Бесплатный фрагмент - Альманах

Байки

Александра Королёва

СОБАЧЬЯ ВЫСТАВКА

Солнышко и теплый ветерокобеспечивали хорошее настроение, и я в совершенном благодушии брела по аллее.

Унесенная куда-то своими мыслями, я чуть ненаступила на огромный хвост, вольно разместившийся под ногами. Хвостпринадлежал большой собаке, а собака маленькому человеку, державшему ее заповодок. Собака повела глазами и лениво зевнула всей своей мощной пастью, показывая не только горло, но, казалось, и траву, на которой сидела.

Я стояла на площадке у расстеленного хвоста, уставаясь на столы под деревом, старалась сообразить, куда это меня опятьзанесло. Люди подходили к столам, там что-то записывали и отходили на газоны, где восседали и возлежали псы, прибывшие раньше.

Похоже, что это-выставкасобак, подумала я и с удовольствием включилась в игру в роли зрителя.

Как жаль, что нельзя даже погладить ни одну псину- счужими собаками вольности недопустимы. А поиграть и поваляться на траве-заведи своюи валяйся и то не на выставке. Но невозможно спокойно пройти мимо грациозногодобермана, царственного дога, или утонченной леди афганской борзой. А вотнеподалеку колли, подставив нос ветерку мечтательно разглядывает то ли листья, то ли возню птах на дереве.

Принаряженные, как будто это их показывают, людитолпились группами на газоне, обсуждая что-то свое. Подходили новые участники-процедура повторялась. Все было чинно, красиво и достойно. Пока не появиласьОНА! Пышнотелая дама в ярком платье с шелковой шавкой на дорогом поводке.

Дама заняласьрегистрацией, а шавка обвела мутным взглядом мирно расположившихся псов и людейвозле них и для пробы гнусно тявкнула. Не почувствовав должного внимания, занервничала. Псы напряглись, шавка стервенела. Хозяйка закончила официальнуючасть и с энтузиазмом подключилась к назревающей склоке, затеяв свару сначала сжюри, потом со всеми вместе. Через несколько минут от былого степенства неосталось и следа. Собаки рвались с поводков, оскорбляя друг друга. Их хозяева объяснялипышной даме, жюри и всем остальным кто есть, кто не стесняясь в выражениях. Дама и ее чудовище, брызгая слюной, взахлеб лаяли на всех, становясь оченьпохожими друг на друга. Гавкатня стояла такая что я, заткнув уши, постараласьубраться подальше.

Оставив бывшееблагородное собрание в горячем градусе отношений, перебралась на несколькогазонов вперед, где в полном наплевательстве на происходящее у собак, демонстрировались кошки.

Вальяжныеперсы, поджарыесиамки, ленивыебританцы, загадочные египтянки. Какой-то господинподдерживал задние ноги кота у своего пояса, а голова кота покоилась у этогогосподина на плече, отчего казалось, что они одного роста — это порода Манул. Нет и года. Еще котенок.

Ничего себекотик! хорошую собаку. Взрослые и ребятапоказывали свое кошачье царство охотно и вполне мирно.

Со звоном в ушах отсобачьего лая и с испорченным настроением я уже не хотела присоединяться кмероприятию и стояла в сторонке, наблюдая за происходящим. Недалеко отоживленной принаряженной компании стоял мальчишечка лет десяти в клетчатойрубашке и в до нельзя затертых шортах, не решаясь подойти ко всем.

Заметив, что я обратилана него внимание, он неловко потоптался на месте, робко подошел ко мне и сказалочень тихо:

— У меня то же естькошечка!

— Правда? Покажи!

Он полез куда-то за пазуху в рубашку и извлек насвет Божий крошечного серенького совершенно обыкновенного помоечного котенка. Но для этого маленького человечка, наверное, не было существа дороже икрасивее. Он протягивал мне горсть с котенком, а лицо его светилось смущением ирастерянно радостной счастливой улыбкой, что мое сердце стало разворачиватьсяневиданным цветком. Цветку становилось тесно и его надо было выпускать на волю.

— А, что ж мы тут стоим? Пойдем. пусть все увидят это маленькое чудо. Ни у кого нет такой красоты.

Сначала нас не понимали-котенок-то обыкновенный! Но затеянная мной игра превратилась в настоящеепрдставлен6ие с участием всех присутствующих. У мальчика зарозовели щеки, и онперестал смущаться. Ведь это его котенок оказался конечно же самым лучшим насвете. Он об этом и сам знал, но ему не верили. А теперь эта кроха на ладонипогнала такой ветер радости и любви, что в игру стали включаться всеприсутствующие. Котово-кошачье население то же как -то оживилось и, казалось, чтопонимают происходящее. Все вдругпревратились, моделями актерами, авторами импровизаций, победителями конкурсакрасоты.

На воле сиял красотойцветок праздника. А недалеко от нас расходились участники собачьего филиалавыставки. Заруганные, облаянные. С испорченным настроением, недовольноворчащими собаками и никому не нужным жюри.

Удивительное рядом

Лес еще не стал прозрачным, но уже просматривался далеко. Золотые монетылистьев падали на траву, опускались на плечи, играли и искрились на солнце. Я брелапо едва заметной тропинке, совершенно растворившись в красоте и покое теплогоосеннего дня, впуская в себя этот лес, воздух, пахнущих загадкой, падающиелистья и шорохи леса.

Петляла, петляла колдовская тропинка, заманивая куда-то в тайну, и я не хотела избавляться от ее плена.

Она сама потерялась совсем, оставив меня на небольшой светлой поляне, скраю которой, притулившись к огромному дубу, стоял маленький, старенький, ноеще стройный и аккуратный домик. То ли заимка, то ли чудом уцелевший охотничийдомик князя N.

Сохраняя свое взвешенное состояние, я разглядывала его как еще однувосхитительную краску осени, так гармонично вписавшуюся в общий ландшафт.

Ничем не нарушался покой этого чарующего дня.

Однако дверь домика открылась и на пороге появилась тоненькая женщина втемном узорчатом платке.

— Ну, что стала? Заходи, коли пришла!

Очарованная, я отозвалась не сразу.

— Не хочешь, что ли?

Не сумев отказаться, я вошла в дом. Помещение оказалось небольшим, окошкималенькие. Но светло. Посредине комнаты, как большая толстая тетка восседаларусская печь с прислоненным ухватом. Лавки вдоль стен и дощатый стол посредине. По стенам, потолку и везде, где только можно свисали пучки трав, ягод икореньев, источая особенный запах, вызывающий желание оторваться от земли иполететь.

— Уж коли гостьей пришла, так и садись к столу. Разговаривать будем.

Какой там разговаривать?!!

Мне язык затянуло куда-то, но на пенек возле стола я присела.

Хозяйка достала из печки горшок с распаренными грибами, деревянныепочерневшие ложки и миски.

— Дело пытаешь, аль от дела лытаешь? Чего молчишь? Оробела, что ли? Небойся, я сегодня не вредная. Отведай, что Бог послал!

Я, наконец, обрела дар речи.

— Вы здесь живете, что ли? Или это дача Ваша?

— Живу я здесь, живу! А дача то же есть. В городе. Но я там редко бываю.

— Не страшно одной-то?

Она засмеялась неожиданно резко и как-то деревянно.

— Дык, некого мне бояться!

Женщина была очаровательно красива, но в ее худобе резких движениях, в скрипучих нотках голоса проскакивалочто-то пугающее и, почему-то очень знакомое тревожило и душа болезненносжималась.

Улыбка хозяйки гасило чувство опасности, но вернуться в прежнее блаженноесостояние не получалось. А женщина продолжала звенеть голосом треснувшегоколокольчика.

— Ой! Кавалер хренов пожаловал. Видать тоже по гостям соскучился!

В дверь постучали.

— Да заходи уже, вежливый!

Ан нет, стой! Дай я погляжу на тебя, что бы ты, чего доброго, гостью ненапугал.

Хозяйка вышла и скоро вернулась с мужичком, смущенно прятавшим глаза.

Мужичок, как мужичок, только сапоги не по размеру да пиджачишко не на тупуговицу застегнут.

Что же ты матушка грибами потчуешь? Их тут под каждым кустом по десятку. Ты деликатес заморский подавай.

То, что она в городе не едала и не видела!

— Ой, ей!! Да ты сам того и пришлепал сюда, что бы отведать!

Запах учуял?

— Ну, учуял! Ну, пришлепал. Так и угощай!

— Ты, девонька не слушай его. Заморский деликатес у меня в огородерастет. А в городе огородов нет, так и есть там нечего.

Женщина поставила на стол деревянное блюдо, ухватом достала из печичто-то большое и круглое и на блюде водрузилась огромная, круглая скибастаятыква.

— Ты вот, я гляжу, кухню не любишь. Все по каким-то столовкам всякуюдрянь ешь. А у нас все от земли да от неба, значит для души и для тела.

— Люблю я кухню, люблю! Но времени на нее нет. Хлопоты городские егозабирают.

Тыква расселась на блюде, как купчиха на смотринах и источала невозможныйаромат.

Хозяйка вынула из нее за хвостик пробку, и незадачливый кавалер совсемпотерял голову. Ложкой залезая в тыкву он бы вмиг опустошил ее, да хозяйкаподзатыльник ему отвесила, ложку отобрала, сама наполнила все миски содержимымтыквы, и я не устояла!

Ела взахлеб с незнакомым мне чувством наслаждения и обещала себе, чтопошлю к чертям все «бюргеры» и пиццы с чипсами и обязательно полюблю обиженнуюкухню.

— Слыхом слыхала, что ты сказки выдумывать мастерица. Расскажи хоть одну!

— Ну, хозяюшка, ну, милая! Да под такую тыковку да без сказки! Толькочур, я тебе одну, а ты мне две!

— Ишь чего! Одну, так и быть, расскажу, а другую пусть он рассказывает.

