Бесплатный фрагмент - Ауди Гауди

Глава 1

Миша Вайсман родился во Пскове. Отношения со сверстниками антисемитами у него не сложились, и мальчик записался в кружок самбо. Однажды сверстники привычно попытались его поколотить. Но попытка не удалась. Миша провёл с ними практическое занятие по самбо. После этого его стали уважать, хоть и без взаимности.

В 1991 году Вайсманы репатриировались в Израиль. 15-летний «скобарь» Михаил стал «Михаэлем». Семья поселилась в Холоне, пригороде Тель-Авива. Затем она пополнилась ещё одним членом. Новорождённую назвали на ивритский лад в честь покойной бабушки Анны.

Хана гордилась тем, что она — «сАбра» (то есть уроженка Израиля) и нередко подшучивала над старшим братом, который «всего-навсего ватИк» (то есть израильтянин, родившийся не в Израиле, а Б-г знает где!).

Окончив школу, Михаэль поступил в полицейскую академию, после окончания которой, работал в полиции относительно родного Холона.

Однажды произошла трагедия. Некий представитель так называемой «золотой молодёжи», будучи вдрызг пьяным, решил прокатить знакомых барышень «с ветерком». Он не справился с управлением и на полном ходу врезался в автомобиль, в котором ехали отец и мать Михаэля и Ханы.

Старшие Вайсманы погибли на месте. Слабым утешением было то, что виновник аварии признал свою вину. Вскоре он скончался в больнице а барышни выписались оттуда нескоро.

Хана училась в знаменитой тель-авивской математической школе «ШЕвах мофЕт». В выпускном классе у неё появилась подружка — одноклассница ГалИт Рабинович, с которой она обожала общаться по телефону. Однажды Михаэль заметил:

— Ты же со своей «Галочкой» без перерыва треплешься! Не даёшь ей слово вставить! Она хоть не обижается?

— Ничуть! Она единственная, кто умеет слушать! А говорит хоть и редко, да метко! Самая умная из всех Рабиновичей!

Брат усомнился:

— Даже умнее, чем Шолом Алейхем?

— А он-то здесь при чём?

— Так ведь его настоящее имя — «Шолом Нахумович Рабинович».

— Галит не глупее твоего классика! И даже на идише «шпарит», может, и хуже Шолома Алейхема но явно лучше, чем ты!

— У неё, наверно, и внешность «типичная»?

Хана неожиданно расхохоталась:

— Типичнее не бывает! На следующей неделе сам увидишь.

И он таки увидел! На следующей неделе Хана отмечала свой 17-й день рождения. Она пригласила всех девочек класса, а мальчиков — далеко не всех. Но тех и других было примерно поровну. И не потому, что подружки проигнорировали приглашение. Просто в классе (как и во всей школе!) представительниц прекрасного пола было намного меньше, чем представителей противоположного!

Хана пригласила гостей на три часа дня. Её брат с утра отсутствовал по делам и явился полчетвёртого. Как и следовало ожидать, он не был самым последним.

Красавец капитан полиции разбил сердца всех одноклассниц своей сестры. Особенно млела типичная еврейка с томным взглядом. Как и следовало ожидать, звали её «Галит». Михаэль попытался заговорить с ней на идиш. Девица с умным видом пресекла попытку:

— Немецкий — язык палачей!

— Это идиш.

— А идиш — язык рабов!

Тут даже Хана не выдержала:

— Во времена египетского рабства идиша ещё не было, а был иврит!

Михаэль усмехнулся:

— Вышли мы все из Египта,

дети семьи трудовой!

Несколько продвинутых мальчиков засмеялись. Галит, явно не знакомая с пародируемой революционной песней «Смело, товарищи, в ногу!», выдавила улыбку. Не желая более попадать в «скользкие» ситуации, она благоразумно отстала от Михаэля.

Наконец, одна из проголодавшихся спросила:

— ВсЕ пришли?

Галит ответила:

— Опаздывает Галит номер два.

Один из учеников уточнил:

— Судя по успеваемости, Галит номер два — это ты. А Галит номер один — Рабинович!

Михаэль удивился. Более типичной еврейки, чем присутствующая Галит было трудно представить! А пресловутая Галит Рабинович, выходит, должна быть более типичной.

Хана тоже уточнила:

— И она не опАздывает и даже не задерживается. Просто я пригласила Рабинович на четыре часа.

Глава 2

Вскоре раздался звонок в дверь. Часы на стене показывали ровно четыре часа.

Хана открыла дверь. Вошла стройная девушка среднего роста… экзотичной наружности. Пока она общалась с одноклассниками, капитан полиции подошёл к сестре:

— И это по-твОему «типичная еврейка»?!

— «Типичная» … азиатка. А про «еврейку» я и не говорила.

Галит Рабинович была узкоглазой, скуластой и с иссиня чёрными волосами.

Вскоре Михаэль разговорился с азиаткой. Сперва на идиш, который девушка и впрямь знала лучше него, затем на иврите и закончили родным русским. Галит по этому поводу заметила:

— Чувствуется, что для Вас русский язык родной, а для Ханы — факультативный!

