Бесплатный фрагмент - 1984 год. Зоопарк

Предисловие

Как известно всё имеет своё начало. С чего же началась эта поездка, о которой я хочу рассказать?

А началось она с письма, которое 16 марта 1984 года Министр культуры Казахской ССР Жексембек Еркибекович Еркимбеков направил в Министерство культуры СССР с рекомендацией включить в состав спецтургруппы работников зоопарков Союза для поездки в ФРГ меня, начальника планово-финансового управления Министерства, как много сделавшего для развития системы культуры и искусства в республике.

Ирина Александровна Родимцева, возглавлявшая в то время в Министерстве культуры СССР Управление музеев, поддержала его, и меня включили в эту группу.

А когда поездка завершилась и, по традиции, я выступил с рассказом о ней перед коллективом Министерства, то начал его словами Ходжи Насреддина:

«В двадцать лет Бог поселяет в человеке любовь к женщине, в тридцать — любовь к вину, в сорок — страсть к путешествиям, в пятьдесят — любовь к мудрости».

И то, о чём я дальше расскажу, и будет следствием этой моей страсти к путешествиям. А теперь вот и мои записи, которые я вёл во время этой поездки — без добавлений и поправок — чтобы можно было почувствовать дух того времени.

15 августа 1984 года. Москва

До чего закрутился на работе, что сел, взялся за ручку и, вместо 15 августа, написал 15 сентября. Это же надо! Сейчас сижу в Москве, в гостинице «Севастополь, расположенной у входа в метро «Каховская», в корпусе N 4, вместо первоначально запланированного корпуса №1.

Но мы, с Кумеком Мухашевичем Альменбаевым директором нашего алма-атинского зоопарка даже рады. В корпусе №1 встретили нас, как, впрочем, и других, как говорится, сквозь зубы, с удивительно замотанным видом, а в №4 всё очень мило, хотя рядом расположилась какая то бастующая итальянская группа (что то их не устроило в servise и они забузили). Здесь нас, улыбаясь, расспросили, улыбаясь подсказали этаж, улыбаясь рассчитались… И к чему бы это?

А теперь пару слов о том, почему я сейчас в «Севастополе». Дело в том, что формировало группу для поездки в ФРГ, в числе которой оказался и я, Минкультуры СССР, которое и забронировало эту гостиницу. Об этом в своём письме от 6 августа 1984 г. сообщила С.А.Кулешова: «Уважаемый Анатолий Михайлович! Вы и Какенова Р. Ж. включены в состав группы, выезжающей в ФРГ. Заезд в гостиницу „Севастополь“ корпус 1, 15 августа. Оформление и оплата 16 августа в 9 ч.30 мин. по адресу: Измайловское шоссе 69а, Туркомплекс „Измайлово“ пристройка к корпусу „Г“, 4 этаж, зал N 1. Ст. м. „Измайловский парк“».

Наша группа специализированная, по линии Управления музеев, так что готики, пинакотек и всего прочего будет, или должно быть в избытке. А что ещё надо туристу…

Дома мы с Кумеком Мухашевичем раздобыли на 15 августа (день отъезда) билеты на Москву, а на 28 августа через систему «Сирена» обратные в Алма-Ату. Сегодня и полетели. Время сейчас горячее — под 1 сентября — поэтому очень довольны, что назад билеты уже есть.

Дома, утречком, когда вылетали, было +20, днём обещали +35, а здесь, когда подлетали, сообщили, что +15, что показалось довольно таки прохладно. Ну, да ничего, привыкнем.

Пока Кумек Мухашевич целый час получал багаж, я позвонил домой по МТА домой. Хорошая всё-таки эта штука — телефон. Через четыре часа лёта оказываешься где-то за 3,5 тысячи километров, поворачиваешь диск несколько раз и говоришь как будто с работы. Получив багаж, сели на такси и… вот мы уже и в своём «hotel».

Потихоньку, полегоньку, ещё не ощутив того, что ты уже в отпуске, начинаешь втягиваться в туристскую жизнь, отличительной особенностью которой является бешеная трата горючего: от дома в аэропорт ехали в автомобиле, в воздухе сожгли тонны керосина, затем снова машина… и пошло. А впереди вперемешку самолёты, автобусы и т. п. Интересно — сколько горючего в год сжигается на Земле для удовлетворения человеческой любознательности?

А в так называемом «родном» hotel пока чувствуем себя чужими. В трёх пятнадцатиэтажных корпусах из четырёх, имеются рестораны, но ни в одном из них нас не обслужили — всё многосменно забито туристами «Интуриста», которых здесь многое множество. Нам подсказали, и мы отправились в расположенный не очень далеко в ресторан «Азов». Кое-как упросили хоть как-нибудь нас накормить, а затем вернулись назад.

Сегодня день установления контактов, встреч директоров зоопарков — прибалтийских, закавказских, наших и т. п. Завтра предстоит оформительская беготня. Кстати, пока только мы оказались такими умными, что раздобыли обратные билеты. Остальные, вернее кое-кто, начали подумывать об этом только сейчас. Естественно завтра начнут бегать.

16 августа 1984 года. Москва. Инструкции для отъезжающих

Проснулись рано. Сказывается разница во времени. Встали, собрались, перезванивались — кто к нам, к кому мы. Постепенно собрались внизу, в холле. Оказалось, что нас довольно много. К 8 часам приехала представитель Московского зоопарка, собрала нас и повезла на «Каховскую». Доехали до центра, пересели и поехали к Измайловскому парку.

Вышли — бог мой, какие вокруг корпуса и сооружения, в том числе и спортивные.

Когда сегодня проснулись, лил дождь и постукивал по карнизу, а когда приехали в «Измайлово», то облака уже разгулялись, но дул довольно сильный ветер.

Прошли один корпус, завернули за второй и — вот оно туристское управление.

У подъезда нас ждала наш руководитель — Светлана Алексеевна Кулешова, а когда поднялись на четвёртый этаж, то и представитель «Интуриста» Татьяна Олеговна Александровская.

Началось оформление, оплата за сувениры (по 8 рублей), за автобусы (2 +2 рубля) «Интуриста» от гостиницы до Шереметьево 2 и обратно (по одному, сначала квитанцию, затем в кассу) — по 615 руб. 65 коп и прочая суета.

В 14 часов должны быть в Министерстве, а пока разбрелись кто куда.

Я поехал в гостиницу «Москва», где по совету сына подстригся. После этого зашёл в ГУМ и купил ещё одну тетрадь, для записи впечатлений, а также несколько записных книжек, в которые в поездках я целыми днями делаю записи, а уж вечерами всё обстоятельно записываю в тетрадях, четыре чёрно-белых плёнки по 65 единиц в кассетах и поехал в Министерство. Там поговорил с Ириной Александровной Родимцевой и даже чуть припоздал на встречу нашей группы. Первую встречу.

На ней выступили наш куратор из Управления музеев Донских Лилиана Александровна, руководитель группы, представитель «Интуриста» и подробно ознакомили нас с тем, как и когда мы едем, где будем, программой пребывания, когда возвращаемся, каким рейсом и т. п.

Итак. Завтра в 6 часов 15 минут около нашей гостиницы нас будет ожидать интуристский автобус с цифрой 51 на лобовом стекле. Выходить надо в 6.30. Отправляемся в международный аэропорт Шереметьево 2, где будем собираться у главного информационного табло в зале вылетов на втором этаже (первый — зал прилётов).

Затем после заполнения таможенных деклараций (отвечать чётко «да», «нет») с указанием, что валюту не везём (вся у представителя), советских денег по 30 рублей без обмена, не свыше пяти всяких золотых и серебряных побрякушек, весом не более 400 гр. и т. п.

Паспорта сдаём в аэропорту и тут же получаем общегражданские зарубежные, которые по возвращении тут же сдадим и получим свои, которые нам потребуются и в гостинице и вообще везде.

Багаж и от нас и оттуда лимитирован 20 кг. У нас за превышение платим советскими, а в Мюнхене марками.

Ограничена перевозка продуктов, так как питание будет обеспечено трёхразовое, завтрак как всегда лёгкий, обед и ужин — плотные.

Поэтому мясные, в том числе колбасу, брать не рекомендуется, можно захватить с собой консервы — одну две банки, но не свыше литра водки или коньяка и 200 сигарет (десяти пачек).

Всё лишнее будет отобрано, а если будет лишняя икра, то сняты с поездки. После паспортного контроля пройдём в зал, где будем ожидать 15—20 минут, можно будет выпить чай или кофе, съесть бутерброд, а затем уже отправиться в полёт. Рейс Аэрофлота СУ-255 Москва — Франкфурт и через три часа (вылетев в 10.05), будем там.

