Бесплатный фрагмент - 1993. Снова в ФРГ. Но уже из независимого Казахстана

Этот дневник может представлять интерес для тех, кто не был в поездках высоких (правительственных, парламентских) делегаций, и интересуется внутренней стороной таких поездок.

Он был написан в самом начале «лихих девяностых», когда в стране царила сплошная разруха, поэтому попав в Европу тех времён, я не мог не поражаться многому — после условий жизни, в которые мы попали после начала перестройки. Сейчас все это кажется привычным и обыденным, а тогда многое казалось удивительным, вызывало восторг или оторопь.

И ещё. Обратите внимание на переговоры в Бонне и, особенно в Штутгарте. Тогда (да отчасти и сейчас) нам казалось поразительным, как фирмы работают в условиях рыночной экономики.

1 марта 1993 г. Казахстан-ФРГ. Но пока мы в пути

Сегодня понедельник, должен начаться официальный визит делегации Верховного Совета Республики Казахстан во главе с Председателем Верховного Совета С. А. Абдильдиным в Бундесрат ФРГ.

Всему этому предшествовали хлопоты и заботы. Для его подготовки много было сделано Отделом межпарламентских связей, Управлением финансово-хозяйственными делами, нашим Комитетом по внешним отношениям и межпарламентским связям и другими работниками Верховного Совета, а также МИДом и Посольством ФРГ в Казахстане.

Вчера вечером, сегодня утром обзвонил большинство членов нашей делегации, особенно иногородних. Всё в порядке. Все уже прилетели в Алматы, все устроились, кто в гостинице «Алма-Ата», кто у родных и знакомых.

Утром проснулся около шести, умылся, позавтракал, оделся (вещи собрал ещё накануне), и в 7. 30, как и договаривались с Председателем Комитета по вопросам развития промышленности, транспорта и связи Христианом Давидовичем Дриллером, вышел из дома. Буквально через минуту подъехала машина, погрузил вещи в багажник, и поехали в аэропорт. Утро сегодня выдалось ясное, доехали быстро, остановились у старого здания аэропорта, где уже было довольно много наших, а также члены Посольства во главе с послом ФРГ. Кстати, визы нам оформляло именно это посольство. У меня с собой была целая сумка материалов для поездки — списки делегации (на русском, казахском, немецком языках) и программа поездки, материалы о Республике Казахстан и информационные материалы о Германии, разнообразные и обширные.

В здании аэропорта шло оформление какого-то рейса, и некоторое время мы пробыли снаружи, где мне удалось раздать почти всем членам делегации информационные материалы. После этого у всех были собраны паспорта, отдали их В. А. Бротту и они с С. Ж. Шариповым прошли в здание, а вскоре пригласили и всех. Там было пустынно, кроме нас и сопровождающих, практически никого не было. С непривычки даже удивительно, особенно как вспомнишь, что делается в других аэропортах с их перегрузкой даже несмотря на рост цен.

Вскоре Шарипов объявил, что начинается посадка. Вышли из здания и — о чудо — вот стоит он, наш красавец ТУ-134 с надписью на борту «KAZAKSTAN». Невдалеке, прямо по ходу, остановилась тележка, на которую мы погрузили свои вещи и свободные пошли к трапу, возле которого отмечали наш отъезд. Пограничники проставляли соответствующие штампы в паспортах, а мы просто поднялись и прошли в салон. На этом борту их три. Первый, в котором летит наш председатель, с довольно большим столом, диваном, креслами, второй, также как и третий отделённые друг от друга дверями, также довольно просторный, также с диваном и столом, и третий, разделённый на две части — в первой два ряда кресел по два (слева) и два кресла (справа), размещённые довольно свободно и вторую в которой четыре ряда кресел (также по два кресла справа и слева в ряду), но отделенные друг от друга уже как в обычном рейсовом самолёте.

Разместились. Прошёл Председатель, пожал всем руки. Ровно в 9. 00 взлетели.

Сидят все свободно. Я, старший консультант Комитета по внешним отношениям и межпарламентским связям Верховного Совета Республики Казахстан, естественно, в третьем салоне, во втором ряду, справа. Открыл два столика, разложил на них (и на соседнем свободном кресле) свои папки, бумаги, сбросил пиджак, снял туфли и только тогда вспомнил, что сумку, в которой и кофта, и тапочки, и книга для чтения, я сдал при посадке.

Уже в 10 часов стали кормить. Появились подносы, на которых разместились: икра красная и чёрная (и конечно, масло и лимон), колбаса, чужук, ветчина, огурцы, яблоки, кофе, пакеты «Severing», хлеб, сахар. Отдельно вино, водка, коньяк, пиво в банках. На горячее — куры или мясо. По выбору. Также чай в пиалах, кофе в стаканах с подстаканниками. Посуда — прелесть, фигурные края нежные рисунки. Удобства, как всегда, не во дворе, а в конце. Уютное местечко, мыло, бумага, флакон «Лесной воды».

