Бесплатный фрагмент - Алинины Сказки. Часть 3. Исцеляющее ожерелье

Предисловие

Сказка! Само это слово греет Душу, вызывая приятные воспоминания из детства. Перед внутренним взором начинают мелькать волшебные истории, разные сказочные герои, яркие сюжеты любимых, детских произведений, что родители или бабушка с дедушкой читали нам перед сном. Приятные воспоминания, не правда ли?

Сказки учат нас добру, рассказывают разные тайны, раскрывают секреты и загадки, захватывают развитием интересного, приключенческого сюжета. Я точно знаю, что ещё, они передают нам сакральную информацию из поколения в поколение, обладая исцеляющим, трансформационным, благоприносящим эффектом. Они могут влиять на нас и на нашу жизнь.

Самоисполняющиеся сказки могут помочь привнести добрые изменения в какую-либо Вашу жизненную сферу, выровняв и гармонизировав Вас. Исцеляя ваше бессознательное, они помогают обрести: благополучие, любовь, процветание, здравие, достаток, мягко исцелить раны, переписать детский сценарий, выровнять настроение, закрыть вредоносные родовые программы и т. д. Это далеко не полный список их возможностей.

Сюжеты моих сказок, опубликованных в данной книге, в большинстве своём, написаны по чудесным, исцеляющим, трансформационным алгоритмам сказкотерапевта Натальи Михайловны Стуковой, на третьей ступени курса «Высшая школа Сказкотворчества», организованной в ТЦ «Со-творение» осенью 2024 года Юсуповым Салаватом Даниловичем. Я очень благодарна этим людям. Навыки и опыт написания самоисполняющихся, терапевтических, диагностических, психо-коррекционных и медитативных сказок я приобрела во время четырёхлетнего обучения на разных курсах, проходящих в ТЦ «Со-творение».

Сказки, которые Вы прочитаете на страницах моей книги, в большинстве своём, самоисполняющиеся. Некоторые из них родились у меня без алгоритма, они тоже отлично работают в моей жизни. Самоисполняющиеся — это значит, что они уже принесли и ещё принесут в мою жизнь много разных благ и чудесных, добрых, хороших изменений.

Уже во время их написания, я почувствовала глубокий, исцеляющий поток. С этим и связано название моей книги. Эти сказки помогли мне сгармонизировать себя и свою жизнь, многое изменили для меня в лучшую сторону. Благодаря им, я вновь обрела саму себя, узнала о силах, живущих внутри меня, раскрыла в себе самой свой благоприносящий потенциал, я открыла и потенциал, скрытых от меня ранее, Сил моего Рода. Я смогла примирить внутренние конфликты, разрешить свои противоречия. Всего, так сразу, и не рассказать.

Добрые изменения уже проявились в моей жизни мягким, гармоничным, благоприносящим, ресурсным потоком. Это самое настоящее чудо, пришедшее ко мне, путём глубокой, мягкой и экологичной работы с собственным подсознанием на глубинных уровнях бессознательного.

Наше подсознание понимает язык образов и чувств. Именно на языке сказок, используя метафору и её изменение, можно договориться с собственным бессознательным о получении в жизни желаемого.

Так и работают самоисполняющиеся сказочки. Они представляют собой благоприносящие программы, которые реализуется через бессознательное, исцеляя внутренние структуры, приводя к желаемому в жизни результату.

Уверена, что сказки из моей книги, обладая исцеляющим, трансформационным эффектом, приведут и Вас, мои уважаемые читатели, к лучшему пониманию себя, своего потенциала, разным осознаниям, открытиям, откровениям. Их исцеляющий поток принесёт Вам благое исцеление на доступном для Вас уровне восприятия.

Я также уверена, что многие сказочные сюжеты из моей книги напомнят Вам ситуации из вашей собственной жизни, помогут лучше и глубже понять и осознать себя, найти то ценное и важное, что Вам необходимо для гармонизации Вас и вашей жизни. Возможно, кому-то из Вас они помогут в решении актуальной, на данный момент, жизненной задачи. Также, они могут помочь увидеть и принять себя истинных, познакомится со своей тенью, со своими силами и ресурсами. Кто-то из Вас ощутит собственную ценность и значимость, поняв что-то важное и ценное для себя. Кто-то, разгадав какую-то свою внутреннюю загадку или тайну, выйдет на верную дорожку из какого-либо жизненного тупика, или найдёт нужный ответ на значимый для себя вопрос. Возможно, мои сказки откроют вам, так же как открыли и мне, новые горизонты, пути и способы достижения желаемого. Они, буквально, проложили мне путь к принятию себя. Эти сказки, как путеводные клубочки, ведущие к ресурсному состоянию Души, благости и любви, счастью и гармонии.

Приятного Вам прочтения, мягкого исцеления, света в Душе, благополучия в судьбе.

История Планеты Жизнедары

Где-то, в глубинах моего собственного космоса, живёт и процветает чудесная Планета Жизнедара, за развитием которой я могу с удовольствием наблюдать. О ней и пойдёт речь в сегодняшней сказочной истории.

Планета прекрасна! Она излучает внутренний свет, дарующий жизнь. Ночами, отражая свет Солнца, днём Жизнедара сияет вместе с ним светом любви ко всему проявленному и живому.

Воды её океанов, омывающих красивые, живописные материки, кристально чисты, воздух свеж и прозрачен, а зелёная травка, что растёт на лугах, обладает способностью творить и питать, цветущие дивным, розовым светом, чудесные сады, приносящие жизнедарящие плоды, что исцеляют Души самых разнообразных крылатых существ, живущих на ней.

Вокруг Планеты, из света её внутреннего ядра, проникающего на поверхность, создана защитная световая оболочка, защищающая Жизнедару от чужих вторжений, посягающих на её безопасность и независимость. Этот свет проявлен, и имя ему — Возможность принятия самостоятельных решений. Световая оболочка вокруг Жизнедары — это то же самое, что и озоновый слой, существующий вокруг нашей прекрасной планеты Земля.

Жизнедара имеет крылья и спокойно перемещается на них по моей внутренней Вселенной, излучая свет жизнелюбия, радости и благодарности Солнцу за свою проявленную жизнь.

Но, так было не всегда. Жизнедара, вообще, родилась Звездой, излучающей свой прохладный неоновый свет. Она светилась собственным светом, почти не отражая света Солнца. Да и вообще, не осознавала, что её задача — превратиться в Планету, дарующую жизнь.

Вокруг неё было много близких и родных ей Звёздочек, с которыми она переплеталась лучиками. Они вместе танцевали и веселились на небесной тверди моего внутреннего галактического пространства.

Юность Звёздочки — пора глобальных изменений, а детство — время сбора опыта и принятия решений. Во всяком случае, именно так воспринимала свою жизнь Звёздочка.

Она родилась у прекрасных родителей: отца Пересвета, и матушки Служаны, У неё были бабушки — Звездина и Добрина. Все родные показывали Звёздочке отрицательные и положительные примеры взаимодействия с миром и окружающими. Родители воспитывали её так, как умели и могли, передавая свой бесценный опыт.

Надо сказать, что Звёздочке многое было даровано Солнцем с самого рождения. Однако, она не спешила осознать своей основной жизненной задачи — превращения в Планету.

Вы скажете, что так не бывает, чтобы Звезда перерождалась в Планету. А я отвечу, что в моём внутреннем, галактическом пространстве возможно всё, так же как и воплощение любой сказки, что несёт благо мне и окружающим. Недаром название Планеты, родившейся из Звёздочки — Жизнедара.

Я уже отметила, что Жизнедаре многое было даровано Солнцем с самого рождения. По мере своего роста и развития, сияя звёздным светом в собственном, родном, галактическом пространстве времени, Жизнедара постепенно открывала свои таланты, дары, обучалась, приобретала опыт Звезды, но иногда могла упустить из вида что-то очень важное. В силу своей торопливости, она пару раз чуть не превратилась в метеор. Благо, мой космический Волшебник Звездочёт её вовремя останавливал, спасая от суеты и космического хаоса, которые она могла создать, будучи очень шустрой, торопливой и, порой, очень нетерпеливой.

Когда Звёздочка выросла, она, вдруг, начала терять свою плотность. Не имея собственного защитного слоя, защищающего от вторжения в её поле энергии тёмных сгустков мыслеформизма близких и родных Звёзд, Звёздочка не осознавала, что её орбита постепенно расшатывалась. Чужие мыслеформизмы тянули её в разные стороны.

Будучи уже взрослой, она, поддаваясь этому влиянию, как-то просто сорвалась со своей орбиты и полетела вниз. Чужеродные, тёмные сгустки мыслеформизмов были не единственной глобальной причиной схода с орбиты, но об этом, пожалуй, чуть позже.

Угасая в полёте, Звёздочка чуть было не превратилась в падающую звезду и не сгорела в глубинах космоса моего бессознательного. Про таких говорят: «Канула в лету». Хорошо, что что-то изнутри остановило её, и она прекратила своё падение.

Дело в том, что Волшебник Звездочёт, что служит самому Солнцу, выправил траекторию орбиты Звёздочки, чем помог остановить её сгорание. «Почему я падаю? Разве мне суждено сгореть? — вдруг задумалась Звёздочка, в тот самый момент, когда Звездочёт выправил траекторию её орбиты. Пока она размышляла, мудрый Звездочёт наслал на неё сон. Звёздочка заснула, чтобы сохранить свой свет и свои силы для будущих изменений.

А теперь, как я и обещала, расскажу Вам о других причинах произошедшего.

В жизни Звёздочки произошло нечто, что выбило её из собственной привычной колеи. Мимо неё, в моём жизненном, галактическом пространстве, летел огромный, каменный метеорит. Он задел небесную твердь моего внутреннего пространства, как раз в том месте, где была в тот момент Звёздочка, вместе с близкими ей Звёздами, что лучиками держались друг за друга. Многие из них тогда разбежались. Кто-то удрал в далёкие дали, кто-то спустился ниже, кто-то поднялся выше, а кто-то, и вовсе, погас или укоротил свой свет.

Толчок метеорита был очень мощным. Звёздочка устояла на своей орбите, но осталась почти в одиночестве. Она долго грустила, пытаясь дотянуться своими лучами, хотя бы, до тех знакомых ей Звёзд, что спустились ниже или отошли от неё на видимое расстояние. Но, увы, размера и длины света её собственных лучей, не хватало.

Метеорит от удара рассыпался на мелкие камушки. Что-то от него сгорело, но что-то и осталось. Вскоре, к Звёздочке подлетела Фея Луны. Собрав вокруг Звёздочки осколки метеорита, она унесла их, наказав Звёздочке принять всё как есть, любить и ценить свою жизнь. Также, Фея Луны напомнила ей, что больше не стоит поступать по чужим прихотям, поддаваться энергиям мыслеформизмов, установизмов и догм, расшатывая свою собственную орбиту.

Грустно жилось Звёздочке на полупустом небосклоне, ей было сложно смириться с потерей прежнего уклада жизни. Однажды, она вспомнила те слова, что когда-то говорила ей одна премудрая Звезда: «Ищи причину всего происходящего внутри себя!»

Звёздочка, вспомнив эти слова, подумала, что это только она виновата в падении метеорита, ей ведь много чего внушали в детстве. Чужие вредные и едкие мыслеформизмы, установизмы и сухие, безжизненные догматизмы, как вредоносные сгустки чёрно-синей энергии, иногда превращались в чёрные дыры и заглушали голоса гармоничных сфер — разноцветных радужных шариков, что жили рядом со Звёздочкой — её живых ориентиров, что были так важны для неё самой и для осознания ей своей миссии превращения в Планету.

Вредоносные сгустки тёмно-синей энергии, при большом скоплении, образующие чёрные дыры, радовались этому, ведь так им давно уже удавалось управлять Звёздочкой и получать от неё желаемое для себя, перекрывая ей её собственный путь развития.

Но, не бывает, худа, без добра. Наша Звёздочка, обратив свои лучи внутрь себя, начала приборку внутреннего пространства. Многие камушки, в том числе, и остатки от расколовшегося метеорита, она тогда вычистила из себя. Почти все тёмно-синие сгустки пропали из её поля видимости, а живые ориентиры начали проявляться всё больше и чаще.

Через несколько лет Звёздочка, вдруг, почувствовала, что выгорает в своём одиночестве. Выпустив свои лучики наружу, она увидела, что вокруг почти ничего не изменилось. Это её сильно огорчило. Она чувствовала внутри себя опустошение и, даже, какое-то разочарование результатами своего труда. «Сколько же труда было вложено мной в очистку себя от камней! Получается, что всё это напрасно?» — ошибочно думала Звёздочка, и её неоновый свет стал мутнеть.

Мимо, как раз, проходил Звездочёт. «Тебе надо вновь вернуться к себе, подарить себе себя саму и полюбить!» — шепнул он ей. Звёздочка, пребывая в унынии, не обратила на него особого внимания. Звездочёт тяжело вздохнул и пошёл дальше. Он не мог помочь Звёздочке без её просьбы. Таков его закон в моей галактической Вселенной. Именно тогда Звёздочка и слетела со своей расшатанной орбиты, под влиянием вредоносных, чужих, ещё оставшихся рядом с ней, но хорошо скрытых чёрными дырами, мыслеформизмов, догматизмов и установизмов.

Хорошо, что Звездочёт недалеко ушёл. Он почувствовал, что Звёздочка летит вниз, и обернулся на неё. Остановив своим взором и благопожеланием падение Звезды, он вогнал её полудрёму. Та, прежде чем задремать, успела заметить Звездочёта на своём горизонте.

— Я же так совсем сгорю! — встрепенулась Звёздочка, едва успев протянуть свой лучик Звездочёту, с просьбой согреть её, как тот, мигом, откликнулся. Поймав Звёздочку своей волшебной палочкой, он помог ей вернуться на небесную твердь моей галактики, на свою орбиту.

— Ты должна жить, слышишь? Неужели, ты думаешь, что всё зло, происходящее во Вселенной, зависит, исключительно, только от тебя одной и тех внутренних камней, что ты так старательно вычищала? Не предполагаешь ли ты, что некие процессы не подвластны тебе! У других Звёзд есть свой собственный путь и свобода решений, зависящих не только от тебя единственной! — сказал ей Звездочёт, рисуя своей волшебной палочкой круги вокруг неё, тем самым, придавая ей сил, укрепляя светлые, разноцветные сгустки живых ориентиров, создавая вокруг Звёздочки радужную светлую, расширяющуюся при её желании, оболочку.

— Но, как же я буду светить на небесной тверди, если вокруг меня будет всегда так светло в этой твоей сфере, которую ты создаёшь вокруг меня, Звездочёт?

— Ты должна превратиться в животворящую Планету. Я помогу тебе!

— Но, в этой твоей сфере меня совсем не видно, как и мой свет. Как же я буду светить? — не унималась Звёздочка.

— Планета светит не только своим светом, исходящим из её собственного ядра, но и отражает свет Солнца. Тебе, к этому времени, стоило бы этому научиться. Ох уж эти чужеродные, вредоносные, тёмные сгустки и чёрные дыры! Впрочем, это не только твоя недоработка, а ситуация в целом, сотканная в узоре твоего Рода. Пожалуй, пора переформатировать этот узор.

— А ну, цыц, Вам! Я служу самому Солнцу! Умолкните! — воскликнул Звездочёт, обращаясь к тёмным, бесформенным сгусткам.

В пространстве орбиты Звёздочки раздалось шевеление и шуршание. Скрытые и непроявленные, тёмные сгустки разлетались от Звёздочки, как летучие мыши, и полопались в пространстве как мыльные пузыри. Закрылись сразу две, зияющие мраком, чёрные дыры. Всего этого Звёздочка ранее и не замечала вокруг себя, потому как была поглощена своей внутренней работой над собой, которая, на самом деле, привлекла к ней помощь Вселенной и, отнюдь, не была бесполезной. Осознав это, Звёздочка заметно повеселела.

— И что мне теперь делать? Мой неоновый свет почти и не виден! — спросила она Звездочёта, наконец научившись привлекать помощь.

— Светить светом Планеты Жизнедары и отражать свет Солнца. Твой свет, теперь, просто иной структуры и частоты.

Звёздочке стало интересно, как это — быть и светить Планетой? От радости и любознательности она затанцевала, в предвкушении нового, волшебного, трансформационного приключения. Неосознанно повернувшись трижды вокруг себя по часовой стрелке, Звёздочка, вдруг, превратилась в шар — самую настоящую юную Планету, правда, пока ещё блёклую и тусклую.

Уснув в защитной световой оболочке, в том свете, что создал вокруг неё Звездочёт, она видела радужные и яркие миры, что отражали в ней свет самого Солнца. О, это были чудесные, животворящие сны, что напитали юную Планету заботой и любовью!

Немного окрепнув, будучи ещё во сне, она рассмотрела внутри себя радужные сферы — живые ориентиры. Они витали и вокруг юной Планеты и звали её в какое-то новое приключение.

Планета нырнула за ними, и оказалась подле своего ядра. Ядро казалось чёрным из-за чёрной оболочки, обволакивающей его. Ядро заполняло почти одну треть объёма юной Планеты. Направив свои лучики на ядро, юная Планета, вдруг, услышала голоса своего отца Пересвета и бабушки Добрины. «За свои поступки надо отвечать! Оценивай последствия своих действий!» — твердили голоса.

«Верно!» — шепнул ей один из живчиков — живых ориентирчиков. «Ну а теперь, посмотри немного вдаль!» сказал другой живой ориентирчик.

Кто-то вдали всё время угрожающе голосил на разный манер: «Это ты виновата! Сама начудила, сама и исправляй! Это твоя вина, сама, и отвечай! Ты не слушаешь меня! Мне стыдно за тебя! Я отдам тебя космическим пиратам! Твои решения и трактовки, в корне, не верны! Не обманывай ни себя, ни меня! Это ты виновата, что между нами всё так плохо! Ты бросила меня!»

Звёздочка, по примеру Звездочёта, ответила: «А ну, цыц, у меня! Вы не мои голоса. Быстро все умолкли!» Планета трижды хлопнула своими лучиками, нашла серые пятна на оболочке своего ядра и ликвидировала их своими лучами. Чёрная оболочка ядра заметно посветлела. Едва Звёздочка прикоснулась лучами к ставшей, теперь уже, тёмно-серой оболочке ядра, как тут же на неё нахлынули воспоминания из детства.

Как-то вместе со своими родителями, Звёздочка ходила в гости к своей подружке Даре. Оказавшись в гостевом пространстве другой семьи, она играла с подружкой, пока та не увлекла её в своё тайное местечко. В своём тайнике Дара показала ей яркую книгу о земных птицах. Книга была изрисована несуразными и, даже, какими-то непристойными каракулями.

Родители нашей Звёздочки, как раз, в этот самый момент, уже нагостились и засобирались домой, окликнув детей. Звёздочка была послушной и выскочила из тайного местечка подружки, обнаружив его.

Тут, родители увидели испорченную книгу.

«Это ты изрисовала мою книгу дурацкими, непристойными каракулями!» — соврала Дара, испугавшись наказания родителей.

Звёздочка удивилась, но не посмела сказать, что это не её рук дело. Она подумала, что родители подружки не поверят ей и будут защищать свою дочку. В итоге, чтобы не потерять расположение подружки и гостевого пространства, она смолчала, тем самым, взяв вину Дары на себя.

Родители Звёздочки покраснели от стыда. Мама Служана сказала, что ей очень стыдно за свою дочь, и начала извиняться перед родителями Дары. После этого, они больше не приходили в гости к этой семье. Их общение стало редким. Звёздочка долго тосковала по своей подружке Даре.

Чуть пробудившись ото сна и детских воспоминаний, юная Планета ощутила внутри защитной сферы, созданной вокруг неё Звездочётом, Лунный лучик, что щекотал её, и, в конце концов, превратился в лунного зайчика. «Ты можешь всё сейчас исправить! Обернись трижды вокруг себя против часовой стрелки и, вернувшись вместе с моим зайчиком в свои воспоминания, скажи всем правду», — сказала ей Луна.

Послушав Луну, юная Планета вновь вернулась в свой сон. Едва прикоснувшись к серой оболочке ядра, она очутилась всё в той же детской ситуации. «Это Дара сама изрисовала свою книгу и спрятала её в своём тайнике», — сказала юная Планета. Родители Дары удивлённо посмотрели на дочь, а та быстренько убежала в своё тайное место. Всем всё сразу стало понятно.

Мама Жизнедары взяла у неё лунного зайчика, тот мигом проник в её материнское ядро. Мама Служана преобразилась, она начала излучать неведомый ранее Звёздочке, тёплый, золотой свет.

— Ты умница, доченька! Правда — это, в данном случае, ответственность за себя и за свои поступки. Это дар другим в том, чтоб научиться этой ответственности. Как и ты, Дара должна вырасти, иначе, она так и останется маленькой. Разве ты хочешь этого? Не стоит брать чужую вину и ответственность на себя, даже, если ты боишься кого-то потерять, милая! Ты сделаешь близкому только хуже. Я горжусь тобой и рада, что ты позволяешь Даре расти рядом с собой. Помни, что теперь, я всегда на твоей стороне. Отныне и впредь мы можем доверять друг другу.

Дара вылезла из своего тайного местечка. Ей совсем не хотелось оставаться маленькой.

— Это я сама изрисовала каракулями свою книгу! — созналась она.

— Молодец, что призналась! Ты взрослеешь, на глазах! — сказал Даре её отец Врачевар, улыбнулся дочери и обнял её.

Взрослые тут же организовали праздник Правды с красивым звёздным тортом. Подружки ещё долго дружили, пока их собственные пути не развели их, согласно своим собственным предназначениям и задачам.

Маленькая Планета, выбравшись из своего ядра и своих детских воспоминаний, увидела, что оболочка её ядра стала светло-серой. Едва прикоснувшись к ней своими лучами, окрепшими от улыбки и радости от правильного разрешения ситуации и праздника Правды, Жизнедара просто рассыпала серый прах старого и отжившего со своего ядра. Разноголосье обвиняющих голосов вокруг неё исчезло. Она увидела рядом с собой свою бабушку Звездину.

— Ты должна делать так, как я скажу, и никак иначе, светить так, как я покажу, летать туда, куда я укажу! Иначе, Солнце накажет тебя, и тогда в твоей жизни не будет счастья. Ты должна любить меня и проявлять ко мне почтение и уважение. Твои решения приводят к тому, что наши с тобой отношения портятся, а орбиты расходятся. Тебе дороже ты и твоя семья, но не я! — сердито говорила внучке Звездина. Рядом с ней стояла мама Служана и опять молчала.

Жизнедара увидела, появившийся извне, чёрный камень на своём жёлто-золотом, тёплом луче. Луч проникал из её ядра, которое сейчас выглядело не серым, а мутно-белым с заметным жёлто-золотистым огоньком, разгорающимся где-то внутри.