По пути стрелки часов надо будет перевести на 2 часа назад, так как в ФРГ среднеевропейское время.

В ФРГ нами будет заниматься солидная полуправительственная фирма Дойче Райхсбюро.

Нам будет выделен автобус «Мерседес Бенц», водитель которого Матти (Мартин) и гид Мила будут сопровождать нас в течение всей поездки.

Во Франкфурте-на-Майне (часто называемом просто Франкфурт) нас встретит представитель этой фирмы господин Шерф. Размещение в отелях будет по туристскому классу, то есть половина группы разместится в двухместных номерах с ванной и душем, а другая — с горячей и холодной водой в умывальнике.

Переезжая из города в город желательно меняться такими номерами.

Поскольку в пути местность будет различной, то, например, в Мюнхене, расположенном в Баварских Альпах, погода иногда может резко меняться даже в течение дня. Там дуют ветры-фёны (порывистые, тёплые и сухие ветра, дующие с гор в долины) и поэтому у отдельных туристов может меняться давление, болеть голова, поэтому с собой надо захватить простые лекарства.

В дни поездки придётся много ходить, поэтому обувь должна быть удобной, лёгкой, также как и вся одежда.

На приёмах вечером мужчины должны быть одеты строго, в галстуках. В гостиницах в тренировочных костюмах и пижамах — не ходить.

Паспорта, деньги, ценности необходимо иметь при себе, чемоданы и прочие вещи — не запирать, так как в гостиницах ничего не пропадает.

В магазинах надо быть внимательными, расплатившись за покупку, в фирменный мешочек надо положить и чек, это, кстати, облегчит и при осмотре наших вещей на таможне. Мелкие товары — жевательные резинки, бритвы — надо сразу же нести в кассу, а не таскать в карманах, сумках и т. п.

Да, тогда у нас не было еще супермаркетов, так что мы не привыкли к тому, что, набрав товаров, которые лежат в свободном доступе, нужно все это донести до кассы, не рассовывая по карманам и сумкам!

Быть внимательными ко всему, особенно и женщинам из группы, не оставлять их одних.

Города имеют свои особенности. Так, Франкфурт является перевалочной базой для контингентов размещённых там войск.

Внимательными надо быть в районе вокзала, не ввязываться в конфликты, не затевать обменов и дискуссий.

В гостиницах за оказываемые услуги (стирку, глаженье, чистку обуви и т.п.) надо платить. Многие туалеты там платные (29 пфеннигов).

Во Франкфурте нам выдадут по 143 марки (это наши 30 рублей по обменному курсу).

Расходуя их надо внимательно осматривать товар, особенно технику (радио, фото и т.п.).

Сейчас в ФРГ продаётся много южнокорейских, гонконгских и др. магнитофонов и другой разной аппаратуры, дешёвой, но частенько некачественной.

Желательно брать и товарный чек, а это лучше всего делать в больших магазинах, не таская его в руках, а помещая в корзины. Кстати, всякие дешёвые товары не меняют.

Для съёмок можно брать с собой 10 цветных и 10 чёрно-белых плёнок.

Вывозить с собой печатную продукцию с текстом не рекомендуется.

По специальной литературе на таможне необходимо получить разрешение.

Также надо быть предельно внимательным и точным. Так, например, автобус ждать не будет.

Возвращаться назад будем 26 августа.

Вылетаем из Мюнхена в 13 часов (по московскому времени — в 15 часов), прибудем в 18 часов. Рейс N 258.

17 августа 1984 года. Взлет–посадка. Франкфурт. Первые впечатления

Спали сегодня как убитые. Хорошо, что целая группа. Кто-то разбудил нас, кого-то мы, и пошло дело. Умылись, побрились и вниз с нашего 10 этажа в холл hotel и в автобус ЛАЗ N 51. Побросали на заднее сиденье вещички, уселись, нас пересчитали и поехали. Конечно с запасом. На полчаса. Утро всё-таки раннее, даже для Москвы машин мало, людей ещё меньше, воздух свежий, облачность небольшая. Проехали памятник Гагарину, выехали на Ленинский проспект и — вперёд.

Ехали и удивлялись, как же разнообразна Москва, которую мы видим в основном из вагона метро. Сколько зелени, какова архитектура построек и т. п. Возле площади Маяковского повернули в переулок и мимо Белорусского вокзала, у которого чинят крышу, по улице Горького устремились на северо-запад. Через Химки по Волоколамскому шоссе миновали Дубосеково и вскоре, после границы Химок, повернули направо к Шереметьево 2. По пандусу въехали ко входу на второй этаж, по цепочке выгрузили вещи (ведь мужики же в группе есть) и через автоматические двери прошли в зал вылета. Помещение громадное, выдержанное в тёмных, коричневых тонах, суперсовременное, информационное табло, сервисные службы.

Быстренько сдали нашему представителю наши паспорта, вложив в их обложки авиабилеты, деньги и т. п. Тут же Светлана Алексеевна Кулешова раздала нам наши зарубежные паспорта, таможенные декларации и бланки форм с краткими сведениями о нас для представителей ФРГ. Заполнили их и пошли на досмотр.

Перед нами стоял какой-то летевший в Перу соотечественник и здорово всех задержал, так как вместо 60 фунтов стерлингов, вёз 70, вместо одной банки икры две (пришлось открывать чемодан и доставать её откуда-то со дна). Потом, конечно, прошли быстро.

Далее, на следующей стойке всей группой сдали билеты (которые были у представителя Интуриста), получили посадочные талоны и прошли дальше. Заполнили ещё одни бланки для паспортного контроля, причём интересно, что в графе «внизу» одни поставили сегодняшнюю дату, другие дату возвращения, третьи дату по которую выдан паспорт.

А выездные или въездные визы в ФРГ у нас только у двух — у руководителя и последнего по списку в группе на букву «ш» — Шило, поэтому выяснили и это, но, наконец, прошли и это, причём и на досмотре и на контроле все удивлялись — мол, кто это такие? Что за группа? Ведь специализированные группы, подобные нашей, летают редко и, как правило, небольшие, а тут целых 28 человек.

Добрались, наконец, до зала, или вернее правого крыла зала вылета. Наш рейс будет отправляться с 19 посадочного выхода, а пока все поднялись наверх — кофе, бутерброды, пиво, коньяк, последние рубли. Затем (заглянув в W-C) ещё через один контроль (как в наших аэропортах), прошли и расселись в Зоне ожидания.

Минут за двадцать до вылета на табло у выхода N 19, на котором уже давно было надпись — «рейс 255 Франкфурт» замигали два зелёных огонька и мы отправились на выход. Предъявили посадочные талоны (2/3 от бланка осталось у нас, а 1/3 на контроле) и по переходу пошли прямо в салон ТУ-154, или как его называют в салоне по внутреннему радио — «Туполев-154».

На борту три салона. Первый небольшой, второй чуть больше, а основной — наш туристский. Расселись вперемежку — мы, немцы, японцы, индийцы и др. и полетели.

Взлетели в 10 часов 20 минут, расстояние в 2100 км преодолеем за 2часа 50 минут.

Обслуживание началось сразу, прозвучали короткие объявления о рейсе на русском и немецком языках, затем на тележке (вдвоём) повезли вино, пиво, лимонад (зелёный), минеральную воду. Затем последовал завтрак (сосиски с горошком, красная икра, масло, разные финтифлюшки, кусочек чёрного и белого хлеба), затем чай, кофе, вино. Кстати, иностранцы икру почти не ели. По завершении завтрака два стюарда собрали всю посуду.

По маршруту самолёт делает довольно много поворотов и довольно крутых. Часа полтора летели под голубым небом, а затем минут сорок над сплошным покровом облаков, после чего минут двадцать внизу была хорошо видна земля, на которой коричневое соседствовало с зелёным, а также один за другим виднелись населённые пункты. Крутые повороты были вызваны узкими международными коридорами в воздухе.

Но вот зажглось табло, мы пристегнули ремни, а внизу, в дымке возник Франкфурт. Башни, просто здания, многополосная посадочная полоса. И вот уже едем. Едем самостоятельно, без всяких «Follow me». Пропустили японский самолёт и подрулили к стоянке. Трап, автобус типа «Икарус» только более низкий и в серых тонах. Поехали прямо, направо, налево между зданиями, вниз и вот мы уже выходим. А сколько вокруг самолётов — Боинги, Илы, ТУ разных компаний и разных стран. Много наших машин — венгерских, чехословацких компаний. Боинги 727 похожи на наши ТУ-154. Видеть наши машины в далёком Франкфурте приятно.

Город расположен на древней переправе, на реке Майн являвшейся частью ранней Франконии, которую населяли франки. Отсюда и происходит название города.

