Бесплатный фрагмент - «Аналогов нет»

Предисловие

Большинство образцов российской военной техники, демонстрирующихся в последние годы и позиционирующихся как «новейшие и перспективные», «не имеющее аналогов», «прорывные» и т. п. оказались на деле единичными, выставочными экземплярами, которые так и не удалось довести до минимального боевого состояния. Характерные примеры — такие образцы бронетехники, как «Армата», «Курганец», «Бумеранг», которые были представлены еще 7 лет тому назад.

Некоторые российские военные эксперты объясняют это тем, что гипотетические противники России не проводят перевооружение своих войск. Некоторые — тем, что существенно урезана государственная программа вооружений на 2018—2027 гг. Кроме того, возросли проблемы и риски, связанные с ее реализацией даже в урезанном виде, чему способствуют, например, введенные еще в 2014 г. санкции, следствие которых отсутствие доступа предприятий ОПК России к внешним заимствованиям и импорту технологий, а также отказ от сотрудничества с ними иностранных разработчиков и производителей. Кроме того, уже в настоящее время на предприятиях ОПК отсутствует достаточное количество квалифицированного персонала, а иммиграция высококвалифицированных специалистов на Запад достигла не бывало высокого уровня. Немаловажными факторами, которые усугубляют ситуацию с реализацией государственной программы вооружений, являются также и кризис системы профессионально-технического образования, и кризис собственного станкостроения, и невозможность использования композитных материалов мирового уровня, и т. д.

Результаты изучения состояния ОПК России и поиска причин отсутствия на вооружении российской армии «новейших и перспективных», «не имеющих аналогов» и «прорывных» видов военной техники и вооружений были опубликованы на портале Belarus Security Blog, на авторском канале на платформе «Яндекс-Дзен» и других электронных ресурсах. Однако современные реалии таковы, что доступ к электронным ресурсам иногда ограничивается, либо вовсе прекращается. Книги же более долговечны, поэтому и было решено собрать эти публикации в сборник.

К тому же, несмотря на то, что со времени некоторых публикаций прошло уже несколько лет, проблемы, рассматриваемые в них, остаются все еще актуальными.

Милитаризация России продолжается

Согласно информации российских СМИ, за январь-май 2018 г. федеральный бюджет пополнился на 1,1 триллиона руб., которые в основном были направлены на финансирование обороны, национальной безопасности и госаппарата.

При этом финансирование госаппарата было увеличено на 16%, что составило 65 млрд руб., а общая сумма финансирования достигла 467,4 млрд руб.

Финансирование обороны увеличилось на 5,1%, что составило 63 млрд руб., из которых 34 млрд руб. было направлено на финансирование научных разработок ВПК.

Финансирование национальной безопасности увеличилось на 45 млрд руб., в т.ч. полиции — на 15 млрд руб., Росгвардии — на 6 млрд руб., ФСБ — на 8 млрд руб.

Таким образом, расходы на армию, полицию и чиновников составили 2,4 триллиона руб. или 38% расходов бюджета.

Финансирование экономики при этом осталось на уровне прошлого года — только 638 млрд руб. за январь-май.

Вместе с тем, несмотря на рост доходов в федеральный бюджет, расходы на социальное обеспечение уменьшились на 15,2%, т.е. на 350 млрд руб., а расходы на пенсии — на 31%, т.е. на 393 млрд руб. Причем, согласно поправок в бюджет, внесенных в июне в Госдуму, еще более уменьшат расходы на социальное обеспечение, например, трансферт Пенсионному фонду, за счет которого финансируется 3,2 трлн руб. из 7 трлн. руб. всех расходов на пенсии, будет сокращен еще на 52,4 млрд руб., в результате «дыра» в его бюджете увеличится в 1,6 раза, т.е. до 265,5 млрд руб. и на ее «латание» Пенсионному фонду придется использовать все средства, оставшиеся от сборов прошлого года.

Согласно данных поправок на национальную безопасность будет дополнительно выделено 20,3 млрд руб. из которых 5,3 млрд руб. получат органы внутренних дел, 4,6 млрд руб. — органы ФСИН и 0,7 млрд руб. — Росгвардия. Кроме того, предполагается дополнительно направить 97,4 млрд руб. на развитие вооружений, на выплату «военных» пенсий 14,9 млрд руб., на завершение строительства объектов первой очереди космодрома «Восточный» — почти 2 млрд руб. При этом на поддержку сельскохозяйственного машиностроения, автопрома и других отраслей будет направлено 47 млрд. руб. Кроме того, еще по 5 млрд руб. на развитие вооружений выделят Россельхозбанк и Промсвязьбанк. Таким образом, расходы на развитие вооружений в ближайшие 10 лет будут стоить российскому бюджету, с учетом перевооружения ФСБ, МВД, Росгвардии и Службы внешней разведки, 22 триллиона рублей.

Причем, уже принят обновленный вариант программы перевооружения, рассчитанный на ближайшие 10 лет. Таким образом, российская государственная программа производства оружия, стартовавшая в 2007 г. и продленная в 2011 г., продлевается до 2027 г. и уменьшать расходы на оборону Россия не планирует, о чем заявил Президент России еще 24 января на встрече с рабочими Уфимского моторостроительного производственного объединения.

Кроме того, на итоговой коллегии Министерства обороны России в конце прошлого года Президент России заявил, что особый акцент в госпрограмме вооружений будет сделан на оснащении войск высокоточным оружием воздушного, наземного и морского базирования, беспилотными ударными комплексами, а также средствами индивидуальной экипировки военнослужащих, новейшими системами разведки, связи и радиоэлектронной борьбы. Т.е., в этот период, с 2018 г. по 2027 г. будут вестись работы по ракетному комплексу стратегического назначения «Сармат», зенитно-ракетной системе С-500, гиперзвуковой ракете «Циркон», по бронетанковым проектам «Армата», «Курганец» и «Бумеранг», по созданию перспективного дальнего самолета-перехватчика. Также планируется в этот период принять на вооружение истребители Су-57 и МиГ-35, модернизированные стратегические бомбардировщики Ту-95 и Ту-160 и дальние бомбардировщики Ту-22М3, а также атомный подводный крейсер стратегического назначения «Борей-Б» и два вертолетоносца, оснащенных новейшими вертолетами Ка-52К «Катран».

Таким образом, в ближайшее десятилетие Россия будет тратить лишь на перевооружение в среднем 2,2 трлн руб., что в три раза больше, чем запланировано направить в 2018 г. на образование (663 млрд руб.) и почти в пять раз больше, чем на здравоохранение (460 млрд руб.). Т.е. на перевооружение силовых структур в 2018—2027 гг. будет расходоваться каждый седьмой рубль, собранный с российских налогоплательщиков. В 2017 г. в России на национальную оборону было израсходовано 2,876 трлн рублей или 17% от федерального бюджета, т.е. каждый шестой рубль, собранный с налогоплательщиков. Плюс расходы на правоохранительную деятельность и содержание госаппарата.

Таким образом, правительство России продолжает экономить на программе развития экономики и социальном обеспечении населения, направляя дополнительные ресурсы на финансирование армии, полиции и госаппарата.

20.06.2018

Доля «бюджетного пирога» силовых структур и ОПК России вновь увеличена

В июне 2018 г. правительство России предложило направить на финансирование обороны, национальной безопасности и госаппарата основную часть из 1,1 трлн руб. дополнительного дохода, полученных федеральным бюджетом в январе-мае 2018 г. При этом расходы на социальное обеспечение населения предлагалось урезать.

На национальную безопасность предлагалось дополнительно выделить 20,3 млрд руб., на развитие вооружений — 97,4 млрд руб., на выплату «военных» пенсий — 14,9 млрд руб., на завершение строительства объектов первой очереди космодрома «Восточный» — почти 2 млрд руб.

Однако внесенные Государственной думой поправки в проект, предлагавшийся правительством, еще более увеличили расходы финансирование силовых структур и производителей оружия, с одновременным уменьшением расходов на социальную сферу, увеличив тем самым и без того большие «ножницы» между этими статьями расходов.

Согласно Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов», общий объем доходов бюджета России на 1,815 трлн руб. больше, чем было заложено в Федеральном законе «О федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов», составит 17,073 трлн руб.

При этом, расходы по статье «социальная политика» уменьшены на 53,4 млрд руб., в т.ч. расходы на пенсии — на 51,5 млрд руб., расходы по госпрограмме «социальная поддержка граждан» — на 6,6 млрд руб., из которых 2,2 млрд руб. это расходы по статье о «мерах поддержки инвалидов».

Сэкономленные на населении средства направлены на увеличение финансирования силовых ведомств и производство оружия. Например, расходы на национальную безопасность увеличены на 27,3 млрд руб., что на 7 млрд руб. больше, чем предлагалось правительством в проекте Закона. Из этих средств 6,6 млрд руб. получат дополнительно органы внутренних дел, 2,2 млрд руб. — прокуратура и 0,73 млрд руб. — Росгвардия. Кроме этого, расходы на Вооруженные силы увеличатся на 2,3 млрд руб. и это только в открытой части Закона. Очевидно, что значительное увеличение расходов на Вооруженные силы предусмотрены и в секретной части Закона. Об этом, в частности, свидетельствует, заявление, сделанное после принятия поправок в первом чтении первым заместителем председателя комитета Государственной Думы по экономполитике Владимиром Гутеневым, депутатом от «Единой России»: «Позитивно воспринимается то, что предполагается в закрытой части бюджета на развитие вооружений дополнительно направить 97,4 млрд рублей»..

Таким образом, значительное увеличение финансирования силовых ведомств и производства оружия России в 2018—2020 гг. обеспечено не только за счет «нефте-газовых» доходов, но и за счет значительного сокращения расходов на социальные программы. Т.е. значительного урезания доли «бюджетного пирога» населения увеличена доля «бюджетного пирога» силовых структур и ВПК. Однако эта доля «бюджетного пирога» силовых структур и ВПК увеличена не только за счет уменьшения финансирования социальных программ, но и за счет увеличения НДС с 18% до 20%, что, безусловно, приведет к увеличению стоимости товаров и услуг, а, следовательно, и к увеличению расходов населения.

Согласно «Основных направлений бюджетной и налоговой политики на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов», разработанных Министерством финансов России, повышение ставки НДС с 18% до 20% позволит увеличить поступления в федеральный бюджет в 2019 г. на 633,5 млрд руб. (349,7 млрд руб. с товаров и услуг, связанных с внутренним производством, и 283,7 млрд руб. — с импорта), в 2020 г. — на 678,2 млрд руб. (374,3 и 303,9 млрд руб. соответственно), а в 2021 г. — на 728,3 млрд руб. (404,9 и 323,4 млрд руб. соответственно).

Очевидно, что эти планируемые доходы федерального бюджета в немалой степени и позволили обеспечить расходы на «национальную оборону» (в 2018 г. — 2,797 трлн руб., в 2019 г. — 2,783 трлн руб., в 2020 г. — 2,860 трлн руб. и 2021 г. 2,981 трлн руб.) и на «национальную безопасность и правоохранительную деятельность» (в 2018 г. — 2,105 трлн руб., в 2019 г. — 2,182 трлн руб., в 2020 г. — 2,258 трлн руб. и в 2021 г. — 2,320 трлн руб.), т.е. в совокупности примерно 4,7% ВВП.

Однако, несмотря на такие значительные средства, выделяемые на финансирование национальной обороны, в т.ч. и на разработку и производство вооружений, ситуация в ВПК России далеко не радостная. И обусловлено это не только откровенными провалами в разработке новых образцов вооружения, но и в ухудшении состояния промышленных предприятий ВПК, причиной которого является не только общая стагнация экономики России и санкции западных стран, результатом которых стало отсутствие целого ряда высокотехнологичных комплектующих для многих производимых видов вооружения, но и уменьшение потребностей в этом вооружении самой российской армии, несмотря на неоднократные заявления президента России (например, 24.01.2018 на встрече с рабочими Уфимского моторостроительного производственного объединения) о том, что государственная программа производства оружия сворачиваться не будет.

В настоящее время государственная программа производства оружия, стартовавшая в 2007 г. и продленная в 2011 г., по многим позициям завершена, поэтому тот оборонный заказ, который принимался в «тучные» прошлые годы, уже не может быть повторен в 2018—2021 гг. даже за счет «выметания амбаров» и «выскребания сусеков», т.е. за счет средств, полученных от «нефте-газовых» доходов, урезания социальных программ и увеличения НДС. Кроме того, мировой рынок оружия, в т.ч. и рынок оружия «третьих стран», постепенно насыщается и уже не в состоянии поглощать продукцию российского ВПК, некоторые виды которой явно уступают продукции ВПК других стран, в частности, Беларуси. В этой ситуации многие промышленные предприятия ВПК объявляют об изменениях рабочего графика, возможных сокращениях работников и задержках выплат зарплат. Но это уже тема для другого разговора.

12.07.2018

Состояние предприятий ОПК России

Общая ситуация

В предыдущей публикации указывалось, что несмотря на значительные средства, выделяемые в России, согласно Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов», на финансирование национальной обороны, в т.ч. и на разработку и производство вооружений, ситуация на многих предприятиях ОПК России далеко не радужная, что обусловлено как ухудшением состояния предприятий оборонки в связи с общей стагнацией экономики России, так и санкциями западных стран, следствием чего стало отсутствие целого ряда высокотехнологичных комплектующих для многих видов вооружения. Кроме того, в последнее время уменьшаются и потребности в этом вооружении самой российской армии, несмотря на неоднократные заявления Президента России о том, что государственная программа производства оружия сворачиваться не будет. В частности, об этом было заявлено 24.01.2018 на встрече с рабочими Уфимского моторостроительного производственного объединения в ответ на слова одного из работников о том, что в государственном оборонном заказе снижается доля оборонно-промышленного комплекса. Президент России объяснил эту ситуацию тем, что в предыдущие годы финансирование оборонных предприятий осуществлялось через Министерство обороны и этого «финансирования, как всегда, не хватало», поэтому накопилась задолженность за несколько лет, которую разово погасили в прошлом году, поэтому «цифра в общей структуре расходов на оборону выросла до четырех с лишним процентов ВВП». «А теперь мы просто вернулись к стабильному, ритмичному финансированию, как и предполагалось раньше. То есть, в целом никакого снижения нет, так же, как и не было резкого увеличения в прошлом году», — объяснил ситуацию Президент России.

