, значит. Ты очень похожа на отца.

— Да я знаю, нас часто путают.

— Но суть у тебя от матери. — Она задумчиво склонила голову набок. — Значит, когда вернутся, ты не знаешь.

— Что?

— Твои родители. Они же в город уехали?

— Эммм… — Неопределённо выразилась Эстер.

— Ах да, прости. Ты ещё не привыкла. — Саламара посмотрела на Зенно. — Совсем ничего не слышишь?

Тот отрицательно покачал головой.

— Со временем пройдёт. Ещё вспомнишь те времена, когда эта мысленная каша до тебя не доходила.

— Как ты узнала, что я здесь?

— Тенебриэль попросил за тобой присмотреть.

— Как мило с его стороны! Но мне не нужна нянька.

— Я то же самое сказала. Вот мы и подружились.

До их ушей снова донёсся гул приближающейся машины, и вскоре во двор въехал бежевый джип.

— Как вовремя, — ухмыльнулась Саламара и пошла им навстречу.

Тэо и Рэйчил вышли из автомобиля и растерянно уставились сначала на белый «Линкольн», затем на шагавшую к ним авролионку.

— Тэо, Рэйчил, — окликнула Саламара, и её лицо расцвело в сияющей улыбке. — Я же говорила, что мы с вами ещё встретимся!

Глава 5. Имеющий уши да услышит

— Обалдеть! — Засмеялся Тэо, глядя на «Линкольн». — Сколько лет этому ржавому ведру?

— Побольше уважения, ему больше сорока.

— Ты приехала за Зенно?

Саламара кивнула.

— Мы уедем завтра же утром.

— Так скоро? — Вмешалась в разговор Эстер. — Но почему?

— Меня отвлекли от дел. Когда мне сообщили о том, что он на земле, я была в Британии. Я вообще сомневалась, стоит ли ехать. — Она пристально всмотрелась в лицо Зенно. — Тебе нужно как можно быстрее адаптироваться в этом мире, и лучше, чем авролионец, тебе не поможет никто. Мы — не люди, и живём иначе.

Зенно промолчал — Саламара была права.

Он избегал смотреть на Эстер, чувствуя, что девочка расстроена его скорым отъездом. Ему и самому было тошно.

— Лучше уйти с улицы и накрыть автомобиль, — озираясь по сторонам, сказала авролионка. — Возможно, за мной следят, и лучше мне не светиться.

— Следят? Кто? — Нахмурился Тэо.

— Клор.

— Тот самый харон, о котором я слышала? — Ужаснулась Рэйчил. — И ты решила привести его прямо к нам?

— Не переживайте. Вы ему не нужны. А вот Зенно его заинтересует куда больше. Поэтому нам и не стоит задерживаться.

— А ты ему зачем?

— Понятия не имею, — презрительно фыркнула Саламара. — Может, что-то важное, а может, просто старые семейные недомолвки.

— Семейные? — Переспросил Зенно. — Вы что, женаты?

— Были, пока он не стал… таким.

Наступило неловкое молчание.

— Лучше уйти с улицы и спрятать машину, — повторила Саламара и, открыв багажник, достала огромный плотный свёрток покрывала грязно-серого цвета. — Да не стойте вы, как остолопы, помогите мне!

Зенно хотел было присоединиться к остальным, но Эстер задержала его.

— Ты и вправду решил отправиться с ней?

— Рано или поздно я всё равно должен буду уйти.

Девочка помолчала несколько секунд, затем, натянуто улыбнувшись, пожелала ему удачи и поспешно скрылась в доме.

***

Илона сидела за рулём старого минивэна и пила отвратительный порошковый кофе, когда зазвонил телефон.

Она тяжко вздохнула и нехотя сняла трубку.

— Здравствуй, прелесть моя, — послышался мягкий, вкрадчивый голос. — Ну, расскажи мне, что ты узнала.

— Саламара сейчас на острове Воар. Я немного отстала от неё, поэтому, где она остановилась, пока не знаю. Но с этим проблем не будет — её ржавое ведро нелегко потерять из виду.

— Что-нибудь ещё?

— Да.

В трубке повисло выжидающее молчание.

— Здесь ещё один авролионец.

Молчание продолжало напряжённо потрескивать.

— Клор?

— Ты его видела?

— Нет, но слышала, как местные трепались о громе средь ясного неба. И Саламара направилась именно сюда. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два.

— Убедила. Найди Саламару, а авролионец, скорее всего, будет где-то поблизости.

— А дальше?

— Держи меня в курсе и не теряй их из виду. Я скоро буду.

— А что, если…

Но она не успела договорить — собеседник повесил трубку.

Илона в сердцах швырнула телефон на грязное сидение, вылила остатки кофе в открытую форточку, выкинула стаканчик и завела машину.

Она ненавидела его. Ненавидела и боялась до дрожи — в Ордене о Клоре ходили нехорошие слухи, и она была не единственной, кто по возможности старался не связываться с ним.

Мотор хрипло загудел. Автомобиль дёрнулся несколько раз и тронулся с места.

***

Зенно сидел на диване и понуро глядел на запертую дверь комнаты Эстер. Она скрылась за ней больше двух часов назад и до сих пор не показывалась.

— Она никогда не отличалась отходчивостью, — вздохнула Рэйчил, садясь рядом с ним.

Зенно насмешливо поднял бровь.

— Ты читаешь мои мысли?

— Есть моменты, когда этого не требуется.

Престол тяжело вздохнул.

— Я бы остался, если бы мог. Но мне нет места в человеческом обществе.

— Порой там нет места даже для людей.

Она ещё немного посидела, задумчиво глядя в камин, и решительно поднялась.

— Пойду, поговорю с ней.

Тэо и Саламара проводили её взглядом и снова принялись о чём-то спорить.

Рэйчил в нерешительности постояла у двери несколько секунд, осторожно постучала и вошла.

Эстер лежала на кровати лицом к стене. Света в комнате не было.

— Милая, ты в порядке?

Рэйчил подошла и аккуратно присела на край кровати.

— Я похожа на человека, у которого всё в порядке?

Рэйчил промолчала, досадливо поджав губы.

— Я хочу к бабушке, — всхлипнула Эстер.

— Хорошо, я отвезу тебя в Ирландию после выпускного.

— Сдался мне этот выпускной.

— Но ты ведь так мечтала покрасоваться, помнишь? В младших классах школы ты смотрела на выпускниц и говорила мне, что когда-нибудь будешь такой же красивой, как они.

— Что толку ходить в красивом платье, если все указывают на тебя пальцем и называют чучелом?

— Не все, — попыталась утешить Рэйчил. — У тебя есть Алиса…

— Тогда, может, дашь совет, как объяснить ей, что Зенно на самом деле не «слепой двоюродный сын моей родной тёти из Австралии, переживший Освенцим»? Возможно, мне даже стоит дать ей покататься на Омуте, если он не сожрёт её раньше?

— Эстер…

— Может, посмотрим правде в глаза? — Выкрикнула та, яростно сверкнув глазами. — Мне не место среди людей!

Голоса за дверью стихли, а Эстер после вспышки гнева почувствовала себя сдутой, как резиновый мяч.

— Я хочу уехать к бабушке завтра же, — снова всхлипнула она, пряча лицо в подушку.

— Хорошо, — сдалась Рэйчил. — Мы поедем завтра.

Возможно, это действительно был лучший выход — девочка всегда приезжала от Кункты обновлённой и полной сил.

— Завтра, — повторила Рэйчил и поцеловала дочь в затылок — единственное доступное сейчас место для поцелуев. — Тебе есть, чем дышать?

— Это не имеет никакого значения, — послышалось из недр подушки.

Рэйчил потрепала дочь по волосам и собралась было вернуться в гостиную, когда Эстер наконец почувствовала недостаток кислорода, подняла голову и спросила:

— Как ты думаешь, я ещё увижу Зенно и Саламару?

— Уверена в этом.

— Правда?

— Конечно. Когда-нибудь придёт время, ты наберёшься сил и всё-таки выйдешь из комнаты.

И Рэйчил, насмешливо подмигнув, выскользнула за дверь.

***

Зенно чувствовал себя так, словно по нему проехал паровоз. Когда Рэйчил вышла из комнаты, по её лицу он понял, что этот кризис они пережили без потерь.

Ему и самому хотелось бы поговорить с Эстер, но он не решался даже приблизиться к её комнате.

Тэо и Саламара наконец пришли к какому-то соглашению и стали говорить тише, Рэйчил вышивала, удобно устроившись в кресле, а он всё так же сидел, уставившись в огонь, когда из комнаты Эстер донёсся скрип отворяемого окна, за которым последовал приглушённый стук.

Тэо тяжело вздохнул, но не двинулся с места.

— Может, всё-таки стоит поставить решётку на окна?

— Тогда она сделает подкоп.

Рэйчил отложила в сторону вышивку, собираясь подняться, но Саламара остановила её.

— Ты не против, если я познакомлюсь с ней поближе?

— Сейчас не самый подходящий момент…

— Как раз сейчас момент самый подходящий.

Не дожидаясь ответа, Саламара вышла за дверь, поплотнее закутавшись в плащ, и направилась в сторону одиноко сидящей у самой кромки воды фигурке.

— Я не хочу ни с кем разговаривать, — сказала Эстер, не отрывая взгляда от бегущих океанских волн, когда Саламара присела рядом с ней на песок.

— А со мной и не надо разговаривать. Я и без того тебя прекрасно слышу.

Повисло короткое молчание.

— Не хочу, чтобы кто-то читал мои мысли. Это неприлично.

— Зависит от того, какие они, эти мысли. К тому же не так уж мне нравится слушать всю эту кашу, которая творится у вас в голове.

— Да, сложно, наверное, — задумчиво согласилась девочка.

— Со временем перестаёшь это замечать.

— Неужели Зенно не может остаться с нами?

— Он должен быть со своими.

— С теми, которые отправили его сюда умирать? — Язвительно уточнила Эстер. — Если бы вы заботились о его благе, то не сделали бы его смертным.

— Лично я не делала его смертным. Я же не упрекаю тебя в том, что главы ваших государств время от времени имеют привычку воевать друг с другом руками невинных людей.

Эстер промолчала.

— Вы ещё навестите нас… когда-нибудь?

— Если будешь нас очень ждать, — подмигнула Саламара.

Неподалёку послышался шелест шин по асфальту и звук тихо работающего мотора.

Они обернулись.

— Не шевелись, — предупредила авролионка и замерла на месте.

— Кто это?

— Понятия не имею. Да говорю же, не шевелись!

Автомобиль подкрадывался как ночной хищник, с выключенными фарами, и наконец остановился, заглушив мотор.

Из машины вышла невысокая фигура в тёмной одежде. Осторожно прикрыв дверцу, перешла дорогу и направилась к стоявшим на берегу домам.

Саламара распласталась по земле, потянула Эстер вниз и шёпотом велела сделать то же самое.

Обе наблюдали, как незнакомец припал к стене их дома, слившись с ночными тенями. Осторожно заглянул в светившееся тёплым светом окно и резко отшатнулся.

