Бесплатный фрагмент - Амазонки в законе

Глава 1

Пламя ночного костра отбрасывали редкие тени. Тишину не нарушали ни писки комаров, ни крики умирающей жертвы, ни взмах крыльев ночного охотника. Если и трескала ветка, то не от тяжести ночного хищника, а в костре.

В подвешенном котелке кипела вода. Булькнула опускаемая в кипяток рыба, и снова тишина.

Что может быть более мирного под этим ночным небом?

Далёкие звёзды холодно взирали на мирную картину.

Благолепие, да и только.

Последняя спокойная ночь на мирной планете, названной её жителями банально и просто — Счастье.

Даже в реке, казалось, хищники прекратили охоту на своих меньших и менее удачливых собратьев. На водной поверхности за долгое время не раздалось ни единого всплеска. Ветер, ещё недавно гнущий молодые деревца и вызывающий шелест в кронах более могучих деревьев, затих.

Казалось, что это затишье перед бурей, как это часто бывает в умеренных широтах. Но тишина эта длилась уже почти целую ночь. Редкие снежинки так же безмолвно срывались с небес и оседали на землю такими же редкими каплями, которые и дождём назвать было нельзя.

Такой дождик не мог скрыть взгляда далёких звёзд, не мог нарушить тишины. Мелкие капельки оседали на листья деревьев лениво, тихо, как туман.

— Что-то зябко становится.

— Так всегда перед рассветом, Ваня. Что здесь, что на Земле, что на Мячике.

— Вроде моросить начало, вот и зябко.

— А ты что, викинг, боишься промокнуть?

— Я просто констатирую факт. А чего я боюсь, так это остаться голодным и трезвым. Давайте-ка лучше по пару капель для согрева.

— Нет, братцы, до ушицы ни капли. Ты вот, Тумба, слыхал про нашего царя Петра І?

— Наслышан. Великий был самодур. Но умён, говорят. Россию из дикости вырвать хотел.

— Да, хотел, но не успел — не дали. Слишком много воров вокруг него вилось. Так и остались мужланами в европейских галифе да париках. Так Пётр говаривал: «Не щами надо вино заедать, а вином щи запивать». Так оно, братцы, правильнее будет. Не будем и мы нарушать сие правило. Правильно я говорю, Ваня?

Иван Лесков потупился. Смутно вспоминалась предыдущая рыбалка, когда некоторые из конструкторов захмелели ещё до того, как уха поспела. Так и не оценили они достоинств божественной ушицы.

— Пока все не распробуют ухи, никому ни капли. Зря я, что ли, старался? Да и будет что вспомнить. Ты лучше, Вань, разбуди остальных, хватит им дрыхнуть. Ушица вот-вот поспеет.

Лесков пошёл будить остальную братию.

— Что-то ты, Виталик смурной последние дни ходишь? Удумал что-то?

— Удумал. Только вот кошки на душе скребут.

— Хочешь уйти с нами?

— Хочу! И уйду!

— А как же Лёля, как дети? Ты же их ещё в глаза не видел, на руках не держал. Я думаю, без тебя справимся.

— Разве в том дело, справитесь или нет. Нельзя оставаться в стороне. Сколько можно жить по принципу «моя хата с краю»? Да и не балластом я пойду. Ты же знаешь, что, в случае чего, пора умелых рук лишней не бывает. Да и в разведке пригожусь.

— Что да, то да. Не обделил тебя бог талантами.

— А Лёля меня поймёт. Наши женщины умеют ждать. Я вот другого боюсь — как бы и она не захотела вернуться на «Глорию».

— Да не пойдёт она в поход. Какая же мать оставит своих детей?

— В нашей колонии дети не бывают брошенными. А Лёлька у меня боевая, как, впрочем, и весь экипаж «Глории».

— Ясно. А если Нора вообще не захочет пополнять экипаж чужаками?

— Захочет. Я умею быть убедительным.

Из палатки к костру потянулись заспанные конструктора. Валдис Паулс тут же включился в разговор.

— Вот кто мне скажет, почему наши корабли садятся на чужие планеты исключительно в северном полушарии? И разум находим мы тоже на севере.

— А что, точно подметил. Наверное, такая мысль никому в голову не приходила. Ну, кто выдвинет самую правдоподобную версию?

Мужчины вытягивались в спор один за другим. Версий было несколько, но ни одна не звучало правдоподобно.

— А ты что молчишь, Виталик? Таки ничего в голову не приходит?

— Отчего же, есть одна идейка.

— Тихо, мужики. Послушайте, что умный человек скажет.

— Все вы видели глобус, карты разные. Всегда север находится сверху. Подсознательно любая планета с магнитным полем приобретает верх и низ. Так что касается разума. Возможно, что это как-то связано с природой магнитного поля, его направленностью. На земле цивилизация тоже быстрее развивалась в северном полушарии. Здесь та же картина, на Беглеце тоже. Вот и вся моя версия.

За разговором поспела уха. Что ещё может быть вкуснее свежей ухе на свежем воздухе, да под Кацубин первачок?

Где и как Кацуба ухитрялся делать свой знаменитый первак, никто не знал. Губернатор хранил свою тайну, как зеницу ока. Но и команда «Глории» не подозревала, что рыбаки занимаются не только рыбной ловлей. Не только Кацуба умел хранить тайны. Собственно говоря, для работников секретной лаборатории сохранение тайны — вторая профессия.

В небе появились первые признаки рассвета. Рассвет на Близнеце не походил на земной. То ли избыток кислорода, то ли неравномерное распределение газов в верхних слоях атмосферы окрашивало небо и светило в утренние часы в перламутровый цвет. Часто цвета играли, как при северном сиянии. Когда светило полностью вставало над горизонтом, цвет неба приобретал привычный для землян оттенок.

Не любовались этой красотой оставшиеся в штабной палате члены военного совета вместе с минтакийцами. Согласовывались все действия экипажей для изъятия ядерного топлива у паршивцев. Формировались экипажи на чужеземные корабли. Накануне все, кому предписывалось занять места на этих кораблях сдали теорию по пилотажу и отработали на тренажёрах практические навыки.

Хоть на комбинате изготовили несколько сот контейнеров, всем казалось, что их не хватит. Никто не знал, сколько пригодных контейнеров осталось на Беглеце.

Кацубе очень не нравилась идея с базированием кораблей минтакийцев на одном из островов на Мячике и складированием там ядерного топлива. Но его всё же убедили, что все ресурсы лучше держать под рукой. Придется сооружать хранилище, но иного выхода не было.

Ещё меньше поводов для любования рассветом было у самих минтакийцев. Они хоть и доверились землянам, но всё это пока были слова. Теперь же пришло время действовать. Возможно, что их иногда посещали сомнения по поводу правильности выбранного пути, но чаще их угнетало отсутствие выбора. Так уже была устроена эта раса: единожды сделанный выбор уже никогда ни с кем не оспаривался.

Среди пятерых минтакийцев был капитан корабля, один штурман и три инженера-механика. Сейчас им предстояло стать пиратами, дипломатами, посредниками, воинами… Да и кто ещё знает, кем им придётся стать с этими непредсказуемыми землянами, каждый из которых умеет делать несколько дел, не имеющих ничего общего с выбранной профессией.

Быть может, их всесторонняя развитость и объясняет столь стремительное развитие человечества?

Наверное, в этот предрассветный час разные радужные мысли бродили и в головах местных аборигенов. В последние дни среди них царило большое оживление, особенно среди детёнышей и молодёжи. Они радостно восприняли новую концепцию полёта и очень быстро осваивали эту науку. Так уж устроена природа на всех планетах, что подрастающее поколение учится быстрее своих взрослых соплеменников. Так и здесь — юные особи обоих полов за несколько недель уже готовы были устроить конкуренцию в небе с самими чичиками. Взрослые радовались за молодую поросль и старались сами не ударить лицом в грязь. Ещё немного и их мышцы окрепнут.

У людей создавалось впечатление, что для икаров весь смысл существования заключён в полёте. С маниакальной одержимостью они стремились летать всё выше и дальше. Их не пугали случаи травматизма и даже смертельный исход, когда неокрепшие мышцы уставали и тела срывались в штопор. Ну совсем как мифический Икар!

У всех рас, собранных волей судьбы в это время в этом месте были свои проблемы. Каждый пытался их решать. Но вот кто даже не пытался как-то решить свои проблемы, так это восемнадцать паршивцев, чья судьба была предрешена неотвратимо.

Когда им объявили их судьбу, все паршивцы восприняли это как должное. Лишь двое самцов никак не реагировали на это изменение в своей судьбе. Они тупо уставились себе под ноги. Похоже, что их судьба и место в обществе уже определили более сильные самцы. Ну нет здесь самок. Как говорится, на безрыбье и рак рыба. Природа не терпит пустоты.

На противоположной стороне звезды жизнь тоже не стояла на месте.

На Мячике катастрофически не хватало рук. Слишком уж на многое замахнулись земляне. Некоторые прожекты пришлось приостановить. Так, на время решили прекратить исследование планеты.

Обеспечение колонии стабильными источниками питания, строительство жилья, школа для детей… Да если перечислить всё, что надо было сделать в первую очередь, пришлось бы исписать не один лист бумаги. Ещё больше проблем отложили на потом.

Одной из серьёзных проблем было отсутствие источников энергии на планете. Если не считать использование для этих целей реакторов с катеров и краулеров. С выходом «Альбатроса» на орбиту колония лишилась самого мощного реактора.

Чистая случайность или, скорее всего, чьё-то пренебрежение своими обязанностями привело к решению проблемы в энергетической безопасности и целому ряду открытий.

Когда стекловары в целях придания стеклу различных свойств и характеристик начали использовать измельчённые отходы от добычи различных руд, кто-то предложил добавить в шихту просеянные отходы после добычи ДСВ. Это была самая мелкая фракция, которую уже не требовалось дробить. Когда на выходе вышло почти чёрное стекло с прочностью бронебойного металла, физики взялись за изучение его характеристик. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что такое стекло может служить источником солнечной энергии. Под воздействием лучей светила вырабатывалось энергии в 160—180 раз больше, чем от нынешних солнечных батарей.

Как выяснилось позже, такие свойства были получены не благодаря отходам, а самому элементу ДСВ. Сито, на котором скапливался ценный минерал, протёрлось. Через прореху часть минерала попала в отходы и позже в стекловаренную печь. Сам минерал плавился при чудовищно высоких температурах, но состав шихты способствовал значительному снижению температуры плавления минерала — 1820°.

Так были изготовлены первые солнечные батареи на мячике, вполне способные удовлетворить потребности землян в электроэнергии. К тому же, безопасной и экологически чистой энергии.

Начав экспериментировать с минералом всерьёз, учёные обнаруживали всё новые свойства.

ДСВ оказался отличным коагулянтом для производства уникального бетона. Связав свинец с обычным бетоном, получили сверхпрочный бетон, не пропускающий радиацию. При этом достаточно было слоя всего в 15 сантиметров.

Также этот минерал в те же 160—180 раз увеличил ёмкость электрических батарей без увеличения их объёма. Да с такими батареями можно было многократно увеличить скорострельность лазерных электромагнитных орудий, не тратя много времени на подзарядку. Сама мощность орудие возрастала.

Поэкспериментировав с минералом ещё чуток, получили стекло такой прочности, что выдерживало прямое попадание бронебойных снарядов. Бронебойные сплавы такой толщины прошивались такими снарядами как картон. Определить предел прочности такого стекла можно было только в космосе с помощью мощнейших орудий, которых на Мячике не было.

Один недостаток имело такое стекло — оно так и оставалось чёрным.

Исследователи с «Альбатроса» удивлялись, почему земных институтах и лабораториях не обнаружили уникальные свойства этого минерала? Наверное, там решили, что использование ДСВ как катализатора в ускорителях двигателей звездолетов его единственное свойство. Мало средств выделяют правительства на исследования, которые не сулят перспектив. Колонисты на Мячике только вздыхали, когда речь заходила об оборудовании, которого у них не было, но было в земных лабораториях.

Глава 2

На земле сейчас совсем не те проблемы, что тревожили землян на Мячике. Здесь всё ещё сказывалась сильная перенаселённость планеты.

Четыре года правления Гонсалеса принесли свои плоды в сфере оздоровления климата на планете. С Венеры вывезли все климатические установки и преобразователи воздуха. На Земле установился климат, схожий с климатом начала XX века.

Венера для людей была потеряна. Ещё несколько лет назад усилия землян на этой планете, казалось, привели к желаемому результату. Колония венериан была самой многочисленной и успешной в сфере добычи драгоценностей и полезных ископаемых.

Прошло несколько лет, и планета проявила свой буйный нрав. Резко возобновилась вулканическая деятельность. Планету трясло никак не меньше, чем на 15 баллов. Всё, что земляне успели построить на Венере, разрушалось до основания. Остались целыми лишь подземные жилища, возведённые в самом начале освоения планеты,, но и они уже давали трещины. Вулканы выбрасывали в атмосферу такое количество серы и её соединений, что нейтрализовать их не могли никакие преобразователи воздуха.

Тогда-то землянам стало ясно, что Венеру им уже не спасти. Было принято решение вывести на Землю всё самое ценное, включая добытые руды и минералы. Временно было приостановлено сообщение со всеми колониями. Флот в системе Альнитак тоже остался без поддержки. Все силы были брошены на эвакуацию с Венеры. По правде сказать, это не была эвакуация в полном понимании этого слова. Вывозилось оборудование, руды, драгоценности. Людей бросали на произвол судьбы. Только те, кто ещё имел большую ценность для своих компаний и правительства, могли рассчитывать на место на корабле. Очень немногим повезло пробраться на корабль всеми правдами и неправдами. Да и не всем им повезет долететь до Земли живыми.

Были попытки захвата кораблей, но они жестоко пресекались. Каждому кораблю на такой случай придавалось до роты десанта — они и расстреливали бунтовщиков.

Для Гонсалеса не стоял вопрос о выборе, кого или что спасать. Людей и на Земле было с избытком, лишние несколько десятков миллионов и в самом деле были здесь лишними. Зато все природные ресурсы на Земле были уже исчерпаны. Кого или что спасать, был чисто риторический вопрос.

Можно только вообразить весь ужас, испытанный колонистами с Венеры в последние её дни и часы. Чуть дольше длилась агония тех, кто ожидал своей участи в подземных бункерах. Ядовитые газы проникали через трещины, от удушия не было спасения. Скоро Венера стало огромным кладбищем для 80 миллионов землян.

Земля не долго горевала о своей утрате. Уровень океана отступил до уровня начала XXI века. Полярные шапки нарастили свою былую ледяную мощь. Люди начали возвращаться на земли, ещё недавно бывшие морским дом.

Население Земли остановилось на 9 миллиардах. Мораторий на рождаемость претерпел изменения. Во избежание старения населения и полного его вырождения ввели квоту на рождаемость. Страны и режимы, проявлявшие строптивость по отношению к императору и его правительству, лишались этой квоты. Тех, кто решил пренебречь этим законом, облагали непомерными налогами, сокращали месячный рацион, отказывали в медицинском обслуживании. Мужчин насильно рекрутировали в армию. Женщинам, если ещё позволяли сроки, принудительно делали аборт.

Если кто и осмеливался выйти на тропу войны, таких очень быстро выявляли и расправлялись с ними без суда и следствия. Репрессии достигли таких масштабов, о которых не мечтали в своё время диктаторы всех времён вместе взятые.

Повсеместно вступил в силу закон об эвтаназии. Этот закон позволил расплодившимся, как грибы после дождя, спецслужбам, выполняющим особое задание правительства, спровадить на тот свет миллионы стариков без их на то желания. Ввести смертельную инъекцию потенциальному оппозиционеру, сфальсифицировав его просьбу об эвтаназии, стало нормой жизни.

Но сказать, что за четыре года правления Гонсалеса не было ничего светлого, было бы несправедливо. Экология на планете восстановилась очень быстро. Там, где требовалось, правительство не жалело средств на ликвидацию последствий былой хозяйственной деятельности. Земли рекультивировались, леса высаживались, водоёмы очищались. Нельзя не отметить и то, что фермерам выплачивались щедрые субсидии за выращивание экологически чистых продуктов. За применение гербицидов на полях и некачественных биодобавок в животноводстве могли и оштрафовать серьёзно.

Если учесть, что колонии с других планет пятую часть продовольствия отправляли на Землю, голод землянам в последние годы не грозил.

Огромные вооружённые силы тоже не страдали от недостатка продовольствия, чего не скажешь о вооружении.

Всё вооружение производилось теперь в колониях. Земля же оставила за собой привилегию производить самые важные детали двигателей для звездолётов, важнейшие узлы орудий, ядерные заряды…

Если в колониях и появлялись специалисты, способные самостоятельно наладить выпуск такой продукции, таких тут же вывозили на Землю или ликвидировали, если встречали противодействие. Чаще всего такие самородки молчали в тряпочку.

Возникновение групп, способных угрожать власти императора, было невозможно априори. Слишком уж много стучали друг на друга. Да и соглядатаев в императорской службе безопасности было едва ли не больше, чем офицеров в космофлоте. На содержание армии стукачей император денег не жалел.

Императорская казна никогда не пустела. Ещё будучи студентом в Сорбонне, Гонсалес увидел доклад группы исследователей антарктической экспедиции о возможности добычи драгметаллов подо льдами. Доклад этот положили под сукно, судьба его неизвестна. Но Диего запечатлел все чертежи шахтных колодцев, расчёты и карты предполагаемых залежей.

Став императором, Гонсалес организовал геологическую экспедицию полного профиля. И уже очень скоро Диего Гонсалес стал самым богатым человеком в империи. И не просто самым богатым.

С двухкилометровой глубины на поверхность поднимали тонны алмазов, рубинов, изумрудов. Когда во льду пробурили ствол трёхметрового диаметра и начали расширять подлёдное пространство, старателям открылось фантастическое зрелище. Очищенное ото льда пространство разогревали мощными калориферами. То, что ещё недавно было льдом, превращалось в воду. Сначала в этой воде показались цветные камни. После того, как воду откачивали и осушали каменистый грунт, стали видны и чистые алмазы. Всё это богатство валялось под ногами. О величине алмазов говорит тот факт, что вскоре на аукционах появились камни размером с человеческий кулак. Самые крупные, правда, были не лучшего качества. Но само происхождение этих камней поднимало их в цене.

Там же, подо льдом, были обнаружены отлично сохранившиеся останки ящеров, доселе неизвестных науке.

Выбросив на рынке несколько тонн алмазов, Диего обвалил рынок драгоценных камней, разорил фирмы, владеющие монополией в этой сфере, и стал единственным властелином в торговле драгоценных камней. Всех участников экспедиции затопили в той же шахте, оставив там ещё не добытые алмазы. Под воздействием тепла структура льда начала меняться, и началось обрушение свода. Шахты затопили вместе с людьми, чтобы никто не разболтал о том, что там видел, и о самом месте, где была шахта.

Когда последний корабль покинул погибающую Венеру, Гонсалес отдал приказ возобновить помощь экспедиционному корпусу в Альнитаке.

Глава 3

Почти четыре года длилась осада звёздной системы Альнитак. Почти четыре года оккупационные силы ведут бои с партизанами на захваченной планете. Почти четыре года земляне добывают столь ценный и редкий минерал. Никто уже не вспоминал о том, что минерал этот изначально служил мирным целям. С его помощью звездолёты за короткий период могли достигать далёких звёзд, где человечество надеялось найти пригодные для жизни планеты. Теперь же весь добытый минерал уходил на военные нужды.

Командующий северным флотом Рассел Бейли никак не оправдывал эту войну. После того, как он сместил с поста главнокомандующего экспедиционным корпусом Джовани Кортеца, Бейли искал пути для прекращения бойни.

После допроса первых пленённых инопланетян, Рассел понял, какую чудовищную глупость совершил Гонсалес, развязав эту войну.

Никто не удосужился провести разведку, никто не пытался вступить в контакт с обитателями этой звёздной системы. Всё решили сделать кавалерийским наскоком. Шашки наголо и в бой.

Но не тут-то было. Альнитакцы оказались не одиноки в этой части космоса. Да и не такими беззубыми оказались сами альнитакцы.

Две соседние звёздные системы были населены ещё одной расой — минтакийцами. Минтака, Альнилам и Альнитак составляли Пояс Ориона. Десять планет в этих системах были обитаемы.

Вести войну против двух рас на десяти планетах — это не совсем то, что воевать против почти безобидных альнитакцев.

Если инопланетяне и отставали в техническом развитии, то в ограниченном пространстве это отставание почти не сказывалось. Небольшой численный перевес инопланетян компенсировал их техническое отставание.

К исходу четвёртого года противостояния менялась тактика ведения боя соперников. Противоборствующие стороны искали тактические схемы, могущие принести даже небольшой перевес.

Земляне очень нуждались в более манёвренных судах, обладающих сильной огневой мощью. Земля же чаще поставляла неповоротливые линкоры и авианосцы.

Минтакийцы обновляли свою технику в лучшую сторону, исходя из анализа боёв.

У землян за все эти годы появилась лишь одна новинка — штурмовик «Сейбр». Это был действительно уникальный самолёт. Размерами он едва уступал межпланетному бомбардировщику «Голиаф». По манёвренности он не уступал истребителям, а огневая мощь превосходила всё тот же «Голиаф» вдвое.

Минтакийцы изменили формы и размеры своих кораблей, сохранив мощь крейсера. Эти крейсеры лишь недавно появились на ТВД. Это были корабли ромбовидной формы, сильно удлинённые, но очень плоские — не более 33 метров в высоту. Очень трудная мишень. На встречных курсах и с бортов пробить его было невозможно. Сильно скошенные борты уводили в сторону как ракеты с торпедами, так и плазменную струю. Сверху он тоже был хорошо защищен многослойным покрытием из композитных материалов. Уязвимы были днища, корма и маневровые дюзы по бортам.

Такие формы имели ещё одно преимущество перед земными кораблями — уменьшалась площадь поверхности судна при возможности столкновения. Надо заметить, что система Альнитак было очень захламлена. Всё пространство было просто усеяно обломками космических аппаратов, нашедших свой конец возле этой звезды. Парили следи обломков и их экипажи.

Изобилие этого мусора ограничивало манёвренность и скорость кораблей, затрудняло обнаружение и идентификацию судов. Этим обстоятельством воспользовались минтакийцы.

Среди обломков были размещены сотни маломерных судёнышек, представляющих собой по сути небольшую электромагнитную пушку, аккумулятор и небольшую кабину с пилотом. Пилот-камикадзе ничем не выдавал своего присутствия до того момента, пока в зоне поражения не оказывалось судно землян. Активизировав на несколько секунд систему наведения, пилот производил выстрел. Если цель была крупная, она получала пробоину и некоторые повреждения, но и камикадзе находил свой конец. Если цель была мелкая, то она уничтожалась, не успев отклониться. В этом случае пилота-камикадзе подбирали свои или же он включал самоликвидатор, если цель была не одиночная и сам он был обнаружен. Часто такие судёнышки специально маскировались под обломки.

Понеся некоторые потери среди маломерных судов и уяснив, откуда исходит опасность, землянам не оставалось ничего другого, как расстреливать все более-менее крупные обломки, расходуя энергию и дефицитные боеприпасы.

Бейли был противником использования фатального оружия. Да и смысла в этом не было никакого. Бои шли в безвоздушном пространстве. Флот соперника приходил из другой системы. Сами же альнитакцы могли оказать сопротивление только при попытке землян высадиться на оставшиеся нетронутыми две планеты этой системы.

Соваться в другую систему и раздробить свой флот было бы глупо с любой точки зрения. Бейли изо всех сил старался сохранить земной флот и, возможно, получить численный перевес, если Земля удовлетворит его требования. Вместе с этим Бейли сосредоточил максимум внимания на добыче ДСВ. Он понимал, что без этого минерала земляне окажутся запертыми в солнечной системе.