Летим. Ко мне подошёл Председатель и попросил по приезду подготовить материалы для СМИ. Краткую информацию: сколько в делегации было народных депутатов, сколько и чего посетили и т. д., затем страниц пять машинописного текста для газет с человеческим фактором. Ещё для интервью с ТВ. Конечно, обрадовался. Сходил во второй салон к Х. Д. Дриллеру, попросил его дать мне уточнённую программу, чтобы не пропустить какой либо встречи. Он пообещал, что по приезду такую программу ему дадут, а он передаст её мне.

Кстати, несколько сопоставлений Казахстан–ФРГ приведены в таблице.

А! Вот и пошли на снижение. Внизу Уральск. По расписанию должны прилететь в 12:10, фактически коснулись земли в 12. 05.

Снега вокруг столько, сколько в Алматы, наверное, не выпадает за всю зиму. Для будущего урожая, конечно, хорошо, но кроме снега ещё и мороз — 20. А мы то, все налегке. Благо самолёт остановился рядом с депутатской комнатой. Перебежали туда, разделись и уселись в двух комнатах за столы. Чего только на них не было! Достаточно сказать, что, например, чёрную икру никто даже и не ел. Много было рыбных блюд, конечно уха. Был и бешбармак, и жареные куры, и закуски всех видов, в т. ч. апельсины и яблоки. Всего не перечислить. Да ещё курага, изюм, грецкие орехи. Подавали шурпу (бульон), чай (ох, какой чай!). Само собой напитки. Все, какие можно придумать, включая горячительные.

Сказано было, что посидим часок, да и дальше в путь. Конечно, поспешали, чтобы попробовать и того и этого.

Но дальше начало происходить что-то непонятное. Сообщили, чтобы не торопились, т. к. по техническим причинам отправка рейса немного задерживается. Затем пришла информация о задержке на час, далее — на три…

Тут местное руководство не вынесло такого, посадило нас на машины и увезло в загородную резиденцию. Место — упоительное. Тишина, уютные двухэтажные коттеджи, вокруг масса деревьев и поскольку возле домов много берёз, то пейзаж получается светлый, радостный…

Да, но что с полётом? Хотя нам и пытаются это объяснить, правда не так, как это обычно делается в аэропортах, но всё равно, понять, что-либо было трудно. Якобы что-то с одним из двигателей. Но что? Вроде бы разобраться можно, но… Не хочется описывать долгие разговоры, поездки различных начальников в аэропорт и т. д. Одним словом — из Алматы летит комиссия, чтобы разобраться — можно ли с этим двигателем лететь дальше. Вроде бы пришлют и другой борт. Но всё это зыбко. А вероятнее всего, что сегодня не полетим, ибо военный аэропорт Бонн-Кёльн гражданские самолёты по ночам не принимает. А сегодня то по плану встреча в ратуше и, главное, приём у Лафонтена — второго лица в государстве и официального ужина от Бундесрата в честь нашей делегации.

Ну и дела у нас в гражданской авиации. Позор, да и только…

…Но в жизни с одним знаком, как правило, ничего не бывает. Не полетели. Но были очень интересные разговоры, например, у меня с профессором, кандидатом филологических наук, членом Комитета по вопросам развития науки и народного образования Мухтаром Галиевичем Арыновым, о филологии, языках, вузовском обучении, с Х. Д. Дриллером и другими членами нашей делегации.

Тем временем почувствовали, что у нас не так уж и тепло. В это время появились работники этого благодатного хозяйства. Тут же появились и обогреватели. Мы настроили телевизор «Горизонт», а в нём: Останкино, Россия, Алматы. Зажгли свет, стало тепло и уютно. Пока смотрели различные программы, выяснилось, что до утра нам не улететь и в девятом часу вечера отправились на ужин, который был такой же, как и обед, только ещё добавились артисты филармонии. После него мы разбрелись по номерам. При этом меня перевели в домик, где отдыхают самые высокие лица. С биллиардом, сауной и т. п. Комната, в какой мне пришлось отдыхать, превосходна — шкафы, зеркала, две кровати, изящная настольная лампа. Одним словом — шик.

Завтра, Бог даст — улетим. Правда причина задержки до сих пор непонятна — четырежды запускали двигатель и он работал… То ли экипажу деваться было некуда после того как он поднял панику, то ли…

Странный день.