Что это с ним?

— Не могу расслышать его мысли, слишком далеко, — шепнула Саламара.

Незнакомец, как показалось Эстер, был растерян. Однако, постояв несколько секунд в нерешительности, он выхватил что-то из-за пояса.

— Не вставай! — Крикнула Саламара девочке и выстрелила.

Фигура отскочила в сторону и прыгнула в растущие у обочины кусты.

Авролионка бросилась за ней. Ночную тишину огласили ещё два выстрела. Саламара споткнулась, но, устояв на ногах, выпустила ещё одну пулю.

Незнакомец прыгнул в машину, пригнулся и завёл мотор. Автомобиль с визгом рванулся с места.

Саламара прицелилась и выстрелила, попав в заднее стекло, но не задев водителя.

Машину занесло на повороте и она, визжа шинами, скрылась за склоном.

Из дома выбежали остальные. Рэйчил сразу бросилась к дочери и принялась лихорадочно её осматривать.

— Да я в порядке, — ворчала Эстер, но покорно сносила осмотр. Она была сильно напугана.

Пока Рэйчил трясущимися руками осматривала дочь, Зенно, помедлив мгновение, чтобы убедиться, что она в порядке, бросился к Саламаре.

— Что за вздор! Я в состоянии идти сама!

Тэо, убедившись, что опасность миновала, спрятал пистолет за пояс, бросился к Эстер и прижал к себе.

Зенно стоял в стороне и задумчиво смотрел на них.

— Зачем он это делает?

— Для общения живым существам Земной Тверди необходим регулярный физический контакт. — Саламара тяжело дышала, на лбу у неё выступили капельки пота, а у ворота белой рубашки проступило алое пятно. — Это называется тактильной коммуникацией. С её помощью они получают и передают информацию. Например, показывают симпатию или отвращение.

К ним подбежала Эстер, за ней шли Рэйчил и Тэо и возбуждённо о чём-то спорили.

— Ты в порядке? — Обратилась она к Саламаре.

— Жить буду.

— Старые знакомые? — Окликнул её Тэо.

— Не только мои. Ручаюсь, что это кто-то из наёмников Ордена Клинка.

У Тэо перехватило дыхание, словно кто-то мощным ударом выбил из лёгких весь воздух. Как он мог забыть! Два авролионца, числившиеся за их организацией — Клор и Саламара. А он-то никак не мог вспомнить, где он раньше о нём слышал. Разумеется, он подослал за Саламарой своих ищеек.

Моя память заросла паутиной, — в отчаянии подумал он и провёл рукой по седеющим волосам.

Саламара с пониманием и жалостью посмотрела на него. Сколько раз она уже проходила через это — на её глазах юные товарищи становились дряхлыми стариками и покидали этот мир, чтобы потом снова вернуться в него и начать всё с начала. Казалось бы, она должна была привыкнуть к этому, но жизнь на Земной Тверди неслась слишком быстро, она не успевала за ней.

— Саламара, — окликнул её Тэо, — идём в дом. Нужно осмотреть твою рану, а заодно и решить, что делать дальше.

***

Илона припарковала машину неподалёку от какой-то заправки и заглушила двигатель.

Её трясло — не от перестрелки, к ним она привыкла. Она видела Тэо! Немыслимо! Это и вправду был он! И его рыжая сука. Желание застрелить их обоих было непреодолимо, и она готова была ослушаться приказа Клора. Никаких лишних жертв, ха! Неужели он до сих пор воображает себя святым?

Но ведь какая неслыханная удача — наткнуться на них здесь! Или это нечто большее, чем удача?

«Неисповедимы пути Господни» — так, кажется, говорил глава старого Совета, ещё до того, как у Ордена сменилось руководство? Так, может, прав был старый козёл?

Однако не только присутствие Тэо поразило её. С ними был Сиен! Возможно ли такое? Говорили, что Сиен погиб в Битве на Мосту. Мало того, что он был мёртв уже как лет двадцать, он оказался ещё и обескрылен!

Нужно немедленно сообщить Клору.

Илона схватилась было за телефон, но помедлила. Если он узнает, что Саламара ранена её, Илоны, стараниями…

Он от меня мокрого места не оставит, — трусливо подумала она, и её начало трясти ещё сильнее.

Может, просто не говорить ему, а валить с острова как можно быстрее?

А вот это действительно самоубийство.

У неё не было времени как следует подумать — Клор позвонил сам.

— Как дела, прелесть моя? Есть новости?

— Д-да, — неуверенно заикнулась та.

— И ка-какие? — Передразнил Клор.

— Я выяснила, где остановилась Саламара.

Последовало обычное выжидающее молчание.

— Она у Мак’Тавиша.

— Кто это?

— Тэо Мак’Тавиш в прошлом был наёмником Ордена, а его жена — та самая сука, которую он должен был застрелить за то, что она сунула нос не в своё дело.

— А вместо этого он её трахнул, — захохотал Клор. — Очаровательно.

Илона в бешенстве стиснула зубы.

— Что их связывает с Саламарой?

— Они вместе участвовали в Битве на Мосту.

— Погоди, «ту самую суку» случайно зовут не Рэйчил Мур? Тсэхаек, которая загнала Люцифера в самую…

— Это она, — нехотя процедила Илона.

— Сильна малышка.

Илона в ответ неопределённо хмыкнула.

— Ладно, хватит из себя строить обманутую возлюбленную. Ты видела авролионца?

— Видела. Это Сиен.

В трубке повисло потрясённое молчание.

— Я слышал, что он погиб. И считал, что эти сведения весьма достоверны.

— Я видела его собственными глазами.

— Ты уверена, что это был он?

— Либо кто-то очень похожий на него. А ещё он был обескрылен.

Снова молчание.

— Вот как, — наконец сказал Клор. — Интересно.

Илону бросило в жар. Не было смысла скрывать свой промах от Клора — он всё равно рано или поздно узнает. Возможно, если она расскажет об этом сейчас, то Клор до их встречи успеет успокоиться, и не убьёт её?

— Что-нибудь ещё?

— Да. — Илона замялась. — Произошла неприятность.

— Неужели? Какая?

Она сделала глубокий вдох.

— Саламара ранена.­­­­

— Как это случилось?

В мягком, спокойном голосе послышалась угроза, и ладони у Илоны вспотели. Она только сейчас заметила, что вцепилась в руль свободной рукой.

— Она заметила меня и начала стрелять.

— А ты, значит, начала отстреливаться?

— А что ещё мне было делать?

— Быть осторожнее и не показываться!

— Я…

— Заткнись и дай мне подумать.

На этот раз молчание длилось не меньше минуты. Илоне показалось, что она слышит в трубке низкое, рокочущее рычание, и по спине у неё побежали мурашки. Она хотела его окликнуть, но язык прилип к нёбу, как бывает в страшных ночных кошмарах, когда нужно позвать на помощь или закричать, но не получается выдавить ни звука.

Когда Клор снова заговорил, Илона вздрогнула и чуть не выронила телефон.

— Что с ней?

— Я не знаю, я уехала оттуда.

Опять молчание.

Илона не сомневалась, что будь он здесь, то свернул бы ей шею, не задумываясь.

— Оставайся на месте. Скоро я буду там. И Илона, молись всем, кто теоретически может тебя защитить, чтобы Саламара осталась жива. Иначе смертью ты не отделаешься.

Вызов оборвался.

Илона откинулась на спинку сидения. Сквозь приоткрытую форточку на неё подул прохладный ночной ветер.

Она знала, что угрозы Клора — не просто слова. Когда такие как он принимались мстить, то со смерти обычно всё только начиналось.

Глава 6. Прикосновение

— Идём, нужно осмотреть твою рану, — распорядилась Рэйчил и быстрым шагом направилась в ванную. — Тэо, мне будет нужна твоя помощь!

— Нет, это мне будет нужна твоя помощь, — ухмыльнулся тот, положил сигарету обратно в пачку и направился следом за ними.

А Эстер и Зенно так и остались стоять в дверях.

— Ну и вечер, — пробубнила Эстер.

— Что там произошло? Кто начал стрелять?

— Саламара. Этот человек хотел застрелить кого-то из вас.

Зенно нахмурился.

— Ты уверена?

— Он достал пистолет.

— Твои родители ужасно перепугались за тебя. Тэо хотел, чтобы Рэйчил осталась в доме, но она вырвалась. — Престол задумался. — Они очень любят тебя.

— А ты?

— А?

— Я имела в виду, испугался ли ты, — поспешно объяснила Эстер и покраснела.

— Да, возможно.

— Выстрелов?

Зенно помедлил.

— Выстрелов.

Он медленно подошёл к камину и сел на потёртый коврик у очага.

Эстер пристроилась рядом и начала нервно теребить пальцами длинную бахрому.

— Как тебе Саламара?

— Это так странно, когда кто-то отвечает тебе до того, как ты задаёшь вопрос, — задумчиво отозвалась Эстер и обняла колени. — Ты тоже скоро сможешь так делать?

— Скорее всего, — пожал плечами Зенно, наблюдая, как по тлеющим головням, выпавшим из огня, пробегают алые искорки.

— Попробуй сейчас.

— Что?

— Я думаю, у тебя получится, если ты прислушаешься.

Зенно с сомнением посмотрел на неё.

— Постарайся ответить на вопрос, который я держу в голове.

Он обречённо вздохнул и прислушался. Сосредоточиться было сложно — на Земной Тверди даже тишина полнилась разнообразными звуками: треском каминного пламени, дыханием, стуком сердца, воем ветра за окном и шумом прибоя. И среди всего этого чуть уловимым эхом пробивалась какая-то сумятица из слов и образов. Некоторые слова мерцали отчётливее остальных. Они упрямо повторялись снова и снова, пока он наконец не смог их разобрать.

— Нет, Эстер, убивать мне ещё не приходилось. Не было необходимости.

— Ты услышал!

— Ну и каша у тебя в голове.

— Ага, мама то же самое говорит, — весело отозвалась та.

Из ванной послышались приглушённые голоса. Они говорили о Клоре.

— Кто он такой, этот Клор? — Спросила Эстер.

— Он последний оставшийся в живых харон.

— А что случилось с остальными?

— Их перебили в Великой Охоте на Судей. Он не погиб тогда просто потому, что стал хароном много позже.

— Кто они такие?

— Проклятые. Это авролионцы, побывавшие в Бездне и вернувшиеся оттуда живыми. Находясь между двумя мирами, они были беспристрастными судьями и отправляли в ад только тех, кто этого заслуживал. Остальным заблудшим они показывали путь в Пристанище Душ.

— Не так уж плохо. Почему их уничтожили?

— Метатрон считал, что само их появление — уже акт осквернения мироздания. — Зенно презрительно хмыкнул. — Он считал, что всем душам нужно давать шанс на исправление, сколько бы времени на это ни потребовалось и сколько бы они ни покалечили жизней, становясь на этот самый путь исправления. Своим подданным он почему-то такого шанса не даёт.

