Бесплатный фрагмент - Анри де Ла Фрежольер. Герои Шуанерии

На этот раз очередной, новый 28-й выпуск серии «За Бога и Короля» будет посвящен одному из вождей шуан Анри Рене Бернар де Ла Фрежольеру, что в отличие от большинства товарищей, павших в бою или казненных республиканцами, встретил реставрацию монархии во Франции.

Де Ла Фрежольер, пройдя компании 1791—1795 годов в эмиграции, высаживается на Киброне летом 1795 года, участвует в борьбе 1795—1796, под прозвищем «месье Анри» и 1799—1800, сражается с Наполеоном в 1813 и во время «ста дней» в 1815 году. И наконец, в 1832 году, в возрасте семидесяти двух лет, он будет заключен в тюрьму Ла Флеш, за поддержку герцогини Беррийской.

Его имя даже не почти, а фактически не известно в России, в русскоязычном интернете на момент написания этой книги о нём ничего не было, и даже нет упоминания в блоге «Наполеон и революция», как о других шуанах и вандейцах (68 небольших статей под ярлыком «Вандея и Шуанерия» на январь 2021).

Ситуация не удивительная и можно сказать даже довольно характерная, для её преодоления мною и затеян цикл книг « Герои Вандеи и Шуанерии. За Бога и Короля».

Итак, я начинаю свой рассказ.

Глава первая

16 сентября 1759 года в семье Рене Жана Филиппа де Ла Фрежольера и его супруги Мишель Рене Куеру де Ла Пусетьер родился мальчик, названный при крещении Анри Рене Бернар. Анри был вторым сыном Рене Жана, что служил в чине капитана в корпусе телохранителей Короля Людовика XV, и которому на момент рождения мальчика исполнилось 38 лет, а всего в семье, как в сказке, было три сына.

Наш герой, как и все Ла Фрежольеры, родился в родовом поместье Сионьер, приход Монтинье в провинции Анжу.

Род де Ла Фрежольеров был довольно древен и известен с XIV века, один из предков Анри был другом Короля Людовика XI и мэром города Анжер (Анже). Помимо военных, в роду были и епископы и пэры, кавалеры орденов Святого Людовика и Святого Михаила (и, кстати, восемь человек из рода де Фрежольер сражались в рядах шуанерии!).

Отец мальчика, как его дед и дядя по материнской линии были ранены в битве под Фонтенуа (Бельгия), 11 мая 1745 года, где французы под началом Мориса Саксонского одержали победу над объединенной коалицией англичан, голландцев и ганноверцев, во время войны за австрийское наследство (1740—1748). К концу 1745 года, Морис Саксонский завершил завоевание большей части австрийских Нидерландов, что сделало его героем во Франции.

Детство Анри закончилось в одиннадцать лет, в 1770 году, когда он потерял свою мать и поступил в Военную школу в Ла Флеш (сейчас департамент Сарт, до 1789 года входил в провинцию Анжу). Стоит отметить, что в Википедии пишут, что Наполеон основал здесь в 1808 году знаменитое Национальное военное училище, хотя на самом деле Наполеон, просто восстановил старую Военную школу, закрытую в годы революции, под новым названием.

Идя по стопам отца, 6 апреля 1777 года, юный Ла Фрежольер, поступает в корпус телохранителей Короля Людовика XVI, подразделение Виллерой, позднее Грамон (названо по имени командира), младшим лейтенантом.

21 августа 1780 года, он женится на Жанне Франсуазе Катерине Мансан, и три года спустя, 23 апреля 1783 года, на свет появится Анри Бернар де Ла Фрежольер, единственный сын нашего героя, что, кстати, проживет 74 года и как его отец и дед, будет служить в корпусе телохранителей Короля, теперь уже, Людовика XVIII.

