Бесплатный фрагмент - Адвокат

1

АДВОКАТ

Боль пронзила позвоночник и упёрлась в затылок тупым пульсирующим давлением.

Пьер на мгновение замер, затем раскрыл глаза и, поморщившись, всё-таки смог выпрямиться и подняться из-за стола, за которым заснул прошлой ночью.

Сквозь тонкую щель между массивных штор в кабинет проникал яркий луч утреннего солнца. Он пронзал полумрак кабинета и устремлялся прямо к краю рабочего стола, где стояла пустая бутылка из-под бренди. Рыжеватое стекло отражало луч и разбрасывало отблески по всему кабинету: стенам, книжным шкафам, заставленным судебной литературой, и письменному столу, заваленному бумагами, книгами, среди которых затерялся небольшой ноутбук с погасшим экраном и полностью разряженной батареей.

Засыпать в кабинете за работой Пьеру приходилось не редко, чему, по понятным причинам, тот был далеко не рад. Но конкретно этот раз был особенным, ведь едва ли был связан с работой. Его усердие и щепетильность в работе, наконец, принесли плоды.

Прошлый день стал триумфом в карьере молодого юриста. Дело, которому он отдал последние полгода своей жизни, завершилось самым наилучшим и для многих неожиданным вердиктом. И имя Пьера де Корте ещё не скоро исчезнет из новостных статей.

Только за прошлый вечер молодой адвокат получил с десяток предложений о сотрудничестве, чему Пьер не мог не радоваться. Бюро, в котором он работал последние шесть лет, негативно сказывалось на его стремлениях и амбициях, что серьёзно уменьшало шансы найти достойное его таланту место. А теперь он мог, наконец, покинуть «Дефенсо́рис» и, быть может, даже осуществить свою давнюю мечту о собственном адвокатском агентстве.

Но в сладкий, дурманящий аромат триумфа всё же попала ложка горького дёгтя. И с пробуждением в памяти вновь всплыли воспоминания минувшего вечера.

— Полгода, — набросилась на него Маргарита яростным шёпотом, как только они вышли из спальни близнецов, в кои-то веке уложив детей спать вместе. — Полгода сутками ты был больше озабочен тюремными вопросами. Но я ни слова тебе не сказала! А теперь? — женщина одарила Пьера настолько уничтожающим взглядом, что по его спине побежал мороз. — Теперь, когда всё закончилось… Как ты и обещал, всё это закончилось! Вот только я что-то особой разницы не вижу…

Её перебил очередной телефонный звонок. Аппарат внизу разрывался, сотрясая тишину пронзительным звоном.

Пьер умоляюще посмотрел на супругу. Но Маргарита едва не задыхалась от ярости. За полгода она уже возненавидела этот звон, который начинался всякий раз, когда муж возвращался домой, стоило ему только переступить порог.

Звон не прекращался, назойливо требуя немедленного ответа. А из комнаты близнецов донёсся приглушённый шёпот. Маргарита резко развернулась и, поспешно взяв себя в руки, по крайней мере, попытавшись это сделать, вновь вошла в детскую.

Тем временем Пьер заметил, как дверь в комнату старшего сына чуть приоткрылась, и сквозь щелку на отца уставилась пара встревоженных детских глаз.

— Всё хорошо, Мишель, — улыбнулся мальчику отец и поспешил вниз в кабинет, чтобы ответить на звонок, а потом поскорее вернуться к жене и попытаться всё уладить.

Но поскорее не получилось.

Очередной заинтересованный в талантливом адвокате директор настойчиво описывал все преимущества своего бюро, если молодой юрист согласится перейти к нему уже завтра. Он даже обещал уладить все вопросы с его нынешним работодателем, контракт с которым оставался в силе ещё месяц. А Пьер не мог думать ни о чём, кроме семьи, от которой отдалился, даже не заметив этого.

Однако позже все попытки успокоить Маргариту лишь усугубили ситуацию, что и привело его обратно в кабинет, где он заснул, утратив триумфальное настроение и с головой, полной самых гнетущих мыслей.

Утром же, выйдя из кабинета, Пьер услышал, как на кухне суетиться жена. В сердце закралось неприятное, грызущее чувство стыда. Вчера он проявил слабость и позволил себе выпить целую бутылку бренди. Теперь во рту, будто табун ишаков пасса всю ночь, а голову зажали невидимые тиски. Да к тому же от сна в неудобной позе спину ломило так, что он едва переступал с ноги на ногу.

Осторожно подойдя к двери в просторную кухню, мужчина заглянул внутрь. Марго суетилась у плиты. На обеденном столе стояла чашка ароматного чёрного кофе, из которой поднимался густой пар. Пьер улыбнулся и тихо переступил порог.

— … из строя вышла очередная базовая станция, — говорил диктор, — из-за чего без связи остттт… центральные районы города. Работы по восстановлению ведутся, но прогнозы неутешительные. Очередные предупреждения исследовательского центра Озоновых дыыыыыыыыы… …лись. Напоминаем жителям и гостям Каффу́ра не стоит без необходимости покидать свои дома в дневное время. Особенннннннннн… …передвигайтесь только на автомобилях, оборудованных специальной защитой, или воспользуйтесь общественным транспортом.

К другим новостям. Продолжаются спасательные работы на месте трагическогоооо… центре «Атлантик». Напоминаем, что в результате взрываааа… погибло двадцать человек и около сотни… Представитель отдела специального реагирования «А» сообщил, что подозреваемый в теракте арестован и вскоре предстанет перед судом. Им оказался Клаус Моро́… взявший на себя ответственность ещё за три взрывааааааа…

Пьер выключил телевизор и подошёл к супруге, виновато глядя на неё.

Маргарита жарила яичницу с беконом. Она давно заметила его появление, но из упрямства не подавала вида.

Так они простояли несколько минут. А затем вдруг женщина заговорила:

— Близнецы вчера пытались накормить Лео жидким мылом, — сухо произнесла она и через короткую паузу добавила, — с экстрактом лесных трав.

Пьер в недоумении округлил глаза и с беспокойством перевёл взгляд на пушистого серого кота с круглой мордой. Тот вальяжно лежал на подоконнике и принялся лениво размахивать кончиком хвоста, как только прозвучала его кличка.

— Зачем? — охрипшим голосом спросил муж.

— Им показалось, что это отличная замена травы. Мишель рассказал девочкам, что котам нужно есть траву. Но я вовремя остановила их. И Лео практически не пострадал. Хотя его всё равно тошнило весь день.

Мужчина не смог сдержать улыбки. Но она быстро растаяла под укоризненным взглядом жены.

— Когда я всё узнала, то наказала Мишеля.

Женщина вытряхнула порцию яичницы с беконом в тарелки и направилась с двумя из них к столу. Пьер решил помочь и, взяв ещё пару тарелок, последовал за ней.

— Но теперь понимаю, что не должна была так поступать, — продолжила Маргарита и голос её дрогнул. — Мишель ни в чём не виноват. Он такой же ребёнок, как Бриджитта и Лильгельанна. Откуда он мог знать, что они решатся на такую глупость.

— Но ведь с Лео всё в порядке, — попытался успокоить её Пьер.

— А если бы я не успела? Если бы не услышала вопли Лео? — Маргарита резко повернулась к мужу. — Они могли его убить! — женщина всё же не сдержалась, и глаза её наполнились слезами. — Ты хоть представляешь, какое бы это было потрясение для девочек? А Мишель? Он бы непременно стал винить себя.

— Но ведь всё обошлось, — нежно погладив жену по плечу, проговорил Пьер.

— Обошлось! Сейчас! — бросилась она в объятья мужа и уткнулась лицом в его плечо.

Мужчина обнял её, нежно проводя рукой по волосам, собранным в тугой пучок на затылке.

— Скоро они подрастут и сами смогут понимать, что хорошо, а что плохо, — пообещал Пьер.

— Мне тяжело, Пьер, — тихо проговорила Маргарита. — Ты целыми днями на работе. Пока девочки ходили в садик, а Мишель учился в школе, я справлялась. Но потом… — голос женщины сорвался. Она снова уткнулась в плечо мужа. — Мишель пытается помогать, но и он нагружен дистанционными занятиями. А ещё эти курсы программирования…

— Кодирования, — поправил Пьер.

— Без разницы! — огрызнулась женщина. — Бридж с каждым днём становится всё неуправляемее. Она норовит устроить беспорядок каждый раз, стоит мне только отвернуться, и подбивает на это Лиль. Раньше она слушалась хотя бы тебя, но теперь… Видимо, почувствовала свободу. Ведь ты выпал из нашей жизни на целых полгода.

— Прости меня, Марго. Прости, — крепче прижимая жену к груди, прошептал мужчина. — Я больше не стану браться за такие серьёзные дела.

— Нет, Пьер, — она отстранилась от мужа и заглянула в его глаза, — я понимаю, что ты делаешь. Понимаю, для чего. Содержание семьи, дома, машины и оплата школы Мишеля, курсов — всё это требует больших денег. Пока мы с Мишелем справляемся с подготовкой девочек к школе, но скоро и этого будет недостаточно. А потом и они пойдут в школу. И что тогда? Я понимаю, что ты должен был взять это дело. Я понимаю, что это важно не только для твоей карьеры, но и для нас. Но, Пьер, если тебя не бывает дома, зачем всё это тогда?

Мужчина виновато опустил голову и вновь притянул к себе жену.

— Ещё один месяц, — проговорил Пьер, и женщина мгновенно отстранилась, вонзив в него испепеляющий взгляд. — Ещё один месяц, и я смогу покинуть «Дефенсо́рис». За вчерашний день мне поступило много предложений о работе, и все они намного выгоднее того, что есть сейчас. Мы сможем нанять няню и репетитора, а быть может, даже домработницу. Нужно только набраться терпения.

Марго долгое время сверлила мужа взглядом.

Но вдруг наверху раздался оглушительный грохот и звонкие вопли. Кот, перепугавшись, рухнул с подоконника и очертя голову бросился куда-то за кухонный остров.

Супруги пулей вылетели из кухни, поднялись на второй этаж. А там…

— Прекратите немедленно! — кричал мальчик лет восьми, в то время как в небольшой комнате разразилась настоящая битва на подушках.

Маленькие девочки со светлыми, практически белыми волосами прыгали на кроватях и, озорно крича, размахивали подушками, да так сильно, что с них летел пух. Каждый раз, когда одна из девочек попадала по другой, та падала на кровать со звонким смехом. Матрас пружинил, и на этот раз наступала очередь первой девочки получать удар подушки и падать.

Их старший брат кричал до хрипоты, требуя немедленно прекратить, но никто его не слушал.

— Что вы здесь устроили? — гаркнул на близнецов Пьер, и дочери в одно мгновение притихли. Только пух плавно опускался в воздухе. — Разве могут девочки так себя вести? Что это за побоище?

Запыхавшиеся, раскрасневшиеся близняшки, похожие друг на друга как две капли воды, удивлённо уставились на отца, выпучив карие глазки. А потом одна из них расплылась в довольной улыбке и, прежде чем Пьер продолжил свою гневную тираду, бросилась прямо с кровати на руки отца, твёрдо уверенная, что он её непременно поймает. И Пьер поймал. И её сестру, которая прыгнула следом, тоже. Близняшки повисли на отце и принялись целовать его в щёки.

— Бриджитта! Лильгельанна! — воскликнула мать и попыталась оторвать девочек от мужа. С одной у неё получилось, но вот вторая вцепилась в рубашку Пьера с такой силой, что ткань угрожающе затрещала.

— Папа, папочка! — затараторила девочка, жалобно глядя на отца. — Ты так давно нас не будил! Мы так скучали!

— Бриджитта, — возмутился Мишель. — Не подлизывайся! Вам всё равно придётся отвечать за Лео и подушки. А ещё…

— Папочка! — перебила брата девочка и жалобно зашептала. — Мы должны купить Лео траву. Оказывается, в мыле нет травы. Там всё врут на упаковке! Его вчера рвало весь день…

— Потому что вы его мылом накормили, дура, — не выдержал Мишель.

— Папа! — заплакала самыми «искренними» и крупными слезами Бриджитта. — Мишель плохой! Он всегда нас обижает! Он обзывается постоянно!

Пьер решительно снял с себя дочь, поставил рядом с Лильгель и Мишелем, которого близняшки тут же попытались ударить довольно синхронно. Но и это отец успел предотвратить.

— Немедленно замолчали все! — сурово проговорил он, сверля детей взглядом. — Мишель, обзывать сестёр нельзя! Независимо от их поступков. Это очень плохо! Ты старший. Должен подавать пример. Не удивительно, что они не хотят тебя слушать.

Бриджитта довольно улыбнулась, а Лильгель продемонстрировала брату язык.

— Теперь вы, — брови отца нахмурились сильнее. — Начнём с кота. Ответьте мне, мои дорогие, вы пробовали мыло?

— Оно щиплется, — ответила Лильгель, отрицательно качая головой. А Бриджитта обижено надула губки и смотрела на отца исподлобья, словно на предателя.

— А на вкус и того хуже, — продолжил Пьер. — Лео такой же живой, как и вы. И ему, как и вам, нельзя есть мыло, шампунь, зубную пасту и любые другие бытовые средства. Лео болел вчера из-за вас.

Лильгель жалобно захныкала. Бриджитта упрямо продолжала смотреть на отца с обидой.

Но затем взгляд Пьера смягчился, он опустился на колени перед детьми и с любовью посмотрел на них.

— Вы самые родные друг другу. Вам нельзя ругаться, — продолжил он с нежностью в голосе. — Мишель, ты не должен давить на своих сестёр. Ты должен был набраться терпения и спокойно объяснить, что трава, о которой ты говорил, должна расти из земли, а не из пакетика с мылом.