Эстер ободряюще взяла его за руку.

Зенно удивлённо опустил взгляд. Странное чувство. Тёплое и щекочущее. Он осторожно сжал её руку в ответ.

— Неужели только людей отправляют в ад после смерти?

— Сложно наказывать животных за инстинкты. Хищники не знают, что такое жестокость. Они убивают не более, чем им нужно для поддержания жизненных сил.

— А нойды? Дриады?

Зенно внимательно посмотрел на неё.

— Среди лесного народа нет неприкаянных. После смерти они неизменно находят дорогу.

— А почему Метатрон не уничтожил Клора? — Продолжала допытываться Эстер.

— Потому что он не тронул ещё ни одной души.

Они на какое-то время замолчали, но его руку девочка так и не выпустила, и он был этому очень рад.

— Я хотела завтра уехать к бабушке, но после того, что произошло сегодня…

— Может, тебе тем более надо уехать после того, что произошло?

— А куда направитесь вы?

— Пока что мы никуда не направимся, — ответила за него Саламара, входя в гостиную. Оба вздрогнули от неожиданности, и Эстер, поспешно отпустив руку престола, смущённо уставилась в огонь. — Простите, что помешала, — равнодушно добавила она, перехватив уничтожающий взгляд Зенно. Как ни в чём не бывало, она облокотилась на столешницу и закурила.

В комнату вошёл Тэо, а за ним появилась Рэйчил с подносом — она принесла чай и печенье.

— Я, пожалуй, выпью чего-нибудь покрепче, — сказал Тэо.

— И мне налей, — подхватила Саламара.

— Почему ты решила задержаться? — Спросила Эстер, поднимаясь с пола.

— Хочу перемолвиться парой слов с Клором.

— Сколько ты от него до этого удирала? — Ухмыльнулся Зенно.

— Не твоё дело, — огрызнулась та.

— Почему же сейчас решила поговорить?

— Я не позволю ему посылать за мной отморозков из Ордена и ставить под удар других существ.

— Как будто ему нужно твоё позволение.

— Заткнись, рецидивист!

— Эстер, ты собрала свои вещи? — Лукаво улыбнулась Рэйчил.

— Что? Какие вещи?

— Мы ведь завтра уезжаем в Ирландию.

Тэо вопросительно посмотрел сначала на жену, потом на дочь.

— Я тут подумала… У меня ещё есть кое-какие дела.

— Правда? И какие же?

— Я ещё не купила платье на выпускной.

Глава 7. Сделка

— Милая, а тебе не кажется, что ехать в город при подобных обстоятельствах — не самая лучшая идея? — Встревоженно спросила Рэйчил за завтраком.

— Со мной же будет Зенно, — невозмутимо отозвалась та.

— Кто, я?!

— Не поеду же я в город одна.

— А как тебе вариант остаться дома?

— Да что может случиться в городе? — Закатила глаза Эстер. — Там же масса народу!

Рэйчил неуверенно покосилась на Саламару.

— Пусть едут, — равнодушно отмахнулась та. — Насколько я знаю, Зенно превосходно владеет холодным оружием.

— Когда оно есть, — угрюмо заметил тот.

— В этот раз тебе повезло, — отозвалась авролионка и кивнула, приглашая его за собой.

— Так я пойду собираться? — Подала голос Эстер и, не дожидаясь ответа, скрылась в своей комнате.

А Саламара тем временем открыла багажник машины и откинула лежавшую на дне ветошь.

— Ты что, на войну собралась? — Хохотнул Зенно, глядя на два пистолета, автомат, винтовку, ружьё, двуручный меч, парные клинки и короткие кинжалы.

— Война и не прекращалась. Вооружайся.

Престол взял в руки двуручный клинок.

— Странный металл, а работа топорная, — заметил он, внимательно разглядывая лезвие. — И тупой. Им вообще можно кого-то убить?

— Конечно, всё это оружие не сравнится с небесными сплавами и работой наших мастеров, но ничего другого ты всё равно не найдёшь. Кстати, двуручный меч — неплохое оружие. Положишь его в карман кофты, чтобы наверняка не заметили.

— Этот меч всё равно бесполезен, — пожал плечами Зенно и достал два коротких острых кинжала. — Не шедевр, но уже лучше. Ими хотя бы можно порезаться.

Саламара открыла заднюю дверцу машины и взяла с сидения широкий эластичный пояс.

— Спрячь их под кофту.

— С ними расхаживать в общественных местах тоже не принято?

— Как и с любым другим оружием. Люди сразу начинают нервничать, поэтому не стоит лишний раз провоцировать панику и нервировать полицейских.

— Я всё равно не понимаю, почему ей не сидится дома, — проворчал Зенно, пряча кинжалы под одежду.

— Опыта общения с женщинами, как я понимаю, у тебя нет.

К дому подъехало такси, и спустя несколько мгновений на пороге появилась Эстер.

— Не высовывайся, — напомнила престолу Саламара.

Зенно коротко кивнул. Сталь холодила кожу, но этот холод успокаивал. Теперь, по крайней мере, он не ощущал себя таким беспомощным.

***

Забавно, — думал Клор, выруливая с парковки.

Он не спал с тех самых пор, как узнал, где остановилась Саламара, и теперь продвигался по узкой расхлябанной дороге острова Воар в сторону города, указанного Илоной. Сначала нужно было встретиться со стервой, а потом уже ехать к Саламаре.

Ему не пришлось долго размышлять о том, кого на самом деле видела Илона. Он не верил в воскрешение из мёртвых. С этим вопросом он был слишком хорошо знаком.

А вот то, что у Сиена был сын, Клор прекрасно помнил.

Дорога стала ровнее, и наконец он въехал в город.

Проезжая мимо торговой площади, чёрный «Порше» остановился. Клор почувствовал запах перьев — где-то рядом был авролионец.

Если это Зенно, было бы нелишним поговорить с ним до встречи с Саламарой — мальчишка мог оказаться более сговорчивым, и это избавило бы Клора от кучи проблем.

Интересно, чем парень умудрился так прогневать Верховного Архангела? — Промелькнуло в голове у Клора, когда он вышел из машины и не спеша направился к центральной площади.

***

Когда такси скрылось за поворотом, глядевшая ему вслед Рэйчил наконец смогла задать вопрос, который так долго её занимал:

— Ты знаешь, что он натворил?

— Глухота Зенно проходит, — заметила Саламара. — Вскоре он узнает о нашем разговоре.

— Мы спасли его, дали ему кров. Я доверила ему безопасность своей дочери. Неужели я до сих пор не заслужила право знать, за какой проступок он так жестоко наказан?

— Резонно. — Саламара помедлила. — Он бросил вызов Метатрону.

Глаза Рэйчил расширились.

— В одиночку? Он?

Саламара кивнула.

— Сколько же мужества для этого требуется?

— Гораздо меньше, чем глупости.

Рэйчил помолчала, задумчиво глядя на серый горизонт.

— Почему он это сделал?

— Понятия не имею. Мне сказали лишь то, что Зенно был недоволен принципами правления Метатрона, но мне кажется, дело в другом.

— Родители?

Саламара пожала плечами.

— Мы этого всё равно не узнаем, пока он сам не захочет рассказать.

— Может, власть?

Авролионка фыркнула.

— Да ты стратег, Рэйчил! Кто же завоёвывает власть в одиночку кроме львов и медведей?

— О-о-лени?

— Ну то, что этот парень олень, я не спорю. Но даже он сначала собрал бы последователей. Один против всего Авролиона — не лучшая перспектива. Даже если бы он одолел Метатрона, за ним бы всё равно никто не пошёл. Просто он был бы тем, кто прикончил Верховного Архангела. У нас силой власть не завоюешь. Только умом и хитростью. Как это делал Люцифер.

Рэйчил снова задумалась.

— Что с ним теперь будет?

— Будет жить дальше… Пока не умрёт.

С этим не поспоришь, — вздохнула Рэйчил, снова бросив взгляд на поворот, за которым пару минут назад исчезло такси.

***

Нужно было ему захватить с собой солнечные очки, — в отчаянии думала Эстер, глядя, как водитель такси то и дело посматривает на них через зеркало заднего вида.

— Ты проскочил поворот, — равнодушно заметил Зенно.

— Значит, вы хорошо знаете эти места? — Учтиво поинтересовался водитель, притормаживая и медленно сдавая назад. — Я вас никогда раньше здесь не видел.

— А меня здесь раньше никогда и не было.

— К нам в гости приехала мамина школьная подруга с сыном, — пришла на помощь Эстер, — и мы уже не единожды бывали в городе.

Водитель кивнул.

Оставшийся путь они проехали молча.

Когда Зенно и Эстер выбрались из машины, то обнаружили, что погода начала портиться.

— Очень вовремя, — проворчала девочка, задирая голову.

— Я предлагал остаться дома.

Они шли по узкой людной улочке, и Эстер заметила, что ещё ни один человек не обернулся им вслед, хотя Зенно своей необычной внешностью и в более крупном городе привлекал бы к себе внимание.

— Они не замечают тебя.

— Саламара велела не высовываться.

— Но водитель такси тебя видел.

— И они видят. Только не обращают внимания. Мир, в котором мы живём, принадлежит слепым. Они говорят, что верят в ангелов, но частенько не замечают этих самых ангелов, даже когда сталкиваются с ними лицом к лицу. Мозг человека чаще всего не замечает того, что считает невозможным. Либо замечает, но пытается найти этому рациональное объяснение. А рациональные объяснения не всегда срабатывают, поскольку опираются на приобретённые человеком знания. А соответствующих знаний-то как раз и нет. Поэтому нет в мире больших слепцов, чем скептики.

— А ты говорил, что плохо знаком с людьми.

— Знать человеческую историю и знать людей — не одно и то же.

Какое-то время они шли молча.

— Я всё-таки не понимаю, — снова заговорила Эстер, — как тебе удаётся не бросаться им в глаза? Мама рассказывала, что Тенебриэлю приходилось маскироваться.

— У меня перед Тенебриэлем есть одно весомое преимущество — у меня нет крыльев. Для этих людей я всего лишь спятивший подросток, наркоман, музыкант, да кто угодно! На таких не принято обращать внимания.

— Я думаю, что нам для начала стоит зайти сюда. Кажется, в этом магазине я ещё не была.

— Нет, тебе стоит зайти, а я подожду здесь.

Эстер пожала плечами и скрылась за стеклянными дверьми.

Зенно присел на ближайшую скамейку и без особого интереса принялся смотреть по сторонам.

Минуты тянулись мучительно долго.

— Ну здравствуй, Зенно.

Он резко обернулся. Рядом с ним, вальяжно облокотившись на спинку скамьи и вытянув длинные худые ноги, сидел авролионец в чёрном костюме.

Зенно узнал эти точёные черты, но в последний раз, когда они виделись, Клор выглядел куда лучше. Его кожа, когда-то молочно-бледная, теперь приобрела странный желтоватый оттенок, бурый пух из крыльев частично облез, обнажив длинные стержни маховых перьев, а в жёстких каштановых волосах, теперь коротко стриженых, проступила седина.

