Бесплатный фрагмент - Алмазные сны

Ярче яви

«Я видел такие вещи,

которым даже названия

мы никогда не придумаем!»

Блейк Крауч, «Жуткое».

Все существа, которым необходимо спать, видят сны. Видения во сне представляют явление обыденное ну или, точнее сказать, обынощное.

Мелькнуло как-то исследование в специализированном журнале, доказывающее: даже и насекомые видят сны! А уж собаки, кошки… Мало кому не случалось наблюдать, как подергиваются у них лапы у спящих, то есть они ТАМ куда-то бегут…

Люди? Давно доказано: у каждого человека бывает НЕСКОЛЬКО сновидений всякую ночь. Мы различаемся не способностью видеть сны — ею обладает любой — но цепкостью памяти, что позволяет запечатлеть их в сознании.

Как и хваткою подмечать детали. Один мой друг утверждал, что его сновидения черно-белы. Пока вдруг не рассказал сон, где восхитила его гармония расцветки халата жены с разноцветьем того букета, какой он ей там поднес))

Есть люди, у которых память на сновидения жутко цепкая. Имею счастье принадлежать к таким. Счастье в чем? Оно позволило мне открыть категорию снов особую: которые ЯРЧЕ ЯВИ. (То есть переоткрыть, конечно же. Не я у этой Америки оказался первый Колумб))

А выпадают подобные раз на тысячу. (Или, когда сезон им, одно на сотню.) Но всякое из таких сновидений как раз и стоит обыкновенных тысячи, уж поверьте!

Обычный сон это что? Вялая пародия на явь. Ночное пережёвывание сознанием дневного переживания. С примесью иногда забавных (а иногда отвратных) нелепостей. Все это представляет блеклые и разрозненные, почти не связанные по смыслу кадры, как правило.

Возможно, подобным образом начинает воспринимать и ЯВЬ человек, страдающей прогрессирующей деменцией. Невольно вспоминается президент США, улыбчиво пожимающий руки фантомным личностям, присутствие коих в аудитории замечает лишь он один))

Однако существует и сон ОСОБЕННЫЙ. Феерия, по сравненью с коей блекнет, напротив, явь! Поскольку ты там обретаешь АЛМАЗНЫЕ зрение, слух и другие функции восприятия. А иногда прорезываются и вовсе наяву не задействуемые каналы чувств! Шестое… седьмое… энное…

Не оставляет по пробуждении впечатление, что творение Божие только ТАМ в полноте и чувствуется…

Божье? — улыбнется ехидно скептик. — Твой сон это твое творение собственное. Неосознанное. А что до яркости… так у некоторых, экспериментирующих с определенными веществами, она наверное и покруче будет! Ты сам-то, кстати сказать, на ночь ничего такого не принимаешь?

Не принимаю. Ни на ночь, ни на день и ни вообще когда-либо. Так что с этим однозначно понятно. А вот насчет не мое ли такие сны неосознанное творение собственное?..

И на это ответ возможен. Хоть и по аналогии.

Вот побывал я в Питере. А после, сидя в Москве, думаю так, допустим: А уж не померещился ли мне он, этот Питер? Он где-то на самом деле наличествует или только у меня в голове?

Но если мне взбредет этак думать, то сразу вспомню: А ведь и мои московские приятели многие побывали в Питере. И так его примерно и описали, как сам я видел. Да что там! — с некоторыми же я и встречался в Питере и обстоятельства этой встречи мы помним одни и те же (хоть и выделяет каждый нюансы разные).

Аналогично и сны. Не всякие, а лишь АЛМАЗНЫЕ только — такое название мы для них придумали вместе с теми, кто тоже видит.

Которые тоже видят — их мало, но они есть. Со встреченными мною такими завязалась у нас регулярная переписка. Редкая: каждый (каждая) посылает письмо другим если только видел (увидела) не простой, а алмазный сон.

