Бесплатный фрагмент - Американский дневник

Какие люди в Голливуде!

Пляжный волейбол
и слезы святой Моники

То, что наша поездка на Гавайи началась именно в Санта-Монике, — это был знак, хотя мы этого еще не знали. В Санта-Монике был придуман пляжный волейбол, и придумал его не кто-нибудь, а легендарный пловец, серфингист и ватерполист с Гавайских островов Дьюк Каханамоку. Ему в Гонолулу на каждом шагу памятники стоят, красавец был мужчина. Пятикратный олимпийский чемпион!

Произошло это знаменательное событие в двадцатых годах прошлого века… Это я про пляжный волейбол продолжаю. Подходящая для серфинга волна — такое дело. Не всегда бывает, ее ждать надо. Во время ожидания Дьюк и члены местного пляжного клуба играли в волейбол прямо на песке. Постепенно обычный волейбол трансформировался в пляжный. В 1930 году в Санта-Монике прошел первый матч по новому виду спорта с командами из двух человек, в Европу эту игру принесли французские нудисты.

Кстати, то, что друг мужа, у которого мы остановились, живет в Санта-Монике, а не в Лос-Анджелесе, мы узнали только в аэропорту. Он всегда был Сашей из Лос-Анджелеса, а не из какой-то Санта-Моники. Хотя для многих людей это одно и то же. Там все так близко. Все эти Малибу, Санта-Моники и Беверли-Хиллзы почти сливаются со своим большим соседом. Так что не поймешь, где заканчиваются границы одного и начинаются границы другого города.

До прихода европейцев эта земля принадлежала индейцам племени тонгва, а дальше история как под копирку написана. Сначала было ранчо, потом его продали / подарили / отняли, потом стал город-сад, то есть пляж.

Санта-Моника находится на берегу одноименного залива, названа то ли в честь источника Слезы святой Моники, то ли в честь праздника святой Моники. А сама Моника — мать блаженного Августина.

Сейчас это очень популярный курортный город с прекрасным климатом и шикарными песчаными пляжами. Купаться на этих пляжах, впрочем, невозможно. Во всяком случае, на мой, испорченный теплым Средиземным морем, вкус. Вода холодная, волны большие. Большинство людей не плавает, а весело плещется. Заходят в воду по грудь и подпрыгивают, когда волна набегает. Серфингистам, конечно, рай, их тут больше, чем купальщиков.

Погода здесь гораздо лучше, чем в Лос-Анджелесе, всегда на несколько градусов меньше. Нам так вообще повезло. Аккурат перед нашим приездом жара спала и наступила приятная прохлада. Даже слишком приятная — вечером свитер надевали. Сашина жена сказала, что это мы погоду привезли. А как только уехали, у них опять жарко стало.

Нельзя сказать, что Санта-Моника только курорт, какая-то индустрия все-таки присутствует. Парочка компаний по производству видеоигр, филиалы Apple, Майкрософта, Гугла, MTV… А раньше, в двадцатых годах двадцатого века, даже авиационный завод был. Основал его Доналд Дуглас, в 1924 году четыре его самолета совершили первый кругосветный полет. Вернее, вылетело четыре, а долетело только два. Полет продолжался 175 дней, по возвращении героев встречала ликующая двухсоттысячная толпа. Авиакомпания оставалась в Санта-Монике до семидесятых годов, о днях ее расцвета можно узнать в музее Культурного Наследия Калифорнии и в музее Полетов.

Что касается культуры, то здесь есть пять кинотеатров, в свое время — в 1961–1968 годах — в местном концертном зале проходила церемония вручении премии Оскар.

Из достопримечательностей — несколько зданий 1930-х годов и далеко уходящий в море пирс постройки 1909 года. Туда мы и пошли, на закат смотреть. Пешком от нашего дома идти десять минут, на машине ехать двадцать. А потому что вечером все туда направляются, провожать солнце у океана — самое популярное в Санта-Монике времяпровождение. На пирсе есть торговые палатки, рестораны, парк развлечений с колесом обозрения и каруселями… А вот обещанного заката не было. Пока мы искали место для парковки, солнце ушло в Гонолулу.

Малибу без спасателей

Сериал «Спасатели Малибу» смотрели? Его снимали не в Малибу! Нет там таких шикарных пляжей, как в кино, оказывается. Пляжные сцены знаменитого сериала снимали в соседней Санта-Монике, где мы остановились на три дня по дороге на Гавайи. А сериал я, кстати, не смотрела, какое упущение!

На языке индейцев племени чумаш Малибу означает «прибой звучит громко». Серфингисты и местные жители называют его просто Бу. Он известен широкой полосой пляжей длиной тридцать четыре километра и большим количеством дорогих домов, принадлежащих звездам Голливуда. Не все в них живут, многие просто владеют. Список владельцев бесконечно длинный, запомнила Памелу Андерсон, Анджелину Джоли, Тома Хэнкса и Джейн Фонда. На Пэрис Хилтон читать устала, к тому же она не звезда Голливуда.

Индейцы жили на этой земле почти четыре тысячи лет. Несмотря на давность истории, европейцам Малибу известен лишь с XV века. В 1452 году испанский первооткрыватель Хуан Родригес Кабрильо высадился в одноименной лагуне, чтобы набрать пресной воды. Набрал и ушел. Вернулись испанцы спустя два столетия, с их приходом начался испанский колониальный период. Потом была Мексиканская республика, и только в XIX веке Калифорния стала 31-м штатом Америки.

Долгое время отвоеванная у индейцев территория использовалась в сельскохозяйственных целях — ранчо здесь было. Оно принадлежало некоему Ринджу, крайне несговорчивому типу, который изо всех сил оттягивал наступление технического прогресса. Он и его наследники ревностно защищали свою собственность, судились с властями штата Калифорнии и не пускали посторонних лиц на свою землю. Из-за них в Малибу не было ни одной асфальтированной дороги аж до 1929 года! Тогда власти наконец-то выиграли судебный процесс и построили Тихоокеанское шоссе — красивейшую дорогу, идущую вдоль океана. Семья Ринджа к тому времени разорилась и препятствовать не могла.

В Малибу замечательный климат. Теплое лето, мягкие зимы, солнечных дней в году — 325! Но назвать этот уголок совсем уж замечательным мне мешают несколько факторов. Во-первых, пожары. Они здесь бывают достаточно часто и уничтожают растительность, обеспечивающие устойчивость рыхлых холмов. Да и что там той растительности? Заросли чапараля, то есть колючего кустарника, и жалкие пучки травы. Прекрасно горят!

После пожаров, как правило, приходят ливневые дожди, вызывающие оползни. Земля и камни, а то и целые участки склонов сползают вниз прямо на дорогу. Впрочем, оползни могут произойти в любое время года, независимо от того, прошел дождь или нет. То же самое с землетрясениями. Малибу, как и окрестные города, находится всего в восьмидесяти километрах от разлома Сан-Андреас. Это то место, где соединяются тихоокеанская и североамериканская плиты. Когда плиты двигаются, возникают землетрясения силой до девяти баллов.