В своих мемуарах Ла Фрежольер, подобно де Терсье ничего не говорит о своей «частной жизни», в них нет имени супруги, упоминания о рождении сына (хотя есть запись «я женился в двадцать лет на одной юной девушке, что была сражена наповал эполетами лейтенанта», но нет, ни имени девушки, ни даты свадьбы»). Одни лишь факты «боевой биографии».

После событий 5—6 октября 1789 года, что вошли в историю как «поход женщин на Версаль», в результате которого Король был вынужден вернуться под конвоем в Париж. И особенно 6 октября, когда в Версале начались расправы черни над лейб-гвардейцами; казарма гвардии была взята штурмом, некоторым лейб-гвардейцам отрубили головы, что потом носили на пиках по улицам Версаля и Парижа, наш герой был вынужден бежать из столицы.

Стоит отметить, что уже 17 июля 1789 года, всего через несколько дней после взятия Бастилии, в эмиграцию отправился младший брат Короля. Шарль Филипп, граф д’Артуа, что нашел убежище у родителей жены в Турине. В середине 1791 года, поссорившись с Сардинским Королем, он переезжает в Кобленц, город в южной Германии, в Пфальце, в семидесяти километрах от границы с Францией, где сливаются Рейн и Мозель. Этот город стал на короткое время центром и местом сбора французской эмиграции. Причем среди эмигрантов были не только, дворяне, но и ремесленники, бросившие свои мастерские, простые мастеровые и крестьяне, оставившие свои земли, что бы послужить Богу и Королю

А причина, почему именно Кобленц стал центром эмиграции, объясняется просто. Правителем Саксонии, где как раз и располагался Кобленц, был брат матери принцев и Короля, Марии-Жозефины, курфюст Фридрих Август третий, что и предоставил своим племянникам графу д’Артуа и графу Прованскому замок Шернбурлуст в четырех километрах от города в безвозмездное пользование. Сюда же прибыли их двоюродный брат принц Людовик-Жозеф Конде и его сын Людовик-Генрих, до смерти отца (последовавшей в 1818 году) носивший титул герцога де Бурбон.

Туда же, в Кобленц, прибудет после своего побега в июне 1791 года, другой брат Короля, граф Прованский. 10 сентября 1791 года, они оба обратились к Королю с просьбой не подписывать новую конституцию, «которую отвергает его сердце, которая идет вразрез сего собственными интересами и интересами его народа, а также обязанностями Короля».

11 сентября, к этому посланию присоединиться принц Конде, герцог де Бурбон и герцог Энгиенский.

Именно, после выхода этого послания, наш герой оставляет свою жену и сына, после бегства из столицы он поселился у себя в поместье, и едет в Кобленц.

Зимой здесь была сформирована маленькая армия из трех корпусов, центральным корпусом числом 12000—15000 командовали братья Короля, а по сути, под командованием герцога Виктора-Франсуа де Брольи, героя семилетней войны, бывшего маршала Франции. Герцогу идет семьдесят четвертый год, но он по-прежнему полон сил. Кстати, в 1796 году герцог поступит в русскую службу и получит от Павла I, 26 октября 1797 года, чин генерала-фельдмаршала Российской Армии, откуда, выйдет в отставку по состоянию здоровья в 1799 году (всё-таки 81 год, это 81 год). Два других корпуса были под командованием принца Конде 4000—5000 и герцога де Бурбон 3000.

Стоит отметить, что принц Конде на собственные средства сформировал свой корпус, потратив на содержание войск около 688880 ливров, заложив собственные ордена и фамильные драгоценности.