Безусловно, это был вопрос, который было позволено задать президенту «устами народа», однако очевидно, что работникам и руководству предприятия хотелось бы спросить и о другом — о том как работать в нынешних условиях. Ведь Публичное акционерное общество «ОДК-Уфимское моторостроительное производственное объединение» (ПАО «УМПО») является в России крупнейшим предприятием по производству двигателей. Здесь трудятся более 20 тыс. рабочих, специалистов и служащих, которые осуществляют разработку, производство, сервисное обслуживание и ремонт турбореактивных авиационных двигателей для истребителей и штурмовиков «Су» (АЛ-41Ф-1С, АЛ-31Ф, АЛ-31ФП), производство и ремонт узлов вертолетов «Ка» и «Ми», а также выпуск и ремонт оборудования для газовой и энергетической отраслей.

В 2011 г. ПАО «УМПО» стало головным предприятием дивизиона «Двигатели для боевой авиации» Объединенной двигателестроительной корпорации (АО «ОДК»), созданной с целью объединения научного и производственного потенциала разработчиков и производителей двигателей для военной авиации. В 2013 г. ПАО «УМПО» стало и головным разработчиком и производителем двигателей для истребителей типа Су-35 и перспективного двигателя для истребителя пятого поколения. Также ПАО «УМПО» участвует в разработке перспективного двигателя ПД-14 для гражданского самолета МС-21 и организации производства вертолетных двигателей типа ВК-2500.

Однако, в августе 2017 г. стало известно, что корпорация «Иркут» сформировала план поставок двигателей для серийного производства гражданского самолета МС-21, и эти двигатели не ПД-14 производства ПАО «УМПО», а PW1400G американской корпорации Pratt&Whitney, которые только впоследствии постепенно должны были заменяться двигателями ПД-14, производство которых должно было наладить АО «ОДК». Причем, двигателями ПД-14 «Иркут» «без дополнительного согласования» с Pratt&Whitney может оснастить только 315 из 630 самолетов МС-21, при этом авиакомпания «Аэрофлот», основной заказчик МС-21, должна получить все самолеты с американскими двигателями, а из 16-ти МС-21, приобретаемых авиакомпанией Red Wings, двигатели ПД-14 могут быть только у четырех самолетов. Но и это не факт, т.к. двигатели ПД-14 могут быть сертифицированы только в 2019 г., а самолеты МС-21 с этими двигателями — не ранее 2022—2023 гг., в то же время проблем с поставками двигателей PW1400G пока нет, т.к. санкции США их не коснулись.

Очевидно, что отсутствие заказов на производство ПД-14, который к тому же еще и не сертифицирован, и стали одной из причин «гласа народа» о снижении доли оборонно-промышленного комплекса в государственном оборонном заказе, т.е. о недозагрузке производственных мощностей, во время пребывания президента России в ПАО «УМПО».

А на совещании в Уфе, состоявшимся также 24.01.2018 руководству ПАО «УМПО» и других предприятий ОПК России Президент поставил задачу максимально занять мощности оборонных предприятий, особенно после 2020 г., когда пик поставок в рамках гособоронзаказа будет пройден, выпуском гражданской продукции. В этой связи доля продукции гражданского и двойного назначения, производимой на предприятиях ОПК, к 2025 г. должна составить до 30%, а к 2030 г. — до 50%.

Таким образом, Президент России фактически подтвердил предположения аналитиков, что государственная программа производства оружия, стартовавшая в 2007 г. и продленная в 2011 г., в настоящее время по ряду позиций завершена, а по остальным — в стадии завершения, поэтому предприятиям ОПК не стоит ожидать повторения того оборонного заказа, который принимался в «тучные» прошлые годы, он уже не может быть повторен в 2018—2021 гг. даже за счет средств, полученных от «нефте-газовых» доходов, урезания социальных программ и увеличения НДС. Кроме того, мировой рынок оружия постепенно насыщается и уже не в состоянии потреблять продукцию российского ОПК, многие виды которой, не в последнюю очередь — в связи с санкциями западных стран, уже не выдерживают конкуренции на этом рынке и теряют даже своих традиционных заказчиков.

В этой ситуации, в связи с уменьшением объема производимой продукции, многие промышленные предприятия ОПК объявляют об изменениях рабочего графика, возможных сокращениях работников и задержках выплат зарплат.

Например, руководители предприятий Пермского края откладывают выплату зарплат своим работникам «до лучших времён». Так, по данным Пермьстата и Росстата, суммарная задолженность по заработной плате на 01.05.2018 в крае составляла 8,7 млн руб., а на 01.06.2018 — уже 9,8 млн руб. Кроме того, наблюдается тенденция к увеличению количества работников, работающих неполный рабочий день и/или неполную неделю. Их в первом квартале 2018 г. было на 7,5% больше, чем в первом квартале 2017 г. Например, на 32-часовую рабочую неделю переведено почти 30% работников ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод», в апреле ООО «Кунгурский машзавод» отправил в простои все 409 работников. Отправили в простои часть работников и ПАО «Мотовилихинские заводы», хотя предприятие имеет действующие контракты и продолжает выполнение гособоронзаказа. Общая же численность работников, работающих в режиме неполной занятости, только за период с 5 мая по 13 июня выросла на 37,1% и составила 6061 человек. Кроме того, на указанных предприятиях осуществляется и сокращение работников. Так, на середину июня центрами занятости муниципальных образований Пермского края были получены уведомления от 855 организаций о высвобождении в 2018 г. 8319 работников, из которых 2251, т.е. 27,1% являются «персоналом организаций государственной формы собственности». В числе этих предприятий и предприятия ОПК, например, в июне-июле 2018 г. ФКП «Пермский пороховой завод» планировал сократить 64 работника, АО «Протон-ПМ» — 25, ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод» — 59.

Судостроение

Подобная ситуация и на предприятиях Объединенной судостроительной корпорации (ОСК). Так, за 2017 г. предприятиями ОСК по гособоронзаказу было поставлено только четыре корабля против восьми в 2016 г., отремонтирован лишь один корабль против пяти в 2016 г., сервисное и гарантийное обслуживание прошли 698 кораблей, что на сотню меньше, чем в 2016 г., а общий тоннаж построенных в 2017 г. в соответствии с госзаданием кораблей и судов составил только 11 820 тонн, что 19% меньше, чем в 2016 г. Согласно годовому отчету ОСК, в связи с сокращением гособоронзаказа верфи несут огромные (некоторые — миллиардные) убытки, т.к. для исполнения гособоронзаказа потребовалось привлечение заемных средств, для обслуживания которых была израсходована значительная часть прибыли, что повлекло уменьшение величины чистой прибыли, подлежащей распределению. Так, если в 2016 г. она составила 584 млн. руб., то в 2017 г. только 207,2 млн руб. при плане в 437 млн руб. Из региональных структур ОСК только Петербургский (ПАО СЗ «Северная верфь», ПАО «Пролетарский завод», АО «Адмиралтейские верфи», АО «Кронштадтский морской завод», АО «Средне-Невский судостроительный завод», ПАО «Выборгский судостроительный звод», ОАО «Балтийский завод», ООО «Балтийский завод-Судостроение», ПАО «Невское ПКБ», АО «ЦМКБ «Алмаз», АО «ЦКБ МТ «Рубин», АО «СПМБМ «Малахит», АО «Северное ПКБ», АО «ЦКБ «ОСК-Айсберг», АО «ЗЦС») и Архангельский («Севмаш» и «Звездочка») кластер предприятий ОСК завершили 2017 г. с положительными результатами: у Петербургского выручка составила 148 млрд руб. (в 2016 г. — 139,7 млрд рублей), а чистая прибыль — 5,3 млрд руб. (в 2016 г. — 7,5 млрд руб.), у Архангельского выручка — 145,3 млрд руб., чистая прибыль — 10,6 млрд руб. Региональные же верфи закончили 2017 г. с серьезными убытками, например, верфи Хабаровского края — минус 1,8 млрд руб., Калининградской области — минус 302 млн руб., Мурманской — минус 154 млн руб., Астраханской — минус 152 млн руб., Татарстана — минус 106 млн руб., Крыма и Севастополя — минус 16 млн руб.

Таким образом, и российское судостроение переживает не лучшие времена, что связано опять-таки с сокращением бюджета Министерства обороны России — основного заказчика военного кораблестроения и судоремонта — на модернизацию флота, а также с санкциями Западной Европы и США, что ограничило экспорт и потребовало затрат на замещение зарубежного оборудования российским.

Авиастроение

Серьёзные проблемы испытывают и авиационные заводы ВПК России. Например, Министерство обороны России в 2012 г. заключило с ПАО «Корпорация «Иркут» (входит в состав АО «Объединенная авиастроительная корпорация») два контракта на поставку 30 Су-30СМ для ВВС до 2016 г. В декабре 2015 г. был заключен второй контракт на поставку до 2020 г. в состав ВКС еще 50 Су-30СМ. В декабре 2013 г. были заключены контракты и на поставку Су-30СМ для авиации ВМФ России. 07.09.2015 Минобороны России и «Иркут» заключили еще один контракт на поставку для авиации ВМФ в 2016—2017 гг. восьми Су-30СМ. В итоге для авиации ВМФ России планировалось приобрести 50 Су-30СМ. Таким образом, по планам Министерства обороны России, к 2020 г. общее количество самолетов Су-30СМ в ВВС (ныне — ВКС) и авиации ВМФ должно быть 160 единиц. Кроме того, по планам Министерства обороны России в составе ВВС и авиации ВМФ к 2020 г., кроме Су-30СМ должно было еще 60 Т-50 и 120 Су-35С. Но из-за кризиса, ставшего следствием резкого падения цен на энергоносители, и западных санкций, финансирование Министерства обороны России уменьшено. В этой связи ведомство значительно урезало свои планы — только 12 Т-50 и 50 Су-35 (т.е. более дешевых самолетов по сравнению с Су-30СМ). Также появилась информация, что, по мнению ряда руководителей Министерства обороны России, повысить боеготовность и боевую эффективность ВКС России в условиях ограниченных финансовых ресурсов можно и путем модернизации существующего авиапарка. В частности предлагалось произвести доработки БРЭО самолетов Су-30 и Су-27УБ, вследствие чего они приобрели бы новые функции и были бы максимально унифицированы с фронтовыми истребителями МиГ-29СМТ. Это позволило бы ВКС иметь в составе группировок фронтовой истребительной авиации тяжелые «Су» и легкие «МиГи», что наиболее оптимально с точки зрения выполнения поставленных боевых задач и приемлемо по затратам на содержание в мирное время.

Однако не все эти предложения были приняты, о чем свидетельствуют обобщенные данные о количестве боевых и учебно-боевых самолетов, поступивших на вооружение ВКС и авиации ВМФ России, составленные на основе открытых источников информации и фотографий споттеров:

По итогам 2017 г. 2-й гвардейский бомбардировочный авиаполк стал четвертым бомбардировочным полком ВКС, перевооружающимся на Су-34, а 14-й гвардейский истребительный авиаполк — третьим истребительным полком ВКС, перевооружающимся на тяжелые двухместные истребители Су-30СМ вместо легких МиГ-29СМТ. При этом самолет с бортовым номером 82 стал сотым истребителем Су-30СМ, переданным Министерству обороны России.

26—27.04.2018 из Иркутска в Халино совершили перелет еще четыре Су-30СМ с красными бортовыми номера 51—54 (предположительные серийные номера 10МК5 1509 — 10МК5 1512), которые переданы в состав 2-й эскадрильи.

01.03.2018, по информации ОАК, партия (очевидно — два, изготовленные по плану 2017 г.) истребителей Су-30СМ была передана в состав авиации ВМФ, причем, один из самолетов был назван в честь города, где его произвели — «Иркутск». Судя по всему, этот самолет получил 43-й отдельный морской штурмовой авиационный полк Черноморского флота, дислоцирующийся на аэродроме Новофедоровка около города Саки (Крым). В пользу этого свидетельствует то, что когда в начале июля 2018 г. очередных два Су-30СМ получила 72-я гвардейская авиационная база морской авиации Балтийского флота, то на эти самолеты были нанесены очередные синие бортовые номера 76 и 77, кроме того самолеты получили собственные наименования — «Черняховск» и «Калининград».

В общей сложности, в 2018 г. ВКС и авиация ВМФ России получили уже 16 новых самолетов и 30 вертолетов, в т.ч. шесть истребителей Су-30СМ, девять учебно-боевых Як-130 и семь военно-транспортных вертолетов Ми-8АМТШ (производитель — Улан-Удэнский авиационный завод). Учитывая, что по имеющейся информации, в 2018 г. объем производственной программы «Иркута» всего 24 самолета, из которых десять Як-130 и 14 Су-30СМ, в т.ч. 12 для ВКС и два для ВМФ, то до конца 2017 г. Министерство обороны должно получить еще один Як-130 и восемь Су-30СМ, которые, очевидно, войдут в состав 2-й эскадрильи 14-го ГвИАП.