Шторма тоже бывают, даже торнадо, так что трудно понять. И вода холодная, и ливни с пожарами, и трясет не по-детски… А все равно одно из самых престижных мест для жизни на земле!

Ладно, хватит про ужасы, вернемся к хорошему. Кроме фильма про спасателей Малибу, который не снимался в Малибу, Малибу прославился продуктами, которые никогда не производились в Малибу. Это ром «Малибу», автомобиль «Шевроле Малибу», кукла Малибу Барби, катера «Малибу» и малибу-фонари на солнечных батареях. А вот первая действующая модель лазера была сделана и испытана действительно в Малибу. И почему лазер не назвали «Малибу»? Вообще нет логики!

Роковая ошибка,
или Хорошо, что мы не серферы

В первый раз в жизни я доверила планировать отпуск кому-то другому! Зря. К счастью, не весь отпуск, а только три калифорнийских дня. Дай, думаю, сделаю человеку приятное. Пусть проявит инициативу. Это я про мужа. Ехали мы к его другу? К его. Вот я и самоустранилась.

Тем более что друг меня успокоил. Месяца за два позвонил и спросил, что мы хотим посетить: национальные парки или культурные заведения. Не знаю, что он подразумевал под последними, но как только мы приехали, он заявил, что по части культуры в Лос-Анджелесе ничего нет. А до ближайшего национального парка ехать километров двести. И зачем, спрашивается, было спрашивать?

Не подумайте, что я предъявляю претензии, я это и без него знала. Звездочки на бульваре Голливуд с буквами на горе Голливуд посмотрим, считай, что программа выполнена. А муж глянул в гугл, увидел, что самая посещаемая достопримечательность — это Юниверсал Студио, и построил естественную логическую цепочку. «Если студия, значит кино», — подумал он и пожелал туда поехать.

Я сказала ему, что он неправ. Там, конечно, есть студийные помещения, но в основном это парк развлечений. Тематический и несомненно очень познавательный, но с аттракционами. Мы туда не ходим, потому что не можем физически. Мне страшно, а мужа тошнит. Вот на скалу забраться или на риф с аквалангом занырнуть — это пожалуйста. А от этих американских горок и прочего мы не получаем никакого удовольствия. Было непросто, но к концу дня убедила мужа не тратить триста долларов и время. И мы поехали просто кататься.

Сначала в Малибу, уж больно название хорошее. Пошли на пирс, конечно, а куда еще? Он не такой большой, как в Санта-Монике, но тоже старинный и знаменитый. Символ Малибу даже. Построили его для нужд того самого Ринджа из предыдущей главы, который стоял на пути прогресса. Товары на суда грузить. Потом пирс был военным объектом — на нем размещалась станция береговой охраны. Сейчас служит исключительно в развлекательных целях. Погулять, рыбу половить, с видом на океан пообедать.

Примерно в миле от пирса находится искусственный риф. Ничего гламурного, просто притопили старые трамвайные вагоны и бетонные сваи сверху накидали. Риф защитил пирс от океана и каким-то образом повлиял на волну. Непредвиденный, но очень приятный побочный эффект получился. На серфе теперь можно чуть ли не триста метров без перерыва катиться! Что серфингисты, приезжающие сюда со всего мира, и делают. Кроме этого здесь все равно ничего делать нельзя. Ни просто плавать, ни с маской, ни на каяке.

В конце пирса есть ресторан. Завтракать мы не очень хотели, кофе в Америке отвратительный, вот стаканчик апельсинового сока с видом на Тихий океан выпить можно. Атлантический и Индийский видела, осталось Северный Ледовитый посмотреть. Насчет Южного подожду пока, его предложили выделить в отдельный только в 2000 году. Надо уточнить, каков его статус, а потом уже к нему стремиться.

Так вот, сок наливали в обычные стеклянные банки на 250 мл. Чтобы придать им вид бокалов, на них написали белой масляной краской «Малибу». Одну банку мы взяли с собой в качестве сувенира, но до нашего дома она не доехала, в Санта-Монике осталась. Нам показалось, что она занимает слишком много места в чемодане. Там и так все пространство новыми масками для снорклинга было занято. Кто бы мог подумать, что эти маски на все лицо такие объемные! Отгадайте с трех раз, сколько раз мы ими воспользовались? Очень они, оказывается, опасные для жизни и здоровья, капитан нашего прогулочного катера ими пользоваться не разрешил!

Было еще рано, людей на пирсе почти не было. Только мы, еще парочка завтракающих, кстати, русских, и несколько рыбаков-мексиканцев. Мы спросили, как рыбка ловится, и заглянули в пустое ведро. Рыбак сказал, что отлично, и как будто хотел продемонстрировать удачу: подсек рыбу, снял ее с крючка и отпустил в море. Не ради еды рыбачил, а удовольствия для. Поинтересовалась, ловятся ли здесь акулы, он сказал, что да. Маленьких акул ловят они, рыбаки, а большие акулы ловят их. Но чаще серфингистов. И как бы в оправдание добавил, что акулы делают это не специально. Они не серферов хотят убить, по ошибке нападают. Думают, что это тюлени, снизу очень похоже. «Ага, — заметила я. — Только серферам это без разницы».

Так и представила. Сделала акула свое черное дело, вытащила из зубов малую берцовую косточку, обсосала ее и сказала: «Извини, братан, ошиблась. Думала, ты тюлень». Грустно. Хорошо, все-таки, что мы не серферы и уже не судьба.

Какие люди в Голливуде!

Между прочим, попасть сюда не так просто. Я имею в виду не на бульвар Голливуд, а заполучить именную звезду на бульваре Голливуд. Аллея Славы была открыта в 1959 году, хотя официально считается, что в 1958-м. Жители близлежащий улиц были против — денег хотели. И сын Чарли Чаплина Чарльз почему-то тоже возражал. Пыталась узнать, чья звезда была первой, оказывается, их по нескольку штук сразу открывают. В первой партии было восемь, все имена мне незнакомы.

Каждый год специальная комиссия выбирает наиболее достойных. Конкурс — двести человек на звездочку. Опыт работы в индустрии развлечений должен быть не менее пяти лет, плюс выдвижение на различные номинации от Грэмми до Оскара, плюс заплатить семьдесят пять тысяч за честь быть представленным на Аллее Звезд. Не все соглашаются, кстати. Джулия Робертс и Клинт Иствуд, например, отказались.

Некоторые звезды принадлежат вымышленным персонажам. Среди них Белоснежка, Микки Маус, Дональд Дак, Винни-Пух, Симпсоны и так далее, включая Шрека и бурундуков.

Политика — это тоже своего рода театр. Звезду президента Америки Дональда Трампа я сама видела. Появилась она, правда, до его президентства. Где-то среди прочих — имена Рональда Рейгана и Арнольда Шварценеггера. И три собаки: Лесси, Рин Тин Тин и Стронгхарт. Стронгхарт — это немецкая овчарка, снявшаяся в фильме «Белый Клык». Даже потомки этого славного пса были актерами! Можно сказать, целую династию основал.