— Да! Ты моя бабушка, а я твоя внучка. Я признаю наше родство, уважая твою судьбу и твою роль в моей жизни, понимая твою боль потерь. Но, ты пытаешься лишить меня самостоятельности! Мне не нужен этот камень вины, которую ты пытаешься мне навязать, чтобы управлять мной, моими решениями и движениями. Я не смогу прожить твою боль и пройти твой путь за тебя. Возьми свой камень, иначе, нам, навряд ли, получится выстроить гармонию в наших отношениях. Я прошу тебя отдать мне моё», — сказала Жизнедара и положила чёрный камень к ногам бабушки Звездины.

— Доченька, ты, только что, справилась с тем, с чем долго не могла справиться я! Да и справилась ли я? Видно, не до конца! Поздравляю тебя и благословляю на истинно твою, самостоятельную жизнь и принятие в ней твоих собственных, правильных, благоприносящих решений. Я горжусь такой прекрасной дочерью, как ты! — сказала Служана. Подойдя к дочери, она с любовью, своим тёплым, заботливым, чистым светом материнского сердца обняла и поцеловала её.

Бабушка Звездина улыбнулась. Она протянула внучке голубой, сияющий кристалл, взяла тёмный камень, повернулась к юной Планете спиной, и ушла туда, где было его собственное, правильное место в космическом пространстве моего бессознательного.

У юной Планеты в лучах засветился тот самый свет жизни, как право на принятие самостоятельных, жизненно-важных для неё, решений, выбора направлений движений, и самого движения.

Ядро юной Планеты засияло мощным, жёлто-золотым светом жизнерадостности и любви к жизни. Сей свет распространялся и распространялся от её ядра, постепенно усиливая свою интенсивность. Выйдя за оболочку юной Планеты, он создал собственную защитную сферу вокруг Жизнедары, отторгающую чужеродные вредоносные вторжения и нападения тёмных сгустков.

Вокруг стало светло. Защитная оболочка, созданная Звездочётом, превратилась в широкое, светлое пространство, расширяющееся со временем. Это пространство юной Планете можно было заполнять на своё усмотрение тем, что она взрастит, набирая свой собственный опыт как Планета Жизнедара. Тут уже сиял светом ярко-алый цветок, и стояло мощное дерево, как символ любви и поддержки небесного Рода.

Солнце улыбалось и светило в это пространство, радуясь за Жизнедару, а Жизнедара, навстречу солнечной улыбке, протянула свои собственные лучи, что были уже достаточно длинны и сильны.

В итоге, на Жизнедаре появилась вода, запели своими водами океаны. Вода — это жизнь, да и жизнь, как говорят, рождается из воды.

Звездочёт искренне радовался рождению и преобразованию новой, прекрасной Планеты Жизнедары.

Жизедара засияла своим светом благодарности Солнцу, Звездочёту, Роду, и ожила. Ей теперь не было скучно с самой собой, в отсутствии рядом других окружающих Звёзд и Планет. Сияя энергиями любви, благодарности, жизнелюбия и радости, имея собственное пространство для творения, в единстве с солнечными лучами, ей теперь всегда есть, чем заняться. На её свет притянулись и другие Планеты, с которыми она гармонично взаимодействует на определённых этапах своего развития.

Кстати, из того самого кристалла, что вернула ей бабушка Звездина, Жизнедара вырастила крылья, что сияют переливистым, бело-неоновым светом свободы, переливаясь серебром. Теперь, она свободно передвигается по моему внутреннему, галактическому пространству космоса в своём собственном пространстве и единстве с Солнцем.

У Жизнедары есть песня о том, как не стоит брать чужую вину на себя, слишком привязываться к окружающим, теряя свою жизнь и индивидуальность, из страха потери. Она поёт в пространстве о том, что у каждого свой путь и своя миссия. А ещё, в этой песне есть слова о том, что не всё то зло, что таковым изначально кажется, именно им и окажется. Не всё в мире проходящее мимо, зло обязательно должно иметь своё отражение внутри тебя.

На самом деле, Жизнедара теперь поёт эту песню тем, кто нуждается в такой же трансформации, какую прошла она сама. Теперь, она отражает свет Солнца и светится тёплым жёлто-золотистым светом любви и принятия себя, своей истинной жизни и структуры своего бытия.

Сказка о том, как красавица Лина саму себя нашла, свой собственный, внутренний свет обрела

Жила-была на белом свете, на дальней окраине небольшого городка красавица Лина. Глаза её карие, глубокие, словно озёра, тайны разные в глубинах женской Души хранящие, улыбка дивная, загадочная, сама станом стройна, собой хороша. Трудиться Лина любила, целей своих достигать, порядок во всём соблюдать, да вот только сама себя толком не знала, места своего в жизни не ощущала. Вся в трудах, да в делах. Молчалива она, и толком никогда не поймёшь, что у неё на уме: о чём думы свои думает, о чём мечтает, чего хочет, порой, и сама не знает, не до себя ей. Переменчива Лина, как и её настроение, словно погода, всегда разная.

А ещё, Лина почти не отражалась в зеркалах. Отражение было блёклым, слабо проявленным, словно за какой пеленой-туманом на зеркальной глади скрывалось. Красота её ей самой была не видна, порой, она и сама себя не поймёт. Спрячется, бывало, под длинный бабушкин платок, поди её разгадай! В мир пойдёт, заблудиться в городе может. Одна отрада у неё — лес, сад любимый, что вокруг дома цветёт, да озёра и водопады, что струями своими с солнечными лучами играют. От городской суеты кругом её голова, да и сама она нелюдимая. Супруг её, хоть и любит, всегда ему что-то не эдак, да не так.

Не ведает Лина о том, какова, на самом деле она сама и её Душа, думает всё, для чего на белый свет рождена. В природе её умиротворение, а среди людей она, словно малое дитя, теряется, даже от матушки своей бабушкиным платком укрывается, мало, кому доверяет. Казалось ей, что матушка её не слишком привечает, не до Лины ей, всё в других делах да заботах, а Лина уж сама по себе, как-нибудь справится.

Раньше жила Лина в большом городе, верила она каждому мимо проходящему, слушала, как жизнь свою строить, что верно, а что не верно, где да как поступить надобно, какой быть в мире для людей необходимо, чтобы за свою в любом окружении принимали. Запуталась она совсем. Говорили люди разное: и доброе, и прекрасное, от чего Душа её трепетала. Но были и злые языки, что попало мели, или в угоду себе своё собственное мнение навязывали. Воспротивится Душа Лины против этого, а она головой кивнёт, дальше пойдёт, исполнит то, что требуют, да вот только сама тому не рада. Вскоре совсем от людей сторониться стала, уехала жить на самую окраину, из дома своего, без крайней надобности, носа не высовывает.

Как-то встретила она в лесу одного молодца, а тот чучелом лесным её назвал. Другой встречный, заглянув в её глаза — шарахнулся, ведьмой окрестил. Ну а бабы в округе, так те вообще, за свою не считали, то ли из зависти к её красоте, то ли ещё по какой причине, дикаркой-бунтаркой необузданной прозвали, а может, Лине всё это просто казалось. Убежит она к горному водопаду, сядет рядом с ним, струями его играет, о жизни своей причитает, на себя сердится за то, что такая несуразная на свет белый уродилась и редко с кем понимание может найти. Или на берегу озера синего сядет, на гладь озёрную смотрит, сердце своё успокоить пытается. Плакало сердечко её горькими слезами от непонимания, от жизненных неурядиц, от того, что многие ещё и дела её обесценить пытались, потому как она сама для себя и для многих людей непонятной была.

Терпела Лина, терпела, да и сбежала на окраину города, от людей подальше, к природе поближе. Тут рядом и лес любимый, и горный водопадик в трёх милях от дома, и озеро. Всё есть, с кем поговорить, чтобы не осудили, жизни не учили. То белка прибежит — Лина с ней поговорит, то зайчик прискачет, слушает Лину да травку жуёт. Выслушал — и то хорошо, глядишь, на Душе полегчает. «Чего я буду всем навязываться, раз я такая для всех непонятная. Надоело всё так, что жизнь собственная не мила. Один говорит — так живи, другой — иначе советует. Что тогда слушать? Итак, непонятно, зачем я в этот мир пришла. Вот бы мне карту жизненного пути найти, себя узнать — проще будет жить. Пересуды людские завели туда, незнамо куда, не знаешь теперь, как и выбраться», — сетовала Лина.

Как-то играла она со своей белкой-любимицей да заигралась, вот уж и зорька вечерняя в свои права вступила, звёздочки первые на небосклоне проявила. «Ой, домой пора, скоро ночь придёт, успеть бы, вернуться!» — думает Лина. Вдруг одна звёздочка к ней спустилась, на ладошку легла, ниточку звёздную в руку дала да и полетела в лес, увлекая Лину за собой. Лина за кончик ниточки держится, за звёздочкой бежит.

Завела её звёздочка в самую чащу лесную. Ниточка из рук выскользнула, а звёздочка вновь на небосклон, на своё место вернулась. Лина, пока бежала, дороги не приметила, и тропинки куда-то все подевались. Устала она, да и темно уже, куда идти — не понятно. Присела девица на старое поваленное дерево, думает: «Вот! Даже у звёздочки своё место на небосклоне имеется, а я, как неприкаянная. Не пойду больше никуда! Коли меня дикие звери съедят — такая судьба. Чем чудищем лесным, нелюдимым посреди людей добрых жить, может лучше и так! Будь, что будет». Положила она руки под голову, ворочалась, ворочалась, сердилась на себя за то, что вечером в лес, на поводу у звёздочки непонятной пошла, да на жизнь свою обижалась. Так и задремала.

Как проснулась утром, огляделась — понять не может — где находится. В какой стороне дом — не ясно, троп не видно, кругом лес густой. Тут увидела она, что под огромной сосной кто-то шевелится. Зажмурилась Лина, слёзы из глаз капают: «Вот! Опять кто-то сейчас рассказывать станет, куда мне идти надобно, заведёт ещё туда, незнамо куда. Звёздочка уже завела. Ну и пусть, всё равно ничего не ведаю, бестолковая я, поделом мне — чучелу лесному!» Вдруг почувствовала Лина, что кто-то её за коленку трогает, и говорит:

— Иииии, красна девица, ты чего это удумала? Зачем так о себе? Али жизнь твоя тебе совсем не мила?

Присмотрелась Лина, раздвинула рядом с ногами своими траву-мураву, увидела, что говорит с ней Старичок-Боровичок, ростом с локоток, в красной шляпке да с белой бородой, приметный такой.

— Да чего ж я такого удумала? Сказывают люди, что я для них непонятная, то бесполезная, то бестолковая. Никому я тут не нужна. Сама запуталась вся, не знаю: чего хочу, куда иду, для чего живу! Что от меня — от бездарности такой проку этому миру. Ну и съедят меня тут лесные звери, так и пусть, хоть польза им будет, коль в людях я не пригодилась. Вот я и решила — будь, что будет! Я думала, что за звёздочкой путеводной шла, да и та от меня ускользнула, непонятно куда завела. Поди, теперь её отыщи! Где дом — не понятно.

— А ты что ж, сама-то себя не видывала никогда, пути своего собственного не чуешь, не ведаешь? — спрашивает её Лесной Хозяин.

— Нет, дедушка, не видывала и не ведаю. Куда уж мне!? Я лишь песчинка в этом мире, от меня мало что зависит. Да и как увидеть и ведать, коли я даже в зеркалах, толком, не отражаюсь?

— Ладно, помогу я твоей беде, вижу, что сердце у тебя доброе.

С этими словами прикоснулся Лесной Хозяин зелёным прутиком ко лбу Лины, и полетела она в невесть откуда взявшийся разноцветный колодец. Стенки его из светлого бревна, медового цвета, внизу голубая вода, манящая Лину к себе, видна, а до воды всех цветов радуги круглые пятнышки. Всё как в волшебном, детском сне. «Ну, всё! Долечу до воды, поди, утону, и не выбраться потом! Так я и знала! Хотя, сказывала мне моя бабушка, что на свете белом колодцы волшебные есть — порталами зовутся. Может и этот таков? Вот бы узнать — что там на дне? Что за мир мне откроется? А вдруг, чудо или тайна какая? Наберу ка я в лёгкие побольше воздуха, там и поглядим!» Вдохнула Лина поглубже, к удивлению своему, в воду не бухнулась, не ударилась о поверхность, а плавно вошла. Опускается Лина медленно ко дну, а вода её успокаивает, ласкает, словно руки материнские в колыбели качают. Давно Лина такой ласки, любви и заботы о себе не ощущала, а может просто не хотела ощущать. Расслабилась она, слышит — песнопения женские откуда-то раздаются, только вот, не расслышать что поют.

— Какая прекрасная голубая вода! Спасибо тебе за ласку и такую дивную природу твою. Голубой цвет — мой самый любимый в природе! Он всегда напоминает мне чистое, голубое небо, отражая свободу, любовь, независимость и прекрасный полёт! Небо — оно, как широта моей собственной Души, которую мне ещё предстоит, видимо, познать! — неожиданно для себя воскликнула Лина, от восхищения своими ощущениями.

— Пусть так и будет, Лина! А знаешь ли ты, что для счастья на белый свет рождена? — отвечает ей голубая вода.

— Неужели я так на свет родилась! Именно это чувствует сейчас моя собственная Душа!

— Именно так! В тебе и сила ясного знания есть! — отвечает ей голубая вода.

Лина призадумалась, улыбнулась и вдруг почувствовала и вспомнила, как приятно было в материнской утробе. Тепло и спокойно, безопасно, словно на ладошках у любящего Бога. Мамина Душа с любовью столько колыбельных песен ей пела! Приятная нега окутала всё её тело. Все проблемы и жизненные неурядицы отошли на задний план, и откуда-то, теперь, Лина точно знала, что всё будет хорошо, а впереди её ждёт новое, волшебное, приключение.

Наконец она приземлилась на твёрдую землю. Вокруг травка зелёная, воздух такой, как на поверхности, только пропитан ароматами любви, равновесия, гармонии и спокойствия. Ароматы эти хотелось вдыхать до бесконечности. Надышавшись вдоволь, Лина заметила, что держит в руках голубой с серебристыми проблесками путеводный клубочек. Огляделась она вокруг, да и говорит:

— Какой чудесный мир! Где это я оказалась? Что дальше делать? А как я назад вернусь? Не заблудиться бы тут!

— Опять в себе сомневаешься? Отыщи себя истинную, тогда и путь обратный найдёшь! — услыхала она голос Старичка-Боровичка.

— Ну что же, клубочек мой путеводный, укажи мне путь верный, а то я вечно в себе сомневаюсь, куда идти － не знаю!

С этими словами бросила Лина на травушку-муравушку путеводный клубок, тут и появилась перед ней тропочка. Покатился клубочек по тропочке, Лина за ним пошла.

Долго ли, коротко шла, ни на что не отвлекалась, в дремучий пролесок вошла, тропка и кончилась. Смотрит Лина, а перед ней болото, так и чавкает, норовит в глубину утянуть. Кочки парные со спелой клюквой по болоту, вдоль узенькой каменистой тропинки расположились. За болотом, на той стороне — терем красоты невиданной. Да только как до него добраться?

Попробовала Лина на первую кочку вступить, чуть не утопла, по пояс в воде болотной оказалась. Благо, рядом берёзка росла, ветвь свою ей подала, Лина и выбралась на прежнее место. Осмотрелась она кругом, призадумалась, видит — лежит у самого края топи кучка камней, будто нарочно для укрепления тропки собранная, да все камушки разной формы. «Гляди, девка, внимательней! Коль не на то место камень положишь — утопнуть можешь! — прозвучал голос Старичка-Боровичка.

Повздыхала Лина, набрала камней полный подол, вступила одной ногой на тропку ненадёжную, положила первый попавшийся камень на правую кочку, та вместе с камнем и провалилась. Ноги Лины по щиколотку в болотной, холодной воде увязли. Рядом, с левой стороны от неё кочка, а в ней углубление. Подобрала Лина камушек по размеру углубления, положила его на левую кочку, кочка камушек в себя вобрала, из топи больше вынырнула. Встала Лина на эту кочку — не проваливается. Кочка, сама приподнявшись, каменистую тропинку укрепила, повыше подняла.

Дошла Лина по тропке до следующей пары кочек, смотрит — правая кочка выше, левая ниже. Вновь подходящий углублению камень на левую кочку положила. Кочка камень приняла, сама приподнялась и тропинку подняла. Так и шла Лина, взглядом примеряя: с какой стороны кочка выше, а с какой ниже; на какой углубление есть, на ту камушек подходящий подберёт и положит. Кочка сама приподнимается и тропу приподнимает, в итоге, поверхность земная выравнивается.

Так и добралась Лина до другой стороны болота. Оглянулась назад, удивилась — засияла тропинка ровная да гладкая, болото вовсе исчезло, превратившись в цветущий луг, а на месте дремучего леса берёзовая рощица листвой шелестит, с ветерком перемен о чём-то шепчется, Лину благодарит.

Вот и терем прекрасный пред ней. Толкнула Лина двери, вошла внутрь, огляделась. В центре комнаты стоял стол, на нём блюдо с плюшками да пирогами и кринка молока. У левой стены, ближе к дальнему углу, сундук резной, рамы окон расписные, на окнах занавески из белой вуали колышутся. Тут же прялка с веретеном стоит, сама по себе нити для полотна красивого творит. Горит в тереме очаг, от него тепло, светло. Ароматы трав луговых всё пространство пропитали, разум проясняют, суету успокаивают. Из окон терема виден цветущий сад, в нём бабочки порхают, птицы поют. И так тут всё ладно и хорошо, что выходить не хочется.

Увидела Лина лестницу резную, ведущую на второй этаж. Поднялась она по ней, огляделась. На втором этаже приятная, нежная, цветами украшенная спаленка, кроватка стоит удобная. Присела Лина на кровать, почувствовала, как хорошо на ней отдыхать, силы свои восстанавливать. Представила она, как в открытое окно ночью звёздочки светят, дивные сказки, былины сказывают, о жизни рассказывают, тайны разные открывают, пути жизненные уточняют, откровения дают.

«Чтобы в этих хоромах жить, надобно, и вид иметь соответствующий. Иди, переоденься. Да смотри, с выбором не промахнись! Знай, что надо тебе наряд на глаз подобрать. Коли большой выберешь или маленький, слишком дорогой или слишком дешёвый — так и будешь тут всю жизнь бродить, на свет белый не выйдешь!» — вновь услышала Лина голос Хозяина Лесного.

Отворилась пред Линой новая дверь. Вошла красавица в неё и попала в гардеробную. Висят тут наряды разные: и роскошные бальные платья, и простые, и чудные наряды имеются, и костюмы разных фей да колдуний из детских сказок. «Какой же мне выбрать наряд? Какой из них мой?» — призадумалась Лина. Стала она промеж рядов бродить, наряд себе выбирать. Один красив, да размерчик мал — не то, на второй взгляд положит — больно уж карманы на подоле широки, какой-то он большой и слишком пышный, на третий взглянула — вычурным показался. Тут и вспомнила она, что её любимый цвет небесно-голубой, решила послушать себя, закрыла глаза да увидела образ нежно-голубого платья.

Открыв очи, стала она голубые наряды искать. На одном из них пояс чёрный широкий и рукава чёрной тесьмой оформлены. Пригляделась Лина к платью, примерила мысленно на себя — не понравилось. Смутило её сочетание чёрного цвета с голубым. На втором голубом платье — ткань слишком прозрачной и лёгкой кажется, а на ощупь колючая, неприятная, колкая. На третьем — вуаль подола и шлейф слишком длинные, ходи потом, запинайся, да и на ощупь ткань слишком прохладная. Тут увидела Лина прекрасное, нежное, голубое платье. Корсет его спереди кружевом отделан, золотыми бусинами украшен, позади белый шлейф из вуали, нужной длинны, словно крылья. Смотрит Лина на наряд, взгляд не может оторвать. Да и платье само так её к себе и манит, примерить приглашает.

Подошла Лина к платью, прикоснулась к кружеву на корсете, почувствовала от него тепло. Прикоснулась к бусинам — те засветились. Стало платье нежно-золотым, словно тёплые, солнечные лучи. Улыбнулась Лина ему, понравилось оно ей. Платье красным стало, на подоле розы алые проявились. Заблагоухало оно розами, словно живое, затем, снова превратилось в голубое. Подол платья словно струи водопада струится, напоминает голубую водицу, пыл охлаждает, успокаивает, от суеты оберегает. Заиграло платье всеми цветами радуги, кругами разноцветными, как в волшебном сне, как в колодце, что до голубой воды виделись.

— Вот же оно — платье моё! Чувствуя я, словно в нём на свет Божий родилась! Разное оно, разнообразное, переменчивое, прекрасное, отражает собой все природные настроения. Мне его и носить! Всё-таки, жизнь — интересная штука! Имею право быть такой, какой хочу, отражая разную суть свою! Я разная: то хмурая, то ясная, то день, то ночь, то закат, то рассвет, чудесная, прекрасная! Точно! Это платье моё, его и беру!»

— В пору ли оно тебе? — вдруг услышала она чей-то голос.

Обернулась Лина на голос и увидела старуху в чёрном одеянии. Нос её сгорблен, в руке клюка.

— Сердце моё вторит мне, что вот она — природа моя! — отвечает ей Лина.

— Ну, коли так, то бери, да смотри, не прогадай!

— Хватит мне в чёрном теле ходить, всем угождать, под всех подстраиваться, всего себя лишать, сомнениям да страхам своим уступать. По нраву мне новый наряд, его и возьму.

— Так тому и быть. Что дано, того не отнять! — молвила старуха, стукнула клюкой своей об пол, туманом растворилась.

.

Только Лина к платью в третий раз прикоснулась, как оно на неё, как влитое, и село. Смотрит Лина, а перед ней её матушка стоит и говорит:

— Доченька моя, как же ты хороша!

— Спасибо, матушка моя, за то, что на свет родила, поила, кормила, растила, любовь свою и заботу дарила! — ответила Лина, улыбнулась матушке, поклонилась, обняла.

Тут любовь материнская тёплым потоком в сердце её вошла, алой розой там расцвела. Обняла Лина себя, в зеркале собой любуется, волосы в высокую причёску подняла. Видна ей теперь её собственная женская красота.

Вышла она из гардеробной, спустилась на первый этаж, тут и открылся сундук, что стоял в левом углу, а в нём лежат каменья драгоценные, со всех концов света собранные, злато-серебро, жемчуга да малахиты. Есть камни драгоценные, а есть полудрагоценные.

«Выбери себе семь камней али металлов, да смотри, не прогадай. Коли правильный выбор сделаешь — станешь Царицей этого царства. А нет — так и будешь тут всю жизнь бродить!» — прозвучал вновь голос Старичка-Боровичка. Да только Лина уж учёная была — глаза закрыла, руки на груди сложила, сердцу своему доверилась. Выбрала она: голубой топаз, как символ прозрачной воды; жёлтый природный янтарь, как природную красоту; лунный камень, сакральные, женские тайны открывающий; бриллиант, что всеми своими гранями, разными цветами играет, преображение в жизнь приглашает; зелёный хризолит, что покажет чистый, истинный лик, природу исцеляет, силами наполняет; яшму, что силу женской природы проявляет, заземляет, теплом согревает, от бед и напастей защищает, и красный рубин, что природу женскую любовью наполняет.