Также в планах Министерства обороны заключение большого контракта на производство Су-30СМ и его модернизацию и в плане импортозамещения, и в плане адаптации новых авиационных средств поражения, ведь поставщиками оборудования самолетов «Су» были несколько иностранных и совместных производителей. Например, на Су-30МКИ установлены: индикатор на фоне лобового стекла Thales Avionics HUD3022, многофункциональные дисплеи Thales Avionics MD55S, комплекс инерциальной и спутниковой навигации INS/GPS Totem — французской фирмы Thales, инерциальная система ЛИНС-1000 — российско-французской компании RS Alliance, а ее комплектующие — французской компании Sagem, станция радиоэлектронной борьбы EL/M-8222 — израильской фирмы Elta, контейнерная оптико-электронная прицельно-навигационная система Litening — фирмы Rafael. Даже в российской многофункциональной радиолокационной системе управления «Барс» истребителей Су-30МКИ/МКА/МКМ/СМ используются процессоры индийского производства Vetrivel (DRDO).

В связи с отсутствием целого ряда высокотехнологичных комплектующих для производимых самолетов из-за введенных западными странами санкций, оказались под угрозой не выполнения заключенные контракты на поставку самолетов за рубеж.

Очевидно, что изготовленные по зарубежным контрактам с использованием «импортозамещеннного» оборудования, а также невостребованные Министерством обороны России из-за сокращения военного бюджета самолеты Су-30СМ было решено реализовать союзникам России по ОДКБ, в частности, Казахстану, Армении и Беларуси. Причем предположении о реализации Казахстану Су-30СМ, произведенных по программе гособоронзаказа подтверждается тем, что на аэродром Талды-Курган, на котором дислоцируется 604-я авиационная база Сил воздушной обороны Казахстана, из Иркутска прилетели самолеты с бортовыми красными номерами «01» и «02» (07.04.2015), «03» (14.04.2015) и «04» (17.04.2015), заводские номера которых 10МК5 1118 (первый полет в Иркутске 31.01.2015), 10МК5 1119 (19.02.2015), 10МК5 1120 (08.02.2015), 10МК5 1201 (27.02.2015), что согласуется с заводскими номерами самолетов, производившихся по заказам Министерства обороны России.

Второй причиной принятия решения о реализации союзникам самолетов Су-30СМ стала необходимость загрузки Иркутского авиастроительного завода до 2022 г., когда производство Су-30СМ планируется прекратить, перейдя на производство Су-35, который в настоящее время серийно выпускается КнААЗ им. Ю.А.Гагарина, а также на производство разрабатываемой штурмовой модификации Як-130.

С Казахстаном контракт на приобретение четырех Су-30СМ был заключен в 2014 г. Причем, в его «пакет» было включено и переучивание летного и инженерно-технического состава Сил воздушной обороны Казахстана на Иркутском авиационном предприятии. Затем появилась информация, что с Казахстаном в 2015 г. был заключен контракт на поставку семи Су-30СМ на общую сумму более 10 млрд. руб., что при курсе 65 руб. за долл. составляло 150,5 млн. долл. По информации Центра анализа мировой торговли оружием, Казахстан планировал в 2016—2020 гг. приобрести еще 32 Су-30СМ — по 8 в год и заменить ими за этот период все имеющиеся в составе авиабазы истребители Су-27 и истребители-бомбардировщики МиГ-27. Кстати, Министерство обороны России заключило контракт о приобретении в этот же период 50 Су-35, стоимость которых почти в 1,5 раза меньше Су-30СМ, т.е. общая стоимость 50 Су-35 примерно равна общей стоимости 32 Су-30СМ.

В общей сложности в 2015—2017 гг. Казахстан заключил три контракта на приобретение 23 истребителей Су-30СМ. В августе 2017 г. Россией и Казахстаном был подписан рамочный трехлетний контракт на поставку еще 12 самолетов Су-30СМ, а 24.05.2018 в Астане был подписан контракт на поставку Казахстану Россией в 2018—2019 гг. восьми истребителей Су-30СМ, но пока неизвестно — в дополнение к предыдущему и или в рамках его, т.к. имеется информация о намерении Казахстана к 2020 г. приобрести всего 36 Су-30СМ, которыми будут укомплектованы три эскадрильи 604-й авиационной базы Сил воздушной обороны Казахстана.

По некоторым сведениям, переговоры о приобретении Су-30 между Россией и Арменией начались еще в 2010 г. и в 2012 г. был подписан контракт о поставке армянским ВВС на протяжении нескольких лет 12 истребителей Су-30СМ, причем, по внутрироссийским, а не экспортным ценам. Однако контракт не был реализован из-за финансовых проблем заказчика, хотя к обсуждению перспектив практической реализации контракта стороны периодически возвращались, но безуспешно. Затем, 2016 г. в армянских СМИ неоднократно появлялась информация о том, что руководство Армении готово приобрести Су-30СМ, но в 2018 г. Министерство обороны Армении отложило этот вопрос до 2024 г., а вскоре в стране произошла смена власти.

Но недавно Премьер-министр Армении опубликовал на своей странице в Facebook фотографию, на которой он находится в кабине российского истребителя Су-30СМ — «одного из лучших истребителей мира», как следует из подписи. Кроме того, в подписи указано «Уже нахожусь в Ереване», т.е., очевидно, на авиабазе «Эребуни», где дислоцируется 3624-я авиационная база ВКС России. Но на вооружении этой авиабазы находятся истребители МиГ-29. В этой связи возникает вопрос: переучивается ли 3624-я авиационная база на Су-30СМ, приобретен ли он Арменией или Россия перегнала самолет сюда для более детального ознакомления с ним местного руководства и военных?

Вполне возможно, что новые власти Армении, в ответ на приобретение Азербайджаном новых видов вооружения, ведут переговоры с Россией о приобретении истребителей Су-30СМ. Причем, если действительно Су-30СМ прилетел на авиабазу «Эребуни», а возможно и не только Су-30СМ, для демонстрации своих возможностей, то переговоры находятся в достаточно активной фазе и подписание контракта на поставку Су-30СМ возможно состоится уже позже 2019 г. Ведь в настоящее время у Армении фактически нет истребителей, из боевых самолетов «в строю» только 15 штурмовиков Су-25, а 18 МиГ-29, которые дислоцируются на российской авиабазе «Эребуни» около Еревана, с каждым годом заметно стареют, и морально и физически. Однако в случае приобретении Арменией Су-30СМ ей придется создавать под них инфраструктуру и решать вопросы сервисного обслуживания, опять-таки только с помощью России, что противоречит последним шагам армянского руководства, направленным на большую самостоятельность в вопросах безопасности.

Хотя возможно, что заявления останутся заявлениями, а верх возьмет прагматизм и амбиции. Ведь Азербайджан имеет в составе своих ВВС около 40 Су-25 и эскадрилью МиГ-29, а также большое количество израильских разведывательных БПЛА, поэтому с приобретением Азербайджаном оперативно-тактических ракетных комплексов и «Полонезов» делает систему ПВО Армении весьма уязвимой.

Многофункциональный же истребитель Су-30СМ, который обладает большими возможностями по выявлению и уничтожению воздушных и наземных целей, в том числе и с использованием противорадиолокационных ракет Х-58Э и Х-59МК2 с дальностью поражения более 200 км, будет представлять серьезную угрозу уже для ПВО Азербайджана, а также для его инфраструктуры. В этой связи, чтобы не допустить приобретение Азербайджаном самолетов других производителей, Россия может предложить свои истребители Су-35. Так сказать, погреть руки на чужом пожаре.

В отношении Беларуси Россия также неоднократно инициировала возможность заключения контракта на поставку Су-30СМ. Однако, исходя из оборонительной доктрины Беларуси, ее ВВС и войска ПВО страны было бы целесообразно вооружать истребителями типа МиГ-35 или Су-35, а не тяжелыми и многофункциональными Су-30СМ, которые могут использоваться прежде всего в качестве центров управления и наведения. У Беларуси нет планов завоевания господства в воздушном пространстве другой страны, а следовательно нет и необходимости иметь истребители большого радиуса действия. К тому же обслуживание МиГ-35, который является модификацией МиГ-29, значительно дешевле, чем Су-30СМ, цена летного часа МиГ-35 почти в 2,5 раза ниже, чем Су-30СМ, срок службы МиГ-35 составляет не менее 40 лет, а летный ресурс — свыше 6 тыс. час, что больше, чем у Су-30СМ.

Тем более, производство Су-30СМ в России фактически сворачивается и с 2022 г. прекратиться вовсе, а вот производство Су-35 будет продолжаться. За это время ВКС и авиация ВМФ России смогут приобрести максимум 50 Су-30СМ, после чего все средства будут направлены на приобретение Су-35 и Су-57. Кроме того, к тому времени Су-35 будет уже не мелкосерийным, а массовым истребителем и его количество в составе ВКС и авиации ВМФ России будет не меньше, чем Су-30СМ. Возможно, что будут и крупные заказы на Су-35 от некоторых традиционных российских покупателей. Однако крупных заказов, какими были индийские, вряд ли увидим.

23, 30 августа 2018

Состояние оборонно-промышленного комплекса России

На сессии Петербургского форума «Технологии — пропуск в завтра. Изменись или умри», на вопрос Германа Грефа «Сможет ли Россия конкурировать?», профессор MIT Лорен Грэхем тактично ответил: «Реальность состоит в том, что Россия одна из тех стран, которые однозначно не смогли пожать плоды четвертой промышленной революции. … У русских изумительно получается изобретать и очень плохо получается заниматься инновациями. … Им нужно молоко без коровы. И до тех пор, пока остается эта политика, научный гений русских людей, которых я так уважаю, останется не реализован».Действительно, примеров тому, что многие изобретения, сделанные в России, не были внедрены в производство, множество, в том числе и в сфере оборонной промышленности страны.

Общая ситуация

Вследствие роста цен на нефть и ослабления национальной валюты в бюджет России за девять месяцев 2018 г. дополнительно поступило 4 трлн руб. В этой связи правительство России в 2018 г. дважды инициировало внесение изменений в Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов».

Первые поправки в Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов», были внесены в июне 2018 г. Согласно им основная часть дополнительного дохода, полученного федеральным бюджетом в январе-мае 2018 г., а это 38% расходов бюджета или 2,4 трлн руб., была направлена на увеличение финансирования обороны (63 млрд руб. в открытой части бюджета, на 97,4 млрд руб. в закрытой), национальной безопасности (45 млрд руб., в т.ч. на финансирование органов внутренних дел — 15 млрд руб., Росгвардии — 6 млрд руб., ФСБ — 8 млрд руб.) и госаппарата (65 млрд руб.), при этом расходы на социальную сферу были уменьшены на 350 млрд руб., на пенсионное обеспечение — на 393 млрд руб.

Вторые поправки в Федеральный закон «О федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов» еще более увеличили расходы на национальную оборону (на 9,5 млрд руб.), национальную безопасность (на 9,9 млрд руб., в т.ч. на финансирование органов внутренних дел — на 1,8 млрд руб., Росгвардии — на 1,7 млрд руб.). Также были увеличены «вливания» в бюджеты субъектов России — на 114,5 млрд руб. При этом вновь сократились социальные расходы — еще на 34,9 млрд руб. (в т.ч. на пенсии — на 1,6 млрд руб., на социальную поддержку граждан — на 7,9 млрд руб., на поддержку военнослужащих, получивших увечья — на 2 млрд руб., на выплаты безработным — на 7,7 млрд руб.), расходы на медицинское обеспечение — на 3,3 млрд руб. и реализацию госпрограмма «Развитие здравоохранения» — на 2,7 млрд руб.

В итоге, финансирование силовых структур запланировано увеличить с 5,147 трлн руб. в 2018 г. до 6,64 трлн руб. в 2020 г. в открытой части бюджета. Еще с 3 трлн руб. в 2018 г. до 4,117 трлн руб. в 2020 г. должно увеличиться финансирование структур по статьям в закрытой части бюджета. Т.е. расходы на правоохранительную деятельность, оборону и безопасность составят в 2019 г. не менее 30% государственного бюджета, что в 1,7 раза больше, чем на поддержку пенсионного фонда (3,2 трлн руб.), и почти в 7 раз больше, чем на развитие системы образования (0,8 трлн руб.).

Кроме того, запланировано еще 84 млрд руб. выделить на увеличение денежного довольствия военнослужащих и сотрудников военизированных формирований, а также для дополнительного набора служащих, численность которых в 2019 г. планируется увеличить на 10 тыс. чел.

Всего же, «повышение боевых возможностей войск и сил в условиях нарастания гонки вооружений», как заявил министр обороны России Сергей Шойгу на селекторном совещании 4 декабря 2018 г., обойдутся российскому бюджету в 22 трлн руб., которых бы хватило, чтобы почти четыре года платить пенсии, пособия, оплачивать расходы на образование и здравоохранение. Из этой суммы более 1,44 трлн рублей планируется израсходовать в 2019 г. на реализацию гособоронзаказа в части оснащения Вооруженных сил России.

Таким образом, руководство России продолжает сокращать расходы на социальное обеспечение своих граждан, направляя дополнительные ресурсы на финансирование армии, полиции и госаппарата, а также предприятий оборонно-промышленого комплекса (ОПК) — производителей вооружения. Причем, увеличение финансирования силовых ведомств и предприятий ОПК в 2018—2020 гг. планируется обеспечить не только за счет нефтяных и газовых доходов, но и за счет значительного сокращения расходов на социальные программы и за счет увеличения НДС с 18% до 20%, что, безусловно, приведет к увеличению стоимости товаров и услуг, а, следовательно, и к увеличению расходов населения. Ведь согласно «Основных направлений бюджетной и налоговой политики на 2019 год и на плановый период 2020 и 2021 годов», разработанных министерством финансов России, повышение ставки НДС с 18% до 20% позволит увеличить поступления в федеральный бюджет в 2019 г. на 633,5 млрд руб. (349,7 млрд руб. с товаров и услуг, связанных с внутренним производством, и 283,7 млрд руб. — с импорта), в 2020 г. — на 678,2 млрд руб. (374,3 и 303,9 млрд руб. соответственно), а в 2021 г. — на 728,3 млрд руб. (404,9 и 323,4 млрд руб. соответственно).