Входим в зал приземистого снаружи здания, нас встречает местный гид — пожилая дама, по национальности австриячка, по имени Мила, детство она провела в Москве, знает 7 языков, в том числе и русский. Сейчас начала изучать японский, но говорит, что это тяжело, надо бы надо на полгода съездить туда, попрактиковаться.

Подошли к паспортному контролю. Несколько стоек. У одной почти никого нет. Оказывается она только для авиапассажиров из стран Общего рынка. А мы за какими-то арабами, неграми пошли к другой стойке. Спрашивают — где ваши визы? Показали. Показываем наши паспорта и проходим. Других формальностей не было.

По длинному переходу спустились вниз. Переход весь в рекламах с подсветкой изнутри. Внизу среди движущихся по овалу лент отыскали и ленту с вещами с нашего рейса. Трое носильщиков погрузили всё на тележки и весело с улыбками вывезли к автобусу, в котором шторы на окнах типа жалюзи. Представитель фирмы рассчитался с ними, и мы помчались вперёд от этого — одного из крупнейших (наряду с лондонским, амстердамским, парижским) аэропортов Европы.

Дорога превосходна, зелена, ландшафтна, сначала по спирали, затем по прямой.

Промчались мимо комплекса стадионов, к которым ходит трамвай: на футбольном стадионе играет «Айнтрахт», на другом стадионе проложена дорожка с искусственным льдом, но сейчас на ней почти никого нет. На дороге мало машин, людей — в июле-августе многие, также как в Париже, Лондоне и других городах, в отпусках, путешествиях, круизах.

В это время наш гид Мила спрашивает:

— Полёт был плохой?

— Нет.

— А что же вы такие скучные, точнее серьёзные?

Дальше она стала рассказывать про панков. Работать не хотят, получают социальные пособия как безработные по 600 марок в месяц, что составляет 3/4 жалованья, если они начнут работать. А так они сидят, нищенствуют, зарабатывая иногда в день 100—150 марок, так как все думают, что они очень бедные. А они, например, один — сидит и гладит кошечку. Дают обычно одну-две марки, а одна дама дала даже пять марок.

Во время войны Франкфурт на 80% был разрушен и первый из бургомистров сносил разрушенные дома, не сохранял оставшиеся, за что его сейчас крепко критикуют — дескать, не сохранил лица города, понастроил «коробки». Окраска зданий не яркая, но всё вокруг очень опрятное, не приукрашенное.

Сейчас в городе проживает 650 тысяч человек, до 20% иностранцы — турки, арабы, испанцы, югославы и ряд других, которых в 60-ые годы стали приглашать на работу, рассчитывая, что приедут только рабочие, а они приехали с семьями, и оказалось их много.

По словам Милы, они не вписываются в местные нравы — сорят, плюют, играют не ту музыку. И чем у них больше денег, тем нахальнее они ведут себя. Сейчас некоторые из них стали ввозить героин и другие наркотики. Местное население относится к ним недружелюбно.

* * *

И тут я вспомнил, что когда-то читал у Марка Твена его «Пешком по Европе». В ней он писал:

«В один прекрасный день мне пришло на ум, что мир давно не видел храбреца, который пустился бы странствовать пешком по Европе. Поразмыслив хорошенько, я решил, что не кто иной, как я, призван доставить человечеству столь поучительное зрелище. Сказано — сделано. Это было в марте 1878 года…

Мы ненадолго остановились во Франкфурте-на-Майне и нашли здесь немало интересного. Я охотно поклонился бы стенам, видевшим рождение Гутенберга, но даже памяти о том, где они стояли не сохранилось. Зато мы провели часок в особняке, где жил Гёте. Дом и поныне остаётся в частном владении, и город терпит это, вместо того чтобы приобрести его в собственность и в качестве хозяина и хранителя столь знаменательного достояния снискать себе уважение и славу.

Франкфурт — один из шестнадцати городов, гордящихся тем, что в них произошёл следующий случай. Карл Великий, тесня саксов (по его версии), или теснимый саксами (по их версии), вышел на рассвете к реке, утопавшей в густом тумане. Впереди — или позади — был неприятель. Так или иначе, королю до смерти нужно было переправиться на тот берег. Попадись ему в ту минуту надёжный проводник, он бы отдал ему что угодно, но такового не было. И вдруг он увидел, что к реке направляется лань со своим детёнышем. Король глаз с неё не спускал, уверенный, что она выведет его к броду, и оказался прав. Лань перешла реку вброд, а за нею и войско. Так франкам удалось одержать крупную победу — или избежать поражения, — в память о чём Карл Великий приказал воздвигнуть на том месте город и назвать его Франкфуртом, что значит «брод франков». Ни один из остальных городов, где засвидетельствован подобный случай, не был так назван. Из чего можно заключить, что во Франкфурте он произошёл впервые».

* * *

Проехали по центру, проехали через Майн (интересно, что Рейн Мила также называет Райн), проехали мимо магазина «KAUFHOF» с надписью, как нам рассказала Мила «дешёвая распродажа».

Подъехали к hotel, который, также как и расположенный, через площадь зоопарк, называется «ZOO». Оформлялись буквально две минуты, без паспортов и прочих формальностей. Получили ключи и разошлись по номерам.

У нас с Кумеком Мухашевичем на втором этаже уютный двухместный номер с перинами-пуховиками вместо одеял. Приятны часы-приёмники, в том числе и с классической музыкой, настольные фонарики с клавишей включения. На батареях отопления и в комнате, и в ванной регуляторы подаваемого тепла.

Питание.

Утром: ти, кофе и набор коробочек, в которых сыр и др.

Обед и ужин: бир, сафт, джус, вассер. Бульон в чашках с двумя ручками, второе — на больших тарелках.

Немного отдохнули и спустились вниз, где началась раздача валюты из расчёта 143 марки на каждого, но на руки получили по 140, так как не было наличных по три марки, поэтому на пятерых одному выдали по 10 +5 марок.

Побродили по окрестностям, удивляясь тому, как тихо вокруг, несмотря на то, что транспорта вокруг было довольно много, включая даже трамвай. А шума нет, как нам объяснили, потому что здесь шум считается признаком некачественной работы: на стадии проектирования, изготовления и эксплуатации.

К трём часам пошли в Зоопарк (нем. Zoologischer Garten Frankfurt). Встретил нас его директор Рихард Фауст, который провёл нас в зал приёмов, со стенами отделанными деревом и материей и со столами, расставленными в виде буквы «П». Все расселись, пришёл официант, разнёс чашки: «tea», «cofe»? Кто выбрал «ти», кто «кофе». Также поставили блюда с прекрасными пирожными облитыми красным желе со вкусом свежей клубники.

Господин Фауст рассказал, что зоопарк Франкфурта, один из старейших, был основан в 1858 год, но не дворянством или царской фамилией, как, например, в Берлине, а демократическим путём, по гражданской инициативе.

Вначале ZOO размещался в западной части города, а затем его переместили на нынешнее место, причём переместили все здания, разобрав их по камешку. В то время эта местность была за чертой города, а теперь, чуть ли не в центре. Ранее это место именовалось «Троицкий луг». На нём, под вязами, останавливался отступавший из Москвы Наполеон.

Во время Второй мировой войны (в ночь на 18 марта 1944 года) союзники зоопарк разбомбили и в живых осталось всего 38 зверей.

Огромную работу по его восстановлению проделал назначенный 1 мая 1945 года директором знаменитый немецкий зоолог Бернард Гржимек, отстроивший его полностью по старому образцу.

Площадь ZOO 11 га, в том числе 1 га хозпостройки, 1 га здание Дирекции и другие служебные помещения. Директора, начиная с Гржимека и до Фауста, лелеют надежду или расширить территорию зоопарка, или открыть филиал в другом месте. В 1969 году по решению парламента Земли Гессен было выделено 3 млн. марок на строительство филиала, но потом их передали на строительство Выставки цветов.

Сегодня в ZOO имеется 6 тысяч животных, птиц, пресмыкающихся около 600 видов. Работает в зоопарке 165 человек, из которых 80 рабочих по уходу за животными, 6 научных сотрудников, 1 ветеринарный врач, служащие, садовники, шофера и др.

До 1952 года рабочие по уходу за животными были необученные, а теперь этой специальности обучают после окончания народной школы в течение трёх лет, причём обычно группа состоит из 3—4—5 человек, так как больше не нужно. Готовят их специально для этого зоопарка.

После окончания учёбы они начинают получать зарплату, начиная с 700—800 марок в месяц, и при условии многолетней, добросовестной работы, наличия семьи и др. будут получать до 3000 марок.

Специалисты получают 3000—4000 марок.