Но больше всего Рассел Бейли хотел закончить эту бойню, тем более, что минтакийцы и альнитакцы ему нравились. Не видел он в них врагов. Образ жизни на их планетах он считал образцом для любых разумных существ и для людей в частности.

Но и пойти на открытую конфронтацию против Гонсалеса он не торопился. Слишком мало сторонников было у него среди офицеров космофлота и слишком много стукачей развелось среди них. Но в том, что скоро придётся принимать ответственные решения, он не сомневался.

Из надежных источников он знал, что Гонсалес недоволен позиционной войной, которую вёл Бейли. Вскоре можно было ожидать приказа активизировать действия на ТВД или даже применить оружие устрашения. Возможна даже замена командующего корпусом на более покладистого кандидата.

Бейли стал перед выбором: выполнить свой долг перед империей или пойти против воли императора, заключив перемирие с минтакийцами, тем самым поставив под удар десятки, если не сотни тысяч, землян и минтакийцев. Во втором случае битва будет более кровавая. И где гарантии, что после разгрома империи минтакийцы не возьмутся добивать Земную империю? Заверения пленных гроша ломаного не стоят.

Бейли терзался те ми же сомнениями, что и Нора Бургер за несколько световых лет от места сражения.

Если уже быть полностью откровенным с самим собой, то Рассел на 100% был уверен, что легко разбил бы флот минтакийцев, если бы захотел этого. На худой конец, отогнал бы его далеко за пределы Альнитака. Но дело в том, что этого-то Бейли и не хотел.

Корабли землян патрулировали систему Альнитак на дальних подступах усиленными патрулями. Стычки на границах поддерживали иллюзию войны, но не наносили серьёзного урона ни одной из сторон.

Между делом, Бейли пытался накопить хоть какой-то резерв ДСВ и вооружения. Тайные склады были оборудованы на небольшой планетке на задворках звёздной системы. Диаметр этой планетки не превышал 600 километров, так что и планетой её назвать было стыдно.

Верные Расселу экипажи, всегда несли патрулирование в этом секторе и неизменно пополняли тайные склады.

Боевой корабль не транспортник, многого не возьмёт, но тонн 20 всегда можно было загрузить, да по десятку торпед и ракет. Позже шли рапорты о стычках на границе системы, боеприпасы списывались и вновь пополнялись за счёт резерва флота. И так уже за почти три года удалось накопить почти 8 тысяч тонн ДСВ, около тысячи торпед и столько же ракет. Хуже дело было с ядерным топливом. Им флот снабжался непосредственно из метрополии и контролировался всевозможными комиссиями из ставки императора. Всё, что удавалось списывать на несуществующие стычки на границах системы, с большим трудом вырывали из рук снабженцев. Сущие крохи.

А между тем, как было известно из достоверных источников, в границах Земной империи существовал резервный флот, почти равный по силе флоту, находящемуся на ТВД. Гонсалес не хотел усиливать флот Бейли. Да и доминионы надо было удерживать в повиновении. Боевого опыта резерву не хватало, но сила серьёзная.

Многие офицеры космофлота чувствовали, что что-то назревает и тоже сбивались в клубы по интересу. Пока ещё шёпотком, по уголкам, но бунтарские призывы уже прозвучали. Оставался для всех один вопрос: кто за кого. В личных разговорах вырабатывалась система свой-чужой. Но и эта система иногда давала сбой, провокаторы тоже не сидели молча. Придёт время — тогда видно будет, кто с кем.

Глава 4

Cовсем другие мысли посещали земных колонистов на одной из планет звезды П-3 в созвездии Щит Ориона. Почти 20 лет колония боролась за выживание на очень суровой планете.

Очень жёсткая посадка на каменистое плато разбила радужные мечты 20 тысяч переселенцев с Земли. С первых минут пребывания на планете, названной по чьей-то иронии Цербером, они вступили в борьбу за выживание.

Надо заметить, что первые транспортные суда для колонистов предназначались для путешествия в одну сторону. После посадки на планету судно разбиралось. Жилые секции переоборудовались под общежития. наружная обшивка превращалась в заводские цеха, элеваторы, склады. В чём была нужда на первых порах, то и строили из корпуса. Реактор с достаточным количеством топлива должен был обеспечивать поселенцев энергией на первое время. Имелась на борту и техника, в зависимости от прогнозов разведчиков. Это могла быть сельхозтехника, горно-рудная или строительная. Со временем Земля доставляла ещё колонистов и всё необходимое.

Жёсткая посадка транспорта — это ещё мягко сказано. Судно откровенно потерпело катастрофу. Корпус изрядно был помят, жилые секции тоже. Медицинское оборудование было разбито, часть техники тоже пострадала. Хуже всего было то, что около тысячи человек погибло. Среди погибших преобладали медики, механики, инженеры, электрики.

Именно эти люди и должны были заниматься переоборудованием корабля. Их-то и поселили на время перелёта в той части судна, которая пострадала больше всего при катастрофе.

В течение следующего месяца от травм и болезней умерло ещё около тысячи человек. Это в основном уже были дети.

Не приспособленные к суровому климату колонисты отмораживали себе конечности, простуживались. Из медиков в живых осталось лишь трое, двое из которых были медсёстрами.

Ещё колонисты очень боялись, что рванёт реактор. Не долго думая, собрали всё, что можно было собрать, погрузили на уцелевшую технику оставшийся скарб и двинулись к югу, где они надеялись на более теплый климат.

Таким образом 18 тысяч из 20 через месяц набрели на плодородную долину, раскинувшуюся на сотню километров между руслами двух больших рек. Через два года долину затопило. Реки вышли из берегов. Пришлось колонистам искать другое место для обустройства поселения.

Ещё три года кочевали скитальцы по планете, пока не обрели свою землю обетованную. К этому времени число переселенцев едва насчитывало 15 тысяч человек, если считать рождённых уже на этой планете.

Земля позабыла и про этих людей, и про эту планету. Вся техника к этому времени вышла из строя. Не было топлива для маленьких реакторов. И люди снова взялись за луки и стрелы.

Худо-бедно, но люди приспособились употреблять в пищу местные растения. Весь семенной запас с Земли погиб во время наводнения.

Местные животные тоже шли в пищу все без разбора: травоядные, хищники, насекомые, грызуны. Не брезговали и летающими стервятниками, если удавалось подстрелить.

Планета не кишела живностью, и охотникам часто приходилось уходить всё дальше и дальше от жилища в поисках добычи. Так и набрели на морскую бухту, на берегах которой нежились туши крупных животных, схожих с тюленями. Правда, вместо ласт у них были перепончатые короткие лапы, а головы были скорее акульими. Были они гораздо подвижней тюленей, но люди быстро научились загонять их в ловушки, где и добивали животных.

Вблизи этой бухты и осели окончательно. Море кормило людей рыбой и морскими животными. Было найдено много растений, которые хорошо плодоносили и были неприхотливы к погоде. Их-то земляне и взялись выращивать и окультуривать.

Начали разводить мясных животных, похожих на маленькую зебру. Мясо было невкусным, но к этому люди уже привыкли. А молодое поколение и вовсе не ведало, что такое телятина или свинина.

Таким образом, к концу 2101 года на Цербере проживало всё те же 18 тысяч землян. Большая их часть занималась земледелием, рыбалкой и охотой. Лишь несколько десятков человек, кто имел хоть какие-то знания в науках, пытались заниматься рудным делом, стекловарением, строительством, мастерить по дереву. Методом тыка кое-что у них и получалось. Некоторые детали машин были со временем переделаны на инструменты. Появились добротные телеги, в которые запрягались маленькие зебры. В окна деревянных домов вставлялись мутные стёкла. Первые лодки закачались на волнах, и кое-кто уже поговаривал о паровом двигателе. Но всё меньше оставалось тех, кто помнил Землю, и всё больше тех, кто о ней только слышал. Пройдет еще лет 30—40, и для всех жителей Цербера Земля будет только легендой, не более.

Хотя, к чему гадать, что будет на этой планете через 30 лет. Кое-кто в другом мире помнил об этой планете, и её посещение входило в их планы. Быть может, судьба дарует им встречу, которая окажется судьбоносной.

Глава 5

В конце всё того же 2101 года по земному календарю на Мячике колонисты отмечали свою восьмую годовщину прибытия на эту планету. Почти три года здесь обретался и экипаж «Глории», которому в скорости предстояло покинуть гостеприимную планету.

Около года ушло на то, чтобы переоснастить один корабль минтакийцев для межзвёздных переходов. Ката-Кхил очень хотел, чтобы оба их корабля покинули эту туманность, но Нора ссылалась на нехватку материалов, компьютеров, экипажа.

Половина экипажа с «Альбатроса» настаивала на участии в операции. Пришлось оснащать «Альбатрос» пусковыми установками для ракет и торпед. Усилили электромагнитную пушку. С планеты Близнец с последней партией топлива для реакторов и особо дефицитными минералами прихватили кое-какую горно-рудную технику для сооружения бункеров на Цербере.

Добыча руд на Близнеце ложилась на плечи остающихся колонистов. Поэтому Нора и хотела оставить один корабль минтакийцев для нужд землян, раз уж «Альбатрос» собрался в поход.

Корабль минтакийцев, получивший новое имя «Тигр», был обшит, где это только было возможно, бронебойным стеклом. Оно оказалась настолько прочным, что десятисантиметровый слой такого стекла мог заменить почти полуметровый слой броневой стали. Плазменная струя частично поглощалась стеклом и распределялась по внутренним молекулярным связям. Часть плазмы отражалась, а того, что оставалось, не хватало, чтобы пробить достаточную брешь.

Все единогласно решили, что пятисантиметрового листа такого стекла будет достаточно. Плюс обшивка самого корабля.

На «Глории» тоже установили дополнительную защиту в особо уязвимых местах. Также более тонкими листами обшили все мелкие суда. Не забыли заменить все батареи на энергетических установках.

По настоянию Кацубы из тонких листов такого стекла были отлиты пластины, после установки которых на наружной обшивке полностью изменилась конфигурация «Глории» и «Альбатроса». Это, в свою очередь, не давало возможность идентифицировать суда и узнать их принадлежность.

Такое стекло обнаружило ещё очень полезное свойство. Оно поглощало радиоволны и делало при некоторых условиях корабль невидимым для противника, что было очень выгодно в условиях боя. Кокон Юхенсона в этих условиях проигрывал. Сам Тумба весьма ревниво относился к этому открытию.

Паршивцев, как и планировали, определили на Новую Землю. Бунтарям объявили амнистию. На радостях они готовы были работать на любом участке без сна и отдыха, но быстро выдохлись и дальше трудились в обычном режиме.

А вот паршивцы с первых дней показали себя во всей своей красе. Получив относительную свободу, эти озабоченные придурки начали охаживать олених. После того, как парочка олених околела от таких любовных утех, эти Кинг-Конги переключились на волкособак. Они парами гонялись по окрестным лесам и отлавливали самок этих животных. После отлова возобновлялись любовные утехи, несмотря на яростное сопротивление возвращающих сук.

Не обошлось здесь без укусов. Двух Кинг-Конгов загрызли насмерть. Стаи волкособак, прореженные людьми, после появления паршивцев и вовсе стали малочисленны. Пришлось занести несчастных хищников в красную книгу, а Кацубе срочно вылететь на ферму и устроить там правиловку.

Изъятие топлива для минтакийских судов прошло успешно. Когда на территорию АЭС опустились корабли минтакийцев с десантом на борту, все аборигены разбежались в ближайшие леса. За два дня из хранилища, устроенного в горной пещере, вывезли почти все контейнеры. Было их меньше, чем ожидалось, но один корабль загрузили полностью.

Со слов Ката-Кхила, контейнеров было больше, но где остальные, он не знал. Может быть, возле второго реактора, или на космодроме? Возле второго реактора не было места для посадки, а на космодром наведаться почему-то никто не хотел. Так и решили, что этого топлива хватит. С этим земляне и минтакийцы решили распрощаться с Беглецом и его жителями.

Пилот тоже отлично справились с кораблями минтакийцев. После того, как группа Юхенсона переоснастит эти корабли, управлять ими будет ещё проще, чем «Глорией».

Среди самих колонистов за те три месяца, что «Глория» провела на другой стороне светила, особых изменений не произошло. Разве что детей заметно прибавилось. Большинство женщин, покинувших службу на «Глории», нянчились со своими малышами. Степан не отходил от своей Марианны, которая тоже родила вскорости после Лёли. Кацуба тоже при каждом удобном случае нянчился со своими близнецами. Он всё никак не мог решиться рассказать Лёле о своем решении уйти в экспедицию.

Как ни оттягивал Кацуба разговор с Лёлей, время неумолимо приближало планету в ту точку, из которой надо было стартовать в обратный путь. Как бы там ни было, но разговор состоялся. Однако закончился он неожиданно для обоих — Лёля первая заявила, что не может оставить «Глорию» в такое время.

— Виталик, я всё уже для себя решила. Я не сомневаюсь, что ты тоже хочешь уйти в поход. Я же видела, как ты маешься.

— Что мне остаётся сказать моей глазастой? Ты права, я ухожу в поход. Но я не думал, что ты оставишь наших малышей.

— Детей возьмёт к себе Мариша. За них я спокойна. Инъекции из крови икаров будут оберегать их от болезней. Степан их в обиду не даст, если мы задержимся.

— Мы можем не просто задержаться, мы ведь можем не вернуться. Шансы на возвращение малые, а ставки в этой игре высокие. И нас очень мало.

— Потому я и возвращаюсь на «Глорию», что нас очень мало. И прошу тебя, не отговаривай меня.

Кацуба не был готов к такому развитию разговора, поэтому благоразумно промолчал. Лёля была не тем человеком, который легко сдавал свои позиции. Если и был мизерный шанс отговорить Лёлю от её затеи, то не сейчас.

— Хорошо, мы ещё обсудим твоё решение, А сейчас идём к Степану с Маришей, обсудим это дело с ними.

— Мариша согласна взять Даньку с Вероникой к себе.

— Не стоило это решать за моей спиной. Но, что сделано, то сделано, пошли.

Николаевы проживали напротив, так что долго идти не пришлось. Встретили их радушно. Казалось, что Степан и Виталий никогда не были в соперничающих лагерях. Марианна только уложила спать своего Егорку и собирала на стол. Приход друзей очень её обрадовал, и она быстро утащила подругу на кухню для нарезки салатов и пошептаться.

— Чуйка у меня, что заглянули вы к нам по очень серьёзному делу. Я даже догадываюсь, о чём пойдет речь.

— Не сомневаюсь в твоей прозорливости. Да и Мариша, скорее всего, не держала в секрете Лёлькины устремления.

— Тут ты угадал, эта тема для нас не нова. Правда, есть один нюанс, и я боюсь, что Лёлю поджидает неожиданность, да и тебя тоже. Девчонки, долго вы там? Есть хочется, аж кишки сводит.

Девушки не заставили себя долго ждать. Стол быстро заставили едой и фруктовыми напитками. Кацуба вынул из кармана бутылку коньяка «Наполеон».

— Откуда такое великолепие?

— Тумба позаимствовал из Нориных запасов. Он проиграл мне ящик элитного виски, но на «Глории» такого не нашлось, пришлось рассчитываться коньяком.

— С тобой лучше не спорить! Это я понял ещё тогда, когда фрицев линчевать хотели. Давайте по рюмашке за удачу.

Никто не возражал против рюмочки благородного напитка, чудом оказавшегося так далеко от тех мест, где его разливали.

— Теперь хочу сообщить вам новость. Я тоже решил уйти с «Глорей».

— Вот это новость, так новость! Я уж и не думал, что меня можно ошарашить. Но как же так? А Мариша как, как наши Данька с Никой? Дай и Нора вряд ли согласится взять кого-то, кроме меня.

— Ещё как возьмёт, и ты её в этом убедишь, а я попытаюсь убедить тебя в таком шаге.

— Я весь внимание. Попробуй быть очень убедительным или я палец о палец не ударю, чтобы уговорить Нору.

— Судя из того, что известно мне о предстоящей операции, без высадки на территории противника не обойтись, это факт. Без данных о выходе каравана и сопровождающим его конвое не обойтись. Радиоразведка здесь не поможет. И кто, по-твоему, будет осуществлять вылазку?

— Вообще-то я тоже думал об этом и подготовил для этого наших канониров. Они сами вызвались на эту роль.

— Вот видишь, ты тоже подумал об этом, потому и предлагаю себя на эту роль вместо фрицев или вместе с ними.

— Стёпа, ты опоздал. Я почти два года готовил их к выходу в тыл врага, научил кое-чему из рукопашки, минированию, работе с метательными ножами и сюрикенами. И уверенности в них у меня до сих пор нет. А ты вообще не проходил курс молодого бойца. Я с тобой в разведку идти не смогу, тем более совершить диверсию.

— Тогда позвольте представиться ещё раз: Степан Игоревич Николаев, старший лейтенант или, скорее всего, капитан спецназа ГРУ, стажировался в Израиле в антитеррористическом отделе. Владею русбоем и боевым самбо, стреляю из всех видов огнестрельного, лазерного и прочего оружия, метаю всё, что можно метать, вожу всё, что может ездить, и летаю на всём, что летает. Да, плаваю я тоже очень неплохо.

Когда астрономы обнаружили стартующие с Беглеца звездолёты, Кацуба не был так удивлён, как от признания Степана. Лёля тоже была огорошена. Одна Марианна смотрела на гостей улыбающимися глазами.

— Ошарашить меня дважды за столь короткое время ещё никому не удавалось, ты первый. Ловко же ты придуривался все эти годы. Казалось бы, я, стреляный воробей, но и меня ты провёл, как молокососа. Колись теперь, что к чему и почему?

— В то время, как ты учился летать, я закончил школу ГРУ и проходил дальнейшее обучение в Израиле. Позже меня отозвали для работы в Интерполе. Была одна большая проблема в то время по фамилии Бандера.

— Степан, давай не будем касаться темы украинских националистов.

— Это имя не имеет никакого отношения к Степану Бандере и моим взглядам на эту тему. Был такой криминальный авторитет Остап Бандера, который со своей бригадой перебрался с Украины в Курск, где организовал такую мощную группировку, что с ней не могла соперничать ни одна банда в радиусе 300 километров, включая и восточные области Украины.

Много агентов погибло, пытаясь внедриться в его банду. Чутьё у него была на подставу, как у зверя. Он постоянно менял свои хазы, внешность, документы. Через его руки проходили тонны наркоты, торговля женщинами в борделе, угон и продажа украденных автомобилей, а боеприпасами и военной техникой он торговал, как семечками. Не брезговал и торговлей органами. Короче, не гнушался ничем. У него были сотни способов зарабатывать деньги, потому и сменил своё погоняло на Остапа Бендера.

В 85-м году началась операция по моему внедрению в его банду. В Орле я создал свою группировку, которая специализировалась на ювелирке и предметах искусства. Это была сфера деятельности, где позиции Бендера были не так сильны. Он повёлся на наживку и решил прибрать мой бизнес к своим рукам. Я с потрохами сдал всё под его руку и стал одним из его бригадиров.

Два года я положил на то, чтобы приблизиться к нему. Замечу, что о моём внедрении знал только начальник Курского ОБОПа и его зам, и это всё. Периодически они поставляли мне засланцев, которых якобы вербовали. Я успешно вычислял их, чем я приблизился к этому уроду.

— Наверное, пришлось не одну шкуру живьём содрать, чтобы всё выглядело натурально?

— Тут ты прав. В таком деле мягкотелость непозволительна. Мне и погоняло дали соответствующее — Орловский мясник. Не скажу, что подсадных мне совсем не было жалко, но лохи они все были конкретные. Мой шеф знал, кого вербовать на роль жертвенного ягнёнка. Да и кололись они сразу. Приходилось с ними обходиться так жестоко, чтобы не сболтнули лишнего. А так — пресекались происки врага, предатели жестоко наказывались в назидание другим агентам, а я зарабатывал свою репутацию.

— Стёпушка, я не думала, что ты способен на такую жестокость.

— Все мы на многое способны, когда требуют обстоятельства. Да ты и сама, Машуня, знаешь это не хуже меня.

— К сожалению, знаю.

— Да, работа не из приятных, но необходимая. Что там дальше-то случилось?

— А дальше была проведена операция по ликвидации группировки Бандеры-Бендера. Только что-то пошло не так, как планировалось. Когда задействовано много людей, обязательно найдётся стукач, да и на самом верху его кто-то крышевал.

В завершающей фазе Бендер мог уйти, но тут я подсуетился и самого его грохнул под шумок. По тому, как ему сливали информацию о ходе операции, я понял, что суда не будет — обмажут его подчистую. Ну, и решил, что зажился он на этом свете.

Повязали меня вместе со всеми, кто остался в живых. Моя легализация должна была произойти позже, после нескольких дней дознания.

Уже в камере до меня дошла весть, что моего шефа убили, а его зама повязали по наспех состряпанному делу и содержат в том же изоляторе. Когда меня вели с допроса, мы с замом пересеклись в коридоре — его вели на допрос. Знаком он мне показал, чтобы я не раскрывал себя перед органами.

Позже его бросили в пресс-хату, очень уж им хотелось узнать имя казачка. Майор оказался мужиком-кремнем. Он знал, что его в камере опустят, а потом под пытками всё равно вытянут из него моё имя. Он сломал шею смотрящему, отбил яйца ещё одному гребню, но против десятка много не повоюешь. В конце концов, ему свернули шею, а после, мёртвого, всё равно отпустили.

— Да, петухи — не воры, уважения к достойному врагу не имеют. За это их и долбут во все дыры. Нормальная братва не позорилась бы опусканием мёртвого, если это даже мент.

— Вот так я и получил свою пятнашку. Пять лет откантовал у хозяина. А потом встал на лыжи. Обрыдло мне там. Я, конечно, был в авторитете, но чалиться ещё червонец на хозяйских харчах было в лом. Да и что меня ждало после зоны? Ксивы мои были чистыми, так что я вербанулся в дальний поиск и попал на «Альбатрос».

Так что, Виталя, в рейде по тылам я составлю тебе неплохую компанию. Если форму я немного и подрастерял, то за оставшееся время восстановлюсь, обещаю.

— Сдаюсь, меня ты убедил. Думаю, что Нору я тоже смогу убедить. А сейчас, ребята, только не смейтесь, ради бога. Прозвучит это нелепо, но я всё же спрошу: Мариша, у тебя в Колумбии нет родственников? Как только я смотрю на тебя, так перед глазами стоит девчонка, которую пришлось выручить в колумбийских джунглях, тоже Марианну.

— Ха-ха, а ты говорила, что не узнает. Да нет, всё правильно, прошло около 14-ти лет, и была она соплюшка, грязная, голодная, уставшая. Но таки узнал. Я же говорил тебе, что взгляд у него цепкий и память на лица хорошая.

— А я с тобой и не спорила особо.

— Ты и правда та самая девчонка?

— Да не девчонка я тогда была, мне уже было почти 16, просто похудела сильно, блуждая по джунглям, потому и казалась ребёнком.

— Вот так встреча! Я рад, что ты тогда выжила и что у тебя сейчас всё хорошо. Надеюсь, с твоей мамой тоже всё в порядке?

— Мама умерла через три дня после того, как вы вывели нас в Бразилию.

— Очень сожалею об этом и сочувствую тебе. Твоя мама была ещё очень молодая и очень красивая.

— Да, молодая и красивая. Ей тогда не было 32-ух лет.

— Дружище, каким это образом ты оказался в Колумбии, если был в это же время в Боливии? Или я что-то перепутал?