Планы и результаты

Несмотря на значительные средства, выделяемые на финансирование национальной обороны, в т.ч. и на разработку и производство вооружений, ситуация на многих предприятиях ОПК России далеко не радужная, что обусловлено как ухудшением состояния промышленных предприятий ОПК в связи с общей стагнацией экономики России, так и санкциями западных стран, следствием чего стало отсутствие целого ряда высокотехнологичных комплектующих для многих производимых в России видов вооружения. В этой связи, первый вице-премьер правительства России Юрий Борисов, вице-премьер Российской Федерации, бывший заместитель министра обороны России, ситуацию в оборонной промышленности сравнил с велотренажером — педали крутишь, а не едешь.

Кроме того, в последнее время уменьшаются и потребности в вооружении российской армии, несмотря на неоднократные заявления Президента России о том, что государственная программа производства оружия сворачиваться не будет. В частности, об этом им было заявлено 24 января 2018 г. на встрече с рабочими Уфимского моторостроительного производственного объединения в ответ на слова одного из работников о том, что в государственном оборонном заказе снижается доля оборонно-промышленного комплекса. Президент России объяснил эту ситуацию тем, что в предыдущие годы финансирование оборонных предприятий осуществлялось через министерство обороны и этого «финансирования, как всегда, не хватало», поэтому накопилась задолженность за несколько лет, которую разово погасили прошлом году, поэтому «цифра в общей структуре расходов на оборону выросла до четырех с лишним процентов ВВП». «А теперь мы просто вернулись к стабильному, ритмичному финансированию, как и предполагалось раньше. То есть, в целом никакого снижения нет, так же, как и не было резкого увеличения в прошлом году», — объяснил ситуацию Президент России.

Безусловно, это был вопрос, который было позволена задать президенту «устами народа», однако очевидно, что работникам и руководству предприятия хотелось бы спросить и о другом — о том как работать в нынешних условиях. Ведь Публичное акционерное общество «ОДК-Уфимское моторостроительное производственное объединение» (ПАО «УМПО») является в России крупнейшим предприятием по производству двигателей. Здесь трудятся более 20 тыс. рабочих, специалистов и служащих, которые осуществляют разработку, производство, сервисное обслуживание и ремонт турбореактивных авиационных двигателей для истребителей и штурмовиков «Су» (АЛ-41Ф-1С, АЛ-31Ф, АЛ-31ФП), производство и ремонт узлов вертолетов «Ка» и «Ми», а также выпуск и ремонт оборудования для газовой и энергетической отраслей.

В 2011 г. ПАО «УМПО» стало головным предприятием дивизиона «Двигатели для боевой авиации» Объединенной двигателестроительной корпорации (АО «ОДК»), созданной с целью объединения научного и производственного потенциала разработчиков и производителей двигателей для военной авиации. В 2013 г. ПАО «УМПО» стало и головным разработчиком и производителем двигателей для истребителей типа Су-35 и перспективного двигателя для истребителя пятого поколения. Также ПАО «УМПО» участвует в разработке перспективного двигателя ПД-14 для гражданского самолета МС-21 и организации производства вертолетных двигателей типа ВК-2500.

Однако, в августе 2017 г. стало известно, что корпорация «Иркут» сформировала план поставок двигателей для серийного производства гражданского самолета МС-21, и эти двигатели не ПД-14 производства ПАО «УМПО», а PW1400G американской корпорации Pratt&Whitney, которые только впоследствии постепенно должны были заменяться двигателями ПД-14, производство которых должно было наладить АО «ОДК». Причем, двигателями ПД-14 «Иркут» «без дополнительного согласования» с Pratt&Whitney может оснастить только 315 из 630 самолетов МС-21, при этом авиакомпания «Аэрофлот», основной заказчик МС-21, должна получить все самолеты с американскими двигателями, а из 16-ти МС-21, приобретаемых авиакомпанией Red Wings, двигатели ПД-14 могут быть только у четырех самолетов. Но и это не факт, т.к. двигатели ПД-14 могут быть сертифицированы только в 2019 г., а самолеты МС-21 с этими двигателями — не ранее 2022—2023 гг., в то же время проблем с поставками двигателей PW1400G пока нет, т.к. санкции США их не коснулись.

Очевидно, что отсутствие заказов на производство ПД-14, который к тому же еще и не сертифицирован, и стали одной из причин «гласа народа» о снижении доли оборонно-промышленного комплекса в государственном оборонном заказе, т.е. о недозагрузке производственных мощностей, во время пребывания президента России в ПАО «УМПО».

А на совещании в Уфе, состоявшимся также 24.01.2018 руководству ПАО «УМПО» и других предприятий российского ОПК Президент России поставил задачу максимально занять мощности оборонных предприятий, особенно после 2020 г., когда пик поставок в рамках гособоронзаказа будет пройден, выпуском гражданской продукции. В этой связи доля продукции гражданского и двойного назначения, производимой на предприятиях ОПК, к 2025 г. должна составить до 30%, а к 2030 г. — до 50%. (источник)

Таким образом, президент России фактически подтвердил предположения аналитиков, что государственная программа производства оружия, стартовавшая в 2007 г. и продленная в 2011 г., в настоящее время по ряду позиций завершена, а по остальным — в стадии завершения, поэтому предприятиям ОПК не стоит ожидать повторения того оборонного заказа, который принимался в «тучные» прошлые годы, он уже не может быть повторен в 2018—2021 гг. даже за счет средств, полученных от «нефте-газовых» доходов, урезания социальных программ и увеличения НДС. Кроме того, мировой рынок оружия постепенно насыщается и уже не в состоянии потреблять продукцию российского ОПК, многие виды которой, не в последнюю очередь — в связи с санкциями западных стран, уже не выдерживают конкуренции на этом рынке и теряют даже своих традиционных заказчиков.

В этой ситуации, в связи с уменьшением объема производимой продукции, многие промышленные предприятия ОПК объявляют об изменениях рабочего графика, возможных сокращениях работников и задержках выплат зарплат.

Например, руководители предприятий Пермского края откладывают выплату зарплат своим работникам «до лучших времён». Так, по данным Пермьстата и Росстата, суммарная задолженность по заработной плате на 01.05.2018 в крае составляла 8,7 млн руб., а на 01.06.2018 — уже 9,8 млн руб. Кроме того, наблюдается тенденция к увеличению количества работников, работающих неполный рабочий день и/или неполную неделю. Их в первом квартале 2018 г. было на 7,5% больше, чем в первом квартале 2017 г. Например, на 32-часовую рабочую неделю переведено почти 30% работников ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод», в апреле ООО «Кунгурский машзавод» отправил в простои всех 409 работников. Отправили в простои часть работников и ПАО «Мотовилихинские заводы», хотя предприятие имеет действующие контракты и продолжает выполнение гособоронзаказа, но в то же время имеет задолженность министерству обороны Беларуси 20, 8 млн руб.

Общая же численность работников, работающих в режиме неполной занятости, только за период с 5 мая по 13 июня выросла на 37,1% и составила 6061 человек. Кроме того, на указанных предприятиях осуществляется и сокращение работников. Так, на середину июня центрами занятости муниципальных образований Пермского края были получены уведомления от 855 организаций о высвобождении в 2018 г. 8319 работников, из которых 2251, т.е. 27,1% являются «персоналом организаций государственной формы собственности». В числе этих предприятий и предприятия ОПК, например, в июне-июле 2018 г. ФКП «Пермский пороховой завод» планировал сократить 64 работника, АО «Протон-ПМ» — 25, ООО «Лысьвенский завод тяжёлого электрического машиностроения «Привод» — 59.

Подобная ситуация и на предприятиях Объединенной судостроительной корпорации (ОСК). Так, за 2017 г. предприятиями ОСК по гособоронзаказу было поставлено только четыре корабля против восьми в 2016 г., отремонтирован лишь один корабль против пяти в 2016 г., сервисное и гарантийное обслуживание прошли 698 кораблей, что на сотню меньше, чем в 2016 г., а общий тоннаж построенных в 2017 г. в соответствии с госзаданием кораблей и судов составил только 11 820 тонн, что 19% меньше, чем в 2016 г. Согласно годовому отчету ОСК, в связи с сокращением гособоронзаказа верфи несут огромные (некоторые — миллиардные) убытки, т.к. для исполнения гособоронзаказа потребовалось привлечение значительных сумм заемных средств, для обслуживания которых была израсходована значительная часть прибыли, что повлекло уменьшение величины чистой прибыли, подлежащей распределению. Так, если в 2016 г. она составила 584 млн. руб., то в 2017 г. только 207,2 млн руб. при плане в 437 млн руб. Из региональных структур ОСК только Петербургский (ПАО СЗ «Северная верфь», ПАО «Пролетарский завод», АО «Адмиралтейские верфи», АО «Кронштадтский морской завод», АО «Средне-Невский судостроительный завод», ПАО «Выборгский судостроительный звод», ОАО «Балтийский завод», ООО «Балтийский завод-Судостроение», ПАО «Невское ПКБ», АО «ЦМКБ «Алмаз», АО «ЦКБ МТ «Рубин», АО «СПМБМ «Малахит», АО «Северное ПКБ», АО «ЦКБ «ОСК-Айсберг», АО «ЗЦС») и Архангельский («Севмаш» и «Звездочка») кластер предприятий ОСК завершили 2017 г. с положительными результатами: у Петербургского выручка составила 148 млрд руб. (в 2016 г. — 139,7 млрд рублей), а чистая прибыль — 5,3 млрд руб. (в 2016 г. — 7,5 млрд руб.), у Архангельского выручка — 145,3 млрд руб., чистая прибыль — 10,6 млрд руб. Региональные же верфи закончили 2017 г. с серьезными убытками, например, верфи Хабаровского края — минус 1,8 млрд руб., Калининградской области — минус 302 млн руб., Мурманской — минус 154 млн руб., Астраханской — минус 152 млн руб., Татарстана — минус 106 млн руб., Крыма и Севастополя — минус 16 млн руб.

Не лучше ситуация и на других судостроительных предприятиях. Например, верфь «Звезда», в которую глава «Роснефти» Игорь Сечин вложил 200 млрд руб. не имеет ресурсов, чтобы самостоятельно выполнить контракт на 12 кораблей класса Aframax и чтобы как-то «удержаться на плаву» будет осуществлять «отверточную сборку» южнокорейских танкеров.

Таким образом, и российское судостроение переживает не лучшие времена, что связано опять-таки с сокращением бюджета министерства обороны России — основного заказчика военного кораблестроения и судоремонта — на модернизацию флота, а также с санкциями Западной Европы и США, что ограничило экспорт и потребовало затрат на замещение зарубежного оборудования российским.

Аналогичные проблемы по этим же причинам испытывают и авиационные заводы ОПК России. Например, министерство обороны России в 2012 г. заключило с ПАО «Корпорация «Иркут» (входит в состав АО «Объединенная авиастроительная корпорация») два контракта на поставку 30 Су-30СМ для ВВС до 2016 г. В декабре 2015 г. был заключен второй контракт на поставку до 2020 г. в состав ВКС еще 50 Су-30СМ. В декабре 2013 г. были заключены контракты и на поставку Су-30СМ для авиации ВМФ России. 07.09.2015 Минобороны России и «Иркут» заключили еще один контракт на поставку для авиации ВМФ в 2016—2017 гг. восьми Су-30СМ. В итоге для авиации ВМФ России планировалось приобрести 50 Су-30СМ. Таким образом, по планам министерства обороны России, к 2020 г. общее количество самолетов Су-30СМ в ВВС (ныне — ВКС) и авиации ВМФ должно быть 160 единиц. Кроме того, по планам министерства обороны России в составе ВВС и авиации ВМФ к 2020 г., кроме Су-30СМ должно было еще 60 Т-50 и 120 Су-35С. Но из-за кризиса, ставшего следствием резкого падения цен на энергоносители, и введенных экономических санкций стран Запада по отношению к России, финансирование министерства обороны России уменьшено. В этой связи министерство обороны России значительно урезало свои планы — только 12 Т-50 и 50 Су-35 (т.е. более дешевых самолетов по сравнению с Су-30СМ). Также появилась информация, что, по мнению ряда руководителей министерства обороны России, повысить боеготовность и боевую эффективность ВКС России в условиях ограниченных финансовых ресурсов можно и путем модернизации существующего авиапарка. В частности предлагалось произвести доработки БРЭО самолетов Су-30 и Су-27УБ, вследствие чего они приобрели бы новые функции и были бы максимально унифицированы с фронтовыми истребителями МиГ-29СМТ. Это позволило бы ВКС иметь в составе группировок фронтовой истребительной авиации тяжелые «Су» и легкие «МиГи», что наиболее оптимально с точки зрения выполнения поставленных боевых задач и приемлемо по затратам на содержание в мирное время.