Аллея Славы включает в себя пять категорий: кинофильмы, телевидение, радио, запись, живой театр или спектакль. Номинанты должны предоставить следующие документы: фотографию, краткую биографию — не более двух страниц, сообщить о своей квалификации и какой вклад внес номинант в общественную и гражданскую жизнь. И наконец, требуется письменное согласие кандидата, что он не против звезды.

Номинация отдельного лица или группы должна быть одобрена комитетом Аллеи Славы. Комитет отбирает около тридцати имен. Иногда для этого требуется нескольких ежегодных номинаций и лишь наиболее квалифицированные номинированные артисты имеют право на установку звезды. Тем, кто не был выбран в текущем году, предлагается повторно подать заявку на следующий период номинирования. Если спонсор или потенциальная звезда не желают предпринимать вторую попытку, они должны немедленно уведомить Голливудскую палату, и заявка будет отозвана.

Критериями получения звезды являются следующие:

• профессиональные достижения,

• стаж работы в категории в течение пяти и более лет,

• вклад в общество и гарантия того, что знаменитость примет участие в церемонии посвящения, если она будет выбрана.

Посмертные награды требуют пятилетнего периода ожидания.

После того как комитет Аллеи Славы сделает свой выбор, совет директоров Голливудской палаты голосует за утверждение звезды. Для окончательного утверждения имена передаются в Департамент общественных работ города Лос-Анджелеса, далее все лауреаты должны быть одобрены Торговой палатой Голливуда, решения которой являются окончательными.

Сейчас звезд 2763. Есть и свободные звездочки, на которых так и хочется написать: на этом месте должна быть я. Шутка.

Обсерватория, конь и театр

Повторяться не буду, поэтому сразу спрошу. Про Санта-Монику читали? Так с Лос-Анджелесом было то же самое! Индейцы, европейцы, ранчо с апельсинами, потом бум — пришло кино! Как результат, сногсшибательные цены на недвижимость и небывалый престиж жить в этом крайне опасном, сухом и, прямо скажем, не самом красивом месте на земле. Отними у Лос-Анджелеса магию кино — ничего не останется! Дыра страшная, еще каких-нибудь двести лет назад здесь жило всего пятьсот человек.

С кино дело было так. В начале двадцатого века вся киноиндустрия была сосредоточена в Нью-Йорке. Всякими ассоциациями она контролировалась жестко, цены на аренду студий были высокие, ни заработать толком, ни развернуться творчески. Кинодеятели стали искать, где можно творить подешевле, и переехали на холмы Голливуда.

Чтобы не перепутать с другими холмами, Голливудские пометили буквами. Шучу, конечно же, с другими целями. Надпись была сделана в 1923 году в качестве рекламы новых жилых кварталов Лос-Анджелеса. Планировалось, что через полтора года буквы уберут, кстати, слово тогда было длиннее: HOLLYWOODLAND. О рекламе уже никто не помнит, а надпись стала символом Фабрики Грез и приобрела мировую известность.

В 1932 году актриса Пег Энтуисл разбилась насмерть, спрыгнув с буквы «H» с высоты 491 метр. Сделала она это в отчаянии, что Голливуд ее отверг, этим и прославилась. А спустя несколько лет официальный хранитель надписи вообще сломал эту злополучную букву. Ехал на машине и, будучи хорошо подшофе, не справился с управлением. Машина сорвалась с горы и врезалась прямо в надпись. Водитель не пострадал, машина и буква вдребезги.

Современный вид надпись приобрела после реставрации в 1949 году. Изменять ее категорически запрещено, но несколько раз этот закон нарушали. После того как в штате Калифорния приняли новый закон о марихуане, двойную «О» заменили на две «е»: HOLLYWeeD. Weed означает «травка». Не знаю, насколько такая замена была легальна, но сейчас на горе установлены камеры наблюдения. Как только кто-то приближается ближе чем на пятьдесят метров, включается сигнализация и приезжает полиция.

Буквы видны со всей округи, даже из центра города. Если идти от бульвара Голливуд мимо Китайского театра все выше и выше, окажешься на смотровой площадке прямо перед ними, хоть и на изрядном отдалении. Друг сказал, что это далеко, и повез нас поближе, к обсерватории Гриффита. Я ее и так хотела посмотреть, так что сразу два дела сделали. Очень красивое здание постройки 30-х годов прошлого века в стиле арт-деко, 420-е место среди лучших мест на планете по версии издательства Lonely Planet.

Китайский театр — это тоже популярная достопримечательность. Построен в 1927 году, там проводятся премьеры многих голливудских фильмов. Перед театром — альтернативная Аллея Славы: увековеченные в цементе отпечатки обуви и ладоней кинозвезд. Первой «наследила» Мэри Пикфорд по просьбе первого владельца, импресарио Сида Граумана. Эта идея пришла к нему в голову случайно, когда он увидел чей-то след на влажном цементе перед входом в театр.

Кстати, гиды на экскурсиях часто называют другую версию. Мол, проходила мимо звезда немого кино Норма Толмадж, под ноги не смотрела и испортила тротуар и обувь. На Аллее Звезд ее звезда есть, а вот следов туфельки перед театром я не нашла.

На тротуаре есть отпечатки ладоней и ботинок Стивена Спилберга, Майкла Джексона, Микки Рурка, Мэрилин Монро, Джонни Деппа, Арнольда Шварценеггера, Аль Пачино, Шер и многих других. И копыто самого умного в мире кино коня Триггера! Он снимался в американских вестернах в 1938–1965 годах и принадлежал ковбою и актеру Рою Роджерсу. Отпечаток лапы немецкой овчарки Рин Тин Тин рядом с копытом.

Родео Драйв и все остальное

Итак, суммируя нашу поездку в Лос-Анджелес, скажу, что два дня на него более чем достаточно. Аллея Звезд, то есть Walk of Fame, слово Hollywood на горе, Родео-драйв, пляжи Малибу и Санта-Моника были в первый день.

Родео-драйв — это три километра роскоши. Улица, где находятся бутики практически всех мировых брендов и отель «Беверли Уилшир», где снимался фильм «Красотка». Кстати, это был первый американский отель, где было позволено поселиться чернокожему посетителю. Знаменитый американский актер и певец Поль Робсон заплатил за это огромные деньги. Он часами сидел в отельной фойе, давая понять, что чернокожим сюда теперь можно. Кроме него в свое время здесь останавливались Элвис Пресли, Джон Леннон, Элтон Джон, Аль Пачино, Барак Обама, Далай-лама, японский император Хирохито и многие другие.

Попыталась найти бутик, где та крашеная сучка с косой вокруг головы обидела бедную Джулию Робертс, но не нашла.

Далее, из того, что хотела увидеть, но не увидела, потому что не пришла с попутчиками к консенсусу. Пляжный дом Грейс и Френки из сериала «Grace and Frankie». До него нужно было ехать двадцать миль, и я не стала напрягать нашего замечательного друга. Лучше еще раз посмотрю сериальчик, освежу впечатления и наложу их на приблизительную местность.