Рабочая неделя — 40 часов, но рабочие по уходу за животными могут работать по 9 часов в день — с 7 часов 30 минут до 18 часов, с полуторачасовым перерывом на обед и тогда в конце второй недели они отдыхают не 2, а 3 дня.

Зоопарк ведёт научную работу в области паразитологии, физиологии питания животных, их зоопсихологии.

Доходы зоопарка (стоимость билетов для взрослых 8 марок 50 пфеннигов, для детей 4 марки, есть ещё какие-то льготные) не покрывают расходы на 50% и разницу покрывают городские власти. Корма приобретаются на свободном рынке, рассказал господин Фауст. После этого состоялся обмен сувенирами.

Во время осмотра ZOO поразила чрезвычайно продуманная планировка, не утомляющая посетителя, почти полное отсутствие запахов животных, очень приятные ландшафтные пятна, внешняя минимальная ограждённость животных от людей, множество информационных автоответчиков: бросил две монетки по 10 пфеннигов — и слушай негромкий рассказ о том или ином животном.

Вся территория тщательно убирается. Приятны сетчатые корзины для мусора, в том числе и на защёлках на столбиках. Все обитатели зоопарка очень ухожены, кормушки и поилки у них нейтрального серого цвета.

Бассейн для нутрий ограждён бортиком ниже колена, и они плавают рядышком с гуляющими посетителями. Отлично сделаны из обычных труб и металлической сетки, пристроенные к стене вольеры для хищных птиц, с нишами для гнездования.

Также интересна территория для волков. Зритель видит пологий холм, за которым оказывается невидимый ров, а далее вроде бы никаких ограждений, кроме невысокого, сантиметров в 20 парапета, а за ним стоит волк и смотрит на нас.

И ещё. Хотя оград везде почти нет, посетители не кормят животных конфетами, яблоками и т. п. Почему? А часто встречаются таблички с надписью: «За кормление животных штраф 25 марок. (В СССР за 1 руб. по обменному курсу давали 3,3 марки).

Кстати, система штрафов в ФРГ отлажена хорошо. Так, например, билет в трамвае стоит 1,5 марки, а за безбилетный проезд придётся заплатить 40 марок. И здесь мы вспомнили, что трамваи, которые мы видели, ходят, даже на поворотах, почти бесшумно.

Да. О животных. Например, копытные и другие ходят по траве, чего лет 20 тому назад ещё не было.

Помимо этого были разработаны специальные составы для полива, которые делают употребление травы различными животными безопасным, поскольку она обезврежена от всяких паразитов и пр.

Понравилась нам и спиральная горка для козлов с бассейном внизу, дающая им возможность свободно скакать и стучать друг об друга с таким сухим костяным звуком. Конечно прекрасен Дом приматов (или обезьянник), в котором они отгорожены от посетителей 38 мм стёклами идущими наискось к потолку с разбрызгивателями наверху, благодаря действию которых поддерживается необходимая влажность. Имеются там и прихотливо подвешенные шины от легковых автомобилей, на которых обезьяны любят раскачиваться.

И ещё. Уже уходя, мы наткнулись на небольшую мастерскую, в которой всего за 20 марок тебя посадят на стул, наведут телекамеру, проверят на мониторе, как ты выглядишь, зафиксируют, после чего из машины (типа ЭВМ) появится твоё изображение, которое затем перенесут на майку — и ходи. Пусть любуются. Как раз при нас сделали такую картинку на майку.

После этого потянулись к выходу и распростились с любезным господином Фаустом. Около выхода стояли такси. Мы поинтересовались — сколько стоит это удовольствие. Оказывается 3,60 марки за включение счётчика и 1,60 за километр.

В 18 часов подошли к hotel. До ужина оставался ещё час. Все пошли отдыхать, а мы впятером во главе с Милой отправились по магазинам поискать, кто джинсы, кто магнитофон, кто ещё что-нибудь.

Магазины закрываются в 18.30, поэтому далеко уйти мы не смогли, но кое-что посмотрели.

Четверо наших в этот день решили выпить по стаканчику минеральной воды. Выпили, заплатили. Пошли дальше, заглянули в витрину магазина и ахнули — оказывается только что пропили часы.

На обратном пути Мила показала нам улицу со злачными заведениями, как их называют «улицу красных фонарей».

А ещё в этой прогулке мы узнали, что она за свою маленькую квартирку, недалеко от нашей гостиницы, она платит 400 марок в месяц.

Когда мы с ней прощались, она на минутку стала пожилой, уставшей женщиной, а не такой американской бодрячкой, какой она представлялась весь день.

Пришли, доложили нашему руководителю Светлане Алексеевне Кулешовой, чтобы не беспокоилась за нас, приняли душ и отправились поужинать.

Предложили на выбор апельсиновый сок, или пиво. Кто выбрал то, кто другое. И сок, который пил я, и пиво были очень холодными.

Затем суп с мелко нарезанными и поджаренными кусочками хлеба, затем капуста листьями с солью и растительным маслом, кусок зажаренного с корочкой мяса и протёртая шоколадная масса.

После ужина большинство отправилось на прогулку. Пошли и мы.

Двигались по выложенной посредине плиткой центральной улице типа бульвара Рамблас в Барселоне, с кафе и пиццериями размещёнными посредине.

У одного из фонтанов расположился молодой человек что-то громко проповедовавший. Правда, никто его не слушал. Говорил он, как потом выяснилось, о том, как хорошо жить в мире, в котором не надо будет думать о том, что дети могут быть убиты.

Это рассказали прибалты из нашей группы, которые поняли, о чём он говорил.

Вокруг много рекламы. Сделана она хорошо, продумана тщательно, ничего лишнего, витрины ярко освещены. Всё модное очень дорогое, всё солидное, например часы «Омега» дорогое, а остальное в разную цену. Есть и дешёвые вещи, но, в основном, ерунда.

Совершенно открыто на улице (на которой мы побывали с Милой) светятся рекламы центров эроса, центров любви, сексуальных центров, магазинов (секс-шопов) по продаже видео, печатной и прочей продукции.

На этой улице, точно как в кинофильме «Бриллиантовая рука», сидят девицы, сидят полураздетые девицы и в витринах.

Прямо поперёк улицы реклама приглашающая посетить сексуальный кинотеатр, а чуть дальше — кинотеатр солидный, но реклама такова, что и не поймёшь, что это за кинотеатр «солидный» или «сексуальный».

И всё это вперемешку с витринами, огромные стёкла которых блестят зеркально, а за ними размещены прекрасные изделия человеческих рук, такие, что стирается, становится совершенно незаметной грань между дозволенным и нетерпимым.

Увидели мы над входами на какие-то станции буквы «U» и «S». Оказалось, что это входы в метро «U-Bahn» и городскую железную дорогу (трамвай) «S-Bahn».

Они соединены в единую сеть и при одной поездке пассажиры могут пересаживаться с «U» на «S» и наоборот.

Кстати об этих «турках» и других мигрантах, на которых здесь ругаются — во время ужина мальчонка, из «таких», занёс в ресторан газеты. Кто-то из постоянных посетителей их купил, а мне он напомнил жалких продавцов всяческой туристской дребедени в Тунисе, глядя на которых думалось — и зачем человек родился на свет божий и как же тяжела для него вся его жизнь (см. мой предыдущий дневник «1981. О 23 днях»).

Наши на прогулке решили выпить по стакану минеральной водички с кусочком лимона. Заплатили — 3 стакана х 2 марки = 6 марок. А если бы доплатили ещё две марки, то могли бы купить и часы (оказывается, есть здесь и такие).

Вот и познакомились с капиталистической действительностью. А она являла жуткие примеры. Так мы увидели на бульваре сидящую девушку с таким даже не отрешённым, но опустошённым взглядом, что подумалось — как же так в этом манящем витринном мире? Как же так? А всё очень просто. Если есть деньги, то потребляй в своё удовольствие, а если их нет, если каждый день надо ходить мимо витрин пересчитывая потной ладошкой монетки в кармане? Ой, лучше не надо.

Гуляя вечером, набрели на целые стада автомобилей за лёгкой сетчатой оградой выставленных на продажу. На лобовых стёклах указаны цены: 2950, 3950, 5800 марок, были даже по 7—8 тысяч, очевидно и дороже, но нам не встретилось.

Интересна округлённость на 2950, З950 и так далее, поскольку 3000, 4000 психологически смотрятся, конечно, не так.

18 августа 1984 года. Зоопарк изнутри. Прогулка по Франкфурту

«Ах, мой милый Августин, Августин… всё пройдёт, всё пройдёт…» как поётся в одной из немецких песен. У нас, правда «всё» ещё не прошло, многое ещё впереди. Но что-то уже и позади. Время бежит.

