Бесплатный фрагмент - «А с чистого листа начать никак…»
Стихотворения
* * *
А с чистого листа начать никак,
Ну, если только память подкачала.
Я знаю каждый жизненный косяк,
За каждый больно сердцем задевала.
А где мой чистый лист?
Вопрос вопросов.
Быть может, я его разрисовала?!
Или его в корзину кто-то бросил,
Чтоб никакой фигни не затевала?!
Начать сначала, значит, зачеркнуть
Прожитое, пропитое, шальное…
И душу, как ребёнка, обмануть,
И нанести сквозное ножевое…
Про чистые листы и про начало
Напоминает спор с самим собой…
А если на качелях не качало,
Кому ты нужен: глупый и пустой?
А для себя листы, как ни старайся,
До чистого не выбелить никак.
Святая ложь!
Иди, греши и кайся,
И в сказках победил Иван-дурак.
Расхожим стало это утешение:
Начнём сначала, сляпаем,
исправим… Какая ложь!
Всё будет продолжением
Листа, что ты писал без всяких правил.
Здесь каждому найдётся строчка… точно
* * *
Сквозь плиты пробивается трава,
Порой цветок в бетоне прорастает,
Никто их не зовёт, не понукает,
А просто к свету тянется листва.
Вода находит дырочку всегда,
Ей надо течь, иначе ей болото.
А мы, как приключается беда,
Всё ищем виноватого кого-то.
Теряемся в простейших лабиринтах,
Мечтаем, как с луны свалится злато,
И не хотим прорваться через плиты,
Вот, максимум, сквозь дымку или вату.
Оправдывая слабость и бессилие,
Не доставая внутренне домкрата,
Ты объясняешь то, что не осилил:
«Во всем она, блондинка, виновата»…
Сквозь плиты пробивается трава.
Пройди и посмотри. Она повсюду.
А варианта, как обычно два:
«Я поднимусь».
Ну, а второй: «Не буду»…
* * *
Как просто и легко устроен мир!
А мы его всё время усложняем.
Теряем путь и ищем ориентир,
Закон нарушив, о котором знаем…
А если ничего не усложнять?
Смотреть реально, снять с башки корону.
Тех, кто уходит,
С Богом отпускать —
Не каркать вслед обиженной вороной…
Дорогу выбирая по себе,
Смотреть вперёд,
Соседа не тревожить.
И, бережно ступая по тропе,
На том пути себя не уничтожить…
И если ничего не усложнять —
То проще мира будут только горы…
Их можно бесконечно покорять,
Не тратясь на пустые разговоры…
Здесь каждому найдётся строчка… точно
* * *
Заблудилось лето — это минус.
Завтра вроде тридцать — это плюс.
Знаем: плюс, умноженный на минус…
В общем, очень этого боюсь.
Воскресенье — баста, выходной,
Всю неделю я хочу домой.
И один всего лишь на работу —
Сильно поздно вечером в субботу.
Это по приколу, а по правде,
Я люблю работу — это грабли.
Нравится процесс и вечный бой,
Но в семнадцать я хочу домой.
А уж если очень откровенно,
Мне невероятно повезло.
Найм, руководители — бесценно.
Кто-то говорит, что это зло?!
Опыт тот, родной и незабвенный,
Положил начало всех начал.
Если найм ругают, я вникаю:
Что ты в этом найме не догнал?
* * *
Понедельник начинается в субботу.
Я недавно это поняла.
Мы живем вперёд — За поворотом
Как бы ждут великие дела.
Мы вчера и завтра проживаем —
Там любовь, задачи, интерес.
Про сегодня вовсе забываем,
То есть пропускаем весь процесс.
Зарываясь в прошлом и страдая,
Мы крадем минуты, дни, года.
У сегодня время забираем —
Муторно, железно, навсегда…
У кого в субботу понедельник —
Тот идёт, бежит, летит вперёд.
Времени машину загоняя,
Про сегодня даже не поймёт…
С добрым утром, милый понедельник!
Ты — сегодня, в этом жизни смысл.
Солнышко, помада, зонт, похмелье —
Все сегодня, просто улыбнись!..
* * *
Кто-то любит парки и фонтаны,
Летние веранды ресторанов,
Порты, магистрали или фьорды.
Ну, а я люблю аэропорты.
В этом нет ни логики, ни смысла —
Ночь, усталость, чьи-то опоздания…
Обожаю даже эти мысли —
Ночь, аэропорт… и ожидание.