— Какие ему сказки!! Гляди- ко-ся, он наелся и уже спит.

— Пусть спит! Ты мне рассказывай! Я, ох как люблю слушать. А я тебе ужкак-нибудь потом.

Я рассказывала сказки одну за одной. Хозяйка то смеялась, то плакала, ато и танцевать пустилась, когда я по сказке плясовую запела и молодела при этомудивительно.

Забубнив что-то проснулся гость.

— Ты что, матушка ополоумела?! Вечереет уже. Не дело девке ночью по лесушастать! Гляди, под сказки как разнежилась, чуть до беды не довела! Пойдемпроводим гостью.

— Подожди! Отблагодарить хочу тебя, хозяюшка за угощение. Добра и денегсо мной нет, а вот есть брошка- заколка с камнем агатом. Возьми ее вблагодарность.

Мы вышли из дома. Тропинка, виляя хвостиком, быстро подбежала мне подноги и я, ступив на нее, повернулась, чтобы поклониться на прощанье этойстранной паре, но никого не увидела- поляна была пуста. Ни домика, ни людей, никого! Все так же падали листья, шелестела трава и покачивались кроныдеревьев, сторожа тепло и очарование этого дня. А до вечера было еще далеко.

Осень она разная. День теплый, день холодный, то ветер, то снег. Однаждыв ненастье я, продрогнув на остановке, втиснулась в такой желанный трамвай, снадеждой хоть чуть отогреться.

Пробираясь к площадке я, вдруг, замерла, сразу забыв про холод. Впереди, лицом ко мне сидела седая старая рыхлая женщина

Ну и что?

А то, что шарфик на ней был заколот моей брошкой! Я и хотели и бояласьподойти к ней. Да и душа тихо, но упорно шептала: «Не надо!». Как объясню ейсвое любопытство?

Вышли мы на одной остановке и я, сдерживая дрожь в ногах, пошла за нейследом.

Она жила в соседнем доме!

Александр Ралот

Усы и другие приключения

Не знаю у кого как, но у меня они «обильно начали расти» в неполных четырнадцатьлет. — Пап дай бритву, видишь вот, что! — Я провёл рукой чуть вышеверхней губы. — Мать, иди погляди, что наш сын удумал! — Отец вытер полотенцем только чтотщательно выбритое лицо. — Мал ещё «Золингером» пользоваться! Эту бритву черезвсю Европу, из Германии вёз, не для того, чтобы, одним махом ты себе пол носаоттяпал! Да к тому же ещё и вещь ценную, трофейную, загубил! — Вить, а может быть электробритву «Харьков» купим? Ко дню рождения. — Матьповернула мою голову к свету, рассматривая пробивающуюся поросль. — Ещё чего! Дом не достроили! В зале вместо двери старое одеяловисит, а сыночку, видите ли, электру подавай! Через тройку лет, пойдёт на завод работать и с первой получки купит себебезопаску, пижонску. А пока пусть так ходит, вроде товарищ Будённый, в молодости. — Я в институт поступлю. Буду стипуху получать. С неёи куплю. Сам. Без помощи родительской. — Ой, поступальщик, выискался! — Всплеснула руками мать. — А кто на прошлойнеделе трояк по алгебре припёр? — На истфак пойду. Там математики нет, а по историиу меня пятёрки! — Сын! — Батя строго посмотрел на меня. — Понимаешь. С историками в нашейстране перебор. Понавыпускали, а работы нет. Вот и маются горемычные, в архивахили, а если повезёт, то в школах. Советскому Союзу инженеры нужны, до зарезу. Хорошего спеца с распростёртыми руками на любом заводе примут. И квартирудадут. Не сразу конечно, но в скорости. Так что давай, на эту самую алгебру, налегай. Без неё, на электру, тяжеловато деньгу заработать!
***
Александр встань и выйди из класса! — Училка стукнула указкойпо столу. — В классе мне только усатых учеников не хватало! — Анна Даниловна, Так это. Батя бритву не даёт. А своейу меня покаместь нету. — Я тебя не раз предупреждала! У нас не вечерняя школа! И здесь учатсяаккуратные постриженные… и побритые дети! Отец, кажется, недалеко отсюда работает. Вот и сбегай, пригласи его. На перемене с ним побеседую на тему усов, а заоднои успеваемость по алгебре и геометрии обсудим. ***
К бате на работу я не пошёл. В этот день алгебрыу в расписании больше не было. А классуха после уроковдолжна была ехать в ГОРОНО. Это мне было доподлинно известно.

***
Слонялся по школьному коридору, не спеша приближаясь к кабинетухимии. В надежде, что там опыты проводятся, при открытых дверях. Потомукак этот предмет любил не меньше чем историю. — Чего болтаешься? Где ты, в данный момент времени, обязан находится? — Завуч Михаил Фёдорович смотрел на меня снизу вверх. С природой не поспоришь. Педагог от бога, великолепныйорганизатор, любимый всеми учениками, Михфед был весьма невысокого роста. Однако сей прискорбный факт нисколько не мешал ему постоянно обыгрыватьмалолетних «акцелератов» в баскетбол! — Ступай за мной. Говоришь, из-за усов выгнала. Не врёшь? Смотри, проверю. Подожди за дверью. Спустя минуту вручил мне листок бумаги, вырванный из блокнота. Этот«раритет» храню до сих пор и даже подумываю поместить егов рамку. Убористым почерком там было начертано следующее: «Ученику седьмого „ В» класса, Александру П… разрешается ходить в школу с усами! Ибо они есть предметкавказской гордости! Но носить их на своём лице вышеозначенный ученик имеетправо только при условии хорошей и отличной успеваемости!»
С тех пор прошло полвека. «Предмет кавказской гордости» не сбривални разу! Вот только насчёт успеваемости в моей жизни былоне всегда!..

*** — Санёк. Скажи. Только честно. Тебе не надоело носить пионерскийгалстук? — Сосед и закадычный друг Юрка теребил обгрызенныйи замызганный предмет, подчёркивающий мою принадлежность к Всесоюзнойпионерской организации имени Ленина. — Так мне четырнадцать только что исполнилось. Сам же знаешь, у меня с успеваемостью, не очень. Тройки бывают. А туда, только отличников…
Дружбан перебил меня, в обычной своей манере. — А ты пробовал? В комитет ходил? У тебя разрешениена усы от самого Михфеда имеется! Пионер-усатый! Держите меня, а то со смеха подохну! Пошли прямо сейчас. Неча хвостаза кот тянуть. Ты получше моего учишься. Вот и брякнешь там, чтомол, без кореша вступать не буду. Классуха уже достала! Где галстук, гдегалстук? Родителей грозится вызвать. Конечно они меня за галстук ругать не будут. Но она ведь обязательно журнал покажет. А там……! Потопали! Не ровен час комсомольцы по домам разбегутся. Вылавливайих потом. *** — Значит решили в комсомол вступить. — Девушка секретарьшкольного комитета строго смотрела на нас, сквозь очки. — Они у неё без диоптрий, — шепнул Юрка. — Для солидностинапялила. Сам видел, без них читает и пишет. — Может быть у неё минус, — огрызнулся я. — Молчии слушай. А то выставит тебя за дверь и меня заодно. Между тем девушка подошла к сейфу, достала оттуда пачку билетов. — Вотхлопчики, первое комсомольское задание. Справитесь, буду ставить вопрос о вашихкандидатурах на комитете. Ну, а если нет…. — Справимся одновременно гаркнули мы. — А что делать надо? — В город, на гастроли, приезжает ТЮЗ. Будут показывать детскийспектакль «Три мушкетёра». Надо среди сверстников распространить билеты. Онине дорогие, по двадцать копеек. Вы хоть знаете, кто этихмушкетёров написал? — Дюю-ма. От-ец, ка-же-тся, — заикаясь, произнёс я. — Ну что же, похвально. Удачи. До завтра справитесь?
Синхронно кивнув, мы выбежали из кабинета.

*** — Давай билеты делить. Чур мне правая сторона микрорайона. — Юркабыстро разложил серые прямоугольники на две части. — Это почему тебе правая? Там мелкоты больше живёт! Давай, чтобыпо-честному. Тогда себе и билетов больше бери.

***
С заданием справились часа за два. — Вот это видел! — Показывал я очередной жертве кулак. — Гони двадцать копеек. Да небось, не за просто так! Я же не грабитель. Приучаю тебя дурака к искусству! Высокому! В театр пойдёшь на мушкетёров! Партер, первый ряд. Дурила. Прекрасно видно будет. Там такие драки показывают. Закачаешься. К тому же у них шпаги самые настоящие. Короче. Бери быстрее, пока я кому другому не отдал!
***
Спектакль был действительно великолепным. На районе ещё долгораздавалось: — «Я же тебя уже заколол! Несчастный! Соблаговоли упастьи умереть достойно. Как подобает гвардейцу кардинала». — Витька! Ты что, забыл? Сейчас Д’Артаньян я. А егозаколоть никак нельзя. Он же непобедимый. — Нет, это я Д’Артаньян. Ща как дам в ухо, враз запомнишь!
***
Классная руководительница чуть не выронила из рук указку — Александр, Юрий! Опять без галстука! В класс не пущу! Марш домой!
Мы как по команде оторвали руки от груди, демонстрируя маленькиекрасные значки дающий право более никогда не носить символ Всесоюзнойпионерской организации имени Ленина.

***
Четырнадцать лет спустя я оказывал интернациональную помощь братскомумонгольскому народу. Выходных у нас почти не было. С трудомвыбрал время, чтобы съездить в консульство. Там располагался комитеткомсомола совзагранработников. — Примите заявление. — Я протянул заранее заполненный бланк. — Что это? — На меня смотрела моложавая дама, в роговыхочах. — «Они у неё без диоптрий. Для солидности», — пронеслисьв голове слова друга детства. — Снять вас с учёта, по достижению максимального возрастапребывания, не могу. Нет у меня на это полномочий. Центральныйкомитет не разрешает. Так что придётся вам потерпеть до концакомандировки. В Москве билет и сдадите. Вот и получилось, что я не расставался с комсомолом ещёпару лет. Регулярно платя взносы, в свободно конвертируемых тугриках!

