Бесплатный фрагмент - Африка у дороги

Введение

Мне ничего не надо, всё уже было

Лишь положите мир в мои ладони!

Не растерять бы страны и горы не обрушить

Пустыни не просыпать, да рек не расплескать!

Канун 2013 года. Возвращаясь из Азии, уже знала, что через две недели отправлюсь Африку брать штурмом. Почему штурмом? Неудачный, как я считала, прошлый вояж на континенте по чёрному наследил в моей душе и кратковременно лишил желания «покорять» новые земли, но теперь была готова сызнова встать на тропу преодоления трудностей. В этом имеется определённый смысл.

Африка прямолинейна и дерзка. Она бросает вызов каждому, кто посмел проникнуть на её территорию. Это я чётко усвоила. Тогда я стала мужественной и как-то независимо от моих слёзных страданий решила ещё раз вторгнуться на Чёрный континент. Потихоньку готовила следующее путешествие для трудного материка. Я подбирала материал, делала выписки из статей, искала необходимые ссылки в интернете, смотрела картинки и всё чётче определялся план и вырисовывались цели.

Незаметно пролетели шесть месяцев. Запланированная ранее азиатская поездка подоспела, а после легко доступной Азии основательно исчезли мои африканские обиды и улетучились горькие воспоминания о реально пережитых опасностях в Мозамбике, об унижении там моей персоны и неуважении ко мне как к женщине.

Очередной маршрут и его программа были подготовлены, запасные варианты на случай неудачи продуманы. Предстояло преодолеть четыре страны: Танзания, Замбия, Ботсвана, Намибия.

Опять приготовилась начать с Танзании, и не потому, что мне очень нравится, хотя предполагаю, а потому, что именно туда чаще всего авиакомпании дают скидки на билеты, которыми я уже успела воспользоваться, став обладательницей билетика до Дар-эс-Салама.

Только одного не могла для себя уяснить. Что буду делать там в третий раз? Именно эта страна оказалась моим белым пятном, которое никак не обрисовывалось. Глядеть на зверей я уже не стремилась, Занзибар пройден, нетронутый цивилизацией остров найден. Тогда что? Но я всегда верила, что жизнь удивительна и полна неожиданностей! Так случилось и в этот раз.

***

Едва перешагнув порог своей квартиры, открыла ноутбук. Соскучилась, право дело! Странное письмо перечитала дважды. Писала девушка, предлагая прочесть сообщение на одном из ресурсов. Это была интрига и я прочла. Каково же было удивление, когда поняла, что Лена, так звали автора, и её семья живут и работают в Танзании, а меня просто приглашали в гости. Конечно, не совсем просто, а из солидарности. Как будто предвидели, что я туда собралась!

Вся причина в моём фото, которое её супруг Андрей случайно увидел. Тот снимок из предыдущего вояжа был опубликован в одном из клубов фотолюбителей, где снимала наводнение у танзанийского озера Ньяса с участием моего автобуса и грузовика с напитками «Пепси-кола».

Так вот; у них был такой же кадр, но вместо автобуса «красовалась» забрызганная грязью и увязшая напрочь автомашина Андрея. Мы в одно и то же время находились в одном и том же месте, а наши фотографии были сделаны из единой точки. Только мой транспорт захлебнулся под безудержным натиском воды, а машина земляков на второй день погрузилась в густую вязь на месте стоявшего здесь вчера пассажирского баса.

Надо же! Русские ребята одновременно со мной пребывали на уникальном озере в маленькой деревушке Матема, где мы не встретились, а тут среди миллионов снимков в сети под руку попался именно мой! Если при всём при том учесть, что они не штудирует форумы путешествий, интересы у них совсем другие, то случай совсем неординарный.

Ну да, с этого всё и началось. Мы списались, созвонились, сговорились. Я поеду к ним! Хоть на три дня.

Новый год на носу, а мне ехать надо! Народ сметал с прилавков торговых центров всё, лишь только туристические палатки никому не были нужны кроме меня. Я же в Африку завтра еду! Думаю, что в моём городе только я первого января нового 2013 года отправлялась на Чёрный континент.

За несколько дней до отъезда уже просто перестала спать, на работу ходила по инерции, никому не звонила и звонки принимала выборочно. Мне не хотелось праздничных встреч и застолий, которые забирают время и ничего не преподносят взамен. Я не нуждалась в шумных компаниях и плоских шутках, после которых требовалось смеяться, хоть и не смешно. Не желала терпеть нетерпимое. Мечтала только об Африке. Чувствовала, что без неё не могу жить, и уже не смогу жить никогда. У меня замирало сердце в предвкушении чего-то необычного, иногда оно падало и билось в месте солнечного сплетения, а потом опять подскакивало вверх. То, что меня стережёт счастье вперемежку с приключениями — не сомневалась. Каким-то сложно объяснимым интуитивным потоком извне доносилась уверенность, ясно ощущала формировавшуюся во мне внутреннюю силу, нестерпимое любопытство, явное отсутствие страха перед неизвестностью. Да, понятно, присутствовала лёгкая тревога, но она была приятной и волнующей, как тревога перед первым свиданием, или тревога перед вступлением в самостоятельную жизнь после выпускного школьного бала.

Я прокручивала африканские пейзажи в своей буйной головушке как в калейдоскопе. С жутким нетерпением ожидала день, час, минуту, когда выйду из собственной квартиры и поверну ключ в замочной скважине.

В авантюрные планы была посвящена только подруга. Это было секретное путешествие! После последнего испытания Мозамбиком, моя взбалмошная натура, получив удар под дых, взбаламутилась вновь. Разве я могла признаться в этом своим друзьям, а особенно родственникам? Я не хотела отвечать на их вопросы и слушать увещевания, не хотела видеть глаза моих близких. Ведь все были уверены, что на ней поставлен крест. Как я могла донести до людей, что по-настоящему живу только в дорогах, а всё остальное время я их просто жду?

Во многом ситуацию облегчал тот факт, что семья сына на момент моего отбытия проживала в другом городе. Поэтому решила, что сейчас я промолчу, потом позвоню, а по возвращении покаюсь.

Глава 1. Одна за африканский экватор

Египетские авиалинии не подвели, задержек и накладок не случилось. Только самолёты маловаты, потому периодически трясло над морем в первую половину пути, а после пересадки от Каира до Дара трясло постоянно. Небо было затянуто чернотой, тем не менее аэробус удачно приземлился на горячую африканскую землю в 5.30 на рассвете. Вот-вот разразится ливень. Жаркий, плотный туман обволакивал тело и затруднял дыхание, но я знала, что через несколько дней я перестану его замечать.

И вот снова в Африке! Снова «мзунгу» (белый) будут кричать мне дети.

— Карибу, рафики! (Добро пожаловать, друг!)

А я бесконечно стану отвечать:

— Асанте сана! (Большое спасибо!)

