Бесплатный фрагмент - Ангел не хранитель

ГЛАВА 1

Время если не калечит, то естественно лечит. Мой посттравматический синдром, заработанный в общении с этими так сказать высшими существами. Чтобы не выразиться лучше. Начал понемногу отступать. Коварная женщина по имени «Депрессия», похоже тоже решила удалиться в туман. Правда, как я пониманию эта сука ушла недалеко и постоянно поглядывает в мою сторону из этой своей туманной дали в большой надежде вернуться.

Любят женщины нас мужчин мучать всевозможными способами. И при этом еще жалиться на весь свет как им тяжело жить без равноправия. Вот затюкают мужской род, потом сами же от этого взвоют. Но, как правило, в результате во всем будем снова мы мужчины виноваты.

Но с другой стороны если бы они нас не мучали, то любая цивилизация пришла-бы в упадок. Мы же, имею в виду мужчин, по природе своей ужасно ленивые. Ну да. По себе любимому сужу. Ленив и этого не скрываю.

Правда после некоторых раздумий пришел к выводу, что чем цивилизованнее общество, тем оно более деградирует. В плане выживаемости разумеется. Уж больно тепличными мы становимся. И от этого наша способность к выживаемости в суровых условиях приближается к нулевой отметке. Мы люди, из лучших побуждений обустраивая под себя мир, уничтожим все что угодно. Вплоть до самих себя.

А вообще о чем это я? Вот же, черт побери. Всякая ерунда в голову лезет. Но с другой стороны пусть разная чушь по мозгам бегает, а то ведь если о действительности все время размышлять, то точно с катушек съедешь. Не успел ожить, как местные смотрители предвещают, что большой писец подкрадывается. Ничего себе так перспектива. Помирать, конечно, как оказалось не так уж и страшно. Но как по мне, то жить все же лучше. Даже в моем теперешнем положении.

Сволочи всемогущие. Пару раз вольным воздухом вздохнуть позволили и снова как пса на цепь посадили. Твари. Нашли себе игрушку. Подопытного кролика. Но если к этой теме подойти с философской точки зрения, а не эмоций, то любая жизнь это чей-то эксперимент. Не-е. Ну его нафиг. Дальше эту тему лучше не развивать. С ума сходить раньше времени не стоит.

— Калья. Гад позорный. Ты что творишь? Сволочь.

Получить дубиной по суставу это знаете ли не очень приятно. Раньше этот садюга в меня камушками кидался, а теперь вдруг за дубину взялся. Прибью. Ей богу прибью. Подожду подходящего момента и во сне прирежу. Может это и не красиво со стороны выглядит, но по-другому отправить этого гада к его праотцам у меня не получиться. Силен подонок. Мне и за несколько жизней до его уровня не подобраться. Так что если и сводить с ним счеты, то только тогда, когда он спит. Правда, с этим тоже проблема. Спящим эту мерзкую личность я за все мое пребывание в этом мире не видел. Пока не видел. Но зато я неплохо научился ждать и терпеть. В этом деле у меня большой опыт еще с прошлой жизни. Так что когда-нибудь и на моей улице праздник будет.

— Сколько раз тебе говорить бестолочь ты этакая, что главное в этом упражнении ни о чем не думать, а все свое внимание сконцентрировать на теле. Постараться прочувствовать каждый сустав. Каждый мускул. Каждую частичку своего тела. Потеря равновесия, это гарантированная смерть. — Тычет он в меня своей палкой. — Вбей себе в мозг. Только после того как тело потом автоматически без всяких усилий с твоей стороны сможет легко выполнять эти движения. Движения, от которых, между прочим, дурья твоя голова, будет зависеть твоя жизнь. Только тогда ты сможешь считать себя подготовленным к жизни в этом мире. Во всяком случае, у тебя появится шанс не сдохнуть сразу, как выйдешь за пределы башни.

Соплю гневно в две дырки, но и только. Обидно? Да. Но ведь прав паразит. Однако. Хотя. Мог-бы и камушком в меня кинуть, как раньше делал, а не дубиной по суставу лупить. Больно ведь. Сенсей мать его хренов. Но с другой стороны сам так поступал, когда в армии служил. Ибо древняя истина гласит, что любая наука через боль в попе быстрее до тупых мозгов доходит. Оно конечно верно. Раньше даже бездарям аристократам не стеснялись розгами через задницу в мозги разные науки вбивать. И ведь как ни странно помогало. Вон сколько и классиков культурного просвещения и гигантов научной мысли матушка-земля родила.

В России по большей части, правда, после правления Петра. После того как он столицу из Москвы с ее ордынскими замашками в более-менее цивилизованный Питер перенес. И там уже всех подряд без просмотра табели о рангах своей тростью к светочу знаний приобщал. Ордынская Россия возмущалась, но особо царской власти не перечила. Не приучена. Уж больно рабская покорность в орде сильно развита. Начальник — это святое. Доверием в таких отношениях и не пахнет. Оттого начальники разного уровня с открытыми глазами спят. Переворотов бояться. Любят в орде время от времени кровавые перевороты устраивать.

Вот, к примеру, из последнего. Втихаря своего часа разные вурдалаки, так называемые любители народа, дождались и в виде октябрьского переворота царя-батюшку как блоху ногтем придавили вместе со всем его семейством, и целую империю опять лицом к орде развернули. А на освободившийся престол новые ханы разных уровней в крови по уши обмазанные залезли. Ох и порезвились потом опричники. Целое столетие уже мир от их разгула лихорадит. Все никак кровью упиться не могут, упыри.

Блин. Вот при чем здесь все это? Черт. Калья прекращай. Это ведь явно не мой случай к приобщению знаний. Меня не надо бить. Я к постижению наук всяких положительно отношусь. Мне и слова довольно будет. Вот только эти мои чтобы их черти взяли мучителя надо мной здесь просто откровенно издеваются. Садизм впитали видно с молоком матери. Да и сами физические нагрузки это вам не гуманитарная программа. Здесь от мозгов в моем разумении не так уж много чего и зависит. Знаете ли, не обязательно быть гением умственного труда, чтобы выполнять акробатические номера в супер замедленном действии в полной боевой выкладке. Особенно когда ты ни разу ни акробат. Это доложу я вам, то еще удовольствие. Это не учеба, а издевательство над личностью в чистом виде.

Кажется, месяц уже прошел, как я нахожусь на этой странной поляне лохмато-рогатого. И, между прочим, только тем и занимаюсь, что учусь всяким гимнастическим и акробатическим выкрутасам. А нет. Пардонте. Еще двойник этот Калья-маг надо мной в перерывах между упражнениями измывается. Бьет по мне, как по манекену всевозможными заклинаниями. Но эти его для меня уроки что-то вроде отдыха. Доспехи что мне они же сами и презентовали во время моего первого и единственного пока выхода в свет никакая магия не берет. Плохо это или хорошо пока сам не разобрался. Но благодаря этому обстоятельству интерес к моей персоне у смотрителей не угасает. Такой диковинки от меня они явно не ожидали. Эти доспехи Лима считались у них просто хламом и неудачной попыткой мастера сотворить что-то гениальное.

Хотя веры в чем-либо особенно этому моему двумордому покровителю у меня сейчас ни на грамм нет. Особенно если учитывать его так сказать специализацию. Вроде смешно звучит. Смотритель дверей. Тоже мне. Мастер входа и выхода. Швейцар мать его об угол. Но здесь эта должность приобретает совсем другое значение. С этой его специализацией вот уж точно, как в песне поется, что хрен его задушишь, и хрен его убьешь. Под его присмотром и жизнь, и смерть и добро и зло и прочее, прочее, прочее. Короче, все, что имеет две стороны одной медали. Потому у него все дела и слова двоякий смысл имеют. Он что те весы равновесия. Сделал доброе дело, так сразу кидай подлянку. Да и, поди, разберись, добра он тебе желает, или с головой в дерьмо окунуть собрался. Как такому верить?

— Заканчивай уже мечтать. — Получил я очередной тычок палкой от Кальи. — Еще пара упражнений и на этом, пожалуй, пока закончим обучение. Продолжение учебы будет зависеть от твоего желания совершенствоваться далее. Захочешь. Продолжим. Нет. Ну и не надо.

А вот это приятная новость. Ей богу приятная. Так. Раз я вышел на финишную прямую то можно и форсаж включить. Все. Мысли побоку и за дело. Я на каникулы хочу. Хочу просто валяться под солнышком и ничего ни делать. А еще я очень хочу не видеть больше в своей жизни этих близнецов и их хозяев смотрителей. Странно. Вроде на этом мои хотелки заканчиваются. Как-то очень скромно. Не ожидал от себя такого. Ну да не будем отчаиваться. Человеческая натура тем и хороша. А может и плоха. Кто знает? Получив что-то, она тут же начинает мечтать о большем, не довольствуясь уже тем, что получила. Как все время приговаривал дворник в одном мультфильме, «маловато будет». Душа мечтает даже в том случае, когда умом понимает, что ей не светит ни фига.

Ну, наконец-то. Ура. Мои мучения окончены, так что можно смело получать диплом гимнаста. А что дальше? Ночных тренировок как в первый раз у меня нет. Видно я тогда уже весь курс молодого бойца прошел. Так что дальше? Отдых? Долгожданный отдых? Валяйся себе на травке под солнышком и мечтай о райской жизни? Чего-то мне в это с трудом верится. А вот и подтверждение моих здравых мыслей. Маг в мою сторону направляется с вечно недовольной миной на лице. Сволочь. Знаете, какими он встретил меня словами при нашей встрече?

— «Чертовски жаль, что ты не соизволил сдохнуть».

Вот же где тля перекрученная. Удод пеликаний. Я ему еще хохму со шпагой припомню. Память у меня хорошая. Хотя, немного за свои обиды я ему уже отплатил. Волохатый и мой двухмордый захотели собственными глазами посмотреть, как у меня из волшебной палочки или жезла или скипетра, как по мне, то разницы вообще нет, как этот предмет называется, стрелять получается. Я у них помнится, спросил тогда.

— «Куда стрелять будем»?

Они говорят.

— «Да куда хочешь. Вон можешь и по Калье шандарахнуть. Ничего с ним не случится».

Нет. Ну, раз можно. Значит нужно. Так сказать приказ есть приказ. Отнекиваться я не стал. Достал волшебную палочку и пальнул лазерным лучом по Калье-магу. Он, правда, успел какой-то магический щит выставить, но все равно его слегка нехило шмотануло. Его щит вдребезги разлетелся, а самого Калью метра на два отбросило. Но он силен. Я даже не представляю, как он после того как его откинуло на попу не сел и на ногах устоял. Естественно, после этого происшествия наши взаимоотношения лучше не стали. Но я это как-нибудь переживу. А вообще, если-бы этого Лима живым встретил, то в землю бы ему поклон отбил за его поделки. Хотя вначале-то, я дурак, продать их думал да прикупить чего из железного рыцарского обвеса. Слава всем богам, какие были и есть, что этой глупости не сотворил.

Если честно, до сих пор понять не могу, как этот доспех работает. Сколько Калья-маг ни старался, но пробить его защиту своими магическими уловками или заклинаниями лучше сказать так и не смог. Этот доспех какое-то поле вокруг меня создает. Поле, которое всю эту магическую энергию то ли в себя впитывает, то ли по ветру развеивает. Хотя все же есть один недостаток. Если каким заклинанием рядом бабахнуть, то ударной волной бьет меня как положено. Походу работа этого доспеха и Волохатого, у которого я сейчас в гостях так сказать с моим Двумордым даже удивила.

Из разговоров с Кальей-воином, с ним у меня отношения сложились, что ни говори во много раз лучше, чем с его магическим собратом, узнал, что этот доспех последняя разработка Лима, перед тем как его отправили прогуляться на тот свет. Естественно у меня возник вопрос.

— «Какого черта этот продвинутый дядька явно догадываясь, что к нему пипец подкрадывается, этот доспех на себя не напялил? Ведь здесь дурню понятно, что с такой защитой он сам мог своим обидчикам по соплям здорово накидать».

— «А кто этих высших разберет с их тараканами в голове»? — Пожав плечами, честно ответил на мои вопросы Калья.

— «А как доспех к нашему патрону попал»?