— Из земли? — переспросила растерянная Лильгель.

— Никакая трава из земли не растёт, — пробурчала себе под нос Бриджитта.

— Кажется, в книге со сказками принцессы ходили по чему-то зелёному, — задумалась Лильгель.

— Это газон! Он как ковёр, но газон, — возразила Бриджитта.

— Газон не может быть ковром. Он растёт! — повысил голос Мишель и нахмурился, в этот момент очень напоминая отца.

— Газон искусственный, он не может расти! — Бриджитта одарила брата таким взглядом, что мальчик невольно отшагнул. — У мадам Шебрэ́ такой газон. Сам проверь!

— В защищённых от солнца павильонах трава растёт из земли, — начал терять терпение Мишель. — И называется газоном.

— Мишель прав! — остановил спор Пьер, вновь чуть повысив голос. — Вам, девочки, стоит прислушиваться к словам своего брата. А теперь о коте. Мишель, ты должен знать значение слова сбалансированный. У Лео сбалансированный корм. У него есть всё необходимое для здорового питания, поэтому трава ему не нужна, она уже есть в корме.

Мальчик виновато кивнул:

— Я понял, отец. В следующий раз буду внимательнее.

— Бриджитта, — перевёл взгляд на хмурую дочку Пьер, — а ты должна научиться ставить себя на место других. Ведь Лео не понравилось, что вы с Лиль с ним сделали.

— Он вёл себя точно так же, когда мама давала ему таблетку, — хмуро пробормотала девочка, скосив взгляд в сторону.

— А кто прописал Лео эту таблетку? — тон Пьера стал чуть мягче.

— Все таблетки даёт доктор, — жалобно подала голос Лильгель.

— Умница, Лиль, — ласково погладил дочку по голове отец.

Бриджитта же осуждающе скосила на сестру взгляд. Лильгель виновато опустила голову.

— Бридж, — теперь Пьер взял дочку за плечи и, привлекая к себе, внимательно заглянул в её глаза с добротой и нежностью, — помнишь, когда ты болела, мама тоже давала тебе таблетки, которые прописал доктор?

— Они были на вкус хуже мыла, — упрямо стояла на своём девочка.

— Но их прописал доктор и тебе стало лучше. Помнишь?

Бриджитта нехотя, но всё же кивнула.

— Ты же умная девочка и уже всё поняла? — примиряюще продолжил отец. — Мишель рассказал вам только то, что сам узнал. Но ведь он не доктор и не мог знать точно, что Лео нужна трава, а значит, вам не нужно было искать её заменитель. Ты понимаешь меня?

— Мы хотели как лучше, — по-прежнему насупившись, проговорила Бриджитта.

— Я знаю, моя хорошая, знаю, — заверил её Пьер.

— Лео не будет болеть из-за нас? — ещё тише спросила она, по-прежнему обижено глядя, но теперь уже на свои босые ноги.

— Нет, — заверил её отец, — всё мыло вышло вчера и не успело навредить Лео.

Было видно, что девочка изо всех сил пытается сдержать слёзы, и ей это давалось нелегко.

Тогда Пьер нежно обнял её и Бриджитта всё же не сдержалась. Её подхватила Лильгель, которую мужчина тоже поспешил обнять. Мишель же остался в стороне, хмуро наблюдая за манипуляциями сестёр. Кому, как ни ему, было известно истинное лицо близнецов.

Когда все немного успокоились, и Пьер выпустил дочерей из своих объятий, встал вопрос о подушках.

Какими бы жалобными не были глазки девочек, как бы они не просили простить их шалость, решение было непреклонно — в ближайшем будущем им придётся спать без столь удобных постельных принадлежностей, а после завтрака они должны будут заняться уборкой.

— Лучше бы я сама убралась, а так на это уйдёт весь день, — тихо прошептала Марго, и в этот момент она выглядела особенно уставшей, похудевшей и осунувшейся.

В груди Пьера снова появилось скребущее чувство.

— А я хотела бы провести побольше времени с тобой, — продолжила женщина. — Всё-таки это твой первый полноценный выходной.

— Значит, ночь пару недель назад не считается? — нежно улыбнулся Пьер.

— Это другое, — рассмеялась Марго, а щёки её порозовели. И, чуть оттолкнув мужа, начала спускаться по лестнице.

— Мой первый выходной будет, когда я сменю бюро, — произнёс мужчина, спускаясь следом.

И будто в подтверждение его слов, внизу из кабинета раздался звонок. Марго мгновенно помрачнела, а Пьер довольно грубо выругался.

— О чём я и говорил, — закончил мужчина. — А он мне, между прочим, не платит за сверхурочные, скотина.

— Пьер, — жена остановила мужа и нежно взяла его лицо в ладони, — пообещай, что ни под каким предлогом не останешься в этом проклятом бюро дольше оставшегося по контракту времени.

— Уж поверь, — жёстко ответил Пьер, — я сделаю всё возможное. Э́кельс не будет больше пожинать плоды моей работы.

Как он и предполагал, звонили из бюро и секретарь главного адвоката, требовал его немедленного присутствия в офисе.

***

Автомобиль с наглухо тонированными окнами мчался по практически пустой автостраде к границе города. За относительно высокими зданиями, в среднем в десять-пятнадцать этажей, виднелась куда более внушительная постройка.

— Ну, надо же! Они довольно резво работают, — произнёс шофёр с мрачной улыбкой. — Не думал, что из этой затеи что-то получится.

Пьер оторвал взгляд от толстой папки с бумагами и посмотрел вдаль. Массивная стена была закончена лишь наполовину и только с одной стороны Каффу́ра. Но вот основания, высокие металлические конструкции, на которых и должны располагаться лазерные рассеиватели, окружали город по всему периметру, даже со стороны залива, бывшего когда-то настоящей жемчужиной города.

— Защитный купол должны запустить в ближайшее время, — пробормотал Пьер, не особо заинтересованный этим вопросом.

— Да, совет города очень быстро принял решение о нём, — раздражённо буркнул водитель. — Видимо, их совсем не смущают прогнозы экспертов об этой, типа, «защите».

— Излучение купола не доказано, — ответил Пьер, вновь углубляясь в изучение материалов свалившегося на него нового дела.

— А вот проблема озоновых дыр неоспорима, — закончил шофёр лозунг разработчиков купола, который уже въелся в подкорку сознания жителей. — Вас это совсем не беспокоит?

— Дэнис, — сухо ответил Пьер, — тебя больше должна волновать проблема роботизации. На дорогах появились машины на автоуправлении. Такси активно избавляется от человеческого персонала и переходить на них.

— Чёртовы ублюдки, — раздражённо ответил Дэнис, но продолжать дискуссию всё же не стал.

Оставшуюся часть пути они провели в тишине. За это время Пьер успел ознакомиться с материалами нового дела и пришёл к выводу, что так просто главный юрист бюро отпускать его не намерен.

После раннего звонка секретаря Э́кельса, молодой адвокат был вынужден прервать выходной и приехать в офис, где его ждал не долгий, но весьма утомительный разговор с начальником.

— Я ведь ещё не поздравил тебя, друг мой, — приветливо усадив подчинённого в кресло и присев на край своего рабочего стола напротив, Э́кельс улыбнулся. Главный адвокат был не старше Пьера, а вёл себя хоть и по-дружески, но всё же надменно-снисходительно. — Вчерашний триумф весь день обсуждали на юридических пабликах и форумах, а потом ещё и большую часть ночи. Только за прошлый вечер я получил кучу предложений о твоём перекупе, — начальник рассмеялся собственной шутке.

Пьер лишь слегка скривил губы, его чувство юмора было далеко от того, к которому обычно прибегал Э́кельс.

— Я так горд и счастлив, что такой талант, как ты, работает именно на меня, — продолжил тем временем начальник. — Что скрывать, когда я отдавал тебе дело Жерара Пейра́на, от него отказались все мои юристы. Ты в буквальном смысле был моей последней надеждой. И я не ошибся. Ты сделал невозможное! Никто даже не надеялся на полное снятия обвинений. Как тебе вообще пришло в голову проверить этих паршивцев? Откуда ты знал, что там не всё так чисто?..

— Николя, — остановил поток лживой похвалы Пьер, — ты вызвал меня в первый выходной за полгода, чтобы расспрашивать, чем я руководствовался, отрабатывая все возможные тактики защиты?

— Ну да, ну да, — рассмеялся начальник и, подавшись вперёд, дружески похлопал его по плечу. — Резонно подмечено! Да! Я вызвал тебя не просто так. Твоя победа в деле Пейра́на дала надежду многим людям, оказавшимся по ту сторону закона. Ещё вчера меня завалили просьбами. О! — многозначительно подмигнул юристу. — Ты бы знал, сколько людей теперь верят в твою непобедимость!

— Это не могло подождать до завтра? — нахмурился Пьер.

— Это дело, — Э́кельс сделал акцент на слове «это» и усилил его выразительным взглядом, — не может ждать. Я признаюсь, собирался и сам взяться за него, но после такого триумфа, что ты устроил в суде вчера, не могу остаться в стороне и хочу закрепить авторитет твоей репутации.

— Николя, — твёрдо возразил Пьер, — я думаю, что мой авторитет никогда не сможет сравниться с твоим. И если клиент обратился в «Дефенсо́рис», значит, он хочет видеть в защите именно тебя, опытного и квалифицированного адвоката.

— О-о, — протянул начальник и вновь похлопал юриста по плечу, — ты скромничаешь. У нас с тобой одно время старта карьер, так что не увиливай. А у тебя, что скрывать, есть свежий подход, ясный взгляд. Ты видишь куда больше такого закостенелого консерватора как я.

Пьер хотел, что-то возразить, но начальник повысил голос, а в интонации добавил веса. Теперь говорить с ним стало ещё сложнее:

— К тому же, де Корте, клиент просил предоставить ему в защиту именно тебя.

— Похоже, ты не дашь мне возможности выбора, — мрачно проговорил Пьер.

— Выбора? — удивился Э́кельс. — Ты талантливый юрист. Тебе напомнить, кто на курсе был лучшим? Ты! К тому же успеваешь ещё и покорять вершины семейного успеха. Или об этом так не говорят? — А потом громко рассмеялся, как ему показалось, забавной шутке.

При упоминании семьи Пьер нахмурился. Э́кельс редко прибегал к манипуляциям, но именно сейчас он решил использовать то, что бывший однокурсник предпочитал держать от него подальше.

— Да, согласен, — став вновь серьёзным, насколько у него это получалось, продолжил Э́кельс, — за эти полгода ты, вероятно, сильно отдалился от своих родных. Я всё это понимаю и, поверь, через это тоже прошёл. Не так успешно, как ты. Мой-то брак закончился разводом. Мне бы уже надо начать тебе завидовать, — он снова рассмеялся. — Но я не такой человек. Я хочу помочь тебе подняться! Поэтому схвати Фортуну за юбку и не отпускай, чтобы заработать себе имя. Ты уже проявил себя, теперь должен закрепить результат и утвердиться на юридическом поприще. А потом твоё имя будет работать на тебя. Послушай совет старшего товарища, тебе нужно ещё одно дело.

Пьер мог продолжить стоять на своём, и неоднократно он поступал именно так. Но каждый раз всё заканчивалось тем, что Э́кельс выматывал его долгой и утомительной беседой, чем вынуждал согласиться, в противном случае, этому разговору не было бы конца.

И вот теперь он ехал в место временного заключения на востоке Каффу́ра, чтобы встретиться со своим подзащитным.

— Проклятый Э́кельс, — тихо ругался Пьер, так чтобы его не слышал шофёр, — он хочет похоронить мою карьеру. Это дело нельзя выиграть. К тому же оно освещается СМИ. Каждый юрист, кто возьмётся за него, рискует получить чёрное пятно на репутации. В случае проигрыша или маловероятного выигрыша, пресса раскатает защиту по асфальту катком.

— Знаю, последние месяцы ты был занят, — удовлетворённо мурлыкал Э́кельс, когда-таки добился согласия Пьера, — но всё же не мог не слышать о взрыве в торговом центре «Атлантик».

Пьер похолодел. Дальнейшие разъяснения были ни к чему.

— Ты хочешь, чтобы я защищал Моро́? — от возмущения, он попытался встать, но начальник твёрдой рукой усадил его обратно.

— Вот видишь, ты уже наполовину в курсе, — с широкой улыбкой, не сулящей ничего хорошего, промурлыкал Э́кельс.

— Общественность не любит террористов, — тихо бормотал Пьер теперь, когда находился на пути к своему подзащитному, а вдалеке показались мрачные стены тюрьмы.

Она располагалась у самой границы Каффу́ра и на фоне практически пятисотметровой стены, которая в будущем будет окружать весь город, казалась крохотной, даже игрушечной.

— Но это детские забавы, — уже одними губами бормотал Пьер. — А для меня всё куда сложнее. Мне нужно растянуть дело, до завершения контракта с Э́кельсом, а потом пусть ищут другого дурака.

Пройдя необходимые проверки и изнурительные подписания всевозможных согласий, Пьера наконец провели в отдельное помещение, где и должна была состояться его встреча с подзащитным. Серая, холодная комната, с высокими зарешеченными окнами, железной массивной дверью с небольшим окошком и автоматическим замком, парой стульев и столом.

Усевшись напротив двери и разложив документы перед собой, адвокат успел ещё раз пробежать взглядом их содержание, прежде чем дверь автоматически отворилась и порог переступил заключённый в серо-синем комбинезоне. Электронные наручники на массивных запястьях с магнитной фиксацией не позволяли рукам свободно двигаться, надёжно примагничивая их друг к другу. Точно такие же обхватывали и щиколотки, что значительно сокращало шаг заключённого.