Я больше не боюсь тебя, Африка! А твой суахили мне кажется песней.

Одноразовая въездная виза за $50 оказалась не вклеенной во всю страницу, а только проштампованной, чему несказанно обрадовалась, переживая за место в паспорте. Будучи уже учёной, сразу за периметром аэропорта поменяла доллары на шиллинги. Ведь курс валют в зале прилёта Julius Nyerere наилучший в стране, и это вопреки всем негласным правилам международных аэропортов, когда вас с честно заработанными и, может быть, трудом собранными денежками встречают грабительские обменники. Напоминать о ценниках хоть иногда всё-таки придётся. Понимаю, что время меняет расценки, но как оторвать путешествие от затрат? К тому же сию повесть можно считать путеводителем.

Здесь же в одном из киосков прикупила телефонную карточку Tigo. Именно ею пользовались русские в Танзании и мне советовали. Ещё при получении визы рядом пристроились волонтёры из Италии. Мишель с дредами ниже пояса и очкарик Кристиано трудились на строительстве школы. При выдаче багажа у них заминка вышла, чемодан не пришёл. Сотрудники пообещали доставить вещи другим рейсом, а парни при случае заберут. Поэтому такси до автовокзала Убунго наняли совместно, где их дожидался товарищ с билетами к автобусу в городок Иринга. Я чуть не поперхнулась, ведь мне тоже в Ирингу надо, там встреча с друзьями назначена. Только поеду туда завтрашним утром, а сегодня собралась отдохнуть в Дар-эс-Саламе. Сие совпадение сочла добрым знаком. По приезде на Убунго мы и расстались.

Оставшись одна, сразу сосредоточилась и главным делом приобрела предварительно билет до Иринги, потом устало поплелась в Ривер гестхауз, где останавливалась не раз. А там власть сменилась, старых друзей уже нет, только новые. Да и номер за десять тысяч шиллингов не отдали, только за пятнадцать. Здесь заночевала, с рассветом поспешила к рейсу, оставив предварительно тёплую одежду в гостинице до возвращения, если, конечно, не сносят. Как показалось, служащий с рецепции решил, что я их ему подарила. В общем, вернусь — узнаю.

Сейчас в Африке стоял сезон ананасов и манго, которые продавали вёдрами. Деревья цвели огненными кронами, хотя, уверена, они цветут всегда. Свежая саванна залита дождями и не горит от жары. Куда только подевался известный мне жёлто-сухой пейзаж цвета осени? Жареные бананы привычно предлагали под окнами машин, орешки кешью разносили по салонам на подносах. Бананы сразу были куплены и розданы рядом сидящим попутчикам, чтобы сытенькие были, а они меня по приезде с собой позвали, думали, ночевать негде.

Ехать было часов восемь в сторону знакомого уже городка Мбея. Поэтому парк зверей Микуми терпеливо ждала в надежде посмотреть на грациозных импал. Если двигаться тем маршрутом на автомобиле, то можно остановиться в ресторане парка, что прямо у дороги, и пообедать в приятном окружении зверья. А наш автобус на всех парах катил без остановок по заповедной зоне. Ведь только я ожидала животных у обочин, а соседи во главе с водителем могли их даже не заметить.

Но что-то сегодня с газелями не везло, я уже и ждать перестала. Вдруг меня сзади окликнули:

— Мзунгу! Смотри, смотри!

Семейство слонов паслось среди зонтичных акаций! Я закричала, забыв, что вокруг чужие люди.

— Элефант! Элефант!

Уж не знаю, поняли ли танзанийцы мои вопли, но восторг они точно поняли. Я почувствовала их расположение уже по тому, что все уставились за стекло, высматривая живность для меня. Потянулись стада разных парнокопытных. Меня постоянно дёргали соседи, тыча пальцем в стекло. А когда начались жвачные, даже подскочила и в окно высунулась:

— Жирафы! Жирафы!

Наверное, все подумали, что я сошла с ума, особенно жирафы. Они прядали ушами, медленно поворачивали головы с маленькими рожками и жевали жвачку. Их длинные шеи были выше всей саванны! Такие красивые! Такие роскошные! Руку протяни и достанешь!

Я была неудержимо счастлива, а пассажиры радовались уже оттого, что рада была я. Они душой были мне благодарны, что их родная земля не так уж и плоха. Когда закончился заповедник, начался усыпанный валунами горный хребет. Обезьяны мусор подбирали вдоль трассы, они активно проверяли выброшенные пакеты из-под чипсов, прыгая с ними по каменистым гребням. Как-то вдруг серпантин под колёсами зашуршал извилистой лентой, каменное лоно реки далеко внизу. А вот и первая трагедия у шоссе; большегруз завис над обрывом кверху колёсами. Потом вторая, страшная. Кабина всмятку, кузов отлетел, всё искорёжено. Аварии встречались одна за одной, похоже, что здесь этому никто очень-то не удивлялся. Привыкли.

Иринга расположилась на горе в прекрасной климатической зоне, да и сама соответствовала месту подстриженными газонами и клумбами, а на центральной пощади красовалась старинная башня с городскими часами. Завтра я должна здесь встретиться с Леной и Андреем, которые живут в местечке Сао Хил, а сюда привезут семилетнего сынишку после выходных в школу-интернат, заодно и меня заберут к себе.

Оказавшись на улицах города, сразу была окружена «помогайлами». Это такие непрошеные помощники, каждый из которых обещал отвести в недорогой отель. Выбрала среди них одного с мыслью в глазах, а он надежд совсем не оправдал. Забежал вперёд и уже на регистрационной стойке в гостинице стоимость за проживание придумали. Прямо с порога спросила о стоимости и повернула обратно. Устроилась в скромный Embalasasa рядом с вокзалом и без помощников. Всяких «надувал» надо сторониться и с просьбами к ним не обращаться, иначе будут ходить вслед и цены накручивать. Главное не ошибиться к кому с вопросом податься, ведь «помогайлу» не отличить от обычного человека. Они очень мешают и не дают проявить самостоятельность.

Ну, а пока суд да дело, взяла в туристическом агентстве карту города, чтобы по историческим памятникам пройтись, если можно так назвать несколько мусульманских и католических храмов вместе с местным кладбищем, считающимся национальным достоянием. Ведь Танзания входила в состав Германской Восточной Африки, и на территории Иринги в конце 19-го века была сформирована база немецких войск, чтобы подавлять народные недовольства. Именно с теми событиями связаны монументальные захоронения.

Остаток дня провела в неторопливом отельном интернете, а на утро мне даже предложили завтрак — чай и чапати (пресная лепёшка).

После лёгкого перекуса двинулась по мечетям и костёлам, но всё было обычным и виденным мною не раз. Потом лениво на погост заглянула. Все надписи там на суахили, кто бы перевёл! Но видно, захоронены здесь лучшие представители общества, которыми гордятся горожане. Участники былых восстаний и сопротивлений немецким колонизаторам покоились тут с миром.