— Всё верно, в Боливии я и обретался, воюя с повстанцами-террористами. А, ладно, здесь уже не имеет смысла хранить тайну. Поступили сведения, что дон Хуан Мануэль Доминик Форейра Санчес Эскобара, поставщик оружия повстанцам, прибыл в свою резиденцию. Его асиенда находилась как раз между реками Инирида и Гуавьяре в Колумбии. Тоже, между прочим, не один человек голову свою потерял, разыскивая эту резиденцию. При том, что головы они теряли в прямом смысле слова.

— Я это так и воспринял.

— В общем, через штаты Амазонас и Акри моё отделение тайно перебросили в штат Колумбия. Пришлось порядком побродить ещё и по колумбийским джунглям, пока вышли к асиенде дона Хуана. Ближе высадить нас никак было нельзя: слишком удачно этот дон разместил свою резиденцию, как и плантации коки.

Он имела около тысячи пеонов и где-то сотни три боевиков. Нам тогда очень повезло, что большинство его боевиков отправились с караваном кокаина в Эквадор. Из тех, что остались, тоже многие пустились в погоню за какими-то беглецами, часть сторожила пеонов на плантациях коки. Так что три десятка человек, что находились в это время на асиенде, не составили для нас большой проблемы. Ликвидировали всех, попутно взорвав склад с оружием на продажу и большую партию кокаина.

Уже поближе к границе со штатом Амазонас мы настигли группу боевиков, которые преследовали эту милую леди с её матерью. Таким вот образом мне повезло оказать нечаянную услугу двум женщинам, нуждающимся в защите.

— Правду говорят, что мир тесен. Позвольте представить мою супругу.

— Степан, на паясничай. Все мы, как и вся колония, знаем твою жену, чего ты ещё мутишь.

— Моя жена — Марианна Гарсиа дель Торес Хуанита Габриэла Санчес Суаре Эскобара… Дальше я не помню — слишком маленькая у меня голова, чтобы вместить в себе полные имена отпрысков колумбийских донов. Зачем люди дают детям такие длинные имена?

— Не скажи, Стёпа! Чем длиннее имя, тем понятнее для других, что у человека много родственников, родовые традиции, поддержка родни. А некоторые имена могут открыть двери в избранное общество и т. д. Всё здесь целесообразно и не нами придумано.

— Виталий прав: это определённый уклад в жизни латиноамериканцев, но в моём случае это было большой помехой.

— Мариш, ты прости меня, ведь получается, что я виновен в смерти твоего отца.

— Туда ему дорога! Я с самого детства мечтала, что придёт кто-то сильный и убьёт его.

— Да ты что, нельзя же так про родителя!

— Какой он родитель? Похотливый самец. Эта сволочь обрюхатила практически всех молодых девушек в междуречье. У меня там в каждой деревне было по несколько десятков братьев и сестёр. У меня ведь был брат-близнец! Эта сволочь с детства приучала Мануэля издеваться над пеонами — рабами. Сам рубил головы лазутчикам, а потом и Мануэля приучил к этому. Вы бы видели, с каким удовольствием пятнадцатилетний пацан предавался садистским забавам. Из него должен был вырасти злодей, похлеще папаши. А уж до девок охоч был, похлеще обезьяны Фака. Как только созрел, так и начал трахать всё, что шевелится.

Меня этот папаша сосватал в жёны к стареющему дону — компаньону по оружейному бизнесу. Что-то у них в последнее время разладилось и я стала разменной монетой. Мама для него и вовсе стала пустым местом. Накануне моей свадьбы мы и решили сбежать.

— Значит, я всё же вовремя подвернулся?

— Ещё как вовремя! Мы уже неделю блуждали по джунглям, оголодали, выбились из сил, и погоня шла по следу. Я никогда не забуду своих спасителей.

— Но в самой Бразилии тебе не повезло, я так понимаю.

— Не повезло. Когда вы доставили нас в Исану и передали в миссию Красного Креста, мама вдруг слегла. Болезней у неё не нашли, сказали, что у неё пропала жажда к жизни, и за два дня она угасла. Меня поместили в лагерь для интернированных, где я ходила в интернат для детей с особенными потребностями. Отец мой хоть и был моральным уродом, но репетиторов для меня нанимал. Училась я у них с удовольствием и весьма успешно. Представьте, какого мне было в школе для умственно отсталых. А потом меня изнасиловала группа дебилов, и я сбежала из лагеря.

Скиталась больше года, но всё же добралась до Бразилиа. Устроилась работать горничной. Хозяйка выправила мне документы и устроила в медицинский колледж. Через полтора года она умерла, и я оставила колледж: некому было платить за учёбу. Устроилась сестрой милосердия всё в тот же Красный Крест. Участвовала в миссиях в Непале, Камеруне, Эфиопии. Когда нас направили в штат Колумбия в Бразилии, я оставила эту работу.

Позже мне повезло устроиться санитаркой в лазарет при космопорте, а уже оттуда я завербовалась на «Глорию». Медицинского диплома не имела, потому и пошла в обслугу на пищеблок.

— Такой судьбе не позавидуешь.

— Не обо мне сейчас будет речь идти, Лёля, а о тебе.

— Я тут каким боком?

— Ты не должна идти с «Глорией».

— Это не обсуждается!

— А ты послушай меня. Сама заметила, что судьба у меня не завидная. Я только и жила, что неполные два года со Степаном, но отпускаю его с лёгким сердцем. Он будет там спокоен за меня и за детей, потому и работу свою выполнять будет сосредоточенно и качественно. А Виталик будет всё время волноваться за тебя, как и ты за него. Это нормально, но понижает шансы на выживание. Ваша близость там может вас погубить. Я детям тоже не смогу заменить тебя.

Если что и случится с нашими мужчинами, то останемся мы и их дети, мы будем помнить о них и передадим эту память детям. Если вы оба погибнете, у детей никого не останется. Я не в счёт. Спроси у меня, каково это — быть сиротой? Никто не заменит любящих родителей. А на «Глории» и так перебор с экипажем.

— Какой перебор, когда столько девушек покинули корабль?

— На корабле более 800 человек превышения штатного расписания.

— Тебе откуда такое знать?

— В лазарете слышала разговор двух офицеров из штаба флота. Один жаловался другому, что президент позволяет этой выскочке Бургер превышать штатное расписание. Хотя, как выразился он, куда девать ту прорву дур, что захотели служить во флоте? Женский экипаж всего один, а на других судах женщин нет и быть не может. Таким образом, гидропонику обслуживает 300 человек вместо 30-и, на пищеблоке та же картина. Каюты и всё остальное прибирают уборщики, а не дневальные из военнослужащих. Госпиталь тоже предполагал 40 человек вместо 80-и.

Вы, офицеры, не знаете, что в двухместных каютах ютятся по четыре человека, а то и по пять. Койки освобождаются за счёт вахтенных, кубрики переполнены. Где только можно было, устроили дополнительные перегрузочные кресла и лежаки.

— Этого просто не может быть!

— Спроси у Норы. После испытаний часть состава должны были списать на Землю, но не судилось. Я думаю, что капитану стоит напомнить о перенаселённости корабля и часть обслуги оставить здесь, а часть перейдёт экипажем на «Тигр». А о моих словах ты подумай. Дело не в совести и не в том, чья хата с краю. Дай Виталию свободу действий и останься с детьми. Тем более, что у меня опять будет ребёнок, и Данька с Никой на некоторое время останутся без присмотра, да и мой Егорка тоже. И не забывай, что ты инструктор по пилотажу.

— Ну, не могу я! Я уже решила.

— Ты хозяйка своего слова. Ты его сказала — ты его и забрала. Только ещё одну вещь я тебе скажу: нашу колонию ждут серьёзные испытания. Вполне возможно, что опять произойдёт раскол. Сицилийцы вполне могут захотеть реванша.

— Но они вроде исправились!

— Господи, ну не будь ты такой наивной! Мы не прощаем людям тех гадостей, которые им делаем, как сказал кто-то из фильма. Губернатор и вице-губернатор в одночасье покинут колонию, кто будет отстаивать их идеи? У Майкла куда меньше сторонников, чем у Кацубы. Многие из горожан хотят уйти в поход, если не на «Глории», то на «Альбатросе» или «Тигре». А ты всё же первая леди. Сплоти всех женщин вокруг себя. Горожане, женщины — это уже большинство. Кацуба будет там сражаться за нас, а мы здесь за них.

За столом повисла тишина. Каждый переваривал услышанное. Каждый понимал, что Марианна права, и удивлялись про себя, как чётко эта женщина разложила всё по полочкам.

Кацуба в который раз за этот день был ошарашен и поражён железной логикой этой женщины. Не менее была поражена и Лёля. Она не находила аргументов в пользу своего решения. Степан же просто наслаждался, обнаружив у своей жены недюжинный ум. Не каждому везёт встретить в жизни красавицу и умницу в одной женщине. Мужчины предпочли молчать, чтобы не испортить впечатление от слов хозяйки. Молчание нарушила Лёля.

— Я не знаю, какими словами пытался бы меня убедить Кацуба, но ты, Мариша, переубедила меня. У меня нет слов, я сдаюсь. Летите, ребята, но пообещайте, нет — поклянитесь, что вернётесь.

Последние слова Лёля произносила, глотая слёзы. Не выдержала и Мариша. Она обняла Лёлю, и они уже разрыдались обе.

Степан кинулся успокаивать свою половинку, но Кацуба жестом остановил его порыв. Он понимал, что утешения только усилят рыдания. Надо дать возможность выплакаться и успокоиться.

Четвёрка просидела до ночи, обсуждая то, что нужно будет сделать женщинам в отсутствие их мужчин.

Глава 6

Совсем другие сомнения терзали в этот день двух минтакийцев, уединившихся в капитанской каюте на «Тигре».

— Если бы ты знал, брат Бата, как мне тяжело на сердце. Меня терзают сомнения по поводу правильности выбранного нами пути.

— Зря терзаешь ты себя сомнениями. Ты знаешь, Ката, насколько я был против этого сотрудничестве, но сейчас мои сомнения развеялись. Ты ведь помнишь, что сказала нам правительница мумуков на аудиенции перед нашим стартом с Близнеца? «Только в союзе с землянами, а не с огородниками вы завершите войну». Не знаю почему, но я верю землянам. Где-то что-то они недоговаривают, но это не коварство. Скорее всего, они тоже немного сомневаются в нас. Не потому, что просто не доверяют, а в силу нашей некомпетентности.

— Ты начал рассуждать, как будто вырос в роду Птатов.

— Куда уж мне, я до мозга костей Кхил и дипломатом мне не стать, не тому учился я всю жизнь. Но мне нравится, что у землян нет табу на другой род деятельности. Ты только посмотри, как ловко земляне совмещают несколько профессий, хотя каждый изучал одно дело.

— Бата, не произноси при мне крамольные речи. Ты принадлежишь роду Кхилов и отойдёшь в мир иной Кхилом. Так было и так будет, эти вещи незыблемы.

— Я не кощунствую, а говорю разумные вещи. Сколько сезонов прошло с тех пор, как мы вышли в космос? Когда мы вышли в последний рейс, мы уже 600 сезонов бороздили космос. И чего мы достигли? Корабли наши не претерпели никаких изменений. Судя по тому, что земляне узнали наши корабли, то и за эти 200 сезонов ничего не изменилось.

— Зачем менять то, что хорошо работает?

— А затем, Ката, что земляне за 100 сезонов обошли нас. Мы заперты в своих системах, а земляне путешествуют по галактике, как дасийцы.

— У нас не было нужды в усовершенствовании наших кораблей.

— Не юли передо мной. Ты знаешь, что это не так. Гравилёты — и те подарены дасийцами, и мы до сих пор не понимаем, как они устроены.

— Земляне тоже не поняли ничего.

— У них не было ни времени, ни условий для таких исследований. Но мне кажется, что со вспомогательным кораблём они уже кое-что нащупали. Поразительно. Мы бы без дасийских кораблей так бы и остались беспосадочными.

— Земляне тоже не стартуют с поверхности.

— Ложь. Ещё недавно «Глория» стартовала с этой планеты, и это факт. Если они не делают это сейчас, то просто экономят топливо и ресурс корабля.

— Бата, будь осторожен со словами, ты обвиняешь меня во лжи.

— Не стоит придираться к словам. Я не дипломат и не умею подбирать слова. Но ты понял, что я хотел сказать.

— Понял. Ну, обскакали они нас в космосе, это ничего не доказывает.

— А дети? Ты посмотри, самым старшим из них не более семи сезонов, а они знают едва ли не столько, сколько мы. Они уже личности. Что делал ты, когда тебе исполнилось семь сезонов?

— Не помню. Ты же знаешь, что романцы взрослеют гораздо позже.

— То-то и оно. До 16-ти сезонов мы кормимся молоком из молочных желез наших матерей. Лишь потом мы проходим обряд посвящения и начинаем обучение своему делу. До тех пор мы безграмотны, ничего не умеем, со сверстниками общаемся только на прогулках в парках. Земляне в 16 сезонов, а по их летоисчислению — 19 лет, уже учатся в университетах, рожают детей, воюют. Да, жизнь у них короче нашей, но проживают они её гораздо интенсивней и интересней.

— Не могу я тебя понять, брат Бата, к чему ты клонишь?

— Ты внимательно смотрел демонстрационный фильм о цивилизации землян?

— Очень даже внимательно. Только что ты хочешь этим сказать?

— Ты же видел хроники войны! А этот ужас — ядерные заряды! Таким оружием можно уничтожать целые планеты. Ты веришь, что мы с шубуками можем им противостоять?

— Если верить Норе-Кхал, мы дали им отпор, во всяком случае, в начале войны.

— Ката, ты неправильно понял её: они не были на ТВД и не имели данных о ходе сражения. Всё, что им было известно на тот момент, так это то, что сражение началось и к землянам направлялись новые корабли.

Нора-Кхал уверена, что ядерное вооружение, если и применят, то только в крайнем случае и в ограниченных количествах. Но каждый военный корабль имеет такое оружие. На «Глории» оно тоже имеется.

— Если всё обстоит так, как ты говоришь, тогда я согласен с тобой. Но тогда мне непонятно, что мешает им одержать быструю победу?

— Может быть, то, что и они осознают ценность разумной жизни. По своей природе люди жестоки и бескомпромиссны. Видеоотчёт об операции на Близнеце убедил меня в этом. За несколько вдохов уничтожить равное по численности подразделение врага — это надо уметь. Но с тем же, оставшихся в живых они не убили, а привезли сюда и дали им возможность жить.

— Это, конечно, было круто.

— Заметь, каждая из воительниц уступала по размерам и силе любому герату. Они и нам уступают, но я не спешил бы ставить на наших воинов. Ум их изворотлив, тела гибки и подвижны, оружие создано для конкретных целей и владеют они им виртуозно.

— Опять я с тобой не спорю. Скажу более того — меня поразила техника единоборств, которые я наблюдал в хронике. Ну, те, что были в белых халатах, с прищуренными глазами. Их тела — само оружие. Разбивать рукой или головой камни! Нет, умом я это понять не могу. Сначала я думал, что это постановочные кадры, но Кацуба-Кхал на моих глазах проделывал то же самое.

Мы не соперники этой расе. Мне иногда становится страшно, когда я пытаюсь сопоставить увиденное мною здесь и то, что содержится в моей памяти о нашем мире! Нет, даже вслух произнести такие слова страшно, не то, что вообразить. Эта раса рождена править галактикой.

— И ты тоже так думаешь? Вот видишь, значит, мы поступаем правильно. С землянами нужно дружить, но не воевать. Наши шансы равны нулю. Значит, попробуем дружить, тут тебе придётся быть убедительным перед нашим советом старейшин родов. Как бы ты этого не хотел, но ты теперь уже принадлежишь роду Птатов, нарушив все наши традиции.

— Дивны слова твои, брат. Я боюсь, что не справлюсь с этой ролью. Не умею я этого, я Кхил до мозга костей.

— Это нам всю жизнь внушали, что у каждого своя стезя. Учись у людей.

— Не получится у меня ничего. Прошу тебя, Бата, возьми эту миссию на себя.

— Тут я тебе не помощник. Я не полечу с тобой, а останусь здесь.

— То есть, как это останешься? Ты не можешь так поступить.

— Я уже так поступил. Тебе не понравится то, что я скажу, и я не надеюсь на твоё понимание, но пути назад у меня нет.

— Не говори так. Нет ничего, что может помешать тебе отправиться домой.

— Есть, Ката, есть — это землянка. Я полюбил земную женщину.

— Что ты говоришь? В своём ли ты уме? Я не знаю, что значит «полюбил», это что-то чуждое нам.

— Будь терпим к тому, что я тебе скажу, и не перебивай меня. Ещё на Близнеце я случайно подглядел, как люди занимались любовью у искусственного водоёма. Это так они называют процесс случки, или сексом. Но это совсем не похоже на то, как это происходит у нас или тех же гератов. Ты помнишь, как это происходило у тебя с твоей госпожой?

— Очень смутно. Этот процесс не отложился в моей памяти.

— Иначе это и не могло быть. К 30-ти сезонам каждый романец достигает периода созревания, выбирает себе госпожу и несколько дней паруется с ней, если она готова к этому и мех её пахнет феромонами, способствующими готовности самца оплодотворить лоно госпожи.

Долгое время госпожа носит в чреве своём единственный плод. После родов долгие 16 сезонов вскармливает его своим молоком. Ещё 14 сезонов она воспитывает и холит своё чадо. Лишь после того, как потомок покидает свою мать и выбирает свою госпожу, она снова готовит себя к материнству. Сезоны посещает салоны, восстанавливая мягкость своего меха, восстанавливает гормональный баланс. Если очень повезёт, то через сезонов 5—10 она снова сможет выделить феромоны и сможет зачать ещё одного ребёнка. Ещё несколько дней в своей жизни ты сможешь испытать сексуальное влечение, и на этом твоя репродуктивная функция умирает.

Есть, конечно, среди нас индивидуумы, способные случаться без феромонов, но их не много и общество их отвергает, как и тех самок, которые готовы случаться с такими самцами. Так вот, брат Ката, я стал таким отщепенцем. Более того, моя партнёрша принадлежи другой расе. Я не знаю, какие феромоны выделяет её тело без меха, но запах её сводит меня с ума. Мне уже нет места среди романцев.

— Опомнись, Бата, у них же нет меха. Возвращайся, я сохраню твой поступок в тайне. Кроме меня, ведь об этом никто не знает?

— Пока никто не знает, но мы не хотим держать наши чувства в тайне.

— О каких чувствах ты говоришь? Что это такое? Я не понимаю тебя.

— Люди называют это любовью. Я не знаю, как это объяснить. Это надо чувствовать. Это то, что заставляет меня трепетать от её голоса, от её запаха, взгляда. Это чувство требует от меня сдувать с неё пылинки и носить её на руках. Пусть только она скажет, и я убью ради неё любого или сам умру.

— Странные речи ты говоришь, брат мой. Я серьёзно отношусь к твоим словам, но всё ещё не могу понять.

— Это невозможно понять умом.

Пока госпожа не выделяет феромоны, ты и мысли не допускаешь о возможной близости, и желания у тебя не возникает, и орган твой детородный непоколебимо вялый.

Люди же совсем другие. Они могут случаться каждый день и даже не один раз. Это потому, что секс для них не только способ размножения, но и источник удовольствия, хорошего настроения и здоровья. Их тела изобилуют зонами, прикосновение к которым вызывает приятные ощущения. Ты же видел, как люди целуются?

— Это когда они касаются губами, лижут их языками и даже кусают?

— Это я и имел в виду. Это совсем не то, что тереться носами с госпожой. Оказывается, что языки очень чувствительны не только для восприятия вкусовых ощущений. Я просто парю в высших сферах, когда вылизываю её тело. А как выгибается её тело и учащается дыхание, когда мой язык алкает соски на её молочных железах или проторивает дорогу к её лону! Ката, если бы в этом и не было бы протеста нашим традициям, я ни за что не променяю эти мгновения. Я чувствую, как человек Мелисса отвечает мне взаимностью.

— Не знаю, почему я слушаю тебя и сижу рядом с тобой. Наверное, было бы правильно попросить тебя покинуть мою каюту. Но я верю тому, что ты говоришь. Хотел бы я испытать подобное, но мне, наверное, это не дано. Честно признаюсь, что тела землянок мне тоже нравятся. Боюсь, что с мехом они не выглядели бы так грациозно.

Наши самки ленивы, упитанны до неприличия, только и занимаются тем, что ухаживают за своим мехом. Да, землянки более достойны восхищения, чем романки, но я сам романец и останусь верен своей расе до последнего вздоха. Тебя судить я не вправе. Скажу только, что люди вряд ли примут тебя в свою стаю. Вы станете изгоями здесь так же, как и у нас. Удачи тебе и мужества.

— Спасибо тебе на добром слове. Удача нам с Мелиссой и мужество точно пригодятся.

— Ты не думал, что скажет твоя госпожа по поводу твоего поступка? Кто-то из наших всё равно проговорится ей об этом.

— Очнись, брат! Если ты и застанешь кого-то из моей родни, то только стареющих внуков.

— И правда. Я забыл, сколько сезонов мы отсутствовали вдали от дома. Хорошо, что мне не придётся искать оправдания твоему поступку. Но есть у меня к тебе одна просьба: расспроси свою нынешнюю госпожу о тех воинах, что видел я на корабле в секретном боксе.

— Ты, наверное, имеешь в виду киборгов?

— Их я и имею в виду.

— Мелисса делилась со мной многими вещами и про киборгов тоже поведала. Это солдаты-роботы с искусственным интеллектом, они очень хорошо вооружены, и один такой воин, по её словам, стоит целого взвода, то и больше, живых воинов. Они почти неуязвимы и могут сражаться в условиях, где живые солдаты просто не могут существовать, будь то огонь, сильный мороз или безвоздушная среда. Более ей об этом ничего не ведомо, так как в реальном бою их ещё не применяли. На каждом корабле, равном по классификации с «Глорией», есть от десяти до пятнадцати таких киборгов. На десантных судах их гораздо больше. Как видишь, эта раса создана для войны, и не нам с ними соперничать. Если наш мир ещё не захвачен человечеством, то только потому, что они не так кровожадны.

— Теперь и я убедился, что ты полностью прав.

— Есть ещё много вещей, которые восхищают меня в людях. К примеру, их музыка.

Что мы знаем о музыке? Извлекаем ужасные звуки из надутых мешков и барабанов. Есть и у них подобный инструмент — волынка. Но то, что извлекают люди из из этого инструмента, не сравнить с нашими. Оркестр землян это нечто грандиозное. Одно не пойму — какие звуки издаёт тот человек, что стоит лицом к оркестру и машет палочкой?

— Наверное, при взмахе палочка издаёт звук, недоступный нашему слуху. Зато людям он очень приятен. Наверное, потому они и рукоплещут ему больше, чем другим.

— Я тоже это заметил. И ещё кино и мультики. Сколько времени мы знаем о компьютерах, но никто не догадался, что с помощью компа можно делать кино и мультяшки.

Разнообразие их животного мира поражает моё воображение. Неужели можно было выжить среди таких чудовищ? Но они выжили и господствуют на своей планете. Буйство растений не уступает животному миру.

— Нам бы не удалось выжить на такой планете.

— Но я больше всего люблю смотреть их мультики, где звери могут говорить.

— Из-за этих мультяшек погиб мой маленький друг, мой рыжий Маугли.

— Это тот детёныш, что всё время прыгал с дерева на дерево и говорил всем «мы с тобой одной крови — ты и я»?