Моро́ был высок, мускулист, с очень смуглой кожей, гладко выбритой головой и пронзительным, словно гипнотическим взглядом широко распахнутых чуть на выкате тёмно-карих глаз. Его образ создавал впечатление некоего безумца, который пристально вглядывается в жертву в ожидании подходящего момента для нападения.

Сидя напротив своего подзащитного, Пьер внезапно почувствовал себя загнанным в угол беспомощным маленьким зверьком. Ладони увлажнились, а по спине пробежал мороз. Сглотнув подступивший к горлу ком, адвокат заставил себя отвести взгляд от заключённого и некоторое время перебирал бумаги, сохраняя невозмутимое хладнокровие.

— Ты должен вытащить меня отсюда, — проговорил Моро́ грудным тяжёлым басом.

Пьер перевёл взгляд на подзащитного и нахмурился.

— Месье Моро́, — подбирая слова, начал адвокат, — моё имя — Пьер де Корте, я ваш адвокат.

— Это не имеет значения, — продолжая сверлить его взглядом, ответил подрывник. — Тебя наняли для того, чтобы ты вытащил меня. Принимайся уже за дело.

Пьер глубоко вздохнул и, взяв себя в руки, решительно заглянул в бездну тёмных глаз, в то время как по спине вновь побежал мороз, а сердце кольнуло в груди.

— Ну что ж, начнём с ваших шансов, — придавая голосу твёрдость, произнёс адвокат. — Но для начала я должен знать вашу версию событий, произошедших двадцать шестого мая.

— Ты меня плохо слышишь, адвокат? Или я не чётко говорю? Вытащи меня отсюда и вопрос будет решён, — продолжал настаивать Моро́. Он не повышал голоса, не отрывал спину от стула, продолжал излучать расслабленность и безнаказанность, но будто его голос стал глубже и напоминал подобие сильных ударов.

— Месье Моро́, — сохраняя деловой тон и внешнюю невозмутимость, Пьер решительно смотрел прямо на подзащитного, — вы понимаете, что вас задержали на месте преступления с неопровержимыми уликами, в окружении десятков свидетелей.

— Свидетелей? — усмехнулся Моро́. Впервые на его лице отобразилась хоть какая-то эмоция, а мышцы, пусть на короткий миг, но ожили. — Они ничего не видели. Им сказали, кто я, и они как покорные квочки закудахтали.

— Вы хотите сказать, было нарушение в задержании? — в сознании де Корте зародился интерес, который напрочь затмил страх перед подрывником. Моро́, конечно, был тем ещё подонком, но вот разгадывать ребусы Пьер любил больше всего. — Как всё было? Расскажите.

Заключённый тяжело вздохнул и с тоской поднял взгляд на потолок.

— Я просто выполнил свою работу. Но эти сукины дети из «А» какого-то чёрта тёрлись там. Были даже без формы. Я бы в жизни не подумал, что они из спецотделов.

— «А»? — переспросил Пьер. — Это точно были сотрудники «А»?

— Да, чёртовы ублюдки, — раздражённо ответил Моро́. — Я как раз удостоверился в проделанной работе и собирался уходить, когда один из них узнал меня и навалился вместе со своими дружками.

Де Корте нахмурился и тут же нырнул в кипу бумаг перед ним. Вот оно! Рапорт о задержании.

«Чёрт! — пронеслось в голове адвоката. — Экспертиза с рук и детонатор в кармане. Плюс его репутация. Переиграть в свою пользу будет не просто. — Пьер отложил бумаги в сторону и крепко задумался. — А как насчёт того, что они были без формы? Нет, очень вязко. Моро́ и так был в розыске. Любой сердобольный гражданин мог попытаться его задержать».

Он порылся в бумагах ещё немного. Мысли в голове носились со скоростью молний, появляясь и опровергая друг друга.

— Похоже, с вашим делом не всё так просто, — задумчиво пробормотал Пьер, перечитывая протокол о задержании Моро́, но теперь уже с учётом новой информации.

— С моим делом всё просто. Я сделал свою работу, теперь дело за тобой, — произнёс заключённый. — Ты должен вытащить меня отсюда.

— На полную победу надежды нет. Но если вы прекратите повторять о выполненной вами работе, у нас будет вполне твёрдая надежда на послабление. В противном случае — казнь.

— Ты не понял, адвокат. — Моро́ оторвался от спинки стула и, положив локти на стол, чуть перегнулся через него. — Если ты здесь, значит, меня хотят отсюда вытащить. Обеление моей репутации меня совсем не интересует. Это даже повредит моему имиджу.

— Месье Моро́, я — адвокат, моя обязанность защищать вас перед судом, или как вы выразились, обелять вашу репутацию. Вы для этого меня и наняли.

Большие губы Моро́ вновь скривила усмешка.

— Не я тебя нанял, — вновь откидываясь на спинку стула, произнёс он. — Передай Се́рпоту, чтобы вытащил меня отсюда. Как он это будет делать не моя забота. Но если у него это не выйдет, утреннюю звезду увидят все.

Пьер был в шоке. Он не понял ни слова из сказанного и, уж тем более не понял, к кому конкретно тот обращался и о ком говорил.

Но Моро́ уже поднялся на ноги и направился к двери.

— Вы куда? — растерянно спросил де Корте. — Мы так и не обсудили тактику вашей защиты.

— Мы обсудили всё, что было важно, — не оборачиваясь, ответил Моро́. — Защита мне не нужна. Мне нужна свобода, — и, приблизив наручники к замку, вызвал охрану, а в следующее мгновение его уже увели.

Пьер ещё некоторое время сидел озадаченный, в полном недоумении, пытаясь осознать, что только что произошло.

По пути обратно юрист спросил одного из надзирателей, как себя ведёт Моро́ в тюрьме и что говорит. Но оказалось, что с сокамерниками и охраной подрывник ещё менее разговорчив.

— Какого чёрта происходит? — недоумевал Пьер, садясь в машину, где удивлённый столь быстрым возвращением шофёр поспешно убирал приготовленный перекус обратно в контейнеры.

— Быстро вы, — разочарованно пробормотал Дэнис. — Лёгкое дело?

— Вот уж вряд ли, — мрачно ответил де Корте. — Ты слышал когда-нибудь о ком-то по имени Се́рпот?

— Се́рпот? — удивлённо переспросил водитель. — Нет, впервые слышу.

— Вот и я тоже, — задумчиво пробормотал Пьер.

2

СЕРПОТ

Дома Пьера ждал очередной тяжёлый разговор с Марго.

Жена, как он и предполагал, не пришла в восторг от очередного тяжёлого дела, свалившегося на мужа.

— Это невыносимо! — ругалась она после того, как они уложили детей. Всё это время женщина пыталась сохранять спокойствие и нежную заботу примерной матери, которой она изо всех сил старалась быть. Но стоило им с мужем остаться наедине, как всё негодование вырвалось наружу. — Ты обещал мне, Пьер! Обещал! Никаких дел от «Дефенсо́рис»! И что теперь?! Опять сутками будешь пропадать в тюрьмах и судах, а потом в кабинете составлять план защиты очередного «невинно оклеветанного»?!

— Марго, ты же понимаешь, что это моя работа, — взмолился Пьер, пытаясь подбирать нужные слова, чтобы не разозлить жену ещё больше. — Мне самому уже осточертело заниматься делами, навязанными Николя. Но я не могу ничего поделать. У меня с ним контракт.

— Этот контракт самая настоящая рабская грамота! — не унималась Марго. — Ты же юрист! Сколько раз ты обещал поставить этого Э́кельса на место! Но всякий раз, покорно пляшешь под его дудку!

— Марго, прошу тише! — умолял жену Пьер и поспешил прикрыть дверь в гостиную, где они и решили устроить семейную перепалку. — Я говорил и не отказываюсь от своих слов. Но ты, кажется, забываешь, что Э́кельс в своё время нам очень помог.

— Да уж, отличная помощь! — вскинула руками жена и поспешила убрать выбившиеся из причёски волосы. — Какой же благородный поступок, дать сокурснику работу в бюро отца, а потом сделать из него громоотвод.

— Я уже много раз говорил, что сожалею о своём решении принять его помощь, — Пьер начинал терять терпение. — Но, если бы не его предложение, мы бы остались на улице. Выбирать тогда не приходилось.

— Мы могли бы уехать в Лазурный край. И там бы твой талант оценили по достоинству. Мой отец уже готов был отдать нам свою большую квартиру, — сменила тактику Марго и с мольбой бросилась к мужу, прижавшись к нему всем телом.

— Лазурный край? — Пьер взял жену за плечи и, отстранив, внимательно посмотрел в её глаза. — Вот какого ты обо мне мнения? Мелкий адвокатишка в небольшом краевом центре?

— Нет, Пьер, — быстро поняла свою ошибку Марго, — я не это хотела сказать! Ты отличный адвокат и последнее дело тому доказательство. Просто этот дом…

Мужчина закатил глаза и направился к небольшому столику, на котором стояла бутылка с водой и пара стаканов. Схватив бутылку, он вдруг пожалел, что в ней не что-нибудь на несколько десятков градусов крепче. Вот с этим-то разговор с женой был бы куда легче.

Что-то ласково и мягко коснулось его ноги. Кот Лео ласково вился у его ног, изо всех сил стараясь привлечь к себе внимание. Пьер присел и стал чесать пушистику шею.

— Мы хотели этот дом, уже забыла? — значительно спокойнее спросил Пьер.

— Ты хотел, — твёрдо поправила его жена.

И тут даже Лео не помог. Мужчина вскипел и, резко вскочив на ноги, развернулся на каблуках.

— Я?! — прорычал он. — Так выходит, это я во всём виноват? Может, ещё обвинишь меня в том, что ты не окончила институт?!

Марго мгновенно изменилась в лице. Нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами.

Пьер быстро осознал, что натворил. Но было поздно.

Кот недовольно фыркнул и, мягко переступая пушистыми лапками, уплыл в сумрак гостиной, где уютно устроился на пуфике, продолжая раздражённо махать хвостом.

— Марго, я не то хотел сказать, — попытался остановить супругу мужчина, но женщина выбежала из гостиной будто вихрь. Затем послышались быстрые шаги по лестнице и где-то наверху хлопнула дверь спальни.

— Чертовщина! — со звоном поставив стакан обратно на столик, Пьер рухнул в кресло неподалёку и, уперевшись локтями в колени, с силой сжал голову руками. — Какого чёрта я творю?!

Лео широко зевнул, поджал хвост и пластично извернувшись, запрокинул голову, прикрыв передними лапками мордочку.

Дом погрузился в давящую тишину.

***

То ли из-за навалившейся работы, то ли гонимый стыдом, Пьер уехал из дома чуть свет, оставив на кухне короткую записку.

Поздний вечер, ночь и раннее утро, когда солнце ещё скрывалось за горизонтом, хотя его лучи уже появились на небосводе, вот самое безопасное время в Каффу́ре. Не удивительно, что за последние пару лет, когда вопрос об озоновых дырах встал особенно остро, многие предприниматели попытались перейти на ночной образ жизни, чтобы не оплачивать дорогостоящий транспорт с защитными стёклами для персонала. Чего не торопились делать городские службы. И даже несмотря на это в предрассветное время все дороги были забиты пробками. А о скоростной автомагистрали над городом только ходили размышления и время от времени на сайте города появлялись обновления планов и чертежей.

Зная обо всём этом, Пьер и не думал садиться за руль своего автомобиля, к тому же не оснащённого должной защитой, который последний год попусту простаивал в гараже. Вместо этого он направился к станции ближайшего метро.

В частном секторе, расположившимся на крутом холме и возвышавшимся над городом, с захватывающим дух видом на залив, где располагался дом де Корте, предрассветной суеты не было. Лишь пару раз на его пути встретилось несколько человек: тесно прижимающиеся друг к другу молодые люди, усталый старик, который, как и Пьер, предпочитал метро, и бодренькая старушка, возвращавшаяся из супермаркета у подножия холма.

Предрассветное время было тем самым недолгим периодом, когда в Каффу́ре можно было ощутить свежесть морского бриза и лишь в те редкие дни, когда ветер дул с порта. И это утро было одним из таких.

Влажная прохлада обволакивала бледное лицо Пьера. Ветер трепал волнистые волосы. И пусть воздух был по-прежнему тяжёлый, в груди, хоть ненадолго, но появилась лёгкость. Всё-таки свежий воздух и утренняя прогулка являли собой чудесное лекарство от тревог и переживаний.

Чем ближе Пьер был к границе частного сектора, тем отчётливее и громче становились звуки города. А умиротворённое спокойствие постепенно сменялось тревожным, пропитанным агрессией шумом огромного мегаполиса, замершего в пробках в самый час пик.

В попытке удержать зыбкое и хрупкое чувство спокойствия, Пьер заткнул уши наушниками и запустив свой излюбленный плейлист, под который часто работал, устремился ко входу в метро.

Зажатому со всех сторон в душном вагоне адвокату ничего не оставалось, как погрузиться в столь тяжёлые для него воспоминания вчерашнего дня. Он не мог отделаться от зарождавшегося в его сердце страха — из-за карьеры потерять самое дорогое, что есть в его жизни — семью.

Постепенно вектор размышлений сместился на работу, и Пьер сам не заметил, как его мысли стали кружиться вокруг вчерашней странной встречи с подзащитным. О чём говорил Моро́? Что от него хотел? Что подразумевал, требуя вытащить его из тюрьмы? И кто на самом деле заказал его защиту?

«Се́рпот? — мысленно повторял он. — Что ещё за Се́рпот?»