Однако не все эти предложения были приняты, о чем свидетельствуют обобщенные данные о количестве боевых и учебно-боевых самолетов, поступивших на вооружение ВКС и авиации ВМФ России, составленные на основе открытых источников информации и фотографий споттеров:

В 2017 г. новые самолеты получили:

Су-30СМ (производитель — «Иркут»):

12 самолетов с красными бортовыми номерами 71—82 — 14-й гвардейский истребительный авиационный полк (14 ГвИАП) 105-й смешанной авиационной дивизии (105 САД) 6-й Ленинградской Краснознаменной армии ВВС и ПВО Западного военного округа, дислоцирующийся на аэродром Халино около Курска;

5 самолетов с синими бортовыми номерами 71—75 в мае и августе 2017 г. — 72-я авиационная база морской авиации Балтийского флота, дислоцирующаяся на аэродроме Черняховск в Калининградской области;

Су-34 (производитель — НАЗ им. В. П. Чкалова):

10 — 277-й бомбардировочный авиационный полк, дислоцирующийся на аэродроме Хурба около Комсомольска-на-Амуре;

6 с красными бортовыми номерами 01—06 — 2-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк (6 ГвБАП), дислоцирующийся на аэродроме Шагол около Челябинска;

Су-35С (производитель — авиационный завод им. Ю. А. Гагарина, Комсомольск-на-Амуре (КнААЗ им. Ю.А.Гагарина):

10 с красными бортовыми номерами 21—24, 61—64, 67 и 68 в октябре и ноябре 2017 г. — 159-й гвардейский истребительный авиаполк, дислоцирующийся на аэродроме Бесовец около Петрозаводска;

Су-57 (производитель — КнААЗ им. Ю.А.Гагарина):

24 апреля, 6 августа и 23 декабря 2017 г. — первый полет 8-го, 9-го и 10-го опытных экземпляров истребителя пятого поколения Су-57 (ПАК ФА);

Як-130 (производитель — «Иркут»):

В мае и июле 2017 г. шесть самолетов с красными бортовыми номерами 50, 100, 01, 02, 03 и 04 — 200-я учебная авиационная база Краснодарского военного авиационного института им. А. К. Серова (г. Армавир).

По итогам 2017 г. 2 ГвБАП стал четвертым бомбардировочным полком ВКС, перевооружающимся на Су-34, а 14 ГвИАП — третьим истребительным полком ВКС, перевооружающимся на тяжелые двухместные истребители Су-30СМ вместо легких МиГ-29СМТ. При этом самолет с бортовым номером 82 стал сотым истребителем Су-30СМ, переданным министерству обороны России.

В 2018 г. новые самолеты получили:

Су-30СМ:

26—27 апреля 2018 г. из Иркутска на аэродром Халино (Курск) выполнили перелет четыре Су-30СМ с красными бортовыми номера 51—54 (предположительные серийные номера 10МК5 1509 — 10МК5 1512), которые переданы в состав 2-й эскадрильи.

1 марта 2018 г., партия (очевидно — два, изготовленные по плану 2017 г.) истребителей Су-30СМ была передана в состав авиации ВМФ, причем, один из самолетов был назван в честь города, где его произвели — «Иркутск». Судя по всему, этот самолет получил 43-й отдельный морской штурмовой авиационный полк Черноморского флота, дислоцирующийся на аэродроме Новофедоровка около города Саки (Крым).

В начале июля 2018 г. два Су-30СМ получила 72-я гвардейская авиационная база морской авиации Балтийского флота, на них нанесены очередные синие бортовые номера 76 и 77, кроме того самолеты получили собственные наименования — «Черняховск» и «Калининград».

20—22 декабря 2018 г. из Иркутска на аэродром Халино (Курск) совершил перелет еще один Су-30СМ с красным бортовым номером 62.

Таким образом, Иркутский авиационный завод выполнил в полном объеме гособоронзаказ 2018 г. — всего передано министерству обороны России 14 самолётов Су-30СМ, из которых 10 для ВКС России и четыре — для морской авиации ВМФ России. Всего по контракту 2012 г. для министерства обороны России законтрактовано 116 самолётов Су-30СМ, из которых на 1 января 2019 г. ВКС получили 92 и морская авиация — 22.

Су-34: В конце декабря 2018 г. в состав ВКС переданы четыре Су-34. С их поставкой общее количество Су-34 в составе ВКС по контракту 2012 г. достигло 84 единиц из 92 предусмотренных контрактом. Общее количество Су-34 на 1 января 2019 г. составляет 127 единиц, в т.ч. семь опытных и предсерийных образцов.

Су-35: ВКС получили 10 истребителей Су-35С по заключенному в декабре 2015 г. пятилетнему контракту на поставку 50 истребителей. С учётом контракта, заключенного в 2009 г. на поставку 48 истребителей Су-35С, ВКС России на 1 января 2019 г. получили 78 серийных Су-35С. Всего же КнААЗ за это время выпустил 102 серийных истребителя Су-35С, в т.ч. 24 истребителя экспортной модификации, поставленных в 2016—2018 гг. в Китай по контракту 2015 г.

В январе 2019 г. еще два Су-35, изготовленные на КнААЗ, выполнили перелет на аэродром авиационного полка Западного военного округа, дислоцирующегося в Тверской области. В настоящее полк вооружен истребителями Су-27.

Як-130: Учебной авиабазе Краснодарского высшего военного авиационного училища лётчиков им. А. К. Серова в Кущевском районе Кубани передано 10 Як-130.

В общей сложности, в 2018 г. ВКС и авиация ВМФ России получили уже 56 новых самолетов и 30 вертолетов, в т.ч. 14 истребителей Су-30СМ, 14 фронтовых бомбардировщиков Су-34, 10 учебно-боевых Як-130.

Также в планах министерства обороны России было заключение большого контракта на производство Су-30СМ и его модернизацию и в плане импортозамещения, и в плане адаптации новых авиационных средств поражения, ведь поставщиками оборудования самолетов «Су» были несколько иностранных и совместных производителей.

Например, на Су-30МКИ установлены: индикатор на фоне лобового стекла Thales Avionics HUD3022, многофункциональные дисплеи Thales Avionics MD55S, комплекс инерциальной и спутниковой навигации INS/GPS Totem — французской фирмы Thales, инерциальная система ЛИНС-1000 — российско-французской компании RS Alliance, а ее комплектующие — французской компании Sagem, станция радиоэлектронной борьбы EL/M-8222 — израильской фирмы Elta, контейнерная оптико-электронная прицельно-навигационная система Litening — фирмы Rafael.

Даже в российской многофункциональной радиолокационной системе управления «Барс» истребителей Су-30МКИ/МКА/МКМ/СМ используются процессоры индийского производства Vetrivel (DRDO).

Поэтому, в связи с отсутствием целого ряда высокотехнологичных комплектующих для производимых самолетов, из-за введенных западными странами санкций, оказались под угрозой не выполнения заключенные контракты на поставку самолетов за рубеж. Например, заключенный в 2015 г. контракт на поставку КнААЗ 24 истребителей Су-35 экспортной модификации в Китай. Закончились были безрезультатно и переговоры о поставке 12 истребителей Су-35 в Индонезию.

Очевидно, что изготовленные по зарубежным контрактам с использованием импортозамещаемого оборудования, а также невостребованные министерством обороны России, из-за сокращения военного бюджета, самолеты Су-30СМ было решено реализовать союзникам России по ОДКБ, в частности, Казахстану, Армении и Беларуси. Причем, предположении о реализации Казахстану Су-30СМ, произведенных по программе гособоронзаказа подтверждается тем, что на аэродром Талды-Курган, на котором дислоцируется 604-я авиационная база Сил воздушной обороны Казахстана, из Иркутска прилетели самолеты с бортовыми красными номерами «01» и «02» (07.04.2015), «03» (14.04.2015) и «04» (17.04.2015), заводские номера которых 10МК5 1118 (первый полет в Иркутске 31.01.2015), 10МК5 1119 (19.02.2015), 10МК5 1120 (08.02.2015), 10МК5 1201 (27.02.2015), что согласуется с заводскими номерами самолетов, производившихся по заказам министерства обороны России.

Второй причиной принятия решения о реализации союзникам по самолетов Су-30СМ стала необходимость загрузки Иркутского авиастроительного завода до 2022 г., когда производство Су-30СМ планируется прекратить, перейдя на производство Су-35, который в настоящее время серийно выпускается КнААЗ им. Ю.А.Гагарина, а также на производство разрабатываемой штурмовой модификации Як-130.

С Казахстаном контракт на приобретение четырех Су-30СМ был заключен в 2014 г. Причем, в его «пакет» было включено и переучивание летного и инженерно-технического состава Сил воздушной обороны Казахстана на Иркутском авиационном предприятии. Затем появилась информация, что с Казахстаном в 2015 г. был заключен контракт на поставку семи Су-30СМ на общую сумму более 10 млрд. руб., что при курсе 65 руб. за долл. составляло 150,5 млн. долл. По информации Центра анализа мировой торговли оружием, Казахстан планировал в 2016—2020 гг. приобрести еще 32 Су-30СМ — по 8 в год и заменить ими за этот период все имеющиеся в составе авиабазы истребители Су-27 и истребители-бомбардировщики МиГ-27. Кстати, министерство обороны России заключило контракт о приобретении в этот же период 50 Су-35, стоимость которых почти в 1,5 раза меньше Су-30СМ, т.е. общая стоимость 50 Су-35 примерно равна общей стоимости 32 Су-30СМ.

В общей сложности в 2015—2017 гг. Казахстан заключил три контракта на приобретение 23 истребителей Су-30СМ. В августе 2017 г. Россией и Казахстаном был подписан рамочный трехлетний контракт на поставку еще 12 самолетов Су-30СМ, а 24 мая 2018 г. в Астане был подписан контракт на поставку Казахстану Россией в 2018—2019 гг. восьми истребителей Су-30СМ, но пока неизвестно — в дополнение к предыдущему и или в рамках его, т.к. имеется информация о намерении Казахстана к 2020 г. приобрести всего 36 Су-30СМ, которыми будут укомплектованы три эскадрильи 604-й авиационной базы Сил воздушной обороны Казахстана. По состоянию на январь 2019 г. в составе авиабазы было 11 самолетов Су-30СМ из которых по контракту 2014 г. четыре самолета были получены в апреле 2015 г., по контракту 2015 г. — два (красные бортовые №05 (серийный №10МК5 1315) и №06 (серийный №10МК5 1316)) были получены в декабре 2016 г. и два (красные бортовые №07 (серийный №10МК5 1507) и №08 (серийный №10МК5 1508) — в декабре 2017 г., еще три — в 2018 г.

По некоторым сведениям, переговоры о приобретении Су-30 между Россией и Арменией начались еще в 2010 г. и в 2012 г. был подписан контракт о поставке армянским ВВС на протяжении нескольких лет 12 истребителей Су-30СМ, причем, по внутрироссийским, а не экспортным ценам. Однако контракт не был реализован из-за финансовых проблем заказчика, хотя к обсуждению перспектив практической реализации контракта стороны периодически возвращались, но безуспешно. Затем, 2016 г. в армянских СМИ неоднократно появлялась информация о том, что руководство Армении готово приобрести Су-30СМ, но в 2018 г. Министерство обороны Армении отложило этот вопрос до 2024 г., а вскоре в стране произошла смена власти.

Но 17 июня 2018 г., после визита в Нагорно-Карабахскую Республику, премьер-министр Армении Никол Пашинян опубликовал на своей странице в Facebook фотографию, на которой он находится в кабине российского истребителя Су-30СМ — «одного из лучших истребителей мира», как следует из подписи. Кроме того, в подписи указано «Уже нахожусь в Ереване», т.е., очевидно, на авиабазе «Эребуни», где дислоцируется 3624-я авиационная база ВКС России. Но на вооружении этой авиабазы находятся истребители МиГ-29. Поэтому было непонятно: переучивается ли 3624-я авиационная база на Су-30СМ, приобретен ли он Арменией или Россия перегнала самолет сюда для более детального ознакомления с ним руководства и военных Армении?

В этой связи было сделано предположение, что новое руководство Армении, в ответ на приобретение Азербайджаном новых видов вооружения, ведет переговоры с Россией о приобретении истребителей Су-30СМ. Причем, если действительно Су-30СМ прилетел на авиабазу «Эребуни», а возможно и не только Су-30СМ, для демонстрации своих возможностей руководству и военным Армении, то переговоры находятся в достаточно активной фазе и подписание контракта на поставку Су-30СМ возможно состоится уже позже 2019 г. Ведь в настоящее время у Армении фактически нет истребителей, из боевых самолетов «в строю» только 15 штурмовиков Су-25, а 18 МиГ-29, которые дислоцируются на российской авиабазе «Эребуни» около Еревана, с каждым годом заметно стареют, и морально и физически. Однако в случае приобретении Арменией Су-30СМ ей придется создавать под них инфраструктуру и решать вопросы сервисного обслуживания, опять-таки только с помощью России, что противоречит заявлениям армянских политиков и военных об уменьшении российского военного присутствия в Армении и даже об отказе от российской военной помощи, в том числе и в охране границы.

Это предположение подтвердилось 31 января 2019 г., когда стало известно, что Россия и Армения заключили контракт на поставку в 2020 г. в Армению четырех Су-30СМ. Причем, Россия выделила кредит в размере 100 млн долл. для приобретения этих истребителей, которые будут проданы по той же цене, что и для собственных вооруженных сил, а не экспортной, а также обязалась обучить армянских летчиков в своих военных учебных заведениях. Кстати, ранее Армения также за счет российского кредита в 300 млн долл. приобрела у России дивизион оперативно-тактических ракет «Искандер-М» и другое оружие.

Учитывая, что многофункциональный истребитель Су-30СМ, который обладает большими возможностями по выявлению и уничтожению воздушных и наземных целей, в том числе и с использованием противорадиолокационных ракет Х-58Э и Х-59МК2 с дальностью поражения более 200 км, будет представлять серьезную угрозу для ПВО Азербайджана, а также для его инфраструктуры, весьма вероятно, что Азербайджан, который имеет в составе своих ВВС только около 40 Су-25 и эскадрилью МиГ-29, а также израильские разведывательные БПЛА, примет решение о приобретении аналогичных самолетов. И Россия, чтобы не допустить приобретение Азербайджаном самолетов других производителей, может предложить свои истребители, те же Су-30СМ или Су-35. Так сказать, погреть руки на чужом пожаре.