— «Да, как и основная часть всего, что создал Лим. По наследству. Своими башнями Лим не обзаводился, а потому большая часть его изделий на нашем складе хранилась».

— «Слушай, а с какой такой щедрости вы эту драгоценность мне презентовали»?

— «Так вообще-то все думали, что это барахло. Неудачная поделка мастера. У этих доспехов даже запаха на какую-нибудь магию нет. Выкинуть жалко. Вот и пылились эти доспехи на складе до поры до времени».

Жлобы. Просто выкинуть, им жалко. Нашли дурня и всучили ему дешевку. А ларчик-то не простым оказался. Вот теперь смотрите и облизывайтесь как кот на сметану. Доспех этот только на мне работает как надо. Проверяли. Даже Волохатый его на себя примеривать пытался. И что? А ничего. На всех других это просто кусок кожи. По этой причине снова интерес к моей персоне у этих небожителей проснулся. Вот чую, не случись такого чуда и пустили-бы меня в расход эти мать их высшие существа. Устроить бы им какую революцию с лозунгом. «Долой архи могущество и да здравствует равенство и братство». Только навряд ли прокатит. Не тот контингент, скорее всего в этом мире. Но как-нибудь нагадить по мелкому это в моих силах. Пока не знаю, как и чем, но уверен случай обязательно подвернется. Не может такого быть, чтобы не подвернулся. Нужно только терпением запастись и ждать. А пока. Пока учите меня всяким премудростям на свою голову. Я буду прилежным и старательным учеником. Главное, чтобы эти знания делали меня сильнее.

— Долго я тебя ждать буду. — Недовольно окликнул меня Калья-маг, прервав ход моих мыслей.

— А чего меня ждать? — Ответил я бодрым голосом. — К занятиям всегда готов. Как пионер.

ГЛАВА 2

— Шлем сними.

Мы уединились в одной из комнат башни с моим так сказать покровителем.

— Зачем?

С некоторых пор я эту шапку летчика с головы не снимал. Даже спал в ней как в ночном чепчике. Когда находишься среди гипнотизеров явно нежелающих тебе счастья и долгих лет жизни, такая предосторожность лишней не будет. Кто его знает, что эти мозгоправы в твою бедную головушку занесут? Подкинут, какой вирус в смысле желаний суицидника распрощаться с белым светом и ты сам голову радостно в петлю сунешь. Оно мне надо? А шапочка эта препятствует всякому постороннему вмешательству в мою мозговую деятельность. Даже эти всесильные ее защиту пробить не могут.

— Осторожничаешь? — Лицо этой двусторонней личности расплылось в радостной улыбке. — Одобряю. Молодец. Так в будущем и поступай. В этом мире никому верить нельзя. Ну, кроме меня разумеется.

— «Ага. Ага. А как же. Вот кому-кому, а тебе точно веры нет. Двуличный ты наш». — Подумал я про себя, а вслух сказал совсем другое, стягивая шлем с головы и переключив свои мысли на лютики цветочки. — Долго мы еще здесь гостить собираемся?

— Мы да. — Кивнул головой двуличный. — А вот тебя вскоре ждет дорога дальняя.

Тоже мне цыганка гадальщица нашелся.

— Как далеко?

— Чем дальше отсюда, тем лучше. — Задумчиво потеребил мизинцем бровь мой архи могучий собеседник.

— Чего это вы там у меня в голове заприметили? — Задергался я беспокойно и по-быстрому напялил шапочку снова, на свою многострадальную макушку.

— Да так, проверил одну аномалию.

— Что еще за аномалия такая? — Забеспокоился я о своем здоровье. Вдруг он там у меня в голове, какую опухоль злокачественную приметил. Этим опухолям ведь все едино, в каком мире людей со свету сживать.

— Аномалия, из-за которой тебя любой из смотрителей сразу на голову укоротит. В твоей тупой на первый взгляд черепной коробке распаянные нейронные сети вновь соединяются.

— И что?

— Так говорю же тебе. Прибьют, коли узнают.

Час от часу не легче. Или он просто меня запугивает? С него станется довести сначала от страха до икоты, а потом какой каверзой облагодетельствовать.

— И что мне делать?

— Чтобы поиметь здесь, как и мне, надежное убежище придется тебе услугу неоценимую оказать Волохатому.

— Это еще что за услугу такую? — Насторожился я, осознав, что вот она эта самая подлянка на подходе.

— Ну. С одной стороны вроде ничего сложного. — Изобразив на морде задумчивый вид, буркнул двуличный. — Кое какие вещички доставить местному хозяину из того хранилища что тебе волчицы указали. Он кстати и без твоих мозгов на тебя злиться сильно.

— Это с какой такой стати? Я ему что, в борщ плюнул? — Вот же сволочи еще на мои честно заработанные драгоценности лапу наложить хотят. Я этот клад честно заработал, выполнив все свои обязательства перед волчицами.

— Можно сказать и так. Волчицы-то породистые. У Волохатого на них большой интерес был. Такие чистокровки ныне в большой цене. Да вот только интерес этот и все его надежды на улучшение породы трещину дали.

— А я здесь при чем?

— А при том, что пока ты жив, эти дамочки к себе ни одного оборотня не подпустят. Пробовали уже. Ничего хорошего не вышло. Эти суки кандидатов сразу на части рвут. Личная привязка штука сильная. И когда ты только их так повязать умудрился?

— Ничего я никого не вязал. — Сразу же ушел я в отказ.

— Ну, да. Ну, да. — Окинул меня взглядом с саркастическими нотками в голосе мой патрон. — Я примерно то же самое Волохатому говорил. По его виду видно было, что он готов был пойти на радикальные меры. Еле-еле от этой мысли его отговорил. Поэтому и появился у тебя шанс все исправить. А заодно обезопасить свою жизнь от покушений с его стороны.

— Это как?

— В тайнике том, к которому ты отправишься, есть предмет один. Предмет этот позволяет любую привязку аннулировать. Еще там несколько вещей ценных для оборотней имеется. Короче. — Прервал он свои разглагольствования. — Доставишь весь тайник сюда, и все будут счастливы и довольны.

Все будут счастливы и довольны. Вот что-то мне в это с трудом верится. А девчонки? Ну, вот как их понять? Это такая дикая ко мне любовь и вера что я им как-то помогу? Или это что, их месть за мое скажем так к ним невнимание? Ну да. Согласен. Повел я себя некрасиво. Струсил попросту говоря. Чего уж тут. Но я ведь даже некоторое время угрызениями совести по этому поводу, потом мучился. Хотя прошу заметить в свое оправдание, что я им ничего не обещал. По уговору сопроводил туда, куда они сами хотели прийти. Так за что меня так подставлять? За что меня под топор палача подводить? От ведь как завернули, небожители хреновы. Твари. С моей смертью привязка падет.

Нет. Но вот с какой такой стороны девчонок понять можно? Согласен. Если-бы меня в форме племенного бычка попробовали содержать, так я-бы все сделал лишь-бы отвертеться да ноги, куда подальше унести. К чертям такое счастье. Но ведь тут, как ни крути, у девчонок другого выхода нет. Да и чем и как я помочь им смогу? Здесь и у меня самого выбор невелик. Либо меня замочат просто так. Либо я этот волшебный предмет притащу. В любом случае итог для девчонок один и тот же. Только что во втором случае у меня шансы на жизнь появляются. Вот так всегда. Стремишься к светлой цели, а попадаешь в огромную выгребную яму полную дерьма. Плюс ко всему отношения с женским полом все как всегда это только усугубляет.

— Да. Кстати. — Прервав мои размышления как-бы, между прочим, обронил мой патрон. — По времени твое путешествие никак не ограничено. Сколько тебе на это путешествие времени понадобиться столько и трать.

Опочки. Это что? Мне только что бессрочную индульгенцию на руки выдали? Это как понимать? Что-то вроде того, что гуляй по белу свету сколько душе угодно? Или здесь все-таки иной какой-то смысл имеется? Вот же гад двуликий. Никогда ничего однозначно произнести не может. Все у него с двойным подтекстом. Говорит одно, а думает при этом совсем о другом. Чего-то мне с трудом верится, что Волохатому моя долгая прогулка по нраву придется. Ладно. От подобных раздумий заворот кишок легко заработать можно. Пойду лучше в путь дорогу собираться. Пока эти небожители свое решение не передумали.

В принципе у меня экипировка и так дай бог каждому. Что ни вещь то раритет из раритетов. Что к оружию, что к доспехам в той или иной степени свою руку Великий Лим приложил. А это знаете ли, очень дорогого стоит. Но все одно лишним не будет еще на всякий пожарный случай на складах покопаться. А вдруг, чем черт не шутит, да еще чего полезного для себя отыщу. Какой плащ невидимку или сапоги скороходы.

Таким складам, между прочим, любой музей обзавидуется. Что оружейной палате. Что библиотеке. Я не клептоман, но ручки сами лезут, чтобы чего-нибудь слямзить. Еле в руках себя удержал. В сумку, конечно, много чего запихнуть можно. Но чего ради все это с собой таскать? Разве только где лавку, какую открыть, да торговлей заняться. Но думаю это очень не понравиться здешнему коллекционеру. Так не понравится, что мое предприятие вместе со мной быстро накроется медным тазом. Понаедут с божественной налоговой, да так лавочку прикроют, что никто не узнает где могилка моя. А вот нижнее белье да пару смен рубах прихватить самый раз будет.

Проходим мимо стеллажей с разной бижутерией. Не любитель я всяких украшений. Печаток там, браслетов. У меня и в прошлой жизни из всей бижутерии одна цепочка серебряная тонкого плетения была. Прикупил как-то на отдыхе, повесил на шею, да и забыл. Так она на шее и болталась. О. Одеяние, в котором свой последний бой принял Великий Мастер Лим. Ничего врагам Двуликий не оставил. Все к себе утянул. Крохобор.

Зачем-то сунул руку в карман куртки Великого Мастера. Рефлекторно как-то получилось. Зачем? Сам не пойму. Чего я там найти пытался? Ведь и так понятно, что все уже не единожды до меня обшмонали. Но как оказалось не все из карманов вывернули. Безымянный палец вдруг как клещами сдавило. Выдернул руку из кармана и на тебе подарочек. Колечко на пальчике сидит. На вид совсем не из группы драгоценных металлов. Попробовал снять. Хрен там. Не снимается.

— Раз кольцо тебя признало, значит, ты достоин. — Кручу головой на все триста шестьдесят градусов как филин, но никого рядом с собой не вижу, а этот голос невидимки, как ни в чем не бывало, продолжает гундосить свой текст. — Не знаю к добру тебе этот мой подарок или во зло. Жизнь покажет. Но в большей степени все будет от тебя самого зависеть.

— Эй. А чего за кольцо-то такое? В чем его суть?

А в ответ тишина. Догадайся сам, называется. Блин, как же я этих сверх существ ненавижу с их этой магией и прочее, прочее, прочее. Ну, все у них как не у людей. Да пошло оно все к чертям. Пора выбираться с этой богадельни на свет божий к людям пока еще какую-нибудь холеру на свою многострадальную голову не подцепил. Пусть там тоже не сахар, зато все более-менее понятно. Человеческие отношения во всех мирах одинаковы. Надеюсь. И кольцо там вполне вероятно будет не помеха. Правда вот только внутренний голос мне настоятельно подсказывает, что колечко это лучше от чужих глаз скрывать, хотя-бы на время. Особенно от глаз местных обитателей.

Вполне себе здравая мысль. На латные рукавицы даже внимание обращать не стал. К моему наряду они как корове седло. А вот кожаные перчатки тонкой выделки, это то, что доктор прописал. В этих перчатках даже за обеденным столом их не снимая сидеть можно. Может быть, что вполне вероятно умом я и не блещу, но инстинкт выживания у меня все-таки имеется. В любом случае я не враг своему здоровью.

Ну что же. Подведем итог моей готовности выйти в свет и снова окунуться в незнакомый мне мир с головой. Одежды хватает. Деньги есть. Доспехи в наличие имеются. Колющее и режущее оружие вполне надежно. Болтами к моему арбалету сумку набил. Заодно узнал, что никакой взрывчатки в тротиловом эквиваленте в этих стрелах нет. Как и все в этом мире все дело в магии. Патронташ со стрелами, что прикреплен к моему бедру это что-то вроде зарядного устройства подзаряжающего арбалетные болты магической силой. Просто берешь, всовываешь в него обычный железный болт, а вынимаешь уже гранату для гранатомета. Мне это нравится. Выйдя из башни на поляну, окликнул Калью-воина.