Поросшие вековыми аллеями улицы издавали свежесть, а вот заборы своим странным видом сводили на нет природную привлекательность; они собирались из продольных досок и ограждали проезжую часть от жилых домов. Вокруг поселения громоздились сине-зелёные горы, округлые монолиты возвышались над склонами.

Так и бродила бы, изнывая от скуки в ожидании появления друзей, если бы вдруг недалеко от мечети не затормозил грузовик. Два разнаряженных в красное парня, оператор с камерой на треноге и режиссёр принялись шумно выгружаться на изумрудную поляну в обрамлении стройных кипарисов. Стало ясно, что будет съёмка. Действительно, громоздкие колонки вдруг низвергли непривычные уху напевы, а двое ярких героев клипа пританцовывали прямо на поляне. Снимался ролик под африканскую музыку. Артисты танцевали на фоне кипарисов, неожиданно контрастируя с сочной зеленью своими алыми рубашками.

Я записывала тот же самый клип, а мимо шли прохожие, проезжали телеги и мотоциклисты, невольно становясь причастными к сюжету. Этот ролик в профессиональной обработке увидела через полтора месяца по телевизору в рейсовом транспорте, когда возвращалась в Танзанию из южных регионов Африки. Я искренне смеялась, показывая всем своё видео, где те же танцоры в красных рубахах выплясывали под монотонную танзанийскую мелодию.

Вдруг зазвонил долгожданный телефонный звонок и, помахав всей группе, отправилась на встречу с супругами. Ребята оказались компанейские и простые с уже готовым планом действия до вечера. Двое сыновей — четырёх и семи лет — неистовствовали на заднем сиденье автомобиля. Старшего предстояло отвезти для недельного проживания и бесплатного обучения. Таков здесь порядок — забирать учеников домой только на выходные, а в интернате целую неделю с ними будут говорить исключительно на английском языке.

Андрей работал инженером на пилораме одной норвежской компании. Предприятие предоставляло жильё на своей территории, обеспечивало домработницу, оплачивало учёбу школьников и ещё предусматривало много разных льгот, которые не потрудилась запомнить.

А пока мы всем коллективом направились на рынок для закупки продовольствия. Оно заготавливалось на предстоящую неделю. Лена торговалась со знанием дела. Многие продавцы были ей давно знакомы, особенно тот, у которого всегда была свёкла на прилавке. Он никак не мог взять в толк, что делают россияне с тем овощем, который скупают еженедельно килограммами? Больше никто в таких количествах его не брал. В тот день у торговца не нашлось столь ценного продукта. Ну вот, всю семью без свёклы оставил!

Потом происходила покупка мяса, где мясники сшибались лбами при виде русских, наперебой рекламируя свой товар. Опять выбирала Лена, чтобы тушка была не жирная, молодая и приятно пахнущая. Когда затаривание недельного рациона завершилось, мы отбыли на обед в индийский ресторан. Аккуратный сквер благоухал цветами. Тихое местечко отличалось отсутствием посетителей, но обслуживание на достойном уровне, а кухню, к удивлению, предложили традиционную.

Уже в последнюю очередь явились в интернат, где встретила нас чёрная воспитательница с пышным телом и улыбчивым ртом. Провела по комнатам для приличия, где было всё необходимое для жизни и просвещения школяров, показала ухоженный зелёный двор за крепкой оградой, представила охрану при входе.

Ну, а после обязательной программы приступили к произвольной. Мне было очень комфортно с ребятами, они оказались чудными. Проехались по городским улочкам, полюбовались на камни в доступной близости, что громадами свисали над склоном, а потом выдвинулись за пятнадцать километров в удивительное и необычное ущелье.

Глава 2. Камни Исимиля (Isimila Stone) достойны удивления

Это место находится под охраной государства и является заповедником, а потому здесь положены гиды и входные билеты, хотя кроме нас желающих смотреть на камни не было; возможно, что теперь сезон дождей, и вязкая глина липла к ногам комьями, а стряхнуть её не так уж просто. И снова Лена была отправлена на торг к кассирам, которые при виде белых стали ладони чесать. Мы с Андреем и маленьким Денисом почти равнодушно ждали результата. И наши победили! За какие-то малые деньги нас пропустили, ещё и проводника в придачу выдали.

Молодая девушка шла впереди определяя путь. Едва заметная тропинка вилась в колючих зарослях, но даже среди колючек росли грибы. Неожиданно вышли на обрывистый край плиты, и я просто ахнула! Внизу, в русле почти пересохшей речки, высились гигантские каменные столбы красного с оранжевым цвета, будто специально вырезанные рукой великана и причудливо расставленные по дну удивительного каньона.

60000 лет! Эрозия почвы благодаря древней реке, вымывшей гранитные колонны своим потоком, придавала панораме экстраординарный шарм. Первое впечатление было настолько сильным, что сознание будто перескочило в иное измерение. В этот момент даже не поняла, что нужно спуститься, и продолжала стоять в восхищении над обрывом, пока меня не окликнули прервав оцепенение. Восприятие было пронзительное.

На дне оказалось очень жарко. Меловая речушка текла мелким ручейком, но в полноводье она поднимается метра на два, о чём свидетельствовали прибрежные кусты, затапливаемые периодически водой. Камни-столбы сокрушительной высоты в художественных формах выстроились повсюду куда ни глянь.

Я чувствовала себя слабой и абсолютно беспомощной среди мощной природы. Мы двигались за нашей проводницей затылок в затылок, чтобы не наступить в зыбучие пески, но Денис это сделал первым, утопив кроссовки, которые всё-таки достали. Потом и я попала в трясину, но тоже благополучно высвободилась.

Столбы нависали над нами приближаясь и расходясь, образуя ниши, гроты, замкнутые пространства. Стены каньона меняли окраску камня от белого до огненного, и широкие пласты плавно переходили из одного оттенка в другой. Но даже здесь на мокрой глине выжила полосатая сороконожка, устроившись у нас на пути.

Тысячи лет река вымывала этот рельеф с необычными фигурами и изрезанными берегами, а сама иссякла, оставив нам такое наследие!

Шли очень долго, обходя влажные колонны в глиняных подтёках, заходя в ниши и забираясь в гроты. Было сыро и скользко, но необыкновенно, до самозабвения интересно. Многочисленные стелы здесь увенчаны каменными глыбами, которые грозили сорваться в любую минуту. Совершенно потрясающее место усиливало своё магическое действие полной тишиной, редкая птица где-то в кустарнике кричала. Сюда спускаться надо группой как мы, а одному или вдвоём жутковато будет.