И вот из нее понятно: случается нам наблюдать ОДИНАКОВЫЕ места (хоть и чаще разные). А иногда и не только лишь наблюдать их порознь, но и встречаться там, да! И описания таких встреч, составленные одним, УЗНАВАЕМЫ другим их участником (пусть и не идентичны полностью).

Так что это скорее все же творение Божие…

Но тогда и сразу другой вопрос: а что именно представляет оно собой, творение то? Параллельный мир? Гроздья параллельных миров и каждый алмазный сон это внетелесное путешествие наше в одну из таких обителей?

«В доме Отца Моего обителей много». Это сказал сам Логос и логика каждой из них отличается и от логики мира сего, и от логик обителей иных, но ни одна не напоминает хаос или же полу-хаос, которые царят в сновиденьях обыкновенных.

Так что ведущие переписку на тему алмазных снов именуют шутливо друг друга коллегами по исследованию Реальности. У каждого из нас формируется в папке «Отправленные» нечто вроде дневника сновидений (или правильней сказать ночника? или месячника? ведь алмазные очень редки).

Вот эта книга и представляет собою выдержку из моего такого дневника-ночника. В ней представлены сны, которые в 2023 году оказались ярче, чем явь моя в году этом же.

Представлены почти без редакции. Как эти тексты пересылал друзьям, так и выложены они здесь. Ну разве лишь чуть подробнее развернул моменты, которые мы за годы навыкли представлять себе сразу же с полуслова.

Занятие наше такое у некоторых из нас родственники, приятели не одобряют. Сетует кое-кто: вот вы вроде бы давно уже взрослые, серьезные люди (у некоторых и степени аж ученые наличествуют), а страдаете всякой…

Но не усматриваю конфликта интересов меж зрелостью (и научной остепененностью) с пополнением спорадическим сомнологической хроники. Ведь вот Наталия Бехтерева, нейрофизиолог с мировым именем, написала однажды:

«…Ещё одна тайна мозга — сны. Наибольшей загадкой мне кажется сам факт того, что мы спим. Мог бы мозг устроиться так, чтобы не спать? Думаю, да. Например, у дельфинов спят по очереди левое и правое полушария… Чем можно объяснить „сны с продолжением“ и тому подобные странности? Допустим, вам не в первый раз снится какое-то очень хорошее, но незнакомое место…»

Да и не только нейрофизиология может выступить как адвокат сомнологии. Квантовая физика, например, нынче говорит нечто вроде: Сознание это свойство субъекта делать себя и окружающий мир… СУЩЕСТВУЮЩИМИ)) А ежели оно так и есть, то меж сновидением и наблюдением наяву не усматривается особой ценностной разницы))

Великие знатоки человеческих душ подметили это, впрочем, задолго до эпохи квантовой физики. Вильям Шекспир, например:

«Мы сделаны из вещества того же,

Что наши сны…»

Ярослав Астахов

Ангел Ащ

Я помню этот мой сон с момента, когда, занимаясь не помню чем, я заметил: а стало вокруг… светлее!

Тогда я поднял взор к небу, ожидая увидеть, что тонкая кисея облаков покинула тяжелое солнце, клонящееся к закату.

Но в небе вместо солнца был АНГЕЛ.

И медленно нисходил сюда, вниз.

Его широкие крылья махами лили на землю свет, который привлек внимание.

И поднялся я тогда, помню, от неких причудливых чертежей на песке земном. И безотчетно пошел навстречу снижающемуся ко мне духу неба.

Лик это нисходящего был подобен… чертам твоего лица, да!

Точнее, говоря языком церковным, явил отображение лика твоего человека внутреннего.

Немного может быть приукрашенное… Любуясь этою красотою завороженно шел…

Но вдруг о что-то споткнулся.

И вырвалось у меня невольно проклятие и я ткнулся лицом в песок.

И сразу же и вскочил тогда, но… немедленно ж и увидел, что нет уже передо мной в небе ангела!