Рамки, турникеты, регистрация,
Чемоданы, паспортный контроль.
Аж, мурашки носятся в прострации,
Проживая снова эту роль.
Столик свой в любом аэропорте,
Я его, как водится, дождусь.
Кайф задержка рейса не испортит —
Всё нормально, я не тороплюсь.
Странная любовь, конечно, странная.
К пониманью даже не стремлюсь…
Связь с аэропортами желанная.
А летать по-прежнему боюсь!
* * *
Идёт по жизни каждый в башмаках,
Идёт в своих, по форме и размеру.
Кому-то офигенно в каблуках,
Подобных тонкой ножке у фужера.
Кому-то в кедах нравится шагать,
Не замечая холода и соли.
И никогда не стоит примерять
Чужую обувь на свои мозоли.
Есть люди, чьи ботинки стоят тыщу,
И миллионы долларов душа.
Они внутри себя чего-то ищут,
За их душой обычно ни гроша…
Есть жесткие и мягкие ботинки,
Есть белые кроссовки даже в грязь,
Есть лубочные яркие картинки,
Есть золотой резной иконостас…
Чужая обувь твоего размера
Порой мешает думать и дышать.
Забудь, её не стоит даже мерить,
Ищи, где можно лучше подобрать.
Когда я вижу, что чужие боты
Настырно кто-то пялит на себя,
То говорю: «Ты меряешь минуты,
А не протопать можно даже дня!..»
* * *
Спроси себя про ложь и про удачу,
Спроси себя про зависть и про лень,
Спроси себя про то, где напортачил,
Спроси, зачем ты прожил этот день.
Ответь себе, вдыхая междометия,
Ответь себе с надрывом и всерьёз,
Ответь себе про тех, кого ты встретил,
Ответь, как стал причиной горьких слез.
Прости себе ошибки и сомнения,
Прости себе слабину и понты,
Прости себе неверные решения,
Прости, что рушил стены и мосты.
Поверь в себя, меняя, что возможно,
Поверь в себя, шагая без перил,
Поверь в себя, взрослея осторожно,
Поверь, что ты ещё недолюбил…
Возьми с собой улыбку и заботу,
Возьми с собой надежду и покой,
Возьми с собой любимого кого-то,
Возьми себя любимого с собой!
* * *
Страшного цвета небо, синего цвета кожа, яркого
цвета солнце, Может, ещё поможет?
Страшные суммы к сбору, спешные сборы в город,
молимся и немеем, Может, ещё успеем?
Страшные думы ночью, адские боли точат,
вздрагивают ресницы, Может, все это снится?
Дальше дороги — много, силы брала у Бога,
халаты как римские тоги,
Может, придёт подмога?
Вены уходят в лету, в Вене сижу в кофейне,
кофе с привкусом лета, Может, нам два билета?
Врач с глазами безумными, сорок часов без сна.
— Доктор, я обезумела… Доктор:
— Не Вы одна…
Синего цвета небо, яркого цвета солнце.
— Боже, ещё немного…
— Доктор, долгие лета…
Вены остались в Вене, пахнет кофе в кофейне,
страшные сновидения,
Ночь. Самолёт. Спасение.
Это было недавно.
Может, не так, и не в Вене. Это было недавно.
И не всегда спасение…
* * *
А почему гитара утром не поёт?
Вы замечали?
Это интересно.
Про утро как-то так:
Труба зовёт!
И горн, и барабан. Гитаре тесно…
Гитаре ночь нужна и свет костра,
Ей тёмный зал и свечи по фигуре.
А утром непослушная струна
Капризничает женскою натурой.
О, пионерский горн горланил знатно,
И барабаны били, оглушая.
Но мы-то все, зевая многократно,
Под отблески костра гитару ждали…
Заходит утро в дом то петухами,
То трелями будильника шальными.
И кто-то сгладит это всё стихами,
Моими или чьими-то чужими…
А где-то там,
В бездонном подсознании,
Гитара оживает вновь и вновь.
Будильник, горн, петух — про созидание,
А струны и аккорды — про любовь…
* * *
Года идут, а дурь на месте,
Года придумали спешить,
Но если время с дурью вместе,
То это можно пережить.
И зеркала ещё не бесят,
Глядят вполне себе прилично.
Года наглядно куролесят —
Пока выходит симпатично.