Вот как писал об этой армии в своих «Замогильных записках» великий французский романтик Шатобриан

Армия принцев состояла из дворян, поделенных по провинциям и служивших в качестве простых солдат: дворянство возвращалось к своим истокам и к истокам монархии в то самое время, когда близился конец и этого дворянства, и этой монархии, так старик возвращается в детство… Армия обычно состоит из солдат примерно одинакового возраста, одного роста и схожей силы. Наша была совсем иной, беспорядочным объединением людей зрелых, стариков и спустившихся с голубятни детей, говоривших на нормандском, бретонском, пикардийском, овернском, гасконском, провансальском, лангедокском наречиях. Отец служил рядом с сыном, тесть — с зятем, дядя — с племянником, брат — с братом, кузен — с кузеном. В этом ополчении, каким бы смешным оно ни казалось, было нечто трогательное и достойное уважения, поскольку люди руководствовались искренними убеждениями; оно выглядело так же, как древняя монархия, и давало возможность в последний раз взглянуть на тот мир, которого уж более нет. Я видел старых дворян, с суровыми лицами, седых, в потрепанной одежде, с мешком за спиной, с ружьем над плечом, еле идущих, опираясь на палку, а под руку их поддерживал один из их сыновей… Всё это бедное войско, не получавшее ни су от принцев, воевало за свой счет, в то время как декреты продолжали его разорять и отправлять в застенки наших жен и матерей…

Прибыв в Кобленц, Анри нашел там множество своих старых товарищей, и даже поступил в подразделение герцога де Грамона, что было организовано там при дворе принцев, также как в старой Франции!

«Там где принцы подняли Белый стяг с цветком лилии, там и Родина! Не может быть Родиной страна под кровавым знаменем анархии!» напишет он в своих мемуарах.

«Да здравствует Король! Да здравствуют союзники! Долой якобинцев!» таков был клич эмигрантов.

глава вторая

5 июля 1791 года, австрийский император Леопольд II обратился к европейским монархам с призывом защитить монархию во Франции, и, в конце концов, 7 февраля 1792 года, был заключен австро-прусский военный союз. Первой естественно объявила войну революционная Франция, 20 апреля 1792 года, Австрии, и тут же пошла в наступление в Бельгии и Фландрии, желая там разжечь «пожар революции» и рассчитывая, что неприятель вдохновится идеями свободы, равенства, братства, и обратит оружие против собственных господ. Это была армия генерала Рошамбо в количестве 35 000, у Валансьена, армия генерала Лафайета 30 000 у Меца и армия генерала Люкнера 20 000 человек, севернее Страсбурга. Генералы, стоявшие во главе армий, участвовали в семилетней и северо-американской войне. В конце апреля французы пошли широким фронтом в четыре колонны, на Намюр, Монс, Турне и Фюрн. Фактор внезапности и численное превосходство было на стороне французов.

Но всё пошло не так, как рассчитывали «пламенные революционеры» Один из отрядов французской армии численностью 4000 человек наступал через границу из Лилля, когда неожиданно путь ему преградил гораздо менее многочисленный австрийский гарнизон города Турне. Не было сделано ни одного выстрела, не дошло дело и до штыкового боя. Мгновенно охваченные паникой, французы с криками бросились назад, пока не добежали обратно до Лилля. Там поход закончился мятежом, во время которого был убит командир корпуса и несколько старших офицеров. В тот же день французская дивизия под командованием Бирона числом 10 000 встретилась с небольшим отрядом австрийских стрелков, который проводил рекогносцировку на местности. Противники едва успели обменяться выстрелами. Достаточно было нескольких точных выстрелов австрийцев по боевым порядкам французов, как два полка французских драгун бросились удирать с криками: «Нас предали!» Их примеру сразу же последовали и остальные французские солдаты. Подобные случаи панического бегства, почти всегда необъяснимого, происходили постоянно, как только первые революционные французские полководцы Рошамбо, Люкнер или Лафайет пытались бросить свои войска на врага.