— Это он и был. Живой ребёнок был, непоседа. А я ведь любил, когда он забирался ко мне на колени, трепал меня за уши, а потом обнимал и всё говорил: «Ты ведь не улетишь, Шерханчик, мы ведь одной крови — ты и я». Я всё представлял, что он мой сын, которого я никогда не держал на своих руках. Мне его не достаёт. Почему он сорвался с дерева и свернул себе шею? Почему не кто-то другой?

— Будь это кто-то другой, о нём тоже нашлось бы кому горевать. Но в одном ты, Ката, не прав — мультяшки многому учат детей, они быстрее развиваются и становятся смышлёнее. Хотел бы я в своём детстве смотреть мультики и гулять со сверстниками, а не таскаться за своей матерью.

— Прошлого не вернуть. Но я верю, что наши потомки будут счастливее нас.

— Люди помогут нам в этом, поверь мне.

— Я уже верю. Так оно и будет.

Глава 7

В доме экс-вице-губернатора застолье перешло в мирные посиделки. Марианна выставила на стол кувшин с наливкой, и речь за столом потекла в другом русле. Все перспективы на ближайшее будущее уже обсудили и предались воспоминаниям о прошлом. Мужчины часто вспоминали о смешных и курьёзных эпизодах в своей юности, женщины не уступали им в этом.

Слегка захмелев, Лёля запела песню на певучем языке своей родины.

— Ой, чий то кинь стоить,

Що сыва грывонька.

Сподобалась мэни, сподобалась мэни

Тая дивчинонька.

К удивлению Виталика, Степан с Маришей очень приятными голосами подхватили песню. Петь продолжали уже квартетом.

— Нэ так та дивчина,

Як билэ лыченько.

Подай же, дивчина,

Подай же, гарная,

На коня рученьку.

Дивчина пидийшла,

Рученьку подала.

Ой, краще б я була

Кохання не знала.

Кохання-кохання

З вечора до рання.

Як сонэчко зийдэ,

Як сонэчко зийдэ

Кохання видийдэ.

— Я всегда думал, что ты не особо привечаешь нас, выходцев из Украины.

— Зря ты так думал. Ничего и никогда я не имел против хохлов, как и против кого-либо. Я сужу о людях не по национальности, а по поступкам. Если человек дерьмо, то он дерьмо, и этим всё сказано. Если же человек хороший, то и я ради него в лепёшку расшибусь, будь то хохол, немец, латинос. Правда, Мариша?

Мариша склонила свою голову на руки и тихонько посапывала.

— Всё, мужики, хватит, уморили девку. Она ведь на сносях, ей отдыхать больше надо, а вы тут прожекты обсуждаете. Отнесите-ка её в кровать, и мы пойдём домой.

Степан метнулся в спальню, разложил постель, после чего бережно перенёс спящую женщину в кровать.

— Ну что, Стёпа, пойдём и мы баиньки. Спасибо за гостеприимство и за…

Закончить фразу ему не позволил вызов по коммуникатору. Вызов в такое время мог означать только одно — где-то что-то случилось.

— Шеф, говорит Купер. В гостиничном комплексе что-то происходит. Слышны крики, окно разбили, но не пожар. Что нам делать?

— Купер, продолжай патрулирование возле комплекса, ни во что не встревайте, мы сейчас будем. Ждите через пару минут.

— Виталя, что стряслось?

— Быстро к краулеру. Лёля, ты домой, а мы со Стёпой к гостинице.

— Я с тобой.

— Я сказал домой. Юля уже заждалась нас, присматривая за племянниками. Скорее всего, её сейчас тоже вызовут к гостинице, с кем дети останутся?

Лёля поняла, что спор не уместен, и бросилась к двери своего дома. Дома Степана и Кацубы стояли друг напротив друга, Лёле нужно было только перебежать дорогу, разделяющую их. Не успела Лёля добежать до дома, а дверь уже распахнулась, и из неё выскочила Юля Сачко, застёгивая на ходу комбинезон. Перемолвившись несколькими словами, девушки разбежались — Лёля устремилась в ещё приоткрытую дверь своего дома, а Юля бросилась к краулеру, где её дожидался Кацуба, предупредительно придерживая открытый люк. Как только девушка нырнула внутрь, машина резко рванула к побережью, где и находился гостиничный комплекс, построенный горожанами для экипажа «Глории».

— Юля, тебе хоть что-то толком сообщили, что там такое стряслось? Вижу только, что не пожар, не видно огня.

— Драка там нешуточная. Кого-то то ли убивают, то ли сейчас убьют.

— Норе пока не сообщайте, она только вчера на орбиту вернулась — и тут ЧП. Степан, достань-ка пару парализаторов и наручники, если есть.

— Наручников нет, хватит и шпагата.

Через несколько минут краулер уже тормозил возле входа в здание. Оттуда показался патрульный и помахал рукой, предлагая поторопиться. Из разбитого окна на втором этаже раздавались яростные крики и шум передвигаемой мебели. Очевидно, дерущиеся натыкались на стол и стулья, постоянно передвигая их по всей комнате.

— Шеф, быстрее, поубивают ведь друг дружку или оскальпируют кого.

Все бросились за патрульными на второй этаж. Там уже сгрудились около двери в комнату с дерущимися десятка три полуголых обитательниц гостиницы, и толпа продолжала прибывать.

— Всем расступиться!

Кацуба не стал дожидаться исполнения команды и с ходу ввинтился в группу разгорячённых женских тел. На его голос никто не реагировал. Всем было интересно узнать, из-за чего произошла драка и чем это закончится.

С большим трудом группа миротворцев протискивалась сквозь толпу. Виталик со Степаном дружно работали локтями, не обращая внимания на возмущённые крики. Кое-кто из девушек пытался дать нахалам, пытавшимся протиснуться на бесплатное шоу без очереди, по шее. Похоже, что в коридоре тоже могло дойти до драки, но Юля пресекла все попытки остановить Кацубу. Сделав несколько выстрелов из личного пистолета в потолок, старпом крикнула во всю мощь своих лёгких:

— Всем отойти, стреляю на поражение!

Давление на миротворцев ослабло, и они смогли ворваться в комнату.

В комнате царил полный разгром. Вся мебель была или поломана, или перевёрнута. Дверцы одного шкафа были сорваны, люстра разбита. Карниз со шторами болтался на одном шурупе, окно разбито.

В ближнем к окну углу стояла девушка с шикарным синяком под глазом и размахивала отломанной от стула ножкой. Волосы её были всклокочены, из разбитого носа вытекала тонкая полоска крови, а одежда была вся изорвана. На всём её теле были видны синяки и царапины. Она волком смотрела на троих девушек, пытавшихся зажать её в угол.

Вид у них был не менее впечатляющим. На каждой из них тоже виднелись следы побоища. Пожалуй, на троих им досталось больше, чем зажатой в угол девушке. Каждая в руках сжимала орудие для драки. Одна размахивала вешалкой, другая пыталась орудовать ножкой от стула, как шпагой, третья приготовилась пеленать обороняющуюся одеялом.

Ворвавшись в комнату, мужчины подскочили к нападавшим, быстро их обезоружили и связали прочными шнурами.

Оказалось, что подступиться к жертве не так-то просто. Она продолжала яростно размахивать своим импровизированным оружием и не замечала, что на неё уже никто не нападает. Степан недолго думая поднырнул под эту дубинку и двинул локтем под дых. Девушка согнулась и повисла на подставленном Степаном плече. Пальцы её бессильно разжались, и дубинка выпала на пол.

Только сейчас все заметили, что пол усеян осколками стекла и ноги девушки были изрядно изрезаны, а под ногами натекла лужица крови. Положив девушку на разобранную кровать, Степан выдернул скомканную простыню, разорвал её на несколько полос и принялся быстро перевязывать окровавленные ноги девушки.

Кацуба не вмешивался в действия Степана, оценивая их с точки зрения командира диверсионной группы. Пока что все действия Степана вызывали его одобрение.

— Медиков кто-то догадался вызвать? Купер, ты где? Я спрашиваю, медиков вызвали?

— Так точно, шеф. Должны подскочить с минуты на минуту.

Девушка начала осмысленно воспринимать окружающее. Дыхание её восстановилось. Заметив мужчин, она попыталась прикрыть своё тело лоскутами материи, оставшейся от её одежды, а из глаз её ручьём лились слёзы.

Старпом вышла в коридор и обратилась к сгрудившейся толпе:

— Все бегом разошлись по своим комнатам. Кто вылезет, будет досрочно водворён на орбиту. Бегом марш!

Все бросились скрыться в своих комнатах. Никто не хотел покидать планету раньше срока.

— Теперь я хочу услышать от вас, что вы здесь за светопредставление устроили?

— А чего она, зоофилка хренова, позорит нас на всю галактику?

— Выражайся яснее, когда тебя спрашивают.

— Так сучка эта трахается с котярой, с этим инженеришкой, чтоб им в аду гореть.

Юля присела на край кровати возле пострадавшей.

— Тебя ведь Мелиссой зовут?

Девушка кивнула и, уже не сдерживаясь, разревелась во весь голос.

— Перестань реветь, никто тебя не режет. Это правда, что я только что услышала?

Мелисса закивала, но рыдать перестала.

— Я же говорю, что она зоофилка.

— Когда я тебя спрошу, будешь говорить, а сейчас заткнись. Мелисса, я слушаю тебя.

— Что говорить-то? Она правду сказала, у нас с Батой всё серьёзно. И не зоофилка я, он ведь не зверь, хоть и не человек.

— Мелисса, но как же так? Здесь же мужиков хоть отбавляй. Я не спрашивала у Витоци, насколько отличаемся мы от них генетически и возможно ли потомство от них, но ты-то должна была подумать, что будет с таким ребёнком, если он появится. Да и каким он родится, но точно не человеком.

— Нечего думать, не будет у меня детей.

Слёзы опять хлынули из глаз девушки.

В комнату вбежали медики из городка.

— Где раненные?

— Ребята, выйдите пока, я позову. Все живы, позже займётесь своими обязанностями, а пока, я прошу, подождите снаружи.

— Тогда мы это, перекурим во дворе.

— Ступайте, ребята, оставьте только антисептик и перевязочный материал, мы справимся сами.

— Хорошо, мэм, держите аптечку.

Юля принялась врачевать Мелиссу, а мужчины между делом освободили нарушительниц спокойствия и оказывали им первую помощь.

— Мелисса, не пойму я тебя, ты же в монастыре послушницей была, для тебя ведь это должно быть грехом.

— Что вы все знаете о грехах? Вы бы пожили с моё в этом монастыре, тогда узнали бы, что такое грехи.

— Это где же такие монастыри есть, что в грехах повязли больше, чем в мирской жизни?

— Есть такой в Аргентине, монастырь Урсулы Непокорённой в Санта-Паскуале.

— Как же, наслышан я про ваш монастырь. Да о правах в вашем монастыре чуть ли не вся Латинская Америка наслышана.

— И что поговаривают в Латинской Америке об этом монастыре?

— Анектодец есть такой. Входит в трапезную настоятельница монастыря. Монашки чинно сидят за столами в ожидании раздачи пищи. «Сёстры, сегодня на ужин Бог послал нам морковочку». Все возрадовались, в ладоши захлопали: «Ура, морковочка!» «Успокойтесь, сёстры, сегодня постный день, будет тёртая морковочка».

Почему-то анекдот не вызвал смеха.

— А вот ещё один анекдот про эту обитель…

— Хватит анекдотов, всем понятно, что за нравы царили в этом доме Господнем. Мелисса, Кацуба не врёт?

— Это правда, хоть и не вся.

— Ну-ка, девочка, расскажи нам о своей жизни в монастыре и почему он так называется.

— Существует легенда, что давно, когда в монастыре жили лишь несколько монахинь, а было это в конце 17-го века, и городка этого ещё не было. Такое себе поселение, состоящее из миссионеров и местных индейцев.

Проник в этот монастырь дьявол и пробрался в келью к монашке Урсуле. Но совратить он её не смог. Тогда он поклялся, что не успокоится, пока не оплодотворит одну из монахинь из этого монастыря. Все монахини были уже не молоды и не могли понести от дьявола. Среди молодых была только Урсула и ещё две послушницы.

— А послушницы его не устраивали?

— Так он поклялся и пути назад не было. Урсулу он запер в её келье и морил её голодом. Тогда монахиня через маленькое окошко дотянулась до сосульки и повредила ею плодное место. Принять на себя грех руконаложения она не посмела, но дьяволу не покорилась.

— Врёт она всё, там нет сосулек, там же тепло, джунгли, обезьяны.

— Дура ты, Джулия! Это в Бразилии тепло и обезьяны в джунглях, а Сан-Паскуале на юге Аргентины, почти возле Антарктиды.

— Сама же говоришь, что на юге, там не бывает зимы и сосулек.

— Я же сказала, без команды рта не раскрывать. И как это повлияло на устав монастыря?

— Все послушницы перед постригом обязаны просидеть в каменном мешке на хлебе и воде, в одной ночной рубашке. И сидеть в этом мешке до тех пор, пока не станет бесплодной. Так умерщвлялась плоть.

— Просто жуть какая-то. Но ведь так можно заболеть и умереть.

— Так и умирали. В этом каземате было так холодно, что даже зимой голышом на снегу казалось теплее. У послушниц и почки отказывали, и пневмония никого не миновала. Потом, конечно, кто не помер сразу, отхаживали.

— А случалось так, что плоть не умирала? И как об этом узнавали?

— Аббат Алонсо из мужского монастыря тестировал каждую послушницу. Так и узнавали.

— И что, случалось кому-то забеременеть?

— Наверное, случалось, так как на некоторых послушниц эпитимью накладывали повторно, и живыми из них мало кого видели. Плод, наверное, вытравливали. Во всяком случае, так было при мне.

— Многие, наверное, помирали?

— Вы бы видели, какое кладбище при этом монастыре! Небольшая обитель, а погост на десятки гектаров за каких-то 400 лет.

— И что, устав монастыря предусматривал аббата Алонсо? Это же невозможно.

— Да этот стрекозёл не вылезал из кельи нашей настоятельницы. И звуки, раздававшиеся оттуда, недвусмысленно говорили, чем они там занимались. Мало ему было послушниц, борову вонючему. А сёстры блудили, кто как мог: кто в мужской монастырь бегал, кто и Алонсо не брезговал, но большинство занимались любовью с сёстрами.

— А если кто всё же следовал заповедям Божьим?

— На тех постоянно накладывали эпитимью.

— Зверство какое-то. И это в конце 21-го века! У меня это просто в голове не укладывается. Я сочувствую тебе, но всё равно не понимаю тебя. Он ведь чужой для нас, волосатый.

— Тоже мне нашли волосатого! Видели бы вы Алонсо! Вот кто волосатый весь и вонючий. А Бата мохнатенький, шёрстка у него мягкая, как у котёнка. Да и не весь он мохнатый.

— Давай без подробностей. И всё же, неужели среди наших мужчин не нашлось достойного экземпляра?

— Я после Алонсо даже подумать не могу о близости с мужчиной. Я сразу вспоминаю его и начинаю задыхаться, как будто эта мразь пыхтит на мне и дышит мне в лицо зловонием. Ой, мне опять дурно, сейчас вырвет.

— Дайте воды, быстро.

Одна из девушек метнулась к шкафчику и достала с полки фляжку с наливкой. Мелисса сделала несколько глотков, кивнула в благодарность и продолжила.

— Вы же даже не знаете, что романцы за всю жизнь сексом занимаются всего несколько дней.

— Как же, тоже скажешь. Откуда тогда у них столько детей? Вот их пятеро и все братья!

— Так, послушай меня, моралистка ты вселенского масштаба! Ещё раз откроешь свой рот, клянусь, отправлю на Новую Землю. Если паршивцы не брезговали оленихами и динго, то тебя встретят с удовольствием, небось, не побрезгуют. И это касается всех троих. Одно слово — и вы новая забава для Фака и его питекантропов. Устраивает такая перспектива?

Три головы активно закивали. Никто не рискнул вымолвить ни слова.

— Ответь, Мелисса, на вопрос моралистки. Кстати, Джули, тебе напомнить, из какой задницы тебя вытащили Лёлька с Ритой Данди? Бордель то был припортовый, а это уже самая что ни на есть жопа в бордельном бизнесе. Теперь ты говори, Мелисса.

— Не братья они. У них в семье редко бывает двое детей, а разница в возрасте такая, что первый ребёнок второму годится в отцы, и чаще у него уже есть свой ребёнок. Если вдруг их женщины, или госпожи, как они их называют, рожают второго ребёнка, то ещё не факт, что это будет брат. Поэтому у них считается большой честью и доверием, когда кто-то тебя считает своим братом. Там брата имеет, наверное, один из сотни.

— Откуда ты столько знаешь? Вы ведь вместе недавно, не больше полутора месяцев. Ты ведь всё время была на орбите, а ротация была полтора месяца тому назад.

— Это правда. Только Бата хорошо знает эсперанто. Он ещё на Близнеце занялся языком, а он способный.

— Вот змей. Притворяется, что плохо понимает, всё время говорит через комлинг.

— Юля, не вижу в этом предосудительного. Пацан… тьфу ты, нашёл пацана! Короче, чувак осторожничает, хитрит, это естественно. Я бы тоже так поступил. Мелисса, как дальше жить будете? К романцам вы не полетите, как я догадываюсь.

— Если вы нас не выгоните, то мы хотим остаться здесь. Если не примете, уйдём подальше, построим хижину и будем жить. Виталий, не прогоняйте нас. Котик хороший инженер и очень сильный. Он очень хороший, пожалуйста.

На Мелиссу нельзя было смотреть без слёз и без улыбки одновременно.

— Что я могу тебе сказать, девочка? Я лично не возражаю и даже буду рад, если вы останетесь здесь. Думаю, что военсовет и совет колонистов тоже будут не против. Но предупреждаю, что в первое время вам будет нелегко — шуточек и откровенного презрения вам не избежать. Потом, конечно, всё устаканится. Ну что, готовы вы к холодному приёму? Кстати, детишки как раз вам будут рады, поверь мне.

— Спасибо, Виталий, мы готовы, мы выдержим. Я знала, что вы нам поможете.

— Вот и ладушки. Сейчас тебя отведём в лазарет, починим малость. Не гоже тебе предстать перед Батой а таком виде. Я утром свяжусь с ним, отмажу тебя на пару дней, но и к тебе у меня будет просьба.

— Для вас всё, что угодно.

— Что угодно не надо, но про драку Бате молчок. Я тебе обещаю, что со временем у вас всё будет хорошо, но и ты постарайся. Ну как, договорились?

— Я же сказала, что всё сделаю, что скажете.

— Это всех касается. Если хоть слово из услышанного здесь просочится наружу, всех сошлю на Новую Землю. Слов на ветер я не бросаю, вы знаете. Все всё поняли?

Девушки дружно закивали головами.

— Вот и договорились. Всем можете говорить, что подрались по пьянке. Сейчас все в лазарет, к утру отработаем версию. Купер, вызовешь утром ремонтников, пусть подшаманят. И молчок тоже.

— Бу сде, шеф.

— Стёпа, донеси Мелиссу до краулера. Остальные своим ходом. Простынями хоть прикройте свою срамоту.

— Юля, напомни мне на совещании, что надо бы для паршивцев привезти всё же самочек.

— Ты в своём уме, парень.

— Жестоко это по отношению к ним. Всё же разумные существа. Есть у меня идейка одна — поспособствовать этим чучелам немного продвинуться в их эволюции. Привезём им самок из тех, что живут в дикости. Я так понимаю, что потомство от смешанных связей малость посмышлённее, чем прямые потомки этих бабуинов. Мы их малость обучим, цивилизуем, а потом закинем на родину. Наши составят достойную конкуренцию всяким там Пукам и Какам.

— Эта идея попахивает абсурдом. Но, так и быть, чем чёрт не шутит. Может, что-то и выгорит из твоей затеи.

Процессия двинулась на выход. На этом ночное происшествие закончилось. Через несколько часов наступит рассвет, а с ним и новый день с новыми проблемами.

Глава 8

Если позабыть о тех парсеках, что разделяют всех наших героев, то этот отрезок времени оказался судьбоносным не только для Мелиссы с Батой. Именно в это время решилась судьба 14-ти оставшихся в живых паршивцев и судьба их планеты.

Судьба Гонсалеса тоже решалась в то же самое время, что и судьба колонии на Цербере возле звезды П-3 в созвездии Щит Ориона. В это же самое время принял для себя решение и адмирал императорского флота, ведущего затяжную войну в системе Альнитак.

Четыре года шла эта странная война. Три года, что адмирал Рассел Бейли занимал должность командующего экспедиционным корпусом, он не оставлял попыток найти выход из патовой ситуации. С командующим первого копья флота минтакийцев Бейли давно уже нашёл общий язык. Кара-Кхал был почётным пленником адмирала и находился на флагмане императорского флота линкоре «Минестраль». Пришлось потеснить старпома и отвести его каюту для почётного пленника.

Простодушие Кара-Кхала не могло обмануть Бейли. Несмотря на все заверения в том, что минтакийцы будут до последнего пилота сохранять верность своим союзникам шубукам, Бейли был уверен, что договор этот исполняется вяло. Скорее всего, минтакийцы, или, как они сами себя называют, романцы, поспешно укрепляют свои позиции в созвездиях Минтака и Альнилам. Слишком уж незначительной была помощь, оказываемая флоту Кара-Кхала в последнее время.

Кара-Кхал соглашался с тем, что после поражения в системе Альнитак над двумя другими системами нависнет угроза вторжения земного флота. Сам Бейли не скрывал агрессивных намерений нынешних правителей империи.

Оба флотоводца рисковали, идя на сближение друг с другом. Обоих в случае ошибки ожидал одинаковый финал.

В этот судьбоносный для многих рас, обитающих в нашей галактике, день Бейли получил депешу, в которой его заблаговременно предупреждали, что Гонсалес уже подписал приказ о назначении командующим флотом на ТВД контр-адмирала Леонело Родриго Санчеса, который вскоре прибудет с очередным подкреплением. Сама судьба Рассела была неизвестна его друзьям. Скорее всего, Леонело привезёт с собой секретный пакет, в котором и будет распоряжение относительно Бейли.

Что касается расы шубуков, то император недвусмысленно распорядился вывести оккупационные войска из подчинения военно-космического флота. Все наземные войска отныне переподчинялись окупационной администрации, уполномоченной устанавливать режим на четвёртой планете, согласно директивам, которые поступят с прибытием Леонела Санчеса. Как заверил прибывший посланец, Гонсалес даёт добро на обработку остальных планет ядерным оружием.

Бейли был взбешён таким ходом развития событий и корил себя за то, что потратил столько времени на поиски выхода. Теперь ему точно перекроют снабжение топливом и вооружением. Непростительное промедление. Похоже, что Гонсалес в отношении него уже принял своё решение. Его верным войскам будет уготована незавидная участь, многие пойдут под трибунал.

Пометавшись по своей каюте, Бейли решился. Он направился к каюте старпома и настойчиво постучал. Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь и вошёл.

— Уважаемый Кара-Кхал, извините меня за беспокойство, но у меня неотложное дело к Вам. Боюсь, что новости, с которыми я к Вам пожаловал, очень тревожные для нас обоих.

Рассел пересказал романцу суть полученных сообщений и выразил тревогу о последствиях такого решения императора.

— Послушайте меня, Кара-Кхал, все планеты этой системы, кроме А-4, будут уничтожены. Пройдёт немного времени и они примутся за вас. Поверьте мне — мы не кровожадная раса, но те, кто сейчас пришёл к власти, не думают ни о чём, кроме наживы. Их надо остановить, но одному мне это не под силу.

— Я не уверен, адмирал, что мы сможем помочь людям. Наши корабли слишком медлительны, чтобы снарядить флоты в Солнечную систему. И, признаю ещё раз тот факт, что технически мы сильно уступаем. Нас будет ждать позорное поражение. А ослабив наши позиции здесь, мы подпишем смертный приговор себе.