2 марта 1993 года, первая половина дня. Летим в Бонн. Прием парламентариев «Германия–СНГ»

Проснулся сегодня ни свет, ни заря — в пятом часу. Конечно, по алма-атинскому времени. И, может быть, очень хорошо, поскольку познакомился с удивительно интересным, хотя и с трудом разговорившимся, человеком — Муратом, человеком сложной судьбы, сегодня служащим по линии КНБ (комитета национальной безопасности) в Уральске. Очень интересный человек. Вообще-то мне везёт на интересных людей.

После этого мы позавтракали вдвоём, затем впятером, с семьёй шефа пресс-службы Президента, а затем поехали в наш Центр.

Позавтракали — и в аэропорт. А там стоит обычный рейсовый ТУ-134.

Уселись в 9:30 по алматинскому времени (минус 2 часа по местному, 3 часа по среднеевропейскому) и полетели. Борт был с обычным набором мест и стало так скучно, что на борту написано не «Кazakhstan», а «Аэрофлот». И завтрак показался не таким, хотя всего было много. И вообще всё не так…

В 12:10 прилетели в Минск. У трапа нас встретил Председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Станиславович Шушкевич и члены правительства. Прошли в депутатскую.

С. А. Абдильдин и С. С. Шушкевич сели справа от входа, остальные — слева.

Взлетели в 13:10. Пока летели Председатели обсудили ряд проблем, в частности, о приглашении Председателем Совета Межпарламентской ассамблеи государств-участников СНГ Русланом Имрановичем Хасбулатовым, Председателям Верховных Советов стран СНГ 26—27 марта встретиться в Петербурге. На него С. А. Абдильдин уже дал согласие, а С. С. Шушкевич, в силу его должностных обязанностей и ситуации в республике, пока колеблется.

(Реально получилось так, что делегация Верховного Совета Российской Федерации во главе с Председателем Р. И. Хасбулатовым 18—21 марта посетила Верховные Советы Беларуси, Украины, Армении, Азербайджана и Казахстана, а в Украине и Казахстане были также приняты Президентами Л. М. Кравчуком и Н. А. Назарбаевым).

Также обсуждались проблемы с зерном. В Беларуси зерна пока на март хватит. Поставки в неё ведут Северо-Казахстанская, Кустанайская, Уральская области, но проблема с ценами — до 100 рублей за кг. Как сказал С. С. Шушкевич, им сейчас дешевле купить в Польше. Сегодня у него ещё встреча с коллективом Минского автомобильного завода, где пенсионеры будут задавать вопросы о пенсиях, а все о заработных платах и т. п. А где их взять?

С. А. Абдильдин сказал, что Беларуси проще — в отличие от Казахстана она рядом с Европой, на что С. С. Шушкевич ответил, что Казахстану, имея в виду сырьё, есть чем торговать с Европой, а Беларуси — нечем. Производимые здесь товары в Европе не берут.

Также С. С. Шушкевич отметил рост преступности в республике.

После заправки самолёта С. С. Шушкевич простился за руку со всеми, мы забрались в самолёт, сели и в 13. 10 взлетели. Внизу сплошная облачность, так что отметить, когда мы пересекли границу невозможно.

Ещё раз перекусили — салями, ветчина, апельсины, шоколадки и т. п. Конечно пиво и др. напитки в банках. Внизу не то низкая облачность, не то снег. Ну да ладно, доберёмся до Бонна, разберёмся.

В 15 часов пошли на снижение. Внизу, хотя и +4, лежит снег. А когда подлетели к аэропорту, снег исчез. Внизу автострады, дома, всё застроено, ухожено. Пролетели Рейн (или как говорят здесь — Райн), Кёльн с его храмом, летим над лесами, автострадами.

Всё, сели. Катим по полосе. Остановились. Вещи оставляем в салоне и багажном отделении. Выходим. Все пожимают друг другу руки. Тут же проходим в здание аэропорта, рассаживаемся. Всем раздают программы визита. Судя по всему, действовать будем строго по программе, так что то, что пропущено уже не наверстаешь.

* * *

Приветственное слово произнёс представитель Бундесрата господин Георг-Берндт Ошатц. Ответное слово — С. А. Абильдин.

Тут же поделились на две группы. В одну вошли Серикболсын Абдильдаевич Абдильдин, Саук Темирбаевич Такежанов, Христиан Давидович Дриллер, Идеал Галиевич Мусалимов, Серикжан Жакупов, Людмила Александровна Филаретова и Мухтар Галиевич Арынов. Они поехали в Федеральное ведомство по экономическому сотрудничеству и развитию, которое, как выяснилось, конкретными экономическими программами практически не занимается, для этого есть Министерство финансов, Национальный банк и другие аналогичные ведомства, а ведает стратегическими вопросами, на перспективу, в частности, занимается проблемами связанные с восточными землями.