Итак, встретившись с австрийскими частями, две средние колонны отступили в полном беспорядке, превратившемся в паническое бегство. Достаточно было просто австрийцам открыть огонь по французским позициям, как люди обращались в бегство. Французские солдаты кидали знамена, убивали офицеров, видели кругом предательство и измену. Это бегство вызвало отступление и двух фланговых колонн, к тому же население Бельгии без энтузиазма и скорее враждебно встретило революционные войска. В итоге генерал Рошамбо сложил с себя командование. Но австро-прусские войска не особо то, рвались вперед, и на фронте установилось относительное перемирие, длившееся до конца августа.

Где то в конце июля прусская армия под командованием герцога Брауншвейгского вошла в Кобленц, армия братьев Короля присоединилась к ней.

Тем временем, после 10 августа 1792 года, Король был с семьей заключен в Тампль и во Франции в сентябре провозглашена республика. 19 августа основные силы союзников под командой герцога Брауншвейгского перешли Рейн и стали сосредотачиваться между Кёльном и Майнцем. Французские эмигранты были разделены на три корпуса. Первый числом 12 000—15 000 под командованием графа д’Артуа и маршала де Брольи, непосредственно подчинявшийся герцогу Брауншвейгскому. Второй, 4000—5000 под командованием принца де Конде, непосредственно подчинявшегося австрийскому генералу Ла Туру. И третий, 3000 человек, под командой герцога де Бурбона, что входили в армию герцога Саксен-Тешенского.

20 августа, генерал Лафайет хорошо осведомленный о событиях в столице, переходит на сторону противника. 23 августа, почти без боя была взята крепость Лангви, 2 сентября сдался Верден. Карл Вильгельм ведет Союзную Армию прямо на Париж и приблизился уже к Аргонскому лесу, осталось только пройти через Арденны, миновать Шалон и всё. И тут Дюмурье, после бегства Лафайета назначенный главнокомандующим северной армии, бросается ей на перерез, и перекрывает дорогу прусскому авангарду, при этом он призывает на подмогу Келлермана, сменившего Люкнера, из Меца. Келлерман запаздывает, и северная часть обороны сметена союзными войсками. Дюмурье отступает к Сен-Менегу, где к нему 19 сентября присоединится Келлерман. В нескольких километрах к западу от этого города и расположено теперь уже всемирно известное селение и холм Вальми. Это довольно болотистая местность, где можно не опасаться атаки конницы и при этом контролировать дорогу на Шалон-сюр-Марн и Париж. Причем боевой дух французских войск был очень низок, солдаты сразу же бросались в бегство, едва завидев прусских гусар.

Между тем, новость об отступлении Дюмурье от аргонских проходов и о той панике, что охватила часть его армии, быстро распространилась по стране. Даже Келлерман решил, что армии Дюмурье больше не существует и остановил движение вперед, когда уже подходил к Сен-Менегу. Не желая попасть в ловушку, он решает было командовать отход, и только эстафета от главнокомандующего спасла его от этого шага. Келлерман продолжил движение и оказался несколько позади и слева от Дюмурье, ставшего у Сен-Менегу. Армия герцога Брауншвейгского в полном составе прошла через верхний проход в Аргоне и оказалась на высотах Ла-Лун, что тянутся под углом с юго-запада на северо-восток, как раз напротив позиций Дюмурье. Фактически герцог был тогда ближе к Парижу, чем французские армии, но кто оставит у себя в тылу столь значительные силы противника, и Карл Вильгельм решил атаковать. Тем временем Келлерман перебрался через реку Ов, на плато Вальми.

Утром 20 сентября, правое крыло Союзной Армии пошло в атаку с целью опрокинуть левый фланг Келлермана и затем, зайдя в тыл, отрезать французам отступление на Шалон. Остальные силы наступали с высот Ла-Лун, полукругом окружавших плато Вальми. Их задачей было нанести фронтальный удар по Келлерману и одновременно отрезать его от Дюмурье. Утром был густой туман, и в этом тумане, в лучах предрассветного солнца сверкали лишь вершины холмов. Часам к 10 утра, туман стал рассеиваться, и французские солдаты увидели со своего плато бесчисленные шлемы прусской кавалерии, что могли бы окружить французов, если бы начали немедленную атаку, и плотную колонну прусской пехоты двигающуюся вперед. Рядом мелькали отряды австрийской легкой кавалерии.