В отношении Беларуси Россия также неоднократно инициировала возможность заключения контракта на поставку Су-30СМ. Однако, исходя из оборонительной доктрины Беларуси, ее ВВС и войска ПВО страны было бы целесообразно вооружать легкими истребителями типа МиГ-35 или Су-35, а не тяжелыми и многофункциональными Су-30СМ, ведь у Беларуси нет планов завоевания господства в воздушном пространстве другой страны, а следовательно нет и необходимости иметь истребители большого радиуса действия. К тому же обслуживание МиГ-35, который является модификацией МиГ-29, значительно дешевле, чем Су-30СМ, цена летного часа МиГ-35 почти в 2,5 раза ниже, чем Су-30СМ, срок службы МиГ-35 составляет не менее 40 лет, а летный ресурс — свыше 6 тыс. час, что существенно больше, чем у Су-30СМ.

Тем не менее, летом 2017 г. стало известно о заключении контракта Беларуси с Россией на приобретение 12 Су-30СМ. Затем, 30 января 2019 г., в ходе посещения министром обороны России Сергеем Шойгу Иркутского авиазавода, где осуществляется производство и модернизация многоцелевых истребителей Су-30СМ, ему было доложено о готовности авиазавода в 2019 г. поставить первую партию истребителей в Беларусь. Вскоре эту информацию подтвердили в министерстве обороны Беларуси, уточнив, что согласно контракта в 2019 г. в Беларусь поступят четыре первых Су-30СМ. Однако о стоимости истребителей пока неизвестно.

Однако, производство Су-30СМ в России фактически сворачивается и с 2022 г. прекратиться вовсе, а вот производство Су-35 будет продолжаться. За это время ВКС и авиация ВМФ России смогут приобрести максимум 50 Су-30СМ, после чего все средства будут направлены на приобретение Су-35 и Су-57. Кроме того, к тому времени Су-35 будет уже не мелкосерийным, а массовым истребителем и его количество в составе ВКС и авиации ВМФ России будет не меньше, чем Су-30СМ. Возможно, что будут и крупные заказы на Су-35 от некоторых традиционных российских покупателей, например, Алжир, очевидно приобретет еще одну эскадрилью. Однако крупных заказов, какими были индийские, вряд ли будет, хотя по информации издания Business Standard Индия намеревается приобрести в 2020 г. у России 18 машинокомплектов истребителей Су-30МКИ за 800 млн долл, которые будут собираться на индийском предприятии в городе Насик. Т.е. вместо российских самолетов, укомплектованных российским импортозамещенным оборудованием, Индия намеревается приобрести лишь комплект «фюзеляж + двигатель», все остальное оборудование, очевидно, будет западных производителей, которое Россия не в состоянии приобрести из-за санкций.

Таким образом, авиационное производство также переживает не лучшие времена, что связано как с сокращением бюджета министерства обороны России — основного заказчика, так и с санкциями Западной Европы и США, что ограничило экспорт электронных устройств и комплектующих двойного назначения и потребовало затрат на их замену российскими аналогами или аналогами из стран Юго-Восточной Азии.

Например, министерство обороны России в апреле 2019 года приняло решение не закупать новый военно-транспортный самолет Ил-112В, который должен был заменить устаревающие Ан-24 и Ан-26, так как опытный образец самолета, который совершил первый полет 30 марта 2019 г., не соответствует требованиям заказчика по грузоподъемности и на его доработку потребуется не менее 8 месяцев.

Также министерство обороны России отказалось от серийной закупки новых ударных вертолетов Ми-28НМ «Ночной охотник», но уже из-за их высокой цены. По некоторым сведениям, холдинг «Вертолеты России» отказался принимать условия министерства обороны.

Отказалось министерство обороны России и от приобретения самолета-амфибии А-42 дальнего радиуса действия, так как этот военный вариант Бе-200 удовлетворяет лишь самым минимальным требованиям ВМФ. В этой связи министерство обороны приостановило финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на Таганрогском авиационном научно-техническом комплексе имени Бериева. Это означает закрытие всего направления реактивной амфибийной авиации в России.

Вдобавок, еще 22 февраля министерство обороны России отказалось и от замены уже устаревших пассажирских самолетов Ту-154 и Ту-134 современными ближнемагистральными Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100).

В итоге, производство российских летательных аппаратов в 2018 году сократилось на 13,5%, о чем 20 марта 2019 г. сообщил Росстат. Как следует из данных Росстата, выпуск летательных аппаратов стал резко снижаться с июля 2018 года, а за январь-февраль 2019 года производство летательных аппаратов упало на 48% к тому же периоду 2018 года.

Форум «Армия-2018» — выставка достижений ОПК

С 21 по 26 августа 2018 г. в России, в Конгрессно-выставочном центре «Патриот», на аэродроме Кубинка, полигоне Алабино и озере Комсомольском, прошел Международный военно-технический форум «Армия-2018». Участие в форуме приняли представители 118 стран, в т.ч. 102 официальные военные делегации, 18 из которых возглавляли руководители оборонных ведомств, а также 1254 предприятия и организации, которые представили 26459 образцов продукции военного и двойного назначения. Кроме России, свои выставочные экспозиции представили Армения, Беларусь, Индия, Казахстан, Китай, Пакистан, Словакия и Турция. Также на форуме была представлена продукция оборонных предприятий Андорры, Бразилии, Великобритании, Вьетнама, ФРГ, Ирана, Франции, Чехии, Таиланда и Сингапура.

Продукция предприятий российского оборонно-промышленного комплекса (ОПК) была выставлена на территории Конгрессно-выставочного центра «Патриот»: 295 единиц вооружения, военной и специальной техники, используемых в Вооруженных Силах России, а также 2025 единиц техники гражданского и двойного назначения, выпускаемых российскими предприятиями, из которых 36 были позиционированы как «новейшие и перспективные образцы вооружения и военной техники российской армии», в т.ч.: танк Т-14 «Армата», бронемашина Т-15 с новым боевым модулем «Кинжал», самоходный зенитный артиллерийский комплекс 2С38 «Деривация-ПВО» (кстати, с оптико-электронной системой обнаружения и прицеливания беларуского ОАО «Пеленг»), зенитные ракетные комплексы «Тор-М2ДТ» и «Бук-М3», зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь-С1», самоходная гаубица «Коалиция-СВ», самоходная противотанковая пушка 2С25М «Спрут-СДМ1», бронетранспортер «Бумеранг», гусеничный бронетранспортер БТ-3Ф, боевая машина пехоты «Курганец-25», боевая машина десанта БМД-4М с новым боевым модулем «Синица», гусеничный вездеход ТМ-140, переносной зенитный ракетный комплекс 9К333 «Верба», армейские снегоходы в арктической версии и др.

Помимо выставки вооружения, военной и специальной техники, на полигоне Алабино, озере Комсомольском и аэродроме Кубинка было проведено шоу «Вежливые люди» в ходе которого иностранным делегациям были продемонстрированы огневые и маневренные возможности 288 единиц российской военной техники, которая опять-таки позиционировалась как «новейшая и перспективная»: танков Т-90М и Т-80БВМ, боевых машин пехоты БМП-1АМ «Басурманин» и БМП-2 с боевым отделением «Бережок», бронеавтомобилей «Тигр-М» и «Рысь», сверхлегкой ударной машины «Эскадрон», робототехнического комплекса «Нерехта», зенитных установок ЗУ-23М «Спарка» и самоходной «Шилка-М4», сверхлегкой ударной машины багги «Эскадрон», самоходных артиллерийского орудия «Нона-С» и гаубицы 2С34 «Хоста», а также армейских грузовиков и тягачей Урал и «КамАЗ», в том числе и гигантского специального колесного шасси КамАЗ-7850 (проект «Платформа-О») с колесной формулой 16×16 и грузоподъемностью 85 т.

В дополнение к демонстрации возможностей военной техники, на войсковом стрельбище полигона Алабино иностранным делегациям была предоставлена возможность «опробовать в деле» стрелковое оружие тульского производства, которой они активно и воспользовались — за пять дней было израсходовано 70 тыс. патронов, в т.ч. 18 тыс. для перспективных снайперских комплексов и пулеметов.

Также на аэродроме Кубинка состоялись показательные полеты российских пилотажных групп «Стрижи», «Русские витязи» и «Беркуты» и китайской пилотажной группы «Первое августа».

Пожалуй, самым главным итогом форума стало подписание министерством обороны России 31 государственного контракта с 20 предприятиями ОПК на общую сумму более 130 млрд рублей. О каких-либо контрактах, заключенных иностранными «потенциальными покупателями» с российскими предприятиями ОПК, СМИ не упоминают, хотя работу форума освещали свыше 2,3 тыс. их представителей.

Накануне открытия форума, 19 августа, глава Минпромторга России дал информационному агентству «Интерфакс» развернутое интервью, в котором, в частности, «раскрыл информацию о спросе на российское оружие и военную технику за рубежом». А информация такова: портфель заказов на российское вооружение и военную технику составляет около 45 млрд долл., предприятия ОПК обеспечены на несколько лет вперед заказами на поставку «высокотехнологичных вооружений и военной техники», спрос на российское вооружение постоянно растет, география военно-технического сотрудничества России расширяется и уже более 100 стран являются ее партнерами.

Однако за скобками этого интервью остались проблемы, существующие во взаимоотношениях России с ее партнерами и покупателями продукции предприятий российского ОПК. Например, проблемы платежей, причем, как зарубежными покупателями (например, неплатежи Индией), так и зарубежным поставщикам комплектующих (например, задолженность Курганского завода перед беларуским БелОМО составляет в настоящее время порядка 4,5 млн долл., а погашается она «в год по чайной ложке» на протяжении почти 10 лет).

Что касается Индии, которая с 2007 г. по 2015 г. была крупнейшим импортером российского оружия, то платежи со стороны Индии по большинству оружейных контрактов с Россией уже не поступают с апреля 2018 г., так как правительством страны в апреле было приостановлено перечисление средств по действующим контрактам из-за блокировки индийскими банками таких транзакций. А причиной блокировки стали санкции, введенные в отношении «Рособоронэкспорта» и большинства предприятий ОПК России в соответствии с американским законом CAATSA, вследствие чего финансовые учреждения бояться вторичных санкций, которые накладываются на все стороны, вовлеченные в сделку, даже если они не являются непосредственными участниками этой сделки. Кстати, наличие проблем с платежами по оружейным контрактам из-за введенных санкций признавалось российскими официальными лицами еще в 2014 г.

Выход из этой ситуации, по мнению генерального директора «Рособоронэкспорта», в расчетах с покупателями продукции российского ОПК в национальных валютах покупателей (рупии, юани, дирхамы), а также в рублях.

Однако расчеты в национальных валютах между Россией и Индией весьма слабо развиты и кардинальных изменений в ближайшее время в этой сфере вряд ли произойдет.

К тому же новых контрактов с Индией с 2012 г. не было заключено ни одного. Не было их заключено и на форуме «Армия-2018».

Более того, военное сотрудничество Индии с Россией явно сворачивается. Так, еще в январе стало известно, что переговоры с Индией по контракту на поставку зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-400 на сумму более 1 млрд долл., который был предварительно согласован полтора года тому назад российским президентом и индийским премьером, зашли в тупик, а летом Индии США предоставили статус приоритетного партнера по торговле стратегическими товарами (STA-1, Strategic Trade Authorization-1) после чего она заявила о приобретении в США ЗРК NASAMS-2. Затем в конце апреля 2018 г. Индия вышла из совместного с Россией проект по разработке истребителя пятого поколения на базе Су-57 «FGFA» (Fifth Generation Fighter Aircraft — истребитель пятого поколения), но при этом приобрела 36 французских истребителей Rafale и вооружения к ним за 8 млрд евро.

Учитывая, что стоимость всех возможных российско-индийских контрактов оценивается в 12 млрд долл, что соответствует годовому объему реализации Россией продукции ОПК, то отказ Индии от них — весьма болезненный удар по бюджету России. И не только по бюджету, но и по престижу, ведь примеру Индии могут последовать и другие партнеры России в сфере военно-технического сотрудничества и покупатели продукции российских предприятий ОПК, не желающим попасть под санкции США, которые висят «дамокловым мечом» над каждым, даже потенциальным, покупателем российского вооружения. Например, после того, как только стало известно о намерении Турции, партнера США по НАТО, закупить в России С-400 и о решении России снизить цену на С-400 для Индии, появилась информация о том, что США могут ввести санкции в отношении любой страны из-за покупки у России вооружений, в частности этих самых С-400.

Естественно, что эти санкции будут весьма болезненным для Индии, которая активно развивает военное сотрудничество с США и которой США предоставили статус STA-1, что дает возможность Индии на особых условиях, т.е. быстро, без какой-либо волокиты, приобретать почти полный спектр американской высокотехнологичной продукции, в том числе и намного более качественных, чем российские, видов вооружения, например, ЗРК MIM-104, более известного как «Пэтриот».

Этот особый статус Индии уже указан и в Законе США об оборонных расходах на 2019 г.: «США предоставляют средства для подготовки и проведения совместных учений с Индией [которая проводит их с США больше, чем другие партнеры США — прим. авт.], устанавливают конкретные критерии существенного прогресса военного сотрудничества, содействуют повышению статуса Индии как крупного партнера в сфере обороны и безопасности».

Перспективы дальнейшего сближения США и Индии в сфере военного сотрудничества были конкретизированы в ходе американо-индийской министерской встречи, которая состоялась 6 сентября в Нью-Дели в формате 2+2: американские государственный секретарь Майк Помпео и министр обороны Джеймс Маттис, индийские министр иностранных дел Сушма Свараж и министр обороны Нирмала Ситхараман.