* * *

Остальные поехали в отель Steigenberger Venusberg расположенный в относительно тихом, почти загородном районе.

Комплекс зданий трёхэтажный, двери автоматические — подходишь, открываются, прошёл, бесшумно закрываются. Холл роскошный, мрамор, ковры, цветы, тишина. Тут же поднялись по изящной лестнице на второй этаж. Всем раздали, если можно это так назвать, «карту гостя», в вырезе которой на обложке фамилия каждого гостя, а внутри, кроме необходимых памяток, прикреплён электронный ключ типа перфокарты, с таким же пробитыми на ней отверстиями и все отправились по своим номерам.

Даже паспортов никто не спросил. Вставляешь в щель над ручкой этот электронный ключ, вынимаешь, и раздаётся лёгкий звук, поворачиваешь ручку и всё. Дверь открыта.

Вхожу и… такого номера в моей жизни ещё не было. Шкафы, зеркала, телевизор (с 49 программами). В ванной комнате помимо обычной, причём шикарной, сантехники, биде, перед зеркалом размещено ещё и круглое зеркало с увеличением, с подсветкой по внешнему кольцу. Поэтому, например, когда бреешься, то видишь в нём каждый волосок.

Да, а у унитаза спуск воды осуществляется при помощи клавиши, размещённой над ним на высоте руки.

В самой ванне краны: верхний для стационарно смонтированного душа, средний для включения душа на шланге, второй или нижний средний — для установления нужной тебе температуры воды в градусах и нижний — для крана, в случае необходимости наполнения ванны.

Там где моешь руки и в биде помещены устройства, смонтированные прямо на краны, которые, когда выступающую сверху ручку поднимаешь вверх, вода начинает литься и, чем выше поднимаешь рукоятку, тем сильнее течёт вода. Чем больше поворачиваешь её влево, тем теплее течёт вода, вплоть до горячей, а вправо — холодная.

В прихожей шкаф с двумя зеркальными дверцами, движущимися влево и вправо по направляющей. Когда дверцу приоткрываешь — внутри, вверху зажигается свет.

Выключатели на стенах на уровне опущенной руки. Большие, квадратные, плавные. С любой точки комнаты можно зажечь практически все светильники. Отопление тоже регулируется специальной ручкой размещённой в стене. Да что и говорить. Даже говорить не хочется… Кстати, в ванной также осуществляется регулирование теплового режима.

В одной из прикроватных тумбочек выведены на переднюю панель два регулятора — один музыкальных программ, другой — силы звука. Программы две — одна современной, другая классической музыки. Работают круглые сутки. Впрочем, как и телевидение. Даже глубокой ночью на нескольких каналах идут телетрансляции.

Весна здесь ещё очень ранняя и холодновато. Особенно когда с ветерком. Деревья, в основном, ещё не покрыты листвой, а вот травка уже пробивается. Что интересного мы также узнали в этой поездке. Учитывая ранг делегации, машину с С. А. Абдильдиным постоянно, до поздней ночи, сопровождали, помимо положенной охраны на машинах, семеро полицейских на мотоциклах, ехавших впереди и по бокам его автомобиля. Машины с нами тоже всё время сопровождали полицейские автомобили — спереди и сзади. При этом все обратили внимание на то, что если впереди зажигался красный огонёк светофора, то весь кортеж, включая и мотоциклистов, останавливается.

* * *

Пока наши представители встречались в Министерстве по экономическому развитию, остальные разбрелись по своим делам в hotel. Поскольку у каждого из нас есть списки остальных проживающих, то позвонить друг другу, сняв телефонную трубку и набрав три цифры номера комнаты, особой проблемы не составляло. Длилось это, впрочем, не очень долго, ибо в 12. 45 надо было быть в новом здании Бундестага, на обеде, даваемом Председателем экономической комиссии Бундестага, господином Фридгельмом Остом.

На обеде же г-н Фридгельм Ост и С. А. Абдильдин обменялись приветственными словами, ответили на вопросы и выступили с заключительным словом. Во вступительном слове они представили членов участвующих делегаций, пожелали успехов народам Казахстана и Германии. Заданные вопросы и данные с обеих сторон на них ответы касались широкого спектра деятельности Парламентов обеих стран, их комитетов и комиссий.

Обстоятельно было рассказано о законодательной деятельности, о порядке последующего контроля принимаемых законодательных актов.

Так, в Бундестаге законы самыми Комитетами как правило, не разрабатываются и не вносятся, а полученные проекты обстоятельно обсуждаются и затем вносятся на рассмотрение Пленума Бундестага, в работе которого участвуют все парламентарии (662 в Бундестаге и 68 в Бундесрате), или Палаты земель, рассматривающей наиболее крупные законодательные акты, принимаемыми Бундестагом и отстаивающие интересы всех 16 земель представленных в нём.