Но лишь только в час дня (!), когда туман полностью рассеялся, прусские войска под прикрытием артиллерии пошли в атаку. Но в ответ раздался огонь французской артиллерии. А дальше началось то, что в историю вошло под именем «канонада под Вальми». Атака прекратилась и пошла банальная перестрелка с обеих сторон, что продолжалась до вечера, настоящего сражения, в сущности, так и не было. Причем потери французов составили 300 человек, а их противников всего 184 человека! И это называется сражение в котором участвовало с французской стороны 47 000, с прусской 35 000 человек!

И герцог Брауншвейгский простоял на месте 10 дней, не решаясь начать новое наступление! 30 сентября 1792 года, австро-прусские войска получили приказ начать отступление и двинулись обратно к Рейну! Французы естественно не преследовали противника, который 5 октября покинул территорию страны.

О значении «победы под Вальми» для французской революции и французской республики, которая была провозглашена, 22 сентября 1792 года написано много. Как и о царившем повсюду во Франции массовом воодушевлении, вызванном этой «победой». Но мало кто замечает всю странность этой «победы».

Причем среди французских роялистов существует мнение, что масонские французские братья дали приказ своим прусским собратьям отступить. И еще одно странное совпадение. Когда в 1806 году умер герцог Брауншвейгский, нотариус, описывавший наследство, неожиданно обнаружил в его знаменитой коллекции (свыше 2400 крупных камней) «Голубой алмаз Золотого руна» в 120 карат, принадлежавший французской короне. Документов на покупку этого камня, как и некоторых других из той же сокровищницы, найдено не было.

Хорошо известные на сегодня факты выстраиваются в следующую цепочку: 16 сентября 1792 года в Париже было ограблено хранилище королевских ценностей Гард-Мёбль, причем в мемуарах жены министра внутренних дел Ролана в качестве главных подозреваемых фигурируют люди, близкие к Дантону; 17 сентября 1792 года в штаб французского командующего Дюмурье в качестве специального комиссара парижской коммуны командирован депутат Конвента Карра, живший до революции в Германии и прекрасно знакомый с герцогом Брауншвейгским; 19 сентября 1792-го, по воспоминаниям короля французов Луи-Филиппа, бывшего тогда адъютантом генерала Дюмурье, Дантон говорил ему лично: «Скажите своему шефу, что он может спать спокойно. Он победит Брауншвейга, когда его встретит»; 21 сентября 1792-го войска Дюмурье одержали «победу» при Вальми. Несколько особо ценных камней из королевской сокровищницы оказались при этом в сокровищнице побежденного герцога. Так что банальный подкуп налицо. Хотя при этом не стоит забывать, что герцог Брауншвейгский действительно был масоном, как был масоном и Дюмурье и Келлерман и масса французских военачальников и политических деятелей, а братья между собой всегда договорятся. Да к тому же, сильная королевская Франция не нужна была ни Австрии ни Пруссии, ни Англии.

Рассказы же о том, что Прусская Армия, считавшаяся на тот момент самой лучшей в Европе, начала испытывать нужду в припасах, и была просто подкошена начинающимися среди солдат болезнями, что и вызвало её отступление, вызывают просто недоумение. Как только она воевала до этого, и почему её признали лучшей в Европе, не понятно.

Конечно, история не знает сослагательного наклонения, но 22 года спустя, 3 мая 1814 года, брат Людовика XVI, Людовик XVIII вступил в Париж на прародительский престол именно «на штыках интервентов». Во Франции преследование отступающего Наполеона русскими (а потом и австро-прусскими) войсками называют не иначе как «invasion», то есть «вторжением» или «нашествием».

