Предисловие от автора
Ефич.2021 год.
Дорогой читатель! Да ладно, что уж тут, дружище! Если ты открыл эту книгу, то я уже рад. Надеюсь, что ты прочитаешь эту книгу до конца. В этой книге нет никаких призывов, никакой агитации, а только пропущенная информация сквозь призму моего сознания. Накопившийся опыт, который к моим двадцати годам переполнял меня, был обращен в это произведение. А все почему? Потому что я боюсь, что через пять, десять или двадцать лет, я уже не буду так мыслить, и это произведение останется как след, напоминание о том, что я думал тогда, в своей молодости. Я черпал свое вдохновение из многих источников. Замечательные писатели, такие как Андрей Платонов, Михаил Булгаков, Джордж Оруэлл, Харпер Ли, Олдос Хаксли, Кен Кизи и многие другие. Чудесные музыканты и поэты, такие как Константин Валентинович Ступин, Вадим Кузьмин, Янка Дягилева, Алексей Фишев «Угол», Игорь Федорович Летов, Курт Кобейн, Джим Моррисон и многие, многие другие. В своем произведении, я хочу показать не только мир, который я увидел вокруг нас, но и философию его существования, которую я попытался изложить более четко, но не слишком и сухо. Надеюсь, что вы прочитаете все с начала и до конца, но перед этим, я хочу попросить вас о двух просьбах. Во-первых, ниже будет перечислен список композиций, которые необходимо послушать перед прочтением каждой из глав. Это, конечно, не обязательно, но я все же хотел бы чтобы вы окунулись в атмосферу с головой, а главное нашли для себя что-то новое не только в моем творчестве, но и в творчестве тех людей, которые подарили мне возможность писать. А, во-вторых, прошу вас сейчас задать себе вопрос и постараться найти на него быстрый ответ, почти не задумываясь, а после книги, снова вернуться к нему, а вопрос прост до чрезвычайности: «Зачем я живу?». Приятного прочтения, дорогой друг!
Список композиций, необходимых для полного погружения:
Перед прочтением — Гражданская оборона — Русское поле эксперементов
1 глава — Кино — Хочу перемен
2 глава — Егор и Опизденевшие — Все ли понарошку
3 глава — Константин Ступин — Пушистый хвост лисицы
4 глава — Черный Лукич — Мы идем в тишине
5 глава — Гражданская Оборона — Моя оборона
6 глава — Ефич — Должен верить сам себе
7 глава — Оргазм Нострадамуса — Раздражение аморала
8 глава — Янка Дягилева — Деклассированным элементам
После прочтения — Константин Ступин — Смерть
Пролог
Каждый живой, каждый настоящий — вселенски,
безобразно одинок.
Только косоротая чернь бывает «вместе».
© Игорь Федорович Летов
Бывает, что людям не хватает чего-то для счастья, какой-то маленькой вещички, детальки. Вот вроде все есть, а все равно чего-то нет.… А бывает наоборот, ничего нет, совсем ничего, только одна безделушка, ее, в общем-то, тоже нет, настолько она невидимая и маленькая, но ее хватает, хватает, что бы быть счастливым.
Я сидел, и понимал, что мои руки завязаны, уйти некуда, да и, в общем-то, все решено. Каждая новая секунда от этого момента была последней, и я это понимал, но не сказать, что я был угнетен, напуган, раздавлен или убит. Я был спокоен. В конце концов, любому из нас предстоит что-то подобное. Выбор. Так, или иначе. И я его сделал. Но не буду забивать вам голову, скоро вы все поймете.
В комнате было сыро, с потолка капала вода, желтая, пробирающаяся сквозь любые щели и забирающая весь сор с собой. От этой влаги было тяжело дышать, она испарялась и просачивалась в легкие. Я сидел на железном стуле, простом, но стойком, за столом, как младенец, туго подвинутый к нему. Можно было подумать, что если пробыть в этой комнате день или два, то ваши легкие послужат фильтром для воздуха и превратятся в черную труху. Но это было не так. Я сидел тут уже неделю, не меньше, и надо признаться, все со мной в полном порядке. Я привык к серости стен, они были бетонные, ничем не покрашенные, мертвые и стойкие, они ведь всего на всего выполняли свою главную функцию и при том хорошо. Я привык к единственному источнику света — к окошку, такому ма-а-аленькому, что света едва хватало днем, что бы осветить все углы. Но даже этот свет был всегда серого оттенка из-за туч, которые никогда не открывали небо.