Одним из итогов этой встречи стала договоренность США и Индии о рамках сотрудничества в сфере обмена передовыми технологиями военного назначения, которая «открывает для военных обеих стран возможности более тесного сотрудничества и обмена «чувствительной» информацией.

Также в ходе этой встречи обсуждались и перспективы экономического сотрудничества США, страны с крупнейшей экономикой в мире, с Индией, экономика которой, по прогнозам, к 2030 г. будет третьей в мире. «Важным фактором экономического роста является совместная деятельность по строительству в Индии шести атомных электростанций индийской корпорации Nuclear Power Corporation и американской компании Westinghouse Electric Company».

В этой связи весьма маловероятно, что Индия променяет свой статус приоритетного партнера США по торговле стратегическими товарами на военное сотрудничество с Россией.

Также маловероятными являются и перспективы перехода Индии и России на расчеты в национальных валютах. На какие цели будут расходоваться Россией индийские рупии, если Индия предложит оплачивать действующие контракты своей национальной валютой? Или на какие цели Россией будут использованы турецкие лиры, если Россия и Турция достигнут соглашения об отказе от доллара в двусторонней торговле и Турции оплатит ими поставку российских С-400? Кстати, о дедолларизации внешней торговли, да и всей экономики, в России провозглашают уже давно. Но что будут делать российские экспортеры, в том числе и экспортеры вооружения, с миллиардами рупий, юаней, дирхамов или лир? Ведь им нужна валюта, например, предприятиям ОПК — для приобретения высокотехнологического оборудования. Можно, конечно, требовать от покупателей рассчитываться по контрактам рублями, как, например, недавно это сделала Индия, оплатив рублями со своего российского счета приобретенные у «Алросы» алмазы. Но где страны-покупатели продукции российского ОПК смогут изыскать такое количество российских рублей, чтобы оплатить все поставки? Очевидно, они должны либо увеличить объемы поставок своей продукции в Россию, что нанесет серьезный удар по российской политике импортозамещения, либо покупать российские рубли за валюту, что чревато для финансовых учреждений попасть под вторичные санкции, которые накладываются на все стороны, вовлеченные в сделку с российским вооружением, даже если они не являются непосредственными участниками этой сделки.

Кстати, вполне вероятно, что долг Индии будет «прощен», как были «прощены» долги ряду стран «третьего мира», а суммы неоплаченных индийских контрактов, как и суммы неоплаченных контрактов на поставку вооружения тем странам «третьего мира», в очередной раз будут добавлены в российские мифические объемы экспорта. Таким образом, фактически Россия поставляет свое вооружение некоторым странам бесплатно, о чем свидетельствует и итоговая статистика Федеральной таможенной службы за 2018 г.: экспортные доходы России выросли на 25,8%, т.е. до 443 млрд долл (это объясняется скачком цен на нефть, газ и нефтепродукты, что приносит в российскую казну две трети валютной выручки), но в физическом выражении экспорт вырос только на 4,8%, из которых 2% роста обеспечили поставки машин и оборудования, а в категории, в которую входит и военная техника, экспортные поставки увеличились на 11,1%, но роста доходов здесь практически нет, т.е. поставка техники, в том числе и военной, осуществляется по символическим ценам или бесплатно.

Очевидно, что все вышеозначенные факторы и стали причиной того, что на форуме не было подписано новых контрактов ни с Индией, ни с другими «традиционными партнерами», лишь ритуально были подписаны контракты предприятий ОПК России с министерством обороны России. А учитывая то, что Индия входила в тройку крупнейших покупателей продукции российских предприятий ОПК, ее выход из рядов «традиционных партнеров» России, наносит серьезный удар по репутации российского вооружения и военной техники, «не имеющих аналогов в мире».

«Новинки» ОПК на форуме «Армия-2018»

В ходе Международного военно-технического форума «Армия-2018», который проходил в России 21—26 августа 2018 г., многочисленные гости и члены 102 официальных военных делегаций, 18 из которых возглавляли руководители оборонных ведомств, имели возможность ознакомится с продукцией предприятий российского оборонно-промышленного комплекса (ОПК), которая была выставлена на территории Конгрессно-выставочного центра «Патриот». Здесь, в экспозиции «Армия России — завтра», было представлено 295 единиц вооружения, военной и специальной техники, находящихся на вооружении российской армии, из которых 36 были позиционированы как «новейшие и перспективные образцы». Например, танк Т-14 «Армата», самоходный зенитный артиллерийский комплекс (СЗАК) 2С38 «Деривация-ПВО», зенитные ракетные комплексы (ЗРК) «Тор-М2ДТ», «Бук-М3» и «Сосна», переносной ЗРК 9К333 «Верба», зенитный ракетно-пушечный комплекс (ЗРПК) «Панцирь-СМ», самоходная гаубица «Коалиция-СВ», самоходная противотанковая пушка 2С25М «Спрут-СДМ1», бронетранспортер «Бумеранг», гусеничный бронетранспортер БТ-3Ф, боевая машина пехоты (БМП) Т-15 с новым боевым модулем «Кинжал», БМП «Курганец-25», боевая машина десанта (БМД) БМД-4М с новым боевым модулем «Синица», гусеничный вездеход ТМ-140, армейские снегоходы в арктической версии.

Так же посетителям форума было продемонстрировано гигантское специальное колесное шасси КамАЗ-7850 (проект «Платформа-О»), позиционированное как «полноценная замена» беларускому МЗКТ-79221 — «носителю» межконтинентальных баллистических ракет мобильных комплексов РТ-2ПМ2 «Тополь-М», «Ярс»» и др.

Однако насколько эти «новейшие и перспективные образцы» действительно таковыми являются или же они, как в старом еврейском анекдоте, «новая жилетка из старых папиных брюк»?

На форуме «Армия-2018» министерство обороны России заключило с 20-ю предприятиями российского ОПК 32 государственных контракта на сумму чуть больше 130 млрд руб. (на форуме «Армия-2017» было заключено контрактов на 170 млрд руб.), согласно которым они должны осуществить поставку для Вооруженных Сил России более 600 единиц вооружения, военной и специальной техники, а также боеприпасов, выполнить ремонт более 1500 единиц вооружения, военной и специальной техники. Кроме того, предприятия ОПК должны создать «необходимый научно-технический задел для создания перспективных образцов». Например, Московскому институту теплотехники выделены средства на осуществления «Исследования в обеспечение создания гиперзвукового летательного аппарата большой дальности действия», получившего шифр «Анчар-РВ».

Самым крупным контрактом стал контракт министерства обороны с РСК «МиГ» на поставку до 2023 г. шести истребителей типа МиГ-35, причем и серийных МиГ-35С и учебно-боевых МиГ-35УБ — т.е. по одному самолету в год, хотя ранее была информация о планах на поставку 30 самолетов. На 1 января 2019 г. было известно, что РСК «МиГ» завершает окончательную сборку первой партии самолётов и готовится к проведению их приёмо-сдаточных испытаний. Но новейшими или перспективными эти истребители назвать сложно, т.к. по своим ТТХ они практически не отличаются от Миг-29К, который к тому же значительно дешевле.

Также значимым контрактом называется и контракт министерства обороны с ПАО «Сухой» на поставку до 2020 г. только 12 истребителей пятого поколения Су-57, хотя ранее была информация о намерении военного ведомства приобрести «в ближайшее время» 15 Су-57, а в 2017 г. даже были планы к 2020 г. построить 150 Су-57. Таким образом, российское военное ведомство «умерило свой аппетит» до 12 Су-57, два из которых ПАО «Сухой» должно поставить в 2019 г. и 2020 г., причем, только с двигателями «первого этапа», т.к. двигатель «второго этапа» все еще проходит испытания.

Для ВМФ России значительными контрактами стали контракты на поставку до 2016 г. малых ракетных кораблей проекта 22800 «Каракурт», из которых до 2023 г. два должна поставить Владивостокская Восточная верфь и четыре — Амурский судостроительный завод. Но контракты на поставку этих кораблей заключены из-за того, что на верфях «зависли», из-за прекращения поставок двигателей с Украины, сторожевые корабли проекта 11356, ТТХ которых лучше кораблей проекта 22800 «Каракурт».

Для Сухопутных войск значительными контрактами стали контракты:

с КБП им. Шипунова — на поставку в ВДВ в 2019—2020 гг. 132 БМД-4М (но не конкретизируется, с боевым модулем «Синица» или нет) и 58 БТР-МДМ «Ракушка», а также ремонт 67 БМП-3;

с автозаводом «Урал» — на поставку до 2020 г. 30 армейских автомобилей многоцелевого назначения «Торнадо 6х6» с бронированной кабиной;

с предприятием «Ремдизель» — на поставку 59 защищенных автомобилей «Тайфун» и 20 автомобилей КамАЗ-63968;

Защищенный автомобиль УРАЛ-63095 «Тайфун-У» на филиале «Армии-2018» в Ростове.

с «Уралвагонзаводом» — на ремонт до 2021 г. 230 БМП-2 и на поставку бронированных машин разминирования, специальных пожарных машин, огнеметной системы «Солнцепек», а также 132 «Армат» — два батальонных комплекта танков Т-14 и один — тяжелых БМП Т-15.

Также на форуме «Армия-2018» Рособоронэкспортом были заключены 15 контрактов на сумму около 298 млн долл. на поставку сухопутной военной техники, беспилотных летательных аппаратов, средств РЭБ, оружии ближнего боя и др. в страны Азии и Африки, а также Содружества Независимых Государств. Однако, контрактов на поставку «новейших и перспективных образцов», даже «ближайшим союзникам», нет.

Очевидно, в этой связи, «ближайшие союзники» и «традиционные партнеры» приобретают военную технику у других производителей. Например, «ближайший союзник» Казахстан приобрел военно-транспортные самолеты Y-8F-200WA, первый из которых Силы воздушной обороны Вооруженных Сил страны получили 26 сентября 2018 г. «Традиционный партнер» Индия приобрела 36 французских истребителей Rafale и вооружения к ним за 8 млрд евро, а также изучает вопрос о замене своих 1770 танков Т-72 украинскими «Оплотами» или южнокорейскими K-2 Black Panther.

А из «традиционных партнеров» о приобретении российских самолетов заявили лишь Алжир и Египет. Алжир, крупнейший и традиционный покупатель российской авиационной техники, якобы намеревается за 700—800 млн долл. приобрести 14 истребителей, но не «новейших и перспективных образцов», а типа МиГ-29М/М2, которые должны заменить советские МиГ-29С, приобретенные когда-то в Беларуси и в Украине. Однако это только намерения, ведь в 2006 г. Алжир заключил контракт с Россией на поставку 28 истребителей МиГ-29СМТ и шести учебно-боевых МиГ-29УБ, но получив первые 15, вернул их из-за некондиционных агрегатов. Однако впоследствии в Алжир были поставлены 58 истребителей Су-30МКА, 16 учебно-боевых самолетов Як-130, 14 транспортных вертолетов Ми-26Т2 и продолжаются поставки 42 боевых вертолетов Ми-28НЭ. Также Алжир якобы намеревается приобрести бомбардировщики Су-32 и истребители Су-35, но не четвертого поколения, а разработанные еще 1990-е гг.

Египет же заключил контракт на приобретение 46 самолетов типа МиГ, из которых 31 истребитель МиГ-29М/М2 и 15 учебно-боевых МиГ-29УБ. К началу 2019 г. по этому контракту было поставлено около 20 истребителей, один из которых был потерян 29 октября 2018 г.

А вот Индонезия, в лице своего официального представителя ВВС Новьяна Самьеги, в ноябре 2018 г. заявила, что в случае введения США жестких ограничительных мер, она откажется от контракта на приобретение 11 российских самолетов Су-35 и будет искать им замену, например, F-16. Причем, как отметил представитель ВВС, тот факт, что контракт уже подписан, не будет играть особой роли. Однако этот контракт был все же выполнен и Индонезия получила 11 Су-35, но, в связи с угрозой американских санкций, рассчиталась не долларами, а пальмовым маслом, каучуковой крошкой и другими товарами.

Что же такого «выдающегося и не имеющего аналогов в мире» у российских «новейших и перспективных образцов», представленных в экспозиции «Армия России — завтра», о многих из которых, например, об «Армате», «Бумеранге», «Курганце» и «Тайфуне», миру поведал еще в октябре 2010 г. в интервью журналу «Красная звезда» Главком Сухопутными Войсками России генерал-полковник Александр Постников (правда, формулировки Главкома были достаточно обтекаемые: «унифицированные платформы среднего типа», «с уровнем защиты БМП», «предназначенные для действий в условиях труднопроходимой местности и в районах прибрежных морских акваторий, совершения рейдов в тыл противника, а также для борьбы с малоразмерными (переносными) противотанковыми средствами противника»).

АВИАЦИЯ

Су-57

Государственная программа по разработке истребителя пятого поколения — перспективного авиационного комплекса фронтовой авиации (ПАК ФА) стартовала в 2001 г. В январе 2010 г. в воздух поднялся первый летный экземпляр Т-50. Но это был прообраз истребителя пятого поколения, т.к. на нем не было нового двигателя, известного как «Изделие 30», не было РЛС с активной фазированной решеткой, не было и большого количества новейшего бортового оборудования. Кроме того, уже первые полеты Су-57 показали, что он имеет серьезные проблемы с малозаметностью — основным показателем самолетов пятого поколения. Это и стало причиной официального выхода Индии из проекта «FGFA». Также по мнению индийских специалистов, пятому поколению не соответствует авионика и бортовое оборудование Су-57. Учитывая, что Индия, как участник совместного с Россией проекта «FGFA», получила доступ ко всей технической документации и материалам летных испытаний Су-57, очевидно, что мнение индийских специалистов объективное.