— Речь не идёт о вторжении в империю людей. А бездеятельность — это и есть приговор вам. Смею Вас заверить, что я мог бы полностью уничтожить ваш флот без особых потерь в самом начале, как только принял командование. — Я верю Вам, адмирал, но в нашей системе люди столкнуться с более сильной обороной. Наши корабли усовершенствуются, а вокруг планет существует спутниковая система обороны. Наземное ПВО тоже усовершенствуются. Кое-чему мы всё же научились.

— Не тешьте себя надеждой. Вы же видели хроники, что я показывал вам. Помните киборгов? Но этот раз высадят не живой десант, а киборгов. Эти в плен не берут и уничтожают все живое на своем пути. Стоят они дорого, но и воюют они, дай боже. Вам не выстоять против них. Кара-Кхал, решайтесь. Время работает против вас, в первую очередь против вас. Если я уведу с ТВД верные мне войска, ваше поражение будет неизбежно. Это только вопрос времени. Доверьтесь мне и решайтесь.

— Вы и в самом деле готовы дать в моё распоряжение один из ваших крейсеров и не боитесь, что наши конструктора разберут его до гаечки и начнут под копирку делать такие же? Будь в нашем распоряжении дюжины две таких крейсеров, нам бы не о чем было беспокоиться.

— Оставьте такие мысли. Вашим конструкторам никогда не удастся разобраться в наших технологиях. Всё, что мало-мальски важно, снабжается механизмом самоуничтожения, как и сами корабли. И своих там предупредите об этом, чтобы не было соблазна.

— Я понял Вас. Действительно, вы очень хитрая и коварная раса. Неудивительно, что вы так быстро обошли нас в космической сфере за сто сезонов. Ещё недавно дасийцы отзывались о вас, как о дикарях, а вы, кажется, и их уже обошли. Феноменально!

— Оставьте дифирамбы до лучших времён.

— Вы правы, время не терпит. Давайте тогда ещё раз обсудим, что я могу обещать нашему совету родов от вашего имени? Есть ещё одна личная просьба: отпустите со мной всех наших воинов.

— Сразу говорю, что с вами уйдёт только небольшая часть ваших пилотов. Неразумно будет открывать наши карты перед противником. Больше этой темы не касаемся. Мата-Кхалу передадите следующее: к флоту романцев присоединятся, как минимум, один линкор, два авианосца, восемь крейсеров и одиннадцать торпедных катеров. Штат палубной авиации укомплектован полностью. Также я передам в их распоряжении некоторое количество наших средств связи вместе с операторами. Комплектов будет немного, но средствами экстренной связи обеспечим флагман и всех командующих копьями и, возможно, некоторых командиров кинжалов.

Ко всему этому, мы сможем оснастить небольшую флотилию, думаю, кинжала 3—4 самонаводящимися ракетами и торпедами. Опять же, с операторами. Сразу предупреждаю, что их не удастся подсоединить к вашим средствам наведения, поэтому и операторы к ним в придачу.

И ещё передайте, что империю нужно заставить увязнуть в этой системе и не позволить многим уйти домой. Тот флот, что находится в Солнечной системе, не может сильно превосходить силы, находящиеся здесь.

Это, пожалуй, всё, что я могу обещать. Было бы очень кстати взорвать к е… ни матери этот грёбаный комбинат. Лишив империю поставок ДСВ, мы ослабим её флот. Я знаю, что запасов ДСВ хватит на несколько таких флотов, но император не рискнёт пожертвовать даже половиной. Очень жаль, что у меня нет выхода на шубукских партизан. Сейчас я лишился своего влияния на наземные войска и на администрацию. Чего не додумался сделать, так это создать свою резиденцию на планете. Это мой просчёт.

Кара-Кхал, может быть, среди ваших пилотов шубуков, находящихся в нашем плену, сможет отыскаться смельчак, который поможет нам в этом деле? Мы обеспечим партизан очень сильно взрывчаткой СИ-30 и сможем доставить такого диверсанта на планету, незаметно для оккупационных сил.

— Очень хорошая идея. Прикажите привезти сюда пилота Чишико из пятого кинжала. Он тоже находится на этом корабле. Говорите, сейчас доступ на планету ограничен?

— Пока официально меня об этом не известили, я отряжу некоторую часть судов для дозаправки, и уж один-то раз нам не откажут в посадке. А может и заправят задним числом.

— Ваша информация не может быть фальсификацией?

— Нет, сведения достоверны. Мой корреспондент просто несколько опередил официальные лица и этой форой надо воспользоваться на полную катушку.

— Странно, но я уже так привык к Вашей манере общения и свободному жонглированию словами, что сам уже догадываюсь о смысле таких выражений. Даже коммуникаторы первое время давали сбои, а я, общаясь с Вами, сам постиг эти нюансы. Так что давайте бузить на полную катушку.

— Я рад, что не ошибся в Вас. Вы, уважаемый Кара-Кхал, очень близки по духу людям. Верю, что у наших рас есть хорошие шансы на дружбу в будущем.

— Не загадывайте наперёд. Вы можете поменять своё мнение, когда пообщаетесь с кем-то из рода Птатов. Они вам всю плешь проедят, пока вы уловите смысл сказанного. Вот уж кого не люблю, так это Птатов.

— Не думаю, что ваши дипломаты чем-то отличаются от наших. Если дипломаты наших рас и в самом деле так схожи, то установление мира с их помощью не представляется возможным.

— Это не совсем так. Мата-Кхал имеет огромное влияние на род Птатов, тем более во время войны. На него я и возлагаю свои надежды. Если им не суждено сбыться, тогда нас ждёт крах.

— Я бы не отчаивался на Вашем месте, Кара-Кхал. Если ваша миссия провалится, будем искать другие пути.

— Другие пути можно искать много сезонов, и они могут оказаться такими же провальными, как и этот. Судя по тому, что ваш император решил сместить Вас с поста и форсировать события в системе Шубук, времени на поиски других путей у нас не будет.

— Тогда мы будем сражаться с императорским флотом плечом к плечу и тогда или погибнем, или победим. На худой конец, я стану пиратом и буду грабить караваны, идущие в империю. Возможно, тогда император изменит свою политику или вообще откажется от претензий на эти планеты.

Мысль о пиратстве уже не в первые посетила адмирала. Это не было ответом на долгие размышления. Скорее всего это говорила кровь предков — давний предок Рассела Бейли был одним из матросов у знаменитого пирата Дрейка. Сам Бейли не подозревал о тёмном прошлом своего предка. Предок же более всех был заинтересован скрывать своё прошлое, иначе болтался бы на рее вместе с товарищами по ремеслу.

— Командор, я очень надеюсь, что между нами существует полное доверие.

— Можете не сомневаться в этом.

— Ответьте мне на один вопрос: зачем Вы всё это делаете? Я признаю, тчо ваша раса многократно превосходит и нас, и шубуков во всех отношениях. Я видел кинохроники, предоставленные мне вашим особистом. Если исходить из вашего летоисчисления, то вам понадобилось всего 200 лет для технического скачка. Разрушительная сила вашего оружия просто не укладывается в моей голове. Мне страшно подумать о том, что будет с нашими планетами, если вы примените климатическое и сейсмическое оружие. Мне страшно. Я не испытывал страха, когда меня пленили. Я готов был умереть. А сейчас я ужасаюсь от мысли, что наша раса может исчезнуть или быть порабощена.

— Вы забыли упомянуть о бактериологическом оружии.

— О да! Я видел эти невидимые чудовища под микроскопом в лазарете. Просто не верится, что наши жизни зависят от таких микроскопических существ. Если бы ваши медики не обезопасили нас с помощью вакцин, мы бы все умерли?

— Не обязательно. Все мы тоже проходили вакцинацию, иначе вход на судно просто невозможен. И всё же, риск попадания вирусов на борт любого корабля очень высок.

— Даже находиться рядом с людьми опасно для любой расы. Очень печальный факт, но люди — самые опасные существа в этой галактике. И всё же, Вы не ответили на мой вопрос.

— Видите ли, уважаемый Кара-Кхал, люди ведь тоже разные. По большей части они и не думают ни о чём, кроме как о своём выживании, о потомстве. Даже мы, военные, не грезим о битвах и о захвате чужих планет. Всё это политики и крупный бизнес. Им всегда всего мало. Жадность и презрение ко всем, кто ниже их по положению, движет их к уничтожению всего и всех, кто стоит на их пути. Я очень надеюсь, что со временем человечество повзрослеет и станет более миролюбивым. Таких, как я, тоже немало, поверьте мне.

Наверное, мы слишком быстро продвигались от дикости к прогрессу и не успевали оглядываться на прошлое. Я хочу спасти нашу цивилизацию от самоуничтожения. Спасая ваши меры, я спасаю человечество! Такой ответ Вас удовлетворяет?

— Вполне. Для расы, которая никогда не знала никаких войн, разве что в самые древние времена, непонятно устремление людей ввести опустошительные войны. Но я уловил ваши мотивы.

— Вам действительно трудно понять нас — на ваших планетах слишком мало было организмов, чтобы составить конкуренцию вам. У вас даже не развились вредоносные микроорганизмы. Ваш путь — это развитие в тепличных условиях, без борьбы за выживание. Другое дело мы. Вся жизнь — борьба: с животными, с климатом, с эпидемиями. Позже шла борьба за ресурсы, за веру, за идеи. Тысячи лет беспрерывных сражений. Человечество устало воевать, пора уже остановиться.

Меня удивляет другое обстоятельство: откуда у вас взялся космический флот, если вы не имеете понятия о войне?

— Это всё дасийцы! Много сотен сезонов тому назад они повадились в наши края и стращали нас существами, живущими в других созвездиях и галактиках. Пугали и вами, хоть вы тогда и были ещё сущими дикарями. Передали нам кое-какие технологии. Во многих из этих технологий наши инженеры до сих пор разобраться не могут.

— Так я и думал, что без этих маломерок тут не обошлось. Да и то, что вы не можете разобраться в их технологиях, меня тоже не удивляет. Ваше общество разделено на различные кланы, каждый из которых держит свои секреты внутри себя, и эти знания недоступны другим родам.

— Это не совсем верно. Когда возникают неразрешимые проблемы в какой-то области знаний, совет родов издает эдикт о сотрудничестве или переподчинении одного рода другому. Если решение не найдено, присоединяют ещё один род и т. д.

— Так любую задачу можно решать веками и не решить её.

Да Бейли дошло наконец, что романцы на самом деле ещё пребывают в довольно диком состоянии. То, что дасийцы дали им толчок в развитии, не привело к качественному скачку. Романцы застыли в своём развитии на уровне учеников старших классов, но не более того. Дали детям дорогостоящие и сложные игрушки, они и играют ими.

И с такими союзниками Бейли собрался вступить в противоборство с могущественной империей.

«Может быть, лучше и впрямь заняться пиратством?» — подумал Бейли, но тут же отбросил эту мысль. «Надо всё же попытаться изменить в корне военную доктрину императора. Стать пиратом я всегда успею», — решил для себя адмирал.

— Кара-Кхал, мы ещё с Вами найдём время для дружеской беседы, а сейчас время играет против нас. Предоставьте в моё распоряжение двух пилотов из шубуков. Я постараюсь в сжатые сроки подготовить из них диверсантов. Вы неотлагательно отправляетесь на встречу со своим флотом. И да поможет нам Бог!

— Да-да! Надо поторапливаться. Слишком много времени мы потеряли на пути к полному доверию. Я в Вашем расположении, командор. Наши судьбы в Ваших руках. Да пребудет с нами удача!

Глава 9

Император Гонсалес пребывал в полной растерянности. Придя к абсолютной власти, он всячески искоренял инакомыслие. Всех, кто вызывал у него хоть малейшее подозрение, находили со временем погибшими при невыясненных обстоятельствах.

Тайная агентура и служба охраны императора работали, не покладая рук. Их руками убирались не только те, кто мог нести угрозу императору, но и те, кто стоял на пути у рвущихся к власти прихлебателей.

Таким образом, всё ближайшее окружение Гонсалеса оказалось исключительно из латинос, которые упрочили свои позиция в сфере торговли оружием, наркотиками и живым товаром. Гонсалес очень хорошо знал, какие нравы царили среди выходцев из Латинской Америки, сам был таким. Потому и относился к своей безопасности с полной серьёзностью.

В научном медицинском центре, что находился в Торонто, был выращен клон императора. Ускоренный цикл взросления клона привёл к полному несоответствию между взрослым телом и умственным отставанием. С годами эта диспропорция исчезнет, но на данный момент клон не годился для замены императора в обществе. Всё, на что он пока был пригоден — заменять императора в его покоях.

Спальня состояла из двух помещений, одно из которых было скрыто за раздвижной панелью, отделанной янтарём. Это была довольно вместительная комната со всеми удобствами, где и пребывал клон всё время, когда Гонсалес находился на людях. Отходя ко сну, император занимал эту комнату, а клон занимал место на императорской кровати.

Событие, произошедшее в спальне в то время, когда за несколько парсек от Земли решалась судьба экспедиционного корпуса, полностью подтвердили опасения императора и оправдали предпринятые им меры безопасности.

Давно уже «доброжелатели» хотели прибрать к своим рукам те драгоценности, что император присвоил себе после экспедиции на Антарктиду. Все исполнители были покинуты в затопленной шахте. Но остались в живых спонсоры этой аферы, которым достались крохи. Запасы ДСВ, которые тоже находились в личной собственности императора, тоже не давали покоя алчным крохоборам. Но последней каплей для заговорщиков стало распоряжение императора о начале добычи урана в той же Антарктиде.

Все урановые рудники на планете были истощены. Не очень помогало повторное использование рудников в Сибири и Южной Африке. Урановые рудники в Антарктиде обещали быть самыми богатыми из всех, известных до сих пор. Гонсалес взял это дело под свой контроль.

Если ДСВ небольшими порциями с помощью продажных чинуш удавалось похищать, то с ядерным топливом всё обстояло намного хуже. Упустить из своих рук такой козырь, как ядерное топливо, заговорщики не могли. Давно разработанный план по уничтожению императора и захвату власти вступил в основную фазу.

Подкупить «преданную» охрану не составило труда. Зря Гонсалес отказался от дорогостоящих наёмников. Тех перекупить вряд ли удалось бы. Своих же можно было было подкупить посулами, запугать шантажом, а кто и просто купился на лесть. Взрыв от подложенной мины направленного действия оставил от императорской кровати несколько пружин и несколько лоскутков от одеяла. Клона размазало по всему потолку перед тем, как тот обрушился. Взрывной волной выбило окна и двери, раскололо пополам панель, разделяющую спальни, но сам император не пострадал.

Заговорщики, не тратя даром времени, сообщили о создании временного правительства в лице самих себя. Но натешиться победой они не успели. Прошло несколько минут после смены власти, а заговорщиков уже вели под белы рученьки в императорскую тюрьму от имени самого императора. Так большой заговор закончился громким пуком. Эхо взрыва затихло, а вонь от него осталась.

Последовавшие после провала заговора допросы, а где требовалось — и пытки, выявили безрадостную для императора картину. Аресты вовлечённых в заговор следовали один за другим. Под следствием оказалась большая группа высокопоставленных чиновников, ведающих распределением ДСВ, пищевым довольствием в войсках и среди населения, колонизацией планет, квотами на рождаемость, постройкой кораблей для космического флота и прочими важными делами.

Но самую сильную вспышку гнева у императора вызвала новость о том, что к самым крупным хищениям приложили руку китайцы.

Оказалось, что ещё при президенте Сильвио Мадейросе китайцы на корню подкупили всех чиновников, ведающих делами колоний. По подложным документам большинство колонистов были китайцами. Все корабли, на которых отправляли в колонии китайцев, снабжались дополнительным оборудованием, машинами, техникой, и не только мирного назначения. Среди колонистов оказалось много учёных, конструкторов, инженеров, медиков. Львиную долю колонистов составляли люди военных профессий.

Как позже показало следствие, в действующем флоте на момент следствия не служило ни одного китайца. Все пилоты и астронавты этой национальности оставили службу в земном космофлоте и мигрировали в колонию, местонахождение которой удастся установить намного позже. Сейчас же эта колония не проходила по документам ни в одном из ведомств.

Почти треть имперского флота, базировавшегося в Солнечной системе, и всё ещё присутствующая по документам на предписанных орбитах, тоже откочевала в китайскую колонию. Туда же перекочевала и почти треть запасов ДСВ, которая якобы хранилась на складах, принадлежавших Гонсалесу.

Главный имперский прокурор был уверен, что китайцы колонизировали не просто попавшуюся планету, а планету, где обнаружились залежи урана. Урановое топливо нигде не пропадало, зато попадало оборудование на многих комбинатах, добывающих урановую руду. Оборудование было везде разное, но если его свезти в одно место, то как раз можно собрать полноценный горно-обогатительный комбинат полного профиля с производством ядерного топлива.

По предварительным подсчётам, китайцы за всё время колонизации ухитрились вывезти в свою колонию от 20 до 30 миллионов жителей. Если учесть их способность к размножению (тем более, что это должно было стать доктриной китайской колонии на первые 100—200 лет), то сейчас их там может быть миллионов 60 взрослого населения, вооружённого до зубов. Детей там должно быть раза в два больше.

Тепер Гонсалес понимал, почему при голосованиях в Лиге Наций китайцы улыбались, качали головами, чирикали, но голосовали против.

— Вот суки узкоглазые, обвели всех вокруг пальца. Строили всем улыбочки желтомордые, а сами тырили корабли и ресурсы. Где их теперь искать? Они же и под пытками ничего не скажут, потому что не знают. Кто знал, тот уже слинял при первом шухере. Да и что мы можем им противопоставить, если даже и найдём их планету? Они, наверное, ещё с Марса тырили ДСВ. А пропавшие корабли, скорее всего, вовсе не пропадали, а реквизировались в пользу новой колонии китайцев.

Десятки миллионов китайцев, вооружённых по последнему слову техники. Правду говорят, что китайцу дай только автомат, а глаза у них уже прищурены. И флот у них не маленький. Думаю, что они там ещё понастроили кораблей.

И война эта б…я. Пора с этой войной кончать. Срочная радиограмма Леонело Санчесу.

«Леонело Родриго Санчесу! Срочно отправляйтесь флотилией на ТВД. Выступить всем судам, предписанным в Ваше распоряжение. Переподчиняю резервы Марса Ваше распоряжение. Приказ. Планету А-4 оккупировать полностью. Планеты А-2 и А-3 подвергнуть ядерной бомбардировке. Вражеский флот уничтожить. Адмирал Бейли устраняется от командования. В случае неподчинения ликвидировать.

Оккупационной администрации увеличить добычу ДСВ. Наземные войска прибудут транспортами флота.»

Отправляйте.

Не прошло и сорока минут, как пришла ответная радиограмма: «Прошу дозаправить флот топливом и ДСВ согласно боевому предписанию. Дозаправка ракетами до боевой комплектации немедленно».

— Они что, мажут ДСВ на бутерброды, вместо масла и икры? Я спрашиваю, куда девается ДСВ с кораблей, которые не сходят с околоземной орбиты? Воры! Все воры! Всех сошлю в Антарктиду уран добывать!

— Ваше императорское высочество, я позволю себе предположить, что суда, ушедшие в китайскую колонию, снабжались сверх установленной меры, а флот недополучал топливо и вооружение. Не стоит обвинять Санчеса в чужих грехах. Я давно знаю Лео, он всецело предан Вам и на подлость не способен. Если Вы позволите дать Вам совет…

— Не тяни кота за хвост. Что ты хочешь посоветовать в этой ситуации?

— Доукомплектуйте флот Санчеса и отправляйте его быстрее на ТВД. Там тоже ждут перемен. Не зря Бейли тянет с этими уродами. Что-то мутит этот адмирал. И вообще, он не из нашего круга. Ненадёжные эти бледнолицые, особенно канадцы и американцы.

— Брось, Мануэль, наши оказались похлеще америкосов. Уж я-то знаю, какие мы все алчные и продажные. И трусливые, к тому же. Гонора у нас, хоть отбавляй, а вот достоинства наших предков мы уже где-то растеряли. Темперамент — он хорош в постели с женщинами, но никак не в делах с идальго.

Хорошо, Мануэль, я доверяю твоему чутью. Ты хороший покурор и хороший товарищ. Быть по сему.

Не успел Гонсалес отдать последние распоряжения по поводу флота Родриго Санчеса, как в комнату постучали.

— Кто там ещё?

— Ваше величество, поступила депеша с рудников Антарктиды.

— Ну что там, зачитывай.

— Добраться до породы не представляется возможным. Подвижность ледника крушит все конструкции и крепежи. Оборудование выходи из строя от низких температур. Если на найдём площадку, свободную ото льда, вход в скальную породу будет невозможен. Вести взрывные работы при таком ледяном покрове нецелесообразно.

— Это последний гвоздь в крышку моего гроба. Мануэль, это конец. Без урана нам хана. Мы потеряем флот, а вместе с ним колонии и империю.

— Позволю выразить надежду на то, что не всё ещё потеряно.

— Не говори чепухи. Все месторождения истощены, на Марсе урана нет, как и на других планетах системы, Венера для нас потеряна.

— А я говорю, что не всё потеряно. Поднимите все отчёты об исследованиях колонизированных планет. Не бывает так, чтобы среди такого количества планет не нашлось ни одной, где был бы уран. А соседки этих планет. Возобновите разведку на этих планетах. В каждой системе должна находиться планета, на которой обнаружится уран. Голову даю под заклад, что уран мы найдём. Это не так уж и редкий элемент в космосе. Поставьте перед каждым разведчиком конкретную задачу — найти уран, и они найдут его.

— Мне бы твою уверенность. Доверюсь тебе ещё раз, уже второй раз за этот день. Стало быть, пулю в лоб пускать ещё рано. Мануэль, если всё выгорит, как ты говоришь, я твой должник. Только никогда не напоминай мне об этом.

Вот так, в кабинете императорского дворца решилась судьба адмирала Рассела Бейли, командующего оккупационным флотом в системе Альнитак.

Глава 10

В это самое время была предрешена судьба маленькой колонии на суровой планете Цербер.

Будь разведка этой планеты сделана хоть наполовину от положенного, комитет по колонизации вряд ли дал бы согласие на заселение этой планеты. В худшем случае будущие колонисты были бы обеспечены материально-техническим снаряжением более основательно. Да и сам состав колонистов был бы существенно отличим от того, что прибыл на эту планету.

Одного точно не смогла бы выяснить ни одна поверхностная разведка — страшные последствия для планеты в период конвергенции. Проще говоря — во время парада планет. Глубокие шрамы на поверхности планеты могли бы рассказать опытному глазу о крупных катаклизмах. Скудная растительность на этих шрамах сказала бы, что катаклизмы эти происходят не очень редко.

Умение анализировать — одно из самых важных качеств для тех, кто ищет планеты для колонизации. Здесь же просто пренебрегли своими обязанностями или разведчики оказались неопытными. Сейчас никто наверняка не скажет, какова была истинная причина некачественной разведки и последовавшего после неё липового отчёта.

К концу 20-го года существования колонии планеты начали выстраиваться в одну линию. Не будь Цербер отдалён от звезды, а планеты-соседки такими крупными и близкими, процесс конвергенции не оставлял бы на планете чудовищные шрамы. Но было так, как было.

Планеты-гиганты в период конвергенции превосходили силу гравитации светила. В этот период планета меняла свою орбиту и с каждым разом отдалялась от звезды на сотни тысяч километров, а иногда и на миллион. Силы гравитации разрывали планету на части. Тектонические плиты расходились и сталкивались, вулканы просыпались один за другим. Цунами невиданной на Земле высоты смывали с лица планеты всё живое. Магнитное поле планеты менялось через каждый день. Наклон оси планеты тоже менялся, что доводило всё живое до бешенства.