И еще одно предательство… Подразделение, где служил Анри, было послано на защиту Майнца, резиденции принца-архиепископа Фридриха Карла Йозефа фон Эрталь, куда после «победы под Вальми» направилась революционная армия под началом генерала Кюстина

20 октября, на военном совете было решено капитулировать и 21 октября без боя в Майнц вошли французы.

Из «Всеобщей военной истории новых времен» генерал-лейтенанта Н. С. Голицина СПб 1875г.

Неизвестно с точностью, предпринято ли было Кюстином нападение на Майнц по собственному его усмотрению или по данной ему инструкции. Не подлежит однако сомнению, что это смелое предприятие было следствием тайных сношений французского генерала с некоторыми майнцскими жителями, проникнутыми революционным духом и старавшимися распространить его между своими согражданами. Только надежда на содействие жителей могла поселить в Кюстине дерзкое намерение овладеть, с незначительным корпусом и без осадной артиллерии, крепостью, хотя защищенною слабым гарнизоном; но слишком сильною для того, чтобы быть взятой отрытою силою. По собственному сознании (Moniteur de l’an 1792), Кюстин вовсе не был уверен в полном успехе и имел более в виду нападением на Майнц угрожать только тылу главной союзной армии и тем ускорить её отступление за Рейн.

20-го октября крепость Майнц без всякого сопротивления сдалась на капитуляцию, по которой гарнизон обязался в продолжении одного года не служить против Франции. Часть гарнизона, состоявшая из австрийских войск (около 1,000 чел.), не согласилась на это условие и ушла на правый берег Рейна, для соединения с отрядом князя Эстергази.

Непонятно, какая причина могла заставить майнцского коменданта, генерала Гимниха / Gymnich, подписать капитуляцию, когда ему известно было, что неприятель не имел никакой возможности напасть на крепость открытою силой и тем более овладеть ею посредством осады. Укрепления майнцские находились в довольно хорошем положении и были сильно вооружены артиллерией. Гарнизон хотя не превышал 3-х т. человек, но был достаточен для довольно упорной обороны и сверх того мог быть подкреплен жителями, из которых многие охотно становились в ряды гарнизона. Кажется, что генерал Гимних, не смотря на всю преданность правительству, увлекся вредными советами некоторых из своих подчиненных, имевших тайные сношения с Кюстином.

«Всю ночь мы готовились к атаке противника завтра утром, но, увы, наутро пушка возвестила о капитуляции города и о нашем отступлении» напишет в своих мемуарах Ла Фрежольер. Кстати, при отступлении он потерял лошадь, что сломала ногу и не могла идти, эта лошадь была куплена Анри на собственные деньги и стоила 35 луидоров.

Потом было поражение Союзной Армии под Жемаппе, 6 ноября 1792 года, в результате которого революционная армия заняла все Австрийские Нидерланды, а подразделение де Грамона отступило в Брюссель. В этом сражении наш герой был ранен в ногу.

14 ноября Дюмурье вступил в Брюссель, эмигранты отступают в Намюр, столицу региона Валлония (Бельгия), что будет взят революционной армией 3 декабря.

В Намюре Ла Фрежольер наконец обратился к хирургу, нога к тому времени сильно распухла и хирург предложил ампутировать ногу, на что не получил согласия.

Из Намюра наш герой едет в Антверпен, где вместе с пятью компаньонами, де Нуэ старший, шевалье де Сапино, дю Пено (или Дюпено), де Шовине и де Сен-Мари (все пятеро будущие герои шуанерии) садится на корабль и высаживается уже в Нидерландах, в городе Берген-оп-Зом, провинция Северный Брабант. Здесь Анри нашел более гуманного хирурга, что сделал операцию на ноге, и посоветовал дать ноге отдых в течение шести месяцев.