Я сидел, и время от времени попинывал камешек ногами, туда-сюда, и это меня развлекало. Может быть, я сошел с ума? Может, просто уже лишенное рассудка сознание ничего не беспокоит? Поэтому я такой спокойный после всего, что случилось? Нет. Я точно знал, что меня держит в себе, всего одна мысль, которая и дает хоть какой-то смысл и надежду. Все дело в том, что…
Раздался хлопок двери, и я поднял голову. Сначала в комнату зашел обычный солдат, и поставил стул перед столом, за которым я сидел. Делал это все он быстро, четко, не думая, и старался вовсе не смотреть на меня, я даже не видел его глаз. Может, их и нет вовсе. Затем, он встал у стенки, поднял голову так высоко как может и замер в позе столба. Иначе и не назовешь. Далее в комнату зашел тот самый офицер. Лицо офицера было таким же. С улыбкой и довольно спокойным. Он медленно сел на стул, достал сигареты и закурил. До этого момента он тоже не смотрел в мою сторону, но теперь, подняв глаза, он сверлил меня взглядом.
— Ну, что, дружок, ты так и молчишь? Ничего больше не хочешь выложить? Ладно…
Он медленно потягивал сигарету, печально стряхивая пепел прямо на пол.
— Это последний день, когда ты тут. Никому не интересно держать тебя здесь как кошку. Завтра за тобой приедут, и куда ты поедешь, я уже не знаю. Это последний шанс рассказать, как все было, дружок. Не мне тебя заставлять и пытать, дело твое…
Тут он протянул руку к солдату, даже не поглядев в его сторону, и тот передал ему тетрадь и ручку. Все это время он смотрел на меня, пробиваясь сквозь стенку моего взгляда.
— Это уже ничего не решит, но ты можешь хотя бы для моего рапорта постараться.
Он кинул тетрадь с вложенной ручкой на стол и кивнул солдату. Тот быстро подошел ко мне сзади и снял наручники с рук, привязав мои ноги к какому-то крючку под столом (странно, что я не видел его раньше, а ведь тут все так, не понимаешь как ты не замечал самой обычной вещи, пока кто-то тебя носом не тыкнет). Когда я поднял голову, то офицера уже не было и солдат, забрав его стул, быстро удалился, заперев за собой надежную, стальную дверь.
Я размял руки, так давно они были скованны, что просто окаменели. Я посмотрел на них, на мозоли и зажившие раны. Вспомнил все. Как молния, пролетели воспоминания. Да уж… Ну а если так подумать, то действительно, какая уже разница. Возьму и напишу все как было, ведь хуже не будет, а так может, кто посмеется от души. Я подвинул пустую тетрадь, и, взяв ручку, записал: «Началось…
Белые главы
1 Глава «Государство №1»
Началось все необычно, в самом прямом значении этого слова. В наше село приехал очень странный человек. Меня разбудил отец, сказав: « Немо, смотри, за твоим братом видимо приехали, успей попрощаться-то». Я, было, перепугался, ничего не понял, да еще и спросонья. Выглянув в окно, заметил черный автомобиль, и тут же проступил пот. Дело в том, что на черных автомобилях по слухам ездили только члены ГС, то есть гос. служб. Кто бы там не был, а если это так и есть, то что-то здесь не ладное. К тому же, если у человека есть автомобиль, пусть даже и не черный, то все же стоит быть аккуратным, ведь автомобиль стоит больших денег, а большие деньги достать можно только нечестным путем.
Как бы то ни было, я выскочил во двор. Все соседи делали вид, что ничего необычного нет, каждый занимался своим делом, но при этом их взгляды были прикованы к незнакомцу, который разговаривал с моим братом. В их взглядах виднелся не простой интерес, а интерес вперемешку с испугом. Всех людей давным-давно стало пугать все новое.
Я пошел к умывальнику, который висел у сарая. Краем глаза я заметил, что незнакомец был одет в длинный черный, кожаный плащ, серую шляпу и до блеска начищенные туфли. Было сразу понятно, что это не из армии, ведь на нем не было формы, но не факт, что не из ГС. Лицо его было слишком нарошным, слишком не вписывалось в его вид. Оно казалось простым и дружелюбным, да еще и с такой улыбкой. Но из-за того что улыбка буквально стягивала кожу на лице, почти не было заметно глаз.