Прошли более километра по вязкому грунту и наша обувь стала тяжёлой от красной глинистой почвы, но возвращаться не пришлось. Сопровождавшая нас девушка вывела русских к точке входа, умело выбирая тропу среди нескольких ответвлений и рукавов фантастического каньона.

Дорога в Сао Хилл под впечатлением сказочного похода показалась мгновенной, и вот мы уже приехали. Рабочий посёлок в окружении эвкалиптов был не многолюден. Именно вырубкой и распилкой сосен здесь занимались. Не многим танзанийцам посчастливилось работать на производстве, пользуясь льготами от управленцев и имея хороший дом. Но те, кому нашлось занятие в цехах, были очень довольны своим положением и боготворили директора.

Вырубленный лес организация вновь засаживала соснами, он подрастал и ожидал своей очереди, поэтому варварской рубкой этого не назовёшь в отличие от соседней Малави, где муланджийский кедр уничтожался безвозвратно компаниями из Конго, Мозамбика.

Эвкалиптовые рощи оставались нетронутыми, оттого они тёмной зелёной стеной высились в округе. Слишком сложно в обработке это величественное дерево. Его ствол, высыхая после спиливания, идёт трещинами по спирали, по рисунку сплетения стволовых волокон, что делает его непригодным в строительстве. Использовать можно лишь то дерево, которое высохло на корне, коих не так часто можно обнаружить. Вот и красуются эвкалипты повсюду, достигая невероятных размеров и не переживая за собственную жизнь.

Сразу почувствовала, Андрею нравится работа и он с удовольствием о ней рассказывал, как я о своих путешествиях. Приехала их семья зарабатывать в Танзанию по приглашению своих друзей — молодой семейной пары. Муж подруги Елены являлся директором данного предприятия по заготовке строительных материалов, родители которого в своё время также работали в Африке. В общем, нам было о чём поговорить друг с другом.

У дома нас встретила добрая собака и уютный дворик с клумбами. Ну Денис, понятное дело, сразу на качели, а мы по маленькой, потом по второй, но это никак не мешало Андрею одновременно разделывать мясо для завтрашних шашлыков.

Затем и Лена компанию поддержала, а заодно рассказала, что ещё в России увлекалась изготовлением тортов. Но в Танзании кондитерские изделия бегом не покупают, а что подешевле высматривают, вот и пришлось ей этот приятный бизнес прекратить, лишь от случая к случаю она готовила десерты для своих домочадцев. Фотографии её шедевров посмотрела с интересом. Андрей тоже любезно предоставил в моё пользование несколько интересных видео и снимков. Среди них, конечно, и та, с которой началось наше знакомство.

Очень необычными показались фото с кузнечиками, где народ собирал их в мешки. Такое нашествие насекомых — именно кузнечиков, а не саранчи — случилось летом. Проснувшись утром, поселение Сао Хиль с удивлением и радостью обнаружило свою территорию сплошь покрытую живым и шевелящимся покрывалом. Машины ездили по живности, та громко хрустела. Мотоциклисты в ней просто вязли как в песке. Население посёлка вырядилось в резиновые сапоги и защитные шапки-сетки. Люди горстями набивали кузнецами сумки и пакеты. Оторвав лапки и крылья, их жарили, мариновали в рассоле и коптили впрок.

Каждые 5—7 лет происходит подобный катаклизм. Насекомые любят влажную, тёплую и песчаную почву, туда и яйца откладывают, а когда их популяция достигает своего пика, то зелёные тучи отправляются на поиски пищи. Лесному массиву они не вредны, но цитрусовые сады могут оказаться слегка погрызенными. Кузнецам свойственно смешанное питание. Они не брезгуют личинками и яйцами более мелких особей. Именно плотоядность заставляет их мигрировать, передвигаясь днём и ночью. При этом стоит шелестящий шум от их крыльев.

Африканский светло-зелёный кузнечик умудряется вырасти до десяти сантиметров! Но так высоко, как саранча они не взлетают. Двигаются на свет. Те, которые выживают, исчезают через пару суток. К слову сказать, органы слуха расположены у них на передних коленях. Этот период для африканцев считается благодатным, вкусное лакомство обеспечено для всего семейства на длительное время.

Поздним вечером зашли друзья Андрея по службе. Один из них по любопытству всю округу изъездил на мотоцикле, разное с ним случалось. Быть бы ему путешественником, если не работа! Но как-то долго у нас товарищи не задержались. Возможно, так принято здесь уходить через час, а может быть встреча со мной их не впечатлила. Но в любом случае им спасибо за визит.

Позвонить из Танзании в Россию дело нешуточное, а тут вдруг такое право было мне предоставлено. Я и позвонила с рабочего телефона. Теперь мои близкие знали где меня искать. Я слышала довольные голоса без капли удивления. Надо же, как приучила!

Глава 3. Водопад Кимани, где много диких обезьян

В комнате для гостей стояла мягкая кровать, которую я заняла. Всю ночь шёл дождь, и на рассвете тоже. На сегодня планировали посетить водопад Kimani, а ливень просто стеной. Ребята были там дважды с друзьями, но в сухой сезон. Ехать по трассе до поворота на лесную дорожку 150 километров, а потом десять километров по бездорожью, пересекая горные речки с крутыми берегами

Андрей был настойчив и мы поехали, собрав предварительно всё, что могло понадобиться для пикника. По пути заехали на пилораму для ознакомления, ожидая успокоения разыгравшейся непогоды. Всё осмотрели, со всеми поздоровались, а низвергающиеся потоки с небес неумолимо продолжали поливать землю.

С нами собака Зури для компании и отпугивания обезьян. Ей было не привыкать к выездам на природу. Рядом с хозяевами она готова на любые подвиги, а потому довольно разместилась в своём собачьем отсеке за задними сиденьями автомобиля.

По дороге нас остановила дорожная полиция. Не очень трезвая женщина открытым текстом денег попросила в честь Нового Года. Дали. Потом важный железнодорожный узел с вокзалом Макамбако промелькнул. Сто с лишним километров проскочили, а дождю и конца нет. Серое непроглядное небо укрыло собою огромную территорию.

Мы с Леной приуныли, высказывая мысли вслух, что хотели бы вернуться. Я чувствовала себя виноватой, потому как мой приезд послужил поводом для подобной авантюры. Наш заводила был неумолим. Но когда мы поехали по бездорожью, тут уж мне совсем стало худо. Ругала себя как никогда.

Дороги, как таковой, не существовало, лишь едва заметные контуры просматривались впереди. Повсюду под колёса лезли камни, встряхивая всех нас и настораживая Зури. Гористая местность обязывала соблюдать осторожность, а потому пристегнулись для надёжности ремнями безопасности. Машину бросало из края в край, но если мы могли держаться за поручни, то собачке доставалось сполна. Бедняга билась головой о стены в своей собачьей клетке.