Внезапно Пьер почувствовал тупой удар где-то в районе рёбер со спины. Полная женщина массивными кулаками расталкивала всех и каждого. И мужчина, к своему несчастью, оказался на её пути. Сильный толчок, от которого перехватило дыхание, а левая щека ощутила прохладу оконного стекла.

Когда двери закрылись, в вагоне стало намного просторнее. Теперь Пьер мог вполне комфортно устроиться у окна, крепко обхватив поручень рукой. Он достал из кожаного портфеля, практически бесполезный теперь сотовый телефон. Проверил доступ к Wi-Fi метро. Средняя скорость, вполне удовлетворительная, чтобы попытаться выйти в сеть.

Спустя десять минут поисков, Пьер нашёл с сотню сайтов о змеях, парочку пикантных статей, таких же не однозначных роликов, но абсолютно ничего, чтобы связывало некоего Се́рпота с террористом подрывником Клаусом Моро́.

«Похоже, поверхностным просмотром поисковика тут не обойтись», — с тяжёлым вздохом, пришёл к выводу адвокат и убрал телефон обратно в сумку.

Разговор с Николя Э́кельсом тоже ничего не принёс. Главный юрист довольно правдоподобно изображал изумление и недоумение, когда Пьер спрашивал у него о некоем Се́рпоте. Не верить ему Пьер не мог, как и отрицать возможность поступления заказа на защиту через третьи руки не исключал.

Взяв служебный автомобиль и наткнувшись в нём на вчерашнего шофёра, Пьер решил продолжить поиски обратившись напрямую в отдел, занимавшийся расследованием по делу Моро́. И тут он сполна насладился всеми прелестями не до конца проработанной системы специальных отделов, которую в народе прозвали «ЦУО», от названия их центра.

Попасть в «А» оказалось невозможно, ведь отдел, борющийся с организованной преступностью и терроризмом, не работал с гражданским населением на прямую, поэтому Пьеру пришлось направиться в «В», который выполнял функцию полиции и являлся связующим звеном с остальными отделами, в первую очередь «А», так как «Г» и Центром управления особо не коммуницировали с населением. А «Г» так и вовсе прослыло в Каффу́ре как бюджетное учебное учреждение для тех, кто не пригодился в более удачных местах.

В отделе «В» Пьеру пришлось выждать утомительную очередь, пройти не менее бессмысленное собеседование относительно интересовавшего его вопроса и по факту остаться в итоге ни с чем. Отправленный в сообщении на электронный адрес номер очереди с прикреплённым к нему временем встречи с сотрудником «В», занимающимся подобными вопросами, не считался.

На любые аргументы, и вполне обоснованные возмущения, агенты отдела отвечали заученной фразой:

— Мы рассмотрим ваши возражения в течение следующих двадцати четырёх часов и сообщим о результате на указанный вами электронный адрес.

Пьеру ничего не оставалось, как смириться и отступить. Уже у самой двери, он всё же решил попытать удачу в последний раз.

— Могу я спросить ещё кое-что? — обратился адвокат к молодой девушке вновь.

— Относящееся к вашему основному вопросу или возражению? — уточнила сотрудница «В».

— Основной вопрос, да.

— Прошу вас, — она вновь перевела взгляд на монитор и опустила длинные пальцы на клавиатуру, приготовившись дополнить запрос, оставленный Пьером.

— Фигурирует ли в деле Клауса Моро́ некто по прозвищу Се́рпот?

Девушка принялась перебирать пальцами по клавиатуре, как только он заговорил, но на интересующем его имени будто сбилась, затем перевела удивлённый взгляд на адвоката и произнесла:

— Вы же сказали, что это касается вашего обращения?

Пьер нахмурился и вернулся к столу, за которым сидела сотрудница «В».

— Вы знаете, кто это? — едва сдерживая волнение, спросил мужчина.

— Я создам отдельное обращение, — сухо ответила она, и её пальцы снова забегали по клавиатуре, будто по музыкальному инструменту.

— Нет, это должно быть… — попытался возразить Пьер.

— Не задерживайте очередь, месье, — перебила его девушка, — я сделаю пометку, что эти два запроса относятся к вам.

— Они относятся не ко мне, — снова попытался возразить Пьер, но на этот раз перебил себя сам. — А ладно, пусть будет так.

Затем поблагодарил девушку и вышел из кабинета.

— Выходит в отделах это имя известно, — пробормотал адвокат, выходя на улицу и надевая солнцезащитные очки, чтобы дойти до автомобиля.

Подземная стоянка была настолько перегружена, что ждать, когда освободится место, Пьер не хотел, потому приказал шофёру припарковаться на практически пустой, прилегающей к зданию отдела, парковке.

Утро выдалось поистине напряжённым. Пьер нуждался в передышке. При всей его собранности и внешней невозмутимости, его нервы были напряжены до предела, и он практически слышал, как они трещали в голове.

Вернувшись в бюро, он отпустил шофёра, но в офис подниматься не стал. Вместо этого решил немного пройтись. Благо поблизости была подземка, где помимо метро расположились разнообразные бутики и кафе, которые работали практически круглосуточно. И как раз от чашечки холодного капучино со льдом Пьер бы сейчас не отказался. А для разрядки нервов в кожаном портфеле, среди папок с документами, рядом с сотовым, лежала небольшая серебряная фляжка.

Осуществив свой план, Пьер наконец-то смог расслабиться, удобно устроившись на мягком стуле, напротив телевизора, который на удивление транслировал чёткую картинку. Плеснув немного жидкости из фляжки в кофе со льдом, мужчина принялся помешивать получившийся коктейль и отрешившись от тяжёлых мыслей, с печальной усмешкой следил за картинкой, транслируемой на экран телевизора. Это был какой-то старый, давно забытый фильм, который Пьер видел ещё в детстве, от того на его душе стало спокойнее и легче.

Прошло около получаса, а кружка с кофе опустела лишь наполовину. Лёд уже практически растаял, а Пьер в кое-то веке, забыл о своих тревогах. Как вдруг кто-то произнёс его имя, а на плечо опустилась чья-то тяжёлая рука.

Позади стояли двое высоких парней с внушительной мускулатурой, квадратными подбородками и абсолютно пустыми глазами.

Пьер насторожился. В груди бешено забилось сердце. Но он нашёл в себе силы, чтобы не подать виду и сохранить внешнее самообладание.

— Чем могу помочь? — спросил он.

— С вами хотят поговорить, — сухо ответил один из мужчин.

— Я так понимаю не вы?

— Наверху ждёт машина, — продолжил тот же, игнорируя слова Пьера, — допивайте кофе и поднимайтесь.

Пальцы чуть сжали плечо адвоката, давая ему понять, что шутить с ними лучше не стоит. Пристально посмотрев в его глаза, оба синхронно развернулись, переступая с ноги на ногу, будто медведи. Но от Пьера не ускользнула их армейская выправка и чеканный шаг.

Когда они скрылись за дверьми кафе, адвокат дал волю чувствам — его дыхание участилось, пульс бил по барабанным перепонкам, а сердце будто пыталось проломить грудную клетку.

— Во что этот сучий хер меня втянул? — тихо прорычал Пьер, опираясь локтями на стол. Сомневаться в том, что эти амбалы пришли по делу Моро́, было глупо. Бежать тоже не имело смысла, если они нашли его здесь, найдут и в другом месте.

Оставшееся время, проведённое в кафе, Пьер пытался унять дрожь и привести мысли в порядок, делая вид, будто хочет допить кофе.

«Они явно от Се́рпота, — пришёл к выводу адвокат, когда чашка опустела и оставаться в кафе дольше было не безопасно. — Но кто такой этот Се́рпот? У террориста явно есть свой покровитель. Остаётся понять, для чего им понадобился я?»

Поднявшись из-за стола, Пьер вышел в душный коридор, который стал значительно безлюднее, чем когда он сюда спустился, и направился вдоль небольших магазинчиков.

На поверхности действительно стоял длинный автомобиль, напоминавший короткий лимузин, полностью автоматизированный с наглухо тонированными окнами со специальным защитным покрытием.

Стоило только Пьеру появиться, как дверь открылась и из автомобиля вышел один из двух парней, подходивших к нему в кафе. Он отступил в сторону, приглашая Пьера сесть, затем протиснулся за ним и закрыл дверь.

Салон освящал мягкий голубоватый свет. Кожаная обивка приятно пахла, а удобная спинка сидения, расслабляла напряжённую спину.

Всего в машине, кроме Пьера, было три человека. Два крупных парня из кафе, один рядом с ним, второй сидел на водительском сидении. А напротив адвоката расположился пожилой сухопарый старик, чьё лицо скрывал полумрак. Чётко различались только морщинки на лице и тонкие, высохшие пальцы с толстым перстнем на левой руке, сжимавшие низкий стакан.

— Я благодарен вам, месье де Корте, что откликнулись на моё приглашение, — заговорил старик скрипучим надрывным голосом, водянистые глаза, блеснув, отразили голубоватый свет. — Мы не знакомы, поэтому я представлюсь. Моё имя Стивен О’Генри. И я глава западного синдиката.

Пьер почувствовал, как его спина намокла, а по телу едва уловимо пробежала дрожь. Адвокат пытался держать себя в руках и не подавать виду и, судя по тому, с каким уважением на него теперь смотрел старик, у него это неплохо получалось.

— Так же не хочу затягивать этот разговор, — продолжил О’Генри, — брождение вокруг, да около, давно уже не приносит мне никакого удовольствия, к тому же… — старик замолчал, оборвав себя на полуслове и поднёс к тонким губам стакан, но пить не стал. Вдохнул аромат напитка и тяжело выдохнул. — Дело Клауса Моро́ сейчас у каждого на устах. Не проходит и дня, чтобы в СМИ не написали очередную сенсацию касательно этой персоны.

— Согласен, — всё ещё не до конца понимая, к чему клонит глава западного синдиката, проговорил Пьер. — Это происшествие отняло ветку первенства даже у противников купола.

— Оно и не удивительно, — поддержал его старик. — Много людей пострадало во взрыве в торговом центре и среди них были и смерти. Как, например, мой сын Ален и его невеста, которая на будущей неделе должна была войти в нашу семью.

Пьер не смог скрыть недоумения и ужас. Он резко поднял взгляд на О’Генри и постарался разглядеть хоть что-то в его затуманенном, затянутом пеленой боли и отчаяния взгляде.

— Ален был моим единственным сыном, — продолжил старик, не видящим взглядом заглядывая в стакан, — моим единственным ребёнком. Моим мальчиком.

Повисла напряжённая тишина. О’Генри будто погрузился в свои мысли и ненадолго забыл, что в данный момент находился посреди разговора. Какое-то время все молчали. Пьер отчаянно пытался осознать происходящее и понять, что же отцу жертвы его подзащитного нужно от него. Отказаться его защищать? В принципе это не сильно разнилось с его собственными планами. Вот только зачем тогда нанимать его? Или это был не он? Пьер старался держать себя в руках и не поддаваться панике. Это было не просто.

— Вы, я полагаю, сейчас теряетесь в догадках, зачем мне понадобилось искать встречи с адвокатом убийцы моего сына? — вдруг, очнувшись, старик посмотрел на юриста. — Вы всё правильно услышали, и я совсем не подтягиваю факты под своё представление реальности. Этот взрыв был ничем иным, как удачным покушением на жизнь моего сына. А сопутствующие жертвы лишь отводят внимание следствия от реальных мотивов.

Стивен тяжело вздохнул, переводя дух, после долгого разговора. Пьер хотел объяснить, что его взгляд на это дело исключительно юридический и в его планы не входит намерение освободить преступника всеми правдами и не правдами, но старик заговорил раньше:

— Прежде чем встретиться с вами, я узнал, что вы за человек. И признаюсь, я не смог не проникнуться уважением к вашей персоне. Устремлённый, талантливый юрист, который за свою пока ещё короткую, но карьеру не проиграл ни одного дела. Ни одно из них правда не было таким громким как это. Разве что ваш последний суд. Полагаю, что и с делом Моро́ вы намерены не отступать и это достойно уважения. Но хочу, чтобы вы поняли и меня, ведь вы, как и я, тоже отец.

Пьер похолодел. К горлу подступил ком.

— В отличие от вас, месье де Корте, ваш наниматель не отличается благородством и там, где вы используете букву закона, он предпочитает иные пути достижения своих целей. Он непременно попытается вытащить своего любимца из-за решетки, прибегая к самым изощрённым способам. И я более чем уверен, что для свершения своих планов, он непременно попытается привлечь вас, что меня, в свою очередь, сильно огорчит.

— Я понимаю, — тихо и подбирая слова, ответил Пьер, — вы хотите отомстить и не могу осуждать вас за это. Думаю, окажись я на вашем месте, меня посетили бы такие же мысли. Но, поверьте, я не собираюсь делать что-то, что противоречило бы закону. Каждый, даже самый жестокий человек, имеет право на защиту в суде. К тому же я видел дело Моро́ и, поверьте, шансов…

— Если вы не поможете мне, — сухо перебил его старик, — вы поможете Се́рпоту.

— Се́рпоту? Я понятия не имею, кто это. И, поверьте, не собираюсь ему помогать, даже несмотря на то, что он, возможно, является моим нанимателем.

— Даже так? — удивился Стивен, и его брови приподнялись, наморщив пергаментную кожу лба. — Похоже, я действительно опережаю его, раз вы ещё не имели удовольствия познакомиться с этим змеем. Но в то же время, вы можете попусту заговаривать мне зубы, месье де Корте.

— Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, — нахмурился Пьер. — И впервые слышу о каком-то Се́рпоте.

