Бесплатный фрагмент - Административный арест или лишение водительских прав?

---

К читателю

Если ты впервые в своей жизни стоишь перед дилеммой — подвергнуться административному аресту (сесть, загрузиться) на пару суток (недель) в тюрьму или лишиться на год-полтора водительских прав — то это твоя книга. Знаний о мире за колючей проволокой почерпнутых из русского шансона, песен Владимира Высоцкого, Александра Галича и Михаила Круга -тебе явно будет не хватать.

Но! Если у тебя есть уже хоть какой-то опыт пребывания в местах изоляции от остального мира, попросту в тюрьме, в колонии, то это книга — не для тебя. Я думаю даже, что ты знаешь больше, чем можешь рассказать. Так что — не трать время.

Все описанные события происходили в реальной жизни. Автор побывал в экстремальной для себя ситуации , в Саратовском СИЗО, что на Бакинской. 
  Сорок лет водительского стажа, тридцать с лишним лет медицинского стажа и всего одно административное наказание за весь этот большой период жизни.

Согласись, что когда ты читаешь эти строки, тебе трудно поверить в то, что возможно завтра или послезавтра ты окажешься за воротами тюрьмы в обществе четырёх рецидивистов. Абсурд? Невозможно? Но именно так и произошло с автором этой книги в действительности.

Все имена и совпадения случайные.

---

Пролог

Всё когда-то бывает впервые.

Первый дождь, первый снег… — знакомо? «Всё когда -то бывает впервые», -так утверждает моя жена. И утверждает по сей день. Вот и я впервые попал за стальную дверь тюрьмы на шестом десятке лет. Это было года три-четыре назад. Шестнадцати часов пребывания в камере с четырьмя рецидивистами было вполне достаточно. чтобы раз и навсегда понять бессмысленность своего такого времяпрепровождения. Да, признаться, и пяти минут за решёткой достаточно, чтобы это понять. Кто знает, что было бы с моей психикой, окажись я там на более долгий срок — пять, десять, пятнадцать, тридцать суток и даже на год и более? Да и камерой назвать этот зиндан было сложно. Скорее всего — клоповник. От обилия этих клопов, этих тварей, шевелилась ткань на вонючих матрасах. Тот случай остался для меня и по сей день первым и я приложу все силы, чтобы он был и последним. Хотя в нашем народе и говорят, что от тюрьмы и сумы зарока нет. Как прошёл испытания академик Шугалей, как все ужасы перенёс на чужбине — известно только Богу.

Но в этой книге речь пойдёт о подводных камнях, которые могут подстерегать в этой ситуации лично ТЕБЯ на ТВОЕЙ Родине.

Ущерб, который я нанёс чужому авто составил толи 249 рублей, то ли 349, сейчас уже не помню. Кажется, всё-таки 249. Он был списан страховой компанией. А предметом озабоченности судьи стало моё убытие с места происшествия. А вот за это — уже полагается конкретное наказание от пяти до пятнадцати суток ареста или от одного года до полутора лет лишения водительских прав, с последующей пересдачей и денежный штраф. Правда, в последнем я не уверен и надо бы уточнить у адвоката.

Выйдя за ворота тюрьмы, утром следующего дня, я с удивлением обнаружил, что мир за период моего вынужденного отсутствия не рухнул и не изменился нисколько. Кроме заплаканной жены, с распухшим от слёз лицом, у ворот серого здания меня не ждал никто. Ни хор цыган, ни пресса, ни оркестр. Их не было там. Дома у тёщи случился жуткий гипертонический криз с вызовом бригады скорой помощи. Ни одно живое существо, кроме моих домашних, не озадачилось фактом моего отсутствия. Даже моя собака.

Я никогда — ни до, ни после не имел проблем с законом. Жил стремительно, насыщенной жизнью. Лазил по горам, учился, работал, исходил весь Крым с рюкзаком.

Работа врачом по спортивной медицине предполагает открытость по отношению к людям и широкий контакт с народом. Впрочем, это была обычная жизнь обычного человека. Оказаться в четырёх стенах даже на столь короткое время было для меня психологическим испытанием. Уже потом, в беседе с полковником МВД, психологом, и мне было сказано, что все, кто впервые попал за решётку, испытывают жуткий стресс.