Зато дополнительным бонусом был маленький хайк на полчасика. Национальных парков в окрестностях Лос-Анджелеса нет, только региональные, заехали в ближайший. Все очень благоустроено, лесные дорожки выглядят как широкие асфальтированные дороги, можно по ним ходить, можно на велосипеде ехать. Удивил человек, гуляющий с целой собачьей сворой. Сто процентов не его, выгулом подрабатывает. В Штатах очень популярно ухаживать за чужими домашними животными. В принципе, почему нет? Не всегда же у хозяев есть время?

Еще зашли в какой-то «йожный» ретрит. Это место, где занимаются йогой, медитацией и прочими душевными вещами за очень большие деньги с проживанием. Со всего мира люди приезжают! Просто зайти посмотреть можно бесплатно, но визит надо предварительно согласовывать. Мы пришли спонтанно, нас пустили под честное слово просто так. Очень умиротворенное место! Пруд с лебедями, мельница, всякие беседки красивые… Кстати, это один из ретритов, где похоронена частичка Махатма Ганди. А мельница — это, оказывается, не мельница, а церковь.

На второй день муж пытался меня затащить на Universal Studio, а я убедила его не тратить на это время. Вместо этого покатались по горам Санта-Моника, заехали в Бель-Эйр, Беверли-Хиллз и в обсерваторию Гриффит. Возил нас друг. Много лет назад он нелегалом приехал в Штаты и на правах бедного родственника жил у богатого дядюшки в самом богатом районе Бель-Эйр. Снимал у него квартирку за двести долларов в месяц и работал где только мог за четыре пятьдесят в час. Сейчас он миллионер, такая вот американская сказка. Это было, пожалуй, поинтереснее Родео-драйв, вот так покататься с ним. Про каждый дом рассказал. Здесь известный адвокат жил, а здесь — киномагнат.

К дому, где он когда-то жил, мы подъехать не смогли, и он очень возмущался по этому поводу. Сказал, что дорогу перекрыли незаконно. Он как раз в конце перекрытой улицы жил.

Домишки там на первый взгляд скромные. Со стороны дороги все в один этаж, иногда лишь забор и гараж виден. Вся красота там, «с изнанки». Некоторые дома на несколько этажей вниз по склону продолжаются. И каждый тыквами, паутинками и скелетами украшен! Скоро Хэллоуин потому что. Один из самых ожидаемых и любимых праздников в Америке!

Хэллоуин в Беверли Хиллз

Как и к Рождеству, к Хэллоуину готовятся задолго до его наступления. Мы, например, в начале октября там были, а скелетики уже присутствовали вовсю. На заборах висели, на деревья карабкались, на газонах валялись. Предела ужасному нет, о чувстве меры не может быть и речи. Америка же ж. Представьте, и все светятся. Был ясный солнечный день, а представляю, каковы ощущения ночью.

Мы ехали по Беверли-Хиллз… Кстати, это не район Лос-Анджелеса, а вполне себе отдельный город с населением тридцать пять тысяч человек. Были попытки присоединить, но жители держались крепко. Впрочем, рассказать я не об этом хочу, а просто про Хэллоуин.

Этот праздник ассоциируется с горящими тыквами, страшными костюмами и сладкими угощениями. Корни его уходят в древний кельтский праздник Самайн, так что в этом оранжевом сумасшествии виноваты кельты. Отмечали Самайн на территории современной Ирландии, Великобритании и Северной Франции. Кельты верили, что в ночь с 31 октября на 1 ноября граница между живыми и мертвыми стирается и души умерших возвращаются в мир живых. Это поверье породило различные ритуалы и обычаи, направленные на умиротворение или отпугивание духов.

Когда римляне завоевали кельтов, они внесли свои традиции в уже существующие. Так появились Фералия, посвященная покойникам, и Помона, посвященная богине плодородия. Символом ее, кстати, было яблоко, а не тыква.

С приходом христианства церковь решила придать этой мешанине некий святой оттенок. В VIII веке папа Григорий III объявил 1 ноября днем почитания святых и мучеников, а 31 октября стало известно как День Всех Святых, или, как мы его называем, Хэллоуин.

Это очень весело. Люди всех возрастов наряжаются в костюмы, превращаясь в сверхъестественные, жуткие персонажи. Это тоже идет от кельтов. Те верили, что переодевание во всякую нечисть приносит защиту от злых духов. Дети радостно бегают по улице, скандируют разные кричалки и отбирают конфеты у соседей. А попробуй не дай или кончились! Это раньше менее обеспеченные люди ходили в дома, просили еду или деньги взамен молитв за ушедших, а сейчас дети балуются.

Еще принято вырезать в тыквах зловещие или забавные лица и зажигать внутри свечи. Это из-за ирландской народной сказки о «Скупом Джеке». Беднягу прокляли и обрекли бродить по свету с полой репой с горящим углем внутри. В общем, всех, кто в костюме и с тыквой — с праздником!

Вот теперь все. Вечером полирнем день ужином на берегу океана и расстанемся. Завтра — на Гавайи! Но это уже другая история.

Рождество в Нью-Йорке

Кошек не хватает, или Рождество в походных условиях

Все нормальные люди в Америке столы накрывают и индеек-гусей жарят, а мы в поход собираемся! Если добавить, что мы только вчера прилетели и толком еще в себя не пришли, то я нас вообще уважаю. Сашка, наш младший сын, с нами не идет. Он предпочел остаться в Нью-Йорке и провести время с двоюродными братьями. А Мишка, старший, еще вчера остался ночевать у Лизы. Это сестра моего мужа, ее-то мы и ждем.

Стоим возле подъезда. Вокруг скачут наглые белки, холодно. Белки в Америке не такие, как наши. У нас они добрые и рыжие, а эти черные и злые. Вместе с орехом запросто палец откусят. Мы, впрочем, не пробовали с ними заигрывать, верим на слово тем, кто пробовал.

В последний раз в Америке мы были в походе позапрошлым летом и примерно в том же составе. Только тогда мы гуляли по Палисейдс-парку, а сейчас в Харриман направляемся. Они очень похожи, так что нам без разницы. Тем более выбор зависит не от нас, все решает Рувим. Это он организатор всех походов и душа компании. Рувим в своем роде человек известный, один из участников нашумевшего в семидесятых годах дела об угоне самолета под кодовым названием «Свадьба». Никто тогда никуда не улетел, посадили всех, хорошо, что не расстреляли. Если что, имя я изменила, его совсем не так зовут.

На парковке, где мы назначили встречу, все уже собрались, только нас ждали. Познакомились с теми, с кем еще не были знакомы, и пошли. Погода была омерзительная! Холодно, ветрено и очень скользко! У многих были специальные «надевалки» на обувь, чтобы не скользить, кошки называются. Предмет этот для нас с мужем новый, потому что в Голландии, где мы живем, гор нет, как и льда. Скользить не по чему. А здесь горы, да еще вчера прошел дождь и сейчас минусовая температура. Тропы обледенели, так что двое наших приятелей уже через полкилометра повернули обратно. Сказали, что сегодня кайф не тот. Со словами «give me your кошка по-хорошему» мы их тут же раздели. Правда, только наполовину. По одной кошке на человека пришлось все-таки оставить, чтобы они спокойно могли дойти до машины без риска сломать себе ногу.

