Бесплатный фрагмент - Aнгел Мести: Пробуждение

Дисклеймер

Некоторые сюжеты в данной книге не претендуют на историческую достоверность. Страна Лерея, в которой проживает главная героиня — выдуманная, хотя находится в «нашем» современном мире. Воспринимайте это как параллельную реальность.

Пролог 1

Все началось тогда, когда я была в сумерках…

Меня зовут Анжелина…

Я не человек, и моя судьба не связана c его пороками и грехами…

Но связана с моими…

Что вы знаете об ангелах?

Думаю, вы сразу представляете себе белокурое, голубоглазое существо с крыльями за спиной; светящееся, чистое, доброе, что-то совершенное — идеал морали, нравственности и доброты.

Если бы так…

Думаете, ангел — это добрый волшебник? Служитель Божий? Существо, безвозмездно дарующее свое существование на служение человечества?

Ну, в принципе, такие тоже есть, и я так думала лет триста назад…

Я — ангел. В иерархии ангелов, я считаюсь чем-то низшим классом. Я — ангел мести, что-то вроде убийцы в мире людей. Что я убиваю? Именно что? Всякую нечисть: вампиров, оборотней, демонов и всякое в таком роде.

Если вы думаете, что я владею кунг-фу, и всякого рода боевыми искусствами. Ну, что-то вроде этого… Но, больше использую свой меч, кинжал и пистолет.

Моя главная цель — встретить и уничтожить самого главного врага человечества и ангелов — дьявола!

Я вам расскажу о моей встрече с ним. Но сначала о самом главном.

Нет, не о жизни… а о самом большом в моей жизни — о любви!

Часть 1. Моя жизнь в сумерках

Пролог 2

Я живу с мамой. Если вдаваться в подробности, как это принято у людей, моя мама испанка по происхождению, но ее мать француженка. Как было модно в те времена хиппи, моя бабушка была «революционеркой» и бунтаркой в душе. Она не признавала брак, и вообще каких-либо официальных институтов. Поэтому родила мою мать, от кого она сама не помнит. Хотя мне кажется, она просто не хочет говорить. Известно, что он испанец.

Мать уехала из Франции в Испанию, искать своего отца. Прожила несколько лет, но жизнь ей не подкинула счастливого случая, зато встретила свою первую любовь. Моя мать переехала из Испании вместе с мужем, моим биологическим отцом, в Лондон. Но я не видела его лет с трех. Значит, я его вообще не видела, так как не помню его совсем. Он ушел от нас, и я от него отреклась. Мой отец англичанин, но у него есть арабская кровь, об этом мне рассказала мать. По людским меркам, я довольно из интернациональной семьи. Отец с матерью или со мной так и не пытался связаться, или найти нас за все это время. Почему? Не знаю, да мне не интересно, как и все что связанно с ним…

Я… мне было все равно кто мой отец, если бы он был мне настоящим отцом; называл бы меня «принцессой» и утешал, когда мне было грустно и обидно…

Хотя мне не привыкать быть обиженной в жизни. У меня было уже три семьи за время моего существования.

Я рождалась уже три раза. Три абсолютно разных семьи, и абсолютно разных родителей: людей, их характеров, отношений. Была семья, где нас было три девочки. И нас растил отец, потому что мать сбежала с одним торговцем, когда мне было лет двенадцать. Я была старшей дочерью, и для меня это было ударом. Но наш отец делал и сделал все, чтобы мы были счастливыми. Но это было так давно, что уже кажется, что этого и не было.

Мне сейчас девятнадцать лет. Я учусь в колледже, и уже на втором курсе. Изучаю международные отношения и роль этнического влияния на взаимоотношения в современном обществе.

Чуть не забыла, очень близкого мне человека — Эрин — мою лучшую подругу. О ней вы узнаете дальше. Скажу только то, что она рыжая, длинноволосая и зеленоглазая, и очень, очень наивная. Я думаю, что таких людей, как она сейчас очень и очень мало.

Кстати, в моей жизни есть один человек, без которого тоже никак не обойтись, преподобный отец Лукас — мой учитель, наставник и друг.

Я живу в маленьком городке, и в такой же маленькой стране Лерея. Это весьма консервативная страна. Свобода религий предоставлена, но в основном 90% католики и это влияет на ее граждан. В основном, все как и остальных странах. Она расположена между западной и восточной Европой, так что коммунизм здесь тоже когда-то волновал эту страну.

Эта весьма удивительное государство, тем, что умудрилось взять довольно негативные стороны коммунизма. Все друг о друге знают, подсматривают «в окна соседей», «докладывают», равноправие во всем на показ, также вся мораль и нравственная напыщенность. Хотя это существовало и зародилось задолго до коммунизма, в то время, когда правила религия и церковь. И что весьма удивляет, и даже смотрится нелепо… оптимизм, легкость бытия, любопытство и наивное простодушие. Временами здесь кажется идеальным местом на земле.

Но, как и везде, есть пороки, шокирующие для этой страны, скрывающиеся за развратом скучающих влиятельных лиц; озлобленных обиженных жизнью, а точнее индивидами, которые почему-то считают себя чем-то лучше других или считают, что имеют право поступать с людьми как им вздумается. А потом удивляются, откуда берется угроза обществу? Потому что общество само создает таких «монстров», непреднамеренно, не подозревая, что не у каждого сильная и устойчивая психика; и не всем повезло иметь семью, друзей и вообще каких-либо близких, понимающих людей, которые поддержат в трудную минуту.

Рассказывая эту историю, я не делаю никаких выводов, заключений, не советую, не инструктирую. Просто это моя история. История жизни и моей любви.

Глава 1

Мать вошла в комнату, когда я спала. Сразу послышались разные шорохи и шуршания.

— Вставай! — мать отдернула шторы и яркие лучи солнца забежали в комнату, освещая ее и пробираясь в самые темные уголки, ослепляя сонную меня. Но я упорно не желая вставать, натянула на голову одеяло. Что говорить, я любила поспать.

Мать, как всегда, на ходу прибирала вещи в комнате. При этом ворча, о том, что если бы я родилась мальчиком, она бы не удивилась, притом не только «любви» к полному беспорядку, но и к моему очень сложному характеру.

— Ладно, — вздохнула она, — если ты хочешь опоздать на тест, то потом меня не обвиняй, — она перестала бурчать себе под нос, и начала громко говорить. — В принципе, ты и в школе не любила вставать по утрам. Но как же ты будешь работать? Тебе придется поменять место работы сотни раз. Тогда сразу уж ищи с ночной сменой.

До меня только начал доходить смысл слов матери про тест, я скинула одеяло с себя, борясь со сном, который не выпускал из своих липучих объятий.

— О! — удивилась мать. — Ну, по крайней мере, ты меня слышишь. Сегодня контрольный тест проводит Кирилл Мачек. Это тот симпатичный учитель, который тебе нравится.

Услышав эти слова, я резко открыла глаза, встала с постели, и побежала в ванную.

— Все ясно! — крикнула она мне. — Думаю, что постель мне придется заправлять.

*****

Я забежала в аудиторию и села на свое место. Одногруппники уже приступили к тесту. Кто-то в аудитории ухмыльнулся, кто-то проворчал. Господин Кирилл Мачек только смиренно вздохнул, и вручил мне контрольные листы.

— Думаю, в следующий раз вы не опоздаете, Сандейс! Потому что вы сами теряете свое драгоценное время.

Я виновато посмотрела ему в глаза и взяла листы.

— Но все равно удачи! — шепнул он, и подмигнул.