Не хотелось специально маячить перед глазами незнакомца, и я решил сделать вид, будто просто иду мимо по своим делам. Они как раз стояли недалеко и я все услышал.
— Конечно-конечно, товарищ, все будет хорошо, мы рады, что вы обратились к нам! Это долг каждого, вы же понимаете, да. — С широкой улыбкой говорил незнакомец.
— Это все понятно, но когда можно будет явиться в Центр? — Спросил мой брат.
— Я думаю, вам придет письмо, мы вас обязательно уведомим. Вы не переживайте, все так как оно есть.
— Хорошо, тогда до встречи и спасибо вам за визит.
— Это вам большое спасибо, товарищ, Бог с вами! — Сказал незнакомец и пошел к своему автомобилю.
Открыв дверь машины, он вежливо снял шляпу, в знак прощания и сел в тонированный, черный автомобиль. Брат повернулся, и хотел было идти домой, как вдруг заметил меня.
— Ты давай тут не подслушивай и лишнего не болтай, это по службе моей приезжали, скоро может быть заберут.
Я кивнул головой, а он пошел в дом.
Думаю некоторые вещи вам проще сразу объяснить. Во-первых, совсем забыл представиться, меня зовут Немо. А, во-вторых, я немой. От рождения немой, но слышу и вижу прекрасно, да и к тому же пишу не плохо, что, кстати, большая редкость. Редкость потому что нас и не учат почти. Каждый гражданин Государства №1 учился всего 2 года своей жизни. В первом классе нас учили писать и читать. Никто не вдавался в правила писания, нас учили просто и без напряга. Не было таких уроков, где бы мы учились выводить буквы, делать их красивыми, изящными. Главное что бы мы могли подписать какой-нибудь документ или ведомость о введении реформ, все остальное нас уже не касается, поэтому и учиться больше не надо. А читать нас учили, что бы мы могли понять Бога. Ну это я образно. Весь второй класс мы читали и учили наизусть книгу, которая называется у нас «Божественный Замысел». Кинга скучная на самом деле. В первых главах рассказывается, что над всем миром существует Бог, и он же управляет миром, таково уж строение мира. Бог в свою очередь когда-то давно выбрал мудрейших людей, и они живут в Полисах. А эти мудрейшие люди являются главным звеном между нами, простыми, и Богом, ведь ему как-то надо успевать управлять всеми. Хотя нет, главное звено — это вера, ведь по приданию, тот кто перестает верить, молиться, покланяться и подчиняться Божественному Замыслу неизбежно уходит из этой жизни.
Но у меня с чистописанием и чтением было получше. Дело в том, что я немой, а значит связь могу поддерживать только письменную. Поэтому, когда редко, но все же приходится выразить мысли, я пишу их и показываю собеседнику. Возможно из-за этого опыта я и пишу получше остальных.
Что касается названия нашего «Государства №1» так тут все просто. Говорят, что просто правителям всех держав надоели их сложные слова, потому что они не всегда могли их выговорить (ведь за всю жизнь они читали только одну книгу) и решили просто пронумеровать их. А так как наше гос-во самое большое, самое обширное, то ему и дали гордый и великий №1.
Но на самом деле я, как и любой другой гражданин, знать не знал ни размеры нашей страны, ни границы, ничего в общем-то. В нашем будущем все стало совершеннее, люди избавились от избытка информации. Сегодня ни в одном доме нет не телевизора, ни как этот там называлось… ах да! Радио тоже нет. Никаких СМИ и прочих информационных технологий. Если что-то происходило в мире, то Главный по селу просто получал новости в виде письма и выкладывал их на недельном собрании. А если кому-то лично должна была прийти, ну скажем, повестка, то она тоже приходила в виде письма, и так же через руки Главного.
С какой-то стороны может оно и к лучшему, нам не приходилось отвлекаться на ерунду, и мы могли главным образом работать, как говориться «во имя Бога». Но с другой стороны иногда скучновато.