— Какая встреча, — усмехнулся Зенно. — Выглядишь ужасно.

— Внешностью, может, ты и пошёл в отца, но хамство у тебя от матери, — беззлобно заметил собеседник.

— Что тебе нужно?

Клор промолчал, безмятежно разглядывая соседнее здание.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— А должен был?

— Значит, ты просто решил поздороваться. Приятно видеть на Земной Тверди знакомые лица.

— Нет. Мне тут сообщили о тебе, и я решил, что тебе нужна помощь.

Он похлопал Зенно по тому месту, откуда раньше росли крылья, и тот поморщился от боли. Клора это ничуть не смутило.

— Чем же ты можешь мне помочь?

— Например, частично отменить твой приговор. В Авролион ты, конечно, больше не попадёшь, но хотя бы не будешь обречён на смерть от медленной старости.

Зенно внимательно вгляделся в лицо собеседника. Глаза, прежде непорочно-серебристые, теперь таили в своих глубинах испепеляющий багровый огонь, который мог вспыхнуть в любую секунду.

— Хочешь вернуть мне бессмертие?

— Нет, это ты хочешь, чтобы я вернул тебе бессмертие.

— Став хароном?

— Это ведь лучше, чем бесследно исчезнуть.

Зенно провёл рукой по лицу и усмехнулся.

— А с чего ты взял, что я сам не справлюсь, если мне это понадобится?

— Да будет тебе известно, что ты заточён на Земной Тверди и в одиночку никуда не сможешь попасть.

— Ладно, — произнёс Зенно после недолгого раздумья, — зайдём с другой стороны. Почему ты вдруг решил мне помочь?

— А что, если из добрых побуждений?

— Я не верю в благотворительность.

— А как же эта семья, которая спасла тебя? Неужели им тоже от тебя что-то нужно?

Зенно нахмурился.

— Да, мне и про них известно.

— Разумеется. Это же ты подослал того человека, который подстрелил Саламару.

Самодовольная ухмылка на лице Клора вмиг померкла.

— Она жива?

Зенно кивнул.

— Хорошо, не буду играть с тобой в игры, — сказал Клор, беря в зубы сигарету. — Мне нужна помощь с одним дельцем. Сначала я хотел попросить об этом Саламару, но ты же её знаешь. Прежде, чем выслушать, она пустила бы мне пулю в лоб. Так что ты подвернулся очень кстати.

— Ах, вот оно что. Ты хочешь сделать из меня харона для своих целей?

— Нет, я помогу тебе стать хароном, когда ты выполнишь свою часть работы.

— Я что, похож на идиота?

Зенно собрался было встать и уйти, но Клор крепко схватил его за запястье.

— Погоди, парень, не горячись. Для этой работы не подходит Проклятый, иначе я и сам бы справился.

— И что же это за работа?

— Позже объясню.

— А что, если я откажусь?

— Это твоё право, — скучающе зевнул Клор. — Просто в отличие от Саламары я предлагаю тебе хоть какую-то помощь. А она всего лишь надзиратель.

Лицо Зенно окаменело.

— Ах, ты об этом не задумывался. Значит, подумай на досуге.

— Почему я должен верить тому, кто служит Князьям?

— Я не служу Князьям, что бы они сами по этому поводу ни думали.

— Тогда почему человек из Ордена пытался застрелить семью Эстер?

— «Семью Эстер», какая интересная формулиров… — он осёкся. — В каком смысле «пытался застрелить»?

— Значит, мы оба сообщили друг другу что-то новое, — усмехнулся Зенно. — А теперь проваливал бы ты отсюда. Если Эстер тебя увидит, я вряд ли успею придумать, почему решил с тобой поболтать.

— Я знал, что мы найдём общий язык, — осклабился Клор и исчез, словно его и не было.

Вот бы мне так научиться, — с завистью подумал Зенно и увидел, как Эстер выходит из магазина. Успела ли она заметить харона?

— Не скучал?

— Не успел, — с облегчением отозвался престол.

Он решил не рассказывать никому о своей встрече с Клором, пока сам во всём не разберётся.

— Я смотрю, ты с пустыми руками.

— Мне не подходит ни одно платье! То цвет не тот, то фасон. Я не создана для этого!

— Для платьев?

— И для них тоже!

Она вгляделась в его лицо.

— А с тобой что случилось? Ты словно привидение увидел.

— А как выглядит тот, кто повстречался с привидением?

— Примерно как ты сейчас…

— М… — Неопределённо выразился Зенно и поднял голову — на него упали первые дождевые капли. — Прелестно! И куда теперь?

— Под тот козырёк, — указала Эстер и потянула его за собой.

Как только они успели спрятаться, на площадь обрушились потоки дождя.

— Вот здорово!

— Я тоже люблю такую погоду, — жизнерадостно поведала девочка.

— Это была ирония… Неужели можно любить холод, сырость и грязь? Как вы вообще умудряетесь жить в этом ужасном мире?

— Ты имел в виду, как у нас получается быть счастливыми?

— Что?

— Посмотри на них, — она кивнула в сторону женщины, стоявшей под соседним козырьком. Та держала на руках ребёнка и смеялась, глядя, как малыш высовывает ручонки из-под навеса и ловит дождевые капли. — Или на них, — указала Эстер на пару влюблённых, танцующих под дождём в такт музыке, льющейся из распахнутых дверей небольшого магазинчика. — Да и эти пожилые женщины не похожи на тех, кто греет свои кости в аду, — махнула она на трёх старушек в пледах, сидевших под большим зонтом кафе с чашками ароматного кофе в руках.

Все эти люди как будто светились. Зенно оставалось признать, что их и впрямь не назовёшь несчастными.

— Возможно, если бы я знал, что после смерти со мной будет что-то ещё… Хотя бы верил, как они…

— Ни один авролионец в точности не знает, что будет с ним после смерти, — с уверенностью заявила Эстер. — Ведь многие из вас верят в то, что существует что-то ещё?

— Я не из их числа.

— А почему? Знаешь, учёные отрицают жизнь после смерти на основании каких-то своих неопровержимых данных, но всё равно остаются люди, которые верят, что они нечто большее, чем ходячий кусок мяса.

— Ты хочешь, чтобы я… поверил?

— Я хочу, чтобы ты начал сомневаться. С такой непоколебимой уверенностью ты далеко не уйдёшь.

Тем временем дождь начал истончаться, проглянуло солнце, каждая капля засверкала как драгоценный камень, а от блеска мокрого асфальта глазам становилось больно.

На улице пахло свежестью — такой запах может быть только летом после дождя. А ещё сладко пахло свежей выпечкой.

И Зенно с удивлением обнаружил, что на душе у него тоже стало светлее. Если у него вообще была душа. В этом вопросе он дал себе обещание сомневаться.

Глава 8. Незваные гости

Вернулись они вечером, после нескольких звонков от мамы, двух — от папы и одного решающего — от Саламары.

— Ну, как платье? — Окликнула Рэйчил, когда они оба ввалились в дом.

— Что? Платье? Какое платье? — Нахмурилась Эстер. — Ах, это платье! С ним всё в порядке, оно на вешалке. Осталось только понять, на какой.

— Ты за весь день не нашла ничего подходящего?

— Вообще-то мы были только в одном магазине.

— Ты была, — поправил Зенно.

— Где же вы пропадали всё это время? — Поинтересовалась Саламара, шумно прихлёбывая горячий кофе.

— Ну, — протянула девочка, наблюдая, как Зенно кладёт кинжалы на стол и устраивается погреться у камина, — мы просто гуляли. За городом…

— Это был не очень разумный поступок, — заметила Саламара.

— Да ничего бы с нами не случилось, — подал голос Зенно и встретился глазами со внимательным взглядом Саламары.

— Я бы не была так в этом уверена. — Она вгляделась в его лицо. — Всё хорошо?

— Да, просто устал.

— Ужинать будете? — Вмешалась Рэйчил.

— Умираю с голоду! — Воскликнула Эстер. — Зенно, идём перекусим.

Престол поднялся и молча направился к столу.

Весь вечер Саламара не сводила с него глаз. Она подозревала, что дело было не только в усталости — Зенно явно был чем-то взволнован, но спрашивать его о причине беспокойства было всё равно, что разговаривать с кошкой. Да и та наверняка смогла бы дать более вразумительный ответ.

***

Ему действительно было неспокойно. Даже когда все в доме легли спать, Зенно всё так же продолжал сидеть у камина, глядя в огонь.

Ему нравилось ощущение тепла. Вот бы это мерзкое жжение в груди тоже было от огня, но причина крылась в другом. Странное чувство. Неужели это от того, что он никому не рассказал о встрече с Клором? Вероятно, правильнее было бы поделиться с кем-то. Да, он поговорит утром с Саламарой.

От этого решения на душе у него стало значительно легче и он, забыв о незаживших ранах, лёг на спину. И тут же вскочил, еле удержавшись, чтобы не вскрикнуть от боли. А вместе с болью накатила злоба, такая же режущая. Злоба на тех, по чьей милости ему пришлось пережить эту позорную казнь. На тех, кто навсегда лишил его свободы и способности летать. На тех, кто приговорил его к смерти. На святош, подобных Саламаре.

Зенно вспомнились слова Клора о том, что авролионка приставлена к нему как надзиратель. Неужели даже здесь они не могут оставить его в покое?

Ну уж нет. Они сделали достаточно, больше он не позволит причинить себе вред. Пусть даже для этого придётся стать хароном.

Он не скажет Саламаре ни слова. И присоединится к Клору — в конце концов, они оба были изгнанниками.

В комнате Эстер скрипнула кровать, послышались осторожные шаги, и девочка вынырнула из-за двери.

— Ты что, ещё не ложился? — Шёпотом спросила она, присаживаясь рядом на старый коврик.

— А ты почему не спишь?

— Мысли в голове вертятся всякие.

— Я слышу.

— Правда? — Обрадовалась она, но тут же нахмурилась. — Ты чем-то расстроен?

— С чего ты взяла?

— Я это вижу. И Саламара тоже заметила.

— Ничего серьёзного.

— Скучаешь по…

— Не нужно, — перебил её Зенно.

— Если бы ты поделился с кем-то своими переживаниями, тебе бы сразу стало легче.

— Тебе просто хочется знать, за что меня сюда отправили.

— Ну, я…

— Я действительно не хочу говорить об этом.

— Ну ладно.

В гостиной воцарилась тишина, потрескивающая угасающим пламенем камина.

— Эстер, прекрати пожалуйста крутить в голове эту идиотскую песню.

— Ничего не могу с собой поделать. Вчера услышала эту рекламу по радио, и она до сих пор не может от меня отвязаться.

— Теперь она и от меня не отвяжется. Эти песни — настоящее оружие против существ, читающих мысли.

— Это нечестно, что ты слышишь мои мысли, а я твои — нет.

— Все вопросы к Создателю. Можешь написать ему гневное письмо.

— А он прочтёт?