Я смутилась, но решила отложить свои мысли о Кирилле Мачеке до времени, когда контрольная закончится. И прошла на свободное место.

Тест закончился. Не сказать, что я особо старалась его написать, или что он был легким. Просто я всегда верила, что в мире есть вещи поважней учебы.

Я выходила из аудитории с довольной улыбкой на лице, несмотря на то, что не ответила на пару вопросов. Когда все остальные выходили расстроенные или раздражительные.

— Что это? — спросила меня Эрин.

— Что? — не понимала, о чем она спрашивает.

— Энж, ты уже три часа так мило улыбаешься, что мне начинает казаться, что это уже не ты.

— Разве? — удивленно посмотрела на подругу. — Ну, у меня, наверное, хорошее настроение.

— Я знаю, — хитро улыбнулась она. — Это благодаря высокому светловолосому, широкоплечему и голубоглазому учителю по имени Кирилл Мачек.

— Может быть, — загадочно улыбалась. — Он мне подмигнул и пожелал удачи!

— О!

— Эй, что «о»? — засмущалась я. — Может быть, я ему нравлюсь?!

— Я в этом не сомневаюсь, поскольку ты его любимица! И он не отчитал тебя за то, что ты опоздала.

— Брось, Эрин, он на меня не посмотрит, — грустно вздохнула.

— Это почему?

— Потому что он — преподаватель, я — студентка. Это простая, но строгая этика.

— Но вы можете тайно встречаться, не обязательно всем знать и показывать! Тем более он всего лишь старше нас на лет десять?

— Все равно, — снова грустно вздохнула, — его просто выкинут из колледжа и все. Тогда он уедет в другой город, или вообще из страны. Лучше я буду вздыхать еще три года и семь месяцев, пока не закончу колледж, зато буду его видеть!

— Постоянно боишься отношений, — упрекнула подруга.

— Эрин! — не верила, что она снова завела этот разговор. — Я уже тебе говорила! И… все равно, мы это обсуждали. Ты так говоришь, как будто я уже собираюсь с ним встречаться! Он!.. Мы с ним разговаривали только о предмете, который он преподает.

— Никогда не поздно поговорить о чем-нибудь другом.

— Это смешно!

— Нет, это, — вздохнула Эрин, — жизнь. Тебе никогда еще не нравился никто ни в младшей школе, ни в средней, ни в старшей. И наконец тебе понравился парень, и притом по-настоящему, а ты даже ничего не предпринимаешь!

— О, да, но он же преподаватель! Что я подойду, и скажу: «Господин Мачек, я вот думала, не плохо бы пообедать вместе?». Что ты на меня так уставилась? — подозрительно посмотрела я на Эрин.

— Ну, господин Мачек бы ответил: «С удовольствием!».

Я в шоке обернулась, и увидела за спиной Мистера Учителя! И хотела сгореть от стыда!

— Вот и хорошо, — радостно заговорила Эрин, которую видимо, не удивило согласие учителя. — В какое кафе вы пойдете?

Пришлось убийственно посмотреть на нее.

— Что? — не понимала взгляда Эрин.

— Вообще-то, — начал Кирилл, — я хотел бы пообедать у тебя дома, — но увидев лукавую улыбку Эрин, и то что она уже открывает рот. — Нет! Это не то, что вы подумали, Саливан! Нужно поговорить с госпожой Сандейс об «успехах» Анжелины.

— Что вы хотите сказать моей маме? — испугалась я такого поворота событий.

— Не бойся, ничего серьезного. Жду приглашения от твоей мамы, — улыбнулся он и ушел по коридору.

— Упс, — подруга прикрыла рот рукой.

Я сердито и тяжело посмотрела на нее.

— Знаешь, Эрин, ты — моя подруга, но иногда, я готова тебя убить!

Ей оставалось только виновато улыбнуться.

— Так я с тобой в кафетерий? — спросила Эрин.

Я притворно вздохнула, и улыбнулась:

— Куда ж, я от тебя денусь…

— Как ты думаешь, Эдуард Зубович и Ханна Нески долго будут в cсоре? — бросила взгляд Эрин на парня, стоящего возле доски с объявлениями.

Я проследила за взглядом Эрин, и тяжело вздохнула.

— Не знаю. Но в любом случае, я не понимаю почему, ты по нему сохнешь? Тут столько хороших ребят вокруг. Эрин, ты знаешь, что ты достойна лучшего!

— Я же не говорю, — насупилась Эрин, — что тут полно хороших ребят, а ты запала на преподавателя!

— Это не одно и тоже! Эд — придурок! Тем более, он даже никогда с тобой не здоровается.

Тут Эдуард Зубович зашагал по коридору нам на встречу и кивнул головой. Я удивленно уставилась сначала на удаляющую фигуру Эдуарда, но позади нас никого близко не было с кем можно было обменяться знаками приветствия. Тем более ни из его друзей или знакомых, проходили мимо какие-то студенты, но на довольно приличном расстоянии от нас.

— Подожди, — не веря своим глазам, в ступоре стояла я, — он нам кивнул?!

— Вот видишь! — почему-то обрадованно вскричала Эрин, потом смущенно перешла на шепот. — Он всегда кивает, только почему-то, когда с ним рядом нет Ханны Нески.

— Почему-то я раньше не замечала?

— Потому, что ты его не переваривала, и до сих пор недолюбливаешь.

— Интересно, за что мне его долюбливать? — я хмыкнула.

— Мне кажется, что это Ханна на него плохо влияет.

Я прыснула от смеха.

— Ты можешь сказать, что он на нее плохо влияет, — мне иногда была непонятна логика Эрин. — Когда-то она была твоей лучшей подругой до средней школы, а Эд всегда был плохим мальчиком, как только начал ходить.

— Но он же мальчик, — пыталась оправдать его подруга. — Тем более Ханна перестала быть моей подругой, как только в ней пробудились стервозные инстинкты, и она начала нравится парням.

Мы дошли до студенческого кафетерия. Я открыла дверь и сказала:

— Ладно, сейчас время обеда, и я не хочу портить аппетит разговорами о Эде Зубовиче и Ханне Нески.

Глава 2

Я раскладывала столовые приборы, собираясь с мыслями, как сказать маме, что скоро к нам на обед нагрянет «Мистер Симпатичный Учитель»? Мать поставила приготовленное блюдо по середине стола.

— Что это? — спросила она, даже не смотря на меня, разрезая хлеб.

— Что? — испуганно спросила я, оглядываясь по сторонам.

— У тебя что-то на уме… — продолжала мать. — Ты как будто хочешь мне что-то сказать, но не решаешься.

Мы сели за стол. Помолились перед едой.

— Ну, если не хочешь говорить, не говори, — бросила на меня подозрительный взгляд она. — Но по твоему лицу видно, что я все равно узнаю.

Я тяжело вздохнула, набираясь смелости.

— Ладно, но сначала я хочу сказать, что я не знаю в чем дело… — я снова вздохнула, а потом продолжила. — Господин Кирилл Мачек хочет прийти к нам на обед или ужин.

Мать прожевала кусок, не выражая никаких эмоций. Я выжидательно смотрела, что она скажет. Она на эмоции вообще непробиваемая женщина.

— Что я могу сказать, — равнодушно начала она. — Надеюсь, он придет ко мне жаловаться на твою учебу, а не спросит разрешения встречаться с тобой.

— Мам, я серьезно! — обиделась я, хотя уже привыкла к хладнокровию своей матери.