Как выбрала Лина камни, так и очутилась посреди палат белокаменных. Кругом алые, плетистые розы белые, расписные колонны обвивают, аромат весны в палатах витает, стены солнечными отблесками блистают. Журчит в палатах фонтан — живой водопад. Тёплыми струями своими так и манит, свежестью, молодостью сияет, энергией заряжает. Кругом гармония, чистота и красота. Зеркало большое в палатах стоит, показывает истинный лик. От красоты кругом дух захватывает.

Подошла Лина к зеркалу, взглянула в него и увидела, наконец, ясно, без пелены своё собственное отражение. Поняла она, сколь прекрасна сама, её женская суть и Душа. Глаза сияют, внутренний свет отражают, волосы локонами по плечам спускаются, нежную природу проявляют. В руках её скипетр — как символ хозяйки собственной жизни, в волосы живые, вплетены в них белые, скромные цветочки, что природную скромность отражают, гордыне развиваться не дают. Такой прекрасной себя Лина не видела никогда. Смотрит она на себя, любуется, то строгий взгляд сделает, то пронзительный, то улыбнётся нежно, то взглянет так, что без слов всё понятно.

— Какие ясные и выразительные у меня глаза! — восхитилась она.

— Я твоя собственная, истинная женская часть Души. Силой интуиции обладаю, дар твой в мир проявляю. Не плутать нам теперь на путях, осознала ты саму себя!

— Я умею слышать голос женской части Души! — восхитилась Лина.

— Это тоже твой дар, что тебе от рождения дан. Чувствовать природу бытия и её красоту, разглядеть то, что другим не дано. Потаённые уголки Души тебе будут видны. Скоро сможешь пойти туда, где ждёт тебя Добрая Судьба. В добрый путь, про себя не забудь! Себя истинную проявляй, людям добрым помогай! — ответила ей женская часть Душа.

— Вот и увидела ты себя истинную, — сказал ей высокий, статный красавец голосом Лесного Хозяина. Теперь, выбор за тобой — можешь тут остаться, Царицей быть. Действовать будешь так, как захочешь сама, я всегда буду у тебя. Явно или нет — тебе решать. Будешь моей царицей? Буду твои желания исполнять, в пути тебя направлять. Не придётся тебе более искать правду извне, в людской молве. Оставайся, как хочешь, в пространстве этом распоряжайся.

Можешь и обратно в мир вернуться, и тогда, голосом тайным, что будешь слышать лишь ты, я тебе на любой вопрос ответ помогу найти. В любом случае, вместе нам в пути жизненном идти. А хочешь, отражение в супруге твоём найду, и ему, когда надо, что устами твоими подскажу.

Только должна ты знать — научиться тебе надо свою чистоту соблюдать, красоту оберегать, о себе, в первую очередь, заботиться, среди людской суеты не теряться, истинной собой людям являться, другим помогать себя самих и свой дар осознать и в мир проявлять.

Будут препятствия на твоём пути, помни, что сможешь их обойти. Знай, в тебе есть всегда та самая голубая вода. Себя не отрицай, болот боле не создавай. Кого в пути повстречаешь, истинное лицо его сможешь отразить. Кто поймёт, тот дальше с тобою идёт, кто не может понять, вынужден будет отстать. Руку можешь подать, а можешь не помогать, в этом сердце твоё подсказку даст. Ну что, какое решение принимаешь? Помни, что я всегда тебя оберегаю.

Подумала Лина, подумала да и говорит:

— Я теперь саму себя знаю, нипочём молве людской про себя больше, так глубоко, не поверю, а призадуматься мне над многим стоит, многое в себе изменить предстоит. Дома меня родные и близкие ждут, люди добрые повстречаются на пути, с кем мы вместе сможем идти. Много теперь у меня драгоценных камней, что помогут злу противостоять. Смело в жизнь свою пойду, Судьбу Добрую в неё приглашу. Светом своим хочу сиять, дар свой в мир для людей проявлять. Не одиночка я, но особенная, впрочем, как и каждый человек, что сам себя в этой жизни нашёл. Иначе, для чего это всё? Что же я тут буду одна, разве Бог мне всё это дал лишь для меня? Пожалуй, я пойду, сама опыта нового наберусь, людям добро принесу.

— Ну, коли так, иди. Красавицу такую неволить не стану, а то уважать сам себя перестану!

На том, и порешили. Взмахнул добрый молодец рукой, открыл портал. Шагнула Лина в него, всё вокруг радужными цветами, как в волшебном сне, засияло. Почувствовала она лёгкость Души, словно вся тяжесть жизненная от неё отошла. Сердце боль и обиды отпустило. Сложила Лина ручки у самого сердца, Душу свою обняла, себя приняла, не заметила сама, как дома, перед собственным зеркалом оказалась. В зеркале отражалось ясное, прекрасное отражение её самой.

— Где ты была, я тебя так долго ждал? Что-то в тебе незримо меняется, даже пространство вокруг согревается! — говорит ей супруг.

— Я была сама у себя, теперь многое поняла.

— Снова загадками говоришь?

— Тайну женской Души в себе сохраню, свет свой истинный проявлю.

— Ну, хоть мне это пока и малопонятно, всё равно, находиться рядом с тобой очень приятно.

— Женщина не должна раскрытой книгой быть, иначе, тебе со мной не интересно будет жить.

— Ладно, загадочная моя, главное, что ты есть сама у себя!

С тех пор, Лина с супругом счастливо живут, у каждого из них есть своё личное пространство. Любовь, доверие, понимание в доме царят, счастье очаг согревает. Лина саму себя обожает, от жизни своей удовольствие получает, радость и свет в мир творит, людям добрым себя истинных через сказки свои обрести помогает. С матушкой отношения стали теплей. Посадили они вместе в саду алые розы, те благоухают, ароматами своими сердца Лине и матушке согревают.

Сердце Лины славно поёт. Душа её только добрым людям открыта. Те, кому непонятна она, стороной её обходят, а те, кто отражение своё в ней находит, рядом по жизни, на определённом этапе идут, себя и опыт свой обретают, счастья и здравия Лине желают.

Больше Лина не расстраивается из-за недобрых людских слов. Сама себя знает, свет Души своей в мир проявляет, ведает свои истинные жизненные пути. Встретилась ей на одном из них Добрая Судьба. Теперь они вместе идут, полотно счастливой жизни на той самой прялке прядут.

Как взглянет Лина в зеркало, к сердцу руки приложит, так и видит себя в том самом платье, что когда-то обрела. Старичок-боровичок — добрый молодец рядом идёт, советы и подсказки разные в нужное время, на ушко шепнёт. Клубочек путеводный у Лины в шкатулочке лежит, заплутать на путях ей не позволит, силой интуиции обладает, ясное знание развивать помогает. Лина как его в руки берёт, начнёт нить перематывать — всегда верное решение в житейских делах найдёт, верный ответ на вопрос свой получит. Она клубок и для будущих поколений бережёт, дальше потом передаст. Коли, кто на путях заплутает, себя потеряет, клубочек, мигом, верный путь заблудившемуся к самому себе укажет.

Сказку сию Лина написала сама, к клубочку своему для будущих поколений её приложила.

Сказка сия силой Души моей обладает, на путях не плутает, ведёт меня мягко и гармонично по пути моей Души. Добрая судьба, что есть у меня, её хранит.

Как Лика своих внутренних вреднюг присмирила

Жила-поживала на белом свете красавица Лика. Нравилось ей вокруг себя красоту создавать, тепло приумножать, уют в жизни воплощать. Светит она тёплым, ясным солнышком, через улыбку свою и глаза прекрасные, светом Души своей миру улыбается, в лучшее верит, знает, что доброе злое всегда побеждает, из любой ситуации выход всегда найдёт. С детства у неё и вера в чудеса сохранилась. Сюрпризы она, конечно, не слишком жаловала, а вот добрых чудес, порой, ожидала. Иногда в её жизни ситуации, действительно, решались чудесным образом, словно какой-то неведомый, незримый помощник помогал ей воплощать свои желания в жизнь.

Увидит Лика что-то искажённое — исправить старается, коли недостаток, где в чём — восполнить пытается, а коли хворь или недуг приключатся — исцелить любовью, вниманием и заботой стремится. Как она к себе относилась, так и к людям добрым, в особенности, к близкому своему окружению.

Внимательная Лика, заботливая, понимающая, сочувствием обладает, чувствительна к изменениям вокруг, многое сердцем своим понимает. Бывало, задумается о том, от чего искажение, неурядица или неприятность происходят, ответ от незримого помощника получит.

Есть у неё золотистая сфера, ей самой под стать — словно солнышко лучистая, тёплая, согревающая. Свет сферы этой помогал Лике искажённое исправить, больное исцелить, недостатки устранить. Часто она светом сферы этой пользовалась, да вот только не замечала, когда слишком много помощи людям оказывала, расслабить рядом идущего излишней заботой могла. Сфера от этого истощалась, а сама Лика недомогание, в виде слабости, чувствовала.

Так и было до тех пор, пока не налетел вихрь злой на её дом и цветущий палисадник да не снёс плоды её трудов. Бутоны на цветах оборвал, стебли поломал, крышу у дома повредил, много где хаос сотворил. Села Лика на скамейке, что у берёзки уцелевшей стояла, загоревала. Жалко ей и себя, и плоды своих трудов, и дом, а как порядок навести — растерялась, не ведает. Слишком уж большие повреждения нанёс ветер недобрый. Лика стебли цветов приподнимет — они падают, пытается порядок навести в палисаднике, ей сил не хватает. Да ещё и сфера её золотая — помощница славная, уплотнилась, в шар сжалась, в два раза меньше стала, светить в мир не желает. Лика и так её повертит, и эдак повернёт, и в воду окунёт, и к солнышку поднимет, и на землю положит, а та, знай себе, посветит немного и опять уплотняется, тускнеет, энергию для чего-то сберегает.

«Ну вот! Что не делаю, всё без толку, плоды трудов моих, словно корова языком слизнула. Что делать? Почему так произошло? Не туда иду, не то творю? В чём причина?» Задаёт себе Лика эти вопросы, а сердце её молчит. Невидимый помощник тоже приумолк. Нет ответов. Погрустила она, погрустила, решила к речке сходить, настроение поднять. Надумала она платье своё любимое надеть, глянула на него, и оно какое-то тусклое, словно застиранное, стало. Тут Лика совсем расстроилась, в чём была, в том к реченьке и побрела. Как дошла до речки, присела на берегу, у самой кромки воды, водную гладь рукой поглаживает, думы грустные думает, ответы на вопросы ищет.

Тут увидела она как под водой, на дне реки, среди мелких камешков что-то блеснуло. Присмотрелась повнимательнее, разглядела камушек солнечного цвета, достала его из воды, а это — янтарь. Решила Лика на солнышко сквозь него посмотреть. Янтарь на солнышке засиял, ручки её холодные согрел. Приложила Лика его к сердечку, сердце от печали отогрелось, легче на душе стало. «Будешь ты символом моего хорошего настроения, непогоду в Душе моей устранишь, надежду на лучшее дашь. Коли, в рученьки мне попал, значит, мой и есть! Спасибо, реченька, за подарочек!» — молвила Лика, улыбнувшись то ли себе, то ли речке любимой. В сердечке её надежда засияла, что рано или поздно все ответы на свои вопросы она найдёт, в мире своём и пространстве родном порядок наведёт.

Направилась Лика домой, быстро до дома добралась, в дом вошла, янтарь на стол положила, тот и засветился, вроде как, от света его и дома теплее стало. Затопила Лика очаг, сидит, на пламя глядит, думы свои думает, решения ищет. Вдруг, в печной трубе послышался гул, а в нём голоса различаются. «Что задумалась? Утраченного не поднять, а новое, поди, сотвори — силёнок не хватит! Слишком много о себе возомнила. Мало ли, чего ты хочешь! Ишь, чего удумала! Да кто это тебе, по твоему усмотрению, действовать должен да содействие оказывать? Ишь, царица, какая сыскалась! Всё, что не делай, всё равно всё разрушится! Да и достойна ли ты большего, чем сейчас имеешь? Много хочешь, мало получишь!»

«Примерещится же! Раньше всё хорошо было! Действительно, строила, строила, создавала, создавала — и вот результат. Да кто я такая, чтобы что-то решать? Возомнила тут из себя, сил где-то не рассчитала. Да мало ли чего я хочу! С чего я решила, что могу что-то в своей жизни поменять? Судьба, значит, такая у меня. Чему быть, того не миновать! Только как теперь с этим жить? Ради чего что-то создавать, коли всё, что не создашь, рано или поздно, разрушается? Сколько не бейся — конец у всего один. Всё зазря». Опустила Лика руки, затушила очаг, расстроилась совсем, спать легла. Ворочалась, ворочалась, плакала, плакала и заснула.

Снится ей дивный сон. Из того самого янтаря, что она в реке нашла, вышла прекрасная, сияющая дева. Теплом от неё так и веет. Подошла она к Лике, по головушке её гладит и молвит: «Не расстраивайся, девочка моя! Я — твоя Добрая Судьба. Всё будет хорошо. Главное — верь себе и своей мечте, а препятствия на пути я тебе помогу пройти! Не отчаивайся. Здорово, что ты меня в дом свой пригласила! Теперь, всё у нас будет по-иному. Порой, старому просто необходимо уйти, слышишь меня, Лика?! Ты ведь сама всё это и разрушила, а создать заново не можешь, потому как, слишком часто говоришь, что тебе ничего не надобно. В этом и причина. Коли тебе не надобно, кому, тогда, нужно? Делай прежде для себя, а не только для близких людей, иначе сфера твоя так и не пробудится, пространству сему без тебя, милая, не возродится! Как поутру встанешь, набери в колодце водицы, глянь в отражение, и дальше пойдём, препятствия к достижению желаемого уберём. Обо мне не забывай, янтарь, что на столе лежит, прежде чем в отражение глянуть, в ручку правую возьми и скажи «С собою беру свою добрую, счастливую Судьбу!»

Пробудилась Лика ото сна, слышит — ветер за окном шумит, непогода на дворе разыгралась, и всё те же голоса, что слышала вчера, перешёптываются, над ней надсмехаются. Вторят они ей, что сон её — ерунда, слишком много она на себя взяла! Жила бы, как жила, не стремилась никуда, не вмешивалась нигде, может, и дом и двор с палисадником целыми бы остались, ветер хаос не сотворил. Разозлилась Лика окончательно да как прикрикнет: «Хватит мне голову морочить! Итак, уже, сама себя, непонятно куда, загнала! Надоело! Ещё вы тут вопите! Без того несладко!» Тут, слышит она, ворона каркает. «Ещё тебя мне тут не хватало! Что раскаркалась на моём дворе! Вот я сейчас тебе!» — окончательно рассердилась Лика, схватила ведро, янтарь в правую руку взяла, пнула, со злости, дверь, вышла во двор.

На улице погода хорошая, ветра никакого нет, солнышко светит, тепло. Задумалась Лика о том, откуда эти голоса взялись: али ветер недобрый напел, али примерещилось ей, а может, и ворона на хвосте своём, в недобрый час принесла.

— Да что это я, с ума, что ли, схожу? Что за слуховые галлюцинации? Вас не существует, слышите, не существует!

— Ага, «счаз»! Вот она я! Самая, что ни на есть, настоящая, и даже, видимая! — прокаркала ворона в ответ.

Взмахнула она крыльями и взлетела. Сделав круг в воздухе, над пространством Ликиного дома и сада, каркуша улетела по направлению к дремучему лесу. Лика топнула от злости ногой, да так, что земля затряслась, еле сама на собственных ногах устояла, даже янтарь выронила. Опомнилась, янтарь подняла, погладила его, от земли отряхнула, сделала три глубоких вдоха и выдоха, успокоилась немного, пошла к колодцу.

Зачерпнула она колодезной водицы, глаза закрыла и трижды произнесла: « С собою беру свою добрую, счастливую Судьбу!». Едва она это сказала, как засветилась вокруг неё самой золотая сфера. Глянув в отражение воды, увидела Лика в нём красавицу. Волосы её прибраны в косу, головушку кокошник с каменьями драгоценными украшает, сама в платье нарядном. Манит красавица Лику рукой и манит, приглашая поглубже заглянуть. Вгляделась Лика глубже, а там девица сидит, точь в точь, как она сама. Наряды её красивые, голубые, вот только сама печалится. «Я мать-Вода, прими же меня!» — говорит дева Лике. «Слёзы твои никому не нужны!» — услышала Лика голос из колодца, глянув в колодец, увидела водяного.

— Тебе чего надобно, старый хрыч? Чего это ты мне в колодце моём воду мутишь? Не место тебе тут!

— Творю, что хочу, оттого и мучу! Посмотри на себя!

Глянула Лика опять в ведро с водой, а там, на дне мать-Вода превратилась в печаль!

— Мать-Вода, принимаю тебя, и печаль свою, тоже приму. Слёзы мои мне нужны. Имею право попечалиться в меру, когда захочу, и посердиться могу, хоть многим это и не по нраву!

Вынырнула мать-Вода из ведра, руку Лике подала. Тут дождь полил, всю печаль сердечную, о былом Лике с сердца смыл. Смотрит Лика, появилась пред ней тропа, дождик утих. Вступила она на тропу и опять молвила трижды: «Хорошая Судьба есть у меня! Счастливую, добрую Судьбу с собою возьму!»

Зажала она янтарь в руке, и тут же очутилась в дремучем лесу. Посередь леса того стоял тёмно-серый терем, вокруг него промозглый туман, рядом ель, а на ней та самая ворона сидит.

— Ну что, доигралась, пришла? Я тебя сюда не звала, а коли сама явилась, так отсюда теперь не выберешься! — прокаркала ворона, упала камнем вниз на тропу, оземь ударилась, превратилась в серую тень в оборванных одеждах. Тропа, по которой Лика сюда пришла, исчезла. Рядом с ней стоит пёс о трёх головах. Одна голова рычит, вторая стонет, третья недобрым взглядом глядит и сопит. Тут из терема вышла старуха. Волосы её растрёпаны, вся в репьях, нос дугой, ноги кривые. Идёт она с пустым ведром, землю подолом оборванных одежд метёт и говорит:

— Я твоя неудача-нищета. Удача твоя тебе не нужна. Коли ждёт тебя успех, раздели его на всех, себе меньше оставляй, миру всё своё раздай! Иначе, не видать тебе рая, как своих ушей. Коли сделаешь не так, ожидает тебя крах!

— Гкхы, гкхы. Ты меня, старая, не поминай, в оговорки свои не вставляй. Не для того я сюда пришёл. Буду я иметь успех, там, где вы живете век. Лика вот сюда пришла, с нею Добрая судьба, мне таких не одолеть, к вашему крыльцу присесть.

— Ах ты, старый бездельник! Совсем ополоумел? К моему крыльцу не подходи, я уже итак всё отдала, вот я тебе сейчас покажу! — завопила неудача-нищета на старика, бросилась она к крыльцу, хотела двери терема затворить, да не успела.

Крах как засвистит, да так, что ветер поднялся, рассыпал ветер тот неудачу-нищету, осталась от неё лишь горстка пепла. И горстку ту ветер унёс.

— Слишком много ты на себя взяла, голоногая неудача-нищета! Я тут отныне хозяин! — молвил старик крах.

Недобро посмеиваясь, отряхивая руки, взошёл на крыльцо, потом в терем, от чего тот и вовсе почернел. Крах затворил за собою дверь, погасил в тереме свет, терем и рухнул. Оказался старик крах под его обломками, закряхтел, заскрипел, сам весь развалился. Осталась от терема одна пустота, зато, дверь в подполье стала видна.

Тут сердце Лики сжалось, чувствует она, что что-то не так, сжала янтарь в руке, глаза закрыла и спрашивает:

— Моя добрая, счастливая Судьба, крах и полезную силу имеет. Крушит он пустые мечты, от надежд ложных избавляет, пустое и ненужное в жизни разрушает, от старого очищает, чтобы новое можно было сотворить. Неужели, сила его мне в жизни не нужна?

— Сила его есть у тебя. Старый крах рассыпался в прах. Ты в карман свой посмотри, сила новая его есть изнутри.

Сунула Лика руку в карман, достала из него, невесть откуда взявшийся там, чёрный камушек с голубыми прожилками. Смотрит Лика на него и молвит:

— Пользу твою я в себе признаю. Вижу то доброе и хорошее, что стоит за тобой. Давай, отныне вместе быть. Запрещаю тебе, что попало крушить. Коли нужен будешь — позову, а иначе, не быть нам с тобою в ладу. Тебе надо мной власти не иметь.

— Коли пользу мою ты сейчас признаёшь, будь, по-твоему. Теперь, я твой слуга, многое ты пережила, и с тобою твоя добрая, счастливая Судьба. По её повелению, по твоему хотению, пусть будет так, как ты пожелаешь. Что говоришь, то исполняешь. Только, смотри, за словами следи, лишнего, в сердцах, кому не наговори!

— Договоримся же так. Коли трижды скажу и тебя попрошу, то и силу твою применю. Коли вырвется в сердцах слово недоброе, ты спи, силу свою не буди.

— Так тому, отныне, и быть. Лика, помни, сила разрушения всегда в тебе пребывает, хоть ты об этом ранее и не знала, крах в себе самой отрицала. Сила сия есть у каждого бытия. Хорошо, что вы договорились, — шепнула ей добрая, счастливая Судьба.

— Ну, меня-то вам точно не одолеть! У меня и подполье есть! В него войдёшь — назад, точно, не выберешься, а без подполья из леса сумеречного дороги не найти! Вот ты и в ловушке, Лика. Никогда тебе отсюда не выйти! — закаркала ворона, сидевшая на обломках, оставшихся от терема. Нырнула она в открытое подполье и исчезла в нём.

Лика, заглянув в подполье, увидела лестницу, ведущую вниз, а внизу темно. Стихло всё вокруг, лишь ветер шумит. Поёжилась девица, по сторонам огляделась, чувствует сердце её: в какую сторону не пойди — всё кругами будет водить, и из леса сего, выхода, кроме как через подполье, не найти. Решила она подземный ход искать, зажала янтарь в руке, повторила трижды заветные слова да спустилась в подполье.

Освещает янтарь всё, что вокруг Лики, и вперёд на три шага. Спустившись по лестнице, оказалась Лика в тёмной комнате. Посередь комнаты стол стоит, за ним строгая дама, в пенсне, в чёрно-синем наряде, вольготно в кресле расположилась. Рядом с ней грозный, чёрный, трёхглавый пёс сидит, на Лику рычит.