Также было сообщено, что в Германии до 80% объёмов производства дают мелкие и средние предприятия, частенько работающие в кооперации с таким гигантами как «Даймлер Бенц» и другими.

Говоря на эту тему, С. А. Абдильдин сообщил немецким парламентариям, что мы тоже идём к тому, чтобы развивать, поддерживать, создавать правовую основу для работы средних и малых предприятий. Пока это чрезвычайно трудно, т. к. за 70 лет в народном хозяйстве СССР, в состав которого входил и Казахстан, сложились определённые отношения, когда государство было безраздельным собственником всего, распределяя всё и вся. В процессе разделения труда возникли крупнейшие производства, а инфраструктура создавалась недостаточно. И вот сейчас, после распада СССР каждая из республик осталась с этакими монстрами. Распадаются хозяйственные связи, производство сворачивается. Поэтому, прежде всего, нужна структурная перестройка под жёстким руководством государства, иначе экономика просто рухнет. Сейчас мы развиваем все виды собственности, основа этого заложена в нашей конституции. В обозримом будущем, очевидно, будет реально говорить о приведении экономики к соотношению 1:1 между государственной и частной формами собственности. Тем более учитывая наш сырьевой потенциал, энергоресурсы, зерно.

С. А. Абдильдин подчеркнул, что Казахстан просто обязан жить хорошо, т. к. мы богаты не только богатством недр и полей, но и умелым, трудолюбивым народом, а Парламент будет обеспечивать идущие реформы правовой базой. Пока же нас, помимо указанных выше причин, мучает и наше неумение торговать. И здесь нам есть чему учиться у Германии, в лице которой мы видим надёжного партнёра. Кстати, в нашем внешнеторговом балансе Германия занимает первое место, а внутри нашей страны немцы занимают четвёртое место по числу жителей, а на совместный труд всех жителей республики мы делаем основную ставку.

Далее было обсуждены вопросы, связанные с поставками материалов и запасных частей к закупленному в своё время в ГДР оборудованию, развитием транспортных связей, на что, в частности, С. А. Абдильдин заметил, что если, например, в дальнейшем будут возникать проблемы в России, Украине, или Беларуси, мы весь транспортный поток направим через железнодорожную транспортную магистраль, проходящую по местам, где проходил «Шёлковый путь» и связывающий сейчас через Казахстан и Среднюю Азию, Китай и Европу. Поэтому особых проблем здесь не будет.

В своём заключительном слове господин Фридгельм Ост обратил внимание казахстанской стороны на то, что в отдельных аспектах своей деятельности и Германия — бедная страна, например по части полезных ископаемых и выразил надежду на то, что наши страны сумеют помочь друг другу преодолеть имеющиеся трудности, будут развивать отношения во всех направлениях включая инвестиции, ноу-хау и др. Партнёрское сотрудничество подразумевает общение, поэтому сегодняшняя и последующие встречи принесут обоюдную пользу. Он пожелал Казахстану, его жителям, парламентариям всего наилучшего.

С. А. Абдильдин подчеркнул, что раз есть начало встреч, за ним обязательно последует продолжение и пригласил господина Фридгельма Оста посетить Республику Казахстан. Приглашение с благодарностью было принято.

2 марта, вторая половина дня. Обед. Дом Бетховена

Обед проходил по принципу шведского стола. Повар стоял у большого, типа самовара медного цвета, сосуда, в котором в нижней части горел огонь, а в верхней подогревался, как он назвал «гуляш», правда это было нечто горячее, острое, красного цвета. Вкусное. Остальное — закуски, надо было набирать самому. На столе, возле повара, были выложены закуски, а на тех, за которыми мы сидели, стояли соки, минеральная вода, которую открывать надо было самим. Общение происходило во время обеда, закончившимся в 14 часов.

После этого наша делегация разделилась снова. Те, кто были во главе с Председателем поехали в hotel, а остальные — осматривать Бонн. Остановились в центре, осмотрелись и пошли мимо ратуши, старинной площади Мюнстер-плац, торговой площади, вышли к университету, бывшему когда-то дворцом курфюрста, а с 1818 г. ставшим учебным заведением.

Вообще-то строительство этого здания было начато в 1698 г. Затем курфюрст на 12 лет отошёл от этого, но когда вернулся к проекту, то в 1715 г. его быстро завершилось.

Дважды — в 1770 г. и в годы II мировой войны здание горело. В первый раз его восстанавливали 60 лет, второй — быстрее.