Потом начались речушки с каменистыми спусками и подъёмами, которые надо было переезжать. Порою камни совсем не были видны в высокой поросли, как и берега речек, ведь во влажный сезон травой зарастает весь лес. Это становилось опасно. Размытый грунт, слоёные плато, серьёзные горы будто испытывали нас.

В какой-то момент повредили глушитель и пришлось его совсем оторвать. А тут на пути ещё и дерево упало. Объехать его по зарослям просто никак и пришлось под дождевыми тучами распиливать нежданное препятствие.

Сучья растаскивали около часа, дорогу в траве протаптывали, благо, было тепло. Поворачивать обратно не было смысла, и я подумала, что на такие подвиги отправляться в одиночку нельзя, ещё пара автомобилей должна идти в связке.

Наконец-то с деревом справились, а за ним речка под обрывом, что только шины порвать! Мы вышли на свободу, собаку выпустили, которая на радости принялась бегать вприпрыжку и ноги разминать.

Андрей один штурмовал каменистое русло, а мы с замиранием сердца ожидали его на противоположной стороне. Я подумала, что в деревне Матема он смог проехать после разлива озера Ньяса, а здесь и подавно справится. В тот момент он казался каким-то всемогущим. Честь ему и хвала!

Вскоре весь путь превратился в сплошное преодоление горных речушек, им не было конца. Мы с Леной напряглись, даже не до разговоров было. Красивые чистые рощи нас окружали, заброшенное кладбище в них просматривалось, дрофы мирно паслись в траве, а колеи нет. Сказать честно, думала, мы никогда не приедем к запланированной поляне, а про возвращение даже думать боялась. А что, если тот водопад не стоил всех этих мук?

А тут неожиданно мокрота испарилась, солнышко вышло, но приключилась новая напасть. Рой! Целый рой мух цеце увязался за нашим нагревшимся внедорожником. Они лезли во все щели, куда только можно пролезть. Мы пытались их выгонять из салона, а потом пришлось плотно закрыть окна не в силах справиться с их нашествием.

Кстати, кровососущие не кусают полосатых зебр, движущиеся полоски они не видят. Да и заразны те насекомые, которые вместе с кровью антилоп всасывают опасный фермент, становясь разносчиками сонной болезни. Борьба с ними ведётся постоянно, самцов цеце облучали даже радиацией, и после спаривания самка инстинктивно считала себя зачатой, а потому других контактов не допускала, значит, яйца не откладывала. Но, видимо, летающих вредителей так много, что ещё не один способ борьбы с ними придётся использовать.

К моему величайшему стыду непрофессионально забыла репеллент в Сао Хиле, с которым практически не расставалась. Расслабилась, значит, после вчерашнего, но Лена взяла свой, а он оказался в багажнике. Чтобы в него попасть, требовалось покинуть машину, а мухи облепили все стёкла, тщательно ища вход в салон, что страшно было дверь приоткрыть.

Стали мы откручивать собачью решётку, чтобы попасть в багажник изнутри. Намучились добро, достигнув, наконец-то, рюкзака. С трудом его развернули, пока на вытянутых руках я держала подставку с тяжёлой животиной, весила она нимало. Защита от назойливой африканской мухоты была в наших руках!

Тут вскоре Андрюша заявил, что стоп, приехали. Я подняла голову и увидела природное чудо, что струилось, плескалось и пенилось прямо по верхушкам густых деревьев над тихой кристальной рекой. В общем-то, это и была сама река, спадающая со ступенчатого плато на зелёные кроны.

Наскоро намазалась репеллентом и вышла первая, посчитав себя виновницей того дня и решившись на встречу даже с опасными летающими насекомыми. Гора напротив рождала прекрасный каскад! Сверкая на солнце, он перекатывался через слоёные горные пласты, чтобы исчезнуть где-то в зарослях девственного леса. Его пороги плавно переходили из одного в другой, а там, у подножия, водосток успокаивался рекой среди непроходимых зарослей. Вокруг высились зелёные склоны в синем мареве, уходящие куда-то в небо. Мухи исчезли, лишь яркие бабочки порхали, да неизвестные птицы кричали. Обезьяны тявкали в кронах и ревели, время от времени мелькая в них.

Пока глава семейства занимался шашлыками и облагораживал местечко для пикника, мы с Леной взяли Зури и отправились куда-то вниз, где склон таил пещеры и гроты. Было немного не по себе, и мы признались друг другу, что боимся подобных мест. Псина бегала за мелькавшими бабуинами и лаяла во весь голос.

Путь нам преградила речушка, которую я перешла с увесистым посохом для устойчивости. За ближайшими кустами открылась совершенно гладкая каменистая площадка, отшлифованная течением, а напротив он — прекрасный Микуми.

Подойти близко не получилось, следующий речной рукав был широк и глубок, идти вброд не осмелилась. Дикое, нетронутое пространство восхищало, но я никак не могла прийти в себя от дорожных потрясений, а потому всю его прелесть оценила гораздо позже.

Я осознала, что видела нечто первозданное, сокрытое от людских глаз, только приматы и чудные птицы были хозяевами тому водному сальто. Для них он искрился и струился, для них блистал, изливая каскадами хрустальные стоки.

Фантастически живописные чащи простирались в самые дали, сцепившись неразрывно кронами, под которыми скрывалась кипучая жизнь африканской фауны. И прав был Андрей, сказав, что сие великолепие достойно съёмки фильма о Тарзане. Это действительно оказалось так.

Лена ждала меня у пещер. Возвратились той же стёжкой, а вскоре шашлыки были готовы. Расселись вокруг угасавших углей и с удовольствием пообедали на лоне природы. Цеце больше не донимали. Зури временами пугала нас, с диким лаем бросаясь в заросли в погоне за верветками. Боковым зрением видела мелькающих в лесу любопытных мартышек, но нам они были не помеха.

Всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, вот и пришло время возвращаться. У меня сжималось сердце, ясное дело, паниковала, но почва уже подсохла, а где-то внутри теплилась слабая надежда, что выехать обратно будет проще.

Действительно, обратный путь был много спокойнее, ведь дорога была известна. На трассу выскочили без глушителя. Рёв нашего мотора огласил окрестности. Я скисла, настроение было сложное. А тут ещё маленький Денис без конца спрашивал:

— Мы что? Гонки?

Благодаря оптимизму друзей, я побывала на водопаде Кимани в столь сложный дождливый сезон. Безмерно благодарна замечательной паре, они вновь открыли мне Танзанию, что показалась совсем неизведанной. Сюда можно приезжать много раз, удивляясь затерянным мирам и наслаждаясь ими.