— Будет тебе, Альброс, ты уже и меня перерос! Ну что, красотка моя, вот ты и в ловушке! Отсюда тебе, уже точно, не выбраться! — захохотала дама.

Люк в подполье захлопнулся и исчез. Лика, оглядевшись по сторонам, увидела три двери.

— Все три двери ведут в тупики! Выхода тебе не найти, бестолковая слишком, знания опыта и смекалки, чтобы выбраться отсюда, тебе явно не хватит, Несмотря на твою добрую, счастливую Судьбу, будет всё так, как Обесценяна захочет! Я многолика, тебе нас не одолеть! — молвила Дама.

— Ррр, аввв, ррр, — зарычал пёс Альброс.

— А ну, цыц, окаянный! Тебе право голоса никто не давал. Поди-ка, красавчик, к трём дверям её проводи, пусть выберет, где ей теперь сидеть. Вот потешимся!

Пёс встал, грозно зарычал, вынуждая Лику подойти к дверям.

Первая дверь была коричневой с вычурными кренделями сверху, вторая — совершенно белой, холодом от неё так и веяло, третья дверь светилась красным, как к ней подойдёшь, красный свет в глаза так и бьёт, вызывая сильное напряжение.

Открыла Лика первую дверь, а за ней куча книг. Их такое огромное количество, что не знаешь, какую из них взять. Взяла Лика первую книгу, на обложке её непонятные вензеля, и шрифт с вензелями, едва ли, такой, без труда, прочитаешь. Вторую книгу взяла, полистала, оказалась она обычным детективным романом. Третья книга была чьей-то драмой. Ещё одна — наука о зеркалах, следующая — о любви бессердечной роман. То руководства к действию попадаются, то инструкции, то разные интересные методики в работе над собой. Всего не перебрать и не перечесть. Перебирала Лика книги, перебирала да как крикнет: «Не всё я знаю, всего мне не познать, весь век тут прочитаешь, саму себя теряешь!» Позлилась, позлилась, заплакала от бессилия. Сидела Лика, сидела, посередь всего этого многообразия, да начала глубоко дышать. На дыхании сосредоточившись, успокоилась и спокойно молвила: «Я всего могу не знать! Надо будет — у людей добрых спрошу, сама поразмышляю! Ответы всегда внутри себя найду, те советы и наставления людей добрых, что мне откликнутся, для себя возьму».

Пёс обескуражено посмотрел на Лику и стал меньше. Заскулил он, подойдя к своей хозяйке, прижался к ногам, затем и вовсе спрятался под стол.

— Ну и правильно, сиди там, я и без тебя — надсмотрщика, вторую, и третью двери вижу! — сказала Лика.

Тут, пёс вовсе спрятал свою морду в подоле платья хозяйки.

— Ах ты, негодник! Опять не справился! — возмутилась та.

Пёс побрёл на своё место в углу и наполовину стал белым. Лика подошла к белой двери, от которой веяло холодом. Едва открыв её, она оказалась на помосте. Вокруг стояла толпа людей. Было холодно. Лика поёжившись, обхватила себя руками, потирая предплечья, она пыталась хоть как-то согреться.

— Вот! Посмотрите-ка на неё! Ишь, выскочка! Всегда вперёд паровоза со своим мнением лезет. Она что, умнее нас всех?!

— Да уж! Что лезть туда, куда не просят? Заведёт туда, сама не зная, куда, потом и не выбраться.

— Да, да, да! Слышала я тут от одной особы, что только время с ней потеряешь, энергию истратишь, возьмёт больше, чем отдаст!

— Ну, уж, нет! Я к ней не пойду, она грубая, неотёсанная. Сама-то в жизни не разбирается, молоко ещё на губах не обсохло, а всё туда же!

— Да что её слушать!? Она на месте не усидит, да и несёт вечно какую-то околесицу. Интересно, сама-то в неё верит?

— Это вообще невозможно слушать! Кому это, вообще, может быть интересно, да ещё за такие деньги!?

— Она мало что может! Сопля ещё совсем!

— Да ну её! Каждый своей жизнью живёт! С чего она взяла, что знает больше меня!

— Да вы посмотрите на неё, сама-то она много ли в жизни достигла? Судя по её виду, самой несладко пришлось, а всё туда же!

— Где она этого бреда в голову себе набрала? Сущая ерунда да фантазии! Это вообще, уму непостижимо — такую ересь нести!

— Бог за это накажет!

Эти и другие голоса звучали вокруг помоста. Лика не выдержала, нашла проход в толпе и выбежала через него, захлопнув белую дверь.

— Ну вот, я же говорила! Никогда ей отсюда не выбраться, мой верный, Цербер, не так ли? — молвила дама, ехидно ухмыляясь, она поглаживала пса, ставшего тёмно-коричневым.

Пёс оскалился на Лику, дама придерживала его за строгий ошейник.

— Погоди, мой милый, кровожадный друг, ты ещё успеешь её слопать. У неё впереди третья дверь. Давай ещё потешимся!

Лика, закрыв лицо руками, чтобы не слышать это ехидство, прикрыла глаза, чтобы не испытывать напряжение от красного света, и вошла в третью дверь.

За третьей дверью она увидела странного танцующего человека. Он был в чудном костюме и с красным колпаком шута-сатира на голове. Костюм был наполовину белого цвета, наполовину чёрного. Чёрная сторона была мужской, а белая женской. Танцор схватил Лику за руку и вовлёк в свой танец, попутно пытаясь убедить, что самое страшное в жизни зло — это успех. Он убеждал Лику в том, что от успеха может кругом пойти голова, это приведёт к гордыне, с одной стороны, и потере близкого окружения, с другой.

— К тому же, большие деньги, сопутствующие успеху, необратимо меняют человека в худшую сторону. Они не сулят ничего хорошего в плане становления личности. Кроме того, придётся поменять привычный уровень жизни и окружение. Успешные люди, порой, совсем лишены духовных ценностей. Их взгляд, как правило, обращён исключительно на обогащение. Разве стоит рисковать Душой, ради успеха? Кто потом будет платить за этот головокружительный успех и чем? Кстати, многих успех сводит сума, да и к удовлетворению он приведёт лишь на время. Слышала про звёздную болезнь? Страдания, кстати, наоборот обогащают Душу, — утверждала мужская сторона двуликого танцора.

— Неуспех ещё хуже! Он заставит опуститься на дно нищеты и нежелания жить! Быть неуспешной — расписаться в собственной беспомощности. Это очень стыдно. Провал — это ужас и позорище! — молвила женская сторона в белом.

— Но, я совсем не хочу жить в неудачах и нищете всю свою оставшуюся жизнь. Разве Бог создал человека лишь для страданий? Как же тогда понять себя, свою душу, познать свои таланты, если всегда неуспех или неудача? Кроме того, я думаю, что каждый должен понять своё предназначение и, наполнившись сам, делиться своим потенциалом с окружающими. Да и позиции жертвы обстоятельств и ведомой личности мне не по нраву. Хотя, в том, что вы говорите, есть что-то, несомненно, полезное. Неуспех — что же в этом прям такого ужасного? Бывают в жизни и взлёты, и падения. К тому же, с моей точки зрения, неуспех мотивирует к анализу и позволяет отсечь неплодоносные идеи. Не вижу в этом ничего из ряда вон выходящего. Каждый имеет право на ошибки! — ответила Лика.

— Да? И сколько раз твой успех радовал тебя долговременно? Всё равно, рано или поздно, всё приходит к краху или забвению. Не лучше ли жить тихо, без больших взлётов и падений? － спросили её обе стороны танцора.

Лика призадумалась. Она испытывала противоречивые чувства и пыталась найти равновесие. Тут она услышала лай Цербера. Ей показалось, что даже он надсмехается над ней.

— Знаете, с крахом я уже договорилась, неудача-нищета рассыпалась и исчезла. Я не намерена далее продолжать с вами танец! По-моему, вы дурите мне голову! Ещё немного, и вы предложите мне выйти за вас замуж, а я уже, между прочим, замужняя дама. Что-то мне совсем не хочется с вами далее танцевать, мистер, и слушать ваши страхи, мадам!

Лика вышла из пары этого странного двуликого человека. Она увидела в глубине зала пьедестал и взобралась на него, в поиске выхода из этой неприятной и сомнительной для неё ситуации. Внезапно вспыхнули софиты, вокруг пьедестала стояла толпа, которая рукоплескала, радовалась, бросала Лике цветы, буквально требуя, чтобы она продолжила свою речь. Внезапно, к ней вновь подскочил всё тот же трёхголовый пёс. Одна из его голов выглядела безжизненной, безвольно мотаясь в разные стороны, вторая голова смотрела в упор на Лику, а третья, уцепившись за подол её платья, стягивала вниз.

— Госпожа Винзу, госпожа Винзу, госпожа Винзу! — зазвучали вокруг голоса.

Лика, пытаясь отобрать у пса подол своего платья, слезла с пьедестала и увидела идущую к ней по ковровой дорожке женщину. Она была в синем наряде и строго смотрела на Лику через пенсне. Подойдя ближе, она молвила:

— Как тебе не стыдно заниматься всякой ерундой и осваивать сомнительные науки, в то время как другие зарабатывают каждую копейку, чуть ли, не потом и кровью!? Да ты самая настоящая лентяйка и ищешь лёгких путей только потому, что не хочешь прикладывать много усилий, но при этом, хочешь многое иметь. Как не стыдно, в наше время, думать о своём комфорте и ставить свои интересы выше других? Зачем тебе успех? Разве не стыдно, в то время как все люди испытывают нужду, купаться в роскоши и удовольствии? Ты хочешь жить в достатке? Что же, поделись им сначала с другими. Это стыдно — работать, прежде всего, для себя и на себя. Это низко и позорно — скрывать свои истинные доходы от семьи. Да и вообще, кто тебе сказал о том, что можно просто попросить? Не мни многого о себе. Ты всегда получаешь то, чего достойна. Или ты этого ещё не поняла? Не стыдно просить и хотеть большего? Королеву из себя возомнила?

Лика опустила взгляд вниз, размышляя над справедливостью, либо несправедливостью сказанного. Дама напоминала ей парторга и ярую коммунистку из прошлого.

— Это всё уже устарело и совсем неактуально для нынешнего времени! — сказала Лика.

Подняв глаза, Лика увидела, что находится в зале суда. У трибуны стоял прокурор в чёрной мантии, на которой была надпись «Внутренний критик». На нём был белый парик, и потому, он напоминал Лике самого судью. В руках он держал свиток, который и зачитал, заметив направленное на него внимание Лики. При всём своём величии, он почему-то вскоре съёжился под пристальным и внимательным взглядом Лики, которой, и без этого, надоели разные обвинения в её сторону. По мере зачитывания длинного списка, он уменьшался и уменьшался, в конце концов, превратившись в мелкого белого ежа. А прочёл он вот что:

— Вечно она лезет туда, где её никто не спрашивает и не приглашает.

— Слишком много на себя набирает.

— Не достойна эта особа хорошей оплаты за свой труд.

— Слишком часто ей лень даже выстроить рабочий график на день и следовать ему. Она слишком спонтанна и не любит предупреждать о своих планах.

— Её речи слишком длинные, от неё просто устаёшь! Зачем деньги брать с простых людей, можно и просто так помогать?

— Она слишком часто работает бесплатно, бездарно тратя своё и чужое время.

— Вечно она влезает в чужие дела, не разобравшись окончательно, со своими.

— Данная особа идёт на поводу своих собственных эмоций, абсолютно не умея ими управлять!

— Она может высказать всё что угодно, кому угодно, невзирая на то, что людям это может быть не совсем приятно.

Дочитав сей список до конца, как уже сказано ранее, внутренний критик, под пристальным взглядом Лики, через который просматривались агрессия и мистер крах, превратился в белого ежа. Лика не произносила ни слова. Помня о присутствующей в ней силе разрушения и договорённости с мистером крахом, она понимала, что может просто уничтожить этого ёжика или стереть его в порошок. Вместо этого, она трижды глубоко вдохнула и выдохнула, досчитав до десяти, успокоилась, глубоким выдохом выпустила пар, подойдя к ёжику, она взяла его на ладошку и молвила: «Вы не заметили, что в вашем списке претензий и обвинений имеются противоречия? Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Спасибо за рецензию. Интересно, в чём ошибся ты, превратившись в маленького ежонка, пока читал мне свой список? Так можешь ли ты меня винить сейчас, когда я гораздо больше тебя?» Лика улыбнулась ежонку, тот смешно фырчал и недоумённо смотрел на неё перепуганными глазками. «Ладно, ты имеешь право голоса, но смотри, больше не шали! Помни, что ты мой слуга, а не судья. Ты не больше и не сильнее меня». Ёжик недовольно фыркнул и, смешно косолапя, сел у трибуны прокурора.

В зале появился адвокат.

— Уважаемые, граждане, моя подопечная уже показала вам силу своего влияния на ситуацию. Этому стоит поучиться, чтобы не утопить свой потенциал, знания и опыт, а приносить ими себе и людям пользу. Она, несомненно, в чём-то может заблуждаться, ошибаться, чего-то не знать или недопонимать, как и каждый человек. Но стоит ли судить её так строго? Кто из вас относится с такой же ответственностью к себе и своему делу, как Лика? Кроме того, каждый имеет право сказать что-то, что его не устраивает. При этом, Лика всегда готова выслушать, сделать выводы и дать обратную связь. Между прочим, она способна к конструктивному диалогу. Да! Она нередко настаивает на своём, но только тогда, когда уверена, считает это важным, отстаивает свои ценности или защищает личные границы. Если взять меру весов, то её деяния принесли гораздо больше пользы, чем вреда. К тому же, никто не заставляет окружающих принимать на веру всё то, что она считает правильным, важным и ценным. У каждого есть свой разум, опыт и знания.

Поскольку, она всегда готова к диалогу, в беседе можно многое обсудить, и каждый волен остаться при своём мнении. Если Вы считаете, что зря тратите время на общение с ней, или вам не интересно то, что она говорит, как долго она говорит, не нравится её манера общения, задайте себе вопрос о том, что вы делаете рядом с ней.

Каждый волен оценивать себя по достоинству. Она немало вложила в себя и в своё развитие. У неё много полезных знаний, хороший опыт, высокая чувствительность, широкое понимание жизненных обстоятельств, и, порой, об этом сложно рассказать быстро и чётко.

Да! Я согласен, в какой-то мере, с прокурором, что большее время она должна уделять именно себе и своему развитию, ставя себя на первое место. Это, несомненно, приведёт её к хорошим жизненным результатам и новым достижениям. Она склонна к анализу, умеет делать правильные выводы из всего, что с ней происходит. Она достаточно наблюдательна и терпелива. Человек привык отдавать себя людям, оставляя минимум себе. Так её научили в детстве и обществе, но зато, она смогла помочь большему числу окружающих обрести желаемое. Однако, с этим вопросом мы с ней ещё поработаем. Я продолжаю стоять на страже её интересов, блокируя нужные силы, если она слишком растрачивает себя и свой потенциал на других.

Уважаемая Лика, я отдаю вам ключ к вашему счастью, так как с вами ваша добрая, счастливая Судьба. Вы признали крах и вошли с ним в контакт, умеете управлять своей разрушительной силой, я думаю, в такой чудесной команде ваша структура быстро выровняется и гармонизируется, пространство вокруг преобразуется, а дверь к счастью откроется совсем скоро. И да! Я восхищаюсь Вами и вашими деяниями! — сказал адвокат, вручив Лике золотой ключик.

Зал рукоплескал. Оглядевшись по сторонам, Лика увидела ухмыляющуюся троицу. Мадам Обесценян, мадам Винзу, и пса, который просто уже дремал. Она подняла золотой ключик вверх, как символ победы в суде, и воскликнула:

— Я достойна быть успешной и счастливой, а этот ключ сему подтверждение!

— Ваше Величество, зачем Вы доказываете им очевидное? Это же просто карты! Могут ли карты судить королеву, они же не настоящие! Вы только посмотрите на них! — шепнула ей вновь вышедшая из янтаря счастливая, добрая Судьба.

Лика посмотрела на эту троицу и сказала:

— Ах так! Вы просто колода карт! Как вы смели водить меня за нос и морочить мне голову столько времени!

— Ваше величество, для Вас очень важна вера в себя и свой успех. Всегда найдутся те, кому Вы истинно очень нужны! — закончил свою речь Адвокат.

Лика пожала ему руку, и зал заседаний исчез. Спектакль окончен. Лика видела перед собой сцену, закрытую красным бархатным занавесом. Через некоторое время, ей предстоит ещё многое осознать о себе. Оглядевшись по сторонам, она увидела боковые двери. Отворив их, добрая, счастливая Судьба вручила ей очки реальной значимости и предложила пойти за ней. Лика положила очки в карман и последовала за доброй, счастливой Судьбой, прихватив с собой белого ёжика. «Коли ты, сможешь быть мне чем-то полезен, шепни на ушко своё замечание, я учту, проанализирую, подумаю. Возможно, это будет полезное взаимодействие! Только уговор — не превращайся больше в судью или дикобраза! Договорились?» Ёжик кивнул в знак согласия, трижды обернулся вокруг себя, сотворил лукошко, прыгнул в него и отдал себя во власть Лике.

Вскоре, они все вместе очутились в прекрасном, благоухающем саду, где играли детки разных возрастов. Они забавлялись с бабочками, ухаживали за растениями, собирали плоды с плодовых деревьев. Всё это было похоже на большой, прекрасный детский садик, вместе со школой. Старшие детки помогали во многом младшим, им было весело и интересно друг с другом.

«Это — долина твоих достижений! Не правда ли, она прекрасна! Так ты видишь её сама. А теперь, надень очки, что я тебе подарила», — сказала ей добрая, счастливая Судьба.

Лика, достав из кармана очки, одела их и увидела целую деревню с широкими улицами, цветущими палисадниками, домами, украшенными деревянной резьбой. Недалеко от неё стоял колодец с живой водой, где брала воду вся деревня. Вода в реке тоже была кристально чистой. Благоухающие сады были полны плодоносящих деревьев, что давали разные, сочные плоды. Жители, от мала до велика, жили слаженно и во многом поддерживали друг друга.

— Мои достижения больше, чем я думаю сама, и старше?

— Верно, моя дорогая, но тебе всегда есть с чем поработать! Не забывай об этом месте. Едва ты вспомнишь про золотой ключик, что у тебя есть, как окажешься тут, — сказала ей Добрая Судьба.

Белый ёжик выглянул из корзинки. Он с удивлением рассматривал это прекрасное место.

— Можно я буду голосом твоей совести?» — спросил он у Лики.

— Пожалуй, это хорошее решение! Только не переусердствуй. Помни, что всё хорошо в меру!

— Ой, я, кажется, не так выразился. Можно я буду голосом твоей чистой совести!

— Пожалуй, да! — ответила Лика.

Ёжик преобразился в белое, сияющее, чистое облако, соединился с чистым разумом и совестью Лики.

С тех пор, они стали взаимодействовать гармонично и экологично для Лики.

К Лике подошёл седобородый Старец, одетый в русскую, национальную одежду. Он сказал ей, что сия деревня — это лишь малая часть достижений и опыта её Души. Ещё, он подарил ей Весы Справедливости и сказал, что отныне, она всегда будет ощущать важность и истинную ценность всего того, что делает.

Он сам, при её желании, откроет ей ещё многое о её собственном жизненном пути, об опыте её Души и опыте Рода, если она захочет посетить это место. Старец подарил ей колокольчик и добавил, что она всегда может связаться с ним, позвонив в него.

Добрая Судьба поведала Лике, что этот Старец и есть тот самый невидимый помощник, который, реально оценивая её достижения, ведая опыт её Души, потенциал и опыт её Рода, всегда помогал получить нужные ответы и достичь желаемого. В некоторых случаях, Лике достаточно даже просто попросить его о помощи.

Лика заметила за околицей ту самую троицу. Она подошла к ним и, строго взглянув, спросила о том, как им удалось сюда пробраться. Они ответили, что решили попросить у неё прощения за содеянное, и готовы к дальнейшему сотрудничеству.

— Какую пользу вы принесёте мне и окружающим? — спросила их Лика.

— Я могу охранять ваши границы от неприветливых ветров — молвил пёс.

— Я могу отсекать и убирать ненужные, неценные, не приводящие к чему-то хорошему предложения извне, — сказала Обесценяна.

— Ну а я, постараюсь не подпустить гордыню к воротам вашего государства — предложила Винзу.

— Я всегда готова к сотрудничеству и диалогу. Посмотрим, насколько вы справитесь, － ответила Лика.

Все трое превратились в собачек, а затем, действительно, стали самыми обычными картами. Подобрав и рассмотрев карты, Лика заметила, что ошейники на собачках зелёного, красного и белого цвета. Она понимала, что они будут светиться, в случае существования угроз, которые выше были перечислены.

Ну а пока — испытательный срок, в течение которого Лика будет каждую неделю доставать эти карты и посматривать на ошейники. Она искренне верит, что это взаимодействие будет помогать ей достигать успехов в разных сферах её жизни.

«Ну а теперь пора возвращаться»! — молвила ей добрая, счастливая Судьба. Обойдя Лику трижды слева направо, она сделала круговое движение рукой. Лика очутилась у себя дома.

Ущерб, нанесённый ураганом, уже не казался ей таким глобальным. Оглядевшись по сторонам, она увидела, что забор в палисаднике кто-то поправил, осталось его покрасить, цветы подняли свои стебли, тропки выровнялись, да и вообще, территория была прибрана, осталось убрать лишь мелкие детали, что она и сделала. Крыша дома была отремонтирована.

Войдя в дом, Лика обнаружила на столе статуэтку, похожую на добрую, счастливую Судьбу. Рядом с ней лежал золотой ключик, а в руках у статуэтки были те самые весы. Её любимая, сияющая, наполненная светом, золотистая сфера, больше не съёживалась, не уплотнялась, а сияла с новой силой. Силу этой сферы Лика, прежде всего, теперь использует для преобразования себя, своего пространства и дома, а потом уже помогает другим людям, обращающимся к ней за помощью. Адвокат больше не сжимает сферу и не уплотняет её свет, так как в этом отпала всякая надобность. Лика многое поняла и больше не истощается, так как не относится к себе по остаточному принципу и излишней заботы к ближнему окружению более не проявляет, признавая свои права на ошибки и на принятие самостоятельных решений. Те же самые права она признаёт и за окружающими её людьми. Самое главное: у неё теперь отпало желание кому-то, что-то доказывать.

У себя в кармане Лика обнаружила три карты с изображением симпатичных собачек, они помогают ей на жизненном пути так, как и было договорено. Камушек крах имел теперь синий оттенок с голубыми прожилками, он напоминал Лике бороду ветра перемен, который она когда-то видела во сне. Лика взаимодействует с ним так, как и договорилась. Она легко отпускает прошлое, живёт счастливо в настоящем и верит в счастливое будущее.