Интересна вознесённая над центральным входом фигура Regina pacis, т. е. Королевы мира, изготовленная из свинца и помещённая в небольшом углублении в стене. Несколько раз её хотели сбросить, была она и в пожарах, но устояла. Во времена французской революции одним вечером её уже зацепили верёвками, а когда вернулись утром их кто-то подрезал и, потянув за них, люди не уронили её, а напротив, оборвавшиеся верёвки, наделали много шума и все испугались, оставили её в покое.

Надо сказать, что погода в Бонне сегодня была ветреная, холодная и мы послушав экскурсовода ещё о разных зданиях, удрали и пошли в торговый центр, где не так дуло, а уж в магазинах и магазинчиках так и вовсе было тепло, т. к. в них имеется тепловая завеса в дверях, поэтому сразу становится тепло и уютно. Всё выложено, набросано, накидано, в т. ч. и прямо на улице. Народ наш заскучал, затосковал, очевидно, вспомнив о том, как в басне Крылова «Лисица и виноград» что «видит око, да зуб неймёт»…

* * *

Как и договаривались, вернулись к ратуше и в 16 часов отправились в дом, в котором родился и 22 года прожил Людвиг ван Бетховен, переехав затем в Вену. На этой улице сохранился единственный старинный дом с садиком — дом Бетховена.

Первым в Бонн приехал дед Людвига, его сын женился на Марии-Магдалине Кеверих ставшей матерью Людвига ван Бетховена.

Семья была музыкальная, но всех превзошёл Людвиг. Уже в 10 лет у него было пять учителей музыки. Через год он уже играл в церкви, а в 14 лет стал членом капеллы и стал зарабатывать деньги.

В 17 лет он отправился учиться в Вену, но, в связи с болезнью матери вернулся домой. И только через пять лет снова уехал в Вену и прожил там до своей смерти в 56 лет.

В 25 лет Бетховен начал глохнуть, а в 49 не слышал уже совершенно ничего.

С трепетом мы ходили по дому, а точнее по двум домам, ибо к внутреннему в котором родился Людвиг, затем семья прикупила и другой, вплотную пристроенный к первому, а окнами выходящий на улицу.

В комнатах имеются музыкальные инструменты, которых касалась рука Великого Мастера — скрипка (viola), фагот, рояль.

По большим праздникам, великим музыкантам разрешается дотронуться до них и даже исполнить его произведения.

В комнатах висят портреты. Наверху деда и других родственников, а также Готлиба — учителя и друга Бетховена. Внизу, слева от входа, в комнате, где стоят стулья и читают лекции, на стенах множество портретов, нередко с автографами, лиц собравших деньги и выкупивших этот комплекс зданий, отремонтировавших его и организовавших тут музей. В их числе такие корифеи как Ференц Лист, фон Караян, Давид и потом начались Ойстрах, Ростропович и другие.

К сожалению всё заканчивается в этом мире, закончилось и пребывание в доме Бетховена.

* * *

Мы, съездив к себе в отель, помывшись и переодевшись, поехали на приём, который в нашу честь давали Председатель группы парламентариев Германия–СНГ в Германском Бундестаге (вообще-то по приезду надо всем написать письма) и представитель рабочей группы Среднеазиатских государств, доктор технических наук, профессор Ганс Лаерман.

Место, где нас принимали, выдержано в немецком стиле — несколько залов на первом этаже, несколько на втором, причём на дверях каждого зала надпись, например, «Мюнхен» и т. д. То есть, когда тебя приглашают в Парламентское общество, где мы и были, то представители тех или иных земель, могут собираться в залах с аналогичным названием. Или просто, на посланном Вам приглашении будет: зал такой-то. Интересно также и как трансформируются эти залы. Например, тот, в котором мы сидели, легко преобразовать в два, ибо посредине в нём имеется раздвижное устройство, позволяющее сделать это моментально.

Сам ужин, как именовался этот приём, и есть продолжение работы делегации, только в более непринуждённой обстановке. Несколько перемен блюд, причём без перегрузки желудка. Первое, второе, мороженое с фруктами и пр., кофе, чай. Подавалось лёгкое вино — белое, красное — виноградное. Обязательно вода. Все эти напитки охлаждённые. И на «посошок», или как тут именуют «дижестив» — по вашему выбору в большой бокал наливают водку или коньяк буквально на один глоток.

Весь вечер, естественно ведутся беседы, люди знакомятся, узнают друг друга, причём как из другой страны, так и из своей. Ведь для таких встреч собираются не по клубному принципу, а в зависимости от того кто и как попал в ту или иную группу, по каким интересам. По профессиональным (скажем экономисты), по региональным (как сегодня, с немецкой стороны «Германия–СНГ», да ещё с уклоном в среднеазиатские страны), или по каким иным. В начале и в конце, перед мороженым, руководители с двух сторон обменялись речами, в которых ненавязчиво подчеркнули основные политические концепции обеих сторон и рассказали о работе парламентов.