Кот поэтессы. Школьные злоключения

Поэтесса поморщилась. Потом схватила с кровати подушку и положила себе на голову. Это действо помогло мало. Визг циркулярной пилы и стук десятка молотков легко проникали в уши даже через сооружённое препятствие.

За окном бригада гастарбайтеров-стройтелей безперерыва на отдых и сон достраивала здание школы, спеша закончить работу кВсероссийскому Дню знаний.

***

Трое любимцев белый породистый кот Барон, беспородная серая кошка Мурка и котёнок Черныш как по команде бросились к дверии синхронно встали на задние лапы. Это означало только одно! За дверью стоял и что есть силы тыкал в кнопку звонка хозяин их закадычного дружка кота — романиста Леопольда, известный в узких кругах писатель Аркадий Подопригора, и что возможно, держал в руках самого автора бессмертных творений усатого — полосатого Лео.

***

— Хозяюшка-пробасилбудущий «классик российской литературы» -тут понимаешь такое дело. Обратилась ко мне директриса новой школы. Завтра у них, понимаешь, первый педсовет. То есть школа начинает работу.

— Слава богу! -Бесцеремонно перебила его поэтесса. Угомонятся на конец. Стучать-гручать перестанут. Спасу от шума нет. Котики при таком грохоте писать стихи отказываются. Высокой поэзии тишина потребна, ну и ещё сосиски, конечно.

— Соседушка, будь добра не перебивай, пожалуйста. А то я нить своей просьбы потеряю! Придётся бульдога из тридцать третий квартиры звать, что бы, значит, нашёл. А наши мурлыки-трудоголики, на поприще литературы, его ой как не любят. У них с собаками творческий ан, ан, антагонизм! Так, о чём же хотел поведать? Зачем, собственно говоря, сюда припёр…, то бишь пришёл?

— За коньячком, за чем же ещё! — Тут же парировала поэтесса.

— Верно, подмечено. Ещё и за бутербродом с икор… Не то. Вернее не только. Короче. Школу требуется освятить!

— Попа, что-ль пригласить. Так они там все сплошь эти, ну как их, подскажи.

Писатель развёл руками и сделал скорбное лицо, мол и сам не знаю, кто там они.

На помощь пришёл кот Барон. Он быстро настучал напланшете заглавными буквами- АГНОСТИКИ!

— О! Точно они самые! — Хором согласились с котом поэтесса и писатель.

— Священнослужителей директриса приглашать не будет. У неё такая статья расходов в смете не прописана. И вообще, кого приглашают на торжественное открытие?

— Мэра, губернатора или даже самого! — Хозяйка многозначительно показала пальцем впотолок.

— Кота приглашают. Коооо-тааа!

— Ааааа! Так-то в квартиру или в дом, новый.

— Школа, у нас числится, как дом знаний! Можно сказать храм! Нужен не просто абы какой кот. А учёный! Усекла-поэтесса!

— Тот, который на цепи? Так он поди, уже давным-давно, того. Представился. И жил, ежели память не изменяет, за три девять земель, в Лукоморье.

— Хозяйка плесни согревающего, да поболее. Без этого благородного напитка мне тебя никак не вразумить! — И опрокинув в себя наполненный до краёв большой винный фужер, продолжил.- Думаешь, о том, что за нас с тобой не тленки наши пушистики сочиняют ни кто не знает? Тоже секрет Полишенеля. Издателям всё равно кто на компе тексты набирает. Им лишь бы творения хорошо раскупались. Вот и директриса школьная о сём прискорбном факте осведомлена! А по сему приглашает Лео первым облагородить лапами пустые классы, ну и учительскую заодно.

— А я тут при чём? За поводок твоего котяру вести что-ли? На сколько мне известно, наши питомцы такую процедуру ой как не любят. Могут впоследствии отомстить! Коварно!

— Школа на месте бывшей свалки сварганена! — Сосед в два укуса прикончил деликатесный бутерброд.

— И что с того.

— Крысы!

— Непоняла?

— Школа не корабль. С неё крысы не убегают. Наоборот. Переселяются туда и ещё сородичей зовут!

— Непрослеживаю логики? Лео зовут в школу, там эти, как их по-научному, всё забываю? -Поэтесса посмотрела на спасительный экран планшета и там мгновенно появиласьнадпись- «род грызунов семейства мышиных».

— Боитсяих Леопольдушка. Ой как боится. С малых когтей! На дух не переносит! Посему изаглянул к тебе соседушка! Наливай! Выпьем за Барончина и за его благороднейшуюмиссию!

— Опятьне поняла? — Поэтесса вылила в бокал остатки французского ХО.

Писатель моляще скрестил руки на груди.- Пусть Баронвместо моего олуха-хвостатого школу откроет. Ну не могу я директрисе отказать! Никак не могу! У нас с ней этот, как его? Забываю. Ещё издают книжки такие, толстые. Вспомнил-роман!

***

Барон изредка помяукивая бродил по пустым классам игулкому коридору. Подошёл к столовой, принюхался. Едой, даже не вкусной, непахло. Заглянул в соседнюю комнату. Там в воздухе витал запах пыли и книг. Взглянул на полку.- Не кормят, так хоть лечь поспать, на фолиантах. Гляди иприсниться что-нибудь вкусненькое.

***

Боль примчалась с кончика хвоста! Этого ещё нехватало. Сами позвали! Не кормят и ещё кусаются. Мяяяяуууу! Я им сейчас! -Баронбыстро, на сколько позволяла упитанная фигура, выполнил морскую команду «Всевдруг!», то есть развернулся на сто восемьдесят градусов.

Серая крыса переднимилапами теребила любимый, пушистый хвостпримерясь в какое место ещё раз запустить здоровенные зубищи.

— Сдурела! Или по научному-из ума выжила? Где это видано, что бы крысы кота кусали! Ивообще кто из нас тут хищник?

— Ачего ты в мои владения впёрся? Я тут обитаю ещё с прошлого здания! Биссектрису, то бишь меня, из старой школы вместе с книгами перевезли! Потому как яста-ро-жил! И никаких котов вверенной моей особе библиотеки не потерплю! Проваливай, пока хвост не отгрызла!

— Такя здесь не по своей воле! Меня сюда запустили! Школу открыть! — При этих словахБарон невольно проглотил слюну. Есть хотелось ужасно. И крыса на мгновениепоказалась вполне сносной едой, даже свежей. Барон когда-то читал, что встародавние, довискасные времена кошки иногда охотились на мышей. В книге дажебыла начертана схема охоты, на грызунов, из засады. Кот поднял вверх переднююправую лапу и выпустил когти, но ещё раз взглянул на выпирающие зубы наглогосущества, передумал.

— Слушайсерая, коль ты ста-ро-жил, так дай совет, чем тут можно поживиться? Жратьхочется, сил нет! Отгрохали зданище, а укромный уголок с Вискасом соорудить неудосужились.

— Книжкигрызи, как я. Набьёшь ими брюхо и голод не так ощущаться будет.

— Неем я их. Только читаю. Я кот учёный! Стихи сочиняю.

— Оба-на! Сколько в своей жизни вашего брата перевидала, но стихотворца впервые вижу. Адавай так! Ты про меня что-нибудь сочинишь, а за это, так уж и быть шоколадкугорькую дам, недогрызанную. Девчёнка её в книжке, вместо закладки забыла. Любишь небось шоколад-то? Признавайся.

Барон шоколад не любил. Особенно горький. Он вообщеничего горького не ел. Но как говорится, голод не близкая родственница. А посему спустя секунду кошачья пасть вместо грозного мяуууу выдала:

Крыса — умная зверушка,

У нее смешные ушки,

Хвост без шерсти, лысый вроде

В сереньком кафтане ходит.

Ночью часто промышляет,

Все грызёт, уничтожает,

Если книгу вдруг найдёт,

На опилки разгрызёт.

***

Дверь в библиотеку распахнулась! Крыса швырнув вкота что-то шуршащее, в яркой упаковке, удрала за стеллаж.

— Вотты где пушистик! — Поэтесса взяла любимца на руки.

— Конечногде же ещё быть учённому коту, как ни в библиотеке. — Согласилась директриса.

***

Ночью Барона разбудило лёгкое покусывание.

— Адальше что?

— Ктоздесь? — Кот спросонья забыл включить ночное зрение.

— Кто, кто! -Буркнули в темноте.- Биссектриса школьная, неужели не понятно. Давай стихпро меня дальше сочиняй! Товаркам декламировать буду. Вот обхохочатся!

— Тысблямзила? Или шоколаду горького объелась? Нас же здесь трое. И Мурка, между прочим, всё ещё помнит как вашегобрата ловить!

Крыса — очень умный зверь,

Но собою — неприятна,

Обойдёт любую дверь

И с добычею — обратно.

Вороваты крыс повадки,

Тянут всё, что можно съесть,

Украдут — и без оглядки

В дом спешат подземный влезть.

***

В соседней комнате поэтесса перевернулась на другойбок. Ей снилось, что любимчики сочинили превосходное стихотворение про огромную особу из«рода грызунов». Его принялик публикации, в знаменитый журнал «Из жизни всяких животных»! И главное, безпромедления выплатили гонорар, но не деньгами, а бартером! Плитками шоколада. Горького!

===================================

Автор стихотворения- Измайлов Александр

Кошки и платёжки

— Втретью квартиру за Терминатором не пойду! Ты, что валерьянки нанюхался? Где этовидано, чтобы кошки бульдога звали? — Серая, беспородная Мурка фыркнула отнегодования и выгнула спину.