Вскоре, в пространстве её сада появились качели, увитые розами, а ещё, одним из её успешных достижений стал новый, комфортный дом, о котором Лика давно мечтала. Он гораздо просторнее и уютнее прежнего.

Силы своей Души Лика успешно применяет для себя и своей жизни. Она живёт счастливо и в достатке, своей собственной жизнью, в собственном, уютном, просторном доме, и помогает этого достичь тем, кто обращается к ней за помощью или советом. Со своей чистой совестью она всегда в контакте. Это помогает ей правильно анализировать своё взаимодействие с окружающим миром, что, конечно же, гармонично влияет на её собственную жизнь.

Алина и Яблоневый сад её достижений

Жила-была на белом свете садовница Алинка. Старательная была Алина, людям помогала, порядок вокруг наводила. Да только вот, комфорта и уюта, внутри себя, никак найти, почему-то, не могла, да и места своего в жизни не ощущала. Была в её саду маленькая лачужка, в которой, увы, не слишком-то комфортно жилось. Хоть и старается Алина, вовсю, её обустроить, а места своего в жизни не ощущает. Одна отрада — сад любимый. Много дел хороших она сотворила, люди её благодарят, а она, в ответ: «Да не за что, я должна была! Что в этом такого особенного? Я самая обыкновенная. Чего себе не хочу, того, и вам не желаю».

Однажды, когда она занималась своим цветником, цветами своими любовалась, разговаривала с ними, слушая журчание ручья, что в саду её весело водами своими песенки цветочкам напевал, у калитки, которую Алинка часто забывала закрывать, появилась та, что во многом ей завидовала. Алинка о зависти её, даже, и не подозревала. Звали её Адольфа. Не нравились Адольфе плоды трудов Алинки, казалось всё, что, слишком уж, сад её светит, сияет, улыбается Алинка не искренне, да и выскочкой она, по мнению Адольфы, является, и цветы её, уж больно, сильным ароматом обладают. Вошла Адольфа в открытую калитку, подошла сзади к Алинке, на подол платья её, якобы случайно, грязными калошами своими наступила, да в плечи и толкнула.

У Алинки, среди цветника, был чудесный, рукотворный прудик, только, замечала она, что вода на поверхности его, частенько, какой-то плёнкой покрывается, да и реченька в её деревеньке, часто, мутнела, а от чего это происходит, Алина понять не могла. Вот в него, в этот самый прудик, она, почти носом, и упала. Потемнело у неё в глазах, закружилась голова, пытается Алина руками на землю опереться да подняться, а вокруг пустота, опоры нет. Летит Алинка куда-то вниз, зацепиться ей руками не за что. Вокруг, словно, космическая пустота, шумы какие-то странные слышатся.

Летела так Алинка, летела, как вдруг, под пятой своей точкой, твёрдую землю почувствовала. Уцепилась она руками за землю, оттолкнулась от неё и встала на ноги. Осмотрелась вокруг себя садовница, да увидела четыре стены, сложенные из брёвен ладных да складных. Сначала, она подумала, что оказалась в чьём-то доме, глянула наверх, а над ней потолка нет. Стены высоки, а вместо потолка, там, далеко в высоте, ведёрко на тросе висит, над ним простор неба синего. Захотелось Алине из колодца выбраться, да, только, не достать ей ведро, за трос не зацепиться, не подняться, высоко оно.

«Где это я? Что за колодец, как мне из него выбраться?» — задумалась Алинка. Огляделась садовница по сторонам, увидела в одной из стен, старую, ржавую, железную дверь. Открывать её Алине боязно. Что там за дверью той? Только, сердцем Алинка чувствует, словно, батюшка родной где-то рядом. Хоть, вокруг и не видать никого, его присутствие чувствуется. Села она, призадумалась, решила обождать, растрепавшуюся косу свою заплести. Как косу доплела, слышит, сердцем своим, голос отца: «Отворяй дверь сию, я тебя проведу!»

Обрадовалась Алинка, давно она поддержки батюшкиной, так явно, не ощущала. Батюшка в небесном Роду давно пребывал. Стала Алинка посмелее, толкнула дверь, та легко поддалась, да, от прикосновения Алинкиного, вдруг, стала красивой, деревянной, резной да расписной.

«Это сила Преображения твоя проявляется, пространство вокруг преображает! Сила эта тебе Родом дана», — слышит Алина, вновь, голос отца, удивляется на себя, Роду кланяется, за силу преображения благодарит, хотя, до конца её в себе и не осознаёт, да и в происходящее её с трудом верится.

Вышла Алина за дверь, смотрит — дом перед ней. Дом сложен из тёмного бревна, глядит на неё старушка из окна. На старушке одеты зелёный платочек да халат тёмный, рабочий. Манит старушка Алину рукой, в дом зайти приглашает. Оглядела Алина дом, увидела с правой стороны крыльцо, подошла к нему, едва, вступила ножкой на ступени, как оно обновилось, посветлело, да и сам дом стал светлее, красивее, появились на нём резьба. Дивится Алинка родовой силе преображения, что в ней играет, пространство от её прикосновений преображает, постучала в дверь, отворила ей старушка и говорит: «Здравствуй, доченька! Зовут меня Егоровна. Смотрю, силу свою ты осознала, пока сюда шла, да вот, только, по достоинству, сама себя и силу свою ценить не научилась. В себя не веришь. Проходи в дом, я тебе кое-что покажу».

Вошла Алина в дом, Егоровна за руку её взяла, в комнату переднюю повела. В одной руке свечу на блюдечке держит, другой — Алину за руку по дому ведёт. Платок нашла, голову Алине покрыла, к зеркалу её подвела, свечу пред зеркалом, на полочку поставила и говорит:

— Глянь на своё отражение, милая!

Алинка смотрит в зеркало, а у отражения глаза не ясные, мутные. Пред лицом своим увидела она туманное облако, по ощущениям, холодное да колючее. От него и застилает глаза туман-пелена.

— Видишь ли, Алинушка, как сила отчуждения и обесценивания нехорошо играет, пыл охлаждает, любовь притупляет, взгляд тебе затуманивает?

— Да! Не хотела бы я этого для себя. Вижу в отражении, что взгляд мой, будто, неживой, застыл, холодом веет.

— Это ты своё собственное отношение к себе самой видишь, милая!»

— И что же мне, теперь, делать? Ой, колит что-то в груди, словно, в сердце иголка какая! — молвила Алина.

— Так, поди, вытащи иглу!

— А как я её найду, коли, она мне в зеркале не видна?

— Ой, запамятовала я, где-то в своём саду клещи златые, что иглы такие вытаскивают, потеряла. У пруда я работала, или у ручья, или, может, ещё, где их позабыла. Коли найдёшь их, иглу мы достанем, потом, и другим в этом сможешь помочь. Есть в саду три яблони. На одной растут яблочки жёлтые, на другой — красные, на третьей — зелёные. Ты, поди, урожай собери, да смотри, плохие в вёдра не клади, силой своей исцеляй, по цветам яблочки не перепутай. Урожай соберёшь — клещи златые в саду и найдёшь. Как иглу вытащим, пелена с глаз твоих спадёт, облако уйдёт, сама оживёшь, иной жизнью заживёшь. Вот, бери вёдра, ступай в сад.

Послушалась Алинка Егоровну, взяла вёдра, пошла в сад.

Яблоню с красными яблоками быстро нашла, урожай хороший собрала, одно яблоко с червоточинкой было. Прикоснулась она пальчиком к червоточинке, и говорит. «Не велик твой изъян, за хорошее пойдёшь!» Прикоснулась она пальцем к изъяну на яблоке, выровнялась его кожица, стало оно не красным, а жёлтым и без червоточинки.

Слышит она голос яблоньки:

«Себя слишком корила,

Изъяном уязвила.

Не так велик изъян,

Как кажется сперва.

Позволь же ошибиться,

Иначе, не учиться.

Тот, кто в пути стоит,

Нигде не сотворит».

Осознала Алинка, что надо быть менее критичной к себе, давать себе и другим право на ошибки, иначе, без них правильного пути, порой, не найти и не осознать. Это позволило ей простить и себя, и Адольфу поблагодарить её за поступок, послуживший ей билетиком в это интересное приключение. Положила она руку на грудь и молвила:

«Сама себе нужна я,

Ошибка — не беда.

Себя, других прощаю,

Сим, силу умножаю.

Свой путь я весь пройду,

И опыт обрету!»

Внутри неё капнула чистая, сердечная слеза прощения и принятия, зашевелилась в сердце игла, вскользнула наполовину сама, стала Алине видна. Положила Алинка жёлтое яблочко в другое ведро, смотрит, — перед ней уж яблонька не с красными, а с жёлтыми яблоками, листвой шелестит, словно, что сказать желает.

Посмотрела Алинка на плоды яблони, а на тех, на каждом втором, по одной чёрной крапинке. Обняла она яблоньку, ухом к стволу её прильнула, слушает, о чём соки её поют. Те в стволе журчат, о ранке на стволе рассказывают. Оглядела Алинка яблоньку, а у неё, и впрямь, на стволе ранка, из которой смола стекает.

«Силой любви смолу мою, пожалуйста, укрепи! Жидка она, ранки такой ей не затянуть» — просит её яблонька.

Прикоснулась Алинка к смоле, погладила ствол яблоньки вокруг ранки, загустела смола, Алинка её пальчиком собрала, на ранку наложила. Стала смола гуще, словно воск, ранку на стволе затянула и, вскоре, исцелила. Пропали на яблочках изъяны, стали они гладкими, ровными, медовый аромат приобрели.

«Нежнее к себе будь, себя не позабудь!» — прошелестела яблонька листвой.

Погладила Алинка ствол яблоньки, себя обняла, вышла наружу на две трети злосчастная игла.

Собрала Алинка жёлтые яблочки в другое ведро. Только на землю поставила его, как увидела, что у корней яблоньки клещи лежат, только они не златые, а совсем иные, в каком- то мутном налёте. Подняла Алинка клещи, вытерла их об подол своего передника, они посветлели, но золотыми не стали. Мутный налёт на них блеску золотому светить не даёт. «Те ли клещи, али, не те»? — думает Алинка. Пробует она ими иглу вытащить, а та не поддаётся.

Смотрит Алинка, а пред ней, уж, яблонька с зелёными яблочками стоит, листвой своей шелестит. Яблочки на ней небольшие, словно, ещё не дозрели. Видит она лишь три спелых плода, да и цвет розовый на яблоньке ещё есть.

— Вот диво, дивное! Есть зрелые плоды, есть цветы, на одном дереве и весна, и лето, и осень.

— Ты свои плоды зрелые собери, и от меня возьми — слышит Алинка в шелесте листвы яблоньки голос батюшки.

Прижалась Алинка к стволу яблоньки, слушает, о чём её соки поют.

— Три спелых плода собери, остальные не торопи, время выжидай, урожай собирай!

Собрала Алинка три спелых яблока, от которых аромат свежий, зрелый шёл. Первое сорвала — увидела, вместо своей лачужки, новый дом. Второе сорвала, видит — очистилась в деревне родной от тины река. Третье сорвала, а оно, в руках её, алым стало.

Опустила Алинка два зелёных яблока на землю. Одно из них и пожелтело. Положила Алинка красное яблоко к красным, жёлтое к жёлтым. Зелёное так ароматом манило, что она его, не удержавшись, откусила. Потемнело в глазах её, всё вокруг закружилось, капнула из глаз чистая слеза, смылась с глаз пелена. Поднялся в саду ветерок, закружил Алинку, к ручью перенёс.

Весело журчит ручеёк. Прислушалась Алинка к его журчанию, да услышала, о чём ручей поёт. Предложил ей ручеёк клещи в него опустить, от налёта отмыть, передник, да платье отстирать. Достала Алинка из кармана передника клещи, опустила их в ручей. Ручей, мигом, налёт с них смыл, заблестели клещи. Окунула Алинка край передника, коим клещи оттереть пыталась, и край подола платья своего, на который Адольфа грязными калошами наступила, в ручей, смыл ручей и с передника налёт, и с подола грязь.

Поняла Алинка, что чаще всё сама и сама, вспомнила, что когда с чем сама не справлялась, на себя раздражалась, ругалась, помощи ни у кого, никогда, почти, не просила. Поблагодарила она ручеёк, да ветерок за подсказки и помощь. «Достойна я помощи и ручья, и Рода своего, и людей добрых, и ветерка!» — подумала Алинка и сама, на мысль свою, удивилась.

Попробовала она вытащить клещами иглу, та, опять, не поддаётся. Смотрит она, а в ведре два яблочка жёлтых, словно пылью покрылись. Интуитивно, омыла она их в ручье. Яблочки те из жёлтых, красными стали. Переложила Алинка их в ведро с красными яблочками. Смотрит — перед ней тропинка появилась.

«По тропинке пойду, у Егоровны помощи попрошу. Её это клещи, она и знает, как ими иглу достать. Не буду себя, впредь, бестолковой считать и корить, лучше помощи у добрых людей попросить».

По той тропинке Алинка быстро до дома Егоровны дошла. Та её на крыльце встречает. Глянула на яблочки, что Алина собрала, улыбнулась, принесла ведро чистой воды, велела их помыть. Вымыла Алинка все яблочки, передником вытирать стала, а те в бусины превращаются, сияют, преображаются.

— Ожерелье из бусин собери, плетёное, защитное, мудрое, — говорит Егоровна, давая Алинке схему ожерелья и нити.

Стала Алинка ожерелье на нити, по схемочке, собирать. Где, что по схеме не понимает, у Егоровны спрашивает. Коли нить путается, на себя не серчает, терпеливо распутывает. Егоровна ей, по просьбам её, помогает. Как сплели они ожерелье, так Егоровна ей и говорит: «Теперь, одевай на себя».

Одела Алина ожерелье, выросла сама, повзрослела, похорошела. Взяла Егоровна клещи, в руку Алине их вложила, руку Алины в свою взяла. Потянули они вместе, вышла вся игла да в солнечных лучах и растворилась.

Поблагодарила Алина Егоровну за помощь, а та ей в ответ: «Себя, за достижения свои, тоже, поблагодари, иначе, не видать тебе желаемого, как своих ушей! Клещи сии с собою возьми. Сможешь ими иглы из раненых сердец, добрым людям помогать убирать, а как — я тебе показала. Тебе же, с твоим ожерельем, теперь, ни одна игла не страшна, посмотри в зеркало на себя».

Вошли Алина с Егоровной в избу, там светло стало. Подошла Алинка к зеркалу, глянула, а на ней новый наряд — красивый, жёлтый сарафан, впереди тесьма, расшитая разноцветными бусинами, на шее ожерелье красивое, разноцветными отсветами играет.

— Откуда тесьма с такими бусинами, да сарафан такой красивый на мне взялись?

— То, ты видишь на себе, чего, истинно, достойна. Без пелены, теперь, видны тебе: ценность твоя, достоинство, сила, доброта, красота. Ты в этом убранстве такая, какая, на самом деле, есть, такая, какой я и Род твой видим тебя. Признай и ты саму себя, свою красоту, доброту, силу свою, свои достижения, окажи себе честь! Тесьма сия теми бусинами расшита, что ты в Род свой доброго принесла. Я сей урожай давно, за тебя, собрала, тебе и возвращаю. Вместе с этим: счастья, достатка, радости, любви, здравия, уюта, комфорта на своём истинном месте, в твоей собственной жизни тебе желаю! — молвила Егоровна.

Признала Алина себя, собственную ценность, силу, свои достижения, красоту и доброту, Егоровну поблагодарила, батюшке и Роду своему поклонилась. Егоровна её в обратный путь благословила, перекрестила, тихонько в спину, к зеркалу ближе, подтолкнула.

Алинка шаг шагнула, и очутилась в своём собственном саду, перед цветником. В её руках клещи золотые, на шее ожерелье. Глянула она на свой пруд, а вода в нём чистая, прозрачная, лилии белоснежные на поверхности воды, вместо плёнки мутной, цветут. В отражении видит она себя в том самом наряде.

Калитка в её палисаднике волшебную силу обрела. Теперь, она в сад недоброе не пропускает. Зависть людская в тот сад не заходит, беды и неприятности Алину и семью её стороной, с тех пор, обходят.

Адольфа, с тех самых пор, вернулась в свои угодья, о существовании Алины забыла, свой собственный сад, в угодьях своих, посадила. Да и надобности ей нет, Алину навещать.

Алина с нежностью к себе относится, ценность свою осознаёт, если где, и ошибается, себя корить перестала, исправляет огрехи, людей за их ошибки, тоже, не осуждает, достоинство своё и достижений своих, знает, людям добрым помогает, коли что у самой не получится, помощь привлекает. Ветерок и ручеёк всегда на помощь придут, просьбу о помощи до нужных людей и Рода её донесут.

За спиной Алины крепкий Род, много сил и ресурсов он ей даёт, а она ему благодарность свою проявляет силы и ресурсы родовые, с радостью, принимает, для себя, своей семьи и людей добрых, во благо, использует.

Скоро появился в саду её новый, комфортный, уютный дом, где она чувствует себя на своём месте. Счастливо Алина собственной жизнью живёт, в достатке и здравии пребывает, радость и любовь в жизни своей, и по сей день приумножает. Достаток и удача с ней по жизни идут.

Клещи златые без работы не лежат. Знает Алина, как их применять, с их помощью, иголки разные помогает людям добрым из сердец своих устранить. Те её благодарят, благодарность их Алине крылья свободы укрепляет. Свободно Алина на крыльях свободы по жизни летит, каждому новому дню рада, может позволить себе приобрести многое то, что ранее для неё недоступным казалось.

Ожерелье на ней сияет, ценность её на свет проявляет. Свет тот далеко идёт, добрых людей в жизнь Алины привлекает. Алина в комфортно живёт, уютно ей, укрепляется силами, через неё проявленными, и она сама, и её славный Род. В деревне её реченька чистыми водами своими журчит, Алину и людей добрых, прозрачностью вод своих, радует.

Талина и её счастливая жизнь

Ни далеко, ни близко, ни в стольном граде, ни в деревеньке, а в маленьком городишке, на окраине, граничащей с молодым лесом, жила-была красавица Талина. Вполне так ладно себе жила, без каких-либо особых передряг. Есть у неё и муж любимый, и семья, и в доме, вроде, всё ладно, да вот только порой как-то одиноко, скучно да тоскливо становилось. То взгрустнётся Талине — о прошлых, счастливых временах вспомнится, то будущее её затревожит.

Как-то раз, сидели они с подружкой Лёлей за чаем, прошлое вспоминали, где-то грустили, где-то хохотали, ну и, договорились до того, что в юности веселее жилось, смелее были, уверенней. Так им грустно обоим стало, тоска по былым временам обуяла.

— А вот бы вернуться в те времена! Ярче любить, смелее быть, свободой дышать, вернуться туда, где не мешают сомнения, «болявки» разные не болят, раны не ноют, миру и людям доверяешь, наивностью обладаешь, а наивность, как мне думается, с надеждой рядом идут. Даааа! А сейчас, порой, у нас горе от ума — опытные стали, обожглись, потому многому и многим не доверяем, — рассуждала вслух Талина.

— А я вот, вообще, прячусь от мира, чтобы не обидел кто, ненароком, а то потом долго в себя прихожу, да ещё и ругаю себя: то стыдно за то, что почудила, то грустно, от того, что скучно живу, — вторила ей Лёля.

— А мне порой кажется, что юность прошла, а потом в жизни хорошего мало что было — сплошные заботы да дела. Думается мне, что многое я в жизни упустила, может, по-другому где-то сейчас поступила, глядишь, счастливее бы была, — продолжала Талина.

— Ты знаешь, а меня вообще раздражает, когда меня на улице «женщиной» называют, хочется слышать от мужчин обращение «красавица», а от женщин — «девушка», — подытожила Лёлька.

— Ох уж, да! Давай-ка лучше заглянем в альбом, там много юных, ярких воспоминаний на фото. Я сейчас тебе покажу, — сказала Талина да пошла в комнату за фотоальбомом, в котором сохранились фото её юности. Там и детские, и школьные годы, и юность девичья, и первая любовь, и друзья, и сокурсники. Все свободные, весёлые, ничем, особо не обременённые.

«Эх, хорошие были времена!» — думала Талина, открывая шкаф, в котором хранились фотоальбомы. «Юность моя легкокрылая, где ты есть? Развесели меня, а то, что-то взгрустнулось!» — шутливо молвила Талина, доставая тёмно-синий альбом.

Альбом выпал из её рук и шлёпнулся на пол, фотографии из него рассыпались. Талина резко присела на корточки и собиралась подобрать их. Едва коснувшись рукой фото, на котором она была изображена в возрасте 17 лет, в окружении своих друзей, Талина почувствовала в ладони некое тепло и, вдруг, очутилась в берёзовой роще.

Вокруг было солнечно, пели пташки, воздух кристально чистый. Навстречу Талине шла прекрасная Дева. Её одежды были легки и свободно играли с ветерком, развеваясь на нём. Дева казалась такой лёгкой, вот- вот, готовой взлететь.

— Привет! Звала? — спросила лёгкая красавица.

— Неееет, а вообще-то, ты кто? — удивилась Талина.

— Я — Лика, твоя юношеская Лёгкость.

— Ух ты!!! А где это я?

— Ты в своём радостном настроении. Не его ли хотела вернуть, да ещё, с ощущением тяжести желала распрощаться? Ну что, полетели?

— Куда?

— В волшебное приключение!

— Да как же я полечу? Ты, вот-вот, взлетишь, а я тяжёлая, материальная, так сказать, и крыльев у меня нетууу. Ой, так на ноги давит, большой палец на ноге так и ноет!

— Хмм, а ты сними свои тяжёлые башмаки, и полетели! Кто ж тебе мешает?

— Какие такие башмаки? — удивлённо спросила Талина.

Опустив взгляд к ногам, с удивлением обнаружив, что обута в какие-то нелепые башмоты, будто сотворённые из глины: тяжёлые, жёсткие, неудобные, она вытащила одну ногу и почувствовала некую свободу. Вытащив другую, обнаружила, что ноги испачканы глиной. Услышав журчание ручья, Талина вспомнила, как быстро её уставшие ножки отходили от усталости и прекращали ныть, после длительного похода в лес за ягодами, едва, они приходили с бабушкой из леса и опускали ноги в тазик с прохладной водой.

Талина подбежала к ручью, умылась его водицей и, с удовольствием, погрузила ножки в ручей. Чувствуя, как воды ручья щекочут её стопы, мягко ласкают ступни, смывая с неё всю жизненную усталость, она, как ребёнок, побежала по ручью, создавая брызги, искрящиеся в солнечных лучах всеми цветами радуги. Так она часто делала в детстве.

Зажмурив от удовольствия глаза, а затем, открыв их, к своему удивлению, Талина, вдруг, поняла, что летит над лесом. На ногах её красовались лёгкие, удобные босоножки, а под руки её держали юношеская Лёгкость и ещё одна, откуда-то взявшаяся девица в платье, переливающимся всеми цветами радуги.