— Я правду говорю, — серьезно начала она. — Если мне что-то в нем не понравится, когда он начнет за тобой ухаживать, я непременно устрою ему взбучку!

— Мама!

Потом мы с ней рассмеялись.

*****

— Отец Лукас! Здрасьте! — радостно воскликнула я.

— Здравствуй, Анжелина! Почему ты всегда опаздываешь?! Что мы с тобой не испробовали, а все без толку. Ты же ангел, в конце концов!

— Я — ангел мести, мне простительно, — обижено начала я. — Эрин говорит, что лучше поздно, чем никогда! Тем более вы знаете, что это бесполезно. Я все равно буду опаздывать.

— Ангел-мести, ангел-хранитель, значение не имеет, — потом смягчившись добавил. — По-моему, это и вправду бесполезно… Но я твой наставник и учитель. Как всегда, это мне приходится выслушивать о всех твоих недостатках от Проверяющего. Ты же знаешь какой он зануда и дотошный. И меня поражает, откуда он знает все до мелочей о каждом твоем задании!?

— Черт его знает! — я быстро и виновато прикусила язык, увидев возмущенного преподобного отца.

— Анжелина! Дважды названа ангелом, и в сущности, и именем! Но зато самый непочтительный из всех! Сколько раз тебе говорить не поминай черта, особенно в стенах церкви.

— Простите отец, — виновато забормотала. — Тем более я вам говорила, что я ангел из другого теста.

— В последнее время, ты какая-то рассеянная! Что в колледже вас не гоняют?

— Да, нет, — смутилась, думая рассказать о своем увлечении или нет? — Это, наверное, из-за господина Мачека.

— Он что не хочет ставить тебе хорошую оценку? — не понимал священник моих намеков и интонации, когда я произнесла имя учителя.

Я уже подумала, что не стоит все-таки рассказывать о своем чувстве преподобному отцу. Но поздно, потому что до преподобного отца Лукаса наконец-то дошел смысл сказанного.

— Анжелина! Ты не можешь влюбиться в учителя! Тем более он тебя лет на пятнадцать старше!

— Нет, всего лишь на тринадцать.

— Это не имеет значения!

— Вот видите!

— Анжелина! Я серьезно, он — преподаватель, ты — студентка, это же обычные моральные устои.

— А если бы я не была студенткой?

— Тогда это другой разговор.

— И что мне прикажете, ждать до окончания колледжа?! До тех пор… А вдруг он сможет встретить кого-нибудь и влюбиться, а потом и женится?

— Лучше подумай о Владе Возняке. Он милый симпатичный парень.

— Он заканчивает в этом году колледж. Тем более он не в моем вкусе!

— Зато он звезда баскетбольной команды колледжа.

— Да, к тому же вы забыли, что он еще звезда вечеринок и алкоголя. И я не в его вкусе. Ему нравятся… — тут мне не нужно было договаривать. До моего наставника дошло. — И не смотрите на меня такими круглыми глазами, вы тоже это прекрасно знаете!

— Хорошо закроем тему о молодых людях. Подумаем о твоем новом задании.

— Ок, док, — опять ляпнула не то. Ведь знаю, что отец Лукас ненавидит, когда его так называют. — Простите, святой отец.

Глава 3

Сегодня состоится ужин с Кириллом Мачеком. Эрин мне все уши прожужжала на счет того, как я должна себя вести, чтобы понравится ему. Я делала вид, что не нуждаюсь в этих глупых женских штучках, но сама про себя запоминала отдельные части.

Сейчас мы с матерью накрывали на стол в гостиной.

— Ты что накрасилась? — заметила мать, на ходу раскладывая столовые приборы.

Черт! Я думала, что мать не заметит. Неужели мой «естественный и натуральный» макияж, над котором так долго колдовала Эрин все-таки заметен?

— Просто Эрин решила дать мне уроки визажа, — отшутилась я.

— Да, весьма мило, что ты все-таки причесала и уложила свои буйные локоны.

— Мам, если я буду чувствовать себя неловко на ужине, это ты будешь виновата.

— О, поверь, тебя никто не сможет смутить. Но уж, если будешь чувствовать себя неловко то, это твой «симпатичный учитель» будет виноват.

Раздался звонок в дверь. Мы обе замерли и посмотрели друг на друга.

— Что стоишь? — мать заговорила. — Мне что ли дверь открывать?

Я с легким нервным возбуждением шла по направлении ко входу, и открыла дверь, а там стоял человек, который занимал все мои мысли в последнее время.

— Здравствуйте! — слишком обрадованно воскликнула я, а потом смутилась.

— Добрый вечер! — Кирилл Мачек почему-то то же смущался и сжимал в руках коробку конфет.

— Ты так и будешь держать гостя в дверях? — послышался голос матери.

— Ой, извините! Проходите, — пригласила войти гостя в дом жестом руки.

— Здравствуйте, госпожа Сандейс! — еще больше смутился он, протягивая неловко коробку конфет матери.

— Добрый вечер, проходите. Называйте меня Софией. Спасибо за конфеты! Но, не стоило. Присаживайтесь за стол.

Когда все расселись, наступило неловкое молчание. Тогда София решила взять инициативу в свои руки, спрашивала гостя, что ему налить из напитков, и предлагала еду, так как мужчина сильно стеснялся.

— Думаю, вы пришли на счет Анжелины. Как ее учеба? Часто опаздывает?

— Мам!..

— Нет, нет. Иногда… Но учится хорошо, старается. Все запоминает на ходу, но ленится.

— Я ей, тоже всегда говорю, — кивнула в ответ мать.

Мне было не ловко сидеть за столом, в одной компании с мамой и учителем, которые в основном разговаривали о моей учебе, будто меня здесь вообще нет.

Так прошел вечер в неловком молчании, и вопросах Софии, потому что она как хозяйка считала своим долгом поддерживать разговор, чтобы гостю было уютно. Я же сидела в молчании, каждый раз замирая, что может спросить мать, и каждый раз, когда отвечал Кирилл.

В страхе ожидая весь вечер вопроса матери: «Вам нравится моя дочь? Вы пришли, чтобы просить разрешения встречаться с ней?». А затем как я вытерплю все это, не пытаясь сползти под стол от стыда. Но все обошлось.

В девять тридцать вечера Кирилл попрощался, и поблагодарив за ужин, ушел. Я же была немного разочарована, что он даже не намекнул маме о своей симпатии ко мне.

Потом мы молча убирали со стола. София не стала ничего мне говорить, видя, что я разочарована. Мать сначала хотела меня приободрить или пошутить о веке нерешительных мужчин. Но потом видимо передумала, и решила, что в чувства лучше не лезть.

*****

С того вечера практически ничего не изменилось, мой любимый преподаватель вел себя также как и раньше. Относился хорошо, подмигивал, но этим все знаки внимания ограничивались. Иногда спрашивал, как поживает мама, и просил передавать: «Софие привет!».

Я уже начала сомневаться, что нравлюсь Кириллу Мачеку. Что возможно я все себе сама придумала, а преподаватель лишь проявлял вежливость, посмотрел, как живет студентка, и поговорил с ее матерью в неформальной обстановке.

Еще Эрин постоянно меня утешает, говорит, что ему, наверное, трудно решиться, потому что, если мы начнем встречаться, все об этом узнают. А никто ведь не знает, насколько чувства будут прочны…?

София молчит, ничего не советует. Она ведь не хотела, чтобы ее дочь встречалась с преподавателем, а может вообще с кем-либо. И вообще, почему-то спокойно относится к тому, что у ее дочери уже столько лет до сих пор нет, и не было ухажера. Наверное, думает, что я до сих пор маленькая.