Насчет кошек, американская часть компании давно уже выучила это слово и иначе как по-русски это приспособление не называет. Отнятую амуницию нацепили я и Боря. Мы одни были неэкипированные, поскольку не успели обзавестись ничем походным. Да и зачем? Друзья и родные всегда приоденут и даже палку дадут.

Я знала, что в декабре в Нью-Йорке тепло не будет, поэтому еще из дома захватила для Бори шапку и перчатки. Он посмотрел на них утром и сказал, что это глупости, и что я зря их тащила, он их надевать не собирается. Ну и ладно! Пусть теперь ходит в этой дурацкой розовой шапочке в серую полоску, заботливо забытой кем-то из подруг в машине. Он не глядя ее надел и когда потом увидел себя на фотографиях, то очень удивился. А в своих старых, я дико извиняюсь, говнодавах он прилетел из Голландии. Сказал, что для хайкинга сойдет, а Нью-Йорк его внешний вид как-нибудь переживет.

Парк Харриман не имеет статуса национального, то есть управляется не федеральным правительством, а правительством штата. Назван в честь супругов Эдварда и Мэри Эверилл Харриман. Когда-то они владели этой землей, а в 1910 году отдали под парк. Но не просто так, а с условием не строить здесь тюрьму, что собиралось сделать правительство. Чтобы придать сделке еще более заманчивый вид, Харриманы выписали чек на один миллион долларов на содержание парка.

Харриман — второй по величине в штате, он находится в пятидесяти километрах от Нью-Йорка. На его территории — триста двадцать километров туристических троп, тридцать одно озеро и ручьи.

Когда ручей замерзает — это красиво. Жалко, что мы не приехали сюда неделей раньше. Потому что на этом самом месте у замерзшего ручья в прошлое воскресенье наши друзья видели оленя. Все громко восхитились и начали его фотографировать. А когда олень ушел, сообразили, что сейчас время случек и встреча могла быть небезопасной. Хотя я не представляю, что может сделать такой миляга большой компании людей? Вот бизон — это да, о чем нам тут же поведал один из спутников. Прошлым летом он путешествовал по Штатам и в одном из национальных парков повстречался с бизоном. Сфотографировал его со вспышкой и еле успел отпрыгнуть от испуганного животного.

Через пять километров показалось озеро. Летом на его берегу мы устраиваем пикники и купаемся, если рейнджеров нет поблизости. Если бы нас поймали, то удовольствие окунуться в заповедные воды обошлось бы нам в сто долларов. Сейчас озеро покрыто льдом, но по нему лучше пока не ходить — тонкий еще. Мы и не собираемся, нам бы на пенечек на берегу брякнуться и дух перевести.

Скоро Новый год, по этому поводу кто-то из компании прихватил елочную игрушку и повесил на ветку ближайшего куста. Мы разложили прямо на земле скатерть и достали из рюкзаков тарелки и продукты. Салаты из русского магазина, сырники, котлеты… В термосе не чай! Но чуть-чуть. Как не устает повторять Лиза, с этим хайкингом не похудеешь.

Пока мы общались и угощались, Нора забралась на большой камень у самой воды и уселась там с комфортом, подставив лицо к солнышку. Нора — это Борина тетя. Она живет в Бостоне и приехала в Нью-Йорк специально, чтобы нас повидать. Мы с Сашкой гостили в ее летнем доме на Кейп-Коде пару лет назад, замечательно провели время. Я спросила у нее про общих знакомых, особенно про Римму. Потрясающая женщина, я до сих пор под впечатлением от встречи с ней!

Судьба у нее такая, что только в книгах писать. Родилась в тридцатых годах в Америке в семье американки и нашего эмигранта. Когда ей исполнился год, родители уехали всей семьей в Советский Союз строить коммунизм. Отца сразу расстреляли, а они с мамой смогли вернуться Америку только через шестьдесят лет.

Озеро и зимой очень красивое, а видели бы вы, каким оно бывает осенью! Вообще, считается, что самая красивая осень — в Новой Англии, на восточном побережье Атлантики. Не буду спорить, пока не увижу, но в Арканзасе, например, она тоже прекрасна. Да и здесь разве нет?

Мама дорогая! На противоположной стороне на лед выбежали мальчишки! И где же, интересно, ненормальные родители этих ненормальных детей? С замиранием сердца смотрим, как детишки бегут по потрескивающему льду, и прикидываем, что будем делать, если они провалятся. Слава богу, лед выдержал, но мозгов у них точно нет.

К машине возвращались по той же тропе, что шли туда, только на этот раз я не падала. Утром было более скользко и я навернулась аж два раза. Правда, падала только на одну сторону: на ту, где не было кошки. И в горы мы не полезли тоже по причине скользкости, у подножия шли.

Я даже не помню, что мы дальше делали в этот день. Приехали домой, с кем-то разговаривали на автомате, куда-то звонили, приходил кто-то… Сил наших, и эмоциональных, и физических, только на поход хватило. С трудом дождались ночи и отключились.

Бронкс — это вам не Оклахома!

Приезжая в Нью-Йорк, все туристы, как правило, толпятся на Манхэттене. Мы не исключение и большую часть времени тоже проводим там. А где еще? Не в Бронксе же? А в этот раз получилось наоборот. В Манхэттене появлялись набегами, а Бронкс облазили почти весь. Во всяком случае, его приличную часть Ривердейл, где живут наши родственники. Почему-то считается важным упомянуть этот факт в разговоре с эмигрантами. Потому что, услышав слово «Бронкс», они начинают высокомерно морщить нос, а когда уточняешь, что имеешь в виду Ривердейл, то сразу говорят, что это же совсем другое дело.

По мне так разница лишь в том, что в Ривердейле можно гулять по ночам, а в той части Бронкса, что находится ближе к зоопарку, лучше даже днем не выходить из машины. Подъехал к зоопарку, заскочил в ворота — и считай, что ты в безопасности.

Бронкс — огромный! В нем одном живет почти полтора миллиона человек! Это единственный район Нью-Йорка, расположенный на материковой части города, все остальные находятся на островах.

Название ему дал Йонас Бронк — швед по происхождению, голландец по стране исхода и капитан по профессии. В 1639 году он основал здесь первое европейское поселение, вскоре оно вошло в состав Новой Голландии. Нью-Йорк в то время назывался Нью-Амстердамом, а владели им голландцы. Какое счастье, что они продали город англичанам! Говорили бы сейчас в Америке не на английском, а на голландском языке! А он, мягко говоря, не самый благозвучный.

Основной приток мигрантов в Бронкс пришелся на XIX–XX века. Сначала это были выходцы из Ирландии, Германии и Италии, позднее — из стран Латинской Америки. На данный момент почти половина жителей Бронкса говорит по-испански, а вторая половина — по-английски и по-русски.