Ну, а вечером состоялись скромные посиделки, ведь завтра уезжаю в Лусаку. Лена с Андреем утром отвезли меня в Ирингу на автомашине без глушителя, распугивая по обочинам кур, козлов и зебу. Попутно купила в дорогу внушительный пакет с маракуйей, которую обожаю, а зреет она в этой климатической зоне и больше нигде не встречалась. Даже попутчики в замбийской маршрутке, коих угощала сим вкуснейшим фруктом, безошибочно определяли регион его произрастания.

Автобус в Лусаку отправлялся в два часа дня, а пока оставалось время. Напоследок пообедали в кафе вкусными пирогами и явились на автостанцию. Билет стоимостью в $60 продали за тридцать минут до прибытия автобуса. Он приходит из Дар-эс-Салама, а чтобы продать на него билет, сотрудники служб звонят водителям, узнавая о свободных местах. Их почти всегда оставляют для транзитных пассажиров, но при этом плата на билет взимается за полный проезд из Дар-эс-Салама. Таков порядок.

Вот и в этот раз сотрудник по имени Форд созвонился с ожидаемым рейсом и оформил продажу. Форд — имя неслучайное. Давно заметила, что в Африке любят громкие имена: Ленин, Владимир, Помпиду, теперь вот Форд, а у Лены в доме служанка по имени Хеннеси. Такие вот африканские шуточки!

Мой транспорт подошёл, тепло простилась со ставшей мне очень близкой семьёй, обещая писать и звонить. Обещание выполняла всегда, где бы не находилась. А пока выдвинулась в Лусаку, удобно устроившись у окна и завладев розеткой для зарядки гаджетов. Салон большой и комфортный, оконное стекло с широким обзором, а главное, колени в переднее сиденье не упирались, его просто не было.

Трасса на Лусаку достаточно оживлённая. Предполагалось быть на пограничном кордоне в девять вечера, но переход из Танзании закрывается в 19.00, потому предстояла ночёвка на приграничной территории, а следующим днём перейду пограничный пункт в Замбию.

За окном шёл проливной дождь, перевёрнутая на буераках фура перекрыла проезд всему машинному потоку. Развалившийся поперёк трассы грузовик приходилось объезжать по разбитым ямам, заваливаясь с боку на бок.

Водитель пострадавшей машины надел шапку Деда Мороза, взял в руки мачете и давай зелёные сучья рубить, разбрасывая их по обе стороны вместо аварийных знаков. Сцена напоминала новогодний спектакль в пелене мороси. Хоть и Африка, а башка в сырости стынет. Что хорошей шапке зря пропадать? Ведь жизнь продолжается.

Да и вообще, в Танзании народ не очень-то думает во что оденется с утра? Свет здесь часто отключают, что найдут в темноте, то и наденут.

На боду (границу) приехали в десять ночи. Сыро, грязно, темно. Попробовала поискать гостиницу, но всё было занято. Ведь не только мы собирались завтра в соседнюю страну, нескончаемый поток фургонов вперемежку с легковушками и маршрутными такси оккупировали все подъездные пути. Где уж тут на всех желающих гостиниц настроишь? Потому вернулась в полупустой автобус, влезла в спальник и прекрасно выспалась.

Сегодня отправлюсь в Замбию. Как оно там? Не знаю. Но в Танзанию в этот раз вошла с другого входа, совершенно для меня неожиданного и волнующего. Жизнь полна сюрпризов!

Глава 4. Немного о людях-страусах

Сколько денег нужно миру? Вечная нехватка!

Ещё домик не достроен, а машина «Вятка»

Срочно требует замены, вроде для порядка.

Да и шуба в магазине лучше той, последней.

У соседки по квартире, сапоги заметней.

Сколько денег нужно мне? Видимо, не мало.

Столько, чтобы было всё и на мечту хватало!

Замбия, Замбези, Виктория! Эти названия ещё в школьном возрасте представлялись мне загадочными, таинственными, а места совершенно недосягаемыми. Часами просиживала над географической картой, вновь и вновь всматриваясь в очерченные контуры далёких земель, нашёптывая себе их чарующие названия. Там было удивительно всё: непохожие на нас народы говорили на иноземных языках, неведомые тропы таили невиданных зверей, там реки низвергались радужными водопадами, а леса звенели многоголосием птиц, океаны и моря устилали берега разноцветными раковинами, а горы роняли каменные глыбы к зелёному подножию. Мне хотелось туда! Так хотелось, что просто до слёз! Я не знала, как это сделаю, но верила своей судьбе!

Два года назад подруга посоветовала посмотреть фильм «Секрет», сказав, что он про меня. Посмотрела. Про меня ни слова. Эта картина о том, как исполняются мечты. Я была поражена, что на протяжении жизни я всё делала именно так, как тому учит кино. Поэтому давнишние желания становились явью. Я ехала в Замбию, чтобы увидеть каскады Виктории!

***

Девять часов утра. Мой рейс из Танзании прибыл к замбийской границе ещё с вечера и ночевать пришлось кому где до следующего дня, так как ночью переход закрывается. С рассветом надоедливый дождь закончился, и танзанийцы потянулись на погранпост. Длинная очередь с противоположной стороны тоже нарастала. Пограничный пункт устроен так, что сначала замбийцы проходят контроль, а затем идут танзанийцы.

Судя по количеству желающих перейти в Танзанию, стало ясно, что подождать здесь придётся. Автобусы выстроились вдоль улиц, терпеливо дожидаясь своих пассажиров. Торговки с подносами разносили относительно съедобные продукты, проталкиваясь среди толчеи, только мне что-то ничего не приглянулось. Варёные бананы и жареная кукуруза была нарасхват, а сахарный тростник грызли почти все вокруг, видимо, вместо утреннего кофе.

Решила позавтракать позже, продолжая слоняться по приграничной зоне и поглядывая на почти неподвижную колонну людей, где за собой застолбила местечко среди очередников. Грузчики перевозили тюки и коробки из одной страны в другую. Их тачки походили на деревянные лестницы с приделанным к ним колесом. Каких только в мире нет тележек! Они были громоздки и тяжелы, месили грязь, превращая её в непроходимую жижу.

Продавцы валюты напрягали, поставив своей целью поменять все мои доллары на свои замбийские квачи. Делать этого здесь не стоит, в банках Замбии отличный курс обмена денег, а мудрецы на границе предлагали в четыре раза меньше. Неужели это от недостатка ума? Ведь ни один иностранец не станет менять деньги, не ознакомившись с ценой банка. Да и белых-то кроме меня не было, а свои уж точно знают всё. Эти денежные манипуляции так и не смогла понять.

Лениво рассматривала граждан соседнего государства, пытаясь уловить различия с танзанийцами, но одни от других ничем не отличались. То же равнодушное отношение к своему костюму, те же сланцы на босу ногу. Стоп! Я замерла. Странные ноги в максимально закрытых шлёпанцах попали мне на глаза.

Низкорослый человек в неопрятно спущенных брюках имел по два пальца на каждой стопе. Это даже были не пальцы, а толстые обрубки без ногтей. Попутчица по автобусу, жительница Ботсваны, пояснила, что этот мужчина из общины сапади.