— Калья. Хозяина не видал?

— А зачем он тебе?

— Как зачем? Доложиться надо, что к походу готов.

— Ну, раз готов так и езжай. — Усмехнулся Калья. — Чего здесь докладывать? Грунг, поди, тебя уже заждался в конюшне. Его уже давно надо было на волю погулять выпустить, пока он вконец не озверел.

Эй, ребята. Мы так не договаривались. Не надо мне Грунга. Я лучше пешком пойду. Мать вашу. Я ведь не знаю, каким таким магическим заклинанием его из коня в зверя оборачивать. Чтобы он там нагулялся. Да даже если-бы знал ну его, куда подальше эту зверюгу. Я его боюсь. Мне на всю жизнь одного раза увидеть его истинный облик с лихвой хватило. Такой кошмар так просто не забывается. Не спорю, он в прошлый мой выход помогал иногда. Но честно признаюсь, это того не стоит.

— А что, кроме Грунга никаких больше коней разве нет?

— Для тебя, нет. Грунг для тебя не только средство передвижения, но еще и телохранитель.

Суки. Твари. Волки позорные. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Ну вас к чертям, с таким-то телохранителем. Он меня как вконец озвереет, сам сожрет и косточек никому не оставит.

— Калья имей совесть. Да я даже понятия не имею как его на волю, каким заклинанием отпускать. С таким подходом я все дело на корню загублю. — Помимо воли голос у меня слегка на визг сорвался.

— При чем здесь какие-то заклинания? — Удивленно посмотрел на меня Калья-воин. — Достаточно просто ему разрешение дать. Это же оборотень.

— И все? — Не поверил я своим ушам.

— И все. — Пожал плечами Калья.

— Ладно. Выводи. — Обреченно кивнул я головой. А ведь это только начало моего пути. Что-то там будет дальше?

— Я тебе что, конюх? Тебе надо ты и запрягай.

Хмыкнул Калья и, не оборачиваясь, пошел в дом. Слуга мать его. Это не слуга, а подонок в чистом виде. Ладно. Чего уж там. Пора привыкать к самостоятельности. В этом мире я одинокая душа и пора учиться полагаться только на самого себя. К чертям друзей к чертям подруг я сам себе отличный друг. Вот так и никак иначе.

ГЛАВА 3

— Привет зверюга. — Поздоровался я с Грунгом, как только вошел в конюшню. — Как жизнь боевая? Судя по твоим кровью налитым глазкам, бьет ключом.

Настроение хреновое. В таких случаях мы люди всегда ищем крайнего, чтобы за его счет слегка себя так сказать приободрить. Вот же я придурок. Нашел на ком зло срывать. Еле увернулся от клацнувших рядом со своей драгоценной тушкой зубов. Лошадиные или нет, но думаю, эта тварь так меня грызнула бы, что если бы жив, остался, надолго бы запомнил.

— Ты что творишь, животное? Совсем охренел? Еще раз подобные выкрутасы выкинешь, я тебя самолично на колбасу сыровяленую переведу. — Храбрюсь. Угрожаю. А у самого коленки со всеми поджилками дрожат. Страшно. — Стой спокойно пока седлаю. — Держусь я на безопасном от Грунговых зубов расстоянии. — Я тоже не в восторге от нашей совместной прогулки. Мне ты тоже не шибко нравишься. Хотя при этом прошу заметить я готов был делить с тобой поровну все трудности и тяготы похода. Готов. Был. — Повторил я еще раз. — А теперь к бесу тебя. — Пригрозил я на всякий случай. — Лучше один пешком по лесам бродить стану, чем рядом с таким агрессивно настроенным конем жизнью рисковать.

Вроде подействовало. Во всяком случае, Грунг застыл изваянием и даже башку свою от меня в другую сторону отвернул. Вот что значит доброе и ласковое слово. Такое правильно подобранное слово любого демона образумит. Пристроил седло. Накинул уздечку. Грунг стоит как вкопанный без всяких шевелений. Даже вроде и не дышит. Решил приободрить слегка зверя и погладил его по шее. Вдруг рука с кольцом к этой самой шее как клеем приклеилась, а губы ахинею какую-то шептать начали. Я прямо офигел. И как видно не я один. Грунг повернул ко мне свою с налитыми кровью глазами голову, кашлянул прямо мне в мосю, и в глазах его удивления не меньше моего кажется. Стоим как два дурня и пялимся друг на друга. Что это было? Хрен его знает. Ну, я-то не животное. Я первый себя в руки взял.

— Чего тормозим? — Залезая в седло, буркнул я. — Раньше отсюда смотаемся, раньше тебя погулять отпущу. Так что вперед и без остановок. Подальше от этого доброго дома.

Словно камень из пращи мы вылетели из конюшни и, не сбавляя хода ломанулись прочь с поляны при этом, чуть не потоптав процессию пилигримов, возглавляемую волхвами, что стояли возле ее края и завывали какие-то псалмы, явно ища благословения. Плевать. Пускай под копыта не лезут, даже если-бы кого и придавили. У нас дело первостепенной важности. Как можно подальше сбежать от этого священного места с его обитателями.

На полном ходу мы проскочили священную рощу. Пролетели мимо какой-то деревеньки с ее огородами и снова вломились в густую чащу. Краем сознания отметил к своему изумлению, что солнце клонится к горизонту. На поляне-то оно всегда в зените было, что утром, что вечером. На ночь его кто-то как лампочку выключал. К этой странности уже привыкнуть оказывается, успел. Да фиг с ним с этим солнцем. Главное. Я свободен. Пусть эта свобода условная, но все же лучше, чем сидеть под надзором.

Мы неслись вскачь, и я захлебывался от восторга. От этой скорости и бившего мне в лицо ветра. От переполнявшего меня счастья. Но как говориться счастье штука недолговечная. Любое состояние эйфории не может длиться долго. Вот и мне начала стучать в мозг мысль, что пора прекращать безумные катания. Скоро должно стемнеть, а мне еще надо погулять на волю отпускать Грунга. И делать это надо еще засветло. Тем более что и память в стороне от событий не осталась и услужливо выкатила моему воображению его истинный облик. Как ни изворачивайся, а на такой страх божий лучше смотреть при дневном свете, чем при лунном освещении.

— Грунг, давай съезжай с дороги. Буду тебя пробовать погулять отпускать.

Блин. Чуть в седле удержался, так мой Росинант резко в сторону вираж заложил. Чувствуется, что серьезно скотинка по прогулкам соскучилась. Далеко от дороги в лес не углублялись. На первой же попавшейся полянке остановились. Ну что же. Место как место. Не лучше и не хуже любого другого. Я спрыгнул с седла на землю. Расседлал Грунга и стянул с его морды уздечку. Ну вот, как говориться наступает момент истины.

— Попытка номер раз.

На всякий случай отошел от Грунга на пару метров. Чего-то не горю я желанием стоять с ним рядом, когда он перевоплощается. А тем паче в этот момент еще и гладить этого зверя по шкуре. Стал в театральную позу.

— Грунг, отпускаю тебя на волю до рассвета.

Етить-пердить. Не ожидал, но сработало. Грунг пошел какой-то рябью, и через мгновение передо мной предстала зверюга во всей своей кошмарной красе. Я только лыпалами хлопнуть успел, как его зубастая пасть уткнулась в мой нос.

— Это кого ты там, на колбасу пустить обещал?

Твою же слева направо. Оно еще и говорит. Не человеческой речью конечно. Просто издает какие-то горловые звуки, которые в моей голове в слова складываются. Тут и без этого страшно аж жуть. А ведь двуликий себя копытом в грудь бил, уверял, что эту разговорную функцию у зверя отключил.

— Ты это. Товарищ. Не хулигань.

Не геройский ответ, но это то, что из себя выдавить сумел. Удивительно, что вообще я чего-то вякнул. Особенно если учесть, что рядом с твоим носом несколько рядов клыков этак приветливо лязгают. У меня от этого вида даже отходы жизнедеятельности человека наружу выйти отказались, так страшно было. А эта зверюга в ответ ехидно так улыбается. Облизала свою морду, дохнув мне в лицо непередаваемым ароматом свежести, и вдруг плавным движением скользнула за мою спину.

Оборачиваться, чтобы посмотреть, чего он там делает, я не стал. Вернее не смог. Шея с головой напрочь отказались ворочаться. Так и стоял соляным столбом примерно с полчаса. Слава богу, что потом слегка отпустило. Правда, как только отпустило, ноги тут же отказали, и я шмякнулся на землю своей пятой точкой.

Полночи потом еще дергался всем телом от любого шороха. Мысли всякие невеселые как северные олени по сугробам туда-сюда скакали. Особенно прицепилось, «если-бы я имел коня это был-бы номер, если-бы конь имел меня, я-бы точно помер». Не знаю, кто и когда это придумал, но видно человек попал в схожую со мной ситуацию. Хотя где он умудрился так вляпаться у нас на Земле? Осознание этого факта оптимизма не придавало, и я что говориться продолжал сидеть на иголках и изводить свою нервную систему. Одним словом вот так вот отдыхал. Блин. Сил на следующий день набирался. В гробу и белых тапочках я такой набор сил видел. Но под утро измученный душевными переживаниями мой организм сдался, и я провалился в спасительный сон. В черную пустоту без всяких сновидений.

Проснулся я, оттого что веселый солнечный зайчик нагло лез мне прямо в глаза. Нехило так моя нервная система отрубила меня от воздействия воображения, но все равно нужно сказать ей спасибо. Подумаешь полдень на дворе. Главное это то, что сон пошел на пользу. Пробудился я в здравом уме и при твердой памяти. Ночное происшествие непонятным мне образом после побудки казалось не столь ужасным. Нет. Конечно, я все помнил. Но эти воспоминания не заставляли меня биться в истерике.

— Однако ты силен дрыхнуть. Да и храбрости тебе не занимать. Нечего сказать, удивил. Я думал, вернусь и полюбуюсь, как ты трясешься от страха как осиновый лист на ветру. Даже придумал как еще сильней тебя пугнуть, а ты взял и все надежды обломал.

Я повернулся на другой бок и посмотрел на развалившегося недалеко от меня довольного собой коня.

— Пугалу место на огороде, а не в походе. А вздумаешь еще раз подобные шутки шутить, отправлю обратно в хозяйскую конюшню. Из нас двоих шутить позволено только мне, а твое дело копытами по дороге стучать.

— Ой-ой-ой, какие мы грозные. Еще скажи, что хозяину на меня нажалуешься.

— Слушай конь. Ты часом ничего не попутал? Я и есть твой хозяин. — Хмуро сдвинул я брови. — Чего мне кому-то жаловаться?

— Ты пшик из моей задницы. Очередная пешка. — Хрюкнула в ответ, изображая смех эта лошадь. — Таких как ты хозяев и до тебя с избытком хватало.

Вот такого ответа я точно не ожидал. Особенно если учесть, что Двуликий меня уверял что мы с ним одно целое. Кто-то ущипнул за самолюбие. Гордость за себя любимого в стороне стоять, тоже не осталась. Я ведь самый умный обаятельный привлекательный и т. д..

— Ты чего несешь животное? — Как обычно происходит в подобных случаях спор, и выяснение статуса всегда начинается с личных оскорблений. Ничего не попишешь. Традиция.

— На себя посмотри. — Не остался в долгу конь.

Давить на авторитет не получилось. Угрожать этому существу физической расправой глупо. Он меня в один присест осилит. Нужно искать конструктивное решение из создавшегося положения. И искать очень быстро. И естественно в свою пользу.

— Так. Стоп. — Вскочил я на ноги и стал ходить из стороны в сторону, изображая профессора на кафедре под любопытным взглядом моего ездового животного. — Спор в такой манере нас ни к чему хорошему не приведет. Чувствуется, что мы говорим на разных языках.

— Конечно на разных. Я по-человечески говорить не умею.

— Я не это имел в виду. — Отмахнулся я рукой. — Мы смотрим на возникшую проблему под разными углами, а нам нужно привести их к общему знаменателю чтобы, в конце концов, на этой почве у нас более не возникало вопросов и недоразумений.