И сорвалось тут проклятие с уст моих много более горшее… И опустил глаза в землю, желая знать, какой ничтожный предмет оказался преткновения камнем.

Мой взгляд его нашел быстро. И сразу же прошло желание проклинать, пнуть в сердцах…

Лежал передо мною на песке ЖЕЗЛ.

Длиной не более полуметра. Искуснейшей очень странной, невиданной прежде мной никогда работы.

Его яйцеобразное утолщение посредине слегка… светилось? или то были отблески?

Материалом искепища с очевидностью был металл. Но… какой?

Я поднял непонятный предмет и немедленно пришло чувство, что руки мои прикасаются к СЕРЕБРУ.

Старинному и бесценному. И запредельно высокой какой-то пробы!

А то так и вообще — подумалось — Толкиенов МИФРИЛ!

(Так неужели Валлиец и вправду ВИДЕЛ? Неужто все им описанное не просто гениальная выдумка, но кое-что из поведанного живет и вправду? Но толку задаваться вопросом, впрочем? Ведь где она сейчас, правда-то?)

Чеканка тонкой работы отображала сплетенье ветвей виноградной лозы. Показанное столь жизненно, что казалось: вот эти листочки, усики — шелохнутся сейчас под ветром!

Один конец булавы был скруглен, изображая перегиб-скрут виноградных веток.

Другой показывал себя откровенно плоским, напоминая медальный реверс. Внимание привлекало вычеканенное на нем переплетение букв «А» и «Щ», сливающихся в кудреватый овал.

В сознании возникли сами собой слова: АНГЕЛ АЩ.

И сразу же мой взгляд непроизвольно скользнул с предмета и окунулся в озолотившееся вдруг тонкой печалью небо…

Но тут же и самый жезл проступил немедленно на текучем фоне его — рисуемый фотографически зрительной моей памятью.

Присутствовал и некий фосфен. Показывая, что странное яйцеобразное утолщение скипетра обладало свеченьем вправду!

А вовсе это были не небесные отблески.

Тогда я снова перевел взгляд на предмет в руках, ожидая увидеть приглушенный поток цикориего сияния меж резных листьев… Но не заметил свечения никакого, хоть поворачивал удивительный скипетр и так и эдак…

Однако только лишь мой взгляд возвратился в небо, как зрительная память опять показала четко строение предмета плюс этот вот цикориевый огонь!

Я был обескуражен и небо, видя мое смятение, внезапно сказало мне (во сне такому не удивляешься):

— Что недоумеваешь? Ты только что споткнулся об АНГЕЛА.

— ?!..

— Сомневаешься? Тогда загадай желание — он исполнит!

И вдруг я обрел покой.

Потрепанная душа впервые познала полный, благословенный штиль. Я блаженствовал.

Я почувствовал: да, эта штука в моей руке вправду может исполнить любое мое хотение!

Чего ж теперь пожелать? Ну или: чего желать мне ТЕПЕРЬ, когда уже оказался я вдруг почти в точке Ноль и любое сделалось достижимым?

Дворца ли себе хотеть? (Ветхое вопияло в душе: потребуй! не упусти своего дворца, коль уж выпала ослепительная возможность!) Да только всякий дворец потребует и… дворецкого. И полчища еще слуг. А значит, я не останусь наедине со Всевышним в этом своем дворце, быть может, и на один миг! И даже если я повелю удалиться лакеям всем за его пределы, дам отпуск, то сам ведь останусь лакеем собственного дворца, постоянно мучительно беспокоящимся на тему: а прочно ли он стоит, мой дворец, без охраны и попеченья слуг?

Когда у тебя избыток — ты раб избытка: его норовят расхитить окружающие тебя, имеющие недостаток хоть в чем-либо…

Чего же тогда желать? Вечной молодости? Но стану в таком я случае просто бессрочным заточником тела этого… мира этого… Сомнительное, так сказать, удовольствие!