Огромные высотки в Ривердейле соседствуют со старыми двухэтажными домами. Стоит этот «исторический фонд» за миллион, но в него еще нужно вкладывать и вкладывать. Один мой знакомый хотел недавно купить здесь жилье и осмотрел почти все выставленные на продажу дома. Потом решил, что ну его, и купил что-то поновее в другом месте.

В Ривердейле очень много больничек и домов для пожилых людей. На первом этаже там постоянно дежурит медперсонал, в каждой квартире есть кнопка срочного вызова. Родители мужа живут как раз в таком доме, от них-то мы сейчас и идем по направлению к сабвею.

Про него могу сказать только то, что это — кошмар и ужас Нью-Йорка! В большинстве стран метро проходит под землей, а в Нью-Йорке, за исключением самого центра, — по поверхности. Представляете, каково людям жить по соседству? Никогда не поверю, что к такому грохоту можно привыкнуть. Проходя под сабвеем, я не выдержала и позвонила подруге в Оклахому. Говорю ей: «Инна, Нью-Йорк — это не Оклахома! Это даже не Талса, хочу к тебе!» Шутка, конечно, но так обидно — приехать в Америку и не заехать к ней! Жалко, что Америка такая большая.

А вдоль улиц повсюду валяются пластиковые мешки с мусором. Целые горы! В первый раз я их увидела 25 декабря, сегодня уже 27-е, а их все еще не убрали. Не думайте, что я критикую Нью-Йорк и намеренно цепляюсь к нему. Я его люблю, просто бываю здесь достаточно часто, чтобы не смотреть на город сквозь розовые очки. Но все равно сейчас ругаться буду. Буду лить грязь на светлый образ любимого города.

Город Желтого Дьявола, он же — Большое Яблоко, он же — Нью-Йорк, продуцирует четырнадцать тысяч тонн мусора ежегодно! Это больше, чем любой другой город мира. Утилизировать весь этот мусор стоит больше двух миллиардов долларов, процесс утилизации происходит чаще всего далеко за пределами Америки. В Китае, например. Это, говорят, дешевле.

Система разделения мусора проста: бумага, металл, стекло, пластик и все остальное. Проблема его переработки существовала давно, еще когда Нью-Йорк назывался Нью-Амстердамом. Тогда жители попросту вываливали нечистоты и трупы животных прямо на улицу. Эту гадость периодически собирали и выбрасывали в океан и так было примерно до середины XIX века.

Держать город в чистоте — всегда дорого, это понятно. Бюджет санитарного департамента Нью-Йорка, который отвечает только за личные отходы граждан, больше, чем годовой бюджет некоторых стран! Тем не менее, до того как в 2003 году мэром Нью-Йорка стал Майкл Блумберг, мусор вывозился каждый день. Блумберг как-то посмотрел на денежные счета и, как любой нормальный бизнесмен, пришел в ужас. И предложил вывозить мусор не каждый день, а два раза в неделю. И началось вот это форменное безобразие, к которому жители Нью-Йорка, вероятно, привыкли. А я так искренне недоумеваю, как может такой великий город такой великой страны запустить себя до такого состояния. И крыс, сидящих под потолком в рядок в сабвее, как куры на насесте, я тоже не понимаю! Ни в одном метро мира я их не видела, а в Нью-Йорке сколько угодно.

Рассказ о мусоре, лежащем на улицах с Рождества, вполне можно считать передергиванием фактов, поскольку во время праздников уборщики не работали. С другой стороны, зачем тогда выставлять мешки на улицу? Копились бы они и дальше в специальных помещениях в домах граждан.

Итак, мусоромониторинг. Вечер 25 декабря — мешки лежат. Подумала, что не страшно, завтра вывезут.

Утро 26 декабря — мусор копится, к мешкам прибавились елки. Кстати, в Европе тоже многие люди сразу после Рождества елки выбрасывают, не дожидаясь Нового года. Но не когда хотят, а в определенные дни.

Вечер 27 декабря — гора мешков растет, к припаркованным на обочине машинам уже не подобраться. Не знаю, как пассажиры садиться будут, разве что водитель подальше отъедет.

28 декабря. Самый центр города, Манхэттен. Мешки продолжают лежать и воздуха не озонируют. No comments, как говорится. Чтобы не заканчивать главу мусорной темой, добавлю, что Бронкс является родиной культуры хип-хопа и латиноамериканской музыки.

Друзья девушек с Бриллиантовой улицы и трапеза в кошерном ресторане

Вот уже два дня как мы в Нью-Йорке, а до Манхэттена еще не добрались. Все Бронкс — хайкинг, хайкинг — Бронкс. Хватит, пора приобщаться к прекрасному! Вперед, на Манхэттен! Это самый популярный район Нью-Йорка, место исторического рождения Города. Знали ли индейцы, когда продавали свой остров, что они творят? Кто их, впрочем, спрашивал.

Итак, в 1626 году состоялась сделка века. Голландские колонисты купили территорию, которая сейчас называется Манхэттен, за шестьдесят гульденов! Сегодня это было бы чуть больше тысячи долларов.

До Манхэттена ехать долго. Не вообще, а из Бронкса. Вот сейчас эта раздолбанная «единичка» подойдет, и можно будет на сорок минут уткнуться в книгу, чтобы время прошло побыстрее.

Нью-Йоркское метро, или сабвей, открылось в 1904 году. По количеству станций оно самое большое в мире, их четыреста семьдесят две. Да, страшненькие и грязненькие, но они работают двадцать четыре часа в сутки семь раз в неделю.

Выходим на свет божий. Как же я по тебе соскучилась! Я думаю иногда, что мне хотелось бы провести здесь часть жизни… Но, честно говоря, ту часть, которая уже прожита. Ладно, минута встречи прошла, идем к нашей цели, она уже близка. По дороге я буду болтать всякую общеизвестную туристическую чепуху. Не настолько общеизвестную, что Манхэттен — это остров, а ту, например, что здесь сколько стоит.

Недвижимость на Манхэттене — одна из самых дорогих в мире! Если вы захотите прикупить квартиру на Пятой авеню, то имейте в виду, что один квадратный метр вам обойдется примерно в тридцать пять тысяч долларов. Аренда жилья тоже зашкаливает. Апартаменты с двумя спальными комнатами в центре могут стоить пятнадцать тысяч в месяц, а то и больше.

Проходим мимо огромного здания Брилл Билдинг. Почти все его одиннадцать этажей сдаются в аренду различным музыкальным компаниям. Оно знаменито тем, что в его офисах было записано огромное количество популярных музыкальных альбомов и создано не меньшее количество мировых хитов. Брилл Билдинг находится не совсем на Пятой авеню, но близко: на пересечении Бродвея и 49-й улицы. Тоже дорогое место.

А народ вокруг веселится вовсю! Скоро Новый год, туристов много, а значит и тех, кто их развлекает. Темнокожий музыкант, играющий на непонятно каких инструментах, расположился практически на проезжей части и выстукивает веселенькую музычку. И плевать ему, что машины проезжают в метре от него, а прямо за спиной находится стройка.