— Ну, что ж, я вас просвещу. Се́рпот — это довольно неприятная личность. Если быть точным, наглый юнец, выскочка, не лишённый определённых незаурядных талантов и деловой хватки. Он не так давно перехватил бразды правления в восточной части Каффу́ра, убив своего предшественника, при помощи небезызвестного вам Клауса Моро́. Помните взрыв машины на новой трассе, за площадью Чайки? Тогда было уничтожено где-то тридцать метров дорожного покрытия и несущие опоры низководного моста у залива.

Пьер утвердительно кивнул. Это произошло примерно год назад, и тогда резонанс в прессе был куда громче. Кроме того, то дело повлекло за собой масштабную чистку кадров в отделах, благодаря чему на первый план впервые вышел отдел «А», который в первую очередь создали для борьбы с организованной преступностью и терроризмом. Шумиха не унималась долгие месяцы, а дело о взрыве так и остаётся не закрытым.

— И всё ради смерти одного человека, — холодно продолжил старик. — Теперь же Се́рпот нацелился на мой синдикат и начал с самого ценного члена семьи. С моего наследника. Уверен, его план заключался в том, чтобы обезоружить меня, лишить мотивации к дальнейшему противостоянию. Но тут мне на руку очень кстати сыграл отдел «А».

Старик чуть подался вперёд, отдав стакан с алкоголем одному из своих подчинённых, сидевшему напротив.

— Клаус Моро́, — продолжил О’Генри. — Он не просто подрывник. Этот человек знает многое и может потопить не только Се́рпота, но и добрую сотню других влиятельных людей Каффу́ра, включая меня и ещё с пару десятков высокопоставленных особ.

Пьер едва не расстался с челюстью. Он в немом шоке продолжал смотреть на старика и пытался осознать услышанное, но в голове мысль никак не могла найти себе место.

— Однако мне Моро́ нужен по другой причине, — говорил старик. — Есть кое-что, в чём я солидарен с Се́рпотом, мы оба не особо доверяем нашему правосудию. И даже будь это иначе, я бы предпочёл самолично вершить суд над убийцей моего сына. Потому мне и нужна ваша помощь.

Адвокат нахмурился и, внимательно обдумав свой ответ, осторожно произнёс:

— Я понимаю вас, месье О’Генри. Но всё же вынужден повторить, что не собираюсь помогать ни Се́рпоту, ни вам. Вне зависимости от моего личного мнения.

Старик улыбнулся, в полумраке его глаза блеснули уважением к собеседнику, и, тем не менее, он откинулся на спину и произнёс:

— Это вы так думаете и только сейчас. Я опережаю Се́рпота уже на два шага. Во-первых, я встретился с вами раньше него. Во-вторых, обеспечил безоговорочную мотивацию, которая поможет вам сделать правильный выбор.

Кивком он приказал парню, что сидел рядом с Пьером протянуть ему папку для бумаг. Пьер молча взял её и, мельком взглянув на старика, открыл.

Сердце оборвалось и провалилось куда-то в чёрную непроглядную пропасть пронизывающего холода.

— Личное дело вашего сына, — пояснил О’Генри, в то время как Пьер, не отрываясь, глядел на фотографию Мишеля. — Мои люди достали его прямиком из школы. Лицей №165, если не ошибаюсь. Второй класс с продвинутым курсом математики. У вас очень талантливый сын, месье де Корте. Вы по праву можете им гордиться.

Пьер в немой ярости сверлил взглядом старика.

— Вы не тронете его, — прорычал он, внезапно охрипшим голосом. В горле пересохло и ком мешал дышать. Сердце колотилось уже где-то на уровне кадыка.

— Вы правы, — согласился старик, — я и сам потерял сына, и мне бы не хотелось заставлять вас переживать то же самое. Поэтому я более чем уверен, что мы с вами непременно найдём точки соприкосновения в сложившейся ситуации.

— Что это значит? — впервые в жизни Пьер ощутил острое желание убить человека. И только здравый смысл удерживал его от роковой ошибки.

— Ваш сын будет в целости и сохранности, пока вы ведёте себя благоразумно. И в случае необходимости, вы будете помогать мне, а не Се́рпоту. Если я скажу, что вы поможете Моро́ бежать, вы это сделаете. Скажу, отправить его на смерть, вы выстроите защиту таким образом, что суд вынужден будет его осудить. Скажу, не вмешиваться, вы будете хранить молчание на каждом заседании. Только в таком случае я смогу гарантировать жизнь вашему сыну.

Пьер сверлил его яростным взглядом и та беспомощность, которую он ощущал в этот момент, причиняла физическую боль.

— У вас очень умный мальчик, месье де Корте, — продолжил старик. — Мой Ален тоже был хорошим человеком. Он хотел жениться и создать крепкую семью. Но сейчас это невозможно. Поэтому я хочу, чтобы ваш сын не лишился такого шанса.

Пьер ничего не говорил. Он просто сверлил старика взглядом, наполненным бессильной яростью. Безысходность мешала ему думать и анализировать ситуацию.

— Я уверен, мы договорились, — продолжил старик, жестом приказывая помощнику открыть дверь для адвоката. — Время обеда уже вышло, вам нужно вернуться в офис.

Пьер ничего не ответил и вышел из машины.

— И ещё, месье де Корте, — услышал он из салона скрипучий голос, — я решительно рекомендую вам не обсуждать ни с кем, наш с вами разговор. Всего доброго.

Дверь автомобиля закрылась, после чего он тут же тронулся с места.

Оказавшись на улице, Пьер даже не заметил жару, царившую в городе. Его била мелкая дрожь, а спина и руки похолодели от переполнявшего его ужаса.

Некоторое время, он стоял одинокий, потерянный у входа в метро. Редкие люди, выходившие из подземки, в недоумении смотрели на него, но спешили сами поскорее скрыться от лучей агрессивного солнца.

Через пару минут, Пьер всё же пришёл в себя, ощущая жгучую боль на коже лица и на руках. И поспешил скрыться в тени, что в общем-то совершенно не улучшило ситуацию. Глаза болели и слезились, поэтому он поспешил надеть плотно прилегающие к лицу, солнцезащитные очки.

Офис «Дефенсо́рис» находился примерно в паре десятков метров. Пьеру пришлось перейти на бег, чтобы скорее скрыться от опасных лучей.

Оказавшись под защитой стен, мужчина с ужасом заметил красные ожоги на руках. Ощупав осторожно лицо и с облегчением обнаружив, что волдырей нет, он стремительно направился в свой кабинет. Небольшая «милость» Э́кельса за недавно выигранное громкое дело.

— Пьер! — позвал кто-то из его коллег из общего зала. — Когда проставляться собираешься?

Но увидев покрасневшее лицо адвоката, неосознанно отступил на шаг.

— Ты что решил позагорать? — пошутил кто-то ещё.

— Оставь его в покое, Дрейк. И наливать тебе он не обязан. — осадила коллег девушка и протянула Пьеру крем в небольшом белом тюбике.

Тот молча, не особо отдавая себе отчёт в том, что делает, взял его и так же, не произнося ни слова, скрылся за дверью своего кабинета.

— Не прошло и двух дней, как его повысили, а он уже зазнался, — донеслось из-за стола напротив компании юристов.

— Да брось ты, Хенк, — ответил ему молодой человек с кружкой холодного кофе, — он имеет права на это. Э́кельс загрузил его делом Моро́.

— Моро́? — ужаснулась девушка, протянувшая Пьеру крем.

— Ага, де Корте теперь ведёт дело подрывника из «Атлантик», — пояснил первый коллега, окликнувший Пьера.

— Похоже у босса большие планы на него, раз отдал ему такое дело.

— Ты серьёзно не понимаешь, что происходит? — с презрением спросила всё та же девушка.

— Дело Моро́ на всех новостных пабликах первой строкой. Его рейтинг поднимется до небес.

— Или упадёт, — проговорил парень с кружкой, отпивая немного кофе.

— Второе более вероятно, — согласился не без удовольствия первый коллега.

— Пресса уже смакует имя адвоката террориста, — поддержал его кто-то из компании.

Но Пьера совершенно не волновали разговоры за его спиной, особенно сейчас. Едва лишь переступив порог кабинета, он поспешил закрыть дверь и задёрнул все жалюзи, включая те, что отделяли стеклянные стены от общего помещения. Сев за стол, Пьер тут же сорвал с телефонного аппарата трубку и уже собирался набирать номер экстренной службы, как его рука застыла над циферблатом.

Всё его тело била мелкая дрожь, настолько сильная, что попасть по нужным цифрам представлялось невыполнимой задачей.

Нервно положив трубку обратно, Пьер сцепил пальцы в замок и, опустив поверх голову, принялся глубоко дышать, пытаясь совладать со своими эмоциями. На это ушло около десяти минут.

Он пытался думать, найти какой-то выход. Первое, что пришло в голову, это бросить всё и этим же вечером уехать с семьёй в Лазурный край. Его больше не пугали возмещения по расторжению договора и возможные долги, которые в принципе можно выплатить, продав дом и машину. Открытым оставался лишь вопрос, оставят ли их в таком случае в покое синдикат или переключится на другого бедолагу, которому перейдёт это дело?

— Да какая к чёрту разница? — тихо прорычал Пьер, решительно вскидывая голову, и глаза его загорелись огнём надежды. — Ничто не стоит жизни моих детей.

Адвокат уже собирал некоторые из важных для него бумаг в свой портфель, как вдруг телефон на столе разразился назойливым писком.

Резко сорвав трубку, Пьер довольно грубо произнёс:

— Бюро «Дефенсо́рис». Пьер де Корте. Слушаю вас.

— Добрый день, месье де Корте, — прозвучал довольно приятный мужской голос из трубки, — ваш номер мне дал месье Э́кельс. Я нанял вас для защиты моего друга Клауса Моро́.

Трубка едва не выпала из похолодевшей руки Пьера. На мгновение он потерял самообладание, а вместе с ним едва не лишился равновесия, ведь ноги подвели его, и мужчина опустился в кресло.

— Что вам нужно? — сдавленным голосом спросил Пьер, ослабляя галстук.

— Хотел бы обсудить некоторые нюансы касательно порученного вам дела и внести определённую дополнительную информацию, которая, уверяю, будет вам интересна.

— Я вас понял, — уклончиво ответил Пьер. — Завтра утром вас устроит?

— Боюсь, что нет, — голос будто улыбнулся. — Я уже отправил за вами машину. Мои люди с минуты на минуту будут у вас.

— Не думаю, что это возможно, — попытался настоять Пьер. — Сегодня весь мой день распланирован и у меня нет ни одной свободной минуты.

— Как странно. Месье Э́кельс сообщил мне, что вы более не обременены ни какими другими делами, кроме защиты Клауса.

— Думаю, месье Э́кельс сам не помнит, какими обязанностями обременил меня.

— И, тем не менее, я вынужден настаивать, — голос на другом конце провода стал твёрже и в нём едва заметно улавливались нотки раздражения.

Но, прежде чем Пьер что-либо успел возразить, дверь кабинета кто-то попытался открыть. И этот кто-то был весьма силён и настойчив. А затем последовал и не менее требовательный стук огромного кулака.

— Оставляю дальнейшее на своих людей, — проговорил голос и из трубки раздались короткие гудки.

3

ПАРТИЯ В ГОЛЬФ

На слабых подкашивающихся ногах Пьер подошёл к двери и даже что-то сказал настойчивым посетителям, от чего стук прервался, и теперь он мог спокойно повернуть щеколду замка.

На пороге стояло два крупных парня в деловых костюмах с туго затянутыми галстуками на могучих шеях. Но эти двое кардинально отличались от тех, что пришли за ним в подземное метро. Ни армейской выправки, ни ясного острого взгляда. Напротив, чуть ссутуленные плечи и чрезмерно перекаченная мускулатура, что особенно подчёркивали строгие костюмы. А главное взгляд одного из них, словно проникающий под кожу хорошо наточенный нож, пристальный, немигающий.

— Месье де Корте, следуйте за нами, — проговорил бархатным тенором тот, кому принадлежал острый как лезвие взгляд.

На лбу Пьера выступил холодный пот. Ему потребовалось всё самообладание, чтобы сохранить невозмутимое спокойствие.

— Похоже, ваш начальник совершенно не заинтересован в благополучном исходе суда, раз мешает моей работе, — мрачно пробормотал он, мастерски маскируя волнение и страх, за раздражением и не встречаясь напрямую со взглядами нежданных посетителей.

— Напротив, — нарочито вежливо возразил тот же качок, а его напарник криво усмехнулся, — он максимально заинтересован, потому и желает встретиться с вами лично.

Пьер лишь мельком взглянул на обладателя пронзительного взгляда и тут же вернулся к столу, чтобы взять крем от ожогов, который одолжила ему не так давно коллега.

— Мне нужна пара минут, — произнёс он, поворачиваясь к амбалам.

— Конечно, — согласился качок и вместе со своим спутником вышел из кабинета адвоката.

В тот же миг Пьер ощутил непреодолимую слабость в ногах. Он тут же поспешил присесть на край стола и изо всех сил пытался унять дрожь.

Убежать не получится. Он на седьмом этаже, а выход из кабинета только один. На этот раз сомнений нет. Тот, кто ему звонил, и кто прислал этих двух амбалов и есть Се́рпот. Он заказал «Дефенсо́рис» защиту Клауса Моро́ и именно с ним Стивен О’Генри предупреждал его не встречаться.

— Проклятье! Проклятье! Проклятье! — тихо рычал Пьер изо всех сил пытаясь собраться и взять себя в руки. — Нужно успокоиться.

Он глубоко вздохнул и подержав воздух в лёгких медленно выпустил его через рот.