— Мура, ну ты пойми. Искусать её надо! Cильно! Чтобы знала как всякую гадость поподъездам носить! Мы, коты так не умеем. Вот исцарапать, это запросто.-Здоровенный, белый Барон стоял на задних лапах и выпустив когти преграждал путьк отступлению молоденькой почтальонше. — А можно я сверху на неё прыгну и в волосы вцеплюсь? — Котёнок Черныш взобралсяна перила лестничной клетки и примеривался, как бы половчее совершитьзлодеяние. Женщина в форменной куртке широко раскрыв глаза, ничего не понимая уставиласьна кошек преграждающих ей выход из подъезда. На полу, рядом с их конечностями, валялись платёжки, которые она только чтоположила на подоконник, так как, в давным-давно отслужившие свой срок почтовыеящики уже много лет никто ничего не опускал. — Барон, ты ещё вот эту не видел. За воду! — Мурка толкнула носом исписанныйлисток с красной трёхзначной цифрой. — Век Вискаса не видать! -Барон подцепил когтистой лапой листок и поднёс кморде. Это сколько же сосисек на эту сумму купить можно? — И не говори.- Поддержала его полосатая подружка.- Всё! Плакали наши рыбёшки. — Теперь будет в мисках вкусняшек, как кот наплакал.- Промяукал сверху Черныш, переминаясь с лапы на лапу.- Братцы чего мы тянем кота за хвост? Кусай, её! Царапай!
В этот момент дверь в подъезд с грохотом растворилась и в него впал соседКоляныч, в обычном своём состоянии. То есть в состоянии не стояния. Двигатьсяон хоть с трудом, но всё же мог, а вот стоять уже нет. — Брысь мелкота! Вашу, кошкину, мать! Чел-чел-человек идёт! Су- су- сущест-вовысшего порядка!
Почтальонша воспользовавшись моментом пулей вылетела на улицу, не забыв приэтом о своём профессиональном долге, всучив на бегу квартировладельцу пачкубумажек. Мужик повертел их в руке (второй он из последних сил держался за перила). Хотелразорвать, но одной рукой эту операцию исполнить не возможно, а оторвать вторуюот опоры не было сил. Проблему решил изящно. Поднёс их ко рту и стал зубамиотрывать по кусочку бросая на котов.- Нюхайте звери. Хорошенько нюхайте, апотом-фас. Догнать злодейку и.. В прочем, не надо. Она же такая жепр-пр-пр-пролетарка, как и я. Приказали неси, она и понесла, то есть я хотелсказать, принесла. Короче, звери, хоть сюда! Титей-митей нету! То есть денег. Ачто это значит? А то, что тепло у нас тю-тю. Отключат. К вашей, обле-з-лойбабушке! И будем мы греться вами. Вы же тёёёё-п-лые. ***
Шесть жёлтых, глаз пялились на дверь ванной. — Моется! Плещется! -Не выдержала Мурка. — Десять минут, уже.- Уточнил Барон. — Наверное сарделек на пять уже намылась! -Черныш поднял мордочку вверх имечтательно облизнулся. — Киси.-Белоснежный кот поманил друзей к себе.- Значит так! Будем учить хозяйкуэкономии. — Как это? — Черныш от удивления уселся на пол, по-собачьи. — А так, что умываться можно и лапкой. Потёр мордочку и ладно. — И ни какой воды.-Поддержала его кошка.- А дела свои пусть справляет в лоток. Как мы. — Такие, как хозяйка наша, целое море израсходовали. Арал называется. Я об этомв книжке читал.- Согласился со старшими Черныш. — С лотком это Мура перебор. Она ни за что не согласится. А вот убедить её ксоседям ходить, стоит попробовать. К одним за солью, к другим за списками. Небежать же домой в экстренном случае. Дом большой, квартир много. А в нашейквартире счётчик стоит молчаливый, не жужжащий. — И колёсики в догонялки не играют.- Котёнок взглянул на водомер.- Барон, аможет их искусать как следует, чтобы не вертелись словно сумасшедшие? — Ничего у тебя не выйдет.- Там защита от кошек имеется. Пломба называется. Порвёшь её, тогда не одна почтальонша прибежит, а целая людская стая. И всебумажками в поэтессу тыкать начнут. Будешь после этого не Вискасом питаться, анатуральными продуктами, то есть мышами. Понятно! — И купается пусть на работе. Там за неё эта самая работа заплатит.-Муркапосмотрела в сторону ванной комнаты и презрительно фыркнула, вспомнив крайненеприятную процедуру. — Так она же у нас надомница. То есть, я хотела сказать, дома творит. Сочиняем, конечно мы, а она только по редакциям бегает. Разве в них есть души? — Котёноклизнул свою лапку и начал наводить чистоту за ухом. — А пусть выбирает или мыться в редакциях или жить грязнулей. Барончик тыкажется, знаешь, где у нас в доме спрятан этот, как его? Вспомнила — вертиль, то есть вентиль. Его надо закрутить, тогда колесики гадкие крутится совсем перестанут.***
Минуту спустя Черныш прыгнув с абажура на рычаг подачи газа заодно решил ипроблему горячей пищи. Взглянул на содеянное довольно промурлыкал. -Сосиски онии холодные очень даже ничего. — А рыбка сырая, гораздо вкуснее чемварённая.-Поддержала его Мурка. — Теперь давайте решать, что со светом будем делать? — Барон покосился на электросчётчик. — С этим вообще никаких проблем. Мы же в темноте видим, вот и поэтессанаучится. Сначала конечно трудновато будет, шишек себе набёт, ну да ничего. Будем ей помогать. Мяукать указывать правильное направление. Черныш отключайвон те чёрненькие штуки у входа. У тебя здорово получается с лампочки прыгать.***
Устав о непосильного труда, пушистая троица, с чувством исполненного долга, разлеглась на батарее центрального отопления. Потому как кошки отключать подачутепла в дом ещё не научились. На это способны только люди, при чём проводятоперацию в самый неподходящий момент!
***
Безмятежный сон домашних питомцев прервал прилетевший тапок. За ним, шлёпаямокрыми ногами по паркету, притопала поэтесса. — Лодыри, бездельники, вискасопожиратели! А ну марш за работу. Писать, творить, радовать читателей. Экономисты хвостатые. Блохи вас искусай! Иш чего удумали! Воду они отключили! Свет в квартире вырубили! А как комп включать будете? Обэтом подумали? Вы в своих лапах гусиное перо никак не удержите. И вообще имроманы в стихах только Пушкин писать мог. Ну или кот его, это мне дополдленноне известно. Её монолог прервал грохот донёсшийся с потолка. — Ой! Батюшки! Никак старушка, соседка сумму в платёжке разглядела!

Культурная программа

1980 год. Министерство хлебопродуктов одной изсреднеазиатских республик СССР. Главное управление мукомольно-крупянойпромышленности. Отдел перспективного развития.

Нынешней молодёжи трудно объяснить, каквыглядело переговорное устройство односторонней связи. То есть без дисканомеронабирателя, на передней панели. На такой аппарат позвонить можно, а снего нельзя. Они, как правило, были ярко-красного цвета, и в центре телефонарасполагался золотой герб Советского Союза. Обладатели таких устройств страшногордились ими: наличие сего агрегата сильно подчёркивало статус владельца.

Не знаю уж, почему, но эти телефоны обладалискверным типом звонка. И мой организм со временем выработал стойкую антипатию кмелодиям этого агрегата. Если то, что раздавалось из-под этого пластика, вообщеможно назвать мелодией. Короче — он зазвонил. В трубке раздался раскатистыйголос министра.

— Зайди.

И дальше, не предвещающие ничего хорошего, сигналы отбоя. Почти бегом спускаясь со своего четвёртого этажа на покрытыйхивинским ковром второй, где и располагался начальственный кабинет, я мысленнопрокручивал в уме все свои возможные прегрешения, за которые меня следоваловызвать пред суровые очи. Таковых не обнаруживалось: так, мелкие шалости и неболее того.

Понятное дело, хозяин кабинета сесть мне непредложил. Но смотрел по-отечески добро.

— Напомни, сколько у тебя было командировочных дней в прошлом году? — пробасил он.

— Триста. Примерно, — потупившись, ответил я. — Точно не считал, не до того было.

— Да. Многовато выходит. Ну, сам понимаешь, наша партия говорит надо, комсомолотвечает. Что там комсомол отвечает? Я запамятовал…

— Есть, –буркнул я, стараясь понять, к чему это высокое начальство клонит?

— Ну, есть, так есть. Поедешь ещё в одну. На месяц. Радуйся.

Я молча переминался с ноги на ногу. Уезжать изцивилизованного и уютного Ташкента, да ещё на целый месяц-не велика радость.

Хозяин кабинета нажал кнопку селектора.

— Наргиз. Скажи им, пусть заходят.

В кабинет вошли человек пятнадцать. Крупчатники, то есть технологи мелькомбинатов, разбросанных по всем областям республики.

— Знакомьтесь. Вот он будет у вас за старшего. -Министр кивнул на меня.

— Да знаеммы его. Сколько уж лет вместе работаем! -Ответил за всех самый бойкий извошедших, по имени Фарух, технолог комбината хлебопродуктов, расположенного вдалёком предгорном посёлке, с красивым именем-Сары-Ассия.

— Ну и прекрасно.- Министр поднялся из-за стола. Прошёлся вдоль неровного строя приглашённых. -В столицу нашей великой державы едете. Как это по-русски будет? Вспомнил! Вбелокаменную. Огромный такой городище. Больше чем все ваши кишлаки вместевзятые. Разнарядку прислали! Учёба предстоит! На курсах повышения квалификации. В республику скоро новое оборудование поступит. Его надо грамотно э, э, эксплуатировать, вот. Не за рубли куплено, за валюту иностранную!