— Прочтёт. Но вот ответит ли…

— А ты знаешь, какой Он?

— Он есть Всё Сущее в этом мире.

— Значит, его нельзя увидеть?

Зенно удивлённо посмотрел на неё.

— Ты видишь его вокруг себя каждый день. Что ещё тебе нужно?

Снова воцарилась тишина. Эстер сидела, положив голову на колени, и водила пальцем по выцветшим узорам на ковре.

Зенно вдруг стало тошно. Если Саламару он считал своим потенциальным врагом, что бы та ни говорила и ни делала, то Эстер таковой не была. Более того — это она нашла его на пляже, еле живого, и имела право знать, что у него на уме. И он бы рассказал ей, но мысли и воспоминания девочки выдадут её.

Чем раньше я уйду отсюда, тем лучше.

Почувствовав, что Эстер внимательно смотрит на него, он обернулся. Взгляд девочки был настороженным.

— С тобой определённо что-то не так.

— Ложись спать.

Эстер задумалась.

— Пожалуй, сегодня я лягу здесь, — решила она и, спустя минуту, притащила одеяло и подушку.

— С чего ты взяла, что я собираюсь терпеть тебя здесь всю ночь?

— Ты же авролионцец. Твоё человеколюбие не позволит тебе меня прогнать.

— Человеко-что? Да откуда бы ему у меня взяться?

Девочка тем временем забралась на диван и зарылась под одеяло.

— Я здесь остаюсь, чтобы тебя морально поддержать.

— Не представляю, как меня может поддержать твой храп.

Эстер широко зевнула.

— Хочешь, я что-нибудь спою?

— Чтобы на фоне этих невзгод моё нынешнее положение показалось ерундой?

— Ну как знаешь, — обиделась Эстер. — Кстати, ты ведь не хотел спать? А то тут места только на одного.

— Судя по всему, не хотел.

Зенно и вправду не собирался ложиться. Он знал, что не уснёт с таким ворохом мыслей. Эстер замолчала, зарывшись в одеяло с головой, и вскоре до его ушей донеслось тихое посапывание.

Огонь в камине постепенно догорел, комната погрузилась во тьму, и ему оставалось ждать только одного — рассвета.

***

Прошло ещё несколько дней.

Зенно теперь много времени проводил один, хоть без Эстер ему и становилось порой тоскливо, особенно если та отсутствовала дома по какой-либо причине.

Алиса очень быстро прознала об их совместной прогулке и примчалась на следующий же день.

Невзирая на просьбы Эстер, Зенно отнёсся к девочке крайне враждебно и довёл до слёз, отвечая на все вопросы прежде, чем она их задаст. Престол отвечал ей даже на те, которые обычно задаются только в голове и никогда не озвучиваются вслух.

В течение последующих нескольких часов Эстер даже не смотрела в его сторону, но извиняться ни перед ней, ни перед этой любопытной белобрысой болонкой он не собирался. В конце концов, он не диковинная зверушка, чтобы постоянно приезжать и глазеть на него.

Крушение привычного мира Эстер началось, возможно, с покупки выпускного платья. А возможно, с его повторной примерки дома. А может быть, и даже более вероятно, с заварки кофе. Или бог знает, с чего ещё. Однако это было последнее утро, которое она встретила у себя дома.

— Эстер, милая, а почему именно чёрное? — Вкрадчиво спросила Рэйчил, глядя, как дочь крутится перед зеркалом, придирчиво осматривая себя со всех сторон.

— Потому что оно мне идёт.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она перехватила взгляд Зенно — тот стоял и, глядя на неё, задумчиво улыбался.

— Что-то не так? — Окликнула его Эстер.

— Нет, просто оно тебе действительно идёт.

Саламара нахмурилась. С мальчиком происходило что-то странное, и дело было не только в Эстер. Его снедала непонятная ей тревога. Эта тревога выжигала его изнутри. То же самое когда-то происходило и с Клором, прежде чем он решился…

— Зенно!

Престол вздрогнул и резко обернулся.

— Нам нужно серьёзно поговорить.

Оба вышли на крыльцо. Погода была солнечная и тёплая, с океана дул лёгкий освежающий бриз.

— О чём ты хотела поговорить со мной?

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Она взяла в зубы сигарету и протянула пачку Зенно. — Будешь?

— Зачем?

Саламара пожала плечами.

— Людей это частенько убивает. А меня расслабляет. Попробуй.

Зенно неуверенно вытянул из пачки сигарету. Ему не очень нравился запах табака, но почему бы не попробовать?

Авролионка помогла ему прикурить. Он сделал первую затяжку и закашлялся так, что на глазах выступили слёзы.

— Ну и дрянь! — Выдохнул он.

Впрочем, чёрт с ним.

Они медленно подошли к самой линии прибоя.

— Итак?

Зенно старался выглядеть невозмутимым, но под пристальным взглядом Саламары внутри у него всё сжималось.

— Ты в последнее время сам не свой. Меня это беспокоит, — шагая у самой кромки воды, начала Саламара.

— Как мило с твоей стороны, — ухмыльнулся Зенно. — А тебе не приходило в голову, что меня может беспокоить то, что я попал сюда? Я как заключённый, которого приговорили к смертной казни. Ещё и с надзирателем.

— И как любой заключённый, ты, вероятно, ищешь пути, которые избавили бы тебя от ужасной участи.

Зенно стало не по себе. Неужели она догадывается?

Он открыл было рот, чтобы что-то ответить, но появившийся возле дома чёрный «Порше» сбил его с мысли.

— Когда он успел там появиться?

— О чём шепчемся? — Послышался голос Клора у них за спиной.

***

— Мам, там какая-то машина подъехала к нашему дому.

Тэо вытащил из ящика пистолет и осторожно подошёл к окну.

— Вряд ли это работники социальных служб, — сказал он. — Оставайтесь в доме.

— Эстер, — зашептала Рэйчил, беря дочь за плечи, когда Тэо вышел наружу, держа наготове оружие, — уходи из дома, спрячься!

— Никуда я не пойду! — Испугалась та.

— Послушай меня! Я не знаю, зачем явились эти люди. Я не хочу рисковать твоей жизнью.

— Мам?

— Если ты выберешься из окна своей комнаты и через кусты проберёшься до ближайшей рощи, а за поворотом перейдёшь на другую сторону, то по лесу ты сможешь добраться до автобусной остановки и доехать до города.

Увидев панику в глазах дочери, Рэйчил взмолилась, чтобы у той не началась истерика.

— Вот, — она взяла листок бумаги и поспешно что-то написала на нём. Всегда такой аккуратный почерк теперь плясал по строчкам как пьяный. — Покажешь это администратору гостиницы «Севёр», чтобы снять комнату. Жди нас там, хорошо? И ничего не бойся. — Она встряхнула дочь за плечи. — Ты меня поняла?

Эстер всхлипнула и кивнула.

— Вот и умница.

Рэйчил вытряхнула содержимое своей сумки на диван, трясущимися руками достала кошелёк и всунула его в руки дочери вместе с запиской.

— А теперь беги! — Она крепко прижала к себе Эстер и, отстранившись, решительно подтолкнула её в сторону комнаты. — Ну, беги же! И ни в коем случае не возвращайся сюда! Мы сами за тобой приедем. Ты поняла меня?

По щекам девочки текли слёзы, но она нашла в себе силы кивнуть и бросилась в комнату.

Даже платье не успела переодеть, — подумала Рэйчил и почувствовала, как сильно её трясёт.

До её ушей донёсся скрип отворяемого окна.

Хоть бы её никто не заметил!

И в этот самый момент снаружи раздался выстрел.

***

— Что тебе здесь нужно? — Ощетинилась Саламара, сделав угрожающий шаг в его сторону и вынимая из-за пазухи револьвер.

Клор отреагировал мгновенно и нацелил на неё дуло старинного Кольта.

— Я пришёл с миром, — ухмыльнулся он, обнажив острые жёлтые клыки.

— С миром приходят без оружия, — заметила Саламара.

— Это на случай, если тебе снова взбредёт выбить мне мозги. Ты хоть представляешь, как у меня потом болела голова?!

— Несчастный, — равнодушно фыркнула та. — Значит, не всё выбила.

— Я пришёл за пацаном. И если не будешь мне мешать, никто не пострадает.

— Ты бы хоть раз посмотрел в мою сторону, — огрызнулся Зенно.

— А что мне на тебя смотреть? Мне казалось, что мы договорились.

Саламара даже не обернулась на престола.

— Харон, — усмехнулась она. — Вот, значит, твой путь избавления.

— Кручусь, как могу.

— Банально. Бессмертие ты, конечно, себе вернёшь. Но от такого бессмертия ты сам вскоре полезешь в петлю. Вот только убить себя не сможешь. — Она злобно сверкнула глазами на Клора. — Признайся, сколько раз ты сам пускал себе пулю в висок?

Клор на мгновение смутился.

Со стороны дома раздался выстрел. Все трое резко обернулись.

— Мать твою, я же сказал не стрелять! — Заорал Клор и, исчезнув, тотчас появился возле дома, метрах в ста от них.

Саламара и Зенно, переглянувшись, бросились за ним.

На земле, истекая кровью, лежал Тэо. В паре метров от него стояла Илона. Пистолет она так и не опустила. Подлетев к ней, Клор выбил оружие у неё из рук и, схватив за горло, что есть силы швырнул на землю.

За домом что-то шмыгнуло в кусты.

На крыльце появилась Рэйчил и с отчаянным криком бросилась к мужу, пытаясь зажать его рану рукой.

Клор даже не посмотрел в их сторону.

— Помоги им, — шепнула Саламара Зенно и обратилась к Клору: — Парня наши с тобой дела не касаются. Говори, что ты хочешь.

Зенно тем временем подошёл к хозяевам дома и опустился возле них на колени.

— Чем помочь?

— Уходи отсюда, — прошептала Рэйчил и схватила его за запястье дрожащей рукой, оставив кровавый след. — Найди Эстер в гостинице «Севёр» и отправляйтесь во владения Кункты.

— Что?!

— Я обещала, что мы заберём её оттуда, а я не могу оставить мужа. Она будет ждать нас. А не дождавшись, вернётся домой. Но здесь сейчас небезопасно.

Зенно обернулся на Клора и Саламару.

— Тогда ты меня даже слушать не стала, — говорил Клор, изменив своей обычной сдержанности — глаза его яростно сверкали. — Отчего теперь передумала?

— Зенно, — окликнула его Рэйчил. — Не задерживайся! Уходи, пока он отвлёкся! Эстер будет пробираться к городу через лес. Знаешь, как…

— Не заблужусь, — перебил её престол и, бросив озабоченный взгляд на Тэо, поднялся.

Он сделал несколько шагов в сторону, когда перед ним появился Клор.

— Уже уходишь?

— Ага. Я здесь явно лишний.

— Отпусти его, я сказала, — процедила Саламара, нацелив на Клора револьвер.

— Радость моя, не станешь же ты стрелять в родного мужа. Снова.