Тем более, думает, что если я ошибусь кому вручить свое сердце, то мне будет также больно, как и маме, когда ушел отец. Хотя судьба — то у всех разная. Не все идут теми же путями, что их родители.

Глава 4

Расправляя крылья, я чувствовала себя сейчас по-настоящему свободной! Трудно выбрать путь… Одной, я чувствую себя счастливой с большим разнообразием в жизни; другой я ощущаю себя полезной, и сама собой.

Ветер обдувает мое лицо, волосы, и нежное прикосновение к каждому пёрышку моих крыльев.

Лететь было не долго, правда я, по-моему, сшибла какую-то бедную птицу. Города мелькали маленькими точками огней, и где-то поблескивала чернотой река, деревья напоминали кучки моха с высоты. Ночь была ясная и звездная.

Похоже, я уже вижу то место, очередной бордель с извращенцами, прикрывшиеся вывеской ночной клуб «Freedom».

Приземлилась в маленьком тупике. Было темно, где-то слегка поскрипывала решетка, шмыгали крысы, и спали пару бомжей. Я сложила-спрятала крылья.

Один бездомный проснулся, притворяясь спящим, он подглядывал одним глазом. Но я не посмотрела даже на него. Он все равно никому не расскажет, а если и расскажет, то никто не поверит. Сейчас в городах всюду камеры, и невозможно появляться и исчезать совершенно незаметно. Бомж толкал локтем своего спящего приятеля и что-то ему говорил. Но приятель отмахнулся, и перевернулся на другой бок, чтобы дальше наблюдать свои сны.

Возле входа толпились люди, куча молодежи. Мне нужно как-то было пробраться внутрь. Через черный вход? Только дурак не охраняет черный вход? И сразу попадусь на глаза охране, и нечего будет придумывать.

Тогда я незаметно подошла к толпе у самого входа, так как была стычка, пару ребят хотели нагло пробраться, потому что секьюрити не захотели их пускать. И пока все возмущались, а бодигарды вышвыривали пинками ребят. Я встала почти вплотную к одному охраннику.

Я знаю, что ангелам нежелательно пользоваться этим приемом, но другого выхода не было, тем более я же не заставляю делать что-то противозаконное и жестокое, может лишь чуточку. Ангелам для гипноза даже не нужно произносить слова вслух, все происходить мысленно. Пока я хотела воспользоваться приемом гипноза, внимание мужчины уже отвлекли.

Девушка, стоявшая через три человека от меня, пробовала заигрывать с охранником, чтобы он ее пропустил.

— Да ладно вам, — улыбалась та девушка, хлопая ресницами, — вам же нужны в заведении красивые девушки?! Пропустите нас с подругами.

Мужчина прыснул, зло усмехнувшись:

— Там без тебя ш*лав хватает, — он презрительно хмыкнул, смерив ее взглядом. — Тем более таких уродок в жизни не видел!

Группа юношей рассмеялась. Девушки выбежали из очереди, громко возмущаясь.

— Ну, все! Это ж, надо! — ругалась девушка. — Урод! Сам посмотри на себя. Ни одна у тебя даже за деньги не возьмет!

Тут охранник стукнул ее по голове. Кто-то крикнул, чтобы вызвали полицию. И туда ринулся другой бодигард. И еще двое, стоявшие возле двери отошли, чтобы помочь своим коллегам, так как толпа разозлилась и ринулась драться с секьюрити.

Вход стал на мгновение свободным. Пока на улице происходила драка, я быстро вошла, и как раз вовремя, потому что другие охранники ринулись к двери посмотреть, что происходит. И уже успела раствориться в танцующей толпе в клубе, и темноте, освещающими прожекторами — цветными лучами, которые делали людей, танцующих в экстазе, похожих на демонов, восстающих из ада.

Да, тот, кто мне нужен явно находится в VIP-комнате. И туда пробраться… В принципе понятно, как я это сделаю. Провернуть этот номер в принципе не так сложно. Это ведь не «ночной клуб», а притон наркодельцов и проституток, да и молодежи без мозгов. Можно сказать, тянется запах разврата…

Вон лестница, судя по всему, наверх, в зону VIP-комнат. Повезет, если оттуда кто-нибудь выйдет.

— Красотка, ты одна? — ко мне подошел накаченный парень весь в татуировках и этих… пирсингах.

От него разило дешевыми сигаретами и такой же выпивкой.

— Нет, — не дышать что ли? — у меня парень там, меня ждут там! — указала я на VIP.

Пьяный тип уставился на застекленную комнату сверху, через стекло ничего не было видно. Но он сразу отстал и пошел дальше.

И оказалось, что я вовремя подошла к лестнице, двое парней уговаривали двух девушек, пойти с ними наверх.

— Там классно, — говорил один, — тебе понравится. Икра, шампанское.

— Вот, именно. Все за наш счет, — уговаривал другой.

Одна девушка казалась смущенной и напуганной. Другая плотно сжала губы, и пыталась вырвать свою руку из кисти одного из парней. Девушкам на вид было всего лет семнадцать-восемнадцать.

— Ну, все! — уже чуть ли не заплакала одна девушка от испуга. — Мы… нам нужно домой. За нами папа сейчас приедет.

— Да, ладно, брось ты этих! — фыркнул парень, который уже отпустил руку, смущающей девушки. — Они еще щеглухи. Они, наверное, даже целоваться не умеют, не то, что другое…

— Ты прав, — и он отпустил девушку, а та уже схватила за руку подругу, и нетерпеливо потащила ее к выходу. — Найдем кого поопытнее и посексуальней.

— Какую? Где?

— А вот! — показал он. — Вот эта! Прямо перед нами танцует!

Ну, наконец-то заметили! Долго еще будут уговаривать? Или сейчас же подцепят каких-нибудь других?

— Девушка? Девушка! Да, ты!

Ну, что ж, если я буду долго «ломаться», то они найдут других. А если нет, не подозрительно это? По ходу сообразим.

— Что? Вы ко мне обращаетесь? — мне пришлось изобразить слегка игривый голос.

— Да, — один переглянулся, — у нас тут к вам предложение.

— Мы тут в VIP сидим, — начал другой, — икра, шампанское.

— Короче, за наш счет.

— Да, просто нужна симпатичная компания…

— Ну, — нужно, поломаться, чтобы не вызвать у них подозрений, — только, если на несколько минут, а то я скоро уходить собираюсь.

— Ну, — они снова переглянулись, — если вам понравиться можете остаться подольше.

— Компания веселая собирается.

Глава 5

Со стороны лестницы VIP-комнат спустился человек:

— Вы там скоро? А то шеф уже бесится. Говорит скоро… — потом прервался на полуслове, видимо заметив меня. — Короче, поторапливайтесь с девушками или без, — и ушел обратно вверх по лестнице.

— Ладно берем эту и пошли, — шёпотом один говорил другому. — Одной хватит.

— Ну, что пойдем? — улыбнулся парень справа, галантно подавая мне руку.

Другой тоже подал свою руку. И теперь я шла посередине, по обе руки симпатичных парней. И вот эта VIP-комната. Посчитав сколько здесь человек, так… семь парней и пять девушек, не считая меня.

— Ну, наконец-то! — произнес тот, что в центре. — Долго вы себе девушек ищете. Притом больше похоже, что это не вы с девушкой, а она с вами.

А вот и главный «красавчик». Он-то и нужен.

— Слушайте, — сказал тот в центре, — не рассаживайтесь. Я хочу поменяться. Вашу девушку на моих двух. А-то в первый раз вижу такую конфетку.