— А ты кто? — с удивлением спросила её Талина.

— Я Рада — твоя потерянная Радость, уж слишком часто ты грустишь, а всё от того, что себя и возраст свой, как и некие периоды своей жизни и судьбы, до конца не принимаешь.

— Да, да, да! И возраст тут, совершенно, не при чём, — подытожила Лика.

— Куда мы летим? — не переставая удивляться, спросила Талина.

— Туда, где ты сможешь принять себя! — ответила Рада.

Совсем скоро, Талина обнаружила, что летит на двух крыльях над прекрасной рекой с живописными берегами, на одном из которых стояла ещё одна молодая красавица в жёлтом одеянии и игриво махала рукой, приглашая Талину приземлиться. В этот миг, крылья Талины вновь стали Ликой и Радой. Она зажмурила глаза, пытаясь проснуться, всё ещё не веря происходящему.

«Я реалист, я трезво оцениваю ситуацию и всё анализирую! Этого не может быть! Где это видано, чтобы такое творилось? Что за взбалмошная девчонка? Вечно она что-то придумает, никакой ответственности, все бы чудить да баловать!» — звучали разные голоса в её голове. Талина почувствовала, что её лёгкость исчезла, а за плечами ощутила тяжёлый рюкзак.

Она открыла глаза и поняла, что стоит на берегу реки, в окружении своих сопровождающих и той самой девицы, что махала им рукой. Думая, что это просто сон, и пробудиться ей, пока, не удалось, Талина решила продолжить игру, за которую, теперь, принимала всё происходящее с ней.

— А ты кто? — улыбнувшись, спросила она, встретившую их на берегу, девицу.

— Я — Игри, игра, игривость твоя, впечатлительность. Я неимоверная фантазёрка, которую ты в себе так часто отрицаешь из-за старых стереотипов и правил. Дай ка я сниму твой рюкзак, — услышала Талина в ответ. Она даже не заметила, как с её плеч слетел и шмякнулся на землю тяжеленный рюкзачища.

— Та-ак! Что это у нас тут? Ага! Должностные инструкции, правила поведения в общественном месте, родительские и учительские предписания, правила поведения в транспорте и, даже, пионерская клятва! Огооо, план реализации целей! Ух ты, какой тяжёлый план! Может, стоит иногда довериться Богу и миру, а не нахлобучивать себя излишними ответственностью и обязанностями, ну и, например, чужими делами? — молвила Игри, распутав от каких-то пут свиток, в котором значился список дел, которые Талине поручали окружающие её близкие, коллеги и друзья, пытаясь перевесить на неё свои ответственность, дела и заботы. Вытащив из плана реализации целей мелкие камушки, непонятно как, туда попавшие, Игри дотянулась до дна рюкзака. — А это ещё что такое? — спросила она, достав куклу марионетку, очень напоминающую саму Талину. — На-ка, займись вот этим, думаю, это будет очень полезно для всех! Пусть куколка оживёт, смотри, как её опутали! Интересно, что будет, если снять вагу и нити, за которые ей играются, обезличивая её?

Талина взяла марионетку в руки и начала откреплять от неё нити, первым делом, отсоединив вагу. Когда она закончила работу, куколка, вдруг, ожила. Игриво, с искоркой в глазах и добродушной улыбкой, она посмотрела на Талину и молвила: «Моё имя Туся. Я — твоя собственная, естественная Суть. Ты, ведь, хочешь стать самой собой? Побежали?»

Туся шустро побежала вперёд, словно, призывая Талину поиграть с ней в догонялки. Поддавшись игре, Талина побежала за ней, бросив нити и вагу на землю. Она ощутила внутреннюю свободу, которой ей так не хватало. Вдоволь надышавшись этой самой свободой, Талина оглянулась назад. Она увидела, как Игри, Рада и Лика, помахали им руками и, встав в хоровод, закружились, создавая гирлянды прекрасных, благоухающих цветов, которые расстилались в воздухе, украшая всё вокруг и превращая окружающее пространство в цветущий сад. Благоухание цветов растворили нити и вагу, делающие из Нати марионетку. За плечами у Талины, теперь, висел лёгкий рюкзачок с золотыми зёрнами её опыта, нужными правилами, предписаниями, знаниями и планом лёгкой реализации её целей. Из рюкзачка было удалено всё лишнее и чужеродное. Нати, надышавшись свободой, выросла, превратившись в прекрасную девицу.

Вдоволь наигравшись в догонялки с Нати, надышавшись свободой, Талина неожиданно увидела перед собой прекрасную, но строгую Даму, одетую в тёмно-синее платье. Она рассматривала Талину сквозь пенсне, словно, изучая, зачем та сюда пожаловала. Нати спряталась позади Дамы. Она вела себя, будто, малое дитё, схватившись за подол её платья. Дама представляла собой крупную фигуру, по сравнению с которой, и Талина, и Нати казались просто игрушечными.

Дама, заметив движение подола своего платья, наклонилась и взяла Нати на руки. Поднеся её поближе, как следует, рассмотрев через своё пенсне, строгая Дама, вдруг, превратилась в прекрасную женщину. Её лицо озарила улыбка, а наряд засиял приятными пастельными тонами. Она, буквально, излучала волны спокойствия и равновесия. Рядом с ней ощущалось, что всё идёт как надо, и не о чем сожалеть.

Всё происходящее, в какой-то миг, перестало казаться Талине сном или игрой. Она, вдруг, ощутила, что это реальность, происходящее с ней — это реальность, а не фантазии, иллюзии или сон. Дама, уже, не казалась такой большой, по сравнению с ней и Нати, а они сами уже не выглядели столь маленькими и игрушечными, хотя, и были почти в два раза меньше.

— Я всегда за естественность и внутреннюю Суть, дитя моё! — обратилась незнакомка к Талине.

— Кто Вы? — спросила Талина, продолжая разглядывать Даму, удивляясь тому, что чувствует с ней некую общность и Родство.

— Меня зовут Дарья, я — Праматушка твоего Рода, и, как видишь, тоже бываю разной. Дитя моё, посмотри, насколько прекрасна твоя естественная, внутренняя суть! Тебе надо принять себя и вы с Натали соединитесь. Кстати, Нати — звучит как-то по-детски. Мне больше нравится полное имя Натали, к тому же, она уже выросла. Талина, я понимаю твою печаль, как и потерю Игривости, Лёгкости и Радости за догмами вашего общества и современными трудностями! Но при этом, стоит ли так нахлобучивать себя, опираясь на бремя и правила других, некие устаревшие догмы и стереотипы? К тому же, к моему сожалению, современные люди, в большинстве своём, отошли от заветов Предков, а многое полезное, в этой связи, утратили. В частности, они разучились видеть собственную ценность, уникальность и значимость для мира. Слишком много они живут в будущем, не видят значимости каждого возраста, а порой, и застревают в прошлом, тем самым, обесценивая настоящее. Ну да ничего, раз ты добралась сюда, значит, уже пора. Пора!

— Что, пора? — удивлённо спросила Талина, заметив, что Праматушка Дарья расчёсывает золотым гребнем, инкрустированным драгоценными камнями, свои прекрасные волосы, которые чем-то напоминали ей косу её бабушки.

Волосы Праматушки спускались в реку и не просто спускались, а образовывали исток той самой реки, на берега которой, опустилась Талина вместе с Радой и Ликой, встретившись с Игри, и играя в догонялки со своей собственной, естественной сутью Натали.

— Пора взглянуть, как это было в твоей жизни, милое Дитя! — ответила Праматушка. Она взмахнула рукавом, и раздался хрустальный, переливистый перезвон.

Перед Талиной развернулись водные зеркала. Праматушка Дарья жестом пригласила Талину заглянуть в них.

В первом зеркале Талина увидела себя подростком 13—14 лет. Ей не совсем понравилось её угловатое, вытянутое отражение. Взгляд был растерянным, словно, она не осознавала собственного места и искала кого-то значимого для себя.

Следующее зеркало отразило её, примерно, в 23—25 лет. Она стояла в свадебном платье, чему-то задумчиво улыбалась и, казалось, очень грустила о несбывшихся мечтах юности и нереализованной любви, одновременно радуясь, новому периоду своей жизни. Однако, от отражения не чувствовалось ощущения счастья настоящего момента, скорее, интерес к будущему и желание избавиться от боли прошлого.

Следующее зеркало показало её в возрасте, примерно, 38—40 лет. Отражение было чем-то озабочено и усиленно решало те задачи, которые казались и надоевшими, и интересными, одновременно. От образа веяло мечтами о счастливом будущем.

Ещё одно зеркало показало отражение седой, пожилой женщины в тёмном одеянии, которая, казалось, вдыхая воздух, пыталась уловить тончайшие ароматы, витающие в нём, словно, пытаясь надышаться этими ароматами или распознать их тонкости. Затем, отражение раскинуло руки и наслаждалось свободой, словно, обнимало весь мир. Глаза её светились одновременно и мудростью, и какой-то грустью о чём-то значимом и, видимо, ушедшем!!! Казалось, что она, порой, размышляла о том, что ждёт её там — за жизненной чертой, и немного этого побаивалась.

Талина растерялась и молвила:

— Действительно! Когда и где я жила настоящим — счастливым настоящим? Почему мне всё время чего-то не хватает для полного счастья?

— Тебе, милая, не хватает самой себя, — молвило ей отражение из последнего зеркала и, грустно вздохнув, утёрло слезу белым платком, с вышитым на нём ярко-алым тюльпаном.

— Ноооо, но, но, как же? Почему всё так? Что я упустила? Где я успела потерять саму себя? Да что же это такое!? В любом периоде, всегда, чего-то не достаёт для полной гармонии, а ресурсы постоянно теряются!

Талина одновременно и злилась, и хлюпала носом. Праматушка Дарья подошла к ней и обняла, сказав о том, что прекрасно знает, насколько ей не хватало материнского тепла, как страдала её женская суть от воспитания её отцом по мужскому принципу, от травм, полученных в отношениях с мужчинами, и от мамы с бабушкой, в том числе. Ещё, она поведала Талине о том, что она не виновата и не должна ни о чём так глубоко сожалеть и отчаянно грустить.

— Всё и всегда можно исправить, сейчас, ты в правильном, для этого, месте, — подвела итог Праматушка Дарья.

Талина немного успокоилась, почувствовав искреннюю, сердечную любовь и поддержку. Праматушка Дарья предложила ей полюбоваться тем, как Талина, на самом деле, прекрасна, и развернула перед её глазами великолепную мозаику, на которой была изображена потрясающей красоты женщина: яркая, сияющая и счастливая.

Талина залюбовалась мозаикой и, вдруг, с большим трудом, узнала в этом образе себя: такую красивую, милую, женственную, целостную, наполненную, улыбающуюся и счастливую, любящую себя и свою собственную жизнь. Казалось, что в её глазах можно утонуть и оказаться в любом уголке этой прекрасной Земли. Она не выдержала, начала рыдать и, одновременно, злиться, потому что видела и понимала, что чувствует себя совершенно иначе, чем образ на картинке: опустошённой, половинчатой, неуверенной в себе, жалующейся на жизнь и окружающих.

От её эмоций мозаика потускнела и осыпалась. От неё остался белый холст с чёрно-белым изображением, с едва видными, проступающими контурами прекрасного образа. Праматушка покачала головой и молвила:

— Смотри, что ты наделала! Теперь, ты должна вернуть кусочки мозаики на место, а для этого их нужно найти и собрать!

— Но, что я могу для этого сделать? — спросила Талина.

— Ты можешь отправиться в каждое из водных зеркал и собрать кусочки мозаики, — ответила Праматушка Дарья.

Талина огляделась вокруг и, улыбнувшись своей естественной сути Натали, шагнула в самое первое зеркало.

Она очутилась на берегу реки, где мудрая, добрая женщина-крестьянка средних лет, одетая в красивые, расписанные разными орнаментами наряды, с красным платком на голове, сидя у кромки воды, ласкала гладь реки и напевала дивную песню. Молодые девицы в разноцветных сарафанах, чуть поодаль, водили хоровод и подпевали ей. Женщина, заметив Талину, взяла её за руку и промолвила: «Не бойся, дочка, тут никто не пристыдит тебя за твою естественность!» Она подвела её к воде и жестом руки показала Талине зайти в реку.

Талина оглядела себя и увидела, что на ней надета лишь белая, холщовая рубаха. Вступив в воды реки, она сделала три шага и повернулась к берегу. Крестьянка, жестом руки, показала ей окунуться в воду. Окунувшись с головой в тёплые, живые, приятные воды реки, Талина почувствовала, как по её рукам, от кистей до плеч, а затем, и по всему её телу, поднялась неведомая ей ранее, приятная энергия, словно, та самая речная вода вошла в неё, согревая теплом родительской любви и принятия. На удивление, она совсем не промокла, а её волосы остались сухими. С правой стороны в них вплёлся белоснежный лотос, как символ признания её красоты, естественности и женственности.

Крестьянка улыбнулась ей материнской, мягкой, доброй, радостной, тёплой улыбкой и поманила к себе.

Выйдя из воды, чувствуя неимоверную радость где-то внутри, Талина подошла к женщине.

«Поздравляю тебя, моя девочка! У тебя сегодня праздник! Ты обрела себя, свою истинную женскую природу! Я очень рада за тебя!»

Девушки, что водили чуть поодаль хоровод, окружили их и теперь закружили хоровод вокруг них. Среди них появились и женщины постарше. Крестьянка повязала на Талину красную, нижнюю юбку. От добрых песен, холщовая, казалось бы, тяжёлая рубаха Талины, превратилась в лёгкую, белую рубаху, поверх которой, от энергий кругов хоровода, сотворился красный сарафан с золотыми тюльпанами, вышитыми по низу подола.

Крестьянка повязала на Талину красивый, расписанный орнаментами передник.

«Благословляю тебя, девочка моя, на счастливую женскую судьбу! Не верь тем, кто говорит, что женская доля тяжела. Она прекрасна!» — молвила женщина.

Талина, чувствуя поток любви и благословений женщин Рода, поклонилась всем в благодарном поклоне. Вокруг всё закружилось, и пространство покрылось радужной дымкой. В этот момент, Талина, вновь, очутилась у первого зеркала.

Взглянув в отражение, она увидела в нём себя красавицей лет 15, с вьющимися, каштановыми локонами, в красивом красном платье. На неё восхищённо смотрел отец, любуясь и гордясь красотой дочери. Её глаза светились радостью, нежностью, мягкостью и добротой, а улыбка излучала тепло. Та, что теперь смотрела из отражения, точно, не выглядела потерянной. Она чувствовала себя в гармонии и на своём месте, излучала спокойствие, созерцание, любила и принимала саму себя, любуясь своим образом и, уж тем более, не оглядывалась по сторонам, в поиске значимых фигур. В её глазах играли задорные, игривые огоньки. Она точно знала, что внутри неё есть целый, прекрасный, удивительный мир, и принимала своё женское естество.

.

У Талины от увиденного потеплело на Душе. Она улыбалась, мир вокруг, тоже, улыбался ей. Она подняла руки вверх и закружилась в искреннем, радостном танце, чувствуя освобождение от чего-то гнетущего и тяжёлого.

Талиная заметила, что чёрно-белое полотно мозаики проявило цветные контуры, изображение стало гораздо ярче. Рядом с холстом стояла её матушка с ластиком, думая, ранее, стереть изображение. От увиденного матушка выронила ластик и молвила:

— Прости меня, доченька! Я много не осознавала о тебе и, видимо, мало что знала о себе самой, как и о женской природе, в целом!

Талина, молча кивнула головой, в знак согласия, выражая понимание и прощение.

Образ матушки улыбнулся ей в ответ, исчез и растворился. Растаял и ластик, а часть нижних деталей мозаики вернулась на свои места

Талина с улыбкой подошла ко второму зеркалу. Едва она прикоснулась к зеркальной поверхности рукой, лотос рассыпался на лепестки, те упали в её ладонь. Она положила лепестки в холщовую котомку, которую обнаружила на своём плече.

Смело шагнув во второе зеркало, улыбаясь самой себе, Талина очутилась в лесу, подле избушки-сторожки. Постучавшись в дверь, она робко вошла и увидела внутри девиц и женщин, которые занимались с пряжей. У прялки сидела Старшая женщина.

Старшая улыбнулась Талине, взяла её за руку, усадила за стол и надела на её голову веночек из белых цветов. Талина сидела в одной лёгкой рубахе. На подоконник избушки присела птичка, принеся в клюве веточку с яблоневым цветом. Две девицы встали, заплели распущенные волосы Талины в две косы, и вплели яблоневый цвет. Веночек обрёл красный цвет. Старшая открыла сундук и достала из него зелёный сарафан, расшитый на груди орнаментом, в виде трёх витиеватых, волнистых тесёмок оранжевого и голубого цвета. На груди сарафана было вышито красное яблоко, а по подолу расстилались золотые колосья.

Талину нарядили в сарафан, а босоножки сменили на красные, удобные туфельки.

«Ты, теперь, рождающая жизнь и хранительница семейного очага. Ты принесёшь в эту жизнь чудесные плоды, радующие Свет. Это великое женское начало, рождающее жизнь! А это — счастливое, плодотворное замужество!» — молвила Старшая и надела на палец Талины колечко с красным сердечком, как символ истинной, верной любви, способной творить и рождать чудеса.

Талина поблагодарила Старицу и всех присутствующих за подарок и добрые пожелания. Едва прикоснувшись к алому сердечку на колечке, она вновь попала в разноцветную дымку, теперь уже пахнущую мятой и мелиссой. Её сердце успокоилось, всё внутри наполнилось умиротворением, а Душа трепетала от радости.

Тут Талина почувствовала, что кто-то держит её за руки. С удивлением она увидела, что за одну её руку держится красивый мальчонка, а за другую — симпатичная девчушка.

Оглянувшись на зеркало, Талина, теперь, в его отражении увидела женщину в голубом одеянии, держащую на руках дитя. Она мило улыбалась и о чём-то ворковала с ним. Вокруг, словно переливистые колокольчики, звучал детских смех. Детки, что держали Талину за руки, отпустили её и подбежали к мозаике. Найдя несколько деталей, они собрали ещё часть фрагментов. Рисунок на холсте стал ещё ярче, проявив новые, цветные контуры, краски и оттенки.

Талина, видя происходящее вокруг, удивлялась и, одновременно, радовалась. Она понимала, что внутри неё уже нет той самой невесты, что грустила о несбывшемся. Боль прошлого, от нереализованных отношений отпустила её. Взглянув в зеркало, она увидела в нём, ещё, и отражение своей первой любви.

«Я прощаю и отпускаю тебя! Будь счастлива! В том, что не сложилось у нас, нет твоей вины!» — Юноша — её первая любовь, улыбнулся ей и, повернувшись спиной к Талине, исчез в отражении зеркала. Теперь, в зеркале Талина видела свою весёлую свадьбу. Центром праздника была счастливая невеста, что водила хоровод с гостями. Она была искренне счастлива и обладала яркой, притягательной энергией магнетизма, которая так и притягивала к ней её любимого человека. Это был праздник счастья и любви.

Талина улыбалась, чувствуя наполненность изнутри, и подошла к следующему зеркалу. Прикоснувшись к зеркальной глади рукой, она поймала во вторую ладонь лепестки яблоневого цвета, что рассыпался с её волос, положила их в котомку и вошла в третье зеркало.

Теперь, она очутилась в светлом, деревянном тереме. В его окна лился солнечный свет. За столом, стоящим в одной из комнат, сидело множество семей. Тут были и взрослые, и детки. Стол был полон леденцов-петушков, разных яств и сдоб. Молодой юноша играл на свирели красивую мелодию, женщины танцевали. В центре терема стоял столб, на котором кружилось обвязанное разноцветными лентами золотое колесо. Женщины взялись за концы разноцветных лент и завели хоровод.

Одна из них подошла и подала Талине кончик оранжевой ленты, приглашая и её. Талина взяла в руки кончик оранжевой ленты и увидела, что она облачена в оранжевый сарафан и такой же оранжевый, расписной кокошник. Пройдя три круга в хороводе, она заметила, как на ней появился оранжевый, женский кафтан с длинными рукавами, расписанный золотыми и красными узорами. На её талии, на красном, атласном пояске висела связка ключей.

«Хозяйка, хозяйка, хозяйка своей жизни!» — звучало вокруг разноголосье.

К Талине подошла Старица и молвила: «Вот ты и готова, набралась опыта, и теперь, всегда принимаешь самостоятельные решения, открываешь для себя новые, добрые возможности, не оглядываясь назад и не боясь совершать ошибки. Хватит думать за других, пора подумать и о себе. Я желаю тебе счастливых и радостных дней! Живи настоящим, не оглядываясь в прошлое. Благословляю тебя, Счастливая моя!»

С этими словами, Старица приложила руку к груди Талины, а та услышала стук своего сердца. Вслушиваясь в ритм, Талина осознала, что способна видеть себя, понимать себя и отличать свои истинные желания от ложных и наносных извне. Ей захотелось обнять себя, что она и сделала, затем, поклонилась Старице.

Разогнувшись с поясного поклона, она очутилась, вновь, на берегу реки, в пространстве четырёх зеркал.

Оглянувшись на третье зеркало, Талина увидела в его отражении уже не ту себя, что кипела над решениями задач, а ту, что легко находила ответы внутри себя, читая мудрую книгу знаний, что излучала свет. Она размышляла, находила в своём опыте ответы на насущные вопросы, была совершенно спокойна и всегда принимала верные, взвешенные решения, касающиеся, прежде всего, её самой и её собственной, счастливой, благоустроенной жизни. Она не боялась оступиться и ошибиться, не оглядывалась на оценки и мнения других, была уверена в себе самой. От её отражения больше не шло напряжения, ведь теперь, она не терзалась сомнениями, а твёрдо знала то, чего хочет она сама, как это реализовать, и по какому пути пойти.

Подойдя к четвёртому зеркалу, Талина вошла в него и очутилась в большой деревне. Все жители были одеты в белые, красивые, праздничные одежды. Прямо посреди улицы стоял накрытый стол. Множество народа было там: кто-то танцевал, кто-то играл на народных инструментах, кто-то занимался играми с детьми. Чувствовалось раздолье. Во главе стола сидела женщина. Те, кто был младше её, подходили и кланялись ей, признавая её старшинство. Кто-то подходил за советом, кто-то просил благословений, кто-то поздравлял её и радовался празднику. За спиной женщины стоял мощный Род. Она листала книгу знаний, в которой было прописано много судеб и жизненных сценариев Предков. Это была сакральная книга опыта могучего и сильного Рода, с его историей. В книге были и пустые страницы, которые предстояло заполнить ей самой. В руках женщина держала голубой клубок — нити связи с разными поколениями своего Рода.

— Как тебе нравится праздник, милая? — спросила у Талины та, в честь которой был организован этот праздник.