— Стану.

Зенно в отчаянии посмотрел в сторону леса. Эстер была там совершенно одна, и ему необходимо было догнать её.

— Я знаю, что ты ищешь, — сказала Саламара. — Чёртов идиот, ты погубишь всех нас!

— Погубить нас может только бездействие! — Заорал на неё Клор. — Хватит притворяться, что с возвращением Клинка опасность миновала!

Саламара неуверенно начала опускать оружие.

Зенно, сделавший было шаг в сторону, замер на месте и насторожился.

О чём это они?

Саламара открыла было рот, чтобы что-то ответить, но резко обернулась. Илона пришла в себя и, дотянувшись до пистолета, нацелилась в Рэйчил.

Авролионка снова вскинула револьвер, но Илона отреагировала быстрее. Раздался оглушительный выстрел.

За ним последовал второй. Илона осела на землю с простреленной головой, а Клор, откинув оружие в сторону, бросился к Саламаре.

— Беги же! — Закричала Рэйчил, не заботясь, что Клор её услышит, и Зенно, бросив прощальный взгляд на Саламару, скрылся за домом.

***

Клор заметил, как Зенно исчез, но сейчас ему было не до него.

— Не… Не давай мальчику спуститься… — Выдавила из себя Саламара и закашлялась. На её губах выступила розовая пена.

— Хватит болтать, — раздражённо бросил Клор, зажимая рану у неё в груди, хоть и знал, что это бесполезно.

Не давай мальчику спускаться в Бездну. Становиться таким как ты — не лучшая перспектива.

А ты передумала мне помогать?

Ты сам видишь, что мне конец.

Он видел.

Да брось. Тебя уже подстреливали. Ты тоже тогда говорила, что тебе конец.

Тогда мне попали в задницу, Клор. Я драматизировала.

Саламара попыталась засмеяться, но снова закашлялась. Изо рта у неё брызнула кровь.

Мне всегда было интересно, каково это — находиться на пороге небытия.

И каково?

Не так страшно, как кажется.

Клор стиснул зубы.

Саламара из последних сил подняла руку и провела по его жёстким волосам.

Длинные тебе больше шли, Санграэль.

Её рука безжизненно упала. К небу взметнулся сноп золотистых искр, обдав Клора мерцающим фонтаном, и понёсся в сторону моря, исчезая в небесной вышине.

Саламары не стало.

Глава 9. Побег

Прежде чем выскочить из дома, Эстер додумалась схватить свою сумку и, закинув её за спину, открыла окно и начала как можно незаметнее выбираться наружу.

Она вспомнила, как боялась родителей, когда сбегала на улицу по ночам. Какие нелепые страхи! Тогда она ещё не понимала, кого и чего действительно нужно бояться.

Эстер перекинула ногу через подоконник, затем вторую, и спрыгнула. Раздался треск рвущейся ткани. Боже правый, подол платья! Как она могла забыть, что до сих пор не переоделась?! Но делать было нечего — времени не оставалось.

Она отцепила чёрную газовую ткань от гвоздя и присела на корточки, привалившись спиной к стене дома.

До неё донёсся голос отца и ещё один, женский — неприятный, прокуренный.

О чём они говорят?

Эстер не успела различить. Её оглушил выстрел.

Подождав несколько секунд, испуганно прижавшись к холодной стене дома, девочка трусливо метнулась в кусты.

Это папа стрелял, — успокаивала она себя, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха. — Они заберут меня сегодня же вечером, и мы уедем отсюда. Снова сменим фамилии и заживём новой жизнью. И всё будет по-новому, лучше. Да, именно так и будет.

Лёгкая ткань и распущенные волосы цеплялись за ветки, руки и ноги покрылись мелкими зудящими царапинами.

Добравшись таким образом до поворота, Эстер осторожно выбралась на дорогу, перебежала на другую сторону и пустилась через лес, постоянно оборачиваясь и прислушиваясь, нет ли кого поблизости.

Она двигалась так, как учила её Тиана — тихо, настороженно. При каждом шорохе или треске Эстер готова была броситься наутёк.

Выходит, что я купила это чёртово платье только для того, чтобы сбежать в нём из дома, привлекая к себе лишнее внимание и цепляясь подолом за каждый куст, — раздражённо думала девочка, чувствуя себя героиней одного из дешёвых бульварных романов, которыми так зачитывалась Алиса.

День клонился к вечеру, Эстер ужасно устала и проголодалась. К тому же она заплутала — девочка никогда раньше не бродила по этим местам.

Обессилев, она опустилась на мягкую подстилку из прошлогодней листвы. В бедро впилось несколько мелких сухих сучьев, но она даже не обратила на это внимания.

Какая я после этого нойда, — пристыженно думала она, — если заблудилась в небольшом лесочке рядом с домом.

Она была так подавлена, что не в силах была сделать больше ни шагу.

В стороне что-то зашуршало.

Олень, — подумала Эстер.

Что-то остановилось, снова зашуршало, громко затрещало и грязно выругалось.

— Сама ты олень, — сказал всклокоченный Зенно, вываливаясь из-за деревьев.

— Никогда не думала, что буду так рада видеть тебя! — Вскочила Эстер и бросилась ему на шею.

— Я тоже никогда не думал, что ты будешь так рада видеть меня.

— Зенно, что с остальными? — Девочка поспешно отстранилась и встревоженно посмотрела на престола.

Он замялся.

— Ну же!

— Я должен помочь тебе добраться до владений твоей бабушки.

Эстер побледнела и схватилась за его плечо, чтобы не упасть.

Что с моими родителями?

— Они оба живы.

— Почему тогда они послали тебя?

Зенно снова помедлил.

— Твой отец ранен, — наконец сказал он. — Да погоди ты! Его рана не опасна! Слышишь? Эстер, прекрати вырываться! Да ты ведь даже не знаешь, в какой стороне дом, и окончательно заблудишься!

Эстер обмякла в его руках и разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.

Зенно неловко прикоснулся к её волосам — растрёпанным, с торчавшими тут и там веточками и листьями.

Я должна вернуться. Отведи меня домой.

— Нельзя. Рэйчил не велела тебе возвращаться.

— Значит, они в опасности, поэтому я тем более должна вернуться! — Отстранившись, выкрикнула она.

— Это значит только то, что сейчас ты будешь мешать, — отрезал Зенно.

Несколько секунд Эстер смотрела на него, стиснув зубы, не зная, на что решиться, затем её лицо окаменело, она приосанилась и с достоинством оправила порванное платье.

— Ты знаешь, в какой стороне город? — Нехотя спросила она.

Зенно знал, что ей очень хочется поступить по-своему и вернуться к родителям. Она злилась. На него, на Саламару, на Клора, на ту женщину, чей голос она слышала перед выстрелом. Престол не сомневался, что она, такая хрупкая и бестолковая, полезла бы в драку и вцепилась бы в горло самому Люциферу, если бы этого двадцатью годами раньше не сделала её мать. Пусть бы это был последний поступок в её жизни. Нет, эта девочка не была трусихой.

— Город примерно в двух милях отсюда, — сказал Зенно. — И он в той стороне. Ты шла в другом направлении.

И тут глаза Эстер округлились.

— Что с Саламарой? Ты ни слова о ней не сказал, где она?

— С ней всё хорошо, — бросил Зенно, не глядя на неё. — Идём.

Но девочка не двинулась с места.

— Тебе уже говорили, что ты не умеешь врать? Что с ней? Она тоже ранена?

Престол так и не обернулся.

— Её больше нет.

Это было самым точным определением. Саламара была не мертва. Она просто исчезла. Зенно содрогнулся, подумав о том, что и с ним рано или поздно случится то же самое.

Нужно непременно найти Клора.

— Ты видел, как это случилось?

— Нам не обязательно видеть момент смерти, чтобы знать, что существу конец. Поэтому я и сказал, что рана твоего отца не опасна. Будь иначе, я бы это знал.

Эстер всхлипнула.

— Ты была знакома с ней всего несколько дней!

— Это с тобой я знакома всего несколько дней. А её я знала с самого рождения! Как и Тенебриэля, и Метатрона, и многих, многих других! К тому же, если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы тоже переживала.

Зенно смешался. Осознание, что есть в этом мире кто-то, кому на тебя не наплевать, согревало душу, но всё же…

— Почему?

Эстер пожала плечами.

— Я к тебе привязалась.

Она уверенным шагом двинулась вперёд.

— Ну, ты идёшь?

Зенно на мгновение задумался.

— Эстер, подожди!

— Да?

— Город в другой стороне.

***

Тэо казалось, что он лежит на диване в доме его отца. Большое строение с огромными окнами в деревянных рамах и белёными стенами частенько навещало его во снах.

Это был тот самый вечер, когда погибли его родные. Двадцать лет назад.

— Тэо…

— Рэйчил? — Простонал он. — Где я?

— В больнице, недалеко от дома.

— В Шотландии?

На несколько секунд повисло молчание.

— Нет, на острове Воар.

На острове…

Глаза Тэо широко распахнулись.

— Где Эстер?!

— Эстер в безопасности, — успокоила Рэйчил, не давая ему подняться. — Им с Зенно удалось сбежать, и теперь они направляются в город. А оттуда доберутся и до владений Кункты.

— Рэйчил, нужно привезти нашу дочь обратно.

— Нет, Тэо, здесь ей сейчас находиться опасно. Да и нам тоже. Они прознали о нашем укрытии, неужели ты не понимаешь? Я всё продумала. Когда ты поправишься, мы заберём её и отправимся в Эфиопию, в дом твоей бабушки.

Он ничего не ответил — голова ещё плохо соображала, рану жгло огнём, а глаза сами собой закрывались.

— Ты знаешь, что это была за женщина, которая в тебя стреляла?

Тэо помедлил с ответом — язык был как гиря.

— Илона. Когда-то мы с ней общались.

— Аделаида рассказывала мне о ней.

При воспоминаниях о покойной сестре Тэо улыбнулся. Боль утраты давно сменилась светлыми воспоминаниями.

— Вот сплетница. — Он приоткрыл один глаз. — Чем старше мы с Илоной становились, тем больше росло в ней безумие. В итоге мы расстались. Для меня служение Ордену было досадной необходимостью, а для неё — смыслом жизни. Где она сейчас?

— Клор застрелил её.

Тэо с облегчением вздохнул — по крайней мере с этой стороны угрозы для его семьи больше не было. Но посмотрев на Рэйчил, он нахмурился.

— Где Саламара?

Рэйчил вытерла покрасневшие глаза.

— Саламары больше нет.

Тэо горестно вздохнул и снова закрыл глаза.

— Это он?

— Нет, её убила Илона. Она хотела застрелить меня, а Саламара… В общем, теперь мы оба обязаны ей жизнью.

Тэо стиснул зубы и уставился в белый потолок больничной палаты.

— Где сейчас Клор?

— Когда Саламара, — Рэйчил сглотнула, словно это слово давалось ей с большим трудом, — умерла, он просто исчез. Потом появился спустя какое-то время, занёс тебя в дом и, не сказав ни слова, уехал.