Возразить своему главарю им было нечего. Придется сидеть с самым главным «альфа» из этой компании. Эти две девушки потрепанного вида недовольно отделились от главаря, и надув свои губищи уселись к «моим» красавчикам.

— А когда же у нас групповуха? — выдал один озабоченный тип, рядом с которым сидели разукрашенные в «боевой» макияж девушки, тоже потрепанного вида.

— Подожди, всему свое время! — сказал главарь. — Сначала дела. И вообще, у тебя, че, вечно яйца чешутся?!

— Ну, и вот, — сказал очень худой и бледный парень, весь в черном с подведенными черным карандашом глазами, — это охрененная штука! Не могу описать. Такую штуку надо попробовать, словами не опишешь!

— Че колбасит? — равнодушно спросил озабоченный.

— Не то слово! — этому с подведенными глазами было явно не до девушек, а только дай попробовать новую дурь.

— Да, все они колбасят, — сказал один из красавчиков, пришедших со мной. — Просто кого от чего просто больше вставляет.

— Вот именно, — говорил главарь. — Дури хватает! И в последнее время ее трудно толкать. Молодежь щас не та, что раньше. Больше о своем здоровье беспокоится. Надо действительное, что-то особенное. Хвост, стоит не стоит?

— Могу сказать одно, — говорил бритоголовый, и весь в татуировках парень. — Когда Торчок это пробовал, он был похож на зомби: все что не скажешь — сделает. Абсолютно! Хоть скажешь: окунись головой в толчок — окунется! Клянусь! Хоть спрыгни! Короче, люди как роботы, что не говори, все сделают. А как от этого кайфа отойдут, так вообще ничего не помнят, абсолютно!

Послышались восклицания. Главарь задумался, и нагнулся вперед.

— Штука, охренная походу… — думал он видимо, и это давалось ему тяжело. — С одной стороны, если про нее прознают «там»… Так уж подкупная полиция не поможет. А вдруг не пойдет?.. Вдруг испугаются, не станут покупать…? Тогда я в пролете окажусь. Мустанг? — обратился главарь к озабоченному. — Че думаешь? Эй можешь на минутку оторваться от своих ш*лав?! Тут дело!

— Прости, — ответил «озабоченный». — Я думаю… надо пойти и самим посмотреть, и узнать че по чем… Посмотреть много заказов, ли? Посмотреть, как они эту дурь толкают. Если окажутся несговорчивыми и агрессивными, не стоит брать. Если встреча, все по кайфу, то взять немного можно. Посмотрим, как она у нас тут в клубе пойдет.

— Ну, ладно, — откинулся главарь обратно на спинку дивана, довольно улыбаясь, — значит решено.

— А кто толкает? — наконец-то умный человек спросил, один из парней, который пришел сюда со мной. — И когда?

— Может, еще где? — засмеялся главарь. — Это потом. Сейчас девочки, ваш шанс показать нам, на что вы способны.

Козел! Тебя нужно только за это убить! Только думаешь, как должны тебя ублажать. Ну, спросите кто-нибудь еще?! Блин, почему нельзя использовать этот прием, что в этом такого? Ангелам конечно же не желательно палится и пользоваться массовым гипнозом… Правила конечно же раздражают! Нужно тогда рискнуть по-другому.

— Ну, что конфетка? — обратился он ко мне обдав дыханием дешевых сигар и резкого одеколона. — Хочешь поучаствовать в групповухе? Поверь, тебе понравится! Потом девочки, я угощу вас «белым пони».

— А это там, вы «этим» занимаетесь? — притворно хихикала я, продумывая уже пути отступления, показывая на другую дверь, не на ту, через которую пришла.

— Да, нет, это просто выход на крышу.

— Классно, — натянуть улыбку, сложнее, чем дать по морде. — А я почему-то думала, что вы толкаете дурь. Значит ли это, что вы не так хорошо знаете, кто в этой сфере главный?

— Ха-ха-ха! — смеялся главарь. — Чтобы Бешенный не знал! Ха-ха-ха! Да, это мне, одному из самых главных известно все. Да, я этого «Яростного» итальянца знал еще тогда, когда он у меня марихуану в тринадцать лет выпрашивал. Да, этого «Бегемота» кто не знает! Он же известный педофил.

Ну, вот все что я смогла за сегодня выяснить. Не густо. Пора домой сваливать.

— А че это ты интересуешься? — смеялся Бешенный. — Ты случайно не из ящеек?

Это был как выстрел, шумная компания сразу затихла. Что же, не люблю лишний раз метод насилия, но по-другому уже всю эту ситуацию не повернешь. Своя жизнь дороже. И поэтому, я уже вытащила свои пистолеты, и вот началась «симфония»! В эти мгновения у меня почему-то в мозгу звучит какая-нибудь драматичная опера или песня. Например, песня Андреа Бочелли «Time to say goodbye» (Пришло время попрощаться). И я — дирижер этого «концерта».

Сначала пристрелила главаря. Потом Хвост, потом Мустанг, потом Торчок, потом двое симпатичных парней! Простите ребята! И еще один неизвестный мне. Конечно же мои рефлексы ангела, да еще и тренированного, были в пять раз быстрее чем у этих остолопов.

Визгу столько! Девушки, зачем же так визжать?! Оглохнуть же можно так! Теперь пора сваливать через черный выход на крышу, пока я не стала глухой от этого истеричного визга, и свалить пока не приехала подкупная полиция!

Приятно, что еще одно задание выполнено. Можно лететь домой и поспать. Хотя, знаю, что мои методы не особо одобряет орден. Не уверена, что можно обойтись без насилия до самой встречи с его горячей адской задницей. Я все-таки сталкиваюсь с одними из самых опасных людей на свете, они оставляют свой кровавый след в мире, а я их. Все равноценно и в балансе. На каждого хищника есть свой охотник.

Глава 6

— Отец Лукас, я знаю, я опоздала… Но так хотелось выспаться!

Священник тяжело вздохнул.

— Похоже, ты права, — вздохнул тяжело он.

— Да, я выспалась — и это хорошо!

— Нет, я имею в виду, твои опоздания. Ну, что там было? Что ты узнала?

— Как мы и думали новый вид наркотика, — начала рассказывать я. — Но очень необычный. Человека, принявшего дурь можно полностью контролировать.

— Неужели? — удивился отец Лукас. — Просто возможно сильное психотропное действие, может, как наваждение?

— Почему-то, я так не думаю, — сдвинув брови, нахмурилась, вспоминая вчерашний разговор наркодилеров. — Я думаю, это своего рода, как зомбирование, потому что, как я поняла, человек может делать все, что ему прикажут спрыгнуть с моста или даже что-то болезненное ему. И самое страшное, после того как проходит действие наркотика, человек совершенно не помнит ничего!

— Ну, это ужасно! — мужчина был ошеломлен. — Это же манипуляция чистой воды.

— Боюсь, — вздохнула я. — Это еще хуже манипуляций. Человека ведь можно держать на них. Это будет своего рода «оружие». Скажи им пойти на войну, убить, ограбить. Они пойдут, и не будут спрашивать: Зачем? Почему? Для чего? Что мне за это будет? Сколько я получу?

— Бог, мой! — воскликнул отец Лукас. — Что за ненормальные придумывают такое?!

— Их называют учеными, — я усмехнулась. — А точнее, фармацевтами.

— А кто занимается этим?

— Какой-то итальянец «Яростный», и извращенец «Бегемот».