Затем решительно встал на ноги, слабость никуда не ушла, но хотя бы он мог теперь твёрдо стоять. Наспех нанёс крем от ожогов, который тут же впитался и эффект лёгкого холодка мгновенно распространился по горевшей до того коже, успокаивая и снимая красноту.

Через несколько минут Пьер вместе с двумя посланниками Се́рпота уже сидели в полностью автоматизированном автомобиле. Двое амбалов против движения, а Пьер лицом к ним.

По команде одного из них автомобиль тронулся с места, но адрес назначения так не был озвучен, значит, маршрут вбивался заранее. Оба молодых человека сидели не подвижно, будто солдатики, которым придали нужную позу. Только глаза пристально, практически не моргая, следили за каждым движением и взглядом адвоката.

— Могу я узнать, куда вы меня везёте? — спросил Пьер нарочито твёрдо и спокойно.

— С вами хотят поговорить, — грузно ответил второй. Тот, что прежде сохранял молчание, пристально пялясь на него, от чего ситуация стала ещё более неуютной.

— Это я понял, — заверил его Пьер и перевёл взгляд на другого, надеясь на более содержательный ответ. — Меня интересует, куда мы едем?

Со вздохом, обладатель острого взгляда отвернулся к окну.

— Никто не завязывал вам глаза, — ответил он. — Наберитесь терпения и сами увидите.

В данный момент, они проезжали мимо огромного парка, который сейчас больше напоминал страшную сцену из постапокалиптического фильма: редкие деревья с пожелтевшей, местами опавшей, листвой, пустынные дорожки и пожухлая, солома вместо газона. Вдалеке угадывались очертания некогда шикарного фонтана, который теперь стоял сухой и пыльный.

— Не завязывал глаза? — повторил Пьер.

Парень перевёл взгляд на него, и рубашка адвоката второй раз за день пропиталась холодным потом.

— Вижу, мне действительно повезло, — пытался скрыть за сарказмом волнение Пьер. — Спрашивать имя вашего начальника тоже, я полагаю, бесполезно?

— Наберитесь терпения, месье де Корте, — вежливо ответил мужчина, вот только его взгляд, будто приставленный к спине нож, недвусмысленно призывал к молчанию.

Пьер посыл понял и решил прислушаться. Он смирился с пристальным взглядом второго парня и с неосведомлённостью относительно пункта назначения. В конце концов, видимых причин беспокоиться, пока не было. Силой никто его не увозил, не угрожал. Вот только наличие численного превосходства и полная секретность персоны, что желает говорить с ним, не приносили ему абсолютно никакого спокойствия.

Они проехали центр города, заставленный высокими небоскрёбами, покрытыми желтоватой пылью из-за отсутствия должного ухода, свернули на старую дорогу в обрамлении невысоких старинных зданий, въехали в относительно новый район с модернизированными старыми зданиями, проехали ещё несколько жилых кварталов и наконец, остановились у невысокого, всего в десяток этажей, но широкого спортивного комплекса и виар-технологий.

Машина въехала на подземную парковку, спустилась на пару этажей.

Пьеру бросилось в глаза то, что, несмотря на ходовое время суток и популярность этого места, машин здесь было маловато. После, странность только увеличилась, потому что, поднявшись на пятый этаж, в коридорах, как и в лифте, никого не было, и это несмотря на то, что под центром находилась одна из самых оживлённых станций метро.

— Не нужно удивляться, — посоветовал Пьеру всё тот же парень, — на сегодня центр был арендован нашим работодателем.

— Весь центр? — не смог сдержать недоумение Пьер.

Они пересекли огромный зал отдыха с удобными креслами, диванчиками и даже кушетками с мягким приглушённым светом. А потом вошли в длинный коридор, одна стена которого была из прозрачного стекла и позволяла видеть то, что происходило с другой стороны. Там находился просторный зал с искусственным освящением, с, казалось бы, бескрайним полем для гольфа, имитирующим настоящий ландшафт. Там даже была возможность передвигаться на электрокарах, вот только все они были припаркованы у входа на поле. И только парочка машин стояло где-то вдалеке, терявшимся за неровным покрытием.

Двое парней вместе с Пьером вошли в гигантский зал и взяли один из электрокаров, после чего направились туда, где виднелась группа игроков. Вскоре Пьер разглядел трёх мужчин с клюшками и ещё двоих помощников. Позже он увидел и ещё одного человека, который сидел в машине и скучающе наблюдал за игрой богатеев.

Когда адвокат с двумя сопровождающими приблизился достаточно, чтобы разглядеть игроков, первым Пьер заметил молодого мужчину, лет двадцати восьми не больше. У него были светлые волосы, пронзительный взгляд насыщенно-синих глаз, приятная внешность с замершей, таинственной улыбкой, которая будто никогда не сходила с его лица. Другой игрок готовился к удару и его лица было не разглядеть. А вот третьего Пьер узнал, и от того сердце его запнулось, и кровь застучала в висках.

Джастин О́лкен — высокопоставленный чиновник из управления города. Влияние этой персоны было неоспоримо, как в самом Каффу́ре, так и за его пределами. Кроме политической карьеры, О́лкен занимался благотворительностью, в частности он спонсировал разработки форм-компаний, занимался очисткой города. Последним из его благотворительных проектов стала поддержка и продвижение разработчиков защитного купола над городом-гигантом. Но рядом с молодым человеком О́лкен выглядел как преданный пёс, виляющих хвостом перед добрым хозяином.

Понять у какого из всей компании игроков власть, было нетрудно. Достаточно лишь одного взгляда. Синеглазый молодой человек, держался настолько уверенно и непринуждённо, что Пьеру стало как-то не по себе. Особенно с каким уважением к нему обратился О́лкен, когда их приятель сделал довольно точный удар по мячу.

— Похоже, нам не стоило звать его, Се́рпот, он уделает нас, как малышей на площадке.

Пьер нервно сглотнул. Электрокар остановился, двое амбалов легко спрыгнули на искусственный газон и недвусмысленным жестом приказали ему следовать их примеру.

— Месье де Корте! — голос Се́рпота был так же приятен, как и его внешность. Глядя на него, едва ли можно было предположить, что такой человек мог быть причастным ко взрыву в торговом центре и тем более сделать это, чтобы замаскировать убийство сына своего конкурента.

Вот только взглянув в его холодные глаза, за вежливой приветливостью, Пьер разглядел силу. Такую силу, какой никогда и ни у кого не видел прежде.

— Очень рад, что вы нашли время присоединиться к нашей игре, — продолжил Се́рпот, и его улыбка стала чуть шире, искажая красивые черты лица.

Кто-то сунул Пьеру клюшку. Адвокат в недоумении отступил.

— Я не играю в гольф.

— Это никогда не поздно исправить, — ответил так же Се́рпот, вот только даже без нажима в голосе, возражать этому человеку Пьер всё-таки не решился.

Он взял клюшку и неумело покрутил в руках.

— Джастин, пропустишь нашего нового друга? — спросил Се́рпот у чиновника.

— Мне всё равно не вырваться вперёд. Вы с Фабиэ́лем меня уделываете в сухую, — рассмеялся О́лкен. — А так хоть какая-то надежда.

Игрок, что бил по мячу до этого, наконец, обернулся и его мрачное лицо, будто маска из кошмара, заставило сердце похолодеть.

— Прошу вас, Пьер, — пригласил Се́рпот. — Могу я называть вас так?

— Де Корте мне привычнее, — сконфужено ответил Пьер.

— Вы правы, всему своё время, — коротко рассмеялся молодой человек. — Ах да! Как же грубо с моей стороны. Мы о вас уже говорили сегодня, потому представлять вас нет нужды. А вот представить вам моих друзей, я должен. Вы, думаю, уже узнали месье Джастина О́лкена, председателя совета правления Каффу́ра. Нашего спасителя.

О́лкен скривил губы подобно усмешке и дружески похлопал Пьера по плечу. Адвокат же лишь коротко кивнул.

— Вы же знаете, месье де Корте, проекту «Купол» мы обязаны именно месье О́лкену, — с широкой улыбкой продолжил Се́рпот. — Ещё каких-то полгода, и мы сможем безбоязненно покидать дома в любое время суток.

Джастин О́лкен почему-то рассмеялся в полный голос и, закинув на плечо клюшку, произнёс:

— Ты преувеличиваешь. К тому же полгода это ты загнул. Через пару дней начнутся тестовые запуски. Если всё пойдёт как надо, к концу следующего месяца Каффу́р вновь оживёт.

Се́рпот удивлённо округлил глаза, и на мгновение его улыбка померкла.

О́лкен это заметил и уже набрал в грудь воздух, чтобы что-то добавить, но молодой человек перевёл взгляд на второго компаньона и протянул в его направлении раскрытую ладонь:

— А это мой дорогой друг Фабиэ́ль Ю́стек — несменный глава «Центр управления отделами».

Клюшка выпала из ослабевших рук Пьера. Кто-то из помощников бросился её поднимать, но жестом Се́рпот заставил их остановиться. Вместо этого он самолично склонился и поднял её, после чего с самой добродушной и приветливой улыбкой протянул адвокату.

— Не стоит так волноваться, — очень тепло и с заботой произнёс молодой человек, вот только взгляд синих глаз прожигал Пьера насквозь. — Смелее, сделайте свой первый удар. Мячик уже готов.

Пьер взял клюшку. Скрывать дрожь в руках было всё сложнее. Оглядевшись кругом, он лишь убедился в своём полном и безоговорочном одиночестве. Если до этого у него в сознании теплилась слабая надежда на то, что возможно ему удастся договориться с Се́рпотом о защите своего сына от О’Генри, то теперь всякие сомнения рассеялись. Доверять жизнь Мишеля террористу и его продажным приспешникам, он точно не будет.

Адвокат нервно сжал клюшку и встал напротив мячика, стараясь повторить позу, которую принял перед ударом начальник «ЦУО»

— Старайтесь не напрягать руки, — посоветовал Се́рпот. — И расслабьте спину.

Целиться или хотя бы делать вид, Пьер не пытался. В голове мысли путались. Страх сковал тело.

Удар! И мяч устремился куда-то влево от компании. Электронные датчики считали траекторию полёта. И удар ушёл в молоко.

— Не плохо! Очень даже неплохо, месье де Корте, — пару раз ударив в ладоши, похвалил Се́рпот. — В первый раз мало кто вообще попадает хотя бы по мячу.

— Вы ведь позвали меня сюда не в гольф играть, — набравшись смелости, выпалил Пьер, устремляя решительный взгляд прямо в глаза Се́рпота.

— Напротив, — возразил тот. — Именно для этого. Ваша очередь, Джастин.

О́лкен ловко крутанул клюшку в руке и подошёл к месту удара, где его помощник уже готовил мяч.

— И параллельно обсудить общие интересы, — закончил Се́рпот, наблюдая за тем, как тщательно готовился к удару чиновник.

— Общие интересы? — не понял Пьер.

— Я вижу, вы удивлены, — улыбка вновь исказила лицо молодого человека. — Примерно так же, как и я, узнав о том, что вы интересовались мной, хотя прежде мы не встречались.

Пьер невольно метнул взгляд на начальника «ЦУО».

— Да, да, вы правы. Именно Фабиэ́ль рассказал мне. И не могу сказать, что в мои планы не входила встреча с вами, но определённо, она не должна была состояться при таких условиях. Похоже, наш общий друг кое-что рассказал вам.

— Месье Моро́, — догадался Пьер.

— Вижу, я не ошибся, — впервые лицо Се́рпота стало непроницаемо холодным.

— Ошиблись, — твёрдо возразил адвокат и, чтобы унять дрожь, сжал крепко кулаки. — Я до сих пор не понимаю, кто вы. Кроме того, что месье Моро́ просил вам передать и то, что его защиту оплачиваете вы.

— Просил мне передать? — удивился молодой человек.

Тем временем О́лкен совершил удар.

— Чёрт! На этот раз перелёт.

— Тебе нужно чувствовать удар, а не лупить по мячу со всей силы, — пробасил начальник «ЦУО».

— Лупить? Это не по моей части, — рассмеялся О́лкен. — В этом всё же у тебя больше опыта.

— Что сказал Моро́? — повторил Се́рпот, казалось бы, невозмутимо глядя на Пьера. Вот только в нём словно что-то изменилось. Он напрягся. Его как будто внезапно стало раздражать присутствие других игроков.

— Месье Моро́ просил передать, чтобы вы вытащили его из тюрьмы, а как вы это сделаете, его не интересует. В противном случае, — Пьер запнулся и закончил уже менее уверенно, — утреннюю звезду увидят все.

Когда Пьер замолчал, повисла тяжёлая тишина. Фабиэ́ль и О́лкен переглянулись, их помощники поспешили отойти подальше. А два амбала приехавшие с Пьером, синхронно хрустнули костяшками пальцев. Но никто не двигался и не пытался нарушить тишину. Все внимательно следили за Се́рпотом, который впервые за всё время нахмурился и даже подпёр подбородок рукой, размышляя о переданных адвокатом словах.

— Весьма и весьма любопытно, Клаус, — наконец нарушил молчание Се́рпот.

— Ты по-прежнему будешь настаивать на сохранении ему жизни? — пробасил Фабиэ́ль.

— Сохранении жизни? — переспросил растерянно О́лкен. — Погодите, причём тут «Утренняя звезда»? Почему Моро́ вообще об этом известно?

— Моро́ очень важен для меня, — проигнорировал его Се́рпот, — он мой близкий друг, практически брат, пусть и не по крови. Но даже он в последние дни расстраивает меня.