Я не могла поверить, что смотрю на представителя племени двупалых! Проживают эти интересные африканцы на границе Зимбабве и Ботсваны, недалеко от городка Фейра. Фотографировать на близком расстоянии было неприлично, только потихоньку издалека получился не очень чёткий кадр, но он есть.

Знала ли я об этом? Конечно. Я хорошо помню, когда необычное племя обнаружили в джунглях, и журнал «Вокруг света» опубликовал большую статью с лощёной фотографией, где в ряд сидели жители лесов с выставленными вперёд уродливыми конечностями, на которых всего по кривой клешне.

То была первая официальная экспедиция в африканские дебри, где этнографы разных государств объединились, чтобы отправиться на поиски людей с синдромом клешни. Хотя в истории Африки отмечены путешественники, которые встречали загадочный народ ещё 100 лет назад.

Готовясь к путешествию, отыскала немного информации об этом потерявшемся во времени и пространстве этническом обществе, но побывать в нём было нереально. Его никому не показывают и туда не добраться. Старейшины не позволяют смотреть на соплеменников, как на диковину. Но слабая надежда на Ботсвану всё-таки была, собиралась там о них хотя бы расспросить.

И вот, пожалуйста! Совсем в другом месте я гляжу на эти ноги. Да, я довольствовалась мизером, будучи уверенной, что редко кто даже слышал об этом феномене, а уж погостить у сапади вовсе невозможно.

Мужчина имел обычную негроидную внешность. Он был одет в чистую полосатую рубашку, лишь брюки собрались на земле гармошкой. Значит, цивилизация наступает, и малые африканские народности учатся носить привычные нам вещи.

Именно по вине двух пальцев и по скорости передвижения скрытных аборигенов называют страусами, только деформированные фаланги на быстроту никак не влияют. Обладатели врождённого дефекта стопы прекрасно умеют лазить по деревьям, собирая плоды и проводя в кронах не одни сутки. Всегда боялись вторжения неизвестных, были очень пугливы, а теперь иногда сами выходят к нам.

Редкостная особенность племени не что иное как уродство. За сотни лет ген уродливых пальцев охватил всех представителей народности, передаваясь по наследству, формируя новые навыки и привычки. Люди были изолированы от мира, не предполагая о нём, а их взяли и нашли, то есть открыли. Вот и рассасываются они по нему. Благо, туристов к ним пока не возят. Хотя есть ещё народность каланга в точке сближения Замбии с Зимбабве, там подобные физические изъяны у некоторых соплеменников. Туда путешественники просачиваются.

***

Очередники напротив закончились, и стройная шеренга танзанийцев быстро выровнялась. Наконец-то, в моём паспорте пропечатали выездной штамп, а на замбийском пункте оплатила многоразовую визу за $80, получив ещё один маленький штампик, и вошла в Замбию. Квитанцию об оплате сохранила, ведь мне потом в Намибию с Ботсваной надо ехать, после того сюда же вернуться, а бумага явится подтверждением уже оплаченного возвращения.

Сразу заметила разницу в построении поселений. Здесь пользовались круглыми глиняными жилищами под травяной, низко спадающей крышей, а оттого строения напоминали гигантские боровики.

С завтраком оказалось сложно. Мне досталась известная лепёшка чапати (ужас) и кисель коричневого цвета (кошмар) в меру сладкий. Другой еды на замбийской стороне не наблюдалось. Тут ещё принимали танзанийские деньги, я смогла ими воспользоваться. В двенадцать дня собрались все пассажиры нашего автобуса и мы продолжили путь в Лусаку.

За стеклом мелькали светлые и прозрачные леса в беспорядочно разбросанных по ним домиках. Вдоль нашего проезда дети продавали невероятных размеров грибы, величиной со сковороду. В каждой руке умещалось по одному экземпляру, а малышня держала грибные шляпки в охапке, чтобы удобнее было справляться. Сразу вспомнился фильм «Грибной человек». Никогда не думала, что грибы вырастают такими великанами.

Дорога в столицу стала испытанием. Всему виной десятки аварий. В основном кувыркались фуры, а их водители забирались на перевёрнутый прицеп и ждали чего-то, предварительно набросав веток впереди и сзади на расстоянии в пятьсот метров. Этим создавали нежелательные заторы, усложняя и так непростую дорогу.

На границе произошёл комичный инцидент. Внушительный большегруз едва сдвинулся с места, а у него спокойненько выкатилось среднее колесо. Оно продолжало катиться рядом, пока очевидцы не закричали командиру. Тот затормозил и вместе с толпой рванул за «беглецом», при этом громадина тяжеловесно подпрыгивала и только набирала обороты, разгоняя носильщиков с лоточниками, да зазевавшихся недотёп. Такое можно увидеть только в Африке. Ведь здесь наплевательское отношение к транспорту. Поезжай и бойся. Ну, просто нарочно не придумать!

Пакет с маракуйей из Танзании шёл по кругу, сглаживая напряжение от жуткой дороги. Мы просто пробирались меж ям и ухабов. В стольный град приехали глубокой ночью. Автовокзал угнетал своей убогостью и спящими где только можно людьми.

Оставила вещи на багажной полке, а сама отправилась принять душ. Он действительно существовал в этом суетном вокзале, как и сказала соседка по сиденью, а шофёр уверил, что наш транспорт будет стоять здесь до зари. Когда возвратилась, то с ужасом обнаружила, что его разгружают, и мой багаж выставлен без присмотра на площадку. Пока я мылась, водители всё переиграли. Они решили отъехать в отстойник, а не ожидать утра как обычно. При этом у пассажиров исключалась возможность переспать в салоне, требовалось найти ночлег в ночном городе.

Моя попутчица была в курсе, что мне надо добраться в Ливингстон, где великий водопад обрушивает свои воды в пропасть. Она пошла искать для меня очередной автобус. Я даже не предполагала, что из Лусаки рейсы идут круглосуточно по всем направлениям. Нужная машина находилась рядом, и отправлялась через тридцать минут, пообещав взять и меня.

Я была безмерно рада, что покину это страшное пристанище, где в полном сумраке происходил хаос среди людей, средств передвижения и саквояжей. Моя обретённая в пути подруга видела, что я шарахаюсь от внезапно появлявшихся из темноты силуэтов, она чувствовала мою панику. Девушка заявила, что в Ливингстоне всё совсем по-другому. Было около часа ночи.

Глава 5. Водопад Виктория

Ехать до Ливингстона девять часов, а это значило, что совсем не ранним утром буду там. Автобус стал моим спасением от пугающего хаоса и неразберихи на ночном автовокзале в Лусаке. Твёрдо решила, на обратном пути должна прибыть сюда до наступления сумерек.