— От Вас и от праздника веет мудростью, теплом, поддержкой в любой жизненной ситуации, материнскими благопожеланиями и благословениями, а ваши глаза излучают свет любви и доброты! — ответила Талина.

— Я рада, дитя моё, что тебе нравится то, что ты видишь и чувствуешь. Каждая из нас подходит к этому этапу на определённом участке своего жизненного пути. Ты подойдёшь к этому в своё собственное время, а сейчас, я хочу шепнуть тебе на ушко то, что важно, непосредственно, для тебя и твоей жизни. Подойди ко мне, дорогая.

Талина подошла и склонила голову к Старице, жалея о том, что у неё уже давно нет такой бабушки. А та бабушка, что поддерживала её и многому научила, теперь, пребывала в Небесном Роду.

— Отпусти сожаления, дитя моё! Все мы, когда-то, каждая в своё время, переходим в Небесный Род. Не стоит об этом кручиниться. Когда ты признаёшь свою маму, не отгораживаясь от материнского корня Рода, и принимаешь себя всецело, ты понимаешь, что и я, как Старшая Земного Рода, и твоя бабушка, находящаяся в Небесном Роду, всегда внутри тебя. Ты можешь обратиться к нам в любой момент, через сакральное сердце своей Души. Прими саму себя и помни о том, что тебе не о чем горько сожалеть. В твоей жизни всегда будет и было всё то, что тебе необходимо. Помни, что мы всегда рядом.

— Но почему я ранее не чувствовала Вас?

— Всему своё время, милая! Ты должна была пройти свои пути и многому научиться. Вот тебе золотое перо, и пусть твои сказки исполняются и делают тебя и окружающих добрых людей счастливыми!

С этими словами, Старица подала Талине золотое перо.

— Но, откуда вы знаете, что я пишу сказки?

— Более того! Я знаю, что напишется и та, в которой ты расскажешь обо всём, где сегодня побывала. Она принесёт много света в твою Душу и Души тех, кто будет её читать, да и ты, себя естественную, от людей больше не прячь!

Талина поблагодарила Старицу, хотя и была немного удивлена. Кроме золотого пера, она обнаружила в своих руках колокольчик с золотой нитью, как символ связи с разными поколениями своего Рода. Позвонив в него, она закрыла глаза, прислушиваясь к перезвону, и сразу почувствовала в себе силы женской части своей Души. В её руках заблистала голубая лента, согревая теплом и заботой о самой себе.

Открыв глаза, Талина вновь обнаружила себя на берегу той самой реки, среди водных зеркал. Взглянув в отражение четвёртого зеркала, она увидела в нём солнечную, зелёную берёзовую рощу, посреди которой, за деревянным столом сидела Старица в белом одеянии, укрытая сиреневым плащом. На столе лежала книга и стояла чернильница с золотым пером, тем самым, что подарила ей та, на празднике которой, она только что побывала. Талина, с удивлением, всмотревшись в отражение, узнала в Старице себя.

Теперь, отражение её улыбалась и заинтересованно читало книгу, заполняя её страницы своей автобиографией, написанной в притчах, сказах и сказках. Она знала, что имеет связь с теми, у кого сейчас побывала в гостях. Она радовалась свободе, опыту и мудрости, как своим, так и своих Предков, принимала свою жизнь такой, какова она была, и радовалась тому, что все события в ней вели её к мудрости и опыту, который, теперь, она способна передать далее. На душе было светло и тепло. В сердце сияла любовь и принятие родителей такими, какими они были.

Чуть дальше, в отражении зеркала Талина разглядела поляну Предков, с которой у неё была незримая связь. Она чувствовала любовь и силу, опору и поддержку, и даже страх смерти, который был ей ранее присущ, теперь, куда-то испарился.

— Ну что, как тебе сегодняшнее путешествие? — спросила её Праматушка Дарья. Она смотрела на Талину и улыбалась ей доброй улыбкой.

Наталии более не пряталась от Талины за Праматушкой, а собирала мозаику на ярко проявленном, красочном холсте, подбирая оставшиеся, невстроенные, пока, детали. «Ну же, подойди ко мне теперь! Мне больше нет смысла прятаться и играть в догонялки», — позвала она Талину.

Талина подошла к своей внутренней естественной сути Натали, которая заметно повзрослела и похорошела. Она подала Натали кончик голубой ленты, а за другой кончик держалась сама. Вместе они закружились, сотворяя вокруг себя естественную среду, в которой их волшебная энергия любви и соединения, сливаясь воедино, подняла из котомки Талины лепестки лотоса и яблоневого цвета. Лепестки украсили мозаику цветами и собрали её вновь в тот целостный, прекрасный образ, который был изначально, сделав его краше прежнего.

Лёгкость Лика, Радость Рада и Игривость Игри присоединились к хороводу, в котором внутренняя суть Натали соединилась с Талиной воедино, а голубая лента стала незримой, соединяющей их связью. Лика и Рада превратились в крылья за спиной Талины.

Игри закружилась вокруг себя и радостно воскликнула: «Игрирадолик!» Она обернулась красивым ожерельем с солнечным жёлтым, сияющим камнем, которое легло в руки Талины и её крылья засияли тёплым, солнечным светом.

— Что это? — удивлённо спросила Талина Праматушку Дарью.

— Игрирадолик — камень внутри ожерелья, укрепляющий твои крылья, сотворённый твоей внутренней женской сутью из потоков радости, лёгкости, любви и света. Это сила творения внутри тебя, — ответила Праматушка, одевая ожерелье на Талину.

— В разве есть в природе такой камень? — спросила Талина.

— В твоей природе, теперь, да! — ответила Праматушка.

— Как прекрасна моя жизнь во всех её проявлениях!!! — воскликнула восхищённая Талина.

— Я очень рада за тебя, моя девочка! Дар жизни — это великий Дар Творца на любом жизненном участке пути, помни об этом! — молвила Праматушка Дарья. Она взмахнула рукой и брызнула водой на вновь созданную мозаику, и та засияла всеми цветами радуги.

Талина искренне поблагодарила Праматушку Дарью, захлопала в ладоши, закружилась, произнося название камня, и очутилась вновь в своей комнате, перед шкафом.

На полу лежал всё тот же альбом с фото, но теперь, он был красного цвета с бархатной обложкой. Фотографии в нём были аккуратно разложены, и казалось, что стали ярче. Талина подняла альбом, полистала его, улыбнулась. Теперь, фото молодости и юности больше не вызывали у неё чувства сожаления и потери чего-то ценного и значимого.

Талина с удивлением увидела, висящее в шкафу, новое, золотистое, расшитое нежными кружевами платье, переливающееся в солнечных лучах всеми цветами радуги. К нему прилагалось ожерелье с Игрирадоликом. Ей очень захотелось примерить это платье на себя, что она, тут же, и сделала. Забрав волосы в красивую причёску, она одела ожерелье и явно ощутила за своей спиной два сияющих крыла.

Она закружилась перед зеркалом в новом наряде, любуясь собой. От неё, теперь, исходил другой свет — свет счастливой и радостной жизни, целостности и наполненности, который притягивал к себе, обладая неповторимым магнетизмом.

На платье была пришита маленькая сумочка, открыв которую, Талина обнаружила связку ключей, золотое перо, колокольчик и колечко с красным сердечком. Ещё, в шкафу лежал тот самый, облегчённый рюкзачок.

В это время в комнату вошла, потерявшая её Лёля. Она удивилась волшебному преображению подруги и начала спрашивать, что произошло, и почему Талина отсутствовала столь длительное время, уйдя за фотоальбомом.

— Знаешь, теперь, моя жизнь, я и мой опыт, да и всё в этой жизни видится мне совершенно в другом свете.

— Да ты и сама вся светишься! Талина, что произошло? Откуда столь красивый наряд? Раньше, я не наблюдала его у тебя.

— Наберись терпения, дорогая! Скоро, я напишу сказку, прочитав её, ты всё узнаешь! — ответила Талина.

— Ой, новая сказка! Давненько ты не писала, я уже соскучилась по ним — по твоим сказкам! Я очень многое беру из них для себя, и это часто меняет многое в моей жизни к лучшему. Ты же знаешь, что я верю в силу твоих сказок!

— Вот и чудненько! — ответила Талина.

Они взяли альбом и последовали на кухню. Просматривая упорядоченные, чудесным образом, фотографии, Талина рассказывала подружке о счастливых событиях своей жизни, и больше им, вовсе, не хотелось, а вернее, даже, и не вспоминалось о чём-то грустном.

Вскоре, Талина написала эту сказку золотым пером, дала Лёле её почитать и теперь, предоставила сию сказку и вашему вниманию, уважаемые читатели.

Талина живёт в радости и здравии, с лёгкостью идёт по жизни, счастлива в браке, игрива, любит и любима, перестала грустить о былом и бояться будущего, живёт настоящим, легко воплощая свои проекты, идеи, желания и мечты в свою собственную, счастливую жизнь. Она уравновешена и спокойна, принимает и любит себя и свою жизнь, ощущая её полноту и свою целостность. Она радуется каждому новому дню и помогает тем, кто к ней обращается за помощью, обрести целостность, принять себя и выстроить счастливые отношения.

Жизнь открывает ей двери новых, добрых возможностей. Финансовое благополучие идёт с ней рука об руку по жизни, сотворяя благо для неё и окружающих её добрых людей.

Алина и сила её Души

Алинушка сидела в беседке своего сада и с интересом рассматривала крону любимой берёзки, листики которой щекотал летний, тёплый, приятный ветерок. То одна фигурка ей виделась в листве, то другое очертание проявлялось. Фантазия и воображение рисовали Алине фрагменты какой-то дивной, казалось, очень знакомой и родной сказки.

«Матушка-Берёзонька, ветерок-Затейник, расскажите мне сказочку, которую бы, мне самой, придумать было сложно. А хочу я сказочку от Природы-матушки, о том, в чём моя женская сила ещё заключатся, и как она в мире проявиться, во благо Любви, может. А то, что-то в жизни я, кажется, иногда теряюсь. То места своего никак не найду, то в фантазиях витаю, а кто я, к чему предназначена, толком, никак не раскрою. Раскройте мне широту Силы моей Души! Очень хочется! Люди говорят, что я выдумщица, фантазирую много, может, оно и так. Так, как мне пошире раскрыть свою силу?

Думала, думала Алина да задремала. Приснился ей дивный сон. Проказник ветерок по волосам её гладит, берёзонька-матушка листвой своей играет, ветвями Алину, словно малое дитя, баюкает. Такая благодать, спокойствие, равновесие и гармония!

Зашумела берёзонька, ветерок усилился, смотрит Алинушка, а на фоне берёзки появилась красавица в голубом сарафане. Всё одеяние её самоцветами разноцветными сияет, красавица та Алину к себе так и манит. Алина во сне руку свою ей подала, да тут же, и очутилась на лесной тропе. В руках её корзинка, украшенная гроздьями рябинки. Гуляет Алина, грибочки, по пути, собирает. Маслят вдоль тропы видимо-невидимо.

Справа от неё лес багрян, полон плодов и многоцветья лесного, что бывает ближе к осени. Слева дремучий лес раскинулся. В нём тропочки неизведанные, звуки разные: то кукушка кукует, то филин голос свой подаст. Хоть и невзрачен слева лес, а всё, Алину загадочностью своею манит. Чувствует Алина, что хранит он, в самой своей глуши загадочной, тайны потаённые, да сакральной силой обладает.

Шла девица, шла, видит — тропинка в лес дремучий появилась, да так и влечёт на неё вступить. Только сделала Алина один шаг по тропинке, глядь — старичок-боровичок пред ней появился, шляпку багровую снял, поклонился, улыбнулся да как побежит по тропинке, прямиком в чашу лесную, да так задорно, словно в догонялки Алину поиграть приглашает.

Надо сказать, что у девицы натура игривая была, засмеялась она, задором боровичка зарядилась, побежала за ним. Долго ли, коротко ли, в догонялки они играли, так Алина боровичка и не поймала. Вроде, и дедушка он с седой бородой, а шустрый — не догнать.

В общем, очутилась Алина в самой чаще лесной. Огляделась — батюшки, опушка с мухоморами, прямо посреди чащи той, откуда-то, нарисовалась. На опушке избушка стоит, а на крыльце её сама Ягиня встречает, хитро глядит на Алину, пронзительно. Хоть и улыбается Ягиня, а взглядом своим насквозь всё пространство и Алину саму сканирует.

— Ты, зачем это, красавица, в угодья мои пожаловала? — спрашивает Ягиня. На плече её филин сидит, зорко на Алину лунным взглядом своим глядит, голову набок склонил, тоже, гостью пристально изучает. Старичок-боровичок превратился в деда с седой бородой, сидит-посиживает на лавочке, что у избушки стоит, ножками болтает.

— Да вот же, он меня сюда, игрою своей, заманил, задором заразил. Вот я тут и оказалась. Сама не знаю, куда зашла! — отвечает Алина, глядя то на Ягиню, то на старичка.

— Вот оно что! Ну, проходи, коль пришла. Баньку истоплю, чайком с мухоморами напою. А коли, воды мне с колодца лесного принесёшь, то быть тебе в месте этом истинной Хозяйкой. Глядишь, лес и преобразится. Стара я стала, пора мне эстафету передавать, да и лес наш давно в преображении волшебном нуждается. Да, старый?

— Ккхеее, кккхе, мне тоже освободиться надо, заскучал я тут совсем, надоело угодья эти сторожить. Надо бы, их обновить, а мне, давно на покой пора.

— Подождите, подождите, а причём тут я? — удивилась Алина.

— Коль, была бы не при чём, сюда бы не попала! Эх, годы, годы, ка бы не они, вернула бы я себе силу волшебную, да сотворила вокруг красоту. А пока, вот так, середь мухоморов, и живу. Дед, а дед, ты кого к нам привёл, она же саму себя, ещё толком, не осознаёт?

— Ну, никак тебе не угодить! Сколько можно? То это тебе не так, то другое! Э-эх! — возмутился старичок, махнул на Ягиню рукой, расстроился.

— Ты чего это, старый, расселся, поди, баню истопи, коли её сюда привёл. Ладно, знатная, видать, девица, бороде твоей старой, явно, не ошибиться. Давно тебя знаю, силу твою, что в твоей бороде, признаю. Да и ей бы, небось, здесь не появиться, коли, сама не возжелала!

Алине забавно стало:

— Сама же я сказку заказала, вот она и пришла! Забавная, какая сказка! Нарочно, не придумаешь! Только, как же я колодец в лесной чащобе отыщу? Во что воды наберу? — спрашивает Алина, забавляясь своему сну. Только сама толком не поймёт, где она: во сне, али на яву.

— Эка, невидаль! Вот тебе клубок, бери его, он тебя, куда надо, туда и приведёт. Ишь, привередливая какая! Говорю же тебе — настала твоя пора, коль сюда ты пришла, — ответила Ягиня. Достала она из кармана передника клубок, да гостье его и бросила.

Поймала Алина клубок на лету, удивляется всему, с ней происходящему. Не чаяла, не гадала, в приключение попала. Стоит девица размышляет: толи сон это, толи явь, толи фантазия разыгралась.

Старичок покряхтел, покряхтел да пошёл баню топить, скрылся из вида Алины. Ягиня деревянную кадушку с ручкой к ногам её поставила и говорит:

— Неси воды, да гляди, по дороге не расплескай. Чтобы водицу сюда принести, надо босой, на обратном пути, идти. А ты, Филимон, на плече у меня не сиди, лети, в ночи её проводи да гляди, чтобы волки ночные по пути её не слопали, даже подойти к ней не смогли. С этими словами, стукнула Ягиня своей клюкой оземь. Завертелось всё пространство, закружилась. Уж не видать Алине: ни избы, ни бани, ни Ягини, ни старичка. Кругом сплошной туман.

Как круговерть успокоилась. Смотрит Алина стоит она у тропы в ночном лесу. Тропа, едва, едва на три шага вперёд видна. На плече Алины филин Филимон сидит, зорко на неё глядит. Глаза его, словно фары, осветили путь, огнём горят на три шага вперёд и назад, и вправо, и влево путь освещают.

Вступила Алина на тропу, а та, возьми, да превратись в развилку на три пути. По которой теперь пойти?

Сняла девица башмачки. На правую тропу вступила, ногу что-то кольнуло, смотрит Алина, а под ножкой её ёжик. «Смотри, куда идёшь! По моему пути тебе не пройти, свой ищи!» — возмутился он.

Прикоснулась девица ножкой к тропе, что прямо идёт, чует — жижа под ногами: холодная, склизкая. Шагнула она по ней три шага, глядь — лягушка в короне златой на кочке сидит и говорит: «На обратном пути, про меня не забудь, коли забудешь, так всё понапрасну. Иди по правому пути. Сюда, пока, тебе рано идти, утопнешь ещё!»

Вернулась красавица на три шага назад, думала, что ноги вывозила, глядь, а они чистые. Жижа там, где она, только что, три шага прошла, пропала. На ногах её лапоточки плетёные, удобные, скороходные. Как припустились ножки в лаптях по правой тропе, девицу по пути несут, филин за ней не поспевает. Её собственные башмачки так и остались у развилки тропы.

«Лапоточки, обождите,

Вы, так быстро, не несите.

Филин дан нам на пути,

Надо вместе с ним идти!»

— молвила Алина.

Приостановились лопаточки. Филин девицу догнал, на плечо к ней сел. Сидит Филимон, во все глаза, вперёд глядит, запыхался. «Вот! Шустрая какая! Пока я тебя догонял, сил поистратил, да и крылья мои устали. Теперь, свечу только вперёд, так и пойдём. Коли что, голову свою, вправо, влево поверну. Иди вперёд, не оглядывайся. Прошлое нам надо быстро пройти, чтобы до колодца, без лишних приключений, дойти. Ни на что не отвлекайся, в пути не задерживайся. Сила твоя тебя вперёд несёт, только, ей управлять в пути, уметь надобно. Куда ж ты, без меня — обережника, вперёд понеслась?»

Послушала девица Филимона, глянула на него, а во взгляде его ей тот самый старичок видится, что её в этот лес заманил. Улыбнулась ему Алина и говорит: «То я тебя догоняла, теперь, ты меня! Ну да ладно! Лапти мои, с такой скоростью пошли, чтобы Филимон поспевал, по пути, всё что надо, примечал!»

Понесли лапти Алину по тропе с той скоростью, что надобно. То справа волк завоет, то слева койот заунывную песню свою запоёт. Филимон дорогу бдит, то вправо, то влево глядит. Куда ни глянет, звуки лесные затихают.

Так и дошли они до лесного колодца. Глянула Алина в него, в нём звёздочки ночные отражаются, ведра нет, троса тоже. Глубока вода, аль нет — неизвестно. Как Филимон не светит взором своим, просветить до дна колодца не может. Упирается свет его глаз в поверхность воды и обратно от неё отражается. «Тьфу ты, так и ослепнуть недолго. Давай сама, тут девичья смекалка нужна, я тут, бессилен. Думай сама, как воду достать».

Думала, думала Алина, что делать, в небо звёздное глянула, попросила у звёздочек помощи. Звёздочки опустили свои лучики да направили в воду. Видно стало дно, а там, на дне, голубой кристалл. Чувствует Алина, что надо не только воды набрать, но и кристалл тот достать. «Звёздочки мои светлые, звёздочки ясные, лучи ваши достают до самого дна. Помогите мне, до дна колодца отпустите! Чувствую я, что в кристалле том сила моя! — попросила Алина.

Запели звёздочки песню, закружили хоровод на ночном небосклоне, вокруг месяца ясного кружатся, поют песню прекрасную, восхваляют небеса. Месяц ясный повернулся, вниз взглянул и улыбнулся, да спустил лесенку, что к нему ведёт до самой земли.

«Что же, это мне надо вверх идти? Ну, пойду, коли так!» — сказала Алина. Встала она на лесенку, чуть, было, не сорвалась. Благо — филин Филимон рядом был, на крылья свои, отдохнувшие, уже, от пути, Алину и подхватил. Три лестничных пролёта на себе пронёс, опять на лестницу отпустил. Так и добралась Алина до месяца ясного. «Месяц, месяц, подскажи, как кристалл достать в пути. В нём сокровища Души, силы Дар мне дан в Любви».

Месяц выслушал, да опустил прямой луч до самого дна колодца. Уцепилась Алина за луч месяца, по нему, на самое дно колодца, и спустилась. «Прохладная в колодце водица, как бы не простудиться!» — думает Алина. Чем ниже вода, тем прохладнее ей.

Достала она кристалл, что на дне колодца сиял, стала обратно по лучу месяца подниматься, тот скользит, трудно ей. Расплела Алина свою косу, красную, обережную ленточку, что матушка ей всегда в волосы вплетала, на талию поясом обережным повязала. Переплёл луч месяца с обережной лентой свой луч да поднял девицу на поверхность. Та, пока поднималась, зачерпнула правой рученькой полную кадушку воды из колодца.

Вот, уже и светать начало. Филин Филимон на бортике колодца сидит, одним глазом глядит, вторым, почти уже, спит и говорит:

— Ну, от опасностей я тебя уберёг, смотрю, справилась ты с заданием Ягини, сила твоя тебе помогла, обратно, и сама вернёшься. Взмахнул он крыльями да исчез за утренним туманом.

— Батюшки Светы, обратно мне надо разутой пойти, как бы ещё, без Филимона, не заплутать по пути. Ой, да что это я? Клубок мне Ягинюшка на что дала? Клубок, клубок, в чём твоя сила?

— Я тоже, теперь, сила твоя. Пришла пора, Ягиня меня тебе передала. Сквозь любой туман, я везде и всегда правильный путь найду. Сканер я, или что-то, типа того! Как, у вас там, в мире Яви, эта техника называется! Сейчас, лапти твои, тебе не помощники — отвечает клубок.

— А разве они мои, эти лапти? Так я в Нави?

— Тебе в пути помогли, значит, твои. Они помогают очутиться в нужное время, в нужном месте, только, скорость регулируй. Конечно, в Нави, а то, где ж ещё? — смеётся клубок, покатился он по тропинке, сквозь туман.

Взяла Алина в одну руку кадушку, в другую лапти, кристалл, что из колодца достала, в карман положила, босой, сначала, на носочках, осторожненько, за клубком, сквозь утренний туман и прошла. Вскоре, вышли они к той самой развилке. Ножки у Алины замёрзли. Смотрит она, стоят её любимые башмачки, её дожидаются. Одела она башмачки, ножки согрела, смотрит, рядом лягушка та самая сидит, на неё поглядывает.

— Девица, а девица, брызни на меня водицей, что в колодце набрала, чтоб силу свою я вновь обрела.

Брызнула Алина водицей на лягушечку, та и превратилась в прекрасную Царевну.