Около 23 часов по местному времени (а по нашему, уже около 4 часов утра), да ещё после такого долгого перелёта, большинство из нас сонные, но ещё держащие себя в руках, распрощались и поехали принимать горячий душ и укладываться в наши огромные постели под пуховые перины.

3 марта 1993 года, утро. Бонн. Бундесхаус. Фонд им. Фридриха Науманна

Денёк сегодня весьма напряжённый — полдня работали в Бонне, затем уехали на юг — в Штутгарт (из бесснежной средней Германии, в заснеженную южную), проехав свыше 400 км, и завершив день ужином в ресторане Ландтага земли Баден-Вюртембург «Пленум».

Но, по порядку.

Вчера я засиделся с этим дневником, а утром подскочил ни свет, ни заря, проспав всего три часа, и снова принялся писать. Конечно, предварительно поблаженствовал в ванной, побрился, глядя в это всё увеличивающее зеркало, попользовался всеми благами цивилизации, а после 6 часов утра отправился в уютный ресторан на первом этаже, где, как и положено, всех ждал завтрак.

Конечно шведский стол. Я побродил между выкладками разнообразных продуктов и решил позавтракать преимущественно с упором на фрукты. Набрал себе нарезанных дольками ананасов, апельсинов, других фруктов, а также кураги и т. п. На другую тарелку, естественно положил ветчины, несколько сортов сыра, салями. Взял соков, чай мне принесли. Да, ещё два вида соков — ежевичного и ещё какого-то.

И два слова о чае. Карта чая большая — около полутора десятков сортов: индийского, цейлонского, китайского, травяные, с различными добавками и без. Позавтракал. Поднялся к себе, вышел на балкон, на котором два больших деревянных кресла и стол. Посидел немного, полюбовался пейзажем и стал собираться.

В 8:40 выехали и в том же сопровождении мотоциклистов и полицейских машин отправились в здание «Бундесхауза» на встречу с представителями фонда им. Фридриха Науманна.

По пути обратили внимание на то, что народу на улицах почти нет. А если посчитать покупателей в магазинах, то такое впечатление, что в них вообще почти никто не заходит. Автомобилями заставлены все улицы и даже занимают по половине тротуаров, на которых людей не видно. На это, кстати, мы потом обращали внимание и по дороге в Штутгарт и в нём самом.

Приехали. Как и вчера при входе в «Бундесхауз» наша первая группа вошла в, если так можно его назвать, «накопитель», вместе с сопровождающим нас полицейским, переодетым в штатское. При этом сначала открылась первая, или входная дверь, затем она закрылась на несколько десятков секунд, в течение которых нас, по-моему, всех запечатлели на плёнку или видео. После чего внутренняя дверь открылась, и мы вошли внутрь здания. За нами вошла вторая группа. Раздевались внутри здания очень просто. В определённом месте устанавливаются обычные вешалки, как у нас. Все вешают на них верхнюю одежду и идут дальше по своим делам.

Нас принимали в зале А217, для чего мы поднялись на, кажется, третий этаж. К сожалению, господин Вольфганг Мишник, президент, как здесь называют, или Председатель правления Фонда им. Фридриха Науманна, заболел гриппом и нас принимал господин Флиссер, директор-распорядитель этого Фонда, с участием заведующего региональным бюро занимающегося проблемами бывших стран социалистического лагеря, включая и Советский Союз, господина Виннерта.

В начале своего выступления господин Флиссер в шутливой форме посетовал на то, что, к сожалению, нашу делегацию принимают здесь, а не в резиденции Фонда, которая размещена в 15 км от Бонна в красивейшей местности, но сжатость нашей программы не позволила увезти нас туда. Что касается самого Фонда, то Фонд Фридриха Науманна, как и ряд других тесно увязан с политическими партиями и движениями Германии. В работе классических западных демократий, сообщил он, имеется три направления, а именно:

— свобода;

— равенство;

— братство,

т. е. лозунги французской буржуазной революции.

В настоящее время демократические политические партии и движения объединяет та же триада, только немного модернизированная:

— свобода;

— безопасность;

— правопорядок.

Партии и движения консервативного направления придерживаются в основном лозунга — «правопорядок», социал-демократические — «безопасность», имея в виду социальную, а либеральные — «свобода».

В политической жизни развитых стран присутствует определенное равновесие между этими партиями, что и обеспечивает благополучие, например в Германии, но защищая при этом свои цели.

И хотя партии могут, да и на практике меняются у власти, радикальной путь государственной политики сохраняется, меняются только приоритеты. Исходя из этих политических устоев Фонд и ведёт свою работу, обращая при этом главное внимание на:

— круг вопросов связанных с правовой государственностью и рыночным хозяйством;

— формирование «общества граждан» зиждящемся на классических демократических принципах.