17 февраля 1793 года Дюмурье вторгается в Голландию, он быстро занимает Бреду, Гертруйденберг, Клундерт, и дошел до Мардика, а генерал Миранда начал осаду Маастрихта, что находился относительно недалеко от Берген-оп-Зам, так что Анри с товарищами опять садится на корабль, едящий на этот раз в Роттердам.

И тут Союзная Армия пошла в контрнаступление, 1 марта революционная армия была разбита при Альденговене эрцгерцогом Карлом и принцем Кобургским, 3 марта прусские войска разбивают французов при Швальмене.

4 марта Миранда снимает осаду Маастрихта, вскоре он будет разбит эрцгерцогом Карлом. 5 марта австрийскими войсками занят Лютих.

18 марта Союзная Армия разбивает Дюмурье под Неервинденом (Бельгия), после чего не встречая сопротивления, занимает Брюссель, Намюр, Гертруйденберг и Бреду.

Наш герой с товарищами в конце марта покидает Роттердам и пешком идет в Льеж (Бельгия), через освобожденные Буа-ле-Дюк и Маастрихт, в ставку принца Кобургского в войсках которого сражалось множество французов эмигрантов, корпус Конде и легион де Рогана, а также полк Лоял-Эмигрант под командованием де Ла Шатра.

Причем в дороге приходилось убеждать голландцев, что они не враги, а французы, оставшиеся верными Богу и Королю. Никакого радостного приветствия революционных войск, несущего освобождение «от гнета феодализма» местным населением не было.

В Льеж они прибудут в середине апреля и поступят в легион де Рогана, в гусарский полк (в легионе было два полка гусарский и пехотный). И вскоре Ла Фрежольер с друзьями примет участие в осаде Валансьена, что длилась почти полгода.

В апреле к принцу Кобургскому приходят на помощь англо-ганноверцы герцога Йоргского и во второй половине апреля, англичане, австрийцы и голландцы объединяются 1 мая подходят к Валансьену, став между крепостями Валансьен и Конде.

Генерал Отто и принц Фердинанд Вюртембергский обложили Конде, в то время как генерал Латур наблюдал за Мобежом.

Еще раньше, Дюмурье, справедливо опасаясь гильотины после таких поражений, решил возвести на престол Франции сына Людовика XVI, и вступил после Неервиндена в тайные переговоры с принцем Кобургским, обещая присоединить свои войска к союзникам при движении их к Парижу. Этот замысел был раскрыт и Дюмурье бежал. Конвент, усилив армию, поручил командование над ней Дампьеру, который сосредоточил её в укрепленном лагере при Фамаре.

1 мая Дампьер, произведя ложные демонстрации к Валансьенну, Побежу, Кенуа, Оришь и Сен-Аману, выступил для освобождения Конде. Будучи отбит с незначительными потерями, он вторично 6 мая напал на австрийцев, но также неудачно. 8 мая, получив подкрепление из Лилля и Дуэ, Дампьер в 3-й раз устремился на Клерфе, но опять был отбит и, будучи ранен, в этой битве ему оторвало ногу, через два дня умер.

23 мая принц Кобургский овладел лагерем при Фамаре и обложил Валансьенн. Командование французской армией было поручено вызванному из-под Майнца Кюстину, который, однако, не смог улучшить положение. 12 июля пал Конде (союзникам сдалось 4300 человек гарнизона), 28 июля Валансьенн, и Кюстин был оттеснен. Затем союзная армия разделилась: герцог Иоркскийй с англичанами и голландцами двинулся к Дюнкирхену, чтобы захватить этот важный для англичан порт, а принц Кобургский направился к Ле-Кенуа.

Кстати, Кюстин, не решившийся бежать, в отличие от Дюмурье, после этого поражения закончит свои дни на эшафоте. Его сменит Ушар, что тоже взойдет на гильотину, за то, что сдал австрийцам Менен, а место Ушара в свою очередь займет Жан Батист Журдан ставший впоследствии маршалом при Наполеоне.