Манхэттен входит в десятку самых посещаемых мест на планете, а самые популярные аттракционы в Нью-Йорке — вовсе не Статуя Свободы, а Таймс-сквер, Сентрал-парк и Гранд Централ. Можете представить, сколько там народу.

На Бриллиантовой улице, она же — 47-я стрит, тоже всегда оживленно. Но никто никуда не торопится. Подозрительные личности, повернувшись спиной к прохожим, обделывают свои подозрительные делишки. Надо ли говорить, что это — самая длинная улица в мире, где торгуют бриллиантами? Конечно, не вся она Бриллиантовая, а лишь отрезок между 5-й и 6-й авеню. Тот кончик, что примыкает к 6-й авеню — подешевле, а тот, что упирается в 5-ю — подороже и пошикарнее. Я про ассортимент драгоценных изделий, которые здесь продаются.

Девяносто процентов всех драгоценных камней в мире проходит через эту улицу. Даже грязь и пыль здесь драгоценные! Как-то не так давно прогремело имя одного господина армянского происхождения. При помощи ножа и пинцета он выковыривал грязь из трещин тротуара перед входом в бутики и мастерские. Потом мыл ее, как моют старатели, и добывал микрочастицы золота и алмазов. Процент содержания золота в этой грязи оказался выше, чем на некоторых золотых приисках! В среднем этот предприимчивый человек имел до тысячи долларов в неделю чистого дохода.

Бриллиантовой 47-я улица стала в двадцатых годах двадцатого века. А в начале сороковых золотая индустрия расцвела пышным цветом. А все благодаря ортодоксальным евреям из Амстердама и Антверпена, которые бежали от немцев в Америку. Позднее и эмигранты из Советского Союза органично влились в бриллиантовый мир. Всего здесь работает примерно две тысячи шестьсот официально зарегистрированных независимых предпринимателей, не считая тех, кто с ними сотрудничает. А еще я прочитала, что ежедневный оборот здесь составляет от сорока миллионов до полутора миллиардов долларов, по неофициальным данным, конечно.

А теперь у меня к вам вопрос. Как вы думаете, чем мы занимались на этой замечательной улице?

1) покупали мне бриллианты;

2) обделывали подозрительные делишки;

3) свой вариант.

Ладно, не буду тянуть интригу, тем более что вы наверняка не угадаете. Мы пришли сюда, чтобы пообедать в одном очень хорошем ресторане! Пришли не одни, а нашим приятелем. Он работает в одном из банков поблизости и предложил нам встретиться во время обеденного перерыва. Не только на Бриллиантовой улице много наших, но и на Уолл-стрит.

Нужное нам заведение находится в самом центре Бриллиантового дистрикта. Если о нем не знаешь, случайно не найдешь. Вывеска скромная, висит где-то на уровне второго этажа, а зазывала с рекламой и отойти по надобности может.

Это кошерный ресторан Taam Tov. В меню — борщ, пельмени, гречка, цыпленок табака… Все кошерное, разумеется. Мы уже были здесь пару лет назад, и нам все очень понравилось. Помню, заказали борщ, спрашиваем: «А сметана есть?» А нам в ответ: «Ну, что вы… Не кошерно». А мы опять спрашиваем: «А полтинничек?» Водки в меню не было, как и других алкогольных напитков. Официант загадочно улыбнулся и удалился в подсобку. Вышел с подносом, на нем — чайничек фарфоровый и две чашки с блюдцами. В первый раз водку из чайника пили! Как во времена сухого закона! Нам подали счет, там было написано: вода минеральная 100 грамм — десять долларов. Прелесть! Здесь-то мы и отобедаем еще раз с удовольствием.

Зашли в подъезд. Выглядит все как в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова. Тут и часы ремонтируют, и золото чистят-полируют, и едят. В ресторане не больше десяти столиков и обстановка такая, что можно подумать, ты находишься где угодно, только не в Нью-Йорке. Кухня — русская, кавказская и среднеазиатская.

Мы сидим у окна и смотрим на здание напротив. В нем происходит торговля бриллиантами оптом. Даже своя таможня есть! Если покупатель не собирается вывозить товар из Америки, он может его тут же и растаможить или везти дальше в другую страну без растаможки. Так что если вы захотите прикупить чемоданчик с бриллиантами, вам сюда. Почему чемоданчик? Так уж принято в этом мире — бриллианты в закрытых чемоданчиках покупать, если оптом. Покупаешь и не знаешь, сколько и каких размеров камни берешь.

Читаю меню и точно знаю, что закажу: лагман и бефстроганов с гречкой! Лагман я с детства люблю. Его готовила моя тетя, когда я приезжала к ней летом в Алма-Ату. А муж взял борщ без сметаны и к нему лепешку тонкую узбекскую. Потом на столе появились цыпленок табака, голубцы и плов, тоже узбекский. И опять про водку спрашиваем, на русском языке, разумеется. Здесь все официанты по-русски понимают. «Минуточку», — отвечает официант и ожидаемо приносит желаемое в чайничке. Вот теперь можно приступить к трапезе. Кстати, «минеральная вода» подорожала. Сто грамм теперь тринадцать пятьдесят стоят!

Транзит Башня Трампа — ёлка — Бронкс

От бриллиантов на 47-й стрит до главной елки страны невелик путь: через переулочек пройти и еще пару шажочков сделать. Этот переулок соединяет «бриллиантовый» мир с миром простых людей, которых сегодня очень много! И все они идут к елке! «И вот она нарядная…» Скромная елочка, однако. Правда, конкурировать с гигантскими небоскребами Манхэттена любой было бы трудно, даже кремлевской.

Елку традиционно устанавливают напротив Рокфеллер Центра. Также каждый год под Рождество здесь заливают каток. Он и тот, что в Централ-парке, считаются самыми красивыми в Нью-Йорке, а по мнению многих, и во всей Америке. Наверное, так и есть, не зря же все эти люди пришли сюда. Как бы отсюда выбраться… Не люблю толпу от слова совсем.

Проходим мимо собора Святого Патрика. Это — главный католический собор Нью-Йорка. Как и большинство исторических зданий в Штатах, он новодел, ему всего двести лет. Кроме своей красоты собор прославился тем, что в 1914 году террористы заложили в него бомбу. От взрыва в полу образовалась дыра и пострадал маленький мальчик. Его убило осколком в голову. В содеянном подозревали членов Индустриальной Партии Рабочих Мира, но доказать ничего не удалось. Тем не менее американские коммунисты очень широко праздновали столь «удачный» террористический акт.

Около Башни Трампа нас остановили. Приблизившийся полицейский спросил, куда это мы направляемся? Ничего себе, мне в Америке еще никто такого вопроса не задавал. «В Центральный парк, — говорю, — идем». Страж порядка разрешил следовать дальше, но попросил перейти на другую сторону улицы. Подумаешь, нам без разницы. Перейдя дорогу, мы спросили другого полицейского, по какому поводу пройти нельзя было. Он ответил, потому что здесь живет Трамп.