— А почему у них такие прозвища?

— Если бы я знала, то я бы сказала.

— Хорошо, я что-нибудь найду про них. И мы обсудим следующее задание.

— А откуда вы достаете сведения, отец Лукас?

— Это уже, Анжелина, по моей части. У нас тоже есть свои каналы.

— Ок. Тогда я позже загляну к вам.

— До свидания Анжелина! — отец Лукас уже прощался. — И все-таки постарайся не опаздывать.

*****

Всю предыдущую неделю в колледже проходили контрольные и тесты. И всю следующую презентации и проекты.

— Эрин, — я смотрела как сонная подруга помешивает ложкой свой кофе. — Наконец-то наши мучения закончились. Ты что совсем не спишь, что ли?

— Пока… — Эрин широко зевнула, — я готовила работу по психологии, я чуть с ума не сошла! Раньше я думала, что психология предмет интересный. Но, по-моему, он больше похож на философию, столько сложных слов и терминов. Как будто читаешь на другом незнакомом языке.

— Да, — я тоже зевнула на автомате, — это тебе не детективы читать. Слушай, может сходим в кино? Мы же хотели сходить на это…

— «Смертельные заклинания»? — подсказала Эрин.

— Да, вот это самое.

— Давай, — она сделала глоток своего кофе и грустно вздохнула, посмотрев, как Ханна Нески и Эд Зубович смачно обмениваются слюной.

— Эрин, я тебе сейчас врежу!

— Почему? –не поняла она.

— Хватит страдать и так тяжело вздыхать. Они идеальная пара — оба придурки!

— Да, я не об этом, — она немного покраснела. — Просто… Когда мы будем ходить в кино с парнями?

Мне хотелось поиронизировать на эту тему, на секунду подумав о симпатичном учителе, или сказать: «Ты что, только о парнях можешь думать?!». Но, посмотрев на грустную подругу, ответила:

— И на нашей улице будет праздник. Пошли на лекцию. А то опоздаем.

Глава 7

Лекция почти заканчивалась. Преподаватель уже не обращал внимание на жаждущих перерыв студентов, которые, несмотря на замечания, продолжали создавать гул из перешёптывающихся голосов.

— Господин Мачек? — тянула руку белокурая блондинка с длинноватым носом.

— Да, Ханна? — тяжело вздохнул он, смотря в свои записи на столе.

— А когда нужно вам сдать сочинение?

— Вы имеете в виду эссе, то что вы мне должны или по поводу нового?

Студентка немного смутилась. В аудитории раздались редкие смешки.

— Я по поводу последнего? И еще хотела спросить, когда начинаются каникулы?

— Последний срок — послезавтра. И Нески, каникулы у детей в школе. Или вы забыли, что вы в колледже обучаетесь? Но у вас будут три дня выходных в честь дня независимости.

Студенты хихикавшие над вопросами Ханны, и ответами преподавателя, услышав последние предложение о том, что каникул не будет, мрачно смолкли, послышались недовольные вздохи и ворчание.

Ханне явно не понравилось, что он над ней подшучивают и выставляют в глупом виде. И она спросила:

— И последний вопрос?

— Когда у вас рождественские каникулы? — усмехнулся Кирилл. — Двадцать пятого декабря.

— Нет, — хитро улыбнулась девушка, — а это правда, что вы встречаетесь с владелицей кондитерской «Сладкие сны», с госпожой Сандейс, с мамой нашей Энжи? — добавила Ханна.

Я делала записи в тетради, и после этих слов, у меня выпала ручка. Я не верила своим ушам?! Что?!

Мой симпатичный учитель встречается с моей мамой?! Наверное, я что-то не так поняла!? Я посмотрела на Кирилла, и он густо покраснел. Аудитория зашепталась, и все кивали и смотрели в мою сторону. А у Эрин от изумления рот открылся.

Наконец-то, Кирилл собрался с мыслями:

— Это вас не касается Нески. И больше не обсуждайте чью-либо личную жизнь на моих занятиях! Лекция окончена. Прошу всех выйти!

До меня не сразу дошел смысл всего этого разговора. Мне не верилось в то, что я только что услышала! Он и моя мама?! Вместе?! Сокурсники шумно закидывали вещи в сумки и выходили, оборачиваясь, смотря на пораженную этой новостью меня. А я только что начинала переваривать все это в голове. Но я не принимаю это! Как это вообще возможно?!

Я быстро встала и начала запихивать свои вещи в сумку и толкала туда же свой ежедневник, который раскрывался и не желал помещаться в сумке. Вместо того, чтобы вытащить его, нормально закрыть, я продолжала яростно его запихивать. Но увидев, что Эрин подает мне какие-то сигналы, и заметив, как преподаватель направляется ко мне, сразу бросила попытки впихивать ежедневник, и взяв сумку в руки как кастрюлю с супом, чтобы из нее не выпали вещи, направилась к выходу.

— Анжелина, постой!

Но я уже почти выходила из аудитории.

— Анжелина, я могу все объяснить.

— Так это правда?! — злостно смотрела на человека, который мне так сильно нравится. (Или уже нравился?). — Вы и моя мама?!

— Да, но не суди поспешно, — говорил он, смущаясь, — твоя мама замечательный человек…

— Да, замечательный! — громко и злостно перебила его. — Зная, что вы мне нравитесь, она скрытно с вами встречалась! И ничего мне не сказала!

— Поэтому она и боялась сказать!

— А вы знали?! — я ужаснулась всей этой раскрывшейся правде. — Что вы мне нравитесь?!

— Ты очень умная, хорошая девочка, но для меня ты в первую очередь студентка, и притом очень юная…

— Да, но вы знали! — повторяла я одну и ту же фразу, будто это все объясняло, и было так понятно.

— Энжи, — начал было он, — пойми…

— Не называйте меня так! — на глазах пытались проситься слезы обиды. — Меня могут называть так только друзья!

И не дав сказать что-либо, я убежала по коридору. Эрин укоризненно посмотрела на мужчину, побежала следом за мной, чтобы утешить.

У меня в голове был туман. Я понимала, что это уже случилось, но не понимала «как»? Да, и не хотела понимать, мне было до ужаса обидно! Как собственная мать могла так со мной поступить?

Я сидела на скамье в маленькой алее позади университета, куда студенты обычно не ходят из-за странного дворника. Но он пока не появлялся, а я никогда его и не боялась, какие бы нелепые истории о нем не рассказывали.

Я тупо смотрела перед собой, потому что проплакала уже целый час, и теперь у меня на душе было разочарование и пустота.

Подруга участливо похлопывала меня по плечу, обнимала и говорила всякую утешительную чепуху, которые люди обычно говорят в таких случаях. Но сама боязливо озиралась по сторонам, и с каждым интервалом в пять минут, уговаривала меня уйти, то предлагала чашку горячего шоколада, то пойти к ней попить чай, то еще куда-нибудь. Но мне явно не хотелось идти домой.

Наконец-то, Эрин уговорила меня пойти к ней в гости и попить чай. Два раза мелькнул среди деревьев угрюмый дворник, который громко сопел, с явным раздражением поглядывал на нас.

Подруга охала и ахала, и все время повторяла: «Не могу в это поверить!», «Как так могло случиться?», «Мне всегда казалось, что ты ему нравишься… точнее нравилась!». А я угрюмо сопела и проглотила всю коробку шоколадных конфет за раз.

Глава 8

Я захотела ночевать у подруги. И Эрин пришлось просить и уговаривать свою мать, которая меня почему-то недолюбливала.

— Но только на одну ночь.