Наверное все что я знал про наше Государство, так это то, что Полисов не так и много, и все они называются по буквам алфавита, то есть «Полис-А», «Полис-Б» ну и так далее, вы поняли. В этих полисах вроде как есть и канализация, и электричество и даже говорят, там можно работать не только на одной работе. Удивительно, но пока я там не был. Потому что самый первый раз, когда Простой попадает в полис, это во время проверки на службу. Считается, что она проходит в возрасте 18 лет, и как раз тогда приходит повестка, по которой оправляют в полис. Сколько мне лет, я не знал, но на глаз от 15 до 18, раз меня еще не забрали на проверку, а волосы над губой начали пробиваться наружу. В целом, считается престижным быть на службе в Полисе, ведь, во-первых, ты становишься более приближенным к Богу, а, во-вторых, это дело серьезное. Ведь у нас, в селах, которых как раз таки много, и они обозначаются цифрами «Поселение-1», «Поселение-2» и тому подобное, есть правило, согласно которому, ты занимаешься таким же делом, как и твой отец или мать. То есть если твой отец кузнец, то и ты будешь кузнецом, и никакого тут выбора.
У девушек так же есть своя проверка. Она проходит в том же возрасте, что и у парней. Говорят, что тех, кто проходит проверку, так же берут в ГС. В качестве членов бухгалтерии, и их даже учат считать! Поэтому в какой-то степени им повезло больше.
Мы с братом сироты, поэтому нам был дан выбор (что, кстати, считается плохой приметой) и мы сами взяли себе рабочий путь. Я стал пастухом, а брат плотником. Поэтому тот человек, которого я назвал отцом, это лишь наш опекун, мы живем уже давно, сколько помню себя. Не знаю, что случилось с нашими родителями, и брат тоже не знает. Он говорит, что отца убили на войне. А мать ушла за ним на фронт и так и не вернулась. Война идет давно, говорят, что больше тысячи лет, точно никто не вспомнит.
Обычно мы воюем с «Государством №3», но иногда сводки меняются, и нашим противником становится еще и «Государство №7», что существенно вредит нашей экономике. В такие моменты, нам приходится работать не по 14, а по 16 часов в сутки. Все во имя победы славной Армии. Не сказать, что это трудно, мы привыкли, но иногда тяжело даже подумать, как там воюют эти ребята вот уже 1000 лет. Будь моя воля, я бы и сам лучше туда отправился, поэтому и хочу побыстрее Проверку на службу.
Но в этом проблема, вот эта проверка и насторожила меня. Ведь мой брат не прошел ее в свои годы, и поэтому остался тут. И сейчас вдруг ему хотят дать еще один шанс? Это очень странно. Пока не знаю в чем тут дело, но это явно не спроста.
Я как раз закончил умываться, и понял, что кажется пора на работу.
2 глава «Секрет»
Завернув за угол дома, я осмотрелся. Как лев, который осматривает свои владения, я взглянул на родные просторы. Сколько помню себя, а наше «Село-13» никогда не менялось. Все та же одна главная улица, затоптанная до каменного покрова дорога и два ряда домов по обе стороны от нее. Всего домиков было 30 штук. Они стояли друг к другу впритык, у каждого что-то отвалилось, сгнило, облезло или просто сломалось. Все они выглядели как калеки, вросшие в землю своими ногами. На одну семью — один дом, и говорят, что это нам еще повезло, ведь в других гос-вах, например, в том же 3-м, люди живут на улице, без крова и тепла. Так что мы не жалуемся. Надо признаться, что помимо дома земли у каждой семьи мало, дай бог 3—4 сотки, но и их хватало, что бы посадить какую-нибудь грядочку. Вся наша длинная улица упиралась в один дом, в дом Главного. Он был каменный, с широкими окнами, ведь Главный по селу каждый день писал графики, просчитывал сколько нужно работать, что бы вовремя собрать норму по урожаю, какой сделать кому выговор и тому подобное. Он умный, организованный, да и к тому же заботливый человек. Поговаривает мой отец, что если бы не его хитрость в расчетах, то мы бы уже давно издохли. Главный оставляет каждый год некоторую часть урожая и продовольствия в своих складах, в тайне от ГС. На праздники (которых у нас не много) он выдает нам пищу и мы выживаем, да иногда даже не плохо поживаем, я бы сказал.