Ещё за год до этих событий в интернете была правдивая информация о бедолаге-студенте, который получил десять суток административного ареста и в камере попал с этапируемыми в другой город. Это произошло то ли по неосторожности, то ли по халатности службы. Понятно, чем это закончилось. Парень пришёл домой и свёл счёты с жизнью. Было начато служебное расследование, результаты которого так и не ясны по сей день широким массам интернет-сообщества.

Мне довелось всё своё время ареста отбыть в кругу рецидивистов. Они были осуждены на двадцать, тридцать суток административного ареста и один, помнится, суток на двое или трое. Ничего страшного со мной не произошло ввиду моего малого срока и наличия клопов. Потом, первые дни после «отсидки»,очень хотелось спать и было как-то муторно. Почему? Я расскажу чуть позже.

В день освобождения я совершенно обыденно вышел на свою работу врача по спортивной медицине. Ночь без сна всё же давала о себе знать. Кофе уже не помогало. Но свежий речной ветер и утреннее солнце сделали своё дело — я на время отвлёкся. Меня ведь ждали регата и яхтсмены, а также — Волга, уха и ещё разные прекрасные вещи. Они были впереди.

Шло время. Всё стало забываться. И забываться достаточно быстро. Иногда всплывает во сне или так, в памяти, зарешеченное продолговатое окно и яркий свет лампочки. забивающий цвет неба, коричневая краска полов да две двухъярусные шконки с клоповниками.

Мои коллеги с юмором и пониманием отнеслись к моему приключению и сказали, что обратятся ко мне за советом в случае необходимости. Но мысли о написании книги или заметки в блог у меня не возникало. И вот как-то раз я возвращался домой с работы за полночь. Дело было уже зимой. Ехать было очень далеко и я решил вызвать такси. Таксистом оказался совсем молодой мужик. Слово за слово — короче разговорились за жизнь. И тут парень пожаловался, что не знает, как дальше быть, что делать. Оказалось, что его ждёт суд и ему грозит лишение прав. Он страшно переживал. Когда подъехали к дому, он искренне меня поблагодарил за «инфу». И идея поведать об этом «широким народным массам» меня посетила практически тогда сразу.

Тюрьма — это повод не только для шуток. Тюрьма — это серьёзно.

И тем не менее часто перед человеком стоит простая жизненная дилемма: «садиться» или остаться без прав на авто? Эта книга не заменит визита к адвокату или совета блогера, но она позволит понять, что чувствует и видит человек ни разу не переступивший черту закона, оказавшись внезапно в изоляции, как с этим быть и что из этого может получиться.

Если я буду иногда обращаться к тебе напрямую, не сочти это за фамильярность, но мне так проще — на «ТЫ» и иногда вставлять разные словечки, которые я впервые услышал. Что поделать, жанр здесь такой. Дочитав книгу до конца, ты получишь, я надеюсь, полное представление о предстоящем тебе испытании. Тебе ведь нужно не сочувствие, а нужен совет, верно?

Николай Прутков

Глава первая. Всё всегда происходит не вовремя

Я начну свою историю немного издалека.

В то лето у моей мамы гостила ее младшая сестра, которой хорошо за 70. Она приехала издалека, ехала четыре дня из Ташкента. Приехала она, как никогда, надолго — недели на три. Мы с женой составили им компанию и много ездили вчетвером на машине (КИА Sportage 1994 года). Иногда к нам присоединялась наша собака.

Моя мама живёт отдельно от нас, но поблизости. Обычный «трёшник», в обычной девятиэтажке. Итак, с утра пораньше, я сел в машину и поехал к родне. Въезжая во двор я при парковке совершил ошибку и задел машину, но этого не заметил, ничего не понял из произошедшего тогда — вроде был звук разбитого стекла, а может и померещилось- в салоне играла музыка. При осмотре машин мной ничего не было выявлено, а многочисленные соседи делали вид, что ничего и не было. Проторчав минут десять и прождав хозяина напрасно, я закрыл свою машину и пошёл в дом. Вот это и было ошибкой! Надо было остаться и найти хозяина. Я справедливо полагал, что если будет нужно — меня найдут. Дома я, естественно, никому ничего не сказал, полагаясь на провидение. Или будет что, или нет. Третьего не дано. Когда будет что рассказать — вот тогда и скажу.