Никогда не думала, что Башня Трампа — это его дом Трампа, я полагала, это просто название. У него их много, этих башен, откуда мне знать, какая именно его? По слухам, Мелани, после выборов не хотела переезжать в Вашингтон. А на мой взгляд, жена президента не должна капризничать. Ей по статусу положено служить народу и не мешать ему идти по той стороне улицы, по какой он идет.

По дороге Мишка затащил нас в первый попавшийся книжный магазин. Он дочитал вчера свою книгу и захотел купить новую. Но это был неправильный книжный магазин. Прекрасный, но неправильный! Обычных книг здесь не было вовсе, один антиквариат. Цена не стояла ни на одной. Если кому-то было интересно, он спрашивал об этом продавца. Но большинству посетителей было неинтересно. Они просто отдыхали в мягких глубоких креслах и листали бесценные раритеты. Мы походили по магазину, как по музею, и вышли на улицу.

Полицейских вокруг становилось все больше. Пока мы сидели у памятника герою войны Севера и Юга Шерману в ожидании младшего сына, мы насчитали восемь машин с вооруженными до зубов спецназовцами! Один даже собаку с собой прихватил. И для чего такие меры предосторожности? Может, Трамп домой пожаловал? Вот жизнь у этих президентов, не позавидуешь. Королям тоже несладко, но их-то с рождения приучают.

На всех прилегающих к Башне улицах творилось форменное безобразие! Даже полиция стала заложником самой полиции! Автомобиль с мигалкой не мог проехать и пробирался к месту происшествия со скоростью пешехода. Ладно, бог с ними, с полицией и с Трампом. Мы дождались сына — он встречался с подружкой по дачно-американскому лету — оставили детей у памятника и пошли на встречу с тем же приятелем, с которым обедали на Бриллиантовой улице. Он как раз работать закончил. А дети пусть сами ищут, где ужинать будут. И до дома пусть сами добираются.

Между тем стемнело, зажглась рождественская красота. Светящаяся будка продавца хот-догов гармонично вливалась в атмосферу праздника. Никогда хот-дог в Америке не ела и пока держусь. На Гранд Централе нашли нашу электричку. Обычно здесь прямо на перроне продают вино на разлив, и мы его покупаем. Потому что это прикольно — пить в Америке вино из стаканчика в электричке. Да и едется веселее. Но сейчас здесь пусто, наверное, из-за праздников. Вот парадокс! На перроне, в здании вокзала и вообще на улицах распивать спиртные напитки нельзя, а в поезде можно! Вино вам нальют в пластиковые стаканчики и закроют крышкой, чтобы оно не расплескалось по дороге к поезду. С непривычки пить не совсем удобно, но что не сделаешь за компанию.

Бронкс и виллы русских олигархов

Вернувшись в Бронкс, я оставила мужа в обществе тараньки, бочонка пива, почему-то пирога и братьев: родного и двоюродного, я пошла гулять. Пошла вместе с Лизой, она обещала показать мне какие-то виллы. Хотя что я, вилл не видела? Но все равно было интересно. Опять же, не набегалась я еще сегодня по Манхэттену, не гудят мои ноги.

Поздний вечер, ночь почти, две женщины бредут по ночному Бронксу… Дуры, что ли? К моему удивлению, не все так думали. Поравнявшийся с нами дедуля поздоровался и спросил догадливо: «Виллы русских олигархов пришли смотреть?» Что, если виллы, то сразу олигархов, что ли? Да еще и русских. Можно подумать, в Америке своих нет. Вот этот старенький дом, полагаю, вряд ли русским принадлежит, ему лет сто пятьдесят, не меньше. А самый скромненький домишко на этой улице стоит от двенадцати миллионов долларов, сообщил тот же дедуля. И свернул на частную улицу, в конце которой угадывался в темноте здоровенный домина. Моцион вечерний делал.

Его и несколько других домов находятся даже не на закрытой частной улице, а в закрытом частном райончике. Как сказала одна моя знакомая из Москвы, поскромнее, чем у нас на Рублевке, но тоже ничего. И никого, только звезды в небе ярко горят. Вся эта тишь да благодать находится в каких-то пятнадцати минутах ходьбы от Лизиной высотки, где олигархами и не пахнет.

Кстати, по тому, украшены дома огоньками или нет, сразу можно определить, что люди празднуют: Рождество или Хануку. Тех, кто празднует Хануку, было больше, дома их погружены в темноту. А большинство вообще на праздники уехали, только сигнализация светится. Мы тоже уехали и в этом году не украшаем свой дом по-новогоднему. А послезавтра еще дальше поедем. Поскорее бы! Мы, в принципе, в круиз собрались, а Нью-Йорк — лишь промежуточный этап.

Лиза показала на виднеющийся вдали многоэтажный дом. От улицы с виллами его отделяли пустырь и стройка. В том доме находится русская миссия. Там живут дипломаты и все, кто обслуживает миссию и дипломатов. Есть своя школа, детский сад, магазины с российскими, а не американскими ценами, прачечная, библиотека… В общем, все, что необходимо, чтобы посольские работники как можно реже общались с враждебным американским миром и чувствовали себя как дома. Это не всегда помогает, некоторые работники все равно просачиваются в американский мир и даже решают в нем остаться. Наш таксист, например, который через несколько дней повезет нас на корабль, после десяти лет работы в миссии решил не возвращаться в Москву в лихие девяностые. Жилось ли ему легче нелегалом в Америке, чем жилось бы в России, уже не узнать. От прошлой жизни ему достались привычка опаздывать и ненужная вескость каждого слова.

Вскоре мне начал муж названивать и спрашивать, где это мы там шароё… пардон, гуляем и скоро ли вернемся домой. Сам он еще не дома, но волнуется — ночь все-таки. Я ему ответила, что бояться некого. Чужие здесь не ходят, к тому же по улице то и дело курсирует машина с секьюрити, охраняет нас и покой миллионеров.

Мир обычных людей начался сразу и даже без «нейтральной полосы». Магазинчики еще работали. Сейчас зайдем куда-нибудь за пирожными — и домой.

Рынок Челси

Когда мы собирались в Нью-Йорк, у нас не было никакого культурного плана. Так, остановка между домом и круизом плюс родных повидать. Мы даже в музеи не хотели заходить, потому что все культурные мероприятия требуют эмоций. Тратить их до круиза не хотелось, и так получился перегруз. Дети, так те вообще забили на все. Торчат все время дома и играют во что-то компьютерное.

А мы с мужем вышли в город. Правда, из пешей прогулки ничего хорошего не получилось, потому что на улице был страшный холод. Зимой в Нью-Йорке с его высокой влажностью всегда противно и студено. Поэтому после короткого раздумья мы решили планировать наш маршрут по закрытым улицам. А рынок Челси Маркет как раз такая закрытая улица и есть. Тянется целый блок, соблазняет всякими запахами и вкусностями… К тому же там, говорят, интересно.