Се́рпот тяжело вздохнул и направился к месту следующего удара. О́лкен, Фабиэ́ль и Пьер, подталкиваемый одним из амбалов, направились следом.

— Послушай, — настаивал О́лкен, с его лица сошла непринуждённая улыбка, он был необычайно серьёзен, даже напуган, — какого чёрта Моро́ знает об «утренней звезде»? Ты хоть понимаешь, чем это может грозить?

— После суда Моро́ должны были перевести в «Клефт», — задумчиво говорил Се́рпот, не обращая внимания ни на кого, — а там Западный тигр без труда до него добрался бы. Но ничто в этом мире не может быть так просто, верно? Потом эти глупые требования. А теперь в ход пошли и угрозы. Клаус окончательно разочаровал меня. Ох, уж эта его назойливая принципиальность. И теперь передо мной встаёт весьма неприятная дилемма. С одной стороны, я не могу сейчас потерять Моро́, ведь это обернётся для меня большими проблемами. А с другой — его жизнь обходится мне слишком дорого.

Два выстрела практически слились в один и громогласным эхом разнеслись по огромному помещению. От неожиданности Пьер даже отскочил, но один из амбалов поймал его буквально в воздухе, и поставил ровно на прежнее место. В то время как О́лкен и его помощник рухнули на искусственный газон, как тряпичные куклы, лицом вниз. А Фабиэ́ль уже убирал пистолет во внутренний карман спортивной куртки.

Широко раскрытыми глазами, Пьер смотрел, как зелёная трава окрашивается в тёмно-багровый цвет.

Тут же двое из помощников вытащили откуда-то два чёрных огромных мешка и довольно проворно стали упаковывать в них тела. В то время как третий брызгал на багровое пятно какой-то жидкостью из пульверизатора и трава медленно приобретала насыщено-зелёный цвет.

— Ну что ж, — как ни в чём небывало, продолжил Се́рпот, останавливаясь и глядя прямо в глаза Пьеру, — встреча безвозвратно испорчена, потому придётся перейти прямо к делу. Видите ли, Пьер, я могу вытащить Клауса Моро́ из тюрьмы прямо сейчас или в любой другой момент до суда, да и после него. Загвоздка заключается лишь в козле отпущения. Но и эту проблему мне любезно помог решить месье Э́кельс. Вы понимаете, о чём я, Пьер?

Кровь отхлынула от лица адвоката. Ноги стали ватными и дрожали, грозясь вот-вот подкоситься.

— Я понимаю ваши чувства сейчас, — согласно закивал Се́рпот, — поверьте, понимаю. Но, увы, обстоятельства складываются таким образом, что иного выхода я не вижу. В противном случае вас не было бы сейчас здесь, а мой дорогой друг, — он указал на тело О́лкена, которого двое помощников уже погрузили на электрокар и увозили прочь с поля, — закончил бы партию в гольф. Но, что есть, то есть. Я уверен, мне не придётся убеждать вас в целесообразности очевидного выбора.

Пьер будто окаменевшая статуя не мог контролировать своё тело больше. Душа, вместе с мыслями провалилась куда-то в глубокую холодную бездну. Он не мог произнести ни слова. Казалось, он даже забыл дышать. Поэтому только коротко кивнул, ощущая при этом болезненную дрожь во всём теле.

— Чудесно! — удовлетворённо подытожил Се́рпот. — Месье Э́кельс отзывался о вас, как о чрезвычайно умном человеке. И я очень рад лично в этом убедиться.

Пьер даже не заметил, как Се́рпот подал знак амбалам, и их огромные руки синхронно опустились на его плечи и грубо развернули.

— И вам не следует переживать, — сказал ему в спину Се́рпот, — после исполнения вашей роли, я берусь вознаградить вашу семью лично. Поверьте, ваша жена и дети никогда и ни в чём не будут нуждаться.

Услышав это, адвокат резко развернулся и уставился на Се́рпота полным ненависти и гнева взглядом. Но два качка быстро развернули его обратно и чуть ли не волоком повели к электрокарам.

Когда Пьера привезли обратно к бюро, солнце уже клонилось к закату. Выйти из машины адвокат смог сам, хоть один из амбалов и попытался ему помочь. Но подниматься в офис он не спешил. Наблюдал, как машина подручных Се́рпота скроется за углом в конце квартала, а потом на ватных ногах подошёл к стене и оперившись на неё, медленно сполз на всё ещё раскалённый асфальт. Ладони обжигала боль, но Пьер ничего не чувствовал.

В голове творился какой-то хаос. Мысли, образы одни ужаснее других кружились перед внутренним взором, сменяя друг друга. Куча вопросов без ответов. Одни порождали в душе холодящий страх, от других бросало в жар. Отчаяние неподъёмной глыбой свалилось на его плечи, парализовав. Любые побеги надежды на благополучное разрешение сложившейся ситуации, увядали от ядовитой безысходности, поселившейся в душе.

— Я не знаю, что мне делать, — шептали беззвучно его губы. — Марго, любимая, что же мне делать? Как спасти вас?

В офис Пьер так и не вернулся. Его работа потеряла всякий смысл. Когда волна отчаяния утихла, а мозг больше не смог справляться с чувствами и эмоциями, обуревавшие им, на него свалилась апатия, беспроглядной бездной поселилась в сознании и мучила изнутри, вытесняя душу из груди.

Он не помнил, как поднялся с тротуара. Как добрёл до конца квартала, пересёк другой, за ним следующий. И вот он уже бесцельно бродит по малознакомым узким улочкам. По дороге то и дело сновали люди. Столько людей Пьер не встречал в Каффу́ре с наступлением природного кризиса, изменившего жизнь всех людей. А с того времени прошло уже больше десяти лет и с каждым годом обстановка только ухудшалась.

Теперь же Каффу́р мало походил на процветающий портовый город, каким когда-то был. И жители старались не покидать своих домов в дневное время, добираясь на работу до рассвета и возвращаясь после заката.

Теперь же Пьер не мог даже осознать, что впервые оказался на переполненной людьми улице, которые куда-то спешили или размеренно прогуливались, посещали ночные заведения или же покидали таковые в поисках новых развлечений и приключений. Какие-то люди врезались в адвоката, даже не замечая этого, кто-то пытался предъявить за невнимательность.

В очередной раз едва не сбитый с ног Пьер, был грубо отброшен в сторону какими-то людьми, занятыми своими разборками, плавно перетекающими в драку. Мужчина больно ударился о массивную дверь. Машинально поднял взгляд на вывеску и прочитал: «Бар «Полный стакан».

— Коньяк, — проговорил Пьер и машинально открыл дверь и переступил порог.

Заведение было немного нестандартным для бара. Интимный полумрак, плавно перекликался с мягкими, переливающимися на стенах неоновыми огнями. Здесь не было громкой музыки. В дальнем углу огромного помещения виднелись пара бильярдных столов. Барная стойка тянулась от самого входа и терялась где-то в полутьме.

Одного взгляда на Пьера было достаточно, чтобы девушка-бармен без лишних расспросов налила ему стакан коньяка. Но Пьер не сводил глаз с бутылки. Она потребовала оплату вперёд. Пьер молча приложил карту к терминалу и, получив бутылку, осушил стакан залпом, после чего направился к свободному столику, в глубине зала.

***

Энри́ко Дева́р пустым взглядом смотрел в след удаляющейся девушке. Хоть вечерняя улица и была полна людей, его взгляд долго ещё не терял в море фигур её ярко-красную юбку.

В руках у молодого мужчины остался не принятый букет алых роз, а в душе пустота, которая стала уже родной и привычной.

— Я устала от этих отношений, которые непременно приведут нас к расставанию, — сказала она, а по щеке одиноко скатилась слезинка. — Я хочу остановить всё сейчас, до того, как это зайдёт слишком далеко.

И не то, что бы Энри́ко Дева́р был невезучим парнем, лишённым женского внимания. Напротив, его обаяние никогда не оставляло его без внимания противоположного пола. Ко всему прочему он был внимателен и учтив, в меру забавен и лёгок в общении. Но при всех его плюсах были и минусы такие как ответственность и верность своему делу. Для многих это так же бы расценивалось как плюсы, вот только не в случае Энри́ко, ведь проявлял он их исключительно к своей работе. По крайней мере, именно так это представало перед каждой из его возлюбленных. Многих привлекала его яркая внешность и завораживающая харизма. Но очень скоро девушки понимали, конкурировать с его истинной страстью не в силах никто.

Вот так очередная, казалось бы, настоящая любовь покинула Энри́ко, оставив его наедине с собой в выходной, что не так часто выпадал на долю молодого капитана «А».

С тяжёлым вздохом, он позволил ярко-красной юбке затеряться в толпе, а рука сама собой потянулась к пачке сигарет во внутреннем кармане куртки.

— А ведь я почти бросил, — пробормотал он, делая затяжку и убирая зажигалку и почти пустую пачку сигарет обратно в карман. — Это уже становится традицией.

Зажав букет под мышкой, он убрал руки в карманы форменных брюк, других у него попусту не было, и медленно побрёл вдоль тротуара, держась поближе к высоткам.

По привычки он добрёл до бара «Полный стакан», где заливал каждое из своих расставаний и уверенно вошёл внутрь. Ловко варьируя между уже порядком набравшимися посетителями, громко смеющимися женщинами, он подошёл к стойке бара и приветливо улыбнулся молоденькой барменше.

— Людно сегодня, — перекрывая гомон голосов, громко сказал он и, ловко выхватив букет, протянул девушке. — Мне как обычно.

— Хорошо, Рико, — улыбнулась ему бармен и зарумянившись бережно убрала цветы под стойку, после чего поспешила к полкам со спиртным.

Чтобы дотянуться до верхних полок, ей пришлось привстать на носочки. Ловко толкнув пальцами бутылку виски и заставив её накрениться, девушка схватила её и поспешила к молодому капитану.

— Вас давненько не было видно, — с широкой улыбкой произнесла она, протягивая бутылку и стакан Энри́ко.

— Много работы, — с улыбкой ответил мужчина. Ему не составляло труда скрывать свои чувства, чтобы молодая девушка не заметила за лучезарной обаятельной улыбкой, тоску и печаль в тёмно-карих глазах.

Игриво подмигнув, Энри́ко развернулся по-армейски на каблуках и огляделся в поисках свободного столика, где бы он мог предаться в полной мере своей печали и хоть как-то собрать воедино в очередной раз разбитое сердце. Вот только свободных мест не оказалось.

Народ плотно растянулся по всему помещению бара. Даже вдалеке, где стояли бильярдные столы, не было свободного креслица и даже части дивана. И вот когда Рико почти отчаялся найти пристанище и собирался примкнуть к относительно спокойной компании за ближним бильярдным столом, его взгляд наткнулся на одиноко сидевшего за небольшим столиком молодого мужчину.

Он выглядел таким угнетённым, что, казалось, даже люди кругом старались держаться подальше, чтобы, не дай бог, не заразиться его угрюмостью. И правильно. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы потерять всякое желание пить и веселиться.

«То, что нужно», — решил Энри́ко, почуяв родственную душу, и направился прямо туда, невероятным образом избегая столкновений и уклоняясь от чрезмерно размашистых движений ребят под градусом.

Когда Рико добрался до нужного столика, молодой мужчина сложил руки на столешнице и уткнулся в них лбом.

— Эй! — капитан потрепал его за плечо и, дождавшись, когда тот поднимет голову и кое-как сфокусирует на нём взгляд, спросил: — Парень, ты там живой?

Молодой мужчина был одет в хороший, никоим образом не предназначенный для посещений бара костюм, аккуратно подстрижен и причёсан. Только чёлка промокла от пота и свисала сосульками на лоб. Едва он поднял голову, как его тут же начало качать из стороны в сторону.

— Что нужно? — пробурчал мужчина, еле ворочая языком.

— Друг, можно я к тебе присоединюсь? — спросил Энри́ко, подавляя улыбку. Беспомощность молодого человека его забавляла.

— Вам что больше не к кому цепляться, а? — неожиданно разозлился тот. — Чего вы все по двое ходите?

— Тогда как насчёт меня одного? — сдерживая улыбку, спросил капитан. — А мой приятель поищет себе другую компанию.

Мужчина с трудом удерживал голову на плечах, его то и дело клонило, то в одну сторону, то в другую, а глаза упорно встречались на переносице. Какое-то время он пытался всматриваться в незнакомца, время от времени переводя взгляд то на Рико, то заглядывая куда-то ему за спину. Затем неопределённо пожал плечами и вновь уткнулся носом в сложенные на столе руки.

Энри́ко расценил это как согласие и сел напротив, поставив рядом с двумя пустыми бутылками коньяка, свою с виски и стакан.

Вдруг рука новоявленного собутыльника выпрямилась и потянулась к одной из бутылок, но из-за нарушенной координации он сбил обе на пол, а в руках остался только воздух.

— Чёрт побери, — прокряхтел он, поднимая голову и натыкаясь взглядом на недопитый стакан. Без раздумий он взял его и, поднёс было к губам, но голос Рико заставил его остановиться.

— Быть может не стоит надираться в одиночку?

— Может, — неопределённо пожал тот плечами.

— Ну, раз наши цели сегодня совпадают, я имею в виду надраться до поросячьего визга, может, хоть сделаем это не в одиночестве?

— Может, — опять повторил мужчина и снова попытался осушить свой стакан. Но тут перед его носом возник второй стакан, который держал навязавшийся собутыльник.

— Я — Рико.

Некоторое время молодой мужчина пытался всматриваться в него, а потом, придя к какому-то заключению, протянул навстречу его стакану свой и неловко врезался в него рукой. Энри́ко помог и они нормально чокнулись.

— Пьер, — тихо буркнул мужчина, осушил стакан и снова уронил голову на руки.