Единственное, что меня огорчало, так это то, что слишком все вокруг серое… Оно даже и не серое, а выцветшее, как старая фотография. Нет настроения радостного от вида неба, поля, травы. Все как будто давно просроченное стало, ненужное и забытое. Надо признаться, что я читал, какой мир был раньше, но… об этом чуть позже…
Зайдя домой, я взял кусок черствого, грубого хлеба, сложил его в свой кулек, надел рубаху и просторные штаны. Больше и не было ничего вроде. Затем я хотел было идти, да тут зашел мой отец.
— Ты что же, на молитву не идешь? Перед днем трудовым обязательно нужно преподнести Богу чуток своих сил, пошли с нами!
Я потупился на него, но не создавая лишних эмоций на лице, пошел на улицу за ним.
Сейчас я попытаюсь пояснить в чем дело. Три раза в день: рано утром, в обед и вечером перед сном мы должны молиться Богу, отдавая силы ему в знак благодарности за жизнь, которую он нам даровал. Все в деревне выходили к дому Главного. Тот в свою очередь выносил огромную икону, она была приблизительно метр на метр величиной. Огромная, массивная, врезанная в прекрасную толстую раму из темного дерева. Она находилась за специальным стеклом, которое всегда делало изображение на ней ярким и насыщенным. Думаю, даже слепой мог издалека видеть изображение на ней. Бог был представлен в виде человека, такого же как мы, только худого, очень худого. Настолько, что щеки его были похожи на дорожные ямы, а его мрачная физиономия, как будто побитая, свисала так жалобно, что каждый поглядевший на него тот час начинал плакать во время молитвы.
Я старался опускать голову как можно ниже, чтобы никто не видел моего лица, потому что я не плакал. Не знаю, что могло быть, если бы кто-то это заметил, но проверять я не хотел.
Примерно час люди монотонно выплескивали тягучие низкие ноты. Главный держал икону а сам закрыв глаза, тупился в землю. Люди делали жесты и я за ними повторял. Не знаю почему, но я так и не смог выучить за все это время всю последовательность и мне приходилось повторять. Быть может это потому что я почти не бывал на молитвах. Чаще всего я уходил на пастбище раньше, чем все вообще вставали, приходил позже обеда за едой и после уходил чуть ли не до ночи. Но случались такие моменты, когда волей-неволей, мне приходилось быть на этих молитвах. Не скажу, чтобы я специально не любил бы это, но меня явно не трогала эта икона и все это действо.
Простояв, вероятно, более получаса я вдруг почувствовал что-то странное. Какое-то чувство будто толкало меня спереди, и кто-то очень таинственно ждал сзади. Во время очередного преклонения, я мельком повернул голову назад и увидел Её. Это была Саша.
Она была единственным близким мне человеком во всем мире. Наше знакомство случилось давным-давно. Мы били примерно одного возраста и нашил общий язык (как бы это смешно не звучало, но да, язык).
Саша жила в семье врачей и поэтому тоже с ранних лет приобщалась к этому делу. Очень часто ее посылали в лес или поле, что бы она набрала разные растения, корешки и прочие снадобья, для того что бы ее мать могла изготавливать лекарства. И каждый раз, когда ей нужно было идти за новыми травами для рецепта, она проходила через мое пастбище. Тут она задерживалась на час другой, ведь во времени ее никто не ограничивал, а свою работу она выполняла удивительно здорово и быстро. Она всегда знала под каким кустиком растет ромашка, в какой стороне леса произрастает чистотел, где можно легко отыскать дикий лук и все в этом роде. А как только она набирала все необходимое, то спешила ко мне.
Я был не выносимо рад видеть ее каждый день, каждый раз. Знаете, если человека запереть одного в комнате, то рано или поздно ему станет ужасно скучно, и он, скорее всего, начнет говорить с собой. В каком-то роде, в разговоре с ней, мне виделось свое собственное отражение. Настолько мы были похоже. У нас был не большой блокнот, через который я с ней общался. Его мне подарили очень давно. Он был нужен что бы я записывал время которое я провожу на пастбище и позже вносил его в специальный журнал в селе. Но я прекрасно обходился и своей памятью, так что блокнот ушел на более полезное дело. Каждую страницу мы берегли как могли. Карандаш у меня был с ластиком, поэтому писал я очень аккуратно, тонкими линиями и почти не нажимая, что бы потом можно было стереть фразу и поверх написать новую. А как только лист стирался до дыры, мы его выбрасывали.