Ведь вот же как интересно, правда? Сам ум остерег меня от надуманных им желаний!

И он же мне прошептал тогда: доверься в этом деле не мне, уму, — но доверься СЕРДЦУ.

И я доверился. Воздел мифриловый жезл и провозгласил:

— Дай счастья моей семье! Как и вообще людям, какие населяют сердце мое. Всем-всем! — будь это видом человек или видом кошка. Страдания отведи от любых незлобливых беззащитных тварей своих, мой Бог!!

И ангельский ответ был:

— Отец и так уже этим занят. Он делает все возможное — не верь сплетням! Поэтому сейчас попроси Его ты о том, чего с не меньшею силой желает сердце твое, а язык — произнести не решается.

Меня поразила проницательность небесного духа и выдохнул я в дерзновенной тогда надежде:

— Тогда желаю СЛУЖИТЬ! Потому что не только ведь я зовусь, но и ЧУВСТВУЮ себя РАБОМ БОЖЬИМ: послушником Любви и Свободы. Желаю послужить им как ты, то есть: Я ТОЖЕ ХОЧУ БЫТЬ АНГЕЛОМ!!

И был мне ответ предмета:

— Ну так и СОДЕЙСЯ им. Но знай, что для этого надлежит сначала поподвизаться УЧЕНИКОМ ангела. Согласен? Тогда задание тебе первое: ПОНЕСИ меня, Учителя своего. Как некогда Христофор нес Христа.

…Я нес мифриловый жезл, куда направлял он меня (я чувствовал его волеизъявления кожей пальцев). И долго я так нес ангела. Уж сумерки сгустились вокруг и мешали глазам отчетливо различать впереди да и под ногами что-либо.

Мои ступни ощутили в какой-то миг, что летний теплый песок сменился жесткой брусчаткой, по коей оказалось идти мне легче, но пробирала которая колким осенним холодом…

По курсу моего движения с ангелом обнадеживал некий зыбкий, размытый свет. По сторонам же нашего с ним пути проступали смутные силуэты неосвещенных островерхих домов, какие могли бы украсить улицы, например, средневекового Амстердама.

Через какое-то время мне сделалось очевидно, что трепетное мерцание впереди исходит от фонарей (газовых, вероятно), редких и однако не попускающих превосходящему силой мраку навовсе захватить мост, изогнутый и нечетко проглядывающий в наплыве клубов речного причудливого тумана.

Вдруг непонятное что-то зашевелилось у основания моста этого, как только я с драгоценной ношей своей подошел поближе к нему.

Оно воспринималось мной издали как неясный белесо-серый клубок, валявшийся до того недвижно на глянцево черной брусчатке у ее взмыва там, где чешуя мостовой начинала выгибаться подобием кошачьей спины и располагалась по сторонам пара первая тумб ограды.

Тугой угловатый ком разворачивался со змеиной неспешностью, оказывая постепенно себя организмом прямоходящим и немалого притом роста!

Мне показалось и даже какое-то человекоподобие у него, но когда я подошел ближе…

Да, у существа были руки, подобные человеческим (хоть и какие-то узловатые и костлявые, удлиненные). Да только имелось их у него не одна — ДВЕ пары…

И ноги тоже напоминали отдаленно строением нижние конечности наши, но было их у него — ЧЕТЫРЕ.

И с той же змеиной грацией существо маятникообразно перетекало, посверкивая избытком колен, маяча от тумбы к тумбе…

Но более всего подкосило не это даже уродство его немыслимое, а вот всего лишь… УЛЫБКА.

Страшилище растянуло в оскале жуткий, КРЕСТООБРАЗНЫЙ рот!

Поскольку располагало также и дополнительной парой ЧЕЛЮСТЕЙ.

Вертикальной.

Которая накладывались на горизонтальную под углом девяносто градусов.