4

ОЧЕВИДНОЕ РЕШЕНИЕ

Утром Пьера разбудил противный звук будильника. Голова и так болела, а этот мерзкий звон делал боль и вовсе не выносимой. Язык прилип к нёбу, во рту будто развернулась пустыня и пахло так, словно он наелся вчера протухшего сена вперемешку с кошачьими экскрементами. Всё тело болело, словно кости пытались покинуть плоть.

— Проклятье! — донёсся незнакомый мужской голос. — Какого чёрта ты завёлся, придурок! Дай поспать, адова машина!

Затем последовал жуткий треск и останки будильника тихо осыпались, позвякивая, на деревянный пол.

Пьера мгновенно покинули остатки дремоты. Он распахнул глаза и попытался подняться, как вдруг раскалывающая боль обрушилась на его голову, сопровождаемая жутким треском. Мужчина рухнул обратно, обхватив голову руками и сильно ударившись локтем обо что-то острое.

Над головой звякнуло стекло и послышался звук льющейся воды. Брызги тут же приятной прохладой опустились на ладони и лицо Пьера.

— Твою мать! — снова выругался незнакомый голос. — Какого чёрта?! Семь часов! Мы пришли час назад! Дай поспать, чёртов юрист!

Пьер повернул голову.

Даже несмотря на царивший здесь полумрак, определить его местоположение было не сложно, он лежал под столом в незнакомой ему комнате. Это было нечто среднее между гостиной и спальней, кровать в которой заменял диван-трансформер. Судя по всему, это была однокомнатная квартира и довольно небольшая.

Аккуратно выбравшись из-под стола, Пьер смог осмотреться внимательнее. Толстые шторы надёжно защищали от солнечных лучей. Похоже, окна не были оборудованы защитными стёклами. В воздухе витал затхлый запах табака. Проветривали здесь ещё реже, чем убирались.

Собственный пиджак служил Пьеру одеялом, подушкой и простынёй одновременно и весь был в пыли, как и немногочисленная мебель: уже упомянутый диван, невысокий стол, на котором от удара головой опрокинулся стакан с водой, и кресло с высокой спинкой и деревянными подлокотниками, на одном из которых балансировал выключенный ноутбук, подсоединённый к зарядному устройству.

На диване сидел недовольный мужчина. Длинные волосы до плеч были взъерошены, взгляд карих глаз в обрамлении тёмных кругов смотрел с укором и раздражением. Заметная щетина и довольно натренированное тело бросались в глаза, как и многочисленные шрамы, особенно уродливый и глубокий был на груди. Всё это сложно было не заметить, ведь хозяин квартиры был в одних трусах. Позже Пьер заметил и его одежду, аккуратно сложенную на спинке дивана.

— Кто вы? — охрипшим голосом с трудом выговорил адвокат.

— Проклятье! Проснулся, — пробурчал незнакомец и лениво потянулся за домашними штанами, которые, как оказалось, аккуратно лежали рядом с подушкой, на подлокотнике дивана. — Короткая же у тебя память, дружище. Мы вчера пили вместе. Бар «Полный стакан» помнишь?

Пьер в ужасе округлил глаза. Его сердце замерло в груди. А в голове вместе с пульсирующей болью, билась мысль: «Я проболтался?»

Вчерашний собутыльник весело усмехнулся.

— Ты не помнишь! — рассмеялся он в голос. — Да это не удивительно. Ты вчера надрался как малолетняя школьница на выпускном. Уже таким я тебя и встретил. Потом тебя вырвало на соседний столик и нас попросили удалиться. Поэтому вечер пришлось продолжить на соседней улице в бильярдном клубе «Биток». Кстати, я выиграл у тебя три партии подряд. Ты должен мне полторы штуки.

— Я никогда не играл в бильярд, — слабым голосом произнёс ошарашенный Пьер.

— А! Так вот в чём дело, — широко зевнув, не чётко проговорил мужчина. — Ну, тогда не бери в голову.

Он встал и протянул адвокату раскрытую ладонь.

— Раз уж так складывается, представлюсь снова. Меня зовут Энри́ко Дева́р. Но после того, что между нами было, можешь звать меня просто Рико.

Пьер побледнел.

— Что было? — практически одними губами вымолвил он.

— Коктейльный марафон, — с широкой улыбкой ответил новый знакомый. — Жаль, что мы ничего не ставили, потому что и здесь я тебя сделал. Эх! Давненько я так не нажирался, — выходя из комнаты, продолжил он, по пути растягивая мышцы. — Надеюсь, ты не в обиде, что я притащил тебя к себе. Когда нас и из бильярда выставляли, ты даже имя своё выговорить не мог, так что я понятия не имел, куда тебя везти.

— Благодарю, — окончательно сконфужено пробормотал Пьер, выходя следом за хозяином квартиры в узкий коридор, соединявший единственную комнату с небольшой прихожей, кухней и санузлом. — И простите, что доставил неудобства.

Рико остановился и, медленно повернувшись, облокотился на дверной косяк в кухню, удивлённо приподняв одну бровь.

— Ты в таком виде собрался перед женой появиться? — спросил он с откровенной насмешкой.

Пьер же не воспринял его слова как шутку. Напротив, он побледнел ещё сильнее, хотя казалось белее уже некуда, и с нескрываемым ужасом уставился на Рико.

— Что я вам вчера рассказал? — слабым голосом прошептал адвокат.

— Рассказал? — снова удивился вчерашний собутыльник. — Ты и двух слов нормально связать не мог. Куда больше о тебе говорит твой костюм, кольцо на руке и бумажник, который отчаянно пытался потеряться каждые пять минут.

Он прошёл обратно в комнату и вернулся уже с кожаным портмоне Пьера.

— Пришлось отобрать его у тебя, — пояснил новый знакомый.

— Спасибо, — по-прежнему сконфужено произнёс Пьер.

— Иди в ванну, розовое полотенце с цветами чистое, так что пользуйся без страха и стеснения. А ещё там есть крем от ожогов. Руки ещё ничего, а вот на лице уже образовалась корка. Крем хороший снимет все симптомы в ближайшие пару часов.

— Простите, — Пьер запнулся, припоминая имя нового знакомого.

— Рико, — помог тот.

— Рико, у вас есть телефон? Я могу им воспользоваться?

— Да без проблем, — улыбнулся вчерашний собутыльник и указал небрежным взмахом руки в прихожую, где аппарат одиноко висел на стене. — Стационарные телефоны снова входят в моду, да?

Пьер шутки не оценил и тихо побрёл к аппарату.

Маргарита была в ярости. Она кричала на мужа минут десять. Такой Пьер её ещё ни разу не видел, точнее не слышал. Голос жены трещал от надрыва, связки, не выдерживая напряжения, срывались на визг. Она плакала всю ночь, в этом Пьер не сомневался.

Такого стыда он не испытывал никогда прежде в своей жизни. Но даже сейчас в его душе возобладало чувство отчаянной беспомощности и страха. И даже если Марго решит уйти от него вместе с детьми, это никак не спасёт их. Если он не поможет Се́рпоту, тот убьёт его семью. Если он всё же согласится стать козлом отпущения, как он того хочет, западный синдикат во главе с О’Генри лишит его сына. И ничто не может спасти его жену и детей. Ничто?

Пьер окаменел. Решение ведь было так очевидно. Как он не заметил его ещё вчера?

— … и больше не возвращайся!!! — с надрывом раздался крик Марго, после чего из динамика стали доноситься короткие гудки.

Пьер тихо опустил трубку на аппарат и так же бесшумно и медленно направился к двери из квартиры, когда его остановил голос Рико:

— Кофе готов! Решил испытать судьбу и явиться как есть? — с уважением спросил Рико.

— Нет, — Пьер натянул на лицо улыбку, кожу неприятно стянуло, похоже ожоги и правда взялись плотной коркой, — жена выгнала меня из дома. Пока поживу у друзей.

— Ты им уже позвонил? — серьёзно спросил Рико.

— Они мне всегда рады, — по-прежнему с искусственной улыбкой, ответил адвокат.

— Ты впервые такое устроил? — нахмурился новый знакомый.

Рико и так знал ответ, а взглянув на поникшего Пьера, он лишь убеждался в своих выводах.

— Спасибо вам за всё, — искренне поблагодарил хозяина Пьер и, печально улыбнувшись, взялся за ручку двери.

— Говорят, — произнёс Рико и заставил тем самым гостя остановиться, — что каждая встреча не случайна. Быть может, я смогу тебе помочь?

Пьер посмотрел на него через плечо и печально улыбнулся.

— Наверное, оно так и есть, — ответил он. — Мне очень повезло, что именно вы вчера подсели ко мне. Спасибо за всё, Рико. Прощайте.

Когда дверь за ним закрылась, Энри́ко нахмурился. То, что он разглядел во взгляде нового знакомого, ему не понравилось. Такого взгляда не бывает у живого человека.

Капитан посмотрел вниз. В его руке была зажата визитная карточка, которую он незаметно стянул из бумажника Пьера.

«Младший юрист Пьер де Корте.

Адвокатское бюро «Дефенсо́рис».

Улица Лазаря 76, строение 5, 7 этаж».

— Посмотрим, — пробормотал он, снимая трубку телефона.

В отличие от своего нового знакомого, Рико помнил вчерашнюю ночь чётко и в деталях. После короткого, но столь содержательного разговора с Пьером, мысли о расставании с очередной девушкой выветрились из его головы куда быстрее, чем при помощи алкоголя и избавили капитана «А» от похмелья.

— Вижу, ты женат, — заметил Энри́ко, когда Пьер уронил голову на руки после их первого тоста за знакомство. — Ну, ты счастливчик. Меня вот бросают быстрее, чем я успеваю сделать предложение. Сегодня, например…

Он осёкся, заметив мертвецкий взгляд собутыльника.

Пьер поднял голову и посмотрел на Рико таким безжизненным, полным отчаяния и безысходности взглядом, что слова сами собой застряли в горле собутыльника.

— Лучше бы она меня бросила, — заплетающимся языком выговорил адвокат, с таким отчаянием, что сердце капитана «А» сжалось. Даже не зная подробностей, Рико понял, что история его нового знакомого явно не банальна. — Ей нужно собрать детей и бежать так далеко от меня, настолько это только возможно.

— Да, — осторожно проговорил Рико, — с женщинами бывает сложно. А если ещё есть дети…

— Их убьют, — тихо прошептал Пьер, явно уже не замечая ни слов собеседника, ни его присутствие. — Их всех убьют. А я ничего не могу сделать. Ничем не могу помочь!

Вот в этот момент все переживания о расставании покинули Рико безвозвратно.

— Эй, парень, — позвал он нового знакомого, — ты о чём это говоришь?

Но Пьер молча схватил принесённую Рико бутылку виски и, налив себе полный, до краёв, стакан, осушил залпом.

— Слушай, вот мешать я бы тебе не советовал, — со знанием дела проговорил Рико, — всё-таки коньяк с другой категории.

Тут Пьер позеленел и закрыл обеими руками рот.

— Пойдём, — поспешил на помощь новому знакомому Рико, — тебе нужно в туалет.

Но они не сделали и пары шагов, как Пьера вывернуло наизнанку прямо на соседний столик.

— Какого хрена?! — первым вскочил амбал выше Рико и Пьера на голову и шире их обоих раза в три. За ними последовали его приятели, чуть меньше в габаритах, но всё равно существенно обширнее новоявленных приятелей.

Девушки, составлявшие им компанию, с отвращением завизжали и поспешно повскакивали со своих мест, а кто и с колен амбалов.

— Парни, моему приятелю стало плохо, — с невинной улыбкой вступился за Пьера Рико. — Такое дело, от него жена ушла, вот и перебрал немного.

— От такого и правильно, что ушла! — злорадно прорычал кто-то из качков.

— А как же мужская солидарность? — удивился Рико, попутно отстраняя Пьера себе за спину, где он благополучно плюхнулся на стул, не усидел и повалился на пол.

— Нахер твою солидарность! — прогрохотал самый крупный амбал и одним махом перевернул стол, сметая его со своего пути, а потом шагнул к Рико.

— Ну, раз ты настаиваешь, — пожал плечами капитан и со всей силы ударил его ногой в промежность. Затем едва уловимым движением нанёс удар ребром ладони прямо по кадыку, а второй рукой ударил строго в солнечное сплетение из-за чего амбал согнулся пополам.

Его приятели тут же бросились на Рико, но он с разворота нанёс главарю удар в голову и заставил его повалиться на бок, попутно сбивая с ног и придавливая дружков своим могучим весом. Оставшегося на ногах разъярённого амбала, Рико вывел из равновесия подсечкой, сбил ему дыхание точным пинком в живот и локтем обрушил сильный удар прямо на макушку. Не прошло и минуты как четверо лежали на полу, беспомощные как младенцы.

Между тем Рико повернулся к практически бессознательному Пьеру и парой внушительных оплеух привёл его в сознание. После чего как куклу поставил на ноги, перекинул его руку через своё плечо и потащил из бара.

Дальнейшие события развивались куда менее красочно, чем он рассказал Пьеру. Ни в какой «Биток» они не пошли, Рико просто вызвал такси и приволок бессознательное тело собутыльника к себе домой, в надежде узнать подробности его истории на утро, когда тот протрезвеет. Но всё оказалось намного серьёзнее, чем о том думал капитан «А».

Когда на его звонок ответили, Энри́ко без приветствия, перешёл прямо к делу:

— Ной, мне нужна вся информация, которую сможешь только откопать на адвоката Пьера де Корте из бюро «Дефенсо́рис». Но пока по-тихому. Не привлекай никого больше к этому.

***