Очень часто она читала вслух, сидя рядом со мной… Ах да, я так и не объяснил откуда я беру книги!
Так вот, это случилось еще года 3 или даже 4 назад. Как-то раз, в одну очень пасмурную погоду, рядом с пастбищем ударила молния и вся скотина ужасно перепугалась. Вообще я стараюсь с ними поласковее, никогда не бью, и кнут использую только что бы воздух хлестать. Все таки они не хуже нас. А тут одна овечка перепугалась не на шутку, перепрыгнула ограду и как ломанулась в лес. Я следом догонять, а то не миновать мне погибели за такое дело. Ну бежал-бежал я минут 20, а может и больше за ней, а потом слышу — остановилась. Я ее сразу тогда привязал на бечёвку, а потом как увидел. В самой чаще леса, где и солнца свет не пробивается сквозь макушки столетних елей стоит дом. Развалившийся, весь покошенный, но точно не видел таких. Не смотря на то, что наполовину он лежал в земле, а все окна, двери и крыша сгнили и превратились в труху он был очень красивый. Во-первых, он был каменный, из каких-то очень ровных, прямоугольных камней красного цвета. Во-вторых, все дверные и оконные проемы были расписные, узорчатые, такого я еще не видел. Думаю, этому дому было лет 100, а может и больше… Так или иначе, но я решил зайти внутрь.
Пробраться было тяжело, я боялся, что вот-вот все рухнет и придавит меня насмерть. Тем не менее, я забрался сквозь оконный проем, и передо мной оказалась большая, единственная целая комната. Я был поражен даже тем, что от нее осталось: когда-то давно стены были обклеены какой-то цветной бумагой, которая видимо, служила частью декора комнаты, на потолке висели какие-то непонятные приборы, очень напомнившие мне подсвечник, но только кверху вниз; полы были сделаны из ровных досок, покрашенных очень хорошей краской, раз какие-то осколки от нее все еще остались на полу.
Из мебели стоял один большой шкаф. Больше не было ничего (возможно, кто-то уже был здесь и разграбил это место). Я подошел поближе к шкафу, и дернув за ручку понял, что он заперт, причем замок не потерял своей крепкости за столько лет.
По-хорошему, мне следовало просто уйти, ведь даже если в том шкафу есть что-то из вещей, принеся их домой, мне придется объясняться где я это нашел, и скорее всего меня примут за вора. Хотя, видимо в этом доме уже никто давно не живет. Тут и рядом стоять страшно было, но то что внутри. В общем я подумал, что как минимум открыть его нужно было точно.
Посмотрев вокруг я обнаружил лежащую палку в углу. Подумал, что может быть, она послужит мне орудием для вскрытия этого шкафа. Но только я пошел к этой палке, как за спиной раздался сначала пронзительный скрип, а после, как удар оглушил меня шум удара. Я только успел упасть и закрыть голову руками, надеясь, что падающий дом меня убьет не до конца. С пол минуты я лежал, не открывая глаз, а потом прищурившись понял, что дом точно так же стоит. Это прогнивший пол сломался под тяжестью шкафа, видимо от моих шагов. Я встал, медленно подошел и увидел, что шкаф провалился под пол и упал, задняя стенка его отвалилась.
То, что я увидел поразило меня так, как никогда раньше. Огромный шкаф, который был минимум метр в ширину и два в высоту, доверху был набит книгами. Вы представляете, книгами! Я аккуратно спустился вниз и начал медленно разглядывать: они были разные, действительно разные! Каждая была то зеленая, то красная, то с какими-то узорами. Я заглянул внутрь одной и понял, что они прекрасно сохранились. Видимо, этот шкаф был очень герметичен и не дал влаге и плесени разрушить его содержимое. Признаться, до того момента я даже и не знал, что существуют в нашем мире книги помимо «Божественного Замысла». Наверное с пол часа я сидел ли рассматривал их, читал названия, хотел понять о чем же они могут быть, и главное, как люди, живые обычные люди написали их?!
Тут были разные имена, которых я даже и не слышал до этого: Платонов, Булгаков, Харпер Ли, Оруэл, Шолохов, Летов, Маяковский и еще много, очень много других.
Только по моим подсчетам (а считать я учился сам) их было больше 300 штук.