Он с минуту помолчал, а затем махнул рукой и продолжил.- Давайте уж на чистоту, мы же все здесь-мужики. Короче. В каждом, или почти в каждом, посёлке всегда найтётся, эта. Ну, эта. В общем, падшая женщина. И вы все еёзнаете. Ведь так? -Министр почему-то посмотрел на Фаруха и тот не задумываяськивнул, в знак согласия.- А в Москве подобных женщин не одна, а много, можнодаже сказать, очень. И вы их не знаете! К чему я это вам говорю?

Крупчатники дружно пожали плечами.

— А к тому, чтобы вы по ним, то есть по женщинам ни, ни. Потерпите месяц! Моряки вон врейсах по пол года, того, без них обходятся, и ничего.- При этих словах хозяинкабинета протянул мне пухлый конверт.- Это на культурно-массовые мероприятия. Чтобы каждый вечер были в театре. Знаешь сколько их в столице?

Настала моя очередь отрицательно качать головой.

— Плохо! Таквот знай. Без малого тридцать, а с малым тридцать один! И у вас столько жекомандировочных дней. Усёк. Использованные билеты не выбрасывай. Привезёшь исдашь в бухгалтерию. Деньги они, сам знаешь, что любят? По возвращениипредставить мне отчёт о спектаклях и кинофильмах, которые посмотрите. Лично самчитать буду, или парторгу отдам. Пусть позавидует немного.

***

В шикарном фойе здания, института повышенияквалификации, за маленьким столиком сидела девушка и предлагала всем желающимприобрести билеты на спектакли и концерты.

— Молодойчеловек вам сколько и куда?

— Шестнадцатьи всё равно!

Её глаза мгновенно округлились. — Я неослышалась? Вам действительно столько?

— Да. На всюкоманду! Видите вон ту банду, в тюбетейках. Это мои заядлые театро, балетоманы.

— Ой! Вы мойспаситель. Сегодня никто ничего не покупает, план горит!

— В такомслучае, я поработаю пожарным. Если вы не против? Но мне же надо знать имя той, которую я мужественно вытаскиваю из пламени. Согласитесь, сие справедливо!

— Екатерина. Можно просто Катя. — Девушка отсчитала билеты.

Ко мнеподошёл Фарух. — rahbar (руководитель. Узб). Ребята просили передать, что онисегодня в театр пойти не смогут. Понимаешь, вечером наш Пахтакор с самимСпартаком играет. Они на стадион поедут. И ещё! Тут такое дело. У меня в Москве девушка имеется. В общем, я со всеми, жить не буду, ладно? Сам понимаешь, весна на дворе и всё такое. Только на защиту выпускных работ приду. Не подведу! Всё на отлично сдам. Обещаю. Считай, что у тебя в команде один студент-заочник объявился. А с меня за этомагарыч. Попросишь, всё достану, раздобуду. Я же здесь пять лет учился. Почтикоренным жителем стал.

Катюша слышала весь разговор. Покраснела.- Уменя нет билетов на стадион. Я же от театральной кассы работаю. Что теперьделать? Вы тоже с ними на футбол пойдёте?

Мне очень захотелось погладить её по голове. Ядаже протянул руку, но удержался. — У нас в Узбекистане джигиты своё словодержат. Сказал шестнадцать, значит шестнадцать. Только мне гид вечеромпонадобится. Я же ни за что не найду улицу, на которой театр расположен!

***

Жестом щедрого восточного принца я раздалжаждущим «лишнего билетика» четырнадцать серых прямоугольников, оставив нам сКатюшей два самых «козырных». В самом деле, не продавать же излишки безбилетнымбедолагам. Ещё чего не хватало, заниматься незаконным обогащением, то бишь банальной«фарцовкой», да ещё в самом центре города.

Спектакль был великолепен. По дороге к Катиномудому, мы обсуждали предстоящий репертуар, состав труппы и тому подобное. Выяснилось, что моя спутница жила почти рядом с общежитием, куда нас поселили. И вот там меня ожидал очень неприятный сюрприз, облачённый в мундир лейтенантавнутренних дел.

— Следуйтеза мной. — Проверив паспорт, приказал служитель порядка.

***

В «обезьяннике» местного отделения РОВД сиделався моя «мельничная» команда. Сказать, что вид у них был помятый инеряшливый-не сказать ничего. У доброй половины слушателей курсов заплыл одинглаз, а у некоторых и все два. Одежда несчастных очень пригодилась бы актёрам, в качестве сценических костюмов для знаменитого спектакля «На дне».

— Кatta murabbiy (Старший наставник. Узб.) Обратился ко мне один из потерпевших. -Это не мы. Онипервые начали. Мы защищались. Немного. Ну, как могли. -Он потупил глаза. -Ихзнаешь сколько было?

— Целыйстадион-хором поддержали его задержанные. Все здоровенные! И главное мы им ничего не делали. Не оскорбляли. Просто кричали «Пахтакорвперёд! Давай. Забивай». Милиционер показал им кулак и все разом смолкли.

— Читай. -Лейтенант протянул мне добрую пачку листов. — Это всё заявления от потерпевших.

— Кatta- этоне мы. Точно! Мы никаких бумаг не писали! Совсем!

— Циц. Хулиганы. Разбойники и дебоширы. Разберёмся. Отседите суток пятнадцать, будете знать, как слово «Пахтакор» кричать в спартаковском секторе стадиона. А эти документыя сейчас начну приобщать к делу.- Лейтенант хотел ещё, что-то добавить, новдруг вытянулся и козырнул.

В кабинетвошёл седовласый майор. — Первый день в Москве и нате! Массовую драку учинили! — Он забрал бумаги. Стал читать и по одному листку кидать в урну. На одном его взлядзадержался. -Надо же и Валдаев туда же! Потерпевший ети его…! Сто сорок килограмм живого веса. Кандидат вмастера по боксу. Бумаженцию накалякал! Да он одним взглядом всех твоих гореболельщиков испепелить может! -Поднял голову, подумал с минуту, а потомприказал.

— Лейтенант. Выпускай гостей. Заявления уничтожить. Нас же на совещании коллеги на смехподымут. Полтора десятка узбеков спартаковских фанатов избили. А этим нашимнаука будет! Оклемаетесь и на балет. Или на фигурное катание. Подымите руки те, кто ледового катка в глаза не видел.- Он пытался придать лицу грозный вид, ноне выдержал и рассмеялся.- Марш в общагу. Мыться, лечиться и спать.

***

Дни летели с невероятной быстротой. Послезанятий, мы дружно спешили знакомиться с театрами или концертными залами. Екатерина оказалась превосходным экскурсоводом. Я был благодарен «заочнику»Фаруху. Предназначавшийся ему билет ежевечерне укреплял наше знакомство сочаровательной Катюшей.

***

Настала пора возвращаться домой. В то времяраздобыть пятнадцать билетов на рейс Москва-Ташкент, да ещё на новейшийширокофюзеляжный самолёт ИЛ-86 было дело фантастическим. Выручил Фарух. Уж незнаю сколько суток он дежурил у касс Аэрофлота, тыкал всем руку с нарисованнымномер очереди, но заветные зелёные листочки, с отрезной сеткой стоимости, такираздобыл.

***

Я спустился в вестибюль попрощаться с нашимтеатральным гидом.

По щекамЕкатерины текли слёзы.

— Ну, ну неплачь. Земля круглая. Да и мы с тобой в конце-концов в одной стране живём. Доработаешь до отпуска и махнёшь к нам в Узбекиснан. Дыни. Арбузы, урюк, виноград! Красотища. Знаешь, как у нас гостей встречают?

— Онавытерла тыльной ладошкой руки слёзы и молча протянула мне два билета.

«Добрый человек из Сезуана». В роли безработноголетчика Владимир Высоцкий.

Спектакль должен был состояться на следующийдень, после нашего отъезда!

— У девчёноквыменяла на десять билетов Хазанова. -Она молчала пару минут, а затем встала нацыпочки и прошептала. -Для нас с тобой. -Отвернулась и снова всхлипнула.

***

— Фарух. Скажи честно. Я тебя за это время хоть раз подвёл?

— Нет. А кчему вопрос?

— Кто тебяотмечал целый месяц, как присутствующего? Кто твоё отсутствие скрывал откуратора института?

— Так я жеотработал всё сполна! Как и обещал защитился на отлично. Билеты на ИЛ-86раздобыл. Думаешь легко было? Никто ещё не летал. А мы полетим! Классно. Всемрассказывать будем! Две палубы! Супер!

— Выполетите!

— Не понял? Как это? Ты что, не с нами?

Я протянул ему свой билет. — Ты же всё можешь.Sehrgar (волшебник. Узб.). Cделай так, чтобы я улетел, только послезавтра.

— Но ведь ИЛв этот день не летит! Да и вообще, как ты себе это представляешь? Мне, чтоопять ночь не спасть?

К нам неслышно подошла Екатерина. — Я эти билетыпродавать не буду. Сохраню на память.

Фарух взглянул на мятые листочки. Мгновенно всёпонял и исчез. Он же у нас sehrgar.

***

— Значиттак. На спектакль приходим часа за три, до начала.- Катюша встала на ципочки и пыталась заглянуть мне вглаза.

— Это ещёзачем. Да и кто нас в театр пустит?

— Не спорьсо мной. Пожалуйста. Знающие люди говорят, что так надо. И всех пускают. Тольконадо седеть молча.

— Три часадо начала спектакля, да ещё молча? Ты часом ничего не напутала?

***

Толпы у театра не наблюдалось. Но завсегдаи дейтсвительнонебольшими стайками начали собираться за три часа до начала спектакля.

***

Тихо, как мыши, рассаживались на свои места ислушали затаив дыхание.

Высоцкий сидел на стуле у самого края сцены. Что-то наигрывал, что-то записывал в большой тетради, стоящей перед ним напюпитре. Некоторые песни играл целиком, некоторые, только куплетами. Однаконеповторимое чувство сопричастия к его творчеству переполняло присутсвующих. Некоторые попытались хлопать. Но на нихтут же зашипели и зашикали. Виновные моментально осекались и больше ничегоподобного себе не позволяли.