— Ну и горазд же ты в витиеватых выражениях. Даже хозяин так не выражается. А он тот еще говорун.

— Давай оставим эту неординарную личность в стороне. Возникшая проблема касается нас двоих и не имеет к нему отношения, а если и имеет, то сейчас это не столь важно. Согласен?

— Согласен. — Кивнул своей башкой конь.

— Поехали дальше.

— Как? Даже не договорив?

— Это фигуральный такой оборот речи, обозначающий продолжение разговора.

— Понятно. Тогда поехали.

Смотри-ка ты, какая общительная мне лошадка досталась. Но правда если учесть, сколько он до этого молчал то не удивительно, что сейчас пытается наверстывать упущенное. Что ни говори, а эта его словоохотливость может здорово мне на руку сыграть. В конце концов, должен же я толком разобраться и понять какая у меня роль в жизни в этом мире. Походу эта лошадь единственная здесь живая душа, способная дать хоть какие ответы. От Кальи, что мага, что воина толку не добиться, а Двуликого и спрашивать нечего. Я уже и сам понял, что он врет, как дышит. Остается только вопросы потщательней выбирать.

— Вот ты утверждаешь, что я пешка. А как тогда быть с медальоном, который меня с хозяином объединил?

— Да ничего он тебя ни с кем не объединял. Эта любимая шутка Двуликого. Любит он со стороны наблюдать, как человека большое самомнение о своей значимости распирает. А на самом деле этот медальон просто пропуск в башню. Да еще с его помощью он за тобой следит.

Вот же чувствовал, что с этим медальоном не все чисто. Аналог жучка моего мира и хрен от него избавишься.

— А чего этот пропуск тогда в меня влез? У прошлого хозяина он просто на шее болтался.

— Загадка. — Покрутил башкой конь. — За все время ты второй такой индивид.

— Второй? А ты первого знал?

— Естественно.

— Ну и что за личность была?

— Серьезный был человек. Маг. Воин. С ним интересно было. На славу в свое время покуролесили. О нас даже легенды слагали. Вот так-то.

— И чем дело закончилось?

— Так сожрал я его.

Нефига себе заявка. И эта тварь еще так спокойно в этом признается. И это после легенд и веселых деньков?

— За что? — Слегка охрипшим голосом выдавил я из себя.

— Возгордился сильно. На одну ступень решил стать с этими всесильными. Им это по нраву не пришлось. Вот они его и прихлопнули.

— А жрал ты его зачем?

— А как, по-твоему, медальон обратно доставать?

Ну да. Действительно. Медальонами разбрасываться не след. А мертвому уже все едино сожрут тебя или в землю закопают. Но вот тебе и первый намек. Не высовывайся. Хотя и без этого намека понятно. Выскочек нигде не любят.

— А такое понятие как дружба, тебе известно?

— Слишком хорошо. — Отвернул конь от меня свою голову. — Из-за этого и голоса лишился.

Бинго. Вот он светлый лучик в темном царстве. Не профукать-бы его. Дружба с этим зверем открывает передо мной радужные перспективы. Она, эта самая дружба, может существенно облегчить мое существование в этом мире. Главное в отношениях не торопиться. Не гнать лошадей и на рожон не лезть. Ну и естественно быть пока ниже травы и тише воды. Очень не хочется, чтобы меня любимого сожрали.

ГЛАВА 4

Ох и говорливое же мне средство передвижения досталась. Видно здорово по общению соскучилось. Ну да за-черт знает, сколько там столетий или тысячелетий молчания не удивительно. Но я этому только рад. Пускай болтает. Беседа людей сближает. Или людей и животных. Какая разница? Главное мы не сидим, замкнувшись в себе, нафиг друг друга, посылая, и всякую фигню друг о друге думая.

К тому же его болтовня кроме меня никому не понятна, а потому внимание людей к себе не привлекает. Подумаешь, идет конь по дороге и что-то булькает, хрипит да ржет иногда. А почему-бы ему и не ржать? Он же конь. Да и я когда в ответ что-то отвечаю, люди это нормально воспринимают. Эка невидаль. Все со своими питомцами разговаривают.

Пока конечно эти разговоры в принципе ни о чем. Во всяком случае, для меня. Не любитель я сплетней всяких из жизни так сказать верхнего света черт знает, какой давности, да еще и не моего мира. Но я это никоим образом не демонстрирую. Терпеливо сношу весь этот треп, изображая из себя внимательного слушателя, и даже иногда посмеиваюсь с моим четвероногим спутником над какой-нибудь шуткой. Разумеется, когда он начинает ржать первым. Плоский юмор этого мира сродни нашему земному английскому юмору, когда не понимаешь, а в чем все-таки суть шутки. Слишком она тонкая для восприятия, во всяком случае, для тех, кто вырос в мое время да еще в нашей самой счастливой стране.

Ладно. Пускай пока выговаривается. А уже потом мы, то есть я, начну выкачивать из него жизненно необходимую для себя информацию. Что ни говори, а сейчас я еду можно сказать на спине ходячей энциклопедии этого мира. Живом свидетеле тысячелетий разных исторических событий и процессов. Можно сказать что знаниям, которые хранятся в его башке, ни в какой, даже в самый базарный день цены нет. Никакой университет такими знаниями не обогатит.

Вот вроде-бы продвинутое создание и знаний у него много, а замашки прямо скажем плебейские. Нет. Я конечно тоже не претендую на аристократичность с моим-то рабоче-крестьянским происхождением, но от людей или животных, которые хвастают своей сексуальной силой и расписывают в красках свои сексуальные трехминутные подвиги, выставляя себя этакими героями меня коробит. Вот было-бы чем хвастать. Попробовал как-то Грунгу намекнуть на это.

— Истинный джентльмен не хвалится своими победами над женщинами и уж тем более не смакует подробности.

— Во-первых, я не джентльмен. — Хрюкнул он мне в ответ. — А во-вторых, знать не знаю кто это такие?

Вот так вот. А я даже слов подобрать, чтобы объяснить не могу. Видно и дальше придется терпеть его выходки на конюшне и слушать увлекательные рассказы о том, как кобылицы под ним млеют. Вот чует мое сердце, добром его шалости не закончатся.

Вначале-то мы все больше на природе ночевали. Вернее я ночевал, а этот шнырь, шнырял по округе в поисках своих жертв. Отжирался сволочь мясом после вегетарианской диеты. Как я уже говорил ранее походная жизнь мне не в новинку единственное, о чем иногда скучал, так это об унитазе. Все-таки на нем сидеть удобней, справляя нужду, чем на корточках. Но это, правда к делу не относится. Просто небольшое замечание о тяготах и лишениях.

Так вот, на подходе к южным границам Свободных Княжеств уже практически у самых границ королевства Рамолии Грунг вдруг ни с того ни с сего сам мне предложил остановиться на ночь на постоялом дворе. Объяснять, почему мы пошли обходным маневром надеюсь, нужды нет. Наследили мы слегка на прямом пути, воины княжества там слегка пошумели, да и как говорится, русский витязь прямо не ходит. Да и по совету Двуликого, чем путь длинней, тем мне лучше.

Услышав о постоялом дворе я, разумеется, возрадовался безмерно. Дурачина я простофиля. Даже внимания не обратил и не насторожился на просьбу Грунга не вязать его к коновязи. Как итог на утро все кобылы, что были на постоялом дворе чуть на ногах стояли, а я потом весь день слушал, хвастливые в подробностях речи как Грунг их оприходовал. То еще удовольствие. Вот вроде животное, а все замашки человеческие. Раньше-то я думал, что это только люди могут испохабить интимные отношения, но в этом мире магии оказывается и животные на сие способны.

— Чего такой хмурый? — Приметил мое состояние Грунг.

— А чему радоваться? — Буркнул я ему в ответ.

— Как это чему? Жизни разумеется. Вот бери пример с меня.

— Предлагаешь мне с тобой на пару по кобылицам прошвырнуться? Благодарю покорно.

— Зачем по кобылицам? С ними я и сам справлюсь. А ты тоже время зря не теряй. Служанок что согреют тебе постель на любом постоялом дворе легко найти можно. Запомни. В жизни героя только три вещи радуют его душу. Жратва, секс и битва.

— Как-то примитивно.

— Так все гениальное, просто. Рви от жизни лучшее, пока время есть.

— Кто бы говорил о времени. — Вздохнул я. — По сравнению с тобой я мотылек однодневка.

— Так тем более нечего его зазря расходовать. Ты меня слушай. Грунг плохого не посоветует.

— Ты копытами шевели да под ноги смотри лучше, советчик.

— Будешь хамить, пешком пойдешь.

— А ты тогда, хрен в какую конюшню заглянешь. Уж будь в этом уверен. Да и еще на овсяную диету сядешь.

— Не надо на овсяную. Меня от овса и сена пучит.

— Ха. Вот и будешь пердячим паром передвигаться.

— О. Глянь. — Прервал нашу пикировку Грунг. — Кажись, торговый караван впереди маячит. Давай к нему пристроимся. — Предложил он. — Тебе новости о том, что в мире деется, а я себе кобылок на ночь присмотрю.

— Ладно. Нагоняй. — Согласился я с этим предложением. А что мне еще оставалось?

Не успели мы подъехать поближе, как к нам от каравана навстречу развернулась пара всадников. Судя по всему охрана. Бдят бдительные, чтобы какие подлые людишки на чужое добро не покусились. Границу Свободных Княжеств мы уже миновали, так что излишние предосторожности совсем не лишние. Правда, где именно границу пересекли, не понятно. Здания таможни с его блюстителями границ, чтобы их эти самые границы не сперли, здесь не наблюдается. Да и визу в паспорте проверять не нужно. Визовых отделов нет. Впрочем, как и самих паспортов, в которые эти визы шлепать надо. Просто рай для контрабандистов, уголовного элемента и революционеров.

— Успокойся Хрант. Судя по виду, он из княжества. — Донеслись до меня слова одного из подъезжавших, когда они приблизились к нам с Грунгом.

— Кто таков? — Не ответив на замечание товарища, спросил меня этот самый Хрант.

— Другомиром зовут. — Откликнулся я и тут же добавил. — А тебе какое дело?

— Мне есть дело. — Сдвинул брови дядька, буравя меня своими глазками. — Мы отвечаем за безопасность каравана.

— Так и отвечай. Я-то здесь при чем?

— Хрант ну чего ты к парню привязался? — Усмехнулся второй охранник, кивнув на меня головой. — По нему же видно, что он никакой не разбойник. В его годы еще за мамкину юбку держаться надо.

А вот это обидно. Хотя в принципе, чего обижаться-то? Сам просто забываю, как выгляжу.

— Слышь юнец. — Обратился ко мне Хрант. — Какой черт тебя из дома погнал? Рано тебе еще путешествовать. Подрос-бы.

— Рано не поздно. — Положил я руку на эфес меча. Почему-то ну очень кулаки зачесались.

— Глянь обидчивый какой. — Заметил это мое движение второй охранник. — Ты паря не обижайся. Мы ведь из лучших побуждений. В землях ваших княжеств конечно безопасно, но здесь совсем другие законы. За пределами ваших границ запросто можно на неприятности нарваться.

Тоже мне. Испугал ежа голой задницей. Я сам кому хочешь, могу неприятности устроить.

— А я неприятностей не боюсь. Ты не смотри, что я молодо выгляжу. Если понадобится, то так по сопатке тресну, что кувыркаться надоест.

— Ну и куда ты такой храбрый путь держишь? — Снова пристал ко мне с вопросом Хрант.

— А куда дорога ведет туда и держу.

— В караван к ним напросись. — Не удержался, чтобы не встревать в разговор Грунг. — Мне так сподручней будет себе кобылку выбрать.

Вот же где бог послал похотливое четвероногое создание на мою голову. Кто о чем, а лысый, о волосах.

— Ребята, а вы сами-то, откуда путь держите? — Памятуя о просьбе Грунга, постарался я продолжить беседу, потому как стало ясно, что охранники потеряли ко мне всякий интерес, развернув своих коней.

— А тебе это зачем? — Снова насторожился, расслабившийся было Хрант.