Ещё задолго до парада планет церберские тюлени покинули свои лежбища на пляже и ушли в море. Уже первые крупные вулканы выбросили в атмосферу такое количество пепла, что свет звезды перестал доходить до поверхности планеты. На пике процесса планету окутала сплошная мгла. Температура упала до таких значений, что дышать стало очень трудно.

Ядовитая атмосфера и низкие температуры привели к массовой гибели колонистов, по большей части детей. Люди спешно покидали свои дома на побережье и уходили в пещеры, где можно было спрятаться хотя бы от ураганных ветров. Всех тех, кто не успел уйти с остальными или хотел унести в пещеры как можно больше съестных припасов, смыло высокой волной. В пещеры ушло чуть более 9-ти тысяч человек.

Но и здесь их беды не кончились. Есть было почти нечего. Того немногого, что успели прихватить с собой, не могло хватить надолго. Охотиться было не на кого. Всё зверьё покинуло эти места и ушло вглубь материка. Растительность вымерзла. Большим счастьем было найти в промёрзшей тьме хоть немного мёрзлых плодов или обнаружить труп присыпанного пеплом животного.

Опять же среди детей начался мор от переохлаждения.

В некоторые пещеры из глубин начал проникать удушливый газ, унёсший жизни ещё нескольких сотен колонистов.

Все чувствовали, что колония обречена. К тому времени, когда планеты разошлись, Цербер начал успокаиваться и вулканический пепел осел на поверхность чёрным снегом, а позже такими же чёрными грязевыми дождями, в пещерах живыми едва насчитывалось 5 тысяч человек, более тысячи из которых были детьми. Чуть больше выжило подростков.

Ещё через некоторое время поверхности планеты достигли первые после катаклизма лучи местного светила. Планету ещё трясло, но уже не так сильно, как несколько месяцев тому назад. Воздух очищался по большей части благодаря океанам.

Колонистам неимоверно повезло — ось планеты наклонилась так, что северное полушарие развернулось в сторону звезды, тогда как южное полушарие заледенело. Тепло от звезды было ещё очень скудным, но и оно вселяло надежду.

Живность тоже потянулась в сторону северного полюса. Тепло — оно и любой твари приятно. Как и колонистам, всем живым организмам на этой планете досталось сверх меры. Долго ещё флора и фауна будут отвоёвывать свои позиции в этом суровом мире, аж до следующего парада планет, которые случаются в этой системе каждые 5 тысяч лет.

Пройдёт ещё тысяч сто лет и тепло звезды уже не сможет согреть эту планету. Планета заледенеет и всё живое на ней умрёт. К этому времени, если не раньше, Цербер войдёт в зону влияния ближайшей планеты-гиганта и столкнётся с ней или станет её спутником.

Так или иначе, но этой планете не суждено быть колыбелью новой цивилизации. Да что там цивилизации — на ней не останется ничего живого, если не возникнут новые формы жизни, которые приспособятся жить в очень суровых условиях.

Да что там гадать! Живут же на Европе под десятикилометровой толщей льда живые существа, некоторые из которых претендуют на разумность. Если Цербер не столкнётся с другой планетой, условия для живых организмов будут на нём более благоприятны, чем на Европе.

Что касается наших колонистов, то они получили некоторую передышку перед тем, как окончательно исчезнуть с лица этой планеты.

Если не считать детей и подростков, то взрослое население колонии состояла по большей части из мужчин. Они оказались более стойкими к морозам и голоду, чем женщины и дети. Матери жертвовали собой ради своих детей. Они отдавали им последний кусок еды, последнюю частицу тепла, что можно было отдать своим детям. Часто это были напрасные жертвы, но такова уж природа матери, давшей жизнь своему ребёнку. Жертвенность эта присуща не только земным женщинам, но и всем живым существам во вселенной, дающим потомство. Бывают и исключения, но они очень редки и скорее происходят из-за сбоев на генетическом уровне.

На побережье вернулась малая часть тюленей. Это тоже были по большей части самцы. Самок и молодняка было очень мало. Мужчины тут же наспех организовали охоту, что было очень кстати. Промёрзшие и теперь растаявшие плоды превращались в вонючие и липкие комочки, съесть которые не смог бы и самый непритязательный человек. Свежее мясо подняло на ноги тех, кто уже не надеялся подняться и увидеть белый свет.

Глава 11

Чем ближе приближался день, когда «Глория» готова будет покинуть эту систему и отправиться в авантюрный вояж к ТВД в системе Альнитак, тем нервознее становилась жизнь маленькой колонии землян на Мячике.

После побоища в гостиничном комплексе уже ни для кого не было тайны о причине драки между девушками. Острые на язык прозвали это событие «великой битвой за нравственность». Чтобы избежать повторения подобного случая и расправы над Мелиссой со стороны других недоброжелателей, девушку пришлось временно отправить на орбиту. Бата-Кхила пригласили в дом губернатора, где собралось большинство членов военсовета.

Из романцев присутствовал только Бата-Кхил. Остальные его соплеменники отправились на «Тигре» к Беглецу с определённой миссией. Дело в том, что земляне решили принять участие в судьбе этой планеты. План был прост — доставить на Мячик 16 самок для пленённых паршивцев, чтобы положить начало новому племени.

Как было подмечено Ката-Кхилом, потомки от доминирующего вида паршивцев и их рабынь из более мелких их сородичей отличались более живым умом и сообразительностью. Самое низкое положение в обществе препятствовало их развитию. Земляне очень надеялись, что им удастся привить этим отпрыскам зачатки культуры, отличной от той, что царила на Беглеце.

Фак и его подчинённые делали заметные успехи в своём развитии. Помалу, но из них получались неплохие животноводы. Их приучили есть из посуды, носить одежды. Лексикон их заметно прибавился, сели учесть, что до знакомства с землянами он был очень скудным. Овладевали они и эсперанто и вполне свободно общались с землянами на своём уровне.

Психолог Шадрина была уверена, что сможет восстановить половые функции у опущенных самцов, которые всё это время заменяли самок. Предполагалось, что 14 полноценных пар достаточно для основания нового рода. Поэтом решили не пленять новых самцов, а работать с теми, что уже есть. Через сотню лет предполагалось переправить новое племя на родную планету, где у них будут хорошие шансы занять доминирующее положение. Такие вот планы были у землян на долгую перспективу.

Ещё одна задача ставилась перед экипажем «Тигра» — доставить на Мячик добытое на Близнеце сырьё и произвести забор донорской крови у икаров. И, естественно, отработка совместных действий сборного экипажа или, как это называлось у пилотов, слётка. Романцы привыкали к новой начинке корабля и его новым возможностям. Земляне привыкали к новому кораблю, тем более, что большая часть пилотов на «Тигре» была из бывшей обслуге «Глории». На «Глории» пилотов, ушедших на романский корабль, тоже заменили обслуживающим персоналом, который прошёл переподготовку и уже неплохо себя зарекомендовал в роли пилотов.

Пока в доме губернатора ожидали прибытия с орбиты остальных членов военсовета, присутствующие перешучивались, не касаясь серьёзных тем. По большому счёту, ситуация с Мелиссой и Бата-Кхилом касалась колонистов, остающихся на планете, но так уж сложилось, что все земляне считались членами колонии, независимо от того, где они несли свою службу — в космосе или непосредственно в поселении.

Созывая экстренный сбор всех членов совета, Кацуба преследовал свои цели. Он очень не хотел оставлять колонию с неразрешёнными проблемами, которые в последствии могли поставить под угрозу само существовании колонии, а значит и его семье и друзьям. И ещё он надеялся на поддержку мужской части совета для введения в состав экипажа «Глории» его диверсионной группы.

Но вот прибыли остальные члены военсовета, и после коротких приветствий все расселись по местам. Первым слово взял Кацуба.

— Прежде чем приступить к рассмотрению вопроса о драке, хочется узнать, нет ли сообщений с «Тигра»?

— Как раз перед нашим стартом мы получили такое сообщение. Завтра уже «Тигр» будет дома с новыми репатриантами, точнее репатриантками. Изъятие прошло удачно, десантницы воспользовались опытом ловцов за рабами, да ещё и нашими спецсредствами.

А вот на Близнеце всё прошло не так радужно, как хотелось бы. Оказалось, что память у наших икаров слишком коротка. С большим трудом удалось взять чуть больше двух тысяч доз. Согласитесь, не очень много для «вечной благодарности». Ну, да Бог с ними. В целом слетал «Тигр» удачно. Судно превосходно ведёт себя со всеми модернизациями. Очень хороший корабль вышел, ему бы реактор заменить, пока родной не исчерпал свой ресурс. Теперь давайте разруливать проблему с Батой и Мелиссой.

— Эту ситуацию очень просто решить. Достаточно внести в устав колонии пункт о возможности брачного союза с иными расами. Пусть это будет единственный случай, но для других он будет просто первым. Бата, согласен ли ты взять Мелиссу себе в жёны? Ты ведь знаешь о наших традициях, верно?

— О да, Виталя-Птал, я знаю о ваших традициях и законах и осознаю всю важность этого шага. Я и моя дорогая Мелисса хотим быть полноценной семьёй. Я видел в ваших хрониках, что самцы вашей расы вызывали соперников или обидчиков на поединок. Я не воин, а инженер, но если это не вызывает противоречий, то я готов любого, кто неуважительно отнесётся к моей госпоже, вызвать на поединок. Объясните мне только, как это делать. Я всё сказал.

— Молодец, Бата! Вот это по-нашему! Сразу видно — мужик! Нет, Бата, никого не будем вызывать на поединок. Завтра Мелиссу доставим сюда, официально оформим ваши отношения, и всё уладится. Первое время, возможно, кто-то и будет тыкать пальцами, но вы потерпите. Ты ведь готов к некоторым сложностям на время?

— Я сделаю всё, что скажет Виталя-Птал. Мне нет дороги домой, здесь мой дом. Примите меня в свой род, я не предам.

— Вот и ладненько! Всё будет хорошо. Ты ведь хороший инженер, верно? На таких у нас большой спрос. Пока поживёте в моём доме, позже въедете в новострой. А сейчас, Бата, ступай. Теперь о самом неприятном.

— Что ещё случилось, о чём мы не знаем?

— Да вот, случилось. Восемь поборниц за чистоту расы удумали переметнуться к сектантам. Вы знаете, что 26 человек решили жить отдельно, в бывшем посёлке. Те двое, у которых крыша съехала, так и не оправились и организовали группу вегетарианцев.

— Постой, Кацуба, они же вроде оклемались, стали опять нормальными, работают на равных со всеми.

— С виду да, вроде нормальные, но бзики в голове имеются. Ну хочется мужикам иметь свою паству. То бога какого-то выдумали, теперь ударились в вегетарианство. С ними остались две пары геев и обиженные на начальство — обделяли их женским вниманием. Так эти поборницы решили уйти к ним и восполнить недостаток женского внимания на общественных началах.

— Постой, это как понимать — на общественных началах? Это что, б-ством решили заняться? Содом и Гоморру решили устроить? Я им устрою! Я покажу им свободную любовь! Всех на орбиту, на губу.

— У них контракты уже закончились и они вроде как бы свободны.

— Пока я не видела прошения об отставке, они ещё подчиняются мне.

— Вот их раппорты.

Кацуба положил перед Норой восемь листов бумаги с прошениями об отставке.

— Кацуба, уж не подстроил ли ты эту бучу? Что-то слишком гладко у тебя всё получается — и бумажки уже приготовил, и восемь девок к себе сманил. Кто останется на «Глории»? С кем в поход идти?

— Во-первых, ничего я не подстраивал, честное слово. А во-вторых, у тебя на «Глории» было более 800 человек сверх штатного расписания. Не пойму только, как тебе удалось набрать такую прорву людей?

— Как-как, я и сама не знаю, как. За месяц до выхода на испытания пришло распоряжение президента Мадейроса принять на борт 820 человек сверх штатного расписания для подготовки в полевых условиях. После монтажа кокона мне надлежало распечатать вот эту флешку и следовать инструкциям, заложенным в ней. Надеюсь, сейчас мы всё узнаем.

— Ну ни хрена себе, дела! Ты что же, до сих пор не проверила флешку? Почему?

— Вы же знаете, что до монтажа кокона дело не дошло. Дальше было бегство, борьба за выживание, здесь тоже не баклуши били. Я только сегодня обнаружила эту флешку в сейфе, когда наводила порядок в документах. Я ведь совсем о ней забыла.

Говоря это, Нора свинтила опломбированную крышечку на флешке и вставила последнюю в гнездо своего коммуникатора.

— Надеюсь, моего личного кода будет достаточно и мы обойдёмся без бортового компьютера.

Нора ввела код, и после небольшой паузы на экране коммуникатора появился текст. Нора озвучила то, что видела на экране.

— Указ №… Командиру среднего крейсера «Глория» класса «Торнадо» капитану второго ранга Норе Бургер с этого момента присваивается звание капитана первого ранга. Старшему помощнику Юлии Сачко присваивается звание капитана второго ранга и командование крейсером «Клеопатра» класса «Торнадо», заложенным на лунных верфях с группой аналогичных крейсеров среднего типа: «Айленд», «Варяг», «Мичиган», «Дакота». Командирование «Клеопатрой» принять сразу после успешных испытаний программы «Зеро». Экипаж «Клеопатры» формировать на основе экипажа крейсера «Глория» и принятых на борт сверх штатного расписания для обучения в полевых условиях.

Доведение обоих экипажей до штатного расписания за счёт выпускников космической академии.

После выхода «Глории» в район испытаний надлежит обозначить район радиограммой по каналу X0Z на РЛС №216888113 (передача на конкретный приёмник понижала возможность раскодировать сигнал в разы). Программу испытаний получите с прибытием поисковых крейсеров «Лондон», «Киев», «Рио», задействованных в программе «Зеро».

Желаю удачи и выражаю уверенность в успехи испытаний.

Президент ЗК Сильвио Мадейрос.

— Поздравляю, леди, с присвоением вам высоких званий. Нора, а тебе до контр-адмиральских погон остался один шаг.

— Не паясничай, Тумба. Всё это было до переворота и вряд ли имеет значений сейчас. Для всех мы дезертиры и покойники.

— Не согласен! Все мы остались верны конфедерации, и звания свои вы получили, находясь на службе конфедерации. Увы, крейсер для Юли придётся отбивать.

— Всё, хватит, это не тема для обсуждения. Теперь я понимаю, зачем на «Глории» расширили штат. Я уже как-то привыкла, что все они члены экипажа «Глории». Что ж, теперь будем формировать экипаж согласно штату. Юля, не хочешь пойти командиром на «Тигр»?

— Этот корабль принадлежит романцам, и у него есть свой шкипер. Я остаюсь на своей должности.

— Думаю, тебе всё же придётся перейти на «Тигр» старпомом и негласным командиром корабля. Ката-Кхил не справится сам: это военная операция, а Ката, ты сама знаешь, не дока в нашем деле. Возражения не принимаются.

— Но…

— Не спорь, ты же сама понимаешь, что так надо для дела. Ката-Кхил с удовольствие отдаст судно под твою руку, я уверена.

— Давайте теперь вернёмся к нашим баранам, то есть, к «овечкам».

— Что ты предлагаешь?

— Ничего экстраординарного. Бунтовщиц стерилизовать и отпустить на волю.

— Зачем же так жестоко?

— Это не жестокость, а необходимость. Мы сутками не спали, разрабатывая устав колонии, чтобы она выжила. Нельзя рисковать. Колония слишком малочисленна, чуть больше 500 человек взрослых и около 240 детей. Нельзя допустить никаких оппортунистов и диссидентов. Поймите, нельзя допустить альтернативы, иначе всё погибнет, и мы рискуем вернуться в пустыню, если вообще вернёмся.

— Должны вернуться, не хорони нас раньше времени.

— Я не хороню. Все знают, что никто не хочет вернуться сюда так, как я. Здесь моё всё.

— Оставайся, мы справимся без тебя.

— Не справитесь. И не только без меня, но и без моей диверсионной группы.

— Какой ещё группы и почему не справимся?

— Потому что успех всей операции не только в том, чтобы ограбить один-два каравана. Найдут они способ доставлять ДСВ к Земле. Усилят караваны, найдут обходные пути, ложные караваны будут формировать. Зае-ся гоняться за ними. Короче, не одни мы мозги имеем. Основа нашего успеха — вывести из строя комбинат. Взорвать его ко всем чертям, чтобы не подлежал восстановлению, и не допустить доставки нового комбината. Для этого и нужна наша группа.

— Виталя, мои разведчицы и десантницы тоже смогут взорвать комбинат.

— Согласен, девчонки боевые, в деле их видел. Но им будет просто нереально работать в тылу врага. Разведка, штурм — это одно, диверсия — совсем другое. Не забывайте, объект охраняемый, хорошо охраняемый, я так себе мыслю. В качестве кого они нападут на планету?

— В качестве служащих флота, мы уже рассматривали этот вопрос.

— И упустили из виду, что во флоте нет женщин, кроме вашего экипажа.

— Мало ли что изменилось с началом боевых действий?

— Думаю, устав, запрещающий использование женщин в зоне боевых действий, остался неизменен. Нельзя действовать на авось.

— Говоришь убедительно, только, кроме тебя, я не вижу достойных диверсантов. Уж не Пишта и Дукоевич в составе твоей группы?

— Не гадай, всё равно не угадаешь. Прошу не перебивать. Знакомьтесь, Степан Николаев, сотрудник антитеррористического отдела Интерпола. Два года находился внедрённым в очень серьёзную банду международного масштаба. С нами пойдут канониры Грубер и Шалькгребер.

— Нам ещё этих антисемитов не хватает. Они завалят любое дело.

— Не завалят. Я их два года натаскивал. Кстати, помните тех диверсантов, которых мы взяли в лощине во время бузы?

— Такое не забывается.

— Так вот, эти ребята были в группе захвата. Тогда они неплохо отличились. К тому же, они неплохо освоили пилотаж. В случае чего, смогут угнать крылья и выбраться с планеты. А девчонки могут попасть на планету только под видом маркитанток, это мы уже обсуждали.

— Так и задумывалось.

— Нора, а ведь он прав.

— Герта, объясни нам, в чём он прав. Ведь схема проникновения на планету выглядела безупречно, все были согласны.

— То-то и оно, что схема проникновения на планету. А дальше что?

— Будем исходить из обстоятельств.

— А обстоятельства таковы, что маркитанток запрут в казарме, и им придётся исполнить свою роль согласно легенде. К объекту им не дадут подобраться, и вырваться самостоятельно они не смогут. Я думаю, что план Кацубы единственно верный. У тебя, Виталик, наверное, уже и детали разработаны.

— И детали, и легенда — всё готово. И даже более того. Тумба, ваши заряды не подведут.

— Будь спок, Виталик. Готовы пять зарядов, надо бы только испытать хоть один.

— О каких зарядах идёт речь?

— Виталий убеждён, что доставить к объекту такое количество СИ-30, чтобы полностью уничтожить комбинат, просто нереально. Поэтому мы втихаря разработали небольшие ядерные заряды, размером с литровый термос. Да они и сделаны в виде термоса. Этих зарядов вполне хватит, чтобы от комбината ничего не осталось. Тем более, неважно место закладки зарядов, в отличии от взрывчатки.

— Честно скажу, мне не нравится, когда что-то делается за моей спиной.

— Не бери дурного в голову, а тяжёлого в руки. Каждый делает всё, что умеет, и не грузит других всякими домыслами и бреднями, пока идеи не созревают. Сегодня как раз тот день, когда идеи созрели и выносятся на суд присяжных.

— Умеешь ты говорить и уговаривать. Нет, однозначно, личность ты одарённая. Переговорщик из тебя получается очень хороший. Никогда не хотел послужить в дипломатическом корпусе?

— Мне и губернатором целой планеты неплохо. Кстати, о губернаторстве. Я и вице-губернатор покидаем планету. Надо бы нового губернатора выбирать. Майкл, ты согласен возглавить эту планету?

— Почему я? Да и не выберет меня никто.

— Ещё как выберут. Все жители форта, считай, уже проголосовали за тебя.

— Но я не справлюсь. Почему я?

— Ты один из немногих, кто полностью согласен с моей программой, и я уверен, что ты не сойдёшь с этого пути. И у тебя будет самая широкая поддержка, поверь мне.

— Майкл, мы справимся, я всегда буду с тобой.

— Правильно, пока Герта будет ковать нашу победу, ты сделаешь всё возможное, чтобы она вернулась в уютное гнёздышко. Думай о ней, и у тебя всё получится.

— Нора, ты меня неправильно поняла. Я выразилась не фигурально, а буквально. Я остаюсь на Мячике.

Вот это была действительно сногсшибательная новость. В комнате надолго зависла немая сцена.

— Как? Как это ты остаёшься? Кто десантом командовать будет?

Нора начинала закипать.

— Что здесь, чёрт побери, происходит? Почему за моей спиной плетутся какие-то заговоры? Герта, ты не можешь оставить «Глорию». Я не принимаю твоей отставки.

И тут случилось то, чего никто никогда не ожидал от «железной леди». Гертруда упала на стул и разрыдалась.

Нора бросилась к Гертруде и начала утешать её.

— Успокойся, Герта. Ну что ты раскисла? Мы обязательно вернёмся, и Майкл тебя обязательно дождётся. Перестань рюмсать.

Но на Герту ничего не действовало.

— Да что с тобой происходит, в конце концов?

— Я жду ребёночка.

— Что-о-о?

— У нас с Майклом будет ребёнок.

— Кацуба, твою мать, это ты всё подстроил!

— Я-то тут при чём? Майкл, скажи ей что-нибудь или меня сейчас будут убивать.

Только Майкл ничего не мог сказать. Всё, что он мог, так это смотреть на Герту и блаженно улыбаться.

Хищный огонёк в глазах Норы разгорался. Не обращая внимания ни на кого, она пробиралась к Кацубе. Не избежать бы беды, если бы на выручку не пришёл Тумба. Он обхватил Нору руками и сильно прижал её к себе. Прижал так сильно, что Нора не могла пошевелиться. Да что там шевелиться, она не могла дышать. Когда её тело начало обмякать, Тумба подтащил Нору к стулу и усадил её на него.

— Ну всё, Нора, успокойся. Ну же!

— Предатель, сволочь!

И тут Юхенсон сделал то, чего ещё никогда себе не позволял. Он отступил на шаг от Норы и гаркнул на всю мощь своих лёгких.

— Молчать! Я сказал молчать! Оставь Виталика в покое.

— Он всё подстроил.

— Да при чём здесь Виталик? Майкл, ну что ты сидишь, как истукан? Скажи ей.

Наконец до Майкла начало доходить, что здесь происходит.

— Ребята! Ребята, у нас с Гертой будет ребёнок! Это так неожиданно и так прекрасно!

Такое простодушие в один миг потушило весь гнев, бурлящий в душе Норы.

— Я стану отцом! Разве это не замечательно?

Он обнял Герту и начал целовать её лицо.

— Герточка, милая, это правда?

Герта закивала головой.

— Почему же ты мне ничего не сказала?

— Я сама ещё не была уверена.

— Извини, Виталя, что-то на меня нашло. Обидно, что все подруги покидают меня. Ну почему сейчас, когда мне все так нужны?!

— Норочка, прости меня. Ты же знаешь, мне уже за сорок. Я ведь старше всех вас. У меня не будет больше шанса стать матерью.

— А как же твои девчонки?

— Не беспокойся за моих девчат.

— Кого оставишь вместо себя?

— Изабеллу Росси.

— Как Росси? Она же сержант. У тебя есть ротные и взводные офицеры.