С такой же интонацией хочется сказать: «Ах, эти пуховики, ах эти перины!» К ним привыкаешь сразу же как на них и под них заберёшься… На вид они толстые, мощные, а на самом деле лёгкие, обволакивающие. Спится под ними очень хорошо.

Кстати, вчера в ZOO все очень удивлялись — как же так, стоят информационные автоматы, и никто их не выломал, не унёс? Кто-то из московского зоопарка рассказал, что в Праге — там их также установили, но за год выломали, а здесь — стоят. Всё-таки воспитанная веками культура, нормы поведения, великое благо.

Вчера, когда гуляли вечером, видели как закрываются кафе и им подобные заведения и как изрядно уставшие за день девушки и парни тщательно всё убирают, моют, скребут своё рабочее место. Также как и везде, в том числе и промтоварных магазинах заваленных, завешанных, заставленных всевозможными товарами.

Удивляет неторопливость, обстоятельность, тишина. Машин почти не слышно. Наверное, высокое качество обслуживания. Всё пригнано и работает без излишнего шума. Ведь в основном шум — это признак людей или спроектировавших, или создавших, или эксплуатирующих и обслуживающих те или иные машины. Ведь вряд ли кто-нибудь создаёт, что-нибудь громыхающее, бренчащее, тарахтящее.

А вот что бывает потом. Одна дама из нашей группы рассказала, как сейчас в Адене (Йемен) эксплуатируют здания. Например, не красят вовремя металлические перила, и от сильной коррозии (морской влажный, жаркий климат) они становятся негодными к употреблению. Без надлежащего ухода разрушаются и сами здания, бедные овечки едят даже окурки и их ветром сдувает и мясо их невкусное.

Надо сказать, что высокий профессионализм рождает уважение и к чужому труду, ибо качественный труд не может не уважать чужой труд. Например, смеситель в ванной комнате. Включаешь воду, чуть поднимаешь на нём рычажок, и вода сразу же начинает течь в шланг. Но станет выключить воду, как рычажок опускается вниз — теперь вода будет течь только вниз, то есть, включив в следующий раз воду, ты не получишь в голову струю из душа.

Сегодня с утра снова отправляемся в ZOO. Сначала, конечно, завтрак. Все продукты, кроме хлеба, упакованы в коробочки. Масло, сыр, паштет, колбаса, джем и пр. Наелись до упада.

В Зоопарке нас встретил директор господин Рихард Фауст. Прежде всего, он уточнил количество поголовья в зоопарке по состоянию на 31 декабря 1983 года (см. Таблицу).

Приятна немецкая обстоятельность и пунктуальность — возник вопрос — получи ответ, причём точный, а не «вроде бы». Этот как раз то, чему мы должны учиться у капиталистов.

А потом мы отправились по зоопарку. Добрались до Гржимек-хауса, обошедшегося в 10 млн. марок, технически невероятно сложного сооружения. Устроено оно по принципу улитки, с пандусом, соединяющим поверхности на разновеликих уровнях, чтобы пожилые и дети тоже могли постепенно забираться вверх, где расположен и выход из хауса.

В коридорах по бокам расположены 42 (язык не повернётся назвать их клетками) помещения. В каждом из них создаётся свой индивидуальный микроклимат, своё время дня, свой температурно-влажностный режим. Время дня для находящихся в помещениях особей индивидуальное, так как, для удобства посетителей в 2/3 помещений ночь, а в 1/3 день. Соответственно, когда посетители уходят, картина меняется. Температура, освещение и остальные режимные показатели заданные для того или иного помещения поддерживаются автоматически. Это очень высоко автоматизированный дом.

Далее нас проводили по подсобным помещениям, обеспечивающим температуру, влажность и пр. с одного пульта. Всё оборудование отечественное. При входе, в начале, мы увидели электронные часы, которые показывали 22 часа 16 минуты. Коридоры через равные промежутки освещены тёмно-синим цветом, а в помещениях таинственный полумрак, почти ночное освещение, такое чтобы можно было различить животных.

Потрясающее впечатление оставляет огромный вольер, который можно осмотреть с трёх разных сторон, в котором размещены летучие вампировые и фруктовые мыши. Их около 400, они летают по всему помещения, а с третьей стороны видны их гнёзда, где они размещаются.

Обслуживает это здание 6 человек — 1 техник, 1 электрик, 4 рабочих по уходу за животными.

Кстати, у директора в руках постоянно кошелёк с ключами и так называемое «токи-воки» — телефонное переговорное устройство, по которому, в случае необходимости, он может связаться с кем нужно и дать указания. Таким образом директор, где бы он не находился, всегда связан со всеми и со своим рабочим местом.

Когда осматриваешь все эти комплексы, невольно возникает мысль — работа есть разная. Один, например, историк, или искусствовед, в силу специальности уже обречён постоянно быть рядом с прекрасным — музеями, дворцами, картинами, скульптурами — и так изо дня в день, на протяжении всей жизни, а другой служит в зоопарке, среди животных, и если при этом ещё ZOO плохо спланирован, перегружен, а тут ещё посетитель стадом мечется то направо, то налево между тесных клеток, то невольно задумаешься, а стоит ли всю жизнь проводить здесь?

Так вот в этот гржимековский зоопарк работающие сотрудники приходят на работу с удовольствием.

Сначала здесь одни специалисты подумали над планировкой территории, другие над ландшафтом, коммуникациями.

Ломали голову и над тем как вырастить и сохранить траву, как сделать так чтобы общение людей и питомцев зоопарка было бы как можно более свободным, хотя естественно их надо обезопасить друг от друга.

Третьи убирают, следят за животными, четвёртые…

И все с удовольствием приходят на работу в это прекрасное место. Так что когда все по цепочке поработали хорошо, тогда и всем хорошо, и работа в радость. И нет так называемых маленьких или больших должностей — у всех есть только одна обязанность — работать на совесть, тогда на каждой должности откроется бездна всего интересного. Важно знать что то, что ты делаешь — это нужно людям и что кроме тебя это не сделает. Сделаешь плохо — и тебе будет плохо и тоскливо на работе и после неё, так как одно порождает другое, и плохо будет тем, кто воспользуется плодами твоей работы и сегодня, и завтра, и послезавтра, и т. д.

В доме Гржимека возле каждого помещения на табличке светятся неяркие синеватые надписи о том, кто в нём размещён. Ярко синим цветом обозначены контуры континентов, а красным на них отмечены ареалы размещения данного вида.

Идёшь, идёшь, наконец, впереди видишь светящуюся надпись — 10 часов 56 минут, то есть ты входишь в помещения, в которых для животных сейчас именно это время суток, и ты их видишь на свету.

Интересны в этом доме помещения для живых существ, часть жизни которых проходит на суше, а часть — в воде. Сделанные с большой выдумкой и вкусом они позволяют наблюдать обе стороны жизни этих животных.

Побывали мы и на кухне, где готовят пищу для обитателей этого дома. Отчасти она напоминает фабрику искусственного жемчуга, которую мне пришлось увидеть в городе Манакоре на острове Мальорка, одном из Балеарских островов.

Побывали мы и в других помещениях, в частности, в великолепном здании, в котором размещены различные инкубационные устройства и помещения.

Везде хорошая вентиляция, стоят пепельницы, а поэтому курильщикам не надо сыпать пепел на пол, дым быстро выводится.

В этих инкубаторах, чуть менее чем за 30 лет, выведено около тысячи птенцов.

Удивителен птичник, в который входишь через небольшую пристройку, а уж затем выходишь в систему вольер, соединённых между собой открывающимися в обе стороны дверями и в которых птицы и люди ничем не отделены друг от друга.

Следующее помещение, почти как в доме Гржимека, поначалу тёмное, освещаемое только из вольер с птицами.

Герр Фауст рассказал: раньше вольеры делались небольшими, а теперь мы их перестраиваем, так как если помещение мало для полёта, то птицы становятся вялыми.

Постепенно, переходя из одного зала в другой, выходим на свет и видим, что в последней вольере стекло больше чем на одну треть замазано мелом. Не очень сильно. Сквозь белый слой всё увидит и ребёнок. Сделано это специально, так как в этой вольере размещён чрезвычайно редкий вид какой-то голубой белоголовой вороны и в ней вывелись два малыша. Пока они не приучатся чувствовать, что стекло — это преграда, мел будет сохраняться, чтобы птенцы не разбились.

Кстати, одно замечание по ходу — в такие поездки с собой надо брать небольшую мягкую сумку, чтобы в неё можно положить фото-принадлежности, деньги, паспорт, мелкие покупки, сувениры, которые несёшь для раздачи встречным-поперечным.

Идём дальше.

По пути — ландшафтные пятна, небольшие бассейны.