— Долго же я освобождения от батюшки Кощея ждала. Я Сила Свободы и Удача твоя, вот ты и расколдовала меня. Возьми своё новое, собственное, счастливое, одеяние. В бане Ягини, как смоешь с глаз своих наваждение, так новое платье и одень, — говорит ей Царевна, подавая красивое, голубое платье, расшитое разными, природными самоцветами и лунными нитями, с бисером звёздочек, на них, нанизанном. Подол платья переливы создаёт так, словно, сама энергия жизни по подолу платья струится. Узнала Алина платье. Она видела его на той, что в самом начале от берёзоньки к ней руки свои протягивала, к себе манила.

— Неожиданно как! Только как же я платье донесу, у меня и лопаточки, и башмачки, да ещё, должна я до Яги босоногой дойти, ещё, и воду с кадушки не расплескать надобно. Как тут равновесие удержать? — удивляется Алина, рассматривая свой новый, красивый наряд.

— Ну, теперь я с тобой пойду, а у нас на двоих четыре руки, а не две. Берёшь меня?

— Конечно, пошли! Вместе и веселей, и сподручнее. Мне свобода и удача нужны, рада встрече с тобой и с силой своей на пути.

Взяла Алина свои башмачки да кадушку воды. Царевна её лапоточки и платье понесла. Так, вместе они, в скором времени, следуя за клубком, и добрались до избушки Ягини. Та на крыльце их встречает, и уж, не древняя старуха она, а красивая женщина средних лет.

— Смотрю я, свобода и удача твоя сама тебя нашла! Воду ты мне для бани принесла, кристалл силы своей достала, лапоточки тебе в самый раз пришлись, с клубком договориться смогла, тайну Филимона разгадала, Звёзды и Месяц ясный помочь уговорила. Дед, а дед, посмотри ка, красавица наша вернулась, да с дарами пути! Теперь тебе можно свободно идти!

— Давно тебе говорю, что пройдёт она путь. Ну, а теперича, и в баньку пора, для сугреву. Да и платье новое у неё, тоже, есть. Ишь, смекалистая какая девка-то наша! Все испытания прошла, за то ей честь и хвала. Обрела и раскрыла свою силу! Не ошибся я в ней!

Проводили Ягиня с дедом Алину в баньку. Яга велела ей помыться, водицей трижды той облиться. А после этого, чая с её самовара испить.

— Да, как же я чай с мухоморами буду пить, я же ими отправлюсь!

— Не согласна, значит, со мной?

— Неа!

— Ну, и правильно, только ротозеи и дурочки, на всё соглашаются. Хорошо, что мнение своё у тебя имеется, то, что тебе повредить может, для себя не берёшь. Ступай в баню. С остальным-то, согласна?

— А что мне делать с кристаллом, что я со дна колодца достала?

— Выйдешь из бани, увидишь! Ещё не разошлись наши пути.

Послушала Алина Ягиню, новое платье взяла, лапоточки свои прихватила, Царевну свободы и удачи с собой пригласила. Намылись девицы в бане, напарились. Царевна трижды водой Алине очи умыла, морок с неё смыла. С тех пор, она ясно видит свои пути, поняла, что Филимон — подарок ей от Ягини. Связан он с той самой родовой, обережной, доброй силой и мудростью её Рода. Царевна в королеву преобразилась.

Ополоснулась Алинушка трижды водицей, что принесла. Королева Алинин облик приняла, да с ней самой, и соединилась. Оделась Алина в новое платье, лапоточки обула, вышла из бани, смотрит, стоит посередь опушки стол, на нём самовар, на самоваре баранки, вместо мухоморов, висят. В округе не видать ни избушки, ни Ягини, ни старичка, только лесенка видна в небеса. Поднимаются по ней и старичок и помолодевшая Ягиня. Старичок, пока по лестнице шёл, помолодел.

Знала сердцем Алина, что она и им свободу подарила, когда саму себя нашла, силу свою раскрыла и приняла. Выросла она, самостоятельной стала, место своё в жизни обрела. Села Алина за стол, чаю налила, тот земляникой пахнет, только прикоснулась к баранкам, как те превратились в рябиновые бусы. Одела Алина сии бусы, засияли они, кристалл её засветился. Свет кристалла того лес дремучий преобразил, рощу красивую сотворил. В роще той, говорят, с тех самых пор, полно боровичков людям добрым на радость. Только, не каждый дорогу туда знает, а лишь тот, кто добрым нравом обладает.

Появилась пред Алиной тропа, по ней и вышла она к своему дому. В корзине её дары пути: Сила ясности, Сила свободы, Сила удачи, лапоточки волшебные, бусы обережные, клубок путеводный, голубой кристалл Силы Души, что в доме её воссиял. Дом Алины из лачужки скоро в Терем дивной красоты превратился. Вокруг терема плодоносные сады, озеро лучистое — сила Алины женская, чистая. Плавают в озере том пара лебедей, любовью своей озеро оберегают. Филин Филимон тут же живёт, ночами терем Алины и её саму от недоброго бережёт.

Алина, с тех пор, в достатке пребывает, мир вокруг неё сияет, радостная она, радостная её, свободная от страхов и сомнений Душа. Теперь, она, совершенно точно, хозяйка всего того доброго, что имеет от Рода и того, что она сама, в собственной жизни, преобразить и собрать смогла.

Лапоточки ей службу верную несут, всегда, в нужное время, в нужное место приведут. От того и удачлива она. Сила удачи и свободы каждому нужна. Ну а клубок, она бережёт, коли накроет её какой морок или туман, она его в руки возьмёт, под подушку кладёт, спать ложиться, верный путь ей всегда во сне и приснится. А ещё, ведает Алина, с помощью клубка, как и куда, направить того, кто к ней за помощью в житейским делах обращается, знает она, какая помощь самая актуальная для просящего и оптимальная, и чем она сама помочь ему может.

Больше Алина в жизни своей по дебрям и закоулкам разным не плутает, коли, в тупик какой попадёт, решение и выход всегда быстро найдёт. Обережные бусинки берегут её, да так, что любая беда али сила лихая стороной её саму, её любимую семью, и чудесный сад обойдут.

Вскоре, слава о ней на всю округу пошла. Приходят к ней те, у кого добрые сердца, за советом, за подсказками да за мудрыми сказками, которые людям многое открывают, задачи жизненные решать помогают. Человек, с сердцем добрым, придёт, ответ на свой вопрос получит, путь свой узрит, Алину щедро вознаградит. Та о нужде забыла, себя не стесняется, сказки дивные пишет, плетёт обережные пояса. Свобода её в сердце живёт, радость несёт, какие бы пути у неё не были впереди, удача её сопровождает, всегда помогает идти так, как Алина сама того пожелает.

.

Элина и её живая, благотворящая сила

Элина всегда была сильной и целеустремлённой. До поры, до времени славно она поживала, многих высот достигала. Нелегко её всё давалось, и в определённый момент своей жизни, она осознала, что очень устала преодолевать разные трудные препятствия на пути достижения желаемого. Иногда, у неё даже руки опускались, ей очень хотелось остановиться и отдохнуть от всего.

Однажды, в её жизни произошло одно интересное событие. Сидела она как-то на берегу любимой реченьки, о жизни своей размышляла, пока не увидела, что по реке к ней плывёт красивая, белая лебедь. По мере приближения к берегу, лебедь превращалась в девицу, что была похожа на саму Элину, но чем-то и отличалась от неё. Рассматривая незнакомку, Элина искала близкие с собой черты и поражалась сходству с собой. Незнакомка, тем временем, приближалась всё ближе и ближе. Элина рассмотрела на ней голубое, струистое платье, венок на голове, состоящий из кленовых листьев, полевых цветов и гроздей рябины, волосы незнакомки расстилались по плечам красивыми локонами. Незнакомка плавно подплыла к самой кромке воды и молвила: «Я — твоя забытая часть, сила твоя! Найди же меня, во благо себе и людям добрым, пробуди и применяй». С этими словами она вышла на берег. Элина обратила внимание, что незнакомка была прозрачна как вода, сквозь неё был виден противоположный берег реки. Она прилегла у ног Элины, закрыла глаза, уложила ручки под головушку и уснула. Три раза вздохнув во сне, она рассеялась как туман, уйдя под землю.

— Примерещится же такое! Пожалуй, надо побольше отдыхать. Опять я где-то перетрудилась, — удивлённо протирая глаза, подумала про себя Элина.

В ответ, она услышала странное эхо.

— Не примерещилась я! Я — живая сила твоя!

— Вот же чудеса! Эхо, обычно, вторит, а не возражает! Что за сила? Что я с помощью тебя сотворить должна? Сила моя, как с тобой воссоединиться, где тебя найти, чтобы могла я добро и себе, и людям добрым принести?

— Найди меня, пробуди, осознай и поведаю! — отвечало Элине странное эхо.

— Ничего не понимаю! Как найти, как пробудить, как осознать, где мне тебя искать?

В ответ Элине теперь слышался лишь ветер, играющий с верхушками берёз, стоящих на берегу реки. Он тихонько шепнул ей: «Скоро, скоро всё узнаешь, силу ты не потеряешь!»

Всё стихло, и даже ветерок больше не тревожил кудрявые макушки берёз. По небу плыли белоснежные облака, блистала, плескалась и игралась водами своими с солнечными лучами матушка-река. Прислушивалась, прислушивалась Элина, да так больше ничего и не услышала, в задумчивости домой не спеша пошла.

С тех самых пор, каждую ночь видела она во сне ту, что на реке повстречала. Сила протягивала Элине свои руки, а в ладонях её сияла серебристая звезда. Странная незнакомка шептала: «Я — сила твоя, пробуди же меня!» «Что за странные сны? Для чего я рождена, в чём сила моя?» — думала Элина, пробуждаясь утром ото сна. Да и вечером её эти мысли занимали, пока она житейскими делами была не занята.

Прошло совсем немного времени с той самой встречи, как, гуляя как-то в парке, Элина повстречала цыганку. Та хотела ей погадать, но едва взглянув в глаза, отпрянула от Элины прочь со словами: «Не моего ты племени Рода, не моего народа! Дар в тебе пребывает, сама всё наперёд знаешь. Тебе погадаешь — лишь время потеряешь, да тебя с пути истинного собьёшь. Смотри, в жизни своей сама худого не сотвори! Силу свою в себе пробуди, осознай, в мир неси!» Развернулась цыганка да пошла прочь своею дорогой, что-то бормоча себе под нос.

«Ну вот, ещё и цыганка странное что-то сказала. Может она о встрече на реке по руке моей узнала, или в глазах моих что-то углядела, или просто напугать меня хотела? Впрочем, стоит ли ей доверять? Слушать ли ту белиберду, что цыгане, порой, с целью обмана и наживы, несут?» — размышляла Элина про себя, не понимая до сих пор, что за сила в ней дремлет, что за дар, и для чего ей всё это нужно. «Вот, если бы я знала о том, в чём сила моя и мой собственный дар, я бы их применяла для того, чтобы складывалась жизнь моя и близких хорошо, удача сопутствовала, достаток в доме был, здравие процветало, любви и света больше в мире этом стало, да и счастливых людей прибавилось. Если бы я поняла, для чего на свет Божий рождена, глядишь, меньше на путях своих жизненных блуждала, в себе уверенней стала, быстрее и легче целей своих достигала, знала бы саму себя, счастливее была да другим помогла свой путь на Земле отыскать». Так и жила Элина, мечтая о пробуждении дара и силы, размышляя об этом, пока в один прекрасный день, вот что произошло.

Возвращаясь с рынка с покупками, среди которых было новое платье, встретила Элина у своей калитки почтальонку. Та принесла ей срочное письмо. Конверт был помят, письмо выглядело потрёпанным, но не вскрытым.

— Вот, дорогая, держи, нашло оно тебя! Хоть и срочное оно, но какое-то странное! Ну, никак его доставить тебе раньше не получалось! Я уж устала ко двору твоему целый месяц ходить. То тебя дома не сыщешь, то письмо затеряется, да так, что я его в собственной сумке найти не могу, хотя точно помню, что брала. Я ведь, прежде чем почту по другим деревням разносить, всё пересмотрю, сто раз всё проверю. К калитке твоей подхожу, а письма твоего в сумке нет. Чудеса какие-то! Ну да ладно, держи! Потом расскажешь, что за письмо такое странное и откуда оно.

— Не знаю, уж, странное или желанное? Как прочту, подумаю, может, и скажу, а может, и в тайне сохраню.

— Ну, как знаешь! Ходишь тут к вам, ходишь, почту носишь, ноги свои оббиваешь, а она, видите ли, рассказать не хочет, что за странное письмо ей пришло! — ответила разозлившаяся почтальонка, и хлопнула калиткой так, что Элина вздрогнула!

— Послушайте, а Вы, тоже! Все секреты про всех знаете, свои не выдаёте, да ещё и сплетни по всей деревне разносите! Дома у себя калитками хлопать будете! — неожиданно для себя самой, возмутилась Элина.

Только она это сказала, как почтальонка о камень на дороге запнулась, оглянулась на Элину и крикнула!

— Ишь, ты, ведьмино отродье! Видно, в силу свою вошла!

Тут почтальонка вдруг превратилась в древнюю старуху, стукнула оземь своей клюкой, хитро улыбнулась да развеялась словно туман.

«Опять чудеса какие-то! Да что это я? Осерчала, нагрубила! Сплю, что ли, на ходу? Почему мне всё время что-то мерещится?» — воскликнула Элина, глядя вслед удаляющейся от неё, самой обыкновенной почтальонке, которую она отлично знала. Доброго нрава почтальонка была, но слишком уж до чужих секретов и тайн охоча, мнительна да впечатлительна. Распечатав письмо, Элина с удивлением обнаружила в нём высохшую розу, которая от одного её прикосновения ожила. Поставив цветок в вазу, она принялась за чтение письма.

«Дорогая моя девочка, приезжай! Давно тебя жду, наследство своё получи, письма не затеряй, розу эту в саду своём посади».

Письмо было от неизвестной Элине дальней родственницы, которую она ранее никогда не видела. Это её одновременно и удивило, и заинтриговало. Надо сказать, что Элина вовсе небогато жила, многое хотела в хозяйстве своём переделать, только не знала, как и на что! В письме значился адрес, по которому Элина должна была приехать, чтобы получить наследство. Узнала она расписание поездов, идущих в тот город, что был указан в письме, купила билет, посадила розу в своём саду и, недолго думая, отправилась в путь, поручив свою единственную козочку, что имелась в её хозяйстве, своей доброй соседке.

Поезд мирно стучал колёсами, укачивая Элину, словно матушка в колыбели. Однако ей не спалось. Наблюдая за пейзажами, пробегающими мимо окна, она чувствовала, словно едет в какую-то совсем иную жизнь. Элина сердцем ощущала начало нового витка своей жизни, который представлялся ей непременно счастливым, таким, в котором её мечты исполняются легко и достаточно быстро.

Под утро её сморил сон. Ей снились дивные цветы, что расцвели в её саду. Они источали целебный аромат, исцеляющий людские сердца от разных ран и меняющие деструктивные стереотипы и паттерны поведения людей, что жили в её округе. Люди вереницей шли к её саду. Кто-то просил семена для своей семьи, кто-то просто вдыхал ароматы цветов, усмиряя гнев, гордыню, излишнее стремление к власти, или корыстолюбие, от чего сердца людские начинали биться ровно, во внутренний мир приходили равновесие и спокойствие, а в пространстве всё больше и больше приумножалась гармония.

Ещё, ей снились дивные фигуры, что имели разную конфигурацию и структуру. Казалось, они летали в пространстве, пытаясь обрести некое подобие слаженности. Больше всего, Элине запомнилась одна из фигур, что увеличилась, по сравнению с другими, и встала перед её взором, заслонив собой всё остальное.

В этот момент её разбудила проводница. «Девушка, вы всё ещё спите? Просыпайтесь скорее, ваша станция!» Элина вскочила, быстро оделась, схватила свои вещи и выскочила на перрон.

К её удивлению, перрон был пуст. Вокруг не было ни души, на улице стоял утренний туман. Пройдя через вокзал, она вышла в город. А вот тут уже царили настоящая городская суета и суматоха. Все куда-то спешили, никто не замечал растерянный взгляд Элины. Только подумав о том, у кого бы спросить путь до нужного адреса, Элина увидела перед собой женщину средних лет, в самом простом, очень сельском, нехарактерном для города, наряде. «Тебе на электричку, доченька, вон туда! Баба Глаша тебя ждала. Садись на электричку, поезжай, на третьей остановке отсюда, сходи», — молвила женщина и исчезла в толпе.

Сверившись с адресом в письме, Элина только сейчас заметила, что за названием города указана деревенька и номер дома, а не улица. Она поспешила дойти до вокзала, села в электричку, проехав три остановки, вышла на нужной станции.

Тут было гораздо спокойнее, чем в городе. То, что Элина увидела вокруг, умиротворяло её сердце. Шумели своими макушками, играя с ветерком, берёзки, светило ласковое солнце, пели маленькие птахи. Перед Элиной стелилась всего одна тропа, по которой она и пошла. По пути она увидела интересный колодец. Вода в нём журчала, словно в ручье, и пела какую-то свою, понятную только ей, песню. Заглянула Элина в колодец, а как взгляд от воды подняла, так и предстал пред ней большой деревянный, украшенный красивой резьбой дом. Во дворе дома работал мастер — резчик по дереву. Он вырезал забавного медведя из какого-то полена, у него это очень ладно получалось.

— Добрый день, мне нужен дом 63. Не подскажите ли, где баба Глаша жила или живёт? — спросила у мастера по дереву Элина.

— Через мой двор иди, огород пройди, выйди с задней калитки, иди прямо и никуда не сворачивай.

— Благодарю! — молвила Элина в ответ.

Пошла она так, как мастер сказал, да вскоре вышла к нужному дому. У дома было красивое резное крыльцо. Поднявшись на него, Элина постучала в дверь, но никто ей не открыл. Тогда, она решила прогуляться вокруг и поискать кого-нибудь в огороде. Обойдя трижды вокруг дома, она так никого и не нашла, зато, осмотрела дом снаружи. Сам по себе, он был крепким и добротным, собран из толстого, хорошего бревна. Во дворе витал аромат можжевельника, пустырника и каких-то успокоительных средств. Яблони были все усыпаны яблоками, которые, казалось, никто не собирал. Во дворе цвели ромашки и другие полевые цветы, приятно пахло сеном и скошенной травой.

Где-то заржала лошадь. Элина обернулась на звук и увидела доброго молодца. Вихры его светлых кудрей, играли с ветром, улыбка так и притягивала добротой, а голубые глаза, обрамлённые красивыми, длинными ресницами, излучали тепло, дополняя добродушную, счастливую улыбку. Одет он был в русскую рубаху-косоворотку, с красной вышивкой по вороту и рукавам, да холщовые штаны.

«Вот и дождался дом свою хозяйку, а мне теперь уже пора! Всё это я хранил для тебя! Заходи в дом, чувствуй себя полноправной хозяйкой!» С этими словами, юноша вскочил на крылатую кобылицу, которая унесла его ввысь, за облака!

«Какой красивый юноша с ангельской внешностью! Ну, хозяйка, так хозяйка!» — молвила Элина. Собрав несколько яблок в подол, она направилась в дом. Войдя внутрь, она увидела чисто убранную гостиную. В углу стояла кровать, на которой аккуратной стопкой были сложены подушки, накрытые кружевной накидкой. Кровать украшало вышитое разными цветами покрывало, в особенности, выделялись на нём малиновые тюльпаны. В доме горел очаг, создававший вокруг неповторимую обстановку уюта, тепла, домашней любви и заботы близких людей.

Элина присела на лавку, что стояла под окном. К своему удивлению, она увидела на себе красный сарафан. Её чело теперь перевязывала красная лента, белую рубаху, что была под сарафаном, на пышных рукавах украшает красная обережная вышивка. «Удивительно, не успела войти, как переоделась неведомым для себя образом! Чувствую себя хранительницей домашнего, тёплого, уютного очага!» — молвила Элина. Тут она заметила резную, ведущую наверх, красивую деревянную лестницу с перилами. Элина решила подняться, ей хотелось посмотреть — что там наверху. Ощущения при подъёме по лестнице тоже были необычными. Ей казалось, что ноги её вступали не по деревянным ступеням, а по чему-то тёплому, уютному, обволакивающему, мягкому и успокаивающему. «Весь дом напитан уютом и теплом, в нём пребываешь — Душу спокойствием наполняешь!» — только и молвила Элина, пока поднималась.

Поднявшись наверх, она, первым делом, увидела окно, на котором колыхались белые, лёгкие, воздушные занавески. Кругом было чисто. На подоконнике сидела красивая, белая голубка. Заметив Элину, она вспорхнула на крышку сундука, стоящего у левой стены. Сундук был заперт, но как только голубка села на него, замок открылся и упал на пол. Крышка сундука распахнулась. Голубка вылетела в открытое окно и скрылась за белым облаком, проплывающим в голубых, солнечных, приветливых небесах.

— Так оно и есть, первый компонент своего дара ты уже внизу приняла. Умеешь ты создавать вокруг себя красоту и уют! Только вот сердце твоё, порой, не разбудить! Поранилась где-то в море житейском? Вылечить бы, пробудить, глядишь, и сила твоя больше в мир проявится! — услышала Элина голос откуда-то из-за сундука.

— Это Вы о чём? — уточнила Элина, оглядываясь по сторонам и рассматривая стоявший в центре помещения стол с красивыми резными ножками. На столе стояла чернильница с пером и красивый тройной подсвечник из тёмного серебра, украшенный канделябрами.

— О Хранительнице очага, — напомнил ей тонкий голосок, сказанные ей же самой недавно слова.

— Так! И что у нас тут? Кто это говорит? — спросила Элина. Обойдя сундук, она не обнаружила вокруг него и за ним никого. За сундуком кто-то снова звонко хихикнул! — Так! Кто это тут со мной в прятки решил поиграть? — более строго, но игриво спросила Элина, однако, ответа так и не последовало.

Пространство всего дома так и дышало комфортом и безопасностью. Элина осмелела, она чувствовала, что в этом доме её никто и ничто уже больше не может напугать или причинить что-то неприятное. Она заглянула внутрь сундука. Тот был полон старинных книг, каких-то записей, тетрадей, рукописей, календарей. Вынув содержимое сундука, Элина положила всё это на стол и начала перебирать. Одна из книг привлекла её своей обложкой. Обложка была золотисто-коричневой, резной, расписанной разными узорами. Пред взором Элины мелькнул образ Богородицы с той иконы, что ей от бабушки в наследство досталась. Открыв загадочную книгу, которая оказалась толстой тетрадью в линейку, Элина увидела пустые строки, на которых оживали и проявлялись буквы старославянского алфавита. Ей трудно было прочесть текст, в который они складывались. Книга вдруг, сама по себе начала перелистывать страницы. Когда остановилась, проявила на своих строках текст:

Надо силу пробудить,

Обрести и в мир пустить.

Непростым путём пойдёшь,

Дар и радость обретёшь.

Ну а коль откажешься

С пустотою свяжешься!