— Меня уже все на «ты» называют.

— По согласованию с называемым?

— По согласованию — ты первая!

Затем началась трапеза. Михаэль мысленно отметил, что наиболее по-европейски держала себя за столом… азиатка! Последовавшие танцы показали, что «нетипичная» Рабинович не только самая умная, но и самая грациозная. От поклонников не было отбоя. Но девушка принимала знаки повышенного внимания сдержанно.

Михаэль не танцевал, но в промежутках между танцами продолжил «интервью». Выяснилось, что в Союзе Галит была не Галей (Галиной), а Гулей (ГульнАрой). Родилась она в Ташкенте. Её мать узбечка полюбила корейского гастарбайтера. Но остальные члены семьи его не полюбили, то есть невзлюбили. Будущий папаша не стал бороться за своё счастье и скрылся в неизвестном направлении.

Первые пять лет Гуля жила с матерью. По соседству проживала семья Рабиновичей. Они не могли иметь детей (последствие выкидыша) и очень привязались к смышлёной (хоть и экзотической даже для Ташкента) девочке. Супруги хотели удочерить Гулю, но мать заломила несусветную цену.

Вскоре к жадной матери посватался богатый жених. У него хватало своих детей (да и жён!) и воспитывать хоть и прелестную, но чужую дочку он не собирался. Мать попыталась «спихнуть» дочь соседям по более умеренной цене, но не на тех нарвалась! В итоге соседи удочерили таки Гулю, но богатому жениху пришлось даже доплатить!

Чтобы не смешить людей, девочка после удочерения осталась Гульнарой Шарафовой. Приёмные дедушка и бабушка часто общались на идише. Вскоре на том же языке заговорила приёмная внучка. А приёмные родители знали на идише лишь несколько слов. Через пару лет Рабиновичи переехали в город на Неве, и любознательная Гуля приобщилась к великой российской культуре.

Когда азиатка пошла в школу, то сверстники часто оттачивали на ней своё топорное остроумие. Тогда неплохо играющая в шахматы девочка сделала «ход конём». Она попросила так называемых друзей:

— Называйте меня как угодно, только не «гуляш», хоть я и «ГУЛЯ Шарафова».

С тех пор безобидная кличка «Гуляш» приросла к ней намертво!

Постепенно жить в Питере (да и в России вообще) стало невмоготу. Гульнара Шарафова приобщилась на сей раз к еврейской жизни. Через год она уже настолько свободно владела ивритом, что даже писАла на нём стихи, некоторые из которых были опубликованы аж в израильской прессе!

Наконец, Рабиновичи репатриировались в Израиль. В аэропорту имени Бен-Гуриона девочка изменила анкетные данные и стала «Галит Рабинович». На сей раз несоответствие её внешних и анкетных данных вызывало уже не смех, а лишь улыбку (правда, нередко — ехидную!).

Семья поселилась в южном Тель-Авиве (на северный денег не хватило!), и «корейская узбечка» сразу стала лучшей ученицей лучшей школы Израиля.

Глава 3

…Но вернёмся на день рождения Ханы. Одна из раскованных девиц бесцеремонно изрекла:

— Эй, капитан! Исполни чо-нибудь на тему:

«Наша служба и опасна, и трудна!»

— … И доходов не приносит ни хрена!

— под хохот окружающих срифмовала Хана.

Тут «неазиатская» Галит неожиданно уточнила:

— Лучше всего какую-нибудь незавершёнку! А моя умная тёзка её завершит! А чтобы она не ленилась расследовать, обещай после поимки преступника на ней жениться!

Хана возмутилась:

— Не наглей, Галчонок!

Я, конечно, девушка ШИРОКИХ взглядов,

но мне не нужны племянники с УЗКИМИ глазами!

Но одноклассница не унималась:

— Ага! Испугался! Это только в песне:

«Жил отважный капитан…»

— «… Узкоглазый, как У Тан!»

— неожиданно срифмовала её узкоглазая тёзка.

Капитан полиции прыснул со смеху. Многие, уловив рифму, тоже засмеялись, но как-то неуверенно. Михаэль понял, что кроме него и Галит Рабинович никто (даже Хана) не знает, что уроженец Бирмы (нынешняя Мьянма) У Тан был Генеральным секретарём ООН.

Тут Михаэль вспомнил недавно сочинённый им опус:

— Раз уж ты такая рифмоплётка, то зарифмуй ещё один стишок на ту же «ООНовскую» тему.

И он продекламировал на иврите:

— Ле рош «УМ» У Тан

АЯ…

— … Рош катАн!

— мгновенно срифмовала Галит Рабинович.

На сей раз хохотали уже все, так как поняли перевод:

«У главы ООН У Тана

Была… маленькая голова».

Юмор заключался не только в идеальной ивритской рифме. На иврите «рош катан» (буквально — «маленькая голова») означает: «дурак»! И ещё один «подводный риф»! Из «капитанской» рифмовки все уже знали, что У Тан узкоглазый. А отсюда следовало, что он небольших размеров, а значит, его голова — тоже.

— Ближе к делу! — напомнила «рифмоплётка».