Тут я понял, что мне пора идти, ведь овечка уже где-то час блеет, привязанная к дереву. Я решил, что брать их с собой мне было бессмысленно, и так, с того дня, каждый раз, когда я шел на пастбище, я забегал быстро сюда, брал одну книгу, и читал сколько мог, пока моя скотина медленно исполняла свой долг пожирания травы.
Свой секрет я доверил лишь одному человеку. Саша тоже читала, когда была рядом со мной на пастбище. Вокруг было ни души, ближайший человек мог быть в 5 километрах от нас, не ближе, поэтому все было хорошо и спокойно. Она читала вслух, что бы я тоже мог погружаться в книгу. А после мы долго обсуждали каждую прочитанную главу или часть. Ни слова мы не проронили дома об этой находке, все было крайне секретно, ведь трудно было представить, что могло нас ждать, если наш секрет раскроется.
А в тот день, я трепетно закрыл, отвалившейся крышкой шкаф и убежал вместе с овечкой обратно на пастбище — всегда нужно быть аккуратным, в любом деле, а тем более с такими секретами.
Глава 3. «Читать нельзя»
В тот день, на молитве, Саша как раз подала мне сигнал, о том, что сегодня стоит ее ждать. После окончания этой массово-гипнотической церемонии я пошел домой, взял кулек с хлебом и свой кнут. Я вышел из дома и направился на ферму за своим стадом. По пути я часто встречал знакомых мне людей (в селе, так или иначе, все знакомы). Они махали или кивали мне в знак приветствия, возможно, потому что не хотели сделать мне неприятно из-за моей немоты. Дорога была пыльная и не очень широкая. Я шел и смотрел на этих людей, на их лица. Они были как будто безликие. Шли и смотрели себе под ноги, изредка поднимая глаза на меня или друг друга. Я смотрел в их глаза и не видел ничего кроме пустоты. Каждый видел свою жизнь только лишь в том, что бы выполнять свои обязанности по приписанной кем-то работе. Но кем? Никто даже не видел такого листа, документа или архива, в котором была бы отображена информация о наших корнях. Почему Коля работает плотником, а Марина Исааковна дояркой? Почему каждый день Игорю Витальевичу нужно вставать рано на покос травы, а Арсению каждый день таскать говно животных? Он так же как и его отец каждый день носит вилами из хлева с скотиной их дерьмо на перегнойную кучу. Конечно, любой труд необходим, и я это прекрасно понимаю. Но я до сих пор не понимаю, почему иногда человек, способный на что-то большее, без всякого права на попытку делать подходящее дело, так же обязан продолжать жизнь своих предков.
Как бы то ни было, я вывел свое стадо за пределы фермы и повел в сторону пастбища. Нужно сказать, что кнут у меня был исключительно формально, так как я его почти никогда не применял. Обычно вся моя скотина была послушной, я лишь изредка хлопал громко в ладоши в той стороне, от которой им нужно отойти. Вел их я каждый день минут по 40—50. Мы шли по одной и той же дороге. Как я любил ее. Каждый раз, когда выходил из села, я замечал перемену цветов. Вначале все носит серо-желтый оттенок из-за пыли, которая была везде и выжженной солнцем травы. Не было в окрестностях села каких-либо больших водоемов и по этой причине не росло ни одного большого дерева. Все как будто-то увяло вблизи с человеком. Но стоит отойти хотя бы на километр или два, как все меняется. Трава становится более густой и сочно-зеленой, деревья начинают попадаться с толстыми и сильными стволами. Время от времени, можно услышать, как пролетит птица. Свободная и не украденная птица…
Когда я пришел, то, как обычно, завел все стадо в небольшой загон. Овцы медленно и спокойно бродили, пережевывали траву и прочие растения. А я сел в тени, под большой березой. С этой минуты у меня было 2 или 3 часа на свои дела. Ни одной души вокруг, только я один. Под этой же березой у меня был тайник. Я выкопал не большую ямку, и обложил ее глиной, так, что она держала форму, а внутрь положил сухое сено. Его я менял раз в неделю, потому что оно накапливало влагу и не давало даже самому сильному дождю просочиться в содержимое тайника. Я немного откапал ямку, снял крышку, достал, обернутую в кожу, не большую книгу и блокнот с карандашом.