— Как мило с его стороны, — усмехнулся Тэо. — Труп он забрал с собой?

Рэйчил кивнула.

— Я выходила во двор, чтобы замести следы. Тело исчезло.

— Полиция приезжала?

— Нет. Судя по всему, соседей не было дома и выстрелов никто не слышал.

Тэо осмотрелся — в палате они были одни.

— Какую же историю ты им сочинила?

— Я сказала, что решила почистить оружие, а оно выстрелило.

— Банально и до ужаса неправдоподобно, — засмеялся было Тэо, но тут же схватился за бок.

— Обратного они всё равно не докажут. Свидетелей-то нет. А разрешение на этот пистолет у тебя имеется.

— Попробуй позвонить Эстер, — попросил Тэо. В голове его начинало понемногу проясняться.

Рэйчил кивнула и, вытащив из сумочки телефон, набрала номер дочери.

— Она недоступна.

— Ты же знаешь, что здесь связь не везде хорошо берёт, — успокоил её Тэо, стараясь не показывать собственного волнения. — Она нам позвонит, как только сможет. Вот увидишь.

***

Когда Саламара исчезла, Клор просидел неподвижно некоторое время, пытаясь подавить накатившие злобу и отчаяние.

Он никогда не трогал души умерших, несмотря на то что среди наёмников Ордена ходили слухи об обратном, и Клор эти слухи охотно поддерживал — с запуганными овцами работать легче. А порой наступают моменты, когда требуется безоговорочное повиновение. Например, сейчас. Если бы Илона не ослушалась, все остались бы живы. Кто бы мог подумать, что её обида на бывшего будет настолько сильна, что пересилит даже страх перед хароном?

Клор знал, что он до сих пор жив благодаря своему невмешательству в дела усопших. И пока неприкаянные души в Палатах Ожидания были в безопасности, Метатрону не было до него никакого дела. Но стоило Клору отправить какого-нибудь нечестивца в ад…

Пусть будет так. Метатрон вправе покончить с ним, отстаивая свои скудоумные принципы, но этой прогнившей душе Клор до Пристанища Душ добраться не даст.

Он решительно поднялся и шагнул в Палаты Ожидания.

***

Харон осмотрелся по сторонам. Вокруг клубился густой туман, а больше ничего не было видно. Только туман и серое бесцветное пространство.

Его лицо вытянулось и заострилось, глаза вспыхнули багровым огнём, а тонкие губы превратились в пасть, полную острых зубов.

Да начнётся охота!

Глава 10. Охота на грешников

Время от времени ему навстречу из клубов тумана выныривали тени. Он не обращал на них никакого внимания — ему была нужна только одна из них. И далеко она уйти не могла — не успела бы.

Людям после смерти нужно было время, чтобы осознать, что с ними произошло. Кто-то понимал сразу. В основном это были старики и дети. А другие годами, веками могли бродить по туманному междомирью, цепляясь за своё прежнее воплощение, не в силах освободиться.

Неприкаянные. Со временем часть их энергии просачивалась в мир Земной Тверди, и их можно было заметить в виде блуждающих огоньков. Но то были уже очень старые заблудшие души. Ветераны битвы, которую они проиграли ещё в самом начале.

Одни тени шарахались от него, другие не обращали никакого внимания на жуткую зубастую тварь с хищными багровыми глазами.

Клор прислушался и принюхался. Невозможно было учуять то, что не имело запахов и услышать то, что не издавало никаких звуков, но страх… Страх он почувствовать мог.

Да. Тонкая шлейка ужаса, всеобъемлющего и безысходного.

Харон глухо зарычал и повернулся.

— Что ты сделал со мной? — Донёсся до него бесплотный крик Илоны. — Где я?!

— У тебя ещё хватает смелости разговаривать со мной, тварь? — По-звериному ощерился Клор.

Тени вокруг них сгустились, туман стал похожим на плотную стену, и призрак в ужасе попятился.

— Забавно, что мёртвые по глупой земной привычке способны испытывать страх, — говорил харон, медленно шагая к Илоне.

Тень умершей бросилась было прочь, но он вмиг оказался перед ней и схватил за горло. Когти впились в призрачные очертания так, словно у Илоны до сих пор была плоть. Холодная и скользкая.

Неясная тень Илоны обрела плотность, обрисовалось лицо с широко распахнутыми белёсыми глазами.

— У меня не было выбора! — В отчаянии прошелестел призрак. — Иначе она бы застрелила меня!

— У тебя был выбор. Ты могла послушаться меня и не начинать стрельбу. Но ты поступила неправильно. По сути, вся твоя жалкая, никчёмная жизнь — не что иное, как череда ложных решений. Смотри мне в глаза! — Выкрикнул Клор и сжал её горло ещё сильнее.

Багровые щёлки глаз свирепо вспыхнули, и Илона как загипнотизированная послушно уставилась в них, не способная отвести взгляд.

***

Туман рассеялся.

Клор оказался на поляне возле дома. Неподалёку от него висели грубо сколоченные качели на двух толстых канатах, привязанные к широкому суку тенистого дуба, а прямо перед ним на траве играли две девочки лет шести. Присутствия Клора они не замечали. Одна из них держала на коленях небольшую коробку, в которой что-то скреблось.

— Я у сестры стащила, пока она в школе, — похвасталась та.

— Ты собираешься выпустить её? — Спросила вторая девочка, осторожно заглядывая в коробку, из которой высунулась белая мордочка крошечной мышки с красными глазами-бусинками.

— Нет. Я просто хочу наказать сестру за то, что она оттаскала меня за волосы.

И темноволосая девочка, которая по-прежнему держала коробку на коленях, достала скальпель из широкого кармана клетчатого платья.

— Илона, ты где это взяла? — Ужаснулась вторая, косясь на сверкавшее в лучах солнца острое лезвие.

— У отца стянула из лаборатории.

— Тебя же накажут!

— Да плевать мне. Они постоянно на меня орут.

Её подруга неуверенно заёрзала.

— И что ты собираешься делать?

— Отрежу ей хвост и лапы. А потом брошу обратно в клетку. Вот сестра будет визжать!

— Мышке же будет больно! — Ужаснулась подруга.

— Мне тоже было больно! — Выкрикнула Илона со слезами обиды на глазах и вытащила мышь за хвост. Зверёк визжал и извивался.

— Не делай этого! — Закричала вторая и попыталась отобрать у подруги несчастное перепуганное создание.

Завязалась потасовка, в ходе которой мыши удалось благополучно вырваться и нырнуть в кусты, а Илона от бешенства проткнула руку соперницы скальпелем, который всё это время не выпускала из пухлой детской ручки.

Именно тогда тебя впервые отвели к детскому психиатру, — подумал Клор.

Сад померк, местность изменилась.

Теперь Клор стоял на каком-то автомобильном кладбище перед старым проржавевшим седаном рыжего цвета со спущенными колёсами.

Машина слегка покачивалась. Какая-то молодая пара занималась любовью на заднем сидении.

Клор терпеливо ждал. Он не знал, почему перед ним возникло именно это воспоминание, но надеялся, что ему не придётся наблюдать за каждым половым актом, которых в жизни Илоны определённо было куда больше, чем следовало.

Наконец машина закачалась быстрее, девушка начала громко стонать, и вскоре всё затихло.

Спустя некоторое время задняя дверь со скрипом распахнулась, и из машины выскочили два подростка лет шестнадцати.

А в юности она была ничего, — подметил Клор и ухмыльнулся, переведя взгляд на парня. Он узнал в нём Тэо Мак’Тавиша.

— Ты обещал, что попробуешь, — уговаривала его Илона, оправляя короткий топик на тонких бретельках.

— Я не уверен, что…

— Неужели трусишь? Это всего лишь экстези!

Она осмотрелась, желая убедиться, что в этом заброшенном месте нет никого, кроме них да горстки крыс, и достала из сумочки маленький пакетик с таблетками.

— Тебе понравится, — промурлыкала Илона и, взяв в рот таблетку, притянула к себе Тэо.

Местность снова изменилась.

На этот раз Клор оказался в небольшой уютной квартирке. Здесь вполне могла бы жить счастливая семья… По крайней мере, жила до недавнего времени, а теперь доживала последние мгновения.

На полу в луже собственной крови лежал мёртвый мужчина, а рядом с ним, трясясь, как в припадке, сидела молодая девушка лет двадцати пяти, прижимая к груди плачущего младенца.

— Прошу вас, — захлёбывалась она, — прошу! Про…

Прогремел выстрел, и голос её оборвался на полуслове. Ещё один выстрел оборвал истошный вопль младенца.

Клор закрыл глаза и отвернул чудовищную морду. Людям не нужны были адские твари. Земная Твердь кишела существами куда более страшными.

А образы и места продолжали сменять друг друга: убийства, угоны машин, наркотики, психиатрическая лечебница…

Вдруг он оказался перед небольшим старым домом на берегу океана. Клор недоумённо заозирался — его выкинуло обратно?

Нет. Это тоже были воспоминания. На пороге стоял Тэо, целясь в Илону из пистолета, а та подняла на него оружие в ответ.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — Прорычал Тэо.

— Вот так встреча! Я тоже рада тебя видеть.

— Проваливай. И не смей больше приближаться к моей семье.

— Не могу. Я тут с Клором. Когда он меня свиснет, тогда я и уеду. Но не раньше. И уж точно не по твоему слову.

Тэо взвёл курок.

— Убьёшь меня — сядешь пожизненно, — ухмыльнулась Илона. — На твоём счету тринадцать смертей. А после того, как ты ушёл из Ордена ради этой рыжей шлюхи, твоё говно больше никто не прибирает.

— Чем она тебе так не угодила?

— Ты бросил Орден ради неё и исчез! Ты бросил меня! Знаешь, как долго я пыталась найти хоть какие-то твои следы? Что такого ты в ней нашёл?!

— Рэйчил подарила мне будущее, подарила семью и вытащила из той дыры, в которую ты и твой чёртов Орден меня втянули!

Последние слова он выкрикнул, и дрожавшая от бешенства Илона спустила курок.

Дальше Клор глядеть не хотел — он только что пережил всё это. Однако воспоминание не собиралось меркнуть.

Саламара снова была жива. Он снова видел её и слышал её голос.

Теперь он заметил то, чего не смог вовремя заметить тогда — Илона пришла в себя и подобрала пистолет. Клор бросился к ней, чтобы выхватить оружие, в то время как его двойник упорно не желал ничего замечать, но прошёл сквозь Илону как сквозь лазерную декорацию и покатился по земле. Прогремел выстрел. Затем второй.

Сгустился туман, превращая жизнь умалишённой наёмницы в серое ничто.

Он обнаружил, что всё так же стоит в Палатах Ожидания и держит Илону за горло. Но теперь её серая кожа обуглилась и потрескалась. Из трещин сочил­­­­­ся багровый свет.

— А как же мои добрые дела? — прохрипела покойница, пытаясь разжать державшую её когтистую лапу.