Например, при выходе из обезьянника, небольшой квадратный мелкий бассейн, а на окружающем его парапете — небольшая скульптура обезьянки. Как говорится — мелочь, а приятно.

Или пингвинник, где ходят самые натуральные пингвины среди сделанных льдов и всего остального.

Кстати и в Доме Гржимека, и в ряде других мест зоопарка камни, деревья, грибы и прочие полезные и красивые вещи изготовлены из полистирола. Конечно, где необходимо животному, помещают и настоящий древесный ствол, но в основном всё искусственное.

В здании, в котором размещены залы с аквариумами и относительно небольшим террариумом, не говоря обо всём остальном, приятно видеть подсвеченные зелёным ступени лестницы ведущей наверх и вертушка на выходе, вращающаяся в одну сторону, изготовленная из гнутых металлических труб.

Очень интересен и улей, закрытый стеклом снаружи, где прямо впритык растут цветы. Оригинальны скалы и бассейны для морских львов с фонтанчиками на скалах. Повстречали и родных верблюдов, один из которых такой старый, что как нам рассказали: все думали, что он должен давно умереть, а он всё живёт.

И ещё. Собравшись в турпоездку, подумай о своих ногах — выдержат ли? Ноги должны быть крепкими, стройными, сухими. Иначе придётся очень тяжело — ходить-то приходится много….

Несколько слов о зоопарках.

Специалисты рассказали, что в ряду лучших, если не лучший в мире — это основанный в 1959 году знаменитым английским натуралистом Джеральдом Даррелом «Зоопарк Даррела» в Англии.

Он специализируется на сборе экзотических, редких и исчезающих видов, создавая им превосходные условия для обитания, а людям для общения с ними.

Очень высокого класса западноберлинский зоопарк (Zoologischer Garten Berlin) образованный в своё время под эгидой императорской семьи.

Западногерманские же зоопарки, как нам сказали, занимают среднее место среди очень хороших ZOO.

Во Франкфуртском ZOO, как мы выяснили под конец, существует рекламный отдел, издающий различную литературу, выпускающий киноролики, которые показывают в городе перед началом сеансов, афиши и ведущий другую работу.

ZOO во Франкфурте в год посещает в среднем 2,5 млн. человек. Максимум составил 3,2 млн. посетителей. В нём имеется абонентная система, для престарелых — годовой, для семестровых, семейный — с правом приходить с детьми и т. д. Не дорогие.

Наконец мы распрощались с герром (или доктором) Фаустом. Преподнесли ему сувениры и отправились обедать.

После обеда 8 человек отправились снова в зоопарк, а 19 поехали осматривать город.

* * *

Франкфурт-на-Майне — город в земле Гессен, по обеим берегам реки Майн близ её впадения в Рейн, или как говорят здесь Райн.

Франкфурт — крупный экономический и культурный центр страны, центр Рейнско-Майнской промышленной агломерации, важный транспортный узел европейского значения.

Важнейшие отрасли промышленности — химическая, электротехническая, общее машиностроение, точная механика и оптика. Он является крупным банковским центром. Банковское дело стало здесь развиваться с переселением сюда из Испании во времена инквизиции многих еврейских семей, наиболее известным из которых со временем стало семейство Ротшильдов.

Ежегодно проводятся международные ярмарки и пушные аукционы, поскольку для Западной Европы, да и для западного мира центр этих аукционов во многом переместился из Лейпцига сюда. Во Франкфурте также находятся правления ряда западноевропейских концернов, таких как АЭГ-Телефункен, Дегусса, Оливетти и др.

Считается, что город основал в 794 году Карл Великий под названием Franconfurd, т.е. франкский брод. До конца Х века он был первой столицей Восточно-Франкского королевства. С 1152 года стал местом избрания германских королей, а затем и императоров Священной Римской империи (с 1562 г. место коронации последних).

В 1372 — 1806 гг., после переселения сюда многих евреев, во Франкфурте бурно стала процветать коммерция.

В 1806—1813 гг. город в составе Рейнского союза. В это же время пришедший сюда Наполеон приказал снести городские стены, так как терпеть не мог стен вокруг покорённых им городов.

В 1815—1866 гг. Франкфурт — вольный город германского Союза и место заседания его союзного сейма.

В 1848 году, после проведённых выборов, впервые собрался Парламент Союза, который заседал в бывшем здании сначала католической, а затем, под влиянием Лютера переделанной в протестантскую, церкви, которую мало кто посещал, так как католиков в городе было гораздо больше, чем протестантов, и здание передали Парламенту. В 1866 г. Франкфурт вошёл в состав Пруссии. Одно время здесь жил и работал Бисмарк. С конца прошлого столетия город стал крупным промышленным центром Германии. С 1948 г. в составе ФРГ.

Старый город с его многочисленными памятниками средневекового зодчества был почти полностью разрушен в 1943—1945 гг. преимущественно в результате англо-американских бомбардировок. В 1950—1960 гг. возводились новые жилые кварталы с обширными зелёными зонами, проложены проспекты, возведены высотные здания. Среди реставрированных исторических построек укреплённая княжеская резиденция — романский Пфальц, Зальходер (XII век), готический собор Санкт-Бартольмеус (1250 г. — XVI в.) и ряд других церквей и ряд других церквей, «Рёмер» — ратуша из семи отдельных зданий, это место, где, когда то были римские постройки, а на их фундаменте впоследствии были возведены другие здания.

В настоящее время в центре возводиться ряд высотных зданий преимущественно банков — алюминиевые, стеклянные и т. п. здания. Интересно было на одном из таких зданий рядом с вывеской «Banc of Tokio» прочитать «Aeroflot».

Невдалеке от этого места мы вышли из автобуса и отправились на старинную площадь, на которой расположена ратуша, с балкона которой выступали крупные политические деятели, президенты, в том числе и Кеннеди. Перед ратушей на площади и по сей день имеется фонтан, из которого бьёт вода, а в прежние времена в периоды коронации императоров по три дня текло белое вино.

Во время поездки по городу проехали несколько огромных подземных переездов и увидели вывески, например, таких магазинов как «Всё для собак и кошек», «Кошки и искусство», «Японское искусство».

Попадались нам кварталы, в которых торгуют антиквариатом и кварталы, в которых торгуют «любовью» со всевозможными центрами любви: «Sex inn», т.е. «внутри».

Проехали мы мимо сооруженного после войны театра оперы и недавно восстановленного на средства собранные горожанами, в помощь городскому бюджету, старого театра оперы и балета, в котором сейчас проводятся в основном концерты.

* * *

Во Франкфурте родился и прожил здесь первые 25 лет великий Иоганн Вольфганг фон Гёте. Мы посетили дом музей, в котором жил он сам и его родители. Во время войны дом до основания был разрушен авиабомбой. От того времени сохранилось лишь четыре ступени лестницы ведшей на второй этаж.

Семья Гёте была хорошо известна во Франкфурте — дед поэта был бургомистром города, а отец — адвокатом, пользовавшимся большим весом в местных кругах.

На первом этаже четырёхэтажного дома в основном принимали гостей, на втором располагались взрослые, на третьем дети брат и сестра и на четвёртом прислуга.

Естественно родители предполагали, что сын пойдёт по отцовской линии, но он прославил семью по другой.

В доме вокруг столов стоят по четыре стула, на которых сидели отец, мать, сын и дочь.

Интересен и такой факт. Гёте — сыну очень не нравилось зеркало в старинной резной раме, которое висело в столовой, поэтому его стул стоял так, чтобы он сидел к нему спиной.

Часть предметов в доме во время последней войны погибла, но часть вывезенных сохранилась, в том числе виды Италии, которые привёз оттуда Гёте, очень любивший её, а также привезённые родителями люстра из Богемии и бра из Мурано. Имеются очень интересные часы с календарём, действующие и по сей день, изготовленные приятелем отца Гёте. Интересны и подлинные шкафы того времени, сделанные франкфуртскими мастерами из красного дерева и ценимыми в наш век увлечения антиквариатом стоимостью до 100 тыс. марок. Есть и библиотека отца с солидными фолиантами (за решёткой). В этом доме Гёте начал писать «Фауста» и «Страдания молодого Вертера».

Гёте прожил долгую жизнь (1749—1832 гг.) и при жизни стал настолько популярен, что ещё в 1830 году, когда мать после смерти отца решила продать дом, его приобрело «Общество Гёте».

В настоящее время Дома «Общества Гёте» созданы во многих странах мира. А Мила заметила: «Кроме СССР».

О богатстве его родных говорит, например, такой маленький штрих. Поскольку в прежние времена бедные не имели возможности постоянно жечь свечи, то когда по вечерам надо было, куда-либо идти, то перед состоятельным человеком несли фонарь с одной свечой, перед богатым — с двумя и богатейшими людьми города — с тремя. Так вот, перед бабушкой Гёте несли фонарь с двумя свечами.