— Так ведь интересно узнать, — невинно захлопал я глазками, — что в мире делается. Вы ведь явно много чего повидали. — Польстил я охранникам. — Да много чего слышали в своих скитаниях по белу свету.

— Молодой. — Усмехнулся второй охранник. — Любознательный.

— Любознательность не порок.

— Это верно. — Согласился он со мной и посмотрел на Хранта. — Может пускай с нами едет, а? Все веселее в дороге будет.

— Тебе лишь-бы было кому в уши сказки заливать. — Хмыкнул Хрант. — Балабол. Ладно. Я не против. Только, ты порядок знаешь.

— Так откуда вы путь держите? — Выполнив просьбу Грунга и получив согласие двигаться с караваном изображая заинтересованность, сразу приступил я к расспросам.

— Из Карданга. — Ответил охранник.

— Карданг, это королевство на юго-востоке отсюда. — Тут же выдал мне справку Грунг. — Ранее граничило с Великой империей. Разумеется, пока та не распалась на части.

— Ну и как у вас там жизнь в этом вашем Карданге?

— До недавнего времени все было замечательно.

— А что случилось, что хуже стало?

— Так много чего? Во-первых, после того как кочевники захватили империю Диян страну наводнили беженцы. Скажу тебе, то еще счастье. А во-вторых из империи Тайк в западном направлении по великому торговому пути двинулась огромная армия, сметающая королевства и княжества на своем пути. Это прямо сумасшествие какое-то. Люди как с ума посходили.

— Вот оно. Началось. — Хрюкнул Грунг. — Всадники на подходе. Теперь только держись. Дальше хуже будет.

— Наш хозяин Бошанг, не дожидаясь неприятностей, распродал все свое имущество, закупился на эти деньги товаром и подался в западные королевства в надежде переждать здесь темные времена. Очень хочется верить, что они долго не продляться.

— Ага. Переждет. А как же. — Снова хрюкнул Грунг. — Не будет такого уголка на земле, которое это бедствие не коснется. Даже если там людей не будет. Уж я-то знаю.

Обнадежил сволочь. Так вселил оптимизма, что смотри, через уши наружу хлынет. Хорошо, что охранник его не слышит. Вернее слышит, но ни бельмеса не понимает.

— Конь вроде у тебя с виду знатный, но хрипит как-то подозрительно. — Все же обратил на Грунга внимание охранник. — Не захворал-бы. Жаль будет такого красавца потерять.

— Да. — Отмахнулся я. — Есть у него эта особенность. Хрипит иногда не по делу. А насчет здоровья так его и кувалдой в лоб не пробьешь. Он еще нас с тобой переживет.

— И переживу. Куда же я денусь. — Заржало мое четвероногое недоразумение.

И ведь переживет сволочь он этакая. Все обитатели хибары под названием башня, мать их, долгожители. И время над ними не властно. А ты тут и пару раз кукарекнуть не успеешь, как в домовину положат и землицей присыпят. Вот где справедливость я вас спрашиваю? Почему одним все, а другим шиш с маслом? Я тоже бессмертия хочу. Или хотя-бы долго-долго жителем заделаться.

— Ты если с нами дальше следовать собираешься должен за охрану себя и своего имущества оплату внести. — Выдал мне охренительную новость второй охранник каравана, которого звали Марух. — Порядок есть порядок.

Офигеть. За что? За то, что я на своей лошадке по общественной дороге рядом с ними проедусь? Да я в прошлой жизни в общественном транспорте никогда талончик не пробивал, а зайцем ездил.

— И сколько сие удовольствие стоит?

Хочешь, не хочешь, а платить придется. Здесь кондуктора не чета тем, что были в прошлой жизни. Местные вооружены и могут быть крайне опасны. Так что либо плати, либо проваливай. А куда тут проваливать, если у этой четвероногой гадины вдруг вожделение немыслимых габаритов проснулось?

— Если-бы мы были еще в землях княжества, то стоимость невелика-бы была. Можно сказать чисто символическая. Там вы сами за безопасность отвечаете, а здесь совсем другое дело. — Как-бы извиняясь, пожал плечами Марух. — Тем более что Рамолия славится своими ворами, убийцами и конокрадами. Так что гони серебрушку и ни единым медяком меньше.

От такого оглашения цены за проезд моя грудная жаба так сдавила мне грудную клетку, что в глазах потемнело и дыхание переняло. Это откуда такие цены? Да за эти деньги неделю как Крез жить можно. А не пошел-бы Грунг со своей озабоченностью, куда подальше темным лесом.

— Чего ты там жмешься? Плати уже. — Подогнала меня эта четвероногая скотина. — Деньги тлен. Они для того и существуют чтобы на них покупать удовольствия.

Вот кто-бы говорил? Лошадям вообще деньги не нужны, а мне так в самый раз пригодятся. К тому же они здесь на деревьях не растут, чтобы ими вот так вот просто по чьей-то лошадиной прихоти разбрасываться.

— Я тебе это еще припомню. — Просипел я Грунгу, засовывая руку в кошель.

— Что ты там сказал? — Услышал это мое сипение Марух.

— Это я не тебе, а своей четвероногой скотине. — Буркнул я ему в ответ, протягивая серебряную монету. — Дороговато мне обойдется охрана этой клячи от конокрадов.

— Поверь мне, это еще не самая высокая цена. — Принимая у меня деньги, хмыкнул охранник.

ГЛАВА 5

С момента оплаты моего проезда в этом торговом поезде в моем положении ничего не изменилось. Я, как и прежде тащился в последнем вагоне этого состава и глотал пыль, которую поднимали передние. Ко мне не подскочила сразу же стюардесса или на крайний случай проводница, и никто не стал мне предлагать прохладительные или горячительные напитки. Сервис до этого в этом мире еще не дошел. Так что все, что мне оставалось, это по-прежнему слушать болтовню Маруха. И заодно ловить на себе хмурые взгляды подозрительного как чекист Хранта.

На подозрительность Хранта мне, в общем-то, было ровным счетом наплевать. Работа у него как у особиста. Да и вообще. Такой типаж будет искать врага в своем окружении, даже если один на необитаемый остров попадет и все одно обязательно заляпает там что-либо дерьмом, своими чистыми руками, горячим сердцем и холодной головой. Природа у них такая. Все к чему не прикоснутся в дерьмо окунать. Кажется, отголоски прошлой жизни во мне заговорили. Оказывается есть вещи, которые врезаются в память настолько глубоко, что и в последующих жизнях забыть их не так-то просто. А посему на хмурые поглядывания этого бдительного стража я отвечал саркастически-ядовитой усмешкой. Только что язык не показывал. Хотя с моим нынешним видом такое поведение никого-бы здесь не шокировало. Морда лица у меня ведь как у подростка.

Естественно по той же причине мне приходилось выслушивать неумолкаемое жужжание над ухом говорливого Маруха. Парень был старше меня теперешнего лет на пять, ну максимум на семь. Вполне понятно, что найдя свободные уши, он выливал в них все, что у него накопилось. Чувствуется, что стражники не сильно баловали этого вояку своим вниманием, а ведь так хочется хоть перед кем-то показать свою значимость, блеснуть умом и познаниями жизни.

Понятное дело, что блестеть особо-то нечем. Парень относится к категории людей слушающих и повторяющих как попугаи чужие мысли, показавшиеся им как правдивые истины. Думать самостоятельно и делать на этом основании свои выводы такие люди не любят. А может просто не умеют по той простой причине, что мозгов не хватает. Или так природой заложено? Ну, или теми, кто за эту самую природу отвечает? К черту. Без разницы.

Да. Снисходительный тон раздражает, но я терплю. Даже насчет беженцев промолчал. Парень так их ругает и не понимает, что сам сейчас находится в их шкуре. Не совсем конечно. Ему повезло оказаться в первой волне. В той самой волне беженцев, которая радуют своим приходом любое правительство любого государства. Ведь, как правило, первыми бегут те, у кого имеются средства, чтобы потом в своем бегстве безбедно существовать на чужбине. Явный пример такого бегуна у меня перед глазами.

Это потом уже бегут нищие и обездоленные, кому повезет вырваться из ада. Вот их как раз никто не ждет, и им естественно везде не очень рады. Проблем создают много. А как эти проблемы решать никто толком не знает. Хотя наверное знают или во всяком случае догадываются, но политическая обстановка диктует свои условия, и эти условия чаще всего не в пользу беженцев. Особенно тех, кто действительно нуждается в помощи. Их почему-то помощь всегда обходит стороной.

Дальше, парень тоном бывалого путешественника, как ему естественно кажется, описывал мне достопримечательности и обычаи разных стран, в которых он успел побывать. Или вернее сказать что, скорее всего, об этом всем он сам наслушался во время привалов. Смешно. Тут ведь невооруженным глазом видно, что это его первое путешествие из родных мест. Ну да на этом даже внимания не стоит заострять. Хотя, уши жалко. Там уже столько лапши накопилось что, наверное, целое селение год прокормить можно. Счет к Грунгу у меня растет даже не по дням и часам, а по минутам и секундам. Видно эта четвероногая сволочь чувствует мое состояние, а потому молчит в тряпочку и тихо сопит в две дырки. Не-а. Тебе это не поможет. Ты мне отработаешь за все мной переносимые страдания. Причем по полной.

— А где ты шлем потерял, что сейчас в одном подшлемнике щеголяешь?

За своими размышлениями о мести четвероногой скотине я не сразу осознал, что этот вопрос относится к моей персоне.

— Чего? — Переспросил я на всякий случай.

— Я спрашиваю. Где шлем потерял? — Усмехнулся Марух.

Судя по всему, здесь еще не вошло в моду щеголять в подшлемнике без шлема. Блин. А я-то считал, что экипирован полностью. Подонки из башни хоть по мелочи, а все подлянки подкидывать не перестают. Получается, что не полностью мне доспех презентовали. Шлем гады заныкали. А может просто Лим не успел этот самый шлем состряпать? Если так, то, получается, наговариваю тогда зазря на этих нехороших жителей башни. А ладно. Деньги есть. Так что может быть куплю себе, какое ведро на голову попроще, а там видно будет.

— Нигде не терял. — Буркнул я в ответ. — Просто еще не подобрал тот шлем который-бы мне подошел по размеру.

И смех и грех. Я Шлема, что летает без шлема.

— Тогда на привале посети нашу оружейную лавку. У нас выбор богатый и изделия все сработаны достойными мастерами. Дешевых поделок не держим. А без надежного шлема в бою опасно.

А грудь-то как выпятил. Можно подумать, что он сам те доспехи клепал и в бою не единожды сражался.

— Обязательно воспользуюсь твоим советом. — Кивнул я головой.

Постарался сдержаться и не ответить, чего язвительного. Пусть и по-своему, но парень заботу обо мне любимом проявил, так что язвить его вроде не за что. Да и насчет дешевых поделок. В этом мире еще не дошли до уровня развития Китая с его ширпотребом, так что простое ведро навряд ли продадут под видом шлема. Скорее всего, над ним действительно какой-нибудь мастер корпел. Хороший или хреновый, это уже дело десятое. Как ни крути все же не дешевая штамповка, а ручная работа. Но шлем я покупать не буду. Не потому что он мне не нужен. Просто привык я уже к тому, что многое мне на халяву перепадает. Так что погодю. А вдруг чего бесплатно обломится. Или слямзю у кого на худой конец.

Если честно, то парень меня слегка утомил расписыванием достопримечательностей быта и традиций востока. Мне этот восток и юг пока нафиг не упали. Пущай до поры до времени сами без меня в своем котле варятся. Но вот, наконец, из всего этого словесного поноса и зерна ценной информации выпали.

Первое зерно это то, что я узнал, сколько тут народу этот караван охраняет. Информация, конечно, так себе, но она, зато дает представление, что из себя представляет караванщик и насколько может быть безопасным мое нахождение в его так сказать обществе. А судя по этой информации, караванщик тот еще богатый «Буратино». Иметь почти пять десятков охраны и двух боевых магов не каждый себе позволить сможет. А если сюда еще приплюсовать разных погонщиков да слуг, которым тоже платить надо, но которые в трудную минуту без всякого базара за оружие возьмутся. Однозначно любая банда грабителей трижды подумает, стоит ли им нападать или нет. Пусть даже и невооруженным глазом видно, что пожива богатая. С такой охраной и отгрести люлей запросто можно и самим на поживу уйти.