Чудовищная пасть представляла собой, таким образом, пульсирующий и перевернутый темный крест (немедленно приведший на память четырехлопастные мерцающие рты членистоногих обитателей моря, падальщиков).

Мне захотелось бежать от этого существа как можно, как только возможно дальше!

Но жезл приказывал мне (я осязал эту колкую волю кончиками дрожащих пальцев): ИДИ ВПЕРЕД!

Я постарался сердечным импульсом передать Учителю недоумение мое, отвращение мое, цепенящий, оледеняющий ужас!.. Однако получил в ответ мысленное:

— Там дальше на мосту человек и ему нужна наша помощь. С минуты на минуту им овладеет отчаянье беспросветное и тогда он погубит душу свою! Ты понимаешь ли это? и последствия этого для него?! Или ты уже расхотел быть ангелом?

Теперь мне стало понятно, что многоконечностное чудовище всего лишь ПРЕГРАЖДАЛО ДОРОГУ.

Оно никак не ОХОТИЛОСЬ и позволило бы уйти. Оно лишь не желало продвижения нашего по мосту.

Повадка твари напоминала голодную скалящуюся собаку, добывшую уже себе кость и готовую грызться за нее насмерть.

Усеянные кривыми зубами челюсти разошлись в предостерегающем оскале особенно широко и тогда я невольно слегка попятился.

Но жезл в моей руке вдруг сделался тяжелее. И сразу же я решил: а ведь я могу использовать его как оружие!

И ринулся вперед с легким сердцем, замахиваясь на тварь — АНГЕЛОМ!!

Исчадие ада дрогнуло и подалось назад.

Но в следующий момент занесенная для удара рука моя вдруг оказалась ПУСТОЮ. Жезл, осязаемый полсекунды назад еще как весомое грозное — внезапно словно бы в миг растворился в воздухе!

Неужто Учитель — предал?

Чудовище издало торжествующее шипение, заметив мое мгновенное превращение из героя в жертву. Уродливые челюсти распахнулись на предельную ширину и узрел я перед собой подрагивающую ЗВЕЗДУ ЗУБОВ.

Затем все нижние конечности твари разом оттолкнулись от брусчатки и чудище взмыло вверх, распахивая в прыжке объятия с растопыривающимися когтеносными пальцами…

Ну вот он и последний парад, — подумалось.

Но вдруг меж адским созданьем и мной родилось из ничего словно… переплетение ветвей виноградной лозы!

Мгновенно проросло из камней брусчатки? молниеносно пало на с небес как охранный занавес?

Завеса веточек была редкой и не способной остановить, наверное, даже бабочку. Однако она сияла ЦИКОРИЕВЫМ ОГНЕМ!

Чудовище завихлялось в воздухе, но, не в силах остановить атакующего броска — впечаталось всею тушей в пелену светящихся листьев!

Произошел оглушительный треск и меня ослепила вспышка — такая мощная, что я непроизвольно крепко зажмурился и заколыхался под веками рой фосфенов…

Затем услышал я мелодичный негромкий звон и в пятку моей отставленной чуть назад ступни что-то ткнулось.

Я осторожно разомкнул веки, и обернулся и… поднял подкатившийся ЖЕЗЛ!

Чудовища нигде видно не было…

— Идем! Изнуряемый ожидает нас, — таким осязал я приказ Учителя моего дрожащими, слушающимися едва пальцами.

Мы восходили на мост и плывущие туманные клочья разреживались по мере приближения наивысшей точки его изгиба. И вот мы с ангелом оказались на самой уже макушке и я приостановился, глядя вперед и вниз.

И сразу же заметил неподалеку от нас какого-то человека, который припал безвольно к оградительной тумбе.

Как будто безотносительно воли руки его совершали какое-то непонятное действо. Причем настолько замедленно, что приходил мне на память зверь, которого южные племена прозывают метко ЛЕНИВЦЕМ.

Сомнамбулический человек смотрел в нашу сторону и однако едва ли он вообще нас видел.