Сложился стиль, окрепла наглость,
Сомкнулся яркий круг подруг.
А паспорт врёт — какая жалость! —
И с ним общаться недосуг.
Года летят, теряя совесть,
Я не люблю такую скорость.
А тормозить нельзя — заносит,
Вот только лето — скоро осень.
Года идут, а мы всё те же,
Режимы есть — простой и нежный,
Есть кнопки детства и желаний,
Короче, лучше всё с годами!..
* * *
А в мире всё вот так:
Есть автор — есть читатель,
Есть продавец — есть покупатель,
Есть врач — есть пациент,
Есть банк, и есть клиент..
А в жизни как-то так:
Есть долг, а есть расплата,
Есть прибыль — есть утрата,
Есть крест — есть отречение,
Есть радость — есть мучение.
Есть в этом мире место для любви,
Для зависти, жестокости и злобы.
И каждый выбирает, C’est la vie1,
Своё кольцо неповторимой пробы.
Есть в этой жизни место для добра,
Для ревности, измены и подлога.
Ты сам решаешь, где твоя нора,
Кто друг тебе, и как лежит дорога.
И ничего не нужно объяснять
Судьбой-злодейкой или невезением.
Душой и телом можно торговать —
Купить нельзя любовь и уважение.
* * *
Дорога стелется, бежит и даже вьётся,
Ей посвящают песни и стихи,
А часто от дороги остаётся
Щемящий стон бессмысленной тоски…
Дорога для кого-то вовсе жизнь —
Лететь или рулить из года в год,
Как вера в настоящий коммунизм —
Вот я доеду, и оно придёт.
Дорога к дому часто далека —
Сама собой сплошное опоздание.
Идут по ней лишь те наверняка,
Кто знает, что такое «на прощание»…
Дорога на своих и на машине,
И на «дорожку следует присесть»,
В дороге подрываются на мине,
Чужой в дороге поднимают крест.
Дороги и тропинки на работу
Мы назначаем самой главной трассой,
А жизнь привычно выделила квоту
И не добавит ничего ни разу…
Дорога символична и безлика,
Дорога про тебя и про меня.
«А ты постой!» — бывает, кто-то крикнул,
Смеясь, дорогу жизни поменял…
* * *
Друзья рвались в Таиланд на ПМЖ —
На море, к фруктам, чтобы не работать.
Идея оказалась буквой «Ж»,
И всё пошло не так, вернее что-то…
Большое счастье виделось большим
На неизменно дальнем расстоянии.
Всё оказалось жарким и чужим,
А сказка показалась истязанием.
Ещё до пандемии уезжая,
Они решили тысячи вопросов.
Они нигде совсем не налажали:
Пошло не так, душа просила осень.
Душа просила снега и коньки,
Просила нелюбимую селедку.
Аэропорт, билеты, рюкзаки —
Домой, в свою обкатанную лодку.
Они вернулись вовремя, успели,
Им не достались эти две недели.
Вчера звонят.
И вот вопрос вопросов:
«Не знаешь,
Где сейчас с отъездом просто?»
* * *
Я сказала —
вернусь! И на этом
же месте Буду белое
пить.
И в продавленном кресле
Видеть озера муть
И слезу океана…
Я сказала — вернусь,
Только думала рано.
Я смешила Богов,
Я решала сама,
Мне никто не мешал,
И хватало ума.
Остановка случилась
Невиданной болью,
Как расплата за смех
Над судьбой и собою…
Дни тянулись, как годы,
И близилась смерть,
В целом, тетка не злая,
Если близко смотреть.
Я с ней даже дружила
Хмельными ночами,
Но она уступила.
Ушла, не прощаясь…
Я вернулась туда,
И в продавленном кресле,
За любимым столом
И на этом же месте,
Было то же вино,
И индус босоногий…
Я вернусь, черт возьми!..
Снова слушают Боги…
* * *
Время убегает, говорят.
Говорят,
Что люди не меняются.
Не вникаю.
Больше во сто крат
Мне теперь меняться стало нравиться.
Нравится вникать в лихих и сложных,
Нравится ходить по бездорожью,
Удивляться, видеть и не верить,
Рисовать придуманные двери.
Время убегает, не воротишь,
Да и не охота воротить.
Новые огромные ворота
Хочется построить и открыть.
Мир перевернуть не получилось,
Ох, уж эти юности порывы,
Тормоза заглохли и накрылись —
Это время нового отрыва.