По Дому бродили вперемешку наша, немецкая и американская группы.

Поднявшись наверх, увидели пресс, в котором отжимали и оставляли на ночь выстиранное постельное и столовое бельё (очень тяжёлое), а потом уже на следующий день досушивали во дворе.

За вход принимающая нас фирма (Дойче райхсбюро) за каждого заплатила по 2 марки 50 пфеннигов.

* * *

Выйдя из Дома Гете, поехали дальше.

По пути Мила полегоньку критиковала абстракционистские сооружения, творения одного из первых послевоенных бургомистров.

На одной из стен я увидел сделанную с помощью баллончика с распылителем фразу с пятиконечной звездой в конце. Спросил Татьяну Олеговну Александровскую, что означают слова надписи: «krieg dem krieg»? Оказалось «война — войне».

Чуть дальше, недалеко от американского посольства, ещё: «ФРГ — из НАТО» и даже «Янки — вон».

Проехали и мимо одного швейцарского банка. Оказывается, он был построен на месте, где стоял дом Ротшильдов, сохранился сад возле него, который теперь стал общедоступным парком.

Стали спрашивать Милу, сколько в среднем зарабатывают в ФРГ. В среднем 2,5—3 тыс. марок, минимально 1,2 тысячи, а максимально — кто сколько сможет.

Зарабатывают много врачи, да при этом ещё смотрят на тебя свысока, как будто делают тебе одолжение. Декретный отпуск: шесть + шесть недель.

А какова пенсия, с учётом выплат из своих, в т.ч. из зарплаты, отчислений предприятий и т.п.? Ответ — от 400 до 3000 марок.

В каком возрасте выходят на пенсию? Мужчины — 63, женщины — 58 лет.

Но в условиях нынешней безработицы этот срок может быть снижен, например, у мужчин — до 59 лет.

Сегодня или потому что суббота, или что-то другое, но очень много гудят колокола. Кстати в субботу после закрытия в 13 часов магазинов, а в 17 — музеев город совсем опустел.

А в нашем hotel сегодня поселились ещё и колумбийцы.

19 августа 1984 года. Висбаден–Рейн–Рюдесхайм–замки–курорты–Бонн–Кёльн

Сегодня убываем в Бонн. Покидаем землю Гессен и отправляемся в самую крупную по числу жителей землю Северный Рейн-Вестфалию, в столицу ФРГ — Бонн, расположенный на левом берегу Рейна, частично в отрогах Рейнских сланцевых гор.

Бонн — место нахождения Президента страны, Парламента, Правительства и других государственных, административных и политических учреждений, часть из которых размещена в близлежащих городках.

Город был основан в I веке римлянами. В 1273—1794 гг. он был резиденцией кёльнских курфюрстов. С 1814 года входил в состав Пруссии. В 1945—1949 был в английской зоне оккупации Германии. С 1949 года — столица ФРГ.

В Бонне родился Бетховен, в Боннском университете в 1835—1836 гг. учился Карл Маркс.

Бонн — важный транспортный узел, имеет порт на Рейне.

Аэропорт Кёльн-Бонн (нем. Flughafen Koln/Bonn), известен также как Аэропорт имени Конрада Аденауэра.

Промышленность невелика, преобладают отрасли связанные с выпуском, главным образом, потребительских товаров.

В Бонне имеются — университет, основанный в 1777 г., высшая сельскохозяйственная школа, научные общества, концертный зал, в котором каждые два года проводятся музыкальные фестивали посвящённые Бетховену.

Архитектурными памятниками являются романский собор (XI — XIII вв.), готическая церковь святого Ремигия построенная в 1272 -1317 гг. на месте более раннего храма, упоминание о котором относится к 795 году. До 1806 г. она именовалась церковью Миноритов, барочные — церковь иезуитов (1686—1717 гг.) и ратуша (1737 г.). Ещё Дворец курфюрста (ныне Университет) существующий с XIII века, был перестроен в 1715 г., а также Дворец Поппельсдорф (1715—1753 гг.).

После 1948 года в Бонне возник новый район с правительственными учреждениями. В 1950 г. было построено здание Парламента. Реконструируется старый центр, строятся современные по стилю общественные здания, в т.ч. зал Бетховена (1959 г.) и высотные административные здания. В городском художественном собрании представлено немецкое искусство XVIII — XX вв.

Но всё это мы узнали несколько позже, а с утра поднялись и потащили свои манатки вниз.

В 8.30 — завтрак, в 9.00 отбытие.

До этого побросали журналы «Франкфурт» N 4 за 1983 г., которые нам вчера принесла Мила. Занятный, но картинки уж больно не те.

Интересно, кстати, здесь устроены телефоны. Уличные с кнопочным набором, а у нас в отеле с диском, но и в тех и других имеется информационное табло, показывающее минуты и секунды, которые ты проговорил.

Интересны автомобили. Впечатление такое, что двух одинаковых не встретишь (форма, окраска, детали).

Машины преимущественно типа «Жигулей», много более мелких, есть и класса «Волги», или чуть больше.

Много машин т.н. «горбатых». Очень, очень много за рулём девушек и женщин, стариков.

Часто встречаются машины с люком наверху над сиденьем водителя и даже и с пластмассовым козырьком над ним.

А во дворике нашего hotel, стоянка для машин, заборчик, а поверху колючая проволока в два ряда. Тихо и спокойно.

Зазвенели колокола. Почему-то здесь звенят они без пятнадцати минут до какого-либо часа. Проверил, примерно правильно, а то я ставил свои часы по часам в доме Гёте.

И ещё. Интересно — откуда Мила взяла по 4,50 марки на те журналы, которые мы побросали, а вот по 2,50 марки на посещение музея, в который хотела сходить Светлана Алексеевна Кулешова — не хватило. А вчера в автобусе не работала вентиляция, и сломалось радио, но зато объехали все злачные места.

Познакомились с водителем, который будет возить нас до конца нашей поездки. Зовут его Мартин, или как он попросил его называть — Матти.

Позавтракали, погрузили чемоданы, и — прощай Франкфурт.

Автобус устремился на север к Рейну. Расселись, вытянули ноги — впереди 180 км. Выехали (выкрутились) из улиц и поехали местами со скоростью до 100 км.

По дороге увидели указатели скорости: 80—110 км, 90—120 км и снова 80—110 км…

Частные машины идут на высоких скоростях, а автобусам свыше 100 км. нельзя. Проехали здания ряда фирм, загородный торговый центр «Main-Taunus-Zentrum» (Таунус — горы вокруг Франкфурта). Этот центр, как для окрестных крестьян, так и для горожан приезжающих сюда на машинах. В нём имеются самые разнообразные товары.

По дороге встретился дом, конструктивно ограждённый от шума, а также стены от шума возведённые вдоль дороги. Встретилась нам и лошадь, которую везли в аккуратном прицепе к легковому автомобилю, вероятно для того, чтобы где-то на ней покататься.

Промелькнул Висбаден — столица земли Гессен. В городе есть 27 минеральных источников, сюда на воды приезжали ещё римляне.

Побывали здесь Тургенев, Достоевский, игравший здесь на рулетке.

Славятся здешние места особо выращиваемым виноградом, белым вином из которого увлекается английская королевская фамилия со времён Елизаветы. И по настоящее время они владеют участком, на котором выращивается этот сорт винограда.

Рейнские вина вообще славятся в мире как особо чистые.

Река же Рейн, или Райн, как здесь говорят, начинается в Швейцарии в Сен-Готарде и через 3320 км, возле Роттердама, вливается в море.

Вдоль нее разместились высокоразвитые промышленные страны (Швейцария, Лихтенштейн, Австрия, Германия, Франция, Нидерланды), с небольшим удельным весом населения занятых в сельском хозяйстве и высоким уровнем доходов на душу населения. Впрочем, с высоким уровнем доходов бывают и сельскохозяйственные страны, не только промышленно развитые.

Выехали к Рейну и помчались вдоль его овеянных легендами, особенно в этих местах, берегов. По ним жило много очень известных людей. Так проехали мимо дома Меттерниха, много сделавшего для создания, после разгрома Наполеона, Священного союза. Его наследники живут в этом доме, и по сей день.

Мила рассказала, как однажды она привезла к ним группу японских торговцев вином. Известно, что японцы пьют мало, но уж если выпьют, то начинают петь. И так они запели в доме Меттерниха, что хозяева не знали, как их проводить.