Да, это был странноватый тип, но ведь все-таки ЧЕЛОВЕК, слава Богу! (После произошедшего только что уже один этот факт побудил меня Господу вознести хвалу.) Черты лица человека этого даже немного напоминали, кажется… мои собственные.

И все же что-то тревожило.

Сначала я даже не понимал, что именно.

И только постепенно сознал, что источник тревоги — ЗВУК.

Покуда мы восходили, он пробивался лишь временами с периферии слышимого. Но на макушке моста проявил себя словно четкое непрерывное тиканье антикварных часов.

Или же скорей словно хищное стрекотание крупного насекомого.

Нервное напряжение создавал не столько сам звук, сколько невозможность определить источник, таящийся, вероятно, в каком-либо из омутов тени у парапета, перемежающей глубокими лужами мрака редкие фонари.

Желая не поддаться оцепенению, которое насылал звук, я попытался сосредоточить внимание на действиях заторможенного человека у тумбы. Стоя всего в дюжине шагов от меня он пытался, мне кажется… повязывать себе галстук?

Приблизившись немного я понял, что его занятие было намного менее безобидным: человек медленно, но неумолимо затягивал на своей шее петлю из толстой веревки.

Проверив прочность узла он присел и склонился вниз, и тело его сокрылось у парапета полностью в глухой тени. А вынырнул из нее он уже с каким-то непонятным предметом в руках — тяжелым, судя по напряженно дрожащим его рукам, и с которым горло его и соединила, по-видимому, веревка.

Я думал, это будет камень крупных размеров, или же чугунная гиря, или что-нибудь еще в этом роде. Но человек поставил явившееся из мрака нечто на тумбу и я сознал, что я вижу… источник ЗВУКА.

Он представлял подобие птичьей клетки, все внутреннее пространство которой тесно и упорядоченно занимали винты, зажимы, пружины, шестерни… Вращались кривоватые стержни… ходили шатуны, мельтешили маятники…

Внезапно из механического недра конструкции выскочила коленчатая стрела, оканчивающаяся утолщением, на коем под лучом фонаря просверкнули уменьшенные подобия зубьев землечерпалки.

Человек дернулся. Я видел, как его словно вышибло из полузабытья пружинное появление этой механической руки. Он тщился отскочить от нее подальше, но та веревка, которой сам же он привязал себя к тикающему ужасу, не оставляла шансов.

И вот шестереночный монстр опустил свой ковш на его плечо. Несчастный закричал и по светлой рубашке потекла кровь…

…Я не всегда жалею людей, признаться. Мое сочувствие скорей вызывают кошки, потому что они добрее и беззащитнее. Но сейчас, глазами своими видя, как демоническая машина рвет человека… как зубья погружаются вновь и вновь в открытую рану…

Вопь сердца моего воззвал к ангелу.

Я поднял жезл и направил его на монстра.

Но ничего не произошло. И вдруг тогда я решил: пусть расточается мое тело, пусть гибнет моя душа, если нужно, но я сейчас войду в этот жезл и ЗАСТАВЛЮ ангела исполнять его ангельский долг несмотря на то, что почему-то медлит сейчас он с этим.

И тело мое перестало существовать. Рука, держащая жезл, исчезла. Однако мифриловый скипетр не грохнулся из-за этого на мостовую, но продолжал занимать то самое же место в пространстве, которое придавала ему моя исчезнувшая рука.

Я чувствовал себя СКИПЕТРОМ. Я был этот ангел Ащ. Цикориевого света поток моей силы ударил в монстра. Проклятая клетка начала распадаться на шестеренки, винтики, шатуны, пружины…

***

И так же точно распался сон мой.

И я увидел знакомые предметы спальни вокруг.

И незанавешенное окно. И луну, которая заглядывала в него своим полным, пока еще безущербным ликом.

2 октября 2023

Тайна Восьмого дня