НаконецВолодя поднялся поклонился и ушёл за кулисы. Я оглянулся. Зал был забит битком. А через минуту поднялся занавес. Спектакль начался. При этом ни первого, нивторого, ни третьего звонка не давали. Я так понимаю, в этом не было никакойнадобности!

***

Спустя четыре месяца москвичи хорониливсесоюзного кумира. Не было никаких призывов приходить, попрощаться. Олимпиада. Первая в Советском Союзе. Катюша писала, что людей пришло нескончаемое море. Ини одного скандала, и никакой давки.

***

Из-за своих бесконечных командировок, отвечал на её письма с большим опозданием или не отвечал вовсе. В столицу непосылали. В общем я её больше не видел. Но пожелтевшие прямоугольнички, соторванным контролем храню. Недавно показал их своим повзрослевшим детям.

Они пожимают плечами. — Стареешь батя. Всё же винтернете есть. Только мышкой кликни!

Стрелки или мои воспоминания о прошлых, восьмидесятых

Вы знаете, что больше всего я не люблю в жизни. Нет, не чистить лук. И не вытирать пыль, в своём кабинете. Самое страшное дляменя, это гладить брюки, через тряпочку. Чтобы стрелки получались не двойные, аодинарные и острые. Слава законодателям моды и низкий поклон за то, что онипридумали мятые предметы мужского гардероба.

А я, между прочим, из-за этого женился. И несмейтесь. Моя ммм… Скажем, невеста так выгладила шерстяные брюки, производства швейной фабрики «Освобождённый труд», что все сомнения внеобходимости этакого шага в моей судьбе окончательно отпали.

Только мода то, прошла, а жена осталась.

Товарищи кутюрье, вы уж там с модными зигзагами, пожалуйста поосторожней. Не меняйте её, треклятую, хотя бы лет десять, а то ипо более.

Тогда и советские семьи, как моя, будут крепки инадёжны.

***

В конце восьмидесятых, прошлого века, натерритории Советского Союза образовалась «чёрная дыра», а как ещё назвать тусубстанцию, в которой исчезало всё. Мыло туалетное, а заодно и хозяйственное. Я не говорю уже о водке и прочихслабоалкогольных напитках.

И надо же, в это самое время сломалась, скалкадля теста. Подарок моей мамы, то бишь свекрови, любимой.

— И кто же в нашей семье добытчик? — Супругасложив руки на бёдрах, смотрела на меня, без всякого немого укора. — Мяса вдоме даже пары молекул не отыскать. (Это не совсем хорошо, когда у жены такоеже высшее образование, как и у тебя. Только диплом красный!) — Я так понимаю наохоту за мамонтом ты не пойдёшь? Ввиду их полного вымирания. Тогда хоть скалкураздобудь. Если и они тоже не вымерли!

Кивнув в знак согласия, я быстренько отправилсяк соседу, токарю Колянычу.

— Выручай дружище. Видел у тебя на работе болванки латунные бездела валяются. Сваргань мне из них качалку для теста. Она потяжелей деревяннойбудет и уж точно по надёжней.

Ой, каксильно не подумавши, я это произнёс. Совсем не предвидел тяжёлые (в буквальномслове) последствия.

Много лет сей предмет кухонной утвари служитжене верой и правдой. И зачастую не по прямому назначению.

***

Стоит мне задержаться в компании друзей, как вприхожей меня встречает верная спутница жизни. С латунныморудием, предстоящего преступления, в руке.

Нет, она не произносит традиционное в таких случаях.- Где ты был, кислород, одноатомный, или сколько триметилбутана (то бишь спирта этилового) принял надушу?

— А ну ка, сообщи мне, количество электронов вядре атома урана 238?

Если я не отвечу немедля, и не заплетающимсяязыком, то тут же следует урок прикладной химии.

***

Поэтому мужики, мой вам совет, покупая предметыкухонного инвентаря, обращайте внимания на их массу. Ибо чем тяжелее они, темкрепче будет ваша супружеская жизнь. Проверено на собственном опыте!

Ультраполярное вторжение

Август 1989 года. Министерство хлебопродуктоводной из среднеазиатских республик СССР. Главное управление мукомольно-крупянойпромышленности. Отдел перспективного развития.

(Температура за окном. Обычная. В тени +42. ПоЦельсию)

***

Люди моего поколения и старше помнят, что всоветских конторах стояли такие аппараты односторонней связи без дисканомеронабирателя. То есть на них позвонить можно, а с них нет. Как правило, были ярко-красного цвета, и вцентре аппарата красовался золотой герб Советского Союза. Обладатели такихтелефонов страшно гордились ими: наличие сего агрегата сильно подчёркивалостатус владельца.

Не знаю уж, почему, но эти устройства связиобладали скверным типом звонка. И мойорганизм со временем выработал стойкую антипатию к мелодиям этого агрегата. Если то, что раздавалось из-под красного пластика, вообще можно назватьмелодией. Короче — он зазвонил. В ней раздался раскатистый бас нашего министра.

— Зайди.

Трубка противно загудела сигналами отбоя. Почтибегом спускаясь со своего четвёртого этажа на покрытый хивинским ковром второй, где и располагался кабинет министра, я мысленно прокручивал в уме все своивозможные прегрешения, за которые меня следовало вызвать на ковёр. Таковых необнаруживалось: так, мелкие шалости и не более того.

Понятное дело, хозяин кабинета сесть мне непредложил.

— Как обстоят дела с реконструкцией мельницы вКатта-Кургане? Оборудование всё на месте?

Перед министром лежала моя докладная записка, где чёрным по белому излагалось, что до настоящего времени в республику непоставлены два, очень нужных, сепаратора.

Я молча стоял, переминаясь с ноги на ногу, незная, что ответить грозному начальству.

— Как у вас у русских говорят. Не будем теребитьхвоста за кот. Или наоборот. В общем так. Ты прямо сейчас спускаешься, в АХО. Наш дорогой Абдумалик Каримович уже раздобыл дефицитный билет до Москвы. Забирайего и дуй в аэропорт. На всё, тебе час времени. Смотри не опоздай на рейс. Самже знаешь, летом у нас билеты раздобыть….

Я ничего не понимал, и по сему продолжализображать из себя «соляной столб».

— Отыскали, вышестоящие товарищи, машины. ВТ… они застряли. На комбинате хлебопродуктов. Почему нам до сих пор неотправили, не знаю. На месте разберёшься. Сегодня у нас, что? Понедельник. Обратный билет у тебя на среду. Прилетишь в Ташкент, сразу ко мне. Доложишь оботгрузке! Иного отчёта не приму. Так и знай. — Он перевернул докладную. За нейлежало моё заявление на очередной трудовой отпуск.

— Это подпишу сразу. Если приедешь «со щитом»!А если на «щите»! Отдыхать отправишься зимой. Ты к холоду, привыкший?

Я тогда не обратил внимание на последнюю фразуминистра, а зря.

***

Ехать через весь огромной город домой, собираться, бесполезно. Однозначно опоздаю на рейс.

В чём был. А именно в (приобретённой по блату) венгерской рубашке, с коротким рукавом, и в белых брюках (мечта товарищаБендера!) вылетел в белокаменную.

Вкармане лежали две красненькие десяти рублёвые бумажки, с портретом Ильича. Всёчем успел, (впопыхах) разжиться у сослуживцев.

***

— Пристегните ремни, наш самолёт приступил кснижению и через двадцать минут совершит посадку в аэропорту Домодедово. Температура воздуха в столице Родины. +10 градусов!

— И это днём! — Пронеслось у меня в голове. -Ночью вообще, на почве, могут быть заморозки.

***

Союзное министерство завершило свою работустрого по расписанию.

После нервного стука в громадную парадную дверь, меня таки впустили.

Вахтёр, не спеша, изучил, дрожащее с головы доног, тело. Затем, поправив очки, минут пять читал командировочноеудостоверение.

С явной неохотой, выдал другое.

«УВД и г». — Предъявитель сего имеет правопоселиться на девятом этаже здания расположенного по адресу… Сроком на двоесуток.

***

— «Ну, УВД понятно, а причём тут „г“? И ещёмаленькими буквами?» — Размышлял я в автобусе, неспешно двигающемся в сторонуАлтуфьевского шоссе. Где мне и предстояло провести две ночи, в тёплом (яочень на это надеюсь) номере.

Из съестного в ближайшем гастрономе имелось: «Соль йодированная», газированная вода «Буратино», хлеб «Бородинский», повидло«Яблочное» в трёх килограммовой банке. Объективности ради, надо сказать, что вмагазине всё же реализовывались иные съедобные припасы. Но они отпускалисьисключительно по удостоверению москвича. Строгий вахтёр, к сожалению, такойнужной «ксивой» меня, увы, не снабдил.

Неподалёку от моего «лежбища» располагался, работающий, несмотря на поздний час, обшарпанный киоск «Промтовары». По всейвидимости спешно переделанный из пункта приёма стеклотары.

— Ес-ть у вас ка-ка-я-нибудь ку-р-тка илисви-те-р? Оче-нь на-до. — Стуча зубами, поинтересовался я.

— На тебя только вот это налезет! — Продавщица, занимающая своим телом две трети торгового помещения, бросила, что-то отдалённонапоминающее

спецовкуб/у.

— Бббе-ру. Ско-ль-ко?

— Тридцатка, но так и быть, десятку могууступить. Что за день сегодня. Ничего, толком не продала и это в убыток отдаю. Потому как, размер не ходовой. Ну чего ты там выкабениваешься? Берёшь, такбери. Мне закрываться надо.

Молча вернул одежонку. По всей видимости, в этотмомент, на глазах выступили предательские слёзы. Но, в темноте и начавшемморосить дожде, их уж точно, не рассмотреть.

***

На следующий день.

Завтраксостоял из хлеба с вареньем и воды изкрана. (Хлорированная до ужаса. Но не тратиться же на «Буратино»).