Вообще люди иногда очень меняются. Например, если итальянцы от природы шумны и оживлённы, то вот что делается с казалось бы, спокойными голландцами, особенно пожилыми, не понять. Выехав отдыхать, они по целым ночам танцуют, поют, гуляют, а ни свет, ни заря снова на ногах.

Проехали Рюдесхайм, небольшой курортный город, в котором отдыхают все — и англичане, и голландцы, и итальянцы, и японцы и многие другие, в том числе и китайцы, которые в последнее время стали приезжать сюда.

Вдоль берегов Рейна один замок сменяет другой. На левом берегу промелькнул очень красивый замок, который одна старая дама недавно продала за 3,5 млн. марок.

В прежние времена по Рейну продвигались римляне, которые любили в своих захватнических целях использовать реки, по пути основывая поселения и крепости.

На левом же берегу увидели вполовину срытую гору. Оказывается в трудные для Германии послевоенные годы Голландия, для возведения плотин ограждающих её от моря, купила эту гору с условием, что особо ценную породу этой горы, она выберет до конца, т.е. пока гора не кончится. И выбирает, и пароходами вывозит.

Повстречалась нам и башня, в которой бесславно окончил свои дни, чуть не заеденный мышами, майнцский епископ Кеттелер, взимавший помимо приношений и непомерно высокую плату за право проплыть дальше по Рейну, а на собранные деньги выстроил замок, который сразу же сгорел, что дало повод к слухам о наказании алчного епископа.

Ещё дальше на острове, расположенном посреди Рейна, увидели крепость, в которой было ещё одно налоговое управление перегородившее реку в обе стороны и взимавшее налоги.

Интересный памятник Блюхеру. Он стоит, указывая пальцем несколько выше по реке на то место, где по его приказу переправилось через замёрзший Рейн войско, спешившее к Ватерлоо к войскам Веллингтона, разбившим потом Наполеона.

Рейн очень красив на всём его протяжении.

Вот мы и подъехали к его самому узкому и глубокому (25 м) месту, где по преданию на берегу сидела русалка Лорелея, а устремлявшиеся к ней суда разбивались и команды тонули.

В прошлом году очень хороший скульптор Наталья Александровна Юсупова, подарила Германии статую русалки своей работы, где она находится по настоящее время, и мимо которой мы вскоре проехали (см. на фото).

Несмотря на то, что дорога вьётся вдоль Рейна, она не то, что в Греции на Пелопонесе, где мы побывали с женой, достаточно ровная и не так укачивает, хотя несколько человек закрыли глаза и дремлют.

Пока нам не встретилось ни одного моста через реку, так как здешние жители считают, что нельзя портить романтику Рейна мостами. Первый мост появился только в Кобленце, где Рейн более или менее вырвался из гор на равнину и стал широким и плавным. А пока мы высоко справа увидели два замка с белой и серой башнями и стеной между ними. По преданию эти башни поссорились из-за одной дамы и так прожили в разных замках, хотя и рядом, но, никогда не ходили друг к другу в гости.

По дороге встречалось довольно много мотоциклистов в чёрных кожаных куртках и шлемах. Один из них приветствовал нашего водителя поднятой левой рукой.

И опять мы видим замки, замки, замки. В одном из них — св. Марка, или как потом стали его называть Марксбург, первое упоминание о котором относится к 1231 году, в настоящее время его владелец сделал в нём музей, в котором собраны предметы старины, — орудия, пыточные инструменты и комната пыток. В этом же замке, по преданию, в саду выращивались как целебные травы, так и совсем наоборот.

Мила достала кассету и включила её. По салону разлилось попурри исполнении королевского симфонического оркестра из популярных классических произведений.

Очень приятно видеть вдоль шоссе дорожку для велосипедистов, по которой ездят целыми семьями, соблюдая скорость движения по самому младшему, иногда совсем малышу.

Покинули землю Гессен, или Хессен, как здесь говорят. Переехали на левый берег Рейна, едем по земле Рейнланд–Пфальц. Дворцы и замки на каждом шагу уже не встречаются. Рейн стал пошире и прямее, чувствуется приближение промышленных агломераций, дома стали несколько попроще, но всё такие же ухоженные, как и всё вокруг.

Ещё один курорт — Bad-Preisig — с минеральными источниками, где принимают ванны (Bad, Baden — купаться). Очень часто в Германии на окнах, балконах встречаются красивые, яркие гирлянды цветов. Яркие — неброско, если так можно сказать. Вообще Германия неярка в красках, неброска. Цвета мягкие, приглушённые, не раздражающие.

Приближаемся к Бонну. Справа, вдали, показалось здание, в котором жил федеральный канцлер (1949—1963) Конрад Аденауэр. По натуре он был человеком очень упрямым, упорным. В качестве столицы, как тогда считали — временной — были выдвинуты кандидатуры Франкфурта и Бонна.

Поскольку Аденауэр жил здесь, эти места знал и любил, он настоял на том, чтобы столица была в Бонне, и парламент большинством в два года поддержал его, испокон веков бывший небольшим студенческим городом, стал столицей ФРГ.

Проезжаем Бад-Годесберг, который недавно уже слился с Бонном, и в котором, как и в ряде других городов, размещаются посольства и ряд административных и политических служб и ведомств ФРГ.

А вот уже и Аденауэр-аллее на которой расположены Дворец и Резиденция Канцлера, МИД, Правления ХДС и СДПГ. Нырнули под арку Дворца курфюрста, в котором ныне расположен Университет и поехали на обед.

По дорожкам вдоль дорог катят большие и маленькие велосипедисты.

Подъехали к шикарному модерновому зданию «Театрального ресторана» на берегу Рейна и поднялись на второй этаж.

Всё выдержано в коричневых тонах, пол затянут серым с коричневым ковроланом, стены не очень светлого цвета дерева, столбы обтянуты грубым серым с коричневыми полосами рисунком материалом.

Сверху подвесной потолок из тёмных циновок. Столы тёмного дерева.

Тюлевые шторы закрывают верхнюю половину окон, оставляя их нижнюю открытой для того, чтобы любоваться Рейном.

Отправились помыть руки. Там такая сантехника, что ого-го. У раковины прибор с жидким зелёным мылом. Аромат — закачаешься.

Официанты безупречны — бир, сафт, вассер? Ти, кофе? И т. д.

Всё быстро, всё вкусно.

Бульон принесли как и положено — в чашках с двумя ручками. Мясо на больших тарелках с соусом. Гарнир — жареный палочками картофель и варёная морковка — отдельно. Подали третье и по завершении обеда мы отправились любоваться Рейном.

Кстати, на кухне работают в платьях, без фартуков, чтобы работали чисто, не допускали неопрятности.

Встретила нас гид (экскурсовод) Мануэла Штадель из Бонна, раздала нам книжки о Бонне, значки и повезла нас по городу.

Экскурсовод сообщила, что в Бонне живёт 219 тыс. человек, имеется метро с шестью подземными станциями и довольно большим количеством надземных.

Увидели мы и городские автобусы 10 и 35 маршрутов.

Автобусы марки Мерсдес с затемнёнными стёклами. Город производит впечатление очень солидного, обстоятельного, англицированного, если так можно выразиться.

Раньше фасады всех домов в городе были белыми, а теперь владельцы изощряются в их отделке, но перестраивать их не имеют права.

Ежегодно выявляется победитель лучше всех поработавший над его внешним видом.

В домах, в которых живёт несколько семей, двери запираются, и имеется система переговоров с владельцами квартир, после этой процедуры наружная дверь открывается.

* * *

В 1987 г. в газете «Ленинская смена» была опубликована статья «Хаусмайстер — хозяин дома», в которой автор, Владимир Серов, писал:

«Если у жителя большого дома в ФРГ сломался кран, если требуется электрик или сантехник, садовник или рабочий по ремонту и уборке, за помощью обращаются к хаусмайстеру — хозяину дома. Как известно, в наших городах эксплуатацией жилых домов занимаются жилищно-эксплуатационные конторы, содержащие штат разных специалистов, — слесарей, сантехников, электриков, истопников, уборщиц и т. д. В доме, где я живу (он расположен в одном из районов Бонна), все эти функции выполняет один человек, которого здесь называют хаусмайстер. Слово это трудно перевести, ибо в СССР аналогичной специальности, профессии нет. Наш хаусмайстер по фамилии Клезер — подлинный хозяин дома. И мастер на все руки: он и комендант, и электрик, и сантехник, и садовник, он и арбитр, улаживающий всякие конфликты, возникающие между жильцами. Чтобы всё это суметь, надо, во-первых, освоить требующиеся для этого специальности, во-вторых, проявить недюжинное трудолюбие. Ведь помимо своей обычной, повседневной работы, он должен выполнить ту или иную экстраординарную работу (если, конечно, для этого не нужно вызывать аварийную команду).