— Всё, на что они годны, это выполнять приказы. И никакой инициативы, никакого креатива. А у Изабеллы живой ум. Я сегодня же произведу её в лейтенанты. И знаешь, роль десанта в этой авантюре сведётся к погрузочно-разгрузочным работам и охране груза.

— Если бы всё было так. Боюсь, что придётся брать суда на абордаж. Согласись, это ваша работа. И, Герта, будьте счастливы с Майклом. Я рада за вас. Знай, нам есть за кого сражаться. А вы тут за нас потрудитесь. И мы надеемся, что нас встретят, как дома.

— В этом можешь не сомневаться. Только возвращайтесь домой.

— Постараемся. Ребята, простите меня за срыв. Мне стыдно.

Все одобрительно загалдели. На этом инцидент был исчерпан. После решения более мелких вопросов, которых скопилось изрядное количество, все, очень уставшие, но довольные, отправились в столовую отобедать, а скорее всего отужинать.

На следующий день вернулся из короткого похода «Тигр».

Когда выгружали самочек для паршивцев, сбежалось почти всё население колонии. Больше всех это зрелище привлекало детвору. Первоклашки уже закончили занятия в школе и были на каникулах. Они-то и оказались в первых рядах зрителей, протискиваясь между ног у взрослых. Каково же было их разочарование, когда они увидели, что клети накрыты плотной тканью, чтобы не травмировать психику будущих матерей нового рода паршивцев.

Доставку ценного груза на Новую землю отложили на несколько дней, чтобы подготовить самцов к обрушившемуся на них счастью. Да и втолковать им в головы, что каждый будет иметь только одну самку, тоже было делом нескольких дней.

И всё же малышня была вознаграждена зрелищем иного рода — бракосочетанием Мелиссы и Баты-Кхила. Случай, конечно, курьёзный. Но, несмотря на некоторые смешки и подколки в адрес брачующихся, церемония прошла без всяких неожиданностей. А романцы так и вовсе в прямом смысле попали с корабля на бал.

Уже будучи в подпитии Степан спросил у Мариши:

— И что этот увалень нашёл в ней? Росточком не вышла, лицом тоже не красавица, как на мой вкус. Не пойму я этих мужиков.

— Может, как раз её росточек его и привлёк. Ты знаешь, как он называет свою бывшую госпожу из прошлого?

— Как?

— Откормленной волосатой гераткой.

— Так там у них все такие.

— Шучу я. Откуда мне знать, как он её называет? А ты и повёлся, дурашка.

— Ага, дурашка-Степашка. Во как я в рифму заговорил. Тогда чем она его взяла?

— А тебе это зачем?

— Так интересно же!

— Стёпа, ты же знаешь, что наш кофе для них, что валерьянка для наших котов.

— Ну, знаю. У неё что, амбары забиты кофе, и она опоила его?

— Да ты под хмельком вообще ничего не соображаешь. Мелисса ведь монашкой была. Там они всякие настои на травах варили. Она изготовила себе что-то вроде духов, и Бата от этого запаха просто балдеет.

— Какие ещё духи, из чего?

— Молотый кофе смешивает с соком ягод, которыми мы мух отгоняли, немного спирта — и зелье готово. Теперь понял, дурилка?

— Хитра девка! Я бы до такого не додумался.

— А тебе зачем это? Ты что, на Бату запал?

— Чур меня, типун тебе на язык.

— Вот и не забивай себе голову глупостями. Пойдём-ка попрощаемся с молодыми, и в люлю.

— Поддерживаю. Они ещё натешатся, а у нас времени совсем уж осталось ничего. Пошли, Мариша.

Другие гости тоже не засиделись до ночи. Как бы там ни было, но первый в галактике брак между представителями разных цивилизаций состоялся, несмотря на всякие кривотолки. А если откровенно, то и завистливые взгляды тоже не миновали молодую.

Ещё через день колонисты выбрали нового губернатора. Как и предполагалось, им стал Майкл Гросс. Вице-губернатором выбрали геолога Михала Дукоевича.

Ещё колонисты большинством голосов поддержали решение о стерилизации женщин, решившихся жить с сектантами. Правда, две из них переменили своё решение и были радушно приняты гражданами. Остальные шестеро были куда более решительными.

По совету Кацубы среди членов экипажа «Глории» прозвучало предложение оставить службу всем, кто не уверен в себе и хочет остаться на планете. Таких нашлось 58 человек.

— Пусть уж лучше сейчас лишиться части экипажа, чем получить неприятности в самый неожиданный момент.

— Я согласна с тобой. Так будет правильней. Пусть лучше постараются здесь, чем нянчиться с ними там.

На одном из южных островов подорвали ядерный заряд малой мощности. Как Кацуба ни хотел этого, но соваться к врагу с непроверенным боезапасом было просто глупо. Заряд бабахнул на славу, что вполне удовлетворило Юхенсона.

Так, день за днём, время неумолимо приближало тот момент, когда маленькая флотилия из трёх звездолётов возьмёт старт к ТВД.

И этот день наступил.

Все колонисты и экипажи кораблей, которые должны были покинуть планету последними, собрались на открытом поле южнее плато. Это было как раз то место, где девять лет тому назад совершил неудачную посадку «Альбатрос» — тот корабль, чей доклад стал причиной войны в Поясе Ориона. Пришло время стартовать, но никто не двигался с места. Все чего-то ждали, но никто не знал, чего.

Гнетущую тишину нарушила Нора.

— Друзья, земляки, я не буду говорить лозунгами, как это было принято в той, прошлой жизни. Надо было бы сказать, что мы принимаем на себя миссию по спасению Земли, всего человечества, что идём воевать за светлое будущее и за дружбу между расами.

К чёрту всю фальш. Мы выступаем в поход, чтобы спасти родных и близких на планете, которая умирает. Спасти опустошённую Землю уже никто не сможет. Все мы хотим жить, жить долго и счастливо. Вот планета, которая приютила нас, стала нашим домом, дала пищу и воду.

Не буду врать, что мы обязательно вернёмся. Но мы очень постараемся выжить и вернуться. Ждите нас, очень ждите. Не знаю, сколько лет пройдёт, года четыре, может быть пять, но мы постараемся вернуться, очень постараемся.

Об одном прошу: даже если мы и не вернёмся, живите дружно. Не повторите ошибок, совершённых нашими предками. Берегите планету. И помните о нас.

Тут Бата-Кхил очень умную мысль выразил: «Воспитывайте детей на добрых фильмах и музыке». Он говорил о той музыке, которую я собирала всю свою жизнь, и о тех фильмах, что собирала Настя Шувалье. Что на это можно сказать? Если эти музыка и кино затронули душу романца, значит и дети ваши не останутся к ним равнодушными. Отдаём вам наши коллекции, растите детей в духе прекрасного. Со временем и на этой планете будут свои Моцарты, Рахманиновы, Шопены, Чайковские. Будут и гениальные писатели, поэты, певцы и танцоры. Всё будет у вас хорошо, только не забывайте и о тех злодействах, что творились на Земле под благими лозунгами.

Во рту у Норы пересохло то ли от долгой речи, то ли от слёз, подступающих к горлу.

— Хочу порадовать вас. С вами остаётся часть конструкторов. Будет вам подмога в науках. Валдис, ты хочешь что-то сказать?

— Я хочу сделать небольшое сообщение. В общем, мы немного разобрались в дасийских двигателях. Как работает, мы поняли, а вот как энергию из всего высасывает, не поймём. Энергию эта штуковина сосёт из всего, что можно. Так что не рекомендую находиться возле «Пегаса» (такое название дали второму кораблю романцев) после посадки, пока он не восполнит свою энергию.

— Это как так энергию сосёт?

— Вы заметили, что в радиусе километра от места стоянки этих кораблей ничего не растёт и даже мухи не летают?

— Дак и «Глория» где стояла, тоже ни хрена не растёт.

— Положим, «Глория» выжгла всё при старте. А эти корабли стартуют и садятся на вспомогательных гравитационных двигателях. И гравилёты их не совсем безобидны. Мощность, конечно, не та, да и внутри слой защитный имеется. А вот снаружи меньше возле них околачивайтесь.

— Дак, наверное, дасийцы эти такие маленькие, что всё у них на энтой энергии крутится-вертится. Наверное, за тысячи лет помаленьку повысасывало из них всю энергию, вот они и уменьшились. Али я не прав, Валдис, как думаешь?

— Может и прав. Во всяком случае, версия интересная и вполне правдоподобная. Ну что ещё сказать? Счастливо оставаться. Не поминайте лихом.

Тумба Юхенсон тоже хотел что-то сказать, но передумал и отошёл в сторону.

— Ты что-то хотел сказать?

— Нет, Нора, я передумал.

— Ну, как хочешь. Друзья, давайте прощаться.

После этих слов толпу прорвало. Все смешались в одну сплошную массу. Но уже через несколько минут толпа распалась. Все провожающие поспешили отойти подальше от места старта. Ещё несколько минут — и «Тигр», а за ним и два катера оторвались от грунта и взяли курс на орбиту, где их дожидались «Глория» и «Альбатрос». С этого момента время начало свой новый отсчёт.

Глава 12

Небольшая флотилия вышла за пределы системы звезды Надежда и почти сразу оказалась среди хаоса. Все, кто находился в рубках управления кораблями, сразу вспомнили проход в туманности несколько лет тому назад. «Глория» на тот момент была без повреждений и единственное, что тревожило комсостав, так это дефицит топлива. Для «Тигра» и «Альбатроса», имевших повреждения дальних радаров и части маневровых сопел, первое путешествие к Надежде граничило с самоубийством.

Теперь же Ката-Кхил, да и Бенжамин Кларк, если можно так выразиться, наслаждались полётом, если движение в таком хаосе вообще могло вызвать положительные эмоции. Но это было так.

В авангарде шла «Глория», чего и следовало ожидать. Следом шёл «Тигр», а замыкал шествие «Альбатрос». Шли на малой скорости, не превышающей 200 километров в секунду. Для таких условий эта скорость и так была запредельной. На «Глории», почти без перерыва, система оповещения о приближении метеоритов подавала сигналы неприятным воем. Пушки расстреливали всё, что могло угрожать кораблю. С новой бронёй из бронебойного стекла можно было не бояться столкновений с мелочью, но и небольшой метеорит мог повредить радары, сопла, надстройки. Но самое главное — повреждение любого из элементов, входящих в конструкцию кокона, сводил на нет все усилия колонистов и конструкторов.

«Тигру» и «Альбатросу» было проще. Во всяком случае, им ничего не угрожало спереди. Но и их системы предупреждения тоже не безмолвствовали. Периодически с какой-нибудь из сторон приближалась угроза, но стрелки на обоих судах стреляли безупречно.

Если бы Надежда находилась ближе к центру туманности, небольшой флотилии понадобилось бы несколько лет, чтобы выйти к месту назначения. Но нашим скитальцам повезло оказаться недалеко от края туманности, и через месяцев 5—6 они должны были выйти в чистый космос.

Ката-Кхил не мог нарадоваться тому, как чутко реагировал его корабль на каждую команду. Реакция судна была мгновенной, чего невозможно было достичь при старых компьютерах. Новая система, установленная людьми, работала безупречно, в чём он убедился ещё в походе к Беглецу, или, как люди теперь называли планету, Параше.

Своим старпомом Ката тоже был очень доволен. Эта женщина была более чем компетентна, чего нельзя было сказать о большинстве экипажа. Но и они с каждым днём повышали свою квалификацию, подтверждая мнение романца о том, что люди быстро обучаются другим специальностям.

Не меньше радовались этому походу Кларк и его экипаж. В последнее время было заметно, что жизнь на Мячике их тяготила. Ещё задолго до выхода экспедиции в космос у многих из них в глазах появилось некоторое пренебрежение к тем, кто оставался на планете. Такое пренебрежение всегда было присуще космическим волкам из дальней разведки.

Если на «Тигре» экипаж проходил «обкатку», то на «Глории» каждый знал свои обязанности, экипаж действовал слаженно, что позволяло тем, кто не нёс вахту, получать некоторую отдушину.

Вот и сейчас в кают-компании разгорелся жаркий диспут о способах передвижения в межзвёздном пространстве.

— И всё же жалко тратить столько времени на блуждание в космосе. Отсюда до Земли ходу почти год в нашем летоисчислении. В оба конца — два года. А как бы было здорово, если бы существовали точки перехода из одной звёздной системы в другу. Раз — и ты в дамках. Вместо года можно было бы попасть на Землю за месяц, а то и меньше.

— Это ты, брат, фантастики начитался.

— Всё когда-то было фантастикой: подводные лодки, самолёты, ракеты, роботы, клоны и дети из пробирок, искусственная еда, радио и телевидение. Мы по сути и живём в фантастическом для наших предков мире.

— Кацуба, ты бы ещё сказал о машине времени и других реальностях.

— Зря ты, Нора, насмехаешься. Всё возможно в этом мире. Вряд ли кто-то из нас может объяснить, как Сати-прорицательница смогла предвидеть наше появление на Близнеце. И не только наше, но и паршивцев с романцами. И даже знала, откуда мы. Что это, если не полёт души или мысли во времени или пространстве.

— Уел ты меня, Кацуба. Тут мне нечего возразить. Что скажешь на это, Тумба?

Тумба всё это время сидел молча и не участвовал в разговоре. Похоже было, что его что-то угнетает. Нора подошла к нему сзади, обвила руками его шею, прижалась грудью к спине.

— Что ты, викинг мой, не весел, буйну голову повесил? Ты ещё на Мячике захандрил. Тебя что-то тревожит?

Юхенсон повернулся к Норе, поцеловал её в подбородок.

— Я и сам толком не знаю, есть ли повод для тревоги. Хотел ещё перед стартом предупредить колонистов, но решил, что пока нет причин тревожиться. Но вот послушал Виталика и понял, что причина для тревоги всё же есть.

— Ты о чём? Ты определённо что-то знаешь и темнишь, как всегда. Так, колись или выкинем тебя за борт вместе с твоей хандрой и тайнами.

— Кто вам тогда будет аппаратуру ремонтировать, если выйдет из строя?

— Твои ребята не хуже тебя справятся. Почти все электронщики остались с нами, так что не пропадём. Так что давай, Тумба, колись, пока тебе не ввели пентотал натрия.

— Не надо колоть меня вашей сывороткой правды, я и так колюсь. Простите за каламбур. Дело в том, что такие точки для мгновенного перехода, кажется, в самом деле существуют.

— Да ты что, не шутишь?

— Какие тут шутки? Валдис, ты помнишь, как вы с Холичеком и Лесковым собирали зонды для отдела космических исследований?

— Было дело, помню. Ты ещё платы с Загоруйко делал втайне от всех.

— Так, с каждой минутой всё интересней и интересней. Давай-ка с самого начала.

— Нашли в нашей системе и ещё в системе Лебедя аномальные зоны, где их вообще не должно было бы быть. Представьте себе любую звёздную систему в виде сферы. Нет, лучше рассмотрим как земной шар. Солнце — это ядро Земли. Все планеты вращаются в плоскости эклиптики, в нашем случае это будет плоскость экватора. Всё остальное пространство свободно от планет и очень редко посещается метеоритами, астероидами и прочими скитальцами.

Так вот, на полюсе Солнечной системы как раз и обнаружилась аномальная зона. Это небольшое пространство, окружённое магнитным полем неизвестного происхождения. Та же картина наблюдалась и в созвездии Лебедя в системе Табби. И нигде никаких объектов, могущих создать магнитное поле такой силы.

Так вот, нашей задачей было сделать зонды, которые должны были войти внутрь этого поля и после этого посылать кодированные сигналы по сверхсветовым каналам. Зарегистрировав такой сигнал, можно было определить, в какую точку галактики забросит зонд. Потом бы запустили и пилотируемые корабли с добровольцами.

Что-то пошло у них не так. Сигналы с зондов так и не зарегистрировали. Я думаю, что у них не хватило финансирования.

— А может быть, всё было проще — зонды расщепились на атомы!

— Валдис, давай не будем гадать. У Тумбы, скорее всего, есть правдоподобная версия на этот счёт. Давай послушаем его.

— Версия и правда есть. Две такие зоны на полюсах систем говорят больше о закономерности, нежели о случайности. Разведчики ищут пригодные для жизни планеты, а они все вращаются в плоскости эклиптики вокруг своих светил. Никто не рысачит по всей системе — нет смысла. Если бы стояла задача исследовать области полюсов, то такие зоны обнаружились бы у каждой системы, я в этом уверен.

— Для таких исследований понадобится уйма кораблей и прорва зондов.

— Вот именно! И ещё много времени. Сначала нужно обнаружить все такие зоны, ну, хотя бы в ближайших к Солнцу системах. Возле каждой разместить следящую аппаратуру и запускать в каждую такую дыру зонд. Регистрировать, где вынырнет зонд, откуда он прибыл, сколько времени занял прыжок, не происходят ли какие-то изменения во время прыжка.

— Это что, в зондах посылать людей?

— Зачем людей? Как всегда — мышей, крыс. Потом все опыты повторить, изменяя при этом характеристики зондов.

— Это уже лишнее.

— Не лишнее. Вдруг переход, если это действительно точки переходов, происходит хаотически, в разных направлениях. Цель будет оправдана только в том случае, если из каждой точки возможен только один вектор для прыжка. Иначе, сами понимаете, кому нужна дорога, ведущая в неизвестность. Так что для таких исследований нужна уйма денег и времени, чего никогда не хватает во время войны.

— Ты хотел предупредить колонистов о грозящей им в будущем опасности?

— Хотел, но передумал. Незачем было пугать людей зря. Сначала хотел предупредить на случай, если мы не вернёмся, а потом подумал, почему это мы не вернёмся? Шансы на успех у нас гораздо выше нуля, так что почти безграничны.

— Оптимизма тебе не занимать. Не буду тебя разубеждать. Шансы, я думаю, и в самом деле велики, и уж никак не меньше, чем 50 на 50.

— Я и говорю, что шансы наши чертовски велики.

— Нора, я знаю, что у тебя есть для особых случаев элитные напитки.

— Окстись, Виталик, я пока не вижу никакого особого случая. Хотите остограммиться — сливяночкой балуйтесь.

— Не поняла ты меня. Я вот думаю, чем мне придётся подкупать коменданта в военном городке? Ну не сливянкой же в самом деле! Офицеры, знаешь ли, очень падки на элитное спиртное. Ничто так не сближает людей, как беседа за бутылочкой «Джонни Уокера». Да ещё в такой дыре! Тщеславие — великая вещь. На тщеславии можно хорошо сыграть.

— Ну ты и змей искуситель. Найдётся у меня коробка «Джонни» и ещё коробка «Chivas Regal».

— Вот и славненько. Хотя я, если честно, не уважаю виски. Уж лучше коньяк.

— Чего нет, того нет. Последнюю у меня Тумба выклянчил. Для тебя, кстати.

— Я помню. Мне бы ещё бутылок оригинальных найти.

— Для сливянки?

— Ну уж нет. Есть у меня задумка сделать коньячок собственного разлива. Я уже разработал этикетку, крышечки можно сделать позолоченные или даже золотые, чтобы прокатило за элитное пойло.

— Бутылочки найти можно, этикетки и крышки тоже. Но вкус подделать трудно.

— Тумба, могу спорить, что ты мой коньяк не отличишь от натурального.

— Чур меня, чтобы я ещё хоть раз с тобой спорил! Нора, ты же знаешь, что я ему вишу ящик виски. Подари мне одну коробку, я рассчитаюсь с этим змеем. А он пусть поит им, кого хочет.

— Проиграл — сам отдашь. Спор был честным, честно и пари отрабатывай. Нечего рассчитывать, что я буду прикрывать твой зад в твоих спорах.

— Что, уж и пошутить нельзя?

— Шутить — шути, но на виски не рассчитывай. А ты, Кацуба, из чего коньяк делаешь?

— Тайна сея умрёт со мной. Но пробу можете снять. Стёпа, нальём им по капельке?

— Чего ж не налить? Я сейчас принесу.

Степан вышел из кают-компании, но уже через несколько минут вернулся, держа в одной руке бутылку «Наполеона», а в другой несколько стаканчиков.

— Посуда здесь ещё найдётся?

Нора достала из походного бара недостающие стаканчики. Степан свинтил крышечку и разлил по стаканчикам на палец янтарной жидкости.

Дегустацию проводили по всем правилам. И нюхали, и стаканчики согревали в руках, пробовали на вкус маленькими глотками, ощущали послевкусие. Кацуба и Николаев с интересом наблюдали за дегустацией.

— Что-то мне подсказывает, что это обычная мистификация. Это та бутылка коньяка, что я тебе презентовал. Или сейчас мы будем дегустировать другой напиток для сравнения?

— Кто-то ещё желает высказаться?

— Я не часто пью коньяк, но «Наполеон» всегда отличу от суррогата. Принести ещё одну бутылочку для сравнения?

— Я бы не советовал тратить божественный напиток на этих невежд, не могущих отличить чёрное от белого.

— Но ведь это мой «Наполеон»!

— Норик, ещё капельку возьми на язык, неужели ничего не чувствуешь?

Нора попробовала ещё, но разницы не ощутила. Потом ещё раз понюхала, закрыла глаза, ещё раз принюхалась.

— Вроде бы немного твоим элитным кофе попахивает или мне только показалось?

— Не показалось. Этот напиток и в самом деле именно благодаря тому, что некоторое время настаивался на кофе, приобрёл янтарный цвет. Больше я ничего не скажу. Тумба, а ты лучше присмотрись к крышечке. Разве такая крышечка была на той бутылочке?

Юхенсон взял у Степана крышечку, понюхал её, рассмотрел.

— Сдаюсь! Попахивает и в самом деле вроде кофе. Крышечка другая. Да она же из золота!

— Такого «Наполеона» мы погрузили на «Глорию» 400 литров. В бочонках оно ещё немного отстоится, и кофейный запах исчезнет. Ищите тару. Будем под разные бутылочки разрабатывать разные этикетки. Чем меньше будут бутылочки, тем элитней будет коньяк. Кто же будет подделывать под мелкую тару? Это то же самое, что и чеканить втихаря монеты мелкого достоинства.

— Твой «Наполеон» пьянит или только на вкус похоже?

— И пьянит, и веселит. Поверьте мне, только сомелье обнаружит подлог, но никак не офицеры, прозябающие на оккупированной планете. Им любое пойло пойдёт, но нам нужна «элита». Да ради коробки такого коньяка любой комендант выдаст пропуск в любую зону на вверенной ему территории и не будет особо вникать в твои документы и легенды. Тот, кто может позволит себе таскать с собой через всю галактику такой напиток — человек явно не простой, и такому лучше посодействовать, чем препятствовать.

— Не удивлюсь, что у тебя уже и легенда полностью готова.

— Готова. Мне вот Степан как-то рассказал историю про одного жучилу, так я её за основу взял.

— Это какую историю ты имеешь в виду?

— Помнишь, когда мы засиделись у тебя в ночь великой битвы за нравственность? Про вашего снабженца. Твоя собственная история тоже легла в основу.

— Интересно всё же девки пляшут! Я ему душу изливал, под тот самый коньячок, а он на ус мотал и уже легенду стряпал.

— Как-то так оно и было.

— Не поделишься с нами своим планом?

— Отчего и не поделиться? Главное в моём плане — выбрать судно, членами которого мы станем. Лучше, конечно, если это будет новичок, но подойдёт и любое. Выдаём себя за сосланных на ТВД из тёплых кабинетов за грешки. Стёпа якобы рога вешает интенданту, к примеру, одной из баз земного флота. Стёпа, поведаешь за бутылочкой ту историю с небольшими поправками. По секрету намекнёшь ему о своих подозрениях на мой счёт.

— Каких ещё подозрениях?