«При этом понятие «общества граждан» для нас, — говорит господин Флиссер, — означает, что основную политическую работу мы проводим у себя на местах, там, где люди знают друг друга, а вот верхним эшелоном власти должны принимать решение по вопросам общегосударственной важности, т. е. тех, которые на местах сами граждане решать просто не могут. Конечно, мы понимаем, что в силу специфики тех или иных регионов мира, менталитета граждан, особенностей религиозных, национальных и т. п. вопросов изложенное выше не может быть применено в полном объёме, но цели наши и мы ставим и пытаемся добиться их всеми доступными нам средствами.

По нашему опыту и убеждениям, — продолжил он, — рыночное хозяйство встаёт на ноги только там, где имеются политическая стабильность и правовая основа. В ряде стран, установивших демократические порядки, рыночные отношения стали развиваться, но без надлежащей правовой базы, поэтому они добиться ничего не могут. Для участника рынка необходима правовая уверенность и только при этом условии всё будет решено.

Ещё одно. Западные страны с высоким уровнем благополучия убедились также, что тратить больше, чем зарабатываешь, нельзя. Так, даже такое богатое государство как Шведское и то вынуждено менять свои приоритеты. И поэтому в своей деятельности мы стремимся к тому, чтобы граждане поняли, что демократия и правовое государство, прежде всего, означает, что каждому необходимо исполнять свои обязанности. Мы с вами, при всех различиях наших государств, должны понимать, что за свободу каждый должен платить и цена всему этому — ответственность каждого.

Это вкратце, а если после Ваших вопросов возникнут ещё какие-то непонятные вещи, то их разъяснит доктор Виннерт».

Вопросы задавали С. А. Абдильдин, С. Т. Такежанов, Л. А. Филаретова и ряд других народных депутатов.

В частности, отвечая на вопрос о том, имеются ли другие аналогичные фонды, г-н Флиссер сообщил, что имеются, особенно в федеральных землях, но мы стремимся хотя бы в международных вопросах иметь разнообразие.

Об имуществе и финансах:

— Во всех политических фондах Германии до 90%, а иногда и свыше поступлений — из бюджета, но действуют фонды самостоятельно и под собственную ответственность. Суммы поступлений различны. Например:

— Фонд им. Фридриха Эберта под эгидой ХСС — 100 млн. марок,

— Фонд им. Фридриха Науманна под эгидой СВДП — 100 млн. марок,

— Фонд им. Людвига Эрхарда под эгидой ХДС — 200 млн. марок,

— Фонд им. Конрада Аденауэра под эгидой Социал-Демократов — 200 млн. марок.

Замечу, что из общих сумм в Фонде, например, им. Фридриха Науманна до 1/3 уходит на содержание аппарата.

Единственный ли путь движения в демократию через фонды?

— Демократическая культура в Германии развивается под воздействием множества общественных организаций вносящих свой вклад. Об этом можно узнать из справочника «Общественная жизнь Германии». Конечно, политические фонды играют значительную роль в политическом просвещении граждан. Обсуждаются в фондах и различные важнейшие проблемы — например, как необходимо организовать в будущем работу транспорта, или как необходимо вести работу с молодёжью и т. д. Фонд им. Фридриха Науманна свою работу ведёт через восемь центров, пять из которых в землях Западной Германии, два образовались в новых землях и один — Международная академия в Португалии.

О взаимоотношениях Фондов с профсоюзами.

— Фонды Аденауэра и Эберта находятся в некоторой политической близости с профсоюзами, а Фонд Науманна — нет. По своей природе.

По поводу коммерческой деятельности фондов.

— Дискуссии об этом идут давно, но пока ясно только одно, что путь к этому долог. Германия слывёт самой развитой страной рыночной экономики, но и в ней государственный сектор превышает 50%. Конечно, по мере реорганизации хозяйства в ГДР этот процент будет снижаться, а возможности фонда расширяться.

Рассказано также, что лица участвующие в работе фондов членских взносов не уплачивают, а платят их, если состоят в каких либо партиях в их кассы. Фонды же наоборот помогают партиям.

Но между партиями имеются строгие разграничения.

Так, фонды не могут финансировать предвыборные компании партий.

Не могут партии и фонды передавать друг другу средства.

Никого нет и в государственных структурах кто занимался бы фондами, а тем более курировал их.

Фонды независимы во всех своих действиях. Они обязаны ежегодно публично отчитываться, сообщая о своей деятельности, включая и финансовую, чтобы налогоплательщики знали, куда расходуются средства.

А правильность сообщаемых о себе сведений контролируют аудиторские и иные службы, предусмотренные законами.