Я помчался на вокзал. Дабы первой электричкойотбыть в неизведанную Т…

***

— Мужик! Ну, да! Ты. Обокрали что ли? В рубашке, без рукавов, по перрону шастаешь. Помоги ящики донести. А то грузчики ещё неподъехали. А я за это…

(Заплачу!» — Радостно пронеслось в голове.)

— Тебе бананов импортных продам. По себестоимости.- Продавщица, в грязно-белом халате, указала на десяток ящиков, стоящихпоодаль.

— Ладно, хо-ть со-гре-юсь. — Согласился я.-Ска-жи-те, а у вас в Мо-ск-ве, в авгу-сте всег-да так хо-лод-но?

— Не. Вчера по телевизору сказали, к нампрорвалось, это, как его. Вспомнила- «Ультраполярное вторжение». Ты же видишь, что в стране творится, вот и погода, соответствующая. Короче бери своиположенные два килограмма в одни руки и гони пять рублей двадцать копеек. Считай, у тебя сегодня день удачно начался. Заморский фрукт без накруткиотхватил. Питайся. Им конечно не согреешься. Он не водка, но закусь отменная.

Я хотел у неё спросить, если она торгуетимпортными бананами, то должны быть и отечественные. Не успел. Грязно-зелёная электричкаМосква-Т…, отчаянно сигналя, спешила занять своё место, между поездами дальнегоследования.

***

.- Табло расположенное на здании Ту… го вокзалабесстрастно сообщило, что жить мне осталось совсем недолго. Хорошо, еслиокоченею сразу, не мучаясь. Но скорее всего закончу свои дни в местнойбольнице, с диагнозом двухстороннее воспаление лёгких.

***

Несмотря на самый разгар рабочего дня, комбинатвстретил меня гнетущей тишиной.

— А никого сегодня нет и не будет. Я одна завсех.-На одном дыхании, выпалила миловидная девчушка.-Ой, да вы совсемзакацубли. Давайте, я вам чайку сварганю.

— Ссссс-пас — си-бо. Бо-ль-шое. А не скааа-жи-те. Где все?

— Ой! Так на похоронах. У нас механик сгорел, вот и пошли его в последний путь провожать.

Отхлебнув из кружки кипятка, с плавающим тампакетиком, много раз заваренного чая, я продолжил.

— Соболезную. Наверное у вас пожар случился. Очень жаль. У нас, в Азии, такое, хоть и редко, но тоже бывает.

— Ой! Ну вы тоже скажете. Допился наш Васька дочёртиков, и сгорел от неё проклятущей. Комбинат всё равно стоит. Сырья нет. Воти пошли всем коллективом на похороны. А я осталась. Потому как не пьющая, совсем.

— Мне бы последней электричкой в Москвувернуться. Я завтра должен назад лететь. Директор или главный инженер послеобеда появятся?

— Нет, конечно. Только на следующей неделе. И тоне факт. Я же сказала, поминки. Пока всю брагу не прикончат, не уйдут. А высобственно по какому вопросу.

— Я по вопросу сепараторов. Мы их очень ждём. Реконструкция у нас.

— Видела их. Зелёненькие такие. Новые. Стоятвозле склада.

— Мне бы ещё командировочку отметить. Положенотак. Иначе бухгалтерия билеты к оплате не примет.

Девушка порылась в столе, достала оттуда связкуключей.

— Бухгалтерия у нас там. Откройте. Печать натумбочке. Ставьте куда надо и сколько душе угодно. А я сейчас вернусь. -Приэтих словах, её глаза блеснули каким-то колдовским светом.

— Я в бухгалтерию, а она в милицию. Дескатьпроник, грабит. — Пронеслось в моей голове.

По всей видимости девушка умела читать мысли.-Ой! Да не бойтесь. Шлёпайте свои печати. Записочку напишите. Дапокрупнее. Мол отправьте сепараторы. Срочно. Без них, люди голодают! А я за одёжкой сбегаю. Рубашечка у вас клёвая, но не по погоде.

***

В электричке, дородные соседки, громкорассуждали о том, в каком московском магазине вечером могут выброситьдефицитный продукт. В свободную продажу. И косились на сумасшедшего мужика вкрасивой рубашке и замызганной, до нельзя, короткой куртке.

Я вынул из сумки бананы и стал их с жадностьюпоглощать.

— Надо же! В Т… бананами разжился. — Прошепталаодна.

— И чего его в Москву, на ночь глядя несёт? Ежели у нас в городе такой блат имеет.

***

— Ну? Приедут сепараторы? — Министр смотрел на меня «Словно Ленин набуржуазию».

Что я мог ему рассказать? -Просто кивнул, в знаксогласия.

— На. Держи. — Хозяин кабинета протянул мнеподписанное заявление, но без даты. — Поставишь её сам. Когда машины прибудут. Так по справедливости будет.

***

АХО- архивно-хозяйственный отдел.

«УВД и г» — Управление высотных домов и гостиниц.

Шузы

Абхазская АССР. Весна 1974 года

Не знаю, комуиз руководителей министерства торговли пришла в голову эта идея. Но, в магазины маленького курортного посёлка, с красивым названиемПицунда, срочно свезли немногочисленные изделия лёгкой промышленности, произведённые в далёкой Франции. Сомневаюсь, что главы двух великих держав, после официальных встречи переговоров решились бы на синхронный вояж по торговымточкам. Но зарубежным журналистам и сопровождающим президента ФранцииЖоржа Помпиду наверное было бы приятно увидеть на прилавках знакомыелейблы.

***

Операция по очистке торговых складов отдефицита проводилась в «строжайшей» тайне. Но, добродушные, работники близлежащего комбината хлебопродуктов, (состоящие в кровном родстве с«представителями торговой мафии“) не преминули поделиться „инсайдерской»информацией со студентом-практикантом, из краевого политеха.

*** — Одну пару в руки! Твоё счастье, что размер не ходовой! И вали отсюда быстрее. Заведующая увидит, вообще магазин закроет. — Дородная продавщица со взглядом «Ленина на буржуазию» швырнулана прилавок моднейшие туфли с верхом из настоящего импортноговельвета! — Гони шесть рублей двадцать копеек и под расчёт. Я толькооткрылась! Сдачи нет! И откуда ты взялся, на мою голову? Коробку ему подавай! Бери что дают! Умный выискался. И чегоих мерить? Не видишь, что ли? Вельветовые, импортные. Значитрастянутся точно по ноге. А коль велики будут, так у менядругого размера, для тебя, нету. Здесь не, этот, как его, вспомнила, Мон-мар-тр.

Первое сентября того же года. Краевойполитехнический институт. Главный корпус

— Товарищи студенты. Комсомольцыи комсомолки. Беда пришла в колхозы края. Ящур. И нашс вами долг немедленно помочь родному сельскому хозяйству. — Домой хоть отпустят? Переодеться? Или прям, сразу? А вместепоселят? Мы ведь теперь семья, нам положено.- Перешёптывалась за моейспиной новоиспечённая ячейка советского общества. — Занятий в ВУЗе не будет! — Секретарь парторганизации смотрел на сидящегорядом ректора и лихорадочно листал, разложенные на столе, бумаги. — Откладываются, товарищи, на неопределённый срок. До победы над коварным врагом. Но уверяю вас! Необходимые знания вы получите. Только по ускоренной программе. Всё это время я смотрел вниз. На свои французские «щузы». Выживут ли они вкоровнике? И угораздило же сегодня их напялить? Похвастаться обновкой решил. Вот и будешь красоваться в них перед бурёнками. Надеюсь, оценят по достоинству. Полез в карман. Там лежала красненькая купюра, с портретом Ильича и мелочь. Надо по приезду, в сельмаг смотаться. Купить туфли, а лучше сразу ботинки. Надеюсь, денег хватит? Чай студентов-помощников колхоз будет кормить из своегокотла. — А сейчас, товарищи, дружно спускаемся, вниз. К автобусам. — Прервал мои размышления голос институтского начальника.-У кого имеютсядомашние телефоны, можете зайти в деканат, позвонить, предупредить. Ну, а кого нет. Оставите записки. Секретарь развезёт.

Колхоз «Заветы Ильича»

— Значит так, мальчики. — На меня и моего закадычного друга Димку в упор смотрелиогромное, зелёные глаза молоденькой колхозной фельдшерицы.-Вы их будете загонять, по одной. Вон в то стойло. А я стану делать животным уколы. — Сапоги дадите? Сами же видите, грязища у вас непроглядная. А я, вообще-то, в летних сандалиях, — пробасил Димка. — Это не по моей части. С этим вопросом толькок председателю. Правда, его сейчас нет! И когда будет, неизвестно. У нас же ЧП в колхозе. Но когда объявится, что-нибудь придумает. И вообще вас, городских, за версту определитьможно. Грязища, видите ли, у нас. Коровы, между прочим, живыесущества. Они не только молоко дают, но и навоз тоже. Так что, привыкайте. К сельской среде обитания. Будете потомеё с благодарностью вспоминать! Когда сметану с творожкомуминать станете, в своей студенческой столовой.

Сельпо колхоза «Заветы Ильича»

— Ой, парень. Ну рассмешил. Ботинки сорок шестого размера! Да таких отродясь в нашу глушьне завозили! Потому как не купят. Нет в станице мужиков, с этакой лапищей. — Пышнотелая продавщица смеялась от души. — Ну, может быть, калоши? — взмолился я. Женщина молча покачали головой. А за окном что есть силы сигналилаполуторка. Спешащая доставить нашу «банду» к месту спасения горемычногостада.

Зима того же года. Краевой центр

Я оторвал взгляд от чертежа. — Парторг был прав. Всё, что положено мы обязаны сделать и сдатьв срок. По ускоренной программе. В прихожей зашуршало. Этопочтальон просовывал в закреплённый, на двери почтовый ящик, местнуюгазету. Есть повод отвлечься, — пронеслось у меня в голове.