Что это значит для меня? А то и значит. По этой Рамолии лучше с таким прикрытием передвигаться. Очень уж страна эта специфическая и доверие в своей любви к одиноким путешествующим странникам не вызывает. Отсюда и второе ценное зерно вытекает. То, что я узнал об этом королевстве. Знание это меня, конечно, не шокировало, но скрывать не буду, вначале слегка озадачило. Я хоть не совсем добропорядочным гражданином был в прошлой жизни, но как-то привык осознавать, что есть закон и органы, которые, следуя этим законам, осуществляют свою деятельность, что в свою очередь характеризует государство как правовое, гарантируя разные права и обязанности граждан. Чего-то я загнул такого, что и сам не пойму, что сказал. Ну да бог с ним.

Одним словом с первого взгляда Рамолия резко отличается от того уклада жизни к которому привык современный человек моего бывшего мира. Если можно так выразиться правит здесь не закон, а беспредел. Именно гильдии воров и убийц несут всю тяжесть ответственности за порядок в стране. Весело. Ничего не скажешь. Хотя все познается в сравнении. И я должен признать тот факт, что ничего в принципе в таком способе правления экстраординарного нет. К примеру, там, где я жил прежде в своей прошлой жизни страной тоже управляли бандиты и воры всех мастей. Только что шифровались под законников и добропорядочных граждан, обличенных властными полномочиями и трудящихся в поте морды на ниве управления государством. Так что вынужден признать, что в этой Рамолии все хотя-бы честней выглядит. Все названо своими именами как оно есть.

Между прочим местный монарх от того что в стране отвечают за порядок эти гильдии совсем не страдает. Наоборот. Благодаря гильдиям его казна постоянно пополняется полновесной монетой и крепчает международный авторитет. Воры и убийцы Рамолии шастают по всем западным королевствам, выполняя всевозможные неправовые заказы, а в королевскую казну текут проценты от подобных сделок. Должен заметить, что процент этот дело святое, и никто от его уплаты не уклоняется. Серые схемы в таком деле не приветствуются и наказываются строго. Поэтому все честь по чести. И составление официальных контрактов и оплата.

Нет. Если так вдуматься, то очень удобная организация. Не надо мучиться и искать исполнителей. Пришел в любую гильдию сделал заказ клерку, ну тот который тебе нужен, оформил бумаги, оплатил услугу и жди себе преспокойно, когда тебя известят о том, что дело сделано. Неудивительно, что услугами этих гильдий пользуются во всех королевствах. А еще эти гильдии следят строго за порядком в стране и вычищают сразу же всяких там гастролеров или одиночек кто вдруг надумает безобразничать без их разрешения в их вотчине. Хочешь быть вором или убийцей? Пожалуйста. Нет ничего проще. В стране гильдии организовали учебные центры, в которых обучают всем премудростям этих специальностей. Оканчивай школу, получай диплом и вперед на заработки.

При первом взгляде все это вначале кажется диковатым, но потом, пораскинув мозгами, понимаешь и выгоду от такого метода управления. Казне не нужно содержать на своих плечах братию всяких там судей адвокатов и прокуроров. Экономия на тюрьмах и лагерях. Хотя не совсем. Рудники никто не отменял, но там за порядком тоже гильдейские следят. Внутренние органы в лице милиции или полиции так же отсутствуют, что тоже дает высокую экономию. Есть правда стражники, охраняющие городские ворота, что в принципе понятно. Нужно же кому-то плату взымать за проезд в черту города. Еще естественно королевская гвардия имеется. Опять же, потому что нужно. Кому-то ведь надо монарха парадами веселить и показывать соседям мощь его вооруженных сил. Мол, не грабежом единым сильна страна.

В свете всего вышеизложенного делаем вывод. Сидите, батенька в караване и нос из него не высовывайте. И в этой связи нечего жалеть о жалкой серебряной монете. Не такая это большая цена за то, что вдруг твоя мося кому-нибудь из местных или даже пришлых не понравится и по твоим следам не пойдет всевозможная братия убийц и насильников. Не сказать, чтобы я очень этого боялся. На пару с Грунгом с любой шайкой разделаться можно в два счета. Вот только на кой без всякой пользы рисковать? В моем понимании герой это не тот, кто грудью на амбразуру кидается, а тот, кто в эту амбразуру гранату зашвырнет и желательно без особого риска для своей жизни. Как кто-то выразился, правда, не помню кто. «Герой это разумный трус». Лично я это мнение полностью поддерживаю. Лучше всего рисковать жизнью тогда, когда этой самой жизни ничего не угрожает. Так что продолжаем глотать дорожную пыль любоваться пейзажем и одним ухом слушать болтовню Маруха.

ГЛАВА 6

Я просто не в себе от ярости. Вот что бывает, когда пойдешь на поводу у животного. Мерзкая четвероногая похотливая скотина. Так и подмывает заехать ему кулаком промеж ушей. Никакой от него пользы, а одни только неприятности. Да и сам я хорош. О чем только думал? Нет. До привала все было довольно пристойно. Грунг вел себя вполне тихо и мирно. Даже в разговоры не встревал своими комментариями, и это обстоятельство полностью убаюкало мою бдительность. Да и я в тайне уже питал надежды, что тем самым налажу более дружеские с ним отношения. Все неприятности свалились на мою голову позже, когда мы остановились на ночь в придорожном трактире.

Да. Не снимаю с себя части ответственности. Моя бдительность была так сильно убаюкана, что я спокойно согласился не ставить его в отдельное стойло на конюшне, тем более что там мест все одно на всех не хватало и ругаться с кем из-за этого мне совсем не хотелось. А еще больше мне не хотелось платить за эту услугу повышенную цену. Так что я спокойно без всяких дурных мыслей отправил его в специально созданный для таких случаев загон для животных при заведении, а сам, разумеется, поспешил насладиться достоинствами местной цивилизации. Очень хотелось перекусить чего горяченького, принять ванну и выспаться не на земле, а пусть и не совсем мягкой, но все же постели.

Ей богу скромные желания простого человека. Правда они так и не сбылись в полной мере. Единственный пункт, который мне удалось притворить в жизнь это еда. Да и та оказалась, скажем, так, не на высоте. Все же остальное так и вовсе осталось в мечтах. Недостаток путешествия с караваном состоит в том, что свободных номеров в местных мотелях на всех не хватает и тебя ставят перед выбором. Хочешь хоть каких-то удобств будь добр выкладывай за это монету, а нет, так спи себе на лавке в общем зале, где давеча перекусывал.

Я не романтик. Мне никогда не нравилось дремать в зале ожидания. Тем более что этой дремоте там постоянно кто-то или что-то мешает. Но благодаря своей грудной жабе именно так я и провел почти всю ночь. Заявляю авторитетно. Скупость это не просто грех. Это очень большая человеческая глупость, как и транжирство. Но как же трудно найти драгоценную середину между скупостью и транжирством. Человеческую натуру постоянно кидает из одной крайности в другую. Вот как сейчас. У меня естественно был выбор. Или деньги на ветер или терпи временные неудобства. С одной стороны транжирство с другой скупость. И где здесь я вас спрашиваю золотая середина? Хорошо философствовать на разные темы, когда не тебе предстоит делать выбор.

Ночь, можно сказать, шла своим чередом. На иногда раздававшийся шум со стороны загона никто особо внимания не обращал. Мало ли чего там лошади иногда шумят. Да и если там чего-то и происходит, то за этим есть, кому присмотреть. Вся ответственность лежит на служащих мотеля. За какой-либо недосмотр в первую очередь с них спросят. Прямо удивительно, что эти самые служащие почти до утра терпели то безобразие, которое устроил Грунг. А может они просто наслаждались видом проявления невиданной потенции? Кто знает. Но как-бы то ни было, под утро все-таки разразился скандал.

— Чей гнедой? — Возопил на весь зал, ввалившийся со двора служащий. — Успокойте эту бестию. Он там уже всех лошадок до изнеможения загонял.

Вот чего так кричать и людей будоражить? Подумаешь, кони слегка шалят. Эка невидаль, лошадки в сексуальные игры поиграть решили. Что здесь такого страшного? Это же не пожар, не наводнение, не землетрясение или прочая какая катастрофическая напасть. Так чего так волноваться-то? Естественно, чей это гнедой мне сразу стало понятно, но я не спешил вскакивать и выходить так сказать перед строем первым, чтобы на меня все глазели. Вот чего-чего, а публичности я не люблю. Не нравится мне, когда на меня со всех сторон пялятся.

— Да шевелитесь вы быстрее. — Тем временем продолжал вопить служащий мотеля. — Эта скотина уже двух конюхов к целителям отправила. Не дай бог кого насмерть зашибет.

Это он на что там намекает? Лично я никому больничный оплачивать, не намерен. Да и вообще. Конюхи эти прослушали курс по технике безопасности? В журнале расписывались? А-а. У вас нет такого журнала. И инженера такого нет. Ну, так это ваши проблемы и вашего управляющего, который совсем болт забил на социальную направляющую своего заведения. В этом случае с меня как с гуся вода. Пострадавшим конюхам могу только посочувствовать и напомнить о том, что нечего крутиться под стрелой без каски. Могли просто в сторонке постоять полюбоваться на лошадиную любвеобильность и молча позавидовать невиданной потенции. О блин. А народу-то, сколько на выход потянулось. Можно подумать все на гнедых ездят. Ладно. Хватит дурочка изображать, а то из-за такой толпы полдня к загону пробираться буду.

Все как всегда и везде. Толпа шумит. В основном веселятся да подзадоривают Грунга, а тот естественно рад стараться. С удвоенной энергией стал наяривать пегую кобылку. Ишь ты как зрители его подзавили. Извращенца этакого. Пара конюхов бегает кругами вокруг, но близко не подходят. Свободного места предостаточно. Потому как весь остальной табун испуганно жмется к стене в противоположной части загона. Естественно конюхов тоже без внимания не оставили и в их адрес разные соленые шуточки полетели. Что тут скажешь? Миры разные, а люди все одно одинаково себя ведут.

— Моя Пегги. Что он с ней творит?

Я посмотрел на подавшего голос пузана хватающегося при виде Грунга и пегой кобылки за сердце. Судя по восклицанию его мозговая активность, очень сильно уступает желудочной. Что за тупой вопрос? И какой ответ он ожидает на него услышать?

— Оттяните быстрее это животное от моей любимицы. — Отдал он приказ трем мужикам, топтавшимся с ним рядом.

Мужички, судя по всему, охранники этого самого пузана, вооружившись плетьми, двинулись в сторону ничего не подозревающего и сосредоточенного на своем занятии Грунга. Храбрые ребята, но глупые. Я-бы в данную минуту даже под угрозой расстрела на такое не пошел. Хотя я знаю, что он из себя представляет, а мужики видят перед собой только коня. А вот что мне в таком случае делать? Поруганная честь кобылки это одно, а вот покалеченные или насмерть затоптанные люди это другое. Нет. В данной ситуации в стороне никак оставаться нельзя.

— Эй, ребята. — Выбрался я из толпы на открытое место на всеобщее обозрение. — Тронете коня, будете иметь дело со мной.

На это мое смелое заявление на какой-то момент возникла тишина, но потом естественно весь этот театр снова зашумел. Пересказывать разные выкрики смысла не вижу. Там было всего в достатке.

— Так это твоя скотина сопляк? — Снова подал голос пузан. — Ну, ты мне за нее ответишь.

— Закрой свою пасть, а то от вони дышать нечем стало. — Повернулся я к нему.

Я совсем не интеллигент и на оскорбление могу легко ответить грубостью. Пузан как рак пучит на меня свои зенки. Видно пытается осмыслить, что ему только что ответили, так что я спокойно продолжаю говорить свой монолог.

— Ты наоборот мне благодарен, должен быть за то, что мой конь чистейших кровей на твою деревенскую кобылку залез. Если тебе повезет, и она ожеребиться ты сразу разбогатеешь.

Этим заявлением я естественно попытался снять все возможные денежные ко мне претензии со стороны пузана и вообще перевести разговор от оскорблений в другое русло. На мой взгляд, хорошая попытка была но, к сожалению никакого результата не дала. Пузан очень сильно обиделся и жаждал только крови.