Вскоре и специалисты США заявили, что «малозаметный» Су-57 американские самолеты могут обнаружить и атаковать их на расстоянии почти в два раза превышающем расстояние, на котором Су-57 сможет обнаружить F-35, хотя и признают, что в ближнем воздушном бою Су-57 имеет преимущество над F-35, так как имеет лучшую маневренность. Но в настоящее время ближний воздушный бой не является главным видом воздушного боя.

Например, в статье, опубликованной в журнале The National Interest, указывается, что стелс-покрытие кабины, которое, согласно докладу «Ростеха» о создании для боевой авиации инновационного покрытия стекол, «увеличивает поглощение радиолокационных волн в два раза и снижает радиолокационную заметность кабины самолета на 30 процентов» (его получат Су-57, Су-30, Су-34, Су-35, МиГ-29К и Ту-160), на американских самолетах применяется около 40 лет. В качестве примера издание приводит F-16 Fighting Falcon, который в рамках программы Have Glass начал получать покрытие из оксида индия-олова еще в 1980-х гг.

Кроме того, в ноябре 2018 г. в The National Interest была опубликована статья, в которой указывалось, что сравнение российского и американского истребителей пятого поколения Су-57 и F-22 Raptor бессмысленно, поскольку Су-57 спустя восемь лет после первого полета «по-прежнему остается сырым прототипом», тогда как F-22 находится на вооружении уже 13 лет, выпущен в количестве нескольких сотен, поставляется на экспорт, а с 2014 г. принимает участие в боевых операциях на Ближнем Востоке.

Еще одной серьезной проблемой Су-57 является разработка и производство для него двигателя пятого поколения, так называемого «Изделия 30», в связи с чем в настоящее время на Су-57 используется двигатель четвертого поколения АЛ-41Ф1, аналогичный двигателю самолета Су-35.

В этой связи известный российский летчик-испытатель Герой Российской Федерации А. Ю. Гарнаев 18 января 2019 г. на своей странице в Facebook написал, что т.н. «боевого истребителя» Т-50, Су-57 и пр. на самом деле в заявленном готовом виде по сей момент нет в природе — не существует даже в единственном экземпляре и никогда не было!

Таким образом, истребитель пятого поколения Су-57 с заявляемыми ТТХ существует фактически только на бумаге, хотя некоторые его «достижения» преподносятся как «выдающиеся и не имеющие аналогов в мире». Например, в мае 2018 г. летчик-испытатель Магомед Толбоев заявил: «Ни на одном самолете еще никогда не удавалось добиться того, чтобы на крейсерских сверхзвуковых скоростях (1600 километров в час) можно было летать в бесфорсажном режиме. Форсажный режим сопряжен с огромной тратой топлива, а Су-57 может развивать крейсерскую скорость „на номинале“. Этого в мире еще не добился никто — ни Франция, ни Англия, ни Rolls-Royce, ни Pratt & Whitney — никто». Однако, еще за 10 лет до появления прототипа Су-57, американский F-22 Raptor — первый в мире истребитель пятого поколения пролетал около 200 км в этом самом бесфорсажном сверхзвуковом крейсерском режиме.

Косвенно то, что этот «сухой» явно «сырой», подтвердил в начале июля 2018 г. вице-премьер Юрий Борисов, курирующий ОПК в правительстве России, который заявил, что «нет смысла форсировать работы по массовому производству самолета пятого поколения», а рассматривать его нужно лишь в качестве «козырька» [т.е. маленького козыря], который можно «разыграть тогда, когда самолеты предыдущих поколений будут отставать по своим характеристикам от аналогичных самолетов ведущих стран мира».

В итоге, министерство обороны России заключило на форуме «Армия-2018» с ПАО «Сухой» контракт на поставку до 2020 г. только 12 истребителей Су-57, хотя ранее была информация о намерении приобрести «в ближайшее время» 15 Су-57, а в 2017 г. даже были планы к 2020 г. построить 150 Су-57.

Причем, два Су-57 из этого контракта ПАО «Сухой» должно поставить в 2019—2020 гг. только с двигателями «первого этапа», т. е. АЛ-41Ф1, т.к. двигатель «второго этапа» — «Изделие 30» все еще проходит испытания.

Еще одной причиной коррекции планов по поставкам Су-57 в российские ВКС, очевидно, стала их высокая стоимость (от 2 до 3,5 млрд руб. по разным источникам).

Однако, в январе 2019 г. появилась информация о том, что в 2020 г. планируется все же подписать второй контракт на поставку ВКС России еще 13 Су-57.

БРОНЕТЕХНИКА

«Армата»

Первоначальная концепция «Арматы» — это облегченный и уменьшенный проект «195» с новой элементарной базой. Еще в 2010 г. проект «195» был практически готов к серии, но его закрыли, а открыли проект «Армата», под который «Уралвагонзавод» получил новые деньги.

Впервые танк Т-14 «Армата» был представлен в 2015 г., как первый в мире танк третьего послевоенного поколения. По оценкам российских специалистов, Т-14 по своим ТТХ на 15—30% превосходит аналогичные иностранные танки.

На самом же деле по своим ТТХ «Армата» мало чем отличается от танков НАТО, например «Леопарда» или «Абрамса». Кроме того, в Швейцарии, США и Германии уже активно ведутся работы над 140 мм танковыми пушками, снаряды которых, согласно результатам испытаний, пробивают броню толщиной до 1000 мм, т.е. способны поразить и «Армату».

Пушка 2А82, установленная на «Армате», не имеет каких-либо преимуществ перед пушками танков НАТО. Причем, изготовление 2А82 является предельно сложным для российских предприятий. В этой связи, конструкторы «Арматы» заявляют о готовности установить на ней 152 мм пушку повышенной дульной энергии, но это уже будет не танк, а САУ, т.к. у этой пушки гаубичная баллистика. К тому же, 152 мм пушка в этот корпус Т-14 не вместиться.

Имеются у «Арматы» другие серьезные недостатки. Например, нет заявлявшегося ранее наведения по РЛС, двигатель очень сложный и дорогой в эксплуатации, слабая защита крыши МТО, недостаточная защита башни, отсутствует спаренный с пушкой пулемет, что приведет к повышенному расходу боекомплекта и отвлечению командира от наблюдения за полем боя. Т.е., фактически танк Т-14 «Армата» с заявляемыми ТТХ существует только на бумаге.

Кроме того, стоимость Т-14 составляет 320 млн руб., что явно непропорционально его ТТХ и намного больше стоимости других российских танков, например, в четыре раза, стоимости танка второго поколения Т-72 (80 млн руб.). Очевидно, в этой связи в конце июля 2018 г. вице-премьер Юрий Борисов, который курирует ОПК в правительстве России, заявил, что «Армата» является дорогим танком, поэтому будет продолжен выпуск Т-72: «Зачем „наводнять“ „Арматами“ или „Бумерангами“ все Вооруженные Силы? У нас танк Т-72 пользуется огромным спросом на рынке, его берут все. По сравнению с „Абрамсами“, „Леклерками“ и „Леопардами“ по цене, эффективности и качеству он значительно их превосходит». И добавил, что «эти модели достаточно дорогостоящие по отношению к существующим», а модернизация имеющейся на вооружении техники экономит бюджетные средства.

Наверное, поэтому министерство обороны России «не горит желанием» закупать «Армату». В частности, в 2015 г. было заказано только 100 танков для опытно-боевой эксплуатации, которые еще только планируется поставить, хотя уже тогда руководство «Уралвагонзавода» заявляло о поставках 2 300 танков до 2020 г. Правда, в ходе форума «Армия-2018», министерство обороны заключило контракт с «Уралвагонзаводом» на поставку 132 «Армат», из которых 88 танков Т-14 и 44 БМП Т-15. Но государственные испытания Т-14 еще только могут начаться в 2019 г., а без них, причем, с положительным результатом, Т-14 на вооружение российской армии не поступит, тем более с пушкой 2А82.

Однако, весьма вероятно, что этот вариант Т-14 будет предложен зарубежным покупателям. Например, Индии, которая намеревается заменить свои Т-72 более новыми. В частности, в индийской газете The Economic Times была опубликована информация о намерении Индии приобрести 1770 новых танков на сумму 4,5 млрд долл. и основным претендентом называлась Т-14 «Армата». Также была информация уже российских СМИ, о том, что контракт на поставку «Армат» должен был быть подписан во время визита в Индию Президента России. Однако, этого не произошло. Возможно, свою роль сыграли требования США к Индии свернуть военно-техническое сотрудничество с Россией, а возможно, индусы рассматривают другие варианты, например, украинский «Оплот» или южнокорейский K-2 Black Panther.

Но даже если «Уралвагонзавод» не получит индийский заказ, в 2019 г. он должен поставить в Вооруженные силы России два батальонных комплекта «глубоко модернизированных» танков Т-90М («Объект 188М»).

В ходе учений «Запад-2017» Т-90М, который является очередной модификацией Т-90, созданного на базе Т-72, получивший новое оборудование, двигатель и усовершенствованную в очередной раз динамическую защиту «Реликт», значительно превзошел по боевой эффективности Т-90А. В этой связи, в Министерстве обороны России полагают, что танки Т-90 имеют большой модернизационный потенциал и значительный запас ресурса, а их ремонт и модернизация не только сохранят танки в строю, но и выведут их на уровень современных требований. В этой связи Министерство обороны России и заключило с АО «Научно-производственная корпорация «Уралвагонзавод» два контракта. По первому контракту в 2018—2019 гг. должно быть поставлено 30 Т-90М, из которых 10 — новых, а 20 — модернизированных из старых Т-90. По второму контракту, заключенному в ходе форума «Армия-2018», в 2019 г. должно быть поставлено еще 30 новых Т-90М.

Поэтому вряд ли Министерство обороны России станет покупать «кота в мешке», к тому же выпуск параллельно двух танков «Уралвагонзавод» явно не под силу и, скорее всего, проект «Армата» будет закрыт. Хотя еще в июле 2018 г. на официальной странице «Уралвагонзавода» в социальной сети «ВКонтакте» появилась информация о переходе Омского филиала на круглосуточный режим производства гусениц для танка Т-14 «Армата». Однако, не факт, что в Омске сутками делают гусеницы только для Т-14, ведь такие же гусеницы, например, у танка Т-90МС и самоходной гаубицы «Коалиция-СВ».

Кроме того, «Уралвагонзавод» с 2019 г. начал нести убытки при поставках военной техники для армии в связи с повышением НДС с 18% до 20%, т.к. по закону о госзакупках цена контракта является окончательной и неизменной в течение всего срока исполнения.

«Бумеранг»

Еще в феврале 2012 г., возможно после «Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота», Главком Сухопутными войсками России генерал-полковник Александр Постников заявил, что в войска первые образцы новейшего БТР «Бумеранг» будут переданы в 2013 г., а в 2015 г. начнутся их массовые поставки.

Но в 2013 г. БТР, созданный фактически на основе БТР-90 «Росток», на базе унифицированной колесной платформы ВПК-7829 «Бумеранг» с колесной формулой 8х8, был продемонстрирован лишь на выставке Russia Arms EXPO, причем — на закрытом ее показе. Тем не менее, была подтверждена информация Главкома о том, что массовые поставки БТР в войска начнутся в 2015 г. Но в апреле 2015 г. заместитель председателя коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Олег Бочкарев в эфире «Эхо Москвы» заявил, что серийное производство БТР «Бумеранг» начнется только 2019 г., а массовая поставка в войска — в 2019—2020 гг., но только для испытаний.

В базовой версии БТР оснащен дистанционно-управляемым универсальным боевым модулем «Бумеранг-БМ» с 30 мм автоматической пушкой 2А42, 7,62-мм пулемётом ПКТМ и двумя сдвоенными ПУ ПТРК «Корнет».

Именно в таком варианте 12 предсерийных БТР ВПК-7829 «Бумеранг» должны были участвовать в параде Победы 9 мая 2015 г. Но репетициях принимало участие только три БТР и один был в резерве, причем с боевым модулем, вооруженным 12,7 мм пулеметом. Однако к параду Победы на всех четырех БТР модули были заменены на заявляемые ранее — с 30 мм пушкой и ПТУР «Корнет».

БМП К-17, созданная на базе платформы ВПК-7829, была впервые представлена на параде Победы 9 мая 2015 г., но без рекламируемого комплекса активной защиты (КАЗ) «Афганит», который является развитием КАЗ «Дрозд», разработанный в ЦКИБ СОО в 1980-х гг.

Не было КАЗ и на «Бумеранге» с боевым модулем Б05Я01 «Бережок», который демонстрировался на Международном военно-техническом форуме «Армия-2017». Однако было заявлено, что БМП с КАЗ будет неуязвимой для реактивных гранат, противотанковых управляемых и авиационных ракет, кроме того, якобы КАЗ способна перехватывать осколочно-фугасные, кумулятивные и бронебойно-подкалиберные снаряды пушек всех основных танков.

Также заявляется, что на К-17 будет смонтирована аппаратура оптико-электронного подавления, которая, зафиксировав облучение ее лазерными прицелами-дальномерами, системами наведения высокоточного оружия и т.п., выпустит в этом направлении специальные аэрозольные боеприпасы, которые создадут «непроницаемую для врага дымовую завесу».

Кроме БТР и БМП, на платформе ВПК-7829 «Бумеранг» разработчик — ООО «Военно-промышленная компания» планирует на Арзамасском машиностроительном заводе выпускать и другие типы боевых машин, оснащенных разными универсальными боевыми модулями, в т.ч. дистанционно-управляемыми, например — модулем «Кинжал» с 57 мм пушкой и ракетами «Атака».