*** — «Высокая правительственная награда вручена председателю колхоза, за успешнуюборьбу с ящуром». — А вот внизу то, что надо. — «Открылся новый дом быта, оснащённыйпо последнему слову техники». Хватаю со стены куртку и «лечу» туда. Может умельцы всё смогутспасти…

*** — Приёмщица, морща нос, вертела в руках мои, разбитые вдрызг, «щузы». Наконец, вынесла приговор. — Импортную обувь в починку не берём. Нам и нашей, отечественной, хватает! И вообще, как вам не стыдно! А с виду интеллигентныйчеловек! Приносить предметы, с таким запахом. У нас, между прочим, предприятие«Высокой культуры!»
***
Вернувшись домой, я не засел за курсовой, а вновь уткнулсяв газету. А вдруг, мне ещё раз повезёт. И я обнаружу сообщение ТАСС, о том, что наш дорогой Леонид Ильич захотел встретиться с лидеромкакой-нибудь капиталистической державы. И тогда в означенное местосрочно свезут «импорт»! И может быть даже наимоднейшие вельветовые «щузы»!

Антонина Сухорукова

Забавный случай

В этот тёплый осенний вечер Родион был безмерно счастлив, в парке на танцплощадке он познакомился с очаровательной

девушкой, которая скромно стояла в сторонке. Заприметив новенькую, молодой человек сразу направился к ней.

— Добрый вечер! Разрешите пригласить вас на танец!

Скромница взглянула на него своими необыкновенно лучистыми зелёными глазами и подала руку. Сердце юноши вдруг учащённо забилось.

— Меня зовут Родион, а вас?

— Зоя!

— Какое красивое имя!

Девушка как-то загадочно улыбнулась и опять посмотрела ему прямо в глаза, отчего у бывшего десантника затряслись руки и уже после третьего танца он решил, что влюбился с первого взгляда и навсегда. Ему так не хотелось с ней расставаться.

— А давайте погуляем!

— Нет, не могу, уже поздно, в десять часов я должна быть дома,

последний автобус в наш посёлок отходит в половине десятого, опаздывать нельзя, а то меня мама заругает.

— Да мы не долго, посмотрите какой вечер хороший!

Подумав, Зоя согласилась, и они не спеша стали бродить по парку. Новоиспечённый влюблённый рассказывал всякие небылицы, смеялся, размахивал руками, изображая героев своих рассказов.

— А сколько времени?

Родион посмотрел на часы и, отняв тридцать минут, без угрызения совести ответил,

— Девять часов.

— Хорошо, погуляем ещё минут двадцать.

Спустя некоторое время, они были уже на остановке, но к большому удивлению, остановка была пуста, а это означало, что последний автобус ушел.

— Что же мне делать? Мама меня теперь прибьёт!

И зеленоглазая красавица расплакалась.

— Ну, не плачь, успокойся, давай я провожу тебя до дома и объясню ей, что это я во всём виноват.

— Да до нашего дома пешком идти почти час, хотя если напрямик через старое кладбище, то можно и за полчаса.

— Ну, хорошо, давай пойдём через кладбище.

— Так ведь уже темно, я боюсь.

— А чего ты боишься? Я же с тобой!

Зоечка ещё с детства хорошо знала эту дорогу, но ходила здесь с мамой и бабушкой днём, а сейчас была ночь, однако, присутствие галантного кавалера успокоило её. Дошли они быстро, минут за двадцать пять.

У ворот дома, подбоченившись, с грозным видом стояла мама.

— Мамочка, прости, я опоздала на последний автобус, но меня знакомый парень проводил через кладбище.

— Иди в дом, там поговорим.

Не взглянув на провожатого, мамаша захлопнула калитку. Вернувшись к кладбищу, Родион заметил, что как-то внезапно, наступила кромешная темнота, откуда не возьмись, появились тучи и заволокли звёздное небо и совсем недавно светивший полумесяц. Делать было нечего, пришлось идти наугад, почти на ощупь. Вокруг были оградки и кресты, бродил наш герой долго и, наконец, осознал, что окончательно заблудился.

— «Вот невезуха, надо же было так вляпаться, и зачем я ей соврал», — крутилось в голове,

— «Кладбище не лучшее место для прогулки».

Стоило только так подумать, как земля резко поплыла под его ногами и, не успев сообразить, в чем дело, он рухнул в глубокую яму. Удачно приземлившись на полусогнутые ноги, как это умеют делать обученные различным приёмам десантники, Родион на несколько секунд затаился, что бы сориентироваться в полной темноте и стал спешно искать по карманам спички, но вдруг

услышал, что рядом кто-то тяжело дышит, прислушался, точно дышит. Хотя провалившийся был не из робкого десятка, сейчас его вдруг охватил какой-то невероятный страх.

— «Кто здесь?» Тишина.

— «Еще раз спрашиваю, кто здесь?» — Никто не отвечал. Парень судорожно шарил по карманам и вдруг

— «Беее…».

— «Так это же коза, черт ее подери!», — и, чиркнув спичкой, увидел худющую, очевидно измождённую голодом козу, а рядом пожелтевшие от времени кости хозяина склепа.

— «Бедняжка, как же это тебя угораздило? Ну, ничего, сейчас покурю и будем выбираться» -.

Могила была очень глубокой, края осыпались и ничего не получалось, оставалось только ждать утра, когда из посёлка пойдут люди и помогут выбраться. Просидев часа три, узник вдруг услышал, что где-то, совсем недалеко, идёт пьяный человек и орёт на всё кладбище, какую–то песню. Родион стал звать его на помощь.

С трудом поняв, куда идти и кого выручать, тот подошёл поближе.

— «Мужик, помоги, только смотри сам не свались, ложись, зацепись за что-нибудь ногами и протяни мне руки».

— «Я не провалюсь, не такой же я дурак, как ты».

Эти слова так резанули по самолюбию нашего героя, что когда спаситель лёг и протянул вниз руки, шутник поднял козу и ткнул рогами прямо ему в ладони. Нащупав рога, тот вскочил, замахал руками и, завопив на всю округу: «Сгинь, сгинь нечистая!», — рухнул всем телом, вместе с обвалившейся землей прямо на Родиона.

— «Господи, Господи спаси и помилуй…» — вопил пьяный, крестясь и дрожа всем телом.

— « Да не ори ты, дурень, нет здесь никакого черта».

Мужчина не унимался:

— «Сгинь, сгинь нечистая! Господи прости меня грешного, брошу пить, Господи, клянусь, брошу!»

Родион достал сигарету и закурил. Запах дыма, привел орущего в чувства и тот замолчал.

— «Курить будешь?»

— «Буду!» Ответил друг по несчастью уже совсем трезвым голосом. Они курили молча, наслаждаясь легкой истомой, разливающейся по всему телу.

— «Ну, что будем выбираться?»

— «Да, да, будем выбираться, давай подсади меня», — засуетился мужичок.

— «Э, нет, вначале я, потом коза, а потом уж ты!»

Выбравшись, все разошлись в разные стороны. Светало. Осмотрев свой новый белый костюм, Родион произнёс:

— «Не знаю как Зою, а меня мама сегодня точно заругает».

Владимир Лобанов

Гадание в Сочельник

НаУрале в Сочельник гадают. Предварительно я расспросил свою бабушку, как гадалиони в молодости. Или как говорила, когда я была в девках.

АлександраМихайловна рассказала один из случаев произошедший с ней.

Вдеревнях забав мало и одно из развлечений, собирались девушки в избе одинокойбабульки. Приходил с вязанием, с вышиванием или просто так, обсудитьдеревенские новости. Как раз в сочельник собрались у бабы Поти. Каждаяприносила с собой подарки для старушки в основном еду. Сами по ужинают ибобылке останется. За песнями и разговорами кто-то упомянул о гадании. Баба Потяпредложила, для тех, кто из девок по бойчее и по смелей. В чём заключалосьгадание. В комнате на стол ставят большое блюдо с водой и зажигают свечу. Обнаженная молодуха выйдя из избы спиной в перёд должна дойти до стойла укоровы. Взять не глядя из-за спины в яслях*, щепотку объедий*. Придя в избу, бросить принесённое в воду. По рисунку шелухи на воде толкуется будущее. Моябабушка была шустрой и решилась. В это же время пришли к избе ребята развлечьдевушек и посмотреть, рукоделия мастериц. Так выбиралась будущая жена. У виделив окно за раздевающееся молодкой. Сообразили, что тут будет и решили подшутить.

Мой дед, потомставший её мужем, разделся и лёг в ясли. Скрипнула дверь Девушка вышла голая ибосиком по снегу спиной пришла в коровник. Стала шарить рукой в кормушке. Вместо шелухи почувствовала тело, рука непроизвольно ухватилась за вздыбленнуюплоть парня. Не глядя, что в кормушке с визгом, перепугав девок в избе влетелаи быстро стала одеваться. На расспросы, только улыбалась и смеялась. Через какое-товремя пришли ребята с гармошкой и как раньше песни и пляски.

Ещёодин обряд, которое поведала Александра Михайловна мы с друзьями решилииспытать

Вкаждой избе в кухне есть погреб, для хранения продуктов и овощей. Гадание самоесильное и страшноватое. Открывается крышка погреба, на расстоянии шага ототкрытого входа в погреб ставится табурет перед ним стол. На столе зеркалоразмером чуть больше лица человека, устанавливается под наклоном так, что тысебя не увидел. Вровень с зеркалом, с обеих сторон ставиться по зажженной свечеи ещё одна за зеркалом. Девушка или парень садятся на табурет спиной коткрытому погребу и смотрят в зеркало загадав желание. Бабушка моя говорила, что можно увидеть то, что загадаешь.

Рюмка– муж будет пьяница

Ножницы– портной модельер.

Обручальноекольцо — замужество в новом году.

Пепел, сгоревшие дрова — жених никчемный человек.

Таблетки, лекарства — врач.