— Всыпьте этому говнюку как положено. Чтобы кровью тут все своей залил. — Отдал он приказ своим подчиненным. — Только до смерти не забивайте. Не хватало за этот кусок дерьма, потом еще откуп платить. — Брезгливо сморщил он свои пухлые губки.

Мужички, которым отдан был приказ, перестали осторожно продвигаться в сторону Грунга и, развернувшись бодрым шагом, направились ко мне. На их лицах явно читалось предвкушение удовольствия от избиения беззащитного на их взгляд несовершеннолетнего подростка. Любителей избивать слабых и беззащитных везде хватает. В моем мире подобные архаровцы в основном во внутренних органах сконцентрированы, а здесь видно, как нарвешься. Хотя судить об этом рано. Не слишком хорошо я еще этот мир узнал. А насчет архаровцев, что сейчас шли на меня? Ну, им явно не повезло.

Первый из них попытался огреть меня своей плетью. Наивный. Я легко правой блокировал этот замах, а левой нанес удар ему в подмышку. Судя по его лицу ему это не очень понравилось. Долго любоваться на выражение его физиономии я не стал. Просто довернул корпус и локтем правой заехал ему промеж глаз. Пущай теперь полежит на земле и подумает о бренности своего существования. Не прерывая свой боевой импульс второго, встретил предательским ударом носка своего сапога в его паховую область. Мы не на турнире. Так что все средства хороши. Мужик исполнил передо мной поклон, но умиляться этим я не стал. Левой в ухо, а правой апперкот. Буквально несколько ударов сердца и два бойца выбыли из боя. Да я просто монстер. А вот третьего мне уложить на землю не довелось. Грунг закончив свои сексуальные игрища, решил подключиться и к другому веселью.

К слову сказать, первым двум мужичкам повезло больше чем третьему. Третьего бедолагу лошадиные зубы ухватили за плечо. Немного потрясли из стороны в сторону как Тузик грелку. Потом слегка подбросив в воздух, прибавили ускорение полета копытами. Даже меня от этой картины слегка передернуло.

— Так какому ты сопляку и говнюку всыпать вознамерился? — Сузив глаза, задал я вопрос пузану и в наступившей всеобщей мертвой тишине двинулся в его сторону.

Пузан почему-то не попытался скрыться от меня в толпе. Стоит. Дрожит всеми поджилками и пучит на меня свои глазки. Словно мышь перед удавом.

— Стой на месте и ни шага дальше.

В тишине этот властный окрик прозвучал, пожалуй, не меньше чем пушечный выстрел.

— Я не потерплю в своем караване подобных безобразий.

Я повернул голову в сторону этого властного голоса. Как-то до сих пор не довелось мне узреть начальника каравана. Ну, вот увидел. Сильный мужчина. Совсем на торгаша не похож. Больше на воина смахивает, да и обвес у него подходящий. К этому можно добавить толпу вооруженных до зубов стражников, которые недружелюбно направили в мою сторону арбалеты. Совсем недвусмысленный намек на некие нехорошие для меня обстоятельства. Не сказать, чтобы меня это сильно испугало, но все-таки неприятно.

— Я разрываю твой договор на наше покровительство и защиту. — Тем временем продолжил свою речь караванщик. — Уходи прочь и больше не показывайся мне на глаза. Твое появление рядом с караваном будет расцениваться как нападение, в связи с чем, будут приняты адекватные меры.

Ну, может не совсем этими словами этот дядька выразился, но смысл сказанного от этого не меняется. Проще говоря, зажав мои денежки, уплаченные за проезд, меня выкидывали прочь как блохастого котенка и при этом еще грозят смертью, если я надумаю возмущаться. Конечно, можно было попробовать возбухнуть. В конечном счете, спустив Грунга с цепи устроить здесь всем небольшой кирдык. Вот только толку от этого для меня ровным счетом никакого. Наоборот. Ненужное ко мне пристальное внимание и скорее всего очередная метка на спине. А это значит не спокойное передвижение от одного населенного пункта до другого, а снова скитание лесными тропами и накручивание заячьих кругов, чтобы сбить со следа преследователей. Так что пришлось без лишнего возмущения оседлать Грунга и выехать из мотеля.

Теперь вот плетемся одни одинешеньки в предрассветных сумерках по пустынной дороге, и я еле сдерживаю себя от желания заехать этой четвероногой гадине промеж ушей. Как говорил ранее вот что происходит, если ты вдруг решил пойти на поводу у похотливого животного.

ГЛАВА 7

«Нас утро встречает прохладой». А дальше я не помню ни черта. Поэтому просто ля-ля-ля и прочая подобная фигня. Старая песенка из фильма времен дай бог памяти Сталина. И какого черта она ко мне привязалась? Хотя ради справедливости стоит заметить, что свежий утренний ветерок разогнал негативное восприятие навеянное эмоциями и за дело взялись умные размышления. Не открою секрет, что большую часть глупостей мы люди совершаем именно под воздействием эмоций. Трезвый же взгляд позволяет взглянуть на произошедшее с тобой происшествие немного под другим углом.

Естественно очень неприятно, когда ты продумываешь план действий, который тебе кажется очень выгодным. Но потом все летит в тартарары из-за какой-нибудь непредвиденной подставы. В данном случае я имею в виду Грунга с его похотливостью. Но вот пораскинув мозгами вдруг обнаружил, что все не так уж и сумрачно. Конечно. В передвижении с караваном есть свои определенные плюсы. Но после некоторых раздумий появились и минусы. В частности. Чтобы я делал, когда Грунг натешившись половыми играми, вспомнил о своем пустом желудке? О вопрос.

Даже таскать ему в загон мясо не выход. Лошадь, хрустящая костями, сразу вызовет нездоровый интерес к ее хозяину. К тому же ночевать каждую ночь на лавке в помещении набитом людьми с его вонью не комильфо. Куда как приятней ночевать в пустом или полупустом мотеле в одноместном номере со всеми удобствами. А это можно себе позволить только в том случае если путешествуешь не с товарным поездом, а в одиночку. Ну и самое главное. Не стоит эта мелочь того чтобы портить только начавшиеся складываться отношения с Грунгом. Я ведь только ради этого и пошел у него на поводу. Дружелюбно настроенный Грунг куда как лучше Грунга настроенного враждебно. Что же касается возможной угрозы исходящей от местных душегубов разбойников и воров? Думаю. Это мы уж как-нибудь переживем. Это бабушка надвое сказала, кому от нашей встречи хуже станет.

Почему-то вспомнился случай произошедший со мной в дни моего детства моей прошлой жизни. Брат домой привел из питомника на некоторое время трехгодовалого ротвейлера. Не помню, с чем это было связано. Да это и не важно. Али, так звали это чудо, имел слегка экстравагантный характер. Для того чтобы играть с ним в игры нужно было иметь мужество. Причем этот пес всегда первым предлагал с ним поиграть и делал это так настойчиво, что лучше было согласиться, а не отказываться. А мужество нужно было для того чтобы попытаться забрать из его пасти предмет с которым он играл. Знаете ли, не очень приятно себя чувствуешь, когда ты подходишь к здоровенному псу с налитыми кровью глазами, выставленными на показ клыками. Который утробно грозно рычит, когда ты тянешь к его пасти свою руку. Так и хочется сказать. Иди ты. Куда подальше иди со своими играми.

Еще у него была дурная привычка носиться по улицам незнамо где, и душить подвернувшихся по дороге котов. Бегать за ним было бесполезно. Хрен ты его догонишь. Да в принципе и особой нужды не было. Набегавшись, он всегда сам прибегал. Для людей во время своих пробежек этот пес никакой опасности не представлял. На людей он не реагировал. Будто для него их и вовсе не существовало. Да и выгуливали мы его в основном в ночные часы. Сводя, таким образом, к минимуму всякие возможные инциденты.

Естественно выгуливал в основном мой старший брат. Но вот однажды как-то так получилось, что дома был только я. Мать ушла на работу в третью смену. То есть на всю ночь. Брат где-то гулевонил и дома остался только я один. Вот и вышло. Хочешь. Не хочешь. А на прогулку вести надо. Мне тогда лет десять было. Ночь конечно время опасное. Так ведь в основном люди считают. И я вам не был исключением. Но я храбрился и утешал себя тем, что рядом со мной Али. Вот только стоило нам выйти из подъезда и этого Али как ветром сдуло. Нырнул в кусты, что рядом с подъездом росли и словно растворился в ночной темноте.

Сидеть просто на лавке возле подъезда да дожидаться возвращения блудного пса скучно куда как веселей на детской площадке. Там пусть и на поломанных качелях, но покачаться можно. Можно с горки съехать. На турнике можно повисеть. Одним словом время ожидания не так медленно тянется. Но вот за этими безобидными занятиями я как-то проморгал близко подошедшего ко мне мужика.

— Пацан. Иди сюда. — Потребовал мужик, подходя ко мне вплотную.

Слово маньяк я в то время еще не знал. В то время о разного рода маньяках как-то не сильно распространялись. Считалось, что это пережиток капитализма. Что в социалистическом обществе такие индивидуумы не произрастают. Может этот мужик и не был маньяком, но подходить к нему мне почему-то не очень-то и хотелось. Особенно по той простой причине, что он меня очень сильно напугал. Ночь все-таки. Темно кругом. Я вдруг со всей основательностью прочувствовал свою слабость и не защищенность. Так что, развернувшись, я со всей возможной скоростью подгоняемый страхом рванул к родному подъезду. Естественно в надежде укрыться там от этого так напугавшего меня незнакомца. Мужику это явно не понравилось, и он потопал за мной следом.

— Стой падла. Кому говорю? — Пыхтел он мне в спину.

Понятное дело от этого требования я только старался увеличить свою скорость. До подъезда я добежал первым. Но на этом злоключения не закончились. Мужик и не думал останавливаться и следовал за мной следом. Двери то в подъезд не то, что теперь с входными замками они в те времена никогда не закрывались. Хорошо, что хоть вообще еще на дверных петлях висели. Нормальное состояние для того благословенного времени. А в подъезде стало еще страшней. Как обычно лампочки на этажах не горят. Либо вывернули. Либо разбили. Опять же, это нормальное состояние. Припустил по лестнице. Стоять и дожидаться лифта в такой ситуации глупость. Это даже мне десятилетнему без подсказок понятно стало. По приближающемуся топоту сзади стало очевидно ясно, что мужик догоняет. Мозг стал лихорадочно искать оптимальное решение из создавшегося положения и ничего лучше не придумал, как втиснуть мое хрупкое тельце между стеной и мусоропроводом. Затаился. Не дышу и проклинаю сердце, которое грохочет как грузовой состав по рельсам.

— Думаешь, спрятался? Зря. От меня не спрячешься. Я тебя найду.

И ведь, наверное, нашел-бы паразит. Вот только в это время на мое счастье и его беду Али решил домой вернуться. А тут такое. Друзей обижают. Забыл добавить еще одну особенность пса. За все время пребывания Али у нас дома мы ни разу не слышали его лай. Даже тогда, когда в дверь кто-нибудь звонил. Максимум это только угрожающее рычание. Хотя впрочем, это рычание пострашней любого лая людьми воспринималось.

Когда мужик вдруг завопил нечеловеческим голосом, мне хоть и страшно было, но я все же высунулся посмотреть, отчего это он так завывает. Должен вам сообщить, это действительно было страшное зрелище. Меня в один момент парализовало. Сразу вспомнилась собака Баскервилей. Как раз только-только вышел фильм о приключениях Шерлока Холмса. Здесь, правда не было фосфором обмазанной морды, но жути было не меньше от горящих красным огнем глаз Али завалившего на площадке мужика и трепавшего его как какую-то куклу.

— А-а. Черт. Черт. — Вопил мужик, стараясь хоть как-то отбиться от наседавшего на него пса.

Прошмыгнув рядом с распластанным на полу мужиком и терзающим его Али, я пулей преодолел несколько пролетов вверх и уже оттуда позвал пса к себе. К этому времени товарищ уже не вопил, а только хрипел. И я уже не столько боялся его сколько того что мой грозный защитник загрызет этого гада до смерти. Вот тогда точно неприятностей не оберешься. Нужно отдать должное Али, услышав мой зов, он бросил терзать мужика и засеменил следом за мной.