Разрывая времени границы,
Годы поворачивая вспять,
Может быть, обычную синицу
Стоит отпустить, а не держать?!
* * *
Мы так и не попали на Маврикий:
Цунами, паспорт, цен аттракцион.
И мир такой огромный, многоликий
Взорвался мощным голосом Кардон.
Под бирюзовым небом Санта-Клары
Звучал глубокий голос Натали —
«Отважная прозрачность» Че Гевары,
Прекрасное признание в любви.
Там красный галстук носят пионеры,
Мы предали свободу, как могли.
А помните: «Советик маринеро!» —
Встречали раньше наши корабли?
Они простили, мы летим в их лето.
Свободы Остров — дальний перелёт.
Хемингуэй глядит на нас с портретов,
И Карлос Hasta siempre нам поёт.
Кубинский ром и пляжи Варадеро,
В Гаване заблудиться и найтись,
А песня целый год в груди болела.
Бессмертный команданте, отвяжись!..
* * *
Волшебный вздор про муз и вдохновение
Придуман был для самовозвышения:
Как веером махать, страдать мигренью,
И упиваться вместо водки тенью.
Способности, талант и гениальность —
Как в музыке различная тональность.
Про гениев тактично пропускаю,
Их медики пристрастно изучают.
Талантливые часто пьют безбожно,
Они невероятно безнадёжны,
Их мучают слова и голоса,
Сменяется цветами полоса.
Они влюбляют и влюбляются неистово,
Или совсем не могут полюбить.
Я разных видела — таких смешных и искренних,
И тех, что могут запросто убить.
Я восхищаюсь искренне талантами,
И каждый раз судьбу благодарю,
Что их встречаю редкими бриллиантами,
И провожаю, с Богом, к фонарю…
* * *
Лето путалось и шлялось,
Наконец, до нас добралось.
Все немного охренели —
Тридцать градусов неделю!
Лето льётся и палит,
Лето рулит и болит,
Лето — платья и шашлык,
Белых шмоток яркий шик.
Люди, мокрые как мыши,
От жарищи еле дышат,
Не справляются кондеи,
Плачут целую неделю.
— А купаться было можно?
На вопрос ответить сложно.
Если в масках и перчатках,
Вроде как мозгов нехватка?!
Загорали и купались,
Пандемии не боялись,
Русский дух и алкоголь
Убивают страх и боль.
К выходным нагнало тучи,
И случился гром гремучий.
В общем, подлости закон
Как обычно утверждён!
Грозы, алые закаты,
Бьют зарницы автоматом.
На Москву как привидение
Нападает наводненье.
Впереди июль и август —
Это маленькая жизнь.
Удивительная радость
И раздетый оптимизм!
* * *
Было лето, было дело,
Было всё, что захотела.
Так скажу я в декабре,
Голым веткам в серебре…
* * *
Когда болит ожог от пара
И покрывается корой,
Он заживает.
Месяц, пару — и будет шрамик небольшой.
Когда хирурга шов неровный
Срастется, тоже будет шрам.
Удар! ещё! — два перелома:
Вас ждёт палата сильных травм.
Когда трындят «на сердце рана»,
Я удивляюсь и молчу.
Все раны через время — шрамы,
Они болят, но ни о чём.
Терпимо, ровно, монотонно
Болят на дождь и снегопад.
Ты замираешь на секунду —
И отвечаешь невпопад…
Порой фантомных болей вспышки
Хотят твой шрам раскровенить.
И ты решаешь, силой мысли,
Вопрос про быть или не быть.
И есть трофическая язва.
Она не может заживать.
Диагностируется смертью —
Не нужно всуе поминать…
* * *
След на песке стирает новая волна,
И я смотрю на это символично.
Всегда приходит новая весна,
С собой приносит шёпот неприличный…
Горячий душ смывает этот день.
Писал поэт, он знал наверняка:
Что каждая минута, как ступень,
И каждый час, как новая строка.
Счастливые часов не наблюдают,
Все сказано за нас давным-давно.
И если на щеках снежинки тают,
То это наверху предрешено.
И, кстати, если мир принять как есть,
Он гармоничен. Абсолютно весь.
* * *
Нас восхищают горы, водопады,
И мы летим в немыслимую даль.
Частенько пропускаем что-то рядом,
Растим и культивируем печаль.
Мы пропускаем ласку и заботу,
Не ценим миг, который не вернуть.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.