С восходом солнца неспешно выспалась, маракуйю смакую. Небо прояснилось, небесные хляби отступили, а это залог отличного настроения. Приличная бетонка стелилась впереди с разбегающимися от неё домиками под травяными покрытиями, на которых привычно сушились выстиранные вещи. Куда только подевались ухабы, выбоины с лужами и непролазной грязью? Вот что значит востребованная дорога. Тут управители постарались. Ведь не только я еду в уникальный заповедник, со всего мира народ стремится туда попасть.

Слоновая трава на равнине набирала силу, через месяц она вырастет до трёх метров, а эти домики будут утопать в ней вместе со своими крышами, завешанными стиранными цветными накидками замбийских красавиц.

Ливингстон уже из окна показался обаятельным городом. Новомодный стиль в одежде местной молодёжи удивил, а цветастые национальные покрывала женщины здесь не применяют из каких-то своих соображений.

Вышла в городском центре. На главном проспекте серьёзный супермаркет блистал витринами, что в Африке нечасто встретишь, даже в танзанийском Даре торговые центры много скромнее. А проспект здесь самый настоящий, с разделительной полосой в цветах, с государственными банками и офисами по обеим сторонам. Я воспрянула духом, радуясь переменам к лучшему, к тому же в Ливингстоне отсутствовали надоедливые «помогайлы». Всё здесь как-то цивилизовано, совсем не по-африкански.

Уверенно вышагивала тротуарами, с нескрываемым любопытством рассматривая современные витрины и городских модниц. Было утро, можно не спешить. Вещи не обременяли, хорошо, их необходимый минимум.

Замбия вокруг меня разговаривала на английском и не надо было задумываться над суахили. Тут всё было под рукой, дело за ночлегом. Знала, здесь нет экономного проживания. Ведь взглянуть на Викторию желают гости отовсюду. Какая уж тут экономия? Поэтому палатку купила в канун Нового года на особый случай.

Навстречу мне шли азиаты — девушка и мужчина. Сразу смекнула, что туристы, а потому обратилась с вопросами. Они-то и подсказали где выгоднее остановиться, заодно и познакомились. Оказались отец с дочерью из Южной Кореи. Развернувшись, они пошли со мной, чтобы показать путь в кемпинг где поселились всей семьёй. Встреча с ними, а их была именно семья из четверых человек, стала для меня знаковой. Впоследствии нам ещё не раз довелось встретиться в разных странах, при этом помогая друг другу и давая нужные советы. Пути Господни неисповедимы!

А пока привели меня в Jolly boys — солидный туристический комплекс, ещё и с возможностью поставить палатку на территории. К сожалению, здесь предстояло дожидаться полудня, когда жильцы съедут и освободят номера. Хотя палатку могла бы установить, но поленилась ею заниматься, тем более, пообещали кровать в общей комнате, где буду одна. За предложение уплатила $16. Оставила багаж на хранение в складском помещении, а впереди целый свободный день. В кемпинге посетители останавливаются на сутки, чтобы побывать на водопаде, поэтому всегда есть шанс в него устроиться. После обеда тут совершенно пусто.

Мне тоже надо на тот каскад, который входит в число величайших в мире. Но как? Всё решилось легко не по-африкански. Привыкла здесь бороться и добиваться, а надо было просто в списке на стенде прописать свою фамилию. Он составляется ежедневно для учёта желающих посмотреть на одно из чудес света, согласно перечню имён заказывается бесплатный транспорт к десяти часам утра. Я успевала к сегодняшней поездке, которая назначена через полчаса, а ещё через тридцать минут сойду у заветного места. Но обратно экскурсантов не забирают, придётся добираться на пригородной маршрутке.

Здесь впервые за время передвижений увидела белых туристов. Их было предостаточно, ведь комплекс предлагал жильё на любой вкус. Прошлась по территории. Бунгало с выразительными названиями «Слон», «Жираф», «Лев» были стилизованы под африканские хижины с крышей из травы достающей до полу. Бассейн манил голубизной, а в самом центре под навесом расположился ресторан и терраса для дневного отдыха, заваленная подушками и тюфяками.

Три микроавтобуса подошли вовремя, полностью заполнились пассажирами и мы отправились на мероприятие. Ехали не долго, вскоре затормозили у широкого портала — то был вход в заповедник. Мелкая морось сыпала с ясного неба, сразу и не догадаешься, что это Виктория орошала окрестности, хотя не было слышно ни малейшего шума. Плотные джунгли поглощали грохот её вод.

Допуск в заповедную зону обошёлся $20, но плату принимают только в национальных квачах, доллары здесь не в обиходе. Поэтому тут же к вам подбежит меняла с замбийскими квачами. После завершения всех обменов и оплаты прошла через входную арку.

***

Приматы внушительных размеров замечательно прижились в ареале водопада и совсем не обращали внимание на людей, но при попытке подойти к ним поближе пугливо озирались и разбегались кто куда.

Они собирали плоды под деревьями, а малыши на стоянке автомобилей прыгали по машинам, играли и спорили в зелёных кронах, а потом мирно качались на лианах. Ну что с них взять? Ведь дети, хоть и обезьяньи! Я неоднократно читала о крутом нраве павианов, особенно когда они в стае. Это вроде собак, стоит подать голос одной, как остальные начинают неистово лаять без разбору, всего лишь за компанию. Но если одна из собак предпримет нападение, то вслед за ней на человека набрасываются все скопом. Именно так ведут себя павианы, потому скопления взрослых особей лучше избегать, ведь могут загрызть насмерть. Конечно, такое поведение больше свойственно диким бабуинам, но я осторожна всегда, их скопища обхожу стороной.

По дорожкам с указателями пошла к водостоку, но быстро поняла, что без плаща здесь не обойтись. Водный занавес становился всё плотней. Рюкзачок за плечами и фотоаппарат надо было сберечь. Надев дождевик, смело направилась в лес и неожиданно уперлась в памятник Давиду Ливингстону. Он возвышался на постаменте в высоких сапогах и немке с козырьком. Подняв ладонь от солнца, смотрел вдаль. Я поглядела туда же. Среди непроходимой зелени сверкал он — водопад моей мечты — обрушиваясь мощной стометровой стеной куда-то вниз. Я находилась в точке, откуда именитый исследователь увидел свою Викторию впервые.

Жизнь выдающегося путешественника закончилась в Замбии (1873 год) и отсюда, из глубокой Африки, его забальзамированное тело девять месяцев верные замбийцы всеми немыслимыми способами транспортировали в танзанийский порт Богомойо, чтобы отправить на родину в Англию: несли на руках, переправляли по рекам и озёрам, преодолевали болота. Всю ночь перед отправкой на Занзибар 700 человек не смыкали глаз у гроба Великого Льва, окружив маленькую часовню. Именно так называли африканцы своего европейского доктора.