Потом была ночь полная мучений и ожидания наказания, но все обошлось. Куда подевался мужик неизвестно. Утром о месте схватки говорило немного крови на полу да кусок оторванной одежды. Соседи немного посудачили о ночном происшествии, о криках про разгулявшуюся якобы нечисть да благополучно забыли. Я естественно тоже не сильно распространялся о том, чему был не только свидетель, но и непосредственный участник. В связи с вышеизложенным, мне не нужно объяснять какие выгоды мне может принести дружба с Грунгом. Особенно если учесть, что Грунг во много-много раз во всем превосходит Али.

Да. Кстати. А чего это мой четвероногий друг приумолк? С тех пор как выехали с мотеля, от него ни звука неслышно было. А между тем уже рассвет наступил. Солнышко вон скоро над верхушками деревьев поднимется. Странно это все как-то. Совсем на Грунга не похоже. Конечно. Есть вероятность, что он свои приятные ночные похождения в голове заново прокручивает. По-новому наслаждается у себя в мозгах и переживает свои сексуальные победы. Вполне вероятно. Кто же его звериную натуру разберет? Тем паче, что его звериная натура как-то недалеко от человеческой ушла. Уж кто-кто, а мы люди к подобным вещем склонны. Или все-таки молчит потому, как понимает сука, чье мясо съела? В такое мне хотелось бы поверить. Но, скорее всего. Нет. Не того эта четвероногая сволочь теста. Как говорили турки в одном фильме, «скорее небо упадет на землю и воды Дуная потекут вспять», чем эта зверюга посчитает себя хоть в чем-то виноватым.

— Все-таки нет в тебе геройской жилки. — Прервал мои размышления Грунг.

Тьфу, на тебя придурок. Напугал. Я от неожиданности так дернулся, что чуть из седла не навернулся. Блин. Оказывается, он все это время переживал, что не геройский герой ему в хозяева достался.

— Вместо того чтобы наказать этих людишек как они того заслуживают ты сбежал поджав хвост как трусливый шакал. — Между тем продолжил он высказывать мне свои измышления.

Вот что на это скажешь? Зверь он и в Африке зверь. Тьфу ты черт. Высказался. Кажется мозгами, я на уровень Грунга скатываться начинаю.

— Многоуважаемый Грунг, вы сейчас подобно серебряному гонщику просто несете какую-то голубую муть.

— Чего?

— Того. — Хмыкнул я. — Во-первых, те, кто меня оскорбил, между прочим, по вашей милости. Так вот. Хочу вас заверить что, по моему мнению, все они в той или иной степени сполна получили по заслугам. Так что полученной сатисфакцией я вполне удовлетворен. Зверствовать без нужды это не мой стиль. А во-вторых. Во-вторых, я никогда не заявлял о том, что стремлюсь к славе героя. Наоборот. Я всегда всячески подтверждал свой тезис, что ни в коем случае героем становиться не желаю. — О завернул. — Стезя героя меня совсем не прельщает. Ибо эта самая стезя ведет к быстрой кончине, что в свою очередь меня совсем не устраивает. Говоря простым языком, я пожить хочу. Так что лучше я уж буду трусливым шакалом в твоем понимании, чем дохлым львом в жизни.

— А как же слава, всенародная любовь и обожание? Неужели тебе не хочется, чтобы тебя боготворили?

— Ага. Знаю я эту любовь и обожание с боготворением вкупе. Людская любовь это штука очень неустойчивая. Нет. Вначале тобой естественно восхищаются. При твоем появлении в ладоши хлопают. Можно сказать на руках носят. Везде транспаранты с твоим изображением вывешивают. Даже вон как о тебе с твоим другом байки да легенды насочиняют. Одним словом всячески подбадривают. Мол. Давай-давай герой. Геройствуй. А потом бац и вторая смена. Хорошо если просто сделают вид, что о твоих геройствах забыли. А то ведь все может и по-другому обернуться. И вместо людской любви ты уже купаешься в людской ненависти. Каждый норовит тебе в спину если камнем не запустить, то хотя бы плюнуть в след. Во всех бедах и несчастьях тебя обвиняют. А то, что ты раньше в героях числился, так это все ненависть к тебе только усиливает. И это не просто мой взгляд на данную проблему. Этот взгляд изобилует многими историческими доказательствами.

— Это, какими такими еще доказательствами? Что ты несешь?

— Да я, не сходя с этого места, как минимум тебе парочку примеров привести могу.

— Приводи. — Постарался, как сова завернуть свою голову Грунг, чтобы посмотреть на меня.

— Да, пожалуйста. — Пожал я плечами. — За примерами я далеко ходить не буду. Вот тебе, пожалуйста, судьба Сцеволы. Когда враги осадили его родной город, он своим поступком так изумил врагов, что они подумали, да ну его к черту воевать с этими больными на всю голову римлянами и отступили.

— А чего он такого сделал?

— Да руку в огонь сунул. За это и получил прозвище Сцевола. А так же народную любовь за проявленный героизм. Простой люд так проникся этим героическим поступком, что тут же определил Сцеволу в сенат. Чтобы он там геройски отстаивал их интересы. К сожалению сам Сцевола, по-моему, был не вполне образован. Этот вывод я сделал исходя из того что он видно не был знаком со вторым значением слова политик которое давали греки. В переводе оно гласило, что политик это профессиональный лжец без стыда и совести. В связи с этим вскоре те же самые люди, чьи интересы он отстаивал в сенате, под рукоплескание политизированной знати, которая на этой самой политике не одну собаку съела, скинули этого бедолагу вниз головой со скалы в реку Тибр. Мол. Погеройствовал. Пора и честь знать. Так что чем народ мутить, лучше иди рыб корми.

— Твари неблагодарные. — Взорвался возмущением Грунг. — Давай навестим этот город, и я от него камня на камне не оставлю.

Просто удивительно как в сознании Грунга уживались одновременно знания, не побоюсь этого слова вселенского масштаба и ограниченная узость мышления.

— Не получится.

— Это еще почему? Ты что не веришь в мои способности?

— Верю. — Кивнул я головой. — Хотя о них я могу только догадываться. Вот только дело в том, что этот город находится в том мире, где я жил прежде. Да и было это событие очень много веков назад. Поэтому вроде как бы и наказывать некого.

— Жаль. — Разочарованно буркнул Грунг.

— А вот тебе и второй пример. Жила-была во Франции девушка по имени Жанна. В тяжелые для этого королевства времена она родилась. Можно сказать, что стояло это королевство одной ногой на краю пропасти. И вполне вероятно готово было уже навернуться вниз от незначительного толчка врагов. Девушка проявила героизм и оттащила королевство от пропасти. Она геройски надавала пенделей этим самым врагам. Но. При этом сама попала в беду. Естественно, что на помощь к ней никто не поспешил прийти. Наоборот. Сыны благодарного королевства во всеуслышание заявили, что знать не знают кто это такая. Обрадованные таким заявлением враги объявили девчонку слугой дьявольских сил и для ее блага и очищения души тут же потащили бедную Жанну на костер. И пока она горела, они радостно водили вокруг костра хоровод. Потом посмертно ее героизм, конечно, был защитан. А все обвинения в пособничестве дьявольским козням сняты. Вот только какая ей радость от этого? О вопрос. Так что не хочу я быть героем. И если уж доведется исполнять какой героический поступок так лучше без огласки. Здоровее буду.

— Да уж. Какую-то нерадостную картину ты обрисовал.

— Ну. Уж, какая есть.

— Да. Согласен. С такими пессимистическими взглядами героями не становятся. Жаль. Но не все еще потеряно. Надеюсь, ты скоро поймешь, что оптимистом жить куда как веселее. А я со своей стороны тебе в этом разобраться всячески помогу. Обещаю.

Офигеть. Вот мне для полноты счастья еще коня-психолога не хватало. Ох. Дела мои тяжкие да судьба нелегкая.

ГЛАВА 8

Время только за полдень перевалило, а я носом так клюю как будто уже ночь глубокая. Устал. Спать хочу, сил нет. А чего еще ожидать, когда весь прошлый день в седле просидел? Потом еще глаз сомкнуть не мог в мотеле на той проклятущей лавке. А почитай в середине ночи так и вовсе из мотеля на улицу выперли. Естественно, что день не день, а в сон клонить станет. Нет. Надо все-таки будет в первом, попавшемся по пути селении привал устроить. Отдохнуть и выспаться, как положено. Спешить то мне особо некуда. Так зачем себя почем зря изводить тяготами и лишениями? Слава богу, я в свое время уже отслужил в рядах вооруженных сил. С избытком хватанул и тягот и лишений от так называемых мудрецов отцов командиров. На две жизни с лихвой хватит. В армии ведь офицеров мало было. А вот дегенератов в погонах воспитанных в духе курятника хоть отбавляй. Не зря ведь в народе пословица ходила про то, что советская армия дурнями сильна. О. А вот как раз и городишко какой-то на горизонте замаячил.

— Слышь, Грунг? Давай к населенному пункту поворачивай. Привал устроим.

— Какой привал? День еще в самом разгаре. Можно топать и топать.

— Можно. — Согласно кивнул я головой. — Но я тебе не двужильный. Я устал и отдохнуть хочу.

— Слабак.

Вот же сволочь парнокопытная. Вроде по-звериному булькает, а сколько презрения в одном слове выдал. Обидно? Да. И прощать подобное я не собираюсь. Тем более что моя усталость еще больше раздувает поднявшееся из глубины раздражение. В другое время может и пропустил бы подобный укол мимо ушей. Но тут что говориться нашла коса на камень.

— Ну-ну. — Хмыкнул я в ответ. — Продолжай в том же духе и овсяная диета тебе будет обеспечена как минимум на ближайший месяц.

— Сволочь. — Отозвался Грунг. — Правда глаза колет? Оттого решил своим положением воспользоваться?

— А то ты думал. Где ты в своей долгой жизни начальника встречал, который обидную критику снизу воспринимает как данность? Естественно любой начальник подобных критиканов жаловать не станет. Он их начнет всячески гнобить. Я не исключение. Ты покритиковал. Я эту критику принял к сведению и соответственно на нее отвечаю.

— Подобные отношения до добра не доводят.

— Это угроза?

— Констатация факта.

— Значит угроза. Мы опять вернулись к вопросу о том, стоит ли нам продолжать это путешествие вместе? Пожалуй. Я задержусь в этом селении. И, дождавшись сеанса связи с Двуликим, попрошу его определить тебя обратно в твое любимое стойло на территории башни. И пока это событие не произойдет, я с места не двинусь. А ты вместо того чтобы давить мне на нерв сможешь приятно наслаждаться видом своей любимой конюшни хоть до скончания веков. Или по крайней мере до тех пор пока я копыта вместе с белыми тапочками не откину и тебе не найдут какого-нибудь героя поздоровее чем я. Но предупреждаю. Я, не смотря на все мои слабости, специально буду делать все что угодно, лишь бы продлить свой срок жизни. И подогревать меня в этом моем рвении будет мысль о тебе дорогой мой товарищ Грунг.

— Осознал. — Вдруг вместо ожидаемых мной пререканий выдал мне ответ конь. — Давай забудем этот разговор.

— А стоит ли? — Мотнул я отрицательно головой, не веря в то, что только что услышал. — Вот честное слово. Веры тебе у меня даже на один грамм не наберется. Зачем мне враг за спиной изображающий друга? Я конечно не герой. Согласен, что слабак. Но, слава богу, не конченный идиот. Я пытался наладить с тобой хоть какие отношения. Не получилось. Зачем мне снова наступать на одни и те же самые грабли? Все Грунг. Заранее прощай, и замнем эту тему.

— Подожди. — Остановился Грунг. — Давай пока ничего заминать не будем. Хочу сказать насчет врага за спиной. Могу дать любую клятву, что тут ты совсем не прав. При любом раскладе я всегда буду на твоей стороне. Признаюсь. Не потому что ты мне нравишься, а из-за своей природы. Но. На мой взгляд, это сути не меняет. Даже если бы и хотел сделать тебе гадость, то предать все равно бы не смог. От себя лично могу пообещать, что постараюсь больше не тревожить твое больное самолюбие. Гори оно синим пламенем. Как доказательство этих слов готов понести придуманное тобой наказание. Месяц на овсе. Значит месяц на овсе.