Через четыре дня тётушка уезжала. Вечером мы прощались с ней на вокзале. Мама пообещала, как водиться, прожить сто лет. Мы, как водиться, сказали, что до ста двадцати. Я довёз маму до дома, сгонял ей за мороженым и мы простились. Ничто не предвещало беды. До следующего утра….

И вот пришло это утро понедельника. Мы собирались на работу. Скоро должна была начаться. жара. В семь пятнадцать раздался звонок. Звонила мама. Она с трудом успела произнести: «Я упала на кухне.». Мы очень быстро вышли. Жена села за руль, Она водит машину лучше меня (и вообще она лучше меня, по ее словам). Через пятнадцать минут мы были в квартире. Не буду утомлять тебя описанием увиденного. Далее хлопоты — больницы, больницы, больницы и врачи, врачи, врачи… Поиск сиделки, опять больница. Нам повезло — маму госпитализировали, но на полтора месяца и начали лечить. И лечить очень хорошо. Она быстро стала оправляться от инсульта. Но тут….

В почтовом ящике мы обнаружили повестку. Старший лейтенант Берендеев П. Х. ждал мою супругу в указанный срок, в своём кабинете в районном отделении ГИБДД (машина оформлена на жену). Я понял, что пробил мой час и пришлось мне каяться в содеянном. Но до сих пор не могу понять, как меня вычислили?! Хотя я и не скрывался.

Была ещё слепая надежда, каюсь, что с инспектором Берендеевым можно было договориться за бутылку коньяка. Один раз, но только один, такая мысль мелькнула и пропала.

От автора. Совет.

Дружище, с некоторых пор взяткополучатель и взяткодатель несут солидарную ответственность за содеянное (ст. 290, 291 УК РФ), так что не торопись идти за коньяком, а подумай сначала хорошо. Хорошо подумай. Если только инспектор не твой одноклассник. Тогда можно будет и выпить с ним немного того самого коньяка.

С Берендеевым П. Х. пришлось встречаться три раза. Он осмотрел давно немытую машину и сделал одному ему понятные снимки, затем заполнил протокол. На этом этапе можно было попытаться отвертеться при помощи некоторых уловок, но инспектор оказался хитрее и подсунул мне протокол для подписи так, что я не смог толком его и прочитать. У меня с собой не было очков. Кстати, ранее при осмотре места происшествия я тоже был без очков и, может быть, поэтому не разглядел разбитую лампочку в фаре. Когда до моего сознания дошло, что попаду в настоящий суд, то как ни странно, у меня на душе стало спокойнее. Инспектор пояснил, что мне надо две — три недели дожидаться повестки из суда, что меня пригласят.

Молодая «поросль» (подрастающее поколение) деловито осведомлялась, где я собираюсь «чалиться» и нужны ли сухари.

В таком незнании я пробыл три недели, а может чуть больше. Я штудировал просторы интернета по запросам — как правильно «зайти в хату»,условия содержания и т. п. И вот пришёл долгожданный конверт, а в нём повестка в суд. Необходимо было явиться через семь дней для вынесения постановления. Но через десять дней жене надо было опять ехать в Москву. Я стал склоняться к лишению прав на вождение. Не скрою, что всю последующую неделю меня «шарахало» в этом вопросе из стороны в сторону. Я бороздил просторы интернета в поисках нужной информации по теме. И все же я, и «мы» склонялись к лишению прав. Маму нельзя было оставлять. Сказать ей о моих проблемах тоже было нельзя. Идти в коррупционеры — идиотизм. А идиотам-то ещё труднее.

Так и решили у себя дома — «лишать меня прав».

От автора. Словарь.

Хата (сленг, тюрем.) — камера. Зайти в хату — зайти в камеру.

Глава вторая. О самом гуманном в мире судье

Да здравствует наш суд, самый гуманный в мире суд!

(К/ф «Кавказкая пленница)

Дальнейшие события показали, что время может в течение дня лететь как незаметно, так и тянуться, изматывая всего тебя до отвращения ко всему, а пути Господа неисповедимы и действует он не только через врачей, но и через судей.