— Ну, мам, пойми, — начала уговаривать ее Эрин, — у нее такой шок. Ее предала… хмм, разочаровала собственная мать…

— В любом случае этот преподаватель не стал бы с ней встречаться, если бы он был добропорядочным человеком. А так как он и не обращал внимания на Анжелину, то он явно добропорядочный. Правда, о чем думала София? Ведь он ее младше! И не спорь! А то и сегодня не разрешу ночевать ей здесь.

— Хорошо, спасибо мама, — прекратила свои попытки девушка.

— И лучше бы ты дружила с Ханной Нески. И почему ты делаешь такое лицо?

— Я ее терпеть не могу. И мы уже с ней перестали быть подругами с пятого класса.

— Это потому, что она встречается с тем парнем, который тебе нравится?

— Нет, потому что она стерва! — дочь при этих словах покраснела.

— Эрин, как ты выражаешься?!

— Но это правда, мама!

— Не может быть. Она очень воспитанная и милая девушка, — не слушала ее мать. — Она недавно сказала мне, что у меня красивые волосы.

— Зато всем моим одногруппникам говорит, что у тебя цвет редиски, и такой давно не модный. «В принципе, чему удивляться? Какая мать, такая и дочь. Вот Эрин вечно ходит лохматая и рыжая».

— Эрин!

— Что? Это же не я говорю, а она мне. А Энж сказала ей что, если у нее как у матери ранняя седина, она не удивляется, почему они пепельные блондинки. Вот Ханна разозлилась!

— Хм, что ж, если Ханна так говорит… Ей не следовало так говорить. И у Анжелины тоже нет права ее оскорблять.

— Но она за меня вступилась! Она же моя подруга. Притом лучшая! Хоть, и тебе она особо никогда не нравилась.

— При таком имени иметь такой характер.

— Вот видишь, тебе даже ее имя не угодило!

— Ким, думаю дочь права, — вмешался отец Эрин. — Анжелина хоть и ершистая, но справедливая. Она действительно добрая девочка, и всегда заступается за нашу скромницу Эрин. Думаю, если бы она дружила с Ханной, то по сплетням, домой приходила бы только под утро. И ее провожал бы какой-нибудь озабоченный юнец. И они бы целовались…

— Дэн! — не выдержала Кимбирли. — Хватит!

— Да, и тем более, — продолжал муж, — как бы ты себя чувствовала, если бы выгнала ребенка ночью в расстроенном состоянии на улицу?

— Хорошо, хорошо, — угрюмо пробурчала Ким. — Пусть поживет неделю.

— Урра! Спасибо, мам! — Эрин кинулась целовать ее.

Потом подошла к отцу, обняла его и тихо прошептала:

— Спасибо, пап, ты всегда меня выручаешь.

— Вы два бессовестных чертенка всегда заодно, — доброжелательно буркнула напоследок женщина.

****

Три дня спустя

— Это звонит твоя мама, — Эрин стояла в своей розовой комнате с телефоном в руках.

А я лениво листала какой-то глянцевый журнал на кровати. Скука! Но, даже не повернула голову.

— Это все-таки твоя мама, и она о тебе беспокоится, — пыталась уговорить меня подруга, я знаю, что ей было все таки-жаль Софию.

Хотя, наверное, было не так жаль, как подругу. Нет, я была ее лучшей подругой и ни сколько ей не мешала и «не надоедала». Но по словам многих людей, которых я знала, у меня был «ужасно трудный характер», и я вижу, как мое присутствие раздражает Кимберли здесь. Я поняла мысли Эрин и тяжело вздохнув, я встала с кровати и взяла трубку.

— Алло? Да!

— Дорогая, это ты? — на конце провода слышался встревоженный и подавленный голос матери.

— Нет, не я. Это мой клон, — раздраженно ответила я ей.

— Неужели, ты еще не остыла? — София на удивление вместо того, чтобы чувствовать себя виноватой, тоже стала раздражительной.

— Нет, я не только не остыла, но и не простила!

— Хорошо, — голос матери был спокойный и равнодушный, — можешь меня не прощать, но только живи дома.

— Я не хочу… жить с тобой, и видеть, как к нам заходит твой «новый» бойфренд! — я специально сделала акцент на слове «твой».

— Я все прекрасно понимаю!

— Нет!

— В любом случае не мешало бы тебе не злоупотреблять гостеприимством родителей Эрин.

— Я им ни сколько… — я быстро исправила предложение. — Они мне здесь очень рады.

— Да, возможно для Эрин ты и желанный гость. Но все-таки для Ким будет тяжело следить за еще одним подростком, который не является ее ребенком. — София немного помолчала, потом добавила. — Да, и не стоит пропускать лекции господина Мачека. Ему-то с этого ничего не будет, а тебе экзамен сдавать.

— А может, я и не хочу его сдавать! — я увидела, как Эрин при этих словах открыла рот, и посмотрела на меня с удивленными глазами: «Ты, что дурочка?!».

— В любом случае, я с тобой спорить не собираюсь. Еще три дня, и иди тогда снимай номер в гостинице, хоть на мои деньги, если тебе их конечно не жалко! Хоть я в этом не уверена. И ты надеюсь, помнишь, кто там останавливается. И не пропускай занятия в колледже. Потому что это тебе придется встречаться с деканом. Школа закончилась! Я думала… — тяжело вздохнула София. — Ты уже должна была повзрослеть. И тем более тебе должно быть стыдно, что ты не рада моему счастью, — и повесила трубку, прежде чем я смогла что-то ответить.

Глава 9

Отец Лукас заходя в церковь, шел между рядов, тихо мурлыкая себе что-то под нос. Он зашел в свою келью, переоделся, и когда вышел обратно неожиданно столкнулся со мной.

— Ай! — схватился за сердце мужчина. — Что ты здесь делаешь?! Ты меня напугала!

— Извините, — тихо буркнула я. — У нас сегодня встреча, если вы не забыли.

Наставник долго смотрел на меня, потом на свои наручные часы. Потом опять на меня, и снова на часы.

— Ты что-то на полчаса раньше пришла, — неуверенно и неверующе говорил он. — Или у меня часы отстают? Ты что заболела?

— Вроде того, — снова тихо буркнула.

— Хорошо, — удивился отец Лукас. — Наверное, ты хочешь поговорить? Правда я немного не ожидал увидеть тебя так рано. Ну ладно, в чем дело? Что ты такая кислая и угрюмая?

— В принципе уже весь город знает, — я не хотела напрямую говорить.

— Ты насчет учителя и твоей мамы?

— Угу, — что-то невнятное проворчала, пытаясь не выдать чувств и эмоций. Но получилось у меня плохо. — Я… думала… кажется, что мама… и он… Вы думаете правильно… вместе… Тем более мама, знала, что он… нравится…. Она… поступила… так вот…

— Стоп! — остановил мой бессвязный поток мужчина. — Я знаю ситуацию. Анжелина, ты мне как дочь. Я понимаю, что тебе сейчас обидно и ты злишься. Понимаю, что София тоже не молодая девочка, чтобы влюбится в молодого учителя, и при этом скрыть это от тебя. Да, она не должна была скрывать. Но в этом ее единственная вина. Прости ее! Анжелина, она твоя мать и единственный родной человек у тебя! К тому же ты ангел, тебе несвойственно обвинять, обижаться и злиться. Запомни, что это только человеческие слабости, которые и религией не приветствуются.

— Значит, вы тоже за нее, — почему-то я надеялась, что он примет мою сторону.