— Мне насрать на то, что в десять лет ты перевела старушку через дорогу, — прорычал Клор. — Я приговариваю тебя. Отправляйся в ад — таким как ты там всегда рады.

Илона издала жуткий резонирующий вопль, вспыхнула и исчезла, оставив после себя лишь облако пепла.

Ноги Клора подогнулись, он потерял равновесие и упал на колени.

Переведя дух, он поднялся и, шатаясь как пьяный, сделал шаг вперёд, оказавшись перед старым двухэтажным домом.

Чудовищный оскал снова стал заострённым лицом мужчины средних лет, постаревшего раньше времени.

Не говоря ни слова, он подошёл к лежавшему без сознания Тэо и насмерть перепуганной Рэйчил, которая, не взирая на весь свой страх, готова была вцепиться ему в горло.

Не обращая на неё никакого внимания, он подхватил Тэо на руки и отнёс в дом. После чего не спеша вышел на улицу, небрежно забросил труп Илоны в багажник машины и уехал прочь.

***

Зенно и Эстер попали под дождь, и теперь девочка сидела, укутавшись в белый махровый халат, и вытирала волосы полотенцем. Платье висело в ванной на небольшой сушилке и походило на чёрную рваную тряпку.

Престол стоял, облокотившись на стену, и думал о том, как им без лишних проблем добраться до Ирландии — он ведь совсем не знал этого мира, а Эстер, как он выяснил, считалась несовершеннолетней, и это прибавляло им некоторых проблем.

Чем я, чужак, способен ей помочь? Разве что временно стать безоружным Ангелом-Хранителем.

Сейчас он очень сожалел о том, что не успел взять с собой кинжалы, которые дала ему Саламара, хоть и понимал, что против вооружённых пистолетами людей они бесполезны.

В Авролионе было только колющее и режущее оружие, в том числе и метательное. Зенно помимо всевозможных клинков неплохо владел тем, что на Земной Тверди люди называли чакра2. Но где его сейчас возьмёшь и как пронесёшь, не привлекая к себе лишнего внимания?

— Ты видел, как он посмотрел на нас? — Прервала его размышления Эстер. — «Мисс, с вами всё в порядке?» — Передразнила она и расхохоталась. — Вот умора!

Зенно криво ухмыльнулся.

— Ты, кажется, хотела позвонить родителям.

— Точно! Не подашь мне сумку? Вон там, на кресле. Спасибо. — Она порылась внутри. — Вот чёрт! Телефона нет! Наверное, он остался валяться в комнате. А номеров я их не помню.

Зенно задумался.

— Значит, придётся подождать, пока они не приедут за тобой. В Ирландию.

— Да они с ума сойдут за это время! И я тоже! Мне нужно знать, как там папа, всё ли с ним в порядке.

— От волнения ещё никто не умирал. К тому же твои родители постоянно о чём-то волнуются.

— Легко тебе говорить. Ты же никогда ни за кого не… — Встретив его взгляд, Эстер прикусила язык. — Я не то хотела сказать.

— Я знаю, что ты хотела сказать.

Повисло тяжёлое молчание.

— Ты бы вытерся. И вещи надо повесить сушиться! — Добавила она ему в след, когда он пошёл в ванную за полотенцем.

Зенно стянул с себя кофту, повесил её на сушилку и тщательно обтёр волосы. Затем начал вытирать плечи, неосторожно задел раны на спине и зашипел, стиснув зубы.

Посмотрев в зеркало через плечо, он увидел два уродливых багровых шрама. Раны только-только затянулись, и нитки сняли всего пару дней назад.

Нет, Метатрон, мы с тобой ещё не закончили.

Вернувшись в комнату, он завернулся в покрывало, став похожим на диковинную ночную бабочку.

— Мне кажется, что иметь в номерах двуспальные кровати, которые не раздвигаются — не очень-то предусмотрительно, — неуверенно подметила Эстер.

— Я могу спать и на полу.

— Ты правда не обижаешься на мои слова?

— Обижаться на правду? Только люди на такое способны. Я ведь действительно никогда ни за кого не беспокоился, даже за собственных родителей. Давай спать. Завтра нужно выйти как можно раньше.

— Я что, даже выспаться не смогу?!

— Выспишься, если не будешь пол ночи болтать.

Тяжело вздохнув, Эстер забралась под одеяло прямо в халате и погасила настенные бра, отбрасывавшие на стену золотистые янтарные блики. Комната погрузилась во тьму.

Попробуй тут усни, когда столько всего произошло, — недовольно подумала она, поворачиваясь на бок. — Интересно, как там мама с папой? Бедная Саламара…

Зенно, развалившись в кресле и перекинув ноги через подлокотник, долго прислушивался к её мыслям, чтобы его собственные не забивали голову — они-то были куда тяжелее. Но наконец мысли девочки начали сбиваться, затихать, и она плавно погрузилась в сон, а следом за ней уснул и Зенно, не заботясь о том, что после отдыха в такой неудобной позе выбираться из кресла он будет никак не меньше часа.

***

Стена дождя осталась позади. Стояла глухая ночь, и кроме чёрного лакированного автомобиля на дороге не было больше никого.

Наконец Клор притормозил у просёлочной дороги и повернул. Проехав несколько сотен метров, он остановился у невысокого деревянного моста, нависшего над бурным потоком.

Он открыл багажник, вытащил тело и без сожалений сбросил его вниз, как мешок с протухшим картофелем.

Достойные похороны, — презрительно подумал харон. — Может, хоть рыбам будет от неё какой-то прок.

Клор осмотрел подсвеченный белым светом багажник и вздохнул. Надо было что-нибудь подстелить. А теперь нужно загонять машину в чистку. Только не забыть прикрепить поддельные номера. А лучше попытаться отмыть эти пятна крови самостоятельно.

Клор не боялся ареста, как не боялся и смерти. Ни то, ни другое от рук людей ему не грозило — харон вообще не принимал этих существ всерьёз. А думал он обо всех этих мелочах, чтобы не дать просочиться в голову мыслям о главном. О том, что необходимо найти Свиток до того, как его найдут Князья, и о том, что Саламары больше нет. Он остался один.

Клор нервно вытащил из пачки сигарету и закурил.

В ночном, умытом дождём воздухе распространился приторный запах шоколада — он терпеть не мог обычные сигареты, от которых во рту оставался горьковатый привкус, а руки пахли хуже старой пепельницы.

Тучи начали расступаться, в крошечной прорехе меж облаков робко мелькнула одинокая звезда и тотчас нырнула обратно.

До этого дня ему казалось, что он давно разучился что-либо чувствовать. Приятное заблуждение для слабака.

Саламара не ошиблась — он не единожды пытался свести счёты с жизнью.

Он пускал себе пулю в висок, но пришёл в себя минут через двадцать, а потом несколько дней мучился с головной болью.

Он вешался. И висел до тех пор, пока не удалось сломать пополам державшую его деревянную балку.

Он топился, после чего ему потом долго не хотелось пить ничего, кроме спиртного.

Он прыгал с высотного здания… Патологоанатом свихнулся после того, как то, во что превратился Клор, поздоровалось с ним и спросило, который час.

Да на нём даже шрамов не оставалось! В какого монстра он превратился, побывав в Бездне?

Впрочем, теперь, после того как он отправил жалкую душонку этой умалишённой в адское пекло, может, Метатрон и пошлёт за ним своих шестикрылых?

Возможно. Но сначала ему нужно завершить то, ради чего он стал этой зубастой неуязвимой тварью. А для этого ему необходимо было найти Зенно.

Глава 11. Сёстры

Зенно стоял на коленях перед Метатроном, опираясь на одну руку и опустив голову так низко, что длинные чёрные пряди волос утопали в клубившемся дымными завихрениями камне площади.

Он чувствовал на шее лезвие Квилибруса и понимал, что повержен.

Собравшиеся вокруг авролионцы безмолвствовали, глядя на происходящее с непростительным равнодушием.

Наконец Зенно поднял голову, сложив униженно распластанные крылья.

Ну, руби, — ухмыльнулся он, пытаясь заглянуть в глаза Метатрону, но тот не желал смотреть на него.

Архангел оглядел собравшихся.

Авролионцы стояли, не шевелясь, меж причудливых колонн величественного Грозового Храма, мрачного, как ночь и мерцавшего время от времени вспышками молний.

Форма храма постоянно изменялась, из его глубин бугрились и вырастали всё новые и новые башни, в то время как старые превращались в дым.

Наконец Метатрон сделал шаг назад и отвернулся.

Расправьте ему крылья, — велел он двум подошедшим к нему ангелам.

Те незамедлительно повиновались.

Зенно не сопротивлялся. Всё, что ему оставалось — это сохранять остатки гордости.

В рядах собравшихся сверкнуло лазурное оперение, и вперёд поспешно вышел Тенебриэль.

Владыка, прошу, во имя памяти его отца. Убери второго палача!

Молчать! — Отрезал Метатрон. — Я принял решение.

Тенебриэль поколебался мгновение, затем нехотя склонил голову в знак покорности и отступил.

Зенно поднял глаза к небу. На площади было светло и тихо. Так тихо, что до его ушей донёсся детский смех из другого мира. Земного мира. Это всегда казалось ему странным, но сюда, на эти залитые безмолвием просторы, голоса стариков и детей долетали чаще других. Возможно там, на Земной Тверди, он поймёт, почему.

Несмотря на то, что перед Грозовым Храмом было светло, как днём, в вышине над их головами раскинулся бескрайний, усыпанный мириадами звёзд небосклон.

Он бы всё отдал за то, чтобы в последний раз…

По площади осторожно прошелестел чей-то голос. Знакомый и надоедливый.

«Зенно, проснись».

Бесшумный взмах Клинка — и могучие вороные крылья безжизненно упали, взметнувшись к звёздам ворохом пуха и перьев, а спину пронзила острая боль.

«Зенно, проснись!»

Улица, храм, собравшиеся, россыпь звёзд — всё исчезло, и Зенно погрузился во мрак.

***

Открыв глаза, он обнаружил, что распластался на полу. Рядом сидела Эстер, зябко кутаясь в халат, и встревоженно вглядывалась в его лицо.

— Ты метался во сне и свалился с кресла. Тебе снился кошмар?

Зенно приподнялся и сел. Тело ныло, спину жгло огнём — видимо, ворочаясь, он задел раны на спине.

— Да, — наконец сказал он, — просто сон. Который час?

— Я не смотрела на время. Думаю, что дело ближе к утру, но определить сложно — на улице гроза. Она меня и разбудила. Что тебе снилось?

— Неважно.

— Когда мне в детстве снились плохие сны, мама говорила, что о них просто надо кому-нибудь рассказать, и страх сразу исчезнет.

— И как, помогало?

— Иногда помогало.

За окном сверкнула молния, зарокотал гром, и Эстер опасливо прижала колени к груди, обхватив их руками.

— Ты боишься грозы? — Удивился Зенно.

— Я всегда боялась ночной грозы. Так ты мне расскажешь, что тебе снилось?