— Не перебивай меня. Намекнёшь, что типа я не ваш, меня вроде в последний момент втиснули в вашу группу, и на самом деле я вроде тайного аудитора. Вроде Земля подозревает об утаивании цифр о добыче ДСВ. Подозревают, что часть минерала уходит на сторону. Вроде ты то ли видел, то ли слышал о том, что у меня есть самый широкий доступ везде, где я сочту нужным. Кем выдан доступ, решим на месте.

— Гонсалесом, кем же ещё?

— Его, может, и в живых нет. Кто знает, что там произошло за это время. Придётся некоторое время побыть в коконе и произвести разведку на месте. Короче, после такого подозрения, выраженным таким рубахой-парнем как Стёпа, любой комендант поспешит сам выдать мне доступ в любую точку подконтрольной территории.

— Стоп! Я думаю, что он скорее всего постарается убрать тебя.

— Такой вариант не исключается, но это маловероятно. Скорее всего, он попробует подкупить меня, если рыльце в пушку, а это, скорее всего, так и есть. Или откроет передо мной зелёный свет, спрятав концы в воду. Концы в воду у них умеют прятать. Если он чист, в чём я сомневаюсь, то тем более не будет препятствовать мне.

Ольга Шадрина, психолог и сестра Алёны, штатного хирурга, не преминула сделать замечание.

— Поведение коменданта будет зависеть от психологического типа, к которому он будет принадлежать. Есть риск получить неожиданный результат.

— Как раз здесь неожиданности не будет. Некоторые должности могут занимать люди определённого склада ума и характера. Коменданты на оккупированных территориях похожи друг на друга, как будто сделаны под копирку. Среди военных разнообразие психотипов не так велико, как среди гражданского населения.

— Блин, ты ещё и психолог!

— Тумба, изучение психологии входит в обязанности всех курсантов, участвующих в антитеррористических операциях. Я имею в виду сержантов и офицеров. Или я не прав, Оля?

— Прав. Только офицеры проходят углублённый курс, а сержанты — азы. Создаётся впечатление, что ты проходил не курсы, а изучал психологию где-то в университете.

— Самообразование, ну, и природная наблюдательность.

— Могу сказать, что, с моей точки зрения, план выглядит безупречным. Во всяком случае, кардинально менять его не придётся, если такие изменения будут неизбежны в зависимости от местных условий.

Дальнейшее обсуждение планов по ликвидации комбината по добыче ДСВ прервал вызов из рубки управления.

— Командир, срочно выйдите на связь с «Альбатросом».

Все поспешили в рубку. На экране монитора был взволнованный Кларк.

— Капитан, я прошу застопорить ход. Слева по борту наблюдаем судно. По всем характеристикам это корабль дасийцев.

— Всем по местам стоять. Свободным от вахты занять перегрузочные места. Экстренное торможение. Отсчёт 30 секунд.

Такое же сообщение передавалось на «Альбатрос» и на «Тигр». Звуки сирены раздавались во всех уголках корабля. Ощущения при экстренном торможении, как и ускорении, очень неприятны. Но экипажи нашей флотилии были привычны и стоически переносили все трудности перелёта.

Прошло не менее четверти часа по корабельному времени, пока звездолёты не замедлили свой ход настолько, чтобы сровняться со скоростью окружающих пространство объектов. После уточнения координат к объекту снарядили катер с полувзводом десанта и группой спасателей. На всех трёх судах оружие привели в боевую готовность, а в боте занимали места спецназ и ещё одна бригада медиков.

Судя по тому, что обнаруженный звездолёт дрейфовал среди космического мусора, можно было предположить, что корабль либо мёртв, либо маскируется по каким-то причинам.

Уже через несколько минут с катера доложили, что это действительно корабль дасийцев уже знакомой конструкции. Проникнуть внутрь труда не представило. Картина, которую застали земляне, была безрадостной. Небольшая пробоина говорила о том, что экипаж погиб от разгерметизации. Три маленьких тела находились в своих креслах.

Вызывало недоумение, почему дасийские корабли не делились на отсеки? Возможность заблокировать часть корабля, получившего пробоину, повышала живучесть такого судна. Неужели такая простая мысль не приходила в головы строителям летающих аппаратов, которые люди называли летающими тарелками.

— Командир, Росси на связи. Корабль дасийцев, аналогичный вспомогательному на «Тигре». Пробоина, три дасийца, мумифицированы, очень давно. Все системы корабля скорее всего в норме, повреждений не наблюдаю. Что делать?

— Тела маленькие, как и говорили романцы?

— Да, не больше новорождённого.

— Осторожно упакуйте их в мешки и через карантинную камеру доставьте их в медблок. Поместим их в боксе. Есть там что-то вроде корабельного журнала, дискеты, кассеты?

— Пока ничего похожего не наблюдаю.

— Росси, подожди немного, тут ребята что-то хотят.

В рубке царило возбуждение. Конструктора наперебой пытались апеллировать к Норе.

— Замолчите все! Тумба, что за базар вы здесь затеяли?

— Валдис предлагает отбуксировать корабль в грузовой трюм «Тигра». Любую пробоину можно залатать. Источник энергии у него вечный. Если все системы корабля исправны, мы вполне можем воспользоваться этим блюдцем.

— Хорошо, детали обсудим позже. Росси, ты всё слышала?

— Да, мэм.

— Доставьте тела на «Глорию». Сейчас подойдёт бот и отбуксирует железку на «Тигр». Выполняй. Ката-Кхал, вы согласны принять на борт корабль дасийцев?

— Я приму на борт это судно и ремонтную бригаду. Боюсь, что вы мне не предоставили достаточное количество специалистов, чтобы гарантировать ремонт этого судна.

— Примите заодно наших конструкторов, они должны протестировать все системы корабля. Если они повреждены, судно придётся выбросить за борт.

— Нора-Кхал, мы готовимся встретить груз и людей.

Нора отдала распоряжение всем покинуть бот. Вместо десанта и медиков на бот ступила бригада из рембата и конструктора; Зёла, Паулс и Загоруйко.

— Тумба, у тебя есть какие-то виды на этот металлолом?

— Я не знаю, кто бы отказался иметь в своём распоряжении такое судно для исследований!

— Вы год изучали его аналог на Мячике.

— То судно было частью «Пегаса». Теоретически мы знаем его характеристики. Но ты же знаешь, что не всегда теория подтверждается практикой.

— Что вы вообще там выяснили и чего ожидаете?

— Ты знаешь уже, что ничего похожего на оружие мы не заметили. Максимальная скорость на треть ниже наших скоростей — максимум, так это 7 — 8 скоростей света. Система навигации сложная и пригодна только в хорошо исследованных областях пространства и желательно на скоростях, не превышающих световую. Эти недомерки гасают по всей галактике на пределе возможного. Не потому ли обломки этих кораблей валяются на многих планетах по всей галактике? Не учтенный объект на пути следования корабля изменяет вектор воздействия сил гравитации и изменяет вектор движения самого корабля. По сути, эти ребята по большей части летают вслепую. У них нет системы экстренного торможения. Трагический финал почти неизбежен. Генератор неисчерпаемой энергии — это то, что нам не удаётся разгадать.

— Если для нас это так и остается тайной, то как можно использовать судно, для каких целей?

— Его можно использовать, как вспомогательное судно при стартах и посадках. Собственно, так их и используют романцы. «Глория» сможет без риска садиться и стартовать на планетах с повышенной гравитацией. Согласись, это неоспоримое преимущество перед кораблями такого класса. К тому же — этот корабль сам по себе очень маневрен в атмосфере. Гораздо маневреннее любого из известных мне. Только вот во время боя вне атмосферы он будет плохо управляем.

— До выхода из туманности маленькой эскадры оставались еще месяцы. Не обещающие никаких потрясений. Отрабатывание взаимодействий и доработка планов были основным развлечением для всех экипажей. Исключение составляли конструктора, которые с удвоенным рвением занялись подобранным кораблем и доработкой некоего сюрприза, который обещали предоставить на суд общественности чуть позже. Суть сего сюрприза хранилась в большой тайне. Об одном сожалел Юхенсон — о том, что половина его группы осталась на Мячике. Рук не хватало, но привлечь кого-либо со стороны Тумба не хотел. Тайна!

Глава 13

Уже несколько дней почти все суда военно-космического флота, не задействованные в патрулировании, были заняты очень «важным» делом — расчищали космическое пространство вокруг Шаон-Тары от обломков космических судов. Бейли решил воспользоваться тем, что официально ещё считался командующим флотом. Большинство кораблей было отстранено от войсковых операций, их экипажи теряли боевые навыки. Зато корабли, сохранявшие верность своему командиру, всё время находились на боевых постах. Таким образом Бейли всё ещё имел возможность довооружать и дозаправить свои корабли. Пока никто из оккупационной администрации не задавался вопросом о том, почему возросли требования на заправку и вооружение для некоторой части эскадры.

Удалось командиру перехватить 20 из 30-ти новеньких «Сейбров» и перебросил их на «Минестраль» и на авианосец «Саратога». Чтобы не перегружать ангары этих кораблей, лишние самолеты перегнали на другие корабли. На авианосце «Эссекс» и на крейсерах палубную авиацию уплотняли, на сколько это было возможно без ущерба для безопасности для самих носителей. Сколько истребителей и штурмовиков можно было принять, столько и принимали. В будущем каждый летательный аппарат долен будет вложить свою лепту в предстоящих сражениях.

Зато на других кораблях ощущался недокомплект палубной авиации, что хоть в какой-то степени снижало боеспособность авианосцев, сохранявших верность императору. Если резервный флот Санчеса не восполнит эти потери, то эскадрильи на этих монстрах уже в первом столкновении прочувствуют эту недостачу.

Если бы ещё сманить несколько эскадрилий лётного состава, то перспективы выглядели бы более радужными. Несколько лётчиков подали раппорты для перевода на «Эссекс», но это были крохи.

Кара-Кхал с несколькими пленёнными лётчиками из романского флота на борту крейсера «Очаков» отправились в ставку флота романцев. Судя по расчетам адмирала, «Очаков» уже должен прибыть к месту назначения. Сможет ли командующий копья, пробывший длительное время в плену убедить командующего флотом? Если его миссия провалится, Бейли поклялся себе, что отведёт своё крыло к одной из планет, колонизированных землянами и осядет там в качестве министра обороны. Если удастся увести из-под носа императора хотя бы один караван с ДСВ, то будущее будет не таким уж печальным.

И всё же Бейли не терял надежду на благоразумие романцев и их союзников. Ещё большие надежды он возлагал на двух добровольцев шубуков, согласившихся доставить 50 килограмм си-30 партизанам для подрыва комбината. Хватит ли этого количества взрывчатки, чтобы вывести комбинат из строя полностью, было не известно. Для качественной диверсии нужен был хороший консультант по таким объектам, а его как раз и не было. Будь взрывчатки раза в 2 больше, Бейли меньше бы сомневался в успехе. Но 50 кило на двоих — это максимум, что могли нести на себе 2 шибука. Только бы диверсанты смогли добраться до комбината и заложить заряды в нужные места.

Будет чудо, если диверсия удастся. Караван уйдёт на Землю, а резервный флот ещё не прибыл и флот останется почти без топлива. Это была бы просто сказка. Но в сказки Рассел не верил, потому и делал всё, чтобы усилить свою группировку и ослабить силы, верные императору.

Почти сутки Кара-Кхал убеждал командующего союзным флотом Мата-Кхала в необходимости союза с землянами. И не просто союза, а союза срочного. В кают-компании флагманского линкора «Романия» собрались все высшие офицеры флота, что успели прибыть к этому времени на флагман. В каюту зашел адъютант командующего Вага-Кхал и доложил, что командиры 4-го, 5-го и 11-го копий завершают манёвр, чтобы выйти к ТВД со стороны туманности Конская голова и прибыть не могут.

Дело в том, что романцы готовили массированную атаку, как будто предчувствовали, что землянам скоро подойдёт подкрепление, после чего затишье кончится. С внезапным появлением Кара-Кхала операцию скорее всего придётся отменить.

— Братья, вы все видели фильм, из которого видно, на сколько земляне превосходят нас.

— Я не доверяю землянам и Кара-Кхалу. Больше двух сезонов ты был в плену у землян, и со слов вернувшихся с тобой пилотов плен этот был довольно-таки комфортным.

— Пата-Кхал, я прошу воздержаться от резких высказываний и обвинений в адрес нашего брата Кары. Никто из наших пилотов не подвергался истязаниям и унижениям. Если доверять тому, что мы видели из так называемой хроники, люди просто не могли оставить вас невредимыми.

— Человек, волей судьбы оказавшийся командующим флотом. Знает, что такое честь и достоинство. Я уже много раз говорил, что его хотят сместить и тогда всё будет очень плохо для нас. Адмирал Бейли не сомневается. Что новый командующий применит оружие массового поражения. Командор называет это оружие грязным, оружием подлецов. Если его применят, то жизнь на наших планетах исчезнет и будет невозможна ещё очень долгое время.

— Я не верю!

— Пата-Кхал, держи себя в руках. Твои реплики не делают тебе чести. Кара-Кхал, ты веришь тому, что мы видели на экране? Это не может быть иллюзией?

— Я своими глазами видел, как снимается хроника. Все вы видели прибор, который я привёз с собой и видели нас на экране.

— Но как они это делают? Это как на визоре при сеансе связи. Но как они сохраняют изображение и смотрят одно и то же много раз! В моей голове это просто не укладывается.

— Если бы вы видели всё, что они изобрели и сделали за последние 100 — 150 сезонов, вы бы ещё больше удивились. Нет числа их изобретениям. И очень большая доля этих изобретений — в области вооружения. Эта раса всю свою жизнь боролась за выживание. Видели бы вы, среди какого количества животных они выживали! Размеры некоторых чудовищ не уступали размерам разведывательных катеров. Многие из этих тварей до сих пор живут на их планете и даже оберегаются от уничтожения. Их оружие может вызывать бури на планетах, пожары и наводнения. Да они могут всё, что захотят.

— Но покорить Шаон-Тару они до сих пор не смогли!

Шишио — командующий эскадрой шубуков, произнёс эти слова с такой гордостью, как будто он лично уничтожил как минимум половину земного флота.

— Командующий Шишио, не обольщайтесь на сей счёт. Только доброе сердце адмирала сдерживает людей от расправы над вашими сородичами. Они ему просто понравились. Слишком уж вы похожи на одного героя из кинофильма, который любил в детстве смотреть Бейли. Это был положительный персонаж.

— Как тогда объяснить тот факт, что представитель расы, которая играючи может уничтожить обе наши расы. Ищет союза и, я предполагаю, поддержки у слабого соперника? Мне трудно поверить этому человеку.

— Будь они слабее нас, я первый бы не поверил ему. Только слабый ищет пути к спасению путём заключения союза с врагом. Такому союзнику я бы не поверил. Если сильный противник предлагает мир — к такому нужно прислушаться.

Так может быть, они не так уж и сильны?

Сильны и очень сильны. Но адмирал хочет союза с нами против такого же сильного врага. Все вы видели перечень того, что адмирал готов предоставить нам для усиления нашего флота и для улучшения связи.

В кают-компанию вошел оператор связи.

— Мата-Кхал, поступил запрос принять на борт делегацию с Ромы. Ты просил предупредить, как только появятся Пата-Птал и Шана-Крал.

— Хорошо, сообщите дежурному офицеру на палубе, чтобы приняли делегатов со всей осторожностью и почтением.

Связист покинул помещение, в котором на некоторое время возникла гробовая тишина. Кара-Кхал решился нарушить молчание.

— Сейчас начнётся промывание мозгов, как только Пата-Птал узнает о моём возвращении и о том, с каким предложением я прибыл. Кого-кого, но Пата-Птала я знаю слишком хорошо. Не позвольте ему втянуть в словесные дебри и отложить решение нашей проблемы на неопределённое время. Мата-Кхал, ты ведь знаешь, что он захочет всесторонне изучить вопрос и потребует создания комиссии. У нас нет на это времени.

— Мы не можем принимать решения без одобрения Совета старейшин родов.

— Это не так! Все мы уже давно забыли, при каких обстоятельствах и на каких условиях были созданы военно-космические силы. Напомню один из пунктов: «В случае угрозы существования нашей цивилизации, все действия, совершаемые для её спасения, будут одобрены Советом старейшин родов априори. Вся ответственность в выборе решений ложится на командующего космическим флотом».

— Война, замечу я вам, — не дело для тех, кто ничего не смыслит в этом деле. До недавнего времени наш род тоже имел представление о войне лишь умозрительно. Но мы хоть чему-то научились за это время. А чего можно ожидать от гражданских?

Двери в кают-компанию открылись и пропустили вовнутрь трёх романцев, на высокий статус которых указывали не только изящно сидящие на них костюмы из пурпурной ткани, но и ленты, повязанные через плечо с множеством регалий, нацепленных на эти самые ленты. Вошедший первым выделялся не только высоким ростом (его рост превышал два с половиной метра), но и весьма широким объёмом талии. Казалось, что он заполнил собой всё помещение и это ощущение усиливалось его мощным голосом, который проникал во все, даже самые отдаленные уголки каюты. Среди романцев, чей средний рост составлял приблизительно 2 метра и 10—15 сантиметров, Пата-Птал выглядел настоящим исполином.

— Наконец-то мы добрались сюда! Все вы знаете всеми уважаемого Шану-Крала, который был учителем для всех вас в школе лётного мастерства. А это Ката-Моал — доверенное лицо рода Моалов и личный посланник Нага-Птала, который с недавних пор возглавил Совет родов.

Все присутствующие офицеры кивком головы отдавали почтение высоким гостям.

— Мы уполномочены озвучить некоторые предложения, которые по мнению Совета родов старейшин позволят одержать победу в войне с землянами.

— Мы рады будем выслушать ваши предложения, каковы бы они ни были. Мы все внимательно слушаем, уважаемый Пата-Птал из рода Пталов.

— По мнению Совета, нашим доблестным войскам надлежит в ближайшее время захватить один из кораблей землян, доставить его на наши верфи, изучить его, составить чертежи и начать производство кораблей по этим чертежам для нашего флота.

Второе предложение заключается в том, чтобы создать ударную группу кораблей за короткий срок, скажем так — за 2—3 сезона и отправить её в Солнечную систему. Таким образом мы перенесём ТВД на их территорию. Земляне вынуждены будут оставить систему Шубук для защиты своей империи. Пока они будут передислоцироваться, мы дадим им несколько сражений. Наши верфи к этому времени дадут нам некоторое количество судов земного типа и земляне утратят своё преимущество и вынуждены будут оставить нас в покое. Что скажете, офицеры? Тем более, как мне уже доложили, здесь на рейде уже находится земной крейсер и к первой части нашего плана мы можем приступить незамедлительно!

Даже противники союза с землянами и те недоумённо закивали головами.

— Всё, что мы сейчас услышали от уважаемого Пата-Птала прозвучало убедительно и имело бы смысл, если бы наши враги походили на шубуков, на дасийцев или, на худой конец на нас самих. Увы, земляне не похожи ни-на кого из нас. Это раса воинов. И крейсер, о котором вам уже доложили, находится здесь по доброй воле и с определённой миссией.

— Они что, прибыли в вашу ставку с предложением о перемирии? Или они сдаются нашим доблестным войскам?

— Не тешь себя надеждой, Пата из рода Пталов. Земляне не предлагают ни мира, ни сдачи. Их предложение — предложение войны до…

— Немедленно возьмите их крейсер на абордаж и приведите его в наши доки. Немедленно!

— Пата, неужели ты думаешь, что земляне не предусмотрели такого хода с нашей стороны? Надеюсь, вам ещё не успели доложить, что на борту этого крейсера прибыл бывший командующий копья Кара-Кхал и несколько наших пилотов, пробывших в плену у землян некоторое время.

— Не тот ли это офицер, который потерпел поражение во втором сражении и которого все считали погибшим?

— Совершенно верно. Позвольте продемонстрировать вам кинохронику, предоставленную в наше распоряжение командующим экспедиционным корпусом землян — адмиралом Бейли.

— Для чего он предоставил нам какие-то хроники и что это такое?

— Сейчас вы всё увидите, а Кара-Кхал пояснит, когда что-то будет непонятно. То, что многое вам будет непонятно, я не сомневаюсь. Кара, включай своё кино. Я правильно выразился, брат?

Уже то, что Мата-Кхал назвал Кару братом, говорило о его полном доверии бывшему пленнику землян. Кара подошел к стоящей на столе аппаратуре необычного вида, нажал несколько клавиш и на экране появилось изображение. Высокие гости были поражены увиденным, но проявили выдержку. Увиденное ими и в самом деле потребовало от них немало выдержки. Высокие гости впервые видели видеофильм. Бейли подозревал, что увидь романцы голографическое изображение, то многие из зрителей вполне могли проломить переборки на корабле, пытаясь спастись от чудовищ. Так повел себя при первой демонстрации Кара-Кхал.

Высокие гости впервые увидели, как выглядят земляне, как выглядят орудия уничтожения, превосходящие всё то, что они видели раньше. Животный мир Земли потряс их до самих кончиков пальцев. Кое-кого даже пробила мелкая дрожь. После демонстрации фильма, Мата нарушил тишину.

— Теперь вы знаете, с кем мы столкнулись в этой войне. Пройдёт ещё некоторое время, пока вы осознаете увиденное на экране земного компьютера. Можете задавать вопросы Каре из рода Кхалов.

— Как они заставляют сохранить изображение на экране? Это в самом деле компьютер? Где происходит это действие?

— Не так много вопросов, не то я не буду успевать отвечать. Это и в самом деле земной компьютер не самой новой модели. Не бортовой, а персональный. Такие компьютеры имеет в своём распоряжении каждый земной ребёнок. То, что вы видели, происходит не сейчас, а случилось много сезонов тому назад.

— Разве такое возможно?

— Эти компьютеры могут не только делать вычисления, прокладывать курс и передавать изображение в режиме реального времени. Возможности их техники просто безграничны. Как они всё это проделывают, я не понимаю. Но эти знания доступны даже земным детям.

— Тогда тем более необходимо захватить их корабль.

— У нас ничего не получится. Все корабли землян снабжены механизмом самоликвидации. Адмирал предупредил меня, чтобы я предостерёг вас от такого шага.

— Это может быть уловкой.

— Никаких сомнений на этот счет. Все вы убедились, что люди всю жизнь воюют, создают орудия убийства и поверьте мне, оберегать свои тайны от соперников они научились задолго до того, как научились летать. Стоит нам только сделать попытку проникнуть на их корабль, как последует его уничтожение. Вы знаете, что значит гибель корабля. В бою, когда ты несёшься на огромной скорости и рядом гибнет корабль любого размера — ты скорее всего успеешь отдалиться от взорванного реактора на безопасное расстояние. Теперь вообразите, что «Очаков» рванет свою силовую установку. Погибнут все корабли, что находятся рядом с ним. Я уже советовал, чтобы все отошли на безопасное расстояние, но мне не слишком доверяют. Я уверен, что мы не сможем даже покопаться в электронных мозгах этого компа. Попробуйте его вскрыть и он сгорит, если не взорвётся.

— Немедленно заприте эту штуку в каком-то бункере. Вдруг она сейчас взорвётся? Очень простой способ обезглавить наш флот и одержать победу.

— В худшем случае они сейчас нас слушают. Может быть видят. Но взрывать «Романию» не будут. Они не самоубийцы.

— И всё же я полагаю, что мы могли бы одержать победу. У нас ведь есть ещё одни союзники — дасийцы. Не забывайте, что именно они дали нам военные технологии, позаимствованные у рагалхов — таинственной расы с этой стороны нашей галактики. Да и у самих дасийцев технологии превосходят наши на порядок. Они не откажут нам в помощи.