— Я не за кого-то. Я сужу объективно. Он очень взрослый для тебя! И если он действительно тебе не безразличен, ты должна понимать, что даже если он был бы в тебя влюблен, то как достойный и нравственный человек он не стал бы встречаться с тобой, даже тайно. Во-первых, общество ему этого не позволит. Во-вторых, ты же не хочешь, чтобы его выгнали с университета? И потом, он бы никогда бы не смог заниматься своей любимой профессией.

— Даже, если я и ангел, так у меня есть человеческая плоть. И как вы бы не хотели, но в этой плоти свои эмоции и ощущения, возможно, они мне не подвластны.

— Ты ангел, тебе должны быть подвластны бренное тело человека и его ощущения.

— Но я же хочу кушать, спать и ходить в туал…

— Я понял, — перебил меня Лукас. — Но от этого суть не меняется. Прости свою мать и пожелай ей искреннего счастья. Я думаю, эта женщина заслужила счастье, раз ей выпала честь родить неблагодарного ангела. Пойду, свечи зажгу на алтаре. А ты подумай пока. Потом примемся за дело.

****

Я осталась одна со своими мыслями. Были они въедливыми, противными, занудными: зависть, раздражение, злость, обида, — все это в калейдоскопе, и ни одного определенного ощущения. Почему-то вдруг меня уколола совесть, причем весьма не кстати. Ведь это я чувствовала себя брошенной, непонятой и несчастной.

Мне пришлось смириться. Ибо я поняла, что мать я люблю больше нежели «мистера симпатичного учителя». И все-таки, так легко сдавшись и отказавшись от своей «любви», и со временем, свыкшись с мыслью, что теперь это возлюбленный моей матери, и при этом осознав, что мне совсем не жаль. И я не испытываю «муки и агонии любви».

И я поняла, что это была лишь влюбленность, а настоящая любовь и моя вторая половинка ждет меня еще впереди.

Потом, я окончательно успокоилась и помирилась с Софией. Мы поговорили и нам обеим стало легче. Что может мать сделать счастливее, нежели чадо будет само спокойно и счастливо!

Поговорили и обсудили мы это и с Эрин. Последняя воскликнула:

— Энж, ведь это первая твоя влюбленность! Это же так здорово! — потом смутившись, добавила: — Хоть и невзаимная… Но уже что-то! Я раньше думала, что тебя уже никогда никто не заинтересует.

— Ты права, — я согласно кивнула. — Я сама об этом думала. Я считала себя бесчувственной. Зато убедилась, что нет! Думаю, в этом есть плюс.

— Ну, я и не думала, что ты бесчувственная, только привередливая ужасно! Но для нас это великое событие то, что произошло! Наверное, с этого момента у тебя будет новый этап в жизни!

На что я, не удержавшись, рассмеялась. Но Эрин совсем не обиделась за это на меня.

Часть 2. То, что судьбой предначертано

Глава 10

И снова предстояло лететь, и притом по морозному воздуху. Долетев до нужного места, я приземлилась. И снова ночной клуб! Как банально! Наверное, ночные клубы, и есть место, где демоны пробираются в людские тела, и заставляют их двигаться в бесовском танце. Это и есть порождающие пороки и грехи места?

Зайти в этот клуб стоит только через служебный вход. Он слишком модный, дорогой, и проходят только по спискам. Выдать себя в этом месте опасно. Придется пробираться, как вор. Пройти через подсобки, занятые персоналом легче, и загипнотизировать их легче.

Этот клуб для богатой молодежи, и еще более извращенных людей. Здесь не толпились, а спокойно ходили между людьми, стоящими или танцующими. Музыка была «поизысканнее». Люди не в дранных майках и джинсах, а в вечерних платьях и деловых костюмах. Все столь спокойно и пристойно. В большинстве случаев — да. Люди пришли, чтобы провести вечер, точнее ночь, в кругу, как им кажется избранных своего круга. И никто не знает, чем могут промышлять то меньшинство, и в каких извращенных развлечениях они участвуют.

— А теперь люди-змеи! — резко послышался голос в микрофон. — Это люди приехали из Монголии, и представляют монгольский цирк! Посмотрите, какая пластика и грация!

Послышались редкие аплодисменты.

— Девушка! — кто-то постукивал об мое плечо пальцем.

Только бы никто не лез знакомиться! Я обернулась, и увидела парня, жеманно водившего руками перед моим лицом, и презрительно посматривая в мою сторону.

— Здесь нельзя стоять! Сейчас здесь будут проходит стриптизерши для ВИП-комнаты.

Бинго! Вот это мне и надо! А я-то думала, как туда можно попасть? Нужно загипнотизировать его. Он посмотрел в мои глаза, и на секунду они блеснули розовым! Это не очень хорошо. Его придется хорошо загипнотизировать, а то еще тревогу поднимет! Упирается! Его правый глаз дергается. Наверное, наркоман, да еще и вампирит. Еще немного. Главное, что бы никто не помешал. Почти все.

Тут подошли три девушки. Вопрошающе посмотрели на загипнотизированного мной парня. И высокомерно посмотрели на меня.

— Это что новенькая? — поморщила свой носик миловидная блондинка.

— Да, — только и ответил он.

— Это странно… — говорила другая девушка явно в парике фиолетовых волос, при этом громко чавкая жвачкой. — Она должна была прийти только через неделю.

— Мы все равно не сможем обучит ее нашему номеру за пятнадцать минут, — говорила, быстро тараторя девушка с розовыми волосами, при этом она выглядела максимум на лет восемнадцать.

— Это не важно, — тускло произнес он. — Сегодня она будет выступать соло вместе с вами. Идите в раздевалку, а то опоздаете! — как безжизненный робот закончил мужчина.

Девушки лишь переглянулись, пожали плечами и пошли, и мне оставалось лишь следовать за ними.

В раздевалке они быстро переодевались и красились, хотя были уже обильно накрашены. Мне лишь пришлось лихорадочно соображать, чтобы надеть поскромнее, и при этом не выглядеть подозрительно? Я одела черный латексный костюм женщины-кошки. Девушки на меня странно посмотрели, пожали плечами, и продолжали собираться.

Потом каждая съела по какой-то пилюле, и снова странно посмотрели на меня. Интересно, а какая у меня должна быть пилюля?

— Ты не стесняйся, — бодро сказала мне девушка с розовыми волосами. — Если у тебя нет, мы с тобой поделимся.

— А мм… — интересно чем?

— У Лоры есть экстази, а у Риты ЛСД, у меня тоже экстази.

— О! — какая же я тупая! — О, нет. Спасибо! Я уже приняла минут двадцать назад, — протараторила я, и когда они, опять пожав плечами отвернулись, я вздохнула с облегчением.

Переодевшись, изрядно навеселе, девушки запили это алкоголем, и шатаясь пошли в ВИП-комнату. Чтобы соответствовать их виду, мне пришлось повторить их идиотские выражения лиц и немного дебильную походку. Я спокойно держалась в ту минуту, когда сканирующий взгляд телохранителей презрительно блуждал по почти голым местам девушек, и пронзительно вглядывался в меня. Мне пришлось также повторять странные бормотания девушек, и старалась не фокусировать взгляд на лице, и по-идиотски улыбаться. Главное сойти за «местную».

Мне пришлось снять напряжение, и впустить в себя какое-то первобытное мистическое чувство, смешанное со злобой и агрессией. Перестаравшись со вхождением в роль, я не сразу заметила, когда вошла в комнату, сборище демонов, которые сидели в одеждах от кутюрье, напомаженные и вылощенные.