Внезапно я услышал шорох где-то за моей спиной. У меня был прекрасный слух, ввиду отсутствия способности говорить. Сердце схватило и холодный пот резко проступил на лбу. Мог ли кто-то идти за мной следом? Неужели я не заметил шпиона, пока летал в своих мыслях? Не хотелось поворачиваться, но тут я услышал что шаги приближаются, причем очень быстро. Мигом пронеслось все, что только можно перед глазами и причудилось все, что может быть. Я резко обернулся в надежде на лучшее, но готовым к худшему и выдохнул.
Это была Саша. Она резко подбежала и прыгнула на меня, повалив не землю. Очень крепко, обняв меня, она громко засмеялась.
— Ты думал, я забыла о встречи?! — сказала она с улыбкой на лице.
Ее глаза блестели и переливались. Они были самыми чистыми на всем свете. Серо-голубого цвета, похожие на луну в светлую осеннюю ночь. В них я видел всю свою жизнь, свое отражение и понимал, что это единственные глаза, в которых я вижу родного человека. У ее волос был необычайно запоминающийся аромат, и каждый раз, когда я встречал ее, мне становилось легче и спокойнее на душе.
Я улыбнулся ей приветливо в ответ, затем встал и помог ей подняться. День был на удивление жарким и солнечным. Готов поспорить, что в этом виновата именно она, потому что не могло быть что-то невзрачным рядом с ней. Мы сели под ту же самую березу. Первые несколько минут мы молчали, она привыкла к моей молчаливости, но эта самая тишина была гораздо приятнее лживых слов, падающих из любого рта. Мы смотрели на горизонт, пустынный, загадочный и совершенно обычный. Я поражался тому, насколько странным он был: я попросту хотел узнать, что за ним, почему он такой? Но в тот момент я не мог ни с чем сравнить его, он был для меня произведением искусства в чистом виде, как минимум потому что он казался мне родным. Он был таким же молчаливым и одиноким.
— Что сегодня читаем? — спросила она посмотрев мне в глаза.
Я достал маленькую, серенькую книжку. Ее лицевая сторона уже затерлась и название можно было найти только на первых ее страницах. Но самое главное то, что каждая страничка была в целости и сохранности. Я передал книгу ей в руки, а сам лег на ее колени. Думаю в такие моменты я испытывал нечто похожее, что чувствуют дети, находясь в объятиях своей матери. Она была для меня чем-то более ближним чем мать. Она была одновременно моим братом, родителем, учителем и самим отражением меня, потому что не было никого, кому бы я мог доверить все свои мысли, кроме нее.
— Та-а-ак… посмотрим… Точно! Мы же не дочитали «Котлован», как же я могла забыть!
Она открыла страницу, которую мы специально замяли, как закладку и начала читать. Я слушал ее и смотрел в небо, а иногда заглядывал в ее глаза. Слушал я посредственно, потому что любую из этих книг, я быстро читал еще до нее, и с ней уже слушал повторно. Я знал наперед события сюжета, смерть героев и прочие моменты из сюжета. Но все равно, мне было необычайно приятно находится рядом с ней, не просто так, а занимаясь каким-то общим делом, которое объединяло нас.
Книга была достаточно интересной, но думаю, раз вы читаете мои слова, то наверняка можете прочитать и эту книгу самостоятельно.
Она дочитала книгу до конца, а после села и застыла на минуту. Она как будто не понимала какой-то вещи.
— Слушай, Немо, а как ты думаешь, может герои этой повести строили тот дом, потому что это была их дорога в будущее? В наше будущее. Мне кажется, что автор именно это хотел показать, то что и тогда люди понимали к чему нужно стремиться.
Я достал свой небольшой блокнот и карандаш. Начал писать:
«Мне кажется, что эти люди стремились к чему-то другому, во всяком случае, на тот момент, даже они выглядели счастливее нас. Они были как одно целое, пусть и разные внутри. Их объединяло дело, связывающее их жизнь. Разве в нашем Государстве ты можешь видеть хоть какое-то движение или единство? Я — нет.»
Я передал ей листок и она читала целую минуту, насупив брови. Вид у нее был такой серьезный, мне нравилось когда она думала. Мне всегда казалось, что наши с ней посиделки обобщают нас.
— Ну как же, я не согласна. Мы же так же живем, все вместе, работаем ради совместного блага, Немо. Это же и есть жизнь, она здесь — у нас под носом.
Я снова принялся объяснять ей свою точку зрения:
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.